Джем вошла на кухню и остановилась, держась за дверной косяк и стоя спиной к Делле. Одного взгляда было достаточно, – чтобы понять, что Мэри, помощницы Деллы, на кухне нет.

– Доброе утро, Джем. – Голос Деллы звучал чуть более жизнерадостно, чем это было – необходимо. – Хорошо выспалась?

В ее вопросе звучал несомненный подтекст. Джем взяла чашку с дымящимся кофе и повернулась лицом к Делле, стараясь успокоить взбунтовавшийся от напряжения желудок.

– Сегодня утром вопросы из нас так и сыпятся, верно, Делла?

– Ну, ну. Ты что, встала не с той ноги? А может быть, легла не с той стороны...

– Ты не собираешься накрывать на стол? – раздраженно перебила ее Джем.

– Как видишь, я уже дожидаюсь влюбленных голубков, чтобы подать им к завтраку вафли в виде розочек с джемом.

Джем бросила взгляд на окованные железом костыли, поддерживавшие бессильные ноги и согнутую спину Деллы. Вид Деллы, казалось, не имел ничего общего с розочками и вареньем.

– Розочки? По-моему, ты могла бы придумать и что-нибудь поинтереснее.

Делла, сдерживая смех, ответила:

– Лучше уж я буду изобретать всякие новинки, чем вы с муженьком. Я-то думала, что мне еще долго придется вас дожидаться.

Джем стукнула чашкой о стол и направилась к боковой двери.

– И не говори мне, пожалуйста, что ты не ждешь... – Делла сделала драматическую паузу, – его!

Джем надела шляпу. В голосе Деллы слышалось откровенное веселье.

– Ну, Джем, не сердись. Позавтракай как следует. В конце концов, тебе нужно набираться сил.

– Это очень забавно, Делла. Как жалко, что, когда ты вышла замуж за Пита, я была слишком молода. По-моему, я упустила отличный повод повеселиться.

– Ну-ка посмотри на меня. – Лицо Деллы повернулось к ней. – Что, я действительно выгляжу старухой?

Почувствовав укол совести, Джем немедленно выбросила из головы глупую болтовню Деллы. Хотя та была старше Джем на пятнадцать лет, она до сих пор выглядела очень привлекательно. Джем ответила с легким сердцем:

– Между прочим, я слышала, как на вашей свадьбе с Питом кто-то спрашивал его, зачем он женится на такой малышке.

Делла вспыхнула до корней волос.

– Не может быть!

– Больше ты не услышишь от меня ни слова. Ты просто хочешь, чтобы тебе говорили комплименты. В нашем округе достаточно мужчин, и я не собираюсь отбивать у них хлеб.

Делла улыбнулась.

– Приятно слышать такие слова. – Она взглянула на свои искалеченные ноги. – Очень приятно.

Делла взяла Джем за руку.

– У тебя все в порядке?

Понимая, что имеет в виду Делла, Джем честно ответила:

– Все превосходно. Он уснул.

– Уснул? – изумилась Делла.

– Думаю, я в своей жизни столько работала, что теперь мужчины на меня и смотреть не станут.

Джем не стала говорить о том, какой дурой она себя почувствовала, когда Макинтайр заснул, не проронив ни слова, и о том, как она лежала без движения, цепляясь за край матраса, пока у нее не затекла шея.

– Но ведь не каждый раз он будет уставать или напиваться, – заметила Делла.

– Гм-м-м... – невнятно отозвалась Джем. По большому счету, Макинтайра интересовали только деньги, которые она обещала ему заплатить. Джем выпрямилась и повернулась к боковой двери.

– Джем? – необычно тихим голосом окликнула ее Делла.

– Что?

– Ты не разыщешь Пита? Я так за него волнуюсь. – Она немного помолчала, на лице ее читалась искренняя озабоченность. – Вчера он вернулся уставшим до полусмерти.

