Люси ни капельки не протестовала, когда Кристиан объявил, что за руль сядет он. Больно заманчиво следить за дорогой, да еще в такую, невиданную для критской весны, жару! Термометр на автомобильной панели показывал все тридцать, и Джулия ей одной известным способом умудрилась переоблачиться в некогда раскритикованное «бальное» платье. Франческо долго и нудно ворчал, после того как она, переодеваясь, пихнула его локтем. А Джейн, прилепившись лбом к оконному стеклу, безучастно взирала на бегущие мимо зеленые холмы с вкраплениями желтых и лиловых соцветий.

— Скоро уже до Превели? — ныл неуемный Франческо. — Я есть хочу!

— Совсем недавно же завтракали! — удивилась Джулия.

— От такого завтрака недолго и в ящик сыграть, — обиженно отозвался тот. — Средненькая деревенская стряпня в тандеме с бездарной музыкой отправят на тот свет кого угодно!

Кристиана, может, и позабавило бы такое умозаключение, если бы он не был полон тягостных дум. Его неотступно преследовала мысль, что, раз Люси молчит, а не тараторит, как прежде, раз она притихла, значит, обдумывает очередной план… План убийства? Мести? Зачем ей понадобился утес Вечности? Может, он не так красив и внушителен, как она говорила? Может, утес — это всего лишь приманка, этап Моррисовой игры?

Вентиляция в машине работала на полную мощность, однако ему всё равно было жарко. Снаружи, за плотно закрытыми окнами, клубились облака дорожной пыли.

— Остановите, синьор Кимура! Невмоготу уже! — взмолился Франческо.

— Пять километров осталось, потерпи! — рыкнула с переднего сиденья Люси.

«Вот вам и тихий омут, — подумал Кристиан, притормаживая на повороте, чтобы съехать в лес. — Вот вам и покорность».

Когда пыль осела, Росси с несказанной радостью вырвался на волю, и Джулия отпустила ему вдогонку ехидную шуточку, на которую он, по возвращении, ответил неумело сплетенным софизмом.

— Философ Зенон, между прочим, — добавил он, методично общипывая близстоящий куст, — тоже не любил, когда его окружали люди. Даже на скамейке старался сесть с краю, чтобы хоть с одной стороны у него не было соседа.

— А-а-а, — издевательски протянула Джулия. — Так это ты, значит, нашей компанией недоволен! Значит, не тряска тебя одолела и не объемы выпитого за столом!

Вдруг из-за куста, рядом с которым они обменивались любезностями, послышался странный шорох, и Франческо, опасливо заглянув между веток, оцепенел от ужаса: там кто-то прятался! Но его оцепенение длилось лишь секунду, и, издав несколько сдавленных шепотков, он уже во весь опор мчался к машине. Джулия за ним еле поспевала — такую прыть он развил.

— Как бегут, как бегут! Пора вам переходить на марафонские дистанции, — смеясь, крикнула Люси. Опершись спиной о кузов внедорожника и скрестив ноги, она, казалось, веселилась от души.

— За нами… — впопыхах проговорил Франческо, — следят!

— Да с чего бы кому-то за нами следить?! — возмутилась Джулия, с трудом унимая свое болезненное свечение. — Небось птичка какая возилась, а ты и перетрусил!

— Да нет! Я вам говорю, это был человек! Понимаете, шпион! — настаивал Росси, заливаясь алым. — Мне даже почудилось, будто я его уже где-то видел…

— Вот именно, почудилось, — с нажимом произнесла Венто. — Если бы за нами действительно велась слежка, мы бы ее тысячу раз заметили.

Тот-кто-сидел-в-кустах с досады чуть не откусил себе палец. Это же надо было так себя выдать! Пустомеля-итальянец и светящаяся девчонка наверняка оповестят остальных, и тогда дело плохо. Стараясь как можно тише наступать на сушняк и воровато оглядываясь по сторонам, шпион вылез из кустарника, напоследок напоровшись рукою на здоровенный шип.

— Вы это слышали?! — с замиранием сердца проговорил Росси, когда из лесу до них донесся яростный вопль. — По-вашему, так может кричать птичка?

