- Вот и свершилось, - сказал жене Алексей, выключая экран настенного коммуникатора, который вчера установили в его домашнем кабинете. - Вид со спутника меня не впечатлил.

   Катастрофа произошла, и можно было без ограничений использовать в работе современное оборудование, что и делали. Возможные утечки информации больше никого не волновали.

   - Лично мне такие впечатления и даром не нужны, - сказала Лида. - Если бы кто-то умудрился заснять, как лавовые потоки сжигают города, я бы такую запись уничтожила. В картинах катастроф есть что-то притягательное, но они разрушительно действуют на психику. Ты сейчас на работу?

   - Нет, останусь с тобой. Все что нужно я сделал, сейчас работают другие. Мне встревать в их работу - это только мешать. Понадоблюсь, свяжутся по комму. Время для моей работы еще не пришло, поэтому сегодняшний день проведем вместе.

   - Интересно, как на это отреагируют другие, - Лида встала со своего кресла и перебралась мужу на колени. - Включить телевизор?

   - Не стоит, - ответил Алексей, обнимая прильнувшую к нему жену. - Сейчас передают только наше информационное сообщение, все остальные каналы блокированы. По новостному каналу комма можно послушать, что передают наши люди, но лучше это сделать позже. Пока еще никто толком не понял, что произошло.

   - А когда поймут?

   - Скоро. Мы передаем для своих, но по открытым каналам, так что слушают многие. Только поверить в такое без доказательств... Спутников над Штатами много, поэтому информация пошла, но нужно время определиться, что с ней делать и как теперь жить. И как сказать людям, что прежней жизни пришел конец, а в новой им места нет. Удел большинства стран - это паника, анархия и хаос. В вашей истории, кроме России и Австралии, что-то похожее на государства сохранили лишь французы и немцы. Хотя сколько их там осталось тех французов. А по Латинской Америке у вас вообще никакой информации не было, может быть, на юге кто-то и уцелел. Кислотой их сверху не поливали и было достаточно тепло. Вот только питание...

   - По Канаде тоже не удалось узнать, - сказала Лида. - А Африкой даже не интересовались.

   - А что ими интересоваться, - пренебрежительно сказал муж. - Там и без катастрофы в большинстве стран такое творилось... Тепло это еще не все. Могли и выжить, если опустились до людоедства, но вряд ли их осталось много. И никакой государственности точно не сохранится, по крайней мере в Черной Африке. А большая часть Канады превратилась в ледник.

   - Ты не любишь негров? - удивилась Лида.

   - Люблю я только тебя, - Алексей поцеловал жену в макушку. - А их мне с какой стати любить? Но и неприязни к ним у меня нет. Дело ведь не в цвете кожи, а в воспитании. И отбирать людей мы будем не по расовому признаку.

   - А как вы их вообще будете отбирать? Ну что ты кривишься, мне это действительно интересно. У нас принимали всех подряд, а потом самые бесполезные посылались на те стройки, на которых их выжило очень немного.

   - И к чему вы пришли? - спросил Алексей. - Набрали полезного дерьма, да еще и сами кое-что поощряли. Я понимаю, что ресурсов у вас было гораздо меньше, но это не основание, для того чтобы разрушать нравственные устои.

   - Я в правительстве не состояла, и катастрофа для нас разразилась так же внезапно, как и для всех остальных. Мы к ней семьдесят лет не готовились.

   - Уела, - согласился муж. - Я действительно слабо представляю, что бы мы делали, свались все это нам на голову внезапно. - Снимаю шляпу перед вашим президентом! Ладно, давай коротко расскажу. Кто у нас в соседях? Пойдем по кругу, начиная с севера. Финляндия, Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Турция, Иран, Афганистан, Китай, Монголия и Северная Корея. Кажется, никого не забыл. Турцию, Иран и Афганистан можно не считать. Там граница будет полностью закрыта и никаких беженцев принимать не будем.

   - Ислам?

