Рано утром Дженифер разбудили звонкие капли дождя, барабанившие по крыше и стучавшие в окна. Она открыла глаза, недоуменным взглядом обвела белые стены небольшой комнаты и посмотрела в окно. Серые, нависшие облака, густой туман . Где она находится и чья это комната?
Ноющая боль во всем теле заставила ее напрячь память и попытаться вспомнить, что же с ней произошло и как она очутилась в этой комнате с белыми стенами. Она опустила глаза и увидела, что в запястье ее левой руки вставлена игла, прикрепленная к тонкой стеклянной трубочке, по которой медленно стекает какая-то белая жидкость. Место введения иглы в вену было заклеено пластырем, закреплено, чтобы игла случайно не выскользнула.
«Это больница, — догадалась Дженифер. — Похоже, я в Лондоне».
Капли дождя мерно стучали по оконному стеклу, и Дженифер, перебирая в уме эпизоды последних дней, начала понемногу восстанавливать ход событий. Она вспомнила отрывочные фразы, произнесенные Джулиусом, пока ее везли в аэропорт, взволнованный голос Лоры, успокаивающий тон медицинской сестры, приказания врача… Полностью восстановить ход событий ей не удалось, так как она несколько раз, теряя сознание, проваливалась в вязкий сон.
Как же так получилось, что она угодила в больницу? Ах да, началось все с того, что она по совету новой соседки, Генриетты, считавшей себя знатоком медицины, напилась джина… Затем Генриетта варила на медленном огне какие-то сильно пахнущие травы, постепенно разбавляя их водой.
Отвратительный запах этих трав она, кажется, ощущает до сих пор. Потом она глотала таблетки. А что же дальше?
В памяти всплывали обрывки воспоминаний: ее тело сотрясают приступы рвоты, она лежит в ванне, наполненной очень горячей, почти обжигающей водой… Вода, перемешанная с кровью, становится розовой, стекает на пол. Потом боль, пульсирующая во всем теле, мелькающие перед глазами разноцветные круги, черная бездна, в которую она стремительно летит, судорожно пытаясь уцепиться за край… Голоса, крики, снова встревоженные, громкие голоса.
Дженифер поморщилась, пытаясь прогнать страшные картины вчерашнего дня. Итак, она в больнице. Дженифер осторожно приподнялась на локте, стараясь не шевелить иглу, торчавшую в вене, и увидела на небольшом ночном столике вазу, в которой стояли роскошные розы. Их нежный аромат смешивался с больничным запахом, образуя причудливый аромат, наполнивший комнату.
Тихо скрипнула дверь, и в палату вошла медицинская сестра — женщина средних лет, пухлая, с улыбчивым, добрым лицом и в больших очках. Белый, сильно накрахмаленный халат, надетый поверх платья, чуть похрустывал, когда она двигалась.
— Доброе утро, мисс Дженифер! — приветливо произнесла медсестра. — Как вы себя чувствуете? — Она заботливо взглянула на пациентку, наклонилась к ней и продолжила:
— О, я вижу, вам уже лучше! Это замечательно! Признаюсь, вчера вечером вы выглядели плоховато. Да…
Ничего, мисс Дженифер, теперь вы пойдете на поправку, уверяю вас! Сейчас мы измерим температуру, а потом я принесу вам горячий сладкий чай.
Медсестра, присев на край постели, осторожно дотронулась до запястья Дженифер и стала считать пульс.
— Так… Пульс пока слабоват, но уже выровнялся, — с удовлетворением сообщила она через минуту.
Дженифер слабо улыбнулась и, взглянув на карточку, прикрепленную к нагрудному карману белого халата, прочитала: «Медицинская сестра М. Браунинг».
— У меня болит рука, в которую вставлена игла, миссис Браунинг, — пожаловалась она.
— Деточка, потерпите немного, скоро мы вынем иглу.
Через нее в вену поступает физиологический раствор, который сейчас так необходим вашему организму. Скоро меня сменит другая медсестра, она вынет иглу из вены, и рука перестанет болеть.
Дженифер кивнула с покорным видом.
— Хорошо, я потерплю.
— Может, дать вам обезболивающее? — спросила миссис Браунинг. — Врач прописал его вам, но разрешил давать только в случае необходимости. Вы еще чувствуете боль во всем теле?