— Ун-носим ноги, — сказала Люси, переменившись в лице. — Кимура, газу!

Кристиан, которому для передышки потребовалось всего несколько минут, ожидал попутчиков во внедорожнике, изучая островную карту с проведенными на ней магистралями и мерно постукивая пальцами по приборной панели. А Джейн так и вовсе не покидала салона; ей хотелось поскорее очутиться на утесе Вечности, чтобы, глядя в морскую даль, вдоволь нагореваться о потерянном друге.

— Трогайся! — раздраженно повторила Люси, влезая на сидение. — Чего ж ты медлишь?!

Тут мотор как взреви белугой да как разразись пронзительным свистом — помощница Актеона по инерции отклонилась назад, Франческо больно ударился затылком об угол окна, Джулия ойкнула и вцепилась в дверную ручку.

Утес Вечности неспроста получил такое название: он высился над морем, точно безмолвный береговой страж; и ютившиеся у его подножия рыбацкие хижины казались разноцветными игрушечными кубиками. Поросшая вереском и обрамленная по бокам кустами нежно-розового тамариска, шапка могучего стража резко обрывалась, и взору представало необъятное, величественное море, море без конца и краю…

Джейн всплакнула, вспомнив, в какой глухой, убогой каморке морили Анджелоса, который больше, чем кто-либо, заслуживал этой шири и необъятности.

«Птицы не строят ни машин, ни городов, — думала она, глотая слезы, — живут, где придется, а ведь и море, и небо, и леса со степями — всё принадлежит им. Человек же, венец творения, господин и хозяин на земле, добровольно налагает на себя узы, заковывает себя в цепи, а потом еще и ропщет на несправедливость! Он заточает себя в цемент и железо, возводит стены, прокладывает границы, а ведь ничего этого не нужно! Всё, что нужно человеку — свобода».

Что касается Франческо, то простор и свобода были созданы явно не для него — он изнемогал от скуки. Вволю насмотревшись на крошечные домики, на белые пенистые нити волн и чуть не кувырнувшись с утеса, он, как неприкаянный, ходил туда-сюда, посвистывал и поддевал однокурсниц едкими замечаниями.

— Джейн, — развязно говорил он, — почему бы тебе не разодрать на себе одежды, не посыпать голову пеплом да не нанять плакальщиц? Уж они бы повыли, как полагается.

Безнадежно испорченный эпиграммами Марциала и сатирой Ювенала, Росси имел прескверный характер и ничуть того не стеснялся.

— Я сейчас на тебе одежды разорву, — погрозила ему искрящаяся Джулия.

— А тебя, я вижу, закоротило не на шутку, — ёрничал тот. — Поди остудись! Благо, вода рядом, всего в каких-нибудь двух секундах свободного падения!

Будучи одарен испепеляющим взглядом, он беспечно удалялся, чтобы поиздеваться над кем-нибудь еще. Выбор, правда, был невелик: Кристиан стоял почти на самом краю утеса, заложив руки за спину, и вид его был столь суров, что Франческо счел опрометчивым приближаться к нему без должной экипировки. Люси также не была расположена шутить; опасения за жизнь человека-в-черном возобладали в ней над неприязнью к сопернице, а потому она, как часовой на посту, в равной мере стерегла и предмет своей страсти, и одиозную итальянку, и тех, кто был ей абсолютно безразличен. Она высматривала шпиона — и шпион не замедлил о себе заявить. Прицелься он немного точнее, его противник был бы сражен наповал, а так… пустячная царапинка на виске, которую и смазывать-то не пришлось. Пуля просвистела у Кристиана над ухом, когда он, ни о чем не подозревая, любовался пейзажем. В следующее мгновение и он, и его подопечные уже лежали, припав к земле, а Люси, вероятно, потеряв сознание, опрокинулась навзничь.

— Синьор Кимура, что это было?! — хрипло спросила Джулия, оказавшись с ним бок о бок.

— Кому-то вздумалось побаловаться, — с едва уловимой иронией отозвался тот, опираясь на согнутую руку и вынимая из внутреннего кармана плаща миниатюрный револьвер. — Сейчас он у меня попляшет.

