Рейшу вовсе не хотелось брать на себя управление Перой. Это отнимет слишком много сил и нервов, ограничит свободу действий и не принесет ему лично никакой пользы. Кроме того, осознанно или невольно, он попытается руководить согласно установившимся на Земле обычаям. Население Перы представляло из себя пеструю смесь: беглецы, преступники, бандиты, калеки, разные гибриды, люди, лишенные каких-либо добродетелей. Что знают эти несчастные изгои о равенстве, справедливости, человеческом достоинстве, идеалах прогресса?

Задача не из легких.

А как же его корабль, надежда вернуться на Землю? Смертельно опасная вылазка в город часчей принесла единственный результат — он убедился, что бот действительно находится в Дадиче. Синие, без сомнения, будут очень удивлены и даже заинтригованы, если он потребует вернуть его собственность. Чем-то заинтересовать их? Но Рейш вряд ли способен обещать им военную помощь Земли против дирдиров или ваннэков — наиболее сильных нынешних противников синих. Пригрозить? Но чем? Как он может диктовать им свои условия!

К тому же в Дадиче теперь знают о его существовании. Безусловно, им очень хочсется выведать, кто он такой, откуда прибыл. Планета Тчаи велика, в ее отдаленных уголках люди способны создать общество с развитой технологией. Сейчас синие, без сомнения, лихорадочно роются в своих картах.

Так размышлял Рейш, пока повозка медленно поднималась по склону холма, прошла через ущелье и с грохотом покатилась вниз, туда, где простиралась степь. Солнце согрело Адама, свежий степной ветер развеял вонь. Его стало клонить ко сну, и он задремал.

Когда он проснулся, повозка легонько подскакивала на выщербленной мостовой Перы. Они въехали на центральную площадь у подножия цитадели. Когда приблизились к месту казней, Рейш увидел, что на веревках болтаются восемь новых висельников: щелкуны, чьи пестрые наряды, теперь разорванные и запачканные, казалось, специально напялены на обреченных, чтобы поиздеваться. Траз небрежно объяснил другу, что произошло:

— Они решили выйти из своей крепости и со смехом, размахивая руками, сбежали вниз, как будто все это просто шутка. Причем страшно возмущались, когда ополченцы схватили их и вздернули! Подохли, так и не поняв, что жаловаться надо только на себя.

— Значит, сейчас наверху никто не живет, — сказал Рейш, подняв взгляд на массивное нагромождение камней и цементных блоков.

— Насколько я понимаю, ты захочешь обосноваться в их логове.

В голосе Траза слышалось явное неодобрение. Рейш улыбнулся: в юноша частенько просыпался Онмале.

— Нет. В нем жил Нага Гохо. Если мы поселимся в его покоях, люди подумают, что у них появилась новая компания щелкунов.

— Это хороший дворец, — заметил юноша, теперь уже неуверенно. — Там много интересного... — Он вопросительно взглянул на Адама. — Кажется, ты действительно решил стать правителем Перы?

— Да. Кажется, решил.

На постоялом дворе «Мертвая степь» Рейш тщательно растерся маслом, мелким песком и просеянным пеплом, чтобы отбить мерзкий запах, въевшийся в кожу. Потом ополоснулся холодной водой и снова использовал песок, решив про себя, что одним из первых его нововведений в Пере, а может, и на всей планете Тчаи, станет употребление мыла. Неужели здесь неизвестна такая простая вещь? Надо спросить Дерл, или Илин-Илан (сколько еще у нее имен?), пользуются ли им в Кете.

Чисто вымывшись, побрившись, надев свежее белье и новые башмаки из мягкой кожи, Адам позавтракал овсянкой и тушеным мясом в общей комнате. Перемены бросались в глаза. Прислуга постоялого двора обращалась к нему с подчеркнутым уважением, все присутствующие разговаривали тихо, искоса поглядывая на нового повелителя.

Он заметил, что во дворе ожидает группа людей. Они что-то обсуждали и время от времени заглядывали в открытую дверь общей комнаты. Когда Адам поел, вошли и выстроились перед ним в ряд.

