Большую часть пути проехали в полном молчании, которое лишь изредка прерывалось всхлипами Елены. Вампир не знал, куда и зачем они едут. В голове было на удивление ясно и одновременно пусто. Никаких мыслей, целей, идей — только назойливое желание послушать тишину.

— Прекрати, пожалуйста, — не выдержал Дамон, с отвращением отворачиваясь от очередной порции слез.

Девушка со страхом посмотрела на него и стойко попыталась взять себя в руки, но ожидаемое спокойствие никак не желало приходить. Да и откуда ему было взяться? Все эти дни она жила лишь мыслью о том светлом дне, когда он наконец вернется. И вот он рядом — холодный, словно лед, раздражительный и безумно красивый.

— Чего ты этим добиваешься? — зло спросил мужчина, останавливая машину. — Хочешь, жалости? Могу разочаровать — ее ты не дождешься.

Она молча опустила глаза и стала увлеченно разглядывать свои ногти. Что говорить? Он злится, и это вполне понятная реакция.

— Я хочу все тебе объяснить, — неуверенно начала девушка.

— Я не собираюсь слушать, — категорично отказался от правды юноша. Зачем был нужен этот разговор? Что она собиралась рассказать? Что запуталась в себе и своих чувствах? Что совершила ошибку, о которой жалеет и по сей день? Что никого и никогда не любила больше, чем любит его? Что готова на все, лишь бы он был рядом? Бред, который он слышал уже много раз. Даже если все это правда, какой от нее толк? Станет легче? Не верилось. Забудется та боль, которую ежедневно сопровождает его на протяжении целого месяца? Смешно! Конечно, нет. Тогда стоит поставить жирную точку.

Елена подавила тяжелый вздох и осторожно выбралась из машины, неловко цепляясь за дверцу автомобиля. Ноги по-прежнему ее не слушались. Она огляделась по сторонам, но не поняла, где они находятся.

— Озеро, не помню названия, — пояснил вампир, подходя к ней. — Пойдешь?

Он указал головой куда-то за спину и протянул руку. Говорил он отрывистыми предложениями, таким тоном, будто приходилось вытягивать из себя каждое слово.

Девушка тут же согласилась и, чувствуя стадо бегающих по спине мурашек, взялась за его ладонь. Мужчина очень спокойно отреагировал на прикосновение и, отвернувшись от ее лица, медленно стал спускаться вниз по довольно покатому склону, потянув за собой девушку.

Где-то далеко в свете луны мерцала вода, но Елена с трудом осознавала реальность. Она не замечала ничего, все ее внимание было уделено безразличному лицу Дамона. Поэтому очень скоро она отбила себе ноги, то и дело спотыкаясь о камни.

— Можно хотя бы иногда смотреть, куда наступаешь? — недовольным тоном поинтересовался юноша, поддерживая ее за талию, когда она в очередной раз чуть было не разбила коленку о высокий валун, который не заметила в темноте. По его лицу сразу становилось ясно, что делает он это с огромной неохотой. Либо ему действительно неприятно, либо он изо всех сил старается держаться от нее на самом дальнем расстоянии.

— Прости, — пролепетала девушка, стараясь заглянуть ему в глаза, но он тут же отвернулся.

— Устала? — участливо спросил он все тем же чрезмерно холодным тоном, на который настроился с самого начала.

— Немного, — прошептала она, на этот раз внимательно смотря под ноги.

— Постой здесь минуту, я сейчас, — услышала девушка, с ужасом осознавая, что ее рука сжимает пустоту. Подняв голову вверх, она не заметила рядом с собой никого. Одна. Тут же стало безумно страшно. Неужели он сделал это специально? Привез ее сюда только ради того, чтобы бросить? Холодной ночью, да еще и неизвестно где! Она в панике завертела головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть в кромешной темноте. Когда отчаяние достигло пика, а из горла готов был вырваться крик…

"Ты делаешь потрясающие выводы", — ворвался в ее сознание голос вампира. "Я же сказал, минуту постой одна. И прекрати делать из меня этакое чудовище из чьих-то ночных кошмаров".

