Глава первая

АРОН

Ветер, что дул из-за Дозорной Линии, выкручивал ржавую проволоку на пограничных столбах и засыпал песком листву и хвою.

Арон Брейлинг усердно размахивал деревянным молотком, заделывая прореху в стене амбара. Лицо щекотала теплая пыль, но мальчик хорошо знал, что такая погода обманчива и осень с моросящими дождями, гниением и смертью уже в пути.

Приближалась Жатва.

Впрочем, какой смысл волноваться об этом сейчас?

Отец Арона часто повторял, что жизнь не стоит на месте. Движутся по кругу лунные циклы и времена года, меняются судьбы людей — так уж устроен мир. Жатва придет, когда ей положено, и он, Арон Брейлинг, все равно не сможет ничего изменить…

Мальчик зубами вытащил из большого пальца занозу и, не обращая внимания на саднящую боль, пристроил доску в центре прорехи. Кажется, ровно.

Небольшой амбар Брейлингов смотрел на Дозорную Линию — прерывистую цепь хлипких облупившихся лачуг и заборов, отделявшую заселенные земли от пустоши. Традиция ставить хозяйственные постройки лицом к Дозорной Линии сохранилась с давних времен, когда приходилось быть наготове к встрече незваных гостей из Внешних Земель или — что еще хуже — из туманного Бурелома. Правда, на памяти отца и даже деда Арона серьезных беспорядков у Дозорной Линии не случалось, так что старые караульни вдоль западной и южной границ Гнездовья давно пустовали.

В прошлом остались крупные нашествия мороков — полулюдей-полуживотных, что обитают во Внешних Землях, да и маны — питающиеся кровью духи из Бурелома — в последнее время притихли; однако амбары на всякий случай продолжали ставить лицом к Дозорной Линии.

Невдалеке возвышался на сваях скромный дом Брейлингов. Он тоже упрямо смотрел глазами-окнами на границу, словно напоминая обитателям, что любой заезжий гость может оказаться вором…

Мальчик снова почувствовал приступ тошнотворного страха; к тому же от сладковатого вкуса крови из ранки у Арона слегка закружилась голова. А рядом Вольф Брейлинг приколачивал последнюю доску и даже не морщился от порывов ветра, задувавшего песок в коротко стриженные волосы. Молоток легко летал в мускулистых руках отца, и под пронзительным взглядом черных глаз доски словно сами собой становились на место.

Арон с сожалением посмотрел на свои тощие руки и ноги, торчавшие из рукавов большой потрепанной рубахи и коротких штанин. В отличие от остальных мужчин в семье мальчик был светловолосым, а его кожа все еще оставалась по-девичьи нежной и гладкой.

Интересно, подумал Арон, станет ли он когда-нибудь таким же смуглым, сильным и крепко сложенным, как отец и старшие братья? Не уронит ли честь семьи, когда придет время служить в войске лорда? Больше всего на свете Арон мечтал получить маленькие руны, подобные тем, что вытатуированы на руках Вольфа Брейлинга. Знаки дав-ха, означающие, что их обладатель дал кому-то священную клятву верности.

— Хватит витать в облаках, — услышал Арон строгий голос отца. — Не забывай, мы живем у Дозорной Линии, а здесь можно ждать любых неприятностей.

Арон виновато потупился и с удвоенным усердием продолжил загонять в стену деревянные гвозди, изо всех сил стараясь не отставать от отца. Он даже не обращал внимания на то, что из ранки на пальце по-прежнему сочится кровь и оставляет следы на золотисто-белой доске. К несчастью, последний гвоздь вошел в доску криво, и Арону пришлось долго колотить по нему молотком, чтобы исправить оплошность.

Вдруг ему на плечо опустилась тяжелая отцовская рука.

— Довольно, — сказал Вольф низким хрипловатым голосом и принялся придирчиво изучать работу сына.

Арон всматривался в темную глубину отцовских глаз, отчаянно надеясь увидеть в них хоть намек на одобрение. Отец не спеша провел рукой по доскам и ощупал все до единого гвоздики, словно оценивал точность каждого удара. Молчание тянулось так долго, что Арон даже вспотел.

Наконец Вольф повернулся к сыну и подмигнул.

— Что ж, сегодня лучше. На этот раз обошлось без трещин.

Арон заулыбался, с облегчением вдохнул полной грудью — и тут же почувствовал аппетитный запах острой фасолевой похлебки, что доносился из дома. Пора бы и подкрепиться.

Вольф Брейлинг посмотрел на дом и крохотный огород рядом с ним и обернулся к скошенному лугу, где сейчас работали мать, братья и сестры Арона.

— Пойдем, — кивнул он. — Сюда, за угол амбара.

Отец и сын уселись прямо на землю, едва ощутимо пахнущую сеном и навозом. Быстро оглянувшись через плечо, Вольф извлек из висящей на поясе сумки небольшой предмет, завернутый в широкий зеленый лист дантха, и протянул сверток сыну. Мягкий лист щекотал пальцы Арона, и, бережно разворачивая его, мальчик старался не повредить прожилки. Лист был почти свежим, его вполне можно использовать еще раз. В семействе Брейлингов ничего просто так не выбрасывалось.

Наконец мальчик развернул сверток — кусок пряного хлеба! Остатки праздничного завтрака, посвященного дню рождения младшей сестренки! Арон бережно дотронулся до аппетитной хрустящей корочки.

Что за неслыханная щедрость напала на отца?

Из амбара раздался свист Тек. Любимица мальчика нетерпеливо притопывала в стойле и громко встряхивала чешуей. Наверное, она скребет в воздухе своими морщинистыми и когтистыми передними лапами, да вдобавок трясет огромной головой — прямо как курица. И хотя ростом юная тэлон чуть ли не вдвое выше Арона, ведет себя она как шаловливый детеныш. Неужели учуяла запах еды?

Вольф оглянулся.

— Ешь быстрее, пока твоя мать не выпрыгнула на нас из какого-нибудь укромного местечка. Вдруг она превратится в оборотня и впрыснет в нас яд за то, что я порчу тебе аппетит перед ужином?

Арон улыбнулся, представив мать в таком необычном виде. Интересно, какой облик она бы приняла? Полуптицы-получеловека? Конечно, нет! Она стала бы горной кошкой, неслышно выскользнула бы из каменистого рва или пещеры — таких мест на земле Брейлингов полным-полно, поднялась бы на длинных задних лапах, а потом превратилась в какую-нибудь совсем уж страшную и мерзкую человекообразную тварь…

— Ешь, Арон, — сказал отец, насмешливо поглядывая на сына.

Мальчик тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, поблагодарил отца и быстро положил в рот небольшой кусочек хлеба. В тот же миг от резкого вкуса корицы (эта пряность нечасто водилась в доме Брейлингов) глаза Арона наполнились слезами. Хлеб испекли несколько часов назад, но он по-прежнему был мягкий, да еще и впитал в себя солнечное тепло. От удивительного вкуса и аромата у Арона даже голова закружилась.

Ну есть ли на свете что-нибудь прекраснее?!

Тек радостно присвистнула, словно соглашалась с мыслями хозяина.

Растягивая удовольствие, Арон медленно проглотил еще кусочек. Отец снова взглянул на дорогу, ведущую к полю, но там по-прежнему никого не было.

— У тебя, как и у Сета, талант строителя, — одобрительно сказал Вольф. — Если решишь заняться скотоводством, это умение тебе пригодится.

От неожиданности Арон даже жевать перестал.

— Скотоводством? — промямлил он. — Разве это не слишком, э-э…

— Слишком дорого? Конечно, для начала потребуются некоторые вложения. Но у тебя уже кое-что есть. — Вольф кивнул в сторону амбара. — Своя собственная тэлон — да к тому же еще и самка! Если наймешься на ферму Громмонда, то за два-три года отложишь достаточно денег, чтобы купить самца. Еще через год, даже до начала службы в войске лорда, у тебя будет пара коз, а возможно, и пара волов. Я буду помогать, пока ты не обзаведешься собственным хозяйством…

Последний кусочек пряного хлеба застрял в горле Арона. Неужели это не сон? Если он, Арон, действительно сумеет развести скот — пусть даже лишь несколько тэлонов — и продать его по хорошей цене, это изменит жизнь всей семьи! Сердце мальчика лихорадочно забилось при мысли о том, что он сможет подарить матери и сестрам красивые платья, а братьям — новые инструменты и, возможно, даже новые участки земли для устройства собственных ферм.

Что же касается отца…

Арон купит ему инструменты, повозки и настоящую кожаную одежду. Он купит отцу все что угодно — сразу же, как получит вознаграждение за два года военной службы!

— Громмонды редко берут учеников, — сказал Арон дрожащим от волнения голосом.

Неужели отец сам верит в то, что говорит? Ведь Арон всего лишь младший сын в бедной крестьянской семье, разве у него есть шансы попасть на ферму Громмондов?

Отец улыбнулся, и половина страхов и тревог мальчика тут же улетучилась.

— Громмонд видел, как ты работаешь с Тек, и уже переговорил со мной. «Парень хорошо чувствует животных», — сказал он. На будущий год, когда тебе исполнится пятнадцать, пойдешь к нему в ученики — если захочешь, конечно. Я не стану давить на тебя в таком серьезном деле.

И Вольф Брейлинг повторил одну из своих любимых фраз:

— Мои дети сами решают свою судьбу.

Арон так разволновался, что едва не подавился хлебом. Неужели сбудется его заветная мечта и он научится у Громмондов обращению с лошадьми, и коровами, и домашней птицей, и волами, и козами, и взрослыми тэлонами? У мальчика даже руки зачесались от нетерпения. К тому же, если верить отцу, за такое сказочное удовольствие он еще и деньги получит.

— Это большая честь для меня… Конечно, я приму предложение Громмонда, отец!

— Ты сам себе сослужил хорошую службу, когда спас Тек от смерти во рвах Край. Большая удача, что лорд Брейлинг подарил ее тебе. Удача для всех нас. — Вольф сжал руку сына. — Доброта, трудолюбие, честь и справедливость — это то, что я ценю больше всего и чему пытался тебя учить. Ты оказался хорошим учеником, Арон. Мне есть чем гордиться.

Слушая отца, мальчик едва не разревелся. Губы растянулись в глупой улыбке, а в горле застрял комок.

Ученик Громмонда.

Ученик скотовода.

Это вам не плотницкое ремесло, выпавшее на долю старшего брата Сета. Тот уже вернулся с военной службы, где — к несказанной радости его невесты — даже не участвовал ни в одной битве. Через год, когда брату исполнится двадцать один, он создаст собственную семью.

А вот Арон не мог представить себя ни плотником, ни женатым мужчиной… Близнецы, которым только что исполнилось семнадцать, собираются после службы в войске лорда наняться в работники на зерновую ферму; та же участь ждет шестнадцатилетних близнецов, а другого брата больше всего привлекает выделка кожи. Однако Арону такая работа всегда казалась бесконечно скучной.

Совсем другое дело — скотоводство! И с Громмондом все уже решено. Конечно, Арон согласится безо всяких раздумий, только вот…

Улыбка мгновенно исчезла с его лица.

Жатва.

На смену радостному возбуждению пришел тошнотворный страх.

Завтра Жатва, и она может изменить все.

Арон почти пожалел, что ел пряный хлеб, потому что в желудке у него громко заурчало.

Отец пристально посмотрел сыну в глаза и, как это нередко случалось, угадал его тревожные мысли.

Ни слова не говоря, он наклонился и начал рисовать что-то на пыльной земле.

У ног мальчика появились хорошо знакомые ему очертания огромной птицы с распростертыми крыльями. Тело птицы разделялось на неравные части, каждая из которых обозначала одну из провинций Гнездовья.

История говорит, что после Великого Переселения фей в Гнездовье образовалось семь династий — каждая со своим языком, традициями и родовыми талантами. Семья Маб через некоторое время поглотила одну из меньших династий, так что сейчас их осталось только шесть. Самые крупные — это Маб (голова птицы), а также Кобб и Росс (ее тело); им принадлежит больше всего земли и людей. Меньшие называются Алтар, Брейлинг и Ваграт, и их символизируют крылья — два слева и одно справа. Маленькие, но крепкие ноги птицы — гильдии Камня и Иглы, основанные много лет назад для соблюдения порядка и справедливости в стране и со временем добившиеся немалого могущества.

— Скала и Лист, Камень и Игла… — пробормотал отец, заключая в круги названия провинций, где размещались главные гильдии (Камень на территории Брейлингов, Игла — на земле Вагратов). — Когда-то они были так влиятельны! Гильдии уравновешивают могущество императора и интересы простых людей, помогают сохранить равновесие власти — так же, как ноги помогают птице удерживаться на ветке.

Отец не сказал вслух всего, что думал, но Арон и так его понял. Вольф пытался объяснить, что, хотя слово «Жатва» и вызывает священный трепет всех жителей страны, гильдии давно уже не обладают той властью, которую когда-то имели. Даже лорды и леди — главы династий — не были сейчас такими могущественными, как раньше, потому что магические таланты фей почти полностью выродились.

Арон знал, что Брейлинги вели свой род от фей, но его родственники не обладали способностями, присущими древним правителям Гнездовья. Главы гильдий и даже дети, которых они отбирают себе в ученики, куда искуснее умом, чем любой из Брейлингов.

Разумеется, Вольф Брейлинг учил своих детей проходить через Пелену — то есть достигать такого внутреннего состояния, которое позволяет человеку лучше контролировать чувства и движения тела. Еще Вольф рассказывал отпрыскам о здоровье кожи, сосудов и крови, учил заговаривать синяки и порезы — в общем, делился всеми знаниями, которые приобрел на военной службе. Арон унаследовал способности отца к целительству, но другими талантами похвастать не мог…

Впрочем, Вольф не только обучал свое потомство медитации и знахарству. Он хотел, чтобы дети знали географию Гнездовья, владели основными ремеслами, были знакомы с обычаями других династий, и еще — немного учил их языку остальных провинций. Далеко не все жители Гнездовья владели универсальным языком торговцев и посыльных, и такие знания могли однажды очень пригодиться.

«Люди из других династий отличаются от нас, — любил повторять Вольф. — Они могут быть образованнее, знатнее или, наоборот, глупее нас. Но с кем бы вы ни встретились, держите голову высоко поднятой. Мы должны со всеми вести себя как с равными».

— Перечисли династии! — приказал отец, поднимая голову от рисунка.

Арон подчинился. После этого Вольф велел ему назвать все провинции и их столицы, начиная с Канн-Руна, их собственной, а потом ткнул пальцем в дальний угол провинции Брейлинг и поставил маленькую точку у самой Дозорной Линии, обозначив место расположения их маленькой фермы.

— Видишь, как далеко мы находимся от больших городов и главных дорог?

Арон кивнул.

Вольф едва слышно перевел дыхание и вернулся к карте. Он нарисовал горы, располагающиеся к востоку от их фермы, — невысокие, но смыкающиеся плотной стеной, на севере обозначил густые леса и Край, обвел приграничную территорию к востоку от Дозорной Линии и туманный Бурелом на юге. Все эти места он соединил линиями, так что их крохотная ферма оказалась словно бы внутри надежной крепости.

— К сожалению, мы находимся довольно близко к Триуну — всего тридцать пять — сорок дней верхом, один лунный цикл. Но пока Братья Камня доберутся сюда, на пути им попадется столько сел, деревень и городов… Не зря ведь отец моего отца выбрал для поселения такое глухое место…

Голос Вольфа звучал вполне уверенно, однако в нем время от времени прорывалось не то беспокойство, не то сдерживаемый гнев. И в глубине отцовских глаз притаился какой-то незнакомый блеск.

— Наши предки не случайно укрылись в глухом углу провинции Брейлинг. Нужды столицы редко доходят до таких отдаленных мест. — Отец улыбнулся, однако его покрытое шрамами лицо по-прежнему казалось мрачным. — День Жатвы придет и уйдет, и не стоит ждать от него особых опасностей.

Сумятица в душе Арона потихоньку улеглась. Мальчик снова начал рассматривать татуировки давха, украшающие руки отца, — знаки дружбы, смелости и благородства, а также символы битв и мест, где они проходили. Арон знал, что эти знаки накладывают на человека определенные обязательства, но пока никто не приходил на ферму и не требовал, чтобы Вольф Брейлинг заплатил священный долг.

Впервые Арон осознал, что в больших городах вроде Кан-Руна бывшие сослуживцы, должно быть, выскакивали бы из-за каждого угла, требуя от отца исполнения долга чести, — как уличные торговцы, навязывающие всем и каждому свои ткани и специи.

«Доброта, трудолюбие, честь и справедливость…» Конечно, Вольф Брейлинг откликнулся бы на любой зов.

— Нужды столицы редко доходят до глухих углов вроде нашего… — шепотом повторил Арон слова отца, и тот одобрительно кивнул.

— Солнце еще высоко, а у меня тут двое здоровых мужчин прохлаждаются в тенечке и увиливают от работы! — раздался вдруг из-за угла амбара материнский голос. — Что-то не вижу трудолюбия, которым вы так гордитесь, уважаемый Вольф Брейлинг!

Арон вздрогнул и попытался спрятать обсыпанный крошками лист дантха, но было уже поздно. У матери слишком острый глаз. Темно-рыжие волосы, перехваченные на затылке шнурком, слегка растрепались, а в глубине карих глаз сверкали зелено-голубые искорки.

— Стало быть, ты теперь уже не голоден, сын?

Лицо матери казалось сердитым, но в голосе слышалось легкое поддразнивание — впрочем, оно относилось скорее к мужу, нежели к сыну. Арон робко протянул сложенный лист дантха отцу.

— Похоже, Многоликий Брат уже позаботился о вашем ужине. Да-да, я имею в виду вас обоих.

Вольф с Ароном дружно вскочили на ноги, и отец улыбнулся:

— Цыц, женщина! Помнится, я взял тебя в жены за доброту. Ты ведь не хочешь, чтобы мужчина умер от голода в день рождения своей младшей дочери?

