10 мая, отель «Де ля Гранж», Сен-Пьер-дю-Буа.

Питер встал уже в шесть утра, чтобы позавтракать в Зеленом зале в полном одиночестве. Ему нужно было спокойно поразмыслить, что в присутствии Патрика удавалось далеко не всегда. Молодой инженер был определенно талантлив и уверен в себе. Но зачастую он принимал опрометчивые решения. А еще его невежество в области истории и абсолютное неуважение к вопросам веры иногда просто действовали на нервы профессору.

Питер привык наблюдать, собирать всю информацию, какой бы мелкой и неважной она ни казалась, и складывать ее, словно маленькие блестящие жемчужины в большую шкатулку с остальными драгоценностями. Время от времени он доставал эти крупицы, внимательно рассматривал их с разных сторон и снова убирал назад. Иногда он просто встряхивал эту коробочку, и, если звезды были на его стороне, эти частички сами собой выстраивались в осмысленные рисунки, обнажая свои настоящие взаимосвязи. Питер посвящал много времени комбинации порой не стыкующихся вещей и анализу получившихся результатов. Но для этого ему нужен был полный покой; чтобы никто не говорил двадцать четыре часа в сутки и не ставил под сомнение целесообразность такого времяпрепровождения.

За последние дни и филолог Штефани хорошо влилась в их коллектив. Как профессионал она не раз доказывала свою высокую квалификацию, внося тем самым неоценимый вклад в их общее дело. Она была довольно сдержанной, но, несмотря на это, оказывала возбуждающее влияние на Питера, которое он до сих пор не смог для себя как-то определить.

Возможно, причина крылась в том, что она была еще довольно молода и привлекательна. Конечно, не принимать это во внимание при оценке ее профессиональных качеств было совсем непросто. А Патрик, кажется, даже и не пытался. Для других людей, работающих в команде с ней, это, вероятно, могло бы стать причиной зависти или нездорового соперничества. Но Питер был вне игры по причине своего возраста. Он уважал Штефани исключительно как профессионала, наслаждаясь при этом ее красотой, подобно любителю искусства, наслаждающемуся подлинным Ренуаром. Ему даже ни разу не пришла в голову мысль продемонстрировать ей свое личное отношение.

Но все же было в Штефани что-то, выходящее за рамки классической красоты, и это мешало Питеру. Дело было не в какой-то определенной черте, скорее наоборот — в сумме мелких деталей. Иногда, например, у Питера возникало чувство, что она знает намного больше, чем говорит. Время от времени он ловил на себе ее пристальный взгляд, похожий на взгляд строгого учителя. С обоими исследователями она вела себя безукоризненно — так, словно всю свою жизнь проработала с ними. А еще, кажется, она хорошо отдавала себе отчет в том, какое влияние оказывает на своих коллег.

И при всем этом держалась совершенно суверенно. Да, это очень точное определение. И именно благодаря такой независимости ее красота выделялась на фоне явной женской привлекательности. В ее глазах была какая-то необычная зрелость, словно за свою недолгую жизнь ей пришлось пережить счастье и беды, ужас и чудо, и теперь она была выше всего этого. Правда, это длилось всего несколько секунд, зато потом профессор чувствовал себя как бы меньше в ее присутствии. У Питера постоянно было такое странное чувство, словно все, что происходит, происходит с ее позволения.

Именно поэтому сегодня он встал так рано. Он хотел побыть наедине с самим собой и своими мыслями, чтобы наконец-то привести их в порядок.

Питер был первым посетителем в Зеленом зале. Обычно завтрак предлагали с половины седьмого, но никто даже и не рассчитывал на то, что хоть один отдыхающий спустится вниз раньше половины восьмого. Когда Питер вошел, столы уже были накрыты, но завтрак попросили немного подождать, поскольку круассаны только что поставили в печь. Поэтому ему пришлось какое-то время сидеть за чашкой чая и любоваться садом.

Вчерашний день был полон событий. Все трое хорошо поработали и, кажется, значительно продвинулись вперед. С самого начала исследователи договорились, что не будут мешать друг другу, сосредоточатся каждый на своем задании. Вечером они выехали в город и заглянули в ресторан «У кролика». Это оказалось очень приятным завершением дня. Ни один из них не проронил ни слова о работе: они решили оставить дела на следующий день. За ужином Патрик рассказал о своей экспедиции в Рим и о том, как ему удалось нелегально пробраться в катакомбы, чтобы найти доказательство своей теории, что якобы именно под улицей Виа дель Корсо некогда находилась ужасная часовня.

Ученые и археологи без конца исследуют катакомбы, расположенные под современным Римом, и все известные входы, естественно, хорошо охраняются. Но, несмотря на все препоны, проникнуть туда всегда можно, имея связи и хорошую финансовую базу. В последнее время общественность пристально следит за коррупцией в Италии, и из-за этого все сложнее становится найти нужных людей. Патрик же не хотел идти на риск и, как сам выразился, собственноручно обеспечил себе проход. Долгое время он изучал планы катакомб и в конце концов однажды ночью незамеченным проник в подземные проходы через пол под алтарем церкви Санта-Тринита дей Монти. Внизу его уже ждали двое помощников и необходимое оборудование. Так они дошли до фрески, найденной незадолго до их вторжения. Каждый квадратный сантиметр был уже давно сфотографирован, занесен в компьютер, и полная картина помещения была реконструирована. Но, для того чтобы отреставрировать настенную живопись, денег не хватало. Почти две тысячи лет эти места были погребены под защитным слоем глины, и теперь, лишившись этого покрова, они непременно рассыпались бы. Это было лишь вопросом времени. Именно поэтому у Патрика не было никаких угрызений совести, когда он пробивал дыру в стене. Как он и ожидал, сразу за стеной начинался коридор, ведущий к часовне, на поиски которой он потратил столько месяцев. Эта находка действительно была достойна внимания, а библейские фрагменты, датируемые II веком н. э., делали ее поистине сенсационной. Правда, святотатство в алтаре церкви и кощунство в отношении фрески оставалось темой номер один всех римских газет на протяжении нескольких дней. Затем начались проявления недовольства со стороны властей, и только благодаря хорошим связям Патрику удалось выйти сухим из воды.

Когда начали накрывать на стол, Питер оторвался от воспоминаний о рассказе француза. Круассаны были настолько свежими, что от них даже шел пар. Питер заказал еще одну чашку чая.

