Малко остановился на минуту, чтобы рассмотреть море украшенных оранжевыми знаменами палаток, занимавших проезжую часть Крещатика до площади Независимости, так, как если бы Елисейские Поля в Париже были блокированы от клумбы на пересечении с бульваром Матиньон до Триумфальной арки.
На тротуарах были установлены большие палатки, в которых хранилось достаточно провизии, чтобы напоить и накормить десять тысяч участников «оранжевой революции», живущих здесь с ноября. Величественные здания из тесаного камня, возвышающиеся по обе стороны улицы, казались абсолютно неуместными в этой атмосфере героического празднества. Он смотрел, как черное кожаное пальто Ирины Мюррей исчезало в небольшом проходе, Пассаже, расположенном перпендикулярно по отношению к главной улице, затем не спеша двинулся вперед, оставляя младшей сотруднице ЦРУ время устроиться для того, чтобы указать ему его цель.
Пять минут спустя он толкнул дверь «Дома кофе» и сразу же заметил, на диванчике справа от входа, Ирину Мюррей, сидящую с чашечкой кофе и погруженную в «Украинскую газету».
Ее соседкой была такая же блондинка, с волосами, заплетенными в косы и уложенными вокруг головы, как у украинских крестьянок; она явно выставляла напоказ свои черные очки и слишком уж длинные ногти, покрытые зеленым и коричневым лаком. Она была занята каким-то пирожным, которое поедала с изяществом кошки. Итак, это и была подруга несчастной Евгении Богдановой.
Малко устроился на диванчике в форме буквы L, длиной около трех четвертей метра, и заказал кофе. В течение четверти часа ничего не происходило. Затем Ирина сложила газету, заплатила по счету и поднялась, предоставляя Малко возможность любоваться ее зажигательными ягодицами, пока они не исчезли под черным кожаным рединготом. Время от времени он искоса поглядывал на девушку в черных очках, как любой мужчина, заинтересовавшийся красивой женщиной. Однако ему пришлось дожидаться, пока она покончит со своим пирожным, и сняв свои очки, обнаружит чудные голубые глаза. Повернув голову в его сторону, она сдержанно улыбнулась ему и спросила по-русски:
— Мне кажется, я вас знаю...
Есть! Малко ответил улыбкой на улыбку.
— Вполне возможно, я время от времени захаживаю сюда. Приятное местечко. Вы тоже завсегдатай?
— Мне очень нравятся их пирожные, я часто бываю здесь по утрам...
— Я живу не в Киеве, — уточнил Малко, — я австриец, приехал наблюдателем от ОБСЕ на выборы. Я уезжал в Вену и вот недавно вернулся. Честно говоря, я встречался здесь с одной очень красивой девушкой, Евгенией, и немного надеялся снова увидеться с ней.
— С Евгенией? — переспросила явно удивленная блондинка. — Евгенией Богдановой?
— Да, кажется. Вы знакомы с ней?
— Я знала ее. Она погибла. Ее приятель выбросил ее из окна в припадке ревности, а потом покончил с собой.
— Himmel! Это ужасно, — сочувственно произнес Малко. — Она была такой нежной. Могу ли я предложить вам еще одно пирожное?
— Нет, мне не хочется растолстеть, но бокал шампанского я бы выпила с удовольствием! Присаживайтесь за мой столик, так будет удобнее болтать.
Малко пересел к ней и сделал знак официанту.
— У вас есть французское шампанское?
— Разумеется.
— Тогда принесите нам бутылку.
Голубые глаза подруги Евгении выражали безграничное восхищение. Малко воспользовался этим.
— Меня зовут Малко Линге, а вас?
— Виктория Позняк.
Принесли шампанское. Бутылку «Тэтэнже Конт де Шампань» в металлическом ведерке на ножке. Официант откупорил ее с важным видом и наполнил два высоких фужера. Виктория подняла свой:
— За «оранжевую революцию».
Малко редко когда пил шампанское в одиннадцатом часу утра, но, в конечном итоге, это не было так уж неприятно. Виктория, покончив со своей порцией, замурлыкала от удовольствия.
— Это совсем не то, что крымское шампанское! — вздохнула она. — Но стоит так дорого...
Малко сделал уклончивый жест, мол, если тебе нравится, то денег не считаешь. В этот момент в заведение вошли трое мужчин в кожаных куртках, с впечатляющими плечами, бритоголовые. Доверия они не вызывали. Виктория снизила голос и шепнула Малко:
— Это ракетчики. Они приходят сюда за девочками.
