— Стася! — бухнул кулаком в двери комнаты Федорович.

Женщина нажала кнопку на панели у постели, впуская капитана и села. Мужчина прошел в помещение, глянув на сонную напарницу:

— Сбор через пятнадцать минут.

— Угу, — кивнула та, принялась натягивать брюки, потом ботинки. Подошла к умывальнику.

— Устала? — спросил мужчина.

— Немного. Только вчера вернулась, — вытерла лицо одноразовым полотенцем.

— Потерпи.

— Ерунда, — отмахнулась. Накинула на серую майку куртку, лифчик с пистолетами, пятерней провела по волосам, приводя их в порядок — классический беспорядок.

Иван усмехнулся: эталон красоты. Ох, Стаська!

— Что случилось?

— Понятия не имею. Сбор общий. Значит, отдыха в ближайшее время не жди.

— Не привыкать, — отмахнулась, выходя в коридор следом за напарником. Закрыла дверь и потопала по переходам рядом с Иваном, здоровым, высоким, которому до плеча только доставала. Та еще парочка, — улыбнулась.

— Твой боец воюет. Врубиться не может, куда попал.

Стася поморщилась, потерла ушибленную Николаем скулу:

— Нервный он, — намекнула, что не в курсе, зачем он понадобился.

— Начальству видней, — бросил дежурное Иван.

Кто спорит? — пожала плечами.

— По какому поводу общий сбор? Что слышал?

— Ничего. Знаю, только что вчера в зеро ушла группа и не вернулась.

В зеро? — выгнула бровь, раздумывая. Зачем это в нестабильное время, в точку перехода отправляют группу? Что за экстренность и отчего удивляются, что ребят до сих пор нет?

— Вытаскивать будем?

— Вполне возможно. Иначе бы нас не трогали.

— А говорил: не знаю ничего, — улыбнулась женщина.

Дверь в конференц-зал открылась, из нее вышел мрачный как туча снеговая Грозович. Окинул взглядом пару и кивнул в сторону:

— Вам напрямую в кабинет полковника. Он ждет, шевелитесь.

— Худо? — насторожились оба.

— Зеленки нет. Пятнадцать групп застряло.

— Фьють, — присвистнул Иван и быстрым шагом направился в кабинет своего непосредственного начальника полковника Казакова. Станислава за ним. Ввалились в кабинет и рухнули в первые свободные кресла за круглым столом.

— Опаздываете, капитан, — недовольно глянул на Федоровича Казаков и, крутанув по столешнице планшет, отправил его к мужчине. — Ознакомьтесь.

Пока тот изучал данные, Стася поглядывала на своих, пытаясь по их лицам прочесть задание и причину срыва «зеленки». Иштван Пеши с невозмутимым видом гонял во рту жвачку, не обращая ни на кого внимания, Сергеев Вадим — Сван, хмуро разглядывал себя в полировку стола, Хаким — Хаснула Акимов, грыз ногти, исподлобья оглядывая товарищей, а Гоблину — Гоблину Ренату всегда все было ровно и на лице его навечно застыло спокойствие, сродное равнодушию.

Иван вздохнул, закрыл пластиковый лист на планшете и перекинул его полковнику обратно. Судя по лицу капитана, оптимизма предстоящее задание у него не вызывало.

— Итак, выход вашей группы через тридцать минут. Боекомплект по минимуму, иначе не пройти. Капитан в курсе задания, огласит его на месте. Действуйте.

— Для нашего патруля будет отдельная "зеленка"? — посмела спросить Стася. Полковник холодно посмотрел на нее:

— Вас оповестят на месте, лейтенант Русанова, как и остальных.

— Так точно, — выпалила уныло и поднялась вслед за остальными.

Группа направилась в арсенальную за экипировкой. В каждом шкафчике команды был свой, личный комплект костюмов, оружия и технических средств. Бойцы начали облачаться в темные брюки и куртки из прорезиненной кожи под диктовку капитана:

— Общий вес не должен превышать семьсот килограмм.