Как иногда все странно складывается, думал он. Два таких разных человека, как он и Патрик, смогли не только работать вместе, но и хорошо дополнять друг друга. Француз верил в древние легенды и загадки априори, задавался целью разгадать их и, вооружившись лопатой, отправлялся на поиски. Питер же, наоборот, старался сначала вычленить из легенд настоящую историю. С самого начала он не верил в предания, а исследовал и комбинировал их до тех пор, пока не выяснял все тайны, и тогда раскопки теряли смысл.

Так, долгое время он занимался изучением суеверий и различных оккультных течений западного мира. То, что зачастую начиналось с пары небольших зацепок, превращаюсь вскоре в огромный клубок, где все было взаимосвязано. Несметное количество религий, сект, религиозных сообществ, традиций и преданий — все строилось друг на друге или с течением столетий переходило из одного в другое. Сохраняя научно-исследовательское хладнокровие, он брался за эти темы, анализировал их, сопоставлял и устанавливал в конце концов взаимосвязи. Но те разговоры, которые ему доводилось вести, и полученная информация, были зачастую пристрастными, очень догматичными и недружелюбными. И чем дальше он продвигался, тем больше ему казалось, что он открыл ящик Пандоры. Садясь за книгу, Питер искренне надеялся покончить с этими демонами и тем самым закрыть тему. Но в последние дни он стал замечать, что переоценил свои силы, не смог полностью выкинуть из головы мысли об этом. Он вспомнил слова сатаниста Аша, когда тот цитировал Ницше: «Если вы слишком долго смотрите в бездну, то она в конце концов начнет смотреть на вас».

И вот сейчас он находился в Лангедоке, бывшем центре мировой силы. Неужели он даже не подумал об этом, когда впервые увидел надписи на степах пещеры? Неужели он правда не узнал розу или забыл о происхождении латинского выражения, которое — он отлично знал это — украшало «химическую свадьбу Христиана Розенкрейца»?

Питер просто не хотел этого замечать. И вот все это снова всплыло рядом с ним. Масоны, розенкрейцеры, сатанисты. Теперь было ясно: еретики средневековья и Тамплиеры снова догнали его. Он надеялся, что это всего лишь задание ООН. Но в действительности с ним произошло то же самое, что происходит с каждым, кто имел отношение к мистическому средневековью. Сейчас он на самом деле искал Святой Грааль. А легенды и мифы прошлого вдруг воскресли рядом с ним и могут вот-вот стать явью.

С одной стороны, Питера волновало то, что он обнаружил новые связи и, возможно, напал на след одной из самых великих тайн мира. С другой стороны, это беспокоило его, поскольку было тесно связано с прошлым. Но Грааль никогда нельзя было найти случайно. Будучи символом познания, он был доступен только обладателям чистых сердец, хотя и являлся самой заветной целью тех, кто стремился к власти. Поэтому совсем неудивительно, что завладеть Граалем можно только с боем. И Питер пока еще наблюдал за полем боя из своей башни из слоновой кости, но уже был очень близок к фронту. И это ему совсем не нравилось.

В девять исследователи встретились в офисе. Питер был уже на месте, когда в комнату вошли Патрик и Штефани. Его рука невинно лежала на ее бедре, и Питер подозревал, что вчера вечером они немного сблизились.

— Доброе утро, Питер, — сказал Патрик. — Нам вас не хватало. Вы не ходили завтракать?

— Я встал очень рано и уже поел.

— Как жаль! — сказала Штефани. — Круассаны были еще теплыми.

Питер улыбнулся, но ничего не ответил.

— Не терпится узнать, что мы сейчас услышим, — сказал Патрик, садясь на свое место на подоконнике, чтобы закурить. — Выкладывайте: что вы вчера узнали?

— Да, — сказала Штефани, — давайте я начну.

Она разложила на столе какие-то бумаги и села на стул.

— Мне удалось расшифровать еще несколько надписей. Помните, как-то я предположила, что все тексты можно условно разделить на две группы? Так вот, наше предположение, кажется, подтвердилось. Я проанализировала все надписи, и все они совпадают с образцами. Древние тексты, которые были написаны раньше и более аккуратно, представляют собой либо рассказы о сотворении мира, либо косвенно затрагивают тему творения. Например, тексты, написанные на языке майя, рассказывают истории, знакомые нам по «Пополь Вух». А то, что написано клинописью, очевидно, история о Гильгамеше.

Рассказывая, Штефани показывала какие-то пометки в своих документах, лежавших на столе.

— Но я заметила тут одну мелочь, показавшуюся мне весьма любопытной. Не знаю, правда, имеет ли это какое-то значение или нет. Питер, вам же наверняка известны все схожие места в историях о сотворении мира, не так ли?

— Да, конечно.

— И чем же они похожи?

— Ну, как правило, везде есть некое высшее существо, которое создает мир, небесные тела и живых существ. Есть люди, которые чем-то провинились. Затем следует очищение, например, потоп или другая катастрофа. Есть очень много постоянно повторяющихся символов.

— Да, но не во всех культурах. Ведь есть исключения?

— Конечно.

— А в нашей пещере исключений нет.

— Что вы имеете в виду?

— В пещере собраны только те мифы и легенды, которые повествуют лишь о потопе. Это и есть то сходство, которое до сих пор мы упускали.

— Думаете, это имеет какое-то значение? — усомнился Патрик.

— Возможно, — ответил Питер, — мы предположим, что эти тексты своим сходством намекают на что-то важное. Думая о Всемирном Потопе, я сразу вспоминаю о двух вещах. Во-первых, о Рене Колладон, которая рассказала нам целую кучу историй о возникновении масонства. Она намекнула на то, что после потопа вся мудрость масонов была сохранена на двух колоннах. И что потом распространением этих знаний занимались Ной и семитские племена.

— Вы же не хотели и слышать ничего ни о Ное, ни о его ковчеге, — заметил Патрик.

— Правильно, но я не забыл эту историю. Как знать, может нам придется вернуться к ней. Но, возможно, вторая вещь намного важнее. Я вспомнил о зашифрованных текстах, которые мы нашли рядом с символом: «Это сила, созданная мирами. Это опасность быть уничтоженным мирами». Может, имеется в виду потоп? А вдруг это и есть связующая нить между символом, проходом и текстами на стенах?