Один из рэкетиров покосился на бутылку «Тэтэнже» и, чтобы продемонстрировать свои возможности, тотчас заказал официанту такую же. Тем временем Малко уже снова заполнял фужер Виктории Позняк.
Теперь, когда рыбка была на крючке, надо было только вытянуть ее тихонечко на берег...
* * *
Бутылка «Тэтэнже» опустела, но Виктория Позняк продолжала таять, как снег на солнце. Ее взгляд, ранее холодный, полнился теперь нежностью и готовностью подчиняться, а рука, как бы невзначай, то и дело касалась руки Малко. Она встала, чтобы отправиться в туалетную комнату, предоставляя ему возможность любоваться длинными ногами в обтягивающих сапогах на шпильках. Когда она вернулась к столу, то две верхних пуговицы ее кофточки оказались расстегнутыми, открывая кружевную каемку черного бюстгальтера. Это было чем-то вроде эротического подмигивания. Внезапно она вздохнула.
— Я должна буду покинуть вас. Мне нужно сделать кое-какие покупки в магазине напротив, в ЦУМе.
— Хотите, чтобы я составил вам компанию? — предложил Малко. — Мне нечего делать.
— С удовольствием, — жеманно согласилась Виктория.
Он помог ей надеть длинное манто из искусственной норки, и они спустились вниз на Крещатик. В парфюмерном отделе ЦУМа она бросалась на все товары, как ребенок в магазине игрушек. Вполне понятно, что когда они подошли к кассе, Малко вынул свою кредитную карточку... Виктория, поначалу посопротивлявшись ради приличия, дала согласие. На выходе она засунула свою руку под руку Малко и прожужжала:
— Вы настоящий джентльмен! В нашей стране французская косметика стоит целое состояние.
— Мне приятно помочь вам быть еще красивей, — уверил ее Малко. — К тому же я один в Киеве и мне бы очень хотелось провести с вами вечер. Вы не заняты?
— Я постараюсь освободиться, — ответила Виктория. — Вы знаете «Эгоист»?
— Нет.
— Это место, где ужинает президент Путин, когда приезжает в Киев. Там очень вкусно. Я зайду за вами в гостиницу, часикам к девяти? Где вы остановились?
— В «Премьер-Палаце».
Они расстались внизу бульвара Тараса Шевченко. Малко остановил машину, водитель которой запросил скромную сумму в 15 гривен, чтобы отвезти его в американское посольство. Как и в Москве, все автомобилисты в Киеве занимались извозом, чтобы немного подзаработать. Гибкая и недорогая система, помогавшая, кроме того, избегать слежки. И стоять на краю тротуара надо не больше нескольких минут.
* * *
— Браво! Вы отлично осуществили этот первый контакт, — одобрительно отозвался Дональд Редстоун. — Надо и дальше тянуть за эту ниточку.
Малко поспешил умерить его энтузиазм.
— При условии, что она куда-то выведет. Эта Виктория выглядит скорее как элитная куртизанка, чем как политическая активистка. Я не совсем уверен, что она была в близких отношениях с Евгенией Богдановой. И еще менее уверен, что она согласится говорить об этом деле с незнакомцем, которого она рассматривает как клиента...
— Игру ведете вы, — прервал его американец. — Есть один момент, в отношении которого нам неизвестно ровным счетом ничего: вербовка Романа Марчука. Кто предложил ему подсыпать яд в пищу Виктора Ющенко? Это, вероятно, не Владимир Сацюк, даже если последний и замешан в деле.
— Соседство этого «Мистера Снека» и главного офиса СБУ наверняка не является совпадением, — подчеркнул Малко. — Полагаю, что многие агенты СБУ питаются там. К сожалению, я не думаю, что Виктория много об этом знает... Разве что ей известно, кто вывел Евгению на Романа Марчука. Мы ужинаем вместе сегодня вечером, — заключил Малко. — Что ж, будем молиться Богу.
— Отлично. А тем временем вы встретитесь с Евгением Червоненко, ответственным за безопасность Ющенко. Он ожидает вас в три часа в кафе «Нон-стоп», расположенном по проспекту Победы, номер 6. Это совсем рядом с киевским цирком. Он, наверное, сможет предоставить вам интересные сведения.
* * *
Кафе «Нон-стоп» выглядело невзрачно: шумно, накурено, на стене большой телевизионный экран, но звук выключен, и сильный запах пригорелого сала. Малко ждал уже на протяжении получаса, когда вошел плотный мужчина, затянутый в темный костюм в полоску, с бритой головой и грубыми чертами лица. Обследовав взглядом зал, он подошел к Малко.
— Пан Малко?
Он разговаривал баритоном, от которого дрожали стекла.
— Да, — утвердительно ответил Малко.
