В отличие от Прушиска, перед долиной Азур не было указателей.

Только небольшой овражек на выходе из леса.

Пришлось спешиться, осторожно перепрыгивать его, и переводить лошадей. По всей долине раскинулась длинная утоптанная дорога. По ней явно часто проезжали телеги — выделялась колея, с пролегающей посередине полосой травы.

Я огляделась. Все пространство было засеяно ромашками и одуванчиками. И лишь присмотревшись, можно было увидеть колокольчики, ирисы, и анютины глазки. Дорога тянулась далеко вдаль, огибая небольшие липы и дикие яблони. Казалось, они являлись своеобразным выступом из целого леса, который уходил в другую сторону.

Мы двинулись вперед, наслаждаясь необычным запахом полевых цветов. Шмелей здесь было немерено, да и мошкара не обделила нас своим вниманием. Чтобы вся эта живность не попадала в глаза или в нос, приходилось попеременно отмахиваться от нее руками, или, если повезет, какой-нибудь тканью.

Я ожидала, что нас (в сущности-то команду конс-магов) должна была встретить делегация, или хотя бы десяток воинов. В конце концов, хоть кто-нибудь. Но чем дальше мы двигались, тем сильнее я сомневалась в своих предположениях.

Еще больше смущало то, что пока никакой деревни нам не встретилось.

Трава становилась выше и выше, лес совсем исчез из виду. Еще недавно вспыхнувший порыв хоть как-то искупить свою вину, и хоть что-то сделать в свое оправдание, теперь таял на глазах. Надежда уходила с каждой минутой. А что, если вся это история — лишь глупая ловушка? Что, если нет никакой долины Азур и принцессы Криссэль? К чему тогда был этот путь?

Неожиданно Вэн остановился.

— Все напрасно, — едва слышно выдавил он.

— Еще не все потерянно, — ободряюще сказала Рьюити, хотя сама выглядела понуро и вряд ли верила своим словам.

Я огляделась. А вдруг Вэн прав? Получается, мы ехали в несуществующую долину? Мне положено было скрыться в ней. Переждать бурю и вернуться. А теперь выходит, что скрываться-то негде.

Внезапно послышался шорох. Недалеко, среди высокой травы. Я попыталась прислушаться, но разговор остальных существенно мешал это сделать.

— Мел, — окликнул меня Золин. — Ты чего?

Я взглянула на него. Пока все рассуждали на счет того, что делать дальше, он внимательно наблюдал за мной.

— Прислушайся, — одними губами прошептала я.

На переносице парня залегла глубокая морщинка. Я сама напрягла слух. Первое время ничего не происходило, но вдруг опять послышалось слабое шуршание. Этот кто-то передвигался маленькими шажками, делая между ними небольшие перерывы.

Лошади возмущенно зафыркали.

Рука Золина легла на рукоятку меча. Я отрицательно покачала головой — спугнет. Парень сощурился, однако лезвие не вытащил, но и руку не убрал. Я пригнулась и пощупала землю. Под ладошкой ясно чувствовались изгибы следов, значит, по дороге кто-то недавно ходил.

— Закройте рты, — скомандовал Золин.

Все удивленно уставились на него, потом сообразили и перевели взгляд на меня. Я выпрямилась, мотнула головой в сторону, откуда слышался звук, и попыталась на жестах показать, что нужно разойтись и приготовиться.

Эстан схватился за меч, но на этот раз Золин покачал головой.

— Думаю, нам нужно возвращаться, — громко сказала я, имитируя разговор.

— Ты права, нам тут делать нечего, — подыграл мне Золин.

Шаги начали приближаться стремительнее, видно, кто-то испугался, что мы уйдем. Все напряженно замерли. Около нас трава зашевелилась, зашуршала, и как только противник вырвался на дорогу, все молниеносно обнажили клинки.

— И-и! — вскрикнул ребенок, упираясь носом в пять острых железных концов.

Мы удивленно переглянулись.

Перед нами стояла маленькая белокурая девчушка, в беленьком платьице и с небольшой серой сумкой на плече. Она испугано взирала на варваров, посмевших поднять руку на беззащитное дитя. Рьюити первой стало стыдно, и она смущенно опустила свое оружие.

— Кто ты? — решилась спросить я.

Она, казалось, испугалась еще больше.