— Вы полагаете, что за проходом хранится что-то, разрушенное потопом? — Патрик подошел к столу. — Значит, там должно быть что-то очень мощное. И если использовать это что-то правильно, у него будет достаточно силы, чтобы создавать? Очень похоже на какую-то технологию, которую можно применять во благо или во вред. Может, даже оружие…

— Или знание, — предположил Питер.

— Что, простите?

— Питер прав, — согласилась Штефани. — Мы же уже рассматривали пещеру как архив знаний. А теперь посмотрите на другие тексты. Так называемые граффити. Тем или иным образом они указывают на невежество человека. Они говорят о ничтожности наших знаний и о поистине великих загадках жизни.

— А проход может олицетворять собой древо познания, — сказал Питер.

— Древо познания? — Патрик отклонился назад и скрестил руки на груди. — Библейская история? Адам, Ева и прочие?

— Верно.

— Надеюсь, вы не поймете меня неправильно, господин профессор, если я скажу вам, что не очень хорошо разбираюсь в Библии. Не могли бы вы вкратце рассказать мне фабулу?

— Господь запретил Адаму и Еве есть плоды одного дерева. Древа познания. Но однажды змей предстал перед Евой и убедил в том, что, насладившись вкусом этого фрукта, она станет подобной Богу.

— Ну, и они оба откусили от яблочка, и их выставили из рая.

— Не от яблочка, — поправил Питер.

— Как это?

— Это было не яблоко. В Библии нет ни слова о яблоках. Там упоминается только фрукт.

Патрик хитро улыбнулся.

— Так, может, это был банан, и они вовсе не кусали его, а…

— Патрик! — вырвалось у Штефани.

Француз рассмеялся.

— Ладно, ладно. Прошу прощения!

— Как бы то ни было, — продолжил Питер, — познание можно рассматривать с двух точек зрения. С одной стороны, змей, олицетворение дьявольского соблазна, внушает им то, что их познание будет сродни Божьей мудрости. Но, с другой стороны, они оба действительно осознают реальность, пусть даже и в совершенно иной форме. То есть они понимают, что ходят абсолютно нагими и стараются найти себе одежду. Вот это осознание себя голым, это чувство стыда и символизирует утрату чувства собственного достоинства, осознание собственной ранимости и ничтожности. Странная параллель с текстами граффити, в которых присутствует то же настроение.

Патрик, который веселился до сих пор, постарался взять более серьезный тон:

— Ладно, Питер. Эта идея мне понравилась, и я ни в коем случае не хочу высмеивать Библию. Но я никак не могу взять в толк, почему же вы, кто так серьезно занимается мифами о сотворении мира, критикуете меня за то, что я хочу найти Эльдорадо. Осмелюсь утверждать, что моя экспедиция имеет более убедительный исторический фон.

— Да не цепляйтесь вы за историю! — сказал Питер. — Подумайте лучше о переносном значении. С одной стороны, древо познания, а с другой — пещера знаний. Представьте себе знание, которое многократно превосходит все ваши знания, а также все интеллектуальные и умственные способности. Что бы произошло с вами, обладай вы этим знанием? С чисто психологической точки зрения?

Патрик внимательно посмотрел на Питера.

— А я вам скажу, — продолжил Питер сдавленным голосом. — Если вы вообще сможете это вынести, то в одночасье покажетесь себе самому незначительным. Может, сначала вы усомнитесь, попытаетесь убежать или, что хуже, сойдете с ума прямо на месте.

Патрик перестал ерничать и замолчал.

— Я предполагаю, что за столько лет наверняка находились люди, забредавшие в эту пещеру и, возможно, проходившие через проход. И там они сталкивались с очень мощной силой познания. Многие этого наверняка не выносили, как, например, наш пастух. И все-таки каким-то образом он выучил латынь. Но что это за утешение! За это он влачит теперь жалкое существование в сумасшедшем доме. Может, кто-то был более успешен. И им даже удалось сохранить свой рассудок, и, прежде чем покинуть пещеру, они нацарапали на стенах свои критические или иронические комментарии. То, с какой прилежностью они это делали, напрямую зависело от их душевного состояния. Единственное, в чем никак нельзя усомниться, так это в их интеллекте.

Патрик уставился в потолок и не проронил ни слова. Что-то полностью поглотило его мысли.

— В народе дьявола принято считать господином лжи, — продолжил Питер, — но известно ли вам, что говорят о Сатане в оккультных кругах? То, что он никогда не лжет. И, если предположить, что Библейская змея была действительно дьяволом, значит, он мог сказать правду: запретный плод действительно дал Адаму и Еве Божественное познание. Возможно, в нем были собраны все знания Создателя. Просто дух человека был недостаточно зрелым, и поэтому это познание, обладающее поистине колоссальной силой, сбило их с верного пути.

— Картинки, — вдруг сказал Патрик и посмотрел огромными глазами в центр комнаты, — бессчетное количество картинок было там.

— О чем вы? — спросила Штефани.

— Я вспомнил. Это был настоящий потоп из картин. Как фейерверк, с настоящими вспышками, безумно яркими и невообразимо пестрыми.

— Когда вы засунули голову в проход? — уточнил Питер.

— Да, все это было так невероятно быстро! А я не мог пошевелиться. Картинок было так много, что у меня возникло чувство, будто я растворился и перенесся в сотню тысяч фильмов одновременно. Передо мной всплывали пейзажи и люди, которых я никогда прежде не видел, здания, надписи, документы — немыслимо много и с какой-то безумной частотностью! В то же время я слышал все звуки, относящиеся к картинкам: разговоры, крики, музыку. И все это сменялось точно так же быстро и раздавалось безумно громко. Такое ощущение, будто это было сжато, вы понимаете? В этих вспышках заключалась вся мыслимая и немыслимая информация, но так хорошо спрессованная, что только в моей голове она начала раскрывать свое истинное значение, очень медленно, одно за другим. Понимаю, это звучит немного странно, но я не знаю, как по-другому описать это. Может, поэтому я так много проспал в последующие дни? Но это было действительно круто! Я почти забыл об этом происшествии, и только теперь, когда вы заговорили об этом, я снова начал вспоминать!

Патрик встал, достал дрожащими пальцами из пачки очередную сигарету и подошел к окну.

