Столица Братства сумрака, как и подавляющее большинство других его поселений, не стремилась задавить своим величием. Скорее, наоборот: впервые бросивших на неё взгляд она обычно удивляла одним — отсутствием значимых впечатлений в принципе. Кто-то морщился и бросал что-то про «унылую мрачную крепость». Бывалые странники могли заключить, что город как будто специально построен так, чтобы не вызывать интереса.

Зажатый между тремя разномастными склонами гор, он целиком заполнил их все, приспособив естественные природные линии — и «изъяв» из общей панорамы. Бугристый «ковёр» зданий из одинакового тёмного камня начинался сразу за невысокой крепостной стеной и далее простирался во все стороны, сливаясь с окружающим фоном. С уверенностью сказать, где заканчиваются кварталы и начинаются скалы, могли лишь местные жители — солнце слишком редко навещало закрытую полудолину-полу-ущелье чтобы полагаться только на зрение. Они же утверждали, что столица имеет собственные, рукотворные контуры, складывающиеся из дифференцированных по высоте крыш неправильных форм, но в остальной Империи истории про тайную красоту Тверди считались своеобразной местечковой причудой.

Дворец так же предпочитал не притягивать внимание, в отличие от аналогичных сооружений других стран. Но если с военной точки зрения это было оправданно, то для Правителей, пожелавших залететь в гости, создавало определённые неудобства: им приходилось либо отдавать себя на волю автоматических средств навигации, если таковые имелись, либо от начала до конца контролировать процесс посадки, даже в таких деталях, как — не спутали ли они воздушную площадку с чем-то другим.

Альден входил в узкий круг людей, которые не испытывали проблем с навигацией уже очень давно. Голубь с первого раза взял нужную траекторию и, спланировав, мягко сел перед полукругом встречавших.

Оказавшись на земле, император чуть покачнулся. Встряхнулся, сделал несколько твёрдых шагов вперёд. Нармиз приблизился к нему, взял за плечи и тихо, но настойчиво спросил:

— Это правда? Рим взяли?

Не поднимая взгляда, Альден кивнул — и через секунду вздрогнул от неожиданности: Правитель, о сдержанности которого ходили легенды, крепко обнял его.

— Я помню, сколько он значил для тебя. Могу представить твои чувства… — почти шёпотом сказал повелитель теней. — И искренне тебе соболезную.

Закрыв глаза, император коснулся лбом плеча друга.

— Спасибо.

Когда они отстранились, гвардейцы уже исчезли: их задачей было удостовериться, что следом за гостем не идёт никакая опасность. Нармиз махнул рукой — идём.

— Что с мобилизацией? — спросил Альден, пока они шли по коридорам к хозяйским покоям.

— Штурмовики где-то между Тенебрисом и Юстицией, на месте должны быть завтра к середине ночи. Остальная гвардия, вместе с колдунами, остановилась в Тенебрисе, в Юстиции будут утром четвёртого дня. Техники пока собираются, ожидаются в Тенебрисе через две недели.

— Хорошо…

— А что у тебя? — поинтересовался Нармиз. — Вкратце о текущем положении.

— Да что у меня… Центральная группа недавно была укомплектована на сорок процентов от положенной численности, что легионеров, что преторианцев. К моменту, когда Юстицию взяли в осаду, успел довести до семидесяти… В легионы отправляю беженцев — объявил чрезвычайный набор, их всё равно размещать негде, никакими планами не предусмотрены такие толпы. Сам только гвардией занимаюсь. Хорошо хоть, продовольственный резерв держится.

Альден замолчал, почувствовав, что в душе снова поднимается злость. Уже перед дверями гостиной он не выдержал:

— Нармиз, ну не могло такого быть! Я несколько лет продумывал защиту гор, не могли они сходу обойти её, причём незаметно для нас! Никак!

— Садись, не стой, — глава Братства тоже сел в одно из кресел. — Так, а теперь по порядку, кто что не мог.

— У инферналов не было никакой возможности перебросить войска на подмогу. Единственный вариант — горы. Но они не могли!..

— Ты про первую группировку или вторую?

— Третью. Я ведь… говорил, да?..

Нармиз задумчиво посмотрел на горящий в камине огонь.

— Говорить ты мог только дней десять назад. Либо в письме из Юстиции. Но и там и там было больше распоряжений, чем новостей.

Альден нервно мотнул головой.

— Ничего не помню. Последние дни как в тумане. Тогда… сделаем сведение данных?

— Да. И на этот раз делать его будешь ты.

— Угу…

Повинуясь взмаху руки хозяина Дворца, одна из стен гостиной озарилась; гладкая каменная поверхность засветилась изнутри, и на ней проступили контуры физической карты мира. Ещё один взмах — серый материк заполнили разноцветные пятна территорий стран.

План последних военных действий был сохранён в памяти картографического процессора: попадая в убежище хотя бы на сутки, глава Братства старался обновлять информацию, для собственного же удобства. Последний период длился аж две недели.

Император бросил взгляд на цветные фигурки, вздохнул:

— Это самое начало.

Подойдя к карте, он прямо так, мазками пальцев, стал обозначать перемещения своих и чужих войск, временами тихо отдавая голосовые команды. В какой-то момент в памяти всплыло, что есть специальная указка, позволяющая не стирать о камень руки, но было поздно, да и дискомфорт его сейчас волновал мало.

Схемы заняли минут пять. Закончив, Альден отошёл в сторону и приказал:

— Вернуться на шесть этапов.

Карта вновь продемонстрировала положение, которое застал Нармиз.

— Первая группировка обыграла нас на манёврах, обогнула с востока Аргентум и вышла в пространство между Аргентумом и Юстицией. Восточная группа, поняв тактику противника, разделилась: одна армия отошла на прикрытие города, две рассредоточились и широкой дугой двинулись на перехват. Центральная группа, поднятая по тревоге, рассредоточилась полностью и пошла навстречу восточной для полного окружения. Это ты застал сам, и там всё было понятно. Потом, когда ты уже отбыл из Юстиции, разведка сообщила о появлении на северной границе второй группировки. Я передал это тебе, вместе с просьбой активизировать спецсилы в восточном округе.

Нармиз кивнул:

— Было. Продолжай.

— Один этап вперёд. Новая группировка сначала двинулась к Аргентуму, как и предполагалось. Но затем сделала разворот и так же устремилась вглубь страны, в пространство между Римом и Аргентумом. Две центральные армии повернули на север — в зависимости от дальнейших действий противника либо предотвратить его продвижение к столице, либо не дать объединиться с окружаемыми. Третья центральная чуть сменила направление, но продолжила идти на восток. Восточные остались с первоначальными приказами. Один этап вперёд. Операция складывалась успешно: первую группировку наконец связали боем, вторую практически окружили — три северные армии, две центральные, одна восточная. Её тоже планировалось задержать и уничтожить на месте, поэтому последняя должна была перекрыть выход с территории. Но тут…

— Одна армия на пути целой группировки? — удивился Нармиз. — Рискованно.

