В первую весну Надя приготовилась засадить огород. Вовушка сбил для нее коробушки под рассаду. Рассаду она на окнах высадила. И вдруг обнаружила, что за зиму земля, на которую они так надеялись, как провалилась. Да и земля была скудная, сплошной дерн.

— Тут десяти камазов будет мало. — Сделал вывод Вовушка, топая по земле ногою. Трава, грязь… Нога, обутая в галошу утопала.

Халимындра, как всегда, оказалась у забора.

— Болото тут у вас. Земли-то нет. Людка, когда молодая здесь жила, выбегала в сапогах. А туфли в руках несла. У калитки переобувалась. Хорошо, что асфальт сразу через мостик.

Непонятно все это было. У себя в огороде Надя собирала по десяти мешков картошки. За жаркое сибирское лето у нее вызревали помидоры с кулак, сладкие. Огурцы соседям раздавала. Для самих двух кадок на зиму им вполне хватало.

Уже на другой день у забора с Халимонами само собой образовалось озерцо, и халимоновские утки, привлеченные своей стихией, весело крякали от удовольствия. Надя вышла утром на крыльцо и обомлела.

Срочно нужно было проложить дорожку от калитки до дома. И засыпать озерцо. Вовка работал как раз на стройке, пообещал, что купит по дешевке старый немецкий кирпич и выложит ей эту дорожку. Слово сдержал, в воскресенье он приехал на Камазе, вывалил темно-красный кирпич и строительный мусор. Вечером взялся за лопату.

— Твою маму за ножку! Тут же на два штыка капни — вода! Он капнул в другом месте, помчался в конец усадьбы… На два штыка лопаты всюду была вода.

Дорожку все же с Вовушкой они выложили. Но к тому времени, как приехать зятю из Германии, она ушла под землю.

— Теща! — орал зять. — Что же вы купили? Домик на болоте. За такие-то деньжищи!

Досталось и двум Вовушкам. И все же рукастый зять провел водопровод, установил ванну и бойлер для горячей воды. А деньги, что привозил для окончательно расчета с Людкой, увез назад.

— Продумайте хорошо, стоит ли здесь задерживаться. В этой… Венеции.

Надя и призадумалась. Что она приобрела? Дом, пустой и холодный. Огород, не способный родить. Прописавшись в деревне, сын уехал в Черняховск. Отношения с сидячей прошмандовкой стали кошмаром. Грубая, неопрятная, она оказалась еще и алкоголичкой. Приложением ее стала бутылка пива, которую она беспрерывно сосала.

— Да где ж ты ее взял такую?

Вопрос остался без ответа.

— Она беременна. — Объявил Вовка грустно.

Час от часу не легче. Нет, не желала Надя продолжения своего рода от этой прошмандовки.

— Сделки не будет. Завтра же Людке скажу, что мы здесь жить не будем. Пусть продает дом и возвращает деньги. Домой поедем. В Анжерку. А ты давай, развязывайся, с этой сучкой.

Это было решение. С того дня начался новый отсчет. Домой, домой… только домой в родную Анжерку. Там стоял родительский дом, вырастивший их всех. Там остался любимый Славка. Вовсе неплохой мужик, хотя и со своими недостатками. Теперь ей вспоминалось только самое лучшее. И как она могла уехать от него?

Все ради сына.