   - И ислам, и многое другое. Правоверных и у нас и своих хватает, но их давно приучили верить потихоньку и не навязывать свою веру другим. Ваша история показала, что и они могут оказывать разрушающее действие на государственные устои, но мы такого не допустим. Если что-то такое начнется, даже не потребуется никого выселять, просто перекроем продовольственные поставки, и все! Китай тоже можно из этого списка отсеять. У нас на Дальнем Востоке живет примерно полмиллиона китайцев. Нам их вполне хватит. Монголам мы помогать не стали, потому что не сможем их прикрыть от Китая. Точнее, сможем, но выйдет слишком дорого и ослабит нашу собственную оборону. Монголию Китай захватит, потому что до нее не дойдут кислотные дожди, сильно осложнившие жизнь самим китайцам. Ну и неплохой плацдарм для нападения на нас. При этом большинство монголов просто перебьют, а часть успеет перебежать к нам. Их там всего три с половиной миллиона, поэтому спасется тысяч триста. Для нас это немного, примем всех. Из Северной Кореи принимать никого не будем. Там неплохой, работящий народ, но с повернутыми мозгами. Когда тебе чуть ли не сто лет говорят, что черное это белое, такое бесследно для психики не проходит. Конечно, они там такие не все, но у нас и без них проблем будет выше крыши. Следующей отпадет Польша.

   - Я знаю, что ты их не любишь.

   - Это не я их, малыш, это они меня не любят. И тебя тоже, и всех остальных, кроме самих себя. Мы им совсем отказывать не будем, но отбор проведем по жесткой схеме, так что поляков много не будет.

   - Если так отсеивать всех соседей, у тебя вообще никого много не будет, - сказала Лида. - Давай я пересяду в кресло, а то отсидела тебе колени.

   - Вы из соседей тоже взяли немногих, - возразил Алексей. - Финляндия превратиться в ледник, а финнов восемь миллионов, и три четверти из них нам и даром не нужны.

   - А последняя четверть?

   - Тоже не нужна, но миллиона полтора приютим, если придут. К нам ведь массово пойдут не сразу сейчас, а через три-четыре месяца, когда точно убедятся, что тепла нет и не будет, а есть станет нечего. Очень скоро с европейцев слетит налет цивилизованности. Все дружно забудут об общих ценностях и интересах и начнут отстаивать свои собственные. А в условиях отсутствия сильной власти подобное отстаивается кровью. Полномасштабных войн в вашей истории в Европе тогда не было, но мелкие драки и переделки остатков ресурсов кипели повсюду. Плюс голод и холод. Многие просто не могли добраться до наших границ. Кто в основном прибыл к вам тогда? Те, кого вытурили немцы, французы и прочие. Сначала набрали эмигрантов, а когда прижало, дружно избавились от балласта. А американцы плыли по большей части в ту же Европу, а уже потом к нам. Часть из них переправились в Австралию из Латинской Америки, часть - вместе с англичанами, когда те покидали свой замерзающий остров.

   - Ну хорошо, - сказала Лида. - Мы в свое время брали почти всех, хоть потом треть из них уморили. И набрали всего миллионов восемьдесят, если не меньше. А ты хочешь многих отсеивать, хотя возможностей гораздо больше. Зачем тогда столько строили?

   - А я хочу помочь боливийцам, - пояснил Алексей. - И еще кое-кому в Латинской Америке. На Кубе свет клином не сошелся. А там очень неплохой человеческий материал. Жалко будет, если они все погибнут. Главное - это не разбавить наш народ слишком сильно, а умеренное вливание свежей крови пойдет ему только на пользу.

   - А то, что они там все католики, это ничего?

   - Во-первых, это больше относиться к прошлому веку, сейчас так истово мало кто верит, во-вторых, будем брать молодежь, а в-третьих, отбор будем проводить и там.

   - С чего начали, к тому и пришли, - сказала Лида. - Как будете отбирать?

