POV Джей

Поэт-сатирик Дон Аминадо однажды сказал: 'Чтобы доверие было прочным, обман должен быть длительным'. В моем случае это истина в последней инстанции. Шестьдесят лет я жил ложным чувством любви, боготворил женщину, которая никоим образом этого не заслуживала, лелеял память той, кто изначально истаптывал мою душу грязными сапожищами. Она смеялась надо мной и люто ненавидела. Потешалась над моими рассказами, нежась в объятиях другого мужчины. Черт возьми, она даже спала с ним! Грязная, дешевая, лживая шлюха!

И я тоже хорош! Позволял развешивать на свои нежные уши тонны благоухающей лапши, да расшаркивался в поклонах, мол, спасибо, мисс Волмонд! Всегда к вашим услугам. Тварь! Ничтожная, жалкая, мерзкая пародия на смысл моего существования!

Кругом обман! Меня, словно выдрессированную цирковую собачку, водили за нос, подкармливая заливистыми речами. Лучший друг — подонок, любимая девушка — мразь. Из них бы вышла отличная пара, жаль, не срослось триумфальное будущее!

Но я не стану жалостливо ныть, выжгу в себе эту разрушительную боль и просто забуду. Ради Астрид, наших отношений и призрачной перспективы когда-нибудь познать истинное счастье. Мне не хотелось размышлять о том, что все напрасно. Что балансируя на грани жизни и смерти, я выбрал абсолютно неверный путь, ступив на тропу бессмертия. Что потратил долгие годы на месть, не имевшей под собой ни одной логически здравой причины. Лео ее не убивал, а даже если бы и совершил сей поступок, я бы испытал облегчение. Она заслужила свое жаркое место в аду подле закипающего котла со смолой! Двуличная стерва!

— Вижу, тебе глянулся наш маленький фокус, — вырвал меня из плена мыслей жизнерадостный голос Леандра. — Так и будешь тискать нож? Или мы с Астрид все же дождемся обеда, прости за наглость?

Я с удивлением перевел взгляд на свои ладони, залитые кровью, и швырнул в раковину тесак, лезвием которого до этого момента самозабвенно вспарывал кожу на внутренней стороне кистей. Надо бы придушить на досуге восседающего на кухне негодяя, да только лень сейчас мериться избытком тестостерона в жилах. За боль моей девочки он огребся сполна, остальное имело принципиально мизерное значение.

— Есть еще какие-нибудь предположения относительно личности Юмориста? — повернул я разговор в правильное русло, ловко заживляя третий глубокий порез. Святые угодники, иногда приятно быть мной! Легкий, щекочущий холодок разлился вдоль руки, охватывая тело щадящим замораживанием.

Насладившись маленьким представлением, я вытащил из духовки порядком подсохшую картофельную запеканку и попытался примерить на себя роль отчаянной домохозяйке. Что бы среднестатистическая женщина сделала с этим непотребством, потерявшим всякий товарный вид? Хм, немного соуса, сыра, сочного бекона явно не повредят. Нуте-с, приступим!

— Назовем его лучше Джокером, — от души проржался Лео, вальяжно откидываясь на спинку стула. — Кто у меня на примете помимо дедули, который, вот уж спасибо Господу, отъехал в прошлом столетии? Как насчет Северина? Полные паспортные данные Северин Лесли Гудман, мой горячо ненавистный создатель, вампир без морали, автор постулата убивай, чтобы не быть убитым. Знаком с таким?

О, да! Крепкая ненависть между нами завязалась в незапамятные времена. Кажется, началось все с того, что я, силясь продвинуться вперед в овладении искусством залихватски крошить на куски потомков вечности, убил одного из его созданий. Позже выяснилось, что этому двухметровому дядьке с сугубо нордической внешностью принадлежит и честь обращения моего злейшего врага. Правда, сие откровение снизошло до меня в пылу яростной схватки, в самом разгаре которой я чуть было не лишился головы и обзавелся вот этим вот миленьким шрамом на груди в форме полумесяца. Именно сего господина я считал виновником всех бед. Осталось лишь выяснить, какую сгнившую свинью подложил ему 'сынуля', о чем я спросил напрямую.

— Не сошлись характерами, — сухо пояснил вампир, без всякого энтузиазма принимаясь за нарезание сыра. — Притом очень давно. Годков эдак двести назад он привел ко мне в дом пятнадцатилетнего мальчишку и попросил, хотя чего выпендриваться, приказал воспитать его согласно нашим обычаям. Обучить скрытности, самоконтролю, тысяче и одной способов убить человека без лишнего шума, показать, как избавляться от нежелательных тел, познакомить с анатомией и далее по списку. Должен сказать, я впервые столкнулся с ребенком-вампиром. Да, фактически он был всего на три года младше меня, но…Я не хотел для себя такой жизни, ненавидел каждую минуту своего существования. Так почему, задумался я, почему этот юнец обречен на беспросветные страдания? Наше бытие ведь не жизнь вовсе, так, злая насмешка над людским тщеславием. В общем, я избавил его от мучений. И Северина это разозлило, никогда прежде я не видел в его глазах столь взрывоопасной смеси. Он велел мне убираться, а когда я с радостью кинулся к двери, бросил в спину, что обязательно отомстит. Непослушание-де карается Законом. Под последним термином он подразумевал себя, я так понимаю.

— И что? — полюбопытствовал я, доставая из холодильника, под завязку набитого всем ассортиментом гастрономических радостей, необходимые для соуса ингредиенты. — Он отомстил?

— Как видишь, — развел руки в сторону Лео, отодвигая от себя разделочную доску. Нет уж, наглая твоя морда, рабсилу я предпочитаю использовать с садистским тщанием! Поэтому водрузил по центру стола блэндер и вручил парню вымытые овощи. — Но что для него два жалких века? Так, крупицы в безразмерных песочных часах. Ему больше семи столетий, а это накладывает особый отпечаток неспешности, изъято из личного опыта. Другие кандидаты имеются?

Я отрицательно помотал головой, лихорадочно листая страницы толстенной поваренной книги в поисках нужного рецепта.

— Слушай, меня поражает твое спокойствие! — неожиданно воскликнул вампир, агрессивно выдергивая штепсель измельчителя из розетки. — Ты хоть представляешь, что нас ждет, если вдруг Гудман и впрямь открыл сезон охоты?