Елена прикусила губу, с удовольствием вслушиваясь в его слова. Настроение стало улучшаться с каждой секундой, а улыбка была уже не за горами. Особенно ей понравилось упоминание о кошмарах. Был бы он хоть немного похож на того Дамона, который снился ей в течение целого месяца! Но нет… Он сердится на нее, и она вполне заслужила не только гнев с его стороны.

— Садись, — юноша кинул на землю клетчатый плед, за которым возвращался к машине.

Девушка послушно опустилась на покрывало, мучаясь бесчисленными вопросами, которые очень боялась задать вслух. Оттого приходилось постоянно молчать, что очень тяготило обоих. Между ними чувствовалась неловкость, которую можно было смело потрогать руками, настолько плотной она представлялась.

— Я не знаю, зачем привез тебя сюда, — словно сам с собой заговорил мужчина, стоя к ней спиной. Взгляд его был устремлен на отображающуюся в спокойной воде луну, которая нависла над озером, как будто хотела немного искупаться. — Я не хочу разговаривать о том, что было в Италии. Мне не нужны твои оправдания. Просто побудь немного со мной, — грустно добавил он, оборачиваясь.

На последних словах Елена приросла к тому месту, где сидела, не в силах произнести ничего осмысленного. Она смотрела на него, позабыв о том, что надо дышать. Конечно, она знала, что сделала больно, но только сейчас ей представилась возможность увидеть последствия своих поступков, и стало страшно. Даже за маской безразличия, которой он привычно пользовался, можно было различить, какие чувства испытывает он в данный момент. Вампир действительно не хочет к ней подходить, но лишь потому, что боится ей вновь доверять. И, разумеется, опасается своих желаний. Ситуацию надо было исправлять, вот только подходящего способа ей никак не удавалось найти. Извиняться нельзя, оправдываться тоже, а что тогда делать?

Дамон улыбнулся.

— Иди сюда, — тихо позвал он.

Девушка неловко поднялась и подошла к нему, слушая тихий шелест ветра и собственное неровное сердцебиение. Хотелось что-то сказать, но на языке вертелись лишь глупые слова, которые могут испортить все в одно мгновение, а ей очень этого не хотелось. Она растеряно остановилась рядом с юношей, разглядывая носки его ботинок. Он поднял ее лицо за подбородок и, чуть склонив голову, долго рассматривал ее глаза с такой тщательностью, что у нее затекла шея.

— Зачем ты это сделала? — неожиданно спросил он, заметно нахмурившись. — Опустим то, что мне было больно, но ведь и тебе тоже. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — эхом отозвалась Елена. — Я не знаю, как ответить на твой вопрос, хотя не раз себе его задавала.

Ей стало неловко. Она понимала, что врет ему сейчас, но разве можно было рассказывать правду? О том, что Стефан заставил ее себя целовать. Разумеется, нет. Хотелось лишь верить в то, что он не станет с помощью Силы отыскивать ответ на свой вопрос. Пусть лучше винит ее, потому как убийство брата (тут не было других вариантов) он себе никогда не простит. А вот ее очень даже может быть…

Юноша молча ждал от нее еще каких-то слов, но видимо напрасно. Она все еще смотрела ему в глаза, пытаясь проникнуть чуть дальше холодной отчужденности.

— Хватит, — решительно произнес он, посылая все к близкой родственнице черта.

Девушка на секунду растерялась от количества ярости, сквозившей в его голосе, но не успела и подумать о причине ее появления, как оказалась крепко прижата к груди вампира, часто вздымающейся от глубоких вдохов.

— Я знаю, зачем привез тебя сюда, — прошептал он, поднимая ее на руки.

— Зачем? — спросила Елена. По одной причине — он ждал этого вопроса.

— Неважно, — ухмыльнулся Дамон, пройдясь губами вдоль ее щеки. Сейчас надо было выбирать, как вести себя дальше: потакать желаниям или же благоразумно отказаться от глупых затей и отвезти девушку обратно. Оба варианта отталкивали ценой, которую придется заплатить, но, лишь подумав о возвращении в пансионат, мужчина зарычал от безумного количества ревности. Вернуть ее Стефану тогда, когда она всеми силами старается остаться с ним? Нет уж, лучше солнечный пляж в жаркий полдень без кольца.

