Обок Хю Кан почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. Сначала она подумала о сходстве, но это на самом деле был американский агент, который только что прошел перед ее «витриной». Он явно ее разыскивал. К счастью, она сидела в третьем ряду, макияж делал ее практически неузнаваемой, да и обе ее подруги были такие же высокие, как она. Обок сразу взяла в руки зеркало, загородив лицо, словно поправляла прическу. Когда она убрала его, ее враг исчез. Обок задыхалась от ярости и ненависти. Как он ее нашел? Американский агент не случайно попал в аллею Техас... Они с Ечоном бросили машину на другом конце города и добрались сюда на метро. Этот дом свиданий давно уже был северокорейской базой, служившей прикрытием для северокорейских агентов, на некоторое время остававшихся в Сеуле. Корейское ЦРУ никогда им не интересовалось. Все девочки были в оппозиции к сеульскому режиму. Как Ок Цун, которая с энтузиазмом согласилась служить Северной Корее.

Теперь все это уже не имело значения: Обок засекли. Сейчас все решали часы. У нее в запасе больше не было укрытия. Оставалось только одно решение — вступить в борьбу и умереть не одной.

Обок встала и проскользнула к лестнице. Ечон был на первом этаже, он как раз отдыхал, не зная, что ему угрожает. У Обок все заледенело внутри. От одной только мысли отомстить наконец тому, кто сорвал ее миссию, ей заранее становилось легче. Наконец-то у нее было преимущество. Он не знал, что она его увидела. Другой бы воспользовался этим, чтобы бежать. Но не Обок.

* * *

Малко почувствовал, что его кто-то толкнул. Он обернулся и увидел в сумраке Техас аллеи какого-то человека в куртке. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы узнать генерала Кима. Без своей трубки, без галстука, в кроссовках! Кореец потянул его в узенький переулок с забавной улыбкой на лице.

— Я не мог ждать. Мисс Обок уже сыграла с нами много шуток, а? Вы что-нибудь узнали?

— Дом свиданий номер 10. Как сказала ваша знакомая, там, видимо, есть какая-то подозрительная женщина.

— Дом номер 10... — задумчиво повторил генерал Ким. — Надо проверить. Со мной десять человек. Они стоят повсюду, мы оцепили квартал. Хотите сами пойти убедиться, а?

В его голосе не было никакой иронии. Наоборот, даже почтительность. Малко посмотрел на большой красный неоновый крест на холме и подумал, что он наконец-то увидит завершение долгой облавы... Пистолет был при нем, но он надеялся взять Обок Хю Кан живой. Что было нелегко. Генерал Ким наблюдал за ним. Он горячо пожал ему руку.

— Идите, мы следим за вами! Но это вам принадлежит честь взять ее.

Он исчез в темноте. Малко вышел на аллею Техас. Он все еще не мог в это поверить.

Медленно продвигаясь в толпе, он обогнул торговцев, не обращая внимания на мама-сан. В восьмой витрине сидели четыре девочки, девятая была пуста, только аквариум. Все были за работой. Мама-сан разочарованно посмотрела на него. Он уже прошел перед десятой витриной. На этот раз Малко остановился. Прямо напротив стоял торговец морскими дарами, предлагая громадные устрицы, крабы и суши — все это освещалось керосиновой лампой. Сзади небольшая ограда отделяла аллею Техас от стоянки.

Малко, спрятавшись за лотком, посмотрел на витрину дома номер 10. Там еще сидели семь девочек, освещенные ярким светом, похожие на разноцветные цветы. Он изучал каждую. У них был такой макияж, что их трудно было различить. Тем более на расстоянии. После некоторых колебаний он решил, что Обок может быть или последней справа, или средней во втором ряду. Чтобы убедиться, ему нужно было подойти.

Он сделал шаг вперед. Обок могла его увидеть, но у него не было другого выхода. К счастью, его заслоняли другие клиенты, поэтому он еще постоял в сумраке аллеи.

На этот раз он быстро убедился. Обок сидела последней справа, рядом с аквариумом. Он как следует разглядел ее. Макияж превратил ее большой, чувственный рот в маленький алый цветок, как у старинных гейш. Бровей почти не было видно и положенный на лицо белый тон делал ее гораздо моложе.

Ему было трудно представить, что эта, так изящно одетая, женщина могла убивать и так жестоко пытать, такой она казалась безобидной. Руки были скрыты в складках платья, глаза опущены, она машинально улыбалась, как остальные типисан. Какой-то человек зашел в дом свиданий, обсудил что-то с мама-сан и поднялся на второй этаж вместе с соседкой Обок. Малко огляделся вокруг. В темноте было невозможно разглядеть людей генерала Кима. Где же был сообщник Обок?