Джем немедленно припомнила, как месяц назад Пит упал в обморок. Он клялся, что причиной этому была всего лишь жара, хотя тогда весна еще и не думала начинаться, но доктор Райли сказал, что у Пита не все в порядке с сердцем и что ему нельзя так много работать. Пит, естественно, возмущался, говорил, что здоров как бык, и продолжал работать, как всегда.

– Я прослежу, чтобы он не перетруждался.

– Не проговорись ему о том, что я тебе сказала!

– Не проговорюсь, Делла. Если он догадается, то ни за что не послушает меня.

Делла бодро улыбнулась, но Джем заметила, что под напускной улыбкой скрывается тревога. Джем не могла допустить, чтобы с Питом что-нибудь случилось. Пит и Делла были для нее как члены семьи, и она не могла даже представить, как сможет прожить без них.

– Джем, твой завтрак...

– Нет, Делла. Лучше я буду жевать дубовую кору, чем эти розочки!

Озабоченность немного сошла с лица Деллы, и она даже улыбнулась своим мыслям.

Джем вышла из кухни.

К проблемам с Ризом прибавилась новая забота о Пите, и желудок Джем чувствовал себя не лучше, чем если бы она плыла на корабле в ужасный шторм. Однако она взяла под уздцы свою лошадь и направилась к загону. Вдалеке показался Грэйди Ортон.

– Грэйди! – окликнула Джем.

Ортон с удивлением повернулся и, заметив Джем, приветствовал ее:

– Доброе утро, мисс Уитэйкер.

– Ты хорошо поел? Выспался?

– Да, спасибо вам.

– Я вчера уже говорила тебе, что нам понадобятся работники... – Джем немного помолчала, обдумывая, что сказать дальше.

– Так что ты на это скажешь, Грэйди?

– Отлично, мэм, – произнеся это, он слегка передернул плечами; Джем прекрасно помнила эту его привычку.

– Вам с Чарльзом удалось отыскать ранчо, как вы надеялись?

– Не совсем. Выяснилось, что мы с ним не очень-то уживаемся вместе.

– А-а-а... – Джем не смогла скрыть своего разочарования.

– Вы хотели мне что-то поручить, мэм? Я думал, что неплохо бы осмотреть этот загон. Похоже, что потребуется» кое-какой ремонт.

Джем улыбнулась, увидев такое усердие.

– Нет, Грэйди, не беспокойся. Я рада, что ты вернулся.

– Спасибо, мэм. Как чудесно вернуться домой! Джем взобралась на лошадь. В конце концов, все идет не так уж плохо. Грэйди вернулся, и это был добрый знак. Подумав о той необъятной работе, что ждала ее впереди, Джем слегка утешилась тем, что у нее есть помощники.

Время шло. Джем наблюдала за Питом. Искоса поглядывая на него, она заметила, что сегодня он трудится даже больше обычного. Пора было остановить его и заставить отдохнуть, даже если это привело бы его в ярость.

Направив лошадь к Питу, Джем закричала во все горло, чтобы перекрыть шум, поднятый скотом, и вопли проезжавших мимо всадников.

– Пора вывозить фургон с цыплятами, Пит. Пит кивнул в знак согласия и направился было на поиски фургона.

– Нет, ты можешь идти, Пит.

– Но я еще не окончил. Джем...

– Я прошу тебя, Пит, хватит. Делла сегодня утром была просто сама не своя. Лучше присмотри за ней, чем искать этот фургон.

На лице Пита отразилось сомнение и недоверие.

Риз прислушивался к их беседе. Сперва он не поверил своим ушам, а потом его охватил гнев. Рабочих рук было так мало, а Джем отсылала лучшего работника! Не то чтобы Риз не испытывал никакой жалости к пожилому человеку; ведь его жена была больна; но, Боже милосердный, теперь им придется вывернуться наизнанку, чтобы справиться с работой.

