Глава 1 Детство.

Всё наше с Лео детство прошло в большой деревне, стоящей на западном берегу озера Борго, что на Среднем острове, там, где в него впадает река Сыя. Деревня хоть и большая, но довольно глухая. В самой деревне более тридцати домов и ещё полтора-два десятка домов в виде хуторов, разбросаны поблизости от деревни. Домом там называют целый комплекс построек, состоящий из главного дома, нескольких отдельных жилых построек или пристроек, сараев, конюшен, скотника и свинарника, курятника, сеновала, погреба и будок моих дальних родственников. Кроме того, при каждом доме есть довольно большой огород и фруктовый сад. Живёт в таком доме семья, насчитывающая несколько десятков человек. Например, семья нашего друга кузнеца Валы включает, кроме него, его жену, пятерых сыновей, четверо из которых женаты, двух младших дочерей, пока не выданных замуж, тринадцать внуков, старший из которых женат, одного правнука и, вернувшейся из города, после вдовства, младшей сестры Валы с тремя детьми. Таким образом, эта вполне рядовая семья, состоит из тридцати двух человек. Есть семьи и по шесть десятков людей и, даже больше. Всего в деревне живёт около полутора тысяч человек, да на хуторах ещё семь — восемь сотен.

Еще в деревне есть большой общинный дом, где сидят старики, которые не могут работать в поле или в лесу, и молодые бездельники, которые не хотят работать. Обсуждают жизнь деревни и учат тех, кто работает, как надо жить. На не очень высоком холме на северо-восточной окраине деревни лет за двести до моего рождения был построен храм Единого, служители которого лет за пятьдесят до того стали приплывать к нам со Светлого Континента и наставлять людей в своей вере. Плохому они не учили, наших богов уважали, так что отношение к ним было довольно равнодушное.

Расположена деревня на левом берегу реки Сыя. Лишь трактир, один дом да несколько хуторов стоят на правом берегу, да наш домик расположен на одном из островов в устье реки. Мудрый Крон, отец моего Друга, сам выбрал это место, когда поселился здесь.

Все люди в деревне, исключая нашу семью и семью трактирщика, состоят в том или ином кровном родстве и очень им считаются. А на нас, пришлых, смотрели косо и свысока. Отец трактирщика тому лет двадцать пять назад приехал туда с женатым сыном из города и построил трактир несколько в стороне от деревни, за мостом. Да наши с Лео родители появились здесь неведомо откуда вскоре после нашего с ним рождения.

Через деревню проходит дорога, которую деревенские гордо называют «тракт». Но движение по нему не очень велико. Когда мы приехали, по дороге ещё ходили караваны: на восток, вглубь острова с рыбой, морской капустой, солью и другими товарами морского промысла. На запад купцы везли предметы городского производства: изделия из стекла, керамики, металлические изделия тонкой работы, сырое железо и многое другое.

Затем, из за набегов морских пиратов, в основном виргов, прибрежные деревни начали пустеть. Первой, после четвёртого или пятого разорения виргами, снялась и перебралась на Большой остров рыбачья деревушка с маленького островка в проливе. Затем так же стали безлюдеть деревни по нашему берегу. Жители одной деревни за другой, после очередного нападения, когда вирги жгли, убивали, насиловали, пытали и увозили в рабство, не отстраивали свои деревни заново, а те, кто уцелел, собирали оставшийся скарб и шли вглубь острова. Они или просились в чужие деревни или расчищали поляны в лесу, создавая новые.

Крон с Туманом несколько раз уходили на месяц — другой на побережье и пытались отвадить вигов, но им очень трудно было оказаться именно в той деревне, на которую нападали вирги. Так что успехи их были невелики.

Когда опустела примерно половина деревень на побережье, Крон и Туман всерьёз забеспокоились. Они много раз обсуждали этот вопрос дома, но так и не пришли к единому мнению по поводу того, не стоит ли перевезти нас, своих сыновей, и всю остальную семью подальше от берега. Крон много раз пытался говорить об угрозе нападения виргов в общинном доме, но сидящие там, во главе со старостой Ловарём, не желали его слушать, смеялись над ним и обзывали паникёром. Крон объяснял, что виргам стало почти некого грабить на побережье и скоро отыщется решительный ярл, который рискнёт уйти на два дневных перехода от берега, чтобы ограбить богатую деревню. Тем более что наша деревня была первая от побережья, а ближе только редкие хутора в глубине леса.

Мужики, работающие в поле или в лесу, с которыми пытался поговорить Крон, так же не слушали его. Все их мысли начинались и заканчивались на работе. Исключением являлись только: семья кузнеца Валы, так как кузнечное дело требует ещё и ума, служитель из храма Единого, умный пожилой священник, понимающий кто такие вирги, жрец старых богов, умнейший дед, являющийся закадычным другом-врагом служителя Единого и ещё пяток-десяток мужиков, живущих примаками в разных семьях, а родившихся на побережье. Беда была в том, что почти все они были не местными, то есть, чужаками, и авторитетом в деревне не пользовались, кроме старого Вала и жреца, которого по старой памяти уважали и побаивались. Попытка Крона поучить сражаться мужиков из деревни тоже не увенчалась успехом. Захотели и смогли учиться только все взрослые мужики Валычи, да шесть мужиков из деревни, которые рискнули не обращать внимания на запрет стариков общаться с Кроном и перенимать у него «чужие» приёмы боя.

Валычи и остальные приходили учиться по два-три раза в неделю на пару часов. Зато нас гоняли до языка на спине меня и до седьмого пота Лео. Нам тогда уже было по двенадцать лет, хотя по людским меркам Лео можно было дать лет восемь-девять, а если меня сравнить с собакой, то месяцев пять — шесть. Ведь люди-маги и Друзья живут много дольше чем простые люди, а продолжительность жизни полностью пробуждённого пса с собачьей просто нельзя сравнивать. Например, нашим отцам уже исполнилось по несколько веков.

К тому времени, Лео с оружием мог противостоять любому обычному воину, да, пожалуй, сумел бы справиться со средним противником. Если кто-нибудь думает, что учиться было легко, то пусть не заблуждается. Вот наш примерный распорядок дня, начиная с двух лет. Встаем до восхода солнца, час-два физических упражнений, иногда с оружием, завтрак. В погребе, специальными заклятиями полностью изолированном от внешнего мира, три-четыре часа занятий магией. Изучение боя с оружием и без в течение двух часов, обед. Три-четыре часа изучение наук, всех по очереди, два-три часа свободного времени. Учебный бой, длящийся один час. После ужина перед сном час-полтора беседы об истории, культуре, геральдике и обычаях.

Только не надо думать, что мы мучились или страдали чрезмерно от такого обучения. Я не думаю, что у кого-нибудь было ещё такое же интересное и насыщенное новостями детство. Жить нам было очень интересно, беда была в другом, нам очень не хватало дня.

Забыл сказать, что у нас каждый день менялся язык, на котором мы говорили в доме. То это был язык псовых островов, то язык псов, то виргов, то Врага, иногда это были языки южных островов и, изредка, три известных Крону и Туману языка Светлого континента. К десяти годам мы спокойно говорили, читали и писали на всех этих языках. Только Лео так до сих пор и не освоил одну из письменностей псов, самую недолговечную, так как ему не хватает обоняния.

Тут мне надо пояснить для людей, никогда, или мало общавшихся с псами, что у псов разговорный язык развит сильнее, чем у людей. И при этом он делиться на три основных типа:

Первый это громкий разговор на простые темы, дружеская перепалка, коллективное обсуждение каких-либо вопросов. Для тех, кто ни разу не присутствовал при таком разговоре псов, поясняю, что этот тип общения в некоторой, очень слабой степени сохранили собаки. Правда смысловая нагрузка у них упала до одной сотой, но какое-то значение осталось. Люди называют такой способ общения «лаем». Волкам этот тип речи практически не доступен. А когда люди пытаются на нём говорить, то псы сперва должны сообразить, а не собака ли это.

Другой тип речи мало похож на предыдущий. Он тихий, доступен при тесном контакте и небольшом количестве собеседников. Наиболее богатый в смысле лексики и построения фраз, по этим позициям превосходит людскую речь примерно в полтора раза. Он допускает возможность обсуждения любых тем, вплоть до самой отвлечённой или философской. Люди называют его «ворчанием» и часто выделяют из него «писк» или «свист» и «рык», которые по псовым представлениям неотделимы от остального языка. Этот язык наиболее доступен большинству людей, хотя всю полноту его могут освоить только редкие люди. Это происходит из за того, что часть звуков оказывается недоступна человеческому уху. Они или выше или ниже звуков, которые могут слышать люди. Некоторые собаки сохранили элементы этого типа речи, другие его утратили почти полностью, и пользуются только подразделом её, называемым «рыком», который является частью этого типа речи, относящейся к вызовам на поединок, угрозам и боевым командам. Этим языком, хоть и с очень своеобразным акцентом владеют и волки, хотя их разговор менее поэтичен и более приземлён, чем язык псов и на много менее богат в лексике.

Третий тип речи псами используется только для дальней связи и для поэзии, он относительно менее информативен, более затянут и не удобен для отвлечённых бесед. Зато он очень удобен для сочинения душещипательных песен и поэм. Дальность действия этого типа речи зависит от погоды, но связь на пятнадцать-двадцать километров, не редкость для него. Собаки из неё полностью, или почти полностью, потеряли смысловую часть и, хотя они и владеют остатками этого типа речи, но там остались только одни эмоции. Зато волки здесь превзошли псов, их язык богаче, насыщенней и красивей, что я вынужден признать, чтобы не грешить против истины. Люди называют этот тип речи «воем» и многие им неплохо владеют, хотя так же не все, из них, слышат наиболее низкие звуки. Мастера из людей могут даже подделать волчий разговор и обмануть тем молодых волков, тогда как псам волчий акцент не доступен, так же как и волкам псовый.

Письменность у псов существует двух типов: Первый тип письменности, это написание на пергаменте, бумаге, бересте чем-нибудь оставляющем след. От головешки и куска мягкого камня, до гусиного пера с чернилами. Чистейший плагиат у людей. Даже буквы похожи.

Второй тип письма полностью недоступен людям, даже самым умным и наблюдательным. Это запаховые письма оставляемые на пне, столбе, дереве и других приметных местах на местности. Удивительно поэтичный и информативный тип письма. Немножко напоминает мгновенную передачу мыслей и чувств посредством телепатии. Наиболее талантливые поссэты могут в одном произведении на одном столбе вместить целую поэму, написанную буквами на бумаге. Поскольку информация идёт образами, возможна передача очень многого за кратчайшее поднятие лапы. Главный недостаток этого типа письма его крайняя недолговечность. Уже через неделю самого выдающегося шедевра поссэзии невозможно найти. Собаки в подобных запаховых письмах передают свои размеры и кровожадность (при этом большинство из них безобразно врёт), и абрис своей территории, опять же при этом большинство показывает не реально свою территорию, а ту, которой хотели бы распоряжаться. Волки несколько шире используют эту письменность, например, у них это обмен информацией на границе, послания к соседям и, иногда, робкая попытка изобразить что-то прекрасное. Псы могут понять подобные письма собак и волков, а те наши — нет.

Отношения с деревенскими жителями у нас с Лео складывались в основном неплохие, хотя случалось всякое. Лео сильно отставал от своих сверстников по росту и внешнему физическому развитию, зато так же сильно обгонял их по уму и по умению драться. В основном его любили, но бывали и попытки его побить. Иногда они даже удавались, но такой ценой, что скоро прекратились. Мне было ещё проще. Пока я был маленький, отец несколько раз сходил со мной в деревню и наглядно продемонстрировал, что будет с кобелями, которые попробуют меня обижать, а лет с четырёх, когда у меня как раз стали меняться зубы, все кобели уже уважали меня лично. Хоть я сильно уступал им в росте (тогда ещё), зато я умел планировать бой и имел лучшую реакцию. Несколько попыток надрать мне холку привели к тому, что я смог свободно ходить по всей деревне, не опасаясь нападения.

Младший брат Лео, Гильярд, очень переживал, что у него нет Друга, но это было единственное, в чём он завидовал Лео. Во всём остальном их отношения можно назвать идеальными. Между тем, он сильно уступал Лео и в умении обращаться с оружием и во всех знаниях и, что самое главное, в магии. Его врождённых способностей в магии могло хватить только до четвёртого уровня, а наш с Лео потолок был максимально возможный для кого-либо, пятый уровень "с запасом".

Когда нам было по двенадцать лет, наша семья состояла из трёх псов и пяти людей. Псы это были Туман — мой отец, я и моя младшая сестрёнка Виля. Виля не имела Подруги и была не полностью пробуждена, вследствие этого. Люди были Крон и Танга, родители Лео, он сам, его брат-погодок Гильярд и их новорожденная сестрёнка Вара. От разных сук у моего отца было много детей, но псов среди них больше не было.

В тот памятный день я с раннего утра чувствовал сильное беспокойство, но, не умея ещё пользоваться своим даром предвиденья, не придал этому значения. Крон с Туманом рано утром отправились в лес на охоту, а мы, все втроём, занимались, по их заданию, географией.

Я не сразу обратил внимание не какой-то неправильный шум из деревни, всё-таки до неё было не очень близко, а мы находились в доме. Затем раздался вой от боли какой-то собаки, и я, прервав занятие, выскочил не крыльцо. На улице я чётко услышал бой, вопли и стоны. Сразу поняв, что происходит, я сказал об этом братьям и послал отцу магический импульс: «вирги» и услышал в ответ: «идём». Тем временем, Лео распоряжался. Танга с дочкой и Вилей побежали к нашей яхточке на берегу озера. Гильярд, скрипя от обиды зубами, кинулся седлать двух лошадей, а Лео уже волок наши с ним доспехи и оружие. За считанные мгновения яхта с пассажирками отошла от берега, Гильярд мчался в город за помощью, а мы, снарядившись, бежали к мосту. За мостом нам открылась безрадостная картина. Вирги уже вовсю хозяйничали в северо-западной части деревни, а часть их теснила разрозненных защитников в сторону моста, по которому бежали прочь женщины с детьми и подростки. Наше появление сначала осталось не замеченным виргами, что очень обидело Лео. Свою обиду он выразил, воткнув меч под рёбра первого же встреченного вирга, который не принял его всерьёз. Затем он громко, подражая Крону, закричал:

— Все ко мне!

Первыми его услышали и поняли ближайшие к нам двое мужиков, обучавшихся у Крона. Они подбежали к нему с двух сторон. За ними ринулись Валычи, благо их женщины и дети уже были за мостом. Потом присоединились ещё трое, из тех, кто что-то мог и имел оружие. Прибежали трактирщик с сыном и пятеро постояльцев трактира, двое из которых были хорошо вооружены. Образовалось что-то вроде строя, угол остриём к виргам и на острие мы с Лео. Виргов было больше нас, и вооружены они были лучше, но пока они нападали по одиночке, стой имел преимущество. С десяток виргов было ранено, пока кто-то не отозвал их и не начал создавать свой строй. В строю, они бы нас задавили, и Лео скомандовал отступать. Вирги решили, что мы бежим и опять ринулись на нас. К счастью, опять разрозненно, но после этой атаки, когда вирги откатились, на земле лежали четверо наших мужиков. Двоих, ещё живых, подбежавшие от моста женщины, волоком оттащили за реку. Лео им приказал подготовить что-нибудь, чем можно будет перегородить мост. Мы же продолжали медленно пятиться. Вирги опять начали строиться и несколько ослабили напор. Мы сумели быстро отбежать на мост и набросать перед собой всё, что успели приготовить женщины, всякий деревянный хлам и даже, старая телега, притащенная ими от трактира. Появилась своеобразное укрепление. Вирги сунулись и откатились. Их предводитель сообразил, что подобная баррикада обоюдовыгодна. Вирги не могут преследовать убежавших жителей, но и мы не можем кинуться в деревню. Оставив шестерых караулить нас, вирги отправились грабить деревню.

Позже выяснилось, что часть жителей успели разбежаться просто в лес, часть побежала на Богов мыс, а большое количество беглецов, самые сообразительные, кинулись к гати, мимо церкви Единого и кладбища, за гатью располагался мощный хутор Бортниковичей. Тамошние мужики, заядлые охотники, успели вооружиться и натянуть луки, а женщинам дали арбалеты. Вирги, как только сунулись к ним, сразу же потеряли троих: двое стреляных, а один утонул в болоте.

Предводитель виргов, не желая больше терять людей, оставил по несколько человек караулить на мосту и на гати, а остальные начали грабить деревню и ловить тех жителей, кто не убежал, а решил отсидеться на чердаке, в подвале или ещё где-нибудь. Пойманных связывали и гнали к выходу из деревни, на наспех запряженные подводы грузили награбленное и своих раненых. Загруженные подводы тут же отправляли по тракту на северо-запад.

Мы простояли так примерно пол часа или чуть больше. Я начал беспокоиться, по поводу отсутствия отцов, но вдруг почувствовал, что они рядом. Явились они уже полностью вооруженными и готовыми к бою. Лео коротко рассказал им то, что нам было известно о виргах. Мы, кстати, предполагали много большее их количество, чем было на самом деле.

Крон и Туман внимательно выслушали наш доклад, а потом просто перепрыгнули нашу баррикаду и за считанные секунды перебили тех шестерых виргов, что караулили мост. Наши, растащив завал, расхватали оружие покойных и собрались бежать в деревню, но Крон остановил их. От нашего дома и от трактира уже вели нескольких осёдланных лошадей. На них Крон посадил тех, кто лучше всего мог владеть оружием, и не был ранен. Вернулся Туман, который бегал выяснять, что делают вирги, и принёс известие, что они уже выступили в обратный путь. Крон с верховыми ринулся по тропке наперехват виргам. Мы едва успели. Когда мы вынеслись из леса на тракт у граничного камня, колонна пленных как раз поравнялась с ним. Не медля ни секунды, Крон ринулся на немногочисленную охрану колонны и за считанные секунды заставил её попятиться. При этом он несколько врагов зарубил.

Вирги ожидали нападения сзади, по тракту, поэтому наше появление спереди, было, для них, полной неожиданностью. Основной отряд их располагался в хвосте колонны и был отрезан от нас обозом. Мы с отцом начали охотничий разговор на волчьем языке (ну, завыли). Лошади, впряжённые в телеги, стали биться и пытаться убежать. Образовалась куча из опрокинутых телег и мечущихся лошадей. Это не дало виргам возможность вовремя помешать нам освобождать пленных.

Крон, спешившись, дал виргам себя окружить, и работал в окружении, все остальные люди, кроме двоих, резавших верёвки на освобождаемых, встали в линию и сдерживали виргов, а мы с отцом гонялись за теми, кто пытался обогнуть Крона и строй и помешать освобождать пленных. Бой длился всего три минуты. Как только последний из пленных покинул дорогу, убегая по тропке, Крон тут же начал отводить нас следом. Навстречу нам бежали те из мужиков, кому не досталось лошадей, и наши силы стали постепенно увеличиваться. На тракте затрубил рог и вирги, преследовавшие нас, отошли. Когда кто-то из самых горячих голов предложил напасть на виргов опять и отбить у них обоз, Крон решительно возразил:

— Их в несколько раз больше чем нас, да и вооружены они лучше, не забывайте, что они могут снова напасть на деревню или, в отместку, просто подожгут её. — Ответил он самым воинственным и повёл отряд по тропе обратно.

Мы с отцом остались следить за виргами. Те не стали возвращаться в деревню, а, наскоро исправив небольшие повреждения на телегах, и, перегрузив награбленное с двух поломанных, двинулись дальше. Мы проводили их на десяток километров и, по дороге, вскрыли горла двоим виргам, отошедшим в лес. Когда мы на виду у остальных зарезали ещё одного отставшего, вирги испугались и почти побежали. Мы же решили вернуться.

Деревня пострадала очень сильно, практически в каждом доме было много убитых, никто не погиб только у нас, у трактирщика и у Вала. Зато трактирщик был очень сильно ранен, а второй и третий сыновья Вала выжили только благодаря лечебной магии Тумана. Почти неделю Крон занимался лечебной магией по деревне, а Туман посещал только тех, кто не стал бы болтать лишнего. Через неделю в нашу деревню почти одновременно прибыли наместник из города, крепкий мужчина лет шестидесяти, и обоз с нашим добром, награбленным виргами. Выяснилось, что Гильярд поздно ночью доскакал до города и сообщил наместнику о происшедшем. Тот ранним утром отправил почтового голубя в Гондарт, город — порт, имеющий в проливе вторую по силе эскадру военных кораблей. Комендант порта связался (видимо магией) с патрульной эскадрой, которая уже в середине дня заметила причаленные и замаскированные лодьи виргов. Высадив десант и перебив немногочисленную охрану, солдаты устроили засаду и благополучно расправились с виргами, напавшими на нашу деревню. Пятая часть отбитой добычи, по закону, попала в казну эскадры, а четыре пятых были возвращены в деревню. Ярл Сваргол, предводитель виргов, в схватке у лодий был убит.

Наместник, собрав всех жителей у общинного дома на общий сход, для начала выразил всем соболезнования по поводу гибели родных и близких, а затем объявил о большом снижении налогов с нашей деревни на пять лет. После него слово взял Ловарь, староста деревни. Он был очень расстроен тем, что солдаты, отбирая свою пятую часть отбитого добра, оставили себе много его вещей, и он поэтому считал себя несправедливо обиженным. Но его выступление было направлено почему-то против Крона и всех нас.

— Люди! — Начал он. — Мы все потеряли своих близких и добро, мы все в горе! Но давайте подумаем, кто виновник нашей беды. Кто не потерял из своей семьи ни одного человека, ни одной грязной тряпки? Кто, когда вирги уже бежали от нас, не захотел отбить у них наше добро? Кто, участвуя вроде бы в сражении, не получил ни одной царапины? Конечно же, это Крон, зачем-то приехавший в нашу тихую деревню.

— Вот сейчас ты молчишь, — обратился он прямо к Крону. — А почему ты, когда вирги побежали, запретил нашим храбрым мужчинам добить поверженного врага и отбить у него наше добра? Не потому ли, что твоего ничего там не было? Или ты хотел, чтобы проклятые вирги увезли наше добро и потом получить свою долю? А ты сам не вирг? Как мы можем это знать, ты ведь — чужак…

Он мог бы ещё долго продолжать в том же духе, но тут вмешался старик Вал. Он, не торопясь, встал с лавки, медленно подошёл к Ловарю и, не сказав ни слова, ударил его раскрытой ладонью по лицу. Рука у старого кузнеца была ох какая тяжёлая, Ловарь отлетел метра на три назад и рухнул среди расступившихся людей. Раздалось несколько недовольных выкриков и многоголосый ропот одобрения. Вал брезгливо вытер ладонь о штаны и только потом заговорил:

— Я сделал то, что не мог бы сделать Крон, так как постеснялся бы, или побрезговал бы касаться рожи этого кретина. Кто как не Крон лично зарубил восьмерых или даже больше виргов? Кто как не Крон спас из плена наших женщин и детей? А то, что он не стал преследовать отступающих грабителей, так большой вопрос, кто в тот момент был сильнее. Одно дело отбиваться от нападающих воев, а другое дело самим нападать на них. Если бы наши мужики попробовали отбить у виргов наше добро, похорон на этой недели было бы намного больше, а обоз всё равно не отбили бы. Ловарь ругается потому, что вирги везли много его добра, а вот среди тех, кто был с Кроном у граничного камня не было ни одного из его детей или внуков. А то, что Крон, находясь в самой гуще битвы, сумел не получить ни одной царапины, так я ему по доброму завидую и теперь заставлю своих детей и внуков ходить к нему учиться бою не два раза в неделю, а четыре или пять. — Он помолчал, грустно покачал головой и заговорил не громко, заставляя забурлившее собрание притихнуть и слушать его: — Когда Крон одиннадцать лет назад пришёл в нашу деревню с женой и сыном и попросил право жить с нами, вспомните, сколько было споров и ругани! Как тот же Ловарь кричал, что нельзя пускать в деревню чужаков. Крону было разрешено поселиться на окраине деревни, и он выбрал свой пустующий островок за рекой, а потом он несколько раз говорил нам, что деревня очень уязвима со стороны тракта и что если произойдёт то, что произошло неделю назад, то будет много жертв. Мы не слушали его, а ведь он был прав. Некоторые смеялись над ним, их смешила его осторожность в отношении нападения на деревню, его ежедневные утренние и вечерние тренировки с мечами и другим оружием. Я много раз слышал ругань по поводу его так сказать «издевательства» над собаками: дескать Крон опять палкой или мечём бьёт своих собак. Только собаки его почему-то любят и, как выяснилось, в бою стоят намного больше, чем большинство наших мужиков. Его старый кобель в этом бою, по словам моих сыновей, бился как пёс. Да и сейчас вон сидят обе его боевых собаки. И он указал на нас с отцом. А сын его, пацанёнок (это про Лео), оказался воином лучшем, чем любой мужик в нашей деревне, даром, что ему на вид лет всего ничего. Мой старший сын Волиндер говорил, что пока не появился Крон, нашими руководил фактически Лео… А эта мразь…

— Оставь. Горбатого могила исправит. — Остановил его Крон.

Услышав его голос, старый наместник резко встал со своего места и, не обращая внимания на изумлённые взгляды собравшихся в общинном доме, медленно подошёл к Крону. (До этого они не встречались). Старик пристально всматривался в его лицо, и я понял, что он сейчас назовёт Крона по его титулу. Надо было что-то делать, и я решил отвлечь внимание на себя. В этот момент я заметил Шардона, своего старого недруга, огромного четырехлетнего кобеля, отчаянного труса и задаваку, который, когда напали вирги, убежал в лес и там отсиживался, а после с гордым видом ходил по деревне и приставал к тем раненым собакам, кого раньше предпочитал не трогать. Очень громко зарычав, чтобы отвлечь внимание людей на себя, я медленно пошёл на Шардона. Тот оказался в ловушке, так как дверь осталась у меня за спиной. Все переключили внимание на нас, как и надо было ожидать. Раздались вопли страха, женский визг, подбадривающие крики. Шардон был собакой одного из сыновей Ловаря, так что многие увидели в этом перст бога. Начались споры, может ли собачья драка быть божьим судом. Наши друзья указывали, что я ранен. Воспользовавшись шумом, Крон о чём-то поговорил с наместником, так что своей цели я достиг. Теперь, раз всем так захотелось "божьего суда", надо было его показать. Вал опять взял инициативу на себя. Громко спросил всех присутствовавших, нет ли у кого возражений против решения спора собачьей дракой. Возражавших не оказалось, тогда быстро убрали лавки из середины комнаты и прижались к стенам. Мой противник сначала стоял с гордо поднятыми головой и хвостом. По мере приближения начала боя, они постепенно начали опускаться. К тому моменту, когда нам расчистили арену, хвост у него висел между задними лапами, а голова была опущена ниже спины.

Драки не было. Когда я подошёл к Шардону, тот всем своим видом показывал мне, что он очень любит меня, признаёт верховным вожаком, и ни в коем случае и не думал даже обнажать на меня клык. Пользуясь тем, что большинство людей нас не понимают, я объяснил ему, какие у меня есть претензии, как ему следует вести себя в деревне и что будет с ним, если он нарушит моё распоряжение. В завершение и чтобы он лучше запомнил, я велел ему лечь на спину и демонстративно поднял на него заднюю лапу. На людей это почему-то всегда производит очень большое впечатление.

После этого, видимо благодаря "божьему суду", практически все жители деревни отвернулись от Ловаря. Даже большинство его сыновей и внуков решительно выступили против него. Кто-то из мужиков, работавших в день нападения далеко и не бывший, следовательно, в сражении, предложил сместить Ловаря с поста старосты, а на его место избрать Крона. Но Крон решительно выступил против своей кандидатуры и предложил старика Вала. Наместник, присутствовавший на собрании, тут же на месте утвердил это переизбрание.

Несколько человек стали спрашивать у Крона, что можно сделать, чтобы обезопасить деревню от подобного нападения. Крон выступил со своими предложениями.

— Отбить нападение виргов или других разбойников в количестве более полусотни человек деревня, скорей всего, не сможет. Я могу научить вас сражаться, но для этого вам надо будет перестать работать в поле, а добрую часть времени посвятить учёбе. Но мы можем свести риск для людей, в особенности для женщин и детей, к минимуму. Для этого надо восстановить стену в основании Богова мыса, создать на нём общинный запас продуктов и оружия и небольшую кузницу что бы его ремонтировать. Для того чтобы люди имели возможность добежать до него, надо создать систему предупреждения. Поперёк тракта выкопать небольшой ров с подъёмным мостом и построить две — три наблюдательные вышки на холмах вблизи тракта. На вышках придётся дежурить подросткам, а у подъёмного моста двоим мужикам. Дежурить можно по очереди, тогда на каждого мужика в деревне придётся по два дня в три месяца. Не такие уж большие траты за безопасность жён и детей. — Крон прервал сам себя и тяжело вздохнул. — Только всё, что я сейчас говорю, впустую. Месяца не пройдёт, как вот такие «умники» (кивок на Ловаря) поднимут шум, что работы в поле немерено, а ему надо посылать сына на мост, а внука на вышку. Он бедный, дескать, зимой с голоду помрёт. Так что я рассказал, что надо делать, а вот сумеете ли вы с этим справиться, я не знаю. Думаю, что не справитесь.

Вопреки словам Крона (а может, он на это и рассчитывал), вопли и стоны по поводу полевых работ начались только через два месяца. Они начались, не смотря на то, что Крон грамотно распределял время и отпускал людей на работы в поле и на огороде столько, сколько это было надо для того, чтобы им зимой не голодать. Большая нагрузка свалилась на женщин и подростков, но как раз они, особенно те из них, кто побывал в кратковременном плену, не жаловались. Наместник прислал четверых каменщиков, которые за неполный месяц полностью переложили, а точнее сложили заново, стену высотой более десяти метров, перекрывающую основание мыса Богов. Хорошо хоть материал на стены можно было брать прямо перед стеной, выламывая деревянными клиньями глыбы и создавая, тем самым, перед стеной своеобразный ров. Ширина мыса в этом месте составляла существенно меньше ста метров, а стена ещё на восемь — десять метров уходила в озеро от берега. Так же укрепили и те три места, где можно было причалить к берегу и подняться к храму. Сам храм отремонтировали, полностью перестелили крышу, а рядом построили каменный амбар для хранения продуктов. В сторонке от других построек, была сооружена небольшая кузница, в которой можно было чинить доспех и оружие. Кроме того, в ней хранился небольшой запас оружия на случай осады. На холмах вблизи тракта расположили две дозорные вышки, на которых должны были дежурить наблюдатели, третий наблюдатель расположился на колокольне храма Единого.

Те пять лет, что мы жили в деревне, на вышках всегда дежурили подростки, а у моста мужики. Ловарь несколько раз пытался отвертеться от посылки своих потомков на эти дежурства, но Крон каждый раз очень резко пресекал эти бунты в зародыше. За эти годы нападений на нашу деревню больше не случалось, но угроза существовала до нашего ухода.

Мы учились. Вопреки опыту большинства магов, четвёртый и пятый уровень дались нам с Лео, пожалуй, даже легче, чем первые три. Объясняется это, наверное, тем, что нам стало необычайно интересно учиться, когда мы получили возможность, уйдя на три-четыре дневных перехода от нашей деревни, заниматься магией без экранировки и ограничений. Такие походы мы с отцами совершали по два раза в месяц. Этим нас приучали и к походной жизни и к неприхотливости в быту. К моменту окончания нашего детства, мы оба достигли пятого магического уровня, в простом бою Лео мог оказать очень серьёзное сопротивление Крону, хотя ему и не хватало отцовского опыта. Я мог победить отца в физическом или магическом поединке, но при одновременном применении зуба и магии он всегда одерживал верх.

Мне очень нравилось конструировать заклинания. Отцы всемерно поддерживали это моё увлечение, старались помогать мне, но очень скоро я стал делать новые заклинания лучше, чем они, да и получались они у меня всегда проще и надёжнее. Лео существенно меньше интересовался конструированием, хотя, конечно, прекрасно умел это делать.

Вот так проходило наше детство, по людским меркам удивительно мирное и длинное, а по меркам магов очень короткое и скомканное. Тем не менее, отцы успели за эти чрезвычайно короткие года воспитать из нас настоящих бойцов и могучих магов. Я глубоко благодарен им за это. Но наше детство закончилось совершенно неожиданно для всех нас.

 

Глава 2 Тревожное известие.

Тот летний день надолго, навсегда останется в моей памяти, ибо с него закончилось наше с Лео детство, и началась невообразимо короткая боевая юность. В тот год нам исполнилось по восемнадцать лет, Лео выглядел на двенадцать-тринадцать, а я отличался от отца только шириной груди, а в росте даже немного обогнал его.

Был какой-то людской праздник. Почему по праздникам люди не работают, я так толком и не понимаю до сих пор, но мне эти дни нравились. Все обычно дома, много вкусностей. Одно неприятно, к вечеру на улице появлялось много пьяных, которые вели себя непредсказуемо. Могли, например, попытаться напасть на меня или кого-то другого, кого трезвыми они предпочли бы не задевать. Видимо вино и пиво делают людей смелыми, но глупыми.

Так вот, было утро. Крон, вставший на целый час позже обычного, позанимался с Лео и нами на мечах и палках, провёл парный бой: мы с Лео против отцов. Затем начались их с Лео занятия по метанию ножей и метательных «перьев», Туман должен был их отбивать или ловить. Отцу это не нравилось, кидал Лео ножи из лап вон плохо, а значит совершенно непредсказуемо. Примерно через пол часа этих занятий, нешуточно увлёкших меня, я вдруг заметил старика в сером балахоне присевшего у кустов метрах в двадцати от нас, за протокой. Сидел он так, что ни Друга, ни Крона с Туманом он видеть не мог, как и они его. Как он подошёл, я не заметил, не говоря уж о моих братьях и сёстрах как старших меня, так и младших. Хотя старик появился абсолютно незаметно, угрозы я в нём не заметил, но что-то меня насторожило, и я, на всякий случай, обошёл его метрах в пяти и сел так, чтобы по возможности видеть обе его руки. Меня удивляло, что наши собаки его совсем не замечают или не обращают на него внимание. Потом я услышал голос, говорящий на нашем языке, но не мог сначала понять, кто говорит, голос был незнакомый. "Ну что ж, ты меня увидел, это прекрасно, значит, в тебе кровь Смерагола проявилась сильно. Остаётся пройти несколько испытаний". Я удивлённо спросил: "Каких?" и только потом сообразил, что я разговариваю не с Другом и не с его родителями или братом. Старик с улыбкой смотрел на меня, и в его глазах светилось такое счастье, как будто он обрёл давно утерянное сокровище. Как потом выяснилось, примерно так оно и было, для него.

— Давай, милый, поговорим. Сказал старик, как о чём-то само собой разумеющемся. И я, всё ещё не придя в себя оттого, что кто-то ещё, кроме семьи Крона, говорит на псовом языке, подошёл к нему поближе и сел напротив него. Старик с тяжёлым вздохом усталости откинулся на кочку.

— Твои родители живы? — спросил он.

— Да. Отец

— Он пробужден?

— Да.

— Может ли он разговаривать со своим хозяином?

— Нет.

— Почему?

— Из-за отсутствия такового.

— У вас нет хозяев?

— А у тебя есть?

— Но я же человек!

— А мы псы! Друзья у нас есть, а вот с хозяевами туговато.

— А они могут с вами разговаривать?

— С моим Другом и его родителями могут разговаривать все собаки и псы. — Ответил я. И, подумав, добавил: — Только с собаками говорить не о чем.

По мере того, как я говорил, старик приходил во все большее возбуждение, побледнел, и когда я кончил, то уловил его мысль: "целая семья Псов, как же мы их проглядели? Кто их пробудил"?

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Собакой сына Крона. — Ответил я и насмешливо посмотрел на него.

— А есть у тебя настоящее имя?

— Конечно.

— Ну, мне-то ты его можешь назвать.

— Я не уверен в этом. Точнее уверен, что не должен этого делать.

— Я жрец Смерагола и имею право знать имена всех его потомков. — Гордо и властно произнёс старик. И я почувствовал, давление на мою волю, но просто выставил мысленный щит. Давление почти пропало, а, спустя несколько секунд, старик в изнеможении откинулся назад.

— Господи так мог только… — и он произнёс тайное имя моего отца, — неужели остались его потомки.

Это меня напугало. Я считал, что тайное имя — это слишком серьёзно, чтобы его знал кто-то посторонний. Тут я заметил, что на меня смотрит Виля, моя младшая сестрёнка. Причём сидела она так, что между стариком и ею был куст. Подав хвостом сигнал «тревога», я просемафорил ей: "Срочно зови Отца". Виля тут же исчезла, а старик, похоже, ничего не заметил.

— А как зовут твоего отца? — спросил старик.

— Бобиком. — Ответил я.

— Но это же не имя для пса!

— Конечно.

