Тонкое, как иголка, острие ножа на несколько миллиметров воткнулось Малко в бок.
– Деньги прихватил?
Он оглядел окружавшие его лица. Это наверняка не тупамарос. За рулем старого «ремблера» сидел мужчина лет сорока с блестевшими бриолином "волосами, руками душителя и бельмом на правом глазу.
Трое других выглядели не лучше. Настоящие висельники. Шпана, какой много во всех портах мира. Он согласился их сопровождать, чтобы не упускать шанс, каким бы мизерным тот ни представлялся.
Машина неслась по пустынной набережной в сторону Карраско и пляжей в восточном предместье Монтевидео.
Малко угодил в грубую ловушку. Он бы, правда, не слишком беспокоился, если бы следом ехал «мустанг» с двумя телохранителями. Крис и Милтон не имели себе равных в подобных переделках. Но «мустанга» по-прежнему не было видно. Положение явно осложнялось.
– Почему вы мне угрожаете? – спросил он. Человек с ножом ухмыльнулся.
– Мы тупамарос. Ты ведь этого хотел, гринго? Деньги при тебе?
– Денег у меня нет, – спокойно ответил Малко, – и я не верю, что вы тупамарос. Но если вы привезете меня к Рону Барберу, то получите обещанное вознаграждение.
Лучше было бы ему валять дурака, чтобы выиграть время.
Малко вздрогнул. Уругваец еще глубже воткнул в него свой нож.
– Не дашь денег, гринго, мы тебе горло перережем.
Его плоский пистолет они отобрали сразу. Пистолет взял один из бандитов, сидевших спереди. Право же, дать себя убить при таком раскладе было бы слишком глупо.
– У вас будут неприятности, если вы меня убьете, – возразил Малко.
Бандит хохотнул:
– Какие неприятности? Ты уже в полицию не пожалуешься.
Другой бандит, сидевший рядом, тщательно обыскал всю его одежду и выругался.
– Дело ясное! Денег у него нет.
– Поехали к берегу, – сказал водитель.
Бандит с ножом добавил:
– Зря ты не взял денег, гринго.
Малко знал, что тот лжет. Они убили бы его в любом случае. В окне мелькала пустынная набережная. Несколько молодых людей «голосовали» на тротуаре. Машина проехала мимо отеля-казино «Карраско». Но вместо того, чтобы повернуть налево, к дороге на Пунта-дель-Эсте, они шпарили прямо вдоль безлюдного пляжа и по железнодорожному мосту через реку Карраско. Там, дальше, жилые кварталы уже кончались.
Малко посмотрел назад. «Мустанга» по-прежнему не было.
Старый «ремблер» замедлил ход и остановился у рощицы акаций, между дорогой и пляжем. Человек с ножом подтолкнул Малко к двери. Было слышно, как метрах в тридцати плещется море.
– Вылезай!
Он послушался. Свежий ветерок дул с Рио-де-ла-Платы. Тишина стояла полная. Бандит колол Малко ножом в бок.
– Топай к берегу, гринго!
Оставалось лишь подчиниться. Выжидая, не подвернется ли малейшая возможность для побега, Малко пошел напрямик к пустынному пляжу. Другие бандиты тоже вышли из машины.
* * *
Вцепившись в руль «мустанга», Крис Джонс пытался удержаться на мостовой, несмотря на то, что отказали амортизатор и тормоза. Воистину пьяный корабль.
«Ремблера» по-прежнему нигде не было видно. Он мог свернуть на какую угодно улицу, но Крис упрямо ехал вперед, подстегиваемый каким-то шестым чувством.
«Мустанг» метеором промчался мимо старого казино «Карраско». Строго говоря, им надо было свернуть налево, потому что дорога по берегу моря заводила в тупик. Однако Крис не знал города и вел машину прямо. Они миновали мост, поехали дальше и неожиданно выскочили на каменистую дорогу. Щебеночное покрытие тут кончалось.
Ругаясь, Крис принялся разворачиваться. Фары мельком высветили спрятанный под деревьями автомобиль, красный, как и «ремблер».
– Они там, – в возбуждении воскликнул Крис.
К нему разом вернулось самообладание.
Он тут же отключил мотор и остановился. Оба телохранителя выскочили из машины и бегом бросились к деревьям, гибкие, бесшумные и опасные, как кобры.
* * *
Бандиты окружили свою жертву, чтобы не дать проскользнуть ей в сторону дороги, и вполголоса начали науськивать на Малко того, что был с ножом. Малко уже отбил два удара, но он знал, что долго так не протянет. Этих головорезов не образумить. Пригнувшись, держа лезвие горизонтально, бандит с бельмом на глазу снова и снова наскакивал на Малко, нацеливаясь вспороть тому живот одним ударом снизу вверх.