Рейш оглядел их и узнал некоторых. Они присутствовали на казни Нага Гохо. Один из них, желтокожий и тощий, с горящими черными глазами, явно из болотных людей. Другой, очевидно помесь субчасча и народа серых, типичным представителем которого был третий — среднего роста, лысый, с восковой кожей, мясистым носом-картошкой и блестящими выпученными глазами. Четвертый, изможденный, бронзовокожий старик из какого-то кочевого племени, выделялся своеобразной гордой красотой; пятый — коренастый и плотный, с руками, свисающими почти до колен, его происхождение Рейш определить не смог. Кочевник оказался прирожденным оратором.

— Мы — комитет пяти, — начал он слегка хриплым голосом, — нас выбрали люди Перы, как ты и посоветовал. Мы долго держали совет между собой. Ты оказал нам большую помощь, покончив с Нага Гохо и щелкунами, и мы хотим назначить тебя правителем Перы.

— Подчиняющимся нашим советам и запрещениям, — уточнил гибрид субчасча и серого.

Адам пока окончательно и бесповоротно не решил принять на себя заботу о благе города. Откинувшись на стуле, он переводил взгляд с одного члена комитета на другого: ему до сих пор еще не доводилось видеть настолько разношерстную компанию, объединившую совершенно разные типы людей.

— Все не так просто, — произнес он наконец. — Возможно, вы откажетесь принять мои планы. Я не соглашусь на ваше предложение до тех пор, пока не получу гарантий полной поддержки.

— Какие планы? — осведомился серый.

— Перемен. Решительных перемен.

Члены комитета пяти недоверчиво смотрели на землянина.

— Мы не любим новшества, — пробормотал субчасч. — Жизнь здесь и без них очень тяжелая — как можно рисковать!

Кочевник насмешливо рассмеялся.

— Рисковать? Нам надо приветствовать любые изменения! Они будут только к лучшему! Давайте послушаем, что нам предлагают.

— Очень хорошо, — согласился субчасч. — Послушать всегда полезно; нас ведь никто не заставляет делать, как он скажет.

— Я разделяю мнение этого человека, — объявил Адам, указав на старика. — Пера сейчас — груда развалин. Люди живут, словно постоянно от кого-то прячутся. У них нет ни гордости, ни чувства собственного достоинства, они грязные и невежественные, ютятся в норах, ходят в лохмотьях. И что хуже всего, им безразлична их собственная судьба.

Члены комитета удивленно моргали. Старый кочевник снова хрипло засмеялся. Субчасч нахмурился. Остальные стояли в нерешительности. Отойдя на несколько шагов, они посовещались, потом опять обернулись к Рейшу.

— Ты можешь объяснить нам подробно, что собираешься делать?

Адам покачал головой.

— Я еще не обдумал все детали. В двух словах: я цивилизованный человек, вырос и получил образование в цивилизованном человеческом обществе. Мне известно, чего может достичь раса, к которой мы с вами принадлежим. Очень многого: больше, чем вы способны вообразить. Жители Перы — люди. Я требую, чтобы вы жили как подобает представителям нашего рода.

— Да, да! — крикнул болотный человек. — Но как это сделать?

— Ну, прежде всего, нужно набрать дисциплинированное и хорошо обученное ополчение, чтобы поддерживать порядок, защищать город и караваны от зеленых часчей. Надо организовать школы и больницу, мастерские, склады, рынок; следует помогать жителям строить дома и расчищать развалины.

Члены комитета переминались с ноги на ногу, искоса поглядывая друг на друга и на Адама.

— Мы, конечно, люди, — проворчал старый кочевник, — кто станет отрицать? Раз уж мы принадлежим к этому племени, значит и вести себя должны с надлежащей осторожностью. К чему нам превращаться в какое-то подобие дирдиров? Мы сумели выжить, а большего не надо.

Серый добавил:

— Часчи не позволят ничего строить. Они терпят нас здесь, в Пере, только потому, что мы им не внушаем никаких подозрений.

— И вдобавок снабжаем товарами, — вмешался коренастый. — Они скупают наше добро за бесценок!

— Неразумно раздражать того, кто сильнее, — возразил серый.

Адам поднял руку.

— Вы слышали, какую я предлагаю програму действий. Или полностью и безоговорочно принимаете ее, или выбирайте другого!