Мать будто собиралась ударить отца, но когда тот подошел ближе, она прижалась к Вольфу и нежно чмокнула его в изрезанную шрамами щеку. Издалека доносились голоса восьмерых братьев и сестер Арона, возвращавшихся с покоса и огорода.

— Иди к своей Тек, — велела мать Арону, махнув рукой в сторону амбара, — а потом займись именинницей. Проследи, чтобы они с сестрой хорошенько умылись, пока я готовлю ужин.

Тут к амбару подошел Сет. Брат на ходу пригладил длинные волосы, перехваченные кожаным ремешком, и отер с загорелого лица пот, а Арон в который уже раз изумился тому, как сильно Сет походил на отца — их легко можно было принять за братьев.

— Я займусь девочками, Арон, — сказал Сет. — Встретимся у колодца, когда управишься с Тек.

Арон благодарно кивнул брату и обернулся посмотреть, как тот сгребает в охапку громко визжащих темноволосых девчушек. Остальные мальчики один за другим заходили в дом, довольные, что им не надо иметь дело с младшими сестрицами, которые порой бывали не менее свирепыми, чем детеныши горной кошки.

Арон тихо проскользнул в амбар, на пороге оглянувшись на отца. На лице Вольфа все то же странное выражение: подняв голову, он задумчиво смотрел на небо. У мальчика что-то сжалось внутри.

Пожалуй, надо послушать разговор взрослых…

После долгого молчания отец наконец сказал:

— Они будут проезжать мимо нас завтра. Вообще-то Гильдия старается обходить стороной родственников правителей династий, чтобы не настраивать против себя лордов…

— Ну, наши-то дети в любом случае не претендуют на престол, — возразила мать, и отец бросил в ее сторону хмурый взгляд.

Из-за приоткрытой двери Арон видел, как Сет, перекинув через плечо одну из брыкающихся сестренок, прижимает другую к стенке колодца.

— Точно, мы всего лишь скромные фермеры, копающиеся в грязи, чтобы не подохнуть с голода, — словно успокаивая себя, произнес Вольф, не обращая внимания на разборки у колодца. — Но мы все-таки Брейлинги из рода Брейлингов, а это хоть что-то, да значит.

Мать пожала плечами:

— Настоятели из Кан-Руна сказали, что наши дети Безмолвны. Даже если люди из Гильдии Камня явятся сюда, кровь будет молчать!

— У Гильдии Камня более совершенные методы испытаний, — возразил отец, слегка повышая голос. — Они забирают детей с кровью фей и учат охотиться на людей и убивать их. Можно подумать, для этого требуется особый дар.

— Что ж, если кровь заговорит, тогда, по крайней мере, хоть один из наших детей получит приличное образование…

— Образование?! — взорвался отец, и Арон непроизвольно отступил в темноту амбара. — Да чему хорошему можно научиться в Гильдии Камня? Хочешь, чтобы нашего сына превратили в наемного убийцу?! О, зубы Кайна!

— Я буду очень благодарна, если ты прекратишь упоминать бога смерти в моем присутствии, — строго проговорила мать. Она истово веровала в Брата и не переносила самого имени бога смерти. — Так и беду накликать недолго.

Замечание жены не произвело на Вольфа ни малейшего впечатления.

— Так ты хочешь, чтобы наши дети вступили в Гильдию, которая учит убивать наследников династий и отбирать их деньги? — еще громче сказал он, пытаясь заглушить доносящиеся от колодца визги. — Тогда уж лучше сразу выкупить их и отправить в Гильдию Иглы. Лучше быть лекарем или ученым, чем профессиональным палачом!

— Игла… Там теперь все не так, как в былые времена, если верить тому, что говорят на рынке… — Мать пыталась сохранять беззаботный тон, но в ее голосе отчетливо звучала тревога, даже безнадежность. — С тех пор как Игла прогневалась на правителей династий, в Эйдолоне совсем перестали заботиться о сиротах. Знаю, ты всегда восхищался леди-провост, но при ней все изменилось к худшему.

— Я не желаю слушать грязных сплетен о леди-провост! — зарычал отец, и лицо его налилось кровью. — Гильдия Иглы всегда была хранителем чести и справедливости, и сейчас ничего не изменилось. Ты, к примеру, когда-нибудь слышала, чтобы они крали детей?

Мать Арона на несколько секунд замолчала, а потом решительно сказала:

— Все равно ты не можешь ничего изменить, Вольф Брейлинг, так что нечего беситься и брызгать слюной. Фей или добрый люд, жители дворцов или бедных хижин — Камень идет к Камню.

Она решительно зашагала к дому.

Арон вздрогнул.

Камень идет к Камню. Тем, кого выбирает Гильдия, остается лишь одно — смириться с судьбой.

Как правило, в Гильдию Камня попадали дети бедняков, которые не могли себя защитить, а в Гильдию Иглы — наследники родовитых семей. Обе гильдии помогали уравновесить интересы граждан страны, но одна несла темноту, осуждение и смерть, а другая — свет, знание и исцеление. Обеспеченные, но не слишком богатые люди посылали своих детей в гильдии вроде Союза плотников или Лиги кузнецов — менее влиятельные, но способные обучить мальчиков ремеслу. Ну а такие семьи, как у Арона, просто занимались фермерством и, если подворачивалась возможность, отправляли одного-двоих отпрысков в подмастерья.

Они могли лишь молиться, чтобы Жатва обошла их стороной.

Камень идет к Камню.

Но я-то не камень, — гневно подумал Арон. — Через год я уже буду работать у Громмонда и учиться скотоводству, и сделаю все, чтобы помочь моей семье выбиться из бедности.

Арон повторил эти слова про себя несколько раз, только почему-то сейчас они звучали неубедительно… От напряжения у мальчика слегка онемели мышцы, и ему стало трудно дышать.

Неожиданно дверь в амбар открылась. Возникший на пороге Вольф в упор посмотрел на сына — словно точно знал, где тот притаился, — и с улыбкой ему подмигнул.

Не бойся, малыш. Мои дети — это богатство, которое никто не сможет отобрать. Что бы ни случилось, помни — ты всегда будешь моим сыном!

Арон был почти уверен, что просто угадал отцовские мысли. Или он все же слышал голос Вольфа? От страшного открытия у Арона даже внутри похолодело. Да нет, глупости! Все дело в страхе и волнении — от них что угодно померещится.

Если бы семейство Вольфа Брейлинга унаследовало способность древних фей читать чужие мысли, они все сейчас были бы богаты, жили в Кан-Руне и купались в роскоши.

За спиной Арона сердито затрубила голодная Тек. Видимо, маленькая тэлон не могла взять в толк, почему хозяин застыл на месте и не спешит принести ей что-нибудь вкусненькое.

Арон на минутку прильнул к дырке в стене амбара, провожая взглядом идущего к дому отца. В движениях Вольфа Брейлинга снова чувствовались спокойствие и уверенность.

— Не беспокойся по поводу завтрашнего дня, — сказал отец Сету, проходя мимо колодца, рядом с которым визжали и отплевывались две недовольные девчушки.

Однако Арон не был младенцем и хорошо понимал, что завтрашний день принесет долгие часы тревожного ожидания.

С заката до восхода во всем Гнездовье, включая провинцию Брейлинг, пройдет охота на детей. Династия Брейлинг платила дань Гильдии Камня раз в шесть лет, и именно завтра наступит роковой день.

Камень идет к Камню.

Сет умывал сестренок, отец уверенно шагал к дому, и лишь Арон по-прежнему не мог сдвинуться с места. Словно зачарованный, стоял он у стены амбара, уткнув невидящий взгляд в морду Тек и слушая ее шумное дыхание.

Как было бы хорошо, если бы бело-голубое солнце Гнездовья забыло завтра появиться на небосклоне!

 

Глава вторая

НИК

Над Кан-Роуэном — живописной столицей династии Маб — разносилось негромкое поскрипывание деревянных стен домов и башенок. Веревочные мосты раскачивались и стонали под порывами предрассветного бриза, а все до единого окна были наглухо затянуты шторами.

Никандро Маб с замиранием прислушивался к малейшему звуку, пристально всматривался в каждое темное окно и изо всех сил старался сохранить рассудок.

Сидя в огромной душной опочивальне сестры, он воображал немыслимые опасности, которые таятся внизу, в черноте улиц, и представлял себе, как жуткие ночные существа настигают его и разрывают на части. Пусть с ним произойдет что-нибудь ужасное — лишь бы прекратилась терзающая душевная боль. Но для этого нужно выйти на улицу… Пока остаешься под крышей — даже в городах и селениях династии Маб, — можно не бояться нападения ночных духов и оборотней.

Свет — лучшая защита от опасности; вот почему на бескрайних просторах Гнездовья всю ночь жгут костры.

Свет, огонь и, конечно, серебряные кинжалы.

По лбу Ника струями стекал пот, а крупное, рыхлое тело онемело от боли. Мальчик резко отвернулся от окна и присел на стул у постели сестры. Двое суток не смыкал он глаз; сегодняшняя, третья по счету, ночь была самой длинной и мучительной. Ник боялся, что от жары и усталости вот-вот свалится на пол. Он задыхался в душной спальне и не мог уже ни стоять, ни сидеть, однако сама мысль о том, что в любую минуту его бдение может подойти к концу, приводила мальчика в ужас.

Ник крепко сжал пальцы сестры. Он явственно видел смерть, притаившуюся в уголках рта девочки и просвечивающую сквозь тонкую, как пергамент, кожу. Кестрел, которая всегда любила младшего брата таким, какой он есть — неуклюжим и не очень-то умным, скоро уйдет от него навсегда…

Бледное лицо Кестрел, обрамленное спутанными прядями золотистых волос, по-прежнему оставалось удивительно красивым. Ее огромные ярко-голубые глаза были сейчас закрыты, и под ними залегли темные тени. Точно такого же цвета были глаза и самого Ника, и двух его братьев, которых убили в прошлом году, и их отца, погибшего от несчастного случая на охоте чуть больше трех лет назад.

Это я должен был умереть тогда…

Ник на мгновение закрыл глаза — словно пытался спрятаться от страшной правды.

Это меня должны были убить первым, как самого младшего и самого хилого. Моя смерть не вызвала бы никаких подозрений и никого бы не огорчила.

В тот день они отправились на охоту просто ради забавы и отъехали от стен Кан-Роуэна не больше чем на лигу, когда их внезапно атаковал морок. Отец заметил это злобное и уродливое, похожее на орла, создание, когда оно уже готовилось вцепиться когтистыми лапами в Ника, и продолжал сражаться с хищником даже после того, как тот принял человекоподобный облик, обрызгал обидчика ядовитой слюной и вонзил в него острые, как кинжалы, когти. Ник сумел добежать до рощи и позвал на помощь королевскую стражу, но ни один, даже самый отважный на свете воин не смог бы спасти лорда Маба. Отец Ника, король-консорт Гнездовья, умер на его глазах — точно так же, как сейчас умирала Кестрел. Делая последний вдох, он тоже держал Ника за руку.

Зачем жить, если все, кого я люблю, уходят от меня?

Ник поерзал на стуле, и тот заскрипел под тяжестью большого тела. Промежутки в дыхании Кестрел становились все длиннее, и Ник начал отсчитывать секунды, отчаянно умоляя смерть подождать хотя бы немного. Хотя бы до рассвета, чтобы они с сестрой в последний раз вместе поприветствовали солнце! Ник даже надеялся, что Кестрел проснется, откроет глаза и скажет что-нибудь такое, что облегчит его вину.

Неделю назад, в свой день рождения, сестра впервые поднесла Нику медовое вино (прежде ему не разрешали пить крепких напитков). Если бы Ник принял угощение, вряд ли он дожил бы до сегодняшней ночи. И почему он тогда не вышиб рог из рук Кестрел? Это выглядело бы вполне естественно — он ведь такой неуклюжий, без конца все роняет и опрокидывает! Если бы Кестрел не глотнула смертоносного напитка, Нику не пришлось бы сейчас сидеть у ее постели и с замиранием ждать каждого нового вдоха…

Мальчик понимал, что смерть избавит сестру от страданий, но страх навеки потерять ее был непреодолим, и потому Ник шепотом читал молитвы богу смерти. Большинство его сограждан почитали Многоликого Брата и избегали напрямую обращаться к Кайну; произнести имя рогатого бога в доме — особенно в спальне — считалось плохим знаком. Ник не верил в подобные глупости. Проклинаемый или нет, Кайн все равно явится в дом семейства Маб — уже в четвертый раз за последние три года. Похоже, он не прочь и поселиться здесь…

Кайн не был милостив к братьям Ника — сильным и крепким юношам; они умирали мучительно, неделю за неделей тщетно сопротивляясь загадочной болезни, причиной которой, как объявили потом настоятели, стало отравление ядом.

Наблюдая затянувшуюся предсмертную агонию сыновей, мать Ника сошла с ума. Впрочем, она никогда не отличалась крепким душевным здоровьем — как все женщины рода Маб. Ник был даже рад, что мать отказалась присутствовать при отходе дочери в мир иной — он не представлял, как бы выдержал вспышки ее безумия. Разум леди Маб наверняка еще больше помутился бы, стань она свидетелем того, как яд забирает у нее еще одно дитя.

— Очевидно, яд был безвкусным, — объяснили тогда настоятели матери Ника. — Его, должно быть, подмешали в начинку для ягодного пирога.

На этот раз Ник нисколько не сомневался, что отраву положили в медовое вино. Кестрел почувствовала себя неважно через несколько часов после пира; и потом — кроме вина, Ник отведал те же напитки и кушанья, что и его сестра. Разумеется, скажи он об этом вслух, никто ему не поверил бы! Сметливость и наблюдательность не считались сильными сторонами Ника — зато все кому не лень любили подшучивать над его внушительными габаритами.

По крайней мере, сестре не пришлось долго мучиться. Может быть, если помолиться Кайну, рогатый бог дарует Кестрел быструю и легкую смерть?

Нику хотелось заплакать, но он понимал, что в шестнадцать лет такое поведение недопустимо. Хватит и того, что его тело большое и рыхлое, что у него почти нет способностей к учебе и он не может справиться с заданиями, которые дают учителя. Лорду, главе рода, не пристало быть рохлей! Ник знал, что, если Кестрел умрет — когда она умрет! — он останется единственным наследником самой могущественной в стране династии. Династии, которая едва ли не безраздельно владеет наиболее ценной древесиной, а также солью, рыбой и другими дарами моря. Со временем он по праву станет Верховным Королем Гнездовья, главой всех шести династий.

— Надеюсь, они выберут быстродействующий яд, когда решат отправить меня на тот свет, — прошептал Ник, наклоняясь к сестре.

Из глубины комнаты послышался приглушенный ропот, и Ник вдруг вспомнил, что он здесь не один. Три настоятеля в черных мантиях, с лоснящимися от пота лицами, стояли чуть поодаль, и их длинные тени причудливо изгибались на деревянных стенах опочивальни, пышущем жаром камине, скамьях, стульях, желтом балдахине кровати и белом постельном белье.

И тут один из мужчин прошептал слово, которое Ник слышал в свой адрес уже много раз.

— Размазня!

Не стоит обвинять их в жестокости — из всех прозвищ, которыми простой люд наградил Ника, это было самым безобидным! Все в Гнездовье считали Ника тупицей и были уверены, что он навеки останется безвольным и неуклюжим дитятей, не унаследовавшим ни одного из знаменитых талантов своего рода.

Ник Маб, принц-нескладеха.

Однако мальчик не стал предаваться горьким размышлениям и решил просто не обращать внимания на перешептывания настоятелей. Они и сами оказались совершенно безоружны в борьбе с ядом, несмотря на всю хваленую подготовку в Гильдии Иглы и принесенные в Храме Брата клятвы. Настоятели могли только облегчить страдания Кестрел с помощью пасленового вина и жарко пылающего в камине огня.

Вот почему Ник считал придворных «целителей» совершенно никчемными!

Да и от самой Гильдии Иглы толку не больше. Почему, интересно, Старшие Мастера Гильдии не стоят сейчас у постели сестры? Разве не должны они присутствовать при отходе в мир иной наследников королевской семьи? Где, в конце концов, сама леди-провост? Ник не питал к этой женщине особой любви, но, по крайней мере, когда умирали его отец и братья, она приходила к их смертному ложу. Чем Кестрел хуже?

Словно услышав мысли брата, девочка тяжело вздохнула во сне, и Ник крепко сжал ее длинные тонкие пальцы.

Один, два, три, четыре… Он считал секунды между вдохами Кестрел, не обращая внимания на возню и бормотание настоятелей за спиной.

— Сестра, — Ник старался говорить спокойно и уверенно.

Внезапно девочка широко распахнула глаза, и Ник, оцепенев от ужаса, едва не отшатнулся от нее. Кестрел пошевелила потрескавшимися губами, но не произнесла ни звука…

Ник резко наклонился вперед, и стул под ним громко заскрипел.

— Ты хочешь что-то сказать мне? — с замирающим сердцем спросил Ник.

«Да! — кричали глаза Кестрел. — Я должна поведать тебе все свои секреты!»

К сожалению, Ник Маб не обладал ни одной из магических способностей, которыми природа подчас одаривала фей из правящих семей Гнездовья. Настоятели много лет назад объявили его Безмолвным, так что Ник сейчас мог лишь догадываться о тайных мыслях сестры.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросил мальчик, ближе придвигаясь к сестре и почти касаясь носом ее щеки.

Он так хотел узнать правду, что даже не слышал недовольного кудахтанья настоятелей за спиной!

Кестрел моргнула раз, другой. Она смотрела на брата так, словно была уже далеко, в другом мире…

— Скажи мне, сестра. Хотя бы попытайся!