У врага было явное преиущество: он атаковал из маквиса, тогда как Кристиану приходилось обороняться вслепую. Однако последовавшая за краткой перестрелкой серия четких выстрелов из мини-кольта положила конец инциденту, и все, как по команде, бросились к Люси. Джулия была полна самых недобрых предчувствий.

— Что с ней, сэнсэй? Она не ранена?!

— Нет, всего лишь в обмороке.

У Джейн нашелся нашатырь, а Франческо в кои-то веки перестал валять дурака и помог перенести пострадавшую в машину.

— Вот негодяй, вот мерзавец! — возмущался он, потрясая кулаками. — Если узнаю, кто это был, непременно разыщу, и уж поверьте моему слову, начисто отобъю у него охоту палить из пушки!

— Что, — уколола его Джейн, — небось, до смерти перепугался? Не отнекивайся, я видела: тебя чуть кондрашка не хватил.

— Кто такой?

Англичанка пожала плечами, сказав, что некогда так выражалась Лиза и что, дескать, это устойчивое русское сочетание.

«Охота началась», — удрученно думал Кимура, прохаживаясь в метре от машины и глядя на свои запылившиеся туфли. Он потирал царапину на виске, когда к нему присоединилась Джулия.

— Я всегда знала об истинном назначении нашей поездки, — сказала она вполголоса. — И вам незачем было скрывать… Мафия принялась за дело, не так ли?

Кристиан зажмурился, точно от стыда, и заслонил лицо рукой.

— Я должен был это предвидеть, — вздохнул он. — Сегодняшнее нападение только начало. Мы еще легко отделались.

— Судя по всему, метили именно в вас, — сказала Джулия, привставая на цыпочки, чтобы разглядеть его царапину. — Да, действительно, легко отделались. Не представляю, как бы я жила, если бы вы погибли.

Недоуменный его взгляд говорил выразительнее всяких слов.

— Просто мы настолько свыклись с вашей постоянной заботой, что ваше отсутствие, без сомнения, было бы воспринято как нечто из ряда вон выходящее, — поторопилась уточнить она.

Он заметил, как в глубине ее зрачков подрагивает слабое сияние, как пульсирует свет на переносице, и хотел было предупредить ее, но Джулия уже научилась улавливать признаки обострений и устранять их усилием воли.

— Ну, попадись мне этот тип — дух вышибу! — ершился Франческо, держась за ручку над окном, пока машина скакала по рытвинам. Вся правда была в том, что он терпеть не мог, когда его вынуждали бояться, хотя боялся он практически всего, включая пауков и медуз. Теперь же, понося неведомого врага на чем свет стоит, он с каждым ухабом всё более и более убеждался, что одолеть неумеху-снайпера для него лишь вопрос времени. А снайпер, коим был не кто-нибудь из Моррисовых мелких сошек, но сам Туоно, беспощадно корил себя за промашку, зализывая раны в зарослях рядом с утесом Вечности. Обидная, унизительная промашка! Он готов был кусать себе локти, если бы не новый план, один из бесчисленных планов, которые гроздьями зрели в его голове. На случай полнейшего провала у него всегда имелась козырная карта, Аннет, на которую, однако, не приходилось полагаться всецело. А пока перед ним стояла иная задача, начертанный огненными буквами приказ уничтожить человека-в-черном и его верную команду. Пусть перестрелка и вывела Туоно из строя, оружия он не сложит. Он будет бороться до тех пор, пока Кимура не истечет кровью. Изрыгая ругательства, Туоно будет хоть тысячу раз перевязывать пробитое пулей предплечье или пить останавливающие лихорадку снадобья, но на попятный не пойдет — такова уж его натура. Всё на свете отдаст, чтоб увидеть противника поверженным.

— Неподалеку от Превели, говорят, есть пальмовый пляж, — проронила Джейн, когда они выехали на менее бугристую дорогу. — Говорят, это единственные пальмы на всём Крите.