— Фьють, — присвистнула на этот раз Стася, произведя в уме нехитрую арифметическую задачку: вес бойцов — один Иван сто двадцать кг, остальные в среднем столько же, она шестьдесят, плюс костюмы по шесть кг каждый, аппаратура и локационный прибор. На оружие оставалось не больше десяти килограмм. И прикрепила под брюки, к голени, пистолет вместе с резаком, на всякий случай, авось пройдет. В футляр на бедре легла рация, запасная обойма. Мужчины делали тоже самое и при контрольном взвешивании при переходе в ангар стойка запищала — перебор.

— Скинули лишнее, бегом, — приказал Федорович.

Гоблин нехотя кинул за границу две обоймы, Сван третий пистолет-автомат, больше никто избавляться от «родного» не захотел, но следующий контроль выдал повторное пищание.

— Так, братцы, начинаю ругаться, — заявил Иван. Бойцы подумали и со вздохами расстались с дополнительными боекомплектами. Следующий контроль их мужества не оценил — заверещал.

— Ну, все, — разозлился Иван. — Стройся!

Бойцы вытянулись по струнке в ряд и, капитан прошел по фигуре каждого, без зазрения совести ощупав и отобрав припасенное оружие. Не миновала гроза и Стасю, хоть та и пихнулась, надеясь уйти от капитанских рук.

— Не брыкайся, не лошадь, — буркнул ей Иван, вытаскивая из-под левой штанины пластидную шашку. — Сдурела, мать? — фыркнул и на ее счастье вторую штанину не прогладил. — Вперед.

На этот раз контролер промолчал.

— Тьфу, — сплюнул в его дисплей жвачку Иштван, видно с досады, что лишился греющего его душу оружия.

— Личные номера сдать, — объявил дежурный капитан у входа в бокс.

— Что-то новенькое, — проворчал Сван, доставая нагрудный номер. Гоблин просто дернул цепочку с жетоном с шеи и кинул в контейнер. Следом сбрякали остальные.

Бойцы шагнули в коридор, ведущий к боксу. Открылись стеклянные двери, впуская их в круглое помещение со светящимся полом. Когда последний патрульный встал в круг, начался отсчет времени. Таймер над дверью отщелкивал цифры назад, а обод по краю стен сдвинулся с места, пришел в движение, закрутившись против часовой стрелки.

Патруль прижался друг к другу спинами, приготовившись к переходу. Вроде все как всегда. Но гул слишком сильный, на уши давящий и всполохи идущие по стенам амплитудные, без ровного распределения поля. Буксует "зеленка", — подумал каждый.

Скверно это, потому что любая помеха грозит отбросить их не в назначенное время и место, а куда пси-поле пошлет. В этом плане оно затейливо: может к мамонтам кинуть, а может на Алатау времен его становления. Но и это ерунда, другое худо — точка возврата должна быть соединена четким коридором с точкой ухода, это и называется «зеленкой» или зеленой дорогой, открытой. Если ее нет, значит, шансов вернуться, тоже нет. Получиться путешествие в один конец. Но видимо это очень нужно, раз рискуют, посылая шесть человек в нестабильное поле.

Вспышка и патруль исчез в вихревом потоке.

Яблоневый сад в ночи окрасило зеленоватыми всполохами. Гроза и запах озона намекнули на приближение непогоды. Однако, некому. Местность безлюдная: может, ночь, может, еще какая причина.

Патрулю то только на руку, поэтому никто вопросом где люди, не задавался. Материализовались и засели у зарослей в круг получать инструкции.

— Задание простое и тяжелое. Нужно найти трех умников, что слиняли из лаборатории вместе с последней исследовательской группой статистов. Ребятки решили пожить здесь королями, а чтобы их не тревожили, прихватили стансер. К несчастью, в этих временных просторах находится восемь групп, еще семь в примыкающих временных полях, и ни одна не может вернуться. Нужно найти стансер, деактивировать, взять «умников», а остальных лаборантов вернуть откуда росли. Задача ясна?

Сван сорвал травинку и начал жевать ее, обдумывая услышанное. Иштван спросил:

— Получается, от нас зависит, вернемся ли мы и пятнадцать групп?

— Круто, — оценил Гоблин. — Приметы этих идиотов есть?

— Только одного. Информация переброшена в файлы очков. Одели, просмотрели. Если сканер засечет объект, вы об этом узнаете.