— Меня зовут Евгений Червоненко.
Он уселся на скамейку напротив Малко и расстегнул пиджак, открывая рукоятку автоматического пистолета, засунутого за пояс. Малко тоже был вооружен. Девятимиллиметровый пистолет Макарова, переданный резидентом, давил ему в спину. Евгений Червоненко изучал его хитрым холодным взглядом. Он заказал официантке порцию «Дефендера», «Very Classic Pale», с добавлением льда, и уронил:
— Я считаю, что мистер Редстоун теряет время.
— Отчего же?
Украинец наклонился через стол.
— Информация о том, кто убрал Романа Марчука, ничего не даст. Как бы там ни было, его никогда не арестуют. Генеральный прокурор Васильев блокирует расследование по распоряжению администрации президента. Они нашли, что вытолкнуть Марчука из окна будет дешевле, чем купить ему билет до Москвы. В любом случае, они убили бы его и там. Это же «чекисты», они не рискуют.
— Вы считаете, Владимир Сацюк имел отношение к делу? — спросил Малко. — Это все-таки слишком.
— Я уверен, что он замешан в нем, — проворчал украинец, — но я не могу ничего доказать. Они уверены в своей безнаказанности. У них полно денег, и в их распоряжении десятки бывших бойцов «Беркута», готовых убить за горстку гривен.
— Тогда что следует предпринять?
— Надо предотвратить их новую попытку.
— Они могут осмелиться? — удивленно спросил Малко. Евгений Червоненко, наклонившись над столом, выдохнул вместе с запахом лука:
— Я уверенв этом. Задето слишком много интересов. Во-первых, интересы Москвы. Царь Путин не может представить себе, что ему сопротивляются. Далее, банда Кучмы, ворующая на протяжении многих лет, будет уничтожена и, возможно, даже арестована. Виктор Ющенко решительно настроен навести порядок. Вспомните премьер-министра Джинджича в Сербии. Его убили, когда он начал становиться опасным. А Ющенко очень опасен. У меня в администрации президента есть источник, очень близкий к русским. Он сообщил мне, что они приняли решение повторить все снова.
— Каким образом?
Украинец скрестил свои огромные руки.
— Существует столько средств, — вздохнул он. — КамАЗ, давящий его машину, бандитское нападение, убийство с применением снайперской винтовки, еще одно отравление... Насчет последнего, я считаю, что они не осмелятся.
Но кто знает: они настолько уверовали в свою безнаказанность...
— Что же можно тогда сделать?
Евгений Червоненко покачал головой.
— Обезвредить организатора, прибывшего из Москвы. Я уверен, что он есть. Русские не доверяют местным. Это как со змеями, надо бить по голове. Если оставить их одних, украинцы не осмелятся ничего предпринять. Но надо быть начеку. Виктор Ющенко выиграет выборы, это точно. Если только его не убьют.
Малко хотел было рассказать ему о Виктории, но сдержался. Этот след был еще слишком ненадежным.
— Я хотел бы иметь возможность связываться с вами в дальнейшем, — сказал он.
Украинец достал свою визитную карточку и торопливо нацарапал номер мобильного телефона.
— Вы можете звонить мне по этому номеру, днем и ночью. Будьте осторожны. Они уже наверняка засекли вас...
— А на чьей стороне СБУ? — поинтересовался Малко в тот момент, когда Червоненко подымался из-за стола.
— Со всех сторон... — обронил украинец. — Они разделились. Все те, кто подобрал под себя бизнес мафии, на стороне действующего режима. Они за его сохранение. Другим хочется изменений.
Зазвонил его мобильный телефон, и он ответил коротко, разъяренный, что его потревожили. Говорили по-украински, и Малко понял лишь, что его собеседника требовали. Червоненко сложил мобильный.
— Хорошо. Едемте со мной. Я передам собранное мной досье. Там всевозможные адреса и кой-какие идеи.
Малко проследовал за ним до шестисотого «Мерседеса» черного цвета, с эскортом из двух мотоциклистов. Руководитель службы безопасности Виктора Ющенко был осторожным человеком. Пока они мчались очертя голову, Малко обратился с вопросом:
— Это вы рассказали Дональду Редстоуну о Романе Марчуке?
— Да.
— Вам известно, кто его завербовал?
Украинец потер большим и указательным пальцами.
— Это был бедный тип... Ему, наверное, предложили несколько сотен долларов. Он даже не знал, что делает.
— Да, но кто?
— Нам об этом ничего не известно. Возможно, кто-то из СБУ, регулярно посещавший его «тошниловку»... Но таких типов полно.
— А как в отношении Евгении Богдановой?
