Музыкальный автомат издал жалобное завывание и умолк. В комнате стало совершенно тихо и очень жарко, потому что штор на окнах не было. Я услышал, как Ла Верн поднимается в свою комнату. Труди сидела, глядя на меня, как затравленный зверек, в то время как Ти-Джей возился у стены, пытаясь опереться о нее плечом и сесть.

Я подошел к столу, взял маленький вентилятор и включил его в розетку. Как я и ожидал, раздалось жужжание, похожее на то, которое я слышал в телефонной кабинке у Олли. «Наверное, забился пылью», — подумал я. Я выключил его и поставил на место.

— Который час? — спросил я у Труди. Она в ответ плюнула в меня.

Я позвал Джорджию, она сразу же прибежала, с тревогой посмотрела на меня, потом на остальных, и я увидел, как по ее лицу пробежала тень, — она узнала Ти-Джея.

— Хочу познакомить тебя с очаровательными людьми, — сказал я. — Это специалисты по кислоте, как ты понимаешь. Вот это — Труди Хьюлет, бриллиант чистой воды. Это она объясняла мне по телефону, как добраться до того амбара, — По-моему, меня сейчас стошнит, — прошептала Джорджия.

— О, не будь такой злой и нетерпимой, — возразил я. — За это она получила в подарок чудесные часики.

— Билл, хватит…

— Вы мне надоели, — сказала Труди. — Зануды!

— Что будем делать? — опросила Джорджия.

— Почему бы вам не позвонить в полицию? — воскликнула Труди. — Это было бы то, что нужно. — К ней постепенно возвращалась самоуверенность. Разве зануды способны что-нибудь ей сделать? Они бессильны, когда не могут вызвать полицию.

— Нам начинает везти, — ответил я, — пока не особенно, но это все же лучше, чем было. Подожди снаружи и, если увидишь, что сюда сворачивает машина, предупреди меня, а сама спрячься. Я собираюсь воспользоваться этим телефоном, но времени все равно мало.

Она вышла. Я оперся на угол стола, вынул из кармана револьвер Редфилда и показал им.

— Вам выпал шанс узнать, как ведут себя зануды, если их довести до крайности. Если один из вас шевельнется, он превратится в труп раньше, чем успеет упасть.

Ти-Джей ничего не ответил. Труди снова дала волю языку, но с места не двинулась. Я посмотрел домашний номер Колхауна, мысленно взмолился о том, чтобы мне удалось его застать, и набрал номер. Раздался гудок, потом другой. Я уже почти потерял надежду, как вдруг он ответил:

— Колхаун слушает.

— Это Чатхэм…

Он сразу перебил меня:

— Послушай. Не знаю, откуда ты звонишь, да и знать не хочу. Но, если ты все еще в нашем округе, немедленно убирайся!

— Я все еще здесь. И вы это знаете.

— Я так и думал, но это не важно. Ты что, не знаешь, что будет, когда он тебя найдет? Он же просто не в себе. Я пытался поговорить с ним, но это невозможно. Я просто попросил его слегка успокоиться, а он чуть не ударил меня револьвером в лицо.

— За пределами штата я не смогу ничего сделать.

А это единственный способ ей помочь.

Он вздохнул:

— Нет. Они все перекрыли, он не сомневается, что ты еще здесь. Он позвонил в полицейские участки других городов, и они оцепили всю округу.

— Я знаю. Не важно. Вам удалось узнать что-нибудь насчет того, о чем я просил?

— Конечно. Я связался с этим городом, просто на тот случай, если у тебя действительно есть что-то в запасе. В супермаркете сигнализации не было. А в ювелирном магазине ее устанавливала контора под названием «Электроник энтерпрайзез», из Орландо.

Я вздохнул:

— И устанавливал ее человек по фамилии Стрейдер.

— Господи, ты уверен?

— Да.

— Подожди минутку. Точно, сигнализация была с секретом. Но можно найти профессионалов, которые сумели бы с ней справиться.

— У меня есть еще кое-что, но сейчас на это нет времени. Что вы еще узнали?