— Вопрос, где мы?

— Гиень, тысяча двухсотый год. Лингвопереводчик уже загружен.

Хаким без лишних слов нацепил на нос очки и присвистнул:

— Шутишь, капитан, это же Морис!

Сван выплюнул травинку:

— Спец по Франции средних веков, ведущий профессор кафедры исторической парадигмы. Да он здесь так на дно ляжет, мы его века искать будем!

— У пяти групп, застрявших во времени без «зеленки» обычные практико- ознакомительные работы. Это студенты, братья, им сейчас не до смеха и их ведущим тоже. В параллели на уровне тысяча двухсотого года до зеро экскурсия школьников по истории Греции. Пятнадцать детей застряли в жо… у Гомера! Им на помощь отправлен группа Сиртаписа. Ребята теперь тоже зависли, а на их шее полтора десятка веселых детишек, не ведающих о варварских манерах местных дяденек и тетенек. Так что, останемся мы здесь или нет, частности, но «зеленку» группам надо дать хоть все ляжем. Вопросы есть?

— No kep, — выплюнул травинку Сван.

— Тогда за работу.

Бойцы начали настраивать временной таймер на циферблатах наручных приборов, выводить сканер местности и поисковик инородных временных частиц. Любое что не из современного времени, тут же выявится и импульсами выдаст информацию на таблоид в очках и в наушник.

— Куда теперь?

— Есть одно местечко, где по данным статистов оптимально выгодно притаиться группе профессора. Это на севере, километрах в полста отсюда.

— Ближе кинуть не могли?

— Вспугнули бы, — бросил Гоблин Свану, вместо капитана.

— Учтите, Франц Моррис в прошлом чемпион по пятиборью, мастер по стрельбе из лука и…

— Вообще — стрельбе, — с намеком на «тиснутый» профессором стансер, хмыкнул Хаким, прикрепляя к поясу датчик с данными каждого из патрульной команды. — Теперь можно двигаться. Только сильно не резвитесь, данные уходят прямиком к диспетчерам.

— Вот-вот, — проворчал Иван. — Прошлый раз, когда вы у коз молоко просили, меня Казаков им и напоил. Объяснительные писать забодался.

— Так и нас бодали, — заметил с лукавой улыбочкой Сван.

— И молоко экологически чистое попробовать, это святое, — усмехнулась Стася.

— Стася, тебе дополнительная инструкция…

— Не надо, — отрезала, уже зная, что услышит: ведьму, ангела и демона не изображать, под валькирию не маскироваться.

— Шутница, блин, — покачал головой капитан.

Хаким засмеялся, вспомнив последний поход двух недельной давности, когда Стася с лету вскружила голову местному менестрелю и… была принята монахом францисканцем за саму Лилит, посланную по его душу.

— А чего? Весело было, — не удержал улыбки Иштван.

— Кончай шуточки, время пошло. Двинулись, братцы, рысцой, родные!

Цепочка теней замелькала меж деревьев, направляясь на север.

Кросс закончился на рассвете в довольно привлекательном местечке, где холмы и поля переходили в леса и горы. Отличная живописная местность, где любой из патруля был не прочь задержаться подольше, но время это не простая субстанция и за годы практики они привыкли ценить его больше, чем свою жизнь. Порой секунда стоила жизни десятка людей, а минута целой цивилизации.

Блаженны те, кто этого еще не познал и, бездумно тратят бесценное.

Сначала дело, — девиз патруля был не случаен. Никто не знает, что ждет его в следующий миг, значит, даже его нужно прожить с пользой и толком, успеть максимум за минимум.

Хаким и Сван отправились в деревушку на разведку и за экипировкой, Иван просканировал местность, Стася отрапортовала диспетчеру о прибытии патруля в точку, Иштван провел дальнюю разведку, оглядывая пейзаж через очки и, приметил за пригорком в паре километров замковое сооружение и массу домиков вокруг высоких стен, речку, мостик, простолюдина трясущегося на телеге, трех торговок, идущих от мостка вверх с корзинами на плечах.

— У них базарный день.

