1

В главе третьей эпохального труда «День М» Владимир Богданович поведал нам о том, что в СССР еще в 1936 году были начаты работы по созданию «крылатого шакала» — легкого бомбардировщика, предназначенного для нанесения внезапного удара по ничего не подозревающему противнику. Этот «самолет чистого неба» под девизом «Иванов» разрабатывали сразу несколько КБ. Наилучшим оказался «Иванов» Сухого, и под индексом ББ-1 (позднее Су-2) он был запущен в серию в марте 1939 года.

Как утверждает В. Суворов, это был страшный самолет, просто жутко представить себе, что было бы с Европой, если бы в одно далеко не прекрасное утро в ее небе появились бы стаи этих «крылатых шакалов». А ведь Советский Союз планировал создать этих стай немыслимое количество. В. Суворов пишет: «Сталинский замысел: создать самолет, который можно выпускать в количествах, превосходящих все боевые самолеты всех типов во всех странах мира вместе взятых. Основная серия «Иванова» планировалась в количестве 100–150 тысяч самолетов». («День М». Гл. 11.) Далее В. Суворов раскрывает тайные планы Сталина: «Возникает вопрос: если мы выпустим 100–150 тысяч легких бомбардировщиков, то не перепугаем ли всех своих соседей?…Сталин вовсе не собирался начинать массовое производство «Иванова» в мирное время. Совсем нет. Мобилизация делилась на два периода: тайный и открытый. Во время тайной мобилизации планировалось выпустить малую (по советским понятиям) серию — всего несколько сот этих самолетов. Назначение этой серии — освоить производство, получить опыт, облетать самолеты, в мелких конфликтах опробовать… А после нашего удара начнется массовый выпуск «Иванова» десятками тысяч». («День М». Гл. 11.)

И на этот раз логика Владимира Богдановича оставляет место для неприятных вопросов. И первый из них: зачем Сталину нужны были эти сто или полтораста тысяч «крылатых шакалов»?

Говоря о японских и немецких «крылатых шакалах», В. Суворов подчеркивает, что лучше всего они проявили свои агрессивные качества при внезапных ударах по «спящим» аэродромам. Вот что он пишет о японском «крылатом шакале»: «Б-5Н страшен слабым и беззащитным, страшен в группе, страшен во внезапном нападении (выделено мной. — В.В.). Страшен, как стая свирепых, кровожадных гиен, которые не отличаются ни особой силой, ни скоростью, но имеют мощные клыки и действуют сворой против того, кто слабее, против того, кто не ждет нападения и не готов его отражать». («День М». Гл. 3.) А вот что о немецком: «Самолет с относительно низкими летными качествами может быть ужасным оружием. Глянем на Гитлера. У него тоже был свой собственный «крылатый шакал» — Ю-87…

Группы в составе десятков Ю-87 наносили внезапный удар по «спящим» аэродромам и этим ударом очищали для себя небо… Ю-87 господствовали в небе Польши, Норвегии, Франции:

Весной 1941 года — Югославия и Греция. Ю-87 наносят внезапный удар, и вновь они успешны и любимы. В мае — удар по Криту. Тут британские войска, но удар получился внезапным, и Ю-87 вновь — символ «блицкрига», успеха и победы. В июне — внезапный удар по советским аэродромам (выделено мной. — В.В.)». («День М». Гл. 11.)

Вроде бы и Су-2 предназначался для того же: «…его возможности по нанесению внезапных ударов по аэродромам резко превосходили все то, что было на вооружении любой другой страны». («День М». Гл. 3.) Но вспомните, что до начала войны планировалось выпустить всего несколько сот Су-2, причем «эти первые несколько сот можно использовать в первом ударе, особенно на второстепенных направлениях или вслед за самолетами с более высокими характеристиками (выделено мной. — В.В.)». («День М». Гл. 11.) Странная картина получается, самолет проектируется для внезапного удара по аэродромам противника, для завоевания господства в воздухе, но основную серию планируется запустить после достижения этого господства, а выпущенную до этого небольшую партию собираются использовать на второстепенных направлениях и вслед за более совершенными самолетами.