   - Все будет делаться по одной схеме, - начал объяснять Алексей. - На нашей территории вблизи пропускных пунктов огораживается довольно большая площадка, на которой устанавливаются типовые конструкции надувного типа. Надуваются они полимерной пеной, а после ее затвердения остается установить освещение и обогрев. Линии электропередачи туда протянуты заранее, поэтому работу выполнят в пару дней. В каждом помещении устанавливается пять сотен столов с компьютерными терминалами. На этом оборудовании каждый эмигрант должен сдать два теста. Первый из ста вопросов нужно сдавать всего за три минуты, поэтому времени на обдумывание нет. Во втором всего три десятка вопросов и дают уже десять минут. Каждое место оборудовано скрытыми датчиками, позволяющими снимать такие параметры испытуемого, как частота пульса, давление и дыхание, причем машина фиксирует все эти изменения по каждому из ответов. В результате все делятся на три группы: тех, кого безусловно берем, тех, кому указываем на дверь и всех остальных, с которыми нужно еще разбираться. В базе машин есть данные на полмиллиона людей, полезность которых не вызывает сомнения, но и они тоже должны будут пройти тесты. Даже если получат неудовлетворительные результаты, все равно возьмем, но потом с ними будут работать или переместят в те места, где вред будет минимальный, а пользу принесут. Понятно, что семьи никто разбивать не станет. Кого выгоняем, я думаю, объяснять не нужно. Нам нужны уживчивые, порядочные люди без психических или сексуальных отклонений, которые или примут нашу идеологию, или с ней просто смирятся.

   - И со многими придется беседовать? - спросила Лида. - Справятся твои комиссии?

   - Куда они денутся? У меня в них скоро будет двадцать пять тысяч работников. Подбираем тех, кто знает английский или испанский, а для остальных привлекаем переводчиков. Я думаю, что пропустить три тысячи человек за год сможет каждый. Нужно быстро решить, брать или нет человека, который представляет интерес, но вместе с тем вызывает сомнения. Поскольку я не смогу оценить работу членов комиссий, нужно будет оценить их самих. И естественно, что сам я это сделать не буду, но люди для этого есть. Удовлетворена?

   - Получила примерное представление, а чтобы разобраться, нужно читать ваши тесты и знать, как машина оценивает ответы. Но что бы вы там ни придумали, не хотела бы я быть на месте членов твоей комиссии. Как представлю себе вереницы голодных, замерзающих людей, с надеждой заходящих в ваши надувные здания... А потом кто-то их выслушивает и выгоняет обратно на мороз. Я бы так не смогла. Дети как-нибудь влияют на выбор?

   - У проблемных добавляются баллы. А если, к примеру, мужа пускать нельзя, а у него жена с ребенком, ей предлагают остаться или оставить ребенка. Детьми мы считаем тех, кто младше четырнадцати. Но у проблемных редко есть жены с детьми, а вот супруг с взятым на воспитание ребенком может быть.

   - Никогда этого маразма не понимала, - сказала Лида. - Точно с жиру бесятся. Ладно, пойду я немного поваляюсь. Когда надумаешь включать комм, позови.

   Первые отклики на катастрофу пришли только через четыре часа после взрыва, когда уцелевшие и обезумевшие от страха американцы повалили через сухопутную границу с Мексикой, причем не только в положенных местах, но почти на всем ее протяжении, ломая при этом мешающие металлические ограждения. Они скупали продовольствие и транспорт, после чего старались как можно быстрее убраться подальше от границы. Беглецов было так много, что скоро в приграничных городках покупать стало нечего. Деньги были не у всех, поэтому не обошлось без воровства и грабежей. Местные власти попросту растерялись. Еще через пару часов край неба с американской стороны потемнел, и полоса черноты стала быстро приближаться, погружая мир в жуткий полумрак. Люди зажигали фонари, жгли на улицах костры, бросая в них все, что могло гореть и истово молились о прощении грехов. Те, за кем грехов было слишком много, не рассчитывая на милосердие и пользуясь темнотой и бездействием властей, грабили, насиловали и убивали, пытаясь жестокостью и текилой заглушить леденящий душу страх.

   - Началось, - сказала Лида. - А власти Мексики так и не выступили. А ведь наверняка знали о ваших передачах. И в Европе пока молчат.