— О'кей. Они утверждают, что их было трое или четверо. Они угнали бензовоз со стоянки на шоссе, милях в десяти от города. Полиция нашла водителя на следующее утро в каких-то кустах, в стороне от этого места. Видимо, они хотели связать его, а потом обнаружили, что в этом нет необходимости. Слишком сильно ударили его.

Электростанция находится на окраине города, там, где на повороте шоссе идет под уклон. Конечно, там есть ограждение, но с тем же успехом его можно было оцепить шелковой ленточкой. Они загнали бензовоз внутрь и подожгли. Трансформаторы расплавились и на три часа задали работы пожарным и полиции, да к тому же лишили света весь район, где как раз и находились супермаркет и ювелирный магазин. Должно быть, у них есть собственный мощный грузовик, блоки и лебедки, потому что они вытащили оба сейфа и увезли с собой. Наверное, собирались где-нибудь за городом открыть их горелкой.

— По-моему, в хозяйстве Телли есть большой грузовик, блоки для поднятия тяжестей и ацетиленовая горелка.

— Точно. У него все это имеется.

— А число и время совпадают?

— Подстанция загорелась вскоре после полуночи восьмого ноября. Кражи обнаружились только днем.

Послушай, у тебя есть хоть какие-нибудь доказательства?

— Нет. Пока нет. Но я познакомился с интересными личностями и собираюсь выжать из этого приятного знакомства как можно больше.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Да, если вам не трудно. Фрэнки Кроссман женат.

Да.

— О'кей. После той драки вы сказали, чтобы он шел домой, значит, он сейчас у себя. Подберитесь к его дому и незаметно проследите за ним Через несколько минут он выйдет оттуда и уедет. Как только он уедет, постучите и спросите его. Ничего определенного не говорите, сделайте вид, что в этом случае у вас могут быть неприятности, но постарайтесь создать у его жены впечатление, что вы ищете Фрэнки, чтобы допросить его по серьезному поводу.

— Я все сделаю.

— Потом поезжайте к дому Редфилда. Я отключил его телефон, а его, конечно, дома не будет. Скажите, что заходили к нему в офис, но он уже ушел оттуда.

Попросите его жену передать ему записку. Скажите, что я звонил вам, и хотя я не сказал, где нахожусь, но звонок был местный, — поэтому ясно, что я все еще здесь и говорю такие вещи, что можно подумать, будто я сошел с ума. Как будто бы я попросил вас позвонить в ФБР, потому что у меня есть для них кое-какая информация федерального значения, и, как только они прибудут защищать меня, я сниму с себя обвинение в изнасиловании. Вы, конечно, полагаете, что все, что я вам наговорил, — сплошная чушь, но считаете, что я могу позвонить еще раз, а они могут проследить звонок, если установят на ваш телефон специальное устройство. Или сам Редфилд может позвонить в ближайший офис ФБР и договориться, чтобы они проследили звонок, если я снова попытаюсь с вами связаться.

Он присвистнул:

— Сынок, я не знаю, что из этого выйдет, но меня смущает одно — после этого у них не останется никаких сомнений, что ты все еще здесь.

— На это я и рассчитываю.

— Если бы только можно было как-нибудь остановить Редфилда!

— Вы не можете этого сделать. Он — официальное лицо и выполняет свой долг.

— Может, мне действительно позвонить в ФБР?

— Пока звонить рано. У меня нет доказательств.

— Тогда желаю удачи.

— Спасибо. Она мне понадобится.

Я повесил трубку и взглянул на часы. Было двадцать минут первого ночи. Нужно было поторопиться. Ти-Джей и Труди смотрели на меня с недоумением. Я позвал Джорджию, и она немедленно появилась.

— Я думаю, что дело пошло, — сказал я. — Но на разговоры нет времени. Посмотри, есть ли на той кровати простыня.

Она принесла простыню, и я начал рвать ее на полосы. Она непонимающе взглянула на меня. Я уложил Ти-Джея на пол и связал ему руки за спиной. Простыня оказалась из миткаля и была довольно прочной. Он слабо отбивался и сыпал ругательствами. Я засунул ему в рот кусок материи и быстро завязал узлом на затылке. Труди я тоже связал руки, но рот затыкать не стал.

Она нашла для меня такие названия, каких я даже не слыхивал.