— Она сыграла второстепенную роль, в самом конце. Этого было достаточно, чтобы ее ликвидировали. Ведь девиз «чекистов»: никакого риска.
— Вы знаете Владимира Шевченко? — поинтересовался вдруг Малко.
— Бледного? Да. А почему вы спрашиваете?
Казалось, он удивился, услышав это имя.
— Он оказал мне кой-какие услуги, — сознался Малко — но сейчас его нет в Киеве...
Евгений Червоненко улыбнулся.
— Он один из тех, кто выжил после большой разборки между СБУ и мафией. У него были хорошие связи.
Автомобиль остановился возле небольшого здания, окруженного охранниками в оранжевых шарфах и сонмом журналистов. Впрочем, оранжевый цвет был везде. Малко последовал за Евгением Червоненко вовнутрь, через магнитную рамку, яростно запищавшую при проходе двух мужчин.
Евгений Червоненко повернулся к нему.
— Вы вооружены?
— Да.
— И правильно.
Они пересекли оживленный холл, заполненный агитационной продукцией и возбужденными людьми, затем двинулись по коридору, который вел к офису руководителя службы безопасности. Сразу перед офисом находилась пресс-служба. Туда выстроилась очередь из журналистов, желающих получить оранжевые шарфы и шапочки из рук добровольной помощницы. Малко резко остановился.
Это была незнакомка с поломанным чемоданом, прибывшая московским рейсом.
* * *
Их взгляды встретились, и несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга, одинаково удивленные. Евгений Червоненко обернулся и бросил Малко:
— Вы знакомы со Светланой?
— Знакомы — это слишком громко сказано! Мы столкнулись в аэропорту, у нее были проблемы с чемоданом, и я помог ей.
Светлана стояла неподвижно, с шарфом в руке, как бы съежившись внутри. Наконец она нарисовала вымученную улыбку и произнесла:
— Добрый день!
Евгений Червоненко довольно улыбнулся.
— Светлана одна из лучших наших добровольцев. Нам бы побольше таких, как она. Пойдемте.
— Не очень разговорчивая, — заметил Малко.
Прекрасная Светлана вновь занялась раздачей шапочек и шарфов, не обращая больше внимания на Малко.
А тот, пока руководитель службы безопасности открывал свой сейф, размышлял об этом необычном совпадении. По меньшей мере, теперь у него была возможность вновь повидаться с ней... Кончится тем, что она все-таки оттает.
— Возле стойки администрации вас ожидает дама, — сообщил сотрудник «Премьер-Палаца».
— Я спускаюсь, — ответил Малко, размышляя о том, действительно ли он сможет узнать хоть что-нибудь от аппетитной Виктории. Он, конечно, предпочел бы провести вечер с таинственной Светланой или с Ириной Мюррей, в сексуальной ауре которой было что-то чарующее.
В любом случае, «Премьер-Палац» никак не поощрял к разврату. Правила безопасности были драконовские. Не имея магнитного ключа от номера, невозможно было воспользоваться лифтом. Посетителей ресторана на девятом этаже, не живущих в отеле, сопровождал коридорный. Неустанной заботой руководства было избежать наплыва проституток, как в гостинице «Днепр», где они прямо-таки изобиловали. Малко набросил пальто и спустился вниз. Виктория Позняк ожидала в крошечном фойе, одетая в длинное пальто из белого меха. Из-за своих собранных в косы волос она была похожа на патронессу.
— Быстрее! — начала подгонять она. — Я умираю от голода. Нас ждет такси.
Когда она уселась в машину, пальто соскользнуло, и взгляду Малко открылось, почти до самой промежности, длинное бедро в черных колготках.
«Эгоист» был расположен на Московской улице, в глубине Печерского квартала, плохо освещенного и безлюдного. Когда Виктория Позняк сняла свое белое пальто, Малко обнаружил на ней черный пуловер на пуговицах, облегающий тяжелую грудь, и мини-юбку с разрезом сбоку. Она выбрала боевое снаряжение...
Этот модный ресторан был оборудован в странном марокканском стиле, и пустовал! По крайней мере, на первом этаже, потому что имелись еще залы на нижнем уровне. Им отвели место в глубине длинного зала, в кабинке на возвышении, и Виктория Позняк с гордостью заявила:
— Это место президента Путина, когда он приходит сюда.
По украинским меркам цены были чудовищные. Малко все-таки заказал икру и бутылку шампанского «Тэтэнже Конт де Шампань Блан де Блан» урожая 1995 года. По-видимому, Виктория Позняк, вошедшая во вкус после налета на косметический отдел, решила соблазнить его. Как только он поворачивал голову в ее сторону, его встречал взгляд, полный обещаний. Покончив с икрой, она неожиданно спросила:
— Вы хорошо знали Евгению?