Лишь волна теплого воздуха обдала его щеку. Кестрел отвела взгляд, уставилась на что-то за спиной брата, и Ник увидел, что последние искры жизни в ней угасают…

— Подожди! — Ник судорожно схватил сестру за руки и поцеловал в пока еще теплую щеку. — Солнце еще не взошло… Потерпи совсем немного, и ты увидишь свет! Настоятели раздвинут шторы и откинут простыни, чтобы солнечные лучи приласкали тебя! Еще одно утро, сестра, только одно! Разве ты не хочешь встретить вместе со мной новый день?

Кестрел ничего не ответила.

Один, два, три, четыре…

В душной, жаркой опочивальне потянуло холодом. Ник все сильнее сдавливал пальцы сестры, словно хотел поделиться с ней своей жизненной энергией.

Восемь, девять, десять…

Внезапно мальчику на плечо легла чья-то шероховатая ладонь.

— Мужайтесь, лорд Маб. Это конец.

Ник вздрогнул, отстранился от сестры и, упрямо дернув плечом, сбросил руку настоятеля.

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…

Губы мальчика задрожали, а глаза наполнились слезами, но он не заплакал. Он упорно продолжал считать, хотя так и не дождался нового вдоха…

Ник не выпускал руки сестры, даже когда дошел до ста, а потом и до двухсот. И даже тогда он продолжал стискивать пальцы Кестрел, хотя чувствовал, что ее кожа уже источает прохладу…

— Как печально, — пробормотал один из настоятелей голосом, напоминающим шуршание пергамента. — Уйти из жизни всего лишь за несколько мгновений до того, как солнце благословит землю своими лучами…

Кровь жаркой волной прилила к лицу Ника.

— Прочь, прочь отсюда, маловерные вы идиоты! — взбешенно закричал он.

Разумеется, никто из мужчин не шелохнулся, да Ник и сам прекрасно понимал, что ничего не добьется оскорблениями. Настоятели все равно останутся здесь — у них просто нет другого выбора… Они выполняют свои обязанности и будут оставаться рядом с сестрой до тех пор, пока ее душу не проводят в мир иной — иначе Кестрел обратится в ману и убьет всех обитателей дворца.

Через несколько минут Ник уже извивался, стиснутый железной хваткой, в руках старшего настоятеля. Двое других мужчин бесстрастно закрыли серебряными монетами невидящие глаза и рот Кестрел, а в руки ей вложили серебряный скипетр. Впрочем, особой нужды в подобных мерах предосторожности не было — все-таки Кестрел принадлежала к королевскому роду. Правящие семьи фей, в отличие от простого люда, всегда держали под рукой тех, кто поможет душе умершего покинуть тело.

Дверь спальни тихо открылась, и на пороге появился сабор — голубокожее существо, очень похожее на человека. Саборы издревле были связаны с родом Маб клятвами верности. Настоятели тут же отступили от ложа покойной и встали рядом со своим старшим товарищем и Ником, который перестал вырываться из стальных объятий мужчины.

Сабор произнес ритуальные слова, чтобы освободить душу умершей, и тихонько постучал костяшками пальцев по украшенной рубинами (как у всех членов династии Маб) шевили — каменному браслету на левой лодыжке девочки. От этого легчайшего прикосновения камень с громким звуком раскололся на две половинки. Тонкое энергетическое поле, которое создают вокруг себя все драгоценные камни, разрушилось, и в то же мгновение через комнату пронесся вихрь холодного воздуха.

Сабор немного подождал, потом взял в руки распавшуюся на две части шевиль.

— Душа Кестрел Маб получила свободу, — медленно проговорил он.

Голос сабора звучал с той раздражающе спокойной интонацией, которая свойственна всем слугам рогатого бога смерти. Он уставился на Ника золотистыми глазами, и мальчику показалось, что на него смотрит замерший перед прыжком лев. Нику захотелось наброситься с кулаками на это бесстрастное голубокожее существо и потребовать, чтобы он возвратил в тело сестры ее душу, вернул на прежнее место шевиль и позволил силе камня снова соединить их с Кестрел внутренние сущности.

Вместо этого Ник опустил голову и принялся изучать собственную шевиль. Созданная искусными мастерами, она обладала способностью расти вместе с человеком. При свете камина рубиновый браслет излучал неестественно яркое сияние; Нику даже показалось, что камень укоряет его за безрассудные желания.

Конечно, саборы поклонялись рогатому богу смерти Кайну и имели власть над душами умерших, но даже они не могли оживлять мертвецов. Никто в Гнездовье не способен воскрешать мертвых, кроме, может быть, стреганов — самых могущественных из когда-либо существовавших оборотней. К сожалению, эта раса погибла в Смешанных войнах. Тогда были уничтожены все оборотни, кроме саборов, — точно так же, как яд убил почти все семейство Маб.

Ник крепко зажмурился, словно пытался укрыться от страшной правды.

Убийцы потеряли всякий страх — они знают, что никто не сможет их остановить. Род Маб обречен на вымирание, и я обречен на смерть…

Ник знал, что после смерти Кестрел он как единственный наследник станет главой династии Маб. Это бремя ему придется нести до последнего вдоха, а любимой сестры больше не будет рядом! Когда Ник станет Верховным Королем Гнездовья, он получит огромную власть, но даже короли недостаточно могущественны, чтобы управлять беспощадной волей судьбы.

Элхалла.

Слово из языка королей, на котором говорили фей и люди, которые прошли обучение в Гильдии Иглы.

Элхалла.

— Судьба делает поворот, — сказал Ник вслух, чтобы лучше понять значение горьких слов.

В полубессознательном состоянии открыл он глаза и вздрогнул, увидев перед собой сабора. Слуга Кайна стоял на коленях и протягивал Нику костлявую голубую руку, в которой держал разбитую шевиль сестры. Зрачки сабора — две золотистые точки на светло-желтом фоне — ярко горели в полумраке комнаты — сигнал того, что оборотень готов к любой опасности, даже к нападению.

Ник испуганно моргнул, и в этот миг державший его настоятель разжал объятия.

Он отдает мне шевиль, потому что я единственный наследник правящей династии. Я — лорд Маб и в будущем стану Королем Гнездовья…

От этой мысли по спине Ника побежали мурашки.

Мальчик уже собирался взять у сабора красные обломки, но в последний момент отдернул руку.

— Отдайте их моей матери, — приказал он. — Они ей пригодятся…

Леди Маб присоединит их к остальным кусочкам разбитых шевиль, которые хранит в мешочке на поясе и которые без конца достает, перебирает и поглаживает.

Слуга Кайна покорно склонил голову и удалился, не проронив ни слова.

Через некоторое время сквозь обшитые тяжелыми деревянными панелями стены в опочивальню проникли душераздирающие стенания.

Ник болезненно поморщился.

Пронзительные вопли становились все громче — леди Маб приближалась к покоям Кестрел. Ник вздрогнул, представив, как мать будет визгливо причитать, укачивая в объятиях тело единственной дочери, и насылать проклятия на лорда Росса, которого считала виновным в умышленном убийстве наследников семьи Маб. Возможно, она не успокоится на этом и примется обвинять также глаз династий Брейлинг, Кобб и Алтар. В самом худшем случае порция злобных упреков достанется и начальнице Гильдии Иглы, и главе Гильдии Камня, и даже леди Ваграт. Ник не был уверен, что вынесет все это.

Да и какой смысл ему оставаться сейчас в спальне? Леди Маб, Верховная Королева шести династий Гнездовья, наверняка уже давно забыла о существовании младшего сына.

Ник Маб тихо покинул спальню и вслед за одетыми в черное настоятелями прошел по длинному коридору в огромную прихожую, а оттуда по длинной винтовой лестнице поднялся в самую высокую башню дворца. Мужчины разговаривали и не видели Ника, чему тот был только рад. Разумеется, он не мог стать невидимкой, но старался ступать и даже дышать как можно тише, хотя уже на первых ступеньках узенькой лестницы его одолела одышка.

Сквозь крохотные окошки виднелись лишь ветки деревьев, на которых держался замок. Наконец настоятели вышли на открытую площадку на верхушке башенки, а следом за ними туда вскарабкался и Ник. Мальчик впервые попал сюда (никто из его родственников не отваживался подвергать себя подобной опасности) и теперь наслаждался открывшимся видом. Небо на горизонте, все в розово-оранжевых сполохах, постепенно окрашивалось в нежно-голубой цвет… Здесь, на самом верху башни, на небольшой деревянной платформе располагались три маленьких квадратных домика с птицами.

Настоятели уже добрались до ближайшего домика, один из них оглянулся и заметил Ника. Мужчинам предстояла срочная и ответственная работа, поэтому времени на то, чтобы ругать Ника и провожать его обратно во дворец, не было. Нужно было оповестить жителей ближних и дальних городов Гнездовья о случившейся в правящей семье трагедии, и задержка стала бы нарушением древних традиций.

— Будьте осторожны, лорд Маб, — нахмурился старший настоятель. — Вам не следовало приходить сюда, но раз уж вы здесь, не шумите и ведите себя тихо. Когда закончим, мы проводим вас вниз!

Ничего не ответив, Ник отвернулся и подошел к краю платформы, чтобы понаблюдать за полетом птиц. Мальчик знал: сначала крылатые вестники печали устремятся в небеса, а потом будут долго парить над лежащим внизу городом. Он хотел видеть этот полет. Обязан был видеть — ведь тогда он сможет представить, что душа сестры соединяется с восходящим солнцем.

Раздался скрежет металла, скрип дерева и возбужденное хлопанье крыльев. Одна за другой птицы срывались с гнезд; наконец, словно белоснежный вихрь, стая закружилась в небесах. У Ника перехватило дыхание.

В лучах восходящего солнца оперенье птиц сверкало, словно украшенное драгоценными камнями. Это сияние будет видно на расстоянии многих лиг! Из других дозорных башен выпустят меньшие по размеру стаи, чтобы горестная весть за несколько часов облетела все Гнездовье. Самые отдаленные районы провинций Брейлинг и Росс получат печальные известия не позднее завтрашнего дня.

Белоснежные птицы. Слезы в небесах. Знак того, что Маб из рода Мабов поднялся в облака.

— Наследница трона не дожила до утра… — прошептал Ник, подставляя лицо порывам холодного ветра и чувствуя, как по щекам бегут слезы. — Моей сестры больше нет…

Если бы скончалась мать Ника, настоятели выпустили бы на волю черных птиц. Получив этот сигнал, главы всех династий Гнездовья собрались бы на Круг, чтобы выбрать нового правителя страны. Птицы с коричневой окраской тоже означали бы приглашение на Крут, но не такое срочное.

Я остался совсем один, и когда стану королем, все Гнездовье будет потешаться надо мной. «Что за недоразумение!» — скажут люди.

Качнувшись от сильного порыва ветра, Ник прислонился к окружающей домики деревянной загородке. Над головой в отблесках зари парили белоснежные птицы, выписывая в небесах все более причудливые узоры, и Ник, наблюдая за их полетом, чуть не забыл об осторожности.

Дворец города Кан-Роуэн, рассевшийся на вершинах огромных, тысячелетних деревьев, был сооружен несколько веков назад, когда все Мабы имели крылья. В течение многих столетий после Великого Переселения и до того времени, когда Смешанные войны уничтожили оборотней, все фей могли летать и без труда читали мысли друг друга — даже на дальнем расстоянии. Тогда не требовались перила, чтобы удерживать неуклюжих принцев от падения с дерева.

«Лучшие времена остались в прошлом, — любила повторять мать Ника в моменты прояснения рассудка. — Свобода тела, свобода ума — все теперь потеряно…»

Ветер стих, и Ник шагнул к краю площадки, чтобы полюбоваться красотой лежащего внизу города. Дома жителей Кан-Роуэна уютно расположились на гостеприимных деревьях, а торчащие из земли башни были похожи на длинные пальцы, указывающие в небо. Однако не все жилые здания и торговые лавки угнездились на вершинах деревьев — некоторые стояли на земле, и потому сверху казалось, что у города нет ни начала, ни конца.

Новый порыв ветра обжег щеки Ника и растрепал волосы. Едва Ник успел убрать с лица золотистую прядь, как на плечо ему легла чья-то рука. Мальчик вздрогнул, но тут же догадался, что это один из настоятелей — боится, наверное, что наследник династии невзначай свалится с крыши!

— Иди, я помню об осторожности, — сказал Ник, пытаясь сбросить с плеча тяжелую руку, но у него ничего не вышло.

Мальчик хотел обернуться, однако тот, кто вцепился в его плечо, продолжал настойчиво подталкивать Ника к краю деревянной платформы.

— Перестань! — вскрикнул Ник.

Сердце мальчика гулко колотилось в груди, словно сжатое в стальной кулак. Ник сопротивлялся, но обмякшие ноги медленно семенили к краю площадки.

Хватаясь руками за воздух, Ник закричал:

— Помогите!

Куда подевались настоятели? И тут мальчик понял, что именно они могли отравить его братьев и сестру.

Через мгновение Ник летел над Кан-Роуэном — и за спиной у него не было крыльев, которые подняли бы наследника Мабов в небеса…

 

Глава третья

АРОН

Вся семья Арона с утра была занята в огороде и на сенокосе, а сам он усердно чистил хлев. Мальчик старался не выпускать из виду свиней и потому держался от них на расстоянии одной длины тела — не больше и не меньше, как и учил отец. Боровы часто ведут себя агрессивно, и рядом с ними нужно быть очень внимательным.

Даже в день Жатвы.

Длинная тень амбара падала на землю под ногами Арона, но никаких дразнящих ароматов из дома не доносилось. Мальчик знал, что на ужин все получат хлеб и сырые овощи. Сегодня ферма не должна привлекать внимание посторонних — ни запахами, ни звуками, ни намеком на какое-нибудь необычное зрелище.

Тяжелая работа всегда приносила Арону удовольствие, а сегодня еще и помогала отвлечься от тревожных мыслей. «В физическом труде нет ничего постыдного, — часто повторял отец. — Руки в мозолях — это честные руки. Мужчины, привыкшие работать, храбры, сильны и готовы к неожиданным ударам судьбы».

Жатва пройдет, и я останусь там, где родился. Я пойду в ученики к Громмондам, буду работать на своей земле, честно проживу жизнь и умру с мозолями на руках…

Словно в подтверждение этих мыслей рядом громко хрюкнула свинья, вгрызаясь рылом в землю и обрызгивая грязью короткие штаны и кожаные сапоги Арона; рубаха, доставшаяся по наследству от старших братьев, тоже была уже порядком запачкана землей и навозом. Мальчик размеренно двигал граблями, но, несмотря на все усилия, ему никак не удавалось пройти сквозь Пелену.

Отец давно научил его достигать такого состояния внутреннего покоя, когда слух и зрение обостряются и становятся восприимчивы к малейшим сигналам извне, когда волнения и тревоги уходят прочь, а все внимание сосредоточивается на том, что ты сейчас делаешь.

Какое-то время Арон пытался повторять про себя законы Гнездовья (мальчик даже знал, как они звучат на языке королей). Вольф Брейлинг выучил их еще в молодости, когда проходил военную подготовку в армии лорда, и Арон наизусть помнил шесть священных законов, которые помогли династиям покончить со Смешанными войнами.

Арон вовсе не страдал из-за того, что его отец не унаследовал ни обширных поместий, ни золота, ни старинных сокровищ — как те Брейлинги, которым деньги и власть достались по праву рождения. Какое дело Арону до этих баловней судьбы? Он был счастлив работать на ферме бок о бок с родителями, братьями и сестрами. Мальчик знал, что однажды и у него будет собственная ферма и здоровая, счастливая семья, и что он тоже научит своих многочисленных отпрысков проходить через Пелену, расскажет им о законах Гнездовья и о Вольфе Брейлинге.

Если только бело-голубое солнце Гнездовья сегодня благополучно обойдет небосклон и спрячется за горизонтом…

Если только Жатва закончится и Арон переживет ее целым и невредимым в своем свинарнике. Почему-то сегодня все вокруг казалось мальчику странным… Он с замиранием сердца ждал, что за деревьями и холмами вдруг вырастут угрожающие тени или черная тьма прольется с небес и проглотит его вместе со свиньями!

Арон вдруг остро почувствовал притяжение родной земли. Неужели кто-нибудь сможет разорвать узы, которые связывают его с родиной? Ведь даже кровь Арона пропиталась запахами животных, растений и земли под ногами! Мальчик растер в руках буро-зеленые травинки, поднес их к носу и с наслаждением втянул ноздрями сладковатый запах.

Ферма не давала больших урожаев, но Арону все равно нравилось сажать растения и ухаживать за ними. Что касается скота, у семьи Вольфа Брейлинга был только один вол — такой древний, что уже едва держался на ногах, и несколько свиней и куриц. Арон практически в одиночку справлялся с животными, так как его родственникам хватало других забот.

Презирая себя за трусость, Арон бросил взгляд в сторону забора вокруг свинарника. Может, все-таки убежать куда-нибудь и спрятаться до окончания Жатвы? Если проползти под изгородью, обойти амбар и затеряться среди деревьев, Братья Камня никогда его не отыщут! Никто лучше Арона не знал южные области провинции Брейлинг — начиная от Дозорной Линии и заканчивая полной опасностей Край.

За исключением отца и братьев. Но будут ли они искать меня? Ведь любое проявление неуважения к Игле или Камню — страшный грех. Каждый гражданин Гнездовья присягает соблюдать законы страны, и мои родные никогда не примут клятвопреступника. Иначе они и сами будут считаться нарушителями закона…

Арон тряхнул головой и заставил себя сосредоточиться на работе. Нужно обязательно пройти сквозь Пелену, чтобы вернуть внутренний покой и силу духа! В конце концов, день уже на исходе, а значит — Жатва почти закончилась. Размеренно двигая руками и ногами, мальчик пытался раствориться в окружающих его красках, запахах и звуках; пробовал сосредоточиться на темно-коричневых стенах свинарника, легком дуновении ветерка и ритмичных движениях собственного тела. Грабли в руках Арона снова и снова погружались в смешанный с землей навоз и выбрасывали его из загона через щель под старой изгородью. Завтра, когда придет время давать свиньям корм, тут должно быть чисто.

