Опять случилось всё, что было надо. Вселенная мне снова помогает. Не могла я Понять намеренье её заранье —                                 слишком сложно. К тому же чувства осознанию мешали — как обычно.

Пойдём скитаться по раздольям И вдруг наткнёмся на помойку. Там кошка грязная дрянная Когтями рвётся в мир, наружу. Туда, где ей не будет больно Смотреть во след текущей речке Подслеповатыми глазами.

Бегу от счастья по дорожке, Струящейся из Солнца в Вечность. А вдоль стоят косые люди И, распахнув притворно двери, Объятья смерти предлагают, Лишь маскируя их улыбкой. Подходишь ближе — смерти мясо Стекает с призрака другого. Не он, к кому ты приближался, А с блёклого соседа слева, Что ждёт с подвохом, подуставший. Их души на бегу не могут Согреться больше теплотою, Что в жизни нам даёт нагрузка Перебежек. Так узнавание приходит. Стоящая вблизи погиблость Лишь улыбается безглазо. При ней молчат озябше, грустно. С ней тускло. Но спокойно как-то.

Вдохновенье, загнанное внутрь, Расползается невыносимой жутью По всему больному организму. Ломится сквозь поры. Гнойниками Осыпает Ангела лицо. Смотрится как дьявол Светлый Ангел В темноте, под покрывалом и без глаза. Но всё равно добра его улыбка.

Писал поэт ни раз, ни два, ни три На смерть Поэта. Почему При жизни мы Друг друга слишком редко хвалим? Начну с себя. Хоть покривлю душой, Коль настоять решусь, Что многих уважаю За труд и за талант — Не просто по-соседски.

Ах, счастья призрак и прозрачность!.. Ведут по жизни стопы света, Кидают снегом спозаранку… И неизбежно замирают, Когда печали перепевы Нас по дороге отражают. И покидают при раздумье, Как осознать источник жизни.

«Аэропорты, города». Сказал знакомый как-то                                    в никуда. Не думал, что его услышу. Я ж пользуюсь с тех пор. Особенно, когда в Казани. Меня мотает по миру.                                         Но я Пока не утеряла веру, Что этот самый мир Спасут доверие                     И к жизни страсть. Пусть даже иногда Дают по морде те, Кого считал «своими»…

— Устала. Надоело. Не могу… — Смоги. Лишь отдохни слегка душою. — Всё тело ломит — то от скуки, то от боли. — Проекция души болит твоей. Не тело ощущаешь ты. Поверь.

— Да кто ты есть, чтоб верила в тебя? Тебя не вижу я. А если б и видала, то всё равно поверить, что ты есть, я не могу. Скорее смогла б себя шизофреничкою считать. — А что, компания — на зависть! Много их болело головою и душой, что стали велики в умах потомков и в веках. — Про современников что скажешь? — Лишь скажу: «Решай сама, что хочешь — просто быть человеком, пусть и со штрихом таланта, иль становиться постепенно психом и иконой для потомков? Поняла?» — А можно оба сразу? — Пробуй. И сама поймешь, (пусть не с разбегу), что по плечу тебе в текущем воплощеньи. Однако помни, что легко не будет. Просто потому, что не бывает никогда. И смысл совсем не в этом. — В чём? — Я знала, что поддашься на соблазн Спросить столь очевидную муру. — В процессе жизни и в прощеньи? — Можно так. А можно по-другому. Главное, чтоб искренним самим с собою быть и жить в согласии с людьми. — Ещё? — Ещё — иди работай. Мне пора к другим. Тебе же хватит поводы искать простаивать. Ты даже поэтом стала притворяться, лишь бы по делу не писать о том, что надо для работы. Ты права… Пока…

Дацан. Взошли на гору. Солнце село. Остался образ. Счастлив он, что достучался.

Играют в шахматы. Они Друг друга уважают. Иначе Постичь победу невозможно.

Бордовые цвета. Одежда Здесь у всех такая. Говорят, Так ближе к людям.

Чай дали с молоком. За это Одно лишь говорю спасибо. Молчу про остальное. Слишком ценно.

Вслед Солнцу стрелка часовая Пути вокруг Дацана заманила. Вертушек счастья по пути коснулись.

Приснился Хамбо-Лама Этигелов. А вместе с ним Спокойствие и счастье. Хочу уверовать, что это Навсегда. Чтоб получилось, Все простим друг друга.