— Вы что, не конс-маги? — тоненько пискнула она.

— Мы что, так на них похожи? — грубо бросил Эстан.

Я метнула в его сторону убийственный взгляд. Он не остался в долгу и окатил меня целой волной презрения.

— Мы пришли вместо них, — ответила девочке Рьюити.

— Но…но…мне сказали, что должны быть конс-маги…

— Умерли твои конс-маги! Нет их больше! Теперь ты нас должна проводить в долину Азур, понятно?! — взорвался Эстан.

— Не кипятись, — спокойно сказал Золин. — Дети — цветы жизни, не забывай.

Удивительно, но Эстан, если и не успокоился, то лезть перестал.

— Они правда умерли? — всхлипнула малютка. — А кто же теперь…

— Мы, — вставила я, не дав ей закончить мысль. — Теперь мы спасем принцессу Криссэль.

— Спасете? — удивилась девочка.

— Э-э-э, думаю, не стоит тратить время на пустые разговоры, — вмешался Тодд. — Не соизволит ли эта маленькая принцесса проводить недостойных ее внимания путников до большого королевского замка, а? — озорно подмигнул он.

— Хи-хи, — засмущался ребенок.

И скрылся среди травы.

— Не такой реакции я ожидал, — прокомментировал Тодд.

Вдруг откуда ни возьмись, появилась белокурая головка.

— Ну, вы идете? — поторопила нас девочка. — Тарлех ждать не любит.

* * *

Девочка довела нас до деревни, где местные жители встретили (и даже проводили) гостей настороженными взглядами. Мы почти моментально были представлены некоему Тарлеху. Он радушно нас приветствовал, и поинтересовался, куда подевались конс-маги. В ответ мы грустно потупили взоры, и сказали, что лучше об этом поговорить наедине.

В деревне он являлся кем-то вроде градоправителя.

Пришлось рассказать ему всю историю от начала до конца, не упустив, естественно, с чего мы вообще последовали за конс-магами.

— Значит, теперь в руках подростков жизнь моей дочери… — кисло заключил Тарлех.

Он сидел, одной рукой подложив под щеку кулак, а другой теребя свою довольно длинную седую бороду.

— Мы не подростки! — зло отозвался Эстан.

Золин положил ему руку на плечо, тем самым пытаясь успокоить. Я понимала, что его поведение только доказывает слова Тарлеха.

— Мне… мне нужно все обдумать, — в немом отчаянии проговорил мужчина. — До завтра. Вы же никуда не торопитесь? Вот и отлично. Жена устроит вас на ночлег.

Мы поднялись и молча вышли из-за стола. Было так жалко смотреть на понурого человека, что я опустила глаза и не решалась их поднять до тех пор, пока нас не довели до комнаты.

Жена у Тарлеха была седовласой женщиной, лет пятидесяти, с длиной-длиной, до колен, косой. Маленькая и толстая, она, однако, передвигалась быстро, мы еле за ней поспевали.

Нас с Рьюити разместили в отдельной комнате. Кроватями служили медвежьи шкуры, заботливо постеленные в углу комнаты. Посередине стоял деревянный стол, вокруг него два стула. Этим интерьер и ограничился.

Люди здесь вообще были странные. Женщины ходили в длинных платьях, в основном с одной только лямкой, обтягивающей плечо. Те, что были помоложе укорачивали длину одежды насколько им вздумается — встречалось даже, что и до колен. Мужчины неизменно носили при себе кожаный ремень с кармашком для складного ножа. Обувь у них тоже странная была — тонкая подошва, а от нее вверх шли вязаные нитки, плотно облегающие ногу, и завязывающиеся в надежный узел.

Поэтому нашей «постели» я не удивилась.

Рьюити постояла-постояла, но все же решила подойти и опасливо присесть.

— О, да тут мягко! — обрадовалась она.

— Такая лоснящаяся шкура, — скривилась я. — Вся шерсть на нас останется.

— Да ладно тебе, главное, что хоть не в лесу спим.

Здесь я была с ней полностью согласна. Лучше уж так, чем, как в прошлый раз.

Я быстренько разделась и залезла под шерстяное одеяло. Рьюити последовала моему примеру, заодно потушив почти догоревшую свечу, которую мы принесли с собой. Комната погрузилась во мрак, и мне внезапно представились глаза черной кошки. Той, что показала мне странное видение.

