Она лениво пошевелилась и чуть-чуть приоткрыла глаза. Тело еще ощущало последствия ночных любовных игр, но уже желало продолжения.

Увы, пробуждение оказалось совсем не таким, каким рисовалось ее воображению. Потому что место на кровати рядом с ней пустовало. Джозефин повела глазами и увидела Дугласа. Он стоял перед зеркалом уже одетый в рубашку и брюки и завязывал галстук.

Ничего не понимая, она спросила:

– Что случилось? Ты куда?

Он обернулся.

– Прости, дорогая, я не хотел тебя беспокоить. Извини, Джози.

– Извини?! – Она тряхнула головой, прогоняя остатки сна, и уставилась на часы. Не может быть! Наверное, они стоят. Нет, секундная стрелка дернулась и прыгнула на соседнее деление. – Дуг! – Она осеклась, встретив его странный взгляд. – Дуглас, ведь всего половина четвертого! Ты уже уходишь? Прямо сейчас?

– Я должен. – Он закончил с галстуком и принялся заправлять запонки. – У меня ранний рейс. Попытайся уснуть, милая.

Покончив с этим занятием, Дуглас приблизился и присел на кровать рядом с ней. С тоской и томлением посмотрел на ее обнаженную грудь.

Джозефин заметила его взгляд и возликовала: может, он опоздает или вовсе отменит полет? Она откинулась назад и приняла коварно-соблазнительную позу.

– А я-то считала, что ты останешься до утра. Ты удивляешь меня, Дуг… – капризно надув губы, начала было она, но увидела предостерегающий взгляд и тут же исправила оплошность: – Дуглас. – Значит, она по-прежнему не входит в круг близких, имеющих право называть его Дугом. – Думала, мы позавтракаем вместе…

– Ты желала, чтобы мы встречались тайком и занимались любовью. Мы провели вечер согласно этой программе. Совместный завтрак не входит в условия договора. – Он наклонился и шепнул: – Или все же хочешь передумать?

– Нет-нет, – поспешно ответила Джозефин. – Все просто замечательно. Пусть так и остается. В конце концов, мы оба загружены делами. – Помолчала, подумала и подтвердила: – Да, пусть все так и остается. – И обольстительно улыбнулась.

– Что ж, в таком случае счастлив служить вам, мэм. – Его ответная улыбка была холодной. Дуглас не поцеловал ее, как она ожидала, не провел рукой по груди, не пощекотал низ живота.

Он поднялся, давая понять, что собирается уходить. Но Джозефин потянулась и по-кошачьи выгнулась дугой, соблазняя его.

– Да, все замечательно, – проворковала она, – кроме одного. Ты уже столько всего знаешь обо мне – и как меня зовут, и адрес, – а я же пока еще ничего.

Дуглас удивленно вскинул брови.

– Мне казалось, что мы с тобой теперь знакомы интимно. Настолько, что, пожалуй, могу все же разрешить тебе называть меня Дугом.

– Благодарю, – закусив губу, ответила Джозефин. – Но я имела в виду совсем не это.

– К сожалению, это все, что я готов предложить тебе. – Помолчав со значительным видом, чтобы она усвоила это заявление, он кивнул в сторону прикроватного столика. – Я заказал машину на восемь утра. Если захочешь изменить время, позвони по тому номеру.

– Но…

– И не пытайся расспрашивать водителя. Такси на твое имя, – безжалостно добавил Дуглас, словно прочитав ее мысли.

– Ты крайне осмотрителен, – спокойно ответила Джозефин, хотя ей хотелось визжать и кусаться и, может быть, даже запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Дуглас пожал плечами.

– Это ты хочешь анонимных встреч. Считаешь их более волнующими. – И улыбнулся, обведя глазами ее чудесное тело, едва прикрытое простыней. – У тебя ничего не получится, красавица. Мне все равно необходимо успеть на самолет, так что не рискуй простудиться впустую.

Джозефин окатила его разъяренным взглядом и натянула простыню.