Кочевник измерил его взглядом, потом отвел остальных членов комитета в сторону. После оживленного спора они снова подошли к Рейшу.

— Мы согласны на твои условия. Ты станешь нашим правителем.

Адам в глубине души надеялся на иное решение. Он глубоко вздохнул.

— Прекрасно. Пусть будет так. Но предупреждаю — я никому не дам спуску. Вам придется работать больше, чем обычно, для вашего же блага. Во всяком случае, хочется верить, что оно к нам придет.

Рейш проговорил с членами комитета больше часа, объясняя, что он намерен предпринять, и в конце концов его стали слушать с интересом, даже с энтузиазмом.

К вечеру, закончив переговоры, Адам вместе с Анахо и тремя членами комитета отправился осматривать дворец Нага Гохо.

Они поднимались по извилистой тропинке, над головой возвышалась мрачная масса массивного каменного здания. Пройдя сырой двор, очутились в большом зале. Массивные стулья и огромный стол, ковры, гобелены, лампы на треножниках, красивые блюда и вазы — все, чем гордился бывший правитель, покрытовал тонкий слой пыли.

По соседству с залом находились спальни, где навис тяжелый запах грязной одежды и немытого тела, умащенного благовонными мазями. Тело убитой наложницы правителя лежало там же, где его когда-то увидел Рейш. Все быстро вышли из комнаты.

С противоположной стороны находились кладовые, забитые добычей, награбленной щелкунами, — рулонами ткани, связками кож, ящиками с драгоценной древесиной, инструментами, оружием, украшениями, слитками металла, бутылями с разными эссенциями, книгами с черными бумажными листами, исписанными коричневыми и серыми знаками, которые Анахо определил как старинные рукописи ваннэков. В глубоком алькове стояла корзина, наполовину заполненная цехинами. В двух сундуках поменьше лежали драгоценные камни, украшения из золота и серебра, брелоки, разные мелочи: сокровища, которые бывший владелец без разбора складывал сюда, как сорока в свое гнездо. Члены комитета выбрали для себя стальные сабли с филигранными рукоятками, то же сделали Траз и Анахо. Потом юноша кочевник, неуверенно взглянув на Адама, взял красивый золотисто-желтый плащ, сапоги из мягкой черной кожи и искусно выкованный стальной шлем, задняя часть которого, сделанная из тонких гибких пластин, низко опускалась на шею.

Адам нашел несколько дюжин электрических пистолетов с израсходованными батарейками. Субдирдир уверял, что их можно перезарядить от тех, которые установлены на колесах «самодвижущихся» повозок. Очевидно, Нага Гохо этого не знал.

Когда они покидали мрачный дворец, солнце уже далеко склонилось к западу. Проходя по двору, Рейш заметил в глубокой нише небольшую квадратную дверь. Он отворил ее, и перед ним открылась уходящая вниз крутая каменная лестница. Оттуда повеяло удушливой вонью, в которой смешались запахи тления, человеческих экскрементов, грязной одежды, и каким-то едким мускусным духом, от которого у Адама по спине пробежали мурашки.

— Темницы, — коротко произнес субдирдир. — Послушай.

Из подземелья доносился глухой ропот. За дверью Адам нашел лампу в виде стеклянного шара, но не смог ее зажечь. Анахо постучал по верху, и она сразу вспыхнула ярким белым светом.

— Изделие дирдиров.

Приготовившись к любым неожиданностям, они зашагали по ступеням и очутились в помещении с высокими сводами. Траз схватил Рейша за руку, указал куда-то в угол. Адам заметил темный силуэт, постепенно растворившийся в густой тени, словно он слился с ней.

— Пнум, — содрогнувшись, пробормотал Анахо. — Они ползают по всем руинам Тчаи, словно черви в старом дереве.

Висящая высоко лампа бросала слабый свет, при котором были видны стоящие у стен клетки. В одних лежали белые кости, в других кучи гниющего мяса, а в некоторых — живые существа, издававшие слабые звуки, которые донеслись до спутников во дворе у входа в темницу.

— Воды, воды, — стонали скорченные фигуры. — Дайте воды!

Рейш поднес лампу к клеткам.

Субчасчи.

Он наполнил фляжку из стоявшего у стены большого сосуда и просунул ее несчастным.