Он несколько минут прислушивался к своим ощущениям, решая, сумеет ли вовремя остановиться, и спросил:

— Поедешь ко мне?

Девушка оторвала взгляд от его губ и кивнула. Она совершенно ничего не понимала, но спорить не хотела. Даже мысль о том, что ее ждет встреча с Фрэнки, не пугала.

Мужчина опустил ее на землю и услышал разочарованный вздох. Довольная улыбка появилась на его лице — она ждала поцелуя, и не получила его. Что ж, жизнь вообще несправедливая штука.

"Сегодня один из тех дней, когда приходится горько жалеть о том, что в нас нет такой кнопки, которая бы выключала мысли. Весь день проведя за рулем, сейчас хотелось не думать о том, насколько сильно я ошибалась, когда полагала, что в маленьком городке мне будет проще найти Его, нежели в незнакомой стране. Могу твердо сказать, что шансы мои равны нулю в любом месте, потому как Он не хочет, чтобы я его нашла, а, следовательно, у меня нет ни малейшей возможности это сделать. Но не сидеть же мне, сложа руки?! Не могу же я просто ждать, когда Он сможет меня простить и вернется?! Это глупо и бесперспективно.

Отчаянье растекалось по моему телу вместе с кислородом, поступая к каждой клеточке. Надо обязательно отыскать действенный способ, иначе очень скоро я просто сойду с ума. Но в голове было на удивление пусто. Я объехала все гостиницы, наивно полагая, что могу натолкнуться там на него. Расспрашивала всех, кого встречала, довела себя до нервного срыва и вернулась домой. Такие поиски не дадут никаких результатов, потому как я ищу вампира, а не обычного человека, для которого существует очень много всего невозможного".

Я сидела в салоне Бугатти и постоянно щипала себя за руку, не веря в происходящее. Столько дней и ночей я ждала его, и вот он рядом. Невероятно. Еще и потому, что сейчас он везет меня к себе. Честно, мне совсем неинтересно, куда это — "к себе". Главное, чтобы навсегда.

— Не знал, что ты его сохранила, — кивнул мне головой Дамон, взглядом указывая на безымянный палец. Он старался избегать смотреть мне в глаза, по пока неясным для меня причинам.

— Да, оно мне очень нравится, — ответила я голосом больного гномика. Волнение, что тут еще скажешь? — А можно мне попросить тебя вернуть и другое кольцо? — робко спросила я, протягивая руку.

Он засмеялся и отрицательно покачал головой.

— У меня его нет, — коротко ответил вампир, искоса наблюдая за моей реакцией.

Жаль, но я не буду настаивать. Я уже пообещала себе, что все будет только так, как захочешь ты. Вообще во мне было столько спокойствия, которое никак не вязалось с моим дрожащим и неестественно высоким голосом, но я не стала искать этому объяснений. Наверное, не стоит напоминать себе лишний раз, что я нахожусь в обществе вампира. Мне приятнее было думать, что выдержка и самообладание являются лишь моей заслугой.

— Расскажи, куда ты рвалась на ночь глядя? — весело спросил Дамон, бросая на меня снисходительный взгляд.

Ответить ему честно? Думаю, на сегодня уже хватит лжи.

— Искать тебя, — по-прежнему строя из себя дурацкого эльфа, пропищала я. Несколько раз откашлявшись, предприняла еще одно попытку произнести что-то вслух. — Я сегодня видела Фрэнки на площади перед магазином.

Я могла себя поздравить — в моем ответе буквально все указывало на логичность поступков. Ну что за день? И хоть голос стал чуточку грубее, все-таки слабо напоминая мои прежние интонации, я отчетливо расслышала в нем обиду, горечь и, к огромному своему ужасу, ревность. Вот только ее сейчас не хватало!

— Мы приехали, — странно улыбнулся мне мужчина, выходя из машины.