— Нет, она не участвовала в первой стадии окружения. Её хотели использовать в последний момент — отрезать обратный путь и разгромить остатки. Видишь, она чуть в стороне. А заодно продемонстрировать флаг и не пустить в котёл новые части. Сам помнишь их упор на манёвры. Однако… один этап вперёд.

Глава Братства дёрнул бровями: нарисованная схема выглядела странно.

— Та самая третья группировка?

— Именно. Неизвестно как попавшая внутрь и нарушившая… да всё, что только можно.

— А восточная армия?

— Цела, в том и дело! Ну, была цела на тот момент. Ничего не видела, ничего не слышала, и в этом-то вся проблема. На связи находилась постоянно, я сидел готовый к вылету на случай, если инферналы не захотят сдавать группу. Но и сигнала не поступило, и эти сволочи как-то пробрались.

— Проход по краю гор, выхватывание разведчиков, полог невидимости, — перечислил Нармиз возможные способы. Альден покачал головой:

— Посмотри на расстояние: чтобы попасть в мешок и не встретиться с заградительной армией, им надо было преодолеть минимум две сотни километров меньше чем за сутки. А я потом встретился с ними у Рима — и не видел ничего похожего на такие чудеса мобильности. Хотя, будь у них возможность, они бы обязательно ей воспользовались, подходящих ситуаций было много.

— Остаётся полог невидимости. Прошли под носом.

— Разведка проводилась со сканированием.

— Значит, абсолютная.

— Абсолютная невидимость? На целую группировку?

— Не больше затрат, чем на преодоление горной гряды.

Император скривился, как от боли, и, не ответив, снова перевёл взгляд на карту. Подумав, глава Братства согласился:

— Тёмный момент. Они ведь потом сколько ещё воевали. Но пока, по-видимому, это придётся отложить… Говоришь, они дошли до Рима?

— Да. Вторая группировка резко повернула на северо-запад, третья ей помогла — связала боем армии, кинувшиеся на помощь с юго-запада. Один этап вперёд. Для второй открылась прямая дорога на Рим, и они пошли в отрыв, не считая потери и выигрывая у нас время — двое суток. А там уже открыли прямой канал и… Один этап вперёд. Один этап вперёд.

Повисло молчание. Альден с тоской смотрел на кружок римской агломерации, сменивший цвет на красный. Боль внутри по-прежнему ощущалась, но притупилась под давлением последних событий.

Нармиза же больше интересовало положение фигурок. Поднявшись, он приблизился к карте.

— Что после взятия города? Отбить пробовали?

— Угу. Сначала хотел отказаться — позиция-то стала проигрышной. Но потом накатило… в очередной раз. Убил там месячный объём.

— Не получилось? Напоролись на твои заначки?

— Хуже, они воспользовались своими естественными преимуществами. Подняли городской гарнизон и вывели на первую линию. Легионы дрогнули, и нас опрокинули повторно. Одна группа потеряла половину состава, но ушла. Вторую преследовали, пока не уничтожили полностью.

— Дуэль?

— Не рискнул. Их было двое, а я ещё в Риме выложился.

Глава Братства нахмурился. Альден стиснул зубы, справляясь со вновь нахлынувшими эмоциями, поднял глаза на друга:

— Думаешь, это конец? Это всё — конец?

— Нет, — Нармиз как будто бы удивился самой этой мысли. — Я сейчас думаю совсем о другом. Тебя ничего не смущает на этом плане?

— Кроме потери вечного города?

— Согласен, неловко вышло, — повелитель теней не удержался от колкости. Император возмущённо сверкнул глазами. — Давай, приходи в себя, это серьёзный вопрос. Перед нами стоит проблема, которая меняет всю стратегию войны.

— Что за проблема? — поинтересовался Альден. Лёгкий тычок в больное место помог собраться. Нармиз махнул рукой на фигурки, обозначавшие вражеские войска:

— Цвета стрелок.

Красный цвет традиционно ассоциировался с инферналами, и на первый взгляд всё было нормально.

— Ты про то, что я не пометил фракции оттенками?..

— По-моему, ты всё сделал правильно.

Альден моргнул: до него дошло.

— Значит, они…

— Да. И не просто объединились, они действуют так слаженно и эффективно, будто воевали вместе всю жизнь. Непонятно, как это возможно, но мы явно не готовились к такому. Вот тебе и ответ, как они смогли обыграть нас.

Император с силой сжал виски. Вернулся к креслу, практически упал в него. Спросил негромко:

— Это точная информация?

— Это пока вообще не информация, — Нармиз качнул головой, — я обратил внимание на то, что ты не стал брать разные цвета для вражеских армий, и не нашёл в этом никаких расхождений с действительностью.

— И всё это… всё время кампании нас водили за нос.

— Даже если и не водили, со стратегическим мышлением у них полный порядок. Если допустить, что на момент вторжения первой группировки командующий ей инфернал не входил в союз и действовал по собственному плану, то остальные очень толково подстроились под возникшую ситуацию.

— Угу…

Потянулось молчание. Несмотря на горящий камин, температура в комнате как будто упала — оба Правителя почти одновременно поёжились.

Неожиданно глава Братства спросил:

— Ты пил?

— А?.. Нет. Это предложение?

— Оцениваю твоё физическое состояние.

Альден пожал плечами:

— Удовлетворительное. Сижу на подпитках и стимуляторах… — В ответ на скептически поднятую бровь пояснил: — Всё это время, с Рима. Сначала бежал в Юстицию, там отвлекся на мобилизацию и прочую организационку… Потом снова сели в осаду. Знаешь, честно: раз десять порывался передать командование штабу и пойти пить. Но думал о том, что за каждую минуту, проведённую с бутылкой, потом расплатятся жизнями солдаты, и… Когда, наконец, появился нормальный перерыв, решил, что полезнее будет слетать к тебе и рассказать новости. И поспать, если время останется.

