Ярослава все время оглядывалась по сторонам, двигаясь к институту. Она ожидала увидеть Ларису и Григория, но ни того, ни другого не было. С Гришей ясно - обиделся парень, так ей и надо. Но отсутствие Ларисы навевало дрожь, боязнь глубинную, того худшего, что прорицала Люба, что сама она гнала как могла, но оно то и дело выползало на свет.
Тучи заволокли небо, ветер буянил в сквере, на остановках, но впервые Ярослава не радовалась наступлению холодов. Она попросту не замечала перемен.
Зашла в аудиторию, плюхнулась за стол и бросив подругам:
- Привет, - стянула шарф с горла, скинула куртку. - Лариса не появлялась?
Девушки дружно уставились на нее:
- Говорят, наглухо пропала, - поведала Света, вздохнув. - Понять не могу, что могло случиться?
- Мало придурков по свету бродит? - грубо бросила Марина, отворачиваясь.
Ярослава сникла.
- Другое мне непонятно, если Лариса пропала, то почему ты на месте? Вы же вместе ушли, вместе пошли, - покосилась на нее Инна.
- Что-то в этом неправильное.
- Что может быть правильного в пропаже человека среди бела дня?
- пожала плечами Марина. - Но вопрос по существу, - уставилась на
Суздалеву. - Ты ее бросила, что ли? Напал кто и ты испугалась, убежала?
- Чего?… Вы что, совсем что ли?! - возмутилась девушка, сердце сжалось от горечи - началось, теперь ее винить все и во всем будут. Докажи что-нибудь! - Никто к нам не приставал, никто не нападал! Блин, я сотню раз уже рассказывала, как было, у меня уже мозоль на языке! Я пошла в кафе, а Лара пошла за сигаретами! И больше не появилась! Я что, должна была ее и в ларек сопровождать?!
- Слав, ну чего горячишься?…
- Че кричишь-то? - обиделась Марина. - Правда глаза колет?
Сейчас конечно, что хочешь можно сказать, иди, проверь, как там было.
- Да что вы на нее напали, девочки? - занервничала Света. - Слава причем, правда? Ларка всегда бесшабашная была…
- Почему была?!
- Ну, есть! Конечно, есть!
- Точно, сейчас заявится, вот посмотрите. И хоть бы хны будет,
- проворчала Люба. - Я вообще не понимаю этого упадничества и кипиша. Ну, зависла наша очаровашка до окончания любовного экстаза, обкурилась наверное, о времени не соображая. А мы тут гадаем, фигню какую-то городим.
- Согласна, - кивнула Инна. - Лариса может такое выкинуть, спокойно.
- Все, девочки, тихо, а то Воропаев нам устроит дискуссию! - одернула всех Света.
Все притихли. Ярославу саму гнуло до столешницы. В голове ни мысли о Риме - только произошедшее, Лариса, она, Дима. Даже Гриша не вспомнился.
Она всю пару ждала - сейчас дверь распахнется и войдет Лысова, улыбающаяся, сияющая, жизнерадостная как обычно. Но мечты оставались мечтами.
На перемене в коридор выйти, а тем более пойти в кафе, покушать - сил не было. Настроение не то что в минор - в подпол укатило и там осталось.
- Есть пошли! - потянула ее за собой Света.
- Не хочу, - буркнула. Реветь хотелось, жуть. А еще Ларису придушить за выкрутасы.
- Кто тебя спрашивает? Разлеглась в печали! - подхватила ее силком Марина. Девочки шарф накинули и куртку в руки впихнули, потянули за собой.
- Ну, чего как неживая?
- С ложечки что ли кормить, как младенца? - поддакнула Люба.
- Девочки, а если с Ларкой, что-то?… - протянула Суздалева, решительно отодвигая пончики.
- Тьфу! - отвернулась Инна.
- Больше говорить не о чем? - поморщилась Марина, что в отличие от остальных выглядела самой озабоченной.
- Точно. Расскажи лучше где байкера подцепила, - двинулась к подруге Люба. - Я обалдела! Такой мальчишечка!
- Нет байкера, поссорились. И не байкер он, - отмахнулась. - Эгоист.
