Глава 41
— Эй, старик, ты не дуришь меня?! — схватив собеседника за грудки и прижав к стене полуразрушенного дома, произнес Андрей. Его голос был полон злобы.
Сержант Петренко уже несколько дней бродил по Чертопаловску и его окрестностям в поисках сестры. Неужели Алавир солгал?! Если это действительно так, то при следующей встрече он умрет!
— Нет! Боже упаси! — поспешил оправдаться беспокойный седобородый старик, окидывая взглядом пустынные улицы в поисках помощи — после вашего прихода она пропала на некоторое время, но потом я снова видел её в городе! Я даже снова начал оставлять ей еду в сторожке!
— Когда ты был там последний раз? — произнес сержант, глубоко вздохнув и отпустив собеседника.
— Вчера, на закате — тяжело дыша, ответил тот — Скоро снова пойду.
Небо, окутанное пеленою серых облаков, снисходительно наблюдало за живущими в этом городе людьми. Изредка проглядывающие сквозь облачную завесу солнечные лучи безвольно тянулись к промерзшей земле, в попытках одарить её своим теплом. Хлопья белоснежного снега, подчиняясь эгоистичному ветру, беспорядочно разлетались по округе.
— Хорошо. Сегодня пойдем вместе. Я должен найти её.
— Зачем тебе это нужно!? — внезапно вспылил старик — она вернулась к нам, наша защитница, а ты снова хочешь похитить её! Вы военные, бросили нас здесь на растерзание мародерам, только потому, что мы отказались покидать родные дома! А эта девочка защищает нас!
— Ты не знаешь, о чем говоришь! — яростно бросил Андрей — Она вам не щит, которым можно защититься от врагов!
— Ты что, дурак!? Она наша надежда на спокойную жизнь! А вы!? Мало того отказались защищать нас, так теперь еще и хотите забрать у нас эту девочку!
— Не зли меня… я, не обязан оправдываться перед тобой, старик… — злобно глядя на собеседника, произнес сержант, угрожающе положив руку на кобуру с пистолетом.
— Тебе меня не запугать! — дрожащим голосом выкрикнул горожанин.
— Прости — спустя минуту, внезапно, сменив гнев на милость и убрав руку от пистолета, произнес Андрей — Я слишком взвинчен из-за всего, что было.
— Почему ты так яро рвешься забрать её у нас? — почувствовав преимущество над внезапно расслабившимся сержантом, начал старик.
Глубоко вздохнув, Петренко прижался к стене, подняв уставший взгляд к хмурому небу:
— Как звать то, тебя, отец?
— Антон Васильевич я — все еще ожидая ответа, произнес горожанин.
— Ну, а я Андрей. Дело в том, Антон Васильевич, что эта девочка для меня не просто проклятая. Она моя сестра, которую я искал много лет.
— Так вот в чем дело — снисходительно вздохнул старик. Казалось, от этих слов ему стало немного легче, и он устроился у стены рядом с военным — так может, просто убедишь её жить здесь с нами? Мы не оставим её в беде. Ты ведь все-таки в войне участвуешь, и ей с тобой может быть не безопасно.
— Неугомонный старикан — рассмеялся Андрей, поражаясь настойчивости собеседника — при других обстоятельствах, я бы может так и поступил. Но ты ведь слышал последние новости?
— Ты о чёрной гвардии? — уточнил Васильевич, устало вздохнув и прикуривая папиросу, которую только, что достал из нагрудного кармана куртки.
— Да. Проклятому поколению теперь не безопасно показываться на улицах.
— А все из-за того, что тот монстр устроил в столице?
— Демон, устроивший резню на Красной площади? Но ведь это было только началом. Многие проклятые устав от бесконечных притеснений взбунтовались. Объединяясь в группы, они стали нападать на военных и мирных жителей, зачастую занимаясь и грабежом. Поэтому правительство сформировало службу, которая занимается отловом проклятых детей.
— Значит теперь неважно, как ты живешь, если ты проклятый, то место тебе в клетке?
С досадой взглянув на небо, старик продолжил:
— Куда же катится этот мир. Мы сажаем собственных детей в клетки. Если бы не эта женщина, то многие бы могли жить спокойной жизнью.
— Ты о той ученной? Юи Мэй? — уточнил сержант.