— Черт возьми, это было действительно очень сконцентрировано. Если бы вы не вытащили меня назад… еще всего пару секунд… и мой мозг взорвался бы… Проклятье!

Питер и Штефани все это время молча смотрели на француза.

— Пещера познания, — прошептал Питер, — Святой Грааль… Что ж, хорошо, — потом он начал говорить в полный голос: — Возможно, вам будет интересно узнать, что я нашел о Монсегюре и Тамплиерах.

Патрик лишь кивнул головой.

— Для начала мне пришлось пересмотреть свое отношение к Интернету, — Питер показал рукой в сторону компьютера. — Вчера Штефани любезно показала мне, как писать электронные письма и искать что-то в сети. И, как следствие, мне удалось собрать очень много информации. А так как я и раньше многое знал, правда, из других источников, то это стало для меня чем-то вроде большой энциклопедии. Итак, с одной стороны у нас есть Тамплиеры, чья история окутана тайной. Несметное количество книг спекулирует на их оккультных или политических целях, другие же источники рассматривают орден с чисто исторической точки зрения и пытаются изобразить его вполне нейтрально. Также я нашел несколько исторических сведений, которые, увы, оказались защищенными. Дело было в начале двенадцатого столетия, во время первых крестовых походов. Солдаты, наемники и рыцари со всех стран Европы собрались вместе и отправились на восток. Их целью был Иерусалим. Они хотели освободить его от сарацин и вернуть христианам. Около 1119 года возникло общество, которое принято называть Тамплиерами. Но на самом деле они появились несколькими годами ранее и назывались Воинством Христовым. Это была группа мужчин, посвятивших себя охране улиц и источников воды на Священной земле. Их предводителем был видный рыцарь из Труа, Гуго де Пейн. В 1119 году Болдуин II, христианский король покоренного Иерусалима, предоставил в пользование воинства флигель своего замка. И так как эта резиденция граничила с руинами бывшего храма Соломона, то они решили изменить свое название и отныне стали называться «Нищенствующие рыцари Христа у Соломонова храма». Они посвятили себя защите бедных и нуждающихся. В действительности же орден никогда не был бедным. Тамплиеры всегда получали роскошные подарки, золото и земли, но это никогда не шло на личные нужды. Благодаря дисциплине и хорошей армии орден вскоре приобрел известность. Уже спустя десять лет Тамплиеры владели обширными землями по всей Европе, и их количество росло с каждым днем. Гуго де Пейн путешествовал по Европе, поддерживая свой орден, и везде, куда бы он ни приезжал, его встречали с почестями. Самое лучшее, что могло произойти с орденом, случилось уже в 1139 году: в постановлении папы Иннокентия II говорилось, что отныне Тамплиеры не должны подчиняться ни церковной, ни государственной власти, только непосредственно папе. Благодаря этому, они практически обрели независимость и могли уже не бояться никаких политических вмешательств. Они были почти всесильны. И в последующие годы орден приобретал все большее количество последователей. Благодаря строгой организации, количеству вооруженных мужчин и колоссальному состоянию, они де факто стали политической силой. Тамплиеры помогали вести переговоры между враждующими королевствами и даже между христианами и сарацинами. Следовательно, Тамплиеры существовали на самом деле.

Питер сделал небольшую паузу, взял бутылку минералки и стакан, чтобы налить себе немного воды.

— Конечно, большую часть того, что я рассказал, можно легко найти, — продолжил он, — но для нас намного интересней тайна, окружающая Орден Тамплиеров. Мы знаем, что они становились все могущественнее, а это было неугодно и церкви, и королям. Спустя двести лет после основания ордена, 13 октября 1307, года французский король Филипп IV схватил всех Тамплиеров Франции и отнял их имущество.

— Значит, идея нацистов о Кристальной Ночи отнюдь не нова, — заметил Патрик.

— Ну, масштабы, конечно, были не те, но так далеко еще не заходил никто. Филипп же был должен Тамплиерам, и, чтобы провести эту акцию, ему пришлось заручиться поддержкой самого папы, который, в свою очередь, был должен Филиппу. Хитрый ход для тех времен! Большинство Тамплиеров ничего подобного не ожидали и поэтому сдались, даже не оказав сопротивления. Их обвинили в ереси, пытали и многих сожгли на костре. Во Франции их очень быстро истребили, а орден был официально запрещен и распущен. В других странах запрет был введен позже или так и не вступил в силу. В Португалии и Испании орден переименовался просто в Орден Христа и выжил именно благодаря этому. Помните, нам то же самое рассказывал Сэмюель Веймарский? Генрих Мореплаватель и Колумб тоже были последователями Ордена Христа и донесли свой красный клинообразный крест до самой Америки.

Сегодня же предполагают, что акция по зачистке была не настолько неожиданной, как считалось ранее. Возможно, последний магистр Тамплиеров Жак де Моле незадолго до ареста смог уничтожить все важные документы, а также поспособствовал тому, чтобы легендарные сокровища Тамплиеров исчезли. Предполагают, что он предостерегал своих соратников и даже дал им некоторые инструкции на случай ареста. В данный момент ученых занимают несколько вопросов. А именно: как могло случиться, что такой влиятельный и сильный орден дал себя уничтожить, не оказав ни малейшего сопротивления? И второе: как их могли обвинить в ереси, если они на протяжении двух сотен лет были символом христианского рыцарства и сияющей звездой Старого Света? Внезапно их обвинили в том, что они якобы оплевали крест, отреклись от Священного Писания, занимались дьявольским промыслом. А еще они якобы были гомосексуалистами, занимались сексом с животными и поклонялись Бафомету — демону, представляющему собой отделенную от тела голову.

Патрик удивленно слушал рассказ. Эта тема очень заинтересовала его, особенно после того как он услышат о сокровищах.