Они жадно выпили и с криками стали просить еще. Адам принес новую порцию.

В тяжелых клетках в самых темных углах комнаты друзья увидели несколько массивных неподвижных фигур с высокими остроконечными головами.

— Зеленые, — шепнул Траз. — Зачем эти твари понадобились Нага Гохо?

Анахо сказал:

— Обратите внимание: все они смотрят только в одном направлении — туда, где находится их стая. Они телепаты.

Рейш набрал воды в банку, поставил ее зеленым. Огромные существа величественно поднялись и высосали жидкость.

Адам вернулся к субчасчам.

— Сколько вы здесь сидите?

— Долго, очень долго, — прохрипел один из них. — Не могу даже сказать, как давно...

— Почему вас заперли?

— Просто из жестокости! Потому что мы субчасчи.

Рейш повернулся к членам комитета.

— Вы знали, что здесь держат людей в клетках?

— Нет. Нага Гохо делал все, что вздумается.

Адам с трудом открыл запоры.

— Выходите, вы свободны. Те, кто вас посадил сюда, мертвы.

Несчастные робко выползли наружу. Подойдя к сосуду с водой, снова стали жадно пить. Рейш подошел к большим клеткам, чтобы рассмотреть зеленых часчей.

— Очень странно. Просто удивительно!

— Мне кажется, Нага Гохо использовал их как живой компас, — сказал субдирдир. — Чтобы всегда знать, где находится их стая.

— Никто не может с ними поговорить?

— Зеленые не говорят — они передают мысли.

Рейш снова повернулся к своим спутникам.

— Пошлите сюда человек двенадцать: надо отнести клетки на площадь.

— Ба! — пробормотал Брунтего-серый. — Лучше уничтожить отвратительных чудовищ! Субчасчей тоже не мешало бы прикончить.

Адам быстро взглянул на него.

— Мы не щелкуны! Мы лишаем жизни только тогда, когда в этом есть необходимость! Что же касается субчасчей, пусть идут к себе домой и снова станут рабами, или остаются здесь как свободные люди.

Брунтего мрачно проворчал:

— Если мы не покончим с ними, они перебьют нас.

Ничего ему не ответив, Адам повернул лампу и осветил самые темные углы темницы, но увидел лишь сырые каменные стены. Он не понимал, как пнум ухитрился уйти отсюда; субчасчи тоже ничего не могли сказать толком.

— Они приходят молча, как черные дьяволы, смотрят на нас, не произнося ни слова. Даже не дали напиться!

— Странные создания, — тихо сказал Рейш.

— Они выродки, позор Тчаи! — воскликнули бывшие пленники, дрожа от ощущения вновь обретенной свободы. — Надо очистить от них планету!

— А заодно и от дирдиров, ваннэков и часчей, — улыбаясь, сказал Адам.

— Нет, нет, не от часчей. Мы ведь с ними одного рода, разве ты не знаешь?

— Вы люди.

— Нет, мы синие, только на стадии личинок. Это чистая правда!

— Что за черт! Снимите ваши дурацкие фальшивые черепа! — Рассерженный Рейш шагнул к пленникам и сбил с них искусственные скальпы. — Вы люди, и больше никто! Почему вы позволяете часчам превращать вас в рабов?

Несчастные замолчали, со страхом глядя на клетки, словно ожидая, что их снова туда бросят.

— Пошли, — резко произнес Адам. — Уйдем отсюда!

Прошла неделя. Не имея других дел, Рейш целиком отдался выполнению своих новых обязанностей. Он выбрал группу самых сообразительных юношей и девушек и обучал их, чтобы потом они наставляли других. Он организовал гражданское ополчение, обратившись за помощью к бывшему старшему караванщику Баояну. Вместе с Анахо и Тостигом — так звали старого кочевника — Адам разработал проект закона Перы. Он снова и внова объяснял горожанам выгоды, которые они получат от нововведения. Жители Перы реагировали по-разному: одни слушали с интересом, другие с беспокойством, некоторые фыркали, не скрывая скептицизма. В ком-то его речи пробуждали энтузиазм, а кто-то не понимал ни слова. Он осознал, что для того, чтобы образовать настоящее правительство, мало только приказывать: приходилось вникать в каждую мелочь и быть одновременно повсюду.

