Едва плита опустилась и погасло свечение от золотистой черты, как Костя и Вика очутились в кромешной тьме. Инфракрасное зрение отчего-то не включилось, и двойняшки даже сами себя рассмотреть не могли. Если б они не держались за руки, то наверняка не сумели бы отыскать друг друга.
Несколько секунд после того, как опустилась плита, стояла абсолютная тишина. Ребята даже дыхания своего не слышали, наверно, потому, что затаили его от нахлынувшего страха. Потом они, конечно, задышали, но уже после того, как эту тишину нарушил первый и очень негромкий удар африканского барабана тамтама: бум!
После этого удара прошло еще несколько секунд тишины и послышался сдвоенный удар тамтама: бум-бум! Потом, примерно через такой же промежуток времени, опять одиночный: бум! И снова двойной: бум-бум!
Около минуты тамтам бил в таком медленном ритме, а затем промежутки между ударами стали короче: бум! бум-бум! бум! бум-бум! Еще через минуту в унисон с первым барабаном зазвучал второй, потом третий, четвертый, пятый… Вскоре казалось, что где-то там, в темноте, бьют десятки, а может, даже сотни барабанов. И ритм боя тамтамов все время ускорялся.
А потом какой-то хриплый голос затянул басом:
— О-е-е-е-е!
Запевала вел это односложное песнопение пол-минуты, а когда вроде бы иссяк, сразу множество голосов подхватило:
— О-е-е-е-е-е-е! — да так, что воздух задрожал. И барабаны прибавили скорости в ритме: бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум! — бум!
На фоне этого несмолкающего, настырного, сводящего с ума барабанного боя невидимый запевала завел что-то явно угрожающее:
— Ая-ая-о! Ая-ая-о!
И тут же хор, состоявший, похоже, из многих сотен басов, подтянул так, что уже и каменный пол под ногами завибрировал:
— Ая-ая-о! Ая-ая-о!
Сразу после этого где-то недалеко впереди вспыхнуло пламя. Сначала небольшое, вроде как от спички или зажигалки. Однако уже через несколько секунд пламя разрослось до величины олимпийского огня, а еще через мгновение заполыхало почти как нефтяной или газовый факел.
Конечно, как только пламя достигло таких размеров, никакой тьмы и в помине не осталось, а потому двойняшки смогли наконец беспрепятственно увидеть, куда они попали. Нельзя сказать, что при свете им стало не так страшно, — скорее наоборот!
Да, они находились в нижней части той самой сферы, куда уже проваливались сверху, через шахту. Но тогда они болтались в воздухе над слоем зеленоватого тумана, под куполом, а теперь очутились внизу, и зеленоватый туман клубился над ними на высоте в полкилометра. Теперь, правда, он был багровый, поскольку его снизу подсвечивал огромный коптящий факел. Но, конечно, не туман и даже не факел нагнали на двойняшек тот неописуемый страх, который Костя и Вика испытали после того, как стало светло.
Не далее чем в сотне метров от них высилось некое циклопическое, чудовищных размеров сооружение: не то гора, не то пирамида, не то конус. Она была сложена из огромных, черных, гладко отшлифованных камней несколькими уменьшающимися в размерах уступами. Эти уступы поднимались аж до высоты московского Белого дома. А на последнем, самом небольшом — каких-нибудь тридцать метров в диаметре — находился постамент громадной скульптуры — наверно, не ниже, чем Петр I работы Церетели, но гораздо страшнее. Пламя, освещавшее все вокруг, вырывалось откуда-то из-под ног этого чудовища, изваянного из такого же черного камня, как и вся гора-пирамида. Наверняка если б статуя была отлита из бронзы или даже чугуна, то уже давно начала плавиться, ибо жар от пылавшего под ней огня чувствовался даже в ста метрах, там, где стояли Костя и Вика.
— Идол! Черный идол! — пролепетала Вика и крепко сжала Костину руку. Обоих била мелкая дрожь, потому что скульптура одним своим видом наводила ужас.