Малко инстинктивно скрестил руки перед своим животом, как его учили в разведшколе. Жалкая защита. Его противник приближался сантиметр за сантиметром. Вдруг за спиной вооруженного ножом бандита, в темноте, Малко заметил два силуэта.
– Крис!
Бандит обернулся и, увидев двух американцев, выругался. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он ринулся на Криса, намереваясь воткнуть тому нож в живот. Это была самая плохая и самая последняя мысль в его жизни. Крис выстрелил всего раз, но пуля из «смит-и-вессона» большой пробивной силы разорвала бандиту аорту. Он отлетел назад и мешком рухнул на землю. Милтон Брабек подошел к бандитам, держа в каждой руке по кольту, и холодно произнес:
– Первый, кто пошевелит пальцем, отправится на тот свет.
Хотя бандиты по-английски не понимали, они сразу замерли, как по стойке «смирно».
Малко забрал обратно свой плоский пистолет. Ему было тошно от бессмысленности случившегося. Трое бандитов в страхе не отваживались даже дышать. Как окаменели.
– Сматываемся? – предложил Крис.
– Нет. Мы действовали в рамках необходимой самообороны. Я позвоню в полицию.
* * *
Рикардо Толедо брезгливо пожал плечами и откинул назад вечно непослушную прядь.
– Это были мелкие пройдохи, – сказал он.
Шеф столичной гвардии прибыл на место убийства через полчаса после телефонного звонка Малко. Полицейские забрали оставшихся в живых бандитов. Убитого отправили в морг, после чего все собрались на четвертом этаже полицейского управления в кабинете Рикардо Толедо, увешанном благочестивыми картинками. Рикардо Толедо внезапно сменил тон:
– Сеньор, – сказал он, – то, что вы совершили, чрезвычайно серьезно.
Однако в этот раз Малко закона не нарушил.
– На меня напали, – запротестовал он, – и Джонс выстрелил, чтобы спасти мне жизнь.
Полицейский решительным жестом отмахнулся от мертвеца.
– Не о том речь. Министр запретил всякие сношения с тупамарос. Они вне закона, и общаться с ними нельзя. Я понимаю ваше стремление спасти сеньора Барбера, которого мы чрезвычайно ценим, но никому не позволено нарушать закон. Доверьтесь уругвайской полиции, – высокопарно заключил он.
Говоря, Рикардо Толедо брызгал слюной, так что Малко пришлось отстраниться. Да, теперь у него возникнут трудности. Слаборазвитые страны обидчивы до предела. Он собирался возразить, когда в дверь постучали. Толстяк в штатском подобострастно поздоровался с Рикардо Толедо и, подойдя, прошептал ему что-то на ухо. Шеф столичной гвардии мгновенно изменился в лице и зашептал в ответ.
– Что случилось? – спросил Малко.
Рикардо Толедо больше слюной не брызгал. Срывающимся голосом он проговорил:
– Мистер... Сеньор О'Харе умер.
– Умер!
Малко как громом поразило. Несколько часов назад он виделся с молодым американцем. Врачи уверяли, что тот вне опасности.
– Что произошло? Уругваец вздохнул.
– Непредвиденное осложнение, сеньор. Совершенно непредвиденное.
– Я сейчас же еду в больницу, – сказал Малко. – Поедемте со мной.
Рикардо Толедо без возражений последовал за ним. Малко подумал о Лауре Иглезиа, которая ждала его в «Виктория-Плаца», чтобы отвезти к предателю. Малко опаздывал уже на час.
* * *
Малко приподнял простыню, закрывавшую лицо Деннису О'Харе. Кожа была синеватой, зрачки расширены, мышцы лица напряжены. Стоявший за спиной Малко врач бросил:
– Ему дали цианистый калий. По меньшей мере, сто пятьдесят миллиграммов. Он скончался через пять минут от паралича дыхательных путей.
В страшном смущении шеф столичной гвардии забрызгал слюной.
– Мои люди шагу не ступили из коридора. Входила сюда только ночная медсестра.
Малко повернулся к полицейским, его золотистые глаза сверкали от ярости.
– И где же эта медсестра?
Как глупо получилось. Пока он воевал с уголовниками, убили единственного человека, который мог опознать похитительницу Рона Барбера.
– Мы не можем ее отыскать, – признался Рикардо Толедо. – Врач говорит, что не посылал к больному никакой медсестры.
Какой-то план составлять тут совершенно бессмысленно.
