Его Светлейшее Высочество принц Малко Линге, кавалер ордена Серафимов, маркграф Нижнелужицких гор, великий Воевода Сербии, кавалер орденов Золотого Руна и Прусского Черного Орла, наследный граф Святой Римско-германской империи, ландграф Флетгауза, почетный командор большого креста Мальтийского ордена, хозяин исторического замка в Австро-Венгрии и по совместительству внештатный сотрудник оперативного отдела Центрального разведывательного управления в удобном кресле самолета проплывал мимо косматых ватных облаков, держа в руке стаканчик со своей любимой водкой «Крепкая».

Наполовину прикрыв глаза, он поглядывал сквозь темные очки на стюардессу «Скандинавиан Эрлайнз Систем», обслуживавшую шестерых пассажиров первого класса. Высокая, нежная и грациозная, словно сошедшая со средневекового офорта, она звалась Карин. Это было все, что Малко смог выяснить в результате пятнадцатиминутной беседы. Она вежливо, но твердо отклонила его ухаживания. Малко утешал себя тем, что ее, наверное, отпугнули его темные очки. А ведь носил он их не из снобизма, а по необходимости. Увидев впервые его золотисто-карие глаза, собеседник не скоро их забывал... А это было весьма нежелательно для человека, чья профессия требовала привлекать как можно меньше внимания.

Малко сделал несколько глотков водки и почувствовал в груди приятное тепло. Впервые за много месяцев он мог позволить себе полностью расслабиться.

Он был в отпуске.

«ДС-8» компании «Скандинавиан Эрлайнз Систем» вылетел из крупнейшего в Нью-Йорке аэропорта Кеннеди в половине восьмого вечера. Из-за разницы во времени он прибывал в Копенгаген в восемь тридцать утра. Все утро он мог ходить по магазинам: его «каравелла» вылетала в Вену только в 12.40. Правда, ему нужно было сделать лишь одну действительно важную покупку. Еще находясь в Америке, он заказал копенгагенскому антиквару редкий фарфоровый сервиз для гостиной замка и надеялся, что его заказ уже выполнен.

А к вечеру он будет дома! При этой мысли Малко блаженно вздохнул. Вообще-то он любил путешествовать самолетом, поскольку считал его единственным местом, где можно как следует отдохнуть. К тому же стоит нажать кнопку — и рядом появится красивая девушка, готовая исполнить любые ваши желания — увы, в пределах допустимого...

«ДС-8» почти бесшумно несся вдаль. За иллюминатором сгустились сумерки. Малко решил сходить в бар, расположенный в передней части самолета, чтобы размять ноги и заодно поболтать с красавицей Карин.

Она с улыбкой шагнула ему навстречу:

— Виски? Водка? «Кровавая Мэри»? «Аквавит», «Манхэттен», шампанское? — предложила она. — Не стесняйтесь, все бесплатно.

— Водки, — сказал Малко. — Русской. Эта водка была лучшей в мире, но в США ему стоило невероятного труда отыскать хотя бы одну бутылку.

— Откуда вы, Карин? — спросил он.

— Из Стокгольма, сэр.

— Вы случайно не собираетесь выйти в Копенгагене?

Засмеявшись, она покачала головой.

— Нет. Лучше приезжайте в Стокгольм. Мы с мужем будем рады продемонстрировать вам наше шведское гостеприимство.

— Гм... Вы хорошо говорите по-английски, — находчиво продолжил разговор Малко.

Девушка скромно улыбнулась.

— Кроме того, я говорю по-немецки, по-испански, по-французски и по-гречески. И, разумеется, понимаю по-датски и по-норвежски.

Малко взволнованно поставил стакан на стойку бара.

— Карин, да ведь вы можете зарабатывать миллионы!

— Честным путем? — засмеялась девушка.

— Почти честным.

Он, разумеется, не стал пояснять, что ЦРУ действительно могло просто озолотить сообразительную девушку, владеющую столькими языками. Умолчал и о том, что его собственная феноменальная память позволяла ему очень быстро усваивать редкие языки, на которых говорят вдали от цивилизованных стран.

