Открыв глаза и немного поморгав от удивления, Колька обнаружил, что находится вовсе не в типи и не на острове посреди озера, а в своей комнате, под уютным байковым одеялом. В окно из-за занавески светили веселые лучи утреннего солнца, а стенные часы показывали ровно восемь.

Из-за дверей доносились знакомые шаги и голоса: дедушка с бабушкой, как видно, рано встали и уже хлопотали по хозяйству.

Колька пощупал майку — она была совершенно сухая. Слез с кровати, заглянул в шкаф-шифоньер: дедовская телогрейка и ватные брюки, которые ночью должны были изображать спящего внука, висели на обычных местах. На стуле Колька свои шорты и рубашку увидел — чистые, ни пятнышка! А ведь если верить тому, что отчетливо помнилось, все это было вываляно в грязи до свинского состояния! Даже если б бабушка нашла их, то нипочем не успела бы отстирать до такой чистоты. Может, Кольке все приснилось?

На некоторое время мысль о том, что ему весь вчерашний день и вчерашняя ночь попросту во сне привиделись, показалась Кольке очень даже приятной. Ведь если он вчера не играл в «индейцев», не проваливался в подземный мир, не встречался с Великими Духами в их вигваме и не получал от них никаких заданий, то ему не нужно их выполнять! То есть ему не надо грядущей ночью еще раз идти на кладбище, выдергивать крест из безымянной могилы и перевозить его на остров для того, чтобы сжечь и полученные угольки вставить в глазницы черепа… Да еще голыми руками!

Но уж очень отчетливо Кольке вспоминалось, как он выкапывал этот самый череп из могилы, как тащил его до озера, как плыл на каноэ по бурным волнам, наконец, как закапывал череп в кострище… Нет, ни один сон, виденный прежде, Колька так четко не помнил.

Колька сунул руку под подушку и нащупал плейер. В нем была та самая кассета-кольцовка со «вдохом-выдохом». Ее ни с какой другой не спутаешь — бобышки да короткий кусок ленты. Однако Колька ведь оставил его включенным… Кольцовка так и должна была крутиться, пока батарейки не сядут. Может, они уже сели? Нажав на воспроизведение, Колька убедился — нет, не сели! Может, бабушка с дедушкой все-таки раскрыли его хитрость? Но тогда, наверно, они бы уже задали внуку несколько неприятных вопросов. Нет, тут что-то не то…

Как раз в этот момент дверь в комнату приоткрылась и заглянула бабушка Клаша:

— Проснулся, Коленька? Хорошо спалось, гроза не помешала?

— А разве была гроза? — Колька изобразил недоумение на лице.

— Ой, да еще какая! Так и сверкало, так и грохотало! И ветер в трубе выл — не приведи Господь! Хорошо, ни в одну избу не ударило… Ну, проснулся, так иди умывайся да кушать садись. Каша сегодня гречневая, рассыпчатая да с парным молочком! А дед вашу рыбу доест.

«Так, — подумал Колька, — значит, вчерашний день не приснился, на рыбалку мы ходили, вечером я не доел рыбу, и дедушке придется ее доедать. Гроза действительно была — это точно. Но все же придется еще кое-что уточнить…»

Умываясь под жестяным рукомойником, Колька размышлял, как же ему выяснить, что было на самом деле, а чего не было. Надо будет сразу после завтрака сбегать на кладбище и поглядеть, как выглядит безымянная могила. И есть ли она вообще, если все-таки вчерашние приключения Кольке просто приснились.

Потом его вдруг словно в темечко клюнуло: а лопата где? Ведь она была при нем на острове даже тогда, когда он в типи отдыхать залез! Если он ее там забыл, то все может кончиться плохо. Вдруг «индейцы» поедут на остров без него и найдут там лопату?

Тогда все может открыться, и гнев Духов падет на его голову.

Но тут Колька попробовал рассуждать логически. Если прошедшие сутки ему вовсе не приснились, значит, все было именно так, как ему помнится. Стало быть, Дух Земли счел его миссию завершенной и помог ему поскорее перебраться домой незамеченным, да заодно еще высушил его одежду и повесил в шкаф дедушкину телогрейку. Стал бы он оставлять лопату на острове? Конечно, она там сегодня ночью опять понадобится, но все же Дух вряд ли бросил бы ее в типи. Но и перепрятывать на острове тоже не стал бы. Ведь Кольке-то он об этом не сообщил! Не станет же он весь остров обыскивать в поисках лопаты?! Значит, лопата должна находиться в каком-то месте, известном Кольке. То есть либо у дедушки в сарае, откуда Колька ее стащил, либо… А что если Духи перенесли лопату прямо к смородиновому кустику? Ведь если вернуть лопату к деду в сарай, то придется ее оттуда опять тырить! А удастся ли все провернуть так успешно, как вчера, неизвестно. В общем, надо и этот вариант проверить.