   - Испуг и растерянность, - ответил Алексей. - Вся связь со Штатами пропала почти сразу. Нас они перехватили, да и национальные космические агентства наверняка отчитались о вулкане. Я бы на их месте мобилизовал армию и вводил военное положение, а потом избавлялся от лишних ртов. Они, скорее всего, будут действовать так же, но не сразу. Нелегко на такое решиться, после того как семьдесят лет убеждали всех в приверженности правам и свободам граждан. Да и исчезновение старшего брата, которому смотрели в рот, выбило из колеи. Ничего, завтра, когда на нас начнут надвигать крышку кастрюли, молчать уже не смогут.

   - А ведь нас будут подозревать, Леш, - сказала Лида. - Я бы на их месте сразу вспомнил о наших закупках продовольствия.

   - Ну и что? - возразил он. - Мало того, что мне теперь на это наплевать, так еще в чем нас могут обвинить? В предусмотрительности? Не в том же, что мы проковыряли дыру в Йеллоустоне? Подожди, меня кто-то вызывает.

   Вызывал министр связи.

   - Алексей Николаевич, - сказал он. - Население оповещено всеми видами связи. Сотовую связь разблокировали и продублировали сообщение еще на все телефоны. Это все, что можно сделать. В газетах будут печатать статьи о катастрофе и ее последствиях. Ваше распоряжение о распределении всему населению фонарей из приготовленного резерва сейчас выполняется. В сельские районы их развозят по воздуху. Завтра в первой половине дня должны закончить. По крайней мере, меня в этом заверили работники республиканских министерств.

   - Хорошо, Игорь Юрьевич, - сказал Алексей. - Спасибо за работу.

   - Что еще за фонари? - спросила жена.

   - Совсем забыл тебе сказать. Подожди минутку, сейчас принесу.

   Он ненадолго сходил в кабинет, после чего вернулся в гостиную и протянул ей небольшой фонарик.

   - Изготовили для всех, включая детей старше пяти лет, - пояснил он. - Светодиодный излучатель и накопитель. Светит очень ярко и непрерывно работает месяц. Яркость можно регулировать. С вечером или ночью без них никто вообще ходить не будет. В городах будет светло, но вне зон освещения видимость почти нулевая. В квартирах и рабочих помещениях число светильников будем увеличивать. Хоть как-то компенсируем отсутствие солнечного света. Я читал, что в ваше время у многих из-за его отсутствия появлялось состояние депрессии.

   - А что там будет в газетах?

   - Объявим о введении военного коммунизма, - невесело усмехнулся Алексей.

   - Я серьезно спросила, Леш.

   - А я тебе серьезно ответил. Вот же черт! Ведь уже, по сути, почти построили материальную базу коммунизма! Каждый имел нормальный дом или квартиру и за пару лет мог скопить деньги на электромобиль, а о шмотках я уже не говорю. Любая техника или мебель - бери на выбор! Питание у всех было хорошее, и каждый мог прекрасно отдохнуть! А теперь все коту под хвост! С завтрашнего дня мы отменяем деньги. Точнее, не отменяем, а временно прекращаем использовать. Деньги будем начислять на счета, но сами счета заморозим. Единственное, что можно будет сделать - это передать деньги со счета на счет. Специально оставили для стариков, которые своих денег уже не увидят. Что так смотришь? Зачем нам деньги? Кормить всех будем бесплатно. На предприятиях и в больших домах откроется много столовых, где каждый сможет поесть три раза в день, регистрируя все на свой чип. Их, кстати, выдадут всем детям старше пяти лет. Проживание и все коммунальные услуги теперь бесплатно, городской транспорт - тоже, а междугородний только по служебной надобности и специальным разрешениям. Если куда разрешат поехать, снимут деньги со счета. Одеждой и обувью всех обеспечим, а все компьютерные салоны и кинотеатры будут бесплатные. Даже бытовую технику будем давать просто так, если выйдет из строя или эмигрантам. Чем не коммунизм, жаль только, что никого он не обрадует!

   - Да ладно тебе огорчаться! - успокаивающе сказала Лида. - По сравнению с тем, что будет у других, это точно коммунизм. А почему не напечатали сегодня?