Малко на секунду сообразил, что получилось бы, если бы они с Карин работали в паре, и улыбнулся. Она бы наверняка развеселилась, скажи он ей свое прозвище: «SAS», что сокращенно обозначало его титул. Американцам было проще называть его именно так. Путешествуя самолетом компании «SAS», он чувствовал себя как бы на своей территории. К тому же он ценил радушное внимание скандинавских стюардесс, которые были гораздо приятнее торопливых американок.

— Сядьте, пожалуйста, на место, — попросила Карин. — Сейчас подадут ужин.

Он уже изрядно проголодался и поэтому не заставил просить себя дважды. Ему было легко и радостно. Впереди его ждали целых два месяца отпуска, когда он сможет забыть о приказах, опасностях и насилии и целиком посвятить это время реставрации фамильного замка.

Раскрыв меню, он понял, до чего соскучился по Европе. Наконец-то можно по достоинству оценить настоящую кухню! Малко с удовольствием прочел, что компания «SAS» обслуживается старейшей в мире гастрономической фирмой — гильдией кулинаров «Баранья Нога»... На этот раз сражение с «Бараньей Ногой» сулило много приятного.

Через пять минут он уже намазывал маленькой ложечкой черную икру на хрустящие хлебцы. Ему подали шведскую закуску под названием «смёргасбёрд», в которую входила сладкая сельдь, копченая треска и икра. Лангуста он запил бутылочкой «Лаффита-Ротшильда» и довершил разгром противника русской водкой. После ужина его начала одолевать приятная сонливость, и стало все сильнее казаться, что ЦРУ существует только в кино.

Взяв из рук Малко опустевший поднос, Карин протянула ему черную тканевую маску в форме очков, где вместо дужек была резинка.

— Наденьте, если будет беспокоить свет, — посоветовала она.

Взглянув напоследок на желтую полосатую блузку стюардессы, он последовал ее совету и мгновенно заснул.

Какой-то приятный запах пробудил Малко от не менее приятного, но не подлежащего разглашению сна. Карин протягивала ему небольшую теплую салфетку, смоченную лосьоном для лица. За бортом сияло солнце.

— Посадка через час, — сообщила девушка. Малко успел еще выпить яичный коктейль и причесаться. «ДС-8» стал плавно спускаться, приближаясь к Копенгагену. «Наконец-то я в стране, где не будет никаких неприятных сюрпризов», — подумал Малко.

Пилот при посадке превзошел самого себя, и Малко даже не почувствовал, в какой момент шасси коснулось посадочной полосы. В динамике зазвучал звонкий голос Карин:

— Дамы и господа, наш самолет приземлился в Копенгагене. Местное время семь часов сорок минут. «Скандинавиан Эрлайнз Систем» желает вам...

Малко вздохнул. Ему жаль было расставаться с очаровательной стюардессой. Впрочем, мир тесен, и кто знает...

Обласканный напоследок еще одной обворожительной улыбкой девушки, он спустился по трапу, держа под мышкой куклу скандинавской наружности — сувенир от авиакомпании «SAS». В числе его трофеев были и «спальные очки», которые он тоже ненароком прихватил с собой.

В этот утренний час залы аэропорта были почти пусты. Малко широкими шагами пошел к выходу. Внезапно ему загородил дорогу какой-то очень низенький человек. Он с любезной улыбкой спросил:

— Вы — SAS, не так ли?

Насторожившись, Малко остановился. Человеку было на вид лет сорок. Легкий костюм, американская рубашка, американская стрижка.

— А в чем дело? — грубовато спросил Малко. Незнакомец протянул ему пухлую руку.

— Меня зовут Барри Горди. Я культурный атташе американского посольства. Мне нужно кое-что передать вам от мистера Митчелла.

Малко скрипнул зубами. Уолтер Митчелл, работая руководителем ближневосточного отдела ЦРУ, был его непосредственным начальником.

