Я заглушил двигатели Сунк’ха. За кормой перехватчика плавно смыкались створки небольшого ангара, расположенного в верхней части Имперского дворца. Я стянул с головы шлем и с облегчением почесал шерсть.

Встреча оказалась много скромнее, чем на «Сеннек-Айг». Одна единственная фигура в светло-фиолетовом костюме ждала возле коридора, ведущего из ангара: не очень роскошное одеяние, но в нем чувствовался хороший и скромный вкус. Я коснулся сотканной из силового поля панели, увеличил изображение – и удивленно присвистнул. С одной стороны, это можно было предвидеть, раз данные требовались для тушд-руала Ургахейма, а с другой… Я положил шлем в его гнездо, собрал вещи и неторопливо пошел к выходу, размышляя о том, как прихотливо Ушедшие распоряжаются нашими судьбами.

Металл выходного отверстия дрогнул, оплыл, потек вниз, превращаясь в ребристый трап, внутри космолета системы перешли в режим ожидания. Не дожидаясь, пока трансформация завершиться, я прыгнул на устланную теплостойкими и очень прочными плитами серебристого цвета поверхность ангара. Наклонил голову в приветствии, мимолетно касаясь ладонью груди, и послал легкий ментальный импульс подстать встрече.

– Фаттеа Сенаш, я с трудом могу выразить доставленную мне Ушедшими радость от встречи с вами, – глаза узнавшей меня дочери Ургахейма изумленно расширились. Сенаш растерянно оглянулась, но вокруг никого не было – в ангаре находились лишь мы вдвоем.

– Х'хиар Тахарансья-рантья, – голос Сенаш изменился с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, хоть с тех пор прошло всего три Оборота: приобрел большую глубину и выразительность, дикция стала практически безупречной. В ее внешности тоже кое-что изменилось, но в основном она осталась той же Сенаш. Среднего роста с лучистыми ярко-зелеными глазами, в которых обычно горел веселый задор, сменившийся теперь неприкрытым изумлением – она всегда казалась мне идеалом женской красоты (в остальных отношениях она, если и не была идеальной, то в очень незначительной мере). – Это так неожиданно… мы не были предупреждены о вашем прибытии… – внезапно вспомнив о протокольных требованиях, она сделала движение, словно собиралась опуститься на колени, но я не дал ей завершить начатое.

– Фаттеа Сенаш, прошу вас не делать этого. На «Сеннек-Айг» мне уже были отданы все надлежащие почести, и я не желаю проходить через это снова здесь. Я прибыл, не оповестив Руала, чтобы избежать длинных церемоний и не желаю, чтобы вы приветствовали меня так.

– Но Руал будет недоволен, Х'хиар, когда узнает, что вы пренебрегли этикетом… – осторожно возразила Сенаш, справившаяся с удивлением.

– Я с этим как-нибудь разберусь, – эта мысль мне приходила в голову, но я не собирался повиноваться каждой прихоти отца – по правде говоря, он и не требовал обычно от меня этого. – Фаттеа Сенаш, я ценю вашу заботу и благодарю за нее, но, право, вам не стоит так сильно беспокоиться обо мне.

– Для меня большая честь, Х'хиар, хоть как-то оказаться полезной вам, – Сенаш с уважением посмотрела на меня (по-моему, в нашей семье я был единственным, кто по-настоящему не испытывал радости от традиционных церемоний – Сенаш, откровенно говоря, страдала слабостью к подобным вещам) и с сомнением спросила:

– Х'хиар, я могу просить вас об одолжении? – я утвердительно кивнул. – Я и мой отец будем польщены, если вы разделите с нами завтрак и позволите загладить нашу общую вину перед вами, – она обвела рукой ангар, снова намекая, что меня не встретили, как подобает. Я подумал, что предложение о завтраке пришлось весьма кстати: из-за всех забот с прибытием я последний раз ел лишь на борту «Фад'дра».

– Я с огромным удовольствие принимаю ваше предложение, фаттеа Сенаш, но с двумя условиями: во-первых, вы прекратите упоминать о какой-то вине – я уже сказал, что специально прилетел таким образом, чтобы меня не встречала вся Зорас'стриа. А во-вторых, я буду очень признателен, если впредь вы будете обращаться ко мне по имени: своего полного титула я вдоволь наслушался на фронте.

– Я буду стараться, Х'хи… – я вопросительно приподнял брови, вкладывая как можно больше сил в импульс неодобрения, и Сенаш запнулась на полуслове. Дочь Ургахейма смущенно улыбнулась и исправилась, – …Тахарансья-рантья. Но могу ли я просить и вас звать меня по имени, без «фаттеа»?