– И когда же мы теперь увидимся? Или мне и этого не полагается знать?

– Я тебе сообщу. – Он приблизился и поцеловал ее в лоб. А когда выпрямился, Джозефин увидела бумажник в его руке. Дуглас слегка помахал им, и она оцепенела. – Кстати, ты тоже кое-что узнала обо мне. – Он подкинул его, поймал и сунул в карман. – Теперь ты знаешь, что я люблю кошек. Верно ведь, дорогая?

Ухмыльнувшись, он послал ей воздушный поцелуй и исчез, оставив ее кипеть от возмущения, ярости и стыда.

Дуглас посоветовал ей снова уснуть, но одно дело – сказать, другое – сделать. Джозефин ворочалась с боку на бок, взбивала подушку, то натягивала, то сбрасывала простыню. Сон не приходил.

Она с горечью думала о том, что Дуглас опережает ее на несколько шагов во всех отношениях. Он предвидел, что она не упустит шанса заглянуть в бумажник, и подготовился. Потому что намеревался держать ее на расстоянии вытянутой руки. И не только в эмоциональном плане.

Что ж, ей некого упрекать в этом, кроме самой себя. Только вот облегчения это не приносило… Ибо она уже поняла, что ее план был изначально порочным. И теперь только она блуждала в потемках, в то время как Дуглас располагал интересующей его информацией.

И что еще хуже, Джозефин понимала, что хочет узнать не только его полное имя и место работы.

Ей необходимо было понять, что он за человек, как прожил свою жизнь, от рождения до дня сегодняшнего. И она хотела быть в курсе всех его намерений, занятий и устремлений. Хотела знать, где он сейчас, где будет завтра, где был вчера. Что ел, что пил, о чем думал. О чем думает…

И если обнаружатся какие-то болезненные для нее секреты, что ж, придется вытерпеть боль. Но дальше оставаться в неведении было просто невыносимо.

Она добилась свободы, но какой ценой! Ценой отвратительного, горького одиночества.

Джозефин зарылась лицом в подушку. Ей удалось задремать, но не больше чем на несколько минут. Потом она снова проснулась, но его рядом не было. И на глаза навернулись горячие слезы.

Ей и в голову не приходило, что Дуглас уйдет посреди ночи, оставив ее одну. Она полагала, что проснется в его объятиях, представляла, как будет наблюдать за его бритьем и болтать о пустяках. И может быть, даже строить совместные с ним планы…

До тех пор, пока он не напомнил ей, что у них не обычная любовная связь.

А она-то, она… Даже воображала, как приготовит ему завтрак, а он будет есть и нахваливать… Больше она такой глупости не допустит.

Наконец, отчаявшись уснуть, Джозефин решила встать и начать собираться. Прошла в ванную, вытерла воду с пола, выудила мокрый пеньюар и выжала. Встряхнула и оглядела – да, еще вчера соблазнительное одеяние теперь годилось только на помойку. Надо положить его в пакет, чтобы выбросить дома вместе с ненужной едой…

Она решила забрать все, что привезла с собой, – не оставить ни следа своего пребывания. Никаких воспоминаний о прошедшей ночи. Никаких намеков на ожидание будущего. Отныне она будет строго придерживаться условий соглашения – ни прошлого, ни будущего, только наслаждение настоящим.

Но, несмотря на трезвые и разумные решения, Джозефин продолжала снова и снова вспоминать Дугласа – теперь Дуга и для нее.

Он сказал, что должен успеть на самолет. Куда он летит и зачем? По делам или развлекаться? Перед ее внутренним взором всплыл образ длинноногой девицы, с которой он появился в ресторане «У Марго». Интересно, будет ли она сопровождать его в поездке? И если да, то проведет ли ночь в его постели?..

Джозефин неожиданно обнаружила, что выкручивает тонкий шелк, словно сжимает горло соперницы. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, но безуспешно.

