Курт Морелл ввел Малко в шифровальную комнату посольства Федеративной Республики Германии. Здесь он хозяин. Как только закрылась дверь, загорелся красный сигнал, свидетельствующий о том, что идет передача. Помимо радиоаппаратуры, телексов, кодирующих машин, двух металлических шкафов, в маленькой комнате без окон стояли только деревянный стол и два стула. Немец предложил Малко один стул, а сам уселся на второй.
— Раз вы пришли, следовательно, получился прокол.
— Точно. И крупный прокол.
Курт Морелл внимательно слушал, машинально поглаживая голову. Хотя он и был баварцем, но напоминал южанина: черные волосы и вид жизнелюба.
— Что же я могу для вас сделать?
— Мне нужны три турецких паспорта с печатью о въезде в Болгарию, незаполненных. Я заполню их здесь. Я отправлюсь со своим паспортом.
Курт Морелл озабоченно глядел на него.
— Вряд ли генералу Сторамову удастся проскочить незаметно.
— У меня есть идея для решения этой проблемы. Если все будет в порядке, когда я смогу получить паспорта?
— Диппочта приходит послезавтра. Я сейчас же отправляю телекс в западногерманскую разведку. Надеюсь, что они зашевелятся. Но будьте очень осторожны. За вами нет хвоста?
В отличие от других посольств, расположенных в окрестностях улицы Обиристе, посольство ФРГ было у черта на куличках, на улице Анри Барбюса, возле проспекта Ленина.
— Я целый квартал шел сюда пешком.
— Хорошо, я с вами расстаюсь. Мне надо отправлять телексы.
У входа в посольство Курт Морелл неожиданно остановился. Под самым окном стояла черная «лада». Внутри — двое в штатском... На коленях одного из них — большой серый металлический ящик.
— Видите, — объяснил Морелл. — Это агенты госбезопасности. Они знают, что сегодня утром наш посол принимает американского коллегу, поэтому приехали сюда с передвижным прослушивающим устройством. Они не стесняются. После моего приезда сюда я уже обнаружил у себя восемнадцать микрофонов. Они просто маньяки подслушивания.
Это вдохновляет... Малко спустился на землю. Сердце его сжималось. Но он, несмотря ни на что, принял смелое решение продолжить осуществление своего плана.
Оставалось еще многое сделать. Даже с паспортом советский генерал не сможет выехать из Болгарии, не изменив своей внешности.
Малко затратил почти целый час, чтобы пересечь южную часть города и дойти до дома Самии Сидани. Он не хотел пользоваться телефоном. Даже если это пешее путешествие окажется неудачным.
Помощь Курта Морелла и западногерманской спецслужбы предоставляла шанс спасти дело, но, конечно, при условии решения еще многих проблем... Серый «мерседес» стоял возле дома. Малко увидел Самию Сидани. С насмешливым видом она впустила его в зал и усадила на диван, где он совсем недавно развлекался с Василисой.
— Боюсь, что ваш визит не бескорыстен, — обронила хозяйка.
Малко заглянул ей в глаза, задетый этим замечанием.
— Ваше предположение не лишено оснований.
Самия со смехом пожала плечами.
— Эти девушки так нетерпеливы! Василиса — хорошая подруга. Я не могла не уступить ее капризу. Мне кажется, вы ей понравились.
Это касалось скорее не сердца, а ее плоти, но Малко не стал вдаваться в детали.
— Об этом я не жалею. Но у меня есть вопрос к вам. Вы сказали, что работаете гримером. Можете ли вы изменить внешность человека?
Она засмеялась.
— Во что вы хотите его превратить?
— Я не хочу создавать чудище, но необходимо изменить внешность так, чтобы его никто не узнал.
Она удивленно взглянула на него.
— Мужчину или женщину?
— Мужчину. Сколько времени это потребует?
— Все зависит от того, чего вы желаете. Полное изменение с париком и пластмассовыми накладками на лице занимает несколько часов. Мне потребуется фото этого человека, чтобы я смогла приготовиться. Кое-что необходимо подготовить заранее. В среднем нужна неделя, если я буду работать у себя. Некоторые материалы имеются только в студии.
— Нужно все сделать гораздо быстрее. Сколько времени будет держаться грим?
— В такой холод, как сейчас — целый день.
— Он действительно станет неузнаваемым?
Самия гордо улыбнулась.
— Я могу делать чудеса. Я даже получила приз в Канаде.