— Слушай, — в тон ему заговорил я, — от тебя и твоей чертовой суетливости в прошлом были одни проблемы. Мыслить здраво ты все равно не умеешь! Когда понадобится хваленая физическая сила, я свисну, а до того момента настоятельно советую помалкивать.

— Ага, я натс, ты мозг, — мгновенно сбавил он обороты, находя мое состояние опасным для общества, — усвоил и больше не тявкаю. Тогда давай проясним еще одну темную проблемку, как насчет Астрид? Ну того, что я сделал и все такое.

— Ее не вздумай вмешивать во все это, — вполне миролюбиво произнес я, выливая в кастрюлю кремообразную смесь из овощей и специй. — И если еще хоть раз тронешь, засуну отрезанную голову, знаешь, куда?

Лео не ответил, да мне и не требовалось его пояснение. Когда-то мы ведь были друзьями, притом очень близкими, и понимали друг друга с полуслова. И сейчас, на радость ли или действенную скорбь, эта часть наших отношений вернулась в придачу со всеми вытекающими последствиями. Вместе с любовью к Айрис из моего сердца пропала и ненависть. Я не чувствовал к д`Авалосу прежнего отвращения, скорее наоборот, благодарность. Он избавил меня от главного проклятия — этой застарелой, заплесневелой, удушливой тяжести в груди, неизменно напоминающей о вине. Я чист перед всевышним, все грехи возлагаются на плечи женщины, которая своей ложью изменила меня до неузнаваемости. Именно ей предстоит держать отчет за душу, лишенную права на покой. Меня же ждет впереди Астрид. Я не из тех, кто, обжегшись молоком, дует на водную гладь. Мне не мерещатся повсюду теории вселенских заговоров. Я верю этой девочке и ее любви. В противном случае, бойкое место в психиатрической клинике мне уготовано отнюдь неспроста.

Кстати, что-то Звездочка задерживается…По самым скромным подсчетам я оставил ее, разгоряченную, мягкую, томительно нежную и неудовлетворенную, в спальне около получаса назад. Неужели заснула?

Изнывая от желания увидеть ее умиротворенное лицо и коснуться кончиками пальцев призывно открытых губ, я велел Леандру зорко следить за булькающим варевом и прогулочным шагом добрался до спальни, оказавшейся пустой. Хм, а предупреждать о тяге к маленькой экскурсии по четырехкомнатным апартаментам?

В подтверждение худшим догадкам, девочка нашлась в бывшей комнате истеричного 'завтрака'. Она сидела на голом матраце, очень вдумчиво разглядывая примостившиеся в разных углах десятиметрового помещения пластиковые пакеты, и не заметила моего бесшумного появления.

— Пытаешься понять, насколько близок я к отметке 'монстр'? — излишне кривляясь, полюбопытствовал я.

— Нет, — невозмутимо ответила девушка, оборачиваясь на звук моего голоса. — Решаю одну непростую задачку со множеством неизвестных, а именно меня интересует твой нынешний рацион. Что ты будешь есть? — видимо, для слабоумных перефразировала она и, так и не дождавшись порядком затянувшегося ответа, добавила. — По-прежнему делаем вид, что ты и не вампир вовсе? Брось, Джей. Я всего лишь хочу подтянуть планку легкости в отношениях. Это ведь нетрудно, открыться мне. Просто попробуй.

Очевидно, избыток гормона эстрадиола* как-то слишком особенно влияет на женский организм, в противном случае мне нечем объяснить возникновение понимания, принявшего скверные масштабы.

— Попробовать, что? — включил я временного дурачка, наваливаясь плечом на дверной косяк. — В излюбленной манере привести сюда размалеванную девицу, отмыть ее, одеть и дать волю внутреннему садисту? А ты, конечно, станешь смотреть и наслаждаться. Прости, Астрид, но это чушь собачья.

— Уж лучше оргии! — подал голос из кухни Лео. — Я все еще не прочь поучаствовать!

— Сделай всем одолжение, — раздраженно крикнул я, — выставь двухминутный таймер на микроволновке, засунь туда голову и ни в коем разе не отходи, пока мы все здесь не вздохнем с облегчением! — на последнем слове я от души хлопнул дверью, а после присел рядом с заразительно улыбающейся девочкой. — Так что ты хотела услышать в ответ? Давай заведем 'завтрак', будем пить с ней чай по утрам, обсуждать нудные выпуски новостей и вместе гулять по парку?

— К чему эта ирония? — устало закатила глаза малышка, довольно ощутимо впиваясь ноготками в мою ладонь. — Я и без твоего сарказма вижу, что со стороны выгляжу полной идиоткой. Но я знала правду, когда полюбила тебя всей душой. Знала, что ты…необычный. У тебя два варианта на выбор. Или ты пьешь мою кровь, или, да, мы заводим 'завтрак'! Если дойдет до крайностей, я сама притащу для тебя девчонку, тройку нежных младенцев, бездыханный труп президента и ядерную кнопку вместе взятые! — окончательно взбеленилась она, при этом не переставая буравить меня поторапливающим взглядом.

Ненавижу, когда со мной разговаривают в подобном тоне! Но впасть в безрассудную ярость не позволила одна предательски приятная мысль. Она беспокоится обо мне, хочет избавить от до сих пор не разрешенной дилеммы на тему: 'А как же быть дальше?'. И я оценил ее сомнительный подвиг.

— Пожалуй, — для виду засомневался я, вспоминая, насколько глубоко ее задело мое недавнее заявление: 'Мне не нужна твоя кровь!'. В тот момент моим сознанием правили концентрированный гнев, ненависть и отвращение к самому себе. Я всю жизнь бегу от слабостей, демонстративно прячу чувства за различными масками, вуалирую нужды, и тут вдруг вынужден был расписаться в собственной беспомощности из-за пореза. Чертовски лестная ситуация! Меня ведь не учили вампирским фокусам. Каждую мелочь я постигал сам, опираясь на банальный жизненный и армейский опыт. А в порыве злости под раздачу всегда попадают близкие, так уж повелось испокон веков. — Пожалуй, я предпочту второе. И на сегодня достаточно этой кровавой лирики. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Я имею в виду не только это, — невежливо ткнул я указательным пальцем в бинты на руке и лодыжке, — но и это, — внимание переключилось на обтянутую тесной черной маечкой грудь, и мысли заволокло блаженной пеленой нетерпеливости. Как дожить до вечера и не сойти с ума? — риторический вопрос, неустанно появляющийся на протяжении двух взволнованных вдохов и одного излишне протяжного выдоха.