Никто не ответил. Утомленная переживаниями, Джулия заснула; Франческо сидел с набитым ртом, откусив непомерно большой кусок капустного пирога; Люси дышала ровно, не подавая при этом никаких других признаков жизни. Кристиан почему-то решил, что она притворяется.

Деревушка близ Превели оказалась весьма представительной, с ее чарующими видами и бесчисленными лавками. И если бы не Франческо, который настоял на экскурсии по ущелью Куралиотико, они прибыли бы в деревню гораздо раньше. Теперь же добрая половина магазинчиков позакрывалась, а оранжевый шар солнца висел над клочком такого же оранжевого моря, освещая узкую двухполосную дорогу, зажатую между высокими фундаментами построек.

— Вот мы наконец и узнаем, какова она, ночная жизнь на Крите, — многообещающе сказал Кристиан, останавливая машину на парковке. — Латиноамериканские ритмы, джаз, бесплатные коктейли…

При этих его словах Люси шевельнулась и открыла глаза.

— Приехали? — сонно спросила она.

— Ты заставила нас поволноваться, — сказал Кимура, отстегивая ремень безопасности.

— Да, мы уж было подумали… — подхватила Джулия.

— Что? Что меня пришили? Э-э-э, держи карман шире! Глядишь, еще всех вас переживу!

Рассмеявшись как-то странно, через нос, она резко открыла дверцу и выпрыгнула на залитую янтарным светом мостовую.

Свернув на боковую улочку, путешественники некоторое время шли в полутьме. С балкончиков склоняли головки тусклые цветки бархатцев и пеларгоний; примыкая к глухой стене, тянулась вверх каменная лестница; а впереди, за нечетко обозначившейся квадратной аркой, мигали разноцветные вывески да маячили силуэты. Солнце уже почти село, и из-за кровли двухэтажного белого здания лениво выплывала жемчужина луны. Очутившись в гуще веселья и праздности, Джейн немедленно прилипла к витрине безымянного бутика, досадуя на то, что он закрыт. Джулия приросла к тротуару перед виртуозом-гитаристом, а Франческо высмотрел вдалеке старинный подвесной фонарь и ринулся к нему со всех ног, чуть не сшибив какого-то почтенного грека с газетой и курительной трубкой.

Кимура ощущал себя пастухом, который вот-вот растеряет всех своих овец, и ему это не нравилось.

— Оставь, Крис. Пусть развлекутся, — примирительно сказала Люси и, взяв его под локоть, глубоко втянула ноздрями воздух. — Какая чудесная ночь! В такую ночь только гулять…

— Пройдемся, раз ты так хочешь, — скупо проговорил тот. — Однако ж следует держать наших друзей в поле зрения.

— Перестань, они ведь не маленькие! Если их вечно зажимать, загонять в рамки, они никогда не повзрослеют. Пора дать им чуть больше свободы.

— Но, — горячился Кристиан, — они не ориентируются в поселении. Коль заблудятся, кого в первую очередь обвинят?!

Ему казалось, что Люси спит и видит, как бы побыть с ним наедине, и его это коробило. Навязчивая, двуличная особа, совсем не та, какую он знал прежде. За кого она играет? Чью сторону в действительности поддерживает? Нет, волшебные лунные ночи Крита не для него — он слишком напряжен, слишком встревожен. Не человек, а выцветший черно-белый фотоснимок. Задыхающийся от чада надуманных противоречий, оглушенный грохотом беспорядочных мыслей, он как солдат в окопе, он как на войне. Внешнее спокойствие — обман. Ему предстоит битва.

Затвердевшие черты его лица, в противоположность смягченным чертам Люси, скованные движения, в отличие от точеных и грациозных ее движений; зажатость там, где должна быть непринужденность, — всё это делало его чужим на празднике жизни. И его чуждались. Прохожие провожали странную пару опасливыми взглядами, а какой-то пьянчуга даже разразился им вслед неразборчивой бранью.

Люси же чувствовала теплые дуновения зефира на своих обнаженных плечах, медовый свет лантерн на тонкой шее и истолковывала косые взгляды исключительно как дань собственной привлекательности. Под ручку с Кристианом, она неспешно проплывала мимо баров и дискотечных клубов, растрачивала звонкие монеты на милостыню беднякам, а напоследок упросила своего молчаливого спутника сфотографировать ее с одним арфистом, который пленил ее тем, что специально для нее исполнил песню о вечерних звездах и красных тюльпанах.