Тут я почувствовал присутствие отца, Крона и Лео. Причём, если Лео был просто удивлён тем, что я поднял тревогу из-за какого-то старика, то Крон с отцом его явно узнали, и я почувствовал их огорчение и досаду. Отец, дождавшись, чтобы старик отвёл на мгновение глаза в сторону, быстро оказался рядом со мной. Для человеческого глаза старика это выглядело так, как будто отец возник из воздуха перед ним.

— Что ты уже успел натворить, жрец? — требовательно спросил он.

— Пытался узнать моё и твоё имя, ответил я, поскольку на старика явно напал столбняк.

— Он давил на тебя?

— Да.

— Как ты защищался?

— Поставил первый щит.

Взгляд отца переместился на старика.

— Почему ты не экранировался когда начинал магический поединок?

— Я не думал… Я не знал… — Старика прямо трясло. — Прости меня, о, господин!

— Вы жрецы Смерагола вообще редко думаете, когда что-либо делаете. — Сказал Крон, выходя из-за куста. — Для вас гораздо важнее личные амбиции. Чего ты пытался добиться? Против воли узнать имя Потомка или проверить его магические способности, а может ты хотел сообщить жрецам Врага о местонахождении того, за кем они охотятся? Ну, последнего то ты скорей всего достиг, старый дурак.

— Я думал, что смогу забрать его с собой и ему ничего не будет угрожать.

— Это в вашем то храме!? А где псы, жившие в нём?

— Несколько лет назад была страшная эпидемия на юге нашей провинции. От неё погибли все собаки в округе и четверо живших в храме псов. Храм опять остался без Хозяев.

— "ОПЯТЬ", значит, он уже оставался без псов?

— Да, два раза. Один раз было землетрясение, и от него рухнула крыша, а второй раз из-за сильного ливня случился оползень. Слава Смераголу, сам храм оба раза уцелел, погибли только жилые постройки. Вот мы каждый раз и идём по стране искать потомков Великого Смерагола…

— И собираете их там, где Враг может их уничтожить своей магией.

— Никаких следов магии мы ни разу не обнаруживали, а среди нас есть очень сильные маги. Между прочим, я тоже сильный маг и вхожу в пятёрку сильнейших магов нашего храма.

— И не смог преодолеть магический щит, стоящий по мощности на границе первого и второго уровня!?! Да для того чтобы вызвать землетрясение, нужна магия не ниже третьего уровня, а вы с вашими способностями и знаниями выше второго уровня и обнаружить то ничего не сможете. Не только защитить.

Пока Крон разговаривал со стариком, они с отцом строили хитрую магическую конструкцию наивысшего, пятого уровня, Лео им помогал по мере сил, а мне дали понять, чтоб я был наготове. Когда магический купол-ловушка был закончен и накрыл нас со стариком, Крон резко ударил по старику стерилизующим заклятием. Оно должно было убить в старике все наложенные на него чары. Все заклятия убить не удалось. Парочка их, четвертого уровня, увернулась и бросилась прочь в надежде спастись. Из-под купола, в котором находились мы со стариком, им было не выскочить, в магическом зрении они напоминали крупных крыс. Надо было прикончить их прежде, чем они прогрызут купол или опять залезут в старика. Одну я поймал быстро, а за второй пришлось погоняться. Наконец я поймал её магическими зубами (примерно, как собака простыми зубами ловит простых крыс) и держал пока Крон «анатомировал» её заклятиями познания. Потом я просто сжал челюсти.

Во время этой операции, старик сидел, вытаращив от изумления глаза, и только когда Крон, проверив его на наличие других заклятий, убрал купол и устало присел рядом с ним, начал приходить в себя.

— Что это было? Что вы со мной делали? — пробормотал он.

— Освободили тебя от нескольких заклятий, наложенных на тебя кем-то могущественным из приверженцев Врага. Одно из них не давало тебе усомниться в том, что всех Псов надо собирать в храме, другое заставляло совершать глупости, типа сегодняшней. А самое сильное из них еженощно докладывало, пока ты спал, своему хозяину обо всём, что с тобой происходило за день. Некоторые из них были наложены на тебя, но не для тебя. Ты, жрец, был лишь их переносчиком. Когда ты оказывался вблизи эгоистичного, властного и достаточно умного человека, заклинание перебиралось на него и начинало подталкивать к действиям, нужным Врагу. Например, к разбою, грабежам, изнасилованию и другим разрушениям моральных принципов. Что расшатывает общество и мешает его возможным защитникам объединиться и определить главную угрозу от второстепенной. Какое-нибудь из них, вероятно, искало узловые точки защитных заклинаний, защищающих наши острова от Врага.

Эти слова чуть не убили старика. Давая ему придти в себя, мы стали обсуждать какова вероятность того, что мой со стариком короткий магический поединок, был замечен кем-либо из магов Врага. Точнее обсуждали это Крон с отцом, а мы с Лео лишь слушали. Через несколько минут, когда жрец пришёл в себя он спросил:

— А когда на меня были наложены эти чары?

— Около пяти с половиной десятилетий назад самые старые, а последние — двух месяцев не прошло. — Подумав, ответил Крон.

— Но пятьдесят шесть лет назад я только прошёл посвящение в жрецы!

— Вот тогда-то и наложили на тебя первые магические конструкции. — Ответил отец.

— Но почему другие жрецы ничего не заметили?

— Да скорей всего потому, что и на них на всех такие же, или похожие чары. — Объяснил Туман. — Кто-то очень могучий подчинил себе весь ваш храм и вашими руками заманивал в него псов, чтобы потом всех их скопом и убивать. А вы после этого, с самыми искренними намерениями, кидались искать для него новые жертвы. Многие, если не все, псы способны распознать ложь, но не многие из них могут почувствовать, как Кари, что-то неладное.

Тут я вспомнил об одной важной детали нашей беседы.

— Кого ты упоминал, когда я отбил твою атаку? Ты сказал, что так мог поступить только кто-то. Я, к сожалению, не запомнил имя.

— Я говорил о… — он опять произнёс истинное имя Тумана. И стал пояснять: — Много лет назад, точнее около трёхсот, жил великий Пёс-маг, носивший это имя. Он сумел с помощью своего Друга, как его звали мне неизвестно, не только вышвырнуть Врага, точнее его прислужников, с наших островов, но и закрыть им сюда дорогу. Но затем его неимоверная гордыня привела к тому, что жрецы храма Смерагола прокляли его, а он в отместку запечатал наш храм очень мощным заклятием со своим именем. Почти двести лет понадобилось нашим жрецам, чтобы разрушить его чары. Только чуть больше ста лет назад сильнейший из наших магов сумел войти в храм. Тогда-то, когда рухнули его чары, и узнали мы это имя. Кстати его проклятие настигло нашего мага-героя, который сумел войти в храм. Вышел он из него сошедшим с ума он кричал что-то об открытых воротах, о наступлении тьмы, кинулся куда-то бежать и свалился в пропасть. Видимо это злобное прокля…

— В подвал вы сумели войти? — Перебил его Крон.

— Нет ещё, но с помощью Смерагола, через месяц — другой, ну может через пол года, наши маги…

— Не с помощью Смерагола, а с помощью Врага. — Резко перебил его отец. — В подвале храма находятся ворота, через которые Враг может проникать к нам. Внешние заклятия, окружающие наш остров, очень сильны, и трудно обнаружить их узловые точки. А ворота в храме, благодаря упрямым и самовлюблённым идиотам, считающим себя непогрешимыми, вот-вот будут открыты. Теперь мне понятно, где и кем на тебя были наложены разрушенные сегодня чары.

— Что же мне теперь делать? — Дрожащим голосом спросил старик.

— Исправлять содеянное. — Ответил Крон. — Для начала ты расскажешь нам всё о храме, о жилых постройках, о жрецах, о настоятеле и всё, что может быть важно. Потом пойдёшь в обитель и предупредишь всех Псов. Пусть немедленно покидают ее и уходят на расстояние не менее двух полных дневных переходов, оставив вблизи храма запаховое письмо. В письме они должны сообщить, где будет почтовый столб или дерево. И смотри, самое важное, для выполнения этой задачи, это не оказаться в храме или слишком близко от него до того, как все Псы покинут опасную зону.

— Почему?

— Да чтобы на тебя не наложили новых чар, и не узнали о нашей встрече. — Ответил я.

— Правильно. — Подтвердил отец.

— А что мне делать потом?

— Самому уйти из храма на два-три месяца.

— По той же самой причине. — Добавил я.

— Сообщи нам, где ты будешь находиться это время и жди сообщения от нас.

Я понимал, что Крон и Туман не оставят без внимания сообщение о том, что какой-то из запоров перед Врагом вот-вот рухнет. И думал только о том, возьмут ли нас с Лео для исправления этой ситуации. Очень хотелось проверить в реальной обстановке чему меня успели научить за те семнадцать лет, что я стал полностью пробуждён. Через день, рано утром старик отправился в обратный путь к храму. Крон дал ему денег на покупку лошади в городе и на дорожные расходы, чтобы не тратить время на добывание пищи в дороге. Все равно, добраться до храма старик мог только через три недели. А по прошествии ещё недели в путь отправились и мы вчетвером. Крон и Лео верхом, а мы с Туманом на своих четырёх, не потому, что ездить на лошадях мы не умели, просто так проще и легче. Да и встречные не поймут, если увидят собаку на лошади, а всем сообщать что мы псы, было бы не разумно.

Первую же ночь мы провели не на постоялом дворе, который был примерно посередине между нашей деревней и городом, а под открытым небом, проехав далеко за него. Мне это даже больше нравилось. Лео же сперва недоумевал молча. Но когда Туман распределил ночные дежурства, он потребовал объяснений. Крон тут же их дал. Во-первых, мы в боевом походе и это надо сразу же почувствовать и настроиться на серьёзный лад. Во-вторых, пока места спокойные, надо отработать порядок дежурств и привыкнуть к ним, иначе потом будем засыпать на дежурствах в опасных местах. И в третьих, что за малявка в первом же боевом походе учит командира. Лео, обидевшись, выхватил меч (учебный) и сказал, что эта «малявка» сейчас разделит командира на много маленьких командирчиков. После этого, около часа они занимались фехтованием и боем без оружия, нам с отцом тоже досталось. Дежурили по очереди: Туман, Крон, Лео и я. Спали вдали от костра, а около него положили сёдла с вьюками, накрыв их запасными попонами. Сейчас это было ни к чему, а потом очень могло пригодиться.

На следующий день поздним утром мы приехали в город. Остановились на постоялом дворе, сняли чистую, но бедную комнатку с тремя кроватями на одну ночь. Крон велел нам с Лео спуститься в общий зал и, постаравшись не ввязываться ни в какие драки, посмотреть, не следит ли кто за нами. Сами они достали письменные принадлежности и устроились на полу около лавки, так как стола в комнате не было.

Спустившись в обеденный зал, Лео заказал хороший кусок варёного мяса для меня и жареную курицу для себя. Пока всё это не было готово, он взял кувшин с квасом, кружку и миску. Выбрал небольшой, но чистый столик с лавкой у стены и занял его. Квас он разлил в кружку себе и миску мне. Мою миску он поставил на лавку рядом с собой. Мой рост позволяет мне есть и со стола, но не следовало привлекать к себе больше внимания, и так немногочисленные посетители на нас косились, но молчали. Не успел кувшин показать дно, как в негромко гудевшем зале внезапно наступила полная тишина. Я посмотрел на дверь. В неё в сопровождении троих мордоворотов входил лысоватый мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти одетый очень богато, но аляповато. Какой-то мужик за соседним столиком громким шепотом сказал, обращаясь к Лео:

— Мальчик, быстренько пересядь за другой столик. Это господин Джафрен, он любит сидеть за ним.

— Это его столик? — громко спросил Лео.

— Нет, но он всегда за ним сидит.

— Пусть сидит, места хватит.

В это время Джафрен подошел к нам и громко спросил:

— Что это за моим столом за детский сад? Ну-ка, детка, быстренько выметайся отсюда.

— Разве вам принадлежит этот столик? Других мест полно, можете сесть там, где хотите. Или садитесь сюда, места хватит. — Спокойно и вежливо ответил Лео.

— Я сказал «убирайся», пока мои мальчики тебя по частям не выкинули. — Зарычал мужик.

Лео задумчиво посмотрел на него, слегка ухмыльнулся и спросил:

— То есть вы хотите сказать, что если я не уйду из-за этого стола, то вы прикажите этим кошкодавам меня убить? Хорошенько подумайте, а если они вдруг не справятся, что тогда вы будете делать? Или они у вас непобедимые?

Лео нарочно говорил очень громко, чтобы его разговор услышало как можно больше свидетелей. За него я не опасался, трое горожан против ученика Крона — это просто смешно.

— Всё, ты мне надоел, сопляк. — Прорычал наш оппонент, слегка покраснев, и, обращаясь к своим телохранителям, приказал: — Переломайте-ка ему все руки и ноги, чтобы знал как на меня надо смотреть и как со мной надо разговаривать.

Мордовороты, вытаскивая дубинки, начали с двух сторон приближаться к нам.

— Ну что ж, ты начал сам. — Жёстко сказал Лео. Последующее разглядел только я. Лео стремительно развернулся к правому нападающему, бывшему в одиночестве, выхватил у того дубинку, нажав предварительно на нервный узел руки, и этой же дубинкой ударил его снизу по челюсти. Челюсть сломалась, а её хозяин лёг отдохнуть на довольно продолжительное время. Второй успел замахнуться дубинкой, но, получив каблуком туда же, быстренько присоединился к своему напарнику, третий успел ударить дубинкой (по лавке, так как по Лео не попал) и, получив по голове, присоединился к своим друзьям. Джафрен сделал два шага назад, когда Лео уже стоял перед ним.

— Я тебя предупреждал. — Бросил он. После чего нанёс четыре удара дубинкой по его рукам и ногам. Джафрен заорал и упал. Лео наклонился, выдернул у него кинжал и, оглядевшись, спросил у присутствовавших в зале. — Они действительно сделали бы то, что он велел?

— Да, конечно, обязательно. — Раздались голоса. Только один старик возразил: — Если бы ты на коленях стал вымаливать у него прощение, что-нибудь бы отменил.

— Ясно! — бросил Лео и, схватив Джафрена за шкирку, потащил его на улицу. С улицы донёсся вопль, а потом булькающие стоны. Лео вошёл обратно, кинул на прилавок кошелёк Джафрена, отпихнул от своего стола телохранителей, сходил к трактирщику за другим кувшином, вместо опрокинутого, и сел на своё место.

В этот момент наверху, в нашей комнате, нашими отцами было проведено какое-то магическое действие, трёхкратное, но каждый раз настолько кратковременное, что засечь направление его было бы невозможно уже метров со ста. Я посмотрел на Лео, а он на меня, мы пожали плечами. Потом он обратился к хозяину:

— Сколько можно ждать заказанное? И пусть это вытащат отсюда. — Он указал на три тела на полу. И добавил: — Их кошельки меня также не интересуют.

Тут же к поверженным охранникам-палачам ринулись несколько человек и за руки, за ноги выволокли их на улицу. А к нам уже спешил хозяин постоялого двора с нашим заказом. Лео сразу же велел ему повторить заказ. Через несколько минут, когда спустились Крон с Туманом, заказ уже был готов. Мы в нескольких словах рассказали им о происшедшем. Крон недовольно нахмурился, но ругать нас не стал. Только мы успели доесть, как в зал ввалились десяток стражников во главе с сержантом. Двое встали у дверей, а остальные повалили к нам.

— Кто из вас нанёс увечья господину Джафрену? — громко спросил сержант, обращаясь к Крону.

— Представьтесь по форме. — Не громко, но оч-чень властно промолвил Крон, даже мне захотелось встать по стойке смирно. Спесь и развязность с сержанта слетела как шелуха, сдутая ветром. Он подобрался, встал прямо и произнёс:

— Сержант городской стражи Лорбанд. Поступило сообщение, что кто-то нанёс тяжкие повреждения известному жителю города Борго господину Джафрену, известно ли Вам что-нибудь по этому поводу?

— Мне известно. — Ответил Лео. — Эта свинья ввалился сюда и самым хамским образом потребовал, чтобы я пересел за другой столик. Я уточнил, принадлежит ли ему этот стол. Стол ему не принадлежал, тогда я отказался пересесть и порекомендовал Джафрену не искать неприятностей. Он, в присутствии десятка свидетелей, приказал троим своим людям переломать мне руки и ноги. Мне пришлось оглушить исполнителей и проделать всё это с ним самим. По закону "об адекватном действии", я поступил правильно и законно.

— Я обязан Вас задержать и препроводить в тюрьму. На ближайшем судебном заседании адвокатской думы города ваши действия будут рассмотрены и расценены. Сдайте оружие.

— Когда было последнее заседание? — Спросил Крон.

— В этот понедельник.

— То есть до следующего более десяти дней?

— Почти двадцать.

— Я требую "суда на месте". — Решил Крон.

— Для этого вам надо быть военными, а не гражданскими и не просто военными, а офицерами королевской службы. — Начал возражать сержант Лорбанд.

— Требовать этого суда может любой человек, а вот решать, имел ли он на него серьёзные основания будет этот самый суд.

— Назначать этот суд не в моей компетенции. — Заявил сержант и отправил одного из своих солдат за лейтенантом. А сам с остальными остался караулить Крона и Лео.

Минут через десять явился не выспавшийся злой лейтенант с помятой физиономией (видимо он спал в караулке) в возрасте лет пятидесяти с солидным брюшком и такими же хамскими манерами. Перегаром от него несло так, что чувствовалось даже от двери. Не успев войти, он уже стал орать на сержанта:

— Лорбанд, сукин сын, без меня, что ли не разобраться? Задержи их и пусть, как все, ждут суда. Что за рассусоливание с каждым бандитом. А будут сопротивляться, руби их к эдрене фене, других дел, что ли у меня нет, бегать по всяким пустякам?

— Но господин лейтенант, эти люди требуют воинского "суда на месте". По закону, мы обязаны им его предоставить.

— Что?!? Какой ещё суд для всяких проходимцев и бродяг! Для начала арестуй-ка их за бродяжничество и неуважительное отношение к власти и короне, а потом, месяца через два пусть предстанут перед судом. — Он посмотрел на Лео, потом на Крона. Что-то в его глазах мелькнуло, то ли узнавание, то ли какая-то мысль, но его уже "зашкалило". — Где-то я тебя, мужик, видел. Только не помню, где. Может в городской тюрьме? Или на каторге?

Я взглянул на Крона и мне стало страшно, не за себя, а за этого идиота. Крон сидел молча, только лицо его приобретало всё более и более мрачное выражение.

— Ты меня видел на плацу, когда получал сержантские нашивки, двадцать пять лет назад. — Негромко проговорил он. Потом он встал, в три шага пересёк разделяющее его и лейтенанта расстояние и резким движением сорвал с того погоны. Лейтенант осёкся посреди очередного вопля. Крон повернулся к сержанту и приказал:

— Передашь наместнику, что я разжаловал лейтенанта Борда в пожизненные рядовые, за пьянство на дежурстве, пренебрежение законом, оскорбление короны и старшего по званию. Приговор может быть обжалован в течении трёх месяцев в верховном королевском суде. — И, повернувшись к экс лейтенанту, приказал: — солдат, сдать офицерское оружие сержанту, потом марш к наместнику и передай мой приказ немедленно явиться сюда, затем шагай в казарму. Всё, исполняй!

Борд стоял бледный как смерть, и то сжимал рукоять меча, то, как обжегшись, отдергивал руку. Крон повернулся спиной к нему и не торопясь пошёл на своё место за столом. Потом повернулся, увидел, что тот ещё не сделал ни шагу и рявкнул так, что чуть не вылетели стёкла:

— Бегом.

Тот развернулся и выбежал из постоялого двора. Крон взял у трактирщика кувшин пива и сел за стол. Пригласив присоединяться сержанта. Минут пять они молча пили пиво, затем сержант робко спросил:

— Простите Ваше превосходительство, а как к вам надо обращаться?

— Я из Вольных Защитников, а мы, как ты должен знать, имеем право приказывать даже генералам и, в исключительных случаях, маршалам. Последний раз, когда я был на штатной должности, я носил погоны полковника, перед этим генерала, да это и не принципиально. Думаю, что "Ваше превосходительство" будет в самый раз. А ты мне вот что скажи: куда катится город? Это ж надо, подонок осмеливается среди дня приказывать на глазах у кучи свидетелей, зверски убить мальчишку! Куда катитесь?

— Ох, Ваше Превосходительство, и не говорите. — Тяжело вздохнул сержант. — Как в городе появились эти трое, так честным людям жизни не стало. За прошедшие пять с половиной лет всех запугали до полной потери совести. То есть сначала их было четверо, двое из наших, городских, а двое других — пришлые. Набрали разных подонков, пьяниц, солдат, выгнанных со службы, все крепкие, сильные и дерутся хорошо. Стали потихоньку на всяких мелких жуликов и воров давить, дескать, платите долю или вам плохо будет. Тем к нам идти вроде бы не с руки, у самих рыльце в пушку, некоторые возражать стали, им плохо пришлось, кто-то занялся честной работой, а остальные стали платить. Мы сначала обрадовались было, жуликов и воров стало меньше, нам жить спокойнее, а потом они и за честных людей взялись. И хитро действуют, гады: ни свидетелей, ни улик. Только тех, кто платить отказывается, сперва просто пугают, затем страшно избивают. Если и это не помогает, то этот человек просто исчезает. Свидетели, если они и есть, запуганы, им угрожают вырезать всю семью. В общем, по закону ничего, или почти ничего сделать нельзя. С господином наместником они не ссорятся, но и распоряжения его игнорируют. А сила не ясно, на чьей стороне. У них более пятидесяти бойцов и никакой службы, а у нас триста человек постоянного состава, и двести пятьдесят из них разбросаны по району, что-то много разбоя на дорогах стало. Два года назад одного из пришлых сын кузнеца, что отказался им платить и был убит, сумел подловить без телохранителей и ломом проломил ему голову. Так оставшиеся сумели вырезать всю семью, не пощадив и малолетних.

— Где их найти, ты знаешь? — Спросил Лео.

Крон посмотрел на него, затем в глаза Туману и только потом перевёл взгляд на Лорбанда, ожидая ответа.

— Где живёт каждый из их шайки, я не знаю, а вот самых главных могу показать. Да и где их штаб известно прекрасно.

— Сейчас же пошли самого сообразительного из своих людей, только не в доспехе, проследить за их штабом. Как только они соберутся для того, что бы обсудить сегодняшнее происшествие, пусть сразу бежит сюда. — Решил Крон. — А остальные пусть никого отсюда не выпускают.

Лорбанд подумал, кивком подозвал одного из своих людей и тихим голосом, чтобы не слышали за соседними столиками, передал это распоряжение. Крон извинился и сказал, что ему надо на минуточку подняться в свою комнату. Туман ушёл вместе с ним.

Спустя пару минут, он вернулся, а Туман куда-то исчез через заднюю дверь. Ещё через несколько минут, прошедших в описании сержантом зверств этих бандитов, на улице раздался стук колёс. В дверь важным шагом вошёл Его Высокопревосходительство Господин Наместник. При его появлении, все, кроме Крона, встали. Тот и на лавке, когда хотел, умел сидеть как на троне. Наместник, войдя, сразу увидел его, вздрогнул и, быстро подойдя к нам, почтительно поклонился Крону. Все тихо ахнули.

— Что за бардак ты развёл в своём городе, наместник? Какие-то подонки осмеливаются калечить мирных приезжих, лейтенант королевской стражи на службе пьяный, оскорбляет закон и корону. Как это надо понимать?

— Прости, проморгал начало, а сейчас нет сил справиться с бедой. Не поможешь? Ведь ты один половины всей моей стражи стоишь. — Заискивающе произнёс наместник.

— Половины!? Дёшево же ты меня ценишь! — Усмехнулся Крон. — Но сначала, давай закончим с судом.

— А чего с ним заканчивать? — Удивился тот. Встал и громко обратился ко всем присутствующим, указывая на Лео. — Я, королевский наместник города Борго, объявляю. Этот человек не виновен перед законом. Его поступки в отношении жителя города Джафрена полностью попадают под закон "об адекватном действии". Таким образом, преследования его со стороны закона прекращаются полностью. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

— Хорошо, коли так. Теперь надо решить, как будем действовать. Сержант, пошли кого-нибудь собирать всех солдат, что есть в городе, пусть хорошо вооружатся, захватят луки и собираются в казарме. Надо будет аккуратно окружить дом, чтобы ни один не ушёл. Возьми пяток самых лучших бойцов, пойдут с нами. Да, кто-нибудь из твоих людей знает планировку их дома?

— Я сам знаю. — Ответил сержант.

— Хорошо, пойдёшь с нами. Теперь ты, Лео. Поднимись и возьми все метательное, что есть. Вооружишь Кари и спускайся. — Распорядился Крон. И, подумав, добавил: — Бронь прикрой.

— Сам соображу — Буркнул Лео. И мы отправились наверх.

Минут пять ушло на одевание брони на меня и Лео. Мои стальные пластины были, по возможности, скрыты шерстью, так, чтобы с первого взгляда не бросались в глаза. Свои доспехи Лео просто прикрыл специально широкими штанами и курткой, а сверху накинул плащ. Когда мы вернулись в зал, наверх ушли отцы (Туман уже успел вернуться). Пробыли они наверху ещё меньше нас, видимо большая часть доспеха уже была на них одета. Практически одновременно с ними, вернулся тот солдат, которого посылали следить за штабом бандитов. Он доложил, что те все собрались, кроме одного десятника, его, видимо, нет в городе.

Крон послал остальных солдат забирать всех из казармы и бегом окружать нужный нам дом, а мы в составе нашей четвёрки, сержанта и ещё четырёх солдат прямо пошли "в гости".

 

Глава 3 Первая победа.

Идти было совсем близко. Прошли полтора квартала, повернули налево и еще два квартала. Искомый дом стоял на перекрёстке двух улиц, но от обеих был отгорожен высоким забором. Крон прямо подошёл к воротам, таким же глухим и высоким, как забор, и негромко постучал. Сержант с солдатами прижался к забору по обе стороны ворот, а мы с отцом под окошком в калитке. Окошечко открылось почти сразу после стука, и мрачный недовольный голос проворчал:

— Чего надо?

— У моего сына сегодня возникли некоторые проблемы с Джафреном, мне сказали, что в этом доме живёт кто-то из его друзей. — Тихим голосом произнёс Крон, опустив голову, а Лео вообще стоял чуть в стороне и "смущённо ковырял носком сапога землю".

Таким образом, охранник у ворот видел пожилого мужчину и молодого парнишку, только-только входящего в юношеский возраст. Он расслабился и, открывая калитку, злорадно проговорил:

— Заползайте быстро, я думаю, друзья Джафрена захотят с вами побазарить. Так это что, вот этот сопляк так изувечил наших парней? Ну, парень тебе хана, может за то, что сам пришёл тебя и быстро убьют. Ну не знаю, как пове… — Речь прервалась хрипом перерезанного горла.

Перепрыгнув тело, мы с отцом влетели во двор. Кроме этого тела, во дворе было ещё два трупа, оба с ножами в горле. Четвёртый, ещё не труп, захлёбываясь и запинаясь, рассказывал Крону, где какая охрана, переходы и куда собрались все главари. Когда он выдал всё, что нас интересовало, Крон оглушил его и быстро связал.

Солдат мы оставили во дворе с заданием задерживать или уничтожать всех, кто попытается выйти из дома. На улице уже появились стражники с луками. Они бегом окружали дом. Началось методичное уничтожение банды. По возможности, мы бандитов не убивали а оглушали и связывали, но если их в помещении оказывалось много и был риск поднять раньше времени шум, то Крон с Лео метательными орудиями сокращали количество «оппонентов» до оптимального уровня. После чего оглушали и связывали остальных. Простых бойцов в доме было двадцать семь человек, девятерым из них сначала повезло выжить.

Но с главарями было сложнее. Комната, где они собрались, располагалась на втором этаже, и единственная дорога к ней была по широкой лестнице, упирающейся в дверь, а перед дверью стояли двое хорошо вооружённых телохранителей. Эти двое не представляли угрозы, их можно было снять двумя стрелами, но в боковой комнате, выходящей дверью на ту же площадку, сидели личные телохранители всех собравшихся в комнате, а это лучшие бойцы банды. Хоть дверь к ним и была прикрыта, они конечно услышат шум падения убитых охранников и успеют приготовиться, а значит придётся драться, и главари, услышав шум, попытаются скрыться. Крон распорядился так: они с Лео стреляют, а мы с отцом несёмся вверх по лестнице, пока охранники падают, и пытаемся максимально смягчить их падение. Наши выстрелили и мы помчались. Мой стражник оседал со стрелой в горле и клонился вперёд. В два прыжка я достиг его и принял себе на спину его тело. Следуя движениям ног покойного, я присел, а потом и лёг на пол. Туман поступил так же, только его стражник валился на спину и ему пришлось придержать его зубами за куртку. Мой стражник все-таки лязгнул об пол ножнами меча, но звук был настолько слабый, что телохранители ничего не заподозрили. Друзья быстро подошли к нам и сняли с нас тела.

Я оглянулся, сержант Лорбанд стоял под лестницей и смотрел на всё происходящее, выпучив от изумления глаза. За спиной у него был мешок с арбалетами, ещё несколько арбалетов было перевязано верёвкой и висело у него на шее. Крон ещё внизу распорядился, чтобы он собирал все найденные арбалеты и нес их с собой. Соорудив из скамейки, двух стульев и тел стражей небольшую баррикаду, Лео помог Лорбанду зарядить все арбалеты. Крон велел ему держать дверь с телохранителями на прицеле и никого из неё не выпускать. Убедившись, что тот должен справиться, он приоткрыл дверь, и мы с отцом проползли в неё. За дверью оказалась портьера, полностью закрывающая дверь и, видимо добавляющая звукоизоляции. Это была не комната, а целая зала метров тридцать на двадцать. В центре стоял огромный стол, вытянутый от нас. Тот конец стола был приподнят, так же как и пол в той стороне комнаты. За той частью стола сидело двое мужиков лет по пятьдесят, один невысокий и тощий, а другой как родной брат Джафрена. За остальной частью стола сидело восемь человек по тридцать пять — сорок лет, все крепкие, хорошо вооружённые и явно умеющие этим оружием владеть. Отдушин под потолком не наблюдалось, но за боссами стена явно была из другого материала: или запасной выход, или спрятанные телохранители. Низ нашей двери был виден только от крайних, из сидящих за столом, но они смотрели в другую сторону, так как один из боссов что-то вещал. Туман быстро шмыгнул под стол, я последовал за ним. Для ходьбы под столом тот был явно низковат, пришлось двигаться в полу приседе, что очень не удобно, но ползти не получалось, так как под столом было полно ног и приходилось их то и дело перешагивать. Вскоре мы добрались до приподнятой части стола, перешли под неё и разошлись в разные стороны. Туман определил мне «толстяка», а себе взял «сухаря». Затем мы стали слушать. Вещал «сухарь», голос его был довольно высокий и какой-то каркающий.

— Таким образом, — говорил он, — на одного из самых уважаемых членов нашего братства совершено покушение. Он пока жив, но страшно изувечен. Переломаны все руки и ноги, сломана челюсть. Тюфяк, который должен был его защищать, перед смертью сказал, что всё это Джафрен приказал сделать с тем сопляком. Кто это совершил с ним пока не известно, двое других всё еще в отключке. Троих наших я отправил туда, где это произошло, один пропал, другого загрыз какой-то зверь (я взглянул на отца и тот кивком подтвердил это), третий из моих людей, не сумел проникнуть внутрь, а когда искал другой вход, наткнулся на загрызенного. Он перетрусил и убежал, хорошо хоть прибежал ко мне.

— Кто сумел справиться с тремя хорошо подготовленными телохранителями господина Джафрена и с ним самим? — Спросил один из сидящих за нижним столом. — Для этого надо не менее пяти — семи хороших солдат.

— Точных данных нет, но пьянчужка, который единственный вышел из трактира после этих событий, твердил, что с ними расправился мальчишка лет двенадцати. Это косвенно подтверждается тем, что сказал телохранитель. Жду, скоро должны придти и рассказать, что там происходит. Последнее, что я знаю, туда припёрся лейтенант Борд, может он его уже арестовал, а может, зарубил, он очень не любит, когда его беспокоят и отрывают от очень важной бутылки во время дежурства. — Все захохотали. — Будем надеяться, что не зарубил. Расправиться с ним нам надо самим, причём так, чтобы весь город от ужаса в штаны навалил. Если мы этого не сделаем, то нам всем — крышка.

— А как господин Джафрен хочет, чтобы мы поступили с его врагом? — спросил ещё кто-то.

Ответил "толстяк":

— Мнение моего кузена, не играет никакого значения, во-первых, он его даже высказать не может, со сломанной челюстью. Во-вторых, он сегодня — завтра скончается от полученных ран, (а если не сделает это сам мы поможем, балласт нам не нужен).

— Он уже сдох. — Раздался от задней двери властный звучный голос. Дверь открылась, и из-за портьеры появился высокий сухощавый темноволосый мужчина, на вид, лет пятидесяти, но много старше в действительности. Одет он был в полувоенный костюм с лёгким доспехом при мече и кинжале. — В городе появился кто-то из этих проклятых «защитников». Один такой «защитник» может ликвидировать всю нашу организацию, а вы о какой-то трактирной драке переживаете. Правда, моё присутствие делает нас всех сильнее его одного, но это, если не наделать ошибок. Авер, представь меня.

— Это господин Кронвергдон, один из руководителей всей нашей организацией в королевстве. — Заговорил "тощий". — Он приехал инспектировать нашу работу, а тут такой казус. Только, господин Кронвергдон, откуда Вы знаете о том, что в наш город прибыл один из "защитников"?

— Он применил их магию.

— А где?

— Где-то не далеко, но очень коротко, я не успел засечь направление. В общем, теперь обо всём необычном немедленно мне докладывать.

— Необычно то, что долго нет моего осведомителя, отправленного выяснять всё в трактир. — Сразу же ответил Авер. — Он должен был придти уже пять минут назад.

— Господин Авер, господин Авер! — Донеслось из-за потайной двери и в неё, кланяясь, вошел невысокий плешивый мужичонка в рубашке небогатого мастерового. — Дом окружён, мне пришлось идти через потайной ход. Наместник объявил о невиновности пацана, изувечившего господина Джафрена, а потом они все куда-то пошли, мне кажется, что сюда.

Началась лёгкая паника, которую быстро пресёк Кронвергдон.

— Вы двое, — он указал на сидящих с краю стола, ближе всего к двери, через которую мы вошли. — Быстро позовите телохранителей, мы уходим.

Двое вышли за дверь. Прошла почти минута. Вдруг дверь открылась и они (их все сразу признали по плащам) вошли, пятясь, в комнату, таща по полу два тела, видимо стражников. Все вскочили, пытаясь разглядеть, кого они тащат. А они допятились почти до толпы, внезапно бросили тела обернулись и ринулись на них. Это были Крон и Лео. Ещё до того как началась драка, Туман приказал мне разобраться с «тощим», «толстяком» и никого не выпускать за дверь. Для этого мне пришлось обоим располосовать бедра до кости, так чтобы и шагу ступить не могли, проделать тоже самое с осведомителем и занять позицию у двери. Туман же сцепился с Кронвергдоном. Те тридцать секунд, что потребовались Крону с Лео, чтобы повырубать всех в комнате, Туман со своим противником кружили в углу комнаты, тот пытался дойти до потайной двери (которая уже явно не была потайной), а Отец не пускал его туда. Уворачиваясь от ударов меча и кинжала, он успел нанести две или три раны на руках и ногах своего противника. На десятой секунде боя Кронвергдон бросил в Тумана какое-то смертоносное заклятие, которое тот ловко погасил и сам ударил заклятием, парализующим все магические способности. Глаза Кронвергдона от удивления вылезли из орбит, он потерял бдительность и тут же схлопотал приличную рану на левой руке и царапину на правой. Когда Крон с Лео уже заканчивали, мне удалось уловить момент и, бросившись ему под ноги со спины, уронить его. Тут же я, извернувшись, ухватил его правую руку (довольно не деликатно, но не до нежностей), а отец вцепился в левую. Так распятый он и лежал, пока не подошёл Крон. Подойдя, он пристально посмотрел ему в глаза, печально вздохнул и одним движением отрубил ему голову.

— Толку от него не будет никакого, сказать ничего не скажет, на нем не снимаемое заклятие молчания, а в тюрьму посадишь — убежит, он ведь приличный маг. — Объяснил мне Туман.

Тут с лестницы донёсся щелчок выстрела из арбалета и вопль боли. Люди бросились на помощь сержанту, а мы, псы, остались стеречь пленников. Телохранителей там было около десятка и, видимо, они действительно чего-то стоили, так как наши вернулись только через пять минут, и Крон даже слегка запыхался. За ними вошёл сержант и с ужасом уставился на живых и мёртвых бандитов, которые так долго запугивали весь город.

— Теперь мы немного побеседуем с нашими новыми друзьями. — Заявил Крон. — А ты, Кари, сходи и посмотри, куда ведёт эта дверь.