– Я хочу видеть полицейских, которые ее пропустили, – сказал Малко.
Рикардо Толедо властным жестом приказал впустить Диего Суареса. Тот вошел скромно, вкрадчивым шагом. Малко без всякого снисхождения смерил его взглядом.
– И какой была эта медсестра? – спросил он.
Уругваец выглядел ошарашенным.
– На ней была повязка, – выдавил он из себя. – Я видел два черных глаза...
– Вероятно, еще две руки и две ноги, – с иронией перебил Малко. – Каких-либо особых примет не было?
Полицейский замялся, переступая с ноги на ногу в своих остроносых туфлях.
– Нет, сеньор, нет, право, я не знаю. Она сказала, что идет делать укол. На ней был больничный халат. Откуда мне было догадаться?
Он избегал встречаться взглядом с Малко, и тот почувствовал, что полицейский врет. Неужели он пособник тупамарос? Дерзость боевиков поразила Малко. По-видимому, сама похитительница и прикончила на больничной койке человека, который мог ее опознать и вывести на Рона Барбера. Диего Суарес уже пятился к двери. Полицейский врач, вошедший в комнату, склонился над трупом.
– Она знала, что делала, – заметил он. – Доза цианистого калия была очень точно рассчитана.
– А что, у вас на каждом углу продают цианистый калий? – спросил Малко.
Врач покачал головой.
– Нет, без сообщника-медика тут не обошлось.
Малко вышел из комнаты. Рикардо Толедо в небывалом возбуждении последовал за ним. Коридор снова кишел полицейскими в штатском и в форме. Малко увидел, как тот, кого он только что допрашивал, удаляется по коридору. Малко вдруг как осенило, и он поспешил за ним, прихватив по дороге Криса и Милтона.
Он дал Диего Суаресу спуститься на два этажа вниз. Выйдя во двор, полицейский направился к припаркованному в стороне «остину» образца 1945 года. Малко повернулся к Крису.
– Мне надо кое о чем спросить этого господина. По-моему, он знает убийцу Денниса О'Харе.
– Не может быть! – с кровожадной радостью отозвался Милтон Брабек.
Малко открыл дверцу «остина» в тот момент, когда полицейский уже заводил мотор.
– Я хочу кое о чем у вас спросить, – сказал Малко, наклоняясь внутрь машины.
– Но, сеньор, я же вам сказал, что...
Диего Суарес явно сдрейфил.
Малко холодно улыбнулся:
– Вы солгали. Вы что-то скрываете, и я хочу знать, что. На кон поставлена жизнь Барбера.
Малко уселся рядом с полицейским и захлопнул дверцу. Крис и Милтон с трогательной согласованностью устроились на заднем сиденье крошечного автомобиля, зажатые, как сельди в бочке.
Крис вытащил пистолет с шестидюймовым стволом, без лишних слов приставил дуло к затылку Диего и взвел курок.
Услышав металлический щелчок, Диего Суарес вздрогнул.
– Мозги запачкают всю машину, – рассудительно заметил Милтон.
Произнес он это по-английски.
– Что он сказал? – пролепетал Диего.
– Он сделал вам предложение, которое вы должны принять, – вежливо пояснил Малко. – Или вы говорите правду, или вам разнесут башку...
Молчание длилось несколько секунд. И тут Диего в единый миг преобразился.
– Сеньор, все было не так, как вы думаете, – затараторил он.
– Может, сунуть ему голову под воду, на неопределенный срок, – продолжал дурачиться Милтон.
То и дело запинаясь, Диего Суарес принялся рассказывать о том, как он изнасиловал медсестру. Поступком своим он уже не гордился. И без конца косился на Малко.
Вдруг он понизил голос:
– Когда я до нее дотронулся, сеньор, я почувствовал что-то шершавое на правой ляжке. Я отдернул халат и увидел большую родинку очень высоко, справа, почти у...
Он с трудом находил нужные слова. Вид у него был жалкий и отвратительный. Малко дал знак Крису убрать пистолет. Диего Суарес явно говорил правду. Но нельзя попросить всех жительниц Монтевидео раздеться.
– Ладно, – сказал Малко, – пусть это останется между нами.
Полицейский не скрывал чувства облегчения. Малко, сопровождаемый обоими американцами, вышел из «остина». Помочь ему теперь мог только предатель. Молодой человек с «поршем». Хуан Эчепаре, парагвайский посол, был бы рад сейчас узнать, какой жуткий ход приняли последние события. Может, он поможет Малко отыскать крупицу истины.
Во всяком случае, сон парагвайца придется потревожить. Что было только справедливо, если вспомнить, через какие волнения прошел сам Малко.