Что, если бы когда-то, при царе, во время какой-нибудь переписи, спросили бы тебя:
— Ты какой национальности?
А ты взял бы да и брякнул:
— Украинец!
Вот так штука была бы! И пристав мчался бы с колокольчиками, и исправник тарахтел бы с пристяжными — чтобы на такое диво дивное подивиться — на живого украинца.
А губернатор одну телеграмму отстукал бы исправнику:
"Доставить мне это чудо-юдо в губернию",
а другую — министру внутренних дел:
"Честь имею доложить Вашему высокопревосходительству, что в селе таком-то один мужик украинцем назваться посмел. Уже сидит. Молебен за здравие государя императора отслужили. Жду указаний".
А министр — телеграмму-ответ:
"Выслать в 24 часа!"
И был бы ты аж в Нарымском крае, кандалами громыхал бы.
А теперь мы и украинцами зовемся, и дома живем, и в школе по-украински учимся.
А вы вот спросите своего учителя, который учительствовал до революции, как ему было приказано нас учить.
Что ему было бы, если бы посмел он с детьми какую-нибудь украинскую песню разучить.
Он вам вот что расскажет…
Едва только послышится в школе украинская песня, батюшка в ту же ночь садится за стол и пишет инспектору народных школ:
"Ваше высокоблагородие, считаю своим пастырским долгом с прискорбием сообщить Вам, что появился в школе нашей гетман Иван Мазепа, который выделить намеревается Малую Русь из-под скипетра Великого Белого Царя. Дети в школе поют уже "Ой, за гаем-гаем, гаем зелененьким". В случае если не будут приняты неотложные меры, в селе нашем будет республика.
Ваш покорный слуга
отец И.Пресвятобогородицкий".
И вот (словно случайно) приезжает в школу инспектор.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Ну, как тут у вас дела?
— Да ничего.
— Поют детки?
— Поют.
— Можно послушать?
— Можно. До-ля-фа. "Боже, царя храни".
— А еще какие песни ваши детки поют?
— "Коль славен".
— А еще?
— "Во саду ли, в огороде".
— А местные, малороссийские — не поют?
— Бывает, что и свои споют.
— Ага… Ну, спасибо-с.
А потом — в учительской:
— Ну-с, вот что. Вы бы, пожалуй, подали бы прошение… пока — о переводе на хутор. Это я, только детей ваших принимая во внимание, не увольняю вас вовсе…
— Да за что же?
— Так, знаете, "для пользы службы".
И уедет себе инспектор.
А теперь…
Теперь и всеукраинский день музыки есть, не то что "Ой, за гаем-гаем…". Теперь мы — украинцы, и никто никого об этом по телеграфу не извещает, и никто за это нигде кандалами не бряцает…
И уже десять лет!
И все будто бы так просто, что иначе и быть-то никогда не могло.
И живем мы, украинцы, и живут вместе с нами русские и немцы, болгары и поляки, молдаване и греки.
И каждый народ имеет свою школу, суд на своем языке и даже целые свои районы.
И за чубы друг друга не таскаем.
А перейдите-ка из нашего Подолья всего-навсего за реку Збруч — и сразу вас за решетку.
И сколько слез и крови надо пролить, чтобы добиться своей украинской школы! А есть ли хотя бы в той же Польше украинский суд?
А напишите вы там какое-нибудь прошение по-украински — что с вами там сделают?. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вот вам и революция!
Вот вам и Октябрь!
1927
Перевод А. Тверского.