— А потом я просто сбежал, — закончил Марков свой рассказ. — Я встал с дивана, извинился и вышел в дверь. Великий Создатель, видела бы ты её глаза!
Си-А помолчала немного, потом тихо сказала:
— Это было серьёзной ошибкой с твоей стороны, Попутчик. Ты хотя бы представляешь, что сейчас чувствует эта девочка, брошенная разбираться со своими страхами в твоей квартире? Думаешь, ей легко дался этот шаг?
— Я совсем растерялся и запутался, Си-А. Когда она поцеловала меня, мне вдруг показалось, что это происходит не со мной. Я не предполагал, что когда-нибудь она решится.
— Только не пытайся уверить меня, что её поступок явился для тебя полнейшим сюрпризом! — слова Си-А прозвучали достаточно колко. — Ты целых полгода читал её мысли и отлично знал о её чувствах к тебе!
— Она не та-лоо.
— И что из этого?
— Я уеду из города.
— Замечательный выход! Сбежать подальше — это, безусловно, наилучшее решение проблемы. Только имей в виду: Лори последует за тобой и в другой город и на другую планету. И самый разумный выход для тебя — на ней жениться, потому что даже в том случае, если вдруг ты обнаружишь где-нибудь во Вселенной других та-лоо, я очень сомневаюсь, что среди них окажется Хранительница лучше Лори. Попутчик, поверь, не была бы я уверена в том, что ты её любишь, я бы даже не заикнулась о подобном. Но ты сам любишь эту девушку!
Марков тяжело вздохнул.
— Я знаю это.
— В таком случае ты самый упрямый идиот из всех, кого я видела! — рассердилась Си-А.
— В любом случае мне нужно время, чтобы прийти в себя. Прикрой меня. Мне необходима карточка-путеводитель без «обратной связи», — последнюю фразу он произнёс мысленно и всё равно — осторожным шёпотом, словно опасаясь, что кто-то может их услышать.
Изготовлением подобных карточек на Земле занимались только преступники и… Си-А.
В целом, вся система карточек, действовавшая на Земле в последние тридцать лет, крайне эффективно выполняла две важнейшие функции: не позволяла никому бесследно скрыться и в то же время гарантировала безопасность жилья и имущества граждан.
Карточки делились на три типа: идентификаторы, путеводители и ключи. Идентификаторы применялись при устройстве на работу, в колледж, в университет, при получении заработной платы и уплате налогов, при совершении покупок в магазинах и супермаркетах. Путеводители использовались, когда их владелец переезжал с места на место в пределах планеты. Ключи позволяли отпирать дверь от квартиры или дома, заводить автомобиль, мотоцикл, яхту.
Карточки запирались кодом, не зная которого, невозможно было воспользоваться чужой для своих целей. Но каждое подключение карточки оставляло информацию о владельце в общей системе, следовательно, при желании любого человека с лёгкостью можно было разыскать, в какую бы часть планеты тот ни уехал. Карточка без «обратной связи», как её называли, не давала возможности отыскать владельца. И её использование каралось по закону.
Однако карточки, изготавливаемые преступниками, имели один существенный недостаток: они не оставляли никакой информации в системе, и та уже через час начинала бить тревогу. Карточки Си-А работали намного эффективнее: они оставляли неправильную информацию, отслеживание которой вызывало постоянные сбои, что списывалось на несовершенство сети. Следовательно, у Маркова появлялся шанс ненадолго исчезнуть из поля зрения всех, кто мог его побеспокоить.
— Так ты сделаешь мне карточку? А лучше — не одну.
Послышалось недовольное бурчание, после чего Си-А с досадой отозвалась:
— Забери. Они там, на этой бутафорской панели управления.
— Спасибо.
Он вошёл внутрь салона и взял три карточки, лежавшие возле монитора.
— Будь благословен тот день, когда я встретил тебя… Дарисса!
— Как ты меня назвал?!
Марков улыбнулся.
— Знакомое имя, не правда ли?
— Скажи еще раз!
— Дарисса, Дарисса. Ты вспомнила?
— Почему ты раньше молчал?! — возмутилась она, и её форма заколебалась, грозя порваться.
— Я сам вспомнил только сейчас. Тот Сопровождающий… Иджи… сказал, что это — твоё настоящее имя!
— Так и есть. Моя планета — Шепси!
— Да, — подтвердил спасатель. — Иджи сказал, что ты потеряла память, когда переходила между Уровнями. Теперь осталось только найти твоих, и тогда, может, мы узнаем, как ты оказалась на Красных Хребтах?