Позавтракав, Колька решил начать свои расследования как раз с лопаты. То есть обежал вокруг забора до смородинового кустика. Сперва ничего не увидел, но потом пошевелив траву, обрадованно тряхнул кулаком и сказал: «Йес!» Там была лопата, около кустика, — Духи все четко просчитали.

Затем Колька все тем же кружным путем отправился на кладбище. Сейчас, поутру, оно ничуть не казалось страшным. И кусты, за которыми пряталась безымянная могила, тоже нашел быстро. Протиснувшись через ветви, которые слегка намочили его каплями вчерашнего дождя, Колька выбрался к бугорку. Нет, ничего ему не приснилось: у подножия креста меж корявых жердей зияла здоровенная яма. А оттуда, из ямы, тянуло каким-то противным, тухлым запахом, которого вчера ночью под дождем Колька не почуял. Этот же дождь смыл все следы, которые Колька мог оставить на могиле. Чтоб не наделать новых, Свирепый Вепрь поспешил выбраться из кустов и не спеша отправился домой.

У калитки его ждал небольшой сюрприз. Там его поджидали Витька и Митька, которые пришли вдвоем, без Андрюшки и Пашки.

— Они не хотят больше играть, — пояснил Витька. — Говорят, сами ерундой занимайтесь, нам надоело.

— Ага, — поддакнул Митька. — Дескать, мы уже взрослые, сами зарабатываем, а вы, если хотите, можете и дальше дурью маяться.

— А по-моему, — ехидно добавил Витька, — это они так сказали, потому что ты им по мордасам настучал. Теперь им ясно стало, что они не главные, вот им и расхотелось играть. Взрослые, с понтом дела, а получили от того, кто младше…

— Пашка, между прочим, предлагал Андрюхе подговорить еще пару ребят из ихнего класса, чтоб они помогли им с тобой разобраться, — тоном секретного осведомителя произнес Митька, понизив голос. — Это мне Светка, сеструха старшая, рассказала — на дискотеке подслушала. А Андрюха, типа того, Пашке сказал: «Ты что, нас же обсмеют потом! Мелкий пацан двум большим шишки наставил!» А Пашка — тот не унялся, учти. Остерегайся!

— Мы, конечно, если что, поможем… — обнадежил Витька.

Колька хотел сказать: «Ага, помню я, как вы Андрюшке с Пашкой помогали!» — но не стал. Не со всеми же тут ругаться!

— Ладно, — вздохнул он, — поехали на остров, что ли…

А про себя подумал: «Интересно, окажется ли лодка на месте? Ведь я ж на ней обратно не переправлялся!»

Притопленное каноэ обнаружилось именно там, где его вчера днем оставляли «индейцы» и откуда его минувшей ночью забрал Колька. Как видно, Великие Духи и о челноке позаботились, перенесли его на место — с помощью какой-нибудь магической телепортации, наверно, — и даже для пущей достоверности заполнили водой, чтоб можно было подумать, будто оно всю ночь под дождем простояло.

— Да уж, — вздохнул Митька, — и нахлестало воды в него! За полчаса не откачаешь…

— Надо его перевернуть набок, а потом поднять из воды, — предложил Колька. — Так она почти вся и выльется…

— Ты что, — не поверил Витька, — оно же тяжелое! В него, небось, сто литров воды налилось! Это ж чистых сто килограмм!

— Ничего, справимся! — уверенно произнес Колька. — Да помогут нам в этом Великие Духи!

Конечно, Митька с Витькой только хмыкнули, потому что подумали, будто Колька сказал про Духов так же, как говорил Андрюшка, понарошку. А Колька на самом деле на помощь Духов надеялся.

— Беритесь вдвоем за корму, а я за нос возьмусь! — объявил Колька, и Витька с Митькой тут же его послушались, хотя вроде бы еще никто не выбирал Кольку Великим Вождем.

Вообще-то перевернуть каноэ набок даже Витьке с Митькой вдвоем было бы нетрудно. Но вот вытащить его, заполненное водой, и поднять так, чтоб вода вылилась — тут, пожалуй, понадобились бы два по-настоящему взрослых и крепких парня — типа тех гребцов, что на этих самых каноэ-двойках состязаются. Тем не менее и у трех «индейцев» среднего школьного возраста все получилось не так уж плохо. Витька и Митька чуть не лопнули от натуги, а вот Колька — тот будто играючи все проделал, а потом еще совсем уж в одиночку взялся за середину лодки, поднял ее над головой, вылил все остатки воды, и в довершение аккуратно поставил лодку на воду, да еще и придержал ее, пока товарищи залезали.