— Немного, — ответила Дженифер.
— Тогда пока я не буду вам его давать. Так… сейчас мы измерим температуру, мисс Дженифер.
Медсестра вынула из стакана, стоявшего на столике, градусник, сунула его Дженифер в рот, а сама снова присела на край кровати.
— С вами это в первый раз? — участливым голосом спросила она.
Дженифер вздохнула и закрыла глаза. Меньше всего ей сейчас хотелось обсуждать эту неприятную тему. Она нехотя кивнула и мысленно сказала себе приблизительно те же слова, которые часто повторяла героиня известного романа «Унесенные ветром» Скарлетт О'Хара: «Я не хочу думать об этом сегодня. Лучше подумаю об этом завтра».
— Ничего, не переживайте, мисс Дженифер, — ласково произнесла миссис Браунинг. — Вы еще очень молоды, у вас все наладится.
Дженифер молча кивнула.
«Хорошо бы этот печальный опыт стал первым и последним в моей жизни, — угрюмо подумала она. — Больше я к себе и на пушечный выстрел не подпущу ни одного мужчину! Пусть они все катятся к чертям!»
Миссис Браунинг вынула градусник и, взглянув на него радостным голосом сообщила:
— Очень хорошо, мисс Дженифер. У вас нормальная температура. Значит, организм борется с недугом. Сейчас измерим давление, а потом я доложу врачу о вашем самочувствии.
Дженифер вытянула правую руку, и миссис Браунинг, ловко обмотав ее черной манжетой, начала измерять давление. Через минуту она сказала:
— Давление пока все еще низковато, но гораздо лучше по сравнению с тем, какое было вчера. Вы идете на поправку, мисс Дженифер. Я рада за вас.
Дженифер улыбнулась и кивнула. Ей нравилась эта добрая женщина с неторопливыми, уверенными движениями, заботливым голосом и приятным, внушающим доверие лицом. Дженифер мысленно поблагодарила медсестру за то, что из ее уст не прозвучало ни единого слова упрека или порицания. А ведь она видела, в каком плачевном состоянии доставили вчера пациентку, и знала, чем оно было вызвано. Наоборот, миссис Браунинг искренне сочувствовала молодой девушке, решившейся на такой ужасный способ избавления от беды.
Миссис Браунинг встала с постели, направилась к двери и, уже выходя из палаты, сказала:
— Не забывайте, что вам сейчас необходим полный покой. Вчера вы потеряли много крови, и теперь вам надо восстанавливать силы. Поправляйтесь, дорогая!
Дженифер слабо улыбнулась.
— Я рада была бы вскочить с постели и закружиться в танце, но в моей руке торчит игла, поэтому пока воздержусь.
Лора, в шелковой блузке кремового цвета и темно-серой прямой юбке, постукивая тонкими каблучками, быстро шла по чистому, чуть влажному тротуару, направляясь в офис. Впереди нее молодой человек в голубой униформе дворника убирал мостовую. В воздухе пахло чистотой и прохладой а на небе ярко сверкала радуга, появившаяся после утреннего дождя.
Лора каждое утро видела этого дворника, наводившего порядок на улице, и так привыкла к нему, что почти не обращала на него внимания. Но сегодня утром она впервые подумала о том, что страшные события, внезапно случающиеся в жизни, к сожалению, не выметешь из памяти метлой, как сор на улице. Лора все еще находилась под впечатлением вчерашней драмы, и мысли о самочувствии Дженифер не давали ей покоя. Вот если бы можно было зачеркнуть вчерашний день или переписать его заново! Она очень надеялась на то, что подруга скоро поправится, но опасалась, что пережитое еще долго будет мучить ее и сниться в кошмарных снах.
Лора злилась на Генриетту, чьи безответственные и бездумные действия чуть не привели к смерти Дженифер, и ненавидела Жан-Клода — самоуверенного, хитрого и… подлого. У нее просто не укладывалось в голове, как человек, признававшийся Дженифер в любви и желавший связать с ней свою дальнейшую судьбу, мог поступить столь цинично и жестоко.