Тяжелая работа. Хорошая работа. Честная работа.

Раздавшееся вдалеке хлопанье крыльев заставило мальчика подпрыгнуть на месте.

Он вскинул голову и увидел высоко в небе небольшую стаю белых птиц. Сделав крут над фермой Брейлингов, птицы понеслись дальше и вскоре исчезли из вида.

Арон попытался представить, как белоснежные стаи, одна за другой, несут послание с севера страны во все уголки Гнездовья — чтобы жители даже самых отдаленных городов и поселков могли без промедления получить печальную весть.

— Маб из рода Мабов отправился на небеса, — пробормотал Арон. — Еще один… Второй за последние два дня. Кто на этот раз, наследный принц?

И Арон поспешно дотронулся до щеки, прося Брата уберечь его от злой судьбы.

Крылья. Это были всего лишь птицы, а не путешественники на дороге.

— Мозолистые руки… Мозолистые руки… — тихо бормотал мальчик.

Через несколько минут сердце забилось спокойнее, а дыхание выровнялось. Арон еще сильнее сжал пальцами деревянную ручку грабель.

— Принц-нескладеха, — прошептал он, глупо хихикая. — Принц-нескладеха.

И тут с дороги послышался громкий звук.

Звук, похожий на скрип колес.

Звук, который издает повозка на тихой уединенной дороге.

Арон вздрогнул и чуть не выронил грабли.

Не будь глупцом! Это треснула ветка. Или камень упал…

Но скрип становился все громче и громче, а за ним последовали цокот копыт и звук ударов о землю когтистых лап. Арон вцепился в грабли и, замирая от ужаса, повернулся к дороге.

Таинственные, мрачные фигуры, окутанные облаком пыли, приближались к ферме — словно призраки из ночного кошмара…

Все кончено… — подумал мальчик, дрожащей рукой вытирая со лба пот, но тут у него в голове отчетливо прозвучал голос отца: «Не бойся, малыш. Мои дети — это богатство, которое я никому не отдам. Ты всегда будешь моим сыном!»

Рев мула вернул Арона к реальности. Мальчик на пару секунд закрыл глаза, потом глубоко вдохнул и потряс головой. Может, все это ему только снится?

Нет, это не дурной сон. Гильдия Камня все-таки добралась до него…

Два Брата Камня, одетые в черные плащи, сидели верхом на гладкокожих тэлонах. Из-за спин мужчин выглядывали рукояти мечей с широкими клинками, а глаза их тэлонов были похожи на красно-оранжевые вспышки пламени. Следом за крылатыми ящерицами четверка мулов тянула две сцепленные друг с другом повозки, и на первой с вожжами в руках сидел светловолосый мальчуган лет двенадцати. По внешности и надменному выражению лица Арон догадался, что паренек родом из северной части Гнездовья. Вместо меча на поясе мальчика висел короткий кинжал, да и одежда была попроще, чем у его спутников, — короткие штаны да рубаха серого цвета, но мулами он управлял довольно лихо. Первая повозка, доверху нагруженная бочками, ящиками и шкурами, с громким скрипом раскачивалась из стороны в сторону, а следом за второй повозкой, которая казалась пустой, семенила на привязи пара коз.

Во рту и горле Арона все пересохло. Он задрал голову, взглянул на бело-голубое солнце в небесах и зажмурился. Мальчику еще отчаяннее захотелось оказаться сейчас по ту сторону Пелены.

Конечно, Братья Камня заберут его с собой! Он самый младший сын в семье, а Гильдия, как известно, предпочитает юных учеников. Кроме того, волосы и кожа Арона светлее, чем у сестер и братьев, а глаза того же редкого сапфирово-синего оттенка, что и солнце Гнездовья, — а ведь считается, что именно люди с синими глазами наследуют способности древних предков, почти полностью утраченные из-за попыток фей скреститься с оборотнями! Шевиль мальчика (узкий каменный браслет, который все жители страны, ведущие род от древних фей и имеющие в своих жилах хотя бы немного древней крови, носят на левой лодыжке) излучала то же необычное голубое сияние. Арон взглянул на свою лодыжку, до такой степени забрызганную грязью, что шевиль казалась выпиленной из придорожного булыжника. Нет, нечего и надеяться! Сегодня даже шевиль Брейлингов не спасет от злого рока.

Вообще-то по закону Братья Камня могли увезти с фермы любого из старших братьев и даже одну из маленьких сестренок Арона (Сестер в Триуне немного, но именно они становятся самыми жестокими убийцами). Гильдия имела право забрать любого ребенка — после того, как его отняли от материнской груди и до того возраста, когда приходило время отправляться на военную службу в армию лорда, или вступать в брак, или браться за ремесло. Из любой семьи, в которой подрастает не менее пяти здоровых отпрысков, будь то фей или простой люд, Гильдия Камня может увезти одного — только одного — ребенка, чтобы сделать его своим учеником, и отец Арона всегда говорил, что цена эта непомерно высока.

Жатва была одной из самых древних традиций Гнездовья.

Камень идет к Камню.

Арон знал, что должен выйти из свинарника и позвать родителей, но у него внезапно пропал голос. Свиньи, возбужденные свирепым видом тэлонов с огромными когтистыми лапами и мощными челюстями, громко заверещали. Один из самцов издал леденящий душу рык, а из амбара Арона послышалось повизгивание Тек.

И снова взрослый тэлон хрипло взревел, давая знать, что услышал голос самки.

Арон решительно бросил на землю грабли и вышел из свинарника. Тем временем на двор вбежали мать и сестры, а вскоре туда со всех сторон начали стекаться старшие братья. У некоторых в руках были мотыги, а Сет даже размахивал косой.

Интересно, зачем она понадобилась брату? Время скашивать кустарники и виноградную лозу еще не пришло…

Свиньи пронзительно визжали, и от этого звука, а также от вида остро наточенной косы в руках Сета по спине Арона побежали мурашки.

Неужели Сет собирается напасть на Братьев?

«Guilda i'Guild». Гильдия имеет законное право требовать от любой семьи уплаты гражданского долга. Причинить вред Братьям Камня — значит навлечь на себя гнев их товарищей, профессиональных убийц. К тому же уклонение от закона сурово карается главами всех династий.

— Сет, — твердо сказал отец, прибежавший с дальнего конца поля. — А ну-ка успокойся!

Властный голос Вольфа Брейлинга заглушил даже истеричные визги свиней. В руках отец держал ремни и сбрую, которые только что смазывал, и на мгновение Арон испугался, что он хлестнет ими Сета.

Старший брат, с дрожащими руками и красным лицом, повернулся и дерзко взглянул на отца. Несколько секунд мужчины сверлили друг друга взглядами, а потом Вольф сказал, чеканя каждое слово:

— Эта семья подчиняется закону. Мы — Брейлинги из рода Брейлингов. Под моей крышей не было и никогда не будет клятвопреступников, так что убирай оружие!

Сет упрямо дернул плечом и вдруг уронил косу на землю, словно кто-то невидимый выбил ее у парня из рук. Юноша тихо выругался и наклонился, чтобы поднять косу, но, очевидно, передумал и оставил косу на земле. Выпрямив спину, Сет повернулся к Арону и сурово посмотрел ему в глаза.

Остальные пятеро мальчиков уже выстроились в шеренгу слева от Сета, оставив место для Арона между последним из них и двумя маленькими сестренками. Мать спрятала лицо в складки фартука, и по ее рукам, смешиваясь с грязью, побежали ручейки слез. Вольф, лицо которого было одновременно свирепым и несчастным, молча встал рядом с женой.

Двигаясь как в полусне, Арон занял свое место в строю. Громкие визги свиней болью отзывались у него в животе, словно каждый звук был ударом ножа.

Братья Камня въехали во двор и спешились. Оставив тэлонов, мулов и повозки на попечение светловолосого паренька, мужчины направились к семейству Брейлингов.

Вот глупцы! — подумал Арон.

Если тэлонам вздумается на кого-нибудь напасть, они в клочья разорвут и мальчишку, и мулов — а заодно и свиней!

Один из мужчин направился к свинарнику и быстро успокоил взбесившихся животных, щелкая языком и что-то тихо приговаривая. Его товарищ решительно направился к Вольфу. Рукояти мечей угрожающе выглядывали у него из-за плеч, и воображение Арона дорисовало острые зубчатые клинки, скрещенные за спиной мужчины. Арон пока не увидел ни одного кинжала, но если верить тому, что рассказывал отец, Брат Камня должен быть увешан оружием с ног до головы.

Брат Камня в бою похож на распушившего иглы дикобраза. Осужденные часто пытаются драться за свою жизнь, но спастись от этих безжалостных колючек невозможно.

Сумка мужчины была того же тускло-серого цвета, что и его шевиль, а также сшитая из тонкой ткани одежда. Арон внимательнее присмотрелся к узкому каменному браслету на лодыжке Брата Камня. По слухам, одежда из серой ткани и серая шевиль способны менять цвет, и их обладатель в любой момент может слиться с окружающим его фоном, но пока Арон не заметил в одеянии незнакомца ничего необычного. Хотя… Возможно, чтобы почувствовать магию, нужно обладать специальным даром.

Что ж, сейчас даже члены самых родовитых семейств Гнездовья не могли похвастать особой искусностью ума — той, что в полной мере была присуща древним фей. Брейлинги считались наименее талантливыми из шести династий Гнездовья; все двоюродные и троюродные братья Арона были признаны Безмолвными — включая тех, кто по праву рождения могли претендовать на престол.

Может быть, мать права, и Жатва в конце концов обойдет их стороной?..

Брат Камня подошел к Вольфу и сбросил с головы капюшон.

Вот это да!

Кожа и волосы незнакомца оказались того необычайно светлого, почти белого цвета, который встречался только в династии Ваграт, а глаза цветом напоминали влажную от дождя летнюю траву.

Брат Камня, который выглядит так, словно принадлежит Гильдии Иглы!

Что все это значит? Не может же быть, чтобы Гильдия Камня забирала детей из династии Ваграт, на чьей земле располагалась крепость Иглы?

А глаза! Настоятели назвали бы такие глаза говорящими… Судя по их яркому цвету (в отличие от более распространенного в Гнездовье черного или карего), в жилах этого человека течет кровь древних фей — а значит, он обладает недюжинным врожденным даром. В случае Арона, однако, это наблюдение не подтвердилось — несмотря на ярко-синий цвет глаз, никакой особой искусностью ума он не отличался. Но человек, который стоял сейчас перед отцом… Вне всякого сомнения, он одарен магическими талантами в полной мере! Возможно, таинственный незнакомец умеет даже исцелять больных и раненых — дар, присущий некоторым членам династии Ваграт.

Интересно, почему он тогда не состоит на службе у кого-нибудь из лордов?

На лбу мужчины, ровно посередине, была вытатуирована трехсторонняя черная спираль; такие же знаки, но меньшего размера, располагались под глазами. Если Арон правильно помнил рассказы отца, такое количество татуировок указывало на очень высокий ранг их обладателя в Гильдии Камня.

Отец завороженно разглядывал незваного гостя. Положение зеленоглазого Брата Камня в обществе было намного выше, чем статус Вольфа Брейлинга — хотя его семья и принадлежала к знатному роду!

Отец очнулся от оцепенения и неохотно склонил голову.

— Приветствую вас всех, — вежливо поклонился Брат Камня. — Приношу свои извинения за позднее прибытие — в одной из наших повозок сломалась ось.

Вольф ничего не ответил, и это изумило Арона.

По законам гостеприимства, отец должен был предложить путешественникам питье, еду, даже кров — и, разумеется, всяческую помощь. Тем, кто нарушал традиции, грозило наказание со стороны главы династии и даже месть семьи гостя!

Брат Камня, впрочем, не выказал признаков удивления или недовольства. Он с улыбкой снял с плеча свою серую кожаную сумку:

— Думаю, лучше начать, иначе мы не выберемся отсюда до темноты. Итак, мое имя Дунстан — Дунстан Стормбрейкер, и я пришел сюда для свершения Жатвы. Мне нужен тот, чья кровь умеет говорить, — неважно, девочка или мальчик.

К лицу матери прилила кровь, и Арон догадался: ее привело в ярость предположение, что ее дочь отправится путешествовать в обществе трех мужчин. Неудивительно, что мать едва не залепила Брату Камня пощечину.

Вообще-то народ в провинции Брейлинг меньше других жителей страны беспокоился о соблюдении приличий, но, как бы там ни было, безопасность есть безопасность.

— Дунстан… — задумчиво проговорил Вольф. — Когда я служил в войске лорда, я знавал мальчика с таким именем. Он и его сестра, помнится, попали в беду. И его волосы были такого же соломенного оттенка, как у тебя…

— Дунстан — распространенное имя, — холодно возразил Стормбрейкер, рассматривая выстроившихся в шеренгу детей.

Арон едва успел отвернуться в сторону, чтобы избежать проницательного взгляда мужчины.

— Вы хотите забрать ребенка из семьи, которая носит то же имя, что и глава династии? — угрожающе спросил отец.

— Мы делаем это с позволения лорда Хельмета Брейлинга, — ответил Стормбрейкер, и в голосе прозвучали стальные нотки. — Предки Брейлингов были очень добры к нам, когда разрешили построить крепость на своей земле, и потому Гильдия Камня берет детей из этой династии только один раз в шесть лет, да и то лишь когда вынуждают особые обстоятельства. Ребенок, которого я выберу сегодня, будет моим учеником, а значит, однажды он займет мое место в Гильдии и станет почетным гражданином Гнездовья. Возможно, — Стормбрейкер иронически окинул взглядом ферму, — он получит даже более высокий статус в обществе, чем имеет сейчас.

Лицо Вольфа побагровело от гнева.

— Делай свое дело, Стормбрейкер, — процедил он сквозь зубы.

В этот момент к Брату Камня присоединился его товарищ, и Арон с интересом обернулся к мужчине, чтобы получше его рассмотреть.

Даже если у этого человека под одеждой спрятано штук десять ножей и кинжалов, вид у него не очень-то пугающий, усмехнулся про себя Арон.

Мужчина назвался Осфредом Виндблоуном; у него был кругленький животик и мягкие, пухлые руки, а лицо не украшали никакие свидетельства высокого ранга. Если бы не висящие за спиной мечи, длинный серый плащ и шевиль профессионального убийцы, Арон принял бы его за благодушного деревенского пекаря или пастуха.

Братья Камня достали из сумок костяные чаши и вылили в каждую небольшой пузырек золотисто-янтарной жидкости, а потом вынули из рукавов узкие тонкие кинжалы. Виндблоун подошел к Сету, и тот, нахмурившись, нехотя протянул вперед руку. Лезвие клинка угрожающе блеснуло в лучах заходящего солнца. Тем временем Стормбрейкер, крепко держа за руку самую младшую сестренку Арона, Хельгу, вспорол острием кинжала мягкую плоть на внутренней стороне ее запястья. Взвыв от боли и обиды, девочка изо всех сил пнула обидчика в колено.

— Тихо, тихо, — нараспев пробормотал Стормбрейкер. — Боль быстро пройдет. Любая боль в конце концов проходит…

— Сын горной кошки! Мороково отродье! — злобно шипела Хельга.

Испытания Сета и Хельги прошли очень быстро, и, когда струйки их крови брызнули в костяные чаши, из каждой поднялась едва заметная струйка дыма.

В животе у Арона все сжалось. Получается, кровь Брейлингов все-таки не Безмолвна!

— Ничего интересного, — пробормотал тем временем Виндблоун.

Он несколько секунд подержал ладонь над жидковатым дымком, потом выплеснул содержимое чаши на землю и вытер ее чистым лоскутком ткани. Виндблоун занялся следующим мальчиком, в то время как Стормбрейкер шагнул к другой девочке, Фреде.

Испуганная сестренка изо всех сил вцепилась в руку Арона. В этот момент Дунстан Стормбрейкер впервые встретился взглядом с сапфирово-синими глазами Арона Брейлинга — и оцепенел от изумления.

Внезапно на смену тошнотворному страху, переполнявшему душу мальчика, пришло отчаянное желание уберечь сестренку от Жатвы. Разве он не старший брат, не защитник? Пусть сначала испытают его! Пусть все увидят, что семья Вольфа Брейлинга подчиняется закону и что в ней растут настоящие мужчины!

Под оценивающим взглядом Стормбрейкера Арон вырвал руку из цепких пальчиков Фреды и решительно шагнул вперед.

— То же самое, — сокрушенно покачал головой Виндблоун, испытав кровь второго брата, а потом посмотрел в лицо Арону и тоже застыл в неподвижности.

Арон стучал зубами, словно в лихорадке. Нет, он не поддастся этому надменному сыну морока, и не важно, сколько там знаков отличия нарисовано на его проклятой физиономии! Он и сам не кто-нибудь, а Арон Брейлинг из рода Брейлингов, родственник главы династии. Он умеет работать на земле и знает подход к животным, у него светлая голова и сильный характер. Его обещали взять в ученики на скотоводческую ферму, так что пусть Братья Камня отправляются восвояси!

Дунстан Стормбрейкер молча взял Арона за запястье. Рукав его плаща задрался, и на оголившейся руке мужчины Арон увидел длинные ряды знаков давха — не меньше, чем у Вольфа Брейлинга.

Пусть будет, что будет!..

Арону хотелось прокричать эти слова вслух, но он велел себе прикусить язык. Кровь вскипела в венах и жаркой волной ударила в лицо; мальчику даже казалось, что все его тело пылает изнутри и вот-вот сгорит дотла.

И все же Арон молча подставил руку под лезвие кинжала.

