Как и предполагалось, к полудню в зоопарке Центрального парка собрались толпы посетителей и туристов из трех соседних штатов. Всего в нескольких шагах от Пятой авеню их ждало животное царство, где обитали все звери от редких обезьян и тропических земноводных и пресмыкающихся до белых медведей и пингвинов, для которых здесь был специально устроен небольшой осколок Антарктики. Многие школы заказали экскурсии для своих учеников, и у лотка с выпечкой и напитками напротив клетки со львами несколько преподавателей тщетно пытались унять большую группу шумной детворы, которая кричала, прыгала и вообще вела себя так, как и подобает детворе.

Анджело разглядел в толпе Джи-джи Петроне в тот самый момент, когда тот в сопровождении Недотроги Грилло стал спускаться по лестнице со стороны входа с Шестьдесят четвертой улицы. Джи-джи был в безукоризненном сером в белую полоску костюме и фетровой шляпе в тон ему. На Недотроге был костюм из зеленой блестящей ткани и широкополая шляпа, а из уголка губ свисал незажженный окурок сигары. Джи-джи был сухим, словно песок пустыни. Недотрога насквозь промок от пота. Вдвоем они напоминали дипломата, который выгуливает своего бульдога.

Тронув моего отца за руку, Анджело молча указал взглядом. Через мгновение и Джи-джи заметил отца и Анджело. Неспешной походкой он направился к ним, и Недотрога тяжелой поступью последовал за ним.

— Привет, Анджело, — начал Джи-джи голосом, с которого только что не капал мед, — вот мы и снова встретились. Надеюсь, на этот раз все пройдет более культурно.

— Мне с тобой не о чем говорить, Петроне, — ответил Анджело. Повернувшись к Недотроге, он чуть развел руки. — Давай побыстрее покончим с формальностями.

Быстро ощупав его, Недотрога ухмыльнулся:

— Ну как, Мазерелли, тебе понравился твой новый телефон?

— Жду не дождусь, когда можно будет сделать ответный звонок, — с каменным лицом произнес Анджело.

Недотрога ощупал моего отца, после чего Анджело проделал то же самое с ним и с Джи-джи. Во всех случаях обыск осуществлялся поверхностно, поскольку оружие в повестке дня не значилось. Когда все было завершено, Анджело достал из нагрудного кармана носовой платок.

— Прошу прощения, — сказал он, вытирая лоб, — но я умираю от жары. Мне нужно что-нибудь выпить. — Прежде чем кто-либо успел возразить, он направился к лотку с выпечкой и напитками, бросив через плечо: — Кому-нибудь еще принести?

Все молча покачали головой, и Анджело подошел к лотку. Некоторое время Джи-джи смотрел на моего отца, затем спросил:

— Джино, как тебе это удалось?

— Это?

— Я имею в виду Драго. И ты, и близнецы были у него в руках, — помимо воли, голос Петроне наполнился восхищением. — И тем не менее вам удалось от него ускользнуть. Bravissimo!

— Понятия не имею, о чем ты, — ответил мой отец.

— Ну, разумеется. И, не сомневаюсь, тебе неизвестно, что Драго был обнаружен застрявшим в окне собственного кабинета, с пулей в груди.

— Судя по всему, Драго столкнулся с очень могущественными врагами, — сказал отец.

— Кому как не тебе это знать, мой дорогой Веста, — елейно улыбнулся Джи-джи.

В этот момент от лотка вернулся Анджело с запотевшей бутылкой пепси. Пропустив подколку Петроне мимо ушей, отец перешел прямо к делу:

— Мой сын у тебя в руках.

— Ты совершенно прав, — подтвердил Джи-джи.

— Что ты хочешь?

— Я хочу дать тебе возможность.

— Продолжай, — бесстрастным тоном произнес отец.

— Я верну твоего сына, если… — Джи-джи сделал театральную паузу, — если ты «удалишься на покой».

— «Удалюсь на покой», — повторил отец.

— Да, — продолжал Джи-джи. — Перед Комиссией ты дашь мне слово чести, что покинешь город, штат, отойдешь отдел… и больше никогда не вернешься.

— И какую же я назову причину?

— Ты скажешь Комиссии, что хотел прибрать к своим рукам владения Драго. Тот отказался, после чего ты сжег его склад. Доказать это Драго не мог, поэтому он обратился за помощью ко мне — он знал, что Костелло ни за что не поверит ему, если он обвинит тебя голословно. Я скажу Комиссии, что согласился помочь Драго, однако вчера ночью тот внезапно исчез. Я скажу, что, по моим подозрениям, за его исчезновением стоял ты, но опять-таки никаких доказательств у меня не было. Поэтому… поэтому мне пришлось похитить твоего сына, чтобы вынудить тебя сознаться в грехах. — Усмехнувшись, Джи-джи обозначил «конец», изображая удар тарелками. Скользнув одной ладонью по другой, он заключил: — Finito!

Отец покачал головой.

— И ты полагаешь, что Костелло и остальные члены Комиссии поверят во весь этот бред?

— Поверят… потому что все сомнения рассеются, как только ты согласишься отказаться от борьбы и покинуть город.

— А что будет, когда вернется Анастасия?

— Комиссия объяснит, что в его отсутствие тебя обуяла чрезмерная алчность.

— Он никогда в это не поверит.

— Дорогой мой Джино, а это уже будет не твоя забота, поскольку ты к этому времени уже «удалишься на покой».

— А как ты собираешься объяснить «исчезновение» Драго?

— Не думаю, что в этом возникнет необходимость, но если речь все же зайдет, Карло Пуччи расскажет Комиссии, что вчера ночью видел, как вы с Анджело выносили из особняка Драго его труп. Он проследил за вами до Бруклина и увидел, как вы бросили труп на свалку. Затем Карло в доказательство своих слов отвезет членов Комиссии на свалку…

Джи-джи не догадывался, что эта угроза является пустой, поскольку Костелло лично присутствовал при убийстве Драго. Он махнул рукой, словно отгоняя назойливое насекомое, и напыщенным тоном добавил:

— Я бы предпочел не упоминать об этом, потому что такое объяснение покажется притянутым за уши, и все решат, что у Карло есть какие-то причины лгать. Нет — одного того, что ты, нарушив постановление Комиссии, начал войну с капорежиме из другой Семьи, будет достаточно, чтобы отправить тебя в ссылку.

— И все это ты придумал сам, — сказал отец. Это утверждение было произнесено невозмутимым тоном, к которому примешивалась самая малая толика сарказма.

Джи-джи усмехнулся.

— Я очень умный человек, Джино.

— Возможно, однако, тебя дергает за нитки кто-то гораздо более умный.

Джи-джи побагровел.

— Для того чтобы тебя свалить, Веста, я обойдусь и без хозяина, — прорычал он. — Я уже давно ненавижу тебя за твою бесконечную спесь. К счастью, это известно всем, поэтому ни у кого не возникнет вопросов, почему я согласился помочь Драго.

— Когда я получу своего сына?

— Как только ты дашь Комиссии слово покинуть город, я скажу Анджело, где его найти.

— Ну а если я вернусь?

— Тогда Комиссия распорядится отправить тебя на вечный покой.

Отец устремил взгляд вдаль, словно обдумывая, какие у него есть варианты. Наконец он повернулся к Джи-джи и кивнул:

— Я согласен.

— Я так и полагал. Я уже договорился о встрече. В пять часов дома у Костелло.

Молча кивнув, отец развернулся и направился прочь. Анджело последовал за ним.

Проводив их взглядом, Джи-джи повернулся к Недотроге. У него на лице расплылась торжествующая усмешка.