– Разумеется, Сенаш, – достигнув соглашения по основным вопросам, я решил, что стоять и переговариваться в ангаре нам вовсе не обязательно. Вспомнив про причину ее присутствия здесь, я передал Сенаш кристаллы. Мне было любопытно узнать, что там записано, но задавать такой вопрос даже я не имел права – данные предназначались Клану Ищущих Свет, к которому принадлежал тушд-руал Ургахейм и обе его дочери. Я поднял рюкзак, отклонил предложение Сенаш помочь мне и мы пошли к платформе лифта, беседуя на ходу.

С Сенаш я был знаком с самого детства: Ургахейм был кузеном моего отца и, следовательно, она была моей троюродной сестрой, хотя на столь дальнее родство редко когда обращали внимание. Благодаря кровной связи семьи Ургахейма с Имперским Кланом, воспитывались мы вместе: я, Та'ах-сартар и Сенаш до тридцати Оборотов жили в Имперском дворце (мы с ней были одного возраста, а Та'ах-сартар родился двумя Оборотами раньше) и с тех пор сохранили добрые отношения друг с другом. Нет, нельзя сказать, что мы были очень близки – у тушд-руала мало времени на личную жизнь, а Сенаш, с пятидесяти Оборотов возглавив поисковый крейсер, занималась разведыванием лежащих вне Империи территорий, – но при возможности и я, и она старались провести хоть какое-то время вместе.

– Мы пойдем по основному коридору? – поинтересовалась Сенаш, покуда лифт поднимался откуда-то снизу.

– Нет, не пойдем, – я напряг память, вспоминая планировку Имперского дворца. – Сенаш, где мы?

– Девяносто третий уровень, серый сектор, – я фыркнул, услышав это: все торжественные встречи или приемы происходили в красном или фиолетовом секторе и на первых двадцати уровнях, а серый сектор использовался в основном для курьеров, транспортировки грузов и технических задач. Но слова Сенаш помогли мне сориентироваться, и, когда платформа лифта остановилась перед нами, я уже представлял наш дальнейший маршрут.

– Надеюсь, ты не станешь злоупотреблять тем, что сейчас узнаешь, – пошутил я, открывая панель управления. Отключив схему дистанционного управления, я вручную набрал серию кодов, подождал четверть минуты и задраил панель. – Код «семь-три-пять», открыть шахту доступа службы безопасности, – вслух отдал я приказ. – Тридцать седьмой уровень, красный сектор, боковая ветвь доступа службы безопасности, номер 2А-23, – лифт бесшумно двинулся вниз. Я вытащил из нагрудного кармана прозрачную пластинку-ключ к своим апартаментам в Имперском дворце и рассеяно поправил задравшийся рукав.

– В свое время я изучил систему компьютерного управления дворцом, – пояснил я Сенаш, почувствовал ее удивление. Стены шахты из серых превратились в красные с косыми желтыми полосами: мы двигались по служебным магистралям а-нэррбэ. По правилам, про это должны были немедленно узнать аналитики Ядра, но я знал, как обойти сигнальные детекторы. – Никогда не знаешь, когда могут пригодиться лишние знания и навыки, верно?

– Мне кажется или скорость больше обычной?

– В полтора раза быстрее – служба безопасности должна иметь преимущества в скорости на случай чрезвычайных происшествий, – в это мгновение лифт остановился перед сплошной стеной без единого выступа или пульта на ней. Сенаш вопросительно посмотрела на меня, но я уже нашел нужное место и прижал ладонь к перегородке. Сперва ничего не произошло, и я подумал, что ошибся или изменили процедуру доступа, но затем стена без предупреждения сдвинулась в сторону, открыв погруженный во мрак узкий проход. В детстве меня всегда поражала способность сотрудников службы безопасности вовремя оказываться там, где они нужны, и я не успокоился до тех пор, пока не выяснил, как это у них получается.

Мы подождали, пока зрение перестроилось, адаптируясь к темноте. Правда, помогло это мало: все источники тепла в проходе были тщательно экранированы и в лучшем случае мы могли различать в алом мареве лишь едва угадываемые контура стен и чуть выступающих стеллажей. А-нэррбэ немало времени посвящали отработке перемещения по таким коридорам, а все остальным как бы тут бывать не полагалось.