Несмотря на множество забот, его никогда не покидало смутное беспокойство: что задумали синие часчи? Рейш не мог поверить, что они отказались от попыток схватить его. Без сомнения, у них есть шпионы в Пере. Они должны знать, что происходит в городе, и потому не торопятся что-либо предпринимать. Но рано или поздно за ним придут. Человек, обладающий хоть малой толикой благоразумия, немедленно удрал бы отсюда. Но Рейш по целому ряду причин не хотел покидать Перу.

Субчасчи, которых он освободил из клетки, не проявляли желания вернуться в Дадиче. Адам полагал, что это беглецы, нарушившие законы часчей. Пришлось решать, что делать с пленными воинами зеленых. Рейш не мог заставить себя убить кочевников, но отпусти он их, общественное мнение осудило бы его. В качестве компромисса он велел выставить клетки с зелеными на площади, где жители Перы глазели на них. Создания не обращали никакого внимания на людей и не отрываясь глядели на север — туда, где находилось их племя. По крайней мере, так утверждал субдирдир.

Единственным утешением Адама оставалась Илин-Илан, хотя и она часто ставила его в тупик. Он не мог понять, почему у девушки резко меняется настроение. Во время долгого путешествия по степи она постоянно грустила и проявляла странную рассеянность, иногда выказывала непонятное высокомерие; мягкая и ласковая, внезапно без видимой причины начинала дуться. Девушка казалась Адаму еще более соблазнительной, чем прежде, но она часто была молчаливой и печальной. «Тоскует по дому», — решил Рейш. Конечно, она соскучилась по родным, по своему дворцу в Кете. Свободного времени у него совсем не оставалось, и он со дня на день откладывал объяснение с Цветком Кета.

Ему стало известно, что три субчасча, сидевшие в клетке во дворце Нага Гохо, родом не из Дадиче, а из Саабы, города, расположенного к югу от Перы. Однажды вечером в общей комнате постоялого двора они стали упрекать Рейша за «необоснованные амбиции».

— Ты тщишься подражать высшим расам, но только надорвешься от этих усилий! Полулюдям не дано стать цивилизованными!

— Вы сами не понимаете, что говорите, — отозвался Рейш, которого насмешил их серьезный и торжественный тон.

— Конечно, понимаем. Разве мы не субчасчи — личинки синих? Кому же знать, как не нам?

— Тому, кто хоть немного разбирается в биологии.

Они раздраженно замахали руками.

— Жалкий получеловек, ты просто завидуешь высшим расам!

Адам сказал:

— В Дадиче я попал в здание кладбища или морга — не знаю, как вы называете такие заведения. Я видел, как синие раскололи череп умершего субчасча и вложили ему в голову своего детеныша. Они обманывают вас, не брезгуют самой низкой ложью, чтобы вы и дальше оставались у них в рабстве. Дирдиры, без сомнения, проделывают подобные трюки для своих подопечных, хотя сомневаюсь, что те надеются когда-нибудь перевоплотиться в хозяев. — Он посмотрел на Анахо, сидевшего напротив него за столом. — Что скажешь?

Голос его приятеля немного дрожал:

— Нет, мы не надеемся превратиться в дирдиров, подобные небылицы — обычные суеверия и сказки. Они — солнце, а мы — их тень; но и мы, и они вышли из Первичного яйца. Дирдиры — высшая форма космической жизни; мы можем только подражать, и делаем это с великой гордостью. Какой другая раса достигла столь высокой степени цивилизации, такой славы, такого величия?

— Раса людей, — сказал Адам.

Анахо сделал пренебрежительную гримасу.

— Ты имеешь в виду обитателей Кета? Жалких мечтателей? Пустых фантазеров? Бродячих фокусников, шутов? Никто на Тчаи не может равняться с дирдирами!

— Нет, нет, нет! — перебивая друг друга, визгливо закричали прислужники синих. — Каждый получеловек — грязь, отброс, выродок субчасчей. Некоторые отщепенцы идут служить дирдирам. Настоящие люди пришли с планеты часчей!

Анахо возмущенно отвернулся.

— Это заблуждение, хотя думаю, вы мне не поверите, — возразил Рейш. — Все вы ошибаетесь.

