Милая моя,

Сердечно благодарю Вас за вашу великодушную заботливость, которую Вы выражаете в письмах. Я гораздо здоровее, нежели можно предполагать, но не смею сказать того же о состоянии моей души. Ваша душа так мало подвержена слабостям человеческой природы, что Вы с трудом можете представить слабость душ чувствительных. Я смотрю на Вас как на мужчину, который не хочет во время несчастий искать женского утешения в слезах. Хотя Вы иногда согласны допустить малодушие, детское уныние при первых ударах судьбы, но Вы требуете, чтобы, когда пройдут первые порывы скорби, по-прежнему вами управляли рассудок, решимость и отречение от слабостей человеческих. Удивляюсь Вашему образу мыслей, но не думаю, чтоб когда-нибудь я могла подражать Вам. На мне лежит теперь множество обязанностей, и я не могу в точности поддерживать нашу переписку. Надеюсь, Вы меня простите. Я льщу себя счастьем, что будущим летом возвращусь в Англию. Здесь беседы Ваши излечат меня от уныния в несчастьях, наставят меня, как должно вести себя, чтоб сохранить название Вашей и проч.