Как-то раз отдыхали мы компанией после утренней зорьки и подсчитывали: сколько каждый из нас не нашел смертельно подбитых уток.
Нас было пятеро очень опытных охотников, таких метких стрелков, которые обычно говорят:
— А ну, подбрось картуз! А ну, подбрось! Увидишь, как я стреляю. К тому же узнаешь, как мое ружье бьет. Подбрось!
Картуз подбрасывать никто не отваживался: жаль картуза. Но пустые бутылки ставили.
Нечего греха таить, ставили!
Что ставили, то ставили…
Но самый меткий из нас — это тот, который говорил:
— Да что мне картуз? Пятак подбрось! Перья с твоего пятака посыплются.
Так вот этот самый меткий с расстояния в пять-десять шагов в четверть промазал.
Но это так, между прочим, ведь все охотники знают, что никто во время охоты в пустые бутылки не стреляет, да и обычая такого у охотников не было. Не было и не будет! Избави бог!.. Да и где те бутылки на охоте возьмутся?!
То, что мы четверть вместо мишени поставили, — просто случай, может быть, единственный во всей истории охоты.
Так вот… Подсчитывали мы, сколько каждый из нас не нашел смертельно подбитых уток.
Как-то так вышло, что подошли мы после утренней зорьки к стогу, и ни у кого из нас не было "ни пера, ни пуха".
В таких случаях мы знаем, что делают все охотники: подсчитывают ненайденных уток.
Такова уж традиция!
Каждый из нас не нашел по меньшей мере пять-шесть крякв, не менее чем по три чирка да по одной широконоске…
Все на одном озере охотились, потому и случаи были похожи друг на друга.
— Как ударил, знаете, ну, она камнем на землю и где-то совсем недалече — ляп! Искал-искал, не нашел! Трава густая, высокая! Ничего не поделаешь! Собаки нет. Эх, если б была собака, быть мне с пером и с пухом! Да еще с каким! Ни одного промаха ведь! Эх!
И так каждый.
Ну, погрустили, повздыхали… Да что поделаешь? Есть же еще и вечерняя зорька! Авось она будет более счастливой!
Лежим под стогом, беседуем.
Кто-то из нас — уж и не знаю, по какому поводу, — вспомнил, как он когда-то в гагару стрелял.
Дедок один, неведомо откуда-то прибившийся к нашей компании, тоже в разговор встрял.
— Стрелял, — говорит, — и я гагару когда-то. Жил я тогда еще в Вовчанском уезде. Ах, и зверь, ах, и зверь гагара! Собака у меня была, ах, и собака, гончая! Вот и увязалась она за гагарой! Гонит и гонит, гонит и гонит! А я на пригорке стою и все вижу. Она, гагара, не очень-то и удирала. Остановится- собака к ней, а она только зубами: щелк! Собака шасть в сторону. А какая собака была! Ах, какая собака! Верхом на волка садилась! А вот гагару никак не возьмет. Все-таки нагнала на меня гагару, я выстрелил, из нее вроде как дым пошел, я гляжу — нет, не свалилась, бежит дальше, побежала и скрылась… А собака по следу мчится. Бился я, бился — поймал-таки зверюгу! Гагара — так оно что? Ни то ни се, не то лиса, не то волк. Я пану рассказал. А пан у нас ученый был, в предводителях ходил; так он мне и говорит, будто гагара та забежала к нам с той земли… ну, как она прозывается? С той самой земли, где город Ерусалим стоит. Ах, господи, да еще жена Каленика Тимофеевича Трындипляшки, у которого паровая машина была, туда ездила и говорила, как та земля прозывается. А я забыл… Стрелял, стрелял и я гагару! Чудной зверь, на наших не похож!
Насмешил нас дед своей гагарой.
Однако никто из нас и не спорил с ним.
Зачем, скажите, спорить, зачем разочаровывать симпатичного дедушку, который, быть может, уже лет сорок рассказывает в компании, как он гагару стрелял?
Ну, доказывайте ему, что гагара вовсе не зверь, а птица… Разве он вам поверит?
А может быть, и лучше, что не поверит? И еще где-нибудь будет рассказывать о своей гагаре, и еще, значит, компания где-нибудь весело похохочет.
Пускай рассказывает!