Потому что в голову пришла другая мысль. Полеты опасны. Любая авиакомпания имеет на счету хоть одно крушение с человеческими жертвами. А еще ведь существует угроза захвата и угона самолета…

Его могут убить, в отчаянии думала Джозефин, выгребая продукты из холодильника и вынимая цветы из вазы, и никто ничего не сообщит мне. Потому что ни один человек не подозревает о моем существовании. А я даже не знаю, как его зовут. Может быть, и Дуглас – не настоящее имя. И даже если он не погибнет…

Он может просто исчезнуть, не возвратиться.

А она так и останется с этим ужасным чувством бесконечной пустоты в душе и вечного одиночества, без проблеска надежды, без минутной передышки. Без любви…

Джозефин сползла на пол и прислонилась головой к дверце холодильника. Она внезапно осознала, в чем только что призналась себе.

Господи, как это могло случиться? И почему с ней? Именно с ней? Ведь она так боялась этого. Боролась именно против этого.

Джозефин горестно вздохнула и с трудом поднялась на ноги. Она должна сохранить это в тайне. Как бы сложно это ни было. Во что бы то ни стало.

Под окном раздался сигнал вызванного Дугласом такси.

Прошло уже почти две недели, размышляла Джозефин, с тоской глядя в окно. А от него ни слова…

Я тебе сообщу, сказал он. Но не уточнил, когда именно. И ее желание увидеть его, услышать его голос, прикоснуться к нему становилось все более и более нестерпимым.

В рабочее время она улыбалась, занималась делами и делала все возможное, чтобы не оставлять время на раздумья и пустые мечтания.

Но вот вечера… вечера – совсем иное дело. Вечером ее уютный дом превращался в клетку, по которой она металась из угла в угол, не находя облегчения. Готовила еду и не ела, читала книги и не помнила ни строчки, слушала музыку и не слышала ни звука. Она ждала, постоянно ждала – телефонного звонка, шума остановившегося лимузина, стука в дверь…

Но не было ни того, ни другого, ни третьего…

И постепенно все чаще и чаще приходила мысль, что он передумал и решил отказаться от странной связи. Ее терзали сомнения и неуверенность. А что, если однажды вечером она вернется домой и обнаружит записку от Дугласа с сообщением, что все кончено?

Ей хотелось поехать на Нортвэй-роуд и посмотреть, в каком состоянии находится дом. Готов ли к следующему визиту или стоит пустой, а в окне висит объявление «сдается»? Но она сдерживалась. Лучше уж продолжать надеяться, чем увериться в бесплодности ожидания.

А временами в голову приходила другая мысль: уж не специально ли он заставляет ее так долго ждать? Может, хочет, чтобы она сгорала от нетерпения к следующей встрече? Если так, то его тактика абсолютно правильна.

Она уже готова была выть от тоски и неутоленного желания.

И вот наступил вечер пятницы, и перед ней снова забрезжил бесконечный уикенд. Джозефин чуть не плакала от жалости к себе. Почему, ну почему она забросила все дела и сидит и ждет, когда он свистнет ей, как собачонке?

У нее же есть несколько вариантов, как провести время. Родители вернулись в Хьюстон, но Саманта по-прежнему в Далласе. Можно повидаться с ней. И с Эдвардом тоже. И еще позвонить Лилиан и попытаться немного развеселить несчастную молодую женщину.

Но этот звонок она отложила напоследок: вдруг та не хочет, чтобы ее утешали? К тому же Джозефин считала, что Лилиан в общем и целом повезло: она избавилась от негодяя, а не продолжает жить с обманщиком. Поэтому она набрала телефон отеля и попросила соединить ее с номером Саманты.

– К сожалению, мисс Перкс уехала на два дня. Если желаете, мы передадим ей ваше сообщение.

Джозефин попросила сказать только, что звонила сестра, и набрала номер Эдварда. На третьем гудке включился автоответчик.

Она нехотя произнесла:

– Эдди, привет, это я, Джози. Просто хотела проверить, как у тебя дела. Будет время – позвони.

Повесила трубку, переоделась и принялась за генеральную уборку не нуждающегося в ней дома.