Раскатистый смех заставил его повернуть голову. Мама-сан усадила какого-то мужчину себе на колени и удерживала его с громким хохотом. Девочки с невозмутимым видом ждали конца этой беседы.

Малко помедлил. Не потому что он колебался, а просто чтобы посмотреть на эту сцену.

Он осторожно вынул пистолет и зарядил одну пулю. Оттолкнув какого-то пьяного, от которого сильно пахло сочжу, он сделал шаг вперед и вышел к свету. Сердце у него забилось сильнее. Все «цветы» не сводили с него глаз с продажной улыбкой на устах. Обок не могла его не видеть.

Однако она не шевельнулась, слегка приподняв голову и улыбнувшись ему как обычному клиенту. Она думала, что он ее не заметил? В это трудно было поверить.

Он сделал еще один шаг вперед, чтобы войти в дом. В эту самую секунду чья-то рука сильно сжала ему предплечье. Два пальца сдавили ему мускулы в каком-то определенном месте. Он почувствовал острую боль, и его правая рука обмякла. Пистолет упал на землю. Пальцы онемели, рука была парализована. Еще один прием таэквондо! Он не успел обернуться, как какой-то человек с необычайной силой схватил его в охапку, руками прижав его торс. Малко почувствовал, как у него захрустели кости. Он попытался бороться. Это было бесполезно. Посмотрев вниз, он увидел две огромные узловатые руки с крупными суставами, сцепленные у него на животе. Впрочем, человек, который держал его, был гораздо ниже ростом.

Несомненно, это был тот, кто один раз уже пытался его убить.

Вдруг он почувствовал, что ноги у него оторвались от земли. Невидимый противник нес его прямо в дом свиданий!

Послышались смешки, люди расступились, думая, что это шутка.

Словно в кошмарном сне Малко увидел, как Обок Хю Кан поднимается медленным грациозным движением. Как ее подруги, когда их выбирают клиенты. Он машинально посмотрел на сцепленные у него на груди руки: никакого орудия не было. Он стал отбиваться, пытаясь понять, что происходит. Преступник наверняка мог бы его убить, атакуя сзади и разбив затылок. С его руками это ничего не стоило.

Почему же он его так берег?

Обок сделала шаг вперед. Стоявшие в кружок зеваки с любопытством смотрели на этого иностранца, которого молодой кореец с ангельским лицом нес в дом свиданий.

Малко встретился взглядом с Обок и прочитал в ней смесь ликования и ненависти. В эту секунду он понял, что кореянка желала его. Она садистски продлевала удовольствие, собираясь его убить. Он еще не знал как. Малко вырывался всеми силами, но он словно прирос к маленькому корейцу. Сдавленные ребра болели. Тот же, казалось, не чувствовал его ударов ногами. Прижав Малко к себе, уткнувшись головой ему в спину, он продвигался шаг за шагом, словно шел на жертвоприношение. Зеваки явно одобряли его, видя в этом только веселую шутку.

Вдруг поднялся какой-то шум, и Малко увидел, как откуда-то появились жесткие, незнакомые лица людей в куртках. Издавая отрывистые крики, они бросились на корейца. Несколько мгновений продолжалась борьба, потом, поваленному на землю, корейцу пришлось отпустить руки. Какую-то секунду Малко казалось, что ему не хватает кислорода. Он стал искать свой пистолет. В темноте найти его было невозможно. А рядом продолжалась жестокая борьба, сопровождаемая хриплыми выкриками. Три человека пытались захватить нападавшего, но им никак не удо-валось это сделать. Он проскользнул между ними, немного отпрянув назад. Теперь Малко узнал в нем сообщника Обок, человека с детским лицом. Вместо того, чтобы бежать, он подпрыгнул в воздухе и, ослабив ногу, ударил по кисти одного из полицейских, который упал, взвыв от боли. Ечон вертелся как какой-то дьявольский волчок. Малко увидел его огромные кулаки, гибкие предплечья, расслабляющиеся с быстротой молнии. Несмотря на сморщенное лице, он был похож на мальчишку. Второй полицейский, здоровый парень высокого роста, бросился к нему.

Раздался дикий крик! Отбиваясь с двух сторон, как фехтовальщик, Ечон ударил его. Кулак вонзился полицейскому прямо в ребра, разбивая их словно молоток. Ударом по челюсти кореец добил своего противника.

Сраженный полицейский рухнул.

