Малко в изумлении смотрел на армянку. Трудно предположить, что она активный член политической организации. Все в ней выдавало женщину, гораздо ближе знакомую с фирмами типа «Картье», чем с молотовской пропагандой. Лет тридцать-сорок. Подтянутый живот, руки в перстнях, ноги великолепной формы обтянуты темно-коричневым нейлоном.
— Что вам нужно? — спросил Малко.
— Поговорить с вами.
— С удовольствием. Заходите. Надеюсь узнать от вас много интересного...
— Не исключено, — туманно ответила Таня Вартанян.
В комнате стояла адская жара. Таня Вартанян позволила Малко помочь ей освободиться от жакета с норкой.
Она села и непроизвольно вызывающим жестом отвела плечи назад, натягивая шелк цвета зеленой бронзы на груди, которую, совершенно очевидно, ничто не стесняло.
Внезапно Малко подумал, уж не она ли направляет убийц?.. В этой запутанной истории все возможно.
— Как вы вышли на меня? — спросил он. — Предполагается, что моя миссия совершенно секретна. А между тем, как я вижу, немало народу вполне в курсе дела.
— Меня вызвал на помощь Арам Эриванян, — ответила она. — Он доверяет мне целиком и полностью. По телефону он не сказал мне всего, но я поняла, что он в смертельной опасности. От него я и узнала ваше имя и гостиничный номер. Он передал, что вам поручено вывезти его из Югославии.
— Верно.
— Кто вам платит?
— Это вы тоже должны знать, — возразил он.
Она иронически улыбнулась.
— Я-то знаю, а вот вы только думаете, что знаете.
— Что вы хотите...
Таня Вартанян решительным жестом прервала его:
— Погодите! К этому мы еще вернемся. Значит, вы встретили здесь эту сучку Милену Братич?
— Верно. Встретил.
Она положила ногу, на ногу, и Малко заметил, как мелькнула над чулком белая полоска кожи. Зверское желание заняться любовью, которое всегда охватывало его после смертельных переделок, пробудилось в нем с невероятной силой, и его взгляд сильно изменил свое выражение. Та, похоже, даже не заметила перемены.
— А вы знаете, кто такая Милена Братич? — спросила она зло.
— Журналистка, жившая с Арамом Эриваняном. Она была в него страшно влюблена...
Таня не выдержала:
— Я расскажу вам о ней всю правду. Милена Братич сто лет работает на КГБ. И русские приставили ее к Араму, чтобы контролировать его. А этот идиот влюбился в нее до безумия!
— Зачем ей работать на русских?
— Она принадлежит к семье хорватов, ожесточенно сражавшихся против Тито и против коммунистов. Часть семьи расстреляли. Милену оставили в живых из-за юного возраста. Но когда, пятнадцать лет назад, она уехала за границу, ей запретили возвращаться в Югославию.
— Что тут страшного? Похоже, тысячи югославов только и мечтают, как бы выбраться из своей страны. Кажется, жить в Белграде — не слишком большое удовольствие.
Таня Вартанян насмешливо улыбнулась.
— Для вас, вероятно! А для Милены все совсем по-другому. Она была очень привязана к матери, не желавшей покидать Югославию. И вся ее жизнь прошла в Белграде. Тогда-то КГБ и предложил ей обмен: она сотрудничает с русскими, а все неприятности исчезают без следа. Милена согласилась.
— Она занималась разведкой?
— Да не то чтобы разведкой, так, вынюхивала кое-что. У русских полно таких осведомителей, как Милена, в общем-то никчемных, до тех пор пока не приходит пора занять их в каком-то важном деле... Милену задействовали, когда Арам приехал в Белград договариваться о поставках оружия для «Асалы».
— Они были знакомы?
— Нет, но было устроено так, что она пришла брать у него интервью. Она была одной из самых блистательных красавиц Белграда, элегантная, сексапильная, говорила на нескольких языках. Арам был в восхищении. У них начался роман.
— По приказу?
Она заколебалась.
— Нет. Не думаю. Арам был обаятельным мужчиной. Он сам попросил Милену поехать с ним в Бейрут. И, разумеется, ее «контролер» из КГБ посоветовал разыграть бешеную любовь. Не забывайте, Арам один из основателей «Асалы».
Малко слушал и размышлял. Все это казалось вполне правдоподобным. Но почему ЦРУ ничего не известно о том, что Милена Братич — агент КГБ?
— И что же случилось дальше? — спросил он.