 

Глава четвертая

АРОН

Стормбрейкер крепко стиснул пальцами запястье Арона.

— Ты Безмолвный? — спросил Стормбрейкер своим завораживающим голосом. — Ты умеешь владеть собой. Не показываешь ни страха, ни злости… Что все это значит, по-твоему?

Арон сжал зубы и не проронил ни слова. Он чувствовал в себе такую же несгибаемую силу духа, какой, вероятно, обладает правитель их династии — старый лорд Хельмет, восседающий на троне в Кан-Руне.

Из амбара послышался жалобный голос Тек. Маленькая тэлон всегда чувствовала, когда хозяину плохо!

Услышав эти звуки, Стормбрейкер резко вскинул голову, посмотрел на амбар, потом вновь повернулся к Арону.

— Так это и правда тэлон? Я слышал ее голос, когда мы только прибыли сюда, но решил, что ошибся. Каким образом в вашей семье оказалось такое дорогое животное, да еще и самка?

— Она сбежала из стада лорда, — пробурчал Вольф. — Мы с сыновьями охотились в Край, и Арон нашел там истекающую кровью маленькую тэлон. После того как он ее вылечил, Тек отказывалась принимать еду от других людей, так что лорд Брейлинг подарил ее моему сыну.

— Она отстает в росте от остальных тэлонов, — прибавила мать Арона. — Когти слишком малы для битвы, да и крылья слабоваты…

Стормбрейкер, по-прежнему сжимавший запястье Арона, усмехнулся.

— Любая самка может дать приплод.

— И любой ублюдок способен разбить яйцо! — дерзко ответила женщина. — Тэлон очень слабая и незрелая, и мальчик тоже. Арон совсем тощий, почти ничего не ест и весит меньше, чем мои дочери.

— Мне нравится имя «Арон», — улыбнулся Стормбрейкер. — В нем чувствуются сила и благородство. Арон с глазами сапфирового цвета — цвета солнца! К тому же, он нашел и приручил тэлон. Мальчик умеет быстро думать и знает, как обращаться с животными. Вес, рост — все это неважно! В Гильдии есть работа не только для великанов и силачей.

И безо всяких дальнейших рассуждений Брат Камня рассек кинжалом запястье Арона.

Мальчик приказал себе, не мигая, смотреть на сверкающее лезвие, и даже не дрогнул, когда его руку пронзила жгучая боль. Кровь Арона мощной струей хлынула в чашу…

Через несколько секунд Стормбрейкер прижал к рассеченному запястью большой палец, а потом легонько оттолкнул мальчика в сторону. Кровь в месте пореза бешено пульсировала, но Арон сжал зубы и молча смотрел на костяной сосуд. От того, что он увидел, у мальчика чуть волосы дыбом не встали!

Из чаши, словно из гейзера, с громким шипением вылетело густое облако серого пара.

Арон потрясенно уставился на окутанную туманной дымкой чашу. Неужели его кровь действительно так сильна? Выражение лица матери отражало те же самые чувства. Кровь Арона вела себя так, словно она в неразбавленном виде досталась ему от древних фей — вместе со всеми их прославленными талантами.

Но как такое могло случиться? Ведь при рождении Арона объявили Безмолвным!

Мать несколько раз тряхнула головой, словно пыталась очнуться от кошмара, Сет прикрыл глаза, в то время как на лице Вольфа Брейлинга не отразилось никаких чувств.

— Что ж, — улыбнулся Виндблоун. — Думаю, кровь говорит достаточно громко, чтобы удовлетворить нашим требованиям. К тому же именно этот мальчик нашел тэлон. Мы берем его.

И после небольшой паузы Брат Камня произнес небрежно — словно эта мысль только что пришла ему в голову:

— Солнце вот-вот скроется за горизонтом, а до ближайшего укрытия еще ехать и ехать. Лучше нам поспешить.

Арон, у которого в голове все смешалось, на несколько секунд задумался, почему Братья Камня не хотят остаться на ночь на ферме, но в конце концов он нашел ответ. Конечно, Братья Камня не могут остаться здесь, потому что забирают его! Мужчины не желают своим присутствием подогревать ненависть родственников, хотят избежать слез и конфликтов.

Потому что они забирают меня. Навсегда увозят из дома…

— Да, мальчик нам подходит, — кивнул Стормбрейкер, вылил под ноги содержимое своей чаши, вытер сосуд тряпкой и спрятал в кожаную сумку. — Выведите тэлон из амбара.

От бессильной ярости и страха у Арона мучительно защемило в груди, и в этот момент отец поднял руку.

— Подождите, — сказал Вольф осипшим голосом.

Его лицо цветом напоминало сваренное из осенних ягод вино.

Отец хочет выкупить меня!

Сердце Арона бешено запрыгало в груди. Правда, он никогда не слышал, чтобы попытки торговаться с Братьями Камня хоть раз увенчались успехом, но ведь все когда-то случается в первый раз!

Возможно, отец предложит этим людям забрать вместо меня кого-нибудь из братьев — раз уж я и правда имею такие способности к скотоводству, и Громмонды выразили свое согласие взять меня в ученики. А может, кто-нибудь из братьев сам вызовется в добровольцы?

Наблюдая за Вольфом, Виндблоун не сдвинулся с места и не произнес ни слова, но его рука несколько раз дернулась, словно мужчина готовился выдернуть из ножен меч.

— Ты оспариваешь мои права на Жатву? — спросил Стормбрейкер, и в его голосе явственно прозвучали угрожающие нотки.

— Я не клятвопреступник. — Отец произнес слова медленно и отчетливо, словно разговаривал с психически неполноценным ребенком, потом откашлялся и кивнул в сторону амбара. — Я уважаю Гильдию Камня и отдам ей то, что причитается по закону, но вы не можете претендовать на домашний скот. Если хотите забрать тэлон, вы должны заплатить за нее.

Стормбрейкер насмешливо посмотрел на отца и фыркнул:

— О, как же я мог забыть, что имею дело с одним из Брейлингов. Сочтешь ли ты сумму в тридцать золотых монет достаточной, чтобы положить конец этому маленькому недоразумению?

— Самка стоит, по меньшей мере, пятьдесят, — нахмурился Вольф. — К тому же она объезженная.

— Пятьдесят! — присвистнул Брат Камня и, покачав головой, извлек из кожаной сумки серый кошелек. Отсчитал несколько монет и положил их на ладонь Вольфа. — Сорок. Это все, что у меня сейчас есть. В ближайшее время посыльный из Триуна привезет вам еще сорок — в дополнение к вещам, которые мы оставим за мальчика прямо сейчас. Можете положиться на мое слово.

Отец с отчаяньем посмотрел на Арона, потоптался на месте и молча шагнул в строй — как того требовал обычай.

— Выведи тэлон из амбара и вели Зеду выгрузить вещи, — приказал Стормбрейкер Виндблоуну.

На сей раз никто из родственников Арона не проронил ни слова, и мальчик почувствовал внутри странное оцепенение. Значит, все кончено?

Богатство, которое я никому не отдам…

Арон был уверен, что отец мысленно сказал ему эти слова.

Ты всегда будешь моим сыном…

Стормбрейкер отвернулся, чтобы помочь Зеду разгрузить повозку, и Арон смог наконец рассмотреть скрещенные за спиной Брата Камня мечи. В длину они достигали роста Арона и, судя по угрожающему виду металлических клинков, могли не только рубить, но и крошить человеческую плоть. Мальчик зачарованно смотрел на оружие, а Братья Камня тем временем продолжали носить и складывать у ног Вольфа одеяла, одежду, бочки (должно быть, полные зерна, вина или даже вяленого мяса) и прочие весьма ценные и необходимые в хозяйстве вещи. Грядущая зима будет лучшей в жизни Брейлингов, а он, Арон, даже не сможет насладиться всей этой роскошью вместе с семьей…

Мальчик едва не разрыдался от бессильной ярости.

Наконец Стормбрейкер помог Зеду привести коз и привязать их к одной из бочек.

Не в силах произнести ни слова, Арон беспомощно наблюдал, как светловолосый мальчуган вернулся к повозкам, мулам и тэлонам. Виндблоун тем временем подвел туда же Тек и без промедления вскочил в седло.

Арону казалось, что его жизнь подошла к концу… Как может он уехать из родного дома с этими людьми? Им все равно не удастся сделать из него убийцу!

Богатство, которое я никому не отдам…

Почему же отец не заступится за него?

А как же Громмонд, скотоводство, служба в войске лорда? Арон так мечтал помочь своей семье выбиться из нищеты!

Нет, нет, я не позволю этим негодяям прикоснуться к себе! Но почему отец не хочет пошевелить и пальцем, чтобы меня защитить?

Стормбрейкер остановился напротив Вольфа и учтиво склонил голову, а Арон снова приклеился взглядом к мечам Брата.

— Жатва закончена. Мы внесли плату и хотим получить то, что нам причитается.

Арон с отчаяньем уставился на отца, но тот ответил непроницаемым взглядом.

Нет!

Крик застрял у Арона в горле, однако мольба в его глазах говорила громче любых слов.

Посмотри на меня!

Мать громко всхлипывала, закрыв лицо руками, братья мрачно уткнули глаза в землю, сестренки сверлили Братьев Камня полным ненависти взглядом, но отец…

В глазах Вольфа была пустота.

Герой войска лорда Брейлинга. Полноправный хозяин дома и всех своих владений. Человек, который часами рассказывал своим детям о доброте, трудолюбии, чести и справедливости…

И он покорно отдаст сына профессиональным убийцам?

Пожалуйста, очнись и посмотри на меня!..

Неужели золотые монеты, козы и прочее барахло настолько важны для отца, что превратили родного сына в невидимку?

— Мы требуем то, что нам причитается по закону, — с нажимом повторил Стормбрейкер.

Вольф медленно повернулся к Братьям Камня, и его оцепенение тут же исчезло. Лицо отца исказилось от гнева и боли, а в глазах у него, казалось, поселилась сама смерть! Глядя не на Арона, а на Стормбрейкера, он свирепо процедил сквозь зубы:

— Плоть от плоти моей, ты больше мне не сын.

Арон даже не сразу понял, что слова предназначались ему; прошло еще несколько секунд, пока до него дошел смысл сказанного.

Нет!

Мальчик стучал зубами, словно в лихорадке.

Вольф вышел из строя и остановился напротив младшего сына, и теперь Арон прекрасно видел, что творится в душе отца. Боль и ненависть эхом вторили его собственным чувствам.

— Ты мертв для меня, твоей матери, твоих братьев и сестер. Перед лицом свидетелей я лишаю тебя своего наследства. У тебя больше нет ни моего имени, ни права на мои земли…

Во взгляде Вольфа бушевала ярость, а в голосе — ненависть к тем словам, которые его вынуждал произносить закон.

У Арона подогнулись ноги. Мальчику ужасно хотелось заплакать, но не мог же он так опозорить отца!

— Уходи отсюда и никогда не возвращайся! — На этих словах Вольф запнулся, потом закончил шепотом: — Ты никогда не получишь здесь приюта…

Затем отец нагнулся, зачерпнул пригоршню земли у ног мальчика и провел рукой по своим щекам, а оставшуюся грязь размазал по щекам жены и дочерей. Братья Арона справились с несложным ритуалом самостоятельно. После этого отец Арона — точнее говоря, человек, который был его отцом пару минут назад, — вернулся в строй.

По приказу Вольфа люди, которые раньше считались семьей Арона, молча развернулись и пошли прочь, низко опустив головы и взявшись за руки.

Арон проводил взглядом спины родных, потом поднял глаза на Дунстана Стормбрейкера, который как раз в этот момент протянул руку своему новому ученику.

Да будь проклят этот подонок вместе с его великолепными татуировками, идиотскими серыми тряпками и высокомерным лицом! Мальчик понимал, что у него нет иного выбора, кроме как подчиниться, и все же… За несколько секунд бледнолицее чудовище лишило Арона всего самого дорогого, всего, что он знал и любил! Осталась только Тек…

А что, если Гильдия и ее решит отнять?

Стиснув зубы, Арон протянул руку Стормбрейкеру, и тот сжал ее железной хваткой.

— У нас в Гильдии уже есть семь учеников по имени Арон. С этой минуты тебя зовут Арон Фростай — до тех пор, пока собственными поступками не заработаешь себе другое имя.

Мальчик ничего не ответил, и Стормбрейкер торжественно продолжил:

— Арон Фростай! Я теперь твой учитель, и в соответствии с правами, данными мне Жатвой, я произнесу за тебя твои обеты. Отныне у тебя нет иной семьи, кроме Камня. У тебя нет и не будет другого имени и титула, кроме тех, что даст тебе Гильдия. С этого дня и до того момента, когда твоя душа покинет тело, твоя кровь — Камень, твоя жизнь — Камень, и ты служишь одному лишь Камню. Добро пожаловать в Гильдию, мальчик.

Произнеся эти слова, Стормбрейкер попытался обнять нового ученика, но Арон грубо оттолкнул его и отвернулся в сторону.

Брат Камня хмыкнули, накинув на голову капюшон, потащил мальчика со двора.

Арон понимал, что должен покориться судьбе, но все равно продолжал упорно сопротивляться. Он знал, что, сбежав от Стормбрейкера, нарушит законы Гнездовья — и не важно, случится это до или после принесения обета верности Камню. Тогда Братья и Сестры откроют на него охоту, и то же самое сделают главы всех династий. Убийцы из Гильдии будут преследовать его до тех пор, пока не поймают и не затолкают в повозку с другими преступниками, а потом отправят в Триун для совершения наказания.

Сейчас Арону было на все наплевать.

Мальчик хотел одного — остаться на своей ферме. Только вчера Арон нарисовал себе такое прекрасное будущее, и вот теперь…

О, темнолицый рогатый бог, позволь мне хотя бы на минутку вернуться к моей семье и в последний раз посмотреть на родных!

Стормбрейкер беспощадно тянул его прочь.

— У тебя нет выбора, — коротко сказал он мальчику.

Арон быстро прикинул, сможет ли он убить всю троицу, пока те спят. Украсть мечи будет не трудно — наверняка Братья Камня отстегивают клинки перед сном; но ведь есть еще и кинжалы…

Невозможно сосчитать все их смертоносные иглы…

Если ему удастся справиться с мужчинами и мальчишкой, пройдет несколько недель, прежде чем Камень начнет их разыскивать. За это время Арон сможет спрятаться где-нибудь далеко на востоке или даже укрыться за стенами Гильдии Иглы — в месте, куда ни один Брат и ни одна Сестра Камня войти не могут.

Но согласится ли Гильдия Иглы дать приют убийце? Конечно, нет — по закону Гнездовья они отправят его в Триун!

Арон шепотом извергал проклятья, в то время как Стормбрейкер неумолимо тянул его прочь.

— Да спасет нас Брат от этих диких Брейлингов, — угрюмо проворчал Виндблоун. Он крутил головой из стороны в сторону, словно вот-вот ожидал, что из леса выскочит шайка разбойников. — Ты мог бы сократить церемонию, Дун. Надо сматываться отсюда, да поживее.

Стормбрейкер быстро подхватил Арона под мышки и водрузил его на спину Тек, прямо позади миниатюрных крыльев. В ответ на самоуправство маленькая тэлон недовольно взвизгнула и вытянулась во всю длину тела, но даже сейчас она была раза в три ниже взрослых самцов… Тек угрожающе протянула вперед свои морщинистые передние лапы и несколько раз притопнула.

Стормбрейкер не обратил никакого внимания на устрашающее поведение тэлон. С помощью Зеда он обмотал ноги и запястья Арона ремнями и привязал их к бокам и шее Тек.

Арон пытался освободиться от ненавистных пут, но они оказались очень крепкими; чем сильнее мальчик дергал руками и ногами, тем сильнее веревки впивались в тело, лишая его последней свободы. Мальчик даже не мог обернуться назад и в последний раз посмотреть на родной дом… А вдруг родители, братья и сестры вышли на улицу, чтобы проводить его?

Но они больше не мои братья и сестры, и дом тоже не мой… У меня теперь нет дома. Мастер Гильдии забрал меня, так что по закону я теперь принадлежу Камню.

Закон есть закон… Однако Арон точно знал, что сердце отца разрывалось от боли, когда он отрекался от родного сына!

«Ты — Арон Брейлинг из рода Брейлингов. Ты всегда будешь моим сыном…» — снова прозвучало у мальчика в голове.

Арону стало совсем плохо. Он еще раз попытался обернуться назад и на сей раз краем глаза увидел одинокую фигуру отца. Вольф неподвижно стоял у задней стены свинарника, наблюдая за сборами Братьев Камня.

Отец все же нарушил установленный порядок и вышел проводить его, чтобы позволить Арону почувствовать его любовь и поддержку!

Зед, громко фыркнув, толкнул Стормбрейкера в бок.

— Этот Брейлинг так и не успокоился. Видите, все стоит и пялится на нас! Похоже, без драки нам отсюда не уйти.

Сначала я убью тебя, сопляк! — злобно подумал Арон. — Наглое мороково отродье!

Стормбрейкер оглянулся назад, а потом успокаивающе похлопал Арона по руке.

— У человека горе, оставь его в покое, — сказал Виндблоун Стормбрейкеру. — Не говори ему ничего — это слишком рискованно. Счастье еще, что он не набросился на тебя, когда ты забирал мальчика! Что если придут эти и поволокут нас к лорду Брейлингу? Представляешь, что тогда будет?

После секундной паузы наставник Арона убрал руку с его запястья и задумчиво посмотрел на товарища.

— Ты полагаешь, мы должны забыть о благородстве и справедливости? Разве это достойно Камня? — спросил Стормбрейкер, а потом вдруг решительно двинулся назад к ферме.

— Дунстан! — взревел Виндблоун, однако Стормбрейкер даже не оглянулся.

Сердце мальчика забилось в два раза быстрее.