Я попыталась его вспомнить. Сперва история про девушку и мужчину… потом лунеры пришли к какому-то племени, обещали детей и женщин не трогать… А, еще что-то про виселицу было… Да-да девушку повесили. Потом битва. Блондин превращался в птицу… белую…большую…

Я резко села.

В памяти всплыли слова Аспида Гаркова: «А то, что ребенок был мальчиком. Потом, уже на эшафоте девушка призналась, что изменила мужу с нуаровцем».

Эшафот?

«Но, однажды, в дом к начальнику отряда ввалился раненый разведчик. Впоследствии он рассказал о том, что каждое полнолуние нуары превращаются в Белых Алконостов, чтобы собираться вокруг пещеры, и охранять Лунный жемчуг, который приходит в действие именно в полнолуние, и дает небывалую мощь».

Вот, что это была за птица. Белый алконост. Но… но ведь в него превратился лунер! Что-то неувязочка тут.

— Мел, ложись спать… В конце концов, можем мы хоть одну ночь нормально выспаться? — мученически простонала Рьюити.

Я снова легла под теплое одеяло. Мысли о лунерах и нуарах не давали покоя, я все никак не могла уловить ускользающую от меня деталь. Что-то в этой истории было не так, вот только что?

Я начала вспоминать, как меня отослали в Лораплин, наградив статусом шпионки. Как я тогда гордилась! При одном воспоминании мурашки по коже проползают. Встретила Слоф, Тодда… А еще я спасла Эстана — лучше б не делала этого. Потом познакомилась с Золином. Мда, это было впечатляющее знакомство… А дальше на меня напал фенрир, и вот тогда-то глупую Майки и обнаружили… Сколько времени прошло с того момента? Как будто вечность. Объявили шпионкой невинную девушку, а мне пришлось скрываться вместе с этими разгильдяями.

И вот я лежу тут и раздумываю над своей судьбой. А толку-то? Все равно ничего уже не вернешь. Эх, Майки, скоро привыкнешь к имени «Мелинда», да погрязнешь в своей лжи окончательно.

Мне не хотелось ехать с ребятами, чтобы доставить куда-то принцессу Криссэль. Но оставлять их одних… на произвол судьбы… Этого мне тоже не хотелось. С другой стороны, я бы могла помочь им, а потом с чистой совестью вернуться обратно сюда. Без меня они не справятся.

«Ну и самомнение» — прорезался внутренний голос.

Действительно, что-то я разошлась. Справятся они и без меня, ничего, конечно справятся. Куда они денутся.

Уносимая бурными потоками своих мыслей, я так и не сумела заснуть. Зато захотелось в туалет. Причем настойчиво.

Все бы ничего, но кабинка для «справления нужды» находилась на улице. А вылезать из-под такого теплого одеяла мне очень не хотелось. Я полежала немного, подумала, но потом поняла, что вставать все равно придется.

По лестнице пришлось спускаться как можно тише, чтобы никого не разбудить. Хозяева наверняка уже спят, да и парни вряд ли бодрствуют. И словно в опровержение моим мыслям из комнаты, которую мне нужно было пересечь, донеслись голоса.

— Я не могу отдать Крис в руки детям! — громким шепотом возопил Тарлех.

— Они не дети, они уже подростки, — успокаивающе сказала его жена.

— Подростки, — хмыкнул мужчина. — Вроде уже не дети, но еще и не взрослые. Самомнивые амбициозы на тоненьких ножках.

— Ну зачем ты так… — ласково упрекнула женщина своего мужа. — Эти, по-моему, вполне умные.

— Умные! — скептически повторил Тарлех. — Одного ума мало! Нужна сила! Нужен опыт, понимаешь? Толку от твоего ума, если нуары пошлют за ней фенрира?! И пропадет твоя дочурка, и никто о ней не узнает, даже не похороним ее как следует, с потрохами сожрет это земное отродье дьявола…

Я недоуменно свела брови. Фенрир? Они о них знают?