— Не смотри на меня так, — жалобно попросила Астрид, обворожительно краснея до кончиков волос на макушке. — Я не могу связно думать, когда ты такой. Спасибо, — полушепотом поблагодарила она, когда дикий огонь в моих глазах сменился вялой заинтересованностью. — Как же я себя чувствую? Странно. Боли нет, притом абсолютно никакой. А вот внутри…можно мне пересесть? — резко сменила тему девочка, чем подтвердила худшие догадки.

Сдается, кое-кто слишком рано расслабился. Я учел все обиды, когда хорошенько взгрел Лео пару часов назад, но вот моральные травмы умудрился упустить из виду, а они определенно имели место быть. Я вспомнил сегодняшнюю ночь, ее метания по постели, утро, начатое с испуга, приклеившийся ко мне 'хвостик', отчаянно шугающийся одиночества, и тот пропитанный яростью подзатыльник, что она отвесила вампиру в ванной. Мало похоже на мою малышку.

Не успел пар пойти из ушей, как к распирающейся от негодования груди прижалась обжигающе горячая щека, а чувственные губки, слегка задевая кожу, залепетали следующее:

— А внутри так спокойно и тепло. Наверное, я ужасная, и ты совершенно зря думаешь обо мне только хорошее. Я видела, как ты бьешь Лео, и испытывала…радость. Не отвращение, которое обычно возникало при виде крови, тошноту или сожаление, а злорадство. Мне понравилось! Стало как будто легче дышать. Пропал страх. И единственное, чего я теперь опасаюсь, это его способности к чтению мыслей.

— Чего? — изумился я, с трудом переваривая услышанное. Женская логика, ей богу. Наблюдать за мучениями пресмыкающегося гада, который когда-то имел наглость издеваться над тобой по всем законам жанра, это ужасно? Да я восемьдесят лет превыше всего ценю подобные эмоции! — Какие еще способности? Он не читает мысли.

— Да? — в свою очередь бескрайне удивилась девочка. — Мне показалось иначе.

— Ключевое слово, показалось, — со смехом чмокнул я ее макушку. — Повторюсь, никаких сверхъестественных талантов у нас нет. А с твоими мыслями все очень просто. Догадаться по выражению лица, о чем думает человек, легко. В твоем же случае вообще проще некуда. У тебя

_________________________

*Эстрадиол — основной и наиболее активный для человека женский половой гормон.

такая 'живая' мимика и 'говорящие' глаза, что все сводится к обычной внимательности. И чем вызваны, позволь узнать, твои опасения? Что такого ужасного Астрид Уоррен хочет скрыть от меня?

— Размышления на запретную тему, — хмуро буркнула себе под нос малышка. — Ранее услышанная история, — внесла она корректировку в предыдущее высказывание, обнаружив в нем некоторую двусмысленность.

Ясно. Опять вездесущая Айрис. Правы мудрецы, утверждающие, будто от любви до ненависти один шаг. Но никто из них никогда не старался изобразительно описать сие незамысловатое действие. Я наивно полагал, что пропасть, отделяющая эти два отрезка пути, подвластна размеренной поступи, ее можно преодолеть без потерь. И не ошибся. Я остался собой, тем же лишенным сердцебиения мертвецом. Внепланово появился только горький осадок на душе из боли, уязвленного самолюбия и пылкого желания поскорее забыться. Встать в сторонку и обвести безучастным взглядом собственное бьющееся в конвульсиях тело. Слиться со вселенной в единое целое, дабы мои ощущения гасли перед страданиями планет, сгорали в отсутствии атмосферы и улетучивались прочь в благословенной невесомости. Измена и предательство. Подорванное доверие. Пустота. Хотел бы я перемахнуть чрез эти хаотично расставленные ловушки. И мне ведь почти удалось!

Я помню тот день и час, когда очнулся неизвестно где, с гудящей головой и пересохшим горлом. Помню удивление, ярость и даже некоторый страх. Во мне что-то изменилось, но я не мог определить это незримое нечто. К тому времени я уже знал о существовании вампиров, о них рассказал Мердок. Вскользь. В то самое злополучное утро, когда он застал меня в комнате дочери, с ее безжизненным телом на руках. И я, как последний глупец, не оправдывался, предпочитая не отвечать на его вопросы о случившемся, надрывая горло в бессвязных криках, мечтая о смерти, моля дьявола забрать мою душу, а взамен…Жертвенно, не правда? Расплатиться тем единственным и бесценным сокровищем, коим я обладал, за никчемную жизнь девушки, которая каждым своим поступком заслужила уготованную свыше участь. Жестоко? Ничуть. В любом случае Айрис бы умерла, она ведь просила обращения, настаивала на изменении сущности. Судьба распорядилась иначе, и я благодарен ей за это. Волей случайности охотник угодил в расставленные сети. Ей нравилось играть с людьми, а в последней партии на кону стояла ее жизнь. Не думаю, будто она и в самом деле пыталась добиться летального исхода. Небось спланировала очередной спектакль, хотела таким циничным образом привязать к себе лицемерного вампира. Однако не учла характер последнего. В ярости Лео перестает быть человеком. Он больше не тот мягкотелый парень, легко позволяющий манипулировать собой. В нем просыпается хищник. Злой, хитрый, полагающийся на инстинкты, готовый принять стойку и растерзать добычу на куски. Он не вернулся с извинениями так скоро, как рассчитывала Айрис. Не припал к ногам избалованной немки, не оценил по достоинству ее тягу к драматургии.

Так вот, о моем первом дне с главенствующей жаждой крови. Когда я понял, кем стал, во что превратился, и какие ужасы ждут меня впереди…подумал лишь об одном. Все закончилось. Тягостное существование в облике уродливой твари, не различающей цветов, постоянное чувство вины, ночи, сопровождаемые сводящими с ума кошмарами, дни в обнимку со стаканом спиртного, — все это должно было остаться позади. Я расценивал обращение, как шанс вынырнуть на поверхность за глотком упоительно свежего воздуха, начать жизнь с нуля, скрупулезно исписать девственно чистый лист бумаги яркими красками, которых раньше не имелось. И радоваться возможности видеть, толковать язык радуги, прежде сохраняющий гробовое молчание. Никакого серого цвета!