Мало ли таких "гагар" встречается в интересном, романтически-приключенческом житье-бытье охотников…
* * *
Гагара, разумеется, птица.
Но этого мало: птица-то она птица, но дело не в том, что она птица, а в том, что она интересная птица.
Интересна она именно для страстного охотника, особенно для азартного да еще молодого, для охотника-новичка.
А кто из молодых охотников, охотников-новичков, не страстный?
Нет таких!
И наверняка есть и такие охотники, которые не знают, что такое гагара, а знать им это крайне необходимо, в противном случае много интересного потеряют они в своей охотничьей жизни.
Гагара — птица, и размножается она не у нас, а на севере.
На наших озерах мы видим ее в начале сентября и позже, когда она пробирается с севера на юг.
По-латыни она называется "колимбус".
Длина ее 65–75 сантиметров, размер крыла 38 сантиметров, хвост 6 сантиметров.
Шея у нее длинная, клюв прямой и острый. Осенью она вся темно-бурая сверху, а голова и шея сверху тоже серые. Снизу гагара белая.
Как только увидите, что такая птица плавает на озере, подойдите поближе и прикиньте приблизительно: если имеет она длину 65–75 сантиметров, крыло 38 сантиметров, а хвост 6 сантиметров, то это и есть гагара.
Причем надо попристальнее вглядеться: может, и длина у нее 65–75 сантиметров, и крыло 38 сантиметров, а хвост все-таки не 6, а 5 или 7 сантиметров.
Так и знайте, что это уже не гагара.
Бывает и наоборот: хвост ровно 6 сантиметров, а крыло — 37 или 39.
Значит, и это не гагара, а что-нибудь другое.
А ведь вам нужна именно гагара. Иначе какое удовольствие оттого, что вы будете охотиться не на гагару?
Пальнете — птица и улетит.
А гагара — ныряющая птица, поэтому охота на нее имеет свои особенности и свою привлекательность.
Так вот, когда вы уже все измерения проверили и, наконец, убедились, что это именно и есть та птица, которую по-латыни называют колимбусом, можно начинать охоту.
* * *
Чем же привлекательна охота на гагару? А вот чем:
1. Когда вы охотитесь на гагару, то каждую минуту находитесь под впечатлением, что перед вами.
дичь. Вы не бродите в поисках утки: она весь день перед вами,
2. Гагара развивает у вас три вида спорта: охотничий, стрелковый и легкоатлетический.
3. Гагара облегчает ваше путешествие с охоты домой.
Бот приезжаете вы в село.
Из дому вы берете с собой полторы-две сотни патронов. Меньше брать никак нельзя, потому что, выезжая на охоту, всегда надо помнить, что может случиться такой перелет или обнаружиться на болоте такое скопление уток, что вы только то и будете делать, что палить да палить…
Представьте себе, что будет, если у вас вдруг не хватит патронов?
Да ведь вы руки себе будете кусать, когда утки на мушку вам будут садиться, а тут нечем стрелять!
Нет, охотник должен всегда иметь хороший запас патронов.
Итак, приехали вы, значит, в село с хорошим запасом патронов.
Тащить сразу все патроны на болото или на озеро нет никакого смысла: вы их оставляете у того крестьянина, у которого остановились.
А остановились вы, естественно, у того крестьянина, который живет неподалеку от озера или болота.
Уходя к озеру, вы берете тридцать-сорок патронов. Утренняя зорька была неудачной: стреляли вы мало, патроны у вас уцелели…
Отдохнув малость после утренней зорьки и как следует подкрепившись, вы опять идете к озеру. Авось увидите где-нибудь дичь.
На озере плавает какая-то птица.
Приглянулись, прикинули — гагара!
Смело идете к берегу, потому что гагара хотя и осторожная птица, но и не без того, чтобы не поиграть с охотником.
Подходите, прицеливаетесь!
"Бах!" — и нет гагары.
В тот самый момент, когда вы нажимаете "собачку", гагара ныряет.
На воде на том самом месте дробь поднимает целую бурю — и гагары нет!
Проходит минута, и вот шагах в трех от того места, где ваша дробь неистовствовала, из воды вылезает гагарачья головка.
Вы дергаете левую "собачку".
"Бабах!" — и нет гагары.
Пока вы быстренько перезаряжаете ружье, перед вами снова появляется лукавая птица.