– Я не хочу зажигать здесь свет, Сенаш, и, если позволишь… – я взял ее за руку и повел за собой. Пройдя мимо стендов с запасами на случай чрезвычайной ситуации, мы приблизились к развилке и вошли в левый туннель, через двенадцать метров закончившийся тупиком. Я попросил спутницу подождать, провел рукой по стене на уровне своей груди и, нащупав плоский шестиугольный выступ, надавил на него.

Новый коридор, в котором мы очутились, был так широк, что в нем мог разместиться даже космолет, и осталось бы еще место. Розовые полупрозрачные и оранжевые занавеси украшали стены, в некоторых местах стояли каменные или стеклянные статуи, отполированный деревянный паркет покрывала паутина изощренной инкрустации. И полная тишина – эта секция Имперского дворца предназначалась исключительно для членов семьи Руала (покои Руала были на два уровня ниже, неподалеку от меня жил Та'ах-сартар; комнаты же Сенаш и Ургахейма находились в другом секторе) и постороннему попасть сюда было крайне сложно.

– Я не уверена, что мое присутствие здесь уместно, Тахарансья-рантья, – похоже, Сенаш подумала про то же самое, в неуверенности остановившись, едва отойдя на шаг от потайного выхода. – Может мне следует уйти?

– Пустяки! – я отрицательно помотал головой и сделал приглашающий жест рукой; если она пойдет сама, то ей не избежать неприятного разговора со стражей. – Давай я отнесу вещи к себе, а потом выведу тебя отсюда, согласна? – она подумала и кивнула, но особой уверенности на ее лице я не увидел. Однако я не оставил ей времени на раздумья: до двери в мои апартаменты было меньше двадцати метров. Я вложил в прорезь пластинку-ключ и коснулся ладонью двери-пластуна. Под рукой чешуя пластуна потеплела, тонкая бахрома по краям двери вздрогнула, и тысячи щупалец-усиков, сплетшихся в непроницаемую завесу, свернулись, пропуская меня.

– Заходи Сенаш, – я пересек комнату, разбудил пластунов на окнах, и огорченно вздохнул: Агда, светило Зорас'стриа успела подняться высоко, и ее лучи освещали только небольшой участок пола возле окон. С недовольный ворчанием я усилием воли смахнул слой пыли со столика – в комнатах регулярно обновлялся воздух, но больше восьмидесяти дней без уборки давали о себе знать. Расстегнув ворот мундира, я потер шею: хлопоты последних дней вымотали меня больше, чем я полагал.

– Значит, я могу сказать отцу, что ты придешь? – Сенаш решила окончательно прояснить ситуацию; я заметил, что она при этом отвела взгляд в сторону, словно для того, чтобы полюбоваться панорамой гор в окне.

– Да, можешь. Если я не забыл распорядок жизни здесь, то до завтрака еще примерно сорок минут, верно? – я посчитал в уме и решил, что успею привести себя в порядок и на скорую руку прибраться в комнатах. Сенаш с милой улыбкой поправила меня (оказывается, в последнее время завтракали на полчаса позже) и сказала, что завтрак сервируют в апартаментах ее отца – Ургахейм жил на том же уровне, что и Руал, но в фиолетовом секторе.

Как я и обещал, спустя пять минут я вывел Сенаш из красного сектора так, чтобы охрана не заметила нас – в конце концов, Ургахейм ждал послание с «Сеннек-Айг» и не стоило испытывать его терпение. По пути я заметил, что в помещении Та'ах-сартара кто-то есть, но времени для визита к моему двоюродному брату и тушд-руалу на фронте Килрач-Конгломерат у меня сейчас не было.

Вернувшись к себе, я первым делом прошелся по всем комнатам: своеобразный ритуал, которым я никогда не пренебрегал, бывая на Зорас'стриа. Пожалуй, это было единственным местом в Империи Килрач, которое я мог назвать своим домом. Даже «Буксреда Килрач», на котором я провел больше времени, чем в Имперском дворце, был скорее промежуточной станцией, которую мне когда-то придется покинуть навсегда.

Дежурный охранник на тридцать пятом уровне фиолетового сектора поклонился и отдал мне честь: только многолетние тренировки и выучка Кедат а-нэррбэ позволили ему сохранить маску бесстрастия на лице при моем виде. Естественно, он доложит, что я в Имперском дворце (каждый а-нэррбэ во дворце в обязательном порядке информировался про присутствие членов семьи Руала). Но случится это только после смены караула, а до этого я успею позавтракать с Сенаш и Ургахеймом и лично сообщу Руалу о своем прибытии.