Третий вынул пистолет и направил его на Ечона. Толпа стремительно расступилась. Ечон съежился. Казалось, он не видит оружия. Сжав кулаки около лица, словно для обороны, он бросился на полицейского. Тот ждал его, крепко стоя на ногах и совсем не ожидая, что другой полицейский откроет огонь. Раздалось два выстрела.

Ечон внезапно остановился и закачался с удивленным выражением лица. Одна пуля попала ему в голову, другая пробила руку. Он рухнул вперед. Девицы завопили и разбежались в разные стороны. Малко почувствовал, что его правая рука постепенно отходит.

Он переключил внимание на Обок.

Кореянка не шелохнулась, наблюдая за всем потемневшими от ненависти глазами. Перехватив ее взгляд, он увидел какую-то странную улыбку. Было ясно, что Обок хотела этого столкновения. Она сделала шаг вперед. За спиной у Малко стояла невероятная суматоха, полицейские бежали со всех сторон, расталкивая зевак. Малко услышал голос генерала Кима:

— Мистер Линге! Осторожно! Осторожно!

Малко не мог понять, что он хочет сказать. И дом, и квартал были окружены. Обок стояла перед ними совершенно одна, безоружная. Чем он рисковал? Правда, кореянка владела страшным таэквондо. Но он был уверен в своей охране, к тому же национальный костюм был отнюдь не идеальной одеждой для борьбы. Впрочем, он чувствовал, что Обок не готовилась к одному из своих смертоносных прыжков.

Тем не менее Малко не спускал глаз с ее ног, обутых в босоножки на деревянной подошве, и рук.

Внезапно его что-то поразило в ее руках.

Ногти. Громадные и красные. Хотя он был уверен, что у нее они должны быть короткие.

Обок поймала его взгляд. Какой-то свирепый отблеск мелькнул в ее черных глазах, и она бросилась вперед, взметнув волну разноцветного шелка. Выставив ногти вперед. Малко напряг мускулы, чтобы отразить удар.

* * *

Один из людей генерала Кима бросился к Обок, чтобы преградить ей дорогу. Резким движением ногти прочертили четыре борозды у него на щеке, такие глубокие, что кровь полилась ручьями. Теперь Малко все понял. Обычные ногти не могли оставить такой глубокий след.

Обок наклеила стальные. С их помощью кореянка могла бы разорвать ему горло. Он все равно собрался с силами, чтобы ее схватить. Но в этот момент генерал Ким сильным ударом плеча отбросил Малко назад на несколько метров.

Он все же успел заметить, что Обок, перед тем как упасть, оцарапала еще троих полицейских. Она все еще пыталась бороться.

Малко решил возобновить попытку. Тут он увидел первого полицейского, оцарапанного Обок — опиравшегося на аквариум, неподвижного, с синеватым лицом. Он был мертв.

Отравлен.

Ледяной холод сковал Малко. Значит, это была ловушка Обок. Она ждала его и все поставила на то, чтобы отомстить, хотя у нее было время скрыться. Снова подбежал генерал Ким, бормоча извинения.

— Извините меня, мистер Линге, а? Но я не успел вам объяснить, что северокорейцы часто используют яд, искусственные ногти...

Он бормотал больше, чем когда-либо. Малко покачал головой, в ужасе от всего, что произошло. Четверо полицейских лежали на полу в доме свиданий. Они тоже были отравлены цианистым калием. Остальные смогли, наконец, схватить Обок за руки. Кореянка лежала на спине, двое держали ее запястья, двое сидели на ней верхом. Пятый вставлял ей между зубов кусок дерева. Подбежал еще один со щипцами в руках. Присев, он принялся вырывать один за другим искусственные ногти, складывая их на блюдце, словно они были содраны у какого-нибудь животного. Обок еще пыталась вырваться, напрягая мускулы и иногда даже приподнимая людей, которые на нее наседали. Генерал Ким посмотрел вокруг и увидел пинцет для выщипывания волос, выпавший, вероятно, из чьей-то сумочки. Он подобрал их и взял ими один искусственный ноготь, показывая его Малко.

Это действительно была сталь, края которой были заточены как бритва. Вместо лака на них было нанесено какое-то бурое вещество.

— Цианистый калий, — объяснил генерал, — смертельный яд, а... Северокорейцы часто им пользуются.

— А зачем кусок дерева?

— Чтобы она не покончила с собой. Их агенты обычно держат во рту таблетку с цианистым калием. Достаточно сильно надавить на нее зубами...

