Я нервно расхаживал по квартире и курил сигарету за сигаретой, не в силах сосредоточиться на какой-нибудь одной мысли. Теперь после разговора с Бреноном я с каждой минутой все больше и больше беспокоился о Сузи. Бесспорно, до сих пор меня не сцапали и нам удалось хоть что-то разузнать о Стедмане только благодаря ей. Сузи мне очень помогает, но какого дьявола я-то так подвожу хорошего человека? Ведь с моей стороны это чистейший эгоизм и настоящее свинство! Все-таки нам необходимо немедленно расстаться. Вот сейчас, воспользовавшись ее отсутствием, я должен одеться и уйти, оставив ей записку.

Я знал, у меня хватит мужества выйти на улицу, покинуть уют этой квартиры, отказаться от дальнейшего участия Сузи в моем деле. Но куда я пойду? Может, лучше сразу же сдаться полиции, положив руки за голову, как посоветовал лейтенант? Или, пока хватит сил, продолжать бежать? Бежать от каждой полицейской машины, от каждого внимательного на меня взгляда прохожего? И куда в конце концов прибегу? Одна надежда, что замерзну где-нибудь на берегу, как бездомный бродяга. Ладно, там видно будет, а пока надо срочно уходить.

Я протянул руку к пальто и тут вспомнил, что опять остался без шляпы. Но головной убор мне необходим, иначе не удастся отойти от дома и на десять шагов. Может, бывший муж Сузи оставил какую-нибудь кепчонку или хотя бы лыжную шапочку? Я ринулся к шкафу откуда Сузи доставала пиджак, рубашку, ботинки. Мужские вещи были аккуратно сложены на полках — майки, трусы, носовые платки, спортивный костюм. Этот тип начал новую жизнь, обрубив все концы со старой, так, чтобы действительно ни одна ниточка не связывала с ней. Но Сузи… Она-то почему не отнесла весь этот хлам на помойку?

В моей груди шевельнулось что-то похожее на ревность. Может, Сузи еще надеется на возвращение бывшего мужа?

И тут вновь подивился: как странно, мы почти неделю прожили вместе, а я так мало о ней знаю…

Из того, что можно было бы напялить на мою светлую шевелюру, я обнаружил только синюю купальную шапочку.

Придется отложить задуманное бегство.

Попытаюсь еще раз уговорить Сузи отпустить меня, пока не поздно, разумеется предварительно купив мне новую шляпу…

Наконец в половине одиннадцатого я услышал, как в замке поворачивается ключ. Сузи быстро притворила за собой дверь. Глаза ее блестели.

Я помог ей снять манто.

— Брось его куда-нибудь. Не утруждай себя! — сказала она машинально. — Мне кажется, мы нашли… — Потом придвинула пуфик к низкому столику, села и начала доставать из сумочки листки бумаги, испещренные заметками.

Я примостился рядом на коленях…

— Там что, действительно была кража?

— Да… Но это далеко не все. Там произошли два события. И если их рассматривать под определенным углом зрения, можно прийти к любопытным выводам.

Вот, слушай… — Сузи посмотрела в свои записи и продолжала:

— Двадцатого декабря прошлого года, то есть немногим более двух месяцев назад, на фабрике была украдена заработная плата рабочих и служащих. Как раз в тот момент, когда бронированная машина привезла ее в контору. Грабеж явно осуществили профессионалы. Унесли около четырнадцати тысяч долларов. Непосредственное нападение совершили два человека. Третий оставался за рулем машины. К счастью, кто-то проявил расторопность и успел вызвать полицию. Она прибыла в последний момент, и один из грабителей был убит. Но второй грабитель и шофер исчезли бесследно. Разумеется, с деньгами. Дело так и не раскрыли. Полиция до сих пор не знает, кто были те два преступника.

— А тот, которого убили? Разве его не идентифицировали?