Неужели Брат Камня пустит в ход оружие, чтобы запретить Вольфу Брейлингу в последний раз посмотреть на сына? Интересно, что тогда сделает отец?

Стормбрейкер остановился напротив Вольфа и закатал рукав на правой руке.

На таком расстоянии Арон не видел выражения отцовского лица, но мальчик прекрасно знал значение этого жеста. Вольф Брейлинг некоторое время изучал дав-ха Брата Камня, потом тоже обнажил правую руку.

Стормбрейкер что-то объяснял отцу и жестикулировал руками, словно изображал какой-то короткий отрезок пути или времени. После этого Брат Камня ткнул пальцем сначала в направлении дома, а потом — в сторону повозки.

— Не-е-ет! — зарычал вдруг Вольф Брейлинг.

С расширенными от страха и удивления глазами Арон наблюдал, как отец отступил назад, ударил себя кулаком в грудь и принялся выкрикивать проклятья. Потом, даже не взглянув на Арона, Вольф резко развернулся и бросился к дому.

Что все это значит? — озадаченно подумал Арон. Он изо всех сил вытянул шею, наблюдая за отцом, но в этот момент Тек начала нетерпеливо приплясывать на месте. Зед дернул конец веревки, обвязанной вокруг ее шеи, и развернул тэлон так, что Арон больше не мог видеть ни отца, ни родной дом.

В этот момент Стормбрейкер вернулся к товарищам и, не проронив ни слова, взобрался на спину своего тэлона.

— Сохрани нас Брат, — сердито проворчал Виндблоун. — Поверить не могу, что ты это сделал.

Стормбрейкер сверкнул глазами и снова поднял вверх правую руку, обнажив длинный ряд знаков дав-ха.

— А разве у меня был выбор? — мрачно спросил он.

Виндблоун пожал плечами.

— Лучше тебе самому ответить на этот вопрос, да побыстрее. Лорд-провост, возможно, тоже пожелает узнать ответ — перед тем, как отправит тебя в Суд за вмешательство в семейные дела лорда.

Виндблоун хотел прибавить еще что-то, но Стормбрейкер так грозно посмотрел на товарища, что тот быстро прикусил язык.

На несколько секунд оба мужчины замерли, устремив взгляды на северо-восток — туда, откуда они явились совсем недавно. От внимания Арона не ускользнуло выражение тревоги в глазах Братьев Камня. Такое впечатление, что Стормбрейкер и Виндблоун ожидали увидеть кого-то на дороге и не ждали от этой встречи ничего хорошего.

Вокруг было необычно тихо… Странное спокойствие нарушалось только сопением тэлонов и фырканьем мулов.

— Пора, — твердо сказал Стормбрейкер.

В следующее мгновение Арон едва не свалился на землю. Опутанному ремнями мальчику пришлось работать коленями, локтями и руками, чтобы удержаться на спине Тек — так быстро они мчались прочь от фермы Брейлингов.

 

Глава пятая

АРОН

Арону некогда было даже задуматься о том, что произошло между отцом и Стормбрейкером: попытки удержаться на спине Тек отнимали у него все силы!

Как и ожидал мальчик, они направились на северо-запад, в Триун. Многие считали древнюю крепость Гильдии Камня самым ужасным местом во всем Гнездовье — ведь Триун стоял на самой границе провинции Брейлинг, примыкая к Пустошам и Внешним Землям, а с другой стороны крепость соседствовала с туманным Буреломом. Земли вокруг Триуна были полны мороков, ман и других гнусных порождений Смешанных войн.

Когда Братья Камня запрячут меня в это кошмарное место, — подумал Арон, — я уже не смогу оттуда убежать!

Интересно, как быстро Братья Камня снимут с его лодыжки шевиль Брейлингов? Ведь теперь его душу будет соединять с телом другая шевиль — серая, словно тень смерти…

Арон со злостью сжал кулаки. Нужно быстрее удирать от этих подлых похитителей детей! Не важно, что они едут без остановки, и не важно, что наказание за побег может быть очень жестоким… Арон знал, что все равно не сможет жить среди убийц. Задача не так уж и сложна: он, Арон Брейлинг, временно лишенный своего имени, должен поскорее удрать от Братьев Камня, пока те не увезли его слишком далеко от Дозорной Линии.

Мальчик перевел дыхание и попробовал расслабиться. Он покачивался на спине Тек, отдавшись убаюкивающему ритму ее шагов. Ремни на запястьях не мешали плавным движениям Арона и не причиняли ему боли. Интересно, сможет ли он сейчас пройти через Пелену?

Не успел Арон закрыть глаза, как вдруг из дальней повозки послышались какая-то возня и сдавленные крики. От неожиданности мальчик подпрыгнул на спине Тек и чуть не взвыл от резкой боли — так сильно врезались в запястья тугие кожаные ремни!

— Брат всемогущий, помоги нам, — мрачно сказал Зед. — Она проснулась.

Вопли, доносившиеся из повозки, стали еще пронзительнее.

Стормбрейкер вытащил из сумки маленький мешочек и, не оборачиваясь, бросил его Зеду.

— Поспеши. У нас нет времени, — кивнул он мальчику.

После этого Стормбрейкер и Виндблоун замедлили ход и остановились напротив задней повозки; в ту же сторону вынуждена была повернуться и Тек.

В повозке, которую Арон считал пустой, на самом деле громоздилось несколько узлов (вероятно, дорожные припасы), а рядом с ними лежало нечто, завернутое в большое одеяло. Из-под одеяла доносились злобные проклятия.

Зед и Виндблоун спустились на землю, сняли с себя оружие (то, что было надето поверх одежды) и полезли в повозку.

— Жди моего сигнала, — распорядился Виндблоун, показывая Зеду какой-то знак, значения которого Арон не понял.

— Солнце… — пробормотал Брат Камня. — Звезды… Луны!

В тот же миг, как прозвучало последнее слово, Зед рванул одеяло на себя. Перед глазами Арона на долю секунды промелькнуло девичье лицо, а потом Виндблоун стремительно наклонился вперед и сгреб брыкающуюся девочку в охапку. К сожалению, за широкими плечами Брата Камня Арон уже ничего не мог рассмотреть…

Все участники потасовки извергали свирепые проклятия. Вверх взметнулась грива черных волос, потом обмотанные веревками руки с длинными ногтями, а за ними крепкие стройные ноги. Девочка молотила в воздухе ногами, словно дубинками.

— Давай! Бей их, да посильнее! — взволнованно прошептал Арон, прижимаясь к шее Тек.

Но тут Зед занес над головой девочки мешочек и перевернул его.

Через несколько секунд незнакомка перестала сопротивляться. Зед и Виндблоун снова завернули ее в одеяло, вылезли из повозки и подняли с земли свое оружие. Из царапины на щеке Виндблоуна текла кровь, а у мальчишки на подбородке расползался огромный синяк.

— Ты уверен, что эта дикарка не из семейства Брейлингов? — ворчливо спросил Виндблоун, взбираясь на своего тэлона. — Судя по повадкам, она родилась неподалеку от Дозорной Линии.

Стормбрейкер покачал головой.

— Посмотри на ее смуглую кожу и волосы — черные, словно полуночная тьма в новолуние… Если девица не из династии Росс, тогда я — морок.

— Что ж, я давно подозреваю, что ты не тот, за кого себя выдаешь, — фыркнул Виндблоун. — В следующий раз сам будешь успокаивать эту горную кошку…

Арон пытался заглянуть в заднюю повозку, но Тек уже ушла вперед.

Они снова пустились в путь, двигаясь по уединенной дороге еще быстрее, чем раньше. Сельская местность провинции Брейлинг, которую Арон знал чуть ли не на ощупь, скоро должна была закончиться. Они все ближе и ближе подбирались к незнакомым мальчику территориям, а Арон так и не решил, что делать.

Братья Камня упорно двигались вперед, по ухабам и выбоинам, покрывая лигу за лигой. Чем гуще становились растущие по краям дороги деревья, тем чаще Стормбрейкер бросал через плечо тревожные взгляды. Вместо запаха навоза и глинистой земли в воздухе теперь разливались ароматы хвои, мха и сырой древесины. Арон то и дело всматривался в гущу деревьев, откуда в любую минуту могли выскочить мороки. Впрочем, что толку озираться по сторонам? Мальчик знал, что он все равно не сможет защищаться.

Интересно, а Братья Камня понимают, какие опасности таятся в лесных дебрях вблизи Дозорной Линии? Почему они ожидают опасности только со стороны дороги? Неужели эти идиоты не знают, что с любого дерева на нас может прыгнуть оборотень?

Арон снова подумал о девочке, которая спала в задней повозке. Кто она такая? Почему Братья Камня обращаются с ней как с пленницей? Неужели она тоже украдена из семьи?

Ведь не может она быть малолетней преступницей?..

Вероятно, незнакомка пыталась укрыться от Жатвы, и Братья Камня поймали ее.

Если девочка действительно из рода Россов, что она делает так далеко от Бурелома? Наверное, проехала часть пути вместе с Братьями Камня, а потом сбежала от них.

Арон знал, что Россы обычно не покидают своих земель — за исключением тех немногих из них, что живут в Кан-Роуэне. Они крайне редко создают семьи с представителями других династий — разве что с людьми династии Ваграт, на чьей земле стоит крепость Гильдии Иглы.

— Не беспокойся за нашу гостью, Арон Фростай, — сказал Стормбрейкер, угадав мысли своего нового ученика. — Мы не отправляем в Суд детей. У нас есть собственные понятия о чести, с которыми ты познакомишься, когда начнешь изучать Устав Камня.

Арон еще раз попытался заглянуть в заднюю повозку, но тщетно.

Пыль из-под когтистых лап тэлонов летела Арону прямо в лицо. Мальчик закашлялся, а из его глаз потекли слезы.

Если бы только он мог поговорить с девочкой, которую Братья Камня держат в повозке… Возможно, вместе они разработали бы план побега!

Ритм движений Тек в сочетании со скрипом колес и цоканьем копыт мулов потихоньку начал убаюкивать мальчика. Арон пытался вспомнить, как отец учил его достигать полного внутреннего покоя.

Может быть, на той стороне Пелены он найдет ответы на мучившие его сложные вопросы?

Однако скоро Арон почувствовал, что никак не может сосредоточиться на своих внутренних ощущениях. Другая сторона Пелены весь день ускользала от мальчика — как бы ни старался он ее достичь.

С каждой новой лигой силы Арона иссякали. Чтобы взбодриться, мальчик воображал, как будто он уже сбежал от Братьев Камня и добрался до Гильдии Иглы, где его встретила сама леди-провост — юная, красивая, добрая (как его мать) и неукротимая (как маленькие сестренки). Такая замечательная женщина обязательно поможет ему!

Тем временем солнечный свет как-то незаметно потускнел, а дорога и густые заросли окрасились в тот же мертвенно-серый цвет, что и плащи Братьев Камня. Стормбрейкер продолжал подгонять спутников, и когда Арон услышал, какое расстояние они должны будут преодолеть до наступления полной темноты, у него по спине побежали мурашки. Прежде он не оказывался ночью на улице — Вольф был слишком заботливым отцом и слишком хорошим учителем, чтобы позволить детям подвергнуть себя такой опасности. Там, дома (Арон знал, что ферма всегда будет его домом!), отец никогда не забывал до наступления темноты загнать скот под крышу, а также проверить, все ли его отпрыски вернулись домой.

Час за часом путешественники все дальше углублялись на северо-восток. Лес становился все гуще, а дорога все уже, так что повозки с трудом проезжали между деревьями.

От пыли у Арона щекотало в носу, запястья под ремнями кровоточили. Ноги тоже нестерпимо болели, глаза слезились, и еще мальчику очень хотелось пить. Тек тоже обессилела и с трудом поспевала за самцами-тэлонами, на спинах которых восседали Братья Камня.

Мужчины время от времени затевали разговор о припасах и о том, как быстрее добраться до Триуна, но между ними чувствовалась некоторая напряженность. И каждый раз, когда Стормбрейкер отворачивался в сторону, Виндблоун начинал придирчиво изучать лицо Арона.

Я ему не нравлюсь, — понял мальчик. — Он не одобряет решения Стормбрейкера взять меня в Гильдию!

Арон старался не смотреть на Виндблоуна и вообще делал вид, что не замечает его косых взглядов. Через некоторое время разговор стал более непринужденным, и Братья Камня принялись обсуждать печальные события последних дней. Они рассуждали о полетах белых птиц в небесах, несчастной судьбе династии Маб и о том, что могло бы случиться, если бы принц-увалень стал правителем Гнездовья.

— Лучше уж Маб из рода Мабов, чем новый хаос в стране, — заявил Виндблоун, и Стормбрейкер одобрительно закивал головой.

Потом Братья начали спорить о том, кто из лордов попытается отобрать трон у Мабов. Виндблоун делал ставку на лорда Брейлинга, который давно уже пытался вернуть своему роду былое величие и потерянные в результате Смешанных войн территории (они отошли соседям — династиям Кобб и Алтар). Стормбрейкер не согласился с товарищем и напомнил ему о роде Леков, несколько веков назад проглоченном династией Маб.

— Вы оба сошли с ума! — громко объявил Зед. — Разве вы никогда не встречали лорда Росса? Да он рожден для того, чтобы править страной!

— Провинция Росс находится слишком далеко, чтобы ее глава мог послать свое войско в Кан-Роуэн, — заметил Виндблоун, и Арону совсем не понравился пренебрежительный тон его голоса. — У них уйдет больше полугода на то, чтобы достичь границы династии Маб.

— Им не надо атаковать нижнюю границу, — возразил Зед. — Они могут напасть с востока, где земли Маб граничат с провинцией Ваграт.

В ответ на эти слова Виндблоун презрительно рассмеялся.

— Гильдия Иглы никогда не пустит на свою территорию зачинщиков войны! Леди-провост обреется наголо, если эти бунтари отважатся просить у нее разрешение; да и леди Ваграт тоже не позволит кому ни попадя тревожить свой покой.

При упоминании леди Ваграт Стормбрейкер поморщился и отвернулся в сторону.

А что, если они не станут ни у кого спрашивать разрешения?

Арон едва удержался от того, чтобы не задать этот вопрос вслух.

Что, если армии Мабов и Россов просто вторгнутся на землю Гильдии Иглы? Неужели жалкая кучка лекарей и ученых осмелится восстать против такой несметной силы?

— К династии Росс могут присоединиться саборы, — повысил голос Зед. — Вспомните, как они умеют сражаться.

— Никогда! — отрубил Виндблоун. — Саборы слишком дорожат своей шкурой и голубой кровью, чтобы лезть в грязные распри.

— Но если такое все-таки случится, их врагам не поздоровится, — сказал Стормбрейкер почти восторженно. — Трудно даже представить, что тогда начнется.

Зед присвистнул, соглашаясь со Стормбрейкером. Через некоторое время разговор перешел на оружие и различные боевые техники.

Арон сжал зубы, чтобы не выругаться. Он дал себе зарок не жаловаться, не вступать в беседу, не задавать вопросов… Мальчик надеялся, что не потеряет сознание от боли и усталости — иначе Братья и его запихают в повозку, и тогда он потеряет всякий контроль над происходящим.

Что касается этой троицы — как могут они вести себя так дерзко? Особенно Зед — подумайте, какой умник! Возможно, наглый мальчишка болтает о войнах и сражениях лишь для того, чтобы забыть о собственной несчастной судьбе?

Кто позволил этим убийцам так вольно рассуждать о делах благороднейших семейств Гнездовья?

Тем, кто занимается позорным ремеслом, не мешало бы вести себя поскромнее! Конечно, Братья Камня убивают в соответствии с законами Гнездовья, но даже честные люди недолюбливают этих безжалостных палачей.

— Хочешь воды, мальчик? — отвлек Арона от гневных мыслей голос Виндблоуна.

Вопрос прозвучал почти жизнерадостно, так что у Арона даже руки зачесались от желания залепить негодяю пощечину. И хотя во рту у него давно пересохло, мальчик не вымолвил ни слова — только с яростью дернул связанными руками и ногами. Настроение хозяина передалось Тек; услышав ее беспокойный вибрирующий голос, оба самца-тэлона сбились с шага и захрапели.

Виндблоун тихо проговорил своему тэлону какие-то успокаивающие слова, и свирепое животное тут же спрятало страшные когти.

— Следи за своей малышкой, иначе я продам ее или выпущу на волю, — пригрозил мальчику Стормбрейкер.

Точно таким же спокойным и властным голосом отдавал приказы отец Арона. Наверное, Стормбрейкер тоже привык, чтобы ему беспрекословно подчинялись! Что ж, если верить слухам, дисциплина в Гильдии Камня очень сурова…

Арон наклонился к Тек, тихонько свистнул, причмокнул языком и даже попытался погладить чешуйчатую холку любимицы.

Будь хорошей девочкой, — мысленно попросил ее Арон. — Ты ведь не хочешь, чтобы эти изверги оставили тебя в лесу у Дозорной Линии?

Тек еще раз шумно фыркнула и притихла. Она изо всех сил старалась не отставать от взрослых тэлонов, хотя бедняжке приходилось переставлять лапы в два раза быстрее, чем огромным самцам.

Темнота вокруг продолжала стремительно сгущаться. Наконец путешественники оказались у развилки, и Стормбрейкер дал сигнал остановиться. Он спустился со своего тэлона, взял в руки карту и начал внимательно изучать звездное небо.

Арон затаил дыхание и вытянул шею, чтобы получше рассмотреть покрытый значками и линиями пергамент. У мальчика даже руки затряслись от нестерпимого желания выхватить его у Стормбрейкера! Арон слышал о картах от отца, но ни разу в жизни не видел их своими глазами… Интересно, сможет ли он найти на темнеющих небесах все созвездия?

Виндблоун беззаботно болтал с Зедом, а Стормбрейкер с помощью обрывка бечевки измерял расстояния на карте. Вдруг пальцы его замерли, и Арон понял, что Брат Камня поймал его любопытный взгляд. Мальчик быстро выпрямился и отвел глаза.

