Ребенок проснулся, плача и всхлипывая, он все еще находился во власти кошмара; подобные кошмары мучили сейчас почти всех восемьсот спящих человек – это были воспоминания о рабстве, от которого они бежали. Серебряными светлячками танцующие в черном провале ночного неба, звезды увидели, как поднялась женщина и, покачиваясь от усталости, еще полусонная, подошла к малышу. Она не была его матерью – ее ребенок умер еще утром. За двое суток, пока бывшие рабы, бежавшие с шахт Пакс Таркаса, шли по горам, умерли пять стариков и двое детей.

«Как далеко! – думал Танис Полуэльф, сидя у затухающего костра. – Как далек еще путь!» Он посмотрел на угли и бросил в костер несколько щепок. Танис чувствовал себя донельзя усталым. Восемьсот человек, спасенных от рабства им и его друзьями, изнуренных на шахтах непосильным трудом, медленно брели по горным тропам от Пакс Таркаса к Южной дороге.

А ведь Южная дорога – еще не путь к свободе, это всего лишь начало пути…

Тихие, как шепот успокаивающей младенца женщины, шаги послышались за спиной Таниса, он резко повернулся, схватившись за рукоять короткого меча у пояса, и тут же виновато улыбнулся.

– Золотая Луна, – прошептал он, – а я уже стал беспокоиться о тебе. Где ты была?

Она была очаровательна, эта женщина с равнин, и, хотя ее лицо казалось от усталости постаревшим, вся она излучала душевное тепло, радующее Таниса как прикосновение ласковой дружеской руки.

– Искала Тассельхофа.

– Нашла?

Золотая Луна улыбнулась.

– Нет. Конечно нет. Однако это было хорошим поводом для прогулки по горам.

– Мы и так уже «гуляем» в горах двое суток и, вероятно, будем гулять еще долго; а выходит, при этом нужно еще и искать кого-то? – сказал Танис.

Золотая Луна грациозно присела у костра напротив Таниса.

– Иногда мне необходимо прогуляться, чтобы побыть одной, – это помогает мне думать. Танис, куда мы ведем всех этих людей? Есть ли на земле такое место, где их примут?

– Где?! Ну разумеется, где?! – Танис покачал головой. – Выбор у нас невелик. Драконы Верминаарда вот-вот появятся над горами – если уже не появились… Тас прочно закрыл ворота и хорошо завалил проход, но это ненадолго задержит наших преследователей. Мы должны привести людей в укрытие как можно скорее. Обратно пути нет, нужно идти только вперед.

– Но куда?

– Есть только одно место, Золотая Луна, только одно, где они будут в безопасности.

– Торбардин! – Золотая Луна покачала головой. – Целых три года, пока на Кринне шла эта жуткая война, гномы о ней ничего и слышать не хотели. Почему же ты думаешь, что теперь они предоставят убежище восьми сотням беглецов?

Танис подложил сушняка в огонь и стал смотреть, как пламя лижет ветки и кору.

– Мы убедим гномов…

– Мы можем их только просить. – Золотая Луна прищурилась. – Вряд ли они услышат нас, Танис.

Танис, поблескивая зелеными глазами, мрачно улыбнулся:

– Тогда мы заставим их услышать нас! Он был уверен: восемь сотен голосов нельзя не услышать.

На склонах горы, укрывающей Торбардин, у самой вершины были узкие уступы, из долины незаметные, но известные гномам с той давней поры, когда создавался Торбардин. Подняться к этим уступам по склонам было практически невозможно, но из пещеры к ним можно было пройти по подземным тоннелям. По ним можно было пробраться от стены Южных ворот к поверхности склонов недалеко от уступов; далее вели тропинки, по которым могли пройти разве что только гномы да дикие козы. И летом и зимой здесь всегда было холодно – и трудно было дышать разреженным морозным воздухом.

Для Станаха Молотобойца эти уступы были как дом родной.

Сегодня он поднялся сюда налегке, лишь с флягой на поясе, наполненной водкою. Весь день он усердно трудился в кузнице; от работы, от жара горна и тяжести молота он устал так, что едва мог вздохнуть полной грудью. И потому он поднялся сюда, чтобы отдохнуть в мирном покое горных высот и кое-что обдумать…

Станах прислонился спиной к большому камню. От глотка крепкой гномской водки по телу разлилось тепло. Далеко внизу, в долине, наступала ночь, и черным бархатом она уже укрывала золотисто-коричневые от опавшей листвы склоны.

Час назад Станах узнал, что Меч Бури находится где-то во Внешних Землях далеко от Торбардина. Из стран, где драконы чертят небо своими широкими кожистыми крыльями, где идут жаркие сражения во имя богов добра и зла, пришел странник и принес слух об украшенном сапфирами замечательном Мече. Уже прошло два года после кражи Королевского Меча, и теперь Хорнфел, узнав новость, решил отправить во Внешние Земли отряд, который вернул бы Меч домой. Это была трудная задача. Хорнфел не без оснований полагал, что до Рилгара, тана Тейвара, тоже дошло известие о Мече; посланцы Хайлара должны действовать быстро и осторожно, потому что из-за Королевского Меча Рилгар, несомненно, кого угодно готов убить.