«Негодяй, мерзавец! — мысленно твердила Лора, торопясь на работу. — Как бы я хотела, чтобы вчера вечером ты оказался у нас в квартире и увидел своими глазами желтое, безжизненное лицо якобы любимой тобой Дженифер, струйки крови, смешанные с водой и текущие по полу, и пережил бы тот ужас, который пережили мы! Если есть Бог, то он поможет Дженифер и накажет тебя за отвратительный, нечестный поступок!»
В одиннадцать часов дня в больничной палате, где лежала Дженифер, появился Джулиус — в темно-синем костюме и темном галстуке. В руках он держал огромный букет белых роз и ярко-голубых дельфиниумов, нежное благоухание которых сразу же распространилось по комнате. Он торопливо подошел к постели, и Дженифер заметила, что взгляд Крепа полон сочувствия и заботы.
Джулиус хотел взять Дженифер за руку, но, увидев трубочку, тянувшуюся от иглы, замешкался, а потом осторожно дотронулся пальцами до ее ладони.
— Ну как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил он, стараясь придать своему голосу бодрость. — Мне кажется, тебе уже лучше! — Он положил букет на подоконник, затем присел в изножье кровати и подмигнул Дженифер. — Все хорошо, моя драгоценная! — нарочито бодрым голосом произнес он. — Все хорошо. Я кое-что принес тебе, моя красавица, и надеюсь, что снова правильно угадал размер. — Он протянул ей небольшой сверток. Рука его при этом чуть заметно дрогнула.
Видя, что Джулиус пытается скрыть волнение и озабоченность, Дженифер с грустью подумала о том, что она, очевидно, выглядит не лучшим образом.
— Да, мне уже лучше, — сказала она, слабо улыбнувшись, и удивилась, услышав свой голос. Он показался ей тихим и усталым.
— За тобой здесь хорошо ухаживают? — озабоченно спросил Креп. — Я велел медперсоналу, чтобы они не сводили с тебя глаз и как можно скорее поставили на ноги! Ты всем довольна, моя крошка?
— Да, Джулиус, они такие заботливые и внимательные! — искренне ответила Дженифер.
Она посмотрела на него и, к своему изумлению, заметила, что в его глазах стоят слезы. К горлу Дженифер мгновенно подкатил комок. Неужели Джулиус — циничный, холодный, расчетливый Джулиус — принял так близко к сердцу ее беду?
Тем временем Креп, чтобы скрыть охватившие его чувства при виде бледного, измученного лица Дженифер, стал торопливо разворачивать яркую оберточную бумагу, в которую был завернут подарок. Дженифер хотела помочь ему, но он жестом остановил ее.
— Осторожно, куколка, не двигай руками! — воскликнул он. — Позволь я сам!
Наконец он справился с оберткой и, улыбнувшись, показал Дженифер подарок. Это был нежно-голубой шелковый пеньюар и сорочка такого же цвета.
— Как, нравится? — спросил Джулиус, подмигивая Дженифер. — Угадал твой размер, принцесса?
Дженифер улыбнулась и погладила рукой нежный, тонкий, прохладный шелк.
— Какая прелесть! Спасибо! — воскликнула она. — Это то, что мне сейчас необходимо!
В голубых глазах Джулиуса вспыхнули озорные огоньки.
— Надеюсь когда-нибудь увидеть тебя в этом пеньюаре не в больничной палате, — лукаво произнес он. — Есть у меня шанс?
Неожиданно для себя самой Дженифер смутилась, и на ее бледном лице проступил слабый румянец.
— Ладно, куколка, ладно, я пошутил, — пробормотал Джулиус. — Сейчас главное — поднять тебя с постели, поставить на ноги, а уж уложить в постель — это когда-нибудь потом.
Ему очень хотелось сжать Дженифер в объятиях… ну, или просто поцеловать, прикоснуться к ней, но его принцесса лежала такая бледная, измученная, с больными, усталыми глазами, от ее руки тянулась трубка, по которой капал физиологический раствор… Джулиус даже боялся дотронуться до нее пальцем. Страшно подумать, что вчера вечером его обожаемая Дженифер находилась на грани жизни и смерти и он опасался, что не довезет ее до больницы!
Джулиус разложил пеньюар поверх одеяла, которым была накрыта Дженифер, отошел на несколько шагов и театральным жестом прикрыл глаза рукой.
— Малышка моя, ты очаровательна! — воскликнул он.
Дженифер улыбнулась:
— Спасибо, Джулиус! Я мечтаю поскорее надеть его! Эта больничная одежда такая серая, бесформенная!