Котёнок хочет к людям. На ступенях При входе в храм ластится К прихожанам. С разбегу прыгает. Когтями за одежду Цепляется и сразу замирает, Прильнув к груди, свернувшись, Замурлыкав. Он чёрный и ободранный. Но добрый.

Байкал священный озаряет Светило — центр Вселенной бренной. А горы просто так сияют. Им всё равно — они большие.

«Зачем я здесь?», — спросило Солнце У Бога как-то спозаранку. «Занятья делом», — Дух ответил. И растворился в поднебесье.

Сижу пишу. Вокруг работа. Окоченевшими руками Держу тетрадку я и ручку. А природа Обволокла длиннющий светлый День пятничный, хоть и морозный, Последним инеем весенним.

Зайдя в Мечеть в Кремле, перекрестилась. Гармония царит в Казани И радует всех местных и меня. Поучимся у них?

Старалась очень. Только не случилось Мне полюбить далёкие просторы России в направлении Урала. Хочу домой в Москву. Ну в крайнем случье в Питер.

Вприпрыжку, кубарем и под гору Несусь на санках я зимою русскою. То было в детстве. А теперешний День зимний холодом по морде хлопает. Ведь непривычные в европах стали мы К искристой снежности и русской нежности.

Мороз кусается и щёки красные Не спрячешь пудрою с разговорами О том, что ласковым весенним вечером Сумеем заново, неизмождённые, Мы выйти весело на Площадь Красную И ощутить душой, что безопасно там…

Стихи — не производственный процесс. Они, скорее, рвота подсознанья. Ну, иногда тошнит цветами. Всё.

Фабула рождается неспешно, Потому что дремлет подсознанье. Вот и хорошо — пишу наощупь. Проступает правда на поверхность.

Мне совсем-совсем немного Надо, чтобы вдохновенье Полилось и наводнило Мелководья и заторы, Возникающие быстро, Если что-то надломилось От дерущего накала Чувства, мыслей, организма, От порывов и стремлений. Я в потоке не замолкну. Главное ведь настроенье!

Рифм оковы удержали Мысль, дрожащую от разных Сложных чувств и междометий, Что хотели выражаться По привычке, что веками Накопили россияне: Словом резким.

Эпилептические сны мазками Выглядят искусно. Ван Гог с приснившейся натуры рисовал. Потомки вторили, Но было уж не то — вся новизна Стирается, когда Наука превращает чувство В анализ действия мозгов В болезни. А если живопись творить Не в полотне — грунтом и краской, А маслом с элементами растенья, Что хорошо к картошке русской на пару? Искусство ль это будет? Или так — борьба с привычкой, Правилом, каноном выраженья чувства На листе?

Я поняла, как пишутся стихи, Порой не колыханье и волненье Хватает за руку струящейся мечты Рифмованное Богом вдохновенье. Возникнет ритм. А вслед за ним строка. И в дивном переливе сочетаний Осколки мыслей, рвущихся сквозь слог, Откроют вихрь потока осознанья. Погибнет гений. Вслед за ним пойдет Толпа вздыхать и возносить кумира. А я останусь. Нынче мой черёд Любви и жизни плещется игриво.

Я снотворного наелась В ночь, когда стихи творила. На колесах вдохновенье Мягко катится на отдых. Ну и я за ним.

Капая слова из горла, Хочется писать о главном, Потому что в мире Солнца Счастье светится местами Понарошку иль взаправду. Хороводы, песнопенья На душе. Весна и сказка Часто входят в жизнь мирскую Как сестра и брат — семьёю, Что на взгляд не очевидна. А на самом деле нету В мире силы, что могла бы Разделить влеченье крови, Той, что выше силы мысли. Потому что мысли сила Есть ничто в сравненье с кармой. Мы судьбу определяем Тем, что жить ей не мешаем, Отдаемся ей на откуп. И когда хватает духа По теченью плыть, не глядя На возможные каменья, Что таятся под водою, Отражающей зеркально Всё, что слыло очевидным, Наступает миг прозренья И дарует свет и счастье. Жаль, что счастье преходяще. Впрочем, в этом и везенье: Буду снова открываться Миру, что влетает в душу Сквозь распахнутые веки.