Бугатти замер возле неприметного на вид двухэтажного дома с облупившимся фасадом, давно нестриженным газоном и прочими атрибутами здания, в котором никто не живет на протяжении по меньшей мере сотни лет. И этот факт у меня никак не хотел вязаться с тем, что здесь живет Дамон. Видимо, что-то очень похожее на удивление, появилось на моем лице, потому как он произнес:

— Внутри лучше.

Я послушно согласилась с ним, неуверенно направившись в сторону двери. Он шел рядом, не пытаясь обнять или просто взять за руку. Мне стало немного неловко от этих новых правил "держать дистанцию", но я промолчала.

Дойдя до входной двери, которая выглядела под стать дому — поцарапанная, с облезшей полировкой — смотрелась она жалко, я замерла, но потом решительно схватилась за ручку. К моему удивлению вампир сделал тоже самое, и его ладонь мягко легла на мою. Наверное, не стоит упоминать о том, что сердце мое ускакало в пятки? Я чувствовала его дыхание на своих волосах и спокойно прощалась с реальным миром, не испытывая никакого сожаления.

— Мы войдем до рассвета? — саркастично прозвучало над самым моим ухом.

С трудом справившись со своими чувствами, я кивнула и, не рискуя оглядываться, вошла. Внутри все оказалось действительно иначе. Большой холл с мраморным полом, дорогой мебелью и коврами. Красиво, со вкусом, но слишком вычурно и неуютно. Так выглядят интерьеры на обложках глянцевых журналов — они пустые и безликие.

Дамон несколько минут подождал, давая мне немного освоиться и осмотреться, а потом взял под локоть и повел куда-то вглубь помещения. Я безропотно шла рядом со смыслом моей жизни и в итоге очутилась на кухне. Довольно странный выбор комнаты для… А правда, для чего? Зачем он привез меня сюда? Чего хочет?

— Для начала я просто накормлю тебя, — словно подслушав мои мысли (к чему я, собственно, привыкла), сказал он.

— Дамон, — решила я подать голос. Все-таки это было уже лишним. Неужели он не понимает, насколько сильно я соскучилась? О какой еде может идти речь? — Прекрати, пожалуйста.

Он удивленно повернулся ко мне, как будто только что вспомнил о моем существовании. От одного его холодного взгляда мне захотелось умереть прямо тут же, лишь бы никогда не чувствовать на своем лице настолько безразличного взора. Наплевав на осторожность, я подошла вплотную и взяла его за руку.

— Знаю, что ты злишься, — бормотала я себе под нос, прекрасно понимая, что он слышит каждое слово. — И ты прав во всем, я не заслуживаю прощения. Но все же очень на него надеюсь. Пусть не сейчас, но тогда, когда ты сможешь. Я люблю тебя.

На последних словах его ладонь крепко сжала мою, до боли сдавив пальцы.

— Ты это уже говорила, — процедил он сквозь зубы, стараясь отодвинуть меня в сторону.

Сейчас или никогда, решила я для себя и потянулась свободной рукой к его лицу.

Он не должен был позволять ей этого делать, но искушение было слишком велико. Елена мягко провела ладонью по его щеке и улыбнулась. Никогда прежде ей не приходилось видеть, как Дамон чего-то боится. И уже совсем дико было осознавать, что именно ее присутствие пугает его. Он словно застыл, напряженно наблюдая за ее действиями.

Потянувшись на носочках, девушка хотела было поцеловать его, когда услышала громкий смех и открыла глаза, которые закрылись сами по себе.

— Что? — непонимающе спросила она, вслушиваясь в леденящие кровь звуки хохота.

— Ты думаешь, все будет так просто? — сузив глаза, спросил он, резко выдернув свою руку из ее теплой ладони.

Его злили собственная беспомощность и то, насколько легко ей давалась победа нам ним, но он не мог этого допустить. "Только по моим правилам" — нерушимое условие, которому мужчина собирался следовать и в дальнейшем.

— Дамон, — прекрасно понимая его чувства, начала девушка. — Забудь хоть на секунду обо всем. Мне больно смотреть на тебя такого, и я всего лишь хочу исправить то, что сделала, пусть и в самой незначительной степени.