- Чего поссорились? - деловито спросила Света, смакуя мороженное с шоколадным сиропом.
- Димка в поисках Ларисы вломился…
- А вы там и?… - округлила глаза Люба.
- Спали! - Ярослава решительно поднялась. - Я домой. Все, не могу. Не отсидеть мне еще две пары, скончаюсь. Прикройте. Если
Лысова появиться от меня огромный кирпич подарите. И позвоните тут же! - потопал к выходу.
Домой не поехала - пошла пешком, чтобы мысли в порядок привести.
Шла и все думала - что могло произойти, виновата она или нет, помирятся ли они с Гришей. Видеть его хотелось, прощения просить - нет. Поступил он как свинья и, девушка твердо решила на том стоять, даже если ее упрямство будет стоить их встреч.
На скамейке у подъезда нахохлившись под порывами ветра сидел
Григорий, держа букет цветов как факел Олимпиады и таращился на него, видно удивляясь самому себе.
- Привет, - бросил девушке. Та хотела фыркнуть и пройти мимо, но вопреки самолюбию плюхнулась рядом.
- Привет.
- А это тебе, - протянул букет и носом шмыгнул. - Как оно?…
Ну… В институте?
Ярослава покрутила цветы и положила на скамейку:
- Нормально.
- Пойдем куда-нибудь?
- Настроения нет.
- Совсем?
- Совсем.
- Что так?
- Все не так.
Парень задумался, чтобы еще такое сказать, девушка нахохлилась, руки в карманы куртки спрятала, ожидая, когда же он извинится, в конце концов. Так и сидели не близкие, ни далекие.
- Может, к тебе? - несмело предложил Гриша.
- С какой радости?
- Холодно. Ну, не дуйся, а? - пихнул ее легонько. - Чего, правда?
- Ты был не прав, - бросила подумав.
- Ну.. не прав, - признал нехотя.
Теперь Ярослава носом шмыгнула и, вдруг, улыбнулась.
- Ну, ладно.
Гриша заулыбался, обнял:
- Пошли, а? Замерзла же.
- Не-а, я холод люблю, а от жары дурею.
- Везет, я наоборот, терпеть не могу когда холодно. Замерзаю быстро.
- Пошли тогда, пока не замерз и насморк не заработал.
Парень потянулся к ее губам, накрыл их нежно, еле касаясь.
Соскучился. Кто б сказал, что он по этой пигалице скучать будет - на смех бы того поднял. А надо же - случилось!
- Больше не соримся, - постановил.
- Живем мирно, - кивнула, довольная. - Но прежде чем домой идти - двигаемся в магазин. У меня в холодильнике - сам видел, мышь повесилась.
- Никаких проблем. Набираем всего и побольше и…
- Завтра в институт.
- Так и мне на работу. Ну и что? Завтра на магазины время тратить не придется.
- Ты не переехать ли ко мне решил? Не спешишь?
Парень плечами пожал:
- Вообще-то я только о завтра, а не о всей жизни.
- А на всю не готов?
- Слав, ну чего ты начинаешь? Что у вас у девчонок за привычка, пару дней повстречаются и, давай пытать, чего и как. А как оно если еще толком о себе не поняли, не то, что о другом? Ну, чего вперед батьки бежать? Чего форсировать? Если дано - ясно будет, а нет, ничем тут не помочь.
- Но ведь тянет.
- Я спорю? - пожал плечами. - Но это же не значит, что сразу кольцеваться надо, ребенка заводить, с родителями знакомиться, о чем-то серьезном думать. Ну, пойми ты, рано. Не обижайся, Слав, я тебе честно говорю, потому как уважаю и нравишься. Могу, конечно, лапши кило на ухо навесить, но ведь не честно это, так я думаю. Если по-человечьи - то так только и надо - в лоб, прямо.
- Болит он уже у меня, от вашего "в лоб, прямо", - вздохнул.
Поплакать, что ли? Да вряд ли легче станет. - Ладно, пошли в магазин. Не будем форсировать - будем просто жить.
В венском ресторанчике было людно и почти все посетители - знакомые Алекса и Ирмы, свой круг, давно наевший оскомину.