За дверью был короткий коридор и три двери из него. За первой был кабинет, в котором всё пахло «тощим», за другой спальня, где на кровати лежал труп Джафрена, задушенного шнурком. От шнурка пахло Кронвергдоном. В полу было по крайней мере два тайника, но разгадывать секреты я тогда не стал, надо будет взломаем. За третьей дверью была комнатка, которая должна была изображать кладовку, но вид её, как кладовки, портил открытый люк, ведущий на крутую винтовую лестницу. По ней последний раз поднялся осведомитель Авера и больше по ней никто не проходил. Я вернулся в кабинет и стал его внимательно разглядывать и обнюхивать. Как и в спальне, нашёлся тайник в полу и целых два тайника в стенах. Из одного из них пахло деньгами. Золото почти не пахнет, а вот серебро и, особенно медь, прямо воняют. Потом я вернулся в зал и взглядом позвал Лео. Вместе мы быстро прошли по всем помещениям, легко вскрыли, точнее просто взломали, тайники в спальне и кабинете, они не доставили нам хлопот, а вот последний тайник, как оказалось, скрывал сейф. Кодовый замок на его дверце заставил нас повозиться не менее десяти минут. Хорошо, что слух у псов намного лучше чем у людей, и я на слух мог определить какое положение каждой ручки правильное. Размеры сейфа изнутри и объем содержимого нас просто ошеломили. Если в тайниках, вскрытых до этого, были в основном различные бумаги, личные дела на своих людей, пасквили на противников, полные данные на жертв вымогательства и так далее, то в сейфе были только деньги, драгоценности и несколько магических охранных амулетов (один очень сильный) и магический перстенёк. Что-то в нём было знакомое, что-то живо напомнившее мне Крона. Я обратил внимание Лео на него, и он признал, что в перстеньке действительно есть что-то знакомое. Решили не ломать головы, а взять с собой и, при случае, спросить у отцов. Все найденные бумаги мы завернули в снятые с кровати простыни и одеяла. Набралось четыре приличных тюка. Деньги и драгоценности упаковать пока было некуда.

Когда мы вернулись в зал, Крон очень интенсивно беседовал с теми из главарей, кто остался в живых. «Толстяк» и «тощий», перебивая друг друга, рассказывали всё об организации. По тому как они спешили, я понял, что Крон пообещал не перевязывать их, пока они всё не расскажут. Как все жестокие люди, они оказались трусами, и нам не пришлось даже применять специальные средства для развязывания языков. Туман обходил всех живых и мёртвых и внимательно их обыскивал. Я заметил, как он вытащил из кармана одного из ещё живых десятников что-то с магической аурой, очень похожей на ту, что была у Лео в кармане. Сержанта в комнате не было, видимо его куда-то послали. Отец подошёл к Крону и протянул ему лапу, на когте которой было надето колечко.

— Ого! — взглянув, удивился Крон. — Откуда это у вас?

Те начали мямлить что-то невразумительное. Тут Лео достал из кармана второе кольцо и передал его Крону. Тот долго их рассматривал, сложил вплотную друг к дружке и стал медленно проворачивать друг относительно друга. Лицо его мрачнело.

— За что вы убили стариков? Чем они-то вам угрожали? И куда делся их внук? — Вопросы были разкие как пощёчины.

— Они подстрекали соседей не слушаться нас, ходили к наместнику, скандалили. Их убил Бред, это вон тот рыжий с проплешиной. — Поспешно заговорил "Толстяк"

Это был тот самый мужик, у которого из кармана было вынуто второе кольцо. Плеснув ему на лицо разбавленной водки, Крон привёл его в чувство. Держа перед его глазами оба перстня, он раздельно и внятно приказал:

— Рассказывай всё, что ты знаешь об этих перстнях.

Это был магический вариант гипноза. Я понял, что вопрос чрезвычайно важный. Обычно Крон избегает малейшего применения магии без острой необходимости. Мужик заговорил, как во сне.

— Мне приказали ликвидировать пару стариков, живущих в небольшом домике на Луговой улице. Я взял свой десяток и пошёл по указанному адресу. — Размеренно и глухо говорил он. — Когда мы вошли, старик схватил меч и рубился так, что просто завидно. Он успел убить одного и ранить двоих моих людей, но быстро устал и мне удалось срубить ему голову. Он погиб в бою. Старуха схватила эти перстни и пыталась с ними убежать. Её убили во дворе из арбалета, сразу в сердце. Больше ничего ценного в доме мы не нашли, кроме меча, которым рубился старик. Меч лежит у меня дома, одно кольцо было у меня в кармане, второе же, я отдал начальству.

— Где ты живёшь? — Спросил Лео.

— Кузнечный переулок, третий от рынка дом по правой стороне. Меч лежит в сундуке в чулане.

— Там в доме должен был быть ещё маленький мальчик, их внук. Где он?

— Может быть, гулял, может, под кроватью отлежался, я не знаю. Про него приказа не было, и мы его и не искали.

— Кто персонально приказал тебе убить стариков? — Задал последний вопрос Крон.

— Начальники, у них всегда все приказы исходили от них всех сразу.

— Ясно. Лео, отруби ему голову.

Лео вздрогнул, пристально посмотрел в глаза отца и, тяжело вздохнув, потянул из ножен меч.

— Погоди. — Остановил его Крон и обратился к осуждённому. — Кто из твоих людей принимал участие в убийстве стариков? Точнее, кто из них жив сейчас и где они живут.

— Только как зовут. Остальное не важно. — Поправил его Лео.

— Из тех, кто был тогда со мной, в живых осталось только трое: Эрик Плюгавый (это он попал стрелой в старуху), Тит Ударник и Крошка Джед они все, трое сегодня охраняют двор этого дома.

— Проснись! — Велел Крон и когда тот явно пришёл в себя от гипноза продолжил. — Ты со своими людьми убил двух людей королевской крови. Они принадлежали к истинной династии, а эти перстни, это перстни члена королевской фамилии. Даже за покушение на лицо королевской крови полагается смертная казнь, а за убийство — тем более. Лео, действуй.

Меч свистнул, а я отодвинулся в сторону, чтобы не запачкаться излишне в крови. В этот момент в зал зашёл сержант с десятком солдат и незнакомым нам лейтенантом. Тот строевым шагом подошёл к Крону и доложил, что прибыл в его распоряжение.

— Сколько у вас людей, лейтенант? — Поинтересовался Крон.

— Пятьдесят семь.

— Двадцать из них разбейте на четвёрки и пусть обыщут дом от чердака и до подвала. Боюсь, что кто-нибудь, из особо умных, сумел спрятаться. В любых спорных местах пусть не стесняются отдирать обшивку стен, ломать пол и потолок. Главное чтоб ни один не ушёл. Если найденные будут сопротивляться уничтожать на месте. Лучше из лука или арбалета. Десяток будет сторожить дом снаружи, а остальные пусть занимаются вывозом трупов. Живых не вывозить, да их тут скоро и не останется.

В этот момент один из недобитых десятников вскочил, выхватил откуда-то кинжал и бросился на него. Туман на пол дороге перехватил его и разгрыз руку. Лейтенант удивлённо вытаращил глаза и стал пристально рассматривать его морду, даже присел на корточки.

— Простите меня Ваше Превосходительство. — Обратился он снова к Крону. — Мне показалось или у вашей собаки какие-то странные зубы, крупнее, больше клыков и вообще зубов больше. Это уродство или так и должно быть?

— Это такая порода. — Ответил Лео. И спросил: — Вы так заинтересовались, как будто уже видели подобное.

— Так у меня сука год назад принесла щенят, один из которых имеет подобные зубы. Никто его брать не хочет, говорят, что это урод и от него толку не будет, тем более что он очень мелкий и растёт медленно, на вид ему сейчас около двух — двух с половиной месяцев. А, по-моему, он самый умный из всех знакомых мне собак.

— А вы не продадите мне этого щенка? — Тут же спросил Лео. — Очень интересно бы было на него посмотреть.

— Нет ничего проще. — Тут же согласился лейтенант. И обратился к Крону. — Если вы не возражаете, то мы на пять минут уйдём. Я живу совсем рядом, через два дома на этой же улице.

— Ступайте, но не задерживайтесь.

Мы быстро вышли на улицу. Когда мы проходили через двор, лейтенант передал приказ двум незнакомым нам сержантам. Двор был уже полн солдат, по улице вели подводы для вывоза трупов и добра. Лео остановился около сержантов и порекомендовал им, чтобы солдаты, обыскивая дом, громко говорили о том, что дом вот-вот сожгут, как рассадник зла. Может быть, кто-нибудь, из спрятавшихся, сам вылезет, если не захочет заживо сгореть. После этого мы быстро пошли к лейтенанту, его зовут Линдер, домой. До его дома действительно было близко. Во дворе бегал малыш на взгляд действительно около двух месяцев, но это пёс, точнее псёныш, значит ему около года. Мы попросили Линдера не мешать и в течение двух минут накладывали на него первые чары пробуждения. Магические способности у него пока были не развиты, хотя какой-то потенциал присутствовал точно, так что он хоть и чувствовал что-то, но ничего не понимал. Хуже всего было то, что он тут же начал пытаться разговаривать с нами, и, в первую очередь, со мной. Лепет его пока был не разборчив, но то, что это членораздельная речь, понятно сразу. До того как Линдер что-либо заметит, Лео увёл его в дом с просьбой показать остальных собак. Я попытался объясниться с малышом. Толку от этого было мало. Выяснилось, что зовут его Шред, что мама у него очень хорошая, только сейчас куда-то ушла. Что он очень сильный и храбрый (бабочка в ужасе улетает с облюбованного цветка), что он умеет очень быстро бегать (демонстрации помешала какая-то ветка, очень не вовремя попавшая бегуну под лапку).

— Дядя Кари, смотри мама пришла!! - Во двор вошла некрупная сука, красивая, но с пустыми, как у всех собак, глазами. Подхожу к ней, вежливо обнюхиваюсь. На Шреда она обращает внимания не более чем на любую другую назойливую собачонку этих размеров. Ну что ж, это по нашим меркам он ещё ребёнок, а собака уже была бы почти взрослая. Пытаюсь выяснить, кто отец Шреда, но это мне не удаётся. Она не помнит своей пустовки бывшей больше года назад, тем более что недавно была другая и из её памяти вытеснила старую. Шред довольно быстро разбирается в обстановке, проводит мысленное сравнение меня и своей матери и принимает желательное для меня, хотя и довольно неожиданное решение. — Дядя Кари, а ты возьмёшь меня с собой? Ну, возьми, мне здесь так скучно.

— А ты понимаешь, что если уйдёшь со мной, то больше никогда не увидишь мать и всех других, кого здесь знаешь? Тебе будет страшно с незнакомыми людьми и псами, вдруг кто-нибудь из них любит есть маленьких псёнышей. — Пытаюсь его испугать, но довольно безуспешно. То ли он такой храбрый, то ли я пугать не умею.

— Всё равно, я пойду с тобой. — Твёрдо заявляет малыш. Тут я замечаю, что за прошедшие пять минут беседы, речь его уже вполне членораздельная и будет понятна даже для неподготовленного человека.

— Тогда ты должен обещать мне, слушаться меня без размышлений и возражений во всём. — Заявляю я, и выжидательно смотрю на него. Он поспешно кивает головкой. — Первое! Ты никогда не заговоришь в присутствии посторонних людей, говорить можно будет только с теми, про кого я тебе скажу. Ясно? (Опять кивок) Тогда пошли в дом.

Зайдя в дом, мы увидели Лео и Линдера обсуждающих достоинства каких-то метательных ножей. Я кивнул Лео, что всё в порядке. Лео спросил, нашего хозяина можно ли нам забрать Шреда с собой. Тот выразил согласие. Когда он пошёл положить ножи на место, я шепнул Лео чтобы он выяснил по поводу отца псёныша. Оказалось, что тот тоже ничего не знает, в позапрошлую пустовку сука бегала свободно и могла покрыться кем угодно. Мы вернулись в бывший штаб бандитов. Наместник уже был там. Крон как раз передавал ему найденные в доме деньги и драгоценности, приказав из них помочь тем, кто более всех пострадал от бандитов, а что останется истратить на перевооружение стражи, набор и обучение новых солдат и на первые нужды города. Наместник казался чем-то очень обеспокоен, чем-то не связанным с бандитами. Я видел, как он несколько раз задумчиво трогал камзол там, где находится потайной карман. Наконец он не выдержал.

— Господин Крон, можно мне отвлечь Вас на другой важный вопрос?

— Конечно.

— Я по дороге сюда заехал в ратушу, поднялся в свой кабинет и, как что-то кольнуло меня, заглянул в сейф для сверх важных документов. Я сам его запирал, ключ есть только у меня и, тем не менее, в сейфе лежало письмо, да не просто письмо, а заверенное Главной Королевской Печатью. Как оно попало в сейф, ума не приложу, что же мне теперь делать?

— Прочитать и выполнять приказ или что там в письме. — Удивлённо пожал плечами Крон.

— А если в столице будут против? А если это поддельное письмо? Как можно определить его подлинность? — Не успокаивался старик.

— С кем ты обсуждал появление этого письма-распоряжения? — Резко спросил Крон.

— Только со своим секретарём. Это очень умный и старательный молодой человек, он работает у меня уже седьмой год. Я ему полностью доверяю.

— Позови его сюда. — Распорядился Крон.

Через минуту в зал вошёл мужчина канцелярской наружности, лет около тридцати, одетый подчёркнуто просто, но чисто. Весь его вид должен был вызывать доверие и уважение. Мне же почему-то стало неприятно и противно. Видимо то же испытывал Шред, он стал лаять на вошедшего, причём довольно зло. Крон стоял рядом с наместником и делал вид, что читает какую-то бумагу, а сам украдкой рассматривал секретаря. Я едва не прозевал команды приготовиться к магическому бою.

— Здравствуйте, молодой человек. — Приветливо заговорил Крон. — Господин наместник так много хорошего про Вас говорил, что я захотел познакомиться с Вами поближе. Хочу попросить Вас задержаться тут на некоторое время. (Эта фраза была адресована нам, она означала, что его желательно захватить живым, для допроса.) Но как только надобность в Вас отпадёт, мы Вас тут же отпустим. (Опять фраза нам, означает, что потом его придётся ликвидировать, так как на перевоспитание или благополучный исход допроса он не рассчитывает). Ну что ж, начнём. (Опять нам).

Мы все четверо одновременно нанесли магические парализующие удары. Но наш противник оказался к этому готов. В магии вообще всегда легче защищаться, чем нападать, тем более что мы хотели его захватить, я не убить. Через тридцать секунд я засомневался, удастся ли нам одержать верх. Противник был на границе четвёртого и пятого уровней, прекрасно знал нашу магию и блестяще защищался от всех наших выпадов. Со стороны вообще ничего не было видно. Просто Крон и секретарь наместника стоят друг напротив друга и смотрят друг другу в глаза, да недалеко застыли две собаки и сын Крона. Думаю, что наместник так ничего и не заметил, но зато заметил Шред. Он пристально наблюдал за боем, тихонько поскуливая от напряжения, а потом не выдержал, подбежал к нашему противнику и своими острыми молочными зубками тяпнул его за пятку. Это оказалась та самая соломинка, что сломала слону спину. Короткая хоть и не сильная боль на мгновение отвлекла его от магического боя, и очередной удар Тумана пробил защиту. А раз защита пробита, все наши удары сразу же достигли цели. Правда, мы своего не добились, как только его воля оказалась сломлена, в действие вступили заклятия самоуничтожения. Сначала он перестал быть человеком, а превратился в человекоподобного монстра (этакая смесь человека и крокодила), потом сработало заклятие выжигания мозга.

Крон с Туманом смотрели на корчащееся на полу чудище спокойно, им явно эти твари были знакомы, меня и Лео серьёзно мутило от этого вида, наместник и два солдата, бывшие в комнате, тихонько выкладывали на пол свой обед. Малышка Шред перепугался больше всех, он кинулся под меня и прижался в моей задней лапе. При этом он сумел обхватить её всеми четырьмя лапками. И я чувствовал, что по лапе что-то течёт и скапливается на полу около неё.

— Молодец, малыш. Если бы не ты, не знаю, как бы мы справились. — Шепотом, пока остальные заняты, Сказал я ему. Тот сразу приободрился, отлип от моей лапы и встал на свои. Те, правда, дрожали и подкашивались, а хвостик прилипал к животу, но головку поднял высоко и гордо поглядывал вокруг.

Старик, наконец, немного пришёл в себя, отдышался и потребовал от Крона объяснений.

— А чего тут объяснять, ты всё видел собственными глазами. Это один из слуг Врага, очень сильный слуга, который при помощи магии принял вид человека и втёрся к тебе в доверие. Твоя вина не велика, распознать их очень трудно, но то, что ты многие важные вещи переложил на него или, точнее, доверил ему, это плохо. Это твоя вина. Теперь тебе надо внимательно пересмотреть все решения принятые за те годы, что он был при тебе, и решить, какие из них нужны, а какие на пользу Врагу. Обязательно пересмотри все судебные дела за эти годы. Слуги Врага очень любят, проводить несправедливые приговоры, это расшатывает власть и убивает веру людей в справедливость. Сегодня вечером устроим смотр всем твоим чиновникам, но думаю, что он был единственный.

— Он мог на остальных наоставлять чары. — Вмешался Лео.

— Да, действительно, придётся всех проверять. Ладно, теперь нам надо поискать одного человека, если он жив. Ему около девяти — десяти лет, но выглядит на пять — шесть. — Задумчиво проговорил Крон и обратился к одному из солдат: — Позови сержанта Лорбанда.

Солдат ушёл. Двадцать пять минут, пока не пришёл сержант (его пришлось вызвать из казармы), Крон с Лео и наместником по картотеке главарей составляли для солдат список всех членов банды, список писался с учётом адресов, чтобы легче было работать отрядам по их отлову. Мы с Туманом тем временем быстренько обежали дом, нашли четверых спрятавшихся бандитов, трое из них сопротивлялись и были убиты, один сдался. Я нашёл комнату, в которой были заперты несколько девушек, захваченные для развлечения этими подонками. При виде этих несчастных, солдаты разъярились и без приказа Крона перебили всех сдавшихся, бандитов. Правда, Крон и не возражал. Когда пришёл Лорбанд, Крон свистнул нам с отцом, и мы присоединились к ним, благо работа по полному обыску в доме была закончена. Крон попросил наместника отпустить с нами до конца дня сержанта, что тот сразу же и сделал. Потом мы вышли на улицу. Пока я обыскивал дом, Шред послушно сидел около Лео, но зато теперь ни на шаг не отходил от меня.

— Нам надо попасть на Луговую улицу. — Сказал Крон Лорбанду. — Сможешь отвести нас на неё?

— Конечно, но это самая окраина города, идти туда более полу часа. Сейчас направо.

По дороге, Лео рассказал отцу про неудачу в поисках отца Шреда. Лорбанд, услышав это, рассказал, что за городом, где-то в той стороне, куда мы идём, в лесу живёт крупный, темно-бурый кобель. Он вроде бы никого не покусал, но когда люди пытаются приблизиться к тому участку леса, где он обосновался, у них на пути внезапно появляется этот кобель и рычит так, что желающих продолжать туда идти не находится. Последний год он стал более внимательный, и теперь приблизиться к его логову удается ещё реже. Кто-то говорил, что видел, издали, в том месте ребёнка. А сам Лорбанд видел, как туда забежала собачья «свадьба» суки лейтенанта Линдера. Через минуту оттуда вылетели все кобели, что бежали за сукой, похоже, все невредимые, но напуганные до ужаса.

— Пойдем-ка прямо туда. — Решил Крон. — Чувствую, что всё, что мы ищем, окажется там.

До места мы добирались почти час. Отошли от города на пару километров, прошли несколько рощ и подошли к массиву леса.

— Вот отсюда он и появляется. — Показал Лорбанд. — Вот этот мыс леса, по его мнению, уже его территория.

Я чувствовал, что на нас смотрит две пары глаз из леса, но из-за кустов видят только троих людей. На этом можно было сыграть. Приказав Шреду оставаться с Лео, мы с отцом отправились в лес, но не по прямой, а, окружая тех, кто наблюдал за нашими с опушки. А люди, не торопясь, пошли напрямик. Мы успели зайти за спину тем, в лесу. Это, судя по запаху, были довольно молодой пёс и мальчишка, ребёнок. Потом мы услышали голоса. Голос пса спрашивал: "Посмотри внимательно, это точно не из тех?" а детский голос отвечал: "Да нет же, нет. Один из этих городской солдат, а двоих других я не знаю. Но это точно не из тех." "Ладно оставайся на месте, я их сейчас прогоню и пойдём есть." Мы решили, что пёс совсем обнаглел, если рассчитывает прогнать наших до ужина. Решили посмотреть, что будет. Когда пёс отошёл достаточно далеко, я приблизился к мальчишке и попытался рассмотреть его. Нечто лохматое, грязное в обрывках одежды и босиком. Решив подманить его к нашим поближе, я мелькнул среди кустов так чтобы мальчишка меня заметил, но не разглядел и голосом этого пса произнёс: "Подойди поближе и посмотри на них внимательно". И исчез. Вопреки моим расчётам, мальчишка мне не поверил, а испугано вскрикнул и издал тревожный свист. Пришлось условным сигналом вызывать людей. Но намного раньше них прибежал пёс.

— Я только что пересёк совсем свежие следы какого-то пса. Ты не видел его? Это очень важно, это друзья.

— Почему друзья? — Не понял мальчишка.

— Псы не воюют друг с другом. — Ответил Туман, выходя из-за кустов. — Здравствуй принц, здравствуй сын Облака.

Мальчишка вздрогнул и отступил к псу.

— Кто те люди, что стоят на опушке? — Тревожно оборачиваясь, спросил пёс.

— Наши с отцом Друзья, и сержант городской стражи. — Я также выступил из-за кустов с другой стороны. — А также там твой сын.

— Чей сын? — Не понял пёс.

— Твой собственный. Зовут Шред, год от роду. Маленький, но смелый. Сегодня, когда мы разбирались с тем, кто устроил всё это безобразие в городе, он нам очень помог. А тебе бы уши надрать, гульнул с сукой — ладно, но трудно было, что ли, проверить, не зачала ли она от тебя пса? Лапки натрудить побоялся? Ладно, потом поговорим, а сперва, посмотри в глаза сына и подумай, каково ему пришлось. А ты, мальчик можешь больше не искать негодяев, убивших твоих дедушку и бабушку, те из них, кто ещё был жив сегодня утром, уже отмяукались.

— По какому праву вы присвоили себе право мстить за моих родственников? — Возмутился мальчишка. — Это были мои враги и убили они моих родственников, а не ваших.

— Вот тут-то ты и ошибаешься, мой дружок. — Сказал, подходя, Крон. Он обогнал остальных и пока мог говорить свободно. — Твои дед и бабка оба были моими вн… — он осёкся, оглянулся на подходящего сержанта и продолжил. — Моими родственниками. Они ведь были не муж и жена, а двоюродные брат и сестра, это их дети, а твои родители поженились. Видишь, я всё про них знаю, и я очень любил их, а вот родителей твоих я практически не знал.

Тут из-за ноги Лео очень робко выбрался Шред и отправился ко мне. Пройдя примерно половину расстояния до меня, он оказался перед своим отцом. Остановился, долго-долго (или мне так показалось?) смотрел на него и, наконец, робко улыбнулся хвостиком. Вид у пса был очень смущённый и слегка радостный. Он осторожно лёг на землю и тоже робко шевельнул хвостом. Малыш в ответ бешено завертел хвостиком и с воплем "Папка!!" бросился к нему на морду, обхватил её передними лапками и прижался мордочкой. Забыв все мои наставления, он говорил не останавливаясь: "Папка, как хорошо, что я тебя нашёл. Я всегда верил, что найду тебя. Ты не подумай, меня никто не обижал, только и не любил. А я очень скучал по тебе…" Тут я отвлёкся, так как вспомнил, что мы не одни. Нижняя челюсть Лорбанда, опускаясь, уже упала на грудь и продолжала опускаться дальше. Пришлось успокоить человека.

— Ты не удивляйся, мы не собаки, а псы. — Сказал я, подойдя к нему. — Если ты в детстве любил слушать сказки, то должен помнить, что раньше люди жили в дружбе с псами, но потом поссорились, и псы ушли. Так вот, мы не ушли, а просто многих из нас убили, а те, кто уцелел, стали жить, не показывая, что они псы. Мы всегда играем очень умных собак. Ну а малыш ещё глупый и не сдержался.

— Но бабушка говорила, что псы всегда жили в персональной дружбе с одним человеком. Без этого они не могли ни говорить, ни жить по нормальному. У нас в роду всегда дружили с псами, но потом псов не стало…

— Сейчас научились пробуждать сознание пса и до Дружбы. Вон малыш ещё ни с кем не дружит, а как болтает.

Тут к нам подошёл Крон. Долго и внимательно смотрел в глаза сержанту, о чём-то думал и, наконец, решился.

— Я понимаю, что для тебя это очень странно, говорящие собаки, но…

— Простите, что перебиваю вас, но для меня говорящие псы не дикость, а осуществлённая мечта всего детства. Половина бабушкиных рассказов была о них. Так что если что-то хотите поручить, связанное с псами, выполню с радостью.

— Ладно, успокоил. Задание будет очень простое. Ты возьмёшь отпуск, его тебе предоставят сразу же, возьмёшь вот этого малыша, отвезёшь его в деревню ко мне, это два дня пути. Потом останешься с ним до нашего возвращения. Если Шред с отцом захотят присоединиться — буду очень рад, но приказывать им не могу, тем более, что не знаю чего он ищет. Кстати, — перебил он сам себя и обратился к отцу Шреда. — Как к тебе обращаться? Какое имя ты предпочитаешь?

— Моё имя Шурдан я сын Облака.

— Облако — Друг Кверда, ведь так? А почему ты от них ушёл?

— Отец сказал, что там, где мы живём мне Друга не найти, а если я буду в этом городе, то рано или поздно его встречу. Причём не узнаю его, а пойму только когда посторонний мне об этом скажет.

— Да, Облако всегда хорошо предвидит будущее, особенно в бытовых вопросах. — Усмехнувшись, прокомментировал Туман и спросил: — Проводишь их до нашей деревни или останешься тут?

— Проводим, конечно же, и вас дождёмся. А вы надолго уходите?

— Сами не знаем, на два — три месяца, сомнительно чтобы больше.

— Ну что ж пошли в город, или у вас есть какие-то вещи, которые надо забрать?

— Надо забрать дедушкину печатку и бабушкину папку с бумагами. Вы не бойтесь, это быстро. Я бегом. — Проговорил мальчишка и развернулся бежать.

— Постой, — остановил его я. — Садись на меня верхом.

Через три минуты мы были у искусственной пещеры, больше напоминающей волчье логово. Мальчишка соскочил с меня и побежал собираться. Не прошло и минуты, как он уже вышел. Обратно мы добирались несколько дольше, так как он два раза ронял печатку и какой-то пакет. Один раз я её едва нашёл даже по запаху.

Ещё через два часа мы были у постоялого двора. Мальчишка ехал на нас с отцом и Шурданом по очереди, а Шреда нёс Лео. Когда мы всей компанией ввалились в зал, хозяин постоялого двора сперва поморщился, увидев уже трёх собак и то мелкое, грязное чудище, что пришло с нами, затем, видимо вспомнив как кланялся Крону наместник, расплылся в подобострастной улыбке. Подбежал к нам навстречу и спросил, что нам угодно. Крон заказал еды для всех, и на этот раз нам ждать, почти не пришлось. Когда наши новые товарищи, съев свою порцию, намекнули, что неплохо бы и повторить, Крон сказал что хватит, иначе животы разболятся. Велев принести в нашу комнату корыто и тёплую воду, мы пошли наверх. Воду тут же принесли две служанки, поставили на пол и быстренько убежали чему-то хихикая, ещё через минуту они принесли корыто. Лео взялся за Вира, так звали мальчишку. Его полусонного раздел, все его лохмотья свернул в комок и отнес к двери. Коротко обстриг волосы, подравнял ногти, Потом посадил в корыто и хорошенько вымыл. К концу процедуры тот уже спал крепким сном. Рядом в небольшом тазике Крон вымыл Шреда, который тоже засыпал на руках. Шурдан, как истинный пёс, даже в диких условиях оставался чистым.

Когда водные процедуры были закончены и дети спали, Крон с Лео, Лорбандом и мной отправился на вечерний приём к наместнику. Туман остался охранять сон малышей, так как от Шурдана, осоловевшего от сытной еды, охранник был тот ещё. По дороге, мы зашли в дом десятника, чей десяток убил деда и бабку Вира, вскрыли сундук и забрали меч старика. Вир вырастет, будет им сражаться. Когда мы пришли к наместнику, нас тут же провели к нему. В кабинете, кроме него, присутствовали ещё одиннадцать человек. Один мне сразу не понравился, двое вызвали насторожённое чувство, а остальные — ничего. Показав Лео глазами на того, кто мне не понравился, я изобразил воспитанную собаку, отошёл в сторонку и лёг на пол. Правда, отошёл так чтобы оказаться по максимуму сзади от него. Лео прямо подошёл к нему и спросил, кем он приходиться личному секретарю господина наместника.

— Господин наместник, — возмутился тот. — Что это за мальчишка задаёт мне вопросы, я не обязан отвечать на них. Моё усердие Вам хорошо известно, как и лояльность. Прошу защитить меня.

— Отвечать придётся, — говорит Лео и без предупреждения бьёт его сначала рукой в подбородок, а потом магией по голове.

Это оказывается более эффективно, чем чисто магией. Тот был готов к магическому поединку, получив же простой удар в голову, потерял концентрацию и пропустил магический удар. Мы с Кроном наготове, но Лео справился сам. Парализующие чары, подчиняющие заклинания, затем резким ударом из него выбиваются все наложенные на него чары. Не все, к сожалению, остаются чары самоуничтожения, которые тут же выжигают ему мозг. С монстра спала личина человека, его соседи с воплями бросились в разные стороны, Лорбанд обнажил меч. Тут двое, показавшиеся мне подозрительными, кинулись на Лео, но мы начеку. Одного оглушил Крон, другому я вскрыл горло. Это просто люди.

Оглушённого Кроном человека, освободили от наложенных на него заклятий и отправили в отставку. Значит, второго можно было и не убивать. Ладно, уже поздно.

После настойчивых просьб всех собравшихся, Крон пересмотрел своё решение относительно экс лейтенанта Борда, и разжаловал его только до сержанта. Быстренько пробегаю по всем помещениям ратуши, проверяю следы. Нахожу следы только двоих уже разоблачённых слуг Врага, но тех на кого наложены чары, найти труднее. Только поздней ночью, выжатые как лимон, возвращались на постоялый двор. Все предложения наместника переселиться к нему Крон отклонил — нам скоро уезжать. Сержант Лорбанд, уже получивший бессрочный отпуск и кучу отпускных, провожал нас, или мы его, он жил через четыре дома от постоялого двора. По дороге он, наконец, осмелился заговорить о проблеме, что мучает его последние часы.

— Ваше Превосходительство, как мне быть? — Начинает он. — Я вдовец, жена умерла родами шесть лет назад, а больше я не женился, раньше мне помогала моя мать, но год назад и она умерла. В общем, я сейчас живу вдвоём с дочкой, ей шесть лет, и она весьма самостоятельная и смелая девочка, но родственников у меня в городе нет. Я, конечно, могу попросить кого-нибудь из наших ребят…

— О чём просить? Бери её с собой, там поместитесь, да и ей там будет веселее. — Прекратил дискуссию Крон. — Завтра день на сборы, а послезавтра с утра в дорогу. Боюсь я вас надолго оставлять в городе, скоро сюда тайно явиться кто-нибудь из слуг Врага разведывать и узнавать. Открыто пакостей делать не будет, а вот тем, кто с нами контактировал, могут и отомстить, если найдут. Ну а с моим родственником, Виром, расправятся наверняка.

Проводив его до дома, мы, не торопясь, отправились к себе. Не успели мы пройти и ста метров, как сзади послышались шаги четырёх человек, спереди, в подворотне, стояло ещё трое. Эти идиоты, видимо, только что вернулись в город, поэтому не попали в облаву и обыски, но и того, что произошло в городе толком не знали. Иначе бы не осмелились всего всемером нападать на тех, кто вдвоём разгромили всю банду.

— Депутация восхищённых граждан желает поднести цветы героям-освободителям. Трое спереди, четверо сзади. Усталые, только что вернулись в город, даже не переоделись. — Предупредил я наших. — Правда, пышут энтузиазмом.

— Кончатся они когда-нибудь или нет! — Возмутился Крон. — Кто-то говорил, что их всего полсотни, а мы уже более уговорили, а ещё новые прут. Ладно, мне передние, вам задние. Лео, не расслабляйся, может быть магия.

Мы остановились. Лео повернулся к задним. Трое вышли из ниши и пошли к нам, идущие сзади прибавили шаг. У всех в руках были мечи и кинжалы.

— Чего вам, девушки? — Голосом гимназистки — отличницы спросил Лео. — У нас нет сладких орешков для вас, милашки.

Шестеро обижено взревели и ринулись вперёд, но седьмой, видимо старший, цыкнул на них. Он подошёл ближе.

— Вы сегодня очень обидели хороших людей. — Со злобной улыбкой сказал он. — Мы друзья этих людей и хотим вам объяснить вашу ошибку.

— Ах, извините, барышни, это были, наверное, ваши женихи. — Продолжал паясничать Лео. — Ничего, найдёте себе новых. Чтоб такие милашки, да остались без мужской ласки. Такого просто быть не может.

Оскорблённые мужики, не слушая больше окриков старшего, просились в атаку, замахиваясь мечами. Ошибка их заключалась в том, что, видя перед собой всего двоих, они не задумались над тем, почему они не трусят и не убегают, и на что эти двое способны. Первым закончил Лео, проход четырёх (больше не было) свечей и на мостовой лежат три трупа и один инвалид или будущий труп. Крон отстал секунд на пятнадцать, противники у него были несколько опытней, но это их не спасло. Наконец мы смогли подняться в свою комнату и лечь спать.

 

Глава 4 Попутные дела.

Утром Крон, как обычно, встал до восхода солнца, разбудил Лео и они отправились на задний двор размяться в учебном бою. Потом Лео сходил к хозяину и заказал еду на всю компанию в комнату. Шурдан проснулся вместе с нами, сбегал на улицу и сел рядом со спящими сыном и Виром, переводя взгляд с одного на другого. (Те спали в обнимку на одной кровати). Когда нам принесли еду, взгляд его переместился на неё и уже не отрывался. Поголодать ему, видимо, пришлось много. Лео положил ему его порцию, а сам пошёл будить детей. Вдруг он остановился, не дойдя до них, на лице его появилась хитрая улыбка, он вернулся, отрезал по вкусному кусочку пирога Виру и колбаски Шреду. Осторожно подойдя к их кровати, он положил кусочки прямо под самые носы. Смешно было наблюдать, как носики сначала робко шевельнулись, потом начали подрагивать, потом сильно дёргаться. Первым схватил свой кусок Шред и, только когда кусок оказался в пасти, малыш, наконец, проснулся. Вскочил, давясь куском, огляделся по сторонам, и блаженно сел на хвостик.

— Так это был не сон! — Сказал он. — Как хорошо-то!

Вир проснулся от его голоса, сел, протёр глаза и сказал: "А мне надо на улицу".

— Мне тоже. — Поддержал своевременную инициативу Шред.

Лео одел на Вира свою запасную рубашку, сильно подвернув рукава и подвязав в поясе верёвочкой, получилось платьице.

— Ничего, сегодня купим тебе одежду. — Успокоил он расстроенного мальчугана. — А пока поноси это. Впрочем, можешь ходить и голым, сейчас тепло.

Эта перспектива, видимо, пришлась Виру не по душе, и он перестал критиковать свою временную одежду.

Выгуливать их, конечно же, пришлось мне. Сделав свои дела, они тут же ринулись наверх — есть. Сегодня они были, кажется, даже более голодные, чем вчера вечером. Лео даже сходил вниз заказать добавки. Затем мы отправились к Лорбанду, все, кроме Крона и Тумана, у тех были ещё какие-то дела в ратуше.

Когда мы пришли, хозяин как раз собирался уходить, у него осталось что-то недоделанное по службе, что надо было передать до отъезда. Предупредив его, чтоб никому ничего не рассказывал о том, куда и на сколько он уезжает, мы забрали с собой его дочку, очаровательную голубоглазую девочку по имени Ася с очень смышлёным личиком и смелыми манерами.