— Тамплиеры, благодаря своей открытости и тесному контакту с исламом и другими восточными культурами, впитали очень много знаний, которые церковь никогда бы не одобрила. Они занимались целительством, новыми науками, изучали эзотерические и религиозные течения. Поэтому можно предположить, что Тамплиеры переняли некоторые взгляды, идущие вразрез с Библией, которые позднее переняли катары. Тамплиеры и катары работали вместе — к этому я еще вернусь. Но, несмотря на это, любопытно, почему им вменяли в вину занятия оккультизмом. Спрашивается: можно ли все списать на заблуждения и вынужденные признания под пытками инквизиции? Может быть, в этом ордене действительно было что-то необычное? И вот какие загадки остались неразгаданными до сих пор: какие документы уничтожил Великий магистр? Почему не было оказано сопротивление? И где остались сокровища? Сегодня принято считать, что успех Тамплиеров и особое уважение к ним возникли неслучайно. Полагают, что их выделяло нечто, еще неизвестное нам. Была какая-то причина восхищаться ими, подчиняться, признавать их право, а также доверять им. Согласно одному из распространенных предположений, рыцари Ордена Тамплиеров были наследниками и хранителями Святого Грааля.

Он поймал взгляд Патрика, уже начавшего довольно улыбаться.

— Не смотрите на меня так. У этой истории есть продолжение. Давайте оставим в стороне Святой Грааль и подумаем о другой святыне — о бесценной реликвии, о чем-то, что могло символизировать собой благословение Господа. Что-нибудь. Если Тамплиеры действительно обладали такой реликвией, тогда их стремительный успех было бы легче объяснить. Тогда люди следовали бы за ними, как за наместниками Бога, борцами за справедливость, карающей рукой Мессии. Может быть, они действительно обладали Святым Граалем? Неужели в этом и заключалось богатство Ордена Тамплиеров? Может, сокровища Тамплиеров были отнюдь не материальными, а чем-то священным — реликвией, наследием? В средневековье собирательство реликвий было очень распространено: земля из склепа, фаланга пальцев Святого Бернарда, щепка от креста Иисуса. Но вряд ли это могло быть чем-то подобным. Это должно было быть настоящим сокровищем. И, возможно, Жак де Моле уничтожил последние намеки на природу этого сокровища. Вероятно, Тамплиеры чувствовали себя настолько правыми, что даже не сопротивлялись арестам, наивно полагая, что они неприкосновенны. Может быть, они слепо и безраздельно предавались вере, надеясь на смерть мучеников?

— А есть ли более конкретные предположения, что бы это могли быть за сокровища? — спросил Патрик.

— Ну, на самом деле не очень много, да и те весьма расплывчаты. Как я уже говорил, одни думают о Святом Граале, не уточняя при этом, как он мог выглядеть.

— Я думал, что Святой Грааль — это чаша или какая-то посуда с тайной вечери, — предположил Патрик.

— …куда Иосиф Аримафейский налил кровь Иисуса, когда тот, распятый на кресте, был ранен пикой солдата, — закончил предложение Питер. — Да, это классическое прочтение. Но такая трактовка почти наверняка является метафорой. Сегодня некоторые рассматривают Грааль в качестве интеллектуального наследия. Другие же — в качестве наследия по кровной линии. В любом случае большинство сходится в том, что это сокровище не материальное. Богатство было признаком успеха Тамплиеров, но никак не причиной.

— Наследие по кровной линии? Что вы имеете в виду?

— Вам знакома надпись «INRI», которую римляне прибили к кресту? А это не что иное, как сокращение от «Иисус из Назарета, Царь иудейский»; согласно Библии, так они поиздевались над Ним. Но из новейших теорий следует, что это могло быть написано всерьез: вероятно, Иисус действительно происходил из знатного рода. Знатного настолько, что Его кровь была очень важной, даже без религиозной подоплеки. А о продолжении рода Иисуса — земном или духовном — существует несметное количество версий. По одной версии, смерть Иисуса была инсценирована, и Он не воскресал, а просто не умирал. А пропитанная уксусом губка, которую Ему протянули, служила естественным анестетиком. А позже соратники извлекли мужчину, находившегося без сознания, из склепа, устроенного в скале, и Он продолжил Свою жизнь. От Него у Марин Магдалины родились дети, и тем самым Он продолжил Свою династию. По поводу Святого Грааля тоже есть несколько версии. По одной из них, это словосочетание впервые появилось в средневековой поэзии и происходило, вероятно, от словосочетания «San Graal», что, в свою очередь, являлось неточным написанием «Sang Royal» — а это значит не что иное, как «королевская кровь». По другой версии, апостол Иаков на самом деле был братом-близнецом самого Иисуса Христа. И даже на «Тайной вечере» Микеланджело между ними прослеживается некое сходство. Как бы то ни было, у Иисуса были родственники. Тамплиеры проследили и записали эту родословную. А следовательно, у них действительно мог быть полноправный наследник Иисуса.

— Но тогда к моменту арестов… Когда это было? В тысяча триста каком-то году? Как бы то ни было, к тому времени уже вряд ли остались какие-нибудь родственники, ради которых имело смысл оказывать сопротивление. И все равно, почему они сдались без боя?

— Да, это очень странная версия, которая, увы, так и не отвечает ни на один вопрос.

— А что вы думаете по поводу интеллектуального наследия? Что Тамплиеры где-то оставили свои знания?

— Да, это хорошая альтернатива. Каким бы тайным оккультным знанием они ни обладали, это могло быть их сокровище, и они оставили его потомкам в форме документов или книг. Великий магистр никогда бы не уничтожил знания, но он с легкостью мог уничтожить информацию о доступе к ним. Карты, ключи… Может быть, тайные знания Тамплиеров существуют и по сей день, только хорошо спрятанные или зашифрованные.

— Вы думаете о пещере…

— Да. Итак, мы плавно подобрались к катарам и к тому, что их связывало с Тамплиерами.

— Вы говорили, что они вместе работали.

— Да, крестовые походы начались за сто лет до распада Ордена Тамплиеров. В то время как Тамплиеры приобретали все большую политическую и общественную силу, катары — еще их называют альбигойцами, — а также вальденсы и прочие секты озаботились созданием религиозной и философской идеи. Между катарами и Тамплиерами существовал весьма оживленный обмен, не только интеллектуальный, но и экономический, в котором Тамплиеры выступали в роли покровителей. Когда начались гонения на катаров, многие из Тамплиеров предоставляли им убежище или просто принимали в свой орден. Но в чем заключалась выгода Тамплиеров? Вполне вероятно, что здесь была еще какая-то взаимосвязь. А она-то как раз могла заключаться в крепости Монсегюр. Это та же самая гора, на которой Вольфрам фон Эшенбах размещает Святой Грааль в своем «Парсифале». Только у него она называлась «Монсальват». Помните, что в 1244 году крепость захватили после полугодовой осады? Так вот, по поводу капитуляции тоже существует несколько легенд. Поговаривают, что ее передвинули на определенный день, чтобы провести на горе какой-то праздник или церемонию. А еще накануне капитуляции из крепости смогли сбежать три человека, которые, очевидно, прихватили с собой сокровища катаров…

— Они что, пробежали через кольцо осады и при этом совершенно незаметно обронили пару ларцов с сокровищами? — спросил Патрик. — Как им это удалось?