Как влюблённая девчонка, Изредка пишу о счастье. И хочу фонтаном светлым Разделить его с тобою. Прочитать прошу глазами И впитать умом, душою. Я молюсь о пониманьи И в ответ хочу услышать, Как и что ты мыслишь, если Говорить ты не умеешь. Потому что я, как уйма Остальных обычных женщин, Услыхать хочу ушами Всё, что шепчет мне влюбленность В образ, созданный наитьем, И сложившийся в сознанье. Ощутив тебя всем телом (Клетки кожи не обманешь), Отпускать не собираюсь То, к чему стремилась долго, И права была, вдыхая, Капли света, что струились Между мною и тобою. Сохранить хочу себе я Полыханья и сомненья, Что друг друга воспаляют И уводят вглубь Вселенной Наши души. Третьим глазом Ты нашёл меня на карте Мирозданья и природы. Я сидела в уголочке, Расковыривая угли, От усталости надеясь, Что заснуть удастся вскоре. Я соскучилась по жизни, Тлела блёкло и покорно. Ты ж раскрасил город ярким И напомнил мне о детстве И о юности напомнил. Чтобы поделиться сказкой, Разыгравшейся в подкорке, Получилось спозаранку, Я словами записала Счастья сон, что мне приснился В дни, что я в тебе купалась И плескалась беспробудно. Ты не вздумай отвалиться. Я расстроюсь. Так не надо. Я люблю свою влюблённость. Пусть и выгляжу опавшей.

Почему меня боишься И загадочно линяешь Каждый раз, когда почти что Говорим мы обо всяком, Что природа человека Неизбежно подбивает Рассказать Без мыслей скромных? На инстинктах и сомненьях Поделиться просто светлым Ничего не означает, Кроме доброты задумки. Радость нам дана Вселенной, И подпитана инстинктом. Быть самой собою надо. Ведь иначе не удастся Жить спокойно и бесстрашно. От себя бежать нет смысла. Даже если скорость света Разовьет источник думы, Обогнать не приведётся Душу, загнанную в угол. Впрочем, это рифмоплётство. Правда только На изнанке Ощущенья…

Карма прибежала в спальню Целовать меня в подушку — Прямо рядом с головою, Чтоб спалось-не просыпалось Аж до самого рассвета. Колдовала и шептала Мне, смутившейся, на ухо, Как приснится мне под утро Всё, что я хочу сейчас же, Здесь, с тобою, и не медля. Близко, крепко, плотно, жарко, Потно, скользко, необъятно. Так хочу я эту сказку, что уж Даже пусть колюче. Обещанье исцарапать Головой везде побритой Мне вполне подходит к телу. Ты мне вся к нему подходишь! Только мысли почему-то Разбегаются глазами От того, что неспокойно Мне всегда, когда ты рядом. Возвращайся?

Муж любимый, как прекрасен Был ты в день, когда однажды Я пропала в поднебесье По пути куда-то в гости. Просто я тогда влюбилась И в тебя, и в ту идею, Что тревожит неизменно Человечество веками С дней первейших сотворенья. Обернувшись шёлком красным, Босиком по чернозёму В темноте тебя искала Я с открытыми глазами, Хоть и двигалась на ощупь. И нашла в момент стремленья Я тебя, когда хотела Поделиться перелитой Через край, текущей густо И насыщенной цветами Половинкой ощущенья, Что сейчас ищу другую Я цветную половинку. И случилось Наважденье, И Видение случилось В полночь, в полдень, В полнолунье. В миг, когда длиннее тени. Впрочем, и когда короче. Концентрация Вселенной Всей на кончике сознанья Уколола мягким шприцем И ввела наркотик страсти В вены, жаждущие чуда. Перевесила рассудок И столкнула душу в пропасть. В ней резвятся и летают, Улыбаясь беззаботно, Все, кого туда внезапно Провиденье заманило. В том чистилище влюблённых Разверзаются просторы. На распутье мирозданья Души хрупкие, обнявшись, Держат за руки друг друга. А Вселенная с улыбкой Обещает всем летящим Уникальную возможность Перепрыгнуть через вечность — Только если в единеньи… Много разного случилось В жизни нашей, да и в мире С той поры, что чудо-пропасть Нам в видении явилась, Расступилась перед нами И взяла в свои объятья. Всё меняется на свете Лишь одно и есть, и было: Я люблю тебя навечно. Было — есть. И есть — и будет.