Внутри всё бурлило. Он немного слукавил: лететь в Твердь не хотелось совершенно, именно потому, что здесь требовалось в подробностях восстанавливать в памяти события последних двух недель, от которых он мысленно бежал со всех ног. Не то чтобы в Юстиции ничего не напоминало о произошедшей трагедии — в конце концов, беженцы заполонили весь город, а под стенами стояла вражеская армия. Но там можно было закрыть окно штаба и погрузиться в чтение отчётов и донесений, разбор карт и планирование обороны…

Надеть маску холодного бесцветного спокойствия и убедить самого себя, что это его истинное состояние. Забыть про азарт, праведный гнев и даже обречённость, забыть про всё, мешающее сосредоточиться. Мешающее выполнять непосредственные обязанности. Мешающее отвлекаться.

Альден бросил взгляд на часы.

— Я схожу в синтезатор? Надо немного освободить голову.

Нармиз подозрительно покосился на него. В его планы так же входило чем-нибудь расслабить друга перед продолжением тяжёлого разговора, но синтезатор был палкой о двух концах. А ну как распереживается и на подъёме эмоций улетит обратно в Юстицию, подальше от грустных новостей?

— А ты сюда на сколько?

— До завтрашнего утра, думаю. Не хочу ночью лететь.

— Тогда иди, конечно, — Нармиз кивнул. — Буду ждать.

* * *

Вопреки «земным» традициям, Правители гораздо больше, чем приходить в гости, любили звать других к себе. Это была замечательная возможность продемонстрировать, что твоя фантазия продолжает работать.

Как это так, ты — Мечтатель, но при этом твоя фантазия не работает? Ну… Значит, ты настолько ленив, что даже за своим разумом уследить не можешь. Что уж тогда говорить о твоём государстве?

Без попыток изменения нет тенденции к развитию — так любили здесь говорить.

Нармиз среди остальных Правителей резко выделялся. С самого начала, со своего появления здесь он как-то незаметно приучил всех, что Твердь — это его угол. Если появлялась нужда с кем-то встретиться, пусть по не слишком важным делам, он вызывался прибыть сам, только чтобы не принимать. А демонстрировать свою фантазию «на выезде» Нармиз даже любил. Так что от того, что в первый десяток лет Твердь приняла не больше полусотни визитов, никто совершенно не пострадал.

Потом традиция стала видоизменяться, может, объективно развиваясь, а может, повелитель теней пересмотрел свои позиции. Первой крупной вехой стало то, что он неожиданно пригласил к себе Альдена — не для чего-нибудь, а посмотреть на личную гостевую комнату для него. Когда тот прибыл — в полушоковом, надо заметить, состоянии, — Нармиз пояснил, что решил таким образом проверить, насколько хорошо он изучил друга за прошедшее время. Мол, если комната понравится, то эксперимент удался.

Тогда правитель Новой Римской империи стал первым, кто прогостил в Тверди больше восьми часов, если быть точным — целых три дня. Объяснялось это в том числе и тем, что комната содержала в себе огромное количество мелких, но искренне любимых императором сюрпризов.

Следующей — правда, после перерыва в ещё полгода, — стала Кейра. Потом — Дориан, идеолог неофеодализма, и Правитель, располагавшийся в ту пору на севере. Со временем единственным, кто так и не получил своей гостевой, остался Ресд.

Постепенно удивление прошло, и впечатления от изменившейся Тверди стали обсуждаться не шёпотом, в тёмных углах, а вполне открыто. Но только когда эта тема изжила себя полностью, Альден, считавшийся самым доверенным другом Нармиза, решился спросить его, не имеет ли он какой затаённой обиды к повелителю драконов.

Нармиз тогда ответил со странной загадочной улыбкой:

— Можно много рассуждать об отношениях между людьми, в том числе — основываясь на том, кто у кого получил угол. Я тебе честно скажу, просто не могу прописать у себя Ресда — не потому, что не представляю, как обустроить его комнату, а наоборот, представляю достаточно хорошо.

Время шло. Государства жили и развивались. И однажды в голове кого-то из Правителей оформилась мысль: а ведь Твердь-то перестала быть чем-то из ряда вон выходящим, непознаваемым по факту. Столицу одного из самых скрытных Правителей его близкие уже долгое время ощущали фактически своим вторым домом.

* * *

Альден провёл кончиками пальцев по светящемуся в полумраке иероглифу на стене, очень напоминавшему по виду музыкальную ноту. Часть стены с тихим шорохом ушла в сторону, открывая проход; обычных дверей для необычных помещений здесь не существовало.

Синтезатор представлял собой идеально кубической формы комнату со сторонами по четыре метра. На первый взгляд — совершенно пустую, но это было лишь отражением одного из принципов Нармиза: чтобы использовать предмет на полную мощность, нужно представлять, что именно тебе нужно.

Встав в центр, Альден взял из воздуха свою гитару и повесил на шею. Прислушался к себе, оценивая настроение, мысленным сигналом включил аппарат.

Прямо в воздухе зажглись крупные оранжевые, со стилизацией под огонь, буквы: «Выбор света». Правитель сделал резкое движение кистью, приказывая перейти дальше: стандартный для всех помещений дворца полумрак его вполне устраивал.

Когда все настройки были выставлены, появился огромный, на всю комнату, список доступных музыкальных композиций, набранный буквами соответствующе мелкого шрифта. Походило на то, что комнату перегородила пылающая стена.

— По дате последнего воспроизведения, — произнёс Альден. Посмотрел в конец списка, выстроившегося по новому порядку, усмехнулся — ну что, дать волю эмоциям или всё же просто поиграть, развлечься? — и выбрал наугад песню из середины.

«Стена» пропала, и на глаза, успевшие привыкнуть к светлым буквам, упала пелена.

Со всех сторон, не исключая потолка и пола, полилась тихая мелодия фортепьяно. В нужный момент рука коснулась струн…

Раз за разом — выбрать наугад, опознать по первым нотам, после игры — повторить.

Проглядывая список в очередной раз, Альден зацепился взглядом за одно из названий: «Кровь королей». Не время, ох, не время: слишком тяжёлая песня. Хотя партия гитары там хорошая… Ну, если только партию — почему нет.

— Без голоса, — на всякий случай предупредил он механизм, хотя функция воспроизведения минусовки была уже выставлена.

Когда пальцы повели перебор вступления, появилось какое-то странное чувство — то ли облегчение, то ли наоборот, настороженность. И пока разум отвлёкся на это, рефлексы перехватили контроль над губами:

Вот тебе и партия гитары, — скользнула мысль.

Но — музыка окружала со всех сторон, обволакивая сознание, хоть и не давая потерять чувство реальности: именно для этого Альден всегда ставил кубическую форму комнаты, избегая шарообразной.

«Ну вот, меня всё-таки понесло…»

Мысленный приказ управляющему блоку комнаты — и магическое поле подняло Мечтателя в воздух. Теперь можно было поиграть.