Разочарованию не было предела. Вампир, питающейся черной кровью. Жутко, мрачно и безысходно. Меня разом лишили всего. Жизни, надежды, фантазий, человеческих качеств, морали, совести, чести и достоинства.

Неделю я провел в скитаниях, узнавая себя заново. И по истечению злосчастных семи дней осознал, что нет во мне четкой грани 'до' и 'после'. Я был прежним, мыслил абсолютно здраво. Характер и привычки остались со мной, к ним добавилась лишь жажда и неутомимость. Два фактора, свидетельствующих в пользу того, что я больше не…

— Эй, Габсбург, вырубай приемник заведомо тоскливых суждений, — помелькала перед глазами широкая ладонь Лео. — Прошу в трапезную, ваше светительство. Или сиятельство? Как правильно, фон Видрич? — якобы усомнился он, начиная порядком действовать мне на нервы. — Мы с Астрид уже по паре приборов заточили, пока ты тут о глобальном потеплении размышлял.

Я перевел взгляд на улыбающееся лицо, посетовал на несправедливость сего дрянного мира и лениво поплелся на кухню. Девочка уже ждала меня, сидя по центру заставленного множеством салатников стола, восхищено окидывала глазами внушительный ассортимент, к которому в порыве вдохновения, я так понимаю, помимо австрийского грестеля прибавилась еще парочка блюд аппетитной наружности, столовое серебро, бокалы из горного хрусталя и бутылка красного сухого вина. Видимо, некто из кожи вон лезет, силясь загладить вину. Не люблю подхалимов, но для д`Авалоса это в порядке вещей. Он всегда напоминал мне помесь дворняжки с суровым цепным псом.

Не говоря ни слова, я опустился на стул рядом с Астрид, ответил улыбкой на ее вопросительно-изучающий взор и без особой охоты принялся за еду. Отсутствие настроения объяснялось банальными причинами. Во-первых, я хотел понаблюдать за реакцией девушки, дабы проверить ее недавние заверения об исчезновении страха. Во-вторых, нелепость ситуации стала меня раздражать. Мы, что, теперь друзья? Большая дружная компания вампиров-единомышленников? Что-то тут нечисто, и меня ни на секунду не покидало чувство неправильности, сюрреалистичности и наигранности происходящего. Почему Леандр сразу не пришел ко мне со своей правдой, если так хотел вернуть былые отношения?

Именно этот вопрос я озвучил вслух, перебивая словесный поток благоглупостей неудавшегося комика.

— Ты бы мне не поверил, — вмиг потухла белозубая ухмылка самого неряшливого характера. — А я не смог бы рассказать все тебе. Деточка, не пойти ли тебе в детскую? — нагло обратился он к Астрид, заставляя ее тут же поперхнуться содержимым бокала с рубиново красной жидкостью.

— В последний раз предупреждаю, — зло прошипел я, буравя глазами невозмутимое лицо. — У меня имеется завидный арсенал огнестрельного оружия, базука тоже найдется. На крайний случай. Так что если хочешь говорить, высказывайся при ней. Нет? Проваливай!

— Знаешь, что меня в тебе всегда удивляло, Верджил? — заметно разозлился Лео. — Твоя привычка разделять слова и действия. Сначала ты просишь не вмешивать ее в эту остро пахнущую большими неприятностями, — для наглядности он вычертил в воздухе руками силуэт гигантского круга, — историю, а теперь настаиваешь на участии в обсуждениях. Мне-то в принципе по барабану, хоть мишень на ее спине рисуй. Только определись с желаниями, для простоты понимания, например.

Двоякость положения, в которое я угодил ценой собственной оплошности, невозможно передать словами. С одной стороны, передо мной сидел тщедушный восемнадцатилетний мальчишка, позволяющий себе откровенные вольности в подборе выражений. С другой, фактически он был старше меня на два с лишним века, и неизвестно, кто из нас заслуживал большего уважения. Воспитание предписывало сбавить обороты и перевести разговор в более мирное русло, в то время как избыток тестостерона в жилах яро требовал использования колющих приборов не по назначению. И я мысленно поблагодарил девочку, осторожно вытянувшую из моих пальцев нож.

— Давайте договоримся, — успокаивающе проговорила она, обращаясь к нам обоим, — обходиться без умелой игры на нервах. Вы выяснили, кто Охотник? Замечательно, хотя, конечно, ничего превосходного тут нет. И что собираетесь делать?

Первый разумный вопрос за день заставил нас обоих встряхнуться и с уважением глянуть на малышку, мгновенно порозовевшую от смущения. Однако прежде мне необходимо прояснить ворох мелких деталей, поэтому допрос с пристрастием не заставил себя долго ждать. Складно изложенная сказочка об Айрис по-прежнему не оставляла мои мысли в покое. Да, я поверил Лео и его взгляду на события давно минувших дней, но невозможно, черт побери, так легко смириться с доводами разума! Мне недоставало подробностей, не хватало рассеянных крупиц истины. О чувствах Астрид я, к своему вящему стыду, совершенно позабыл. Как и о негласном правиле заведомо крепких отношений: никогда не упоминать бывших.

— Она влюбилась в тебя, цитирую, давно и безгранично. Выходит, вы были знакомы еще до моего приезда в город? — я постарался подобрать самый отчужденный тон для предстоящей беседы и с сожалением расслышал тяжкий вздох сидящей рядом девушки, безмолвно принявшейся наполнять опустевшую тарелку. Прости, сладкая, но я должен выяснить правду.

— Да, — неохотно подтвердил Леандр, обводя мое лицо сочувствующим взглядом. — Ей было на тот момент пятнадцать. Мы встретились пару раз, погуляли, я делал ей подарки типа пожухлого букетика цветов и конфет — стандартный джентльменский набор. И ни на что не претендовал, просто коротал время в обществе хорошенького, глупого и забавного ребенка. И уж тем более не знал, каким боком мне выйдет вся ситуация.

— Неужто Мердок тебе так доверял? — удовлетворился я сухим пояснением, переходя к сути следующего червячка сомнений. — Позволил организовать переезд в Штаты, прибегал к советам и не замечал странностей? Даже я видел, насколько ты ненавидел старика! Тебя же корежило при малейшем его приближении.

— Думаешь, он видел хоть что-то вокруг себя? — натянуто рассмеялся вампир. — Да его пожирала изнутри совесть, она же застила глаза на много миль вперед. Лошади, лошади, лошади! Он был одержим только ими и своей потерей касательно супруги. Ах, да! Еще изредка вспоминал об Айрис, потому что планировал обзавестись богатым зятем. Обширный кругозор, правда? И если хочешь знать, да, он мне доверял.