Обок Хю Кан брызгала слюной, в бешенстве кусая дерево, мешавшее ей закрыть рот... Малко долго смотрел на нее. Наконец ее схватили. После того, как она пролила столько крови! Синти Джордэн, Анита Кальмар, Сун-Бон, Ок Цун и все остальные. Настоящее орудие убийства. Что могло происходить в ее голове?

Генерал Ким потянул его за собой.

— Пойдемте, мистер Линге, они ею займутся.

Они вышли на аллею Техас. Дома свиданий быстро опустели, девочки скрылись первыми. Только рыбы в аквариумах напоминали о жизни.

* * *

Малко с заинтригованным видом вошел в кабинет генерала Кима. Он сообщил ему о какой-то важной новости, о которой не стал говорить по телефону. Малко нужно было заглянуть в бюро «Эр-Франс», чтобы заказать себе билет на самолет. У него был выбор между рейсом Сеул — Токио — Париж или Сеул — Анкоридж — Париж, немного дальше, но без пересадки. Обок Хю Кан арестовали два дня назад и все газеты до сих пор еще писали об этом. Сфотографированная во всех видах, кореянка стала в Сеуле самой большой знаменитостью. Журналисты осуждали путанок в Миари, чтобы получить о ней побольше информации. Газета «Тон-а ильбо» даже разыскала «клиента» Обок за время ее короткого пребывания в доме свиданий, который с массой деталей описал свое с ней соитие...

Правительственные круги сообщили, что Обок, после соответствующей проработки, начала раскаиваться и согласилась сделать полное признание во всех своих преступлениях. Включая жуткое убийство несчастной шведки. Анита стала еще большей национальной героиней. Согласно официальной версии, Обок убила ее, поскольку та разоблачила кореянку как шпионку. Вставал совершенно мученический образ...

Мрачный генерал Лим, хотя и ушел в отставку, согласился выступить по телевидению, объясняя, как корейское ЦРУ провело это дело.

Разумеется, ни о Малко, ни о ЦРУ не было ни слова. Майкл Коттер рвал и метал в своем кабинете, грозясь созвать пресс-конференцию...

Генерал Ким с сияющим видом вышел к Малко, протягивая ему руку.

— Мой дорогой друг, — сказал кореец, — я хотел бы пригласить вас сегодня после обеда на небольшую прогулку.

— Это и есть новость? — спросил Малко, немного разочарованный. — А куда мы поедем?

— В Пханмунджом.

— Зачем?

Генерал Ким посмотрел на него долгим радостным взглядом.

— Мы передадим мисс Обок Хю Кан Северной Корее!

Малко показалось, что он не расслышал.

— Вы шутите! После всего, что она сделала!

— Ее раскаяние выглядит искренним, — сказал генерал с серьезным видом. — Мы считаем, что она тоже стала жертвой государственного северокорейского терроризма. Поэтому мы отправляем ее в Северную Корею. Для того, чтобы показать, что мы умеем прощать обиды, как учит Конфуций.

Если бы Майкл Коттер был здесь, он бы, наверное, сказал «bull shit». Малко ограничился тем, что посмотрел своими золотистыми глазами в глаза генералу и спросил:

— Ну, а сейчас скажите мне правду.

Генерал Ким чуть ли не давился от смеха.

— Вы очень хитры, а... мистер Линге? Действительно, есть несколько тайных причин. (Он перевел дыхание и вытер глаза, от смеха полные слез.) Прежде всего, если бы был процесс, неблаговидная роль мисс Кальмар была бы раскрыта. Это повредило бы репутации корейского ЦРУ, а? И потом...

— И потом?

— Возвратив Обок Хю Кан на Север, мы заставим их подписаться под всеми преступлениями...

— А что она говорит?

— Ничего. За исключением ее признания, она говорит очень мало.

Малко предпочитал бы не знать, как было получено это признание.

Генерал посмотрел на часы.

— Машина ждет. Поехали. Мне хочется, чтобы вы присутствовали при этом последнем эпизоде. Вы этого заслуживаете.

— А не будет неосторожностью отправлять ее туда? Она же еще опасна.

— Нет. Она погорела и больше уже не выедет из Северной Кореи.

«Дэу» с антеннами ждал во дворе. За ним стояли два других таких же. Генерал повел Малко к первому. Через затемненные стекла Малко увидел Обок Хю Кан, в наручниках, серой одежде, рядом с двумя полицейскими. Лицо ее абсолютно ничего не выражало. Она даже не повернула головы.

— Поехали, — сказал генерал.

Три «дэу» выехали из зеленых ворот корейского ЦРУ и поехали вниз по склону холма Намсан.