А когда закончила, тяжело отдуваясь, и плюхнулась на диван с чашкой чаю, раздался стук.

Джозефин вскочила с бешено колотящимся сердцем и кинулась открывать, даже не думая о том, в каком она виде. Распахнула дверь, и…

– Джози, дорогая, – приветствовал ее Эдвард, заходя внутрь. – Получил твое сообщение и вот решил заглянуть. Как поживаешь? Дай-ка я погляжу на тебя. – Он поцеловал ее в щеку. – Гмм… по-моему, ты похудела. Да и бледновата. Под глазами круги. – Эдди до сих пор разговаривал с ней по-братски, и она не обижалась. – Почему ты дома? Почему не уехала никуда на уикенд? До океана не так и далеко. Тебе бы пару деньков на пляже поваляться.

– Да, неплохо было бы… – вздохнула Джозефин, моментально представив себе, как загорает рядом с Дугласом. Снова вздохнула. – Пока не могу. Работы по горло. Не отпускают.

– А почему вечер одна проводишь? – Он неодобрительно покачал головой. – Так не годится, милая.

– Так ведь и ты, я вижу, сегодня в одиночестве, – возразила Джозефин.

– Это явление временное. Отправил Беа на несколько дней к ее родителям погостить, – отмахнулся он и подмигнул.

– О, уже? Сам отправил или она отправилась? – пожелала уточнить Джозефин с ехидной ноткой в голосе.

– Мы с ней слегка повздорили и решили немного отдохнуть друг от друга. Ничего серьезного, конечно, – с плохо скрытым раздражением ответил Эдди. И оживленно продолжил: – Ты уже ела? Я по пути заглянул в супермаркет и кое-что прихватил. Давай перекусим. И вина бутылку взял.

Он посмотрел на нее просящим взглядом, и Джозефин немедленно согласилась. Она всегда любила своего зятя и никак не могла привыкнуть считать его бывшим родственником.

– Прекрасно. Сейчас я переоденусь, и начнем. Ты проходи пока в кухню, ладно? Знаешь ведь, где что найти…

Джозефин вернулась через несколько минут и обнаружила, что Эдвард уже накрыл стол. Даже посуду расставил. И вино откупорил.

– За что выпьем? – подняв бокал, спросила она.

– За мою новую работу, – ответил он.

– Правда? Поздравляю, Эдди! – воскликнула Джозефин, которая знала, как он томился от скуки в своем офисе, где редактировал какие-то невыносимо скучные статьи научно-технического профиля. – И что за работа?

Эдвард с воодушевлением принялся рассказывать о проекте, страшно важном и необыкновенно перспективном, куда его пригласили в качестве консультанта.

Джозефин с удовольствием слушала, хотя он так и сыпал терминами, которые она не понимала. Но Эдди был эрудитом и отличным рассказчиком. Он умел говорить увлекательно абсолютно обо всем на свете.

Странно, думала она, как Сэмми могла совершить такую глупость? Почему не удержала его? Даже если он и завел по глупости интрижку, почему было не простить для первого раза? Наверняка, не разведись она с ним, он бы успокоился и ни за что не связался с этой Беатрис. А теперь он женится на ней и никогда не вернется к Сэмми… Хотя она, похоже, и не нуждается в нем. Собирается наладить личную жизнь с этим Гарри. Смешно… Но больше грустно.

Впрочем, решила Джозефин, что я беспокоюсь о них? Они взрослые люди и сами разберутся, кому с кем жить. У меня своих забот полон рот…

Вечер прошел незаметно. Эдвард ушел только после полуночи, и уставшая и слегка опьяневшая Джозефин впервые за много дней уснула мертвым сном.