— Идентифицировали… Но это не помогло обнаружить других двоих. Убитым оказался мелкий жулик из Окленда. Он никогда раньше не бывал в Санпорте и не имел здесь никаких связей. Звали его Эл Коллинз. В Калифорнии за ним числилось достаточно грехов, но никаких здешних связей выявлено не было. Полиция, естественно, тщательно проверила всех служащих фабрики, которые могли быть наводчиками, но ничего не добилась. Такова первая история. На следующий вечер после ограбления фабрики в пригороде была совершена мелкая кража у виноторговца. Орудовал там один человек, и украл он всего-то пятьдесят или шестьдесят долларов. Дело это, вместе с другими, было поручено Стедману и Парселу. На следующий день виноторговец, не утверждая безапелляционно, опознал по предъявленной ему фотографии Денни Балларда. На счету последнего уже было немало всякого. Стедман со своим напарником отправился к нему. Денни Баллард жил в старом доме на Майбори-стрит. Они постучали, но, так как им никто не ответил, тут же взломали дверь и вошли, застав Балларда в тот момент, когда он собирался удрать через окно. В его руке блеснул револьвер — он собирался отстреливаться. Но Парсел оказался проворнее и нажал на курок первым. После этого они написали рапорт, было проведено следствие, их оправдали. Так закончилось это второе дело, и ты теперь, наверное, догадываешься, какая между ними связь.

— А было ли доказано, что именно Баллард совершил кражу у виноторговца?

— Я не знаю, были ли прямые доказательства этого, но, поскольку Баллард уже не раз попадался на кражах, решили, что и эту совершил он.

— Насколько я понимаю, ты считаешь, что существует человек, а может быть, их двое, которые точно знают, что Баллард этой кражи не совершал, а прятался с четырнадцатью тысячами долларов после налета на машину с инкассатором?

— Совершенно верно. И они уверены, что Парсел и Стедман застрелили их товарища не в целях самообороны, а потому что обнаружили у него эти деньги и, решив их присвоить, убрали единственного свидетеля. За это их потом и прикончили.

Таков, наверное, был ход мыслей преступников. Я же думаю, дело обстояло несколько иначе. Полицейские, видимо, действительно убили Денни в целях самообороны, но потом нашли у него деньги и, не устояв перед искушением, утаили свою находку. Наверное, подумали, что третий член банды давно убрался из этого штата. Кроме того, поскольку в деле был замешан Денни, можно предположить, что сюда руку приложил и его братец Рэй…

— Да, да… Этот-то опытный убийца…

На его совести не одна жертва, А Стедман со своим напарником хорошо выбрали время, чтобы вытащить каштаны из огня.

Сузи закурила:

— И тем не менее существует одно «но».

У нас нет ни одного доказательства, что между Денни Баллардом и Френсис Сели существовала какая-то связь. Не забывай, что полиция опрашивала всех работников фабрики Шико, выясняла, была ли у Денни Балларда любовница.

— Но связь ведь должна быть! — воскликнул я. — Если бы удалось проникнуть в ее квартиру, может быть, нашлось бы какое-нибудь письмо или что-то в этом роде…

Сузи задумалась:

— А ты уверен, что в сумочке ничего больше не было? Ну, что-нибудь, что помогло бы найти ее адрес?

— Да ничего там больше не было…

Только принадлежности дамского туалета. Губная помада, пудра… — И тут меня словно толкнуло в спину. — Какой же я идиот!

— В чем дело?

— Там же была промтоварная карточка! Я видел, как в магазине у нее вырезали талон. И совершенно забыл об этом.

Сузи обрадовалась:

— Что ж, теперь надо обязательно отыскать эту сумочку.

Я покачал головой:

— Боюсь, это невозможно.

— А ты напряги память. Постарайся вспомнить, сколько времени ты бежал и в каком направлении, после того как выскочил из машины.

— Это-то легко. Я перебежал две улицы и, думаю, найду их с завязанными глазами. Но я не знаю, где выскочил из машины. Помню только, что это было около какого-то торгового центра. С одной его стороны находился кинотеатр, с другой — бар, а в конце улицы — почта. Таких торговых точек в городе множество…

— Неужели? А еще считаешь себя моряком!