— Да. Говорят она гений, но как мне кажется, ум свой она направила не в, то русло.
— Ага — вздохнул Петренко — теперь будет расплачиваться на электрическом стуле.
— А ты разве не знаешь? — вопросительно взглянул на парня старик, докуривая папиросу.
— Что?
— Мэй бежала из тюрьмы, где её должны были содержать до казни. Говорят, что она до последнего скрывала, что сама является носителем гена «А» и, расправившись с надзирателями, сделала ноги.
— Да, ты че?! — подавившись воздухом от неожиданности, удивился Андрей — Когда?
— Пару дней назад, вроде как.
— Вот, стерва. Интересно, что она собралась делать дальше?
— Кто, знает. Поживем, увидим — ответил Антон Васильевич — ладно, пойду я. Скоро уже в сторожку идти. Надо бы еды собрать.
— Хорошо. Я буду ждать её там — отозвался Петренко и, поправив походный рюкзак на плече, побрел прочь.
В сторожке все было точно так же, как в прошлый раз. Разве, что пыли больше. Отодвинув в сторону, повидавший виды стул, Петренко устроился на нем, скрестив руки и закинув ноги на стол.
Спустя несколько часов, немного расслабившись, парень почувствовал, что начинает засыпать. С трудом сопротивляясь внезапной дреме, солдат армии освобождения достал из лежавшего рядом рюкзака термос с кофе. Едва Андрей успел налить бодрящий напиток в стакан, как его внимание привлек силуэт, лишь на долю секунды показавшийся за покрывшимся пылью и паутиной окном.
Бросив термос, сержант сорвался с места. Толкнув дверь и оказавшись снаружи, парень окинул взглядом округу. Все, как и сказал Алавир. На фоне начинающегося далеко впереди, заснеженного леса, по покрытому белой мантией полю бродила девушка в желтом платье. Её русые волосы развивались на ветру, в то время как сама проклятая спокойно шла, по таявшему под её ногами снегу.
— Вика! — тяжело дыша от волнения, выпалил Андрей.
Девушка остановилась, и лишь слегка повернув голову, бросила пустой, бесчувственный взгляд на брата.
— Идем со мной! — снова выпалил Андрей, слова, которые так давно держал у сердца, от всей души желая однажды их сказать.
Вика лишь промолчала. Тогда сержант, полный решимости в этот раз уж точно, забрать сестренку, бросился вперед.
— Идем со мной, сестра! — закричал Петренко, но ему пришлось остановиться.
Проклятая окружила себя жарким пламенем, из-за которого снег вокруг моментально стал паром.
— Прости — все с тем же, неизменным выражением лица ответила Вика — Нельзя.
— Что? — прошептал сержант.
Завидев скатывающуюся по бесчувственному лицу сестры слезу, парень закричал:
— Почему, нельзя!?
— Тебе нельзя увязнуть в этом мире — медленно произнесла девушка, бросив брезгливый взгляд на собственное пламя.
— Все из-за того, что ты проклятая?
— Я опасна и могу случайно убить любого, кто будет рядом — прошептала Виктория, после чего её пламя стало еще сильнее.
— Для меня это неважно! — взревел Петренко, сделав еще пару шагов навстречу сестре.
— А ты, все такой же, безмозглый эгоист, каким был раньше — прошептала Вика, едва заметно улыбнувшись.
— Что такого в твоем мире, из-за чего мне в него входа нет?
— Каждый день может стать последним — отвернувшись, произнесла девушка — я обречена, всю оставшуюся жизнь идти рука об руку с этим чертовым пламенем.
— И что с того? Мне нельзя идти рядом?
— Нельзя, братик — снова бросила проклятая — я не хочу, чтобы и ты умер.
— Я не умру — решительно бросил ей в ответ Андрей, медленно подступая к огненной преграде.
— Не подходи! — воскликнула девушка, когда брат почти достиг пламени.
— Пойдем домой — ласково произнес Петренко, нежно взглянув в глаза сестры — твой огонь мне не страшен.
— Уходи и не ищи меня больше — ответила она.
В ответ, сержант лишь снова сделал шаг, навстречу жгучему пламени сестренки. Нет, только не в этот раз. Больше ведь, ты не исчезнешь? А всего-то нужно пройти через эту стену.