— Крепость была абсолютно неприступной, так как располагалась на отвесной скале. И организовать стопроцентное наблюдение за ней было практически невозможно. Пара ловких мужчин наверняка могла спуститься по веревке незамеченными. Но в одном вы все же правы: как трое мужчин смогли унести все сокровища катаров? Только в одном случае: если это было что-то очень маленькое.

— Или скорее сокровище было просто символическим, — сказала Штефани.

— Совершенно верно, — кивнул Питер, — у них не было никаких ларцов с драгоценностями, а что-то совершенно иное. Может быть, сокровище было не чем иным, как Божественным благословением. Кстати, катары передавали благословение не крещением, а личным рукоположением. Или это было священное пламя, или книга, или… — он выдержал паузу — или карта.

— Вы имеете в виду…

— Вполне вероятно, что сокровище катаров и Тамплиеров — это одно и то же. А Святой Грааль, которым обладали Тамплиеры, был символом интеллектуального наследия, который некоторое время охраняли катары. Может быть, поэтому Тамплиеры и окружали их такой материнской заботой. Не исключено, что они вместе хотели создать новую религиозную основу для общества, в котором они сами взяли бы на себя экономические и политические обязанности. Но в 1244 году катаров уничтожили в замке Монсегюр. И все же трем мужчинам удалось бежать, и они сохранили тайну о том, где хранится сокровище, которое уже… Когда было то затмение солнца? В 1239 году? Уже пять лет находится в тайной пещере. Эта тайна перешла назад к Тамплиерам. Французский Орден Тамплиеров пережил ту бойню на шестьдесят лет, и обязанности по защите тайны от непосвященных перешли к Жаку де Моле.

Питер вновь сделал небольшую паузу, чтобы промочить горло. Патрик молча наблюдал за ним и, по всей видимости, мысленно проигрывал этот сценарий.

— Мне до сих пор непонятны еще две вещи, — сказал он наконец. — Во-первых, это крах Тамплиеров. То, что они стали неугодны государству и король захотел избавиться от них как можно скорее, — это я еще понимаю. Но если учесть, что на протяжении многих лет до этого они пользовались большим уважением людей, то как же инквизиция могла выдвинуть против них такие серьезные обвинения, а народ даже не возмутился? Вы же рассказывали, что их обвинили в ереси, богохульстве и Бог знает, в чем еще.

— Чем выше летишь, тем больнее падать, — заметила Штефани.

— Конечно, большая часть арестов произошла во время акции «Ночь и туман», — сказал Питер, — но недоверие Тамплиеры вызвали задолго до этого. И у народа было достаточно времени, чтобы осознать это.

Патрик скривился, обдумывая эту мысль.

— Хм… ну, может быть. Но все-таки это кажется мне маловероятным. Что-то в тех парнях было не так. Не знаю никого, кто бы потратил двести лет на обретение авторитета и политический силы, а потом так просто бросил бы все.

— А вдруг вы переоцениваете Тамплиеров? Вы путаете их влияние и мощь с отдельными личностями. Но, может быть, в строгой военной иерархии ордена и заключалась слабая сторона? Нет сомнений в том, что приказы всегда четко передавались и исполнялись беспрекословно — например, приказ всем орденам во Франции уничтожить документы или вести себя тем или иным образом в суде. Но наверняка были отдельные братья, которых руководство не посвящало в свои планы. И они были своего рода пушечным мясом. В то время как руководство, прежде всего Жак де Моле, преследовало свои личные интересы, большинство братьев были уверены в своей неприкосновенности. И в том, что все происходит с согласия их верхушки. А в это время магистр уже давно решил принести себя и свой орден в жертву.

— Неплохо, — ответил Патрик, — но почему? Для чего ему приносить себя и свой орден в жертву? Это решающий вопрос. С таким же успехом он мог призвать братьев к оружию или приказать им бежать.

Патрик пристально смотрел на Питера, но тот всего лишь поднял брови и пожал плечами.

— Что, у вас нет идей? Мы тут с вами между делом рассуждаем о таких великих вещах, как Святой Грааль. Неужели мы не додумаемся до такой элементарной вещи: что было в голове у братца Жака де Моле?!

— Ну… — начал Питер.

— Полагаю, он был далеко не глупым и уж тем более не бессовестным. И, несмотря на это, он обрек на смерть тысячи братьев. Или он был религиозным фанатиком?

— Нет, фанатиком не был, — ответил Питер. — По крайней мере, такой информации я нигде не встречал. Думаю, что ему тоже было непросто пожертвовать собой и своим орденом. Наверняка у него была для этого очень веская причина. Может быть, он просто очень сильно хотел что-то защитить. Он хотел быть уверенным, что не только все документы, но и любые сведения о них будут уничтожены, а это, считай, все члены ордена, которые могли хоть что-то знать.

— Но натравить собак инквизиции на собственных братьев — это уж слишком!

— Да, но с другой стороны, это было самое надежное, что существовало в ту пору. Никто, кроме инквизиторов, не работал с такой отдачей и так самозабвенно. Конечно, кто-то из братьев все-таки выжил. Как минимум те, кто бежал на Пиренейский полуостров. А благодаря судебным процессам Орден Тамплиеров был надолго дискредитирован. Слова оставшихся в живых Тамплиеров не значили ровным счетом ничего, а следовательно, были совершенно безопасны.

— Хм… Ну вот, вернулись к тому, с чего начали. Тамплиеры были хранителями Святого Грааля, интеллектуального наследия, — подытожил Патрик. — Мы предположили, что, возможно, речь идет о пещере знаний, которую мы нашли. Как только обстановка стала накаляться, Жак де Моле, дабы сохранить тайну, уничтожил не только все сведения, но и постарался, чтобы при случае инквизиция позаботилась о членах ордена.