Голова Черного идола представляла собой некий огромный, приплюснутый череп, с ромбовидными глазницами, в которые были вставлены невиданных размеров изумруды, испускавшие зловещие зеленые блики. На месте ушей у Идола торчали гигантские бычьи рога, а челюсти, усаженные двумя рядами крокодильих зубов, выдавались вперед на несколько метров. Плечи и локти Черного идола щетинились длиннющими, очень острыми шипами, а вместо кистей рук были крокодильи лапы с огромными когтями. Очень похожие на те, какими обладал Великий Некромансер…
Это сходство не укрылось от Костиного внимания, но он был еще слишком напуган, чтоб хладнокровно рассуждать.
Дело в том, что статуя — это все-таки статуя. Идол стоял посреди пламени на своем пьедестале и не двигался, только светил изумрудными глазищами. Он лишь своим видом пугал, а вот ниже него, на уступах горы-пирамиды рядами стояли многочисленные и разнообразные монстры, которые явно двигались, приплясывали, лупили в свои тамтамы и пели все те же «о-е-е-е» или «ая-ая-о», то солируя, то хором.
Вот этих-то чудищ стоило всерьез опасаться. Хотя бы потому, что среди них не было ни одного ниже трех-четырех метров. Там были и гориллы со львиными мордами, и жирафы со змеиными головами и крокодильими хвостами, и черепахи с крокодильими мордами, и антилопы гну с носорожьими головами и змеями вместо хвостов… Попались на глаза даже слоны с шестью чудовищно увеличенными лапами горилльего образца и пятью двухметровыми гадюками вместо хобота, не говоря уже о крокодилах со львиными лапами и зебрах с тремя головами гиен на трех змеиных шеях. Причем все эти невероятные гибриды не имели той естественной окраски, какую имеют в природе настоящие животные, а были столь же черны, как Идол, и глаза их тоже светились изумрудно-зеленым светом. Правда, пасти у всех были кроваво-красные, а зубищи, клыки и рога серебристо блестели, будто металлические. Кроме того, на многих монстрах висели всякие там ожерелья, браслеты, пояса и другие побрякушки из черепов, костей, зубов и иных тому подобных материалов.
— Ой, — пробормотала Вика, — они же нас съедят! Или того хуже…
— Чего «хуже»? — удивился Костя.
— Души утащат, вот чего! — отозвалась сестра. — Это же нечистая сила, неужели не видишь?!
— А по-моему — просто мутанты, — не согласился Костя. — Мне папа говорил, что с помощью генной инженерии можно, в принципе, даже гибрид человека и пиявки вывести.
Бой тамтамов, воинственные песнопения и пляски, сопровождавшиеся щелканьем зубами, верчением хвостами и топаньем ногами, не прекращался. Украшения из черепов и костей во время этого беснования постоянно брякали и тарахтели, создавая такой шум, какого даже на бразильском футболе не бывает.
Однако, хотя чудища и шумели по-всякому, и зубами щелкали на своей пирамиде, и зелеными глазами зыркали, ни одно из них не торопилось приближаться к Косте и Вике. А ведь те уже несколько минут стояли в ста метрах от пирамиды, и их нельзя было не заметить. Хотя, наверно, любой из всех этих, выражаясь по-виннипуховски, «слонопотамов» мог бы даже в одиночку растоптать незваных гостей. Без применения рогов и зубов. Тем не менее чудища не делали ни шагу вперед. И тут Костю осенила неожиданная догадка…
— Знаешь, — прошептал он Вике, — по-моему, они нас тоже боятся! И даже больше, чем мы их!
— С чего это ты взял? — вытаращила глаза сестра. — Нас двое, а их вон сколько! И потом, мы им даже макушками до колен не достанем!
— А ты что, забыла, сколько мы силы набрали, пока сюда шли? Змей уничтожили, мутантов этих летучих испепелили! Два Великих заклятья расколдовали, причем одно — самостоятельно, без Некромансера. Расшифровали! Небось все эти слонопотамы думали, что раз спрятались под зеленый туман, да еще за две заколдованные двери, так к ним никто и не придет. А мы взяли да и пришли. Вот они, эти самые духи, и напугались до ужаса. Собрались толпой, чтоб не так страшно было, и ужас на нас нагоняют своими барабанами. А у самих небось поджилки трясутся!