Риз не мог пожаловаться на Джем: она работала за двоих. Да что там, она была куда трудолюбивей и сильней, чем большинство ковбоев, с которыми Риз когда-либо имел дело. Но все же она не переставала быть глупой чертовой бабой! Как она может отсылать Пита в тот момент, когда его помощь нужна больше всего!

Риз в раздражении хлестнул лошадь и врезался в гущу коров, подгоняя их к костру. Он сморщил нос, учуяв вонь паленой шкуры, но за годы ковбойской жизни он привык к подобным запахам. Джем подъехала ближе к нему, копыта ее лошади увязли в коровьем навозе, и Риз удивился, как эта женщина может выносить такую грязную работу. И зачем? Когда ее отец был жив, у них было много денег, а в рабочих руках, никогда не было недостатка. Зачем же Джем влезла в эти пыльные мужские брюки и делает мужскую работу?

Джем была такой искусной наездницей, словно родилась в седле. Но Риз понимал, что всадниками не рождаются, а становятся. Вопреки, своему гневу Риз не мог не признать, что верхом на лошади Джем чертовски хороша. Да что там, хороша – это слабо сказано. И почему-то, осознав это, Риз еще больше разъярился. Когда же Джем отдала какое-то распоряжение одному из работавших рядом с ней ковбоев, Риз понял причину своей внезапной злости. Конечно, он согласился подчиняться ее приказам за те деньги, что она пообещала ему, но он даже не мог представить себе тогда, что она будет командовать сама. Он-то думал, что Джем будет передавать свои приказы через Пита! Но одного дня изнурительной работы бок-о-бок со своей новой хозяйкой Ризу хватило, чтобы все его иллюзии на этот счет рассеялись.

Из гущи стада Риз угрюмо смотрел, как прочие работники поедают свои порции; потом он сам направился к поварскому фургону. Ему вручили дымящуюся тарелку с говядиной, бобами и пшеничным хлебом. Риз присел на землю рядом с задним колесом фургона, надеясь хоть ненадолго забыть о пыли, кружившейся в воздухе и падающей даже на тарелку.

Надвинув свою шляпу на брови, Риз поднял голову и взглянул на солнце, стоявшее прямо в зените. Был только полдень, а Риз просидел в седле уже часов восемь. Снова посмотрев на тарелку, он обнаружил, что куда легче сосредоточиться на еде, чем думать о ноющих мышцах. Он почувствовал какое-то движение рядом с собой и повернулся, увидев, как Джем берет свою порцию еды. Поколебавшись несколько секунд, она поставила тарелку на землю и взяла две жестяные кружки с дымящимся кофе. Риз, не отрывая от нее глаз, смотрел, как она молча передает ему одну из кружек. Риз взял кофе, а Джем подняла свою тарелку и уселась рядом с ним на земле.

– Спасибо, – невнятно пробормотал Риз, пережевывая хлеб.

Джем кивнула и сосредоточилась на пище. Риз был удивлен ее поступком. Стала бы она приносить кофе другому подручному ковбою? Несмотря на то что Риз теперь считался ее мужем, она оставалась хозяйкой, а там, где он работал раньше, хозяева не обходились так со своими помощниками.

Риз молча смотрел, как Джем сдвигает шляпу на затылок, открывая лицо. Вглядевшись в это обветренное лицо, Риз увидел, как тени от ресниц падают на щеки. Прежде он не замечал, как выразительны ее ресницы. Джем подняла глаза, и Риз заметил, что она, должно быть, устала не меньше его. Он вспомнил, что этим утром она поднялась раньше его, и почувствовал укол ревности. Ведь он не привык, чтобы женщины в чем-то обходили его. Глядя, как она поспешно поглощает пищу, Риз понял, что она не собирается затягивать перерыв надолго. Ему показалось, что у этой женщины вместо нервов, наверное, стальные канаты.

– Надеюсь, мы все успеем, хозяйка? Джем лишь слегка приподняла брови.