— Остановись! — внезапно изменившись в лице, крикнула Вика, увидев, что брат не намерен сдаваться. Оказывается, она, еще умеет волноваться.
— Ни за что — улыбаясь, ответил Андрей, сделав еще шаг — больше, я тебя не отпущу.
По покрасневшему от жара лицу парня стекал пот.
— Ты же сгоришь! — воскликнула Вика.
— Я рад, что ты, наконец, начала показывать свои эмоции. Даже Алавир не догадался, что ты просто прячешь их глубоко в себе, чтобы ни к кому не привязываться.
— Остановись! — снова закричала девушка, будто не заметив слов брата. Слезы струйками стекали из покрасневших глаз.
— Какое приветливое, приятное пламя. Даже не жжется совсем — солгал сержант, сделав еще шаг.
— Не подходи! — закричала проклятая во весь голос.
— Твой слабенький огонь никогда не причинит мне вреда — прошептал Андрей, вытянув перед собой руку, сжатую в кулак.
Когда парень разжал его, пламя вокруг девушки вспыхнуло белым холодным свечением и исчезло. Пока Вика, растерявшаяся из-за внезапно пропавшей огненной стены, не могла сделать и шагу, Петренко резким рывком, наконец, достиг сестры, заключив её в объятиях:
— Больше, я не дам тебе уйти — прижав сестренку к груди, прошептал сержант, не заметив, как по его лицу начали скатываться слезы.
— Так ты тоже… — начала, было, Вика.
— Не думай о пустяках. Сейчас это не имеет значения — прервал сестру брат.
Девушка промолчала, лишь сильнее прижавшись к груди сержанта, отчаянно пряча, накопленные за эти несколько лет, внезапно хлынувшие бурным потоком, слезы.
Трогательное воссоединение прервали гул машины, крики и стрельба.
— Что за черт? — бросив ненавистный взгляд в сторону, откуда шли звуки, прошептал Андрей.
Из города, на большой скорости несся УАЗ армейского образца. От военных машин его отличала только причудливая аэрография, сделанная, судя по всему баллончиками наспех. Резко завернув, УАЗ остановился, и из него выскочила парочка вооруженная автоматами.
Один из парней ударом ноги выбил дверь сторожки, из которой тут же донеслись крики ужаса.
— Снова мародеры — прошептала Вика, отступив на пару шагов назад.
— Похоже, что нас с тобой они пока не заметили — оценил обстановку бравый сержант, тихо отходя с сестрой к стоявшему неподалеку одинокому дубу — этим можно воспользоваться.
Один мародер, вытолкал наружу из сторожки седобородого старика, предварительно связав ему руки.
— Где эта сучка!? — тяжелым басом выдал второй, приставив автомат к голове старца.
— Черт, это Васильевич! Он, наверное, приносил тебе еду — прошептал Андрей, с трудом сдерживая накипающую внутри ярость.
Порыв ветра принес с собой из города отзвуки автоматной очереди. Рука сержанта сама потянулась к кобуре, нащупав томящийся в ней пистолет.
— Не высовывайся — прошептал Петренко и, отпустив теплую девичью руку, вышел из укрытия.
Вика уже хотела было возразить брату, но его суровый, сосредоточенный взгляд быстро остудил ей пыл.
— Пушку убери! — выкрикнул сержант, аккуратно подбираясь ближе к противникам, держа одного из них на мушке.
— Что? Ты еще кто?! — отводя дуло автомата от старика, начал первый мародер. Его лицо было красным, а взгляд рассеянным. Язык заплетался, а из кармана брюк торчала небольшая бутылочка коньяка.
— Простой солдат Российской армии — сухо бросил ему в ответ Петренко, спуская курок.
Пуля вонзилась точно в лоб пьяного мародера, моментально сбив того с ног. Обмякшее, бездыханное тело с глухим стуком рухнуло наземь, окрашивая снег под собой в алый цвет.
— Охренел! — закричал второй, моментально выхватив свой пистолет и выстрелив.
Выпущенная точно в сердце пуля, расплавилась, попав в возникший перед сержантом огненный столп, каплями раскаленного свинца осев на выжженную землю.
— Ты! — воскликнул мародер, наводя пистолет на вышедшую из-за дерева девушку.