— Нет, не очень, — сознался Малко.
— Она была хорошей подругой, — произнесла она задумчиво. — Ну да ладно... ее уже нет, а жизнь продолжается.
Неожиданно она наклонилась и легонько поцеловала его в губы.
— Вы такой соблазнительный, — со вздохом сказала она, — и такой щедрый.
Не сводя с него глаз, она улыбалась ему, как настоящая шлюха. Было видно, что она принимала его за богатого лоха, и хотела этим воспользоваться. Ее юбка задралась еще выше, но, казалось, это ее не обеспокоило. Как у большинства людей, живущих в бывших коммунистических странах, у нее был талант к выживанию, не отягченный излишней щепетильностью. После икры настала очередь лосося на гриле. Совсем неплохого. И второй бутылки «Тэтэнже Конт де Шампань Блан де Блан».
Виктория Позняк, с сияющим лицом, становилась все более провокационной. В их приподнятой кабинке они были недосягаемы для взглядов с прохода, ведущего к столикам. Она потянулась и предложила:
— А если мы спустимся вниз потанцевать?
Подвал «Эгоиста» был оборудован совсем по-другому, в более современном стиле, с неизбежными плоскими телеэкранами в обоих залах. Мягкая музыка проникала сквозь невидимые динамики. Виктория повисла на Малко и подняла к нему свои великолепные голубые глаза.
— Я так счастлива, что встретила вас.
— Я тоже, — поклялся Малко.
Это теплое тело, прижимавшееся к нему, в довершение к пузырькам шампанского, приводило его в состояние эйфории. Но было ясно, что он еще не коснулся сути проблемы.
— Мне хочется развлечься, — продолжала Виктория. — Возможно, это шампанское... Оно такое вкусное.
«Тэтэнже» действительно не было похоже на отвратительное крымское пойло, которое украинцы потребляли в ужасающих количествах... Они еще немного потанцевали и затем вернулись на место.
— Едем домой? — предложила Виктория.
Малко оставил на столе пухлую пачку гривен. Выйдя на улицу, они оказались под чем-то похожим на мокрый снег. Виктория остановила старую «Волгу», и Малко слышал, как она спрашивала ее владельца, сколько тот возьмет, чтобы отвезти их к «Премьер-Палацу». Они сошлись на двадцати гривнах.
В машине она положила голову на плечо Малко, а потом, когда они остановились возле отеля, первой вышла из салона и без малейших колебаний поднялась по лестнице, ведущей к стойке администратора. Если бы у Малко и оставались еще какие-то сомнения относительно ее намерений, то они рассеялись бы в кабине лифта. Едва та начала движение, как Виктория всем телом прижалась к нему для их первого поцелуя. Малко не смог устоять перед желанием засунуть свою руку под микро-юбку, потом еще дальше, тогда как язык Виктории вовсю усердствовал у него во рту, пытаясь достать до самих миндалин.
Затем они почти рысью пробежали через оббитый голубым мокетом коридор.
Малко едва успел открыть дверь. Виктория уже сбросила свое красивое белое пальто и начала расстегивать пальто на Малко, яростно обвиваясь вокруг него. Некоторое время они извивались в маленьком коридорчике, с силой прижимаясь друг к другу, потом молодая женщина неожиданно замерла. Малко понадобилось несколько долей секунды, чтобы понять, почему.
Пальцы молодой украинки как раз задели рукоятку пистолета Макарова, засунутого за пояс посредине спины.
Она отпрыгнула назад с резко расширившимися зрачками. Желая успокоить ее, он вынул пистолет, чтобы засунуть его куда-нибудь, но не успел. Ударом наотмашь Виктория выбила пистолет у него из руки. Он полетел на пол. Когда Малко наклонился, чтобы поднять его, она оттолкнула его и первой схватила пистолет.
— Виктория! — начал было он.
С искаженным от страха лицом, с опущенными книзу уголками рта, она наставила оружие на него и закричала:
— Подонок! Ты хотел сделать со мной то же, что и с Евгенией! Но сейчас я грохну тебя!
Вытянув руку, она направляла большой пистолет прямо на него. Ее рука немного дрожала, но на таком расстоянии это не имело большого значения. Он видел, как указательный палец молодой женщины сжимается на пусковом крючке, который начал подаваться назад. Черное отверстие ствола казалось ему чем-то вроде огромной дыры. В голове у него молнией пронеслась мысль о том, что от вечности его отделяет какая-то доля секунды.