— Пытливый ум — это добродетель, — одобрительно кивнул Стормбрейкер.

А вот отец Арона считал иначе. «Любопытство — достоинство болтунов и бездельников. Истинная добродетель — честный труд», — часто говаривал Вольф Брейлинг.

Не дождавшись ответа, Стормбрейкер продолжил:

— Люди в Гильдии Камня владеют разными ремеслами, в том числе и картографией. Кое-кто из нас даже обучался в провинции Ваграт, на востоке страны.

Неужели?

Зеленые глаза Стормбрейкера ярко горели в сумерках, а его улыбка была почти отечески нежной.

— Братья и Сестры Камня свободно перемещаются по земле династии Ваграт, Арон Фростай, — как ты можешь заключить по моей внешности. Мы ведем Жатву во владениях всех шести династий и обходим стороной только остров Эйдолон, где находится крепость Иглы, а также Дома их Гильдии в других городах.

Арону показалось, что при упоминании Иглы на лицо Стормбрейкера набежала тень, но мальчику некогда было об этом задумываться. У него уже появились новые вопросы! К примеру, Арон никогда не был в Кан-Руне, столице провинции Брейлинг, и не знал, есть ли у Гильдии Камня Дома в других местах, кроме Триуна. Мальчик пытался вспомнить, что говорил по этому поводу отец, но, к сожалению, тот редко рассказывал о Камне… Гораздо реже, чем о Гильдии Иглы и ее доброй и мудрой начальнице, которую Вольф лично встречал во время военной службы.

Раньше Арон считал, что единственным обиталищем Братьев Камня был Триун, откуда они выскакивали, словно крысы из норы, чтобы похищать детей в дни Жатвы или убивать Осужденных. Неужели они настроили себе крепостей во всех шести столицах Гнездовья?

Впрочем, почему только в столицах? Как насчет меньших городов и поселков? Раньше, когда Арону попадались на дороге повозки с Обвиненными или тяжелобольными, направляющиеся в Гильдию, отец каждый раз приказывал ему отворачиваться. Но если Камень настроил себе Домов по всей стране, как вообще Арон мог надеяться избежать встречи с ним?

Внезапно Стормбрейкер подскочил к Арону и словно навис над ним — хотя на самом деле мужчина по-прежнему стоял на земле. Зеленые глаза Брата неестественно ярко светились в темноте, а в середине зрачков поблескивали золотисто-желтые крапинки.

— Я согласен терпеть твое дерзкое поведение еще час, но не дольше! В следующий раз, когда я задам вопрос, ты будешь отвечать. Это ясно? — требовательно спросил он.

Арон с ненавистью уставился на Стормбрейкера. Интересно, как ты заставишь меня говорить? — спрашивал его дерзкий взгляд.

Две серебристо-голубые луны Гнездовья изливали свой свет на дорогу, словно потоки расплавленной руды.

— Можешь начать с «да» и «нет», и при обращении называй меня Старшим Мастером.

Вот это да! Если Дунстан Стормбрейкер и правда один из семи Старших Мастеров Камня, его титул не ниже, чем у наследника династии! Возможно, когда-нибудь он станет лордом-провостом. И такой человек выбрал его, Арона, в ученики?..

Почему?

Арон едва не задал свой вопрос вслух, но тут у него за спиной прозвучал встревоженный голос Виндблоуна.

— Сейчас совсем стемнеет, Дун, а мы все еще торчим в этом жутком лесу. Куда поворачивать — налево или направо? Или ты хочешь, чтобы мы ночевали на вершинах деревьев?

Стормбрейкер еще несколько секунд сверлил Арона взглядом, а потом повернулся к Виндблоуну и Зеду.

— Поедем налево. Если верить карте, на расстоянии одной лиги отсюда, в долине, есть укрытие. Мы сможем переночевать там вместе с тэлонами и мулами.

Они снова пустились в путь. Виндблоун с Зедом принялись спорить о том, чьи маны страшнее — Брейлингов или Россов. Обе провинции граничили с Буреломом, так что встреча с неприкаянными душами мертвых в этих землях не сулила ничего хорошего.

Арон мог бы кое-что рассказать на эту тему, но твердо решил держать рот на замке. Пусть маны нападут на этих мерзавцев и высосут всю их кровь до последней капли. Посмотрим, как они тогда запоют!

Тэлоны со своими всадниками поднялись на вершину холма, и в эту минуту, словно в ответ на мысли Арона, из лесной чащи раздался пронзительный визг. От этого душераздирающего звука у мальчика по спине побежали мурашки.

Горная кошка — существо почти такое же опасное, как и мана, — вышла на охоту.

Сердце Арона провалилось в пятки. Мальчик начал с отчаянием озираться по сторонам, а маленькая тэлон, почуяв опасность, тревожно зафыркала. Невдалеке от дороги, у подножия холма, показалось окруженное кострами укрытие для путешественников, но до него было еще не меньше четверти лиги… Укрытие стояло на толстых столбах в три раза больше роста взрослого мужчины, а рядом располагался построенный из дерева и камня амбар для животных. В каждом углу амбара наверняка тоже горел костер — для защиты от кровожадных ночных тварей.

Впереди на дороге показалась еще одна группа путешественников, в основном состоящая из детей. Услышав вопль горной кошки, взрослые начали поспешно подталкивать малышей к укрытию.

— Стойте! — услышал Арон свой собственный крик. В горле у него давно уже пересохло, так что голос мальчика больше напоминал хрип. Тек испуганно рванула вперед, и веревка, которая связывала ее с тэлоном Стормбрейкера, натянулась, как струна. — Не шевелитесь! — прохрипел Арон из последних сил.

Но было уже поздно.

Ночь в Гнездовье, даже самая лунная, принадлежит морокам и манам, а в этой части страны — еще и горным кошкам…

 

Глава шестая

АРОН

Тек задрожала всем телом, когда огромная горная кошка выскользнула из кромешной тьмы на дорогу слева от Арона. За ней появилась еще одна. И еще. В такой темноте мальчик не мог внимательно их рассмотреть, но он прекрасно знал, как выглядят эти рыжевато-бурые твари. Еще бы — сколько раз за свою жизнь он едва не сталкивался с горными кошками нос к носу! Арон поежился, представляя себе мощные передние лапы с изогнутыми когтями, страшные клыки и бородатые морды со стекающей с них слюной и кровью.

— Многоликий Брат, помоги нам… — пробормотал Зед. — Целая стая!

Зед хотел было спрыгнуть с повозки на землю, но Стормбрейкер жестом остановил мальчика.

Тем временем впереди на дороге дети с громкими воплями бросились врассыпную. Не успел Арон и глазом моргнуть, как кошка, стоявшая ближе всех к путникам, стремительно прыгнула вперед и вцепилась когтями в самую маленькую и самую нерасторопную девчушку. Тут же раздался истошный визг одной из женщин, и от этого звука у Арона скрутило все внутренности, а рот наполнился горечью. Счастье еще, что в желудке у него давно не было никакой еды!

— Зед, оставайся здесь! — коротко приказал Стормбрейкер. Он достал из ножен свой зубчатый меч и одним взмахом перерезал веревку, связывающую Тек с его тэлоном. — Постарайся сохранить самку, а если не сможешь — развяжи Арона, и оба прячьтесь в повозке!

Не успел Арон и глазом моргнуть, как Зед взял в руки веревку, а Стормбрейкер и Виндблоун подняли мечи и испустили громкий и продолжительный клич — почти такой же свирепый, как крики горных кошек. Арон знал, что таким образом Братья Камня приводят в боевое состояние своих тэлонов.

Тех не пришлось долго уговаривать. Голодные и измученные долгим путешествием, огромные самцы громогласно взревели, а чешуя у них на шеях вздыбилась, образовав защитные воротники. Горные кошки тут же забыли об охоте и сбились в кучу, готовясь к обороне.

Сколько же тут этих тварей? — обливаясь холодным потом, подумал Арон.

Двенадцать? Нет, пятнадцать!

Пятнадцать!!! Двоим мужчинам ни за что не справиться с такой огромной стаей, даже при помощи тэлонов!

Если горные кошки убьют Братьев Камня, я получу свободу! — задыхаясь от страха и волнения, подумал Арон.

Но если кошки убьют Стормбрейкера и Виндблоуна, они, скорее всего, сожрут и путешественников, и мулов, и Зеда, и Арона, и спящую в повозке девочку…

Что же делать?

Даже если я залезу на высокое дерево, какая-нибудь кошка — из тех, что поменьше, — все равно до меня доберется!

Стормбрейкер и Виндблоун бесстрашно бросились в самую гущу стаи, и их крики слились с бешеным ревом тэлонов. Встряхнув мощными крыльями, самец Виндблоуна поднялся в воздух за мгновение до того, как на него прыгнула одна из лесных тварей.

Вообще-то тэлоны не умеют летать высоко, но способность продержаться в воздухе несколько секунд дает им серьезное преимущество в бою. Затаив дыхание, Арон наблюдал, как разъяренный тэлон бросил свое тяжелое тело на одну из кошек, а другую смял огромными когтистыми лапами.

Победный клич Виндблоуна огласил лес.

От зловонного запаха крови и испражнений Арона чуть не стошнило, но мальчик продолжал внимательно следить за разыгравшейся у подножия холма битвой.

Тэлон Стормбрейкера злобно рычал, не позволяя лесным хищникам приблизиться к несчастным путешественникам, которые, упав на землю, закрыли головы руками и громко вопили от ужаса.

— Бегите в укрытие! — приказал Стормбрейкер обезумевшей от горя женщине, которая пыталась поднять с земли растерзанное тело дочки. — Помогите остальным!

Стормбрейкер взмахнул мечом, и атаковавшая его хищница замертво рухнула на землю, а тэлон мужчины открыл страшную пасть и схватил зубами другую кошку. От громкого хруста костей у Арона по коже побежали мурашки. Через несколько секунд самец швырнул мертвую кошку за обочину дороги, чтобы съесть ее после окончания битвы.

Уже четыре мерзкие твари лежали на земле, но до конца сражения, похоже, было еще далеко. Остальные горные кошки со злобным шипением кружили вокруг Братьев Камня и крылатых ящериц, царапая когтями землю и готовясь к нападению.

Над залитой лунным светом дорогой клубилась серебристая пыль. Наблюдая за схваткой, Арон никак не мог разобраться в собственных чувствах: он то молил высшие силы помочь Братьям Камня, то желал им мучительной смерти! Конечно, если бы Арон приказал Тек уносить ноги, Зед не смог бы его остановить… Но как выжить в жутком лесу связанному и беспомощному? Неизвестно, сколько еще кошек и прочих опасных тварей шныряет поблизости!

Виндблоун поразил своими мечами сразу двух кошек, а потом, упираясь в мертвые тела ногами, выдернул из них клинки. Мужчина едва успел поставить ноги в стремена, как его тэлон снова поднялся в воздух, чтобы спасти хозяина от острых зубов очередной хищницы.

Зед восторженно присвистнул.

Стормбрейкер тем временем пытался направить остатки стаи в сторону повозок, подальше от безоружных путешественников, но пока его попытки не увенчались успехом… К счастью, бедолаги немного пришли в себя и начали потихоньку двигаться к укрытию.

В этот момент одна из горных кошек приблизилась к Арону и Зеду. Тек тут же ощерилась и зарычала, а чешуя на ее шее вздыбилась, образовав вокруг головы боевое кольцо. Маленькая тэлон заскребла по земле когтистыми лапами и подняла свои слабые крылья, словно собиралась взлететь; но Арон хорошо знал, что в бою пользы от нее будет немного.

Страшный хищник с горящими глазами и оскаленной пастью подбирался все ближе и ближе к Арону, и мальчик истошно закричал. Виндблоун что-то скомандовал Зеду, но тот уже забрался на переднюю повозку, быстро перерезал ремни на запястьях Арона и сунул в его онемевшие руки длинный и узкий кинжал.

— Охраняй девчонку! Если с ней что-то случится, я с тебя шкуру сдеру! — пригрозил Зед и с громким рычанием бросился на хищную тварь.

Арон зачарованно наблюдал, как Зед и кошка вцепились друг в друга и покатились вниз по склону холма, но через несколько секунд очнулся: он ведь должен еще перерезать веревки на ногах!

Зубы мальчика стучали, как в лихорадке, руки тряслись, а онемевшие пальцы совсем не хотели его слушаться. Если одна из горных кошек нападет на него сейчас, она расправится с ним и Тек в считаные секунды!

Быстрее, недотепа, быстрее! — подгонял себя Арон.

Он закашлялся от пыли и зловонного запаха спекшейся крови, а из его глаз потекли слезы. Но мальчик упорно продолжал пилить, дергать и рвать тугие веревки.

Впереди на дороге тэлоны Братьев Камня пронзительно кричали, когда кошки задевали их нежные бока когтями. Наконец Арон разрезал последнюю веревку и поднял голову. Мальчику пришлось хорошенько вытянуть шею, чтобы рассмотреть происходящее на поле битвы сквозь боевое кольцо на шее Тек.

В живых осталось только две горные кошки, а рядом с Зедом на земле лежал труп побежденного им зверя. В лунном свете, который становился все ярче и ярче, Арон увидел на теле Зеда длинные темные полосы.

Чья это кровь — Зеда или ночной хищницы?

Неважно. Главное, что он, Арон, наконец-то свободен! Надо быстрее бежать, пока Братьям Камня не до него! Вот только Тек почему-то снова начала тревожно клокотать и переступать с ноги на ногу…

Интересно, что так напутало маленькую тэлон? В следующее мгновение Арон поднял голову и застыл от ужаса.

На дороге появилась новая стая горных кошек!

Эти звери были какими-то подозрительно крупными… С неестественно большими головами и уродливыми лапами, они походили скорее на волов или быков, чем на представителей семейства кошачьих.

Зед высоко поднял длинный кинжал и издал победный клич, а потом, повинуясь жесту Виндблоуна, поспешил к повозкам.

Эх, ну почему я не приказал Тек уносить отсюда ноги, пока на меня никто не смотрел? — сокрушенно подумал Арон.

Тем временем пыль на дороге улеглась, и очертания огромных зверей стали более отчетливыми. Даже тэлоны смотрели на них настороженно и не спешили атаковать новых хищников.

И тут мальчик почувствовал, что Тек под ним задрожала от страха.

Подходя к повозкам, Зед увидел выражение лица Арона и напряженную позу маленькой тэлон, и резко обернулся назад.

— Мороки! — в ужасе прошептал Арон. — Два морока и новая стая горных кошек!

— Боги всемогущие! — выдохнул Зед и опрометью бросился к повозкам. Забравшись на место возницы, паренек положил руку Арону на плечо и снова повторил: — Многоликий Брат и всемилостивейшая Мать, не оставьте нас!

И в этот момент мороки начали менять облик.

Побелев от страха, Арон вжался в спину Тек, а Зед поспешно юркнул в повозку.

Морок покрупнее принял образ мужчины с крючкообразными ногтями длиной с чешуйки Тек. Оборотень хрипло завизжал, и от этого звука у Арона мороз пошел по коже… Тем временем второй, меньший по размеру хищник превратился в женщину с крыльями.

— Крылья, — промямлил Зед. — Она может летать! Никогда ничего подобного не видел!

— Тихо! Они способны обнаруживать жертву по звуку! — толкнув паренька в бок, сердито шепнул Арон.

Он уже встречался с подобными тварями и знал, что во время охоты они плюют в жертву. Ядовитая слюна может начисто сжечь кожу на теле человека или лишить его зрения; да что там — она растворяет даже прочную чешую тэлонов!

В памяти Арона быстро промелькнули воспоминания о последней встрече с мороком. Тот был небольшим — едва крупнее вороны, но в своем человеческом облике оборотень имел крылья, и одного его плевка оказалось достаточно, чтобы убить хорошо откормленную свинью.

Тек нервно вздрогнула, словно прочитала мысли хозяина.

Интересно, подумал Арон, знают ли Братья Камня, на что способны эти чудовища?

Если нет, битва закончится за несколько секунд. От мужчин и их тэлонов останется лишь горстка пепла, и тогда он, Арон, быстренько разделается с Зедом и унесет ноги, прихватив Тек и девочку из повозки.

Крылатый морок медленно кружил над Виндблоуном.

Одна половина Арона страстно желала мужчине смерти, вторая бунтовала против безжалостного убийства живых существ…

Тем временем Виндблоун попытался проколоть морока мечом, но оборотень ловко увернулся. В следующее мгновение Арон увидел, как хищница выгибает шею, готовясь использовать свое смертоносное оружие.

— Берегись, она сейчас плюнет! — изо всех сил закричал мальчик. — Крылатые мороки плюются ядом!

Виндблоун услышал голос Арона и резко дернул своего тэлона за поводья. Тот отскочил в сторону — ровно за секунду до того, как мерзкое создание смачно плюнуло в его хозяина.

Ядовитая слюна попала на тело мертвого ребенка, и тут же послышалось зловещее шипение… У Арона потемнело в глазах. Теперь бедная мать не сможет даже похоронить свое дитя как подобает!

Разъяренный Виндблоун взмахнул длинным мечом, но оборотень увернулся от удара и снова плюнул. На сей раз яд брызнул в дорожную пыль, и над землей в этом месте заклубился белый пар.

— Цельтесь ей в крылья! — закричал Арон, размахивая рукой — как будто Виндблоун мог его видеть. — Валите ее на землю!

Тэлон Брата Камня то подпрыгивал, то топтался на месте. Когда летучий морок чуть не попал в когтистую лапу тэлона, огромный самец задрал вверх морду и разгневанно затрубил.

Что же делать?

Арон в отчаянии несколько раз ударил пятками в бока Тек. Малышка-тэлон тоненько свистнула, и крылатый оборотень обернулся на звук ее голоса.