Но прежде чем он успел спустить курок, его окутал огненный вихрь. Вопя от боли, парень рухнул в снег, рядом со своим напарником.
— Я же просил не высовываться — начал Андрей.
Но парня прервал звук выстрела. Тонированное окно Уаза разлетелось на куски и из машины тут же выскочили трое парней.
Пуля вонзилась в левую руку сержанта, кровавым пятном выступая на рукаве формы. Струйка неумолимо стекала по онемевшей руке, достигая кисти и алыми каплями разбиваясь о белизну снега.
— Андрей! — выкрикнула Вика, ринувшись к брату. Но автоматная очередь, выпущенная наперекор её пути, остановила девушку.
— Да не играй ты с ними, Женька — усмехнулся лысый паренек, с пистолетом в левой руке, глядя на, совсем еще молодого паренька, в разодранной куртке.
— Она же проклятая, так может, уговорим её идти с нами, а Серега? — ответил ему паренек, поднимая автомат немного выше. Это оружие для него явно было тяжеловато.
— Кончайте их — бросил третий, закатывая рукав, слегка не по размеру подобранной куртке.
— Вы же еще совсем дети… — процедил сквозь зубы Андрей, осматривая противников. Раненная рука начала дико болеть и совершенно отказывалась двигаться.
— Это никого особо не волнует — презрительно бросил Женька, переводя автомат на сержанта.
Наполненный гневом взгляд Вики, презрительно окидывал детей, ранивших её брата. Огонь покрыл тело девушки, и она нерешительно сделала шаг.
— Твои фокусы с нами не пройдут — предостерег её Серега, взмахнув указательным пальцем вверх.
Снег вокруг сестры сержанта растаял, а получившаяся при этом вода, стеной окружила девушку.
— Проклятые значит… — прошептал Петренко, поглаживая курок пистолета.
— А ты имеешь что-то против нас!? — внезапно вспылил парень, в куртке не по размеру.
— Да нет, мне все равно кто ты…
— Бросай пушку ко мне, солдатик — злобно бросил самый мелкий из них, Женька.
— Зачем? Оружие детям не игрушка — монотонно ответил сержант — из него ведь, и убить случайно можно.
— Зачем? — прошептала, наблюдающая за происходящим сквозь водное ограждение, Вика, недоумевая, зачем брат провоцирует держащих их на мушке врагов.
— Не зли меня! — вспылил мелкий, мгновенно возникший перед носом Петренко и уткнув в его грудь автомат.
— Так, значит ты тоже проклятый? — изо всех сил изображая недоумение, произнес Андрей.
— А разве это не было понятно с самого начала? — произнес парень в куртке, подняв правую руку вверх. Она тут же обратилась медвежьей лапой.
— Макс, как думаешь, все военные такие тугодумы? — усмехнувшись, обратился к нему Серега.
— Пушку долой! — будто внезапно очнувшись, Женя пихнул стволом автомата в грудь Андрея.
— Хорошо, хорошо — тихо прошептал сержант, подкинув пистолет в воздух.
В туже самую секунду Петренко оттолкнул от себя мелкого с автоматом и одним прыжком достиг водной темницы сестры.
Водяная тюрьма в ту же секунду рассыпалась ледяными осколками. Виктория, воспользовавшись моментом, огородила себя и брата огненной стеной. Серега и Макс открыли огонь, но пули уже не смогли достичь цели, растворившись в огненном вихре.
— И что это тебе даст, а сержант? — усмехнулся Сергей, медленно подступая и продолжая стрельбу.
— Он тоже проклятый! — внезапно закричал Максим, увидев тело Жени, заключенное в глыбу льда.
— Так, значит, вот к чему были те провокации? — спросила девушка брата, изо всех сил стараясь поддерживать мощность огненного барьера — ты просто хотел узнать их способности?
— Да. Правда, нам это тоже не особо помогло — с досадой вздохнул парень, придерживая раненную руку.
— Освободи Женьку! — закричал Максим, всаживая в огненный барьер очередь, из подобранного рядом с покрытым льдом другом автомата.
— Зачем? — изобразив недоумение, прокричал сержант — мы же на войне. А тут люди убивают друг друга!
— Освободи его, сволочь!
— А ни то, что?