Сперва мы зашли на рынок, Шред ехал в специальной сумке на поясе у Лео, а дети шли рядом с ним. Брать себя за руки он запретил — руки всегда должны быть свободными. Мы с Шурданом бежали чуть в стороне, проверяя, не следит ли кто-нибудь за нами. Весь рынок гудел, как потревоженный улей. Разговоры были только о вчерашнем разгроме банды. В рассказах были битва отряда стражников с войском бандитов, сожженные дома, сотни жертв среди простых людей и многое другое, кроме реальных событий. Кто-то очень хорошо потрудился, распуская ложные слухи. Поразмыслив, я понял, что этим всю ночь занимались наместник и его люди по заданию Крона. Про нас в слухах почти ничего не было, даже первая стычка с Джафреном, оказывается, закончилась зверским убийством какого-то приезжего мальчугана на глазах у отряда стражников. Те не выдержали, убили Джафрена с телохранителями, потом прибежали ещё бандиты, пришла помощь стражникам и так далее. Как драка перекинулась из постоялого двора в дом к бандитам, не объяснялось. На столбах около каждого входа на рынок висел приказ наместника всем, ещё оставшимся на свободе бандитам, явиться в ратушу для справедливого суда. Все, не явившиеся, заранее приговаривались к смертной казни, только род казни определит суд.

Наконец, Лео выбрал крупную лавку с вывеской в виде весёлого человечка, напялившего на себя огромное количество разной одежды. Когда они зашли внутрь, мы ещё минутку понаблюдали за людьми и, не заметив ничего серьёзного, тоже скользнули внутрь. Лео и дети стояли в сторонке и рассматривали готовую одежду. За стойкой с важным видом расположился полный мужчина средних лет с пышной рыжей шевелюрой и весёлыми глазками. Он с ухмылкой слушал рассуждения троих покупателей о количестве жертв во вчерашнем сражении с той и другой стороны. Когда спорщики добрались до цифры двести человек бандитов и сто пятьдесят стражников, он не выдержал.

— Да бандитов же никогда не было больше пяти — шести десятков, а в городе, за раз, не больше чем такое же количество стражников, считая стариков. — Возмутился он. — Вы представляете, что такое три с половиной сотни трупов в городе? Я сегодня утром, до открытия, когда пошли эти слухи, зашёл в больницу, там десяток раненых стражников, зашёл в покойницкие ратуши и двух храмов, там абсолютно пусто, а вот прошедшей ночью у меня под окнами шесть нагруженных телег в сторону городского кладбища проехали, это факт. Вот и решайте, шесть телег, это шесть — семь десятков бандитов закопанных ночью в одной яме, ни одного убитого стражника. Думаю, что к нам в город заглянул один из Защитников и навёл порядок.

— Какие защитники, Фуфыль, где ты о них слышал? Это всё сказки, которые рассказывают своим детям на ночь бабки. — Возразил один из спорщиков. И гордо добавил: — Я не верю ни в каких Защитников. Зато верю в наших стражников.

— Знаешь что, — задумчиво проговорил Фуфыль. — Ты ведь вхож к Господину наместнику, так сходи и загляни к нему в глаза. Если ты там увидишь гордость и самодовольство, значит я не прав. Если же там будет чувство вины, и восхищение, то с тебя бутылка.

Спорщики рассмеялись и отправились спорить в следующую лавку. Выходя, один из них заметил нас.

— Фуфыль, а ты давно завёл себе такую охрану? — Спросил он. — Что-то я их у тебя раньше не видел. Какие они огромные, наверное, с волком справятся.

Они вышли, обсуждая достоинства и недостатки разных собак. Продавец с беспокойством смотрел на нас, не понимая, чего две громадные собаки делают в его лавке.

— Это со мной. — Бросил Лео и тот сразу же успокоился.

— Что желаете, молодые люди, — поинтересовался продавец равнодушным голосом, видно было, что его мысли бродят где-то далеко.

— Нам надо одеть моих племянников для дальней дороги. Бельё — по четыре смены, по две пары простых штанов, по одной тёплой, по три рубашки, нет лучше по четыре, куртки простые и тёплые, плащи. Простые и меховые шапки, рукавицы. На ноги ботинки и сапоги. Всё самое хорошее и прочное. — Перечислил Лео и чтобы отвлечь лавочника от вопросов, почему надо всю одежду покупать заново, спросил: — А кто такие Защитники, о которых Вы говорили.

Тот, перебирая стопки готовой одежды у себя на полках и, откладывая на прилавок то одну вещь, то другую, начал рассказывать голосом профессионального сказочника или отца большого количества детей.

— Несколько веков назад, в Золотом веке, люди не знали зла, они жили без воин и крови, жили во много раз дольше нас. Самое невероятное, что вместе с людьми жили собаки, но не те собаки, которых мы знаем сейчас, — он кивнул на нас, — а такие же умные, как люди, а в чём-то намного умнее и честнее людей. Они могли разговаривать, но это не главное, они были совестью людей. Хочет человек совершить плохой поступок, а такая собака посмотрит ему в глаза и человеку становиться невообразимо стыдно. Некоторым людям не нравилось такое, хотят украсть — собака не даёт, хотят соврать — то же самое, прелюбодействовать, убивать, да много чего плохого хотели бы делать такие люди, да мешали собаки. Тогда они стали пакостить собакам, оклеветали их, обидели и собаки ушли. Остались только эти бессловесные, глупые животные (опять кивок в нашу сторону). Только говорят, что есть люди, которые и без собак живут так, как надо жить. Вот к некоторым из них и приходят Те собаки, дают им непобедимость в бою и они вместе ходят по свету и помогают простым людям. Тогда, когда совсем невмоготу, когда уже нет сил терпеть, вот как у нас было, появляется такой Защитник. Наказывает зло, помогает слабым, защищает сирот и стариков. Посмотрите, то, что у нас произошло, как раз и подходит под описание Защитника. Ни один стражник или простой человек не пострадал, а все бандиты перебиты. А кто-то пускает глупые слухи о каких-то сражениях, битвах, жертвах. Разве можно так обращаться с истиной. — И другим тоном. — С вас тринадцать серебряных корон и два перстня.

За тот короткий промежуток времени, что он рассказывал свою коротенькую сказочку, он успел подобрать всю заказанную одежду, даже не примеряя (сразу виден профессионал). Только ботинки он примерил, и то сразу угадал. Лео положил на прилавок деньги, сложил всё купленное в рюкзак, кроме одного комплекта Вира, и предложил Асе выбрать себе что-нибудь. Пока девочка переходила от одного платьица к другому, не зная что выбрать, а Вир переодевался, он продолжил разговор.

— Значит, Вы считаете, что вчера в городе поработал Защитник. Хорошо, давайте предположим, что это так. Стычки вчера шли до глубокой ночи, а рано утром по всему городу уже ходили самые невероятные слухи. Эти слухи через три четыре дня так переплетутся с реальными событиями, что никто не сможет разобрать, что же действительно произошло. А если предположить, что эти слухи кто-то специально распускает?

— Вот я и говорю, это кто-то специально устроил, чтобы скрыть правду от людей.

— Давайте на минутку предположим, что Защитник не является непобедимым, что это просто человек, который многое умеет, который очень сильный боец, но он так же смертен, и меч с кинжалом его тоже убивают. Между прочим даже самому сильному воину нужна информация, значит, кто-то из жителей города ему помог, рассказал, где бандиты, кто бандиты и когда лучше их «разбандитеть». А теперь подумайте: а если перебитые вчера бандиты имеют друзей в других городах (а они их имеют), а если те захотят узнать, что произошло и отомстить или принять меры, чтобы с ними такое не произошло? Представьте себе, приходят такие бандита в город, одевшись купцами, и им первая встречная бабушка рассказывает, что приходил Защитник, выглядит он так-то и так, помогли ему те-то и те-то, а ушёл он туда-то. Хорошо это будет для тех, кто помог Защитнику и ему самому с его п… собакой?

— Можно я возьму это платье и эти башмачки? — Спросила, подойдя Ася.

— Конечно, сколько с меня, за платье, башмачки и вот этот кинжал?

— Восемь перстней. То есть вы считаете, что Защитник сам распустил эти слухи?

— Вот, возьмите. Забирай свою обнову, или до дома положим в рюкзак? Нет, я так не считаю, я просто предлагаю вам подумать над такой интерпретацией событий, а также над тем, кому помогают правдолюбцы, всем рассказывающие о своих гениальных наблюдениях. — Лео не на шутку рассердился. Забрав покупки, он с детьми вышел из лавки. Шурдан последовал за ними. А я задержался. Когда наши вышли, я подошёл к прилавку, пристально посмотрел в глаза лавочнику и раздельно проговорил.

— Не гордись своим умом, даже если он сильный, а учись его использовать. — Повернулся и пошёл к выходу. В дверях я остановился, посмотрел на него и, уже выходя, добавил: — нас зовут ПСЫ, а на собаки. И нас не «обижали», а убивали. А если хоть одному человеку расскажешь о нас, будешь одним из ТЕХ.

Я успел отойти метров на сто, когда лавочник выскочил на улицу, остановился и уставился нам вслед.

Потом мы пошли в ту часть рынка, где продавали лошадей. Выбор был не большой, но, по подсказке Шурдана, хорошо разбиравшегося в лошадях, мы купили коня для Лорбанда, вьючную кобылу и двух резвых пони для малышей. Потом пришлось проверить подковы у кузнеца, купить сёдла, спальные принадлежности, посуду, палатку и многие другие мелочи который были не нужны нам, но могли понадобиться при путешествии с детьми. Вернулись мы только к обеду, усталые, но довольные. Лорбанд был у нас, так же, как и Крон с Туманом. Ася тут же переоделась в новое платье и стала в нём красоваться. А Вир прицепил к поясу кинжал, подаренный Лео, и ходил с гордым видом, часто берясь за его рукоять и грозно поглядывая по сторонам. Обедать спустились в залу, народу было довольно много, но нам повезло занять стол, за которым они все и поместились. Нам на троих была поставлена отдельная лавка в качестве стола.

После обеда малышня захотела погулять. Их отпустили со строгим наказом далеко не отходить. Когда они ушли, я встал, спустился вниз и через задний двор отправился за ними присматривать. Пока они во что-то играли втроём на улице, я устроился в тени, за углом и слегка задремал. Разбудил меня топот копыт, кто-то во весь опор скакал по улице в нашу сторону. На другом конце улицы появились три всадника, которые мчались на перегонки. Ася с Виром как раз были заняты очень важным делом, играли "в собачки" со Шредом и ничего не видели по сторонам. Я, опасаясь, что всадники кого-нибудь из них стопчут, решил прервать гонки. Лучший способ остановить лошадь, это дать ей понять, что впереди её ждёт Страшный Серый ВОЛК. Стоило мне исполнить короткую волчью арию, как лошади остановились, аж присев на задние ноги, а побочным эффектом был многоголосый лай по всей нашей части города. Подойдя к ребятам, я посоветовал им впредь глядеть по сторонам.

Всадники, наконец, уговорили лошадей продолжать движение. Те шли неохотно, вздрагивали, фыркали. Ближний к нам всадник, то ли заметил мои действия, то ли хотел сорвать на ком-нибудь плохое настроение из-за сорванных скачек, в которых он лидировал. В общем, он решил стегнуть меня своей плёткой. Слегка присесть, повернуться, ухватить плеть зубами за середину и сильно за неё дёрнуть. Наилучший эффект получается если рука вдета в петельку на рукоятке. Рука была вдета, напавший не ожидал отпора, так что «бум» был приличный. Сначала раздался хохот его приятелей. Потом они спешились, подбежали к нему и обнаружили, что он без сознания, а нога сломана. Один из них, разозлившись, выхватил нож и бросил в меня. Бросок был профессиональный, если бы вместо меня была простая собака, то он бы убил её. Пришлось поймать нож зубами, подпрыгнуть и метнуть обратно. Метаю я ножи много хуже человека, рукой это делать проще, но ведь от собаки этого совсем не ожидают. В общем, парень с ножом в бедре взвыл и схватился за раненое место. Третий, ничем не наученный, выхватил меч и ринулся на меня. Увернувшись от колющего удара, я проскочил ближе к нему и взялся зубами за рукоять его меча, поверх его руки и слегка сжал зубы. Пока он вопил и пытался вырваться, я огляделся по сторонам. Ася и Вир стояли недалеко и с волнением следили за событиями, а Шреда не было. Не успел я всерьёз обеспокоиться о том, куда он делся, как он появился из-за угла в сопровождении Лео, Крона и Шурдана.

— Так-так, — сказал Крон. — Попытка убийства чужой собаки, какая же это статья закона, сейчас вспомним. Кажется, по ней, напавший отдается связанным этой собаке на растерзание.

Крон выдумывал, но те-то об этом не знали и слегка испугались. Тот, которого я держал за руку, вооружённую мечем, стал требовать, чтоб Крон отозвал свою собаку, то есть меня. Крон сказал, что не может этого сделать, так как собака ещё не наелась, а значит, если хочет, может слегка закусить. И, потом, он же пленник этой собаки, вот пусть у неё и выпрашивает пощады, или договаривается о выкупе. У парня появилось на штанах мокрое пятно.

— А как с ней договариваться? — Взвыл он. — Он же ничего не понимает, я ему говорю «Больно», а он не отпускает.

— И не отпустит, ты же на него напал с мечём, по-другому, бедная собачка объяснить не может, что произошло. Пока он тебя держит за руку с мечом, всем ясно, в чем дело, а если отпустит, ты будешь кричать, что он тебя просто так укусил. Он, правда, может посильнее сжать челюсти и раздавить руку с рукоятью меча, но, как истинный гуманист, пока этого не сделал.

У парня на штанах появилось пятно с другой стороны, пошёл сильный запах. Народ, собравшийся вокруг, встретил это смехом и шутками.

— Мы пожалуемся нашему отцу или сразу деду, он найдёт на вас управу. Он самый уважаемый человек в нашем городе, после наместника.

— Это ты не про Бадена говоришь? — С интересом спросил Крон и, когда парень кивнул, спросил, обращаясь к собравшимся людям: — Баден что же покрывает такое? Как он вообще к людям относится? Не мироедствует? Не обижает? А то все богатеи такие жадные и бессердечные люди.

Раздались недовольные голоса, осуждающие Крона за подобные предположения. А одна бабка прямо заявила, что если бы все богачи были как господин Баден, так на земле был бы рай. Вот только внуки у него не люди, а Враг знает что. Гоняют по городу на лошадях, как хотят, калечат людей, охотятся на собак и кошек. Обижают простых горожан. А к господину Бадену стало не попасть, сыновья и невестки окружили его кучей секретарей и слуг, которые должны разбирать все обращения к нему, а на самом деле, ничего ему не передают. Жадничают, что он опять поможет какому-нибудь бедняку. Крон это всё выслушал, задал несколько уточняющих вопросов и задумчиво проговорил, обращаясь к молодым оболтусам:

— Хороший он был парнишка. В отличие от вас, он с уважением относился к чужой жизни и достоинству, что человека, что собаки. Но вот договор нарушил, однако. — Крон задумался. Через минуту — другую размышлений он распорядился: — Лео, наложи повязки на ноги вот этому, и этому. Кари, отпусти своего. Вы все, трое складывайте своё оружие вот сюда. Плащи и камзолы сверху. Теперь слушайте и запоминайте: Моё имя Крон. Я остановился вон в том постоялом дворе. У вашего деда есть два часа, чтоб приехать ко мне и уладить возникшее разногласие. После, по седьмому пункту договора, вся ваша семья отправляется из города на своих двоих. Пусть не забудет годовые отчёты. И вы чтоб были с ним.

— А что за седьмой пункт, и какого договора? — Спросил второй. Третий явно помнил и испугался.

— Вот пусть Баден вам и расскажет, хотя вы и сами должны знать. Он найдёт, что вам сказать. Советую рассказать ему всю правду и немедленно. Всё ступайте и помните — у вас два часа.

Крон связал углы плаща, взвалил получившийся тюк себе на плечо и пошёл к постоялому двору. Мы потянулись за ним. В толпе раздавались довольные голоса, что и на этих сумасбродов наконец-то нашлась управа. Потрепанные, полураздетые парни, испугано косясь на нас, посадили своего, со сломанной ногой, в седло, вскочили сами и поехали восвояси.

Через два часа никто не явился. Крон подождал ещё пол часа и сказал нам с Лео и Туманом собираться. Сам, тем временем, расспросил, у людей где живёт старый Баден. Он и Лео отправились верхом, мы с отцом на своих четырёх. Через двадцать минут мы были у огромного особняка с широким парадным входом, мраморными статуями у входа и двумя лакеями там же. Крон спрыгнул с лошади, бросил поводья лакею и отправился внутрь. В вестибюле дорогу нам преградил дворецкий и ещё двое в форме лакеев, но скорее охранники.

— Господа, вы к кому? Хозяева не принимают. И попрошу собак оставить у конюшни.

— Меня зовут Крон. Где Баден? Немедленно передай мой приказ спуститься сюда, если я сам к нему поднимусь, будет хуже.

— Мой господин не спускается в холл к незнакомым людям, если желаете, я доложу его секретарю, что вы желаете его видеть, если господин Баден не очень занят, то он, может быть, изволит вас принять. — Надменно заявил дворецкий.

— Извините, господа, — раздался женский голос с площадки лестницы, — мой свекор сегодня не принимает. Он прилёг отдохнуть, возраст всё-таки. Если что-то хотите, оставьте записку, ему передадут.

Крон медленно мрачнел. Подумав, он решительно отстранил дворецкого с дороги и двинулся к лестнице. Попытка охранников его остановить была пресечена двумя движениями рук. Поднявшись до площадки лестницы, Крон остановился перед дамой и властным тоном проговорил:

— Меня зовут КРОН. Ну-ка быстро проводи нас к своему свёкру. Не дожидайся, пока у меня лопнет терпение, и я начну использовать седьмой пункт договора.

Она побледнела, видно знала о договоре, но продолжала настаивать на своём:

— Что за вторжение в наш дом! Охрана!!! Вышвырнуть этих негодяев, немедленно! — Закричала она. На верху лестницы появились трое мужиков и четверо парней, двое из которых нам были уже знакомы.

— Это они! Охрана арестуйте их немедленно! Они ограбили нас сегодня, у них собаки бешенные! Вон мне всю руку разодрали, на людей кидаются. — Заорал один из них.

— Кто вы такие и что вам надо в доме моего отца? — Твёрдым голосом спросил старший из мужчин. — Мы вас не приглашали.

— Дом не вашего отца, а мой. — Ответил Крон. — Если вы знакомы с договором, по которому он является управляющим моим имуществом, то должны знать, что по седьмому пункту договора, тот, кто будет препятствовать мне, попасть к моему управляющему Бадену, может быть мной убит на месте. Сегодня я что-то очень миролюбив, иначе вся ваша прихожая уже была бы скользкая от крови. Даю вам последний шанс, где Баден?

— Ваше имя.

— Крон.

— Прошу Вас, господин. — Низко склонился мужчина, за ним последовали двое других мужчин и, после небольшой паузы женщина и парни. — Если можно, собак оставьте в холле.

— Нет.

— Как Вам угодно.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по шикарному, отделанному мрамором коридору и подошли к огромной двери с золочёными ручками и накладками. Мужчина распахнул дверь и пропустил Крона с Лео вперёд. Мы оказались в богатой приёмной с диваном и тремя креслами, за столом, напротив входа, сидел молодой человек и читал какие-то бумаги. Он поднял голову, взглянул на нас и вскочил.

— Извините, господин просил в течение часа его не беспокоить.

— Немедленно передай ему, что его желает видеть господин Крон. — Распорядился старший из мужчин.

Секретарь хотел что-то возразить, посмотрел на Крона и передумал. После того, как он скрылся за дверью, прошло несколько секунд, дверь внезапно распахнулась, и из неё буквально выбежал высокий, крепкий старик с простым и честным лицом. Богатство, конечно же, отложило на нём свой отпечаток, но таких людей даже золото до конца не портит.

— Господин мой! — Радостно возопил старик, падая перед Кроном на колени и целуя ему руку. — Сколько же я тебя не видел! Я уж и не чаял встретиться, ты же много старше меня был. Почему же, господин мой так долго не заходил?

— Доверял тебе, да видно, ЗРЯ!

— Как? Почему? Чем я нарушил договор? — Забеспокоился Баден.

— Начнём по пунктам. Пункт первый гласит, что каждый член твоей семьи, кровный или сводный, старше десяти лет, должен быть ознакомлен с этим договором, под роспись. Так? Тем не менее, два члена твоей семьи делали круглые глаза, когда я упоминал договор.

— Но они все несколько раз читали договор, и каждый расписался на последнем листе. С договором знакомы так же все старшие слуги в доме и все старшие секретари. — Твёрдо заявил Баден и оглянулся на родственников. Те попятились, пряча глаза.

— Пункт второй и третий касаются собственности, прав и обязанностей по ней и о распределении прибыли, к ним мы ещё вернёмся, пункт четвертый о наследовании управления. А вот пятый пункт, об отношении к жителям города, сегодня был нарушен у меня на глазах вот этими сопляками, и, по жалобам жителей, которые тебя, кстати, любят, он нарушен и тобой. Также нарушен шестой пункт, трое твоих внуков, дворецкий и невестка, зная моё имя, пытались не допустить меня к тебе, вплоть до применения силы.

— Расскажи сначала об этих. — Попросил Баден и добавил: — Разреши я присяду.

— Конечно, садись, разговор будет долгий, а ты, дружок, — обратился Крон к секретарю, — немедленно вызови сюда всех, без исключения, членов семьи и не забудь того, со сломанной ногой.

Старик, Крон и Лео заняли кресла, а сыновья Бадена устроились на диване.

— Итак, по порядку. — Начал Крон. — Сегодня днём трое твоих внуков, вот эти двое и третьего сейчас приведут, устроили в городе (!) скачки на перегонки, по словам людей, им это было не в первой, а пострадавшие до тебя пробиться не могли, но об этом потом. У них на дороге играли двое детей и псёныш и так заигрались, что не видели скачущих лоботрясов. Присутствующий здесь Кари, сын, знакомого тебе Тумана (кивки в нашу сторону), чтобы предотвратить трагедию, издал волчий вой, который напугал лошадей и заставил их остановиться. Тот, что со сломанной ногой, обидевшись, попытался ударить Кари плёткой, Кари увернулся и за плётку сдёрнул обидчика с седла. При падении, тот сломал ногу. Его брат попытался, метнув нож, убить Кари и был ранен в бедро собственным ножом. Третий обормот, обнажив в городе (!) меч, попытался убить Кари, но был схвачен им за кисть вооруженной руки. В таком положении я и застал действующих лиц.

— Что вы нам плетёте! — Возмутилась дама, видимо мамаша одного из оболтусов. — Как может простая собака совершить все, о чём вы тут говорите.

— Заткнись, дура. — Осадил её Баден. — Кари, как и его отец, далеко не простая собака. Скажи лучше спасибо, что он не ответил так, как мог бы. Он без труда мог их отправить на тот свет, и был бы прав. Продолжайте, мой господин.

— В разговоре со мной, эти недоумки, угрожали от твоего имени и грозили неприятностями.

— Я представился, отобрал у них оружие и верхнюю одежду и через них передал тебе моё распоряжение придти для доклада. Срока дал два часа. Через два с половиной часа, я сам поехал к тебе. Войдя в дом, я представился дворецкому и потребовал встречи с тобой, мне отказали. Появилась вот эта (кивок в сторону невестки) сказала, что ты не принимаешь, когда я стал настаивать, сославшись на договор, стала кричать, чтоб нас немедленно вышвырнули на улицу. На её вопли вышли твои сыновья и внуки, присутствующие здесь, этот недоносок (кивок в сторону того, с прокушенной рукой) начал обвинять нас в грабеже, в не спровоцированных покусах нашими собаками и так далее. Только твой старший сын, узнав моё имя, сразу же провёл к тебе.

Старик сидел, понурив голову. После нескольких минут молчания, он поднял голову и произнёс:

— Господин мой, я виноват, стар стал, не уследил. Давай дождёмся прихода всех остальных, и тогда ты объявишь свой приговор.

— Хорошо.

Старик позвонил в колокольчик и приказал вошедшему слуге:

— Позови сюда дворецкого.

Через минуту в комнату вошёл дворецкий с очень кислым выражением на лице.

— Вилнер, — обратился к нему Баден. — Какое распоряжение я дал тебе, когда нанимал на работу в отношении господина Крона или любого посыльного от него?

— Вы приказали в любое время дня или ночи немедленно провести его к Вам и обращаться с ним с максимально возможным почтением, господин Баден. — Ответил тот. Физиономия его всё более мрачнела.

— Почему сегодня, когда он пришёл в мой дом, ты не пускал его?

— Госпожа Лирионеллия (кивок в сторону невестки) полтора часа назад подошла ко мне и от Вашего лица предупредила, что какой-то человек хочет выдать себя за господина Крона и его нельзя ни в коем случае пускать в дом. Когда я хотел подняться к Вам за подтверждением этого распоряжения, она устроила мне скандал, что я, дескать, не верю жене своего будущего господина и могу быть в любой момент уволен. Она, дескать, сейчас же пойдет, и всё расскажет своему мужу, а тот меня уволит.

— Хорошо, ступай.

Всё это время в комнату по одному, по двое входили разные люди обоих полов. Начиная от старенькой бабушки и кончая большим количеством детей. Старушке Лео тут же уступил кресло, а остальные выстраивались вдоль стен, присаживались на подоконник и стол секретаря. Наконец к Бадену подошёл секретарь и сказал, что в сборе все, кроме младших детей и господина Гронсля, за которым уже послали, но так как он живёт не в доме, то…

— Господин мой, давай дождёмся Гронсля, это мой внук, и мне очень важно, что бы он присутствовал.

Крон кивнул. Старушка, которая видимо плохо видела, но хорошо слышала, заинтересовалась тем к кому её муж обращается «господин». Она встала, подошла к Крону и начала его разглядывать, видимо со зрением у неё было очень плохо, так как, только наклонившись к нему, она разглядела его лицо. Она всплеснула руками и рухнула на колени.

— Господин Крон, спаситель ты наш, — запричитала она, — а я то думаю, кто ж это в городе за день порядок навёл, как же мы сразу не догадались, когда услышали, что все бандиты перебиты, а стражники не пострадали (лица присутствующих стали заметно удлиняться), конечно это ж ты заступник и защитник. А как себя чувствует господин Туман? С ним всё в порядке?

— Оглянись, Елонка, и спроси его сама. — Ответил Крон. Старушка развернулась и попыталась разглядеть Тумана. Тот сам подошёл к ней на встречу. Старушка с достоинством поклонилась ему и, хитро оглянувшись на остальных, предложила:

— Пойдем, пообщаемся без свидетелей?

Туман подумал, спросил взглядом согласия Крона и пошёл в кабинет Бадена, старушка семенила сзади. Из этого я сделал вывод, что она и Баден в курсе что мы псы.

Минут десять прошло в мрачном, напряжённом молчании. Даже дети не шумели, а тихо стояли у стенки. За дверью, в кабинете, проходила какая-то беседа, а так же, тщательно заэкранированное колдовство, я сразу узнал лечебные чары. Потом внизу хлопнула дверь, стояла такая тишина, что это было слышно даже здесь. По лестнице и коридору прошелестели шаги, и в открывшуюся дверь быстро вошёл молодой мужчина лет двадцати пяти, одетый опрятно, но не богато. Его лицо было очень похоже на лицо Бадена, только моложе. Он быстро подошёл к Бадену и спросил:

— Что-то случилось, дед?

— Господин Крон, позвольте мне представить Вам моего внука Гронсля. Гронсль, это господин Крон.

— Очень приятно, господин Крон. — Спокойно и с достоинством поздоровался тот и поинтересовался, обращаясь к остальным родственникам: — Ну что, доигрались?

Я сразу заметил, что он понравился Крону, а так же понял, почему старик хотел его обязательно дождаться. Тут открылась дверь в кабинет и из неё вышли Туман и старушка. Старушка двигалась так, что стало ясно, Туман ей зрение подлечил. Она сразу подошла к невестке Лирионеллии и спросила:

— Что, сорока-воровка, допрыгалась? — И, рассмеявшись, пошла к своему креслу. По дороге, она быстро поцеловала Гронсля в щёку и, сев в своё кресло, показала ему на подлокотник. Тот покачал головой и отошёл в угол, где прислонился к стене.

— Господин Крон, — начал глава семьи, — прежде всего, позвольте мне рассказать тем присутствующим, кто ещё не в курсе, что за события привели вас сегодня сюда и чем это сопровождалось.

— Говорите. — Согласился Крон.

Баден в нескольких словах рассказал о происшествии и о событиях, сопровождавших наш приход к нему. Присутствовавшие реагировали очень по-разному, дети подталкивали друг друга локтями и украдкой показывали на меня. Женщины ахали и охали, а мужики мрачнели всё больше и больше.

— Теперь немного истории. — Заявил Баден. — Шестьдесят лет назад мы с мамой или бабушкой большинства из здесь присутствующих, тогда ещё моей невестой попали в гиблую ситуацию. Если бы не господин Крон и господин Туман, у нас отобрали бы сперва честь и достоинство, а потом жизнь и, возможно, души, кстати, всё наше имущество, на тот момент, составляли семь или восемь сухарей, две луковицы и сломанный нож. Но господин Крон мало того, что спас нас, он ещё и предложил мне пост управляющего всем его имуществом в этом городе. Ознакомил с известным вам всем договором и дал два дня на раздумье, в случае отказа, он обещал мне беспроцентный долг на много лет для приобретения небольшой фермы или мастерской. Мы посоветовались и решили принять условия договора. По договору, мне и моей семье принадлежит половина всей чистой прибыли, а вторую половину я должен тратить на самых бедных людей города, на сирот, одиноких стариков и так далее. Почему пост управляющего остался в тот момент свободным я попрошу рассказать господина Крона, если он не против.

— На этом посту находился некий господин Бруль, честнейший и умнейший человек. После его смерти, без моего согласия, наследовал его сын, точнее пасынок. Он, по наущению собственной мамаши, пытался нарушать пункты договора со второго по пятый. Да ещё и прислал ко мне наемных убийц. Пришлось применить пункт седьмой в самом жёстком виде. Так место осталось вакантным.

— Далее, — продолжил Баден, — господин Крон предупредил меня, что я должен рассчитывать только на себя и исключительно в самом крайнем случае обращаться к нему за помощью. В чём он и как он может помочь, он не сказал. Вы многие помните, как десять лет назад нас пытались разорить, затаскав по судам. Более года длилась волокита. Судебные издержки, которые вешались на нас, лжесвидетельства подкупленных лиц, да что перечислять, вы многие и так всё помните. Пришлось обратиться к господину Крону. Следующее же судебное заседание приняло справедливое решение, вернуло нам все судебные поборы и удержало их с противной стороны, осудило лжесвидетелей, причём так, что до сих пор многие помнят. Как господин это сделал, я не знаю до сих пор.

— Одно письмо к наместнику с приказом разобраться. — Буркнул Лео и добавил: — Давайте скорее кончать, у нас ещё уйма дел.

— Подожди, сын, надо разобраться до конца. — Возразил Крон.

— А чего разбираться? Я как подумаю, что они чуть не стоптали детей, так всего переворачивает, между прочим, это можно расценивать как покушение на жизнь Вира, а что за это полагается по закону? Смертная казнь без права на помилование, если я не ошибаюсь. — И пояснил. — Один из детей, которых они чуть не стоптали лошадьми, был принц крови, и пятиюродный брат (или племянник?) нынешнего короля-наместника.

— Племянник. — Уточнил Крон. — Его дед и бабка переехали сюда, здесь их дети поженились, родили ребёнка и умерли, а недавно бандиты убили и стариков. Это убийство, одна из причин, почему ни один бандит вчера не попал в тюрьму, а сдох на месте. Да, ребятки, этот аспект я как-то упустил из виду. За это действительно полагается смертная казнь. Что будем делать, Баден?

— А если мы пойдём и попросим у него прощения? — Робко спросил парень со сломанной ногой. Он был бледен до синевы, да и двое других выглядели не лучше.

— Он ещё не совершеннолетний, так что прощение его ничего не решает, а опекуна, который мог бы это прощение утвердить ему ещё не назначили. — Задумчиво проговорил Крон. — Ладно, покушение не состоялось, благодарите Кари, вычеркнем его. Теперь вопрос с имуществом. Господин Баден, вы согласны, что последние годы (то есть не менее пяти лет) Вы не справляетесь с возложенными на Вас обязанностями?

— Я согласен, но почему Вы назвали пять лет?

— Пять лет назад началось строительство этого особняка, строить его такими темпами и жить так, как живёт ваша семья на половину доходов невозможно. Кроме того, примерно пять лет назад началось изолирование лично Вас от посетителей при помощи различных дворецких, клерков и секретарей. Думаю примерно тогда же вы передали большую часть текущих дел своему сыну, а его подмяла под себя эта жадная дура.

— Я требую, чтоб меня не оскорбляли! — Возмутилась Лирионеллия и повернувшись к своему мужу: — А ты чего терпишь, что твою жену оскорбляют?

— Да уж действительно, дура набитая. — Прокомментировала бабушка. — Мало того, что почти из всей нашей семьи клятвопреступников сделала, так ещё пытается заставить своего мужа вызвать на поединок человека, который только накануне вдвоём с сыном перебил более полусотни бандитов, что держали в страхе весь город.

— Действительно, шесть лет назад умер мой старший сын, который вёл к тому времени почти все дела. — Признался Баден. — После его смерти я проявил слабость и, вместо того, кого надо было бы, назначил своего второго сына. Он человек не глупый, честный, но совершеннейший подкаблучник. Это не беда, если жена умна, а если это властная, глупая и хитрая мещанка, это конец.

— Я больше не намерена выслушивать ваши оскорбления! — Вскочила Лирионеллия. — Я ухожу!

— Сядь! — Рявкнул её муж. — Ты так же подписывала договор и так же, возможно, получишь максимальное наказание по седьмому пункту. А это — смерть. Вы правы господин Крон. За эти пять лет, бедняки недополучили примерно полтора годовых дохода. То есть выплаты им сократились на две трети.

Он помолчал и негромко спросил:

— Так каким будет ваше решение относительно нашей семьи, господин Крон?

— Я сперва хотел бы услышать то, что желает мне сказать господин Баден, но никак не может подобрать слова или решиться. — Ответил Крон. Подумав, он добавил, обращаясь с улыбкой к старику: — Не надо долго думать, я уже давно догадался, о чём вы хотите мня просить.

— Ну, если вы догадались, то скажу прямо. Я слишком постарел и не справился со своими обязанностями. Мой сын, который мог меня заменить, умер. Остальные мои дети не годятся на роль управляющего, кто по уму, кто по честности, а кто и по мягкости характера. В своей семье я знаю только одного человека, который может по всем статьям нести эту ношу, другой вопрос, согласиться ли он на это.

— Я понял тебя. — Произнёс Крон и спросил: — Ну что, Гронсль, возьмешься?

Гронсль был удивлён не менее всех остальных, за исключением бабушки. Он непонимающе взглянул на Крона, на деда, обвёл взглядом комнату и спросил:

— Вы что, серьёзно? Бред… Можно мне поговорить с дедом?

— Конечно. — Согласился Крон.

Они вдвоём ушли в кабинет и отсутствовали минут пятнадцать. Когда они вернулись, первый вопрос Гронсля был самый главный:

— Если я соглашусь, что будет с ними со всеми? — Он кивнул на родственников.

— В основном это решать тебе, кроме следующих условий: своего дядю и, тем более его супругу, к делам близко не допускать. Этих оболтусов заставить работать и вернуть все, что затратит семья на компенсации пострадавшим от них. Всех пострадавших найти и, пока из денег семьи, заплатить им виру. Украденное из моей доли прибыли вернуть беднякам. Договор остается тот же. Как им пользоваться в экстремальных случаях, тебе расскажет дед.

— Хорошо, я согласен. — Произнёс Гронсль и добавил: — Только ради тебя дед.

— Господин Баден, принесите, пожалуйста, договор. — Попросил Крон. И, когда тот принёс его, быстро исправил в нем имена и даты. Обращаясь к новому управляющему, он торжественно произнёс: — Господин Гронсль, согласны ли Вы, принять на себя обязанности управляющего всем моим имуществом в этом городе и его окрестностях? Если Вы согласны, прошу взять этот договор и поставить на нём свою подпись.

— Господин Крон, — также торжественно произнёс Гронсль. — Я согласен взять на себя эти обязанности.

После чего, взяв договор, сел за стол секретаря и подписал его. Закончив подписывать, он встал и произнёс, обращаясь ко всем присутствующим:

— Прошу всех, проживающих в этом доме, разойтись по своим комнатам и не покидать дома впредь, до моего разрешения. Если кто-нибудь покинет дом, самовольно, я буду считать, что этот человек ушёл из семьи. Всё, до вечера. Дед, бабушка, останьтесь, пожалуйста.

Когда все вышли, Туман, вытянувшись на полу, произнёс:

— Ну и дура. А ведь она так ничего и не поняла. Всё заварила, запустила лапу в кошель по самое плечо и когда по этой лапе получила, страшно обиделась. Типичная мещанка. Гронсль, советую тебе поселить их с мужем отдельно и стараться поменьше общаться с ней. Она хоть и дура, но хитрая и прирождённая интриганка. Может на ровном месте построить горы проблем.

— Согласен. — Кивнул головой Баден и повернулся ко мне: — Господин Кари, позвольте мне поблагодарить Вас за то, что вы не стали отбирать жизнь у моих внуков, хоть они того и заслуживали. Какие бы они ни были оболтусы, все-таки, они мои внуки, и я люблю их.