* * *

«Инферналы откинули нас на севере и взяли Рим. Центр боевых действий — Юстиция. Северная группа армий империи потеряна, центральная восстанавливается. У нас есть некоторое время для сосредоточения, сколько — не знаю. Потом начнётся вторая волна наступления.

От Маркуса и Ресда по-прежнему никаких вестей».

Подумав, Нармиз приписал:

«Если есть возможность, передай мне отдельно несколько сводных штурмовых подразделений, не менее чем в три тысячи бойцов. Связь с Аргентумом потеряна, воздушная разведка заблокирована, а наземную постоянно срывают. Если он тоже в осаде, об этом лучше узнать сейчас.

Нармиз».

Запечатав письмо Кейре и отправив его по внутренней почте в отсек доставки, Правитель покосился на стоящие рядом бутылки. Всё плохо, ужасно плохо… Из-за прорыва фронта пришлось отказаться в том числе и от отправки войск в княжество. Неизвестно, как там обстоят дела, но отсутствие подкреплений их явно не выправит.

Где-то в глубине души подняла голову злобная радость — Маркусу следовало ответить за свои успехи в отношениях с Кейрой. Но чего глава Братства не выносил, так это непрошенных и неконтролируемых чувств; спустя считанные секунды змея-отравитель исчезла, раздавленная скалой-чувством долга.

«В первую очередь, Маркус — наш союзник. Если я позволю ему потерпеть поражение, это не только не принесёт абсолютно никакой пользы, но и может сыграть злую шутку с нами самими — когда инферналы закроют второй фронт и кинут на Империю все имеющиеся в наличии войска».

«Как будто есть выбор. Войска сейчас никуда не двинешь, всё внимание на Юстицию».

Варианты, варианты, варианты…

«Через четыре дня туда прибывает гвардия. Её должно хватить для заделывания брешей и стабилизации фронта».

«Римских войск почти не осталось, их нужно создавать заново».

«Создадим, ничего страшного».

«Тем не менее, не следует кидать оборону из рук в руки во время штурма».

«Использовать резервы?»

«Рискованно. Неизвестно, какие ресурсы у инферналов».

Что-то не сходилось.

Нармиз откинулся в кресле и упёр взгляд в тёмный каменный потолок, на котором пламя изредка высвечивало серебристо-белые вкрапления, похожие на звёзды.

«А сколько вообще их там?»

«Пускай на два фронта. В конце концов, их трое, могли и поделить сферы влияния».

«Один воюет с княжеством, двое атаковали Империю».

«Двое ли?»

«Не вовремя Альден ушёл. Надо узнать у него, какие войска находились в каких группировках».

«Как минимум, двух видов».

«Двух это понятно. Но двое не могли сосредоточить такие силы… Они воевали с римскими армиями на равных, значит, не ухнули весь потенциал в количество».

«Три группировки. Одну разбили, две прорвались, взяли Рим и отбили контратаку».

«Может, первую изначально создавали слабой, для отвлечения внимания. А основной удар сразу планировался второй и третьей».

«В этом случае надо будет признать, что союз сложился ещё до начала войны».

«Неизвестно. Теперь мы вряд ли это узнаем. Надо высчитать хотя бы количество видов».

«Если участвовали трое…»

«…то княжество уничтожено».

Тишину нарушало только нервное постукивание пальцами по подлокотнику кресла.

«Во время нападения на княжество инферналов было четверо. Один погиб. Маркус мог отбить его атаку».

«А трое других, вместо того чтобы разобраться с возникшей проблемой, повернули в противоположную сторону, на империю?»

«Может, с четвёртым у них не сложились отношения?»

«Не сходится. После смерти четвёртого вся защита должна была спасть, и серое поле тоже. А оно осталось. Значит, ставил кто-то другой».

«Нет, информация пришла не сразу. Разведка после сообщения о смерти инфернала не проводилась».

«Возвращаемся к предыдущему вопросу. Если княжество отбилось, остальные инферналы взяли и плюнули на него?»

Нармиз снова поймал себя на взгляде на бутылки, поморщился. Нужно что-то решить. Нужно прикинуть план действий.

Новая разведка территории княжества — раз. Выяснение количества инферналов на их направлении — два. Поднятие вопроса о времени отправки подкреплений в княжество — три. Допустим.

А теперь хорошо бы чем-то отвлечься, пока голова не лопнула от противоречий. Пожалуй… да, синтезатор будет неплохим выбором.

Поворачивая в нужный коридор, Нармиз пригляделся — руна светилась ровным белым светом: механизм внутри выключен. Остаётся надеяться, что, наигравшись, Альден пошёл в свою гостевую, а не на воздушку…

— Альден!

Тот лежал на полу комнаты без сознания, так и не выпустив гитару из рук. Упав на колени рядом, Нармиз попытался нащупать пульс. Есть… Что могло приключиться?

Поражённый неожиданной догадкой, глава Братства на несколько секунд замер, прислушиваясь, — и облегчённо выдохнул: да, наигрался так наигрался.

Император просто спал. Вот тебе и неделя на стимуляторах и потенциале.

По всем коридорам метров триста будет, — прикинул Нармиз. Ничего, физические нагрузки тоже способствуют снятию стресса. Повесив гитару себе за спину, он опустился на пол и попробовал поднять друга — нормально. Даже чуть легче, чем ожидал.

На одном из поворотов встретился гвардеец. Ничем не выразив своего удивления, он жестами предложил передать тело ему.

— Мой император — моя ноша, — полушёпотом ответил повелитель теней, внутренне усмехаясь над самим собой. — Иди перед нами, открывай двери.

Когда Альден был уложен на кровать в своей комнате, Нармиз покачал головой: скорее всего, пробуждение будет не из приятных. Пусть это не его покои в собственном дворце, но стиль-то подчёркнуто римский…

Ничего. Рим потерян из доступа, но не потерян полностью. Они ещё вернутся.

Будут, как обычно, смеяться над дико пафосными, но совершенно безвкусными дворцами инферналов, стоя на подходах к их столицам…

Взглянув на гитару Альдена, прислонённую к стене возле его кровати, Нармиз с удивлением понял, что не расхотел воспользоваться синтезатором. Только нужно будет сделать кое-что — а то интересно ж…

— Последняя композиция.

Список исчез, вместо него в воздухе повисло название: «Пока боги спят (без голоса)».

— Оу… В депрессию от этого падали, но чтобы отрубиться… Заряжай. С голосом.

В поднятую руку переместилась его собственная гитара.

* * *

— Я буду говорить. Вы будете слушать и запоминать свои вопросы. Потом вы сможете их задать. Так мы сэкономим много времени, а заодно проверим ваши память и терпение.