   - Потому что завтра, когда у них отберут солнце, потеря всего остального уже не будет восприниматься так остро. Многие еще до конца не поверили нашему сообщению. Им легче думать, что я сбрендил, чем поверить в гибель мира.

   - Ты когда завтра поедешь на работу?

   - Как обычно в девять. Вместе поедем. Это я сегодня дал поблажку и себе, и тебе. Один из законов военного коммунизма заключается в том, что все должны работать. Исключение - это старики, беременные и больные. Ну и те, у кого малыши до двух лет.

   - Да я не против, - засмеялась Лида. - Просто хотелось бы знать, каким у нас с тобой будет пенсионный возраст? Или теперь вкалывать вечно?

   На следующий день затмение началось около трех часов. Алексею передали, что фронт пыли будет над Москвой через десять минут, и он позвонил в секретариат и вызвал Лиду к себе.

   - Хочу встретить это вместе с тобой, - сказал он жене. - Можешь смеяться, но с тобой мне не так страшно. Сколько себя к такому не готовь...

   - Не надо! - сказала она, обняв мужа. - Пошли к окнам, они как раз выходят на запад.

   Они стояли, обнявшись, у одного из двух окон кабинета и ждали. Минуты через три край неба подернулся дымкой, а потом следом за ней появилась черная полоса, которая на глазах начала наползать на город. Сразу же потемнело, свет убывал, пока не стало так темно, что глаза с трудом воспринимали контуры предметов.

   - На два года нам убавили свет! - сказал Алексей, доставая из кармана фонарик. - Но на улице будет светлей, ориентироваться без освещения все-таки можно.

   Подсвечивая себе ярким лучом света, он дошел до двери в приемную и включил освещение.

   - Взяла свой фонарь? - спросил он Лиду. - Впрочем, это неважно: везде уже включили свет. Беги на свое место, у меня сейчас будет много работы. Диктатор я или погулять вышел?

   Когда жена, улыбнувшись ему на прощание, вышла, Алексей сел за свой стол и уронил голову на руки. Хотелось вот так сидеть и не оборачиваться, чтобы не видеть темноту за окнами, но он поборол слабость и включил коммуникатор.

   Прошло пять первых и самых тяжелых дней. Как это ни казалось дико, но все начали потихоньку привыкать и к темноте, и к ограничениям. Людей грела мысль, что это не навсегда. Два года как-нибудь можно было перетерпеть. На улице похолодало, но пока не слишком сильно. Сегодня было минус пять, но температура все время понемногу падала. Питались почти так же, только порции немного уменьшили, и не было уже большого выбора. В городе постоянно горел свет и каждый день бригады монтажников устанавливали все новые светильники.

   - Скоро и солнца будет не нужно, - глядя в окно, пошутила Лида. - Реакторы все это потянут?

   - Если у нас чего навалом, так это энергии, - ответил Алексей. - А будет мало, наделаем еще. Людей все равно нужно чем-то занять.

   Они отработали свое и уже были дома, но Алексею сейчас звонили и домой. Сегодня тоже было два вызова. Первым на связь вышел министр заготовок.

   - Алексей Николаевич, извините, что беспокою дома, но вы сами сказали доложить, а у меня раньше не было полной картины.

   - Не стоит извиняться, давайте, Николай Игнатьевич, переходите к делу.

   - Дела идут не лучшим образом. Примерно треть колхозников отказывается сдавать продукты и скотину. Прямо в лоб мало кто отказывает, но тянут резину, зная, что у нас на них нет времени. Как вы и говорили, таких берем на карандаш и оставляем в покое. Это в своем большинстве мелкие хозяйства. Причем на западе Украины отказы почти повсеместно. На Кавказе другая беда. Нам нужно спустить с гор всех крестьян, но почти никто не хочет ни спускаться, ни отдавать скот. На них не повлияла ни темнота, ни понижение температуры. Поблагодарили за фонари, на этом все и закончилось. Я боюсь, что если дней через десять ударят сильные морозы, мы мало кого оттуда выведем.

   - В местные органы власти обращались?

   - Там сидят такие же... извиняюсь! На словах соглашаются, а делать ничего не хотят. Не все, но многие.