— Да ничего, я сам не люблю убивать без острой необходимости. — Ответил я.

Тут я вспомнил, что среди нас есть человек, который должен быть не в курсе. Поглядел на Гронсля и очень удивился. Тот сидел за столом секретаря и с интересом, но без очень большого удивления рассматривал нас с отцом. Я задумался, о том, что мы псы, он вряд ли знал, старики не выглядели способными нарушать своё слово. А слово, держать всё в тайне, с них наверняка было взято, значит, они нашли какой-то другой способ подготовить внука к новости о нас. Может быть, дед рассказал ему когда они беседовали в комнате, нет, не должен был. Тут мои сомнения были развеяны.

— Так значит, вы и есть Защитники, о которых так много сказок рассказывала бабушка? — Спросил молодой управляющий. — То-то мне казались слишком жизненными её сказки о вас, а она, оказывается, была знакома с одним из Защитников. Ну что ж, это меняет многое и многое объясняет. Я рад, что буду своей работой помогать Защитнику.

— Ладно господа, — произнёс поднимаясь Лео, — я не шутил, когда говорил, что мы спешим. Завтра с утра нам надо отправляться в путь.

Мы откланялись и отправились домой. Старики с внуком пытались уговорить нас остаться хоть до ужина, но мы были непреклонны. Ещё через пол часа, мы вернулись на постоялый двор. Там всё было в порядке. Лорбанд с Шурданом о чем-то оживленно спорили, малышня играла на полу в какую-то игру, похожую на шахматы Ася со Шредом против Вира. Крон немедленно отправил их в постель (Лорбанд с Асей ночевали у нас, так как их дом с обеда стоял опечатанный, согласно закону). Теснота была страшная, пришлось снять на одну ночь соседнюю комнату.

 

Глава 5 Волька.

Утром, как всегда, Крон встал до восхода солнца, разбудил всех нас, детей подняли совсем сонными. Лео и Лорбанд сходили на конюшню, проверили и оседлали всех лошадей. У нас оказался лишний верховой жеребец, так как у Лорбанда был свой, а мы для него вчера купили. Наскоро закусив, люди расселись на лошадях, Шред настоял, чтоб ему разрешили ехать на седле запасной лошади. Ему разрешили, но предупредили, что это до первого падения. Его лошадь вёл в поводу Лео. Вьючные были привязаны к сёдлам Крона и Лорбанда. Мы, взрослые псы бежали сами. Кавалькада получилась внушительная.

С первыми лучами солнца, мы вышли на Северный Продольный Тракт — одну из трёх главных транспортных артерий острова. Скорость нашего движения определялась скоростью пони, на которых ехали Вир и, одетая как мальчик, Ася. Часа через два пути, я заметил, что жеребец, на котором ехал Шред двигался не так, как лошадь, которую ведут за повод, а как та, которой управляет всадник. Ещё час я внимательно наблюдал за этой парочкой, пока не убедился в своём предположении, что Шред каким-то образом управляет им без поводьев и стремян. Убедиться то я убедился, да вот разобраться, как он это делает, не смог и отложил это до лучших времён. Ещё через час мы устроили привал, чтоб отдохнули дети и пони. Отойдя от тракта на двести метров следом за Кроном, мы оказались на берегу небольшого лесного озерка с чистой чуть зеленоватой водой и крутыми лесистыми берегами. С нашей стороны была небольшая полянка, заросшая травой и песчаный пляж. Распустив подпруги и развьючив вьючных, Лео с Лорбандом напоили лошадей и пони и отвели на траву. Крон занялся костром, сержант ремонтировал что-то на камзоле, а мы, все остальные, устроили массовый заплыв. До того берега и обратно. За Шреда я не беспокоился, не знаю пса, который бы не умел плавать с рождения, а вот Вир с Асей меня очень обрадовали. Держались на воде, как тюлени. Ясное дело — жители прибрежного города. Часа через два, когда пони отдохнули, мы тронулись дальше. Что-то беспокоило Тумана, да и мы с Шурданом разделяли его беспокойство. Но не ясно было, откуда эта угроза исходит, поэтому мы разделились: Туман отправился вперёд, в дозор, Шурдан рыскал вокруг отряда, а я отстал на час или больше пути. Угадал я. Когда я, уже решив что ошибся, собирался догонять наших, издали по тракту донеслось цоканье нескольких подков по камням. За нами скакали двадцать четыре человека прекрасно вооружённые и на хороших лошадях. Одеждой они походили на охранников какого-нибудь каравана, но что-то в повадках и манерах выдавало в них не совсем законопослушных граждан. У отвилки, куда мы сворачивали отдохнуть, головной из них остановил отряд, спешился и внимательно рассмотрел следы.

— Они сюда свернули часа три назад, а вернулись всего с час, видать отдыхали, а может, прятали чего. Ладно, за то, что они прятали, нам денег не заплатили. Нам платили за них самих. Вперёд, важно не догнать и не спугнуть их до остановки на ночь, такими темпами они до постоялого двора сегодня не доберутся, а значит, спать будут у костра.

Я услышал достаточно, и лесом параллельно дороге рванул за нашими. Периодически и выбегал на дорогу и спокойным шагом шёл по дороге, как бы рядом с какой-нибудь лошадью. Я очень старался не наступить ни на один след, чтоб их следопыт не понял, что я догоняю своих. Наших я догнал более чем через два часа. Тумана не было, он всё так же бежал впереди, проверяя дорогу, Шурдан кружил вокруг. Коротко рассказав всё Крону, я бегом ринулся догонять Тумана и едва успел помочь ему в драке с шестёркой волков, почти не уступавших нам размерами. На стороне волков было численное преимущество, а на стороне Тумана лёгкий доспех, реакция и огромный опыт подобных боёв. Увидев, что происходит, я молча присоединился к развлечению, объявив об этом вскрытым горлом одного из лесных докторов. Второй успел повернуться ко мне, пришлось схватить его сверху за морду и поднажать. Переносица треснула, волк свалился, видимо от шока. Четверо оставшихся попытались скрыться, троим это удалось, одного отец поймал за ухо и попросил остаться с нами. Тот нехотя согласился, видимо доводы Тумана были для него совершенно неотразимы. Узнать у него удалось не много, только, что вожак приказал. А вожак — вот он со вскрытым горлом. Теперь понятно, почему остальные так быстро слиняли. Сделав вокруг несколько кругов, мы выяснили в какую сторону ушли волки, почти чисто на юг.

Мы дождались наших, и сообща решали, как быть с преследующим нас отрядом. Решили дождаться ночи и прекратить его существование.

На ночь устроились метрах в двухстах от дороги в кустарнике. Поставили палатку, развели костёр, приготовили еду, сделали манекены. Малышей, под защитой сержанта и Шурдана, когда стемнело, перевели метров на пятьсот в сторону и уложили спать. Мы вчетвером устроили засаду на преследователей. Костёр слабо горел, около него сидел задремавший дежурный, рядом располагались палатка и спящие под одеялами. Появились убийцы только через час после полуночи. Двадцать два человека (двое, видимо, остались с лошадьми). Подошли на сто — сто пятьдесят метров и начали окружать наш лагерь. Мы вчетвером остались вне их кольца. Туман и я быстренько обежали их, выявили пятерых отставших и тихо ликвидировали. Ещё семерых сняли Лео и Крон метательными ножами и звёздочками. На выстрел из лука до костра добрались только десять человек. Дождавшись, когда они начали стрелять по лагерю из луков, и вокруг защёлкали тетивы, Крон и Лео тоже взялись за луки. Восемь стрел — восемь трупов. Вожака и следопыта решено было взять живыми для допроса. За спиной следопыта возник Крон с мечём в руке, а вожака мы с отцом взяли нежно за руки и попросили сохранять спокойствие. Лео, подойдя, связал его, а следопыта, попытавшегося дёрнуться Крон оглушил плашмя мечём.

Остались лошади и охранявшие их двое. Мы с Лео отправился за ними, а Крон приступил к выяснению интересующих его вопросов. Пройдя в пяту по следу этой толпы, за маленькой рощицей, мы увидели два с половиной десятка лошадей привязанных к деревьям. Охранявшие их сидели рядом и смотрели не по сторонам, а в сторону нашего лагеря. Тихо обойдя их через лес, мы подошли к ним на расстояние броска ножа. Ближе нам было не придвинуться. Наведя на них лук, Лео предложил мне отползти немного в сторону и предложить им сдаться. На мой голос они вскочили и схватились за оружие. Первый получил стрелу в горло и свалился, а второй, отскочив за дерево, (от меня), стал натягивать лук. Я объяснил ему, что он на прицеле, но он продолжал упорствовать. Что ж мы его за нами не звали. Полчаса Лео привязывал поводья лошадей к сёдлам друг друга, сформировал три колонны, сел на одну из лошадей и поехал во главе целого табуна к нашему лагерю. Остаток ночи Крон, Лео и, вызванный мною на помощь, сержант копали большую яму. Раздетых бандитов сбросили в неё, завалили брёвнами и засыпали. Оружие, одежду и вещи хорошенько упаковали и приготовили к навьючиванию на захваченных лошадей.

На следующий день в путь отправились только за два часа до полудня. Шред, счастливый от обилия лошадей, ехал на них по очереди и потом много рассказывал о каждой лошади. Я не мог понять его взаимоотношения с лошадьми, пока Туман не объяснил нам, что это у него наследственное, его дед, как и многие его предки, в кругу псов считается главным лошадником. Когда одна из лошадей, оборвав повод, пыталась удрать, и нам с Шурданом никак не удавалось завернуть её обратно, Шред подбежал, как кошка вскарабкался ей на спину, чего-то пошептал на ухо и привёл к отряду.

Вир, видимо завидовал Асе, что у неё есть отец. Он попросил у Лео разрешение называть его папой. Лео разинул рот, но согласился. Крона он звал «Дед» и очень привязался к нему. Смешно было наблюдать, как реагировал Лео, когда Вир называл его «папа», сначала он удивлённо оглядывался, потом краснел и только затем откликался. Всё-таки для отцовства он ещё здорово не дорос. К вечеру мы добрались до начала тропинки, по которой за два дня можно доехать до нашей деревни. Остановились на ночлег. Накормив и уложив малышей, устроили совет. Решили, что я провожу Лорбанда и остальных до деревни, а потом догоню наших. Решено было расстаться рано утром. Мы уйдём, а оставшиеся позапутывают следы. Для меня до нашей деревни меньше одного дня, значит, я должен справиться за четыре — пять дней. Мне объяснили, на каком постоялом дворе в городке Корните они будут меня ждать. На этом мы легли спать, приняв обычные меры предосторожности.

Наутро Крон решил взять пони с собой, а детей пересадить на лошадей. Он очень беспокоился, как бы враги не вычислили, куда их повезли. Трудно перечислить все меры, которые мы приняли, чтобы сбить возможных преследователей со следа. Километра три я вёл их по лесу, потом по тропке, но, замотав копыта лошадей тряпками, сам бежал сзади и проверял, нет ли слишком заметных следов.

Так прошёл первый день. Ночью был сильный дождь. На второй день, я, перестраховавшись, соблюдал те же меры предосторожности. Выйдя на тракт в двух километрах от деревни, мы перешли его и берегом добрались до нашего дома. Подойдя к дому первым, я быстренько проверил, всё ли в порядке, и вызвал Гильярда. За ним выскочили и остальные. Коротко рассказав им о наших перипетиях в Бордо, я познакомил их между собой. Сразу бросилась в глаза встреча Аси и Вили. Они, встретившись глазами, несколько минут не отрывали их друг от друга. Рассказывая историю Вира, я не забыл упомянуть, что он считается приёмным сыном Лео, чем очень польстил мальчишке. Остальные выпучили глаза, но своё мнение держали при себе, только Гильярд коротко хохотнул. Ещё час прошёл в устройстве лошадей, объяснении правил конспирации (деревенские иногда ездили в город и могли ненароком проболтаться), на запоминание устных сообщений и приветов. Часа за четыре до захода солнца, я отправился догонять наших.

К темноте я миновал место нашей последней ночёвки и продолжал двигаться, благо в темноте вижу много лучше людей. Часа через два после полуночи я, выбрав место посуше, свернулся клубком и поспал до первого просветления неба. Встал и двинулся дальше. Ещё через час я увидел свой завтрак, объедающий какие-то травки на полянке. Подкрасться было не трудно, ветер дул на меня и сырая от росы травка заглушала шаги. Завтрак успел сделать только один прыжок, как попал на стол. Конечно вкуснее варёный, да с приправами, но лучшая приправа это голод. Километра три — четыре я протрусил медленно, чтобы завтрак утрясся, а потом снова рванул. К середине дня я был на тракте, и у меня появилась надежда догнать их до города. Я забыл, что без детей и, имея такое количество сменных лошадей, они будут двигаться очень быстро. Только глубокой ночью, я нашёл их первую стоянку. Перед ней мне пришлось на лугу поужинать очень мелкими кусочками, к счастью их было много и, поймав три с чем-то там десятков, я наелся. Весь следующий день занял бег. Остановки были только на завтрак и ужин. Завтрак был из трёх ежей (чего они втроём делали в одном месте, я не знаю), ежи конечно колючие, но очень вкусные и, если рядом есть подходящий водоём, проблем не возникает. На ужин я сбраконьерничал косулю. До города было уже совсем близко, так что я заночевал рядом с ней, и ею же позавтракал. Через час после восхода солнца и открытия ворот, я был в городе.

Постоялый двор я нашёл без труда. Тем более что отец оставил мне несколько запаховых писем. Проблема состояла в том, что на постоялом дворе все ещё спали и двери были закрыты. Будить людей я не стал, а отправился на конюшню. Там, обнаружив достаточно сена, я решил доспать. В конюшне было только шесть лошадей из бывших у нас. Ни трофейных, кроме двух, ни пони не было. Зная Крона, я решил, что он отдал их в местный гарнизон вместе с трофейным оружием и одеждой. Поспать мне дали всего два часа. Потом явился конюх, увидел меня и стал вопить и пытаться меня выгнать. Пришлось честно посмотреть ему в глаза и улыбнуться. Крикуна как ветром сдуло. Ещё через пятнадцать минут в дверь заглянули четыре хари, одна из них конюха, и стали обсуждать вопрос как меня прогнать. Один предлагал всем вместе наброситься на меня с кольями, другой предлагал дать мне отраву, третий советовал достать звероловную сеть.

Когда мне надоело всё это выслушивать, я встал, потянулся и внимательно посмотрел на них. После чего я облизнулся, громко чавкнув. Хари исчезли, и до меня донёсся удаляющийся топот ног. Ещё через пол часа явился хозяин постоялого двора, и начались новые вопли и предложения как меня прогнать или убить. Мне надоело, я встал и пошёл прямо на них. Спорщиков как ветром сдуло. Дойдя до входной двери в сам постоялый двор, я задумался. Я, конечно же, мог открыть дверь и самостоятельно, но это уже было бы нагловато. Пришлось улечься на крыльце, полностью перегородив выход и вход. Хозяин подошёл к крыльцу и стал пытаться подозвать меня к себе. Я продолжал лежать и с интересом наблюдал за его потугами. Минут через пять он, исчерпав запас ласковых слов и выражений, перешёл к ругани. В этом жанре его запаса хватило минут на пятнадцать. Когда он, и здесь исчерпал весь свой запас и начал повторяться, я встал и начал скрести пол крыльца, якобы делая себе более уютное ложе.

Мой «собеседник» не выдержал и начал орать. На его вопли, как я и рассчитывал, кто-то, видимо повар, выглянул за дверь. Осталось только не дать ему захлопнуть её, поднажать плечом и войти внутрь. Я оказался в прихожей, отгороженной от обеденного зала грязной портьерой. Повар куда-то исчез. Из зала наверх вела широкая лестница, поднявшись по ней, я оказался в коридоре, в котором было восемь дверей. Нужная мне дверь была третьей справа. Пока никого не было, я быстренько постучал. Дверь мне открыл Туман, лизнул меня в нос, пропустил внутрь и закрыл за мной дверь. Люди уже давно встали и, разложив на столе какие-то бумаги, быстро их просматривали. Ещё две пухлые пачки бумаг лежали на кровати.

— Чего они делают? — Поинтересовался я у отца.

— Наученные историей с семьёй Бадена, мы решили проверить наших управляющих во всех городах, через которые будем проезжать. Вчера утром сходили к местному управляющему, взяли отчёты за прошедшие три года и вот изучаем, скоро сутки этой скукоты. Тем более что мне и по одному отчёту стало ясно, не всё идеально, но пока вполне прилично. — Объяснил Туман.

— А что не идеально? — Спросил я.

— Сам почитай, посмотрим твоё мнение. — Отозвался Крон, прежде чем отец успел ответить.

В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

— Господа, господа, вы не спите? Можно вас побеспокоить?

— Входите, не заперто. — Ответил Лео, а мы с Туманом отошли за дверь.

Дверь открылась и в неё, почтительно кланяясь, вошёл хозяин двора. Сделав несколько шагов, он оказался спиной к нам. Ещё раз поклонившись, он просительным тоном проговорил:

— Мне крайне не удобно вас беспокоить, но в мой постоялый двор ворвался какой-то зверь и сумел проскочить в дом. Простите, но не забежал ли он в вашу комнату?

— К намни какой зверь не заходил, да и как он зайдёт, если наши собачки здесь? — Простодушно глядя ему в глаза, ответил Лео, и перевёл взгляд на нас.

Хозяин растеряно обернулся, побледнел и стал медленно пятиться от нас. Губы его дергались, на глазах навернулись слёзы, казалось он сейчас расплачется или обмочиться.

— Да что вы боитесь, право же? Собачки совсем смирные, умные и преданные. Вот с этим, мы расстались почти за сто километров отсюда, а он нас вот сегодня догнал. Отощал-то как, бедненький мой. Вы не принесёте чего-нибудь холодного мясного моим собачкам покушать, а то они когда голодные, сами начинают себе добывать пропитание. Уже сколько раз приходилось быстро уезжать из разных городов, нам просто не по карману выплачивать такие виры. — Лео развлекался по полной программе. Мы, подыгрывая ему, стали облизываться, глядя на хозяина.

— Я сейчас, я мигом, только пропустите меня. — Залепетал, обращаясь прямо к нам, хозяин. Мы подумали и расступились, оставив проход к двери свободным. Тот на подгибающихся ногах добрался до двери, вышел и, захлопнув её, сел на пол, шумно дрожа. Подождав минутку, и слыша, что он пока не встал, я лапой приоткрыл дверь, высунул голову и обнюхал его затылок. Беднягу подбросило, и он ринулся по коридору и вниз по лестнице. Снизу донёсся его испуганный голос. "Холодного жареного кабанчика в пятую комнату, нет, лучше боровка!!!"

— Ещё хлеба и кваса! — Крикнул Лео, открыв дверь.

Удовлетворённый достигнутым результатом (не люблю трусов), я занялся бумагами. Взяв одну из папок, как выяснилось за позапрошлый год, и, зажав в лапе красный карандаш, я устроился на полу в углу комнаты. Прочитав примерно треть, я понял, о чём говорил отец. Те мелкие неточности и округления, которые удалось выявить, ещё не были воровством в прямом смысле этого слова, но, тем не менее, это была уже нечестность по отношению к нанимателю.

Быстро закончив первый отчёт, я взялся за второй и так увлёкся, что проморгал стук в дверь. Вдруг сзади раздался грохот. Я вскочил, переместился и оглянулся. Это оказался тощий мальчишка-коридорный лет семи — восьми в ошейнике раба, который, как наименее ценный сотрудник, был послан хозяином, принести нам еду. Не обращая внимания на упавший поднос с боровком (как бедняга только дотащил), он медленно приближался ко мне. Я с интересом смотрел на него, ожидая, что он скажет. А мальчишка подошёл ко мне, осторожно потрогал за плечо и вдруг обхватив за шею, громко заплакал. Я стоял, ожидая, когда он выплачется. Лео поднял с пола поднос, потом положил на него боровка. Выглянув за дверь, взял с пола корзину с хлебом и печением и два кувшина с квасом и также перенёс на стол. Видя, что парнишка не унимается, он вышел из комнаты. Через пару минут он вернулся. К тому времени мальчишка немного успокоился. Так что можно было начинать разговор.

— Чего ты плачешь, малыш? — Спросил Крон. — И чего ты так вцепился в шею нашей собаки?

— Это же пёс, а не собака. — Всхлипывая, буркнул мальчишка.

— Ну, пёс так пёс, а зачем ты ему всю шерсть намочил?

Мальчишка вздрогнул, выдернул из кармана грязный платочек и стал вытирать мне шею. Шуток он явно не понимал, или ему было не до шуток.

— Извини, пожалуйста. — Говорил он, явно обращаясь ко мне. — Я не специально, просто я… — он опять всхлипнул.

— Ладно, разговоры потом, давайте есть. — Распорядился Лео. — Ты тоже садись с нами, кстати, а как тебя звать?

— Меня зовут Волька, только мне нельзя у вас оставаться, хозяин будет ругаться, что работа не сделана.

— Побьет?

— Нет, он почти не дерётся, ну только когда напьётся, но я же по закону принадлежу ему. — Мальчишка опять всхлипнул. — Отец говорил, что если с ним что-нибудь случиться, то я должен искать Крона, а как тут искать, если меня тоже продали?

— Как зовут твоего отца и вообще, что с вами случилось?

— Говори свободно, я предупредил твоего хозяина, что ты будешь прислуживать нам за столом. Он согласился, но не поверил, скорее всего, решил, что тебя растерзали, а мы сейчас прячем следы. Но проверять не пошёл. — Успокоил Вольку Лео.

— Кто это растерзал? Псы что ли? Он дурак, я ему сейчас всё объясню. — Вскинулся мальчишка.

— Сядь и рассказывай, — приказал Крон. — Я, кажется, тебя спросил, как зовут твоего отца.

— Мой отец Травель, он лекарь. — Ответил мальчишка. — А Лег его Друг.

— Где они. — Голос Крона зазвенел.

Перебивая сам себя, путаясь в последовательности событий и периодически начиная плакать, Волька рассказал нам следующую историю.

Его отец Травель маг-целитель со своим Другом и сыном ходил по городам и весям. Лечил безнадёжных больных, помогал бедным тем, что зарабатывал, леча богатых. Пробыв в городе или селе от нескольких дней, до полу года, он отправлялся дальше. Почти год назад они пришли в этот город. Остановились на постоялом дворе (не на этом) и сняли комнату на месяц. Видимо кто-то подсмотрел содержимое кошелька Травеля (скорей всего сам хозяин) и в тот же вечер на них напали, когда они в темноте возвращались от первых больных.

Лег и Травель оказали сопротивление и Лег успел вскрыть горла двоим, но тут в него метнули отравленный нож. Травель кинулся к нему и стал оттягивать яд, но его оглушили ударом по голове, вывернули карманы и убежали. Волька кинулся к ним, и, поняв, что отец только оглушён и вне опасности, принялся спасать Лега. Сил у него много меньше, чем у отца, но тащить яд он уже умел. Только так медленно. Он не успел закончить, как пришли стражники с одним из нападавших, схватили их всех и, не слушая мальчика, потащили в тюрьму. Заперли отца и сына по разным комнатам, а Лега куда-то увезли. На следующий день их притащили в суд и обвинили в преднамеренном убийстве двух жителей города, причём истцом выступал хозяин постоялого двора, где они остановились. Волька почти уверен, что тот был среди нападавших.

То, что они его постояльцы он отрицал. Судья не дал им ни слова сказать, приговорил Травеля к десяти годам каторжных работ, и приписал ему все судебные издержки, а поскольку денег у них не было, постановил продать с торгов сына ответчика. За пять корон его купил нынешний хозяин, и скоро уж год, как он у него работает. За это время, Волька узнал, что Лег содержится в частном зверинце за городом, но он ничего не помнит, видимо амнезия, вызванная ядом, а Травеля отправили на рудники в посёлок Горнель.

— Ну, что ж надо принимать меры по восстановлению справедливости. — Резюмировал Лео.

— А вы, правда, поможете мне спасти папу и Лега? — С надеждой в голосе спросил Волька.

— Даже если бы я всю жизнь не занимался восстановлением справедливости, я обязан был бы помочь тем, кто, по крайней мере, дважды спас мою жизнь. — Ответил Крон.

— Есть предложение по наведению порядка и восстановлению справедливости. — Подумав, открыл он дискуссию. — Лео кладёт в кошелёк побольше денег, устраивается на тот постоялый двор, при этом дает его хозяину заглянуть в мошну. Он всем рассказывает, что только что приехал, отдохнёт и поедет дальше к дальним родственникам, так как свои недавно померли. Дождавшись нападения, он оглушает напавших на него и сдаёт их стражникам.

— Которые их тут же выпускают, так как в доле. — Продолжил я.

— Я, тем временем, иду к руководству города, провожу с ними воспитательную работу, проверяю стражников на «вшивость» и, в присутствии главного судьи города, допрашиваю судью, выносящего такие приговоры. После этого придётся просмотреть много дел, по выявлению подобных расправ над ограбленными. Да, Волька, я дарю тебе вот эти десять корон, ты можешь пойти и выкупиться из неволи. Продать тебя он может отказаться, а вот не дать выкупиться не имеет права. А мы сходим с тобой и посмотрим.

Оставив Тумана охранять комнату, мы вчетвером отправились вниз. Я шёл первым, при виде меня, хозяин слегка побледнел, но потом увидел Вольку и немного успокоился. Тот твердым шагом подошёл к хозяину и громко произнёс:

— Хозяин, вот те деньги, которые ты заплатил за меня на аукционе, я возвращаю их тебе и считаю себя свободным. — Он положил на стойку перед тем пять монет.

Глаза хозяина вылезли из орбит. Он перевёл удивлённый взгляд с мальчишки на Крона, потом на Лео, испугано покосился на меня и сказал:

— Но я не хочу тебя продавать. И уж тем более не за эти гроши.

— Ты его не продаёшь, а отпускаешь на волю за те деньги, что заплатил за него. — Поправил его Лео. — А отказаться отпустить на волю за полную сумму человека, не приговорённого к рабству, как к наказанию, ты не имеешь права.

С этими словами, Лео шагнул вперёд и, взявшись за ошейник мальчишки, начал его ломать. Это оказалось просто, и на стойку перед трактирщиком лёг сломанный ошейник и монета в серебряный перстень, как компенсация за сломанную вещь.

— Хорошо. Мальчик Волька, ты вернул мне деньги потраченные на покупку тебя, с этой минуты ты свободен. — Произнёс положенную фразу хозяин и другим тоном добавил: — Но я очень не советую тебе оставаться с этими людьми, ты же видишь, какие у них с собой звери, они тебя просто скормят им по дороге.

Мальчишка вспыхнул и, подойдя ко мне, обнял меня за шею, как бы защищая от такой клеветы.

— Между прочим, этот мальчик является нашим родственником, правда, очень дальним. — Произнёс Крон и, заметив вопросительный взгляд Вольки, пояснил: — Твоя троюродная бабка была замужем за моим…, ох не помню точно, кажется, пятиюродным родственником. Ладно, вспомню точно, скажу. Пошли в комнату, обсудим, во что тебя одеть.

— Подождите, — остановил их Лео и обратился к хозяину двора: — Покажи-ка бумаги, подтверждающие твоё право на мальчика.

Тот что-то пробормотал недовольное, но полез под стойку и, вытащив пачку бумаг, стал рыться в ней. Через минуту он нашёл искомую бумагу и протянул её Лео, который внимательно прочитал её и потребовал, чтоб тот написал на ней расписку в получении денег от Вольки. Когда это было выполнено, он сложил бумагу и передал её мальчику, приказав бережно хранить.

Поднявшись в комнату, мы ещё раз тщательно обсудили весь план и приступили к его реализации. Лео, набив кошелёк, оседлал своего коня и выехал из города, там, проскакав несколько километров, и в должной степени утомив коня, присыпал пылью одежду и обувь и вернулся в город. Проехав к тому постоялому двору, где ограбили Травеля, он спешился и вошёл внутрь. Я всю дорогу охранял его, но внутрь не пошёл, наблюдал снаружи. Потом вышел какой-то человек и отвел коня Лео в конюшню, расседлал и покормил его. Лео не появлялся.

Через несколько часов, когда я уже начал беспокоиться, из дверей появился Лео и кто-то из работников. Они, дружески беседуя, куда-то отправились. Ещё через минуту из дверей выскочили ещё пятеро вместе с хозяином и почти побежали сначала за ними, а потом свернули через проходные дворы. Я пристроился следом. Не обращая внимания на меня, они переговаривались довольно громкими голосами. Оказывается, нам повезло, сегодня до вечера как раз дежурит тот сержант, который помогает с "задержанием преступника" и тот лейтенант, что подписывает его отчёты не читая. Проблема только в одном, с сержантом не только его люди, поэтому надо соблюдать осторожность в выражениях. Оказывается, если они не «сделают» мальчишку сегодня до вечера, то придётся ждать три дня, а вдруг он поедет дальше. Сержант уже предупреждён и будет ждать поблизости.

Дойдя до глухого проулка, в который не выходило ни одного окна, шестеро подонков разошлись и встали по нишам, так, чтоб их не было видно входящим в него. Я устроился за углом. Минут через семь появились Лео и наводчик, продолжая дружески беседовать. Я с удовольствием наблюдал за игрой своего Друга, ну как есть наивный молодой дурачок с жирным кошельком. Лео, конечно давно заметил засаду, но продолжал идти вперёд, ему надо было, чтоб его окружили, тогда труднее бросать нож, можно попасть в своего. Он добросовестно дошёл до середины засады, старательно изобразил испуг и неумелую попытку защищаться. Когда нападавшие разозлившись, что никак не могут свалить этого сопляка, потеряли осторожность, он несколькими точными ударами, припасённой заранее дубинки, повырубал их. Переломав каждому правую руку в двух местах, он туго связал им левые ноги, так, чтобы могли идти гуськом. Пока они не очухались, я, подойдя, быстренько предупредил Лео про сержанта и стражников. Лео задумался, потом, разрезав, выкинул верёвку и занялся гримом. Через десять минут, когда семёрка уже начала приходить в себя, за углом послышались шаги солдат. Я отступил за угол. В конце проулка появились сержант и четверо солдат стражи. Картинка, открывшаяся их глазам, напоминала фрагмент батального полотна. Восемь слабо шевелящихся тел, лежащих вповалку. Лео приподнялся на локте и голосом умирающего ребёнка прокричал:

— На помощь, убивают!!! - и, сделав вид, что потерял силы, откинулся на спину.

Вид его был страшен: изуродованное, всё в синяках и кровоподтёках лицо, рука и бок, разодранные ударами ножа кровоточат. Когда он попытался встать, видно было, что ноги его почти не держат.

— Я только сегодня приехал в этот город, — захлёбываясь слезами, говорил он стражникам. — Попросил вот этого человека показать мне город, мы пошли с ним гулять. Вдруг выскочили эти люди, и начали нас бить. Он совсем без сознания, так его избили, а меня отец учил драться, так я защищался. Пожалуйста, спасите меня от них, арестуйте их и давайте пойдём к какому-нибудь судье, пусть он их осудит.

Это предложение было, как нельзя более, по сердцу сержанту. Тот, приведя в себя бандитов, поднял их, и они отправились "к ближайшему судье". Тут пришлось нарушить конспирацию и в коротком магическом импульсе сообщить Туману куда мы идём. Получив подтверждение от него, я немного успокоился и задумался над вопросом, как я буду прикрывать Лео в зале суда.

Беспокоился я зря, суд проходил на открытой площадке, только Его Честь сидел в кресле под навесом. Пока разбирались несколько других дел, все они жарились на солнце и ждали. Лео так хорошо играл свою роль, что тот же стражник, что помогал ему идти, даже разрешил сесть на землю, но только пока ждут начала. Сержант бросил на этого стражника сердитый взгляд, но не возразил, отсюда я сделал вывод, что этот не из его отделения и не в доле. Сам я с комфортом устроился под кустом, в тенёчке. Лео периодически стонал: "Пить!" и пытался упасть в обморок, а его приводили в чувство. Постепенно толпа зрителей начала густеть, по одному, по двое подходили люди, кто бедно, кто богаче одетые, но у всех тем или иным способом были прикрыты лица. У тех, кто побогаче, к шляпам была прикреплена тонкая сетка, предохраняющая аристократичные лица от ожогов солнцем, у тех, кто победней были платки подвязывающие щёку, бинты на лицах или просто крестьянские панамы с большими полями, опущенными вниз, тоже для защиты от солнца. Сначала я забеспокоился, потом увидел Крона и Вольку и всё понял, а тут и отец залез ко мне под куст. Наконец очередь дошла и до наших драчунов.

Пока сержант рассказывал свою версию, нещадно очерняя Лео и выгораживая бандитов, я рассматривал судью. Лет шестьдесят, обрюзгшее лица с двойным подбородком, надменный взгляд маленьких глазок, слегка крючковатый нос создавали довольно неприятную картину. Сержант, очернив, сколько мог Лео, закончил. Вопреки закону, судья предоставил слово не заявителю, то есть Лео, а ответчику, в лице хозяина постоялого двора. Тот выдал свою версию, что они вшестером мирно шли по улице и вдруг увидели, как Лео грабит их знакомого. Они бросились к нему на помощь, но были жестоко избиты и только появление стражи спасло их от неминуемой гибели. Когда Лео попробовал что-то возразить, судья заорал на него, чтоб ждал, когда его спросят, и молчал. Затем говорили двое стражников, поддержавшие версию сержанта, двум другим слово не предоставили. После этого судья по очереди спрашивал остальных шестерых и, услышав слово в слово ту же историю, заявил, что сейчас вынесет свой приговор. Лео робко попросил слово, ему опять велели заткнуться, дескать, суду и так всё ясно. Лео снова робко возразил что-то. Судья велел сержанту заставить подсудимого замолчать и не оскорблять суд. При следующей попытке Лео что-то сказать сержант нанёс ему удар ножнами меча по голове. Попасть, конечно, не попал, но Лео очень картинно отлетел метра на три и свалился на землю. С огромным трудом ему удалось встать на ноги, и один стражник, по жесту сержанта, за шкирку привёл его на место.

Судья тяжело поднялся со своего места и начал читать свой приговор:

— Неопровержимо доказано, что этот человек, из гнусных, корыстных побуждений занимался наглым разбоем в черте города, избил, самым жестоким образом, почтенных граждан города, нанёс им тяжёлые травмы, оказал сопротивление при аресте, многократно оказывал неуважение к суду, но, под гнётом неопровержимых улик, признал свою вину. Подсудимый заслуживает смертной казни, но, принимая во внимание его молодость и чистосердечное раскаяние, суд посчитал возможным заменить смертную казнь на пятнадцать лет каторжных работ. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Сержант, уведите осуждённого и окажите помощь пострадавшим.

— Я требую последнего слова. — Кричал Лео, извиваясь в руках двух стражников.

— Отказано. — Бросил судья, опуская свой зад в кресло. — Следующее дело. В чём там дело!?!

Последняя фраза относилась к непонятному движению среди зрителей. Часть из них, окружив бандитов и стражников, отделила от них Лео и двоих стражников, а остальным вязала руки, включая и сержанта. Другая часть шла к судье.

— Я спрашиваю, в чём дело!?!?! Я требую уважение к суду!!! - Испугано кричал судья.

— К какому суду? К тому, что ты превратил в фарс и источник подлой наживы? К такому суду у меня уважения нет. — Сказал, подходя Крон и, обернувшись к одному из своих спутников заявил: — Господин Главный Городской Судья, я требую осудить то издевательство над законом, свидетелями которого мы с Вами сегодня стали. Я требую для всех участников этого гнусного фарса пожизненное заключение на каторжные работы с общим режимом. Эй, там, попросите секретаря фарса остаться с нами. (Секретаря суда, пытавшегося удрать, вернули на место).

К ним подошёл Лео, оттирая с лица грим. Кто-то из присутствующих забеспокоился о его здоровье, предложил позвать врача. На это Лео попросил воды и, когда ему передали воду, просто вымыл лицо и руки, оторвал наклеенные "сочащиеся кровью рваные раны" от рукава, бока и штанины. Окружающие тихо ахали, наблюдая, как полуживой от побоев молодой человек, превращается в опрятно одетого мальчишку без единой царапины. Видя их недоумение, Крон объяснил:

— Мой сын мог спокойно перебить напавших на него, но надо было вывести этого «судью» на чистую воду, чтоб было юридическое основание пересмотреть все его дела.

К вечеру следствие и суд закончились, поскольку вина подсудимых была очевидна, Крон получил официальное разрешение применять магический гипноз. По показаниям подсудимых были арестованы и приведены еще семеро членов этой шайки. По настоянию Крона, все они были осуждены на пожизненное заключение на каторжных работах без права пересмотра дела. Волька получил официальную бумагу, в которой его отец признавался безвинно осуждённым, а также предписание охране каторжников на руднике в посёлке Горнель незамедлительно отпустить его на волю. Осталось только помочь Легу. Уже почти в полной темноте, мы добрались до зверинца, где он содержался. Лошадей привязали метрах в ста от ворот, и зашли на территорию. Охрана ничего не заметила. Минут пять спустя, мы уже занимались приведением Лега в чувства. Четверть часа напряжённой работы всех пятерых потребовалось на то чтоб полностью вылечить его от амнезии, вызванной отравлением. Потом отмычка и неторопливое движение домой.