Ирма чудила - отрывалась - застоялась в своей элитной клинике по правке интерфейса. Леший же скучал, заранее зная какую арию споет ему его пассия.
Менять надо, однозначно. К чему он согласился с ней поужинать?
Еще и в постель? О, нет, только не с ней.
- Доррогооой? Только не спи, - качнулась к нему.
- Я задумался.
- Понравилась новая грудь Свачковой? - улыбнулась ехидно женщина и стала похожа на ее самую - ехидну, и мех на плече в тон.
- Что это за шкурка, дорогая? Не ехидна часом?
- Фи, - изогнула накрашенные, блестящие губки Ирма. - За кого ты меня принимаешь? Это шиншилла, боа под заказ.
- А жемчуга на вынос, - протянул, поглядывая на окружающих и кивая с налепленной на губы улыбкой знакомым, получая те же искусственные авансы в ответ. - Тебя с души от здешнего общества не воротит?
- Оно забавно, - улыбнулась женщина, подняв фужер. - Посмотри на Клару и ее "Карла" - шапито, - передернула плечиком и послала воздушный поцелуй тому самому "Карлу" - боссу сети ювелирных салонов, что сидел за столиком с любовницей министра энергетики.
- Славная парочка.
- Сладкая. Ах, какой ты бука. Я вернулась в надежде, что ты ждешь меня, а ты словно и не заметил моего отсутствия.
- Ну, что ты, - "приклеил" очередную улыбку на губы.
"Так и есть, Ирма - даже не вспоминал".
- Что я? - выгнула бровку. - Я здесь, а где ты? То Добочинскую изучаешь, то грудь Свачковой, то зубы Кваскова.
- Фирма. Его улыбка - его бренд. Надо отдать ему должное - так искренне улыбаться и скрывать за улыбкой: " а не пойти бы вам всем?"
- может только он.
- Артист. Как Свачкова - надо уметь носить такую грудь гордо.
Как ее не заносит?
"Уж не ревнуешь ли ты меня к этому грудастому монстру? Только не это "дорогая", иначе я точно умру от скуки".
- Порода.
- У нее? - скривилась и стала похожа лицом на высушенный лимон.
- Вся ее порода в элитном пластическом хирурге.
- Не твоем ли? По-моему на этот раз ты слегка переборщила с подтяжкой.
- Решил обидеть или оскорбить? - сощурила глаза.
- Простейшее любопытство.
- А воспринимается как простейшее хамство, - отпрянула к спинке венского стула. - Как тебе идея сходить в оперу?
- Хороша. Позвони Грецкову, он сделает тебе билет.
Женщина оглядела его едко и зло, но улыбка даже не дрогнула на губах ни у него, ни у нее. Школа.
- Может мне еще в кассе постоять?
- Это было бы неплохо. Развеялась бы.
- Нет, я решительно не могу понять, почему я тебя до сих пор не бросила? - задумчиво выгнула бровку Ирма и, сложив ручки в перчатках, подперла подбородок. Милый жест, подобранный где-то как имиджмейкер, гардероб, и весь ее лоск. Сколько плебея не учи, сколько не чисти его мышление и манеры - он все равно останется плебеем.
Леший аккуратно разрезал банан и съел кусочек.
- Невозможно бросить то, чего нет.
- Что ты хочешь этим сказать? - голос приобрел ледяные нотки.
- То, что ты знаешь сама, - второй кусочек банана ушел за вторым. - Нас нет, есть - ты, есть я, но нас - нет.
Женщина отвернулась, покачала туфелькой, отпила вина и только тогда лениво высказалась:
- Все-таки ты редкостный хам.
- Дело вкуса и мнений.
- Это значит, что после ужин мы…
- Мы? Вряд ли. Но ты и я - да.
Ирма улыбнулась почти соблазнительно, и он заранее понял, что она сейчас скажет:
- Я совсем отвыкла носить белье.
И он ответил, то, что ожидала она:
- Тигровая шкура по-прежнему лежит на заднем сиденье машины.
Она приняла, она поняла. Но поняла свое, потому что не могла представить, что знаковая фраза, как тайный шифр, означающая всегда одно - мы займемся с тобой сексом хоть прямо в машине, на этот раз поменяла свое значение и ничего тайного не прятала. Алекс сказал лишь то, что сказал. Не больше.