— Хватит! — перебила его жена. — Не смей так говорить! А ну-ка сплюнь! Сплюнь, я сказала! — До меня донеслось возмущенное рычание и «тьфу-тьфу-тьфу». — Ишь чего удумал, старый, «с потрохами сожрет»… Надо ж было так сказать. Все с ней хорошо будет, она у нас девочка умная, славная, ребяткам точно понравится. А раз им смелости хватило сюда прийти, то и защитить они ее смогут…

Я присела на ступеньку, подперев голову руками. Послушаю чуть-чуть и пойду в туалет. Авось к тому времени они закончат рассуждать.

— Эх ты, пустоголовая моя… Прекращай верить в эти бабьи сказки о прекрасном принце. Криссэль — наша единственная надежда. Она особенная. А особенные всегда были странными. Эти ребята с ней не справятся. Она другая, не такая, как они. Конс-маги отнеслись бы к ней, как к дочери. А эти отнесутся, как к равной. И не примут ее, понимаешь?

Женщина кивнула.

— Может быть, ты и прав. Но Криссэль сильная, наша девочка справится. Если мы не отправим ее с ребятами, придется либо самим везти ее к Аде, либо обращаться к Патрику Доротео Моралесу IV…

Я поддалась вперед — они говорили о наместнике Стродиса.

— К этому предателю и шарлатану?! Ни за что! Лучше умереть! Никогда не произноси его имени в моем доме!!

Я опешила от таких слов, брошенных в адрес моего наместника. Да как можно называть его шарлатаном? Стродисовские Академии — лучшие Академии в мире, и все благодаря Патрику! Да если бы не его нововведенный принцип — жесткие правила устанавливают порядок — то были бы мы такими же распущенными, как лораплиновцы!

— А подслушивать нехорошо, — прошептали мне на ухо.

Я вздрогнула, но не повернулась. Я слышала его шаги. Ну, последние — точно. Вместо этого спросила:

— Почему не спишь?

— Не спиться, — шепотом ответил Золин. — А ты чего тут забыла?

— В туалет иду… шла.

— Ты, похоже, любишь ночные прогулки, — без тени иронии заметил парень.

— Лучше иди спать. Не выспишься, а завтра трудный день, — устало ответила я.

— Не могу.

— Что не можешь? — не поняла я.

— Закрыть глаза не могу.

Я посмотрела на Золина. Какого это — потерять отца? Бессонные ночи, проведенные в постели в надежде закрыть глаза и не увидеть мертвого тела. Каждый день вставать и понимать, что мог спасти его, и не спас… Идти к цели с холодной яростью охотника, и смертельным страхом жертвы. Страхом перед неудачей.

— Это пройдет, — попыталась утешить я. — Нужно только время.

— Ты о чем? Я боюсь, что мне овсянка приснится, — попытался отшутиться парень, но как-то вяло, неубедительно. — С детства ее терпеть не могу.

— Погуляй. — Слова сами слетели с губ, я даже не сообразила, как это произошло.

— Зачем? — удивился Золин.

— Мне всегда помогало от бессонницы, — смущенно пояснила я.

— Вот почему ты все время… лунатишь? Каюсь, в один момент мне показалось, что ты вообще зомби.

Я заморгала, пытаясь скрыть удивление. Это говорит человек, который еще вчера сидел рядом с мертвым телом собственного отца? Зачем он притворяется? Чего он хочет этим добиться? Как бы он не ненавидел чужую жалость, я все равно буду жалеть его. Потому что я знаю, что он пережил. Вернее, пытается.

— Я… э-э-э, думаю, тебе пора, — пролепетала я.

Он посмотрел на меня, и на секунду в его взгляде промелькнула какая-то злость… Злость? Он злится на меня? Да за что?

— Ты права. Оставляю тебя наедине с твоими мыслями. Подслушивай дальше.

Он поднялся, и уже хотел отправиться восвояси, но вдруг снова повернулся ко мне.

— Перед тем, как к нам выбежал ребенок, — шепотом заговорил он, — тогда, на поляне, ты остановила меня и я не вытащил меч. Только потом я понял, что мог спугнуть ту девчушку. Но в тот момент я очень удивился. Я не понимал, зачем ты это сделала. И решил прочитать твои мысли.

Я удивленно уставилась на него.

— Но знаешь, — продолжил он. — У меня ничего не получилось. На тебе стоит защита, и, вопреки моим ожиданиям, она не от амулетов. Ни одного магического заклятия на тебе не было. Твоя защита природного происхождения. Тогда я решил посмотреть на твою ауру. И впервые в жизни я вообще увидел в ней помехи.