Барри Горди протянул ему телеграмму. Малко прочел: «Срочно возвращайтесь тчк Требуется ваша помощь деле первостепенной важности тчк Материальными условиями согласен заранее тчк. Целую тчк Митчелл».

Этот старый хрыч Митчелл был прекрасно осведомлен о денежных затруднениях Малко и всегда сулил златые горы тому, кого собирался отправить на смертельно опасное задание. Исполнитель зачастую так и не успевал получить деньги ввиду своей безвременной кончины.

— Телеграфируйте Митчеллу, — сказал Малко, — что вы меня не нашли, что меня не было в самолете, что самолет разбился, что меня арестовали — все, что угодно. Я в отпуске. До свидания.

И быстро пошел прочь.

«Культурный атташе» устремился за ним вслед, но как ни семенил коротенькими ножками — догнать не мог. Тогда он вскочил на тележку, которой пользовались работники авиакомпании для передвижения по длиннющим коридорам аэропорта, и, вращая педали, точно озорной мальчуган, поехал за Малко. Чем быстрее шел Малко, тем ожесточеннее нажимал на педали вспотевший и запыхавшийся «атташе». Впереди, в конце коридора, показалась таможня. Барри Горди соскочил с тележки и в изнеможении схватил Малко за рукав:

— Послушайте! Вашингтон приказал мне вернуть вас во что бы то ни стало! Если понадобится, я не выпущу вас из аэропорта. У нас очень дружеские отношения с датской полицией. Не будьте ребенком. Я не собираюсь терять из-за вас работу. В конце концов отпуск ведь можно перенести...

— А если я погибну, то когда буду отдыхать?! — в сердцах огрызнулся Малко.

Однако он чувствовал, что проиграл, что его собеседнику не до шуток. Если уж Митчелл решил прервать его отпуск — для этого должна быть действительно серьезная причина.

Горди словно прочел его мысли:

— Я забронировал вам место в салоне первого класса, на рейс 913 компании «SAS», — сказал он. — Вылетаете в полдень, прибываете в Нью-Йорк в 14.55. Если все будет в порядке, то вы, возможно, встретитесь с Митчеллом в этот же вечер.

— Может быть, мне заодно сбросить по дороге бомбу на Россию? Горди не стал упиваться своей победой и вложил в свой смех ровно столько сочувствия, сколько требовалось, чтобы у Малко хоть чуть-чуть потеплело на душе.

— Ладно, — сказал Малко. — Отвезите-ка меня к одному антиквару. Кстати, вы разбираетесь в фарфоре?

Горди горячо поклялся, что самое дорогое в его жизни это мама и фарфор, и спустя четыре часа не менее горячо пожимал Малко руку, провожая его на самолет, вылетавший в Нью-Йорк.

Это был обыкновенный стеклянный флакон, какие можно часто встретить на полках деревенских аптек. Его вместимость составляла около литра. Он был до краев наполнен сероватым порошком и закупорен пробкой, облитой воском. Внизу флакона тянулась наклеенная широкая красная лента, на которой значились желтые буквы и цифра: «СХ-3».

Флакон стоял на столе, покрытом белым пластиком, и на него молча смотрели четверо мужчин.

— Дорогой мой SAS, — сказал наконец один из них, — содержимое этого флакона способно убить два миллиарда человек.

Малко недоверчиво покосился на флакон, однако не стал подвергать сомнению слова профессора Элсопа, директора Детрикского центра военных исследований, или, другими словами, «Базы К-46». Простые смертные и не подозревали, что под этим туманным обозначением скрывался один из самых современных в мире центров разработки бактериологического оружия, созданный американцами после обнаружения шести аналогичных центров в Сибири.

Сидевший радом с Малко лысый ученый в мятом костюме и со слезящимися глазами блеющим голоском произнес:

— При благоприятных условиях один грамм «СХ-3» может умертвить 300 000 человек.

Малко сердито посмотрел на него и спросил:

— А при неблагоприятных, профессор?

Ученый склонил голову, не уловив иронии, и серьезно ответил:

— Не знаю. Пожалуй, до тысячи.