На сегодня, как и на дальнейшую жизнь, Ирме придется искать другого любовника. Леший убедился, что у него все кончено с этой женщиной и ничего кроме жутчайшей скуки ее образ не вызывает. И больше не желал тратить на нее ни часа, ни цента, ни слова.
А шкуру тигра он подарит ей на память.
Они квиты.
Гриша щедро сгреб деликатесы и удивил приготовлением ужина.
- Ты умеешь готовить?
- Представь. Это, например, называется - утка в яблоках, - прорекламировал румяную тушку утки, что разносила по квартире изысканный и аппетитный запах. Но не она понравилась Ярославе - вид
Гриши: подвязанные банданой волосы, фартук на толстовке с черепом, и варежка на руке, сжимающая нож. - "Жрать подано, садитесь кушать, пожалуйста", - изрек, улыбнувшись в ответ на теплый, ласковый взгляд девушки.
- Ты неотразим.
- Знаю.
Начал резать утку, а Ярослава подставлять тарелки.
- Все спросить тебя хотел, ты сама откуда?
- Из Новосибирска.
- А чего там не поступала?
- Свободы захотелось, самостоятельности. Мама у меня знаешь какая? Приди в девять - тут же за ремень и в крик. Потом за валериану и валокордин. Ей ничего, а у меня потом стресс. Состояние будто камнем по голове пригрели. Она-то играет, а я всерьез воспринимаю.
- Я бы застрелился с такой мамой, - согласился парень. - Как она тебя одну-то отпустила?
- Она и не отпускала. Сама уехала. Сняла квартиру, поступила.
- Деньги откуда на съем?
- Папка обеспечил. Эта квартира его знакомых.
- Бахлыковых.
- Да. Они зарубеж уехали на три года.
- Слышал. Потому и удивился, что ты здесь появилась. Я думала ты их дочка.
- Нет, - сунула в рот кусочек утки и зажмурилась от удовольствия. - Класс. Ты просто чудо-повар.
- А я и есть повар, - пожал плечами, разделывая свой кусочек.
- В смысле?
- Только не смейся, ладно? Я закончил кулинарный техникум…
Ярослава все же не сдержалась, прыснула со смеха.
- Ну-у, так и знал! Между прочим, готовка - это целое искусство.
Я еще ресторанное дело закончил, бабло подкатит, открою свой ресторан.
- Аффигеть! - засмеялась. - Ты как этот, из "Не родись красивой!"
- Да ну тебя, - надулся Гриша.
- Ну, не обижайся. Договорились же жить мирно.
- Угу, а ты дразнишься. Я что на того хлюпика похож?
- Не-а, - заверила, хотя Гриша был худощавым.
Он заулыбался, довольный:
- Добавки надо?
- Спасибо, это бы впихать.
- Невкусно, что ли? - насторожился.
- Аппетита нет целый день.
- Перемена погоды, - изрек глубокомысленно.
- Это откуда? - засмеялась Слава.
- Мама у меня любит недомогания на перемену погоды относить.
Чуть кольнет или заноет - предрекает смену.
- Понятно. А моей на погоду все равно. Она только телефон уважает - новости, сплетни - все по нему узнает.
- Тесная связь с подругами.
- Ага.
- Тебе-то звонит?
- Звонит, но хорошо, что редко. Обиделась она на меня за побег, так все дуется и дуется.
- Н-да, выкинула ты мамаше фортель, - хмыкнул.
- Суть не в том - отъезд бы она простила, она отца простить не может, считает что раз я у него помощи попросила и приняла, значит ее предала.
- Так они не живут вместе?
- Давно, - отмахнулась. - Отец у меня какой-то хитрый инженер, командировки постоянные были. Потом выяснилось, что и женщины в этих командировках присутствовали. А мать гордая, она же баронесса бывшая, или княжна ли, фиг ее знает, я в ее чудачества не вдавалась.
- Понятно.
- Матери - нет. Она же у нас элита, какого-то крестьянина понимаешь, пригрела, подняла, а он вот так с ней. Не оценил, не понял. Вещички собрала и выкинула. Думала проситься будет, умолять.
