– А… зам… А-а…

– Галочка!

– Папа… это ты? Ты здесь…

– Здесь я, здесь. Как ты себя чувствуешь?

– О-о… Где Азам?

– Нехорошо тебе? Ты чего-нибудь хочешь?

– Пить…

– Нет, пить нельзя. Вот. – Выдавил ей на губы несколько капель из ватки.

– Где Азам…

– Он не здесь.

– Где он…

– В другой палате.

– Что с ним… Ты его видел…

– Тихо, девочка, не разговаривай, тебе нельзя.

– Ты его видел…

– Нет еще…

– Почему… Сходи, папа… сходи… сейчас… Или Алексей… пусть сходит…

– Он в реанимации… нас не пустят.

– До сих пор в реа… почему…

– Не знаю, Галочка.

– А что… врачи… спроси… ему операцию…

– У вас у обеих успешно прошло, и твоя, и мамина, все будет в порядке.

– Мама…

– Мама отдыхает, и ты отдыхай… теперь нужно тихонько лежать и выздоравливать.

– Не… хочу я…

И закрыла глаза.

И поди знай, чего именно она не хочет. Третий день после операции пошел, она уже совсем проснулась, но лежит с закрытыми глазами. И каждый раз, как откроет, – Азам. А мы до сих пор ей не сказали, Таня все просит, не говорите, не говорите, пусть немного окрепнет.

А я думаю, она знает. И с самого начала знала, как тут не догадаться. Но не верит, не хочет, все еще надеется.

Доктор Сегев говорит, надо сказать. А если сами не решаетесь, я пошлю психолога, он подготовит и скажет. Тогда, говорит, она сможет начать горевать по нем настоящим большим горем. А так не может себе позволить и еще больше мучается, от неизвестности, хотя и знает. Пока хоть тень надежды остается, не может она по-настоящему с ним расстаться, и не может начаться процесс заживления этой раны.

– И, – говорит, – все-таки очень хорошо и для нее большое утешение, что плод удалось сохранить. Очень ранний, недели две всего, но в полном порядке.

Плод! Вот он, секрет, который она нам хотела сообщить! Значит, успели все-таки, в последний момент. Радоваться? Или проклинать и девку, и все на свете? Раньше я бы сказал проклинать, а теперь думаю, какое счастье.

– Доктор, – говорю, – какое счастье! Это они буквально в последний момент успели. Да, но как же она про это ни разу даже не спросила? Только про Азама.

– Ну, – говорит – полость живота у нее была разворочена порядочно, и именно в районе матки. Тут уж она, видно, так боялась, так отчаивалась, что просто стерла это из сознания. Но стенку матки только слегка задело, а девочка у тебя очень крепкая. А может, даже и не знала?

– Знала, знала! – говорю. – Давайте, доктор, присылайте своего психолога.