Золин замолчал и выжидающе посмотрел на меня.

Я испуганно сглотнула.

— К чему ты клонишь? — Постаралась выглядеть как можно увереннее. Ну и подумаешь, помехи в ауре? Меня вон вообще кошка убить пыталась.

Парень снова присел на корточки.

— Ты слышишь дыхание людей. Всегда обращаешь внимание на мелкие детали. Ночью ходишь, как кошка. А меч держишь, как профессиональный боец. Дерешься такими ударами, о которых я и в помине не знаю. Да и в сумке зачем-то болас таскаешь.

— Ты рылся в моей сумке?! — опешила я.

— Больше нечего сказать?

— Намекаешь, что я шпионка? — в лоб спросила я.

Золин фыркнул.

— Была бы ею, не стала бы нас защищать. Просто интересно, где ты этому научилась? То, что не у деревенских мальчишек — это очевидно. И чего ты за нами увязалась?

— Кто-то сам не хотел мне вопросов задавать, — не без злорадства ответила я полушепотом.

— Не хотел. Теперь хочу.

— Ну и хоти.

— Тебя отец подослал?

— Что? Н-нет. Никто никуда меня не посылал.

— Ладно, рано или поздно любой подводный камень вынесет на берег. Тогда и поговорим.

— Но…

Однако на этот раз парень решительно развернулся, и ушел обратно в свою комнату. Мне оставалось только наблюдать за его удаляющейся тенью.

Я прислушалась. Голоса стихли, и, выглянув из-за угла, убедилась, что Тарлех с женой отправились спать. Больше никого не опасаясь, я пересекла комнату и вышла на улицу. Лошадей у нас отобрали и отвели пастись к общему стаду, поэтому привычного фырканья не раздавалось. Быстренько облегчив естественные потребности моего организма, я побежала обратно в дом, мечтая как можно скорее оказаться в постели и уснуть.

Неожиданно по спине прошелся холодок. Я резко остановилась. Обернулась. В темноте увидеть что-то было очень трудно. Но эти мурашки… они появляются тогда, когда за мной кто-то наблюдает. Я всматривалась в темноту, но ничего подозрительного не увидела. Ох, надеюсь, это просто нервы.

Я вздохнула и пошла в дом. В комнате было темно, Рьюити мирно посапывала на нашей общей постели.

Уже залезая под одеяло, я вдруг вспомнила, где видела плавную походку девушки-убийцы, что дралась с Главным конс-магом.

Так двигалась волчица, когда напала на меня в Лораплине.

* * *

За ночь я придумала себя достойное оправдание: поеду вместе со всеми, чтобы не было лишних вопросов. Заодно и руки лишние пригодятся. По-моему, хороший план.

Утром, когда все спустились завтракать, Тарлех скорбно объявил.

— Криссэль поедет с вами.

Все серьезно переглянулись. Я удивилась. Думала, они рады будут, даже гордится, а тут так настороженно смотрят, как будто сомневаются в своих силах.

Тарлех, казалось, наоборот приободрился.

— Ну хоть не вопите от счастья. Похоже, смерть конс-магов серьезно на вас отразилась.

— Какова цель? — спросил Золин.

— Не гони коней, парень, сперва вы должны кое-что узнать. Крис… она больна. Ее рассудок… особенный. Она не такая, как вы.

— Не напрягайтесь, мы знаем, что она сумасшедшая, — как-то раздраженно сказал Эстан. Вот уж ему бы роль злодея подошла просто идеально. Может, он в душе фенрир?

— Она не сумасшедшая! — вскочил Тарлех. — Не смей так называть ее! Ты ничего не знаешь!

— Ладно-ладно, — примиряющее поднял руки парень. — Простите.

— Она не сумасшедшая! Она отличается от всех, но она не сумасшедшая!

— Сядь, дорогой, сядь, — тут же замельтешила его жена, поглаживая мужа по голове. — Мальчик совсем не это хотел сказать. Как только они увидят Крис, они все поймут. Не злись, все хорошо.