Фиолетовый сектор мало отличался от красного, с точки зрения декораций, но в коридорах было оживленнее. Я столкнулся с несколькими знакомыми из Имперского Клана и Клана Стражей Небес – в преддверие Ритуала Поворота их присутствие было вполне понятным, но нигде не задерживался более чем на минуту-полторы. Единственным исключением стал короткий разговора с помощником и заместителем бушар'руала Т'тугеара. Он сообщил, что «Фад'дра» успешно пристыковался к верфям, а Т'тугеар послал его с докладом к представителю Клана Плачущих Камней. Я порекомендовал ему встретится с Арус'соем Имперского Клана, и поспешил дальше: до назначенного срока оставалось совсем мало времени, а мне не хотелось опаздывать. Потому я свернул в боковые коридоры: это несколько удлиняло путь, но зато там почти никого не было.

У двери Ургахейма дежурили два неш-даар'руала с гербами Клана Ищущих Свет в полном боевом облачении. По идее, им вменялось в обязанность останавливать любого, кто желает войти и ждать распоряжений от тушд-руала, но охранники, молча расступившись, пропустили меня.

– Х'хиар Тахарансья-рантья, – навстречу мне поднялась могучая фигура Ургахейма, рядом встала Сенаш. Я поклонился – сперва Сенаш, потом ее отцу – и начертил круг Хазада, завершив его приветственным жестом.

– Ваш визит – это огромная честь для меня и моей дочери, Х'хиар, – любезно предоставив мне кресло перед овальным столиком, Ургахейм предложил стакан с хор'рхата, а Сенаш скрылась в соседней комнате. – Хотя ваше прибытие достаточно неожиданно, но я надеюсь, вы не будете в обиде на оказанный вам прием?

– Ни в коей мере, тушд-руал, – я подождал, пока Ургахейм первым отопьет из стакана, и только тогда сделал глоток. Должен признать, что не ожидал настолько скрупулезного выполнения всех правил торжественного приема гостей: кто-то (подозреваю, что Сенаш – она всегда отличалась чуткостью и догадливостью) вспомнил, что аквамариновый – мой любимый цвет и позаботился про надлежащее убранство комнаты. Встречай Глава Клана Ищущих Свет Руала – в этом не было бы ничего необычного, но на Х'хиара такие любезности в повседневной жизни, как правило, не распространялись. – Я надеюсь, что буду иметь возможность отплатить тем же самым для вас, тушд-руал.

– Сенаш передала мне, что вы разговаривали достаточно свободно друг с другом, Х'хиар, – мгновенная перемена голоса, едва заметно сделанный всплеск эмпатического фона – и мне стала ясна одна из возможных причин такого обращения. Ему что-то необходимо от меня и это «что-то» не входило в список вещей, с которыми следовало официально обращаться к Х'хиару или к отцу. – Будете ли вы возражать, если мы прекратим называть друг друга по титулам?

– С удовольствием, Ургахейм, – выплывшие на антигравитационных подушках подносы, уставленные блюдами и графинами с напитками, замерли около стола; следом показалась Сенаш. Я поднялся, помог ей расставить тарелки и флаконы с пахучими травами, которые мы расположили по краям столика. – Я уже говорил Сенаш, что после постоянного повторения титула хочется чего-то простого, фамильярного, а то я рискую забыть, как меня зовут! – с усмешкой посмотрев на него, я раскрыл оказавшийся ближе всего ко мне темно-синий флакон. Пряный запах потек над столом, напомнив про высокогорные озера на единственном крупном архипелаге в северном полушарии Зорас'стриа, одном из немногих источников на всю Империю растения мос'сгирта, высушенные цветы которого и давали сей аромат. Этот архипелаг и часть второго континента находились во владении Клана Ищущих Свет (плюс восемнадцать звездных систем – возглавляемый Ургахеймом Клан принадлежал к четверке наиболее могущественных в Империи). Я несколько раз гостил там – с тех пор запах мос'сгирта ассоциировался у меня с воспоминаниями о ледяной воде озер в кратерах давно потухших вулканов и великолепием укрытых снегами вершин.

– Я слышал, что твои изыскания были успешны, Сенаш, – завтрак не был обильным и спустя полчаса мы, покончив с большей частью приготовленных яств, перешли на открытую террасу, где нас ждали легкие кресла и упрямо портящий прически ветер. Сенаш, в ответ на мою реплику, подняла на меня взгляд и, наклонив голову к плечу, ждала продолжения. – Ты все еще командуешь своим крейсером?

– «Дроаш» полностью подходит мне, – она была широко известна в Империи исследованиями во Внешних Территориях. К слову сказать, по этому вопросу я часто спорил со своим кузеном Та'ах-сартаром, который считал, что ей не стоит тратить время и свои способности по мелочам, а сражаться с врагом. – Что касается поисков – я действительно нашла несколько планет подходящих для колонизации: доклад будет представлен Совету Кланов и Руалу примерно через двадцать дней.