По дороге пришлось заехать и забрать вещи Лео с постоялого двора банды. Когда хозяин нашего жилья увидел, что зверей стало ещё на одного больше, он застонал и полез под стойку за большой, пузатой бутылкой. В комнате, мы все рухнули спать, почти без разговоров. Волька спал в обнимку с Легом, и никакие силы не могли их оторвать друг от друга.

 

Глава 6 Горнель.

С утра и до обеда Лео и я перечитывали отчёты. На полях, возле каждой замеченной неточности делали отметки красными карандашами и, периодически, комментарии, которые от начала к концу становились всё более резкими. В конце стиль комментариев сводился к следующему: "Чего же он (управляющий) обо мне думает? Он что меня за идиота держит? Кажется, пора наводить порядок." В обед Лео отвёз проверенные отчёты к управляющему и, рассказав, что Крон срочно вынужден был уехать, поздравил его со вторым рождением, так как Крон дал ему несколько лет исправиться. Сам Крон тем временем купил немного припасов и одежду для Вольки и его отца.

После обеда мы отправились в путь. Крон вёл нас старой дорогой, так как она прямее, но узкая. Новую дорогу проложили лет сто назад, чтобы легче было двигаться обозам. К вечеру Лег сильно устал и в кровь сбил все лапы. Пришлось пораньше остановиться на ночёвку и заняться его лапами. Крон, чтоб не насиловать его организм избыточным применением магии, за час сделал очень удобные мокасины, в которых тот должен был ходить, пока не окрепнут его собственные подошвы. Ночёвка, переход, ночёвка, переход — шесть дней усиленного марша и мы на перевале. Ночевали у первых деревьев, после перевала. До посёлка Горнель оставалось пол дня пути.

Вечером Крон, попросив нас отнестись к его словам очень серьёзно, рассказал, что это за посёлок шахтёров, каторжан, золотоискателей и торговцев. По его словам, власть короля-наместника в городе существует чисто номинально. В нем есть авторитетные люди, как то: начальники шахт, начальник каторги, управляющий обогатительным заводиком, несколько торговцев, старшины горняков и мойщиков золота. Но верховная власть принадлежит общему собранию всех свободных жителей посёлка и его окрестностей, которые сами зарабатывают себе на хлеб. Лет семьдесят назад, верховный наместник острова, обиженный невыполнением посёлком какого-то его распоряжения, отправился с войском усмирять это "бандитское гнездо", но на пол дороге его остановил личный приказ Короля в Народе и заставил повернуть обратно. Жители посёлка также получили письмо, где им было высказано порицание за провокацию и было обещано, что пока они соблюдают основные законы королевства, жить внутри города они будут так, как хотят. С тех пор в посёлке очень чтят Короля в Народе. Кстати посёлком он называется по традиции, это третий по величине город острова и второй по богатству. Два случая из истории посёлка очень понравились мне. Оба касались налогов. Общее собрание жителей два раза отказалось подчиняться решению наместника острова о пересмотре налогов, причём один раз решение предусматривало повышение, а другой раз понижение налогов. Оба раза они оказались правы. Через год-два наместник сам возвращался к старой ставке налога.

Отдельно Крон нас предупредил, что в этом городе, если на тебя напали, ты можешь убить противника, и никто тебя даже судить не будет, если убить кого-либо без основания, через день — другой твоё тело будет болтаться на позорном столбе, подвешенное за ноги, а голова венчать этот столб. Поэтому серьёзные ссоры и драки в городе редкость. Зато широко распространён культ дуэли. Дуэли тоже необычные. В специальную долину с разных концов входят двое, вооружение разное, но без луков и арбалетов. Противника можно убить, и чаще всего так и происходит. Победитель должен выйти из долины сам, если не сумел, то умер. Помогать кому-либо из находящихся в долине запрещено категорически, наказание — смерть. Высшим шиком является оглушить своего противника, связать его и без единой царапины вынести из долины. Следят за порядком в долине десять человек, их называют «секунданты», выбранные собранием сроком на три года из самых честных людей посёлка. Если у убитого нет ближайших родственников, победитель в дуэли становиться его полным наследником, если есть родственники, то половина наследства остаётся им.

И последнее, как-то так уж случилось, что в Горнеле все знают о псах, относятся к ним с большим уважением, но за пределами посёлка о них не болтают.

В обед мы уже были в посёлке, который действительно являлся городом, остановились в трактире, под названием "Горная Хозяюшка". Вместо хозяюшки, в нём распоряжался низенький весёлый человечек. Очень опрятный, чистенький, действительно напоминающий идеальную бабушку.

— Заходите, господа! О! С вами настоящие Псы! Очень рад! Что прикажите принести на стол? Есть баранина, козлятина, свинина. Не желаете ли брюквы, капусты? Мальчику обязательно надо попробовать моих ватрушек. Господа псы, сейчас принесут ваш столик. — Разговаривать трактирщик мог без остановки. Прервать его было очень трудно. — Пожалуйста, пока готовят вам еду, попробуёте пирожки с мясом, что будете пить вино, пиво, квас, или желаете яблочный сок, может клюквенный или медовый отвар?

Пирожки были очень вкусные, обед вообще весь выше какой-либо критики. На втором этаже оказалось несколько комнат, и мы сняли одну из них на пару дней. Когда мы уже собрались идти к начальнику каторги, произошёл неприятный эпизод. Подходя к двери, ведущей на улицу, Волька был сбит с ног вошедшим мужиком, огромного роста, заросшего черной нечесаной бородой. Одет он был богато, но грязно. Выглядел по поговорке "из грязи в князи". То ли золотоискатель, нашедший богатую жилу, то ли удачливый разбойник. Развернувшись, он хотел добавить сбитому Вольке пинка, но зацепился за ногу Лео, и сам растянулся на полу. Вскочив с грозным рыком, он попытался ударить Лео по лицу, тот три раза увернулся, на четвёртый ответил. На этот раз бородач вставал медленнее, в его глазах зажглась непримиримая злоба, но, взяв себя в руки, он прорычал:

— Через два часа у долины и попрощайся с родными, сопляк.

— Может прямо сейчас? — Спокойно поинтересовался Лео. — Или тебе надо с духом собраться?

— Я сказал, "через два часа". Я позвоню. — Прорычал этот тип и, повернувшись, злобно посмотрел на Вольку и вышел на улицу.

— Что же это такое, как этот подонок смеет, что же Вы, молодой человек наделали! — Засуетился трактирщик. — Это же старший Головарь, их пятеро братьев, они все такие же. Головарь через долину и стал одним из самых богатых людей посёлка. Он в долине убил больше десяти человек.

— А мне он не показался особенно сильным бойцом. — Удивился Лео. — Кто он такой?

— Он всю жизнь занимался мытьём золота и пропиванием вырученных денег, среди братьев он самый сильный, но и они такие же. Внезапно он стал вызывать богатых, но одиноких людей на дуэли, придравшись к какой-нибудь мелочи. И всех их убил в долине, а некоторые из них были приличными бойцами.

— Что-то мне это не нравиться, не может он столько побеждать честно, да и он ведь трус, а такие как он всегда нападают подло. Честная дуэль это не для них. — Размышлял вслух Крон. — Скорей всего он придумал какой-нибудь трюк, как безопасно, для себя, убивать в долине людей. Как они были убиты?

— Он им всем сумел воткнуть меч в спину, прямо в сердце. — Пояснил один из посетителей трактира.

— Ладно, пора, наверное, связаться с секундантами. — Полувопросительно сказал Лео.

— Секунданты будут ждать у долины, вы же слышали, он, выйдя на площадь, два раза ударил в колокол.

— Может кто-нибудь, из здесь присутствующих, коротко рассказать мне о том, что такое долина? — Обратился к присутствующим Лео.

— Это подковообразная долина в горах. — Начал рассказывать пожилой мужик, явно охотник. — В неё есть два входа, с рогов подковы. В глубине она расширяется. Вся заросла лесом, хотя есть и поляны. Стенки искусственно выровнены, чтобы по ним нельзя было пройти. Время поединка не ограниченно. В долине есть вода, но практически нет дичи. Брать с собой еду запрещено. Запрещены луки и арбалеты. Метательные ножи можно иметь.

Минут тридцать — сорок, охотник рассказывал Лео о долине, где родники, откуда какое место видно, где легко устроить засаду и так далее. Потом мы собрались и отправились к долине. До неё было пол часа верхом. Провожать нас собрались трактирщик, оставивший вместо себя сына, охотник, продолжавший рассказывать Лео о долине и ещё человек семь из посетителей трактира. На подъезде к долине нас встретили двое людей в зелёной одежде с серебряной подковой, вышитой на груди и спине. Они спросили, кто участник дуэли. Лео назвал себя. Тут прискакал его противник, один. Кто-то ехидно спросил, почему его братьев нет с ним опять (?).

Тот раздражённо ответил, что не намерен больше приглашать этих пьяниц быть свидетелями с его стороны. И он вообще, в присутствии всех, отказывается от свидетелей.

Крон поинтересовался у охотника, всегда ли его братья не приходят на дуэли. Оказалось, что последний раз свидетели были с ним на третьей дуэли, той, когда его ранил противник, и серьёзно ранил. Тогда последний раз с ним были двое из его братьев. Крон многозначительно посмотрел на Лео. Тот кивнул. Посмотрев на солнце, Лео обратился к противнику:

— Ну что ж начнём, что ли? А то столько времени на тебя тратить, это слишком большая честь.

— Начнём, как договорились, ещё через пол часа.

— А что за эти полчаса измениться? Или ты мне какую-нибудь ловушку готовишь?

Этим вопросом он сразу поставил своего противника перед необходимостью немедленно соглашаться. Один из секундантов протянул Лео две одинаковые шкатулки. Лео выбрал одну из них. В ней лежала записка «ПРАВЫЙ», это означало, что он войдёт в правый проход в долину.

— Прошу занять свои места, господа дуэлянты. — Произнёс один из секундантов. Поставив их на виду друг у друга, секунданты внимательно их осмотрели, на предмет запрещённых луков, арбалетов или еды.

— Господа! Внимание! Вперёд! — распорядился старший секундант. Противники двинулись в долину. Как только первые камни скрыли Лео из виду, он рванул вперёд со скоростью, превосходящей скорость лошади, идущей галопом. Бежать так можно не более десяти километров, но здесь то речь шла о трёх.

Прошло не более двух часов, на эмоциональном уровне, я чувствовал, что с Лео всё в порядке, но идёт напряжённая борьба нервов. Потом было несколько стычек, а затем расслабленность и чувство хорошо проделанной работы.

— Всё кончилось, сообщил я Крону, скоро он придёт.

Действительно, через полчаса из за камней показались люди. Спереди шли пятеро связанные так: заломленные назад, руки были привязаны к шеям, идущих сзади. Чтоб они не перегрызли верёвки, в рот каждому были вставлены палки, привязанные за ушами. Всю эту процессию Лео гнал перед собой.

— Мне кто-то врал, что в посёлке Горнель соблюдают честь. — Заявил он секундантам, — Я думал, что у вас тут дуэли честные, один на один, а пришлось драться с пятерыми.

Его слова вызвали такую бурю негодования среди присутствующих, что просто стало страшно. Один из секундантов, сказав что-то своим коллегам, вскочил на лошадь и, на полном галопе, умчался в город. Остальные, окружив Лео, уже успевшего сесть верхом, и его пленников, отправились с нами в город. Мы успели пройти примерно пол дороги, когда в городе зазвонил Большой Колокол, созывая всех на срочное собрание. Ещё через пол часа мы приблизились к главной площади, на которой и происходили эти собрания. Толпа бурлила, никто не знал, чем вызвано собрание. Нас провели под небольшой навес и оставили там, а Лео предложили пройти на помост.

— Прошу внимания! — Вперёд выступил старший секундант и ударил в небольшой колокол, весящий рядом. — Пол часа назад, вот этот молодой человек, заявил следующее: "Мне кто-то врал, что в посёлке Горнель соблюдают честь". — Пережидая бурю разгоревшуюся внизу, он поднял правую руку, а левой продолжал методично бить в колокол. — Вы все знаете, что я патриот своего города, что я здесь родился и вырос, что я за свой Горнель горло готов перегрызть. Тем не менее, я не имел и не имею ничего, что бы мог ему возразить. — Толпа испугано притихла. — Полная фраза его звучала так: "Мне кто-то врал, что в посёлке Горнель соблюдают честь. Я думал, что у вас тут дуэли честные, один на один, а пришлось драться с пятерыми". (По его знаку другие секунданты провели на помост и поставили на колени пятерых повязанных Лео братьев). Может ли кто-нибудь возразить этому молодому человеку от имени города?

Над площадью повисла напряженная тишина. Минута, вторая, третья. Напряжение достигло своего максимума.

— Мне тоже нечего ему возразить. — Продолжил ведущий. — Самое обидное, что мы не можем даже отомстить этим пятерым, так опозорившим наш город, ведь они теперь рабы этого юноши, раз нарушили правила дуэли. По моему мнению, что б хоть как-то обелить наш город, мы можем только строго наказать нас, нынешних секундантов. Только, может быть он согласиться продать нам своих рабов за любую цену?

На площади разгорелась страстная дискуссия. А я обратил внимание, что Крон отвлёкся на беседу с каким-то мужчиной в форменной одежде, вот он подозвал Вольку и забрал у него какую-то бумагу, я стал слушать их.

— …приказ об его освобождении, а вот справка, что он был осуждён по клевете, подписанная главным судьёй города Корните.

— Я всё понимаю, но не могу выполнить это распоряжение…

— Вы противитесь приказанию начальства?

— Дайте договорить. Я не могу выполнить этот приказ, так как вот это самое собрание, три недели назад, уже освободило господина Травеля, и приняла его в почётные жители города. Должен признаться, с моей стороны возражений не было, хоть это и противоречит некоторым законам. Он сейчас должен быть где-то на площади.

Волька рванулся его искать, но Крон перехватил его.

— Подзови-ка лучше Лео к краю помоста. — Попросил он.

Когда Лео подошёл, Крон в нескольких словах объяснил ему положение вещей.

Лео подумал и решительно подошёл к колоколу. Медленно и размерено он начал постукивать по колоколу рукояткой кинжала, который держал в левой руке. Через четверть минуты на площади установилась тишина. Лео заговорил:

— Я действительно очень обиделся, на такой бесчестный поединок, и вам, конечно, придётся принять меры, чтоб подобное не повторилось. Но я о другом. Только что отец сказал мне, что три недели назад ваш город, сам того не ожидая, сделал мне очень большой подарок. Господин Травель, если вы на площади, подойдите, пожалуйста, сюда. — В толпе началось движение и откуда-то из задних рядов по проходу, который создавала толпа, к помосту стал приближаться высокий светловолосый мужчина, одетый скромно, но аккуратно и с медицинской сумкой на плече. Мне пришлось придержать Лега и Вольку, чтобы они не испортили Лео речь. Когда Травель подошёл к помосту, Лео подал ему руку и помог подняться к нему. — Дело в том, что я являюсь дальним родственником этого человека, и приехал к вам в посёлок специально за ним, так как он был арестован и осуждён продажными стражниками и судьёй. Преступники разоблачены, и скоро прибудут сюда пожизненно, а свидетельство о снятии с него обвинения находится вон у того человека, только боюсь, что некоторым сейчас будет не до бумаг (тут мы, наконец, отпустили Вольку и Лега). Теперь по поводу этих подонков, Кто я такой, что бы покрывать или освобождать от справедливого наказания негодяев и убийц? Мне они не нужны, делайте с ними что хотите, а их имущество, если ещё не всё пропили, раздайте родственникам тех, кого они порешили на так называемых "дуэлях".

На площади раздался яростный рёв, перемешанный с восторженными воплями. Рёв относился к братьям, а вопли были адресованы к Лео.

— Я закончил. Спасибо вам ещё раз за Травеля. — Закончил Лео и низко поклонился собранию. После чего, обняв за плечи Травеля и Вольку, увёл их вместе с Легом с помоста к нам.

Травель тут же попал в объятия Крона и Тумана. Нам пришлось потерять ещё три часа, пока не закончилось собрание. За это время, был произнесён приговор по отношению к братьям Головарям. Судьбе их мог позавидовать только приговорённый к маленькому муравейнику. Единодушно был принят собранием в почётные жители города "славный юноша Лео". Многие, из выступавших, настаивали, что, поскольку собрание посёлка через секундантов является гарантом соблюдения правил дуэлей, а правила были нарушены, то необходимо выплатить крупную сумму пострадавшей стороне, то есть Лео. Тому пришлось опять выступать.

— Люди, мне хватает тех денег, что у меня есть, а лишние мне не нужны, но если вы хотите потратить какую-то сумму на хорошее дело, то у меня есть предложение. Господин Травель является лучшим врачом в нашем королевстве, это бесспорный факт. Сколько тысяч людей он за свою долгую жизнь спас от смерти, посчитать невозможно, но у него очень мало учеников. Он ведь всю жизнь в дороге, но не все, кто мог бы стать врачом, могут вести такую жизнь. Если вы хотите сделать хорошее дело себе, господину Травелю и всему королевству, то на эти деньги лучше откройте больницу. Там смогут работать и учиться те, кого выберет Травель, а королевство получит место, где будущие врачи смогут ими становиться.

Предложение Лео было встречено с энтузиазмом. Начались споры о месте для больницы, о её размерах и о многом другом. Наконец спросили Травеля. Тот назвал свои требования к больнице и её местоположению. Наконец, кто-то предложил создать комиссию, для выработки решения и наделить её соответствующими полномочиями. Когда это было сделано, собрание удалось распустить, тем более что солнце уже село.

Травель зашёл на постоялый двор, где жил, и забрал с него свои немногочисленные вещи. Для него с сыном и Другом была снята нами вторая комната в «Хозяйке». Он был совершенно счастлив, когда Крон вытащил из своего вьюка ту сумку, что отобрали у него при аресте. Оказывается, она провалялась где-то на складе конфискованных вещей, и содержимое её сильно не пострадало, отсутствовал только хирургический набор. Они с Кроном и Туманом проговорили почти до рассвета. Утром Крон перерыл свою сумку и куда-то ушёл. Отсутствовал он два дня, приходя только ночевать, пахло от него при этом раскалённым железом и огнём. Вечером второго дня он подарил Травелю новый хирургический набор. Оказывается, он на два дня арендовал у какого-то кузнеца его кузню и из, имевшихся у него с собой, запасных кинжалов прекрасной стали сделал этот набор. Травель был ему благодарен. Одежда, которую Крон купил еще в Корните, оказалась несколько велика для его похудевшей фигуры, но он надеялся, что это не надолго.

А нам пора уже было двигаться дальше. Дня два назад, если всё было хорошо, жрец должен был достигнуть Храма, а нам до него оставалось ещё два с половиной дня пути. Наутро, распрощавшись с нашими друзьями, мы двинулись в путь. В первый день не произошло ничего необычного, горная дорога то шла по склону, то огибала отроги или овраги, встречных почти не было, а из попутных, мы обогнали только один караван из трёх десятков вьючных лошадей и шести верховых. Когда мы их догнали, они сначала напряглись и схватились за оружие, но, увидев нас с отцом, обрадовались и засыпали приветствиями и пустым трёпом. Из этого я сделал вывод, что они из Гронсля.

Странности начались в середине следующего дня. Я и Туман слышали на магическом уровне призыв о помощи, но призыв странный, как будто тот, кто зовёт, постоянно сам себе затыкает рот. Надо было выяснить, что же происходит. Пришлось свернуть с дороги и по крутой тропке двигаться вниз по склону. Пройдя несколько километров, мы вышли на большой луг, окружённый рощами и валунами, на дальней его стороне протекал ручей. На лугу стояла группа в полсотни человек. Призыв последний раз исходил от них. Когда мы подъехали к ним поближе, они внезапно ринулись на нас, только некоторые остались на месте. Нападавших мы положили за пять минут, но тут из рощ, окружавших луг, стали выходить и строиться для атаки сотни новых врагов. Путь назад так же был уже отрезан.

 

Глава 7 Нарушенные законы.

Когда стало ясно, что это хорошо задуманная и осуществлённая засада, мы попытались оторваться от одной стороны окружавших нас врагов, надеясь прорвать окружение с другой, но со всех сторон врагов было слишком много. Крон с Туманом крикнули нам, чтобы мы с Лео, как только они начнут трансформацию, ложились на землю и делали вид, что мы мертвы и при первой же возможности бежали отсюда. При этом они начали создавать какую-то новую для нас магическую конструкцию. Возникло магическое поле, закрученное в спираль. Когда оно рассеялось, нашему взгляду предстал один могучий воин, одетый в лёгкий доспех. Черты Его совмещали черты отца и его Друга так, что мы сразу узнали Его (или их). Доспехи Его тоже были комбинацией доспехов обоих воинов. Теперь мне стали понятно назначение многих выступов и изгибов на пластинах доспехов моих и Лео, которые раньше ставили меня в тупик. Этими выступами они скреплялись между собой, так, что образовывался единый доспех. Меч, топор и мощное короткое копьё Крона слились в большой боевой топор.

По рядам врагов прокатился возглас: "Псеглав! Смерть Псеглаву!" и они с удвоенной, даже утроенной, яростью бросились вперёд. Про нас как будто забыли, а мы, согласно приказу отцов, тихонько лежали на земле. Но смотрели мы во все глаза. Крониус представлял собой воина получившего наилучшие качества от обеих своих половин. Рост Его был более двух с половиной метров, реакция как у Тумана, а умение обращаться с оружием явно было от Крона. Началось побоище. Враги лезли на Него, не взирая на потери, а Он крошил их. Так продолжалось, наверное, около часа. Сколько врагов за это время превратилось в падаль, не знаю, но не менее трех четвертей от их первоначального числа. Потом Крониус стал уставать. Начальник врагов видимо тоже это заметил. На вершине холма зазвучал рог и из рощи, ближайшей к нам, выступил ещё один отряд врагов примерно в двести — двести-пятьдесят человек. Крониус разъярённо зарычал, но в Его рыке звучали досада и отчаяние.

Мы с Лео переглянулись. У обоих видимо мелькнула одна и та же мысль.

— Ты всё запомнил?

— Да. А ты?

— Тоже. Пробуем?

— Конечно.

Мы обсуждали вопрос, помним ли мы магическую конструкцию, созданную Кроном и Туманом, и какие части её накладываются Псом, а какие Человеком.

Крониус слабел на глазах, и мы решились. Не торопясь, но и не затягивая время, мы стали создавать такое же заклинание, как перед нами отцы. Трудно передать те ощущения, которые испытываешь когда сливаешься. Там присутствуют и радость слияния с близким существом, и боль, и наслаждение, и горе, и многие другие чувства, на первый взгляд абсолютно не совместимые между собой. Далее начались некоторые проблемы. Во-первых, память у нас стала общая, мысли смешались, но главная мысль, что надо спасать Отца сохранилась как главная.

Потом Я огляделся. И увидел, как какой-то монстр убивает людей. Во Мне все вскипело от этого зрелища, ведь главное, для чего Я был создан, это защищать людей и псов. Я даже сделал несколько шагов в его сторону. Потом Меня кольнула мысль, что это мой Отец, и что он бьется с врагами. Тут Крониус пошатнулся, и Я бросился к нему на помощь. Враги, к моему удивлению, увидев Меня, отступились от Отца, образуя круг. Они видимо решили, что Я собираюсь напасть на него. Думать Мне было некогда, и Я бросился на них. Сначала в их рядах было замешательство, позволившее мне пробиться на вершину холма, через телохранителей, к их главарю. Потом, после того как главарь разделился на две, примерно равные, половинки, замешательство стало постепенно переходить в панику.

Беда в том, что оружия у Меня толком не было. Меч Лео, в отличие от его хозяина, сливаться с чем-нибудь не захотел, топора, который был у Крониуса, у Меня не было. Таким образом, Я, в основном обходился голыми лапами и зубами. (Кстати, насколько удобнее воевать человеческими лапами!) Это, видимо, более всего «понравилось» Моим противникам. Зазвучал сигнал трубы "Все ко мне!" трубач находился на лугу, примерно там, где мы увидели первых врагов.

Когда те из врагов, что ещё был жив, собрались на лугу, кто-то стал строить их в некое подобие каре, только не квадратной, а округлой формы, ощетинившееся во все стороны тяжёлыми копьями. Видимо это построение было предназначено для того, чтобы отбиваться от таких как Я. Их построение, с того места, откуда я смотрел на них, напоминало клумбу цветов. С клумбы мои мысли переключились на «поле» и я вдруг сообразил, что помню (из памяти Лео) заклинание, вспахивающее поле. Сил это заклинание требовало очень много, употребив его на поле около одного гектара, Лео отлёживался без сил около недели. Чтобы вспахать этот же гектар «вручную», требовалось меньше одного дня. Но как нападать на это построение, мне тоже было не ясно.

После недолгих раздумий, Я произнёс заклинание. Луг, на котором находились враги, превратился во вспаханное поле, в центре которого плотно друг к дружке стояли туловища врагов «вспаханные» примерно до середины груди (глубину запашки Я «поставил» на сорок сантиметров). Самое интересное, что Я не испытывал ни малейшей усталости. Только потом мы узнали, что после слияния, магическая сила "не складывается, а умножается".

Я отправился к Отцу. Он полулежал, прислонившись к какому-то валуну, и со страшной злобой смотрел на Меня. Я понял, что только полный упадок сил не даёт Ему вступить со мной в бой.

— Привет, Отец, как твои силы? — Поприветствовал Я Его. — Могу Я тебе чем-нибудь помочь?

Он как будто проснулся. Встряхнул головой и пристально посмотрел на меня.

— Смотри и запоминай. — Сказал он. И начал довольно короткое магическое построение. Через мгновение передо мной уже полулежали Крон и Туман. Я сперва наложил на них чары, восстанавливающие силы, а затем повторил заклинание. Мысли взметнулись, перемешались. Была короткая судорога, и вдруг я увидел, что я прежний, а рядом стоит Лео.

— Тому ли мы вас учили? — С непонятным выражением спросил Крон. — Это же надо, за каких-то пол часа нарушить одно наше распоряжение и три закона магии!

— Каких, закона? — спросил Лео. Про распоряжение мы оба поняли и не очень переживали.

— Для начала, считается, что первый раз слияние возможно только в присутствии нескольких, поддерживающих заклинание, магов, причём двух — мало. Поэтому мы вас никогда и не пытались этому учить. Считалось, что заклинание должно разделить Пса и Друга на составляющие, но, без должного опыта их и без тщательной персональной подгонки заклинания к ним, не сможет составить из них Воина-Защитника. На первые разы приходится привлекать нескольких магов, хотя бы по два пса и человека. Как вы справились, ума не приложу. — Начал объяснять Крон.

— Второй закон гласит, — продолжил Туман, — что если на одном поле боя окажутся два Воина-Защитника, то они непременно должны вступить в схватку между собой, так как оба не могут спокойно видеть, как какое-либо чудовище убивает людей. И, по определению, должны вступиться за людей. Ну а третий закон очень прост. Ни разу ни один Воин-Защитник не смог применить магию в бою, кроме как отражая магические атаки противника. Наносить магические удары он не может. Это несмотря, на его колоссальный магический потенциал.

— Какое заклинание вы применили? — поинтересовался Крон.

— Заклинание пахоты, — смутился я.

— Ну вы даете! Самое мирное заклинание и как сработало! — рассмеялся Крон.

— Что за заклинание? — перебил его Туман. Они молча посмотрели друг на друга.

— Ты его помнишь? — требовательно спросил меня Крон.

— Да.

— Заклинания дождя?

— Да.

— Заклинание "топор и смерч"? — почему-то шепотом спросил Крон.

— Да, конечно, — не мог понять его волнения я. — Ты же сам учил ему меня.

— А ты помнишь заклинание "быстрые лапы"? — вдруг спросил Туман у Лео. И, дождавшись его кивка, попросил, — Расскажи мне его.

— Если надо по какой-то причине магически сильно увеличить скорость бега, — бодро начал Лео. — То сначала требуется придать магическую неутомимость лапам. Для этого… Да, но при чём тут лапы? — перебил он сам себя.

— А ты помнишь это заклинание? — не отвечая ему, спросил меня Туман.

— Конечно. — Ответил я.

— Ещё удивительней. А о чём шла речь, когда я последний раз был у кузнеца Валы? — спросил меня Крон.

— Не знаю, — ответил я. — Последний раз ты ходил к нему с Лео без меня.

— Вот так так. Похоже, вы обменялись магической памятью. Попробуйте сами сообразить, что из ваших воспоминаний от себя, а что друг от друга. Обменялись ли вы только заклинаниями или ещё чем-нибудь.

Я начал судорожно перебирать свои воспоминания, пытаясь найти в них чужие. Но очень трудно найти в памяти чужие воспоминания, если память считает их своими. Лео тоже напряжённо морщил лоб, но, похоже, также безрезультатно.

— Что ты думаешь о Жучке Валы? — спросил у Лео Туман. При этой кличке у меня внутри всё сладко заныло. Она конечно типичная глупая собака, а не псица, но такая красивая, а как от неё пахнет! С ума сойти можно.

— Что за Жучка? — не понял Лео. — Ты имеешь в виду ту дворняжку, что живёт у Валычей на дворе? Я же её совсем не знаю.

— А ты что-нибудь можешь сказать о Верее? — спросил меня Крон. — Она тебе нравиться?

При этом Лео сильно смутился и покраснел. Я прекрасно понимал, что имеет в виду Крон, Лео неоднократно говорил мне, что Верея ему очень нравиться, и он, когда вырастет, обязательно на ней жениться. Они один раз даже поцеловались.

— Очень, — ответил я, чтобы их поддразнить. — Я просто без ума от неё, она так хорошо умеет почёсывать за ухом.

— Ну ладно, предположим, что передали они друг другу только магические знания. — Резюмировал отец. — Подробнее будем выяснять после, в более спокойной обстановке. Теперь бы неплохо понять, каким образом Враг сумел перебросить к нам на остров более тысячи своих отморозков.

— Видимо запоры в храме рухнули окончательно. — Предположил Крон. — Надо поспешить пока Он не перебросил сюда новые силы. И, если Карлеон сумеет, надо Ему наложить новые чары. С Его магической силой, он сделает это на срок порядка пары тысячелетий.

Я задумался над вопросом, кто такой Карлеон, на помощь которого так надеется Крон. Лео думал, видимо, о том же. Его взгляд, брошенный на отца, был весьма вопрошающий. Потом нас кольнуло понимание. КАРЛЕОН это слитые мы! Это тот самый монстр, в которого мы превращаемся.

— А почему Крониус не может наложить эти чары? — спросил Лео. И покраснел, так как понял, что спросил глупость.

Поскольку он понял сам, отвечать ему не стали. Только Крон тяжело вздохнул, но не над глупостью сына, а над бессилием Крониуса в магии.

— Ещё не известно, справимся ли мы сами, — сказал я, — Может быть, блокирующие заклинания нам тоже окажутся недоступны. Хотя попробовать надо. Ладно, если все отдохнули, то пошли, а то еще часа два топать.

— Только идём не напрямую, а в обход. Подойдём со стороны гор.

Вдруг я вспомнил, что мы шли на чей-то зов, причём зов родственный. И вспомнил, что когда враги собирались в своё последнее боевое построение, они, похоже, что-то прятали в его середину. Поделившись с остальными своими мыслями, я убедил их потратить ещё пол часа на решение этой загадки. Если хотите, сердце приказало. И точно, подойдя к груде падали, на поле, я услышал очень слабый стон, доносящийся из самой серёдки. Пробежав по трупам, я обнаружил в середине тонущую в крови, связанную псицу. В добавлении, на ней лежали несколько тел, так, что она толком и пошевелиться не могла. То, что это псица, сомнений не вызывало, так как стонала она вполне членораздельно, но ничего более о ней сказать было невозможно. Ни окрас, ни возраст невозможно было определить. Даже то, что это псица, я понял по форме головы, а не по запаху. И на ней был надет рабский собачий ошейник. За него-то я и начал вытаскивать её из-под груды. Первым ко мне присоединился отец и стал оттаскивать придавившие её тела, а потом к нам присоединились Друзья. Своими руками они быстро раскидали всё, что мешало, и вытащили её наверх. До ручья они несли её на носилках, сделанных из двух копий и плаща, благо этого добра там было с избытком.

Пока её несли, Крон и Туман проверяли её на наличие заклинаний или заклятий на всех, доступных им уровнях. Заклинаний оказалось всего два. Оба первого уровня. Не удовлетворённый этим, Крон продолжал сканировать магическую ауру несчастной пленницы до самого ручья. Я, тем временем, проверил её физическое состояние. Оказалось, что кроме большого истощения нервных сил, сильного голода и страшно затёкших лап, присутствует только шок от зрелища мгновенно погибшей армии, захватившей её в плен и ужас от перспективы утонуть в человеческой крови. Ещё я обнаружил, что магический потенциал её вполне сравним с моим, но развит только на второй с небольшим уровень. Когда её опустили в ручей, Крон и Лео занялись отмыванием её от крови, ошмётков мозгов и внутренностей «вспаханных» над ней солдат. Первыми были отмыты лапы, и Лео занялся распутыванием металлического тросика, стягивавшего их. Размотав его, он занялся растиранием.

Крон, тем временем, отмыл её морду, вычистил уши и занялся шерстью на теле. Отмыв всё, что было возможно, её вынули из ручья и положили на чистый плащ, а другим накрыли. Лео, закончив возиться с лапами, достал из котомки варёное мясо и поднёс к её носу. Псица лежала почти без сознания и явно не понимала, что с ней происходит. Но, почувствовав запах мяса, она зашевелила носом, сделала несколько хватательных движений пастью и, когда мясо оказалось в зубах, начала его судорожно жевать. Первый и второй кусок она съела, не приходя в сознание, на третьем открыла глаза. Увидев нас, она чуть не подавилась, судорожно проглотила и попыталась вскочить. Крон ласково удержал её.

— Лежи, милая, и ешь, — сказал он на нашем языке, — вежливость и раскланивания оставим на будущее.

Он прекрасно понимал, что она пыталась вскочить от страха, а не из вежливости, но пытался этой фразой дать ей понять, что она среди друзей и ей ничего не грозит. Псица послушно кивнула головой и занялась следующим куском. Прожевав его, она потянулась за следующим, испугано косясь на Лео, точнее на его руки. В этот момент она испугано повернулась к Крону:

— Ты из жрецов Храма Пса?

— Нет, мы из Боевых Друзей. — Ответил Крон.

— Что это значит?

— Потом объясню. А где твой Друг?

— ???

— Ну, где твой хозяин?

— Хозяйка. Она понесла с одним жрецом старую раненую собаку. Когда рухнул Храм, над ним поднялось какое-то чёрное зарево, затем рухнули окружающие постройки, но мы были уже на склоне. Тут из развалин храма стали выходить какие-то чёрные люди. Где они там прятались, я не понимаю. Жрец сказал, что надо срочно уходить, так как эти чёрные идут явно за нами, но быстро идти мы не могли, так как они несли раненого деда-кобеля. Я очень хотела, что бы они спаслись, и решила отвести преследователей по ложному пути. Целый день я водила их за собой по горам сильно устала. К вечеру, я уже решила, что пора убегать окончательно, вдруг почувствовала, что меня как будто замотали в паутину. Я рвалась и дергалась, но ничего не могла сделать. Через некоторое время подошли эти страшные люди, связали меня и принесли в лагерь. Там меня пытался расспросить их главарь, но я не стала с ним разговаривать. Тогда он сказал, что всё равно найдёт беглецов. И стал рассказывать, что он с ними и со мной сделает, когда найдёт. Это продолжалось несколько дней. Пить мне не давали, а вместо еды предлагали человеческое мясо. Я чувствовала, что Лия, это моя хозяйка, не далеко. Я очень хотела, чтобы она пришла и освободила меня, но, понимая, что её ждёт ловушка, гнала прочь. Она ходила в пол часа пути вокруг, но ближе не подходила. Сегодня люди, захватившие меня, пришли в сильное возбуждение, бегали, собрались все сюда. Их начальник довольно потирал руки и сказал мне, что наконец-то явились мои спасители и к вечеру с ними всё будет кончено.

— Ну, кончено то с ним самим. — Проговорил Лео.

— Лия идёт сюда, — вдруг сказала псица, — вы её не обидите? Она очень хорошая, она добрая и умеет со мной разговаривать, как вы.

— Мы «обижаем» только тех, что служит властелину Чёрного континента. — Ответил Лео. — А что за старый кобель, которого спасали жрец и твой Друг?

— Он очень стар, ему уже лет тридцать и он умеет разговаривать по-людски, как я. Я больше не знаю таких собак.