Первое занятие, лекцию на лесной опушке, традиционно вёл глава Общины. Лучше всего его описывало слово «старец» — относящееся не столько к возрасту, сколько к внутреннему складу. Своеобразная манера речи: слова отрывистые, с минимум эмоций, но мастерски выделяемые интонационно. Голос казался негромким, но каждое слово было слышно так ясно, будто мастер стоял в паре шагов.

Придя к нам с длинным тонким посохом, он с самого начала положил его на землю; судя по лёгкой походке без намёка на трудности, помощь ему действительно не требовалась. Остальные ученики не приметили этот момент, но у меня сразу проснулся характерный интерес: как достигается такое бодрое состояние? Связано ли это только с образом жизни — или магия стихий влияет среди прочего на тело? Если этому удастся научиться… До открытия секрета телесного потенциала ведь сколько ещё времени пройдёт.

— …Стихии — это основа. Одна стихия — пустота. Две стихии — смерть. С тремя стихиями возможна жизнь. С четырьмя стихиями возможна её гармония. Известно это было не всегда, первый маг огня, Гераклит, считал, что с помощью одной стихии можно создать целый мир. Но такой мир был бы подобен человеку, сделанному только из костей. Или только из мяса. Не всё, что может быть создано, может существовать дальше…

К сожалению, здесь не практиковалась запись, я специально спросил у одного из мастеров. Община исповедовала принцип «ученик учится столько, сколько способен», из которого опосредованно вытекало отсутствие общих нормативов. Главная задача в процессе обучения — бороться с сонливостью, голодом и остальными внешними мыслями. При должном старании закончишь обучение года за три-четыре и пойдёшь в личные ученики к кому-то из мастеров. В режиме без напряга — пройдёшь тот же самый курс лет за шесть-восемь. Полная свобода, выбирай путь в зависимости от приоритетов. Хоть век живи и век учись.

— …Другие полагают, что наоборот, ничего из видимого и ощущаемого нами не существует на самом деле. Что это иллюзия, возникающая в процессе общения нашего разума с разумом природы. Как вы можете догадаться, истина посередине: неправы и те и те, поскольку мир существует сразу в обеих ипостасях, и чувственной, и разумной. А раз мир — это природа, то двойственно существуют и стихии в нём.

Старец остановился, сел на траву и обвёл взглядом учеников.

— Теперь попробуйте, осознав мои слова, догадаться, что являет собой ваша сила магов огня. Кто догадается первым, первым сможет задать интересующие его вопросы.

Я поднял руку.

— Та частица огня, которая пробуждается в душе человека, — это и есть та вторая ипостась огня?

— Верно, Маркус, — мастер кивнул. Я не удержался от улыбки: приятно, что меня так быстро запомнили по имени. — Как ты пришел к этому?

Вот это было сложнее. Как-как, просто догадался. Хотя…

— Ну, это же, получается, разумная ипостась. То есть, тот огонь, в нашей душе… мы не можем его потрогать или почувствовать. Только осознать.

— Да, так и есть, — старец снова кивнул, и я расслабился. — Небесный огонь, как и другие стихии, напрямую взаимодействует с разумом человека. Разум создаёт связь — и часть стихии, привязанная к душе, получает выход в чувственный мир. Где может воздействовать либо на бессознательную вещь — тогда посыл будет носить характер приказа. Либо на сознательную, тоже содержащую пробужденную стихию. В этом случае необходим договор, разрешение. В первую очередь это, конечно, маги.

— А если два мага принадлежат разным стихиям? — спросил я.

— Первое и главное правило, — мастер покачал головой, но во взгляде его читалось одобрение. Видимо, я задавал правильные вопросы, позволяющие ему раскрывать тему не нарушая структуры изложения. — Стихиям не принадлежат. Насколько они сами равноправные части природы, настолько же маги — их равноправные служители. Если обычный человек является старостой деревни, разве это значит, что его помощники ему принадлежат? Они всего лишь исполняют свой сознательно принятый долг. Каждый на том уровне, на котором находится.

— Но ведь это стихии, — возразил я. — Человек несоизмерим с ними.

— Если рассматривать первостихии, то да. Поэтому человек и обращается не напрямую к ним — что основам до его мелочных проблем? А к своей собственной душе, в которой содержатся частицы всех стихий.

— Всех? — от удивления один из учеников забыл про очередь. — Я думал, что небесный огонь проникает в душу и…

— Одна стихия — пустота. Две стихии — смерть, — напомнил маг. — Во-первых, имея в душе только одну стихию, человек не смог бы развиваться — если бы вообще смог жить полноценно. А во-вторых, как бы он в таком случае мог приобщиться к силам других стихий, если бы душу целиком заняла одна из них?

По кругу учеников прошёл удивлённый вздох.

— То есть служить можно и нескольким стихиям? — уточнил я, возвращая себе инициативу.

— Да, и такое возможно. — Неожиданно мастер улыбнулся: — Предугадывая следующий вопрос — это зависит не только от непосредственного уровня развития человека. Иначе я не был бы главой Общины. Важна ещё и направленность мышления. Кто-то остаётся с одной стихией потому, что не может познать сущность других. А кого-то, как, например, меня, просто не тянет менять старых и проверенных друзей на новых.

Все молчали, обдумывая сказанное.

— Хочешь ещё что-нибудь спросить? — я покачал головой. — У кого остались вопросы?

Одна девушка подняла руку.

— А можете рассказать что-нибудь о магах, служащих нескольким стихиям?

— Служить нескольким — всё не то что служить одному. Обычно такие маги остаются в Общинах, либо одной, либо кочуя между двумя. Это даёт им возможность стабильно развиваться. В нашей их сейчас нет.

— Остаются? Почему? С двойной силой они могли бы принести гораздо больше пользы людям!

Старец пожал плечами:

— Будет лучше, если вы разыщете подходящего мага и зададите ему этот вопрос лично. Я могу только предположить, что на уровне служения двум стихиям времени на служение людям не остаётся.

Снова повисла тишина.

В этот момент у меня в голове всплыл один из давних вопросов, который как раз можно было задать. Я снова поднял руку:

— А где находятся остальные Общины?

Старец усмехнулся:

— Вот она, суть огня. Прожив неделю в одном месте — уже тянется к следующему. В любом случае, я не смогу сказать больше, чем ты знаешь. Община Воды находится в противоположном от нас направлении, на Семнадцати озерах. А община Воздуха — в юго-восточных горах.

— А Земля? — не понял я.

Несколько учеников покосились на меня с явным недоумением — как такое можно не знать? Другие навострились: похоже, тема была не такой однозначной, как её пытались представить, и они тоже хотели услышать ответ.