Патрик подошел к окну и посмотрел на улицу.

— Слишком уж просто. Почему это не пришло никому в голову раньше? Почему затерянные сокровища Тамплиеров никто не ищет?

— Еще как ищут! И между прочим не одно столетие.

— Совсем как Эльдорадо… — вполголоса сказал Патрик, затем задумался и произнес: — Знаете, что еще у меня никак не укладывается в голове?

— Что?

— Дело даже не в старых надписях и не в том, что мы принимаем Святой Грааль за библиотеку. Меня занимает проход. Как Тамплиеры сконструировали его? Что же это за прогрессивная наука, которая позволяет строить такие проходы? Я бы сказал, что это из области военных технологий. По крайней мере, в наши дни этим наверняка занимались бы военные. Я уже рассказывал вам о самолетах-невидимках и о технологии «Стелс». У меня аж дух захватывает. Скажите, если Тамплиеры располагали таким научным ноу-хау, почему же они не завоевали мировое господство?

— Вы все еще считаете, что речь идет о научном ноу-хау? — уточнил Питер.

— А что же еще? На что, по-нашему, это похоже?

— Ну, — начал Питер, — в средневековье, а это, как ни крути, средние века…

Он замолчал. Видимо, он никак не решался произнести это.

— Так вот, в средневековье это наверняка назвали бы магией…

— Не говорите ерунды!

Питер кивнул и медленно ответил:

— А вы подумайте о том, что Тамплиеров действительно упрекали в оккультных практиках. Тогда это объяснило бы повышенный интерес со стороны сатаниста Аша к Кольцу Монсегюра…

— Любая сравнительно прогрессивная технология граничит с магией, — сказала Штефани.

Патрик поднял голову и с удивлением взглянул на нее.

— Вы увлекаетесь научной фантастикой?

— Научной фантастикой? — переспросила она.

— Ну да, если не ошибаюсь, это было у Артура Кларка.

Штефани улыбнулась:

— Ну, может быть, он тоже когда-то такое говорил.

— Если вы не шутите, — серьезно сказал Питер, — вероятность того, что подобная магия действительно существует, так же мала, как и предположение, что Тамплиеры хорошо разбирались в светопоглощающих материалах.

Патрик рассмеялся.

— Тогда вы должны признать, что вероятность того, что мы нашли Святой Грааль, так же мала, как и то, что я когда-нибудь найду Эльдорадо.

— Да хватит уже вспоминать вашу Золотую страну!

— Как хотите. Только, пожалуйста, не рассказывайте мне больше ничего про магию!

— Прекратите вы оба! — повысила голос Штефани и обратилась к Питеру: — Кстати, именно от вас я меньше всего ожидала услышать слово «магия». Что это вы?

— Можете спокойно считать меня человеком со странностями, — сказал Питер. — Но если я ищу какое-либо решение, то никогда не выпускаю из виду ту или иную возможность только потому, что она кажется мне невероятной или недоказуемой. И поверьте мне, я достаточно долго изучал ложные следы суеверий и оккультизма, чтобы удостовериться в том, как много доктрин основываются на простых фантазиях, как много чудес — на выдумках, а священных традиций — на недоразумениях. Тем не менее во всем этим существует очень много неясного… Возьмите Тамплиеров. Их обвиняли в том, что они поклоняются идолу по имени Бафомет, который представлял собой бородатую голову. Якобы эта голова была настолько сильной, что могла не только создавать богатства, но и заставлять деревья цвести. То же самое говорили и про Святой Грааль. В современном оккультизме Бафомет представляет собой дьявола с козлиной головой и сатанистскими атрибутами; по большому счету, он не имеет ничего общего с Бафометом из протоколов Великой инквизиции. Вот вам и магия. Так что же было с изначальным Бафометом: кем или чем он был? Некоторые люди считают имя Бафомет производным от «Мохаммед» — пророка и основателя ислама. Другие полагают, что по-арабски это звучит как «abufihamet», что можно перевести как «отец мудрости». Третьи видят в этой голове череп Иоанна Крестителя. Есть такие, кто утверждает, что эта голова выглядит точь-в-точь как изображение на Туринской плащанице, которой, между прочим, некоторое время владели Тамплиеры. Все истории вокруг Тамплиеров полны мистики. И то, как Аш из Канн отреагировал на Кольцо Монсегюра, заставляет меня задуматься над тем, какие еще тайны его секта приписывает Тамплиерам. Наверняка это что-то, что является намного более мощным, чем вся их секта. Может быть, речь действительно идет о древней магии.

— Что вы подразумеваете под этим, Питер? — Патрик покачал головой. — Может быть, книгу с заклинаниями? Или вы полагаете, что в этой пещере заключен сам Мерлин?

Некоторое время Питер молча смотрел на француза.

— Мерлин! А почему бы и нет? Согласно легенде, его заманили в ловушку и заточили в волшебной пещере на целую вечность.

— Мне жаль, Питер, вы начали со Святого Грааля, а теперь перешли к Мерлину, королю Артуру и Камелоту. Серьезно. С меня хватит сказок, фей и волшебства.

Выражение лица Питера изменилось. Он приподнял одну бровь.

— Вы что, действительно поверили в то, что я говорю это серьезно? — он улыбнулся.

— С вами я уже ни в чем не уверен, — задумчиво ответил Патрик и только сейчас заметил, что даже Штефани едва сдерживала смех.

— Что ж, — сказал Питер и махнул рукой, — вы можете быть абсолютно уверены: конечно, я не рассчитываю обнаружить волшебство. Но я хочу докопаться до истины и понять, чем первоначально было то, что сейчас мы называем магией. Да, я действительно провел некоторое время в тайных обществах. И я знаю об этих вещах намного больше, чем мне хотелось бы, и я действительно не признался в этом с самого начала! Но, подробно разбираясь в магии, мы прослеживаем ее развитие, искажение и даже мутацию, восстанавливая ее изначальную форму. Кстати, у алхимиков была даже специальная формула для этого: «ех quo aliquot fit in illud iteruin resolvitur».

— Из чего сделано, тем в конце концов и станет, — автоматически перевела Штефани.