— Замечательно, — сказал Малко. — Вы сами разработали это чудо?

Профессор скромно покачал головой.

— О нет, я всего лишь использовал возможности природы. Вам ведь известно, что банка испорченных консервов может вызвать серьезное отравление?

— Да.

— Вирус, вызывающий это отравление, называется ботулинусом. Это один из наиболее сильных натуральных ядов. В природе он встречается в ничтожно малом количестве. Нам удалось искусственным способом создать ботулин, находящийся сейчас перед вами.

— Значит, — перебил его Малко, — достаточно растворить чайную ложку порошка в баке воды, чтобы уничтожить все население Нью-Йорка?

— К несчастью, все не так просто, — вздохнул профессор. — Но пропорцию вы угадали.

Профессиональный цинизм ученого слегка раздражал Малко. Он повернулся к четвертому из присутствующих — генералу в форме:

— Скажите, генерал, вы ведь не для того прервали мой отпуск, чтобы пугать смертоносными игрушками? Чего вы от меня ждете? Чтобы я проглотил содержимое этого флакона?

Генерал Хиггинс, руководивший крупным отделом ЦРУ, был весьма озабочен и не оценил шутку.

— Для начала вам просто нужно на него посмотреть, — проворчал он. — Пойдемте в кабинет профессора. Я вам обо всем расскажу.

SAS прошел вслед за генералом. В очередной раз перед ним ставилась сложная и опасная задача. Иначе его не стали бы вызывать: уж слишком дорого это обходилось государству.

Вскоре они вошли в кабинет с большими окнами, за которыми расстилался зеленый пейзаж Мэриленда. Созерцая голубое небо и открывавшуюся за окнами идиллическую мирную картину, Малко поймал себя на том, что на минуту отвлекся отдел, замечтался о чем-то своем. Сколько же людей проводит свою жизнь, создавая такие страшные вещи, как содержимое этой стеклянной банки? Вот у него, например, только мирные заботы. Прежде всего нужно реставрировать замок его предков в Австрии, где он собирается прожить до конца своих дней. Однако это требует огромных средств и заставляет его работать на ЦРУ в качестве элитарного внештатного сотрудника: ведь декоративные породы дерева и тесаный камень стоят бешеных денег!

Его второе увлечение требовало несравненно меньших затрат. Он не мог спокойно пройти мимо красивой женщины, не попытавшись затащить ее в постель. Это ему часто удавалось, но иногда влекло за собой непредвиденные осложнения. Будучи убежденным холостяком, он не знал, что такое ревность, его подруги, однако, нередко смотрели на вещи иначе. В данный момент неважное настроение Малко объяснялось вовсе не пресловутым флаконом: на своем веку он повидал немало ужасов. Просто на всей базе не нашлось хоть сколько-нибудь аппетитной секретарши.

— Дорогой мой SAS, — начал генерал, — случилось так, что мы влезли в дерьмо по самые уши.

— Вот как? — отозвался Малко, зная, что военным свойственно многое преувеличивать.

— Назревает настоящая война.

— Война? С кем?

— С Кубой.

— Кастро?

— Да. И что хуже всего — мы рискуем ее проиграть.

Малко удивленно посмотрел на генерала:

— А как же наши ракеты, наши бомбардировщики?

— Все не так просто. Кастро ведет такую войну, которая исключает возможность классического ответного удара — ядерного либо тактического. Как вы думаете, что произойдет, если завтра мы выпустим ракеты по Гаване?

— Останетесь без сигар.

— Оставьте свои дурацкие шутки... ООН обвинит нас в преступлении против человечества. Так рисковать нам нельзя. Мы связаны по рукам и ногам. Чтобы выйти из положения, нужно применить хитрость.

— Если бы вы перестали говорить загадками, мы с вами наверняка лучше бы поняли друг друга, — заметил Малко. — Сначала вы показали мне флакон, который, насколько я вижу, затмил все ваши бомбардировщики и ракеты, вместе взятые. А теперь говорите, что на нас собирается напасть Куба и что Кастро вот-вот поставит нас на колени. Что это означает? Что у него есть флакон побольше вашего? Или что он нашел средство сделать всех американских офицеров идиотами?..