Сузи улыбнулась, быстро встала и пошла к письменному столу. Из него достала план города и расстелила его.

— Держу пари, мы найдем это место менее чем за полчаса. Подойди-ка сюда.

Я подошел.

— Вот смотри: я подъехала сюда, на Октавиа-стрит, так? А теперь скажи, с какой стороны ты подбежал к Октавиа-стрит?

— Вот по этой улице, ; — ответил я, проведя пальцем по карте. — И прошел, должно быть, с милю.

— А с какой стороны?

— Секунду… Кажется, справа.

— Чудесно! Значит, с востока. Проведем здесь линию и пока остановимся.

Теперь пойдем с другого конца. На какой автобус она села?

— На седьмой. А вышли на остановке Стевенс.

— Тоже хорошо…

Сузи отыскала в телефонной книге номер автобусного управления и набрала его.

— л Вы не скажете мне, в каком месте автобус номер семь пересекает Стевенс-авеню? На углу Бедфорд-авеню? Большое спасибо!

Она вернулась к карте и начала рассматривать условные обозначения улиц, помещенные внизу плана.

— Бедфорд-авеню — Р-7… Посмотрим… Ага, вот тут… В этом месте вы с ней и вышли.

Я провел пальцем немного дальше:

— А вот и парк в трех кварталах от автобусной остановки, где они на меня напали.

— Все правильно. Здесь они запихнули тебя в машину и поехали в этом направлении. Ты пришел на Октавиа-стрит с востока. Значит, вы ехали в северном направлении. — Сузи провела на карте две линии до их пересечения и обвела это место кружком. — Вот так..: А теперь дай мне справочник.

Полистав его, она остановилась на кинотеатрах и передала справочник мне:

— Читай вслух их названия вместе с адресами. Центральные кинотеатры я знаю. Значит, остановимся только на тех, что расположены вдалеке от центра.

На эту работу у нас ушло минут десять. Наконец мы пришли к выводу, что речь может идти только о двух кинотеатрах.

— Мне думается, что это «Винсент» на Стеси-авеню. Он поближе к Октавиа-стрит. Я не мог пройти более полутора миль.

Сузи встала:

— Что ж, отправляемся на розыски.

Я надел рубашку, повязал галстук, потянулся за пальто, но Сузи сорвала с вешалки мужскую куртку и бросила ее мне.

— Все-таки немного укроешь голову капюшоном…

— Кстати, — сказал я, принимая куртку, — извини, я тут порылся в вещах твоего бывшего мужа в поисках, чем бы прикрыть голову. Все-таки, почему ты их не выбросила?

Сузи с удивлением уставилась на меня — она была явно далека от разговоров на такую тему. Но все-таки ответила:

— И, как видишь, пригодилось…

— Не могла же ты этого предвидеть.

— Естественно. — Она шагнула к двери, чтобы отпереть ее, но остановилась и объяснила:

— Понимаешь, мы расстались три месяца назад. В то время мне даже некогда было хорошенько задуматься над тем, что произошло, — страшно поджимали сроки с романом. Я почти не спала — работала ночи напролет. А потом, когда поругалась с издателем, вообще стало не до этого барахла… Выброшу, разумеется, но не сейчас же… Надо спешить, Ирландец, Помнишь? В семь рассветает…

Я опять мельком подумал, что совсем не представляю жизнь Сузи, какой она была у нее до меня. Но размышлять над этим было некогда, я вышел первым.

К счастью, ни в коридоре, ни внизу в холле никого не было — все соседи мирно спали.

Она нагнала меня уже на улице, мы вместе пошли в гараж и сели в машину.

— Послушай, — сказал я. — Если на этот раз мне снова не повезет, не жди меня и уезжай.

Сузи покачала головой, но ничего не ответила.

Минут через двадцать мы уже были в районе Стеси-авеню, застроенной частными особняками. И вскоре я воскликнул:

— Это здесь! Я уверен в этом!

Было уже за полночь, огни кинотеатра не горели, но почта еще работала.