Ее удивило то, с каким пылом и четкой уверенностью в собственной правоте прозвучали слова.

— Стефан дает тебе недостаточно эмоций? — холодно спросил он, практически касаясь губами ее шеи. — Соскучилась по настоящей страсти?

Едва умолкнув, вампир горько пожалел о сказанном. Выглядело это отвратительно. Зачем было унижать ее, оскорблять? Ведь он прекрасно знал о том, что брат и близко не подходит к его принцессе, потому как она однозначно дала понять, что не желает этого. Получается, что влюбляясь, вампир перестает быть самим собой, и медленно превращается в жалкое подобие человека, который опускается до подобных вещей. Желание зацепить и обидеть — так по-людски мерзко…

Елену сильно задели его вопросы, но она не дала волю своей гордости, решив подыграть мужчине.

— Соскучилась, — прошептала она, разглаживая пальцами темные спутанные пряди его волос. — По тебе, по страсти, по твоим губам, — стала перечислять она, чувствуя, как подгибаются ноги.

— Елена, — первый раз за вечер произнес он ее имя. У него больше не было сил бороться с ней и самим собой одновременно. Он любил ее, и это все осложняло. Сейчас ему надо было объяснить ей, что он не вернулся, нет… Что пока не сможет быть с ней… Но слов у него не нашлось.

Девушка скинула с себя куртку, бросив ее на пол, и всем телом прижалась к вампиру.

— Я делаю это не ради прощения, а потому что хочу, — внесла она ясность, и без дальнейших предисловий, поцеловала.

И тут же встало на свои места. Не было никакой боли, обиды, ревности, только они в огромном доме, да и в целом мире, пожалуй.

Дамон, покорно признавая свое поражение, осторожно обнял девушку, чувствуя, как горят пальцы в тех местах, где они касались открытых участков кожи. Он совсем не хотел отвечать на ее поцелуй, но губы слушались лишь эту девочку, а не своего хозяина, как следовало бы ожидать. Глухо застонав от бессилия, юноша легко приподнял Елену, закинул ее ноги себе на талию, и на ощупь стал выбираться из кухни, пытаясь по дороге вспомнить о местонахождении спальни. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он почувствовал, что девушка задыхается. Тут же перейдя с ее губ на шею, он мысленно обрушил на нее весь свой гнев.

"Ты пожалеешь о том, что делаешь" — холодным шепотом увещевал он, стараясь привнести в ее сознание крупицы логики. Вампир действительно ее не пугал, а предупреждал. Потому как не знал, чего от себя ожидать. И боялся этого больше всего остального, боялся потерять контроль в самой безграничной степени. Слишком много времени прошло, одно желание сменялось другим с ужасающей скоростью. Он не мог сейчас уверенно сказать, что вовсе не хочет ее крови. Скорее наоборот, вот только какое количество ему понадобится?

— Я люблю тебя, — скорее простонала, нежели произнесла девушка, откидывая голову назад. — И только тебя.

Ей казалось важным — донести эти слова до него, но полной уверенности в том, что он слышал их, у нее не было. Потому как все было слишком: слишком кружилась голова, слишком громко билось сердце, слишком часто она дышала, слишком сильно по нему скучала, слишком сильно любила, слишком долго ждала, уже порядком сошла с ума от того, что он с ней делал. Казалось, что столько всего невозможно чувствовать одновременно, но ей это удавалось. Каждый его поцелуй помогал затягиваться огромной ране в груди, которая за один месяц приняла вселенские масштабы.

Сейчас девушке хотелось вопить от счастья, а еще лучше раскинуть руки в сторону и полететь — что в принципе осуществилось довольно скоро. Пинком открытая дверь и она получила возможность "полетать", прижатая к мускулистой груди Дамона, который спиной упал на кровать, наделав неимоверное количество шума.

Елена осторожно пошевелила ногами, а затем руками, пытаясь понять, не ее ли кости издали характерный звук "кряк".

— Отвратительная мебель, — выругался мужчина.