Малко уже успела наскучить эта гигантская лаборатория. Ее офицеры и ученые, живущие в мрачном полуреальном мире, действовали ему на нервы. Кадровых военных он считал сумасшедшими: жизнь и без того слишком коротка. Своей же собственной он рисковал только ввиду крайней необходимости. У него не было другого способа осуществить свою давнюю мечту: жить в собственном замке, стоящем посреди его владений, как жили его предки. И еще он любил свободу. Ему пришлось побывать во многих странах, в том числе и в социалистических, и к этому образу жизни он питал глубокую антипатию. Генерал почувствовал его раздражение.

— Идемте, SAS. Я вам кое-что расскажу.

— Если вы собираетесь испытать свой порошок на мне, — сказал Малко, — то я не согласен.

— Постарайтесь быть серьезным хотя бы пять минут. Пойдемте ко мне, — сухо сказал генерал.

Они снова зашагали по бесконечным коридорам. Профессор Элсоп семенил следом за ними.

Кабинет генерала поражал своим великолепием. На полу лежал зеленый ковер, в котором ноги утопали по щиколотку; стены были обшиты деревянными панелями; посредине стоял массивный английский стол, а из окон открывался прекрасный вид на Мэриленд. Малко сел в глубокое мягкое кресло и закурил «Вин-стон». Генерал занял свое место за столом, а профессор остался стоять в углу кабинета.

— Итак, — начал генерал, — вы, вероятно, знаете, что подобно другим странам, мы изучаем перспективы бактериологической войны, то есть способы уничтожения армии противника путем искусственного создания эпидемий...

— Вы, по-моему, уже успели в этом смысле потренироваться на Корее, — иронично вставил Малко. Генерал жестом прервал его:

— И мы не одиноки. Известно ли вам, что у русских есть шесть специальных лабораторий на Кавказе и в Азербайджане, где только этим и занимаются? Первая лаборатория специализируется на тифозных бактериях, вторая — на оспе и менингите, третья и пятая — на малярии, а четвертая и шестая изучают чуму и амебную дизентерию. Ну, что скажете?

— Да, приятного мало.

— Американцы опередили русских на десять лет, — заявил генерал. — Мы давно уже закончили изучение бактерий и натуральных ядов.

— Так в чем же ваша проблема?

— Упущение! Ужасное упущение, ответственность за которое полностью ложится на меня. Наши союзники тоже создают подобное оружие. Например, англичане. В последнее время у них возникли некоторые неприятности; один тамошний ученый случайно заразился чумой и умер. Наверное, поэтому они и решили отправить на Багамские острова свою плавучую лабораторию.

— Странная идея.

— Не такая уж странная. Они собираются изучать там эволюцию бактерий в условиях тропического климата. Ведь проблема Юго-Восточной Азии стоит по-прежнему остро... Так вот, два месяца назад англичане сообщили нам, что корабль-клиника «Бен Ломонд» собирается на две недели бросить якорь у берегов Ямайки. Поскольку мы заключили с ними соответствующие соглашения, они попросили направить туда американского специалиста с образцом нашей последней продукции — «СХ-3».

— А что это?

— То, что вы видели в банке. Самый сильный яд в мире. Производное одного из природных ядов, которое нам удалось усилить в десять тысяч раз. Разумеется, формула содержится в строжайшей тайне. Мы давно привыкли к тщательной охране обычного оружия, поэтому мне даже в голову не пришло, что и порошок могут похитить. Мы купили авиабилет одному нашему майору и отправили его на Ямайку, где он должен был встретиться с английскими коллегами. Отправили одного, без сопровождения. У него в портфеле лежал флакон, похожий на тот, что вы видели. Там было достаточно порошка, чтобы истребить изрядную часть населения планеты...

— И что же?

Эта история начинала казаться Малко увлекательной. Слава Богу, хоть на этот раз речь шла не о ракетах!