Дальше мы с Туманом не слушали, так как почувствовали, что кто-то приближается к нам по лесу. Мы вошли в лес, разошлись в разные стороны и сошлись за спиной у того, кто довольно аккуратно и тихо шёл к нам по лесу. Это была девчонка на вид сверстница Лео, или чуть моложе, вооружённая луком и кинжалом на поясе. Она вышла на опушку и из-за кустов стала наблюдать за компанией на берегу ручья. Для стрельбы было слишком далеко, так, что ей пришлось лечь на землю и ползти к ним по траве. Я невольно залюбовался, как ловко она подкрадывается. Пожалуй, и Лео так бы не смог. Когда она подползла на дистанцию выстрела, она явно собралась стрелять в наших. Пришлось вмешаться. Мы с отцом просто подошли к ней и взяли за руки. Она дернулась несколько раз, но, поняв, что вырваться сможет, только пожертвовав руками, зло всхлипнула и пошла туда, куда мы её вели. Подведя к временному лагерю, мы отпустили её. Она не убежала, как я ожидал, а кинулась к псице.

— Герочка моя милая, что с тобой, как ты? — бормотала она, ощупывая псицу с уверенностью хорошего знахаря. А та, тем временем, лизала её руки. — Где-нибудь болит?

— С ней всё в порядке. Только она слишком мокрая. — Усмехнулся Крон. — А вы кто такие? Вы не из тех, кто захватил Храм.

— Тех они всех перебили! Вдвоём! — ответила за нас Гера.

— Не вдвоём, а вчетвером. — Обиделся я. Обе наши новые знакомые молча уставились на меня.

— Так ты тоже умеешь разговаривать? — после паузы спросила Гера. — А как ты этому научился?

— Так же как и ты, способности к этому у нас от рождения, а вот пробудить этот дар может только маг или жрец Смерагола. — Объяснил Туман. — А вот что с тем псом, которого вы вынесли из храма?

— Повреждённый позвоночник я ему вылечила, но он очень слаб и остался со стариком-жрецом в одной пещере. — Ответила Лия.

— Пошли к ним. — Распорядился Крон.

Гера шла очень медленно, так как лапы ещё болели, и Лео посадил её на лошадь перед собой. Крон свою запасную лошадь отдал Лие, подогнав стремена, так что двигались мы довольно быстро.

Вечером, уже в сумерках, мы подъехали к долинке, в которой располагалась хорошо замаскированная пещера, точнее пещерка. На подходе к ней, я почувствовал запах того самого жреца, который так неосторожно начал со мной магический поединок. Мы с отцом подползли к самой пещере и стали слушать и принюхиваться к тому, что происходит в ней. Там находились только двое, человек (уже знакомый нам жрец) и пёс. Только судя по запаху, пёс был не такой уж и старый, да и человек казался намного моложе, чем я его помнил. Они разговаривали.

— Что же нам делать? — Голос жреца, только намного более твёрдый, чем раньше.

— Через день, два я совсем поправлюсь, и мы пойдём их искать. — Голос молодого и уверенного в себе пса.

— А ты уверен… — начал жрец, — Что с тобой?

— Кто-то подошёл к нам. — Ответ шёпотом. — Похоже две собаки или волка, кобели. Пожалуй, угрозы не представляют, но что если это шпионы этих чёрных?

— Так уж и шпионы! — пробормотал Туман и отправился звать наших. Я же решил зайти познакомиться. Когда я вошёл, первое, что я увидел, был давешний жрец, стоящий с поднятым над головой камнем.

— Какая чудная традиция! — усмехнулся я. — Каждый раз, при встрече, ты хочешь причинить мне какой-нибудь вред.

Старик очень смутился, узнав меня, и отбросил камень в сторону. Тут я понял, что стариком его назвать было уже не верно. Он выглядел очень не на много старше Лорбанда. Да и пёс, что лежал перебинтованный у стены, выглядел почти моим сверстником. А Лия с Герой что-то говорили о старом кобеле. Непонятно.

— Как дела, как здоровье? — изобразил вежливость я. — Что случилось с вашими годами?

— Ты здесь один? — напряжённо спросил пёс.

— Ты же сам чуял, что нас больше чем один. Отец пошёл звать остальных.

— Надо спасать одну собаку и, возможно, девочку — сказал пёс. — Собака, молоденькая сучка, отвлекала на себя каких-то чёрных, которые вылезли из развалин храма, а потом, видимо, попала в беду. Так что её хозяйка отправилась ей на помощь и тоже не вернулась. Я ещё слишком слаб, иначе бы давно, не слушая этого зануду (он с нежностью посмотрел на жреца), отправился бы их разыскивать. Если у вас достаточно сил, надо срочно идти их выручать.

— Во-первых, не собака, а псица. А во вторых, как ты предлагаешь справиться с тысячей воинов, что ищут вас, используя её в качестве приманки? — Поинтересовался я. — Ты, наверное, великий воин, если хочешь справиться с таким врагом.

— Не знаю, как, но справиться надо. — Ответил пёс и попытался встать. Все время, пока мы разговаривали, я накладывал на него восстанавливающие чары, и они уже начали действовать. Тем временем остальные подошли к пещере и слушали наш разговор. Пёс прозевал это, из за того, что у него шумело в ушах от моего лечения.

— Всё, я пошёл к ним на выручку. — Объявил пёс и двинулся к выходу из пещеры. На третьем шаге он споткнулся и непременно упал бы, если б не жрец, который поддержал его и уложил обратно.

— Ну ладно, хватит. — Раздался голос Крона, и все наши ввалились в пещеру. — Испытание на мужество ты выдержал, Пёс. Так что теперь тебе надо слегка закусить, как и всем нам. Лео доставай еду.

Во время еды Лия коротко рассказала нашим новым знакомым, что за это время произошло. Потом Лео спросил жреца (стариком его теперь было не назвать, что очень меня смущало) о том, что же произошло в храме.

Как выяснилось, придя к храму, он сразу отправился к живущим там псам и велел им убегать. Они договорились, где будет почтовый столб и расстались. При расставании, один из них сказал ему, что ещё одного пса должны привести через день — два. Журен, так оказывается его звали, решил дождаться и этого пса. Пришлось крутиться вблизи храма, не показываясь на глаза своим бывшим друзьям и соратникам. В тот же день он встретил Геру и Лию. Им рассказал о храме другой жрец, но по дороге он погиб в горах, по собственной неосторожности, и они подошли к храму одни. Что-то их насторожило, они уже неделю бродили вокруг него и никак не осмеливались подойти. Они чувствовали какое-то зло, исходящее от храма. В то же время, жрец, который их сюда направил, не врал им, когда говорил, что в храме им будет хорошо. Вот они и не могли придти к единому мнению. Когда Журен рассказал им то, что он узнал от нас, они решили вместе дождаться идущего к храму пса и удирать всем вместе.

Пса, его зовут Карай, они перехватили в десяти минутах ходу от храма. Нашедший и приведший его жрец очень удивился и разозлился, когда их остановили. Вступил в спор, доказывал Караю свою правоту, и в общем всячески тянул время. Поэтому, когда они повернули прочь от храма, было уже поздно. Началось локальное землетрясение, рухнул храм, затем жилые постройки. Во время этого на Карая рухнуло дерево. Убить оно его не убило, но хребет повредило. Так что его пришлось нести, а тут ещё слуги Врага из подвала храма полезли. Дальнейшее мы уже знали от Геры.

— Мне не ясно только одно. — Сказал Карай. — Почему я за это время так помолодел, да и Журен, помниться, при встрече выглядел заметно старше.

Меня этот вопрос тоже очень занимал, поэтому я напряженно ждал ответа от Крона или от отца. Заговорил Туман:

— Что ты сделаешь, если вдруг здесь появиться тигр и нападёт на Журена?

— Ты сам знаешь, что. — Прорычал Карай, приподнимая шерсть на холке.

— А ведь это для тебя равнозначно собственной смерти. — Продолжил Туман.

— Плевать

— Вот видишь? Всё дело в том, что вы оба нашли свои половины, а по меркам правильно пробуждённых Псов и Друзей вы ещё очень молоды. Вы ещё только-только вышли из юношеского возраста.

— А ты так и не нашёл свою половину? — Спросил Карай.

— Почему же? Очень и очень давно нашёл. — Ответил Отец и, подойдя к Крону, прижался к нему боком.

— Но ты же выглядишь весьма старым. — Вмешался Журен.

— Так мне и лет на много больше, чем вы можете себе представить.

— А сколько? — Опять Журен.

— Когда мы накладывали заклинания на ваш храм, те самые, что ваши жрецы недавно разрушили, я был несколько старше, чем вы сейчас.

— Так ты… — Журен осёкся.

— Да.

— О чём вы говорите? — Не выдержала Лия. Она и Гера во время предыдущего разговора сидели и переводили взгляд с одного на другого, явно ничего не понимая.

— Расскажи им, Друг. — Попросил Крона Туман.

И Крон начал рассказывать.

 

Глава 8 Немного истории.

Очень много веков назад на материке, именуемом ныне "Чёрным Континентом", жили предки людей и псов. Когда и как началось их сотрудничество, неизвестно, история этого скрыта во тьме веков. Можно только предполагать, что поначалу это было сотрудничество на охоте, псы с лучшим чутьем и быстрыми лапами находили и задерживали крупную добычу, ту с которой им самим было не справиться, а люди, пользуясь примитивными орудиями, убивали её. Видимо тогда же возникла и персональная Дружба одного Пса и одного Человека.

Можно смело утверждать, что как люди сделали из собакообразных животных

высокоразвитых псов, так и псы сделали из обезьяноподобных животных людей. Сначала это было сообщество кочевых охотников, но уже тогда совершенно точно существовала истинная Дружба между человеком и псом. Существовала к обоюдной выгоде и ещё больше скрепляла Дружбу между двумя видами животных: людьми и псами. Затем произошёл качественный скачок. Наиболее разумные и предусмотрительные люди и псы решили часть добытых животных не уничтожать, а содержать в неволе, для дальнейшего использования. Поначалу просто в пищу.

Существенная часть людей и псов с этим не согласились, отделились и стали жить по старому. Есть предположение, что разделение произошло из-за псов, та часть из них, что уже переходила на всеядное питание, сделалась скотоводами, а та часть, что была чистыми хищниками, ушла с охотниками и стала жить по-старому. Начались конфликты между двумя этими группами. «Дикие» люди и псы нападали на стада, которые пасли скотоводы, а те защищали стада. Затем война перекинулась и на все остальные сферы жизни и пошла на взаимное уничтожение. Скотоводы голодали существенно меньше, были несколько лучше вооружены, а когда сели на лошадей, то полностью вытеснили собирателей и охотников из степи и лесостепи. Материк был поделен, Скотоводы кочевали в степи, а охотники по лесам. Были стычки, военные походы, но они постепенно затихали, так как походы охотников в степь обычно заканчивались их разгромом, и походы скотоводов в лес тем же. Мой дед говорил мне, что по слухам его молодости, на Черном Континенте жили не только Друзья люди и псы, а кто-то ещё, но ничего точного он не знал.

Но тут появился Враг. Одни считают, что он существовал давно, но дела живых существ его не интересовали. Другие думают, что в это самое время он и появился. Точно не известно, но он взял диких охотников под своё покровительство и начал новую войну. Сначала его влияние даже среди охотников было ограничено, бездумно подчиняться Врагу люди и псы не хотели, хотя и были благодарны ему за улучшенное оружие и советы по ведению войны, которыми он их постоянно снабжал. Но истинная Дружба не признаёт рабства. Ему пришлось рассорить людей охотников и их Друзей. Как он это сделал остается не известно, но они теперь ненавидят друг друга. Хотя оба племени подчиняются Врагу. Люди больше, волки (так теперь называются псы — охотники) — меньше, но подчиняются все. Люди же, бывшие охотники, полностью подчинены Врагу и являются его рабами, а его самого считают своим Богом. По его приказу и во славу его они с радостью идут на смерть.

С появлением Врага, война вспыхнула с новой силой. Вооружённые лучшим оружием, благодаря магии Врага, знающие все перемещения скотоводов, охотники начали теснить последних из лесостепи, а потом и из степи. Везде, где скотоводы терпели поражение, Враг разрушал Дружбу и обращал людей в своих рабов, а псов уничтожал. Очень скоро с кочевыми скотоводами в центре континента было покончено. Слуги Врага вышли к океану и изолировали сопротивляющихся друг от друга. Что происходило на юго-западе континента и на юге, остается не известным. По слухам, туда отступили другие люди и их Друзья. Но на западе вблизи океана, отделённые от врага высокими горами, остатки скотоводов и их Друзей псов сумели закрепиться. Пришлось срочно осваивать земледелие, так как обширных пастбищ для скота у них уже не было, а охотой на ограниченном участке стало не прокормиться. Пришлось строить оборонительные укрепления на всех перевалах и опасных местах, крепости внутри своей страны, а для этого осваивать архитектуру. Нашлись псы и люди, имеющие способности к магии, они стали препятствовать врагу, сначала спокойно рассматривать перемещения войск, а потом и наносить магические удары.

В общем, на срок порядка двух веков наши предки получили передышку и использовали её максимально. Когда Враг снова пошёл войной вдоль побережья океана с юга, его встретила хорошо вооружённая, дисциплинированная армия, имеющая оружие, не уступающее, а иногда и превосходящее, оружие его солдат. В армии, противостоящей ему, были свои маги, конечно более слабые, чем он, но полные решимости скорее умереть, чем отступить. Наступление захлебнулось, потери войск Врага были чудовищны, его приказ был уничтожить наших предков, и фанатики лезли на укрепления, не считаясь с потерями. Прежде чем Враг отозвал их, потери составляли более чем девять человек из десяти.

И вот тут наши предки совершили ошибку. Обрадовавшись поражению Врага, они сами стали преследовать остатки отступающей армии, но столкнулись со свежими частями, переброшенными Врагом откуда-то с юга. Не успев построить никаких укреплений, даже толком не в строю, весь экспедиционный отряд Друзей принял неравный бой и был уничтожен. Правда, потери врагов тоже были огромны, но у него всё-таки хватило сил ещё раз штурмовать защитную стену на берегу океана. К тому моменту, когда враг был отбит, в нашей армии в живых не оставалось и одного бойца из сотни бывшей к началу войны. Положение было отчаянное. Враг, воспользовавшись им, начал через своих лазутчиков подбивать людей рассориться с псами и принять его власть. Как залог, он требовал головы всех псов страны. Нашлись люди, которые начали склоняться к этому, кто-то из страха, а кто-то из корысти. Тогда великий Пёс Смерагол, только благодаря своей великой магии уцелевший в прошедшей войне, решил увести всех псов, на острова. Были построены многочисленные суда, на них почти все псы и многие из оставшихся в живых людей и перебрались на наш архипелаг. Когда они приплыли сюда, то обнаружили, что на островах совсем нет людей, псов или волков.

Под руководством Смерагола, единогласно названного Королём, и его Друга, началось освоение островов. Много раз приплывали корабли с материка, несколько раз острова отправляли своих солдат (людей и псов) на помощь своим братьям на материк, наконец, через почти три века, когда Враг окончательно победил на материке, остатки жителей сумели эвакуироваться из последних крепостей на берегу. Приплыв на острова, они принесли присягу на верность новой стране и её Королю.

Прошло ещё несколько веков. Смерагол со своими учениками проделал огромную работу по обеспечению безопасности нашего королевства. Во многих вопросах безопасность строилась на магии. Как он это всё изобрёл, как поставил на службу стране мне неизвестно, но в его присутствии наша страна была в абсолютной безопасности. Беда была в другом. Все смертны, в том числе и великий Смерагол. После его смерти прошло почти триста лет, пока появился подобный ему король. Потом так и повелось, что новый король появлялся через сто — триста лет после смерти предыдущего. Основатель, видимо, знал об этом или подозревал это. Им была разработана целая система по нахождению и определению нового Короля.

Когда страна оставалась без Короля, начинались церемонии поиска нового. Практически всех молодых псов показывали королевскому дворцу или некоторым другим замкам и дворцам в королевстве. Считалось, что дворец найдёт пса, который станет Другом нового Короля. Такого пса поселяли во дворце и рано или поздно, находился его Друг. Только вот пока на троне не было Истинного Короля, Страна становилась уязвима для Врага. Не то чтобы совсем беззащитна, но силы оказывались практически равными. Каждый раз Враг начинал новую компанию, то магические удары, то посылка войск, а то и ещё какую-нибудь пакость придумывал. Каждый раз страна несла чудовищные потери, сил едва хватало отбиваться и только появление нового Короля останавливало Врага. Четвёртый по счёту Король, пытаясь решить эту проблему, совершил какую-то ошибку, и после его смерти псы стали пробуждаемы только после того, как найдут Друга. При пятом и шестом королях, пришедших удивительно быстро после смерти предшественников (не более пятидесяти лет), исправить ничего не удалось. Хотя пока были живы сами Короли, псы пробуждались так же как раньше. Шестой Король, пытаясь исправить ошибку предшественника, ещё её усугубил. Вот уже более семисот лет как он умер, а нового короля всё нет.

После его смерти, поначалу псов было очень много, почти все из них имели Друзей и всё было хорошо, но потом начались проблемы. Главная проблема заключалась в том, что рождаемость псов в какой-то момент стала несколько выше, чем рождаемость людей, способных к настоящей Дружбе. Много псов за всю короткую жизнь так и не могли найти себе Друга и оставались недоразвиты. Пробудить сознание пса мог и может только подготовленный жрец Смерагола, который давно уже причислен к лику святых, или сильный маг. Причём дети пса и псицы не нашедших себе Друзей тогда уже не могли быть пробуждены и оставались обычными животными. Только наипрямейшие потомки Смерагола, такие как, например, Туман, могут при смешенных браках иногда давать Пробуждаемых. Ведь, из более чем двадцати его детей, только двое псы и пробуждаемы. — Видя недоумённый взгляд Лео, Крон пояснил: — Пробуждаема ещё младшая сестрёнка Кари Виля, но так как она не имеет Друга, точнее подругу, то полностью пробудить её пока невозможно и мы не стали этого делать.

Лео спросил:

— Что ты имеешь в виду, ведь у неё есть хозяйка, Вара.

— Друг и хозяин это разные вещи. — Ответил Крон. — Может ли Вара пойти тёмной ночью искать Вилю, если та попадёт в лесу в капкан?

Я от такого предположения очень развеселился и сказал, что та и в тёмную комнату то одна не пойдёт, даже если там кто-нибудь из нас будет умирать.

— Вот именно, а Дружба подразумевает и самопожертвование ради неё. — Пояснил Крон.

Тут я кое-что вспомнил и, с максимально загадочным видом, который только смог на себя напустить, стал пророчествовать:

— Мой внутренний голос говорит, что сейчас Виля, возможно, уже обрела своего Друга!

— Какого Друга? Кто это? — Спрашивали Крон и Туман, но я с умным видом молчал. Тогда Крон, отчаявшись добиться от меня чего-нибудь, продолжил свой рассказ:

— Эгоизм людей и псов, искусно подпитываемый Врагом, и послужил причиной нынешнего упадка. Сначала появилось много не пробужденных псов, потом пошли их потомки, которых тогда нельзя было бы пробудить, затем появились их помеси с волками, которых пробудить ещё сложнее. (Волки появились у нас на островах после разгрома очередной экспансии Врага, когда его армии разбежались.) Стало много глупых и эгоистичных людей, которые не могли стать псу Другом. Они стали держать таких собак (от слова "собственность"), которые не были Друзьями, а только слугами или рабами. Но зато их можно было держать много ради развлечения или, утоляя свою тайною зависть к людям, имеющим настоящую Дружбу. Можно было травить этими собаками настоящих псов. Ведь по закону, существовавшему тогда, человек не мог вмешиваться в драку псов, которая, кстати, у настоящих псов никогда не заканчивалась смертью, а слова «собака» в законе вообще не было. Так же пёс, по закону, не мог вмешаться, если возникал конфликт между людьми. Эти конфликты раньше тоже не могли закончиться смертью.

Таким образом, люди и псы из-за, когда-то мудрого, а теперь устаревшего закона оказались разобщены. И по закону не могли заступаться друг за друга. Споры и дебаты по поводу отмены этого закона в совместном парламенте продолжались более десяти лет, и привели лишь к "разрешению не применять его в случае явного покушения на жизнь". Попробуй доказать покушение на жизнь, если на твоего Друга замахиваются мечём, ты вцепляешься в руку, держащую меч, а на суде говорят, что его только хотели ударить плашмя мечём за косой взгляд в позапрошлом году на двоюродную сестру нападавшего и никакой опасности для его жизни не было. А наказание по этому закону было очень сурово: раздельное тюремное заключение на специальных островах. Вообще-то условия на островах были довольно неплохие, вот только на острове для псов развелись одичавшие собаки, которые из-за отсутствия другой еды, вынуждены были охотиться дуг на дружку или на псов. А поскольку псам-заключенным оружия, естественно, не полагалось, а собаки в то время практически не уступали по росту и силе псам и, не отягощённые моральными принципами, убивали не задумываясь, то шансов дожить до конца срока у псов было не много.

— Если умирает один из пары, то умрёт и другой. — Пояснил Туман. — А значит достаточно уничтожить пса, чтобы уничтожить и его Друга и наоборот.

— И начались чёрные дни. — Продолжил Крон. — Псам и их друзьям пришлось уйти в глубокое подполье. Люди-Друзья громко ругали псов, псы переселились из домов в будки и вынуждены были носить собачьи ошейники. Всё равно это спасало не всегда. На псов шла целенаправленная охота. Сейчас понятно, что за всем этим уже тогда стоял Враг. Ведь его экспансии могли противостоять только Истинные Друзья со своими Псами, вот он и уничтожал их руками неосознанно, а иногда и осознанно, подчинённых ему людей. Возможно, в этой неразберихе и был убит так и не состоявшийся новый Король.

На волне борьбы с псами, была свергнута и почти полностью уничтожена старая королевская династия, состоявшая исключительно из пробуждённых. На трон сел троюродный брат последнего короля по женской линии и муж его второй дочери, ярый противник всех псов и редкостный эгоист. Таким же он воспитывал своего сына и наследника.

Прошло около ста лет, травля людьми псов практически заглохла, уцелевшие псы и их Друзья прятались по глухим деревням или по окраинам городов. Основная масса людей считала, что никаких псов давно не существует, если они и существовали когда-нибудь. О них только рассказывали всякие страшные сказки, приписывая Псам все те преступления, что совершали все чаще проникающие к нам слуги Врага.

У пробуждённых людей и псов способности к магии на порядок выше, чем у не пробуждённых, подавляющее большинство уцелевших были очень сильными магами, третьего или четвёртого уровня, несколько были даже пятого. Но, как маги, они в войне были пока бессильны.

Затем пришло Чёрное Зло. На наши острова высадились полудикие и очень злые люди, поклоняющиеся Врагу, появились различные чёрные монстры, являющиеся порождением его магии. Началась длительная война. Захватчики так ни разу и не сумели надолго закрепиться на нашей земле. Какими бы ни были по отношению к псам жившие в то время люди, Злу они противостояли дружно и самоотверженно. А, так сказать, «королевская» семья упускать власть совсем не хотела.

На двенадцатом году войны произошло одно важное событие. Наследник правящего в то время короля, правнук узурпатора, был от рождения очень талантливым магом. Кроме того, что он самостоятельно дошел до третьего уровня, он еще и основал боевую магию Добра. Исследуя военную магию Врага, экспериментируя, он достиг невиданных тогда результатов. Многие сражения того периода были выиграны благодаря его магии. Враг начал за ним целенаправленную охоту. Сколько на него было покушений, мне не известно, но хроники говорят о десяти физических и о трёх магических, хотя о большинстве из них, скорей всего, было не известно.

Одно покушение очень дорого обошлось Врагу. Дело было так. Отряд, возглавляемый принцем, проводил обычный рейд по своей территории, вылавливая проникших на неё слуг Врага, вдруг поступили сообщения, что на две деревни напали монстры. Принц разделил отряд на две части и, послав большую половину к одной деревне, сам с меньшей отправился к другой. На подъезде к деревне их остановил какой-то мальчик и закричал, что на их хутор напали два чудовища. Храбрый принц велел своим людям скакать в деревню, а сам, посадив мальчика за собой на лошадь, поскакал к хутору. Прискакав, принц понял, что попал в западню, вокруг хутора стояло не два, а, по меньшей мере, десять монстров. Вот только в дом они почему-то войти не могли, не могли даже приблизиться к нему ближе пяти метров. Понимая, что бежать бесполезно, а вот в чем-то защищённом доме можно будет дождаться подмоги, принц ринулся на ближайшего монстра, и ловко его зарубил. Воспользовавшись замешательством среди врагов, он проскользнул к дому и, с некоторой натугой, преодолел магический барьер, который сдерживал монстров. Оказавшись за ним, принц тут же стал восстанавливать разрушенное им. Мальчишка помогал ему. "Кто ты? — Спросил его принц. — И кто поставил этот щит?" "Это дедушка со своим Другом" ответил мальчик. Принц не понял ответа, но, привязав лошадь к крыльцу, вошёл в дом. В единственной комнате бедного, но опрятного дома сидел измождённый старик и такая же измождённая собака. Кроме них, в уголке пристроились щенок и молодая собака с грустными глазами.

— Здравствуй, внучек. — Обратился старик к вошедшему. — Долго же я ждал встречи с тобой.

— Откуда ты меня знаешь? — Удивился принц. — Мы с тобой раньше не встречались.

— Узнать тебя не трудно, — ответил старик — можно узнать по фамильному лицу, можно по фамильной магии, а можно и по перстню. Да и мало кто не знает принца-защитника в нашей стране. Кроме того, ты мне действительно внук, точнее правнучатый племянник. Подойди сюда, сядь рядом и помоги старику держать заклинание.

Невольный гость подошёл и присел на лавку рядом со стариком и его собакой. Настраиваясь на узловые точки заклинаний, он понял, что в связке он не второй, а третий. Кто был вторым, он понять не успел, так как монстры пошли на прорыв, видимо к ним подошли подкрепления. Пришлось все силы приложить на поддержание заклинаний охранного барьера. Когда казалось, что сил вот-вот не хватит, молодая собака, сидящая в углу, вдруг подошла к принцу и прижалась к его ногам, так же как его старший товарищ прижимался к ногам старика. В связке появился четвертый участник, и положение сразу выправилось.

— Ну-ка, малыш, кончай бездельничать, давай включайся в работу. — Распорядился старик.

Мальчишка, который привёл принца, в это время сидел в углу обнимая щенка. Услышав распоряжение старика, он посерьезнел, напрягся и, к удивлению принца, добавил к силам защитников сил больше, чем принц, сильнейший маг страны. При этом он продолжал о чем-то разговаривать со своим щенком, чертить на полу какой-то узор и жевать горбушку. Так продолжалось около часа, потом на улице раздался шум яростного боя. Это прибыла помощь в лице отряда принца. Принц тут же осторожно отключился от заклинания и выскочил за дверь с мечём в руке. Помощь его была не нужна. Защитный барьер старика, оказывается, не только держал монстров от проникновения в дом, но и не давал им отойти от себя. Так, что воинам оставалось только зарубить «привязанных» магией монстров.

— Встать здесь лагерем, известить наших и не мешать мне. — Распорядился принц, а сам вернулся в дом. Только войдя, он обратил внимание, что молодая собака ходит за ним, как приклеенная. Собак принц не любил, считая их глупыми рабами, а в сказки о псах он не верил, поэтому его раздражал этот "конвой".

— Что тебе от меня надо? — Раздражённо произнёс он.

— Да, ничего, я так просто, — смутился пес, — я думал ещё чего помочь может надо.

Принц рухнул на лавку, судорожно пытаясь вздохнуть. Выпученными от удивления глазами он смотрел на собаку, которая с ним разговаривает. Принц от природы был наделён смелой и самоотверженной душой, так что взаимное пробуждение, случившееся случайно во время напряжённого магического боя, было вполне закономерно. Он глядел в глаза пса и видел, как из них уходит тоска, а её место занимает счастье и веселье. Сам он чувствовал, что этот пёс стремительно становиться для него самым близким и родным существом в мире. Потом принц обратился к старику за разъяснениями. Беседа их длилась всю ночь и половину следующего дня. Старик много рассказал принцу о псах, об истории их травли, показал приёмы общения с псом. Они обменялись различными заклинаниями. Старик, оказывается, знал их много больше, чем "первый маг страны" и спокойно делился своими знаниями. Только одного вопроса они не касались, вопроса об их родстве.

В середине следующего дня, когда остальные темы для беседы были исчерпаны старик, приступил к главной теме.

— Тебе знаком этот перстень? — Спросил он принца, показывая массивный серебряный перстень на шнурке, одетом у него на шею.

— Он очень похож на Главный Королевский Перстень, моего отца. — Ответил принц. — Только он существенно больше и сильнее в магическом плане.

— Это и есть Главный Королевский Перстень, а у твоего отца Перстень Наследника Престола. Этот перстень отпирает во дворце всё, а тот, что у твоего отца, далеко не все.

— Кто же ты? — Спросил принц. — Ты что-то говорил о том, что ты брат моей прабабушки, но я о тебе не слышал.

— Твой прадед, первый из династии узурпаторов, был женат на моей сестре. Моего отца, а своего тестя и законного короля, он замучил в застенке, выясняя у него, где вот этот перстень.

— Ты претендуешь на престол? — напряжённо спросил принц. Он понимал, чем чреват в этот момент конфликт внутри страны за трон.

— Претендую, конечно, но только не сейчас. Слушай мою клятву: Я, Норид, законный наследник престола в королевстве Архипелаг Псовые Острова, добровольно клянусь, не претендовать и не бороться за корону моих предков до тех пор, пока существует угроза всей стране от общего Врага. Также я обещаю приложить все свои силы к тому, чтобы перед лицом Врага в стране не было раскола… Тебе достаточно?

— Вполне! Спасибо дед.

— Подожди не всё. — Сказал он и повернулся к мальчишке. — Теперь твоя очередь.

— Я, — сказал мальчишка, — единственный прямой наследник Норида, и, после его смерти, единственный законный Король, добровольно клянусь. Я никогда не выступлю против нынешнего короля или его прямых наследников до тех пор, пока существует общая угроза от Врага или пока они сами не выступят против меня. Я никогда не спровоцирую раскол внутри страны, пока существует внешняя угроза… Хватит?

— Даешь ли ты слово, вернуть этот перстень мне через неделю, от сегодняшнего числа? — Спросил старик принца.

— Конечно, но зачем он мне на неделю? Что я с ним буду делать, ведь неделя это три дня до столицы, один день там и три обратно?

— Во-первых, ты покажешь этот перстень своему отцу, в подтверждение нашей клятвы. Он-то обо мне знает и свою гвардию держит всегда в столице, опасаясь моих претензий на трон. А во вторых (и в главных), ты сможешь войти с ним в королевскую магическую библиотеку, где, может быть, сумеешь найти что-нибудь для борьбы с Врагом. Перстень нужен только первый раз, чтобы найти библиотеку и открыть её дверь. Войдя, представишься магическому хранителю и в дальнейшем сможешь попадать туда, как только пожелаешь. Ну, так даёшь слово, что вернёшь перстень через неделю от сего часа?

— Даю своё слово в том, что верну этот Перстень Вам, его законному владельцу, не позже чем через неделю от сего часа. — Поклялся принц.

Старик передал ему перстень и принц умчался. С ним ушёл и его новый Друг на всю жизнь.

Ровно через неделю в той же избушке, принц стоял над ещё теплыми телами Норида и его пса и страшно ругался, не скрывая слёз. Всё в избушке было перекорежено и изломано, весь пол был залит кровью, хотя тела тех, кто нападал на старика и пал от его меча были увезены. Принц посмотрел на своего пса, и они с отрядом, ринулись в погоню. Лучше зная дорогу, всё-таки много раз патрулировали здесь, они сумели обогнать преследуемый отряд. По приказу принца, отряд, убивший старика, был вырезан до последнего человека, хотя принц сразу признал личных гвардейцев короля. Но злость и стыд были сильнее страха перед отцом и королём. На спинах двух лошадей, за всадниками, были привязаны мешки. В них оказались мальчишка, внук Норида и щенок.

— Будь, проклята вся ваша семья! Что тебе ещё от меня надо? Клятвопреступник! Убийца! Что? Убивай! Палач! — и так далее. Всё это пришлось выслушать принцу. Бедняга даже возражать не мог.

Принц одел на шею мальчишке бечёвку с перстнем и пытался объяснить ему, что он не виноват, что сам не знал о затее отца, но тот его не слушал, а лишь проклинал его и всех кого мог. Удержать его принц не смог, и мальчишка со своим щенком ушёл.

Трудно переоценить заслуги наследника в той войне. Он разработал и сообщил всем противникам Врага десятки боевых заклинаний, сам провёл несколько блестящих компаний, основываясь на теоретических знаниях по магии, почёрпнутых в королевской библиотеке, изобрёл заклинание, позволяющее Псу и Другу сливаться в единого чрезвычайно сильного воина, практически непобедимого магией. Такое заклинание очень сложно подогнать под личности конкретных человека и пса, но если они подогнаны, супервоин возникает за считанные мгновения. Были лишь две преграды для мгновенной победы в той войне: первая это то, что такой воин на поле сражения мог быть только один.

Дело в том, что при его создании используется белая магия, то есть воин создается для защиты людей и псов от страшных врагов, от монстров, а себе подобного он будет относить к врагам только за то, что он у него на глазах убьёт самого распоследнего негодяя, но человека.

Вторая преграда состояла в том, что хотя магический потенциал и магический уровень такого супервоина колеблется от девятого до двадцать пятого уровня, что ранее считалось не возможным, все его магические силы исключительно пассивны, то есть служат для отражения любых магических атак на него. Наносить же магией какой-либо вред своим противникам он не может. То есть так было до вчерашнего дня.

Был создан отряд таких воинов, точнее, пар человек-пёс, были придуманы доспехи для них, которые годились для боя в простом строю, а при слиянии образовывали бы лёгкий доспех супервоина. Принц, тогда уже стал королём, так как его отец очень скоро после смерти Норида умер в страшных мучениях. Эти мучения никто из придворных лекарей и магов не мог остановить (принц может быть и мог, но не стал, так как понял, что это месть мальчишки). Короноваться принц сперва не хотел, затем провёл малое коронование и отправился на войну.

Война длилась ещё почти пятьдесят лет, тысячи солдат, десятки Псов и Друзей расстались с жизнью. На восьмом году к отряду принца присоединился и мальчишка, внук Норида. Во всех сражениях имя молодого короля гремело как победный салют. Когда последний слуга Врага был уничтожен, оставшиеся в живых люди и псы, бывшие магами, объединили свои усилия и чудовищным напряжением сил установили вокруг нашего архипелага магический щит, закрывший к нам доступ Врагу и подавляющему большинству его слуг. Пираты его пересекать могут, может пересечь даже небольшая армия, но для многих сил Зла он непреодолим. Были запечатаны и ворота в подвале храма Смерагола. Действовать здесь всем отрядом было нельзя, вот и отправили нас, посчитав сильнейшими магами.

После этого молодой Король удивил всю страну. Он разослал манифест, в котором объявил, что, во-первых, он, как и его отец, дед и прадед, были не законными королями, а временными. Во-вторых, более законный король живёт в стране и может в любой момент потребовать себе свой трон, предъявив Главный Королевский Перстень. В-третьих, он сам также отказывается от трона и передает исполнительную власть своим единокровным братьям. Он разрешает им называться королями, но предупреждает, что они, по сути, только наместники на троне и правят до тех пор, пока нет Истинного Короля, и пока они правят на благо стране и народу. В-четвертых, правящий король-наместник может получить три предупреждения от него самого или от другого, законного короля, после чего разделит судьбу прошлого короля-наместника. И в-пятых, король-наместник, предавшийся Злу, будет уничтожен безо всяких предупреждений.

В конце он сообщил, что рано или поздно перстни займут свои места на одной руке и тогда тот, кому будет принадлежать рука должен будет объявить свою волю по дальнейшей жизни и укладу в стране, так как он и будет самым бесспорным Королём.

За те несколько лет, пока молодой король правил, он успел очень сильно изменить закон в отношении псов. Он убрал из закона все пункты, дискриминирующие их, и добавил несколько защищающих. Благодаря этому, теперь юридически очень трудно расправиться с любым Псом и его Другом.

На этом Крон закончил рассказ. Наступила тишина, все обдумывали услышанное. Потом заговорил Туман:

— Хочу добавить, что, уцелевшие в той войне супервоины, разошлись по стране, осели в мелких городах, по деревням и по крепостицам. Мы живем мирной жизнью и, вот уже которое столетие, оберегаем наш мир. За это время сменилось три поколения супервоинов, ведь все смертны. Большинство из воевавших в то время давно мертвы, но им на смену пришли их дети и внуки. Иногда в супервоины попадают и не родственники тех, кто воевал тогда. Сейчас супервоинов даже больше чем было во время войны. Народ называет нас Защитники, чем мы очень гордимся. Все вместе мы образуем отряд Боевых Друзей, выращиваем, воспитываем и обучаем себе помощников и преемников. Один раз в пятьдесят лет мы собираемся вместе, обмениваемся новостями, передаем друг другу новые заклинания, (если за это время они появляются) помогаем посвятить в супервоины молодых Друзей. Когда запечатаем ворота в храме, надо будет ехать на срочный сбор, что-то активные действия Врага вызывают у меня опасения. Боюсь, что он снова начинает войну, а Короля всё ещё нет. Ладно, теперь спать. Завтра отдыхаем здесь, восстанавливаем силы, а послезавтра отправляемся к храму.