— Куда они запропастились? — вертела головой Джейн. — Где все?

Народу на улице заметно поприбавилось, многочисленные голоса слились в один сплошной гам. Музыка, быстрая и ритмичная, затянутая и плаксивая — на каждом углу своя — мешала сосредоточиться, и вскоре Джейн уже сидела на бардюре, хлюпая носом. Какой-то местный донжуан, в кожаной ковбойской шляпе и модных сапогах, бросил розу к ее ногам и, хохотнув, спешно удалился со своими приятельницами. А торговец сладостями, по всей видимости, посчитал, что ему не сыскать клиента выгоднее, чем зареванная иностранка. Потом кто-то оттащил злополучного торговца за шиворот и, уперев руки в бока, стал прямо напротив англичанки.

— Ну, ты чего? — такой знакомый, домашний голос. Росси! Конечно же, это он! — Чего хнычешь? Потерялась?

— Франческо, родненький! — бросилась ему на шею Джейн.

— Сколько зим, сколько лет, — передразнил тот. — Тоже мне, нежности! Мы, между прочим, с Джулий полдеревни оббегали. Старших видела?

— Не-а.

Франческо озадаченно поскреб в затылке.

— И где их лихая носит?

Чтобы получить ответ на сей животрепещущий вопрос, студентам достаточно было лишь взять верный курс — курс на пристань.

Когда до пирса оставалось шагов десять, Франческо почувствовал дробные прохладные уколы дождя на плечах, и тотчас раздался недовольный возглас Джулии:

— Вот они где! Мы их ищем, ищем…

— Ух, ненасытная, — нахмурившись, пробормотал Росси. — Эта Люси никогда не вызывала у меня доверия. Я вам не говорил, но у нее уже давно были виды на синьора Кимура. Она ему проходу не давала, ей-ей, сам видел!

— А синьор Кимура, — едва начав, Джулия осеклась, вовсе не желая посвящать друзей в свои далеко неоднозначные с Кристианом отношения.

— Да, синьор Кимура влип, не побоюсь этого слова, — кисло отозвался Франческо. — Небось, Люси ему мозги прополоскала, раз он оставил нас без присмотра. Будь он в здравом уме, никогда бы так не поступил.

— В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос, — философски изрекла Джейн, водя ножкой в сандалии по натекшей к тому времени луже.

— Слушайте, мы скоро насквозь промокнем, — рассердившись, сказала Джулия. — Давайте поторопим наших «гидов».

Люси ненавидела неопределенность, безразличие Кристиана сводило ее с ума, и она не придумала ничего лучше, чем потребовать от него объяснений прямо на набережной, в столь неподходящей для ссор романтической обстановке, которая вполне могла сырать ей на руку в деле обольщения. Припасшись палитрой едкостей и коллекцией обвинительных речей, она отнюдь не предвидела, чем закончится этот тягостный для обоих разговор, а тут, как назло, припустил дождь, волосы ее слиплись, макияж растекся по щекам. Неудивительно, что она пребывала в состоянии крайнего раздражения.

— Тебе наплевать на меня! Это видно невооруженным глазом! — скрежетала она, сжимая кулаки, тогда как Кимура был безмятежен, словно гора Фудзи в ветреную погоду.

— Вовсе нет, — безэмоционально отвечал он.

— Ах, нет?! А почему ты сторонишься меня, почему смотришь, как замороженная рыба?!

Она кипела пуще парового котла, и, хотя сравнение с замороженной рыбой очень Кристиана развеселило, внешне он оставался невозмутим.

— Будь уверен, я на всё способна, — шипела Люси. — Твои любимые студенты еще не знают, кем ты являешься в действительности.

— Знают, знают, — снисходительно отозвался тот. — Злодей высшей категории, обладатель пояса по кунг-фу, беспринципный вор и двойной агент.

— А похититель детей?

— К счастью, нет. Ты разве не в курсе, что Моррис меня отстранил?