— За баром сверни направо и доезжай до следующего перекрестка.

Сузи свернула. Улица была безлюдной, дома темными, и тем не менее я узнал эти места.

— Теперь проезжай еще один квартал и остановись за перекрестком. Дальше я пойду пешком.

Она остановилась под деревьями и выключила фары. Я тихо вышел из машины и бесшумно прикрыл дверцу. Пройдя несколько десятков ярдов, увидел знакомый тупик.

Во дворе было совсем темно, свет в окнах теперь не горел, но я словно шестым чувством угадал, где находится кустарник.

В темноте обо что-то споткнулся. Раздался резкий металлический звук. Я замер.

Прошло несколько томительных минут, но в доме никто не отреагировал на этот звук. Тогда я нагнулся и стал шарить в кустах. Мне повезло — искал я недолго. Сумочка скоро оказалась в моих руках. Без всяких приключений я вернулся к машине.

— Вот это называется темп! — воскликнула Сузи, нажимая на газ.

Я сунул сумочку между коленями и, щелкнув зажигалкой, стал изучать ее содержимое. Вынув пудру, сразу под ней я увидел промтоварную карточку. На ней был и адрес: Френсис Сели, 1910, Келлер-стрит. Квартира номер 207.

— Келлер-стрит… Ты знаешь, где это?

— Нет. Нужно посмотреть по плану.

Я вынул из отделения для перчаток план города и разложил его на коленях.

Сузи выехала на одну из больших улиц и остановилась под фонарем. Мы нагнулись над картой.

— Вот. — Она ткнула пальцем в одну из улиц. — К-3. Недалеко отсюда.

— Если бы только удалось ее найти!

Сузи положила сумочку на сиденье и стала более тщательно проверять ее содержимое. Я занялся кошельком и обнаружил в нем пять или шесть долларов.

Но внезапно заметил еще одно отделение, заклеенное липкой лентой, и открыл его. Сначала мне показалось, что там ничего нет, но потом увидел маленькую сложенную бумажку. На ней было написано женское имя Мерилин, телефон 2-43-78 и снова Мерилин.

— Что ты там нашел? — поинтересовалась Сузи.

Я протянул ей бумажку. Судя по внешнему виду, она давно лежала в кошельке.

— Странно как-то, — заметила Сузи, — зачем нужно было дважды писать одно и то же имя — до и после номера телефона?

Я лишь пожал плечами. Потом сунул записку в карман пиджака.

— А ты ничего не нашла?

— Нет.

Она бросила сумочку на заднее сиденье и нажала на газ.

Я посмотрел на часы. Начало второго. Для визита, несомненно, поздновато. Если бы я сразу нашел настоящий адрес Сели, то наверняка сумел бы проникнуть в квартиру раньше хозяйки.

А теперь? Что я там обнаружу? Возможно, Сели уже и в городе-то нет. Или, наоборот, ждет меня вместе со своим верзилой. Все может быть. Предугадать, как она себя поведет, не было никакой возможности.

Келлер-стрит располагалась намного ближе к центру, чем Рендалл-стрит. Это район больших меблированных домов и мелких лавочек. Дом номер 1910 оказался большим, трехэтажным. Сузи медленно проехала мимо него. Лишь в двух или трех окнах еще горел свет…

— Сверни за угол, — попросил я.

Она свернула, и нам пришлось проехать почти целый квартал, чтобы найти место для парковки. Вдоль тротуаров стояло так много машин, что можно было подумать, будто никто из жильцов не имеет гаражей. Наконец Сузи отыскала местечко, и мы остановились.

— Думаю, справлюсь минут за двадцать, — сказал я.

— Только будь осторожен. Ирландец…

Она прильнула ко мне, мы обнялись и поцеловались так, словно расставались надолго. Именно так меня целовала моя жена, когда в очередной раз я уходил в море на месяц, а то и на два. Прощание на всякий случай навсегда. Только теперешняя ситуация этому соответствовала на самом деле.

— Не волнуйся, — шепнул я. — Все будет хорошо.