Отлично! Пойдем дальше, пока я не возжелал эксгумации истлевших останков Волмонда.

— Она грезила обращением, — вяло подобрался я к следующей нестыковке. — Почему?

— Да потому что родилась больной на голову! — взъерепенился Лео, порядком уставший от единообразных пыток недоверием. — Ныла, что, мол, так боится потерять меня навсегда, что старость не за горами, а красота имеет свойство увядать, что любовь и вечность понятия неразделимые, и так далее, вплоть до выедания мне мозга чайной ложечкой. Но это ее слова, следовательно, и правды в них нет. Я видел, что причина в зависти. Она хотела всего, притом без лишних усилий. Деньги, веселье, тряпки, драгоценности — по ее мнению в неограниченных количествах всем этим обладали именно вампиры. Логика в ее суждениях прощупывалась так же, как пульс у ножки табуретки.

Какой восхитительный перл, право слово! По кому-то цирк изливается горючими слезами.

— И последнее, — сжалился я в первую очередь над Астрид, лицо которой сравнялось по цвету с белоснежной скатертью. Однако я не успел сформулировать воистину унизительный вопрос, потому как Леандр интуитивно ухватил его суть гораздо раньше.

— Серьезно, Габсбург, она ненавидела тебя, — без шуток и неуместного сарказма начал он делиться наблюдениями. — Раздражалась, злилась и просто на дух не переносила. Может, когда вы только познакомились, она и влюбилась, но после того разговора об армии…Понимаешь, ты не подходил под ее представления о радости, веселье. Был скучным, израненным солдатом, которому волей судьбы удалось вырваться из ада. Это наложило свой отпечаток, ясное дело, только Айрис с этим мириться не желала. У тебя хороший ангел-хранитель, потому что не позволил узнать мисс Волмонд настоящую. Советую поставить ему огромную свечку, а после забыть об этой истории раз и навсегда.

И я через силу попытался последовать наставлениям д`Авалоса, когда помогал девочке убирать со стола, с удовольствием занял пост у мойки рядом со своей рачительной малышкой, бодро натирающей тарелки мыльной губкой, вытирал посуду кухонным полотенцем и просто наслаждался каждой последующей минутой в обществе эталона самоотверженности. Вопреки всем известным принципам Астрид не злилась на меня, не закатывала сцен ревности. Наоборот, очаровательно улыбалась и распространяла вокруг безбрежные волны тепла, спокойствия и уюта. А уж как меня повеселила ее очередная выходка из разряда воинственных! Грозно вперив маленькие кулачки в бока, она не терпящим возражения тоном отправила Лео в ванную за ведром и тряпкой, дабы затем заставить убрать подлинное безобразие в коридоре.

— Фух! — шумно перевела девушка дух сразу после того, как вампир сдал позиции и отправился на поиски чистящих средств. — Как же он меня бесит! Но самое удивительное, знаешь, что? — донельзя довольная собой, она цепко обвила руки вокруг моей талии и расслабленно прижалась щекой к груди. — Я его вообще не боюсь! Вот ни капли. Да, он трехсотлетний вампир, помышляющий низостями в свободное время, но 'тогда' и 'сейчас' будто отрывки разных жизней. Наверное, я не смогу тебе объяснить…

— Я понимаю, о чем ты, — крепче прижал я к себе половинку вновь ожившего сердца. — На первый взгляд он кажется странным, на второй опасным, злым, расчетливым, а в итоге выходит, что Лео просто разный. Есть такие люди, ну или вампиры, которые находятся как бы в пограничном состоянии. Чертой является злость. Пока ее нет, все отлично. Он улыбается, шутит, несет помноженные надвое глупости и проявляет бескрайний запас толерантности. Я давно это заметил и, если честно, откровенно недолюбливаю подобных личностей. Мягкотелый, льстивый, подстраивающийся под нужды других, уступающий абсолютно во всем — такие люди мне всегда были неприятны. Однако стоит вывести его из состояния равновесия всего раз, как о последствиях придется забывать очень долгое время. Нет, малышка, я тебя не пугаю. Ни в коем случае. Просто хочу предостеречь на будущее, не играй с огнем, пожалуйста. Пока ему нравится вилять перед тобой хвостом, и я очень надеюсь, что это надолго. Но ведь может и наскучить…

— Можешь больше ничего не объяснять, — умело воспользовалась девушка паузой в череде моих разрозненных размышлений. — Я буду умницей, обещаю. Никаких злых вампиров в радиусе ста километров, ладно? Только нежные, милые и абсолютно себя неконтролирующие, особенно по части желаний, да, Джей?

Я машинально мотнул головой, и лишь затем догадался опустить взгляд вниз, дабы сфокусироваться на нефритовых глазах, лучащихся хитростью, обаянием и малой толикой снедающего меня изнутри нетерпения. Да, сладкая, я помню. Планы на вечер.

К сожалению, выпроводить суетливо хлопочущего на ниве домашнего хозяйства балагура на улицу было невозможно, поэтому следующий час мы провели в гостиной за выслушиванием откровенно бредовых идей Лео. Я даже не старался делать вид, будто его наполеоновские планы осуществимы и действенны, поэтому в пух и прах разносил каждую предложенную версию из числа: выследим-поймаем-убьем, посадим на кол, взорвем, сожжем…В общем, легко и непринужденно обезвредим, притом без всяких усилий и тактики. Нас ведь двое!

Последнее, по мнению восторженного идиота, являлось главным преимуществом, в то время как я не видел в этом злосчастном 'нас' ни одного плюса. Возраст позволял Леандру крушить кулаком стены, передвигаться со скоростью завалящего болида Формулы-1, обходиться кровью раз в три дня и, пожалуй, все. Я так и вовсе мог похвастать не самой жизненно необходимой особенностью по ориентированию в темноте. Сложив вместе имеющиеся перспективы, получаем тандем инвалидов-смертников. Прямо гроза ополченцев, да и только!

— А что ты предлагаешь, Мозг? — агрессивно протявкал уставший от моих доводов разума парень. — Молиться? Или сразу пойдем сдадимся? Мол, простите, дяденька, виноваты, исправимся. Только не делайте нам бо-бо, очень уж жить хочется.