Облегченно вздохнув, девушка потянулась руками к теплому свитеру, намереваясь его снять, когда ее остановили.

— Не сегодня, моя принцесса, — покачал головой юноша, бросая взгляд на окно. Приближался рассвет. — Сейчас ты должна быть у себя в комнате, в своей кровати.

— Но… — она тут же начала ярое сопротивление.

— Тш-ш, — прижал ее голову к себе вампир. — Не надо. Я не могу тебе ничего объяснить. Просто запомни: ты не видела Фрэнки, не видела меня. Хорошо?

Она безвольно кивнула, чувствуя безграничную усталость во всем теле. Больше всего ей хотелось сейчас спать, а все важные разговоры оставить на потом. Только чуть-чуть отдохнуть, потому как она не спала почти целые сутки. Глаза тут же закрылись, и наступила чернота.

Дамон нежно прижал к себе спящую девушку, проклиная весь мир. Все было настолько идеально, а потом рухнуло, как карточный домик. И дело было не в мести, точнее не в ЕГО мести, а в том, что пока она со Стефаном — она в безопасности. Довольно путаная мысль, которую трудно было осознать, но она его пугала. Ради Елены он готов был лишиться всего, даже ее самой, только бы с ней все было в порядке.

Отбросив в сторону размышления, он поднялся на ноги и быстро пошел к машине. "Ты ведь понимаешь, что сейчас своими руками отдашь братцу ту, которую любишь? Добровольно передаешь ее ему прямо в руки, когда она поверила в то, что ты простил! Шире шаг, мистер Сальваторе! Разбрасывайся счастьем, словно оно для тебя ничего не значит!" — громко вопил внутренний голос, который никак не желал повеситься от собственной раздражительности.

Всю дорогу он не сводил с лица девушки внимательного взгляда, то и дело наклоняясь к ней, чтобы прижаться губами к теплу ее кожи.

— Моя принцесса, — вновь повторил он, словно пробуя эти слова на вкус. Подобно настоящему вину, которое со временем становится все лучше, обзаводясь целым букетом вкусов, они изменились. В душе появилась какая-та часть, реагирующая на них гулкими и продолжительными овациями. Еще никогда прежде боль не была для него такой сладкой…

Уже подъезжая к пансионату, Дамон почувствовал, что все идет не так. Брат не спал, хотя часы показывали около шести утра, а это настораживало. Мало того, он мерил шагами коридор возле спальни Елены, обдумывая какую-то очередную порцию сопливых глупостей, которыми собирался поделиться с ней за завтраком. Не особо вслушиваясь в содержание этих душераздирающих заявлений, вампир настороженно припарковал автомобиль на соседней улице и аккуратно вытащил из него спящую девушку.

Он прижал ее к своей груди и только тут заметил, что на ней нет куртки. Беззвучно выругавшись, юноша продолжил свой путь, внимательно осматриваясь по сторонам.

— Вау! — раздалось где-то в стороне.

Вампир резко развернулся, перехватив девушку одной рукой и машинально пряча ее за спину, и увидел обладательницу столь громкого для раннего утра восклицания.

— Ты ведь убил ее, да? — весело спросила Фрэнки, спрыгивая с дерева. — А сейчас крадешься, чтобы спрятать следы преступления! О, Дамон, можно я тебя поцелую? Ровно на одну блондинку в этом мире стало меньше — чем не повод отпраздновать? Я сегодня познакомилась с одним…кхм…юношей, наверное. Так вот, он вполне ничего. Рассказывал о своей сестричке, она должна тебе прийтись по вкусу — только закончила школу, глупая, жизни не знает… В общем, самое то для тебя. И коли уж мы определились с меню… — несло вампиршу на волне фантазий.

— Заткнись, — смерил ее презрительным взглядом друг. — За одну минуту ты успела меня утомить, так что сделай одолжение — убери Стефа. Он мне будет мешать.

Подруга уже собралась молча кинуться исполнять указание (скорее просто по привычке, нежели из желания угодить), когда до нее дошел смысл ситуации.

— То есть ты тащишь ее не оттуда, — она кивнула головой в сторону двухэтажного здания, запрятавшегося в высоких деревьях. — А туда? Она нормально спит или по принуждению?