Он просился, умолял. А она стояла на своем, все наказать его хотела, фырчала. Дофырчалась. Ушел с концами. В Москве живет. Правда, видимся с ним тоже, раз в три-четыре месяца. У него семья, работа.
Детей, правда, нет. Жена ничего, Ксюша. Иногда мы с ней шопинг устраиваем. Ей всего двадцать девять.
- А отцу?
- На десять лет больше.
- Это нормально. Мать-то у тебя кто?
- Учитель истории.
- Ааа, так ты по ее стопам, значит? - сложил руки на столе, хитро поглядывая на девушку.
- А ты по чьим стопам?
- По своим. Мать у меня портниха, очень хорошая, отец водитель.
Дальнобойщик. Брат - тренер в фитнес клубе. Я тебя с ним как-нибудь познакомлю. Вот такой мужик, - выставил большой палец. - Чай-то будешь?
- Буду. Ты же торт купил, надо есть.
- Надо. Сладкое полезно для мозгов и характера.
Ярослава заулыбалась: как хорошо вот так просто сидеть на кухне и болтать обо всем на свете с человеком, что само обаяние.
- Поэтому у тебя характер такой?
- Какой? - насторожился.
- Замечательный.
Гриша расцвел и хмыкнул, скрывая смущение.
- Не перехвали.
Разлил кипяток по чашкам, кинул заварку и пошел посуду мыть:
- Что там с подругой твоей, разрешилось?
Ярослава затихла, макая "мышку" в чай.
- Чего молчишь? - обернулся, увидел задумчивость девушки и выключил воду, начхав на посуду. Зря он с вопросами полез. Вот дурак.
Присел перед Ярославной, обнял ноги:
- Эй, посмотри на меня? Образуется.
- Ее нет нигде, никто не видел. Сегодня в институт не пришла.
Дима меня тогда обвинил, а сегодня девочки.
- Забей.
- Они правы…
- В чем?! - начал сердиться парень - опять двадцать пять! Ну, почему между ними постоянно встает какая-то Ларка?! Да чтоб ее черти побрали!
- Они правы! Я была с ней, а потом она исчезла, испарилась! Это могло случиться под самым моим носом!
- И что?! Нет, и что?! Ты кто? Рембо, служба охраны или ревнитель нравственности? Сколько лет твоей Ларке?
- Двадцать, как и мне.
- Большая девочка! Пусть сама о себе и заботиться. В конце концов, у нее есть парень, есть родители. Это их дело, их долг, обязанность и все остальное!
- Я ее подруга!
- Это что клеймо рабыни?!
- Да как ты понять не можешь?! - вскочила. - /Она моя подруга/!
- Ой, ее!! Как трудно-то! - взвел глаза к потолку, присвистнув.
- И что теперь? Ну, подруга. Дальше? Может нянчиться с ней начнешь, свечку держать, когда трахается?
Ярослава не думая, влепила ему пощечину и замерла, сообразив, что сделала.
- Тааак, - прошипел Гриша. Глаза стали злыми, колючими. - Нет, так дело не пойдет. Знаешь, что, ты подумай сначала, кто тебе важней
- я или твоя гребанная Ларка. Как решишь - позвони. Я ни с кем конкурировать не привык и привыкать не собираюсь! А тем более по фейсу за это получать!
И пошел в коридор, начал шнуровать кроссовки.
- Гриш, ты не прав…
- Я все сказал! - отрезал. Схватил куртку и вышел, хлопнув дверью.
Ярослава заплакала: ну почему она такая невезучая?
Лариса, ну, где ты, Лариса?!
Что же это творится?!
Как Лешинский и предполагал, Ирма кинула шкуру ему в грудь, метясь в лицо.
Выражение ее физиономии очень позабавило Алекса и маленький инцидент разбавил скуку, став достойной точкой в отношениях с женщиной.
Он улыбался всю дорогу до дома, вспоминая ее ярость, полные злости глаза, перекошенный рот.
Приятный финал отношений. Он, наконец, увидел истинное лицо этой женщины. Оно не удивило - натура ведьмы проступала в каждом взгляде и манере и до того.