— Именно чудо и потребуется. У меня пока нет фотографии этого человека, но я попытаюсь его описать.
— Подождите, я возьму карандаш и сделаю набросок по вашему рассказу. Она вышла и вернулась с большим альбомом. Малко описал Федора Сторамова со всеми возможными подробностями. По ходу рассказа она рисовала, уточняла, стирала. В конце концов протянула рисунок:
— Это он?
— Поразительно!
Малко не мог прийти в себя: перед ним был точный портрет русского генерала!
— Этого вам достаточно? Вылитый он! У него на лице веснушки, кожа почти розовая, родимые пятна.
— Я начну думать сегодня же. Завтра скажу, что смогу сделать. Сейчас я должна ехать в студию.
Она проводила его до двери. Неожиданно, на самом пороге, она прижалась к нему и слилась с ним в продолжительном поцелуе. Потом отошла на шаг и улыбнулась.
— Эта маленькая паршивка перевозбудила меня, — призналась она смущенно.
Сальным голосом, опираясь на стойку бара в казино, Алоис Картнер перечислял все приемы проституток «Витоши». Видно было, что он все попробовал. Мысли Малко витали далеко. Он уже начал считать часы. Что сделают западногерманские спецслужбы? Он оказался целиком в руках Курта Морелла.
Приглушенный шум разговоров и мурлыканье толстого австрийца убаюкивали. Как всегда, столики с рулетками битком забиты. Неожиданно он заметил Лейлу Галата в зеленом платье. В сопровождении двух агентов. У первых столиков было столько народа, что она проследовала к третьему, в глубину. Для этого пришлось пройти мимо бара. Агенты бросились вперед, чтобы освободить место.
Проходя мимо, она повернула голову и быстро, тепло и доверчиво улыбнулась Малко.
Если бы она только знала!
Алоис Картнер постучал по спине.
— Вы расстроены! Вам нужен компресс из двадцатилетней кожи. Нет ничего более эффективного!
Он на этом помешан.
— Пожалуй, я лягу, — ответил Малко.
Они пообедали вдвоем, но Малко был слишком расстроен, чтобы выносить присутствие толстяка и дальше. Вернувшись в номер, он попытался заснуть. Но окончательно успокоиться удастся только после того, как придут паспорта. Завтра его первый визит к Курту Мореллу.
Как и накануне, Курт Морелл тщательно закрыл дверь и только после этого посмотрел на Малко. Последний проделал немалый путь для того, чтобы запутать следы.
— Новости не очень радостные. Они могут прислать только один паспорт.
— Это почему?
— Я не получил никаких разъяснений. Вы же знаете этих людей.
Это уже катастрофа. Баварец нервно постукивал пальцами по столу. Он тоже был растерян. Конечно, вначале речь шла только об одном советском генерале. А сколько времени нужно, чтобы ЦРУ повлияло на западногерманскую службу? Связь не отличается оперативностью. Решение запоздает в любом случае.
— Высылайте второй телекс, — потребовал Малко без большой уверенности. — Мне нужен, по крайней мере, еще один паспорт.
Прощай Лейла Галата. Не говоря уже о Тодоре и Сильване Васлец. Он боялся даже думать о турчанке. Как бросить ее в «Витоше», зная об уготованной ей судьбе? Немец молча смотрел на него.
— Вы уже решили, как заполните паспорт?
— Разумеется. Когда мы его получим?
— Завтра. Диппочтой. Он чист. Необходимо приклеить фото, вписать имя и поставить печати. С нами сотрудничало турецкое отделение спецслужб в Бонне. У меня здесь есть все необходимое, включая печати о въезде в Болгарию. Все это мы сделаем без проблем. Тем более что паспорт настоящий... Они могут проверить номер. Как только вы мне скажете имя, которое внесете, я передам его в Бонн, и они зарегистрируют его в компьютере.
— Хорошо, но мне потребуется оружие.
Он не взял с собой свой сверхплоский пистолет, опасаясь проверки на границе.
— Могу вам дать, — сказал Курт Морелл. — Тотчас же, если желаете, но оружие у меня дома. У вас еще есть время.
Они вышли на улицу. Машины дипломатов стояли во дворе. Курт Морелл подошел к «БМВ», стоящей возле «мерседеса», и ругнулся:
— Черт побери! Посол заблокировал мою машину, а шофер ушел! Может, мы поедем на вашей?