— Но майор до Ямайки так и не долетел. Его самолет захватила в воздухе группа неизвестных, которые заставили пилота приземлиться на Кубе. Мы сделали все возможное, чтобы этому помешать — даже отдали приказ уничтожить самолет вместе с пассажирами. Однако было слишком поздно. Компания получила свой самолет, пассажиры целыми и невредимыми вернулись в Америку через Ямайку. Все, кроме одного: майор Лэнс исчез. Кубинцы утверждают, что среди пассажиров его не было. Разумеется, портфель и его содержимое исчезли тоже.

— Но почему вы решили, что кубинцы готовятся на вас напасть? В конце концов, стоит вам выпустить пару ракет — и им уже не помогут никакие микробы.

Генерал покачал головой.

— К сожалению, это не так, дорогой мой SAS. Во-первых, вы прекрасно знаете, что мы не можем применить ракеты: это грозит третьей мировой войной, то есть, практически — концом света. Собственно говоря, мы не уверены, что кубинцы что-то затевают против нас. Скорее складывается впечатление, что они работают на кого-то другого...

— Например?

— Честно говоря, не знаю. «СХ-3» — это страшное оружие, способное нанести США роковой удар. Достаточно лишь умело разместить несколько небольших доз на нашей территории — и погибнут десятки миллионов американцев. Это не преувеличение. Мы думали, что кубинцы поддадутся этому соблазну, но последние сообщения опровергли это предположение. То, что я узнал, настолько невероятно, что я даже не решаюсь вам это рассказать.

— Ничего, я ко всему готов.

— После пропажи флакона ЦРУ поручило всем своим информаторам сообщать о любой подозрительной эпидемии в Центральной и Южной Америке.

— Понятно. И где же это началось?

— В Мексике. Наш человек сообщил нам из Мехико о странной болезни, поразившей целую деревню. Мы считаем, что кто-то умышленно истребил ее жителей с помощью микроскопической дозы «СХ-3».

— Как действует яд?

Генерал молча покосился на профессора Элсопа. Тот отрицательно покачал головой.

— Послушайте, — ответил генерал, — если подобная информация не имеет решающего значения для вашего расследования, я предпочел бы умолчать о ней. Возможно, те, кто завладел ядом, не умеют им правильно пользоваться. В любом случае: чем меньше вы будете об этом знать, тем лучше будет и для вас, и для нас.

— Я понимаю вашу осторожность. Как по-вашему, зачем уничтожили эту деревню?

— Это был эксперимент. Ужасный и бесчеловечный эксперимент. Кто-то захотел удостовериться, что «СХ-3» действительно так смертоносен, как предполагалось. Следующей стадией эксперимента может стать массированная атака на нашу страну.

— Позвольте, но ведь тихоокеанское побережье довольно далеко от Кубы. Почему же те, кто похитил этот самый «СХ-3», забрались в такую глушь? Проще было провести «эксперимент» на одном из Карибских островов, или хотя бы в противоположном конце Мексики — на Юкатане...

— Верно. С этим мы еще не разобрались. Но кое-какие догадки имеются. Первое: район эпидемии почти граничит с США. И второе: единственный след, на который нам удалось напасть, ведет именно туда.

— Интересно.

— Правда, это выглядит почти смешно. Дело вот в чем: десять лет назад мы приступили к изучению и разработке бактериологического оружия и, чтобы выиграть время, использовали японского специалиста профессора Йошико Такату. Во время войны он руководил в Манчжурии японской военной лабораторией, имевшей аналогичную направленность. Мы пригрозили выдать его чанкайшистам и русским, которые заочно приговорили его к смертной казни. Он стал работать на нас. Лишь два года спустя мы поняли, что он ненавидит нас, белых, и добровольно сообщает все наши секреты шпионской организации, работающей одновременно на Японию, коммунистический Китай и на Формозу. Мы оказались в щекотливом положении: он знал слишком много, чтобы отпустить его на все четыре стороны. У нас оставался только один выход, с которым мы тоже замешкались.