— Ну да… — скептически буркнула Вика, у которой точно поджилки тряслись. — У нас даже телепатия не действует. Наверно, и оружие тоже.
— А давай проверим!
— Ага, стрельнешь в них — и сам же сгоришь!
— Зачем стрелять? Давай просто шаг вперед сделаем и посмотрим, что будет!
— Да-а… А вдруг набросятся?
— Если поймут, что мы их боимся, — точно набросятся! Ну, раз-два!
И Костя с Викой дружно шагнули вперед! Ритм барабанов сразу же сбился, песни и пляски оборвались, а из множества глоток черных монстров вырвался явно испуганный вопль:
— У-у-у! — зверюги даже попятились немного. Правда, уже через несколько секунд они опять принялись барабанить, орать, выть и приплясывать пуще прежнего.
— Видишь?! — торжествующе сказал Костя. — Они нас точно испугались! Значит, есть чего бояться. Сейчас они опять орут, но если мы еще шаг сделаем, то они опять шарахнутся. Ну, пошли!
Двойняшки сделали второй шаг, и из рядов чудищ вновь вырвался испуганный вой. Некоторые монстры, стоявшие на самом нижнем ярусе пирамиды, попытались перелезть повыше, но не могли втиснуться в плотный слой тех, кто уже стоял там. Эти верхние стали выпихивать нижних, а те — цепляться за них лапами, хоботами и даже зубами. Началась возня, давка и сутолока, поэтому петь, барабанить, щелкать зубами и приплясывать монстры на сей раз начали лишь через несколько минут.
За это время Костя сумел получше присмотреться к чудищам и сделал весьма полезное открытие:
— Слушай, Вика! Все эти чучела сделаны на базе тех зверей, которые были нарисованы на первой и второй плитах! Понимаешь? Просто одним зверям приклеили что-нибудь от других — и все. Например, крокодилью голову к черепахе или змею к слону вместо хобота…
— Ну и что?
— А то, что эти самые монстры, должно быть, как-то связаны с Великим заклятьем!
— Ну, связаны, а дальше что?
Что дальше, Костя еще не придумал, а потому сказал:
— Давай еще шаг вперед сделаем, а то эти чудики надоели со своим воем… Может, еще на пять минут уймутся?
— Ладно, шагнем… — согласилась Вика, которая тоже стала меньше бояться.
И они сделали еще один шаг. Паника, которая поднялась в рядах монстров, никакому описанию не поддается. Чудища, стоявшие не только на первом и втором уступах пирамиды-горы, но и на всех остальных, гораздо более высоких, подняли толчею, суматоху и драку. Все хотели залезть повыше, спихнуть вниз своих собратьев. Те, кто уже сидел высоко, упирались, толкались и не давали себя сбросить с верхних ярусов. Визг, писк, рев и вообще гвалт стоял неимоверный.
— Да уж, — поморщилась Вика, — унялись они! Это почище тамтамов будет!
Но тут и самим двойняшкам пришлось испугаться. Неожиданно откуда-то снизу послышался низкий, глухой гул. И еще скрежет какой-то.
— Мамочки! — взвизгнула Вика. — Кто-то из-под земли лезет! Бежим!
Но Костя сразу заметил, что, услышав гул, монстры перестали драться между собой и как по команде повернули свои пасти, клыки и рога в сторону близнецов.
— Нельзя! — сказал он. — Если мы побежим, они нас точно разорвут!
— А если не побежим, то нас этот съест, который из-под земли лезет!
— Пусть сперва вылезет! Мы ему как вдарим голубым пламенем — еще пожалеет, что вылез! — бесстрашно заявил Костя.