— Не сомневаюсь, — уверенно ответила Сузи. — Только побереги себя. Ирландец, ладно? Постарайся не лезть на рожон. Обещаешь?

Я пообещал и, оторвавшись от Сузи, вышел из машины, накинув на голову капюшон. Но если на этой безлюдной улице меня остановит полицейский, то немедленно опознает. Из-под капюшона все равно были видны мои светлые волосы.

Я вышел на Келлер-стрит и быстро зашагал к дому Сели. Нигде ничего подозрительного. Осторожно войдя в холл, сразу же заметил список жильцов. Все правильно: квартира номер 207 — Френсис Сели. Хотел было позвонить, но передумал: если она догадается, что это я, то ни за что не откроет дверь. Лучше сразу воспользоваться ключом.

Я бесшумно поднялся наверх. Вот и номер 207. Прижав ухо к двери, не услышал ни звука. Света тоже не было. Я осторожно вставил ключ в замочную скважину и начал медленно его поворачивать.

Вскоре я уже находился в гостиной и нащупал выключатель, но зажигать свет не стал, а добрую минуту стоял и прислушивался. Все было тихо. Только где-то из крана капала вода. Если в квартире кто-то и был, то дышал, видимо, еще тише меня.

Постепенно мои глаза привыкли к темноте и я стал различать кое-какие предметы. Справа диван и две двери. Открыв одну из них, я увидел светлое пятно и понял, что это холодильник — значит, попал на кухню. Тогда я направился к другой двери — наверняка там спальня. Убедившись, что и в спальне никого нет, щелкнул зажигалкой. В комнате царил такой беспорядок, будто в ней резвилась стая обезьян. Повсюду валялось женское белье, книги, пустые чемоданы. Дверь в ванную была приоткрыта, и я снова услышал, как там из крана капает вода.

Я вернулся в гостиную. Тут все находилось в относительном порядке, но и искать-то было негде — стояли только диван и несколько кресел.

Звонок в дверь был пронзительным — меня словно током пронзило. Через несколько секунд звонок повторился, но я уже немного успокоился: значит, тот, кто звонил, ключа не имел. Третьего звонка не последовало.

Я снова вернулся в спальню: кто же учинил тут такой разгром? И куда исчезла сама Френсис Сели? Не могла же она убежать, почти ничего не захватив с собой?

И все-таки я решил тщательно осмотреть ящики стола и шкафа. Ведь должно найтись хоть что-нибудь, что помогло бы мне, — какие-нибудь фотографии, поздравительные открытки к Рождеству…

Не повезло — не нашлось ничего. Даже под шкафом шарил, как это делают в кинофильмах. Где же еще поискать? Я непроизвольно посмотрел в сторону ванной комнаты и застыл от ужаса. Дверь туда была приоткрыта, и в щель я увидел безжизненную ногу, свисающую с ванны.

Меня даже замутило от страха. Но я собрал всю силу воли, заставил себя войти в ванную и тут увидел Френсис Сели.

Ее голова была под водой, а роскошные черные волосы плавали на поверхности.

Одежды на ней не было.

Я осторожно дотронулся до ноги. Она была еще мягкой. Френсис была убита не более получаса тому назад.

Все кончено! Моя последняя надежда испарилась. Даже если Сели прикончила Стедмана, теперь этого никто не докажет.

Подавленный, я пошел к двери, но услышал в коридоре чьи-то голоса. Я затаил дыхание.

Через несколько секунд в дверь осторожно постучали, и мужской голос произнес:

— Мисс Сели!

Я невольно отступил. Меня бросило в пот, а сердце учащенно забилось. Снова стук, погромче:

— Мисс Сели! Откройте! Полиция!

До сих пор не знаю, как я не лишился сознания от страха. Я бесшумно подкрался к одному окну, к другому… Ни пожарной лестницы, ни водосточной трубы, ничего… И в тот же момент я услышал, как в замке поворачивают ключ. Я стремглав бросился на кухню. В следующее мгновение входная дверь отворилась и в гостиную вошли несколько человек.