— Кстати, — заметил Гоблин. Указав на свой прибор — маячок колебался. — Возможно кто-то из «умников», как раз засел в городке.

Бойцы приготовили оружие, проверив его еще раз.

Вернувшиеся мужчины бросили к ногам товарищей тюки с одеждой и подтвердили, что в деревне колебания маяка сильней. Все указывало на город.

— Базар. Возможно, кто-то там.

— Пойдем все вместе, спугнем, — заметил Сван, присев на корточки, чтобы начертить короткий путь к городку и ландшафт вокруг. На траве получалось не очень.

— Не мучайся. Одеваем плащи и сопровождаем Стасю в город, Хаким и Гоблин ждут нас у башни и готовят «зеленку» для улова. Стася переодевайся.

Женщина выгнула брови, приподнимая убогое одеяние над землей.

Сван фыркнул и, не удержавшись, засмеялся, до того удивленная и растерянная у сестренки физиономия стала.

— Хорош приглядываться, не бутик, — сердито бросил Иван. — Одевайся.

Стася недобро глянула на него и принялась стягивать куртку, потом с помощью Иштвана влезла в ужас под названьем платье и была перетянула шнуровкой так, что с трудом удержалась от желания въехать садисту ботинком в интересное место.

— Полегче "Де Сад"!

— Претензии к местной моде.

— Это пояс, а не корсет!

Стася развернулась к мужчинам и те дружно покатились со смеху — взъерошенные волосы, наглая физиономия с острым, въедливым взглядом диссонировали с широченным желтым льняным мешком, названным гордо — туника, перетянутого на талии шнуром. Открытые перчатки выглядывающие из широких рукавов и литые ботинки, из-под подола, довершали картинку.

— Чучело на выгуле! — рухнул на траву Иштван и получил легкий пинок от Стаси.

— Хорош ржать! — рявкнула она, поднимая подол и подтягивая пояс брюк, а заодно проверяя на месте ли дистанционная рация.

— Стася, не закадри какого-нибудь сеньерчика!

— Пастуха!

— Мельника!

— Насмехаться будите, вообще замуж выйду!

— Стася, не губи супруха!

— Тихо! — рыкнул Федорович, еле сдерживая улыбку. — Успокоились, собрались и двинулись. Позже посмеемся. Стася пройдешь по городу, потусуешся на рынке…

— Потусуюсь, — с истомой пообещала женщина, бойцы опять фыркнули как стоялые жеребцы, но ржать поостереглись, про себя хихикали.

— Кого найдешь, притащишь к башне…

— Я его на месте использую, — заверила. Иштван не сдержался и хохотнул.

— Так, отставить резвится!

— Грозен, но справедлив, — заверил Гоблин, завязывая шнуры плаща на груди.

— Монахи, блин, — хохотнула уже Стася.

— Двинулись.

Женщина подобрала юбки и дала марафон следом за товарищами.

Сигур Шелли сидел на бочке с вином и поглядывал на снующую толпу. Его напарник Симон, пронырливый малый, уже шерстил местных толстосумов подрезая кошельки и скидывая их Сигуру, невзначай пробегая мимо.

— Притихни, — получив очередной кошель, бросил ему парень и кивнул на появившихся всадников: граф Теофил Локлей и его дружок граф Федерик Озвар со свитой — пятеркой воинов весьма предостерегающей наружности. Засекут двух ловкачей — не миновать им виселицы.

— Как говоришь, его зовут? — спросил Теофил друга, не обращая внимания на сумятицу вокруг, поклоны и предложения отведать зелени, фруктов или жирного судака.

— Иона.

— И, правда, хорош лекарь?

— Чудо.

— Откуда он?

— Из Византии.

— А зовут Иона, — скривился Локлей, тут же потеряв интерес к теме.

— Он жил там…

— Христос с ним, — отмахнулся. — Саймон решил с шиком отметить годовщину своей свадьбы на наследнице Санси. Приедешь?

— Да. Приглашение уже получил. Скучно, по чести говоря. Кстати, говорят, Сюзанна уже затяжелела, значит не за горами празднование крестин наследника.

— Повеселимся.