   - Успокойтесь, Николай Игнатьевич, - сказал Алексей. - Силу применять нельзя, а сейчас не то время, чтобы кого-то уговаривать. Мы им все объяснили и предложили помощь. Не верят или не хотят? Дело их. Пускай, когда приморозит, спускаются со своих гор сами! Как дела в Средней Азии?

   - Там, на удивление, все идет нормально. Как только ударят морозы, проведем массовый забой скота и заморозку мяса. А крестьян уже вывозят в города.

   Потом позвонил один из заместителей министра вооруженных сил.

   - Алексей Николаевич, это вас беспокоит генерал Гращенков. Звоню по просьбе нашего посла в Гаване. Вопрос срочный, поэтому он не обратился по своим каналам, а передал с нашими пилотами. На Кубе сейчас температура воздуха в районе нуля, и завтра уже будут заморозки, а у них треть населения ходит голая. Дома утепляют, но эта работа на месяц. Им отправили сотню контейнеров с теплой одеждой, но корабли подойдут только через три дня, да и маловато им будет посланного. А у нас чуть ли не каждый день десантная авиация туда летит порожняком. Дать бы им хоть что-нибудь из резервов? Жалко, хороший там народ, но к морозам непривычный. И если есть войлочная обувь, тоже бы подкинуть.

   - Хорошо, Иван Павлович, - сказал Алексей. - Я посмотрю, что можно сделать. Во сколько у вас завтра вылет? После двух? Попробуем успеть. Как идет эвакуация?

   - Хорошо идет, - ответил генерал. - Каждым рейсом перевозим сто тысяч. Выделяют молодые семьи с детьми. Проверку пока делаем поверхностную. И люди вроде хорошие, и времени нормально всех проверить все равно не хватит.

   - Перебьются без войлока, - сказал Алексей жене, которая слушала их разговор. Будем массово забивать скотину - получим много кожи. Синтетика вещь хорошая, но с кожей все равно не сравниться. Поэтому отправим им из резерва кожаную обувь. На Кубе все равно наших морозов не будет.

   Прошло еще три дня, и в Москву прилетел председатель Европейской комиссии Хюго Петерссон. В тот же день Алексей дал ему аудиенцию.

   - Господин премьер-министр! - обратился он к Самохину. - От имени...

   - Нет, - перебил его Алексей. - Продовольствием мы с вами делиться не будем, нам его нужно растянуть на двадцать лет. И брать ваших граждан к себе я не собираюсь, они никак не вписываются в наше общество. Могу только приютить ваших специалистов по списку. Это всего где-то двадцать тысяч человек. Ну и, само собой, членов их семей. Еще можете передать своих детей в возрасте от пяти до восьми лет. Этих возьмем хоть миллион.

   - Почему такой возраст? - оторопел Петерссон.

   - С более маленькими будет тяжело, - любезно пояснил Алексей. - А более старшие могут нам припомнить своих матерей. Это все, чем мы вам можем помочь. Могли бы еще помочь с реакторами, но просто не успеем. Да и не поможет это вам, энергией сыт не будешь, а продовольствия у вас хватит от силы на год. Извините, господин Петерссон, но вас семьсот миллионов, а мои возможности ограничены. Я вам при всем желании ничем не могу помочь. И никто не сможет. Скоро ваша Объединенная Европа начнет делиться и менять свои приоритеты. Англичане сбегут в Австралию, немцы пошлют всех... далеко и, скорее всего, уцелеют, пусть и не все. Судьба остальных достойна сочувствия. Если вы отклоните мои предложения, возможно, мы кого-то из европейцев и приютим, но тогда все будет решаться на нашей границе в индивидуальном порядке.

   - Не ответите мне на один вопрос? - спросил гость. - Почему он выбрал вас?

   - Не понял вопроса, - сказал Алексей. - Что вы имели в виду?

   - Я хотел узнать, почему Бог, очищая Землю от нас, отдает ее вам. Чем мы хуже?

