Солнце припекало макушку, мыши шуршали в высокой траве, тихо перезванивались в корзинке штофы с самогоном. В лесной чаще кто-то безобразно, но зато громко, лупил по струнам, и горланил песенку из репертуара «Гражданской Обороны». Вот подлец – подумал Алеша – все на строение испортил. Эх! Трубадура бы нашего сюда, он бы этому неучу показал, как играть-то надо! Впереди, скованный наручниками, и привязанный для верности к Алеше бельевой веревкой, найденной у Шапокляк, понуро брел Волк. Богатырь смотрел ему в спину с пролетарской ненавистью! Вот из-за этого говнюка, накрылась медным тазом вся «поляна». Ведь теперь вместо того, чтобы отдохнуть с друзьями, и симпатичной Красной Шапочкой, придется доставлять Волка к Святогору. Предварительно сдав бутылки.

- Шаг влево, шаг в право - попытка к бегству – отбивал на ладони дубинкой ритм богатырь – прыжок на месте-попытка улететь. Проникновение со взломом, возможен сговор с иными лицами. От восьми до десяти лет.

Волк поник. Кроме разбоя и краж, на нем еще числились не уплата налогов, и алиментов. Дадут на всю катушку. А в логове рыбки не кормлены…

Почему в харчевне «Три пескаря» такая скрипучая дверь, не знал никто. Раз в неделю приходил плотник, смазывал петли, осматривал ручку и замок. Но скрип от этого не исчезал. В конце концов хозяин харчевни Прохвостикус махнул на них рукой. Тем более, что каждый скрип двери означал нового посетителя. Вот и сейчас он оглянулся на заскрипевшую дверь, и тихо выматерился, уронив себе на ногу дубовую пивную кружку. На пороге стояли Серый Волк, и Алеша Попович. Волк в женской ночной сорочке, очках и наручниках, а богатырь с плетеной корзинкой и резиновой дубинкой. Обернулись на скрип и Добрыня с Ильей. Добрыня от такого зрелища уронил Красную Шапочку, которую до этого увлеченно тискал. Шапочка протестующе пискнула. Илья просто молча вытаращился. Алеша привязал веревку на которой он вел Волка к деревянной опоре, поддерживающей потолок, и подошел к друзьям. Бережно поставил корзинку на стол.

- Все, Илья Матвеич. Выполнил.

- А этого где взял? – ткнул пальцем в пытающегося втихаря развязать узел Волка. Узел не поддавался.

- Да у старой дома. Лежал под одеялом, бабкой прикидывался.

- А бабуля… Ик! Где? – поинтересовалась захмелевшая Красная Шапочка – Может этот ее того?

- Чего, того? – спросил Муромец.

- Ну, того… Этого… ИК!!! Да что я вам как детям объясняю-то? Чего ОН может хотеть от НЕЕ?

- САМОГОНУ!!! –уверенно ответили богатыри.

- Эх вы! Одно слово – мужичье. Я им о прекрасном, о романтике, о сексе в конце концов, а они…

Не договорив, Шапочка захрапела, уронив голову на стол. Во сне она неоднозначно чмокала губами, и лукаво улыбалась. Илья посмотрел на нее и задумался над ее последними словами. Добрыня тем временем выкладывал на стол штофы, Попович оставив в покое дубинку, пододвинув к себе стул, сел. Потянулся было к бутылке, но Илья треснул его по руке.

- Ты чего?! – обиженно затряс ушибленной ладонью Алеша.

- Нельзя тебе пить. Тебе еще задержанного Святогору сдавать. Вора-рецидивиста повязал! О как!

- А может стаканчик?

- Сказано – нельзя! Святогор – он такой, выпивку и перегар за версту чует!! Скажешь выслеживал Волка, я думаю, взыскание снимет.

Алеша облегченно вздохнул. Взыскание от Святогора – не шутки. Не штраф, и не наряд по кухне. Карает Святогор лично. Своей рукой. После этого правда, все прощается, но ведь больно! Кулак у командира богатырей вдвое больше чем у Муромца…

- Ты давай, преступника – по назначению, а сам – обратно! Без тебя не начнем, слово даю.

- А чем же вы все это время заниматься будете, пока меня не будет, как не самогон пить? – подозрительно осведомился Попович.

- Да уж найдем чем заняться! – Добрыня подмигнул Алеше – Эй, хозяин! Тут девушке плохо! Давай, это, свободную комнату. Искусственное дыхание делать будем.

- Ага! – весело поддержал товарища Илья – И прямой массаж сердца!

Вот так вот – грустно подумал Алеша – одним водка и бабы, а другим – служба, которая как известно, и опасна, и трудна.

- Все, мужики, я ушел – помахал рукой друзьям Попович.

Добрыня с сомлевшей Шапочкой на руках обернулся; - Ни пуха, ни пера!

- К черту! – повеселел Попович, и отвязав Волка, отправился к командиру богатырской заставы.

Святогор мирно поливал кактусы на подоконнике, когда в дверь постучали. Святогор убрал лейку, сел за письменный стол, достал бумаги, перо и чернильницу, и сделав задумчивый вид пригласил;

- Войдите, открыто.

Дверь отворилась. На пороге возник Алеша Попович, пропавший неизвестно куда одиннадцать дней назад, и Волк- в женской ночной сорочке, очках в черепаховой оправе и наручниках. Святогор нахмурился;

- Это что еще за балаган?!

- Разрешите доложить! – вытянулся в струнку Попович – в результате проведенной лично мною операции, был задержан на месте преступления вор-рецидивист, более известный как Серый Волк. Святогор присмотрелся. Сверился на всякий случай с ориентировкой.

- Ну да, ну да… Похож. Так ты, сынок, все это время значит, операцию по задержанию проводил? Все одиннадцать дней?

- Так точно! – выпучив от усердия глаза отрапортовал Попович – выслеживал и обезвреживал!

- Молодец! – хлопнул богатыря по плечу Святогор . Алеша чуть не упал, в глазах потемнело – Орел! – снова хлопок – Хвалю! – от последнего «отеческого» хлопка по груди, Алеша чуть дух не испустил. Силен все таки старый Святогор.

- За мужество и находчивость, награждаю тебя… Награждаю тебя… - Святогор покопался в необъятных карманах, и что-то от туда вытащил – Награждаю тебя орденом!!!

Святогор приколол орден на грудь Поповичу, и крепко пожал руку. Рука затрещала, на глазах у богатыря проступили слезы. На груди у Алеши гордо висел орден «За отвагу на пожаре».

- Так это же… - начал Попович, но увидев опасный блеск в глазах старого богатыря осекся.

- А что не так? Орден? Орден! «За отвагу»? «За отвагу»! Чего ж тебе еще надобно?

Алеша помялся с ноги на ногу;

- Мне бы премию…

Святогор грозно глянул на подчиненного – Слава богатырская важнее денег! – потом сменив гнев на милость полез в карман.

- Ну что ж. За блестяще проведенную операцию, премирую тебя сынок, денежной премией. Ступай сынок, и выпей за здоровье царя-батюшки.

На ладонь богатыря упала медная пятикопеечная монета. Алеша ошалело уставился на нее.

- Что ж на нее выпить-то можно?!

Святогор мечтательно закатил глаза – О-о-о! Стакан газировки. С сиропом!!!