С той ночи, как Королевский Меч был украден, не было минуты, чтобы Станах, посмотрев на пламя горна, не вспомнил бы, как от руды, огня и воды рождался Меч Бури. С той ночи Изарн – его мастер, родич и лучший друг – прямо-таки заболел от горя, временами он даже терял рассудок.

Станаха не пугала никакая опасность, он просто горел желанием вернуть Меч Бури домой и был готов ради этого на все.

На поиски Меча Хорнфел решил послать близкого родственника Станаха, которого звали Киан Красный Топор. Никто во всем Торбардине не знал Внешние Земли лучше, чем Киан. Во всяком случае, так говорил сам Киан, и Станах верил ему. Они были одногодки, но Киан казался старше: он долгое время жил на границе с Внешними Землями, в постоянном ожидании врагов и в борьбе с опасностями, о которых Станах мог лишь догадываться. Станах хорошо знал всю семью Киана и сейчас с готовностью вручил бы саму свою жизнь в руки Киана.

Чтобы обеспечить безопасность самого Киана, Хорнфел отправлял с ним мага Музыканта.

«Нет такой опасности, о которой Музыкант не сумел бы предупредить!» – считал Станах. Он хорошо знал этого золотоволосого колдуна, знал уже три года, с тех пор как Музыкант пришел в Торбардин. Вообще-то его имя было Джорди, однако все в Торбардине называли его Музыкантом; эту кличку дали ему гномские дети, любившие петь, когда он играл на флейте. В последнее время долговязый Музыкант и Станах стали близкими друзьями. Добрые духи, покровительствующие магу, немного разгоняли и печаль Станаха.

Они частенько вместе проводили время в тавернах Торбардина за кружкой эля. Особенно хорошо бывало, когда с границы возвращался Киан и присоединялся к ним: он без устали рассказывал невероятные истории и клялся самим Реорксом, что все его рассказы – истинная правда.

Станах очень хотел пойти на поиски Меча с ними, однако прежде всего нужно было убедить Хорнфела, что именно он. Станах, должен отправиться в путь с Кианом и Музыкантом.

Он вовсе не считал предстоящий поход легкой прогулкой; более того, Станаха, привыкшего к спокойной и размеренной жизни в горе, никогда не покидавшего Торбардин, изрядно смущали предстоящие трудности.

Здесь, в Торбардине, его будущее можно было считать вполне обеспеченным. Станах принадлежал к богатому клану Молотобойцев, был искусным мастером, а мастеров-молотобойцев в Торбардине все уважали. В последнее время его отец все чаще стал заговаривать о женитьбе Станаха, обычной темой разговоров его матери за обеденным столом стало обсуждение достоинств той или иной невесты; советы матушки одновременно и забавляли Станаха, и вызывали любопытство. Семьдесят пять лет – не возраст для гнома, и, с точки зрения его народа, Станах был еще достаточно молод и мог бы не спешить создавать семью. Но в то же время ему постоянно напоминали: именно семьи создают процветание и богатство всего рода. Богатство рода не достанешь из отцовских сундуков…

– Твое главное богатство – доверие к тебе рода, – говорила ему мать. – Ты сможешь заслужить доверие рода не только благодаря детям – его принесут тебе и твоя жена, и твои друзья, и то, как ты живешь. И тогда, даже если ты в лохмотьях, – ты богат.

…Станах сидел, обхватив колени руками. Сейчас он беднее любого, самого оборванного овражного гнома. Он потерял доверие рода!

– Я должен был лучше охранять Меч! Должен был!

Но он не сумел его уберечь – Королевский Меч украли. Изарн ни в чем не винил своего родича, да и зачем? Но Станах сам осудил себя и терзался всякий раз, когда видел пламя кузнечного горна.

Хорнфел обязательно пошлет за Мечом воина Киана и мага, это очевидно. Как же убедить его в необходимости послать и того, по чьей вине Меч был утрачен?

Станах грустно улыбнулся. Его двоюродный брат, Киан Красный Топор, – несомненно, прекрасный воин, а Музыкант – очень искусный маг, однако же ни один из них не видел Меча, не знал, как он выглядит. Только Станах был при его рождении и все три года, каждую ночь, удел его в своих снах.

Он поднял глаза к небу, посмотрел на красную звезду, сверкавшую над самым высоким горным пиком. Легенда гласила, что эта звезда горит отраженным светом горна самого Реоркса.

– Я знаю, что должен был надежнее беречь Меч, – сказал он богу, – и всетаки, Отец, помоги мне уговорить Хорнфела, чтобы он отправил меня с Кианом и Музыкантом; клянусь самим Мечом Бури, я верну его домой.

Произнеся молитву, Станах поднялся с камня и в задумчивости вернулся в Торбардин. Реоркс должен помочь ему – он отправится в путь с Кианом и Музыкантом и принесет Меч на родину.