— Ну, ты и здоровый! — восхитился Митька, берясь за весло.

— Давай теперь ты Великим Вождем будешь? — предложил Витька. — Андрюшка все равно больше играть не хочет…

— Вы давайте гребите, — начальственно повелел Колька, милостиво кивнув головой. Мол, согласен я быть вашим Вождем, уговорили…

К бухточке плыли обычным маршрутом, то есть сперва вдоль камышей, чтоб из деревни не заметили, а потом, укрывшись за островом, стали пересекать пролив. Витька с Митькой усердно гребли, а Колька, как настоящий Вождь, гордо восседал, скрестив руки на груди, и смотрел вперед. Он вспоминал, как один боролся с волнами в прошлую ночь, и сознавал свое превосходство над Витькой и Митькой. Ишь, пыхтят! А ведь сейчас теплынь, ни ветерка, ни рябинки, озеро как зеркало…

Вот тут-то и произошло то, чего ни Колька, ни остальные двое «индейцев» никак не ожидали.

Метрах в двадцати перед носом каноэ или чуть больше, посреди той самой гладкой как стекло поверхности озера, вода вдруг вспучилась, заклокотала, и огромный пузырь размером с большой лесной муравейник, вырвавшись из глубин озера, с громким шипением лопнул: пуф-ф-ф! У всех трех мореплавателей вырвался непроизвольный, но дружный испуганный вскрик:

— Ой!

Впрочем, больше ничего ужасного не случилось. Челнок слегка качнула небольшая волна, потом вторая, поменьше, еще несколько кругов по воде разошлось, и поверхность озера стала вновь зеркальной.

— Что это было? — пробормотал Митька.

— Может быть, болотный газ вырвался… — произнес Колька с видом ученого-геолога, хотя, честно сказать, сам себе не поверил. Те пузыри, которые он когда-то видел на болоте, были куда меньше. И потом тут все-таки озеро, а не болото…

— А вдруг это Жуть Подводная? — одними губами произнес Витька. — Слыхал про такую?

— Точно! Я слыхал… — присохшим языком пролепетал Митька.

Конечно, Колька сразу припомнил легенду, которую дедушка вчера утром после рыбалки рассказывал. Хотя тут с ним и без этой Жути много всякого приключилось, а легенда так недосказанной и осталась. Недосуг было у дедушки поинтересоваться, чем все-таки история с новгородским промышленником закончилась, ну и как он сам эту Жуть видел. Правда, Колька еще вчера собирался спросить у ребят про эту самую Жуть, да постеснялся, испугался, что на смех поднимут. А теперь, оказывается, и Витька с Митькой про Жуть Подводную наслышаны и, как видно, ее всерьез побаиваются.

— Может, обратно вернемся? — робко предложил Витька.

По правде сказать, Колька с удовольствием бы именно так и сделал. Но нельзя же показать, что новый Великий Вождь боится этой самой Жути! Опять же дед Василий, помнится, утверждал, будто Жуть эта самая редко поднимается из озера среди бела дня. Правда, Кольке нынешней ночью предстоит совершить еще одну поездку на остров…

Тем не менее Колька постарался себя убедить, что раз ему помогают Великие Духи, то Жуть Подводная ему нипочем. Ведь за него сам Великий Дух Воды! Да он, эту погань подводную, если надо, на берег выкинет, и Дух Воздуха из нее воблу сушеную сделает!

— Вперед! — грозно приказал Колька. — Ничего с нами не случится! Враки все это…

Полной уверенности в правоте своих слов у него не было, Витька с Митькой хоть и гребли с усердием, но все же пугливо озирались. Тем не менее до заветной бухточки челнок добрался без приключений. Там у всех отлегло от сердца.

Вытащив каноэ на берег, «индейцы» направились в типи. Колька, конечно, украдкой поглядывал, не оставил ли он ненароком прошлой ночью каких-нибудь следов и не заметят ли их Быстроногий Олень с Мудрым Змеем. Но нет, ничего такого не попадалось на глаза, и даже кострище, под которым был закопан череп, внешне выглядело так, будто в него никогда ничего не зарывали.

— Ну и что будем делать? — спросил Митька у Кольки.

— Разожжем костер для начала, — степенно сказал Свирепый Вепрь. — Возьми это на себя, братуха мой, Мудрый Змей!