* * *

Сияющее солнце придавало колючим заграждениям и сторожевым вышкам Пханмунджома веселый вид. Три «дэу» въехали в Кэмп Бонифас в сопровождении эскорта из трех автомобилей. На небольшой скорости они пересекли демилитаризованную зону, проехав мимо «Затонувшего парка». Перед Домом свободы стояли автобусы с туристами, и пожилые американцы поднимались на вышки-пагоды, фотографируя северокорейцев на расстоянии нескольких метров. И с той, и с другой стороны стояли часовые с автоматами. Вдалеке громкоговорители выкрикивали лозунги во славу незабываемого вождя Ким Ир Сена.

Три «дэу» с эскортом подъехали к реке, через которую проходила граница между севером и югом. Асфальтированная дорога заканчивалась в тупике петлей, служившей стоянкой, прямо перед деревянным мостом, перекинутым через реку. Рядом возвышалось маленькое нежилое строение с крышей в виде пагоды.

Генерал Ким вышел из машины и показал Малко табличку, прибитую прямо у входа на мост, с надписью на корейском и английском языках:

— Вот единственное связующее звено между Сеулом и Пхеньяном, — объявил он. — Мы называем его «the Bridze of No Return». Здесь происходит обмен военных преступников и других...

Малко посмотрел на пейзаж: почти пересохшая река, пожелтевшие травы, несколько кустов, с северокорейской стороны какое-то белое здание, наверное, брошенное, потом равнина и горы вдалеке. Никого не видно. Он, по крайней мере, ожидал хоть какой-нибудь транспорт с другой стороны.

— Их предупредили? — спросил Малко.

— Конечно, но они не хотят показываться, — сказал генерал Ким. — Странные, а?

Это место дышало таким покоем, что трудно было представить, что здесь шла такая борьба... Обок Хю Кан тоже вышла из машины в сопровождении людей из корейского ЦРУ. С нее сняли наручники, и она машинально потерла себе запястья, все с таким же отсутствующим видом. Генерал Ким взял в руки мегафон и произнес длинную тираду на корейском языке.

Реакции не последовало.

Он улыбаясь пожал плечами.

— Они никогда не хотят с нами разговаривать...

Малко посмотрел на Обок. Их взгляды встретились. Она смотрела на него, как на пустое место. Немного сгорбленная, с опущенными вдоль тела руками. Генерал Ким подошел к ней и произнес несколько фраз по-корейски, на которые она не ответила.

Не сказав ни слова, она пошла по мосту. Не спеша. Сопровождаемая взглядами южнокорейцев, вышедших из машин.

В этой сцене было что-то нереальное. Малко ждал, что она обернется, выкрикнет какое-нибудь ругательство, побежит. Ничего — робот.

Она дошла до середины моста, когда раздался выстрел. Глухой звук оружия крупного калибра. Малко отчетливо увидел, как у Обок Хю Кан отлетел кусок черепного свода. Ударом ей совершенно разбило голову. Отброшенная назад, она упала, прислонившись к цементному борту. Все южнокорейцы сразу же вынули оружие, солдаты бросились в кусты, идущие вдоль дороги. Только генерал Ким и Малко не шелохнулись. Малко сделал шаг вперед, но генерал остановил его.

— Нет.

Воцарилось молчание. Никто не показывался. Стрелявший мог находиться в белом здании с другой стороны моста или спрятаться в кустах. Если бы не лежащее на мосту тело кореянки, можно было бы поверить в галлюцинации. Постепенно напряжение спало.

Генерал Ким усмехнулся:

— Мой друг, генерал Лим, говорил мне, что все произойдет именно так. Он действительно знает людей с Севера...

— Почему? — спросил Малко.

— Они не хотят быть скомпрометированными, — объяснил кореец. — Теперь они могут сказать, что она никогда на них не работала. Это логично, а?

— Она знала об этом?

Генерал опять усмехнулся.

— Она должна была догадаться.

— И не протестовала, когда вы говорили о ее возвращении?

Снова раздался смех, явно веселый.

— Она наглоталась лекарств, чтобы уснуть. Очень нервная, а? Может быть, на самом деле не отдавала себе отчет. Пошли, не надо здесь долго задерживаться, они могут поддаться искушению, а...

Малко направился к машине, не в состоянии оторвать глаз от лежащего посреди моста тела.

— Ее так и оставят здесь?

— Она в их зоне, — подтвердил генерал. — Это их дело наводить порядок, а?..

Машины уже отъезжали. Когда они направились к лагерю, Малко обернулся, в последний раз взглянув на неподвижный силуэт.

Никогда еще «the Bridze of No Return» так не оправдывал своего названия.