– А чужие цивилизации? – эта тема была предметом особого интереса Рилл-саррата, и его поддержка помогала в дискуссиях о необходимости таких исследований. К несчастью, все существующие высокоразвитые чужие цивилизации были нашими врагами, и самой большой удачей считалась находка руин исчезнувших рас или цивилизаций, находящихся на до-технологическом уровне. Но за века поисков в активе Империи числилось всего семь таких слаборазвитых рас, а в пассиве – пятнадцать, с которыми в течение столетий шла Великая Война. – Нашла что-то?

– Не очень много, – с молчаливого разрешения Сенаш заговорил Ургахейм. – Остатки поселений от рас Н2 и Н3, несколько доказательств того, что поисковые отряды Конгломерата примерно четыреста Оборотов тому посещали эти регионы, отыскался потерпевший крушение и полностью разбившийся наш корабль довоенной эпохи – не густо, верно? Но Рилл-саррат чему-то очень обрадовался – возможно, он опять что-то замышляет.

Я спрятал улыбку за стаканом с хор'рхата, вспоминая слова Беис'садра: «он занимается новым проектом…». Отец Та'ах-сартара приобрел известность задолго до моего рождения – почти восемьдесят пять Оборотов он служил тушд-руалом на фронте с Конгломератом, а потом принял командование войсками на фронте Килрач-Конфедерация после кошмара битвы Шести Скорбных Часов. Ни у кого не было сомнений, что именно он смог смягчить последствия военной катастрофы на Церере, и остановить людей на границе Империи и Конфедерации. Имея такой пример, Та'ах-сартар постоянно стремился действовать на грани своих сил, хотя по всеобщему мнению – в том числе и моему, – он, вероятно, превзойдет своего отца и как военный стратег, и как боевой командир.

– Ты прав, – Ургахейм выслушал меня и закивал с серьезным видом. – Такие слухи ходят. Но Совету Кланов до этого сейчас мало дел.

«Совет Кланов…» – Ургахейм говорил спокойно и ровно, но эти слова он слегка выделил; я быстро посмотрел на Сенаш и заметил странное выражение, мелькнувшее в ее глазах – она знала, что имел в виду ее отец, и это их обоих сильно волновало.

Совет Кланов давно не доставлял особых проблем Руалу. С тех пор как тушд-руалом внутренних войск стал Ургахейм, трений практически не возникало. Мое личное знакомство с Советом Кланов ограничилось утверждением меня как Х'хиара Империи и законного наследника Имперского Клана – больше наши пути не пересекались, чего нельзя сказать про моего отца. Самая крупная конфронтация произошла тридцать четыре Оборота назад, после попытки Руала перебросить на фронт с Конгломератом несколько дивизий из внутренних войск. К счастью, Ургахейму тогда удалось найти взаимовыгодный компромисс, а самому Главе Ищущих Свет завоевать благосклонность отца и пост тушд-руала внутренних войск.

– Вы обеспокоены чем-то, Ургахейм, – я не спрашивал: это было скорее констатацией факта. Я мог бы поиграть в эту игру с недомолвками, но удовольствия бы это всем нам не доставило – как и Ургахейм, я предпочитал прямоту. – И это что-то не дает вам покоя с начала завтрака.

Ургахейм переглянулся с дочерью и отставил недопитый стакан в сторону; Сенаш сделала малозаметное движение головой, которое можно было истолковать как положительный ответ на невысказанный вопрос, и перевела взгляд на меня.

– Тахарансья-рантья, я могу просить тебя, чтобы ты сохранил все услышанное в секрете? – Сенаш наклонилась ко мне, легкий ветерок трепал шерсть на затылке и тщательно расчесанные кисточки на ушах. – Пока это касается только Имперского Клана и Клана Ищущих Свет, но если про это станет известно, то Совет Кланов не сможет остаться безучастным.

– Пусть Ушедшие будут стражами моего молчания! – я колебался не долго, прежде чем произнести формулу клятвы. Я никогда не рискнул бы назвать Ургахейма торопливым или неосторожным, а значит, он и Сенаш не раз обдумывали ситуацию, прежде чем решились обратиться ко мне.

Теперь Сенаш оглянулась на отца, словно спрашивая, кто будет говорить дальше. Ургахейм жестом предложил ей продолжать.

– Тахарансья-рантья, что ты думаешь про людей и Конфедерацию?