Как раз в этот момент в нескольких метрах перед ребятами земля вспучилась, лопнула, и на поверхности появилась… нет, вовсе не голова очередного монстра, а всего лишь прямоугольная каменная плита, точно такая же, как те две, что двойняшки уже миновали. Только эта плита не служила дверью, как предыдущие, а просто торчала из земли наподобие могильной стелы.
— Смотри! — воскликнул Костя. — На ней тоже змея и ящерица, а вокруг такие же рисунки!
— Не такие же, — возразила Вика. — Во-первых, на змее и ящерице только по шесть клеточек, а во-вторых, на рисунках вокруг них — только животные, а геометрических фигур нету!
— Правильно! — подхватил Костя. — Значит, надо перенести на змею только шесть животных, которые были на первой плите, а на ящерицу — тех, что были на второй! Ну, включаем змею?!
— Будь что будет… — смиренно вздохнула Вика.
— Раз… Два-а… Три!!! — на сей раз одновременное прикосновение к голове и хвосту изображения змеи прошло почти безболезненно — чуть-чуть щипнуло, и все. Змея тут же засветилась серебристо-белым светом, а из рядов монстров вырвался испуганный вздох:
— А-а-ах….
— Ага, не нравится?! — злорадно произнес Костя. — Ну, давай заполнять змею. Помнишь, что там было первым?
— Помню. Обезьяна была.
— Нажимай на обезьяну!
Когда Вика приложила указательный палец левой руки к изображению обезьяны, а Костя — указательный палец правой к левой крайней клетке на изображении змеи, то все получилось как обычно, то есть большое изображение обезьяны исчезло с плиты, а в клеточке замерцало маленькое. Но вот того, что произошло в следующую секунду, ни Костя, ни Вика не ожидали.
Дикий вой из множества глоток монстров потряс воздух. Двойняшки высунули носы из-за плиты и были поражены увиденным.
Прямо на их глазах часть монстров начала разваливаться на куски. От одних отваливались обезьяньи головы, от других — лапы, от третьих — туловища. То, что не принадлежало обезьянам, оставалось на месте и судорожно дрыгалось на уступах пирамиды, а все остальное — поднималось в воздух! Там эти части тел подлетали друг к другу, каким-то непостижимым образом склеивались и постепенно превращались в обычных горилл, шимпанзе и разных там гамадрилов с бабуинами без всяких лишних добавлений! При этом исчез и черный, блестящий цвет шкур, и зловеще-зеленый блеск глаз, и неестественно белый оскал зубов. С визгом и верещанием обезьяны, нелепо размахивая руками, стали подниматься все выше и выше, а затем одна за другой исчезать в облаках зеленого тумана.
— Я все поняла! — восторженно завопила Вика. — Давай скорее и всех остальных превращать! Кто следующий?
— Бегемот, по-моему…
Дальше все пошло проще. Сначала вернули нормальный облик бегемотам, потом слонам, жирафам, крокодилам и антилопам гну, а когда все клетки на изображении змеи были заполнены, то исчезли и все змеи, входившие в состав монстров. Точно так же, как обезьяны, все остальные виды восстановленных животных взмывали к облакам зеленого тумана и исчезали в них.
— Теперь ящерицу надо заполнить! — лихорадочно вскричал Костя. — Мы побеждаем, ура!
И ящерицу заполнили. Когда в облака зеленого тумана улетели львы, страусы, носороги, черепахи и кабаны-бородавочники, на уступах пирамиды не осталось ни единого монстра. Только Черный идол возвышался на своем постаменте посреди бушующего пламени, и из глазниц его приплюснутого черепа исходило жуткое зеленое сияние.
— Ой! — пискнула Вика. — По-моему, он на нас смотрит!
— Не говори ерунды, — проворчал Костя и тут же отчетливо увидел, как Идол поворачивает голову, а затем начинает угрожающе поднимать свои крокодильи лапы.
— По-моему, он сейчас в нас молнии бросит! Прячься!
Едва Костя и Вика поспешно нырнули за плиту, как голубовато-лиловая вспышка озарила все подземное царство, и громовой раскат потряс воздух…