Копаем дальше. Все в той же главе В. Суворов пишет: «У Гитлера на Восточном фронте на 22 июня было 290 Ю-87, у Сталина — 249 Ил-2 и более 80 °Cу-2. Кроме того, советские истребители всех типов, от И-15 до Миг-3, вооружались реактивными снарядами для участия в первом ударе по «спящим» аэродромам. Для первого удара подходили и те самолеты, которые коммунисты называют устаревшими, например, истребитель И-16 по огневой мощи в два-три раза превосходил любой истребитель противника и был бронирован. Он имел превосходную маневренность, а скорость рекордная при ударе по аэродромам не нужна. Количество одних только И-16 на советских западных приграничных аэродромах больше, чем германских самолетов всех типов, вместе взятых». («День М». Гл. 11.)

Теперь спросим себя, зачем Сталину 150 тысяч Су-2, если имевшихся у него на 21 июня 1941 года самолетов с лихвой хватало для уничтожения авиации противника внезапным ударом по аэродромам? Получается, сначала уничтожаем авиацию противника, а потом выпускаем самолеты, которые для этого предназначены. Где логика?

2

Следующая неясность в истории «крылатого шакала» заключается в том, что Сталину и не нужно было отдавать приказ о начале его производства. Ему даже не нужно было давать команду спроектировать такой «самолет чистого неба», потому как он у него давным-давно был. Что же это за таинственный самолет?

У-2, более известный как По-2.

Представьте такую картину: глубокой ночью немецкие пограничники вдруг слышат на сопредельной территории какое-то тарахтение. Оно постепенно усиливается, все небо заполняется этим странным звуком. Пограничники начинают волноваться, собираются звонить начальству, но тут звук резко обрывается. Немцы успокаиваются, и совершенно напрасно. Потому как это тысячи, десятки тысяч У-2, набрав необходимую высоту, выключили моторы и начали планировать в направлении «спящих» немецких аэродромов!

А на аэродромах все спокойно, так что когда «в лучах восходящего солнца» над ними совершенно бесшумно возникает армада У-2, там еще никто и не думал просыпаться. И через полчаса «над аэродромами черными столбами дым. Эти черные столбы — ориентир для советских самолетов, которые идут волна за волной». («Ледокол». Гл. 33.)

Фантастика, скажете вы? Но давайте вспомним, что У-2 всю войну использовался в качестве легкого НОЧНОГО бомбардировщика. Стало быть, такая работа ему по плечу. Бомбовая нагрузка У-2 была ненамного меньше, чем Су-2 (300 кг против 400), мала была скорость, но при внезапном ночном налете на выдвинутые почти к границе аэродромы противника она и не важна.

Теперь самое главное: к июню 1941 года У-2 выпускался в нескольких вариантах (учебный, санитарный, сельскохозяйственный), но военного варианта среди них не было. Значит, запустив серию из 100–150 тысяч таких самолетов, Сталин никого бы не переполошил. Выпущенные самолеты отправлялись бы в народное хозяйство, например, опылять чем-нибудь колхозные поля. Причем летчики, занимаясь полезным делом, одновременно отрабатывали бы те действия, которые потребовались бы им на войне — взлететь, добраться до нужного поля и высыпать на него свой груз, стараясь распределить его равномерно.

Но и это еще не все: У-2 можно было использовать и для воздушных десантов! В санитарном варианте за кабинами летчика и штурмана располагался отсек, в который помешались носилки с больным. В этот же отсек можно было поместить парашютиста, а то и двух (в тесноте, да не в обиде), еще одного посадить на место штурмана. В условиях полного господства в воздухе (достигнутого внезапным ударом по аэродромам) армады У-2 могли добраться до любой точки безнаказанно. Ну а после высадки десанта те же У-2 снабжали бы его всем необходимым.