— Попутчик, мне нельзя назад, — прошептала Си-А со страхом.
— Почему? — удивился тот.
— Не знаю, в памяти сейчас вдруг всплыл образ некоего барьера, отделившего меня от моей планеты и соотечественников. Мне никак нельзя назад. Это может быть опасно.
— Что может быть опасного в возвращении домой? — удивился спасатель.
— Понимаешь, Попутчик, здесь есть одна странность… Я много раз искала подобных себе существ. С моими возможностями извлекать информацию из разных временных ответвлений весьма удивительно, почему я до сих пор не столкнулась с наличием в космосе Шепси? Её нигде нет. Сейчас, когда ты назвал моё настоящее имя, я вдруг поняла, что где-то далеко Шепси существует, но мне туда нельзя вернуться. Смутное воспоминание о смертельной опасности. Нет, ничего не понимаю.
— Пси-зоны, — пробормотал Марков. — Тебе никогда не приходило в голову, что все ответы находятся там?
— Ты жалеешь, что покинул планету Странников, так и не разобравшись в сути происходящего там?
— Ни в коем случае, хотя однажды, думаю, нам надо будет вернуться и исследовать Пещеру… Впрочем, это пока всего лишь проекты на будущее! Я должен идти, а то, боюсь, Лори может прийти разыскивать меня.
— Когда ты вернёшься?
— Думаю, дня через четыре. Больше мне не потребуется.
— Никто не будет возражать, если я переберусь в свой ангар? А то мне здесь надоело торчать!
Марков осторожно провёл ладонью по панели управления.
— Передай информацию об этом в Приуральский Центр немедленно от моего имени, и, думаю, возражений не возникнет.
Лори медленно вошла в ангар и, приблизившись к кораблю, позвала тихонько:
— Си-А, ты меня слышишь?
— Слышу, девочка моя! — ответил ей грустный женский голос из динамиков. — Только не спрашивай, где Марков. Я дала ему слово, которое не могу нарушить.
— Нет, я о другом хотела спросить… Скажи, Марков никогда не был влюблён в женщину? — она понимала, что ответа может не последовать, но у нее больше не было сил выносить неопределённость.
— Ох, Лори, для Маркова влюблённость не является определяющей причиной. Ты полагаешь, что его принадлежность к иной цивилизации не имеет значения, но…
— Я была в Центре генетических исследований! — глаза Лори сверкнули от обиды, горло внезапно стало сухим и непослушным. — Си-А, я хорошая медсестра и неплохо разбираюсь в генетике! Мне показали результаты обследования Владимира Сергеевича Маркова, сделанные двадцать семь лет назад. Их не засекретили по одной простой причине: его гены идентичны генам землян. Почему у нас с ним не может быть детей?!
— А что тебе сказал он сам по этому поводу?
Лори опустила голову.
— Он утверждает, что важен Узор, некая энергетическая ДНК, которую видят или в которую верят все та-лоо. Но Узор — это ведь по сути нечто абстрактное, нематериальное? Как от него может зависеть, будет пара бездетной или нет?
Си-А некоторое время размышляла, стоит ли давать объяснения, потом произнесла:
— Наверное, Марков не захотел говорить тебе об этом подробно, но, я считаю, не будет вреда, если я скажу. Про Узоры забудь. Ты их всё равно не увидишь, а без этого никогда не поймёшь, что они из себя представляют. К сожалению, ваша цивилизация избрала путь аналитического мышления, а не синтетического чувствования. Полагаю, людям нельзя видеть Магические Линии, потому что у вас неизбежно возникнет соблазн разобрать их на части, как вы разбираете всё, что попадает вам под руку, а подобное весьма опасно… Но это лишь мои предположения. Теперь ничего не поделать. Вы стали такими, какие вы есть, и вы дойдёте до финала своим путём, отличным от путей других планет. Что же касается твоих отношений с Марковым, здесь суть в другом. У та-лоо именно мужчина решает, появится ли малыш у его Хранительницы, но этот процесс происходит на подсознательном уровне. Теоретически ребенок родиться может и у тех родителей, чьи Узоры друг другу мало соответствуют, но у этого младенца не будет связи с планетой и другими та-лоо. Лишённый самой естественной и необходимой энергетической подпитки от родной земли, он проживёт совсем недолго. Год, может быть, или два… Мужчина та-лоо это чувствует, и его организм перестраивается таким образом, чтобы нежизнеспособные экземпляры не рождались. А женщина получает сильную психическую травму. Вот почему подобные браки осуждались на Лоо и жрецами, и обыкновенными жителями.