Поставив Ти-Джея на ноги, я вытащил у него из кармана ключи от машины, протянул Джорджии дубинку и кивнул в сторону Труди. Она лежала на полу перед музыкальным автоматом.

— Если она попытается подняться, врежь ей как следует по ногам. Думаю, ты сможешь это сделать?

Она кивнула со зловещим выражением лица:

— С удовольствием. Можешь на меня положиться.

Я вытолкал Ти-Джея за дверь и прислонил его к дверце машины. Впихнув его на заднее сиденье, я связал ему ноги еще одним куском простыни и отвел машину за сарай, чтобы ее не было видно. Когда я вернулся, Труди по-прежнему изрыгала проклятия, а Джорджия Лэнгстон стояла над ней на коленях с дубинкой наперевес. Я развязал Труди руки. Джорджия бросила на меня вопросительный взгляд.

Я холодно усмехнулся:

— Труди будет нашей секретаршей. Она чудесно справляется с работой на телефоне и с этого момента начнет работать на нас.

Я поднял ее на ноги.

— Вы заставили меня силой, — заявила она, — и еще угрозами.

— Не спускай глаз с дороги, — обратился я к Джорджии.

— Хорошо, — спокойно ответила она.

Я взял Труди за руку и подвел к столу.

— Какие же вы зануды, — нагло сказала она.

Я не стал обращать на это внимания и нашел в телефонной книге домашний номер Фрэнки Кроссмана.

Надеясь, что они с женой уже спят, я набрал номер и стал ждать ответа, держа палец на рычажке. Раздался гудок, потом второй… четвертый… пятый… шестой…

Только после седьмого кто-то взял трубку. В ту же секунду я нажал на рычаг, разъединил связь и повесил трубку.

— Я могла бы сказать, что вы поступили умно, — заявила Труди, — если бы была настолько глупа, чтобы так подумать.

— Не беспокойся, — ответил я. — Делай только то, что я тебе скажу. Подождем, пока он снова ляжет, и через пару минут ты позвонишь. Я объясню тебе, что говорить.

— Пошел ты, — сказала она.

Я ударил ее по щеке.

Она пошатнулась и упала на одно колено. Поднявшись, она попыталась вцепиться в меня ногтями. Левой рукой я ухватил ее за оба запястья и ударил еще пару раз. Потом оттолкнул от себя и выпустил ее руки.

Она отлетела назад.

Когда она подняла на меня глаза, я увидел, что в них зарождается сомнение.

— Сукин сын, ненормальный…

— Вставай, Труди, — ответил я.

Она с трудом поднялась на ноги, настороженно следя за моими движениями и стараясь держаться от меня подальше. Я ничего не сказал, а просто снова хлестнул ее по щеке, чувствуя, что к горлу подкатывает тошнота. Ей было не больше восемнадцати. Но иначе я не мог. В сложившейся ситуации это был единственный подходящий способ.

— Хватит, — сказала она. Наглости в ее тоне я больше не слышал, теперь она казалась просто рассерженной.

— Твоя проблема, Труди, в том, что ты всю жизнь была самодовольным глупым сосунком и ни разу не попадала в безвыходное положение. А мне сейчас терять нечего. Ясно?

Я вытащил из кармана 38-й калибр и взвел курок.

— Ты не выстрелишь. — Она нервно облизнула губы.

— Если ты откажешься, я заставлю Ти-Джея. Уговорить его будет даже проще.

— Почему?

— Догадайся.

Она сломалась. Все ее нахальство испарилось, и она начала всхлипывать:

— Чего ты от меня хочешь?

— Вот это уже лучше, — одобрил я. — Я хочу, чтобы ты позвонила Фрэнки. Если подойдет его жена, ничего не говори. Я сам попрошу ее позвать его к телефону, потому что твой голос она может узнать. Как только он подойдет, ты возьмешь трубку. Вот что ты должна сказать. — Я все ей объяснил. — Поняла?

Она кивнула.

— Хорошо, — мрачно согласился я. — И запомни: если ты попытаешься предупредить его, ничто тебя не спасет. После того как Редфилд меня убьет, никакой суд мне уже не будет страшен.