— Они прожили в Бейруте вместе два года. Арам был по-прежнему от нее без ума, а она много раз подвергалась риску, чтоб остаться с ним. «Моссад» и турки несколько раз покушались на них. А потом начался раскол внутри «Асалы». Арам Эриванян хотел собрать основные силы для борьбы с турками. Другие, например Акоп Акопян, готовы были работать также с сирийцами и иранцами. Что устраивало русских. Тогда КГБ дало приказ отделаться от Арама...
— Но, по крайней мере, не Милена же...
Таня Вартанян бросила на него многозначительный взгляд.
— Русским нелегко было самим достать Арама. Они ни в коем случае не хотели себя раскрывать. Он и сам был очень бдительным и охранялся людьми, заслуживавшими полного доверия. Тогда они и подумали о Милене. У нее было надежное прикрытие. В течение многих лет они поддерживали ее яростно антикоммунистические статьи, создавая ей образ диссидентки, находящейся в глубокой оппозиции к режиму.
Таня достала пачку «Кента» и зажигалку, Малко взял ее и помог женщине зажечь сигарету. Судя но весу, зажигалка могла быть только из массивного слитка золота...
И снова она закинула ногу на ногу и взглянула прямо в золотые глаза Малко, а тот, скорее с недоверием, спросил:
— И по-вашему, влюбленная в Эриваняна Милена могла согласиться убить его?
Прежде чем ответить, Таня Вартанян выпустила длинную струйку дыма.
— Нет, — ответила она. — Все было не так примитивно. Сначала она отказалась. Да только русские настойчивы и хитры. Сперва ей угрожали. У них был на руках козырь — ее мать. Но поскольку Милена упиралась, они решили сыграть по-крупному. Пригрозили, что откроют «Асале», сколько лет она является агентом КГБ. В конце концов ей пришлось согласиться.
— Я много раз слышал, что взрыв, изувечивший Арама Эриваняна, — всего лишь несчастный случай...
— Это не был несчастный случай, — отрезала армянка. — Эриванян готовил покушение. Работал с очень неустойчивой взрывчаткой. Достаточно было чуть изменить пропорции, как все взлетело бы к черту при первом же прикосновении.
— Что, по-видимому, и произошло...
Таня Вартанян подтвердила:
— Да, но Араму повезло... Он не погиб. Покалеченный, он уехал в Бейрут к семье.
— А Милена?
Армянка скривила губы в презрительной гримасе.
— Русские заставили ее оставить Эриваняна. Он их больше не интересовал. А потом и он сам, став калекой, потеряв положение, стыдился себя. Глупец! Милена вернулась в Белград и больше его не покидала. Но Арам был влюблен в нее по-прежнему. Они не прерывали контактов. Эта сука потеряла мать, Бог отомстил ей...
Малко вспомнил, что рассказывала ему Милена о своем добровольном воздержании с 1981 года. То есть с момента, когда с Арамом произошло несчастье. Похоже, Тане была известна лишь половина правды. Скорее всего, попытка убить любимого мужчину травмировала и саму Милену Братич. В разведке тоже часто случается, что палач становится жертвой собственной работы.
— Откуда все это стало вам известно? — спросил он.
— У меня был любовник в немецкой разведке, — ответила она, не таясь. — Он ознакомился с досье происшествия. Там считают, что взрыв не мог произойти по вине Эриваняна. Он мог быть только следствием вредительства.
— Этого еще недостаточно, чтоб обвинять Милену!
— Разумеется! — согласилась она. — Но от здешних людей я знала, что ее подозревали в давней связи с КГБ. И потом взрывчатку принесла именно она.
— Возможно, вы и правы, — предположил Малко. — В таком случае она хотела искупить свой грех, помогая ему выбраться из Бейрута, где ему грозила смертельная опасность...
— Идиот! — заявила Таня Вартанян. — Вы неправильно осведомлены. В Бейруте до Арама добраться было практически невозможно. Он находился под защитой клана Такнак. Даже люди Акопа Акопяна не осмелились бы тронуть его в доме таких покровителей. Иначе кровавая месть уничтожила бы их всех.
— В таком случае зачем ему понадобилось покидать Бейрут?
— Там он вел жизнь затворника. Когда русские узнали от Милены, что он хочет уехать из Бейрута и «расколоться», они дали ей задание заманить его в Югославию, откуда она якобы организует его отъезд в США.
— Зачем они это сделали?
— Чтоб уничтожить его наконец!
— А он? Зачем он согласился?
— Чтобы увидеть Милену.
Малко покачал головой. Что-то тут не сходилось.