У-2 был запущен в производство аж в 1928 году, так что к 1941-му можно было без особого напряжения построить (никого при этом не напугав) не 100–150 тысяч, а гораздо больше. Причем можно было не опасаться, что самолет морально устареет (У-2 выпускался до 1952 года).

Теперь модернизируем высказывание В. Суворова: «…поэтому была только одна возможность использовать У-2 в войне — напасть первыми на противника и нейтрализовать его авиацию. Без этого применять беззащитные У-2 невозможно. Вот почему решение о выпуске минимум СТА ТЫСЯЧ легких ночных бомбардировщиков У-2 было равносильно решению НАЧИНАТЬ ВОЙНУ ВНЕЗАПНЫМ УДАРОМ ПО АЭРОДРОМАМ ПРОТИВНИКА». И можно делать вывод, что раз такого решения принято не было, никто не собирался начинать войну «внезапным ударом по аэродромам противника».

Впрочем, нужды запускать такую фантастическую серию и не было. К лету 1941 года в СССР имелось около десяти тысяч У-2, так что достаточно было «призвать в армию» самолеты вместе с пилотами, установить на них бомбосбрасыватели, собрать все самолеты на приграничных аэродромах, и — трепещи, Германия! Опять же можно делать вывод, раз летом 1941 года не наблюдалось массовое изъятие У-2 из народного хозяйства и сосредоточение их на приграничных аэродромах, значит… Смотрите выше.

3

Ладно, эту историю я привел только для того, чтобы стало понятно: для удара по «спящим» аэродромам не нужно создавать какой-то специальный самолет. Подойдет любой из существующих, главное — чтобы самолетов этих было побольше. Да и нет смысла делать самолет «разового применения». Ведь удар по «спящим» аэродромам можно провести только один раз, потом аэродромы или перестанут существовать, или «проснутся». Значит, нужно как минимум заранее предусмотреть, как мы будем использовать «самолеты внезапного удара» после того, как они устроят себе чистое небо.

Владимир Богданович, говоря о Су-2, указывает, что «…главное его назначение — поддержка наших наступающих танковых лавин и воздушных десантов, воздушный террор над беззащитными территориями». («День М». Гл. 11.) Вроде все становится на свои места. Сначала завоевываем господство в воздухе внезапным ударом по «спящим» аэродромам, потом начинаем в громадных количествах выпускать самолет, который может действовать только в этих условиях. Но тогда непонятно, зачем В. Суворов постоянно привлекает наше внимание, что лучше всего этот самолет подходит для ударов по «спящим» аэродромам?

Помните, «его возможности по нанесению внезапных ударов по аэродромам резко превосходили все то, что было на вооружении любой другой страны»? Логичнее было бы написать — «его возможности по поддержке наших наступающих танковых лавин и воздушных десантов, воздушному террору над беззащитными территориями резко превосходили все то, что было на вооружении любой другой страны». Владимир Богданович этого не написал по очень простой причине: использовать Су-2 для «поддержки танковых лавин и воздушных десантов» было невозможно!

И дело тут даже не в самом самолете, а в летчиках, которые должны были на них летать.

В. Суворов пишет: «Су-2 был доступен летчику любой квалификации: гражданскому пилоту из ГВФ и девчонке из аэроклуба. От летчиков не требовалось ни владеть высшим пилотажем, ни умения летать ночью, ни умения хорошо ориентироваться на местности и в пространстве. Им предстояла легкая работа: взлетаем на рассвете, пристраиваемся к мощной группе, летим по прямой, заходим на цель (выделено мной. — В.В.)». («День М». Гл. 11.)