Я набрал номер и пристроил трубку так, чтобы она говорила, а слушать могли мы оба. Кроссман подошел к телефону сам.

— Слушай, Фрэнки, — торопливо заговорила она. — Только что из города звонил Перл, он сейчас уезжает.

Он сказал, что звонил тебе, но к телефону никто не подходил…

— Он слишком быстро повесил трубку, — проворчал Фрэнки. — Что случилось?

— Точно не знаю — я поняла только, что что-то сорвалось. Он ничего не объяснил, сказал, что уезжает, а мне велел дозвониться до тебя и передать, чтобы ты никому ничего не говорил, даже своей жене, и тоже уезжал отсюда как можно скорее.

— Я сейчас приеду, — ответил Фрэнки и повесил трубку.

Я тоже повесил трубку и взглянул на часы: 12.47.

Все получилось, роль приманки нам вполне удалась.

Она сказала, Что Перл иногда возвращается домой около часа ночи. Фрэнки потребуется пара минут, чтобы одеться, потом Колхаун выждет еще две-три минуты. В комнате было душно. Я взмок в своем фланелевом костюме, и по лицу у меня градом катился пот. Ладони отекли так, что я с трудом мог сжать руку в кулак.

— Как давно ты живешь с Перлом? — спросил я у Труди.

— Около трех месяцев, — с вызовом ответила она и снова принялась скулить:

— Я ничего не могла с ним поделать. Я приехала сюда из Тампы.

— А когда появился Ти-Джей?

— Примерно в то же время. Он попал в переделку в Джорджии.

Я подумал, что это уже не важно. Я заполучил всех троих и имел на них доказательства, но и после этого мое положение оставалось таким же опасным, как и было.

— Что в сейфах?

— Не знаю, — огрызнулась она.

— Что в сейфах? — с угрозой повторил я и шагнул к ней.

— Богом клянусь. — Она снова захныкала. — Он никому не давал в них заглядывать. И даже не разрешал смотреть, как он их открывает. Миссис Редфилд предлагала мне три тысячи за то, чтобы я узнала шифр… — Она спохватилась и замолчала.

— Зачем? Что она собиралась делать?

Она прикинулась рассерженной дурочкой:

— Не знаю. Но Перл помнит шифр наизусть. А кроме него, никто его не знает.

Я снова посмотрел на часы: 12.55. Должно быть, Колхаун разговаривает с миссис Кроссман. А Фрэнки в любой момент может подъехать сюда.

— Если позвонит миссис Кроссман, скажешь ей, что Фрэнки здесь нет, и Перла тоже. И больше ничего не говори. Ясно?

Она кивнула. Мы продолжали ждать — в духоте и молчании.

Зазвонил телефон. Я кивнул ей, и она сняла трубку. Я встал рядом с ней, нагнувшись, чтобы слышать разговор.

— Это Бесси Кроссман, — послышался женский голос. — Труди, Фрэнки у вас?

— Нет, — ответила Труди. — Его здесь не было.

— А ты не знаешь, где Перл?

Я затряс головой, и она ответила, что не знает.

— Я беспокоюсь — ему позвонили, и он куда-то умчался, а через несколько минул зашел Колхаун я спрашивал его.

План начал работать. Я жестом показал Труди, чтобы она положила трубку.

Почти в тот же момент Джорджия Лэнгстон быстро проговорила в боковое окно:

— Машина сворачивает, Билл.

— Все правильно, — ответил я. — Стой так, чтобы он тебя не заметил. Не появляйся, пока я тебя не позову.

Я перешел в угол у двери, чтобы меня не было видно из окна, но чтобы сам я мог держать Труди в поле зрения.

— Оставайся на месте, — Приказал я, — и не издавай ни звука.

Машина подъехала к дому и остановилась под деревом у крыльца. В коридоре послышались торопливые шаги, и в комнату вошел Фрэнки:

— Эй, Труди, Перл не появлялся?

Я похлопал его по спине:

— Ты первый, Фрэнки, заходи.