— Отличный план, кстати, — съязвил я. — Натянем на тебя пояс шахида и вперед, в стройные ряды Талибов! Или больше по душе Аль-Каида?

Астрид, до сих пор сохраняющая взволнованно-серьезное выражение лица, тихо прыснула и спешно ткнулась носом мне в плечо, не желая привлекать к себе всеобщее внимание. Лео неожиданно последовал ее примеру, заржав во всю мощь легких, и через мгновение стены квартиры сотряс неимоверный хохот, усиленный тремя парами разноголосых глоток.

— Теперь о серьезном, — блаженно перевел я дух, подсознательно отмечая, что в столь непринужденной атмосфере думается гораздо проще. — Вслух буду говорить специально для альтернативно одаренных с застарелым мозжечком. В первую очередь, нужно наметить маршрут, уяснить конечную цель и составить общий план мероприятий, а только потом что-то делать. И уж никак не наоборот. Ты получал еще какое-то послание после той надписи в ванной?

— Нет, а должен? — глупо полюбопытствовал сей умственно отсталый представитель отряда бессмертных, принимаясь раздражающе расхаживать вдоль комнаты.

— По всей видимости, да, — благостно пробормотал я, вкратце описывая свое недавнее пребывание в доме Астрид. — Прольется моя кровь, и чутье подсказывает, будто в этом будешь замешан ты. По старой традиции, скажем так. Я вижу два варианта развития событий. Либо Северин вновь воспользуется Астрид, как приманкой, и расставит сети в самых неожиданных местах, либо ты выкинешь очередной фортель, исходя из природной склонности к идиотизму. Все зависит от того, как скоро Гудман догадается, что мы раскусили его игру. Короче, рекогносцировка, она же визуальное изучение противника с целью принятия решения, состоит в следующем: выяснить имена всех недавно приехавших в город мужчин, попытаться выследить каждого из них, и при обнаружении малейшего сходства включать план-перехват. Что может ослабить вампира его возраста хотя бы на короткий срок?

— Твой военно-полевой язык достоин похвал, — чинно согнулся Леандр в поклоне, вынуждая меня подняться с дивана для объяснения прописных истин о сосредоточенности. — Да, ладно-ладно, молчу. Нервный ты, Габсбург. Или нетерпеливый? Я же вижу, как вы смотрите друг на друга. Что, не дождетесь, пока бедный, осиротевший, бездомный скиталец выметется вон? — не желал униматься чрезвычайно разговорчивый мерзавец, натянувший на себя маску вселенской скорби. — И по существу твоего вопроса, — ловко увернулся он от заслуженного отеческого подзатыльника. — Ничто его не ослабит. Про байки вроде крови мертвеца, соли, вербены и прочих травок советую забыть. Человеческого в нем уже не осталось, семь столетий не прошли даром. Поэтому на внезапность лучше не надеяться. Лихо подбежать сзади и срубить голову не получится, Северин одним взглядом умеет кишки по веткам деревьев разбрасывать. Во всяком случае, со стороны это выглядит именно так. Скорость реакции у него потрясная.

Подведем неутешительные итоги. Операция 'Чип и Дейл спешат на помощь' провалилась по всем пунктам. Остается уповать на удачу, которая буквально-таки обязана в ближайшем будущем повернуть к нам осчастливленную физиономию. Единственный шанс — вычислить Гудмана, подкараулить и воспользоваться всей оружейной мощью демократичной Америки. Тонны пиротехники, ракеты земля-воздух, ядерные боеголовки, истребители, танковые дивизии, что угодно, лишь бы продлить свой срок пребывания в этом бренном мире еще на сотню лет. Ради треклятого эгоизма и неугомонного желания быть с Астрид. Потому что смерть меня не страшила. Инстинкт самосохранения вампирам не присущ, уж слишком рьяно мы веруем в собственную неуязвимость. А вот перспектива потерять тот ценный дар, посланный свыше, пугала по-настоящему.

Однако достаточно на сегодня потока душевных противоречий. Оставшееся до вечера время я хотел посвятить заглаживанию вины перед девочкой, поэтому односложно указал загостившемуся приятелю на дверь и велел выметаться вон со всей прытью.

— Э-э, стоп! — возмутился прирожденный клоун, театрально цепляясь руками за стены в коридоре. — Ты ведь не выгонишь меня просто так! А деньги? Квартира, к чертовой бабушке, опечатана, кредитки заморожены, административный корпус небось до сих пор кишит федералами. Да, я слышал краем уха, что мое дело сдали этим костюмированным индюкам из ФБР. Учти, Габсбург, я обижусь и уеду из города.

— Скатертью дорога, — великодушно напутствовал я, с трудом продвигая к двери отчаянно упирающегося парня. Кажись, кто-то чересчур много ест! — Семь футов тебе под килем и ветер под самые паруса!

— Двадцать тысяч, герцог, — ультимативно заявил наглец. — И я оставлю тебя в покое на ближайшие сутки, а, может, и двое. Ведь это ты с усердием вырыл мне сточную канаву. Рассказал бы раньше о Джокере, и ничего бы не случилось…

Только трепетным отношением к нервам объяснялась вереница моих следующих действий. Не говоря ни слова, я вынул из гардероба куртку и, понося вампира отнюдь не лестными терминами, влез в ботинки.

— Вернусь через полчаса, — на автомате предупредил я Астрид, понуро выходя в подъезд. Впредь обязательно обзаведусь привычкой держать дома приличную сумму денег!

— Джей, — бросилась вслед за мной удивленная девушка, — я с тобой поеду. Пожалуйста! — молитвенно прижала она руки к груди, расплываясь в заискивающей и неимоверно льстивой улыбке. Пришлось кивнуть. — Я мигом!

Подпрыгнув на месте от небывалого запаса ребячества, малышка скрылась за массивной стальной дверью, а я прислонился плечом к стене, стараясь не замечать присутствия неподалеку осязаемой головной боли. И почему моя жизнь состоит из сплошной череды проблем и неприятностей? Чем я так провинился перед всевышним?

Лео, оправданно находя мое состояние лишенным тяги к пустой трепотне, нарезал круги вокруг лифта под стать излюбленной неугомонности.

Мы оба вздохнули с облегчением, когда из квартиры на крейсерском ходу вынеслась малышка, жестко уцепилась за мое плечо обеими руками и трогательно потерлась кончиком носа о шею, страдальчески приподнимаясь на носочках.