Мужчина спокойно продолжил идти, тихим шепотом поясняя:

— Да, на оба вопроса. Так нужно, я пока ничего не могу объяснить. И прекрати вопить, вся округа выслушивает твои вопли. Так ты уберешь Стефана?

— Ха! — победно крикнула Франческа и тут же зажала себе рот рукой, как бы извиняясь за вырвавшиеся эмоции. Она быстро подскочила к ближайшему дереву и отломала от него довольно увесистую ветку.

— Черт тебя, — выругался вампир, — Что ты творишь? Убери — это не значит убей. Фрэн, блондинка среди нас ты, — отвесил он ей комплимент и отвернулся, уделяя все свое внимание лицу Елены. За его спиной раздалось громкое шипение, на которое он никак не отреагировал. Вот только его ужасно заинтересовало окончание фразы: "Все Сальваторе сущие…", но так и не удалось узнать, что же она думает о его родственниках.

В спальню попасть не составило никакого труда — окно осталось открытым, а вот уйти оттуда никак не удавалось. Он снова и снова бросал "последний", как уверял себя мужчина, взгляд на любимое лицо, и не мог… НЕ МОГ! Потому что не хотел!

Вытащив из кармана куртки блокнот и ручку, он быстро написал несколько строчек, вырвал листок и положил его под подушку.

— Обещаю тебе, — добавил он, целуя девушку в щеку, и исчез.

С первого этажа послышался грохот и звон разбитого стекла. Стефан тут же вынырнул из своих размышлений и быстро сбежал по лестнице. Его взору открылась гостиная, усыпанная мелкими осколками кем-то разбитого окна. Вампир бросил короткий взгляд на напольные часы и, удивившись чрезмерно рано встающей детворе, принялся убирать беспорядок, первым делом задернув плотные шторы, чтобы запретить холодному ветру вольготно разгуливать по дому. Ни Елену, ни миссис Флауэрс не разбудили громкие звуки. Обе все также мирно спали в своих комнатах. Отправив в спальню девушки небольшую волну Силы, юноша убедился, что с ней все в порядке, и продолжил собирать едва различимые осколки, вновь погрузившись в свои мысли.

Тихий шорох на втором этаже отвлек его от размышлений. Что бы это могло быть? Причем в комнате Елены… Уже больше месяца она прячется от него, по возможности стараясь не оставаться наедине. Несомненно, вполне ожидаемое поведение, потому как брат всегда умел "пудрить головы". Но все же она была умной девушкой, которой вполне под силу отличить правду от лжи, которой очень умело пользуется Дамон. и все-таки факты не оспоришь. За все эти дни она ни разу не попыталась заговорить, не подошла, не поделилась своими чувствами. Притом не только с ним, но и с Бонни, своей лучшей подругой. Она пряталась от всех, часами просиживая в безмолвной тиши комнаты и наслаждаясь болью, которую принес ей его брат. Вообще, временами она стала напоминать юноше старшего Сальваторе — никакого намека на откровенность, жажда скорости, любовь к ветру (он много раз заставал ее сидящей на подоконнике у распахнутого настежь окна, и всегда в очень ветреную погоду), эти прогулки, совершаемые в темное время суток, звериный взгляд некогда очень нежных глаз… Елена становилась практически точной его копией, в плане характера, разумеется. Она стала холодной, совсем как в сказке о Снежной Королеве. В ее сердце появился кусочек льда, который с каждым днем все увеличивался и увеличивался… А имя этому осколку — Дамон.

Не хотелось бы признавать, но Стефан потерял свою любовь. И все благодаря брату. Ведь юноша всего лишь хотел получить возможность быть рядом с любимой, иметь возможность стареть подле нее… О каком бессмертии может идти речь, когда ты уже нашел свою Вечность?! Для него она выражалась именно в лице этой девушки, она являлась для него Жизнью. А сейчас он вынужден говорить обо всех своих чувствах в прошедшем времени, потому как они утрачены и лишены взаимности. Нет, они украдены. Тем, кто никогда не познает любовь. Тем, кто всегда будет желать то, что ему не принадлежит. Тем, кто никогда не будет достоин настоящих чувств. Тем, кто свою гордость ставит превыше любви и уважения. Дамоном.