Он обернулся, и при виде меня его темное костлявое лицо исказилось от злобы. Губа у него раздулась от удара, который он получил от меня в баре. На нем были только защитного цвета брюки и рубашка, и я сразу заметил, что оружия при нем нет, но все же развернул его лицом к стене и обыскал. Кроме ножа, у него ничего не оказалось. Я бросил нож под кровать, стоявшую в глубине комнаты, и убрал револьвер в карман.

Он смотрел то на меня, то на Труди:

— Какого черта здесь происходит? Где Перл?

— Он скоро будет, Фрэнки. И Синтия, надеюсь, тоже. Жаль, что Стрейдер не может зайти — тогда все были бы в сборе.

На мгновение в его глазах промелькнул страх. Он обернулся к Труди:

— Ax ты, маленькая сука!

— Он заставил меня! — завизжала она.

— Кто убил Лэнгстона? — спросил я. — Вся ваша шайка?

— Не понимаю, о чем вы.

— Кто тогда перестарался с водителем грузовика?

— Похоже, вы спятили.

— Впрочем, это не имеет значения, — ответил я. — И ты это знаешь. Вы все будете отвечать за это, независимо от того, кто из вас нанес ему удар.

Я только терял время попусту. Он уже догадался, что Труди ничего мне не сказала.

— Повернись к стене, — приказал я.

Он злобно сверкнул глазами, готовый броситься на меня. Но я слишком устал, чтобы снова драться. Я вынул из кармана дубинку.

— Повернись, Фрэнки. — Он повернулся. Я связал ему руки еще одним обрывком простыни и быстро засунул в рот кляп. Потом швырнул его на диван и обернулся к девушке. — Позвони в «Сильвер Кинг» и попроси Перла. Скажешь ему… — Я подробно объяснил ей, что она должна сказать, и заставил повторить слово в слово. — Ты все поняла?

Она разревелась:

— Он убьет меня.

— Не успеет. Звони.

Она все еще колебалась — очевидно, до смерти боялась его.

— Звони! — прикрикнул я. Мои нервы были на пределе.

Она набрала номер.

— Говори только то, что я велел, — предупредил я.

Я наклонился к трубке. Нам повезло — я услышал, как бармен сказал:

— Да, по-моему, он еще здесь. Подождите минутку.

Должно быть, он положил трубку на стойку прямо перед кем-то из посетителей. Сквозь музыку и гул голосов я услышал, как какой-то мужчина произнес:

— Не хотел бы я быть на месте этого сукина сына, когда Редфилд его сцапает.

— Алло, — раздался протяжный шепелявый голос Телли. Я кивнул ей.

— Перл! — закричала она. — По-моему, что-то случилось. Только что звонила миссис Кроссман…

— Что ей нужно?

— Она пыталась найти Фрэнки. Сказала, что примерно полчаса назад ему кто-то позвонил и он срочно уехал из дому и не сказал куда. А после того, как он уехал, к нему приходил Колхаун. Она не знает зачем, но Колхаун вел себя так, как будто случилось что-то серьезное.

— Фрэнки, видно, снова подрался или еще что-нибудь отмочил.

— Нет! Это еще не все. Фрэнки тоже звонил — я только что с ним разговаривала. Не знаю, где он находится, но он сказал, что уезжает из города. Он так торопился, что я не все разобрала, но речь шла о том, что все раскрылось. Он узнал, что тот тип — частный детектив и работает на страховую компанию. Не знаю, что он имел в виду, но я боюсь. Перл. Ти-Джей тоже испугался. Мы собираемся смотаться отсюда…

— Никуда не уходите, — холодно ответил он. — Это самая большая глупость, которую только можно сделать… — Очевидно, он сообразил, что его слышат клиенты в баре, потому что продолжил беззаботным тоном:

— Ерунда, все обойдется. Никуда не уходи, я скоро буду.

Он повесил трубку.

Я тоже положил трубку на рычаг, чувствуя, как у меня натянуты нервы. У нас оставалось не больше семи-восьми минут.

— Ладно, Труди. Встань и повернись.

— Будь ты проклят! — завопила она. — Он убьет меня. Ты не знаешь, какой он.

— Заткнись! Я постараюсь спрятать тебя, пока он не появился.

Она покорно завела руки за спину. Я начал связывать их.

— Джорджия! — позвал я. Она немедленно появилась.

— На чем приехал Фрэнки? На своем грузовике?