— Можем заехать ко мне домой на десять минут? — шепотом спросила она. — Хочу проверить сообщения на автоответчике, вдруг родители звонили.

Я пообещал, что на обратном пути обязательно заглянем в поместье, и неохотно шагнул внутрь подъехавшей кабины, из дальнего угла которой злорадно сверкал глазками опостылевший вампир, отчего-то решивший прокомментировать то, как обалденно мы с Астрид смотримся вместе. До гаража я еще худо-бедно сдерживался, лениво отмахиваясь от пустого набора звуков, но стоило глупому монологу вновь коснуться избитой темы оргий, как тщетные попытки абстрагироваться от внешних раздражителей пали даром.

— Последнее китайское предупреждение, — сквозь зубы процедил я, остервенело захлопывая дверцу пассажирского сиденья Кадиллака, куда секунду назад усадил девочку. — Заткнись по-хорошему, иначе я растолкую, как будет по-плохому.

Не знаю, что на Леандра подействовало, мой исполненный лютой ненавистью тон, полыхающий злобой взгляд или зудящие возмущением кулаки, однако дорога до клуба прошла в относительном умиротворении. Правда, блаженное спокойствие продлилось недолго. Едва переступив порог увеселительного заведения под руку с девочкой (д`Авалоса я без зазрения совести запер в машине в угоду мечтаниям о пятнадцатиминутной передышке), мы столкнулись со стайкой оживленно щебечущих артисток в тренировочных костюмах, помахивающих друг перед другом газетной страницей.

— Представляете, дочь конгрессмена! Говорят, ей даже пятнадцати еще не было, а такая смерть! Изнасилована и застрелена, вот ужас-то! — скандировал один хор голосов.

— Ну ты даешь! Застрелена, — лживо передразнила брюнетка интонации товарки. — Ее задушили и только потом расчленили. Во всяком случае, так сказали в новостях. Преступник был застрелен во время задержания, но фишка, знаете, в чем? Убили-то его не копы! У кого-то еще имелся зуб на этого подонка, все каналы только и твердят о том, что в городе появился Каратель! Вот бы пожать ему руку! Молодца мужик! — я хмыкнул в кулак, твердо решив выписать сей красноречивой даме премию. — Никогда не понимала, почему маньяков сразу на электрический стул не сажают. О каком исправлении может идти речь, если он людей режет, точно бекон на завтрак? Видели фотку этого психопата? Вылитый тролль! — она тряхнула хрусткой бумагой и наглядно продемонстрировала коллегам черно-белое фото небезызвестного мне парня с ежиком длинных, торчащих в разные стороны прядей волос, потухшим взглядом и агрессивной ухмылкой.

К слову, ее последнее замечание в свете отвратительного по качеству изображения звучало довольно обоснованно. Лео и впрямь смахивал на персонажа злых сказок, называемого в народе гоблином. Или орком, кому уж как больше нравится.

Желая прекратить дележку жареными сплетнями, я вежливо кашлянул и расплылся в коварной улыбке, поймав на себе взор шести пар испуганных глаз.

— Добрый день, мистер Майнер! — смущенно проскандировала одна из танцовщиц, ретируясь по направлению к служебным помещениям.

Затем правильному примеру последовали оставшиеся участницы, не забыв перед бегством осыпать шефа лживыми приветствиями, и через две минуты мы с Астрид вновь остались наедине. За вычетом неприятного осадка из недоумения, замешательства и скребущего сердца чувства, что история-де принимает воистину скверные обороты.

— И что теперь? — осторожно полюбопытствовала девочка, рассеянно поднимаясь по лестнице на второй этаж.

— Понятия не имею, — напрямую ответил я, орудуя ключами. — Все-таки дочь конгрессмена якобы убита маньяком, которого некто без раздумий пришил из снайперской винтовки. Слишком громкая история для этого городка. Северин разбередил улей с пчелами в неподходящий момент, а я лишь подлил масла в огонь, когда приехал за тобой на фабрику с полицией на хвосте.

— Да я не о том, — плюхнулась девочка в кресло у письменного стола. — Тебе это как-то навредит? Они ведь не узнают, что стрелял ты, правда?

Я натянуто рассмеялся и отрицательно помотал головой, вынимая из сейфа тугие пачки стодолларовых купюр. Руки действовали на автопилоте, в то время как мысли крутились вокруг сложившейся ситуации. Интересно, как скоро пресса разнюхает о невероятном прецеденте исчезновения трупа из недр полицейского морга? И заведут ли дело на некоего Карателя (дурацкое прозвище, кстати)? По логике вещей нам обоим следует в кратчайшие сроки уехать из города, а лучше вообще из страны, переждать грозу где-нибудь в Нидерландах, и только по наступлению затишья возвращаться обратно. Другое дело, что я ни при каких обстоятельствах не соглашусь оставить свою малышку, да и вообще рассчитываю на помощь Лео в поимке Охотника, значит, и его отъезд придется отложить. Выходит, мне придется приложить максимум усилий, дабы вездесущие агенты ФБР остались с носом.

Попутно выстраивая цепочку действий, я отыскал на столе среди кипы бумаг и свежих недельных отчетов записную книжку, выписал парочку номеров на оторванную страничку и потянул девушку к выходу, когда сознание посетила неожиданная догадка.

— Как называется местный канал? — почти бегом кинулся я к компьютеру, носком ботинка нажимая круглую кнопку на системном блоке.

— GDC-channel вроде, — неуверенно ответила Астрид. — А что?

Я пропустил ее вопрос мимо ушей, набил в поисковике короткий набор заглавных символов, вышел на нужный сайт и мгновенно наткнулся глазами на размашистое сообщение: 'Серийный убийца держал своих жертв на заброшенном металлургическом заводе! Жестокий маньяк застрелен при задержании! Полиция разводит руками! Имя стрелявшего остается загадкой!', и следующий за ним текст.

'Из достоверных источников доподлинно стало известно, что объявившийся в городе маньяк, на счету которого по неофициальным данным более десяти жертв, — восемнадцатилетний латиноамериканец — Леандр Палемон д`Авалос. Полиция опровергает множественные слухи о все увеличивающимся списке жертв преступника, однако нашему корреспонденту удалось побеседовать с ведущим судмедэкспертом. Приводим точную цитату ответов источника, пожелавшего остаться засекреченным.