— А что с остальными жрецами? — спросил Журен.

— Послезавтра узнаем. — Ответил я.

— Первая вахта Лео, потом Крона, Кари, и моя. — Распорядился Туман. — Всем спать.

Лео вышел на улицу и устроился метрах в ста от входа в пещеру. Туман не зря назначил людей на первые, менее важные вахты, а нас с более развитыми органами слуха и обоняния на конец ночи и раннее утро.

Три часа после прихода с дежурства Лео я не спал, а анализировал всё что услышал, увидел и почувствовал за этот день. Прежде всего, самый главный вопрос, как я (мы) преодолели три закона магии супервоина. Со слиянием всё было довольно ясно, мы воспользовались магической конструкцией, адаптированной для Крона и Тумана, а поскольку мы их сыновья, то она случайно подошла и нам. Тут я мысленно сравнил магические построения и нашёл массу отличий, видимо мы интуитивно подогнали заклинания под себя. Далее, почему Я не напал на Крониуса, видимо, в момент превращения в супервоина главной нашей мыслью была спасти отцов, а, возможно, повлияла большая схожесть заклинаний. Но вот как Я сумел использовать магию против врагов, оставалось полной тайной. Были у меня, правда, несколько гипотез. Возможно, Мне это удалось просто потому, что Я не знал о том, что такое невозможно, может быть дело в том, что Я действовал не против врагов, а просто мирным заклинанием вспахал поле и не моя вина, что на нём кучковались какие-то вражата. Обдумывая историю трёхсотлетней давности, рассказанную Кроном, я сделал очень интересные выводы. Первое: Крон ни разу не назвал имена принца и внука Норида, это значит, что они скорей всего ещё живы, второе, я знаю, что на груди у Крона висит кожаный мешочек с большим серебряным перстнем и, хотя мешочек почти полностью гасит магическую ауру перстня, она чудовищна и периодически пытается пробиться наружу. Один раз я видел, как Крон перекладывал перстень из одного мешочка в другой, и перстень оказался без экранировки. Хотя длилось это всего пару секунд, подобное зрелище забыть трудно. Теперь последнее, Крон слишком много хорошего рассказал о принце, он много его хвалил, так о себе скромный Крон повествовать бы не стал. Вывод ясен, Крон является внуком Норида и законным королем нашего королевства. И у меня теперь не вызывает сомнения вопрос, кто автор приказа, пришедшего к наместнику города Бордо при нас.

За четверть часа до того как надо было менять Крона, я отправился к нему.

— Простите, Ваше Величество, — обратился я к нему почти без иронии, — не могу спать, меня мучают разные вопросы. Не соблаговолите ли ответить тупому щенку на них? Например, где сейчас тот принц, о котором Вы нам рассказывали.

— Простите Ваше Высочество, — так же, с лёгкой иронией ответил Крон, — но я не могу удовлетворить Ваше любопытство, так как сам не знаю этого. Кроме того, мы договорились поменьше знать друг о друге, но любой из нас может подать всем сигнал тревоги и собрать в условленном месте, а в экстремальном случае, мы можем также говорить магически.

— А почему ты назвал меня высочеством? Разве я принц? — потребовал объяснения я.

— Потому что по законам, существовавшим до переворота, Королём являлся не человек, формально занимавший этот пост, а пёс, его Друг, тот самый, кого находил дворец. Многие люди болезненно воспринимали тот факт, что ими правит представитель другого вида, поэтому это не афишировалось. Тем более что правили они совместно, лишь в случае решительного расхождения, которых практически не бывало, решающее слово оставалось за псом. Кстати, принц это ещё не наследник престола, а один из возможных претендентов. Настоящему Королю, как и его наследнику, не нужны никакие приспособления, чтобы попасть в любое помещение дворца, а перстни были созданы для людей. Когда будешь в каком-нибудь старом Королевском дворце, обрати внимание, как в нём неудобно жить человеку, и в то же время как он продуман для пса. Это знают немногие псы и лишь четверо людей. Даже самым проверенным из Боевых Друзей мы решили не рассказывать всей правды. Лео об этом знать пока не должен. Теперь, что ты говорил по Вилю?

— Мне кажется, что она встретила Асю. Я, конечно, могу и ошибаться, но, когда человек и пёс, при первой же встрече, пять минут смотрят друг другу в глаза и морды у них такие счастливые,…

— Ясно, приятная новость.

— У меня ещё два подозрения на подобное. — Расхрабрился я. — Первая, это Шурдан и Лорбанд, а вторая Шред и Вир. Осталось только для Вольки и Гильярда найти Друзей.

— Твоим бы хлебалом, да медку б навернуть. — Задумчиво проговорил Крон. — А по вопросу о Друге для Вольки, я говорил с Легом, перед самым отъездом. Они же там не меньше года пробудут, вот пусть и постарается. Они в почёте, если Травель попросит, то для его Пса каждый приведёт свою собаку.

— Угу. А у кого нет суки, приведут кобеля. Дескать, может и он на что сгодиться. — Согласился я и решил сменить тему: — А что ты думаешь о Лие и Гере? Интересная парочка, тебе не кажется?

— Кажется и ещё как. Ты обратил внимание, что у обеих огромный магический потенциал от рождения, но развит очень слабо. Такой потенциал, ну или чуть побольше по силе, я видел только у тебя и Лео, но вы оба сильнейшие маги страны в невесть скольких поколениях. А они…

— Тебе не кажется, что очень важно узнать кто их родители? И ещё, ты внимательно посмотри к Лие на грудь.

— Зачем? Я же женатый человек. Да и молода она ещё слишком.

— Я серьёзно. От её груди исходит такая же магическая аура, что и от твоей, только послабее и какая-то ущербная. Или, по крайней мере, не полная. Ты присмотрись, пожалуйста, а то после твоего сегодняшнего, то есть уже вчерашнего, рассказа мне везде перстни мерещатся.

— Подожди, ты, что же ощущаешь магию моего перстня через защитный чехол?

— Конечно, только в ослабленном виде, а вот когда ты как-то при мне его достал, так я чуть не ослеп в магическом зрении.

— Почему ты мне раньше не сказал, что чехол пропускает, Враг может же его засечь.

— Не думаю, я его уже "не вижу" за сто метров, а то и раньше. И ещё, он меня всё время зовёт. Мне приходится делать усилие, чтобы не поддаться и не сорвать его с твоей груди. Что это значит?

— Не знаю. Может быть и ничего, а может очень многое. — Задумчиво проговорил Крон.

— Кстати, перстень Лии я хоть и вижу, но он меня почти не зовёт.

— Мда, серьёзное разочарование, мне казалось, что я разработал абсолютно непроницаемые чехлы для магических артефактов. — Сменил тему Крон. — Или это ты такой гений? Ладно, хоть завтра и отдыхаем, но спать мне все-таки надо.

Крон отправился спать, а я медленно двинулся вокруг пещеры проверяя всё ли в порядке. Через три часа меня сменил Туман. Я пожелал его Величеству спокойного дежурства и получил строгий выговор. Подобные шутки не приветствовались, дескать, я так могу пошутить и при посторонних. Он что меня полным идиотом считает? Однако действительно пора было спать.

 

Глава 9 Нежданный бой.

Утром Лео отправился на охоту, Туман решил размяться и отправился с ним. Карай и Журен ещё спали, Крон занялся костром, а Лия начала готовить завтрак. Мы с Герой устроились досыпать на улице под кустом, но как-то так получилось, что не спали, а разговаривали. Я поинтересовался, как так случилось, что их магические способности остались слабо развиты. Гера задумалась, а потом начала медленно рассказывать:

— Я, видимо, очень рано была пробуждена, как теперь понимаю, меня пробудили раньше, чем мне исполнилось полгода. Для чего это было сделано, я не знаю. Первое серьёзное воспоминание связано с какой-то лодкой. Лодка маленькая, её всё время раскачивает, в лодку брызгает вода, но пить её нельзя, хотя пить очень хочется. Рядом Лия, она больше меня, но тоже маленькая, ей тоже страшно, но она знает, как попить из бочонка. Мне она налить забывает, приходится её об этом просить. Моим первым словом, произнесённым на людском языке, было «пить». Так проходит несколько дней, наконец, нашу лодчонку замечают с рыбачьего баркаса. Подплывают к нам, переносят нас на него, а наше корытце берут на буксир. Ещё через какое-то время мы в рыбачьей деревушке. Там очень воняет рыбой, но зато её много и кормят нас ею, не жалея.

Как-то днём, примерно через три года, какое-то тревожное чувство охватило нас. К вечеру мы уже не находили себе места. Лия попыталась рассказать об этом людям, но её не слушали. Уже в полной темноте, мы убежали из деревни и устроились спать в игрушечном шалаше на опушке леса. Под утро в деревне начались вопли, звон оружия, плачь и стоны. На деревню напали враги, кто они такие были, я не знаю до сих пор. Мы убежали в лес и бежали, наверное, три или четыре дня.

Наконец мы наткнулись на какую-то лесную избушку. В ней жила одинокая старушка, все в округе считали её злой колдуньей, но сами же ходили к ней лечиться. В лечебной магии она разбиралась очень хорошо. Девять лет мы жили у неё. Она учила нас лечить, учила старательно, хотя объяснять совершенно не умела. Года через три мы с Лией уже умели столько же, сколько и учитель, но пытались научиться большему.

В один чёрный день к избушке пришли солдаты и, от лица короля, обвинили старушку в чёрном колдовстве. Наше сопротивление было очень слабым. Меня посадили на цепь, Лию связали и оставили связанной лежать, а старушку сожгли. Ошейник, на который меня посадили, был рассчитан на собаку, так что через пять минут после того, как они уснули в нашем же доме, я была свободна. Ещё через пять минут я освободила Лию. Часового солдаты не выставили, так что подпереть дверь суком и поджечь дом, было тоже не долго. Потом мы ушли. Пол года мы ходили по дорогам и лечили людей, точнее лечила Лия. А недавно встретили жреца и отправились сюда. К счастью, этот жрец погиб, сорвавшись со скалы. Мы дошли до храма, а подходить к нему так и не решились, бродили вокруг, пока не встретили Журена. Вот и вся наша история.

— А что за магический амулет у Лие на шее? Это не перстень ли случайно? — Поинтересовался я.

— Откуда ты знаешь, что это перстень? — Забеспокоилась Гера. — Лия его ещё ни разу не доставала. То, что это перстень, она определила наощуп, а вот при каждой попытке развязать завязку, испытывала такой болевой шок, что долго потом боялась к нему прикоснуться.

— Я узнал его магию. Думаю, что это тот перстень, о котором упоминал вчера в рассказе Крон.

— Ты считаешь, что это Главный Королевский Перстень? Этого не может быть.

— Конечно, не может. Тот перстень на груди у Крона, а у Лии перстень наследника престола. Возможно, она потомок того принца, а потом и короля, того самого, о котором вчера столько рассказывал Крон.

— Не может этого быть! Хотя, почему не может? — Гера задумалась.

Из леса появился Туман. Запыхавшийся, морда в крови, но довольный.

— Твой Лео совершенно не умеет охотиться. — Заявил он мне. — Вместо того чтоб убить оленя, он его спугнул, под ноги не смотрит, косолапый. Пришлось тряхнуть стариной и взять оленя самому, не оставлять же вас, лентяев, голодными.

— А где Лео? — Забеспокоился я.

— У нас с ним разделение труда. Я добываю, а он приносит. — Пояснил отец.

Действительно, через пятнадцать минут пришёл Лео, сгибаясь под тяжестью молодого оленя. Отрезал от него ногу и стал делать из неё окорок. Крон так же отрезал какой-то кусок и опустил в будущий суп. У них с Лией так же шла беседа, скорей всего о том же самом, что и у нас с Герой. Когда еда уже почти была готова, Крон попросил Лео подойти к нему. Сняв с шеи мешочек, он попросил сына подержать его. Тот, недоумевая, взял. А Крон, тем временем, принял почти такой же у Лии. Девочки напряжённо смотрели как он, осторожно развязав чехол (что сопровождалось большим выбросом магии), заглянул в него и присвистнул:

— Лия, девочка моя, а тебе тут целое послание почти пятнадцатилетней давности от твоих родителей, да и Гере приветы от отца найдутся.

— Где? Покажи скорее. — Забеспокоились обе.

— Не так быстро, для того, чтобы прочитать это, потребуется очень серьёзная магическая работа. Так что пока я закрываю чехол и отдаю его вам. После обеда, мы с Туманом и вами пойдём в пещеру и начнём расшифровывать послания. А от кого они, я понял по подписям, их то я хорошо знаю.

— Ни в коем случае нельзя этого делать до того, как мы запечатаем ворота в храме. — Остановил его Туман. — Только что, как только ты приоткрыл чехол, был такой выплеск магии, что его заметили, наверное, даже за Большим островом. Я наложил на него несколько пассажей, используемых только Врагом, это на некоторое время запутает его, но не на долго. Так что придётся двигаться к храму уже сегодня, немедленно. Ладно, так и быть, можно поесть. Журен, Карай так получается, что вам придётся дожидаться нас здесь. С нами вы будете только мешать. Гера, как я понял, ты успела побегать по окрестным горам, это так?

— Конечно, тут есть несколько удобных тропок. Думаю, что по ним лошади пройдут легко.

— Нет, лошадей придётся оставить здесь под присмотром наших товарищей, а людям потренировать свои нижние конечности. А то некоторые уже ходить по лесу разучились, на каждый сук наступают. — Поправил её Туман. — И пойдём напрямик, а не по тропкам, боюсь, что все тропы могут быть под надзором специальных сторожевых заклинаний. Разрушать же каждое из них, так и за месяц не дойдём.

— Кушать подано! — Провозгласил Крон. — Извольте жрать, пожалуйста.

Все забрали себе еду и расселись или разлеглись её поглощать. Первым закончил Лео и стал упаковывать всю приготовленную еду в рюкзаки. Потом вытащил и разложил по порядку одевания доспехи, мои и свои. Крон последовал его примеру. Через пол часа все были готовы.

— Ребята, ждите нас здесь. Если оставаться станет опасно, уходите, запутывая следы, туда, где нас ждут псы из храма. Мы должны управиться за день — полтора, но ждите нас два дня, а потом немедленно уходите и не пытайтесь нам помочь. — Отдал последние распоряжения Крон, и мы двинулись к храму. Первыми шли мы с Герой, потом по нашим следам Туман вёл людей. Гера выбирала дорогу, а я проверял путь на предмет сторожевых и охранных заклинаний. Мы не заметили ни одного.

Через три часа карабканья по горам, мы вышли на вершину «Белой» горы. Это был, скорее, большой холм, сложенный белым мрамором. Из этого мрамора и строился храм. Развалины его белели свежими сколами в трёхстах метрах перед нами на середине долины. Подошли Друзья и Туман. Возникал вопрос, что дальше делать. На развалинах храма и вблизи него суетилось около сотни фигурок. Лео предложил нам четверым трансформироваться в суперов и идти к храму, а дамам ждать здесь. Чем-то мне это предложение не понравилось, только я не мог сформулировать чем. Тем не менее, высказал свои возражения. Отцы поддержали меня, и было решено продолжать подкрадываться к храму в обычной форме. С горы нам удалось спуститься по небольшой, свежей трещине, не замеченными врагами. Перед нами лежали почти двести метров открытого пространства, пришлось ползти. Эти двести метров заняли почти час, тем более, что три раза мы натыкались на сторожевые заклинания и приходилось их огибать. Наконец мы оказались на расстоянии броска от развалин храма. Среди развалин камней Лия заметила какой-то аппарат хорошо замаскированный и спрятавшихся около него четверых людей. Крон нахмурился.

— Мне кажется, Кари, что твоё предчувствие спасло нас. — Сказал он, подумав. — Похоже, что это страшный метатель энергии придуманный специально для борьбы с Супервоинами. Он получает энергию непосредственно от ресурсов Врага, минуя разных посредников. Собирает её в очень узкий пучок и бьёт по супервоину. Тот может выдержать очень большой энергетический удар, но не столь высокой плотности по столь малому участку. Его просто прожигает насквозь. Нам остаётся только подкрасться и уничтожить, если не саму установку, так тех, кто ею управляет. Кари, Лео, справитесь?

— Будем надеяться. — Ну не могу я сказать «Да», когда сам не уверен "на все сто".

Мы подобрались и ринулись к установке. На пути у нас внезапно возникло пять человек, тащивших какой-то объёмный пакет, я миновал их, а Лео пришлось двоих зарубить, так что он замешкался. Четверка, состоявшая при метателе энергии, на несколько мгновений растерялась, и я ворвался к ним. Двое практически сами подставили мне горло, а двое действовали более решительно. Один ринулся к установке, а другой стал размахивать передо мной мечём. Секунд пять понадобилось мне, чтобы справиться с тем, у которого был меч, но за это время второй успел включить свою адскую машинку. Вот только направить он её никуда не смог. Мои зубы у него на загривке и нож Лео в груди остановили его одновременно. Лео подбежал к установке и направил её на суетящихся врагов. Не знаю, против кого она создавалась, но против слуг Врага она действовала превосходно. Когда больше ни одного живого врага на виду не осталось, Лео направил установку вертикально вверх, так как не знал, как её остановить. Из скал поднялся Крониус и пошёл проверять развалины на наличие живых, а девушки подбежали к нам. Лия чмокнула Лео в щёчку, а Гера лизнула меня в нос. Мне понравилось такое чествование героев, а Лео засмущался, вытер щёку ладонью и пробурчал что-то невразумительное.

Подошёл Крониус, произвёл разделение, и отцы поздравили нас с очередной победой. Сначала начали хвалить меня, что я успел ликвидировать тех четверых, но я быстренько напустил их на Лео, который на побоялся коснуться машины Врага и ею одержать победу. Теперь настала очередь Карлеона. Магические заклинания, запомненные накануне навсегда, и Я осматриваю окрестности с высоты своего роста. Для начала Я просканнировал магией окрестности храма и нашёл двоих, хорошо спрятавшихся врагов. Один из них прятался, а потом и защищался при помощи магии. Его усилия Я почти не заметил. Второй был простой солдат. Важно другое, Я применил откровенно боевые заклинания и у Меня они сработали. Значит вчерашнее не было случайностью, и Я могу воевать магией. Окрылённый подобным успехом, я начал искать врагов на дальних подступах к храму, нашёл и уничтожил ещё десяток. Ощущение было, что сил я почти не трачу. Я продолжил сканировать пространство и уничтожать отдельные небольшие отряды врагов, рыскавшие в окрестностях, дойдя уже почти до пещеры, где нас ждали Журен и Карай. Обнаружил один десяток врагов, идущий в их сторону, и также ликвидировал его. Продолжая расширять зону поиска, Я на расстоянии в пятьдесят километров, обнаружил и уничтожил последний отряд. Проверил почти до ста километров и закончил поиск.

Тут я обнаружил, что совершил непростительную глупость. Мои магические силы на исходе. Для того, чтобы наложить требуемое заклятие на ворота, ради чего мы сюда собственно и пришли, Мне надо в несколько раз больше магических сил, чем у есть в наличии. Миг растерянности сменился лихорадочным поиском выхода. Тут Я заметил, что установка Врага всё ещё действует, её луч бил вверх и зацепил какую-то птицу. Вопли обожжённой птахи и навели Меня на интересную мысль. Сила не бывает ни доброй, ни злой. Сила она сама по себе. Всё зависит от того, на что её направить. А что если подключиться к установке Врага и занять у неё немного силы. Нашёл питающий канал и попробовал. Получилось! Установка отключилась, а энергия стала перетекать в Меня. Попробовал чуть потянуть побольше, опять получилось!

И вот тут Я сделал гениальнейшую глупость или величайший подвиг, они, правда, чуть не стоили Мне жизни. Я потянул энергию изо всех своих огромных сил. Поток стал возрастать достиг огромной величины и все продолжал расти. Враг всё проморгал, он видимо не понял, что установка в наших руках и продолжал снабжать её энергией по потребности. Я сперва очень не сильно увеличил запросы, а потом, когда рванул, Враг просто не успел отреагировать. Представьте себе плотину, из неё журчит тоненькая струйка, которую может заткнуть пальчиком ребёнок, но если этот ручеёк превратиться в поток, то его не смогут остановить и бригада землекопов. Я почувствовал несколько попыток остановить силы, но как такое остановишь? Тут появилась другая угроза, Я должен был того и гляди лопнуть от избытка энергии. Теперь уже я попытался остановить поток, но у Меня ничего не выходило. Мелькнули несколько панических мыслей, но тут Я вспомнил, что если не справлюсь, то погибнет Отец. С него мои мысли перескочили на вчерашние и сегодняшние разговоры, а с них на перстень.

Я просто сорвал с шеи стоящей рядом Лии мешочек с перстнем и едва успел скинуть с него чехол. Ещё бы чуть-чуть и Я бы лопнул. При развязывании чехла вроде бы было какое-то слабенькое сопротивление, но тогда Я его не заметил. Когда Я почувствовал, что её перстень почти полн потребовалось искать новый резервуар для силы.

— Крон! Свой Перстень! Быстрее! — Прохрипел Я.

Крон растеряно и как-то замедленно стал доставать из-за пазухи мешочек. Пришлось, чуть ли не силой, выхватить его из рук. Скинув чехол, Я переключился к Главному перстню и стал наполнять его силой. Размеры его емкости для силы у перстня мне не были известны, но сила текла и текла. Пока заполнялся резервуар Главного Королевского Перстня, Я успел обдумать, что Мне делать дальше. Как только я почувствовал, что перстень почти полн, я решительно ударил в поток энергии своей, и поставил у него на пути стену. Поток с той стороны стал на неё давить, Я добавлял сил своей стене, одновременно устраивая на той её стороне вогнутую чашу. Давление с той стороны достигло огромных размеров, и Я забеспокоился, что не удержу, но вот давление перестало нарастать, потом начало медленно слабеть, потом все быстрее и быстрее. Я понял, что справился. Теперь пришлось браться за печать. В качестве источника силы я оставил ту самую стену, при помощи которой остановил поток силы. Заведя на неё все концы магических защитных построений, Я еще раз стал всё проверять. Тут по каналу силы до меня докатился такой вой от боли, что даже Я содрогнулся. Но выяснять, кто там орет, было некогда. Сплетённые построения рвались занять свои места. Я их отпустил, и они плотно обхватили свой источник силы, одновременно закрывая путь и к нему и через ворота. Ещё раз просканнировав запор, Я не нашёл в нем изъянов. Даже Мне, знающему все узловые точки конструкции, потребовалось бы около года напряжённой работы, чтобы снять с ворот печать.

Осталось сделать не много. Я убрал второй перстень в защитный чехол и отдал его Крону, потом взял первый перстень с камня, на котором он лежал и, разыскав, упавший на землю, чехол, убрал в него перстень. Передав его Лие, Я произнёс разделяющее заклинание.

Нервное истощение было страшным. Около часа я и Лео просто лежали и слабо дышали, потом смогли устроиться поудобнее. Крон, Туман, Лия и Гера хлопотали вокруг нас. Оказалось, что было уже далеко за полночь. Идти куда-либо мы были не в состоянии, Крон на руках перенёс нас подальше от трупов и уложил спать.

Поздним утром мы уже были в состоянии двигаться. Поели и пошли к Журену с Караем. По дороге мы несколько раз натыкались на разорванных слуг Врага, именно разорванных пополам, Крон с Туманом сначала недоумевали, потом всё поняли. Меня поразило то, что они не задавали никаких вопросов по поводу вчерашних происшествий. К обеду мы уже были на месте. Не доходя метров сто до пещеры, мы наткнулись на последний десяток разорванных врагов. Вчера мне показалось, что от них до пещеры было намного дальше, видимо, будучи Карлеоном, надо вводить поправки на оценку расстояний. Искажения налицо. Карай нас встретил на пороге пещеры уже совсем оправившийся. Но теперь приходилось ждать нас с Лео. Физические силы уже восстановились, а вот нервные ещё нет. Журен стал спрашивать, чем закончился наш поход к храму, на что Крон ответил, что своей цели мы достигли, но подробности надо ждать от нас. И шёпотом, считая, что я не слышу, сказал:

— Ребята, кажется, сцепились с кем-то очень сильным, но подробности я сам ещё не знаю.

До вечера и всю ночь мы спали. Утром меня разбудил самый назойливый и безжалостный будильник на свете — мочевой пузырь. Пришлось встать и выйти из пещеры, Лео, по той же причине последовал за мной. В ста метрах протекал ручей, в котором можно было сполоснуться, что мы и сделали. Лео искупался, то есть полежал в ледяной воде, а я сполоснул морду, лапы и пузо. Завтрак нас уже ждал, пока мы спали, нам приготовили много всяких лакомств, которые мы и наворачивали за обе щеки.

После еды мы стали, не торопясь, собираться в обратную дорогу. Карай вызвался сбегать и позвать в город тех псов, что успели уйти из храма. Они должны были догнать нас по дороге, так как псы двигаются заметно быстрее, чем всадник, тем более что запасных лошадей у людей теперь не было, на четыре лошади теперь приходилось четыре седока. Однако, поскольку мы никуда не спешили, то можно было и почаще устраивать привалы, чтобы лошади могли отдохнуть, а псы нас догнать. На второй ночевке Крон с Туманом взялись расшифровать письма к Лие и Гере. Это оказалось очень длительным и занудным занятием, тем не менее, часа через четыре они сообщили, что закончили. Когда мы все собрались, Крон объявил, что эти письма, хотя и адресованы Лие и Гере, в действительности, являются информацией для всех "Боевых Друзей". Письмо к Лие, прочитанное первым, гласило:

"Милая наша доченька, может так статься, что это первая и последняя весточка тебе от нас. Нам очень тяжело, то, что мы собираемся сделать, но другого выхода нет. Раз ты смогла прочитать это письмо, значит пророческие видения не врали, и ты, действительно, встретила Крона и Тумана, так как кроме них, наше послание не сможет расшифровать ни один другой человек или пёс в мире, поэтому это письмо также адресовано и им. Самое важное: поступила информация, что в нашем мире не только мы одни боремся с Врагом. Точно так же с ним борются жители других архипелагов и Светлого континента. Только удары Врага по нам идут очень неравномерно. Враг пока бьет по островам, желая их захватить до того, как ударит по Светлому континенту. Единственные успехи его, состоят пока в том, что ему удалось захватить одно островное королевство на юге и полностью изолировать своих противников друг от друга. Вот с последним-то и решили мы поспорить. Для этого мы купили небольшое судно, наняли небольшую, но решительную команду из посвящённых и отплыли на юг. На востоке Чёрный континент, на западе — Светлый, а война идёт на островах. Это означает, что плыть надо на север или юг. Мы выбрали юг, тем более что, по словам моряков, на севере только острова виргов, которые не воюют с Врагом, но и не подчиняются ему, по крайней мере, полностью. На юге есть несколько архипелагов, но что на них происходит, моряки не знают, их это не интересует. Только выяснилось, что не всё так просто. Уже отплыв на три дня от границ нашего архипелага, наше судно натолкнулось на непонятную прозрачную мягкую стену явно магического происхождения. Другие корабли её спокойно пересекают, а мы не можем. Обратно плыть — пожалуйста, вдоль неё — то же самое, а как пытаемся пересечь, так сразу вязнем как мухи в варенье. Отчаявшись её пересечь, и не желая поворачивать обратно, мы с Загром пошли на крайний шаг. Мы попытались заглянуть в будущее. Чем чреват такой шаг, расспроси Крона, но у нас не было другого выхода. К нашему удивлению, попытка блестяще удалась, мало того, мы получили не два, а три варианта будущего. Лучше бы мы не выясняли этого! Вариант первый: Мы едем все вместе дальше. Через месяц легко и без мучений все гибнем. Через десять лет Враг закрепляется на наших островах, и ещё через сто лет гибнут последние очаги сопротивления ему. Жалкая горсточка беглецов достигает Светлого континента. Вариант второй: Мы поворачиваем назад. Мы живы, война продолжается, через десять лет Враг наносит страшный удар, но закрепиться у нас опять не может. Война с переменным успехом продолжается не меньше тысячи лет. Дальше не заглядывали. Очень тяжело. Третий вариант: Все продолжают путь прямо с этого места, кроме троих: тебя, Геры и Перстня Наследника Престола. В этом варианте мы после больших мучений выживаем и умудряемся вернуться с чем-то очень важным. Вы, милые доченьки, проходите через многие испытания, но через десять-пятнадцать лет, невольно, добавляете Перстнем какую-то мелочь, которая превращает победы Врага в других Вариантах в сокрушительное поражение. Становитесь первыми дамами из Боевых Друзей.

Скрепя сердце, мы решили следовать третьему варианту, хотя до конца не уверены в нем, слишком много предположений и неточностей. Получается, что это единственный шанс для нашей многострадальной Родины. Вот так вы и окажетесь вдвоём в утлой лодочке. Доченька, если сможешь, прости нас, родная. Твои родители Вольдер и Тратина."

Второе письмо, или скорее записка, была адресована Гере: "Привет, милая моя, пушистая. Я знаю, что десять лет вам с Лией будет (вернее теперь уже — было) очень тяжело, но я, в отличие от своего Друга и его жены, сильно доверяю нашему заглядыванию в будущее. Поэтому, я, хоть и переживаю за вас с твоей Подругой, верю, что всё окончится для вас хорошо, думаю, что вы обе уже встретили своё полное счастье, но сомнительно, что б вы его уже узнали. Смотрите получше по сторонам милые девочки, оно рядом. Лижу вас обеих в носики и кусаю за хвостики (тех, у кого они есть) Любящий и помнящий вас Загр."

Гера и Лия сидели с заплаканными глазами. Бедная Герочка поджала свой хвост к подбородку, видимо она представляла те мучения авторов этих писем, на которые они намекали. Серьёзней всех, восприняли эти письма Туман и Крон. Они отошли в сторонку и что-то горячо обсуждали. Потом они подозвали меня и впервые прямо спросили о том, что произошло во время запечатывания ворот в развалинах храма. Пришлось коротко всё им рассказать.

— Таким образом, получается, что наличие Перстня Наследника в тот момент под рукой действительно спасли нас от поражения. — Добавил я.

— Как звучал тот вопль боли, что прозвучал, когда вы закрывали ворота? Не был ли это вопль человека или пса? — Поинтересовался Туман.

— Это не был пёс. В этом я уверен до конца, а вот кто это был, я не знаю, хотя предполагаю, что мог быть сам Враг.

— Ты в этом уверен?

— Нет, конечно же, нет. Но вопль был таким, что Карлеон весь содрогнулся, а чтоб этот монстр чего-либо испугался, даже представить трудно.

— Логично. — Туман помолчал немного и, повысив голос, заговорил о другом: — Слушайте все! Чуть более чем через месяц, состоится внеочередное собрание Боевых Друзей. На нём нам всем надо присутствовать, кроме Журена с Караем. Их присутствие на собрании не обязательно, но, если хотят, то милости просим. Надо проверить обстановку в нескольких посёлках и городах на нашем острове, но времени мало, поэтому нам с сыновьями придётся разделиться. Одна пара пойдёт на запад и проверит обстановку в городке Дорби и городе-порте Гондарт, а другая двинется на восток, затем на юг и по Приморскому тракту обогнёт остров с юга и юго-востока. Первая, проверив всё, в Гондарте сядет на корабль и поплывёт на восток до выхода нашего тракта на берег или же пройдёт весь этот путь по северному береговому тракту и заедет за нашими. Встреча произойдёт в портовом городе Гонде, где мы все сядем на корабль, чтобы плыть на Большой Псовый остров, где будет происходить встреча. Давайте решать, кому какой путь достанется. Я бы предпочёл проверить южный берег лично.

— Хорошо, — согласился я. — Мы тогда берём на себя Дорби и Гондарт. Только куда поедут наши спутники? До Горнеля мы едем все вместе, а там Травель с Легом. Они, наверное, тоже будут на собрании, так, что эта четверка, как и псы из храма, сможет до собрания добираться вместе с ними, или с кем-нибудь из нас. Хотя с нами колесить по острову удовольствие ниже среднего.

— Нет уж, а кто обещал учить меня магии? — Возмутилась Гера. — Мы едем с вами, а Карай с Журеном вполне могут поехать с Кроном и Туманом и тоже чему-нибудь поучиться.

Лия выразило своё согласие энергичным кивком. Журен решил дождаться Карая, чтобы принять решение. Крон подвёл итоги:

— Завтра, ещё до обеда мы будем в Горнеле, до вечера собираемся, закупаем запасных лошадей, провизию, подгоняем трофейное оружие для наших новых друзей. Надо поручить Травелю, собрав нескольких предприимчивых людей из посёлка, сходить на развалины храма, собрать всё валяющееся там оружие. Также надо обезвредить Вражеские заклинания. Лег с Травелем их уничтожат, хотя и совсем не легко, а иначе на них набредут какие-нибудь посторонние люди, когда рядом не будет опытного мага, и пойдут разносить их по стране. Теперь спать. Дежурим по полтора часа в обычном порядке, только Журен после меня. Лия и Гера на последнюю ночь освобождаются от дежурства. Лео, нам придётся объединить свои дежурства, надо о многом поговорить.

Туман сказал мне, чтоб я, когда начнётся моё дежурство, через час разбудил его, нам тоже надо поговорить. Когда ночью меня разбудил Журен, я несколько раз, не торопясь, обошёл весь лагерь и по прошествии часа разбудил отца. Оказывается, он решил научить меня рассылать королевские приказы. Сначала мы с ним составили текст просьбы-приказа для жителей Горнеля, а потом он показал мне как этот текст переносить на специальную магическую бумагу. Это оказалось нелёгким делом. Почему-то ему никак не удавалось достигнуть необходимой концентрации, что-то мешало. Видя его мучения, я предложил ему помочь. Отец очень странно взглянул на меня, но согласился. Я, легко поняв, что надо делать, напрягся, помогая ему. Теперь дело пошло, но пока Туман наносил эти несколько фраз, он весь взмок и тяжело дышал. Письмо оказалось написано красивой рукописной вязью, несколько в старомодном стиле.

— Теперь надо поставить печать. — Объяснил он. — Это несколько тяжелее, но и быстрее. Просто мысленно представляешь появившуюся на бумаге печать.

Он напрягся, потом ещё раз. Ничего не произошло. Когда он, переведя дух, снова напрягся, я, решив ему помочь, представил не листе отпечаток Главного Королевского Перстня. Печать возникла, только отец был как-то смущён и недоволен.

— Первый раз у меня получилась такая кривая печать и не совсем на месте, ну да ладно, сойдёт. Печать должна была быть вот здесь, а она сместилась почему-то к центру листа. — Пояснял мне Туман. Он был как-то расстроен и смущён.

В письме было следующее:

"Моим верным подданным, патриотам, жителям посёлка Горнель.

Приветствую вас и желаю вам всем счастья.

Приказываю всем вам оказать максимальное содействие не задавая лишних вопросов тем, кто обратится к вам с просьбой о специфической помощи в ближайший день. Вы прекрасно знаете этих людей и, безусловно, окажите им требуемую помощь и без моего обращения к вам, но дело очень серьёзное, оно важно для всего королевства и в первую очередь для вашего города и его окрестностей. Поэтому я решил обратиться к вам, мои любимые дети, чтобы не возникло никакой ошибки или непонимания.

У вас сейчас живёт величайший лекарь страны, берегите его. Ему придётся часто покидать вас, а пути нынче опасны. Так пусть уж, хоть придя к вам, он будет чувствовать себя в полном покое и безопасности. Любящий вас, Король в народе".

— Теперь отправка письма. — Продолжал пояснять Туман. — В каждом даже минимальном населённом пункте нашей страны, есть здание, место или помещение, где хранятся наиболее важные документы. Вот в такое место и отправляется письмо посредством магии. Чтоб его сразу же нашли, надо наложить на него ещё небольшое заклинание, помогающее первому же человеку, оказавшемуся вблизи письма, его найти и передать местной администрации. Раньше Король мог отправить своё письмо или распоряжение в любую точку страны, вплоть до столба у калитки на задний двор у самого бедного крестьянина. Мы так не можем. Послать приказ деревенскому старосте и то удается с большим трудом.

Он напрягся, отправляя письмо, мне пришлось ему немного помочь и письмо исчезло. До общего подъёма оставалось чуть больше часа, так, что я прилёг его проспать. Заснуть мне сразу не удалось, так как нас догнали Карай в обществе двух псов средних лет и четырёх псиц. Одна из них была очень солидного возраста, две просто взрослые, а одна ещё девчонка трёх — четырёх лет. Взаимное обнюхивание и знакомства заняли минут пятнадцать, а потом все легли доспать, хоть на час — другой.