— Всего час назад на Милену Братич было совершено покушение. Очевидно, убийцами Акопа Акопяна. Но они, по-вашему, тоже работают на КГБ и, стало быть, уничтожают собственного агента? Мало похоже на правду.
Таня Вартанян устало вздохнула.
— Или вы такой наивный, или попали под ее чары... Русские чрезвычайно осторожны. И предусматривают обычно несколько вариантов решения каждой проблемы. Роль Милены сводилась к тому, чтоб заманить Эриваняна в Белград. Может, она и сама не знает, что произойдет дальше. Но зато она знает КГБ и потому подозревает какой-то подвох. Уж она-то уверена, что Эриваняна вызвали в Белград не для того, чтоб наградить орденом Ленина. Если они решили уничтожить Милену, значит так и будет. Не она первая из агентов КГБ исчезает, выполнив важное задание.
Малко потрясение слушал. Ему был известен мир разведчиков и с русскими он дело имел, поэтому понимал, что слова Тани Вартанян имеют под собой вполне солидную почву. И тем не менее они могли оказаться «уткой»...
Молчание. Таня Вартанян глубоко затянулась. Малко размышлял. Если слова Тани — правда, то вполне объяснимы отчаянные просьбы Милены Братич спасти Эриваняна. Она была искренна вдвойне. И с русскими работодателями и с мужчиной, которого, судя но всему, не переставала любить.
— Эриванян ничего не заподозрил? — спросил Малко.
— Он все еще ее любит, — презрительно произнесла она.
Все более или менее сходилось. Кроме одного.
— Если русские действительно хотели уничтожить Эриваняна, у них было для этого более чем достаточно времени и возможностей. Они здесь орудуют как у себя дома. Почему же они не сделали ни одной попытки?
Вопрос не застал Таню врасплох.
— Они хотят, чтоб работу за них выполнили люди Акопа Акопяна. Если у тех не получится, вот тогда они подключатся сами. Наверняка у них уже есть план, только мне он не известен. Они держат под контролем все, что касается этой операции, и всех, кто в ней участвует. Кроме вас и меня.
Он посмотрел на нее в задумчивости.
— Таня, — сказал Малко. — Вы не просто племянница Арама Эриваняна. Вы слишком много знаете. Кто вы на самом деле?
— Я один из основателей «Судей геноцида». Мы хотим отомстить за полтора миллиона армян, уничтоженных в 1915 году по приказу султана Мехмета V Реза. И Советскому Союзу, отобравшему часть армянской территории.
Малко уже приходилось слышать об этой организации, созданной армянской диаспорой, разбросанной по всему миру. Она уже заявила о себе несколькими террористическими антитурецкими актами.
— Наша организация хочет, чтобы Арам Эриванян остался жив и находился среди друзей...
— А американцев вы рассматриваете как недругов?
Снова мелькнула ироничная улыбка.
— Вы многого еще не понимаете. В этом деле, господин Линге, даже друзья вас обманывают... Арам Эриванян едет не в Соединенные Штаты.
— А куда?
— В Израиль. Американцы делают это не для себя. ЦРУ договорилось с Моссадом. Вот кому понадобилась шкура Абу Нидала. Только это хранится в глубокой тайне. Потому что Арам Эриванян ни за что не согласится сотрудничать с Израилем.
У Малко было такое чувство, что его как следует шарахнули по голове. Только Моссада еще и не хватало в этом хороводе смерти!
— Но не выдумали же они историю с паспортом?
— Конечно, нет. Только вы забыли одну деталь. Арам Эриванян слеп. Он не видит, где находится. По плану ЦРУ, вывезя Арама из Югославии, кто-то должен посадить его на первый же самолет в Тель-Авив, предварительно избавившись от охранников.
— А если он не захочет говорить с евреями?
— Он и не узнает, с кем говорит. Будет думать, что находится в США. А когда поймет, что к чему, будет поздно...
Дьявольский план...
Малко думал, шарики в его голове крутились со скоростью сто тысяч оборотов в секунду, пытаясь нащупать слабое место во всей этой истории. Таня Вартанян не сомневается в истинности собственного рассказа.
— Почему вы его не предупредили?
— Почему? Да я тысячу раз ему говорила, что Милена предательница, чтобы он не доверял ей. Он только улыбается, он и слушать меня не хочет.
— А от меня чего вы хотите?
Таня Вартанян закурила новую сигарету.
— Ничего особенного. Вы довезете Арама до австрийской границы. Только вместо того, чтобы передавать его в Вене в руки своих американских друзей, вы вручите его мне.