— О количестве тел пока рано говорить, криминалисты продолжают извлекать их бетонных плит все новые и новые трупы. Одно могу сказать точно, наш маньяк был неравнодушен к девушкам в возрасте от двадцати до тридцати пяти, предпочтительно белокожим. Разная степень разложения позволяет сделать вывод о том, что преступник проворачивал свои грязные делишки не первый год, либо же у него был сообщник, о котором нам ничего не известно. Способ убийства во всех случаях совпадает — полная или частичная критическая потеря крови, приведшая к остановке сердца. Настораживает тот факт, что в его квартире был найден расчлененный труп. Вероятно, это подтверждает мою теорию о наличии подельника.

— Как он избавлялся от тел? Удалось опознать кого-то из жертв?

— Очень просто. Упаковывал труп в пластиковый мешок, перетягивал скотчем и заливал цементным раствором. Здание заброшено в конце восьмидесятых, никакой охраны, разумеется, нет. Абсолютная изоляция пространства. Думаю, нашей мэрии грозит нешуточное судебное разбирательство по этому поводу. Имена жертв остаются невыясненными, но это лишь вопрос времени. Не далее как час назад тела начали отправлять в полевой морг, к вечеру у нас появятся предварительные результаты.

— Можете сообщить что-нибудь о личности стрелявшего?

— Это внутренняя информация, не подлежащая разглашению.

— Но у правоохранительных органов есть зацепки?

— Лишь общие сведения о типе винтовки. Хотите знать мое мнение? Это был профессионал высочайшего класса, вероятно, прошедший спецподготовку во Вьетнаме. Траектория полета пули позволяет определить точку удара, сильно удаленную от тела. Пятьсот, а то и шестьсот метров. При ограниченной видимости — это могло стать ощутимым препятствием, однако выстрел был произведен с миллиметровой погрешностью. Перебита яремная вена, смерть наступила почти мгновенно.

— Почему именно в шею?

— Полагаю, это намек на почерк маньяка. Он предпочитал обескровливать своих жертв, снайпер поступил так же. Говорю вам, мы имеем дело с преступной группой, выясняющей отношения столь диким способом. Не исключено, что волна убийств будет продолжаться'.

Я оторвал взгляд от монитора, вытянул из-за спинки кресла приросшую к полу Астрид, лихорадочно пробегающую глазами последние строчки нелепо оформленной новости, и усадил ее к себе на колени, полной грудью вдыхая умопомрачительный аромат волос.

— Значит, ты у меня идейный вдохновитель преступной группы? — не очень умело отшутилась она, расслабленно откидывая голову мне на плечо.

— Головорез, негодяй и психопат, — вкрадчиво прошептал я, трепетно касаясь губами ее щеки. — Не знаю, как ты меня вообще терпишь.

— И я не знаю, — слабо отозвалась на мою реплику малышка. — Просто люблю, вот и все. А разум с сердцем, как известно, враждуют с незапамятных времен.

Я проигнорировал сомнительный комплимент и вознаградил себя за тяжкий день сочным, неповторимо нежным поцелуем, неминуемо напомнившим об одном срочном дельце. Выудив из кармана куртки телефон, я небрежно набросал короткое смс: 'Планы изменились. Сегодня, до десяти вечера. Дверь откроет консьерж. Предупреди флориста', и мечтательно вздохнул, сетуя на переизбыток свободного времени. Разобраться с Лео, накормить девочку человеческим ужином, завести ненадолго домой — на все это уйдет от силы часа три, а стрелки хронометража будто нарочно застыли на цифре пять. Хотя…следует ли мне жаловаться в подобной ситуации? У нас вся ночь впереди!

Подгоняемый сзади откровенно недоверчивым взглядом, я буквально мчался вперед на волне излишне реалистичных фантазий и не заметил, как предвкушающая неземное блаженство улыбка лихо погасла при встрече с горящей злостью парой угольно-черных глаз притаившегося на заднем сиденье автомобиля вампира.

— Что? — с ходу спросил я, галантно придерживая дверцу для своей спутницы.

— Тебе бы в Нострадамусы податься, Габсбург, — съехидничал он, просовывая голову меж сиденьями. — Нехило получается предсказывать будущее. Угрозу я принял к сведению, теперь нам обоим следует трястись за сохранность здравия. Зачитываю вслух, — трагедийным тоном возвестил парень, выставляя вперед ярко светящийся экран смартфона. — 'Холод не приносит боли бессмертным в отличие от огня. Ты следующий'. Это что, мать вашу, такое? Извини, леди, за ругательства, но уж лучше я посквернословлю, чем буду примеряться ножичком к твоей шее, ладно? Потише, Верджил, я просто описал ей свой душевный настрой. Мой вопрос кто-нибудь осчастливит вниманием?

— Меня порежут, тебя сожгут, — подвел я краткий итог, заводя мотор. — По-моему, очень даже логично. А сейчас, разговорчивая начинка для шашлыка, будь любезен выслушать дальнейший инструктаж. Это деньги, — издевательски пояснил я, протягивая Леандру необходимую сумму. — Это номера телефонов. По первому ответит парнишка, спросит, нужны ли лекарственные препараты на основе трав. Ты согласишься и попросишь отложить успокаивающий набор на имя…Далее назовешь любые данные. Удостоверение и водительские права будут готовы через три часа, в разговоре выяснишь, где их можно забрать. Рассчитаешься при встрече и не вздумай жадничать, я с этими людьми работаю тридцать лет, у нас доверие и полная идиллия в отношениях. Следующим пунктом определишься с жильем. Женщину, которая ответит по второму номеру, зовут Марта. Она сообщит о всех имеющихся вариантах и предложит посмотреть понравившийся. Ни документов, ни договоров с ней заключать не потребуется, полная анонимность. Дерет она за свои услуги зверскую цену, зато безопасность гарантирована. И еще одно, — слишком резко затормозил я у ближайшего перекрестка, намереваясь избавиться от третьего лишнего как можно быстрее. — Не светись. Твоя рожа на каждом столбе, узнать ее труда не составит. Добудь себе приличную одежду, голову помой, причешись, что ли, а то эта…хм, прическа назойливо бросается в глаза. Позвони мне завтра около полудня, решим, что делать дальше.

На сей раз он молчаливо согласился, осторожно хлопнул Астрид по плечу, протянул мне ладонь для рукопожатия и неуклюже вывалился из салона, с завидной скоростью исчезая из поля зрения многочисленных прохожих. Похоже, часть моих наставлений все же воплотится в жизнь, что не могло не радовать.