— Но если двое любят друг друга, — не отступала Лори, — несмотря на несопоставимость их Узоров?
— Сильного влечения всё равно не бывает. Обычно подобные браки заключались, когда мужчина и женщина отчаивались найти тех, чей Узор им соответствовал, а по каким-то причинам им невыносимо было жить в одиночестве…
Лори подошла к кораблю ближе и внимательно посмотрела на Си-А.
— Ты хорошо знаешь Маркова, да?
— Достаточно хорошо, полагаю, — заметно было по интонации её голоса, что она улыбнулась.
— Тогда скажи мне, пожалуйста, есть ли ещё причины, по которым он никогда не захочет, чтобы я стала его Хранительницей?
Она ждала, и у Си-А не достало сил ей солгать.
— Он ищет таких же, как он сам. И всегда будет искать. А масла в огонь невольно подлила я.
— Каким образом?
Си-А ещё немного помолчала.
— Хорошо. Я расскажу тебе то, что произошло на Красных Хребтах, расскажу, как сестре, как близкой подруге, которой у меня никогда не было. Я знаю, тебе можно доверять, ты нас никогда не предашь. Не спрашивай, почему, я сама этого до конца не понимаю. Это почти так же, как у меня вышло с Марковым: что-то внутри сильнее меня самой. Некая забытая реальность, в которую не пробиться сознанию, а ты, тем не менее, продолжаешь в ней жить…
Странник шёл по красному, как кровь, песку и не мог отличить его цвета от настоящей крови, в которой были испачканы его руки, волосы, лицо и одежда. Мрачное безмолвие, словно ватой, заложило все органы чувств, осталось лишь зрение и немного памяти, сосредоточенной где-то в области лба, а тело будто исчезло и растворилось в полужидкой пелене воздуха.
Еще несколько шагов…
Изнутри зазвучали голоса, глухо, хрипло, затем громче, раскатистей… Странник упал на землю, зажимая уши ладонями, и песок медленно начал изгибаться под ним, ходить волнами, проваливаться, будто желая увлечь его в бездну. Песчаный покров был упруг, как живое тело, и при этом холоден, словно кусок льда.
Голоса звучали громче, и хотя Странник понимал, что это просто насмешка, кошмарная иллюзия, но она была почти как реальность.
Странник опять переживал, будто наяву, все моменты, один за другим…
Приземление на планету, казавшуюся из космоса прекрасным ярко-алым шаром, обрамлённым оранжевым свечением.
Найденнные останки экипажа «Стрелы-4»: полурассыпавшиеся скелеты и заржавевший корпус корабля, вросший в пески, будто прошли даже не десятилетия, а века с тех пор, как те погибшие попали сюда…
Их Странник не знал, но он помнил своих, прилетевших сюда вместе с ним.
Клайм Харрел — голубоглазый парень, которого на Земле ждала невеста. Уже было куплено подвенечное платье…
«Я подсмотрел, хоть она мне и не позволяла — оно такое белое-белое, а на нём блестящие розы из парчи». Серебряные розы.
Ему не суждено увидеть, как любимая наденет это платье.
Дональд Реймс — темноглазый брюнет с его вечными прибаутками к месту и не очень.
«Хочу купить себе „Гелендваген“ последней модели. Крутая штука у разработчиков получилась! И дорогущая, зараза, но получу деньги за десять опасных рейдов и куплю себе обязательно!»
Извини, друг. На «Гелендвагене» будет ездить кто-нибудь, но не ты, это точно. Ты много раз ступал по адской земле, но на сей раз обыкновенная земля оказалась страшнее ада.
Зета Катрин Моутс. Зелёные глаза и чёрные косы.
«Подумать только! Мой командир сегодня строго-настрого приказал их отрезать! Старый паникёр. Говорит, когда-нибудь я погибну: вцепится в мои косы гнусная тварь из тёмных космических джунглей, и всё, хана мне, несчастной. Но ведь рука ж не поднимается обкорнать собственные волосы! Если я выйду замуж, решусь родить ребёнка, и это окажется девочка, у неё обязательно будут такие же!»
Нет, милая Зета, это даже к лучшему, что твоя мечта не успела осуществиться. Для ребёнка нет ничего ужаснее, чем остаться сиротой.