— Но вначале ты ведь был с ним заодно! — вскричала Люси. — И даже выезжал на «операцию» в Кувейт! Слушай меня внимательно, голубчик, — сказала она, понизив голос. — Даю тебе день на размышления. День!

— Весьма благородно с вашей стороны, — попытался пошутить тот.

— Я хочу быть с тобой, но если ты пренебрежешь мною, возмездие не замедлит осуществиться. Отвергая мои чувства, ты обрекаешь сам себя!

Люси замолкла, сверля его пронзительным взглядом, хотя обыкновенно такое «сверление» было его прерогативой.

«Возомнила себя Эринией? Что ж, в добрый час! — подумал Кристиан. — Я не боюсь клеветы, потому что даже если все и отвернутся от меня, Джулия не отвернется. Милая Джулия! Твой иммунитет к разочарованиям необычайно стоек. Ты возродила меня из пепла».

Мокрые и измотанные, Франческо, Джулия и Джейн никогда бы не посмели упрекнуть Кристиана в безответственности. Свались им на голову хоть тысяча несчастий, они не дерзнули бы обвинить в них своего учителя. Ворчать, дуться — пожалуйста, сколько угодно! Но бросаться обвинениями не решился бы даже вспыльчивый Франческо. Другое дело, если б согрешил кто-нибудь из его однокурсников. Тут уж он не стал бы размениваться по мелочам. Но совсем иное дело — преподаватель. Вот и сейчас они шли, все пятеро, под проливным дождем, и Франческо брюзжал, как столетний старик, Джейн вздыхала да поёживалась от холода, Джулия шагала прямо по лужам, рискуя застудить ноги, и для Кристиана их молчание было горше любых укоров.

Ливень разогнал жителей деревушки по домам, и улицы пустовали, если не считать нескольких загородивших дорогу грузовиков. По обтянутым пленкой кузовам — «плум-плум-плум» — размеренно стучали крупные капли.

— Худшее путешествие в жизни! — высказался Франческо, обходя фургоны.

— Не гунди, и без тебя тошно, — проговорила Джейн, шлепая следом. — Что-то наши проводники отстали…

— Не знаю, как вы, а я сейчас свалюсь, — подала голос Джулия. — Жуть как хочется спать!

В подтверждение своих слов она прислонилась спиной к виниловой стенке грузовика и широко зевнула. — Мне бы парного молока да… ой!

Она собиралась сказать «да горчишного мёду», но как раз в этот момент дверца кабины приоткрылась, и кто-то поманил ее пальцем.

— Не может быть! — с идиотсткой улыбкой пробормотала она, отстранившись от фургона. — Вот так встреча!

Она с живостью забралась внутрь кабины и помахала друзьям из окна.

— Мы немножко поболтаем, а вы, если хотите, полезайте назад. Там хотя бы сухо.

Джейн с Франческо изумленно переглянулись, не до конца понимая, что она делает и что требуется от них.

— Ну уж нет, — из машины послышался смех. — Сперва я прокачу тебя с ветерком, а уж потом и поболтаем!

Взревел двигатель, и из выхлопной трубы повалили грязные клубы дыма. Самое время для решительных действий, но у Франческо начисто пропала охота связываться с владельцем автофугрона, кем бы тот ни был.

— А что, если это один из мафиози?! — с содроганием предположила Джейн.

— Тогда Джулия не стала бы к нему садиться, — резонно заметил Росси, и он был прав.

Кристиан же, заподозрив неладное, ускорил темп, и, когда Люси попыталась его удержать, ухватив за обшлаг плаща, он довольно-таки грубо отдернул руку. Минутой позже он уже вихрем мчался к грузовику, потому что, судя по всему, его драгоценную Джулию намеревались похитить. Преодолев оставшееся расстояние в три прыжка, он с разбегу вскочил в кузов и, не устояв, повалился на ящики для перевозки фруктов. Машина была уже на полном ходу, и Кимура пожалел, что не дал ученикам толковых указаний.

«Будем надеяться, — сказал он себе, — что Люси, эта любительница разыгрывать драмы, сообразит, как поступить».