Джулиус снова присел на край постели и несколько минут молча смотрел на бледную, с темными кругами под глазами Дженифер. Как ему хотелось нарядить ее в самые лучшие, дорогие одежды, осыпать бриллиантами, вывести в свети представить друзьям и знакомым как свою женщину — любимую? и… любящую!
— Куколка моя, я сейчас позову медсестру и она поможет тебе переодеться, — наконец произнес он, отводя взгляд.
Нажав кнопку переговорного устройства, вмонтированного в стену, Креп сказал:
— Сестра? Зайдите к нам!
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и в палату вошла медсестра, заступившая на дежурство после миссис Браунинг. Это была молодая женщина с темными живыми глазами.
— Слушаю вас, мистер Креп, — вежливо произнесла она и улыбнулась.
— Я хочу, чтобы вы помогли нашей дорогой пациентке переодеться. Серая больничная одежда — не для такой очаровательной девушки, как мисс Морган, — сказал Креп.
— Сейчас, мистер Креп, конечно! — засуетилась медсестра. — Сейчас мы все сделаем в лучшем виде… Одну минуточку.
Джулиус взглянул на свой «Ролекс», покачал головой и, обратился к Дженифер:
— К сожалению, моя бесценная, я должен идти. У меня деловая встреча. Я вернусь примерно… — Он прикинул в уме время и продолжил:
— Я приду к тебе в половине восьмого вечера, моя куколка. Ты тут не скучай, отдыхай, набирайся сил.
Он сделал движение, чтобы поцеловать Дженифер, но, увидев торчавшую иглу, лишь послал ей воздушный поцелуй и вышел из палаты.
Медсестра приблизилась к Дженифер и вынула иглу из вены, отсоединила трубочки. Дженифер осторожно подвигала рукой и, убедившись, что рука почти не болит, радостно улыбнулась. Как хорошо, что медсестра освободила ее от иглы!
— Мисс Морган, давайте я вас вымою, — предложила медсестра.
— Как? В постели? — удивилась Дженифер.
— Да, У нас есть специальная ванна для лежачих больных, — объяснила медсестра.
— Нет, нет, не надо! — запротестовала Дженифер. — Я же не какая-нибудь беспомощная, неподвижная старая леди!
Я хочу искупаться сама!
— Нет, дорогая! — твердо возразила медсестра. — К сожалению, я не могу разрешить вам делать это самой. Вы еще очень слабы, и врач предписал вам постельный режим.
Лицо Дженифер выразило разочарование. Некоторое время она молчала, а потом, решив переменить тему разговора, спросила:
— Как вас зовут?
— Мисс Бейкер.
— А по имени?
— Энн.
— Разрешите, я буду обращаться к вам по имени? А вы зовите меня просто Дженифер.
— Хорошо, Дженифер, — улыбнулась медсестра. — Но купаться самостоятельно я все равно не могу вам позволить. Если врач узнает… то у меня будут неприятности.
Дженифер печально вздохнула и откинулась на мягкие подушки. Господи, ну почему в этой больнице такие строгие порядки? Ведь она чувствует себя неплохо, ей так хочется скинуть с себя больничную пижаму и примерить тонкое шелковое белье, подаренное Джулиусом!
И Дженифер решила пойти на хитрость. В ее светло-серых глазах вспыхнули озорные огоньки, она откинула одеяло и встала с постели. Медсестра Энн испуганно запротестовала:
— Дженифер, прошу вас немедленно лечь в постель!
Пожалуйста!
— Вы же видите, что со мной все в порядке и я твердо стою на ногах! — торжествующе заявила Дженифер. — Не волнуйтесь, я не упаду, обещаю вам! — Она улыбнулась. — Энн, я все-таки хочу принять ванну.
— Ну… не знаю, — покачала головой медсестра. — Смотрите, под вашу ответственность!
— Так я пойду в ванную?
— Только в моем сопровождении! — твердым голосом заявила Энн.
Дженифер вздохнула, взяла медсестру под руку, и они направились в ванную комнату. Энн включила воду и помогла Дженифер сесть в ванну.