Роджер Хеллман. Крепкий загорелый мужчина сорока пяти лет с умными серыми глазами и уверенной походкой.
«Мои ребята — лучшие из всех, парень, ты это запомни! Им сам чёрт не страшен! Я на них полагаюсь, как на себя, ты так в статье и напиши, смотри».
Ты не лгал тому журналисту, командир. Они держались до последнего, но в этой битве силы были заведомо не равны.
Чтобы выйти из расселины, надо было перешагнуть через четыре тела: троих мужчин и девушку, погибших в муках всего за каких-то два с половиной часа… А приборы, встроенные в костюмы астронавтов, да и сама одежда выглядели так, будто протекло лет пять, не меньше.
Странник открыл глаза. Наступал вечер. Проклятые вечера, ради съёмки которых сюда и прибыла «Стрела-4»! Он вдосталь насмотрелся на них.
Досыта. Доверху. До тошноты.
«Если кому-то и нравится любоваться безумной фантасмагорией, пусть покупает виртуал-кассеты, а не суётся на неизученные планеты, чтобы отдать жизнь за лицезрение заката».
Теперь надо выбираться. Как? Корабль не запускается. Он пришёл в полнейшую негодность спустя пять минут после прибытия группы. Странник остался один в окружении мёртвых тел.
Он повернулся и побежал прочь.
Он не думал о том, что делает сейчас и почему выжил, а другие погибли. Ему просто хотелось сбежать с этой планеты. Если б это было возможно, он бы с удовольствием прыгнул с её края прямо в открытый космос и задохнулся. Только чтобы не видеть, как тут всё вокруг превращается в тлен за считанные мгновения.
Потом силы его иссякли, и он перешел на шаг, все замедлявшийся и замедлявшийся по мере того, как Странник начинал понимать, что не выберется отсюда никогда. Злая разумная материя, убившая его друзей, не тронула его, чтобы насладиться зрелищем его сумасшествия.
Чёрное небо. Кровавые пески. Три ярких шара в небе: белый, жёлтый и фиолетовый. Два постепенно опускаются всё ниже, а третий поднимается. И наконец остаётся лишь один диск на небе, сияющий холодной фосфорецирующей синевой. Так светятся болотные огни Валлы в тех местах, где по поверьям…
Что это?
Странник присмотрелся внимательнее. Там, вдалеке… Нет, показалось! Этого просто быть не может! Крича от сознания собственного безумия и острой, режущей до боли надежды, он кинулся бегом к подножию хребтов, вдоль которых шёл трое суток…
Женская фигура не исчезала. Она приближалась, а не таяла в воздухе, подобно призраку. Тонкая талия и маленькие изящные руки, будто у любимой дочери Создателя. Чёрные волосы с синеватым отливом, но не зловещим, подобно свечению диска на небе, а мягким и завораживающим. Прелестные черты. Умопомрачительной длины ресницы.
Не в силах сдержать порыв, Странник схватил её за руки и упал перед девушкой ниц, благословляя Создателя за то, что эти складки белого са-авв, эти пальчики, — не плод его воображения.
— Дэ ивва та-лоо Шен? Дэ ивва… — задыхаясь, прошептал он, прижимая её прохладные ладони к своему горящему от лихорадки лбу.
— Си-А, — ответила та нежным голосом, не отнимая у него рук. — Та диэ Раддэ, со-у ва й?
Он поднял голову. Ее глаза были подобны двум облакам, спустившимся с небес Лоо.
— Си-А, — повторил он. — Я потерял Дорогу. Помоги мне её найти.
— Я помогу. Но я не та-лоо, — прозвучал голос внутри его сознания.
— Кто же ты? — спросил он тоже мысленно.
— Я не помню, Странник. Я провела здесь много часов, и, мне кажется, я ждала кого-то… Тебя?! Ты веришь в предначертания?
— Я верю в то, что на всё есть воля Создателя.
— Значит, его воля в том, чтобы я спасла тебя, Ни-Шоэ.
— Что?! — Странник, не на шутку перепугавшись, отскочил прочь от этой непонятной женщины.
— Не бойся, — улыбнулась она. — Твоё Первое Имя сообщил мне Создатель. Выходит, ты и правда с этого дня мой Попутчик!
«Либо это очередная ловушка планеты, либо…» — он не успел домыслить фразу, как его прервал оскорблённый возглас.
— Неужели ты думаешь, что я всего лишь образ, посланный тебе планетой?! Я назвала твоё Первое Имя! Оно неведомо никому, кроме тебя и Создателя!