Стася не спеша проходила меж торговых рядов, невзначай прихватывая то яблоко, то грушу, когда от первого оставался огрызок. Маячок фиксировал всполохи, говоря, что чужое близко и женщина шла по его наведению прямо, потом влево, опять прямо. Взгляд выловил чумазого паренька, к которому маячек просто тянул ее. Одно не вязалось — парню было от силы лет семнадцать, а лаборанты Мориса не могли быть столь юного возраста.

Женщина сделала просто, обняла его, обшарив незаметно, и вытащила из кармана часы.

— Ты чего? — отпрянул тот, обескураженный приставанием.

— Это что милок? — выставила ему хрономер, сообразив, каким образом он к нему попал. — У кого взял?

Симон было ринулся прочь, но цепкая рука странной девицы схватила его как клещи кузнеца и подтянула обратно:

— Быстро: у кого? — прошипела. — Минута на размышление и поднимаю шум!

А сама мило скалилась, оглядывая толпу. Симон замер хлопая ресницами и вглядываясь в лицо женщины — не проста дама, осанка не простолюдинки, хоть и одета бедно. В ухе приметная серьга, замысловатая, не в мочку вдетая, а через ухо — в раковине серебристая жемчужина, а вниз висюлька капелькой на черном шнуре. Вот бы украсть — такое немало золота стоит.

— Я… мадам…

— Ты. Минута прошла, — и открыла рот, давая понять — сейчас взвоет сирена.

— Понял! — поспешил заверить парень и взглядом указал на мужчину в темном плаще, похожего на монаха, который стоял и оглядывался, словно кого-то выискивал.

— Молодец мальчик. Гуляй.

И двинулась к «монаху» на ходу объявляя своим:

— Один есть. Лет тридцать, напуган, растерян. Примете?

— Сейчас будем, — объявил Сван и Иштван.

Троица сошлась синхронно секунда в секунду — мужчины замерли за спиной незнакомца, Стася перед ним.

— Привет, — уставилась недобро. — Морис где?

— Кто? — охрип мужчина, лицо вытянулось и вдруг, обрадовался. — Вы свои?!

— Тише, идиот, — ткнул его в бок Иштван. Мужчины подхватили «монаха» под руки и потащили прочь.

— Один есть, но он явно не с Францем Морисом, — объявила Стася остальным. — Хаким, Гоблин — принимайте.

— Работай девочка, — прогудел довольный Иван. — Я еще одного взял. Потолкуем.

— А я потусуюсь. Груши здесь вкусные.

В наушник фыркнуло:

— Не переешь.

Шелли внимательно выслушал Симона и уставился на незнакомку: странная баба, прав напарник. И серьга ее им пригодиться.

Сигур спрыгнул с бочки и лениво направился к мадам. От его взгляда не укрылась ловкость, с какой она свистнула грушу с лотка мадам Ханы. Хороша, чертовка, — оценил виртуозность и достоинства лица и фигуры разом. По грации и осанке — знатная дама, но тряпье портило впечатление, а короткие волосы и наглый взгляд заставляли думать, что перед ним девица легкого поведения. Однако всех кумушек он знал и не по разу у них перебывал — эту не видел.

Он хотел ее легонько толкнуть, извиниться и завязать разговор, а за комплиментами и ужимками узнать, кто такая и украсть серьгу. Но не тут-то было. Только коснулся ее, как был схвачен за руку, не успев даже понять как.

— Не шали.

— Что вы, мадам, — округлил глаза. Хотел отвесить поклон и при взмахе задел наушник. Стася вернула его на место, а парню тихонько въехала под дых:

— Говорю же, не шали.

Сигур ловил ртом воздух, согнувшись пополам и рассматривал странную обувь выглянувшую из под юбки мадам — черную как сажа, громоздкую. В его воображении произошел сдвиг и мозг выдал вид копыт черта, ничего более подходящего не найдя.

— Ведьма!! — заорал он, перепугавшись насмерть.

— Твою маму, — выдохнула с досады Стася и вильнула в сторону, пока толпа соображала, что к чему.

— Стася, что у тебя? — прогудело обеспокоенное в ухо.

