За ужином было необычно тихо. Джем и Риз без аппетита ковырялись в тарелках. Они не обратили внимания на свои любимые блюда, заботливо приготовленные Деллой. Они не могли не думать о том, что будет, когда ужин все-таки кончится. Риз со скрежетом отодвинул стул и встал из-за стола.

– Выйду на воздух, покурю немного.

Увидев, что он уходит, Джем не почувствовала облегчения. Напротив, боль стиснула ее сердце, словно стальной кулак. Она сама вымыла тарелки, удивив Пита и Деллу. Они еще сидели за столом, заканчивая ужинать, и держали друг друга за руки. Зрелище этого тихого семейного счастья оказалось еще одним ударом. Вспомнив, как Абигейл сравнила эту семейную пару и ее отношения с Ризом, Джем чуть не разрыдалась.

– Вовсе не стоило тебе самой этим заниматься, – с улыбкой сказала Делла. – Через несколько минут придет Мэри и все уберет.

Джем пожала плечами: ей просто хотелось убить время до того, как они с Ризом отправятся в спальню.

– Неважно. – Делла держала Пита за руку, и Джем внезапно вспомнила, каким бледным он был сегодня днем. – Пит, ты не присмотришь завтра за Милли? Мне кажется, она вот-вот ожеребится.

– С ней все будет в порядке. Я думаю, мы увидим ее жеребенка не раньше, чем через несколько дней.

– Все равно, мне будет спокойнее, если ты будешь держаться от нее поблизости. Тебе не трудно?

Пит рассеянно поскреб в затылке.

– Конечно, нет, если только Риз не поручит мне что-нибудь эдакое. Просто я думаю, что из-за этих разбойников он захочет, чтобы все отправились на посты.

– Я поговорю с ним. Делла, вам с Мэри не нужна помощь?

– Конечно, нет. Что с тобой случилось? Ты никогда... – Делла внезапно осеклась, голос ее изменился. Джем не смогла этого не заметить. – Иди спать. Мы обо всем позаботимся.

Джем подошла к лестнице, волоча ноги, и медленно взобралась по ступеням, словно девяностолетняя старуха. Рука ее задержалась на дверной ручке спальни. У нее было сильное искушение убежать в спасительный кабинет. Но понимая, что таким образом ей не избавиться от боли, она вошла в спальню.

Разочарование охватило ее при виде пустой комнаты. Подойдя к окну, она отдернула занавеску и заметила в темноте огонек сигареты Риза. Очевидно, он тоже избегал ее.

Переодевшись, Джем схватила лавандовую воду, подаренную Абигейл. Но рука выпустила флакон. Ее проблемы не решить с помощью туалетной воды.

Джем забралась в холодную постель и уставилась в полутьму. Пустая постель, казалось, насмехалась над ней. Она прижала пальцы к губам, вспоминая поцелуй Чарльза и удивляясь, почему он так разочаровал ее. Что случилось с чувствами, которые прежде разгорались от одного взгляда? Должно быть, она просто была слишком потрясена, так неожиданно застав его в собственной гостиной, или боялась, что их застанут.

Через несколько месяцев она станет свободной женщиной. Свободной для Чарльза. Эта мысль прижилась у нее в голове, но отказывалась поселяться в сердце. Сейчас сердце ее было переполнено только болью.

Неужели Риз действительно поверил, что она только изображала страстную любовь? Неужели это Рождество было праздником только для нее? При звуке мягких шагов Риза за дверью она похолодела. Радуясь, что она прикрутила фитиль лампы, Джем ждала его в полумраке. Шуршание его одежды нарушило тишину. Потом она услышала стук сброшенных сапог, но еще слышнее прозвучал глубокий вздох Риза.

Матрас заскрипел под его весом, и Джем проглотила комок в горле, вспоминая прежние ночи, когда они с Ризом жадно бросались друг другу в объятия. Но сейчас они лежали неподвижно, и никто не хотел первым протянуть руку к другому.

Джем сжала в руке золотой медальон, пытаясь утешиться тем смыслом, который он приобрел в день их свадьбы. Потом она услышала, что Риз пошевелился и повернулся к ней лицом. Джем затаила дыхание. Риз не стал придвигаться ближе. Джем сама это сделала.

Пытаясь подавить незваные слезы, Джем чувствовала, как колотится ее сердце. Долго тянулись мгновения. Наконец Риз обнял ее, притянув к себе. Они лежали молча, и сердца их стучали неровно, выдавая скрытые чувства.

Когда Риз наконец отпустил ее, Джем взглянула в его лицо, освещенное тусклым светом луны. Глаза его сверкали, пальцы поглаживали ее щеку. Он прочитал в ее глазах всю боль, всю нерешительность, которые мучили ее. Ведь она до сих пор не знала, какому из двоих мужчин она должна принадлежать.

Риз нетерпеливо стянул с нее ночную рубашку, но, обняв ее, он снова замер, словно пытаясь впитать в себя каждую клеточку ее существа. Когда он повернулся и наклонился над ней, Джем увидела отчаяние в его лице. Он брал ее сейчас, словно древний воин свою добычу. Грубости в этом не было, лишь решимость и целеустремленность, каких она прежде в нем не замечала.

Вскоре ее охватили та же уверенность, то же стремление погасить все сомнения. Она принимала его любовь, потрясенная теми чувствами, что он пробудил в ней на сей раз. Она понимала, 4to их тела созданы друг для друга. Когда они занимались любовью, она не просто испытывала наслаждение.

Она не смогла бы оторваться от него ни на секунду: это было бы равносильно тому, чтобы оторваться от собственной души.

Каждое движение напоминало Ризу о неизбежной грядущей утрате, и эта мысль придавала ему такие силы, о которых он прежде и не подозревал. Когда он, наконец, утомился, он остался лежать на ней, вздрагивая всем телом, отвернув лицо вбок. Но Джем коснулась его губ в нежном поцелуе.

Риз не шевелился, вспоминая, какое наслаждение она испытывает от его любви, и понимая, что разделяет ее чувства. Он понимал и то, что не может удержать ее только физической любовью, и ужас охватывал его при мысли, что Чарльз Сойер с легкостью сможет снова овладеть ее сердцем.

Он прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза от боли, переполнявшей его. Как же эта упрямица сумела похитить его сердце, которое он так надежно защищал от всех посягательств?

Оба ощутили на губах соленый привкус слез, и никто из них сейчас не в силах был вспомнить, с чего все это началось.