— Земля — самая скрытная стихия, — спокойно ответил мастер. — То же касается и её последователей. Они не имеют своей общины, обучение ведётся по линии мастер-ученик, напрямую. Это не слухи, как ты, наверное, подумал.

— Но ведь где-то они концентрируются? — мастер удивлённо поднял брови, и я поправился: — Где-то же они собираются?

— Наверное. Если судить по общим чертам, то, думаю, в противоположной стороне от общины Воздуха, в районе северо-западных гор.

— Я из деревни на северо-западе, — вдруг сказал один из ребят. — Через нас проходит много тех, кто ищет магов земли, но через какое-то время они все возвращаются обратно.

— Прям-таки все? — уточнил я.

— Ну, я всех не запоминаю… Большинство точно.

— Те, кого не приняли, видимо?

— Нет, они говорят, что ничего не нашли.

— Хм…

На этом действительно серьёзные вопросы закончились, и, послушав для порядка разговор мастера с ещё парой человек, я со спокойной душой погрузился в мысли.

Как здесь всё сложно и запутанно. Неудивительно, что другие охотники за тайнами уходили несолоно хлебавши.

Ладно, посмотрим, что будет дальше. В конце концов, опасность мне не грозит, новые знания получаю. А то, что можно было найти другую, более подходящую стихию — ну, сложилось как сложилось. Надо выжимать максимум пользы из имеющейся ситуации.

Быстрей бы началась практика…

* * *

Утвердить. Назначить. Проанализировать. Дать заключение. Назначить. Утвердить…

Несколько раз Кейра, не выдержав, откидывалась на спинку кресла и закрывала глаза. Думала о чём-то отвлечённом, совершенно не связанном ни с документами, ни с войной. Затем усилием воли останавливала себя, открывала глаза и, избегая смотреть на часы — перерыв всяко длился меньше, чем ей хотелось бы, — продолжала работу. Настроение это не поднимало, однако позволяло немного освободить голову перед новым погружением в бумажную волокиту. Останавливать процесс насовсем, увы, было нельзя.

Но в какой-то момент перестало помогать и это. Мысли спутались окончательно, рука, потянувшаяся к незнамо какому по счёту листу, остановилась на полпути. Девушка впала в ступор. Попыталась вспомнить, о чём только что думала, — не получилось. Открыла отложенную папку — буквы заплясали перед глазами. Кое-как сложились в строчки, но совершенно без толку, прочитать ничего не удалось.

Всё, приплыли. Кейра с горьким вздохом опустила голову на столешницу. Прислушалась к едва слышному внутреннему голосу: что там скажет многострадальная совесть? Кто срывает рабочий план? Из-за кого может накрыться какая-нибудь важная операция?

Совесть молчала.

В голове вообще стало довольно пусто, тихий неразборчивый шум, и больше ничего.

Смирившись с неизбежным, девушка поднялась и пошла к сейфовому шкафу, одиноко стоявшему в дальнем углу кабинета. Полминуты манипуляций с защитными механизмами, в обычных условиях — главное препятствие от проникновений без уважительной причины, и на свет появился небольшой ларчик.

Надо же, шесть флаконов… Когда только успела? Думала, их по-прежнему восемь. Придётся толкнуть снабженцев, а то, глядишь, совсем закончатся.

Взяв одну порцию и вернув остальное на место, Кейра откупорила эликсир и сделала два глотка. Прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Бросила было взгляд на рабочий стол, но передумала: ладно уж, раз такое дело, можно отдохнуть несколько полноценных минут.

Правительница подошла к панорамному окну, за которым бурлил, медленно успокаиваясь в преддверии ночи, город, и прижалась лбом к прохладному стеклу.

Не её это. Да, ей хватает внимательности, усидчивости и прочих качеств, необходимых в этом занятии, — но общую пользу можно приносить по-разному. И с какой радостью она оказалась бы сейчас там, в Империи, за тысячу километров отсюда!

Понятно, что союзный договор составлялся при её непосредственном участии и ни одно обязательство не перешло к ней без достаточной причины. И что от всех этих бумажек пользы никак не меньше, чем от пары легионов или одной из армий Республики. Однако бумага не даёт главного — чувства единения.

Можно сколько угодно читать сводки и донесения. Но даже если ты когда-то лично облазил сопки, на которых теперь разворачивалось сражение, это не заменит поджатых губ друга и коротких фраз «атакуем оттуда и оттуда, нужно во что бы то ни стало захватить вон тот участок». Даже если ты лично наведывался в мастерские и по праву гордишься качеством оружия, которое делается в твоей стране, это не заменит одобрительных кивков получивших его солдат.

Разумеется, об этом знали. Более того, любимое Кейрой «чувство единения» и являлось основной причиной того, что союзники позволяли подруге участвовать в активных боевых действиях в исключительных случаях: либо при необходимости задействовать все имеющиеся ресурсы, либо располагая каменными гарантиями исхода боя. Никакие переживания Альдена о судьбе подданных не шли в сравнение с моральными терзаниями покровительницы эльфов из-за безвинно погибших. Но — даже холодная расчётливость Нармиза блекла, когда Ведущая принималась мстить инферналам за нанесённые её близким обиды. Потребовались две полномасштабные войны, чтобы Правительница признала: если она будет присутствовать на поле боя как можно реже, спокойнее будет всем, и в первую очередь ей самой.

Но признать — не значит смириться.

Кейра закусила губу. Почему в этот раз всё так неправильно складывается? На начало очередного противостояния пришлись все неурядицы, какие только можно представить. Поссорились с Маркусом — теперь он в блокаде, и когда получится прийти на помощь неизвестно. Их старая тема с Ресдом получила продолжение — и тут же инферналы вынудили менять все планы на ходу…

Где сам Ресд сейчас, интересно? На письма не отвечает, помощи не шлёт. Всё-таки сбежал, плюнув на все просьбы, граничащие с угрозами? Разочаровался в происходящем и ушёл туда, где нет войн светлых и тёмных Мечтателей — в краю Одиночек нет смысла воевать.

Или его тоже блокировали. Сидит в глухой обороне, не в силах ничего предпринять, с переменным успехом отражает атаки нечисти и надеется на Империю, которая всегда рада помочь в войне против возмутителей спокойствия. И не приходят в далёкие северные горы новости, и не знает Правитель-изоляционист, что теперь он изоляционист в полном смысле, да ещё и в квадрате — потому как могущественная Империя сама вынуждена откатываться к дальним эшелонам под сокрушительными ударами.