— Все нормально, обычное гостеприимство. Беседуйте, ребята, не отвлекайтесь, — бросила, лавируя меж лотков и торговцев, а за спиной уже лавиной нарастал шум и гам. Крики «дьяволица», "ведьма на рынке"!! становились все четче и ближе. Вскоре к ней ринулись стражники с алебардами и попытались схватить дородные торговки рыбой. Стася подобрала юбки и вспрыгнула на телегу, перекатилась и ринулась прочь. Не получилось — ее окружили.

— Смотри, что там? — вытянулся Озвар, привлеченный шумом.

— Опять что-нибудь не поделили, — отмахнулся Локлей, но тоже посмотрел в сторону сумятицы.

— Ведьма, ведьма!! Лови чертовку!! — неслось явственное.

— Кажется, чернь нашла новую жертву для своих забав.

— Интересно, сейчас ей костер устроят или просто порвут?

— Подъедем ближе и разберемся.

Стася поняла, что ее убьют и, выхватив у одного стражника спату, вспрыгнула на бочку и ударила по пике того, который решил ею проткнуть женщину. Еще взмах и еще одно копье валялось в пыли с порубленным древком. Толпа расступилась разом смолкнув.

— Помочь? — качнулся к господину Станс. Теофил выставил ему руку: подожди. Взгляд Локлея был прикован к молодой женщине, слишком гордой и красивой для убогого наряда, слишком независимой и смелой для женщины вообще.

— Хороша, — протянул.

— Весьма, — нехотя подтвердил Федерик.

Стася выставила меч и сдув упавшие на глаза волосы, процедила стражникам и простолюдинам:

— Отошли, быстро!

Толпа нехотя начала отступать испуганная и обескураженная поведением женщины.

Кто-то все же хотел ее схватить, но она неуловимым движением отправила бедолагу в пыль. Остальные отступили активней.

Далеко от нее виднелась фигура Ивана.

— Стася, — начал он, обеспокоенный происшествием, но та оборвала.

— Не светитесь.

Он и сам это знал и, хоть сгорал от желания помочь сестре, не сделал в ее сторону и шага. Опасность и смерть одного бойца не должна ставить под угрозу срыва всю операцию. Патруль должен дать «зеленку» застрявшим группам, даже если погибнут все.

— Уходи влево, — сказал Иштван. — Здесь ограда, за ней лес.

— Постараюсь.

Шаг, еще шаг, держа наготове оружие, держа на прицеле глаз любое движение.

— Возьми ее, — бросил Локлей начальнику своей стражи.

— Зачем она тебе? — поинтересовался граф.

Если бы тот знал.

А это уже серьезно, — оценила пятерых угрюмых мужчин с семиспатами женщина. Трое выстроились в ряд, преграждая ей путь, а двое заняли позицию по сторонам, за спиной же была толпа, которой только покажи слабину — разорвет.

— Повеселимся, мальчики, — кивнула стоящему впереди мужчине со шрамом через всю щеку.

— Тоска, Стася, — заметил уныло Иштван.

— А сдаваться глупо. Как наш "умник"? — спросила тихо, одними губами.

— Два. Один человек Мориса. Он здесь.

— Прекрасная новость, — и громко оповестила готовых напасть воинов. — Только не подставляйтесь!

— Мадам, я предлагаю пройти к графу Локлей, он приглашает вас.

— Я не расположена к светским посещениям.

— Тогда нам придется препроводить вас силой, — и жестом дал команду воинам к нападению.

— Как вы галантны, — с ехидством бросила Стася и отразила первый удар меча. Увернулась от второго и, сделав подсечку, встретила клинок. Откинула его и сшибла открывшегося ей воина. Тот полетел на простолюдинок. Толпа зашумела, приветствуя знатное представление — виданное ли дело, чтобы женщина дралась на мечах как рыцарь!

Только Стася меньше всего хотела тешить отсталую массу.

— Нашли третьего и четвертого. Муж с женой, — сообщил ей в наушник Сван. — Держись, сестренка.

— Молодцы, братцы. Остался Морис! — отбила меч вступившего в бой воина — теперь нападали трое. Один отдыхал, отправленный женщиной в нокаут, еще один, видно старший, наблюдал, подозрительно щуря глаз.

— Нет, Стася. С ним оказывается еще двое.