— Ты говоришь так уверенно, что, право, удивляешь меня, — произнес субдирдир деланно небрежным тоном. — Может быть, просветишь нас и откроешь истину?

— Может быть. Но не сейчас.

— Почему? — настаивал Анахо. — Такое знание послужит нам во благо.

— Факты известны тебе так же хорошо, как и мне, — заметил Рейш. — Сделай выводы сам.

— Какие факты? — забеспокоились субчасчи. — Какие выводы?

— Ничего сложного. Вы — рабы, да и субдирдиры тоже. Люди биологически отличны от ваших хозяев, так же как от ваннэков и пнумов. Без сомнения, ваши предки не зародились на Тчаи. Вывод: представителей человеческой расы привезли сюда как рабов много веков назад, похитив с их родной планеты.

Субчасчи ворчали; Анахо молча изучал потолок. Жители Перы, сидевшие за столикам поблизости, удивленно качали головами и вздыхали.

Чем дальше, тем горячее шли споры. Наступил вечер. Прислужники синих забились в угол и о чем-то оживленно беседовали: двое убеждали третьего.

На следующее утро они покинули Перу и направились в Дадиче, причем воспользовались услугами Эмминка. Рейш наблюдал, как субчасчи рассаживаются в повозке, с чувством растущей тревоги. Они наверняка расскажут и о его действиях, и о странных еретических теориях. Синие вряд ли оставят такие свидетельства без внимания. Положение усложняется. Это может обернуться очень плохо. Что, если бросить все и бежать в степь? Но такая перспектива пока совсем его не привлекала.

Днем Рейш наблюдал за тем, как тренируются первые добровольцы городского ополчения, шесть взводов по пятьдесят человек каждый, вооруженные разными видами оружия — катапультами, саблями, короткими кинжалами, одетые так же разнообразно и пестро, в шаровары, халаты, бурнусы, куртки и короткие юбки, рваные лохмотья и шкуры. Многих носили бороды, другие скрутили длинные волосы на макушке в пучок, у некоторых на плечи свисали растрепанные космы. Печальное зрелище! Адам с отчаянием наблюдал за тем, как неуверенные в себе, неуклюжие защитники Перы скользили и спотыкались, кое-как выполняя распоряжения. Шесть командиров, тоже не проявлявшие особого энтузиазма, потели и ругались, к месту и не к месту отдавали приказы. Возглавлявший ополчение Баоян раздраженно кричал.

Наконец Рейш отозвал двух командиров, выбрал новых. Взобравшись на повозку, он обратился к собравшимся:

— Все это никуда не годится! Неужели непонятно, зачем вы здесь? Вы должны научиться защищать себя! — Он оглядывал одно за другим мрачные лица, потом указал пальцем на ополченца, который что-то бурчал себе под нос. — Ты! Что ты там бормочешь? Говори!

— Я сказал, что маршировка — одна дурость. Мы только зря тратим силы. Какая от нее польза?

— А вот какая: вы учитесь быстро и решительно выполнять приказы. Двадцать человек, сплоченных в отряд, сильнее сотни разрозненных воинов. В сражении командир намечает, как действовать, а бойцы выполняют его распоряжения. Без дисциплины любые планы будут бесполезны, а битвы проиграны. Теперь понятно?

— Ха! Как могут люди победить в бою? У синих есть электрические ружья и сабли, боевые воздушные корабли. У нас — только песчаные пушки. Часчи непобедимы, они раздавят нас, как муравьев. Легче прятаться среди руин. Так мы всегда жили в Пере.

— Но сейчас многое изменилось, — возразил Адам. — Если не хотите сражаться как настоящие мужчины, наденьте юбки и выполняйте женскую работу. Выбирайте. — Он замолчал, ожидая ответа, но ворчун только переминался с ноги на ногу, опустив голову.

Сойдя с повозки, Адам стал распоряжаться. Нескольких человек он послал в крепость принести тюки ткани и кожи. Другие принесли ножницы и бритвы; всех бойцов, невзирая на протесты, постригли и выбрили. В одном из домов собрались горожанки и стали кроить и шить форму: длинные куртки без рукавов из белой ткани с черным зигзагом «молнии», нашитым на груди. Командиры получили черные погоны, у них были короткие рукава из красного материала.