Вопрос застал меня врасплох и насторожил: обсуждать людей с Х'хиаром Империи, к тому же командующего войсками на совершенно противоположном фронте, – этого я не ожидал. К тому же, всего связанного с людьми я вообще хотел бы избежать: свои идеи по поводу будущих взаимоотношений Конфедерации и Империи я делил лишь с командором военной крепости Тагар Дусит Марраша'атахом.

– Смотря, что ты хочешь услышать, Сенаш, – на ее лице появилась гримаса недовольства: мой осторожный ответ объяснил, что говорить по существу я буду лишь тогда, когда выслушаю их. – Они великолепные бойцы, обладают относительно высокоразвитой технологической культурой, их корабли могут сравниться с нашими по многим показателям. После нашего поражения сперва в Церерианской битве, а потом и битве Шести Скорбных Часов зоной конфликта стали приграничные сектора Оариис-с и Боисс. У людей есть союзники – интересная раса под названием Серигуан – они присоединились к Конфедерации через несколько Оборотов после Церерианской битвы. Этого достаточно?

– Да, если бы я просила тебя пересказываться учебник истории, – Сенаш смотрела мне прямо в глаза, а Ургахейм наблюдал за нами со стороны. – Ладно, я поставлю вопрос по-другому: что бы ты сказал, если бы Империя и люди заключили договор?

Если Ургахейм с Сенаш хотели удивить меня, то им это удалось: едва не фыркнув прямо в стакан с напитком, я озадаченно посмотрел сперва на нее, потом на тушд-руала, лихорадочно размышляя: уж не на это ли намекал Марраша'атах во время нашего последнего разговора? Как он тогда сказал: «…есть новые веяние в оценке людей и планах дальнейшей войны с ними. Вы, Х'хиар, можете узнать об этом больше, но и я постараюсь сделать все, что смогу…»

– Так дело не пойдет, Сенаш, – чуть слышно вздохнул Ургахейм. – Тахарансья-рантья, позвольте мне объяснить: помнишь, ты был во дворце вместе с двоюродным братом и Рилл-сарратом?

– Верно, – Руал тогда серьезно заболел, и нас срочно вызвали с фронтов. К счастью, все обошлось, и наша тревога оказалась напрасной. Я так и не понял, чем болел отец – от целителей толком ничего и не узнал, а он сам от ответа уклонился. – Но мы были тут совсем недолго.

– Я знаю, что не долго – я ведь тоже там был, – Ургахейм, наконец, позволил себе солидный глоток хор'рхата. – Сенаш тогда вела свои исследования, а со мной на Зорас'стриа прилетела только Ло'оотишша: требовалось уладить кое-какие дела Клана.

Ло'оотишша была второй дочерью Ургахейма, вдвое старше Сенаш. Я с ней встречался реже и не поддерживал столь дружественных отношений, но знал, как высоко ценит ее Ургахейм. Как будущая Глава Ищущих Свет она была очень старательна и практически все время отдавала родному Клану. Поскольку тушд-руал упомянул о своей старшей дочери, то я вежливо поинтересовался об ее здоровье, вместе с тем выразив строго дозированное удивление отсутствием сестры Сенаш. Ургахейм ответил, что она занята, но обязательно прибудет в Имперский дворец до начала ритуала.

– Вы улетели обратно на фронт, но Рилл-саррат и Та'ах-сартар оставались здесь еще в течение двух десятков дней, – продолжил прерванную этикетом беседу Ургахейм, – и проводили много времени в синем секторе. Руал приходил в себя после болезни, большая часть Кедат а-нэррбэ была временно сосредоточена в красном и фиолетовом секторах – я решил помочь, отрядив два взвода Клана на охрану остальных секторов дворца. Ло'оотишша вызвалась контролировать синий, серый и зеленый сектор и я согласился: в этих вопросах она хорошо разбиралась. Первые десять дней все было в порядке, но на одиннадцатый она пришла ко мне крайне взволнованная, рассказав, что случайно видела Та'ах-сартара и его отца в компании с… – Ургахейм еще раз глотнул хор'рхата, – …в компании с каким-то человеком, тайно провезенным ими сквозь охрану дворца.

Удивить меня трудно, вообще-то, но Ургахейму это удалось, причем второй раз подряд; хорошо, что я не держал в руках стакана или чего-то бьющегося – слова тушд-руала внутренних войск Империи ударили меня словно дубина. Резко выпрямившись в кресле, я посмотрел на Сенаш, усилием воли придавая лицу бесстрастное выражение, гася все эмоции… и понял просьбу, с которой начался разговор: выйди это наружу – с последствиями придется разбираться, пока не погаснут звезды.