А Люси, растерявшись от его вопиющей наглости, остановилась на мостовой, под проливным дождем, и никак не могла уразуметь, отчего он так себя повел. Его побег был для нее ударом ниже пояса, вероломством из вероломств, и если б кто-нибудь притронулся к ней теперь хоть пальчиком, не исключено, что она, бесцветная статуя с остекленелым взором, взорвалась бы, как граната.

— Безумец! Идиот! — одними губами прошептала она, не замечая ни Джейн, ни Франческо, которые, точно бесприютные птенцы, слетелись к ней, едва грузовик скрылся из виду.

— Как он мог?! — вопросила она, подымая глаза к беспросветному, низко нависшему небу.

— Там Джулия… — робко заметил Франческо. — Из-за нее вся катавасия и началась.

— А-а-а! — зловеще протянула Люси. — Так вот где собака зарыта! Джулия! Опять эта коварная тварь! Вечно наступает мне на пятки! Ну, погодите, я с ней еще расквитаюсь!

Ее лицо исказилось в чудовищной гримасе, а фигура скукожилась, как у древней старухи. Голос же сделался столь неузнаваемым и диким, что Франческо невольно припомнилась психиатрическая лечебница, куда он в прошлом наведывался к своей полоумной, однако весьма кроткой кузине. Ему вспомнилось, как проходил он по коридору и как, колотя в двери камер-изоляторов, орали буйные сумасшедшие.

— Чур меня! — перекрестился он, отпрянув от Люси.

Джейн втянула голову в плечи и тоже поспешно отошла в сторонку.

— Это какой-то страшный сон! — обратилась она к итальянцу. — Ночь, фонари, безлюдная улица и мы…

— Без крова, без пищи? — дополнил Франческо. — Ерунда, уверяю тебя! Случались вещи и похуже. Взять вон хотя бы пожар!

Джейн содрогнулась, однако его высказывание никак не прокомментировала.

— Ясно одно, — сказал Росси, тактично уводя ее от злобствующей Люси. — С нею нам связываться нельзя. Вот ведь гарпия! Такая со свету сживет, не успеем мы и пикнуть! Слышала, как она о Джулии отзывалась?! Даже повторять стыдно!

— Да-да, уйдем поскорее, — щебетала Джейн, преданно семеня за ним по тротуару. — Вот ведь гарпия! Вот ведь!..

Гарпия угомонилась не сразу. Ей нужно было как следует поразмять связки, потопать ногами и напоследок предать Кристиана анафеме, прежде чем осознать, что на улице она одна-одинешенька, а ключи от внедорожника благополучно остались в кармане у человека-в-черном. В конце концов, дождь ее несколько остудил, и наступил черед серьезно озаботиться проблемой пристанища.

— Деньги, мне нужны деньги, — бормотала она, роясь в своей сумке, которую везде тягала с собой. — Есть у них тут, интересно, приличная гостиница?… Тьфу! А это еще что за дрянь?!

Аризу Кей, несомненно, расстроилась бы, если б услыхала, какого мнения Люси об ее телепортационной ветви, потому что при слове «дрянь» на мокрую мостовую полетела именно ветка сакуры. А Люси, в изумлении уставившись на ветку, мигом припомнила эпизод, в котором почти безотчетно прибрала ее к рукам. Неприятный, липкий эпизод, но всё же…

— Всё же, не следует торопиться с выводами, — посоветовала она себе и проворно нагнулась за телепортатором. — Кто знает, как эта штука работает? И не испортятся ли от воды проводки?

В следующую минуту, позабыв о голоде и усталости, она уже вертела веточку в пальцах.

— Кнопки… Ха, дилетанство! В наше время кнопки делают более изящными, а провода никто не пускает снаружи… Этот дождь меня доконает! — посетовала она. — Пожалуй, ничего не случится, если я, ради интереса, проведу небольшой эксперимент.

Чем сей эксперимент закончится, страшно даже представить. Что будет, если в волшебный сад вторгнется персона нон грата? К чему приведет ее столкновение с хранительницей? И сумеет ли японка справиться с помощницей Актеона?