Утром она встала свежая и отдохнувшая, приготовила себе кофе и присела к столу. С улыбкой вспомнила визит Эдди, его полный энтузиазма рассказ о будущей работе, а также то, что у него возникли трения с Беатрис. И в очередной раз пожалела, что Саманта оказалась такой непреклонной и выставила мужа, не дав второго шанса. Впрочем, кажется, Сэмми счастлива и довольна. Вот и на уикенд куда-то уехала. Наверное, со своим Гарри… Только она, Джозефин, проводит дни и ночи в одиночестве, томясь и вздыхая…

Хорошее настроение быстро испарялось, сменяясь уже привычным ощущением тоски и отчаяния.

Звук подъехавшего автомобиля заставил ее прислушаться. Сердце внезапно забилось часто-часто. Что, если…

Она ждала с надеждой и страхом.

И вот раздался стук в дверь – да, это к ней!

Джозефин вскочила и кинулась открывать. На пороге стояла та же женщина в форме рассыльного, что и в прошлый раз. Она улыбнулась и протянула ей букет белых лилий. Джозефин приняла его трясущимися руками и вопросительно взглянула: неужели это все? И тут заметила длинный и узкий конверт. Схватила, быстро распечатала и достала записку.

Сегодня вечером. Пожалуйста!

Она глубоко вздохнула и зарылась носом в букет.

– Мисс Перкс, мне приказали дождаться ответа.

Ответа? Неужели ему еще нужен ответ? Разве он сомневается?

Джозефин рассмеялась, подняла на женщину сияющие глаза и сказала:

– Передайте просто «да».

Та кивнула и удалилась, а Джозефин вошла в гостиную, прижимая к себе нежные цветы и повторяя как молитву: «Сегодня вечером. Сегодня вечером. Сегодня вечером…»

Никогда еще день не тянулся так долго. Она провела его в модных бутиках в поисках замены своему испорченному пеньюару. И нашла то, что устраивало ее, только к пяти часам вечера, когда уже совсем отчаялась. Быстро вернулась домой, боясь, что может пропустить присланную за ней машину, приняла душ, подготовилась, собрала сумку и села дожидаться, с трудом сдерживая сжигающее ее нетерпение.

Дуглас не сказал, в котором часу они встретятся, поэтому, когда в половине седьмого раздался стук в дверь, она бросилась открывать в полной уверенности, что наступил желанный миг.

Перед ней стояла улыбающаяся старшая сестра.

– Привет, милая, – произнесла она и прошла мимо оцепеневшей Джозефин. – Мне передали в отеле, что ты звонила, и я решила заглянуть и провести с тобой вечерок. Только ты и я, две сестренки-подружки. У тебя было что-нибудь спешное?

– Н-нет… – заикаясь, сказала Джозефин, запирая дверь и покорно бредя за Самантой в кухню. – Просто мы с тобой редко видимся, вот я и подумала…

– Теперь будем чаще, – обнадежила ее старшая сестра, с удобством располагаясь у стола. – Если у тебя есть пиво, то я не откажусь от бокала.

– Да, конечно, – механически ответила Джозефин.

О Господи, думала она, открывая холодильник, и зачем только ее принесло? И как не вовремя!

– Джози, милая, – щебетала Саманта, – я хотела спросить, не сможешь ли ты уделить мне время в начале следующей недели? Знаю, у тебя вечно полно работы, но ради родной сестры…

– Наверное, смогу, – ответила она. – А чего ты хочешь?

– Собираюсь снять квартиру, – небрежно заявила старшая сестра. – Надеюсь, ты мне поможешь, посоветуешь.

Младшая от удивления едва не пролила пиво мимо бокала.

– Квартиру?! Даллас не настолько большой город, чтобы тут сдавали квартиры на короткий срок. Что, ты недовольна отелем?

– Довольна, но не жить же мне в нем постоянно. Неудобно да и дороговато.

– Постоянно? Здесь? А как же Сан-Франциско? – удивилась Джозефин.

– Мне предложили раскрутить тут новый модный журнал, – с откровенным ликованием сообщила Саманта. – Самостоятельно, представляешь? Все, от начала и до выпуска. Если мне это удастся и он будет пользоваться успехом, меня переведут в Нью-Йорк!