— Никаких проблем, я оставил ее возле тротуара.
Он развернулся. Курт Морелл указывал дорогу. Они пересекли проспект Ленина и поехали на юг. Здесь шла сплошная стройка. Попадалось много пустырей, складов. Наконец выехали на магистраль, ведущую на юго-восток: улица Желе Воеводы.
— Начинайте тормозить, это чуть-чуть впереди, справа.
Заглядевшись на левый поворот, Малко не заметил, как из переулка выскочил огромный грузовик, перегородивший им дорогу. Малко нажал одновременно на тормоз и на сигнал. Огромный МАЗ пролетел в нескольких сантиметрах от них. Мгновенная реакция Малко спасла их.
Грузовик уже исчез из виду, даже не затормозив. Малко обменялся взглядом с немцем. Бледный от страха, Морелл воскликнул:
— Сволочь, он едва не превратил нас в кашу!
Растерянный, Малко продолжил путь, свернул, проехал мимо длинной очереди машин у бензоколонки. А что если это была попытка его ликвидации? От бензоколонки отъехала машина, и Малко попытался дать сигнал. Тот не работал...
— Смотрите, сигнал неисправен, — заметил Курт Морелл, нахмурив брови.
— Но только что он работал. Видимо, короткое замыкание.
Три высоких башни возвышались среди моря деревянных одноэтажных домиков. Курт Морелл показал, как подъехать к одной из башен. Рядом с ней стоял «мерседес» красного цвета, с которого было снято абсолютно все, даже колеса.
— Смотрите, что бывает, если вы оставляете надолго машину и если на ней не тот номер.
— А что такое «тот» номер?
— Иностранные дипломаты имеют три серии номеров. От 0 до 1000 — для западных, от 1000 до 2000 — для стран третьего мира, от 2000 до 3000 — для социалистических стран. Машины последних никогда не трогают.
Номер несчастного владельца «мерседеса» был 1548...
Они поднялись на шестнадцатый этаж. Дом был ужасный. Вода лилась даже в кабине лифта, неизвестно откуда. Сидящая внизу вахтерша недоверчиво оглядела их. Глаз милиции. Квартира Курта Морелла была маленькой и светлой. Окна выходили прямо на телебашню.
У входной двери — целый склад усилителей, тюнеров, кассетных магнитофонов, магнитоскоп «Акай». Курт Морелл явно поклонник хорошей музыки.
— Посмотрите, — сказал он гордо. — Я приобрел лучшую аппаратуру...
Настоящий ребенок в окружении сверкающих игрушек. Он исчез в соседней комнате, и вдруг Малко услышал его ругательства. Курт Морелл появился с полотенцем в руках, вытирая лицо.
— Идите и посмотрите!
Малко пошел за ним в ванную. С потолка капала вода как из душа!
— Уже восемь дней подряд я вызываю слесаря. Как только открываю кран, с потолка льется вода. Социалистическое водоснабжение!
Он достал из ящика стола «вальтер» с запасной обоймой и вручил его Малко.
— Номер вытравлен кислотой. Не оставляет следов на полях. Если вы захотите меня навестить, говорите внизу по-немецки. Дежурная заставляет всех болгар записываться в книге. Каждую неделю эту книгу относят в милицию.
Малко сунул оружие в карман. Курт Морелл покопался в своих электронных устройствах, извлек оттуда какой-то черный прибор и сказал:
— Хочу кое-что проверить в вашей машине.
Они спустились, и в «ладе» немец открыл свой прибор электронного контроля. Он покрутил рукоятки, и прибор издал легкий свист.
— Вот-вот! — сказал он.
Движением отвертки он снял эбонитовую крышку в центре руля.
Под ней Малко увидел сложное переплетение проводов. Курт поискал что-то в них. Через полминуты он извлек маленький кубик, из которого торчали провода, соединенные с другими.
— Вот вам и короткое замыкание! Плохо подключенный микрофон.
Он резко дернул за кубик, и провода оборвались. Потом поставил на место эбонитовую крышку. Сигнал сразу заработал... Малко был убит: микрофон в его машине! Попытался вспомнить, не вел ли он в ней доверительных разговоров, но память отказала ему. Немец смотрел на него почти насмешливо.