— А ни то, я пристрелю этого старика! — вставил свою реплику Серега.
— Черт! — стиснул зубы Петренко — Васильевич, ты чего под шумок не свалил, то?
— Прости! — дрожащим голосом крикнул старик — я побоялся. Если они увидят, как я ухожу, то все, каюк мне!
— Тебе и так конец теперь, старик! — крикнул взбешенный Серега, толкнув сидящего на снегу старца ногой в грудь.
Когда Васильевич завалился от удара, парень наступил ему своим истертым сапогом на живот и направил пистолет в голову.
— Считаю до трех… — внезапно начала Сергей.
— Черт… — прошептал Андрей.
Что делать? В кружащуюся от потери крови голову парня не приходило ни одной мысли. Вика, испугалась, лишь взглянув на резко побелевшее лицо брата.
Глухой стук и крики ставших мародерами проклятых, подкрепленные выстрелами, прервали размышления сержанта.
— Вика, избавься от огня! — вскочив на ноги, произнес Петренко.
— Не двигаться! Вы все под прицелом моих людей! — раздался знакомый женский голос.
Огненная стена исчезла. Максима держали на прицеле двое солдат. Рядом с ними Андрей признал статную фигуру капитана Велесовой. В стороне от перепуганного до смерти старика, в снегу валялся Сергей. К его горлу было прижато острие меча, который держала черноволосая девушка с сияющими белыми крыльями.
— Товарищ сержант — начала Ирина, улыбнувшись — и долго вы собираетесь еще прохлаждаться?
— Значит, тебе все- таки удалось? — улыбнулась Диана, взглянув на Викторию.
— А ты во мне сомневалась? — усмехнулся парень, придерживая раненную руку.
— Диана, подлечи его — скомандовала Велесова, взяв на мушку Сергея.
— От наших смертей ничего не изменится! — закричал Серега — наши товарищи в городе отомстят за нас!
— Вашим товарищам сейчас тоже не сладко приходится — отозвалась Диана, направляясь к сержанту — Черная гвардия уже в городе. Мы сами с трудом прорвались сюда.
— Так значит, все только начинается? — вздохнул, присевший на замерзшую землю Петренко.
— Не разговаривай — с серьезным видом, потребовала девушка, осматривая руку парня — пуля прошла на вылет, но кость раздроблена.
— Но для тебя ведь это пустяки?
Ничего не ответив, Диана применила лечебную способность и спустя пару минут рука была как новая.
— Спасибо — опередила сержанта Вика, взглянув на ангела.
— Да, не за что. Береги его. А то мне начинает казаться, что он под пули сам прыгает — улыбнулась ей в ответ девушка.
Оперевшись на плечо сестры, Петренко поднялся на ноги. Уже начало смеркаться. Над сторожкой кружила стая воронов, привлеченных запахом обгоревшей плоти. Связанный по рукам и ногам Сергей злобно осматривал окружающих. Максим же, не переставал рыдать, глядя на замороженное тело друга.
— Я убью тебя! — кричал Серега, поливая искрами из глаз сержанта.
— Вы сами не оставили мне выбора. Я же говорил. Мы на войне, а здесь приходится убивать.
— Ему было всего четырнадцать! — взревел Макс, одарив Петренко полным ненависти взглядом.
Андрей не знал что сказать. Да, это действительно война. Если ты взялся за оружие, то будь готов к смерти в любой момент. Но мысль, что он убил ребенка, жгла изнутри. Парень стал противен сам себе, хоть и старался скрыть это от окружающих.
— Вы сами выбрали свою судьбу — внезапно вмешалась в разговор Диана. Её суровый голос и твердый взгляд предали сержанту немного уверенности.
— Нас заставили её выбрать! Лучше уж так, чем бесконечно бегать! Нас ловили, избивали! Кого-то даже убивали, лишь за то, что он украл кусок хлеба! — разбушевался Сергей — откуда тебе, армейской шавке знать, что такое голод! Какого это, видеть, как, твоих друзей избивают до полусмерти! А стоит попытаться дать отпор, сразу стреляют в голову! Этот никчемный мир! За что он нас так презирает!?
— Это не оправдывает тебя! — взбесилась ангел.
— Зато оправдывает тебя, шавка!? Скажи мне, каковы на вкус объедки с армейского стола?!