Или же пытается использовать любимую тактику: не стал в одиночку открывать фронт и аккуратно налаживает с инферналами отношения. Убеждает их в бессмысленности войны, настаивает на проведении переговоров и сохранении текущих границ. Потихоньку интригует, сталкивая врагов лбами в точках пересечения интересов. Выжидает момент, чтобы толкнуть нужную костяшку и заставить посыпаться отлаженную структуру.

Нет, всё-таки его не просчитать. Несмотря на долгий, очень долгий опыт общения. Уж кто-кто, а Ресд сейчас может быть где угодно и заниматься чем угодно, и надеяться на поддержку любого рода с его стороны имеет столько же смысла, сколько верить в решающее значение природы инферналов, которая так или иначе вынудит их начать междоусобицу. Технически эта война ничем не отличается от предыдущих, поэтому объективных причин менять устоявшиеся взгляды у повелителя драконов нет.

А взгляды, увы, устоялись. Союзы ведь на бумаге только заключаются — содержатся-то в головах. И раз Правитель за целых сорок лет не посчитал нужным присоединиться ко всеобщему союзу, это что-то да значит.

Спохватившись, девушка смахнула проступившую слезинку. Кстати о бумаге, пора возвращаться к делам.

Каждый пройденный через её руки документ медленно, но верно приближает победу.

* * *

— Крылатая лошадь? Забавно, — Ора обернулась на звук открывающейся двери.

По одежде повелителя драконов, взятой для сегодняшнего визита, сложно было понять, выбиралась она долго и тщательно или по принципу «что первое попалось на глаза». Низ составляли свободные во всех смыслах серые брюки и закрытые сандалии из светло-коричневой кожи, и с ним всё было в порядке. Верх же, по мнению Оры, отсутствовал: светло-оранжевая жилетка из однослойной тонкой ткани на голое тело открывала не менее половины торса, включая шею и ключицы. Которые вдобавок оттеняли спадающие за плечи багровые волосы. То ли пижонство, то ли пофигизм.

В поведении ничего эпатажного не обнаружилось. С непроницаемо спокойным лицом Ресд склонил голову набок, ничего не ответив на замечание.

— Решил меня задобрить? — сделала выпад девушка.

— Ты любишь лошадей? — осведомился повелитель драконов.

Несколько секунд они играли в гляделки. Разумеется, гость одержал победу.

— У меня самой крылатый конь.

— Действительно забавно.

Снова потянулось молчание. Ора перевела задумчивый взгляд на окно.

— Пошли наружу. Хочется пройтись.

— Нам следует уважать свои желания, — прищурившись, Ресд кивнул.

Когда они уже оказались на улице, девушку настигла запоздалая мысль: возможно, не стоило выводить столь неоднозначного визитёра из Дворца. Во-первых, там она была куда лучше защищена, а во-вторых, опытным взглядом тот сможет без труда оценить её готовность к грядущей войне. В которой, в случае неудачного развития событий, они вполне могут оказаться на противоположных сторонах.

С другой стороны, снаружи оказалось неожиданно жарко, несмотря на гигантские зубы скал вокруг поселения, закрывающие большую его часть от солнца. Наряд Ресда в этой связи стал восприниматься более адекватным, а сам он стал вызывать чуть меньше беспокойства.

Взамен стали напрягать свои длинная рубашка навыпуск и плотные штаны, приспособленные для постоянного нахождения в сохраняющем прохладу каменном замке.

— Итак, ты главный у… инферналов.

— Можно так сказать. У этих ребят отвратительные отношения с социологией, поэтому мы с ними играем в равноправие, — на лице Ресда играла, непонятно когда появившись, весёлая улыбка. — Фактически — да, через меня проходят все важные решения.

— Тогда объясни мне, наконец, что вы там замышляете. И зачем надо было сначала присылать ко мне этого мудака! — девушка мысленно укорила себя за прорыв эмоций. Но не сильно: среди прочего её интересовало отношение к Тавису внутри этой группы.

— А кого я присылал?.. Впрочем, что за вопрос, кто мог оставить о себе такое впечатление, кроме Тависа, — Ресд хохотнул. — На самом деле, я думал, он такой только когда без дела сидит. А оказалось, это такой характер… Мне следует извиниться за него.

— Пожалуй, — проворчала Ора.

Определиться с отношением к гостю пока не получалось. В некоторой степени он ей симпатизировал: не сильно смахивая на лидера объективно, он, однако, походил на человека из её старой компании, выполнявшего функции её неофициального заместителя. Память о тех временах всё ещё жила, хоть и не проявляя себя… Но руководствоваться такими поверхностными мотивами правительница не хотела. Требовалось что-то посерьёзнее.

Впрочем, исключительно серьёзный характер носила сама ситуация, в которую она попала. И выбор был небольшой.

Если иметь контакты только с этим «социологом», то можно подумать и о каком-никаком взаимовыгодном сотрудничестве, а не сводить дело к вооруженному нейтралитету… Если её всё устроит.

— Насчёт наших замыслов — что тебя интересует, краткосрочная или долгосрочная перспектива?

— И то, и то.

— Замечательно, — Ресд кивнул. Правительница хотела было уточнить, что имела в виду информацию, а не планы на их союзнические отношения, но вклиниться не успела. — Расклад таков. Порядка десяти дней назад мы взяли Аргентум, административный центр северо-восточного региона Империи, почти без потерь. Спустя несколько дней — Рим. Таким образом, под наш контроль перешла треть территории Империи, включая столицу. На данный момент бои ведутся за Юстицию, центральный город.

С минуту девушка обдумывала сказанное: визитёр хотел произвести впечатление — он его произвёл. Сам он в это время с вежливым интересом рассматривал панораму замка.

— В общем, дела у вас идут неплохо, — осторожно отозвалась Ора.

— Более чем. Именно это позволяет нам заниматься поиском не союзников, а друзей.

— В чём разница?

— Раньше нам требовались ресурсы, много ресурсов. Все, до которых можно было дотянуться, хотя бы в теории. Соответственно, если у кого-то они имелись, но одалживать он их не хотел, это могло навести на определённые подозрения…

— Вот только угрожать мне не надо! — мгновенно отреагировала девушка. — Если надо, я и…

— Ты чего? — Ресд посмотрел на неё с таким искренним удивлением, что Ора смешалась. — Я тебе о том и говорю, что мы решили эти проблемы и теперь можно думать о другом.