На следующий день отряды маршировали уже в новых «мундирах» и демонстрировали гораздо большую слаженность — можно даже сказать, бойкость, удовлетворенно отметил про себя Адам.

На третий день после отъезда трех субчасчей случилось то, чего ожидал Рейш. Над степью появился большой летающий плот, шестидесяти футов в длину и тридцать в ширину, и поплыл к Пере. Он сделал круг над городом и опустился на площади, напротив постоялого двора «Мертвая степь». Двенадцать коренастых субчасчей в серых шароварах и пурпурных жакетах спрыгнули на землю и замерли, держа руки на пистолетах. На палубе, оглядывая площадь из-под нависших лбов, стояли шестеро синих. В них угадывались особы высокого ранга; об этом свидетельствовали обтягивающие костюмы из филигранного серебра, высокие серебряные шлемы, налокотники и наколенники.

Синие что-то коротко приказали своим слугам. Двое из них подошли к дверям постоялого двора и обратились к хозяину:

— Человек, называющий себя именем Рейш, стал вашим предводителем. Вели ему выйти и предстать перед благородным часчем.

Рассерженный и немного испуганный хозяин грубо ответил:

— Он занят! Тебе придется подождать, пока он не освободится.

— Позови его! Быстро!

Адам выслушал новости с мрачным видом, но без особого удивления. Несколько минут он сидел неподвижно и раздумывал. Наконец со вздохом принял решение, которое в любом случае должно изменить жизнь людей в Пере, или даже на всей планете Тчаи. Он повернулся к Тразу, отдал несколько приказаний и медленно направился в общую комнату постоялого двора.

— Скажи часчам, что я буду говорить с ними здесь.

Хозяин «Мертвой степи» передал его слова прислужникам синих. Они отправились к своим повелителям.

В ответ прозвучала целая серия гортанных звуков. Синие медленно спустились с палубы летательного аппарата, подошли к постоялому двору и остановились перед ним в ряд, блестя серебром своих костюмов. Субчасчи вошли в общую комнату. Один из них пролаял:

— Который из вас главарь? Пусть поднимет руку!

Пройдя мимо прислужников синих, Рейш вышел во двор и встал перед их хозяевами, важно взиравшими на него сверху вниз. Он с интересом вглядывался в лица этих странных созданий: глаза, похожие на маленькие металлические шарики, блестели под нависшими тяжелыми лбами, носы со сложно прорезанными отверстиями кончались разветвленными наростами. Шлемы и филигранное серебро одежды сверкали на солнце. Сейчас часчи никак не походили на шутников, пусть даже жестоких; они выглядели серьезными и угрожающе-угрюмыми.

Рейш встал напротив, скрестив руки на груди. Он ждал, уставившись на посетителей без всякого почтения.

На одном из часчей был шлем с высоким гребнем. Он произнес сдавленным прерывающимся голосом, характерным для этой расы:

— Что ты делаешь здесь, в Пере?

— Меня избрали правителем города.

— Ты — тот человек, который без нашего разрешения посетил Дадиче и побывал в техническом центре.

Рейш не ответил.

— Ну, что скажешь? — продолжал часч. — Ты не можешь отрицать свою вину — твой запах нельзя спутать с другим. Каким-то образом ты сумел проникнуть в Дадиче, а потом уйти, и при этом все осмотрел. Для чего?

— Я никогда раньше не был в вашем городе, — сказал Адам. — Вы сейчас тоже без разрешения прибыли в Перу, но мы не имеем ничего против, пока вы не нарушаете наших законов. Мне бы хотелось надеяться, что наши жители смогут посещать вас на тех же условиях.

Субчасчи хрипло захохотали; синие возмущенно и мрачно смотрели на него. Их предводитель в высоком шлеме сказал:

— Ты проповедуешь лжеучение, побуждаешь людей Перы совершать безумства. Откуда у тебя появились такие мысли?

— Это не лжеучение и не безумство, в правильности моих слов очень легко убедиться.

— Ты должен отправиться с нами в Дадиче, чтобы выяснить некоторые неясные моменты. Иди на наш корабль.

Рейш, улыбаясь, отрицательно покачал головой.