Марков снова преклонил колени:
— Прости меня, Хранительница! Я был непростительно невежлив с тобой.
— Поднимайся, — она протянула ему руку, и он с ужасом заметил, что её кожа колеблется и бледнеет, обнажая кости…
Спасатель снова отскочил назад.
— Что происходит?
— Я говорила тебе, что я не та-лоо, — прошептала Си-А, теряя форму. — Я просто…
В следующий миг перед лицом Маркова заколебался шар из сияющей солнечно-оранжевой плазмы.
— Ты можешь уйти, если не доверяешь мне, — голос её звучал грустно.
— Та девушка… девушка, — Маркову никак не удавалось закончить фразу. — Она, — спасатель облизал пересохшие губы и судорожно сглотнул, — она — не ты?
— Это был временный образ, который я приняла, завидев тебя издали, чтобы не напугать моим настоящим обликом.
Марков разглядывал её так, как перепуганная лань следит за крадущимся вдалеке волком.
— Кем ты ещё можешь быть?
— Человеком, птицей, зверем, цветком, деревом, камнем. С одной лишь разницей — биооболочка никогда не будет стабильной. Видишь, как быстро она распалась? Но если я принимаю образ металла или минерала, то в таком облике я могу пребывать бесконечно долго.
Он молчал, недоверчиво глядя на плазменный шар, мерно покачивающийся в ночном воздухе. Внезапно тот отплыл на значительное расстояние, в несколько сот раз увеличился в размерах, приобрел форму, потемнел и потерял свечение. У Странника подкосились ноги, он едва устоял на них.
Прямо посреди пустыни возвышался огромный корабль, нацеленный вершиной во тьму космического пространства.
— Добро пожаловать на борт, Попутчик, — раздался женский голос из динамиков. — Если ты мне доверяешь, я доставлю тебя обратно на Валлу. И не только туда — в любую точку Вселенной, куда пожелаешь.
— Я доверяю тебе, Хранительница! — твёрдо ответил Марков.
Тогда-то он в первый раз и ступил на борт космического корабля, подаренного ему самим Создателем.
Лори потрясённо молчала, глядя на Си-А широко раскрытыми глазами.
— Да, — продолжала та, решившись быть до конца откровенной, — это моя самая большая беда. Я не могла и не могу создать для себя стабильной биооболочки. Для других — возможно, но не для себя. Я способна изменить внешность мужчины или женщины, путешествовать по времени, но у меня самой никогда не будет того тела, в котором меня впервые увидел Марков. В лучшем случае оно продержится около часа, а потом — неизбежный распад клеток, — она замолчала, погрузившись в свои мысли.
— Ты тоже любишь его! — воскликнула Лори, поражённая внезапной догадкой.
Си-А издала странный смешок.
— Не говори ему об этом, ладно? Только моего безумия ему и не хватало! Я вполне была бы счастлива, если бы он нашёл счастье с тобой…
— Но как это возможно, если он упорно пытается избегать меня? — вздохнула Лори. — Он считает, что только с Хранительницей Лоо найдет взаимопонимание. А я, как назло, родилась человеком! — вдруг Лори осеклась и как-то странно посмотрела в сторону Си-А. — Ты, кажется, сказала, что могла бы создать другую биооболочку для любого, кроме самой себя?
— Нет-нет! — нервно рассмеялась та. — Даже не бери в голову. Это не просто безумие — это верное самоубийство!
— Если ему нужна та-лоо, он её получит! — в интонациях Лори мелькнул болезненный надрыв. — Если так важна оболочка…
— И Узор, — напомнила ей Си-А. — Он тоже становится другим. Изменится твоё мироощущение, мысли и стремления. Только истинное, являющееся самой сокровенной твоей сутью, твоя любовь к нему — она останется!
— Тем лучше! — девушка радостно рассмеялась, прижимаясь лбом к тёплой обшивке корабля. — Си-А, сделай меня та-лоо!
— Но ты не понимаешь, о чём просишь. Это опасно! Я не могу гарантировать абсолютную стабильность биоклеток. Ты можешь состариться до шестидесятилетнего возраста за каких-нибудь двадцать лет вместо сорока положенных земной женщине. Ты можешь погибнуть и гораздо раньше!
— Мне всё равно… Если я проживу хотя бы неделю, мне этого вполне хватит!