«Господи, какое это наслаждение — погрузиться в теплую воду, которая смывает с тебя пережитый ужас и возвращает к жизни, — думала Дженифер. — Она ласкает твое измученное болью тело, успокаивает и обнадеживает…»
Дженифер прикрыла глаза, несколько минут лежала молча, а потом обратилась к медсестре:
— Энн, я хочу вымыть голову.
— Нет! — испуганно охнула медсестра. — Только не сегодня! Подождите еще немного, ведь вы очень слабы!
— Ну пожалуйста… — умоляюще протянула Дженифер.
— Нет, дорогая! Вы же не хотите, чтобы меня уволили с работы за нарушение режима больного?
— Ладно, нет — значит, нет, — покорно отозвалась Дженифер. — Подожду еще несколько дней.
Энн протянула ей руку, помогла выйти из ванны и заботливо укутала в махровую простыню. Они дошли до постели, и Дженифер, сев, стала надевать нежно-голубую сорочку. Она гладила рукой тонкий прохладный шелк, любовалась изящными кружевами.
Энн с улыбкой наблюдала за ней.
— Какая красивая ночная сорочка! — сказала она. — Как бы я хотела иметь такую же!
Неожиданно Дженифер почувствовала, как ее охватывает сильная слабость. Она тихо охнула и оперлась рукой о спинку кровати.
— Что такое? — заволновалась медсестра. — Вам плохо?
Дженифер заставила себя улыбнуться.
— Ничего страшного, просто немного закружилась голова, — ответила она. — Сейчас пройдет.
— Я же вас предупреждала! Вам необходим полный покой, а вы… — Энн с тревогой вглядывалась в бледное лицо пациентки. — Не надо было вставать! Вы еще слишком слабы, мисс Морган!
Она помогла Дженифер лечь в постель, укрыла ев одеялом и заботливо поправила подушку.
— Так-то лучше, юная леди, — приговаривала она. — Лежите и отдыхайте, дорогая.
— Спасибо, — прошептала Дженифер. — Вы такая заботливая, Энн!
Медсестра улыбнулась и шутливо погрозила пальцем.
— Ведите себя хорошо! Больше не вставайте!
Дженифер кивнула и закрыла глаза.
Энн еще несколько минут постояла около постели, а потом, вздохнув, вышла из палаты, тихонько притворив дверь. Да, похоже, эта молодая красотка привыкла делать все, что ей хочется, и вряд ли удастся заставить ее соблюдать постельный режим!
Дженифер лежала с закрытыми глазами и думала о Джулиусе. Почему он бросился ей на помощь и принял самое горячее участие в ее судьбе? Что заставило его лететь вместе с ней в Лондон, устраивать в одну из лучших клиник, оплачивать лечение, делать подарки? А может, она недооценивает Крепа и, помня о случае на яхте, сознательно не замечает положительных черт его характера? Господи, как хочется, чтобы рядом был сильный, мужественный человек, готовый в трудную минуту прийти на помощь, утешить, сказать ласковые слова… Сколько можно жить, считая деньги и боясь потратить их на мелочи? Почему бы не вверить свою судьбу именно Джулиусу Крепу? Чем он хуже других мужчин? Тот же Жан-Клод, например, не стоит его мизинца!
При одном воспоминании о французе, сыгравшем с ней такую жестокую шутку, Дженифер поморщилась. Пусть катится ко всем чертям! Пусть злобствует, что его хитроумный план с треском провалился! Дженифер Морган никогда не станет его женой!
Она постаралась снова сосредоточиться на мысли о Джулиусе. Как отблагодарить его за доброту, заботу и бескорыстие? Он спас ей жизнь, теперь она — его вечная должница. Вечером в половине восьмого он снова придет навестить ее…
Дженифер открыла глаза, пододвинулась к краю кровати, около которой стояла ее дорожная сумка, и открыла ее.
Спасибо заботливой Лоре, догадавшейся положить в сумку косметичку!
Дженифер вынула из косметички розовую губную помаду, подкрасила губы, затем мягкой кисточкой нанесла на щеки румяна, чтобы лицо не выглядело слишком бледным, и, придирчиво оглядев себя в ручном зеркальце, осталась довольна. Она улыбнулась и подмигнула своему отражению.
Жизнь продолжается, все приходит в норму. Сейчас она плотно пообедает, потом поспит и будет ждать половины восьмого вечера, когда вернется Джулиус Креп.