– Конечно.

«Конечно». Словно места для сомнений не оставалось. Впрочем, Джем, по-видимому, действительно не сомневалась.

– Вы что, всегда с такой уверенностью говорите обо всем?

Ризу показалось, что на ее лице промелькнула тень сомнения, но это произошло так быстро, что он решил, что это ему почудилось.

Джем пыталась обнаружить в его словах скрытый смысл.

– Почему вы спрашиваете? Вы думаете, что я что-то делаю неправильно?

– Не думаю, что «неправильно» – это то слово, которое я хотел бы употребить. Я, скорее, сказал бы «бестолково», или еще лучше, «по-женски».

Риз увидел, как щеки ее медленно заливаются краской, и подумал, а что если от этих слов она разъярится по-настоящему.

– Не сообщите ли вы мне, что именно вы имеете в виду?

– То, что вы отослали Пита в тот самый момент, когда нам так не хватает рабочих рук. Я понимаю, что его жена нуждается в заботе, но сейчас не время распускать нюни. За ней мог бы присмотреть кто-нибудь из стариков.

Несколько мгновений стояла тишина.

– Вы все сказали? Риз кивнул.

– У меня много работы, и мне некогда сидеть здесь и слушать ваше нытье. Я ничего не делаю без причины, и это не ваша забота. Постарайтесь не забывать, кто здесь хозяйка, Макинтайр. Если мне понадобится отправить Пита плести кружевные салфеточки, я так и поступлю, не спрашивая вашего мнения.

И с этими словами Джем опрокинула остатки еды в помойное ведро, поставила свою тарелку в чан для грязной посуды и отвязала лошадь. Потом она вскочила в седло и, не оборачиваясь, поскакала к загону.

Риз опустил глаза и увидел, как поднимается пар из жестяной кружки с кофе. Одно он понял наверняка: эта женщина не собиралась уступать ему первенство. Видимо, пришла пора попытаться освоить новую территорию. И лучше всего было начать со спальни.

Делла доковыляла до стола и неуклюже потянулась к разделочной доске, которая лежала слишком далеко. Ее руку опередила сильная рука Пита, ловко ухватившая доску. Другой рукой Пит взял нож из руки Деллы. Выудив луковицу из корзины, Пит принялся умело нарезать лук.

– Неужели тебе недостаточно тех восемнадцати часов, что ты провел в седле? – спросила Делла.

– Не-а, у меня только что открылось второе дыхание.

Впрочем, на мгновение Пит оторвался от луковицы, но лишь затем, чтобы прижаться губами к мягкой щеке жены и провести пальцами по ее густым черным волосам.

Делла испытала привычное наслаждение от его ласки. Ей так хотелось убедить его не перетруждаться, но она понимала, что не сможет.

– Тебе нельзя так перетруждаться.

Не обращая внимания на эти слова, Пит спросил:

– Что мы готовим?

Он смахнул нарезанную луковицу с доски в кастрюлю.

Делла лучезарно улыбнулась.

– Пирог с орехом пекан.

– Пирог с пеканом? Тогда зачем мы нарезали лук? Голубые глаза Деллы заблестели еще ярче.

– Не знаю, дорогой. Действительно, зачем? Пит робко взглянул на нож, который он продолжал сжимать в руке.

– Что, все еще будешь клясться, что ты не устал, мой ковбой?

Лит склонил голову, обдумывая ответ.

Ну, разве что совсем чуток. Делла взяла в свои руки его мозолистую ладонь.

– Надеюсь, все же не слишком.

Пит опустился на стул рядом с ней, не сводя с нее серых глаз и ощущая, как любовь к жене переполняет его сердце.

– Для тебя я никогда не буду слишком усталым.

– Тогда, думаю, пирог с пеканом может подождать до завтра, – с нежностью в голосе ответила Делла.