— Каким образом?
— Подробности узнаете, как только дадите согласие.
— Вы требуете, чтобы я предал людей, на которых работаю.
— Они вас тоже предают! — сухо заметила женщина. — Если вы согласитесь на мое предложение, вам не придется жалеть.
Она порылась в сумочке, достала листок и протянула его Малко. Он развернул. Удар так удар! Чек на два миллиона немецких марок в Ганноверском банке в Мюнхене. Имя получателя вписано не было.
— А если я откажусь?
Малко снова сложил чек и машинально помахивал им.
Женщина даже не повела бровью.
— Вы не доедете живым до Вены.
Она замолчала, и стало слышно, как завывает за окнами ветер. Малко совсем не нравилось положение, в котором он оказался. Во-первых, этическая сторона — он не умел предавать. А во-вторых, он слишком хорошо знал мир разведки — двойные агенты долго не живут. Вроде процедуры посадки на кол: начинается хорошо, а кончается ой как плохо.
Он нагнулся и положил чек в полуоткрытую сумочку.
— Мне часто предлагали деньги за предательство, но я никогда их не принимал, — сказал Малко. — Даже при том, что я не вижу для себя ничего недостойного в самой вашей просьбе. Верно, содержание моего замка может разорить любого, но сам я стою больше, чем тридцать сребреников Иуды.
Они несколько секунд смотрели глаза в глаза, потом женщина отвела взгляд.
— Это ваше последнее слово?
— Да.
Она поднялась, и он тоже поднялся, думая, что женщина собирается уходить. Но она задумчиво продолжала стоять против него. Потом тряхнула головой и сказала:
— Что за идиотизм! Я не думала, что так получится.
Малко подошел ближе и положил руки ей на бедра.
— Надеюсь, вам не придется меня убивать, — сказал он полушутя, полусерьезно.
Их взгляды встретились, и она молча отвела глаза. Его ладони, словно их тянул вниз невыносимо тяжелый груз, заскользили по мягкой шерсти, поглаживая бедра, а затем ляжки женщины. Он ощутил под пальцами змейки подвязок, державших чулки, и изрядная порция адреналина устремилась в его жилы.
Таня не двигалась, опустив руки вдоль тела. Между тем жест Малко был не из тех, которые можно проигнорировать.
Он тихонько привлек ее к себе. Прикосновение двух тяжелых грудей воспламенило его. Они все еще стояли неподвижно, тишина в комнате нарушалась лишь их прерывистым дыханием. Теперь Таня не могла уже не заметить, что он испытывает. Он прижал ее к себе еще сильнее. Дыхание ее участилось. Он убрал руки, но женщина не отошла. Тогда он обхватил пальцами ее талию и стал медленно продвигаться вверх, пока в ладонях не оказались две тяжелые груди.
Он не торопился убирать пальцы с крупных и жестких, как карандаши, сосков под зеленым шелком. Груди поднимались и опускались все быстрее и быстрее. Таня легонько вздрогнула. Тогда, спустившись вновь к талии, он расстегнул пояс из крокодиловой кожи, молнию юбки и потянул ее вниз.
Юбка упала на пол, открыв взгляду длинные коричневые чулки на белом, как и трусики, поясе.
Их взгляды наконец встретились. У Тани он был затуманенным, неясным.
— Таня, — сказал Малко, — это не заставит меня переменить решение.
В голубых глазах вспыхнул гнев.
— Вы ничего не понимаете в женщинах! — сказала она. — Вы насилуете меня взглядом с того самого момента, как я вошла в комнату. Я уже вся потекла. Так сделайте же это, наконец!
Он не возражал, расстегнул пуговицы блузки, и она соскользнула с плеч Тани. Груди ее были действительно великолепны — полные, белые, тяжелые. Соски упирались ему в рубашку, как два язычка пламени. Он поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, причем нижняя часть ее тела ритмично и страстно колебалась.
Малко подтолкнул ее к кровати. Когда он снимал с нее трусики, она закрыла глаза. Он хотел поласкать ее, и тут же понял, что она не соврала. Лежа на спине, чуть приоткрыв ноги, женщина была готова отдаться без всяких предисловий.
Он вошел в нее так глубоко, как смог. Таня слегка согнула колени, обняла Малко и шепнула:
— Да, вот так, хорошо.
И задвигала бедрами взад и вперед, пока он трудился не покладая сил. Когда он заходил слишком глубоко, она слегка постанывала, коротко вскрикивала.