— Это ты только сейчас так говоришь! Когда я говорила, что ты мне как сестра, я не преувеличивала и не лгала. А кто смог бы совершить подобное со своей сестрой?
— Ты хочешь, чтобы я была счастлива?
— Лори, прошу тебя! — в голосе Си-А слышалось страдание.
— Хочешь или нет?
— Хочу.
— Тогда выполни мою просьбу.
Молчание. Потом усталый голос Си-А:
— Сначала я бы хотела тебе кое-что показать. Зайди, пожалуйста, в салон корабля.
Двери открылись, и Лори послушно вошла внутрь.
— Подойди к монитору.
Девушка исполнила требуемое.
Экран зажёгся, и на нём возникло лицо молодой женщины с ярко-сиреневыми глазами, высоким лбом и переносицей, заканчивающейся выше уровня бровей. Черты казались каменно-холодными и бесстрастными. Черты Хранительницы Лоо.
Лори невольно вздрогнула и осторожно коснулась рукой своих прекрасных золотистых локонов, мягкого округлого подбородка.
— Теперь посмотри на это лицо, Лори, — тихо произнесла Си-А. — Посмотри внимательно и спроси себя: неужели ты хочешь, чтобы оно стало твоим? Неужели ты действительно хочешь так выглядеть?
«Потерять свои черты, — думала Лори. — Я перестану видеть себя в зеркале. У меня изменится характер, образ мышления, интеллектуальные способности. Я лишусь работы».
— Нет, работу ты не потеряешь, — откликнулась на её мысли Си-А. — Все Хранительницы Лоо умеют врачевать с детства получше земных хирургов. Не забывай: цивилизация Лоо в этом смысле ушла намного дальше земной!
— Марков будет счастлив. Сбудется его мечта, — затем добавила чуть слышно. — И моя тоже.
— Лори, всё не так просто. Ты хотя бы представляешь, что это будет за процедура? Нет? Тогда слушай. У меня в памяти записана информация о нескольких Узорах та-лоо. Найдя твой Узор, я модифицирую его до 99,99998 % сходства с тем, который находится в моей памяти. Соответственно, изменится твоя внешняя и психическая внутренняя оболочка, но я не смогу добиться стопроцентной модификации. А знаешь, что означают эти две стотысячных процента, отделяющие тебя от полного перевоплощения в та-лоо? Ты будешь помнить, какой родилась, но тебе уже никогда не удастся вернуть свой прежний облик, даже если ты очень этого захочешь. Двойной модификации Узора никому из людей не выдержать. Я не говорю об опасности погибнуть во время эксперимента или вскоре после него! Эти две стотысячных могут обернуться всем, чем угодно, впоследствии.
Лори помолчала с минуту, потом положила руку на панель управления корабля.
— Я доверяюсь судьбе и твоему умению, Владычица Времени. Я не передумаю.
— Но если ты вдруг погибнешь, я себе этого никогда не прощу! И Марков меня не простит!
— Си-А, — Лори внимательно вглядывалась в монитор, будто надеясь там увидеть какой-то отклик, — я сама этого хочу. Я так решила. Дай слово, что поможешь мне! У нас ведь гораздо больше шансов стать счастливыми, чем несчастными. Давай их используем! Ты сказала, что не простишь себе, если я погибну по твоей вине, но умереть ведь можно не только физически. Ещё неизвестно, что хуже.
Си-А заметно колебалась. Её страх был вполне похож на человеческий.
— Прошу тебя…
«В конце концов, — подумала Дарисса, — я ведь много раз это проделывала. Правда, не с людьми, но я знаю, что это возможно при определённых условиях. Будет, конечно, психическая травма… Нет, я не смогу!» — и вдруг съёжилась, уловив в мыслях Лори одну-единственную горькую реплику. Короткую, но неимоверно обидную и несправедливую: «Предательница».
— Я сделаю, как ты просишь, — сказала Си-А, и от наивной радости, промелькнувшей в глазах Лори, что-то ёкнуло у неё внутри.
«Плохое предчувствие. Впрочем, ерунда. Я сумею, я обязана произвести трансформацию в лучшем виде! Надо только самой успокоиться, и всё будет просто замечательно».
Посреди салона бесшумно материализовался полупрозрачный отсек с раздвижными дверцами, которые немедленно раскрылись, приглашая Лори зайти внутрь.
Ничего более не спрашивая у Си-А, девушка без страха шагнула вперёд и через мгновение ощутила, как её тело растворяется и исчезает, поглощаемое потоками горячего белого света…