Еще разок вспомню один момент.

На берегу Псла, далеченько от района, еще дальше от округа и ой, до чего ж далеко! — от столицы Украинской Советской Республики пасутся на стерне гуси.

И стоит на этой стерне у подошвы копны старенький дед Матвей.

Деду Матвею семьдесят три года…

Дед Матвей немало бед на своем веку изведал, немало за свои семьдесят три года труда вытрудил…

Деду Матвею теперь ничего по хозяйству не поручают: он только гусей пасет, потому что больно уж стар дед Матвей.

Но дед Матвей никак не может примириться со своей старостью, никак не может дед Матвей равнодушно взирать на непорядки "обческие"…

Стоит дед Матвей и гусей пасет…

— Здравствуйте, дед Матвей!

— Здравствуйте!

— О чем задумались?

Долго стоит дед Матвей, на посох опираясь…

И потом вдруг:

— Эх, мне бы зараз рублишек семь…

— А зачем вам семь рублей?

— Зачем? _Да я б это враз до Петровского_…

— По какой надобности?

— Как это по какой надобности? Дохтура нету. Фершала нету… Только до Петровского! _Тот все разберет_! _Тот всему порядок даст_!. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Да, товарищи…

Пятьдесят лет жизни.

Тридцать лет революционной работы.

Все это так.

И время уважительно, и работа уважительна…

Но прожить пятьдесят лет и проработать на революционной работе тридцать лет так, чтобы далеко за пределами округа, за сотни миль от столицы, над Пслом, стоя в поле среди жнивья в момент повседневной жизни, восьмидесятилетние деды Матвеи поминали вас с чувством глубочайшего к вам уважения и непреклонной в вас веры, — так прожить — это…

Да вы сами знаете, что это значит!

А так прожил и так проработал всеукраинский староста Григорий Иванович Петровский.

Проживите вы так!

1928

Перевод Т. Стах.