Дайте двойную булавку, Зажмите зияющий рот. Я не хочу умереть от стальной тоски. Время пришло мое Встать с заскорузлых крыл И повторить сквозь сон этот пробег. Я потерял свой дом В пыли красивых стен, Время мое ушло в северный сон. Краски затмили счет Свёрстанных Богом светил. Он загорится в вечности мягкой звездой. Верим в былую жизнь Мы, растворившись в тень, Ярко сгорая в струпьях былых погон. Место мое в кругу, Сгинувшем в счастья воск. Вырвет из груды тел он красный рассвет. Молит звенящий ад Спаса о звонком дне Маске смешно в ответ. Будды закат Льет золотым дождём В жерло моих оков Горстку замёрзших слов детской судьбы.

Я не читаю, не пишу, не думаю, Не мыслю, не рискую, не владею, Не понимаю, не хочу, не властвую, Нутром я повинуюсь провиденью. Я не бунтарь, не рифмоплёт, не писарь, Не хоровод, не разгуляй, не осень, Не человечище, не полк, не кровожадность. Я просто жду, когда меня догонит проседь. Я непростая, нелукавая, неспешная, Некроткая, незлая, нетупая, Обычная, как все земные грешники Бывает, вдохновенно улетаю.

Я не хочу быть целым миром в чьих-то лицах. Я понимаю недоступность мирозданья. Огни фанфар и чудеса столицы Зовут меня на пьедестал восстанья.

Забыты очерки, поступки и моленья Почет огрызочный, осколки позолоты. Навскидку, мы простое поколенье, Постигшее запой и нечистоты. Проснусь в бреду, как радостный разбойник, Откинув шёлк чуба на плечи друга, Закрою рот и распахну объятья: С кумирами я вновь бегу по кругу.

Хочу любить, а не дают. Мешает Ауре раскрыться На всю катушку, словно я Неуязвима и бессмертна Смиренье и попытка бегства От безнадежного сознанья Конечности других людей, Которые мой смысл всей жизни. Иль, может, встретимся по-новой?

Пришла блондинка, улыбнулась. И полегчало настроенье. Мила и дружелюбна Моя подружка. Уважаю. Покраситься самой? Ведь не поможет…

Раз в год менять бы кожу,                                    как змея, Тереться о шершавый                          грязный камень, И сквозь шипенье отдавать                                   в небытие Ту чернь, что накопилась                            в подсознанье.

Заболела.              Потому и Не вписалась в сетку счастья, Что огромными штрихами, Как авоську из-под хлеба, Растянуло Солнце утром По бельгийскому простору. Здесь зелёно и свободно Дышится сегодня утром. Очень хочется поверить — Так надолго.

Меня мотает по миру.                                   Но я Пока не утеряла веру, Что этот самый мир Спасут доверие               И к жизни страсть Пусть даже иногда Дают по морде те, Кого считал «своими»…

Надпись «Quality» в названье Магазина вызывает Подозренье априори. А особенно когда я Вижу ширпотреб безвкусный На витрине. Типа, новая Коллекция сезона Наступающего года! А на самом деле тряпки, Что, к тому же, полиняют И рассыпятся на части В первой стирке. И собой бельё испортят — То, что не из магазина С словом «Quality» в названье, А бесхитростно — с развала. Там дешёво и сердито: Всё из хлопка. Дрянь по виду, но для тела Всё ж полезней, чем Кремплены и шифоны С позолотой.

Полетела звезда красная И смела герань с подоконника. От горшка безразличные дребезги Ничьего не задели внимания. На песке отпечатались стопами Наши игры в скакалки и салочки. Лишь Луна покосилась тихонечко, Убедилась в весельи хохочущих От восторга, что вместе.                                       Над звёздами Млечный Путь разливался дорогою. И Медведицы — Старшая с Младшею, Зацепившись Звездою Полярною Через хвост, ей игруче обнявшися Указали, как принято в Вечности, Путь на Север.                        Без мыслей о будущем Мы запоем на небо таращились. Орион, подпоясанный вежливо, Танцевал с зодиаками медленный Вальс ночной, добро-грусный, серебряный. Фейерверком искрящимся искренность, Благоволие дружбы заботливой И объятой потоками звёздными, Мне напомнили детство.                                               С собаками Я дружила большими и добрыми. Вот, пожалуй, и всё, что в сегодняшней Есть природе навечнонадёжное: Псы большие и небо бездонное Звёздно-чистое, неподвластное, Неподкупное, многосинее. В них без страха по-прежнему верю я.

Качусь по Бельгии. Навстречу Зелёно-серые просторы. И Солнца Нет. Граница скоро с Францией.