— Черт! А где стансер.

— Вроде с ними. Не отвлекайся — слева!

Стася крутанулась и, ударив плашмя мечом детину, слегка оглушила его, второго рукоятью в живот и резко ушла вниз, избегая летящий на нее клинок третьего. Старший перестал изображать статую и, вступил в бой. Худо — этот был бывалым бойцом, не велся на обманки, не поддавался эмоциям и по-глупому не открывался.

Закончилась бы схватка плачевно, не вступи в круг всадник с монументальной фигурой и каменным обветренным лицом:

— Закончим, — приказал. Стася уже опрокинутая в пыль и прижатая мечем к грудине, смотрела на него снизу вверх, соображая, что он к ней привязался. — Станс!

Мужчина убрал меч и протянул женщине руку:

— Вы хороший воин мадам, — заметил холодно. — Но даже хорошие воины иногда проигрывают. Вам придется проехать с моим господином.

— Граф Теофил Локлей, мадам, — слегка качнул пышной шевелюрой всадник, неспуская пристального взгляда ярких, голубых глаз с нее.

Стася встала, оттерла пыль со щеки:

— Я тороплюсь.

— Увы, вы задержитесь. Выбирайте мадам: едете со мной или идете в тюрьму, а потом на костер по обвинению в колдовстве, — и покосился в сторону, невольно приглашая женщину полюбоваться идущих к толпе стражей во главе с дородным сеньором и двумя пузатыми монахами самого пуританского мыслеобраза на одутловатых физиономиях.

Стася фыркнула презрительно, но из двух зол выбрала менее упитанное — голубоглазое. Вспрыгнула на коня Станса, не подозревая о том и, кивнула:

— Едемте, граф.

Озвар расхохотался, а Локлей улыбнулся, оглядев всадницу — судя по всему этой женщине не занимать смелости и мастерства как во владении оружием, так и в общении с конем.

— Только сильно не резвись, — предупредил в наушник Иван.

— Я не надолго, заодно разведаю.

— Понял.

— Прошу, — указал рукой в перчатке в сторону каменной мостовой ведущей вверх Теофил. Стася наддала коня, спеша скрыться от уже бегущей к ним стражи.

— Озвар, разберись! — крикнул ему друг.

— Не беспокойся! — заверил тот.

Копыта лошадей застучали по камням, удаляясь прочь с места событий. Стася промчалась мимо Иштвана и Свана, но не взглянула на них, чтобы не привлекать внимание к товарищам. Нравы-то самые дикие, только из одной неприятности, недолго в другую вляпаться. Теофил не отставал от женщины и не спускал с нее взгляда: красива, горда, смела — редкий набор качеств. Откуда такое? И отчего сердце бьется в виски, а кровь горит от одного взгляда на нее?

— Мы уходим в лес. Квадрат четырнадцать, — сообщил ей Федорович. — Не отставай. У тебя есть час от силы.

— Нагоню, — шепнула, заверяя. Она прикинула, куда уйти на лошади и только хотела рвануть в сторону, как Локлей разгадав ее маневры, кивнул своим людям и те обступили ее плотной стеной, сопровождая, как под конвоем.

Пусть, — смирилась до удачного случая, который она точно знала, обязательно подвернется, нужно лишь дождаться его, понять и использовать. Вся жизнь — лотерея с бесконечными призами, а хорошими или плохими, зависит от того, кто их получает и как применит.

Вскоре всадники вылетели за пределы города и бег лошадей замедлился.

— Как вас зовут, мадам? — спросил Теофил.

— Это тайна.

— Вот как?

Но вместо ответа, Стася наддала лошадь и резко ушла влево. За ней рванули воины и граф.

— Остановитесь, я не причиню вам вреда!! — закричал Локлей, испугавшись за отчаянную, что летела по лесу не ведая дороги и оказался прав на счет своих опасений. Лошадь споткнулась, угодив копытом в какую-то ямку и женщина кубарем полетела на листву и траву, смяла кусты, открыв изумленному графу ножки и обтянутые черным ягодицы. Он спрыгнул, желая помочь.

Стася поднялась сама, сплевывая попавшие в рот листики, отряхнулась и уставилась на мужчину:

— Расстанемся.