Он согнул ее ноги еще сильней и навалился всем своим весом, заставляя женщину стонать все громче и громче. Приподняв бедра, Таня принимала его, закатив глаза, приоткрыв рот, судорожно вцепившись в одеяло.
Чувствуя, что он вот-вот кончит, она выгнулась дугой и издала рыдание, смешавшееся с криком освободившегося в нее Малко.
Ноги Тани опустились, но она еще долго не отпускала его. Один чулок у нее расстегнулся. Она прикрепила его, механическим движением подтянула другой.
— Это было неплохо, — сказала она.
Ее пальцы пробежали по груди Малко. Потом она начала целовать его, спускаясь все ниже и ниже.
Очень скоро Малко сам начал извиваться от удовольствия под умелой лаской обжигающих губ. Когда он взял ее за бедра и перевернул на живот, она не стала протестовать. Приподняв ягодицы, она, напротив, приняла его с довольными постанываниями. Но стоило ему попробовать сделать обладание еще более полным, она вывернулась, изогнувшись.
— Так не надо, — прошептала Таня. — Мне так больно.
Пришлось ему довольствоваться ролью наездника послушной скотинки. Наконец он с облегчением вытянулся рядом. Увидев Таню в лифте, он, разумеется, не предполагал, что их встреча закончится таким вот образом. Женщина попросила сигарету и зажигалку и закурила.
Под синими глазами обозначились темные круги, краск.1 на лице поплыла, но она все равно была восхитительна. Таня снова подтянула чулок, расправляя его на полнон ляжке. Она нежно склонилась к нему.
— Не пытайся выдумывать сложности там, где их нет. Просто ты так на меня все время смотрел, что я сама тебя захотела. У тебя глаза словно золотые, и мне казалось, что их расплавленное золото изливается мне прямо в чрево... В данный момент я ни в кого не влюблена, поэтому могу позволить вести себя, как мужчины.
— Что ты будешь делать? — спросил Малко.
— В какой-то мере это будет зависеть от тебя...
— Слушай, — сказал Малко. — В любом случае, я друзей не предам. Могу обещать тебе две вещи. Первое: я сделаю все возможное, чтобы доставить Арама Эриваняна живым и здоровым на австрийскую землю. И второе — убедиться, что его не выдадут против его собственного желания израильтянам.
Таня, казалось, выслушала его с облегчением.
— Ты действительно это можешь?
— Меня наняли для совершенно определенных целей, — сказал он. — Если я обязан хранить верность своим работодателям, то они обязаны не вводить меня в заблуждение, а говорить правду.
Она наклонилась и нежно поцеловала его в грудь.
— Спасибо.
Он смотрел, как она поднимается и одевается. Через несколько минут она была готова и на прощание сказала с какой-то двусмысленной улыбкой:
— Я не жалею, что пришла, но ты напрасно отказался от моего предложения.
— Кстати, — сказал Малко. — А где скрывается Арам Эриванян?
Таня насмешливо улыбнулась:
— Если бы я знала, я бы не пришла к тебе...
— Ты же говорила, что он вызвал тебя на помощь?
— Не то чтобы вызвал, — призналась она. — Он рассказал обо всем, что здесь произошло, не назвав своего адреса. Я теперь уезжаю в Вену. Если передумаешь, запомни телефон: 75-82-19.
Дверь закрылась, оставив Малко в плену сомнений.
Кто делал из него дурака в этой истории? Таня? Милена? Американцы? А может, все вместе. Удовольствие от физической близости с роскошной самкой, какой была Таня, быстро забывалось под грузом реальности. Он принял душ и принялся рассуждать, потому спать ему совсем не хотелось.
Одно было очевидно. Нужно было найти Арама Эриваняна. Потом дело начнет продвигаться. В нужном направлении. Он неутомимо перебирал в памяти события, произошедшие с ним с момента прибытия в Белград, стараясь найти те маленькие зацепочки, которые теперь могут ему пригодиться. Все его мысли крутились вокруг Эриваняна. Где мог прятаться слепой армянин? Так прошло часа два, а сон все не шел. Потом Малко все же задремал, но и во сне армянин его преследовал.
Когда он проснулся, сквозь занавески в комнату сочился серый грязный свет. Ледяной ветер Урала дул все так же сильно. Было холодно. Аромат духов Тани Вартанян все еще витал в комнате, словно напоминая ему, что это был не сон...
Но он думал уже не о ней. Складывая кирпичик к кирпичику все, что было ему известно, он понял, как может обнаружить убежище Эриваняна.
Нельзя было терять ни минуты.