Нет, все-таки далеко Кольке до Андрюшки! Накостылять-то он ему смог, а вот говорить так, как тот умел, — не получится. Колька ведь даже Сетон-Томпсона не читал, тем более что книжку Андрюшка вчера с собой увез. И о том, что настоящие индейцы делают и как говорят, имел самое смутное представление. Раньше-то всем Андрюшка с Пашкой заведовали, а теперь, хоть и приятно себя вождем ощущать, придется все самому придумывать.

А что-то новое придумать трудно. Они уже много чего перепробовали под руководством Большого Волчьего Клыка: и амуницию себе мастерили, и набеги на крапиву делали, и «охотились» с луками и стрелами, и картошку пекли…

Колька понимал, что если он предложит своим «воинам» что-нибудь из того, что уже «проходили», то интереса это не вызовет. С другой стороны, голова насчет того, как продолжать игру, что-то плохо варила. Все этот пузырь, внезапно появившийся среди озера, покоя не давал. Конечно, у него в мыслях уже была ночная поездка на остров. На защиту Духов он по-прежнему надеялся, однако не худо бы получше узнать про эту самую Жуть Подводную. Конечно, Колька уже твердо решил, что за обедом обязательно попросит дедушку рассказать, как эта самая Жуть выглядит, но раз о ней и Витька с Митькой слышали, пусть сообщат, что знают.

— Костер разожжен, — доложил Митька.

— Сегодня, славные воины, — Колька еще раз попытался подражать бывшему Вождю Андрюшке, — надо начать с обсуждения важной проблемы. Типа провести совет племени. Все согласны?

— Все! — дружно ответили «воины».

— Короче, — продолжил Колька, — сегодня по дороге сюда мы увидели в озере что-то непонятное. Может быть, нам угрожает какая-то серьезная опасность. Быстроногий Олень предположил, что это Жуть Подводная, а Мудрый Змей с ним согласился. Я тоже кое-что слышал про нее, но сначала хотел бы вас послушать. Первым будет говорить Олень, все, что знает, а Змей слушать и не перебивать. Потом наоборот, Змей будет говорить, а Олень слушать молча и не встревать. Чтоб базара не было, понятно? Говори, Олень!

— Ну, я это самое… — запинаясь от волнения, начал Витька, — конечно, никогда ее не видел. Просто, однажды, когда я в первом классе учился и захотел пойти на озеро купаться с большими ребятами, меня бабушка не пустила. Сказала, что в озере живет Жуть Подводная: с рогами, клыками и хвостом, как у змеи. Дескать, ночью она иногда всплывает и может проглотить… Вот и все.

— Негусто, — поморщился Колька. — Конечно, бабушка этой Жути тоже никогда не видела?

— Не-а, — помотал головой Витька. — Но говорила, будто ей рассказывали, что однажды зимой эта Жуть лошадь утащила.

— Зимой? — недоверчиво переспросил Колька. — Но зимой же озеро замерзает, наверно?

— Тогда на нем полынью зачем-то вырубали, — пояснил Витька, — большую такую прорубь. Наверно, чтоб белье полоскать. А какой-то мужик пьяный на санях зачем-то ехал. Из гостей, кажется, возвращался. Ну он, короче, заснул, а лошадь, видно, попить захотела и свернула к озеру. А дело было ночью, когда темно. Тут зимой по ночам очень тихо — даже на мотоциклах никто не ездит. И вдруг среди такой тишины — дикий крик! Кто были поближе высунулись из домов и видят: по улице сломя голову бежит этот мужик, без шапки, весь расхристанный, и орет во всю глотку. Его еле поймали, стали водой отпаивать, расспрашивать, а он только бубнит: «Жуть Подводная! Жуть Подводная! Лошадь утащила!» Так и увезли его в дурдом. А сани нашли на краю проруби, но без лошади, понимаете? И вроде бы оглобли не обломаны были, а перекушены…

— Я об этом тоже слышал, — пробормотал Митька. — Только говорили, будто эта самая Жуть мужику привиделась спьяну, а на самом деле лошадь просто соскользнула в воду и утонула, а оглобли обломились…

— Как же, жди! — возразил Витька. — Во-первых, эта полынья у самого берега была. А там мелко — лошадь, если и провалилась бы, то не с головой. А если бы там глубоко было, то она бы вместе с санями в воду ушла и оглобли бы не обломила.

— Дело ясное, что дело темное! — глубокомысленно изрек Колька. — Еще что-нибудь знаешь, Быстроногий Олень?

— Не-а, — вздохнул Витька, — но если она лошадь действительно проглотила вместе с оглоблями, то какая же у нее пасть должна быть? Пожалуй, в такую и наша лодка пролезет…

«…Вместе с нами», — пронеслось в мыслях у всех трех «индейцев», но вслух они этого, конечно, не произнесли.