   - Он не объясняет мне своих мотивов, - ответил Алексей старику, который с жадным любопытством смотрел ему в лицо. - Выбрал и заставил жить. Я могу только догадываться, но вы моим догадкам не поверите: мы с вами слишком по-разному смотрим на мир.

   Только Алексея покинул европейский гость, как позвонил секретарь и сообщил, что должен подъехать адмирал Васильев.

   - Он передал, что хочет поговорить лично.

   - Как только приедет, пусть сразу заходит, - распорядился Алексей. - Я его жду.

   Через десять минут главком ВМФ уже сидел в его кабинете.

   - Много новостей, - пояснил он Самохину. - Можно было бы поговорить и по закрытому каналу, но я решил доложить лично.

   - Правильно решили, Николай Павлович, - одобрил Алексей. - Выкладывайте, с чем пришли.

   - Основная флотская группировка сейчас занимается портом Нью-Йорк. Взяты на заметку сотни судов с самыми разными грузами. Это и продовольствие, и ширпотреб, и промышленное оборудование. Очень много бытовой электроники. На Кубу перегнали пять круизных лайнеров и сейчас отправляют корабли с продовольствием. Разгрузят и своими командами отправят в наши порты. Позже начнем переправлять к ним суда с самыми ценными грузами. Эти уже разгружаться не будут, просто меняем команды и сажаем столько кубинцев, сколько смогут увезти.

   - Самим-то кубинцам что-нибудь оставите или очистите все побережье?

   - Шутите, Алексей Николаевич? - улыбнулся адмирал. - Там одних кораблей останется столько... А мы еще не брались за Ньюпорт- Ньюс. Да и в Нью-Лондоне, помимо боевых кораблей, есть грузовые. И это не единственные порты на побережье, просто самые для нас интересные. Погода начала портиться. Скоро, наверное, будет штормить, да и морозы... Плавать однозначно будет трудней, да и суда в портах могут пострадать. Из-за погоды кубинцы, наверное, и до берега сейчас не доберутся, удовлетворятся кораблями. Само побережье, кстати, пострадало мало, пепла почти нет. Но в Нью-Йорке много сгоревших домов, а улицы завалены телами. Наши ребята туда не совались, просто наблюдали инфракрасной оптикой и облетели на вертолетах. Живых не видели. Если кто-то и уцелел, наверное, успели сбежать. Там и яхт, и катеров навалом, и накопители у многих заряжены под завязку. До Мексики вполне можно доплыть.

   - Вы из-за мародерства не забыли о подлодках? - пошутил Алексей.

   - Как можно! Сейчас перейду к ним. Что касается тех, которые были на боевом дежурстве, все дружно двинулись в Англию. Видимо, получили приказ командующего американскими войсками в Европе. Мы их перехватить не успели, да и не ставилось перед нами такой задачи. В Канаду или Австралию пока не отправилась ни одна, поэтому их и топить не пришлось.

   - Как наблюдали за лодками, "Паутиной"?

   - Да, три дня назад развернули систему. Связные и навигационные спутники работают нормально, а вся оптика сдохла. Поэтому "Паутина" - это единственное средство. Только вряд ли она продержится больше нескольких месяцев. И накопители сядут, и мусора на орбите много, а антенная система разбросана на сотню километров.

   - Больше вам и не понадобится. Через месяц-два англичане начнут эвакуацию.

   - Теперь по Нью-Лондону, - продолжил доклад адмирал. - Выход судов из Темзы мы блокировали и провели воздушную разведку. В порту несколько боевых кораблей и пять подводных лодок. Видели несколько человек, которые при виде вертолета махали руками, пытаясь привлечь внимание. Мы подсветку не убирали, поэтому нашу символику они наверняка рассмотрели, но не испугались. Я думаю, что их там выжило немного и на полноценные экипажи не набирается, поэтому больших проблем договориться не будет. Город тоже мертвый. Теперь по вашим людям. Забрали все пять групп, хоть и не без приключений.

   - Что еще там стряслось? - спросил Алексей.

   - Одна из групп работала в штате Колорадо и, вместо того чтобы дернуть оттуда после выполнения задания, направилась в соседний Вайоминг поближе к вулкану.