Такие летчики и так могут действовать, только если цель неподвижна, достаточно велика и местонахождение ее хорошо известно. Например, «спящий» аэродром. При оказании же содействия наступающим войскам требуется работать совсем по другим целям. За примерами далеко ходить не нужно, немецкие Ю-87 в небе Польши, Франции, России громили танковые колонны на марше, наносили удары по скоплениям пехоты, бомбили железнодорожные узлы. Изо всех этих задач «гражданский пилот из ГВФ и девчонка из аэроклуба» смогут (да и то не лучшим образом) выполнить только одну бомбежку железнодорожных станций. Чтобы поразить такую маленькую и подвижную цель, как танк, надо долго и упорно тренироваться. По скоплениям пехоты удары наносятся не «мощными группами» в сотни и тысячи самолетов, а отдельными эскадрильями, даже звеньями, да и для того, чтобы найти эту пехоту, нужно уметь хорошо ориентироваться на местности. Так что сам Су-2, может быть, и годился для всех этих задач, но надо было специально готовить для него пилотов. Но пилотов готовили совсем других: «Их готовили на самолет «Иванов», специально для такого случая разработанный. Их готовили к ситуации: взлетаем на рассвете, идем плотной группой за лидером, по его команде сбрасываем бомбы по «спящим» аэродромам, плавно разворачиваемся и возвращаемся». («День М». Гл. 18.)

Наиболее сообразительные читатели могут указать прекрасную цель для стай «крылатых шакалов» — румынские нефтепромыслы. В тридцать третьей главе «Ледокола» Владимир Богданович действительно описывает, как 4-й авиационный корпус громит эти нефтепромыслы. Но о том, что в состав этого корпуса входят все или большая часть полков, вооруженных Су-2, он не пишет. Ну ладно, может быть, в момент написания «Ледокола» В. Суворов еще не открыл «крылатого шакала». Но и в «Дне М» он ничего не говорит о том, что Су-2 должны были использоваться против нефтепромыслов Румынии. Наоборот, он настойчиво, раз за разом повторяет, что они предназначались для ударов по «спящим» аэродромам.

Опять получается странная картина: готовятся тысячи и тысячи пилотов на конкретный самолет, для выполнения конкретной задачи, но сами самолеты собираются выпускать после того, когда эта задача будет выполнена. Так что же будут делать летчики, умеющие только «взлетать на рассвете, идти плотной группой за лидером, по его команде сбрасывать бомбы по «спящим» аэродромам, плавно разворачиваться и возвращаться» в условиях, когда спящих аэродромов больше нет?

4

Последняя неясность с «крылатым шакалом» — почему все же не был отдан приказ о начале его массового производства? Вот смотрите, в мае 41-го идет невиданная концентрация войск на советско-германской границе. Вся страна стремительно переходит на военные рельсы. Скрыть масштаб этих приготовлений уже невозможно, да и не так уже и важно, если враг в этот момент несколько насторожится. Значит, настало время запускать строительство «Ивановых» в полном объеме. Ведь понятно, если запустить серию ПОСЛЕ начала войны, нечем будет восполнять потери, понесенные при первом ударе (а они непременно будут, достаточно вспомнить, что немцы несли потери с первых же часов войны, причем потери довольно значительные, несмотря на внезапность удара). Мощность заводов, выпускающих Су-2 в режиме мирного времени, крайне мала, если за два года и два месяца они выпустили 800 машин (кремлевские историки утверждают, что меньше 400, но мы им верить не будем), значит, в месяц они производили не более 30 машин, то есть один самолет в день. Но: «Потери советских самолетов огромны». («Ледокол». Гл. 33.) Причем потери Су-2 в первые дни войны были бы особенно огромны, ведь, как это блестяще доказал В. Суворов, пилотов для них учили только взлетать и садиться. А заводам, даже полностью готовым к выпуску самолета определенного типа, нужна хотя бы неделя, чтобы выйти на полную мощность. Но через неделю интенсивных боев от 13 полков, вооруженных Су-2, мало что останется. Получается, советская авиация обеспечит себе чистое небо, вот только летать в нем будет некому.