— Да, — ответила она. У нее вырвался короткий смешок, который перешел в нервные рыдания, и она стиснула руку на дверном косяке, чтобы успокоиться.

Напряжение становилось для нее непосильным.

— Успокойся, — сказал я.

— Все нормально. — Она глубоко вздохнула. — Да, он на своем грузовике. На том самом, на котором он врезался в тебя… когда это было? Сколько лет прошло с тех пор?

Я заставил себя улыбнуться ей.

— Тогда мы были еще совсем молодыми. — Потом я кивком указал ей на Фрэнки. — Посмотри в его карманах — там должны быть ключи. Если он попытается тебя лягнуть, огрей его чем-нибудь по башке.

— Ключи в машине, — ответила она. — Я уже проверяла.

— Умница. — Я закончил с Труди и вздернул Фрэнки на ноги. — Возьми оставшиеся обрывки простыни, — велел я Джорджии и, держа обоих пленников за плечи, вытолкал их из комнаты.

Мы вышли на крыльцо. После освещенной комнаты я целую минуту ничего не видел. Спускаясь с крыльца, Фрэнки споткнулся и чуть не упал. Я успел подхватить его. Джорджия шла впереди, показывая мне дорогу к грузовику. Открыв заднюю дверь, я втолкнул туда обоих. Она нашла выключатель и зажгла свет. Я быстро связал их по щиколоткам. Фрэнки лежал на боку и таращился на меня своими злобными черными глазками. Меня тошнило от всей этой компании, они надоели мне до глубины души — этот грязный, продажный и злобный сброд. Нелегко быть полицейским и всю жизнь иметь дело с такими.

— Следи за дорогой, — напомнил я. — Он может появиться в любую минуту.

— Пока не видно, — ответила она.

Я захлопнул заднюю дверь, мы сели в кабину, и я отогнал машину за сарай. Там я выключил фары, заглушил мотор и вздохнул — я чувствовал себя избитым, больным и усталым. Я протянул руку, потому что мне захотелось дотронуться до нее, а она стиснула мою ладонь своими и положила себе на колени.

— У нас получится? — спросила она без малейшего волнения в голосе.

— Не знаю, — ответил я. — Здесь они совершили ограбление, а в Джорджии убили человека. То, что преступления совершены в разных штатах, придает им федеральное значение. Этого они и боялись, а тут еще и убийство.

— А мы сможем это доказать?

— Пока нет. Я пытаюсь сделать так, чтобы они запаниковали. Мне ничего не удалось вытянуть из Фрэнки, но у нас есть еще Перл и миссис Редфилд. — Я устало умолк, у меня не было сомнений в том, что если Синтия Редфилд сумеет держать себя в руках и не поддастся панике, то шансов у нас нет. Нам придется заставить ее говорить, или мы ничего не добьемся.

— А Кенделл? Какое он имеет к этому отношение?

— Среди всего прочего, они ограбили один ювелирный магазин. Наверное, в то утро они принесли сюда часть своей добычи, а он их увидел. Вспомни, это было не просто ограбление — они знали, что убили человека. Это убийство первой степени.

— Но как он мог здесь оказаться? — настаивала она.

— Не знаю.

«Я и в самом деле не знаю, — подумал я. — Все это только мои догадки».

Может быть, я вообще сделал не правильные выводы. К такому предположению я пришел из-за времени, когда все случилось. Лэнгстон был убит около четырех часов утра. До Вовертона около сотни миль.

Если они вошли в первый магазин около двенадцати, когда отключился свет, а вся полиция съехалась на пожар, то у них оставалось как раз часа четыре. Они могли уехать вместе с сейфами и за это время привезти домой, но не успели бы их открыть. На это требуется не один час. А на то, чтобы избавиться от них, выбросив в реку, потребовалось бы еще больше времени. Так что же мог видеть Лэнгстон?

Ладно, они обчистили ювелирный магазин — не обязательно, что вся их добыча лежала в сейфе. У них, очевидно, были часы, серебро…

— Я слышу машину, — сказала она.

За деревьями, росшими возле сарая, мелькнул огонек фар и тут же погас. Хлопнула дверца. Появился Перл.