– Совершенно с тобой согласен. Поднявшись, Пит поднял Деллу на руки и направился вверх по ступенькам через заднюю дверь, не воспользовавшись кухонным лифтом, который Уитэйкеры установили здесь после того, как с Деллой произошел несчастный случай.

Их тихий шепот был едва слышен на лестнице, но Риз ощущал себя точь-в-точь как мальчишка, подсматривающий в щелочку за взрослыми. Естественно, он вовсе не собирался шпионить и подглядывать. Он просто шел в кладовую, чтобы что-нибудь съесть, прежде чем Пит вернется на кухню. Когда Пит начал беседовать с женой, Риз постеснялся обнаружить свое присутствие.

Он тщательно вытирал яблоко об свою рубашку, раздумывая о любви между Питом и Деллой. Вернувшись домой, Риз намеренно не заходил в столовую, пока Джем не пообедала и не поднялась наверх. Его глаза невольно обратились на лестницу, ведущую в спальню Джем. Аппетит у него пропал, и он бросил яблоко в бочку, стоявшую в кладовой, и двинулся к лестнице. Пришла пора освоить новую территорию. И немедленно.

Под тяжелыми сапогами Риза доски пола ужасающе скрипели; в каждом шаге его чувствовалась несгибаемая решимость. Он почти не задержался у дверей, быстро отказавшись от мысли постучаться, и вошел в спальню без предупреждения. Словно викинг, гордо стоящий на носу разукрашенной ладьи, Риз обвел спальню взором победителя. В тусклом свете масляной лампы он разглядел крепко сколоченную мебель и большую кровать, застеленную мягкими перинами. И Джем.

Риз подошел к кровати и застыл в неподвижности. В свете лампы были отчетливо видны все линии и формы тела Джем. Глаза ее были закрыты, и по ее дыханию Риз понял, что она спит. Взгляд его упал на длинные ресницы Джем, оттеняющие скулы. Губы ее были слегка приоткрыты. Риз заметил, что одна ее рука запуталась в длинных прядях светлых волос. Пошевелившись во сне, Джем слегка отбросила одеяло, и Риз увидел, что на ней надето скромное неброское платье. Но несмотря на практичность этого наряда, платье прекрасно подчеркивало форму ее груди, вздымавшейся при каждом вздохе.

Риз завороженно разглядывал ее. Потом он нерешительно протянул руку и тут же отдернул ее. Он снова взглянул на лицо Джем и увидел, что под глазами ее залегли густые тени. Сейчас на этом усталом лице явственно читались уязвимость и слабость, которые Джем никогда не показывала. Под его взглядом Джем слегка вздохнула и беспокойно заворочалась. Риз осторожно положил руку ей на лоб и откинул прядь волос с ее лица. Джем успокоилась от этого прикосновения, и Риз провел рукой по ее волосам, разметавшимся по подушке.

Вся его воинственность разом улетучилась. Внезапно он устыдился своих недавних мыслей. Убрав руку от ее волос, Риз снял сапоги и носки, стащил с себя рубаху и брюки. Потом он осторожно забрался в постель, стараясь не потревожить Джем. Он уже начал было решительно поворачиваться к ней спиной, когда она вдруг повернулась к нему и, не просыпаясь, обвила его рукой. Оказавшись с ней лицом к лицу, Риз обнаружил, что теперь отвернуться будет не так-то просто. Дыхание Джем оставалось ровным, она продолжала сладко спать.

Ощущая прикосновение ее руки к своему бедру, Риз напомнил себе, что все же надо дать ей выспаться. С нежностью взглянув на ее усталое лицо, он грустно вздохнул и просунул руку ей под голову, слегка приобняв ее. Он заметил, что из выреза платья выскользнул золотой медальон. Риз осторожно поправил цепочку и опустил медальон обратно в вырез. Тоже мне, воин-победитель, с отвращением подумал он.

Глядя в полутьму, Риз продолжал размышлять о проклятой сделке, связавшей его с этой женщиной.