Помню, когда я женился и Танины родители пришли знакомиться, мать тоже очень огорчалась, что в доме на этот случай нет мужчины. Но позвать ей было некого, и обошлось так.

Дядя из Рамаллы. Хм. Тоже еще не известно, что за дядя. Впрочем, пропуск ему дали, может, и ничего.

Но я все равно пошел бы, познакомился, и утром даже начал было собираться, но увидел, что просто нет никаких сил. Болит все, и слабость, короче, называется регрессия.

И вот звонит Галка, что они сейчас с Азамом едут за мной. Знаю, что огорчится, но что же делать. В каком виде я сейчас, мне даже людям показаться неприятно, решат, что настоящий инвалид.

Дружелюбно все ей объяснил, она поняла, что я не то что бы, а в самом деле не могу. Поэтому согласилась, что поедут Татьяна с Алексеем, а я уж потом, когда буду покрепче. И говорит мне:

– А оттуда я провожу маму прямо к тебе. Если ты не против.

Я так обрадовался, что даже испугался.

– Да она же не успеет вернуться к этому своему?

– Нет, – говорит, – она на Йом Кипур с ним не будет.

Как я ни радовался, а удержаться не смог.

– Ну конечно, – говорю, – на каждый день гойка ему годится, а как Йом Кипур, так пошла вон.

– Нет, – говорит, – это она сама так решила. Пока, сказала, полный гиюр не приняла, не буду ему в этот день мешать. Он молиться будет, в синагогу пойдет, и поститься вместе с сыном.

– А она, – спрашиваю, – разве не будет?

– Не знаю, – говорит, – сам увидишь. Но ты не волнуйся, тебе мы еды много принесем, возьмем для тебя у арабов сухим пайком. Так согласен? А нет, Алексей ее к себе заберет.

– Нет, – говорю, – чего же. Пусть приходит.