— Если хочешь что-то узнать, спрашивай. Потом задавать вопросы стану я.

Предводитель сделал знак субчасчам. Они двинулись вперед, чтобы схватить Адама. Он отступил на шаг, посмотрел вверх. Из окон хлынул поток стрел, которые вонзались в горло прислужникам синих. Однако снаряды катапульт, направленные против часчей, отброшенные силовым полем, отлетали от них, не причинив никакого вреда. Они схватились за оружие, но не успели даже прицелиться — Рейш направил на них луч разрушительной энергии. Быстрым поворотом руки он спалил головы и плечи всех шести синих. Движимые каким-то странным рефлексом, их тела высоко подпрыгнули, потом с шумом рухнули на землю, осыпанные крошечными шариками расплавленного серебра.

Наступила тишина. Казалось, никто не осмеливался даже перевести дыхание. Потом все глаза обратились к землянину. Люди Перы, словно сговорившись, оглядели трупы синих и повернулись в сторону Дадиче.

— Что нам теперь делать? — прошептал Брунтего-серый. — Мы обречены. Они скормят нас хищным красным цветам, которые разводят у себя в садах.

— Именно так и случится, — прервал его Рейш, — если мы не примем мер, чтобы предотвратить нападение.

Он сделал знак Тразу; воины сняли оружие и снаряжение с обезглавленных синих и убитых субчасчей. Потом Адам приказал унести тела и предать их земле.

Подойдя к кораблю, он поднялся на палубу. Ему трудно было разобраться в системе управления — педалях, ручках и гибких шлангах. Подошел Анахо.

— Ты знаешь, как тут все работает?

Субдирдир презрительно проворчал:

— Конечно. Устаревшая система Дайдне.

Рейш осмотрел палубу.

— А здесь что за стволы? Энергетические пушки?

— Да. Конечно, это рухлядь по сравнению с оружием дирдиров!

— Какова их дальность?

— Небольшая. Орудия ближнего действия.

— Предположим, мы поставим сюда четыре-пять песчаных пушек. Тогда у нас будет сильная артиллерия.

Анахо коротко кивнул.

— Грубо и непрофессионально, но зато эффективно.

На следующий день после полудня два корабля часчей высоко пронеслись над Перой и вернулись к себе, не совершив посадки. Через двое суток утром из Дадиче двинулась вереница повозок; они пересекли Белбалское ущелье. На них было около двухсот субчасчей и сотня синих. Их сопровождали четыре воздушных плота со стрелками и пушкарями.

Силы часчей остановились в полумиле от Перы; они разбились на четыре колонны, окружившие город со всех сторон. Над каждой парил корабль.

Рейш разделил свое войско на два взвода и отправил в южный и западный районы, приказав укрыться среди развалин. Он рассчитывал, что часчи атакуют именно с этих направлений.

Бойцы ополчения выжидали, пока нападавшие, продвигавшиеся очень осторожно и медленно, вошли в город примерно на сотню ярдов. Потом, внезапно выскочив из засады, обстреляли врагов из катапульт, песочных ружей, пистолетов, взятых в арсенале Гохо, и оружия, которое отобрали у убитых.

Они сосредоточили огонь на часчах. Две трети созданий были убиты за первые пять минут стычки. Пала почти половина прислужников синих. Остальные дрогнули, повернули и пустились в бегство за пределы города.

Воздушный флот часчей снизился и направил на защитников Перы смертоносные лучи. Бойцы ополчения укрылись в развалинах; корабли опустились еще ниже.

Высоко над ними появилось принадлежащее защитникам Перы воздушное судно. Перед началом битвы Адам приказал установить на нем песочные пушки, отлететь на пять миль в степь и приземлиться там, укрывшись в кустах. Сейчас он опускался все ниже и ниже... Наконец пушки и лучевые орудия открыли огонь. Корабли часчей, словно камни, рухнули вниз. Потом летающий плот Рейша перелетел на другой конец города и обстрелял колонны, направлявшиеся к северному и восточному районам Перы, а добровольцы громили их с флангов. Отряды часчей отступили с большими потерями. Ошеломленные нападением с воздуха, они разбежались куда глаза глядят. Ополченцы преследовали их по пятам.