Прекрасна она на воде: стройная, с длинной шеей и ослепительно белая, когда поворачивается к вам грудью…
"Бабах!" — и нет гагары.
Минута — и опять гагара.
"Бабах!" из левого ствола — и нет гагары…
Все ваши тридцать патронов вылетают в течение тридцати-сорока минут.
Но разве вы откажетесь от желания попасть в гагару?
Ни за что на свете!
Отказаться от того, чтобы украсить свой кабинет таким прекрасным чучелом?
И еще скажу: разве не приятно подарить жене шкурку гагары?
Убить двести-триста гагар, снять с них шкурки (у гагар они очень крепкие, и густой-густой пух на них!) и преподнести жене такое оригинальное и теплое пальто, какого ни у кого другого во всем мире не будет!
Да, я могу побожиться, что в самом деле ни у кого в мире такого пальто никогда не было и не будет.
Выпалив все свои тридцать патронов, вы вприпрыжку бежите к хате, где лежат ваши запасы.
Прибежали, опять набили патроны, взяли еще два десятка в карманы и опять на озеро.
Хозяйка кричит вам вдогонку:
— Может, пообедаете? Я борщ с карасями сварила.
— Потом… потом! — бросаете вы. — Гагара! Подбегаете к озеру, а гагара, голубушка, плавает себе да купается, перья свои клювом перебирает.
Посмотрит она на вас, и кажется, вот-вот вымолвит: "Приготовились! Начали!"
Она уже отдохнула и готова опять поиграть с охотником.
Начинается снова: — "Бабах!" из правого — нет гагары.
"Бабах!" из левого — опять нет гагары.
Расстреляли вы и вторую партию патронов, снова бежите в хату, снова берете патроны…
Зачем брать на озеро все патроны? Вы уверены, что вот этим-то выстрелом вы обязательно прикончите злополучную гагару.
Полезно даже и антракты делать: и вы отдохнете, и гагара отдохнет.
Вот так, бегая сюда-туда и стреляя в гагару, вы можете чудесно провести день в охотничьем пылу и напряжении…
Кроме того, будете возвращаться без лишнего груза, веселенький.
Горевать о том, что вам не удалось подстрелить гагару, не стоит. Она и на следующий год прилетит и доставит вам еще один приятный денек напряженной и интересной охоты.
Не надо забывать и того, что это замечательная проверка ваших стрелковых качеств.
Ведь вы прекрасный стрелок, поскольку дробь все время ложится в том самом месте, где только что была гагара.
Ни разу вы не промазали!
А это тоже что-нибудь да стоит!
Но можно ли вообще подстрелить гагару?
Можно!
Ну, хорошо, я уж вам, так и быть, открою секрет.
Дело, видите ли, в том, что гагара очень осторожная птица. И очень остроглазая: видит она на расстоянии в сто шагов так, как нельзя видеть даже через самый усовершенствованный бинокль.
Вот она плавает и как будто совсем не обращает на вас внимания…
А ведь в действительности она одним глазом про сто сверлит вас насквозь, замечает малейшие ваши движения.
И особенно внимательно следит она за вашим пальцем, за тем самым пальцем, который нажимает "собачку".
Как только он нажмет; вернее — лишь пошевелится, чтобы нажать "собачку", она — раз! И — уже под водой.
А ныряет гагара, как молния.
Выходит, что основная ваша задача заключается в том, чтобы не дать гагаре заметить тот миг, когда вы нажимаете "собачку".
Как это сделать?
Очень просто.
Если прикрыть курки картузом, то не будете видеть мушку.
Делается это так: вы становитесь к гагаре спиной, будто совсем не замечаете ее, ружье лежит у вас через плечо, в левой руке у вас небольшое зеркальце, и вы с помощью его прицеливаетесь.
Гагара думает, что вы пудритесь или вообще занимаетесь туалетом.
А вы как раз с помощью зеркальца прицелились и — "бабах!"…
Вот вам и гагара!
Какая радость, когда в ваших руках появится, наконец, настоящий колимбус 75 сантиметров длиной, с крылом в 38 сантиметров, с хвостом в 6 сантиметров!
Сразу же снимайте с него шкурку.
Есть гагару не рекомендуется: она сильно отдает рыбой.
Но нигде так, как в гагарачьей шкурке, не заводится моль!