— Стефан, мальчик мой, — неожиданно прозвучало над его ухом. — Ты слишком рано сдаешься.

Мужчина обернулся и нос к носу встретился с хозяйкой пансиона. Как он умудрился не расслышать ее шагов осталось загадкой. Впрочем, эта женщина и сама была полна всяких тайн. Откуда ей известно и его мыслях? И вообще, она вроде считает, что они с Еленой по-прежнему пара!

— Доброе утро, миссис Флауэрс, — вежливо поприветствовал ее вампир.

— Брось их, — указала она головой на небольшую горстку осколков стекла на полу. — Разбитые окна как души, которые потеряли друг друга. Ты ведь рядом, и она это прекрасно понимает. Будь же чуть смелее, заставь забыть. Думаю, стоит позвать стекольщика, — непонятно изъяснялась пожилая дама, заставив юношу в который сомневаться в своем душевном здравии. — И последнее, — неожиданно добавила она, внимательно всматриваясь в глаза Стефана. — Зло не может быть идеальным. Тавтология.

Гордо вздернув голову, с поразительно прямой для ее возраста спиной, женщина удалилась на кухню, оставив ничего не понимающего постояльца в одиночестве.

Бонни проснулась от оглушительной телефонной трели. Бросив беглый взгляд на будильник, она решила, что звонит Елена, которая решила отомстить ей за вчерашнее ранее пробуждение.

— Слушаю тебя, мое солнце, — сонно пробормотала она в трубку, с неохотой поднимая голову с подушки.

— Мне больше нравилось обращение Мэтти, но и это звучит неплохо, — раздалось на том конце. — Доброе утро, моя мисс Предусмотрительность. Мама только что принесла мне ворох пакетов, которыми ты заставила нашу гостиную. Решил выразить благодарность.

Девушка широко улыбнулась, невольно ощутив, как часто забилось сердце.

— Тебе понравилось? — задала она самый главный вопрос, который терзал ее большую часть вечера. Все-таки она полагалась на свой вкус, но уверенности в том, что угадала, не было. — Я брала в основном вещи в спортивном стиле, думала, что так будет правильнее всего, — невесть зачем стала она оправдываться.

— Все в порядке, — загоготал парень, и понизив голос спросил, — Ты вроде одна сегодня, я приду? По телефону все равно не получится отблагодарить как следует. Ах, да, мне все нравится! Одно расстроило — где же валенки?

У Бонни отлегло от сердца, поэтому она в шутку добавила:

— Я их решила вручить лично. Сестра уже должна была умчаться на работу, мама и папа уйдут минут через двадцать. Так что я жду тебя к завтраку. Пока!

Они быстро распрощались, чтобы как можно раньше получить возможность поговорить глядя друг другу в глаза. Ведьмочка быстро поднялась с кровати, привела себя в порядок и спустилась вниз, чтобы получить подтверждение своим словам.

Кое-как соорудив для себя и Мэтта завтрак, она спокойно дожидалась звонка в дверь, покусывая от нетерпения ногти. Сегодня у нее был один очень важный разговор, который непременно состоится. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Девушка уже была у входа, когда парень только протянул руку к звонку.

— Привет! — без промедлений распахнула она дверь. Густо покрасневшие щеки выдавали ее волнение, поэтому американец растянул губы в снисходительной улыбке и чмокнул в щеку, переступая порог квартиры Маккалогов.

— Могу тебя поздравить, — смеясь, начал он, — Ты сегодня офигительно выглядишь! Цвет щек полностью совпадает с оттенком волос. И мне нравится!

— Комплименты — явно не твоя стихия, — смущенно пробормотала девушка, закрывая дверь за своим парнем. — А теперь шагай на кухню, у меня есть к тебе разговор.

— Можно узнать о чем? — неловко обнимая ее за плечи, спросил юноша.

— О ком, — поправила его Бонни. — О Елене.