— Физическое уничтожение. Угадал? Генерал кивнул.

— Я все никак не решался применить эту крайнюю меру. А он почуял неладное и в один прекрасный день исчез. Мы прочесали частым гребнем всю страну, отправив на его поиски своих лучших сотрудников. Но все было напрасно. Поскольку ничего ценного он с собой не взял — «СХ-3» тогда еще не существовал, — ЦРУ решило закрыть дело. Но вот год назад наши мексиканские информаторы сообщили, что видели Такату в районе Гвадалахары, где он скрывается среди своих единоверцев. Да-да, не удивляйтесь: на всем тихоокеанском побережье полно японцев и китайцев. В Тихуане, у границы с Калифорнией, китайских проституток больше, чем мексиканских... Вот на этом все дело и закончилось. Сами понимаете: район дикий, ни дорог, ни телефонов. К тому же с мексиканскими властями в таких случаях трудно договориться: они всегда на стороне тех, кто ненавидит «гринго». И вот что интересно: вымершая деревня расположена как раз в том районе, где скрывается Таката. Согласитесь, любопытное совпадение!

— Почему бы вам не отправить кого-нибудь на место? Мексиканцы получают от Америки щедрую помощь и обязаны оказать содействие...

— А как им объяснишь, что по нашей халатности на их территорию попал безумец, владеющий самым опасным оружием в мире? Впрочем, мы и так не сидели, сложа руки. Я сам отправил в эту деревню нашего информатора из Мехико по имени Серж Ленц. Кстати, именно он первый сообщил нам слухи о странной эпидемии.

— И что же Ленц? Подтвердил слухи?

— Это неизвестно: он не вернулся назад.

— Но чего вы ждете от меня? Я не биолог, не химик и не врач.

— Да, но вам не привыкать к трудным и опасным заданиям. А это как раз тот случай. Нужно во что бы то ни стало вернуть обратно банку с «СХ-3», пока новый хозяин не успел ею воспользоваться. Ориентир у нас всего один. Это Серж Ленц.

— Но ведь он исчез...

— Мы не знаем, откуда он получил эту информацию. След ведь должен гае-то начинаться. Его жена живет в Мехико. Возможно, ей что-нибудь известно. Если нет — вам придется действовать по обстановке. Сначала найти его знакомых...

— Очень мило! И в этот микробный круиз мне, конечно, придется отправиться одному?

— Не совсем. В Мехико у нас есть ценный сотрудник. Его зовут Фелипе Чано. Наполовину американец, наполовину мексиканец. Работает в «Секуритад». Человек надежный, со многими знаком. Мы его уже обо всем предупредили. Он встретит вас в аэропорту. И не забывайте о миссис Ленц.

Я вижу, вы даже не спрашиваете, согласен ли я...

Генерал сделал вид, что не расслышал:

— Кстати, профессор Элсоп на всякий случай сделает вам прививки от как можно большего количества болезней. От «СХ-3» они, конечно, не спасут, но кто знает, чем еще они располагают...

Разговор был окончен. Генерал пожал Малко руку, и тот покорно зашагал за профессором Элсопом.

В этот раз ЦРУ даже не пыталось сбить запрошенную Малко цену: 50000 долларов в случае успеха. О сумме оплаты в случае провала не упоминали никогда: у Малко не было детей. Сейчас ему даже удалось уговорить американцев перечислить деньги прямо в Австрию: это избавляло его от налогов и упрощало работу начальнику австрийской ремонтной бригады. В замке, помимо всего прочего, нужно было перестелить паркет и проложить водопроводные трубы. Несколько километров труб... Зато после окончания работ поместье Его Светлейшего Высочества принца Малко Линге ничем не будет уступать Шенбрюннскому дворцу. Что ж, сохранить традиции предков — нелегкая, но благородная задача. На этой патетической мысли Малко и пытался сосредоточиться, когда хмурая медсестра воткнула ему в руку толстенную, как велосипедный насос, иглу со щедрой порцией «гостинцев» из арсенала профессора Элсопа.