– Этот человек был пленником? – отрывисто спросил я: как-то сам по себе появился командный тон – конечно, так не стоило разговаривать с тушд-руалом, но в то время меня это волновало меньше всего. – И главное: Руал про это знал?

– Пленник – не думаю, – покачал головой Ургахейм, отвечая на первый вопрос. – Ло'оотишша, хоть видела их мельком, считает, что они вели себя как на совещании. Что касается того, знал ли Руал про это – я думаю, что нет.

– Почему вы так думаете, Ургахейм?

– Потому что, если бы действия Рилл-саррата и Та'ах-сартара получили одобрения Руала, то ты бы был в курсе – как Х'хиар, – Сенаш вступила в беседу, передвинув кресло ближе ко мне: во-первых, ветер усилился, а во-вторых, она хотела видеть сразу мое лицо и лицо Ургахейма. – А потому мы уверены, что это затея твоего двоюродного брата и его отца. Тахарансья-рантья, мы ответили на твой вопрос?

– Ответили, – это была не совсем правда, но я понял скрытый намек. – Вы желаете знать мое отношение к людям и нашей войне с ними, так? – они одновременно кивнули, не сводя с меня ожидающих взглядов. – Могу я, в свою очередь, рассчитывать на ваше молчание?

– Безусловно, Тахарансья-рантья, – Ургахейм не сказал ничего, ограничившись сдержанным кивком.

– В таком случае, я скажу просто: по моему мнению, война с Конфедерацией – это ошибка и продолжать боевые действия – значить усугублять ее. Мне пояснить?

– Не стоит, Тахарансья-рантья. Я могу понять, что ты имеешь в виду, – Ургахейм заметил, что стаканы у Сенаш и меня почти пусты и, встав с кресла, наполнил их. – Может это тебя удивит, но вы не одиноки в таком мнении.

– Меня это не удивляет, – я не сомневался в словах Ургахейма – трезвомыслящих командиров у нас хватало, но после контакта с Конгломератом военная доктрина Империи приобрела склонность к паранойе и пессимизму в отношении возможных союзников. – Я так понимаю, вам с Сенаш то же не нравится, как там складывается обстановка?

Ургахейм пожал плечами.

– Дело не в обстановке. Империя утратила цель, утратила перспективу. Война с людьми началась из-за ошибки, а остановиться, когда все выяснилось, твой отец не захотел: во-первых, наша военная доктрина, во-вторых, тогда казалось, что с людьми мы легко покончим, и Империя получит мощный моральный стимул после первой по-настоящему окончательно победы. Против был Каш'шшод, но Стражи Небес не имеют голоса в Совете Кланов, обсуждение затянулось, и Руал отдал приказ к полномасштабному наступлению.

– А к чему склонялся Совет Кланов? – поинтересовался я: историю начала войны с Конфедерацией я знал прекрасно – как-никак, вторая гражданская специальность – историк, – но не все детали освещались в хрониках.

Ургахейм поморщился, следом чудь заметно нахмурилась Сенаш. Это мне сказало все: Совет Кланов и без Руала собирался использовать победу над людьми для поднятия морального духа. Не то, что бы я осуждал их – что сделано, то сделано, – но воплощать довольно разумную стратегическую концепцию начали крайне авантюрно, за что и поплатились у Цереры.

Я вздохнул.

– Ладно, оставим политику и давайте вернемся к этому человеку: Ло'оотишша знает, что Рилл-саррату требовалось от него?

– Точно нет, Тахарансья-рантья, – опять инициативой в разговоре завладела Сенаш, а Ургахейм откинулся на спинку светло-коричневого кресла, слушая дочь. – Пойми, она узнала про контакты Рилл-саррата с человеком совершенно случайно, по небрежности самого тушд-руала, – это походило на правду: Рилл-саррат был великим гением, слов нет, но иногда страдал от своей рассеянности и мог на ровном месте допустить детскую ошибку (правда, в боевых ситуациях или когда от его действий зависело очень многое, он всегда был предельно собранным), – и не собиралась шпионить.

– Я не обвиняю ее в этом, – терпеливо произнеся эти слова, я подумал, что нужно быть осторожнее: хотя Ургахейм с Сенаш доверились мне, но даже Руалу не дозволено безнаказанно задевать честь какого-то Клана или его представителей. – Я хочу знать о планах моего двоюродного брата и дяди – и это все.