— Совершенно верно, — продолжил Питер. — Патрик, я целиком и полностью согласен с вами в том, что в случае с загадочным проходом речь не идет ни о какой магии. Но это также никак не связано и с высокими технологиями, как вы предположили. Может быть, это просто феномен, с которым никто из нас до сих пор не сталкивался. Но все это время только я говорил про Монсегюр и сокровища Тамплиеров… А вы-то что узнали?

— А это что, все?

— К сожалению, да. Пока я могу предложить вам только информацию об Иисусе, катарах, Тамплиерах и Святом Граале. Для того чтобы узнать что-нибудь о проходе, мне придется дальше разрабатывать тему сокровищ Тамплиеров. А это не так-то быстро. В конце концов, не зря же люди ломают на этом копья уже несколько сотен лет.

— Как насчет символа?

— Пока ничего.

— Хм… — Патрик прикурил очередную сигарету. — Жаль, но у меня, к сожалению, тоже ничего нового. По крайней мере насчет происхождения обоих факсов. Они были отправлены с почтамта в Морже из Швейцарии. Но оттуда ежедневно рассылаются десятки факсов, и я даже скажу больше: отправители делают это самостоятельно. Так что спрашивать у сотрудников просто бессмысленно.

— Ну да, это было бы слишком просто, — заметил Питер.

— Зато я смог расшифровать первое письмо, — продолжил Патрик.

— Что? Действительно? Неужели оно было зашифровано?

Патрик достал бумаги.

— Помните, что предлагал наш таинственный друг в последнем письме? «Примите во внимание круг, который я описывал в первом письме». А теперь давайте посмотрим на первый факс еще раз: «Уважаемые господа, вы нашли круг. Но то, что вы исследуете, тоже может оставить круги, так что будьте осторожны. В центр войдут женщина и мужчина, а не роза. С осторожностью следите за тем, чтобы ваша работа не оставила кругов, прежде чем круг найдет вас. С уважением, Шт. Г.» Итак, в этом письме он упоминает два круга. Во-первых, это Кольцо Монсегюра, как мы теперь уже знаем. А во-вторых, это какой-то метафорический круг, который якобы вызван нашим исследованием. И какой же из этих двух кругов он имеет в виду во втором факсе?

Патрик взглянул на коллег. Питер удивленно приподнял брови, а Штефани ободряюще улыбалась ему.

— Ладно, не буду больше мучить вас. Я кое-что сопоставил. Во-первых, я обнаружил, что сам текст выглядит очень неестественно: слова повторяются в нем каким-то странным образом. Я предположил, что и текст построен в виде круга. То есть я изучил последовательность слов и букв. В то же время я заметил, что Кольцо Монсегюра по своей сути не круг, а несколько концентрических окружностей, уменьшающихся к центру. Посмотрите, то же самое можно сделать и с текстом.

Патрик показал коллегам диаграмму.

— Видите, строки повторяются, ведя снаружи внутрь. Пусть не дословно, но по контексту это одно и то же. «Уважение, найти круг, оставить круги, работа, осторожность». Текст сходит на нет в самом центре точно так же, как Кольцо Монсегюра. Средние строки — центр. Там даже есть это слово. Только вот смысл этого предложения непонятен, не так ли? А это свидетельствует лишь о том, что мы совсем немного продвинулись в поисках. Мы приблизились к центру лишь построчно. А что произойдет, если мы дойдем до центра дословно? А я вам скажу: в самом центре послания будет стоять «пойдет женщина», а если быть предельно точным, то только «женщина».

— Отличная работа, Ватсон! — сказала Штефани и улыбнулась Патрику.

— Нет, правда, — сказал Питер, — вы удивляете меня. Но значит ли это, что ключом к нашей загадке будет женщина и то, что только женщина в состоянии пройти сквозь проход?

— Судя по посланию, это так, — ответил Патрик. — Вопрос только в том, должна ли это быть какая-то определенная женщина, подходящая под неизвестные нам критерии? Или это может быть обычная женщина?

— Ну, что касается критериев, то, возможно, зашифрованный текст на полу нам что-нибудь прояснит, — Питер порылся в бумагах и достал записку: — «Доступные тем, кто является хранителем таинства»… Да уж, боюсь, это нам не поможет.

— Ну почему же? — перебила Штефани.

— Есть идеи?

— Разве не женщин считали хранителями разных таинств?

— Женщина сама по себе тайна, — заметил Патрик, — уж с чем-чем, а с этим я полностью согласен.

— Штефани права! — вдруг осенило Питера. — В мистической традиции женщина всегда является хранительницей тайн. Я имею в виду не современное, патриархальное общество. Вспомните классические сказки. Почти в каждой из них есть ведьма или волшебница, но куда реже встречаются волшебники. Дельфийский оракул охраняли женщины. Три Норны — три северные богини судьбы — были женщинами. Даже сфинксы — и те были женского пола и олицетворяли собой тайны. У первобытных народов мужчины занимались охотой, а женщины отвечали за религию, мужчины — за деятельность, женщины — за мудрость. Женщина была хранительницей женских тайн и таинства жизни. Земля во многих религиях — мать, тоже женского рода. Ее звали Гея, и это имя снова всплыло в новых эзотерических течениях. Собственно, в этом нет ничего нового. Богини были неотъемлемой частью древних культур, и даже католическое христианство не могло обойти этого. В нем появляется Мария, Богоматерь, чтобы облегчить переход к новой религии. Культ Марии не имеет ничего общего с ранним христианством, которое проповедовал Павел.

— То есть вы хотите сказать, что в обоих факсах написано одно и то же? — уточнил Патрик.

— Думаю, да, — ответил Питер. — Женщина может войти в пещеру и даже, осмелюсь предположить, любая женщина.

На мгновение в комнате воцарилась полная тишина. Сначала исследователи переглядывались, но затем взгляды обоих мужчин остановились на Штефани. Заметив это, она улыбнулась.

— Спросите меня, — сказала она и ободряюще кивнула.

— Думаете, — начал нерешительно Питер, — вы могли бы? Серьезно? Это было бы замечательно, но вы же знаете, как это опасно. Вы не обязаны… Мы не можем взять на себя ответственность… Нет, вы совсем не обязаны этою делать! Вы даже не представляете, что вас ждет. Это же равноценно самоубийству. Нет, нет! Ни в коем случае!

Штефани посмотрела на Патрика.

— Вы пойдете в пещеру? — спросил он.

— Конечно, прямо сегодня!