Другое дело, если запустить производство «крылатых шакалов» хотя бы за две недели ДО начала агрессии. За это время заводы выйдут на полную мощность, да и на запасных аэродромах кое-что накопится. Впрочем, запускать производство за неделю до войны тоже поздно. Ведь нужно в массовом порядке создавать новые авиационные полки, дивизии, а то и армии, на вооружении которых будет состоять наш «крылатый шакал». Чтобы хоть какая-то часть этих полков и дивизий могла вступить в бой хотя бы через неделю после начала боевых действий, самолеты для них нужно начинать производить за месяц, а лучше — за два до начала войны.

Был ли в мае или начале июня 41-го года отдан приказ о начале массового выпуска Су-2? Кремлевские фальсификаторы на эту тему глухо молчат. Но молчит и В. Суворов. Он только сообщает: «В 1940 году, в первой половине 1941 года идет незаметная, но интенсивная подготовительная работа к массовому производству. На авиазаводы, которые готовятся выпускать Су-2, рабочих поставляют военкоматы, как солдат на фронт». («День М». Гл. 11.) Ни в каких воспоминаниях или документах той поры ничего об этой подготовке не говорится. Ндвернре, этд рассказали Владимиру Богдановичу ветераны какого-нибудь авиационного завода (как ветераны танкового поведали ему об автострадном танке А-20). Но эти же ветераны наверняка сообщили бы ему и о том, что выпуск Су-2 начался в мае или хотя бы в июне 41-го. Получается, что Сталин такого приказа не отдал.

Но и это еще не все, если бы приказ запустить на полную мощность производство Су-2 был отдан за месяц или два до 6 июля 1941 года (согласно В. Суворову, именно на эту дату планировалось нападение СССР на Германию), к тому времени, когда на фронт в более-менее больших количествах начали поступать Су-2, фронта бы уже не существовало.

При анализе тридцать третьей главы «Ледокола» (чем мы займемся позже) можно установить, где-то к ноябрю-декабрю Германия будет полностью разгромлена. После чего, если Сталин решит продолжать советизацию Европы, придется воевать с Англией, а для этого нужен совсем другой самолет и совсем другие летчики.

Теперь прикинем, сколько Су-2 успела бы выпустить советская промышленность за пять-шесть месяцев? Несколько сот? Ну, пусть тысячу или даже несколько тысяч. Но работы для них все равно нет, а главное, уже нет нужды выпускать всю остальную серию в сто или полтораста тысяч. Вот и попробуйте найти такую ситуацию, в которой понадобилось бы выпустить «минимум СТО ТЫСЯЧ легких бомбардировщиков Су-2» после начала «освободительного похода».

5

Как видите, история с «крылатым шакалом» полна противоречий. С одной стороны: «…решение о выпуске минимум СТА ТЫСЯЧ легких бомбардировщиков Су-2 было равносильно решению НАЧИНАТЬ ВОЙНУ ВНЕЗАПНЫМ УДАРОМ ПО АЭРОДРОМАМ ПРОТИВНИКА». С другой стороны, если удастся подавить неприятельскую авиацию внезапным ударом по аэродромам противника, Су-2 тут же становятся не нужны. С одной стороны, готовились десятки тысяч пилотов для Су-2, умеющих только «взлетать на рассвете, идти плотной группой за лидером, по его команде сбрасывать бомбы по «спящим» аэродромам, плавно разворачиваться и возвращаться». С другой стороны, когда будут построены самолеты для этих пилотов, ничего такого делать уже не понадобится.

Впрочем, даже если предположить, что В. Суворов прав «в главном» и Су-2 действительно такой специальный самолет для удара по спящим аэродромам, получается, что раз где-то в 1940 году не было начато массовое производство Су-2, значит, с той войной, для которой их создавали, решили погодить. То есть Сталин не собирался нападать на Германию летом 1941 года.

Самое интересное в этой истории то, что в трудах Владимира Богдановича можно найти прямое подтверждение того, что именно в 1940 году Сталин раздумал нападать на Германию. Даже точно указан месяц — ноябрь.