– О подробностях планов нужно спрашивать их самих, – заметила Сенаш, удовлетворившись моим ответом. – Но вряд ли Ло'оотишша скажет тебе многое. Да и, судя по всему, все и так ясно: они либо хотят вместе с представителями Конфедерации разработать нечто вроде мирного договора – или они нашли какого-то предателя среди людей.

– Вот как… – протянул я, прикрыв глаза: в душе неожиданно вспыхнул гнев, которого я совсем не ожидал. Та'ах-сартар и Рилл-саррат намеривались начать новую бойню (а ничем иным с людьми справиться было невозможно), швырнуть сотни тысяч килрачей в горнило никому не нужных битв и разрушить все мои планы – и это осуществлялось за спиной Руала и меня, Х'хиара Империи – если Сенаш права на счет «предателя». Другой вариант – мирный договор – я лишь приветствовал бы, с охотой предоставив Та'ах-сартару с его отцом свои наработки и помощь, – но я слишком хорошо знал их обоих, чтобы рассчитывать, что их удовлетворит какой-либо мирный договор. К несчастью, оба тушд-руала (на фронте Килрач-Альянс и Килрач-Конфедерация) считали приемлемой для Империи только полную и безоговорочную победу.

– Наши новости расстроили тебя, – огорченно сказала Сенаш и осторожно коснулась тыльной стороной ладони моего плеча.

– Дело не в расстройстве, – вздохнул я, послав ей благодарственный импульс. – И вы не имеете к этому никакого отношения. Ургахейм, я хотел бы поговорить с Ло'оотишшей и сам расспросить ее, как только она прибудет в Имперский дворец. Вы позволите?

– Это займет несколько часов и привлечет внимание: две встречи с представителями Клана Ищущих Свет не пройдут мимо внимания окружающих, а Рилл-саррат и Та'ах-сартар уже двенадцать дней находятся во дворце, – подумав, сказал Ургахейм; Сенаш рассеяно кивнула, думая про что-то свое; я же отмахнулся и сказал, что все устрою. – Я даже боюсь представить, что случится, если Совет Кланов узнает про связи двух тушд-руалов с людьми.

– А на чьей стороне вы, тушд-руал внутренних войск Империи? – я намеренно назвал полное звание Ургахейма: Имперскому Клану он ничего не был должен, Руал не имел на него никакого влияния – он подчинялся только Совету Кланов – мне хотелось выяснить его позицию. – Почему вы не сделали доклад Совету, как только все узнали?

– От шторма, что поднимется после этого, не выиграет никто, – мгновенно ответил Ургахейм: видно он ждал этого вопроса с самого начала. – Вы спрашиваете, на чьей я стороне: так вот, я не на стороне Совета Кланов или Имперского Клана, а на стороне Империи и пока меня заботит только это. Вы единственный, кто может повлиять на Руала или выяснить, что задумал Рилл-саррат – именно поэтому я обратился к вам.

– Чтобы выяснить их планы, мне нужно, как минимум, поговорить с вашей старшей дочерью, – аргументы Ургахейма откинуть было не просто: так или иначе о встрече с Ло'оотишшей станет известно, и у многих возникнут законные вопросы: почему Х'хиар Империи проявляет такое внимание к Клану Ищущих Свет? А среди тех, кто задастся этим вопросом, найдутся и те, кому придется ответить. Впрочем, эту проблему я уже знал, как решить – в конце концов, у Х'хиара были небольшие привилегии. – У вас есть что-нибудь?

Сенаш переглянулась с отцом, а я почувствовал их сомнения: почему-то ни Ургахейм, ни она с самого начала беседы даже не пытались блокировать свои чувства. В принципе, в этом ничего странного не было – мы были с Сенаш близкими друзьями, а Ургахейма я знал с детства, – однако в серьезных разговорах открытость встречалась не часто. Наконец Ургахейм пришел к какому-то решению, и откинулся на спинку кресла:

– Есть кое-что, Тахарансья-рантья, хоть я и не знаю, что это значит. Ло'оотишша слышала, что Та'ах-сартар звал человека «Главным» – судя по всему, они не хотели рисковать и использовать его настоящее имя – и еще услышала две странных слова: первое – «Х'хол'лем», а второе – очевидно, название нового проекта Рилл-саррата.

– Название? – я удивился: с каких это пор Рилл-саррат стал как-то называть свои проекты? Раньше он прекрасно обходился порядковыми номерами или кодами для их обозначения. – И как же он называется?

– Странное название: Ло'оотишша потому его и запомнила, – с задумчивым видом он почесал подбородок, прежде чем ответить мне. – По ее словам, он называется «Темные небеса».