Тарлех понемногу начал успокаиваться, и, когда понял, что снова держит себя в руках, продолжил:

— Вы должны добраться до реки Ада. — Я удивленно взглянула на мужчину. Это название… где-то я его уже слышала. — Там вас будут ждать. Но помните, нужно быть предельно внимательными. Крис — это ангел, то есть в том смысле, что она особенная. И она очень, очень важна для нас всех. Можно сказать, что она наша последняя надежда. — Мы непонимающе переглянулись. — И ее попытаются убить. Это точно. Берегите ее, и себя. Вы еще дети, но кроме вас никто не сможет переправить ее через Аду.

— Где находится это река? — настороженно спросил Золин.

Тарлех вскочил с места и развернул карту.

— Мы вот здесь. — Он грубо ткнул пальцем в указанное место. — А вам вот сюда. Заходите в лес. Там будет меняться климатическая зона. Скорее всего, придется одеться потеплее. Следуйте вот по этой тропинке, никуда не сворачивайте и она выведет вас прямиком к реке Версянке. За ней наткнетесь на небольшую деревеньку, желательно в ней не светиться. Обойдете ее и примерно через полчаса пути упретесь в реку Ада. Там вас будут ждать. Опасайтесь охотницы. Она будет следить за вами, и нападет в тот момент, когда вы будете меньше всего к этому готовы. Это живое отродье дьявола, запомните: она совсем не то, чем кажется. У нее два обличья, и оба обманчивы. Берегите мою дочь, и себя.

Мы молчали. На нас возлагали такую ответственность, о какой никто и подумать не мог. Причем, на этот раз жизнь каждого из нас находилась под угрозой. Согласившись доставить принцессу к реке Аде, мы мысленно встали на тонкую ниточку Госпожи Судьбы, один конец которой вел к Удаче, а другой заканчивался Смертью.

— Ах да, забыл сказать — пойдете вы пешком. Крис до ужаса боится лошадей, она думает, что они хотят ее съесть.

— Но как же… — заикнулся Тодд.

— Заберете их, когда вернетесь. — Мне показалось, Тархлех хотел добавить: «Если вернетесь», но передумал. — Идите во двор, а я приведу Криссэль.

Мы встали из-за стола, поднялись наверх, взяли сумки и вышли на улицу. Вокруг дома Тарлеха постепенно собирались люди. Кто-то кидал на нас удивленные взгляды, кто-то осуждающе качал головой, кто-то сочувствующе прижимал руки к груди.

— Идите, идите отсюда! — грозно заголосила жена Тарлеха. — Не на что тут глазеть!

Свои слова она красноречиво подтвердила грозным взмахом скалки, и народ разочарованно начал расходиться.

— Крис, посмотри, это твои друзья. Они помогут тебе добраться к Аде, — раздался сзади нас голос Тарлеха.

Я быстро обернулась и… так и замерла. Передо мной стоял настоящий ангел. Белые-белые, практически прозрачные волосы обрамляли маленькие личико с большими наивными синими глазами. Серьезно, они были темно синими, меня даже жуть на мгновение пробрала. Они так по-детски взирали на нас, что я тут же пропиталась симпатией к их обладательнице. На ней было белое платьице, доходившее ей чуть ниже колен, и оно только добавляло ей необычного ангельского сияния. Она казалось такой маленькой… доброй и наивной, что я бы не удивилась, будь ей пять лет.

Криссэль застенчиво улыбнулась, опустила глаза, и нерешительно приблизилась к нам.

— Привет. — Она протянула руку Эстану. Тот медленно ее пожал. — Я Криссэль.

— Эстан.

— Привет. — Она подошла к Тодду, и так же протянула ему руку. — Я Криссэль.

— Привет, я Тодд.

И так она поздоровалась с каждым из нас.

— Крис, твоя сумочка-выручалочка, — тихо сказал Тарлех.

— Спасибо, — виновато ответила она, принимая вещицу из рук отца. Тот не удержался и заключил дочь в крепкие объятия. Потом с ней попрощалась и мать.

Я обратила внимание, что все это время у Криссэль был какой-то отстраненный взгляд, в котором не было ни капли грусти. Она снова смущенно улыбнулась и побежала к нам. Схватила Рьюити за руку и радостно подпрыгивая, потащила ее в сторону леса.

Мы удивленно поплелись следом.

— А все-таки, дружище, в одном ты был прав, — заключил Эстан, обращаясь к Тодду.

— В чем? — удивился тот.

— Она действительно красотка.