– Но, Сэмми… ты же, когда уезжала, клялась, что больше никогда сюда не вернешься, – не веря своим ушам, напомнила Джозефин.

– Ну, мало ли что было тогда, – отмахнулась Саманта. – Такие возможности на дороге не валяются.

– А как же твой Гарри? – спросила младшая сестра. – И кстати, почему ты так рано вернулась? Мне сказали, что ты уехала на весь конец недели.

– Гарри? А что Гарри? У него работа в Сан-Франциско, вот он и вернется туда.

– Вернется? Я не понимаю тебя, Сэмми.

– У тебя миленький костюмчик, – решительно сменила тему разговора Саманта. – Давай сходим куда-нибудь перекусить.

– Извини, Сэмми, я не могу, – нервно ответила Джозефин. – Я… я собираюсь встретиться с друзьями.

– С друзьями? И берешь с собой сумку? Очень гостеприимные, должно быть, у тебя друзья, – иронично отозвалась Саманта. Помолчала и вкрадчиво добавила: – Скажи мне, милая, уж не встретила ли ты кого-то? Собираешься наконец заняться личной жизнью? Кто он?

– Если я тебе скажу, она перестанет быть личной, – суховато, но логично заявила младшая сестра.

– О, так это настолько серьезно? – Саманта приподняла брови. – Но я же твоя сестра, единственная сестра. Неужели ты мне ничего не расскажешь? Даже не намекнешь?

Джозефин едва не взорвалась, но тут постучали во входную дверь. Она поспешила открыть и негромко сказала шоферу:

– У меня нежданная посетительница. Я возьму такси, как только она уйдет.

– Извините, мэм, но у меня твердые инструкции, – почтительно улыбнулся шофер, коснувшись пальцами козырька фуражки. – Я доставлю вас на место, когда вы будете готовы. В любое время.

Джозефин молча кивнула и вернулась в кухню. И обнаружила, что ее любопытная сестрица стоит у окна.

– Классная карета, милая, – прокомментировала она и вернулась к столу. Долила в бокал пива и безмятежно спросила: – А где же прекрасный принц?

Младшая из женщин вздохнула, с трудом сдерживая гнев. Почему ее сестра считает возможным так вести себя? Обращаться с ней как с девчонкой? Требовать откровенности, которая бывает только между очень близкими людьми. А они последние годы видятся так редко…

– Сэмми, машина ждет меня. Мне действительно пора.

Однако Саманта утроилась поудобнее, отпила пива и небрежно произнесла:

– Хочешь совет? Не спеши. Не позволяй думать, что ты готова побежать по первому зову.

– Спасибо, – холодно ответила Джозефин. – Но если помнишь, мне уже двадцать восемь. Я в состоянии сама решать как себя вести.

Саманта засмеялась в ответ.

– Ну, так уж и в состоянии… Ладно, не хочешь совета старшей сестры – не надо. Но скажи, как насчет того, о чем я тебя просила? Поедешь со мной посмотреть квартиры? – спросила она, ставя недопитый бокал на стол и поднимаясь.

– Хорошо, – сразу откликнулась Джозефин, испытывая огромное облегчение.

– Тогда, может, заедешь за мной в отель? Ну, например, во вторник, часиков в одиннадцать. У меня уже будет список адресов, – говорила Саманта, неторопливо собирая сумку, пиджак, солнечные очки. Джозефин безоговорочно согласилась. – Кстати, дорогая, не хочу вызывать такси, чтобы не задерживать тебя. Что, если твой шофер отвезет меня после того, как доставит тебя? Не возражаешь?

Молодец, Сэмми, в изобретательности тебе не откажешь, подумала Джозефин и ответила:

– Думаю, ему проще начать с твоего отеля. Что касается остального то я, безусловно, не возражаю.

Хотя это и означает, что она приедет совсем не скоро. Отель Саманты находился рядом с аэропортом, а Нортвэй-роуд на противоположном конце города.

Две женщины сели в роскошный лимузин. Шофер завел мотор, и машина тронулась.