Бело-голубая полицейская машина неслась по узкой 32-й улице, звуками сирены разгоняя городской транспорт. Сидевшие в ней четверо полицейских были в полной боевой готовности, но фургон «киа» исчез из вида.

Они подъехали к перекрестку, резко притормозили, и шофер закричал какому-то крестьянину:

— Эй, ты не видел, здесь фургон «киа» не проезжал?

— Он повернул вон туда.

Это была проходящая через холмы проселочная дорога. Значит, старик антиквар не собирался пересекать реку Имчхин. Впереди, на расстоянии пятисот метров, они увидели столб пыли, поднимавшийся за фургоном. Еще несколько минут — и они его догонят.

Водитель фургона заметил их и стал делать зигзаги, чтобы помешать им проехать. Через установленный на крыше полицейской машины громкоговоритель ему приказали остановиться.

Разумеется, результата не последовало.

Один полицейский высунулся из окна и дал пулеметную очередь по шинам. Фургон сделал зигзаг. Проехав тридцать метров, он сорвался с виража и въехал в яму. Четверо полицейских выскочили из машины и, бряцая оружием, подбежали к фургону.

— Выходи!

Водитель сидел, облокотившись на руль. Полицейский открыл дверцу и вытащил его наружу, оторопевшего от потрясения, с окровавленным лицом.

— Куда ты ехал?

Хюн молчал. Они подозревали, что старик пытался добраться до одного из туннелей, прорытых северокорейцами. Вход в него был так тщательно замаскирован, что без его помощи проникнуть туда было невозможно. Старика толкнули к полицейской машине.

Антиквар опустил голову. Ему было шестьдесят восемь лет, он чувствовал себя очень усталым. Всю жизнь он служил своей стране — Северной Корее, поселившись лет десять назад в Сеуле, отрезанный от семьи, не имея с ней никакой связи. Служил по убеждению. Уже во время войны с японцами он вступил в коммунистическую партию. Это была его семья и его друзья. Хюн подумал, что пыток не перенес бы. Его бы заставили говорить. Он стал бы предателем...

Старик давно готовился к этому. Он обратился к стоявшему рядом полицейскому:

— У меня в кармане сигареты. Можно мне взять одну?

Тот разрешил. Ему было немножко жалко старика.

Хюн взял сигарету. Полицейский поднес огня. Закинув назад голову, антиквар на него не смотрел. Он изо всех сил надкусил конец фильтра и сделал глубокий вздох.

Хюн успел уловить запах горького миндаля, почувствовать, как сжалось его сердце, словно оно стало не больше мандарина, и через несколько секунд умер.

* * *

Генерал Ким, потягивая трубку, вошел в холл отеля «Чосон», где его ждали Майкл Коттер, двое полицейских в гражданском и Малко. Кореец казался раздосадованным.

— Хюна поймали, — сообщил он. — Но старик успел покончить с собой. Чтобы помочь нам найти Обок, остается только мисс Кальмар.

— Она в номере, — сказал Малко. — Мы вас ждем.

В лифте ехали молча. Малко долго стучал в дверь, наконец шведка открыла. Несмотря на макияж, было видно, что она осунулась. Узнав генерала Кима, она остолбенела. Анита попыталась закрыть дверь, но Малко сказал ей:

— Будет лучше, если вы нас впустите...

Шведка неохотно подчинилась. Заправленный в очень облегающие брюки бежевый мохеровый свитер подчеркивал ее роскошную грудь. Пятеро мужчин вошли в ее номер. Разговор начал Малко.

— Анита, — сказал он, — я нашел вашу подругу благодаря адресу антиквара на Итэвон стрит. Вы солгали мне, заявив, что не знаете, где она...

Изменившись в лице, девушка выкурила сигарету, пока Малко рассказывал ей о последних событиях.

— Вы соучастница этой террористки, — заключил он. — Имейте в виду, что корейцы с такими вещами не шутят.

Побелев, как мрамор, Анита прошептала:

— Что вы от меня хотите?

— Вы должны помочь нам найти Обок и рассказать, зачем она приехала в Корею.

Шведка выдержала его взгляд.

— Я не знаю, уверяю вас. Она дала мне визитку антиквара, чтоб связаться через него. То, что я вам сказала — совершенная правда... Я не знаю, где Обок.

— Это меня не удивляет, — настаивал Малко. — Скажите нам правду.

Упорствуя, она опустила голову.

— Я ничего не знаю.

Малко переглянулся с генералом Кимом, сделавшим ему знак пройти в соседнюю комнату, туда, где в прошлый раз скрывалась Обок. Как только они остались одни, кореец сказал ему:

— Это очень неприятная история. Правительство сделало из мисс Кальмар героиню. Признание истины стало бы для нас страшной потерей репутации. Корейское ЦРУ на это не пошло бы, и новый президент тоже. Принимать шпионку как сестру...

— Она упряма, да к тому же еще и влюблена, — заметил Малко, — она ничего не скажет...

— Нужно поставить ей ловушку, — предложил генерал, — заставить ее подумать, что мы поверили ей. Она не профессионал и в конце концов приведет нас к своей подруге.

— Хорошо, — сказал Малко, — но прикажите все-таки вашим людям обыскать ее номер. Если мы ничего не найдем, как я и предполагаю, у нас будет предлог сделать вид, что мы смирились.

Они прошли в гостиную. Анита Кальмар молчала. Двое полицейских глазели по сторонам, а Майкл Коттер через окно смотрел на небо. Генерал Ким по-корейски отдал приказ. Полицейские сразу же устремились к шкафам и комодам.

— Что вы делаете? — закричала шведка.

— Мы проводим обыск, — ответил генерал Ким. — Ваши связи с опасной террористкой это оправдывают. У вас может храниться оружие.

— Это смешно, — возмущалась шведка, — мне нечего прятать.

Генерал Ким разразился своим веселым смехом.

— Если мы ничего не найдем, я принесу вам свои извинения, с цветами, а?..

Анита Кальмар, казалось, немного успокоилась. Она произнесла более твердым голосом:

— Я действительно познакомилась с этой женщиной в Северной Корее, но я принадлежу к нейтральной стране, которая поддерживает отношения с двумя Кореями. Это не преступление, тем более что речь идет о чисто личных отношениях.

Полицейские продолжали тщательно рыться в шкафах. Один из них наткнулся на коробку, из которой высыпались жевательные резинки. Полицейский собрал их и машинально развернул одну.

— Это полезно для зубов, — заметил генерал Ким, улыбнувшись.

Полицейский взял жвачку, разломил ее, положил в рот и стал рыться дальше, забравшись в шкаф.

Он как раз отодвигал какое-то платье, когда вдруг, пошатнувшись, зацепился за пальто, сорвавшееся под тяжестью веса, и упал прямо на туфли Аниты. Она покраснела.

— Моя одежда... что вы делаете?

Другой полицейский поспешил ему на помощь вместе с генералом. Они вытащили его из шкафа, повернули и положили на спину. Майкл Коттер подошел и воскликнул:

— Боже мой! Что это?