   - Повредились головой?

   - Понадеялись на возможности тех машин, которыми их снабдили, и решили заснять извержение.

   - Кто же это у меня такой безбашенный? - спросил Алексей.

   - Я фамилий не запомнил. Самое интересное, что им удалось заснять начало извержения и уйти оттуда живыми. А ведь подобрались почти вплотную, километров на двести до вулкана. Мало того что удрали сами, так еще привезли с собой молодую девчонку. Она решила полюбоваться на гейзеры, а они ее завернули.

   - Красивая девчонка? - улыбнулся Алексей.

   - Я ее не видел, - вернул улыбку адмирал. - Говорят, симпатичная. Лет ей всего пятнадцать, но уже есть на что посмотреть. Но там дело было в другом. У старшего в группе есть сестра, которая отличается от этой девчонки только цветом волос. Вот он ее и пожалел.

   - Повезло, - сказал Алексей.

   - Повезло, - согласился адмирал. - И не только ей, но и им. Через Сан Антонио им проехать не удалось: дороги были перегорожены машинами и завалены телами, да и накопители сдохли.

   - Что за новости? - удивился Алексей. - Как они могли разрядиться?

   - Им пришлось немало поездить, а потом еще на полную мощность гоняли охлаждение, чтобы не изжариться. В общем пришлось этой троице идти пешком через полгорода. Где-то уже на выходе их обстреляли, и вашего сердобольного программиста тяжело ранили. Второй отбился и с помощью девчонки потащил друга дальше. Когда сил тащить уже не осталось, она взяла один метатель и ушла искать машину. Потом, когда добрались до побережья, им еще пришлось нести раненого до места встречи. Вот и получилось, что он спас ее, а она - его. Без помощи этой девушки его напарник не справился бы. Мой капитан поначалу не хотел ее брать на борт, но пришлось.

   - И что же его вынудило изменить решение? - поинтересовался Алексей.

   - Второй ваш специалист. Он сказал, что тоже останется. Так что ее забрали, и сейчас вся команда с ней носится, как с родной. Капитан сказал, что замечательная девушка.

   - Были бы они все такие! - сказал Алексей, имея в виду американцев. - Как состояние раненого?

   - Гораздо лучше, но полежать придется. Им еще плыть пару дней до Севастополя.

   - Извините, Александр Николаевич, - вмешался в их беседу секретарь. - С вами хочет говорить премьер-министр Японии. - Соединять?

   - У меня пока все новости, - поднялся Васильев. - Не буду вас задерживать.

   С экрана коммуникатора Алексею поклонился пожилой японец, одетый в черный костюм.

   - Приветствую, ваше превосходительство! - сказал он, шевеля губами не в такт произносимым словам. - Прошу вас уделить мне несколько минут для важного разговора.

   - Приветствую вас, господин Сатоми Морисима, - поклонился в ответ Алексей. - Ваша программа переводит и мой разговор? Или мне включить свою?

   - Вы говорите на хорошем японском, - слегка улыбнулся премьер-министр. - Если позволите, чтобы вас не задерживать, я бы хотел перейти к делу. Мы знаем, что к катастрофе вы подготовились лучше всех и даже хотите принять к себе часть беженцев. У нас к вам деловое предложение. Вы можете принять восемь миллионов наших детей? Прошу вас не спешить говорить "нет". Дети будут в возрасте от пяти до десяти лет. Едят они немного, не много доставят и беспокойства. На каждых пятьдесят малышей мы отдаем одну девушку, которая будет за ними ухаживать. В оплату мы можем отдать вам любые технологии и много уникального оборудования. И уцелевшие никогда не потребуют своих детей обратно. Мы предпринимаем большие усилия для спасения населения, но всех спасти не сможем, а детям придется труднее всего.

   - Мы вам поможем, - ответил ему Алексей. - Только детей вам придется доставлять во Владивосток самим, а уж мы их оттуда эвакуируем. Тянуть с этим не стоит, так как мы ожидаем осложнений с Китаем. Да, с оборудованием можете не спешить, а информацию по технологиям передадите по каналу, который вам предоставят.