Стоят коровы отвернувшись. К дождю Улягутся. В народе аглицком про скот Рогатый это важная примета.

В эмблеме «Евростар» язык из буквы «е» Как пламя Императорского Герба. Интересно, что сказать хотели?

Поля квадратные — поскольку Нет широты в просторах заграничных, Лишь труд крестьянский. То и видно.

Заткнула уши музыкой, хоть шума не люблю. Всё ж лучше, чем выслушивать повторенный Четырежды многоязычный бред, что рады мне, И трёп соседей. На фоне стен тоннеля под Ла Маншем Увидела в окне свои глаза. И испугалась: Неужто, впрямь, без туши некрасиво? Писать намного лучше на ходу. Поток поездки переходит в мысль и слово. Лишь ручкой успевай водить.

На поезде до Лилля будет побыстрей, чем На машине. Для природы так полезней. Но народу!..

В тоннеле уши заложило. Мозги в порядке? Ну и ладно.

Поговорила с Ламой из Дацана и стала Лаконично выражаться. Есть польза явная В буддизме для прохожих.

Если я не умещаюсь в три строки в полёте Мысли, я буду впредь молчать. Не получилось. Эх!..

Красивые в посольствах люстры. Ходить Не буду больше на балеты — шумно. Впрочем, Тоже симпатично.

Воняют лилии истошно. Незаметно для большинства Их яд вливается в пространство Воздуха вокруг.

На галстуке профессора разводы похожи На червя под микроскопом. Не зря про СПИД И сифилис вещает.

Вранье и дипломатия. Навечно Науки эти поженились. Давно Играли свадьбу. Пусть Прекратят войну арабов и евреев. Тогда Я в дипломатию поверю.

Носки с полоской наверху недальновидно Надевать, когда сидишь при людях В галстуке из шёлка.

Красивые каракули на стенах мы называем Письменами. Ускользает их смысл от видевших Граффити на Литейном.

Летает F-16 слишком громко. Боюсь военных — даже самых мирных. Оружия боюсь отдельно.

Костюм полётный — тютелька в обтяжку. Живот за молнией не спрячешь. Как удачно, Что я не лётчик.

Булавы разных форм в эмблеме Эскадрильи. Чуть что — врагу по морде. Так и надо — пусть не лезет!

Играют с облаками. Мне не дано понять, Что это значит. Впрочем, пилоты рады, Солнцу и покою.

Выделывать на небе выкрутасы и сложно, И опасно. Ну и зачем, спрошу я вас, Вообще всё это надо?

Летать вверх брюхом менее опасно, Чем под углом, одним крылом к Земле. Где логика?!

Розовые очки, Матовое стекло. Золото на ушах. Мягкий загиб угла Между губами, что Не отрываяь пьют Влагу любви.                            Сама Знаешь, как вкусно жить Вместе с такой, как ты. С очками, и без очков.

Мягкий волос, тихий голос, Сочный возглас, спелый персик. Откусить и присосаться Ртом, от жадности налитым, К телу фрукта.                          Пульпы мякоть Обволакивает губы И нектаром наполняет Заскучавшее стремленье. И представить, как впиваться Будешь ночью не зубами, А губами. И с усладой, Но и надолго и накрепко В сочность вкусную, простую. Всю её и всю живую В стонах возгласов обмажешь, Уведёшь в такие дебри, Что не снились не любившим Женскость, спелость, мягкость, тихость.

36 везде ищу я… И, увидев, понимаю, Что опять удастся сделать То, что на душе сложилось. Потому что номер школы, Где всему я научилась, Что доселе не забыла, Мне приносит мир и радость, И события скрепляет. Мы со Светой подружились В первом классе.                         В годы после Много разного случилось. Мы друг друга потеряли Лет на тридцать. Но на сайте «Одноклассники» нашлись мы. И с тех пор, как будто вовсе Тридцать лет не расставались. Света — кукольный художник. Добрым сердцем, силой духа Создала проект, который Помогает детям малым, (Если горе приключилось, И лечение им надо, Что в России не исполнить) Полечиться за границей. Операция на сердце — Волшебство возврата к жизни, А тем более малюткам… Вырастают пусть с сердцами, Что раскроются в уменьи Полюбить и путь продолжить Со здоровьем, верой крепкой В жизнь, что им вернули в детстве… Я же Свете помогаю, Чем могу и как умею. Так мне правильно по духу. По уму. По сердцу тоже.