Не выдержав, девушка вскочила с места и кулаком со всей силы ударила обидчика по лицу:
— Шавка!? А, что лучше быть отбросом, которого используют, а потом выкинут, как ты?! Где же твои товарищи?! Почему они не идут за тобой!? Так ли ты им нужен!? Да! Я не знаю, что такое голод! И да, на моих глазах люди не убивали моих друзей! Но все это лишь только потому, что после мучительных опытов и побега, я сразу оказалась в клетке глубоко под землей! Представь себе это! Многие месяцы не видеть солнечного света! Ты был предоставлен самому себе и всегда мог выбрать свой путь! Я же все это время могла лишь сидеть в той клетке и, рыдая смотреть в потолок!
Ошеломленный Сергей не мог проронить ни слова. Окружающие внимательно наблюдали, за давшей волю своему гневу Дианой.
— Считаешь себя самым несчастным из-за того, что потерял семью и над тобой провели пару опытов!? Да такое сейчас сплошь и рядом! История каждого проклятого начинается с этого! — не могла остановиться ангел. Вся накопленная ею злоба внезапно вырвалась наружу. И никто не посмел её успокоить — Я сочувствую, твоим погибшим друзьям! Но думаю, что если бы они увидели тебя сейчас, то сами хорошенько бы избили! Считаешь себя самым несчастным!? Да ты просто жалкий сосунок!
— Закрой свой рот! Что ты вообще можешь знать! Просидела в своей клетке полжизни и совсем не видела жизни на улицах! Как ты вообще можешь меня судить!? Я бы с радостью занял твое место в клетке! Это лучше, чем каждую ночь засыпать в канализации, боясь сдохнуть от голода!
В ответ на это, девушка еще раз врезала в челюсть неугомонного проклятого:
— Ты думаешь я хлебнула мало горя?! Как думаешь, какого это!? Проведя целую вечность скованной в темнице, глубоко под землей, и изо всех сил желая поскорее умереть, вдруг внезапно оказаться спасенной, обычным человеком!? А вместо того что бы поблагодарить, я лишь втянула его в эту чертову войну! И теперь он, вынужденный бороться с кровожадным монстром внутри, бродит по миру и убивает! Не в силах остановиться! Думаешь, ему хотелось этого, за мое спасение?! А теперь представь себе на секунду, как я должна ненавидеть себя, за то, что сделала с любимым человеком!
— Ты сама выбрала свою дорогу — стиснув зубы, прошептал Сергей.
— И теперь возможно, мне придется собственноручно убить его… — тихо прошептала ангел. Её заплаканные глаза покраснели, а дыхание сбилось. Впервые за долгое время она дала ход своей ярости. Слишком уж много накипело у неё внутри.
Серега замолчал и глубоко задумался, прекратив свои обвинения в адрес Петренко. Даже Максим перестал открыто рыдать, лишь изредка всхлипывая. Велесова с грустью в глазах смотрела, на севшую в сторонку и плачущую Диану. Андрей, было, хотел попробовать подбодрить подругу, но увидев, как сестра неодобрительно качает головой, отказался от этой мысли.
— Откуда вы здесь? — начал расспросы сержант, чтобы сменить тему.
— Собирались за тобой. Ты ведь пропал и даже на связь не выходил. А тут как раз в штаб пришла информация, что Чертопаловск чем-то заинтересовал черную гвардию — быстро обрисовала ситуацию Ирина.
— Значит, нам еще прорываться через эту бригаду, воюющую с проклятыми — вздохнул Петренко — когда выдвигаемся?
— Через пару часов. Поднаберись сил, а то будешь только мешаться. Сейчас, наверное, лучше будет перебраться ближе к лесу.
Согласившись с доводами капитана, отряд с двумя пленными и стариком Васильевичем, двинулся на новое место.
— Если ты такая сильная и правильная, то покажи путь и нам. Покажи его всем остальным проклятым, чтобы смерть Жени не была напрасной. И тогда мы все пойдем за тобой — произнес Сергей, когда Диана, утирая на ходу слезу, медленно прошла мимо него.
Ангел ничего не ответила парню — мародеру. Она и сама прекрасно знала, что вскоре ей придется взять на себя эту роль. Её и без того нелегкая ноша станет еще тяжелее…