— Я…

— Ничего, бывает, — бросив ещё один взгляд, повелитель драконов снова пошёл вперёд. Девушка последовала за ним. — Так вот, сейчас я занимаюсь тем, что обеспечиваю тылы. Даже если исключить из виду нынешнюю войну с Империей, все мои старые связи можно считать потерянными, а это грозит определёнными сложностями в будущем…

— Так, стоп. — Ора успокоилась и сейчас пыталась провести вторую атаку. — Тавис довольно чётко изложил ваши планы: переделить этот мир заново, заняв в нём куда более подходящее, по вашему мнению, место. А теперь ты начинаешь давить на жалость, мол, на вас ополчился весь мир, хоть вы ни в чём не виноваты.

— Ну… объективно говоря — лично я ни в чём не виноват. — Ресд весело улыбнулся, одновременно с появлением на губах Оры саркастической усмешки. — Но я говорю только за себя, не надо так уж смешивать меня с этими стрёмными ребятами. Они и правда с самого начала рвались переделить мир. У меня же интерес — исследовательский…

— Так интересно, каким будет переделённый мир?

— Я договорю, да? — гость вдруг резко посерьёзнел, и девушка решила погодить с насмешками. — Не знаю, в курсе ты или нет, но я всю жизнь пытался завязать устойчивые контакты с инферналами. Раньше остальные Правители разделяли это моё увлечение от случая к случаю. А теперь, когда у меня, наконец, получилось, они проявили своё настоящее отношение… Которое привело к тому, к чему привело.

— А подробнее? — придержала его на теме Ора.

— Здесь нечего особо рассказывать. Прослышав о моих успехах, они всем миром выдвинули мне ультиматум, который фактически заключался в просьбе сесть в своём углу и не заставлять никого нервничать. А они тем временем разберутся с моими новыми друзьями, — Ресд с иронией выделил последнее слово. — То есть они практически отождествили меня с ними, инферналами. Какой у меня был выбор? Либо продолжать жизнь в предельно ограниченных условиях, либо… Я выбрал «либо». Пришёл к инферналам и предложил свою помощь в планируемых событиях в обмен на некоторый контроль за принятием ими решений.

— А ведь я тоже инфернал, — усмехнулась девушка.

Ресд покачал головой:

— Вопреки традиционной системе, я делю на инферналов и не-инферналов по уровню… разума, так скажем, пока их рядом нет. Или, скорее, зрелости. Они мало задумываются о будущем, о причинно-следственных связях. В чём-то это пересекается с теорией Альдена, инферналы по ней — это те, кто ни философ, ни романтик. На самом деле, они просто не снисходят до таких форм мышления.

— Кстати, а что с самим Альденом? — уточнила Ора. Воспоминания о тюремной камере всё ещё порождали в душе волны гнева и возмущения.

— Жив, если тебя волнует именно это.

Девушка кивнула, задумавшись уже совершенно о другом.

— А… Маркус? Он в войне участвует?

— Общей линии держался верно, но недолго.

— Я правильно поняла, что…

— Думаю, да.

— По… понятно.

Девушка замолчала, погрузившись в мысли. Гость тоже ничего не говорил, и вскоре прогулка прервалась естественным образом: они дошли до городских ворот.

— Пойду я, наверное, — предложил Ресд.

— Ладно… Стой, а твоя лошадь?

— Я бы сейчас лучше пешком прошёлся. Под настроение. Как вернёшься во Дворец — выпусти, она сама меня найдёт.

Ора напряглась, почувствовав, что её где-то пытаются обмануть.

— Может, вернёшься за ней? А то очень странно выглядит.

— У каждого есть определённые странности, — повелитель драконов удивлённо и несколько непонимающе посмотрел правительнице в глаза: — Что-то не так? Ты передумала?

— Что передумала?

— Так ведь мы переговоры вели. Ты попросила, чтобы я лично пришёл к тебе, объяснил, в чём смысл нашего союза и что потребуется от тебя.

— О последнем я ничего не слышала, — Ора почувствовала, что начинает злиться. — И что же он потребует?

— Ничего, — Ресд развёл руками.

Некоторое время они буравили друг друга взглядами. Больше всего девушке хотелось достать меч и снести визитёру голову — это представлялось наиболее простым решением всех связанных с ним проблем и загадок. Мешали только мысли о возможных последствиях и… что-то ещё. Нежелание идти самыми простыми путями?

Разговор пришлось продолжить.

— Ты сам сказал, что что-то потребует.

— Нет, я сказал, что должен был разъяснить, что он потребует. Вот и разъясняю: ничего, — на губах Ресда не проскальзывало и тени улыбки — а жаль. Такой повод был бы… — Вернёмся немного назад, я говорил, что ищу друзей. Друзья — это когда тебе не бьют в спину. Когда не пытаются обобрать тебя до нитки. Когда приходишь к человеку поговорить, а он не спрашивает, кто ты такой и что здесь забыл. Понимаешь?

— Допустим.

— Вот. Признаю, пару недель назад обстановка была куда более накалённой, и, если бы мы установили контакт ещё тогда, я мог попросить тебя выделить часть войск. Но сейчас мы со всем справляемся, и я хочу просто удостовериться, что мы понимаем друг друга и не станем вредить в самый неподходящий момент.

— А если что-то пойдёт не так, ты опять захочешь просить войска. Да?

Повелитель драконов пожал плечами:

— Всё зависит от конкретной ситуации. Если подумать отвлечённо, такое может случиться. Но, пожалуй, только если нас понесут. То есть прямо до старой имперской границы. И… предположу, что в этом случае ты сама будешь рада объединить с нами армии: всё-таки это не какая-то междоусобица, а очередная священная война против инферналов. Которая не пройдёт мимо тебя.

— Я подумаю, — холодно оборвала его правительница.

— Буду благодарен, — Ресд кивнул. — Приятно общаться с людьми, умеющими думать.

Развернувшись, он направился к городским воротам. Неторопливо, прогулочным шагом. И — не обманулся в ожиданиях, сволочь такая.

— Во-первых, все контакты — через тебя.

Голос Ора сознательно не стала повышать, устанавливая свои рамки. Повелитель драконов их принял: молча развернулся и подошёл обратно, хотя и встал на другое место.

— Через тебя, и больше никак, — продолжила девушка, — у вас там, похоже, здоровые люди наперечёт. Во-вторых, вопрос о передаче войск не поднимается, пока я сама не скажу, что могу их отправить. И в-третьих, если от кого-то из твоих будет агрессия, я имею право ударить в ответ.

Ресд довольно улыбнулся:

— Идеально. Единственный момент: Тавис в силу объективных причин находится на восточной границе, то есть ближе всех к тебе. Честно сказать, мы тоже стараемся держать его как можно дальше. Но, надеюсь, он не настолько идиот, чтобы устраивать провокации. Если вдруг возникнут какие проблемы — сообщай мне, хорошо?

Ора кивнула.