— Я не намерен.

— Тогда сразимся один на один. Победите — за мной обед, нет — распрощаемся.

— Нечестно, — хохотнул в наушник Сван.

— Сильно же ты взвела сеньора, — фыркнул Хаким.

— Помолчите, — буркнула Стася.

— Это вы мне? — удивился Теофил.

— Что вам, я уже сказала.

— Не привык драться с дамой.

— Это не дама, мужик, это контейнер с пластидом, — прокомментировал Иштван. Стася заподозрила, что сегодня выполняет роль циркачки для всех встречных — поперечных, включая своих товарищей. Ну, отчего бы не развлечь братьев раз так карты легли? А там встретятся — она их по-другому развлечет:

— Укушу, — бросила.

Теофил моргнул не понимая.

Иштван засмеялся, Иван игриво бросил в наушник:

— Жду, милая.

— И меня, Стася, какой год грозишься! Ай-ай, обманщица! — заржал Хаким.

Русанова тяжело вздохнула, скривив рожицу с досады. Теофил невольно улыбнулся: забавная.

— Верю, вы можете укусить. Но я заметил, вы стараетесь не задеть человека. Даже с напавшими на вас, удивительно терпеливы и расчетливы в приемах. Боитесь убить?

— Не желаю. Жизнь имеет огромную ценность, о которой вы не подозреваете.

— А вы знаете.

— Знаю.

— Вы не похожи на демоницу.

— А вы на ангела. Отпустите меня по-хорошему.

— Вы исчезнете?

— Догадливы.

— Откуда вы?

— Я ваш сон.

— Тогда я не хочу просыпаться.

— Придется.

Локлей мотнул головой: он не хотел ее отпускать, но и удерживать против ее воли не мог. Странно. Он будто встретил нечто выше его, нечто необъяснимое и притягательное, чистое и грешное, святое и попранное. Возможно ту часть себя, что затерялась при рождении, а может оставалась на небесах, ожидая его возвращения и, вот, спустилась напомнить ему — ты богат, силен, прославлен в боях, но разве это все к чему ты стремился? Зачем дано тебе счастье Господне дышать, зрить, мыслить?

Он не мог удержать женщину, как не мог бы удержать ангела, даже схватив за крылья.

— Обещайте, что мы вновь встретимся с вами, — прошептал, давая себе время, чтобы запомнить посланницу небес, совсем непохожую на тех святых существ, что описывает святое писание. В ней был огонь и он жег его, мутил разум, рождая кощунственные мыли, она как сосуд с тем неприкосновенным, не каждому данным, явилась ему на смущение и взбудоражила воображение, поманила запретным. Возможностью заглянуть за край реальности и вкусить плоды истины. Страх, благоговение, тревога и желание пойти за ней пусть даже в ад лежит этот путь, сплелись в одно и мучили Теофила.

— Обещайте, — почти взмолился. И поразился — когда он умолял? Сеньор простую оборванку… но более гордую и благородную чем королева.

— Все возможно, — нехотя ответила Стася. Взгляд мужчины, будто в душу проникал и просил: останься или возьми с собой.

Нельзя, — она впервые за пять лет службы пожалела, что не может взять с собой.

Волосами тряхнула — пустое, брысь глупые мысли. "Сначала дело".

— Хорошо, — согласился Локлей через силу, почувствовав преграду меж собой и женщиной. Она выросла внезапно и перечеркнула возникшее сродство. А впрочем, откуда ему быть? Мираж… — Возьмите лошадь, если вам надо.

— Благодарю, — вскочила на коня стражника.

— Кстати, — бросил уже в спину ей граф. — Даме не принято сидеть в седле по-мужски.

— Учту, — засмеялась Стася. Какая глупость! Каким мелочам придается столько внимания, на что тратиться время и энергия! Счастливое неведенье, счастливые минуты, потраченные на ерунду, но милую, здесь не поспоришь. — Рада была с вами познакомиться, граф!

— Я буду ждать вас, посланница небес!! Слышите?!! Я всегда буду ждать вас!!

Веришь ли ты в это сам? — покосилась на него через плечо Стася.