— Это обычная практика. Половина машин фирмы «Балкантур» снабжена микрофонами. Лучше пользуйтесь машинами «Бюдже». Хотя, может быть, вам подключили микрофон только вчера, на стоянке гостиницы. Я сумел обнаружить его, поскольку он питается батареей, поэтому записывает разговоры даже тогда, когда мотор не работает. Но будьте осторожны. Здесь могут быть и другие микрофоны, которые питаются от мотора. Но нельзя же сейчас разбирать всю машину!
— Вы не считаете, что они решили следить именно за мной?
— Вряд ли. Но осторожность не помешает. Я получу ваш паспорт завтра. Приходите в посольство к концу дня.
Осталось только сообщить приятную новость советскому генералу и сменить машину. Вернувшись в гостиницу, он сумел получить от фирмы «Бюдже» новую «ладу» точно за такую же цену, что и прежняя развалюха. К тому же с гарантией, что она без микрофонов.
Мимо продребезжали уже два четырнадцатых трамвая, и Малко уже начал терять терпение, когда между голыми деревьями показался знакомый силуэт. Генерал Сторамов совершает обычную пробежку. Он бежал вдоль трамвайной линии. Заметив Малко, он несколько изменил направление, чтобы пробежать мимо него.
Он стал замедлять бег, пошел шагом, потом стал делать дыхательные упражнения. Он заслужил несколько секунд отдыха. От холода его глаза слезились.
— В чем дело?
— Возникли сложности.
Коротко Малко объяснил ситуацию и новый план. Генерал слушал бесстрастно, глубоко дыша. Можно подумать, что это его не касается.
— Это намного опасней, — заметил он.
Малко промолчал: он прав. Но либо это, либо ничего. Генерал сделал еще несколько движений, следя краем глаза за приближающимся трамваем. Малко спросил:
— Что же мы будем делать с вашим... другом?
Ответ генерала прозвучал резко, как удар плетки:
— Ничего. Совершенно ничего. Пусть до последней секунды считает, что он тоже едет. Торопитесь с вашим запасным планом.
Он снова побежал, даже не попрощавшись. Малко медленно спустился к машине. Ему плевать на болгарского агента, но что делать с Лейлой Галата? Он просто не мог оставить ее на милость болгар. Но выхода не было. В самом крайнем случае он получит от западногерманских служб еще один паспорт, но не два.
Теплый и пьяный голос Алоиса Картнера прозвучал в трубке:
— Я на месте. Приходите выпить стаканчик!
Целый день Малко ходил по «Витоше», потом ездил по городу. Вернувшись, он решил посмотреть болгарское телевидение. Холл был полон греческих лыжников, шумных и некрасивых. Это еще больше ухудшило его настроение. Он не рискнул даже установить контакт с Самией Сидани, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. Надо просто убить время. Успокоиться, не привлекать к себе внимания. Несмотря на это, он чуть было не отклонил приглашение Алоиса.
Толстяк переносим только в небольших дозах...
— Пошли, пошли, — настаивал Алоис Картнер, — вы не пожалеете.
За легкомысленным тоном Малко уловил непонятную настойчивость.
— Хорошо, иду.
— Встречаемся в баре на первом этаже. Там легче флиртовать.
Этот бар, стены которого покрыты почерневшими деревянными плитками, был таким темным, что Малко с большим трудом разыскал Алоиса Картнера. Тот был за столиком один, если не считать неизменного «шотландского сиропа».
Рядом — никаких проституток. Следовательно, встреча деловая.
— У меня для вас послание. Сегодня в агентство приходил Тодор Васлец. Ему передали записку для вас. Сегодня вас ожидают в доме 27 по улице Бачо Кирова в восемь часов.
— Где эта улица?
— В центре.
— Нет других уточнений? Этаж, имя?
— Нет.
— Кто передал ему записку?
— Он его не успел рассмотреть. Мужчина лет пятидесяти, брюнет, плотный, обычное лицо. Он не сказал ни слова.
Единственный, кто знал эту систему передачи информации, был генерал Сторамов. Но Малко встречался с ним утром, и тот сказал, что сам назначит следующую встречу. Следовательно, он передал информацию о «почтовом ящике» третьему лицу?
Все это очень подозрительно. Он погладил «вальтер». Алоис Картнер внимательно наблюдал за ним.
— Может быть, мне следует пойти с вами?
— Пожалуй, нет надобности. Просто мне не все ясно.
Что таит в себе эта новая встреча? Почему советскому генералу срочно потребовалось его видеть, к тому же ввести в курс дела постороннего? Оставалось шестьдесят минут до раскрытия тайны.