Воспользовавшись моментом, Виндблоун со всей силы взмахнул мечом и отрубил мороку одно из крыльев. Хищник пронзительно завизжал и плюнул в воздух, но ядовитая слюна обрызгала лишь траву на обочине. Пока оборотень вставал на ноги и готовился к новой атаке, Виндблоун подскочил к врагу и одним взмахом меча снес ему голову.

Стормбрейкеру тоже пришлось несладко. Морок — тот, что покрупнее и без крыльев, — прыгал вокруг мужчины и угрожающе сотрясал длинными кривыми когтями. Хорошо, что пришедший на помощь товарищу Виндблоун сумел подобраться к нему сзади и с громким воплем вонзил меч в спину страшного хищника!

Старший Мастер рванул на себя поводья, и его тэлон, тяжело взмахнув крыльями, поднялся в воздух.

Внезапно загрохотал гром, и, хотя на небе не было ни облачка, над мужчиной вдруг вспыхнула молния. Арон вздрогнул и испуганно втянул голову в плечи.

Стормбрейкер и его тэлон взревели в унисон, и через несколько секунд они вдвоем безжалостно топтали и крошили мерзкое чудовище.

Когда все закончилось, Братья Камня скормили тэлонам трупы кровожадных тварей. Чтобы не видеть жуткого зрелища, Арон торопливо отвернулся в сторону.

Странные вещи происходят на свете, подумал мальчик. Раньше он никогда не видел таких огромных стай горных кошек — да еще и под предводительством мороков! Где это видано, чтобы оборотни охотились вместе с обычными животными?

Мысли кружились у Арона в голове, словно стаи белых птиц в небесах. Убитые наследники… Принц-нескладеха — правитель Гнездовья… Гильдия Камня, забирающая детей из рода Брейлингов…

Элхалла.

Будь проклята судьба со всеми ее поворотами!

Что вообще творится в Гнездовье?

Наблюдая за идущими по склону холма Братьями Камня, Арон вдруг увидел, что над Стормбрейкером вихрями кружится какая-то дикая энергия, а в безоблачном небе сверкают молнии. Через мгновение молнии собрались над головой Стормбрейкера и полыхнули так, что прожгли черные дыры в земле у его ног и спалили кору ближайших деревьев.

От этого зрелища у Арона волосы встали дыбом. Тек испуганно попятилась назад, а девочка в повозке жалобно застонала во сне.

— Не бойся, — подмигнул Зед, стаскивая с себя забрызганную кровью одежду. — Он просто взбесился из-за этих наглых тварей! Да и за нас переволновался, наверное… Стормбрейкер никогда не использует свой дар против живых существ.

Дар, позволяющий управлять силами природы? Зубы Кайна!

Арон молча закрыл глаза.

И он еще надеялся убежать от Стормбрейкера… Да Брат Камня убил бы его молнией, даже не сходя с места!

Арон не помнил, чтобы хоть одна из династий могла похвалиться подобным талантом. Наверное, им обладали только выродки, появившиеся на свет в результате Смешанных войн!

Но ведь это опасно! Смертельно опасно! Как вообще такому человеку позволили жить?

Впрочем, Зед ведь уже сказал — Стормбрейкер никогда не использовал свой талант против живых существ. Должно быть, Брат понимал, что могущественная стихия может однажды выйти из-под его контроля.

Но ведь все когда-то случается впервые…

Братья Камня приблизились к повозкам. На глазах Арона стройное, мускулистое тело Стормбрейкера втянуло в себя молнии; их последние искорки медленно растаяли в темноте. Растрепанные волосы Брата Камня на фоне монашеского одеяния казались сейчас не белыми, а золотистыми, а ярко-зеленые глаза полыхали огнем.

Да он куда опаснее самой кровожадной горной кошки!

— Ты ранен? — отрывисто спросил Стормбрейкер своего ученика.

Тем временем Виндблоун, тяжело дыша, прошествовал к задней повозке.

— Нет, Старший Мастер, — промямлил Арон.

Эти слова вырвались у Арона против его воли. Перед глазами продолжали плясать молнии, и он понял, что никогда не сможет сопротивляться сокрушительной энергии наставника.

Даже если я решусь убежать, Стормбрейкер нашлет на меня грозовые тучи и штормовой ветер и расправится со мной в мгновение ока… — тоскливо подумал Арон, и к глазам его подступили слезы.

Старший Мастер немного помолчал — как будто прислушивался к тревожным мыслям ученика, а потом спокойно сказал:

— Спасибо, Фростай, что помог нам справиться с крылатым отродьем. Я слышал, как ты заставил Тек подать голос, чтобы отвлечь морока. У тебя не только быстрый ум, но еще и доброе сердце.

Арон опустил голову.

У мальчика щипало в носу от запаха мертвечины и вонючей смазки, которую выделяет чешуя тэлонов, когда эти зверюги приходят в бешенство. От Тек сейчас разило так, словно она была мертвым кроликом, пару дней пролежавшим на солнце! Арон знал, что самцы сами очистятся от покрывающей их тело тонкой желеобразной пленки, но Тек… Обычно мальчику приходилось вести свою любимицу к ручью и тщательно отмывать ее чешую.

— Порядок! — одобрительно крякнул Виндблоун, осматривая спину Зеда. — Всего пара царапин. Я уж думал, на тебе места живого не осталось!

Зед только что содрал с себя грязную и потную одежду и стоял сейчас нагишом в задней повозке рядом со спящей девочкой. Виндблоун нагнулся, достал откуда-то из узлов серую рубаху и короткие штаны и протянул их Зеду.

Зед поспешно натянул чистые одежки и спросил:

— А мы пойдем в укрытие? Или путешественники нас туда не пустят?

— Пустят, — кивнул Виндблоун. — Если они не сбросят нам лестницу, сами заберемся внутрь. У меня нет ни малейшего желания проводить ночь в обществе мороков и ман. — Брат Камня стрельнул глазами в сторону Арона и прибавил: — Да и в компании диких Брейлингов тоже!..

Громко фыркнув, Стормбрейкер взял в руки поводья маленькой тэлон и пошел к амбару.

— Бери Зеда и девочку и веди их в укрытие, Осфред, — приказал он. — Про девчонку скажешь, что она больна или сильно устала — в общем, придумай что-нибудь! Постарайся помочь женщине, которая потеряла ребенка. Возможно, сегодня ночью ей понадобится снотворное… Мы с Ароном останемся здесь и будем присматривать за животными.

Дрожа от ужаса, мальчик поднял глаза на Брата Камня.

Неужели Стормбрейкер действительно заставит его провести ночь под открытым небом?

Да в своем ли он уме?!

Виндблоун тоже изумленно воззрился на товарища.

— Что ты такое говоришь, Дун? Мальчишка и суток с нами не провел!

— А разве он не помог нам в битве? — возразил Стормбрейкер, пристально глядя на Арона своими ярко-зелеными глазами.

— Но… — снова начал Виндблоун, однако тут же умолк под суровым взглядом Старшего Мастера.

Зед, который в это время зашнуровывал рубаху, замер и с любопытством уставился на взрослых.

— Конечно, мальчик не питает к нам особой любви, — согласился Стормбрейкер. — Но Арон Фростай доказал сегодня, что обладает двумя важными качествами. Во-первых, он не трус, а во-вторых — и это самое главное, — он ценит человеческую жизнь. Даже жизнь тех, кого считает врагами. Так что, — улыбнулся Стормбрейкер, — думаю, мы сработаемся.

 

Глава седьмая

АРОН

Когда все тэлоны были поставлены в стойла, Стормбрейкер покормил Тек вяленым козьим мясом и принес в амбар таз с водой; так что теперь Арон, стоя на скамеечке рядом со своей любимицей, старательно смывал с ее шеи вонючую слизь.

По лицу и рукам Арона струился пот, но причиной тому была вовсе не жара и не усердная работа. Перспектива ночевать едва ли не на улице приводила мальчика в такой ужас, что сердце едва не выпрыгивало из груди.

Малышка Тек тоже вела себя беспокойно, взвизгивая от любого шума и скрипа, в то время как самцы-тэлоны лишь изредка фыркали в своих каменных стойлах да негромко позвякивали цепями.

Как только Стормбрейкеру в голову пришло проводить ночь в амбаре — вместо того, чтобы спрятаться в поднятом над землей укрытии? — возмущался про себя Арон. — Может, он надеется на жалкую цепочку костров вокруг амбара? Неужели этот человек совсем не боится ни ман, ни мороков, ни горных кошек?

Деревянная стена с воротами делила амбар на две части; одна предназначалась для тэлонов, а во второй держали лошадей. Несколько минут назад Стормбрейкер повел в другой отсек амбара мулов, чтобы пристроить их рядом с лошадиными стойлами, и Арон вдруг почувствовал себя очень одиноко. Все мышцы болели, колени подгибались от усталости, а стертые ремнями запястья все еще кровоточили. Да вдобавок живот сводило от голода!

— Пошевеливайся! — скомандовал Стормбрейкер из-за перегородки. — У нас много дел, которые надо закончить до полуночи.

Этот человек что, совсем рассудок потерял? Может, он еще придумает плясать нагишом перед ордой ман и меня с собой потащит? Или, того лучше, решит приманивать ночных тварей вяленым мясом?

Арон поспешно переставил скамеечку и принялся мыть морду Тек, наблюдая за тем, как тонкая пленка, покрывающая красные глаза тэлон, несколько раз быстро скользнула вверх и вниз.

Мальчик нежно поцеловал любимицу в широкий нос. В который уже раз он пожалел о том, что не обладает распространенной в династии Кобб способностью разговаривать с животными… Как пригодился бы ему этот дар — особенно сейчас, когда маленькая тэлон была его единственным настоящим другом. Да что там — в эту минуту Арон с удовольствием поболтал бы даже с растениями! Например, перекинулся бы словцом с корнями трав, протянувшимися под полом амбара, или с деревьями за стеной…

Печально вздохнув, мальчик слез со скамеечки и надел на крюк тяжелую цепь, закрывающую вход в стойло Тек.

Тэлон шумно всхрапнула, когда ее хозяин через маленькую дверь в стене проскользнул на другую половину амбара — ведь Стормбрейкер к тому времени уже успел закрыть на засов большие ворота. Такие меры предосторожности строго соблюдались каждый раз, когда приходилось держать лошадей и тэлонов в одном помещении. Арон проверил, крепко ли запер за собой дверь, и в ту же секунду услышал за спиной одобрительный голос Старшего Мастера:

— Отлично! Какое облегчение, что сына фермера не нужно учить хотя бы самым простым вещам!

Стормбрейкер уже вышел на улицу и стоял сейчас у ворот, освещенный лунным светом и пламенем костров. Высокая фигура Брата Камня в длинных одеяниях казалась мальчику какой-то нереальной. Арон ничуть не удивился бы, если бы Стормбрейкера вдруг подхватил искрящийся вихрь и унес в ночное небо!

Мальчик снова вспомнил о молниях, и по его телу пробежала дрожь.

— Рядом со стойлами лошадей стоит еще один таз с водой. Вымойся и переоденься, да побыстрее, — приказал Стормбрейкер.

Ежась от холода, Арон принялся соскребать с себя засохшую грязь и кровь. Потом вылил воду в канаву за стеной амбара, немного поглазел на огромные морды лошадей и мулов и со вздохом надел серую рубаху и штаны — одежду ученика Гильдии Камня.

Ткань была мягкой и приятной на ощупь, но Арон предпочел бы остаться голым — если бы у него был выбор… Мальчик свернул свои грязные, пропитанные потом одежки и прижал к груди. Ткань для рубахи пряла мать, а штаны и кожаные шнурки сделаны руками отца и старших братьев. Все эти вещи, так же как и сапфирово-синяя шевиль, напоминали Арону о доме — о его настоящем доме и настоящей семье…

Сжимая в руках грязную одежду, Арон неохотно поплелся к воротам амбара. Неужели Старший Мастер не понимает, что проводить ночь под открытым небом смертельно опасно?

— Подойди ко мне, — скомандовал Стормбрейкер. — И не бойся. Если мы будем помогать друг другу, ничего страшного не случится!

Арон не осмелился возражать. Он погасил фонари в амбаре, вышел за ворота и встал рядом с Братом Камня. В следующую секунду Стормбрейкер повернулся к мальчику и жестом приказал отдать ему одежду.

Арон оцепенел. Что Брат Камня собирается делать с его вещами?

Глаза Стормбрейкера сузились, и он еще раз повторил свой молчаливый приказ.

Презирая себя за трусость, Арон протянул мужчине скатанные валиком рубаху и штаны. Не успел мальчик и глазом моргнуть, как его вещи полетели в костер.

С широко открытыми от ужаса глазами Арон смотрел, как языки пламени жадно пожирают его одежду — его домашнюю одежду! Мальчик уже открыл рот, чтобы протестовать против такой вопиющей несправедливости, но его глаза вдруг наполнились слезами, а горло сковала бессильная ярость.

Стормбрейкер, как ни в чем не бывало, спокойно ткнул пальцем в раскрытые ворота амбара.

Некоторое время оглушенный горем Арон лишь непонимающе таращил глаза, но постепенно старые привычки взяли верх над ненавистью и горем. Даже в таком состоянии Арон понимал, что держать амбар открытым очень опасно.

Тек.

Он должен думать о Тек. Неважно, что приказ отдал Брат Камня; главное — позаботиться о безопасности малышки и самцов-тэлонов, а так же мулов и лошадей.

На негнущихся ногах Арон подошел к амбару, и вместе со Стормбрейкером они плотно закрыли тяжелые ворота. Мужчина опустил засов, а потом достал из-под плаща длинный серебряный кинжал и протянул его Арону.

— Держи, — приказал Старший Мастер. — Скоро он тебе понадобится.

Послушно протянув руку, Арон обхватил пальцами тяжелую рукоять кинжала. Мальчик все еще не согрелся после плескания в тазу и громко стучал зубами от холода и страха.

Брат Камня встал у ворот лицом к дороге и спокойно сказал:

— Не удивлюсь, если ты решишь использовать оружие против меня. Это ведь я лишил тебя семьи, имени, наследства… Можешь вспороть мне кишки, если хочешь.

Арон вздрогнул и крепко сжал рукоять кинжала. Верно, все так и есть. Этот человек увез его из дома, украл его права, его мечты, даже одежду…

Но разве не странно, что враг сам благословляет его на месть? Сам показывает ему путь к свободе?

Тем временем Стормбрейкер откинул капюшон, обнажая длинные спутанные пряди белых волос. Глубоко вдохнул, расставил ноги и медленно поднял руки, готовясь к путешествию за Пелену.

Арон моргнул. Сколько раз он наблюдал отца за тем же занятием!.. Да мальчик и сам часто использовал эту позу — хотя пройти через Пелену можно и сидя где-нибудь в тихом месте, или плавая в пруду, или болтая ногами в прохладном ручье, или даже убирая навоз в свинарнике.

Ну же, — приказал себе Арон, — действуй! Воткни кинжал Стормбрейкеру в бок! Или — еще лучше — распотроши ему кишки!

Через мгновение его рука дрогнула, и мальчик едва не выронил оружие.

— Убить в момент ярости и страсти очень легко, — тихо проговорил Старший Мастер, сложив руки на груди и по-прежнему не открывая глаз. — Такое убийство почти всегда неоправданно — если только это не самооборона или защита семьи. Убить по плану, по расчету гораздо сложнее…

Разозлившись, Арон швырнул кинжал на землю.

— Я не клятвопреступник, — процедил он сквозь зубы. — Вы не сможете заставить меня нарушить закон!

— Не смогу, — кивнул Стормбрейкер. — Убийство — всегда выбор, и только ты сам способен его сделать. Подними кинжал. Он сделан из чистого серебра и скоро пригодится тебе.

Неожиданно Арона охватил настоящий гнев.

Да этот негодяй просто уверен, что я не смогу поднять на него руку — потому и ведет себя так невозмутимо!

Кровь прилила к лицу Арона. Нагнувшись, он рывком подхватил с земли оружие.

Сейчас он разозлился достаточно сильно, чтобы напасть на Старшего Мастера и даже лишить его жизни!

Мальчик повернулся к неподвижно стоящему Стормбрейкеру, высоко поднял кинжал и… застыл.

Арон живо представил, как пронзает кинжалом плоть своего врага; клинок, конечно же, войдет в живот мужчины мягко, словно в брюхо свиньи, и кровь в тот же миг окрасит его серые одеяния…

И я никогда не смогу смыть эту кровь с моих рук и с моей совести. Я навеки стану клятвопреступником. Четвертый закон Гнездовья гласит: «Massacre I'massacres» — «Самовольное убийство непростительно».

— Зубы Кайна! — выругался Арон и отвернулся, еще крепче сжимая пальцами серебряную рукоять.

— Ты знаешь родовые таланты великих династий, Фростай? — внезапно спросил Брат Камня.

Арон не ответил. Он молча смотрел на пустую дорогу, где еще недавно лежали истекающие кровью горные кошки и мороки.

Нет, этот человек точно ненормальный. Нашел время устраивать уроки!

— Маб предрекает будущее, — невозмутимо произнес Стормбрейкер.

— Маб предрекает будущее, Кобб понимает язык животных, Росс говорит с душами мертвых… — Арон выпалил все это на бешеной скорости и до того, как Стормбрейкер успел задать новый вопрос, перечислил заодно и таланты меньших династий Гнездовья: — Алтар идет по следу, Ваграт лечит, Брейлинг ищет правду.

Стормбрейкер одобрительно кивнул, а потом заставил мальчика повторить законы Гнездовья на сидхе — языке королей. Арону не нравилось беспрекословно выполнять команды Брата Камня, но воспоминания о полыхающих в небе молниях все еще были свежи в памяти.

— Отлично, — кивнул Стормбрейкер, и его тихий голос показался мальчику таким же нереальным, как и внешность Старшего Мастера. — Безупречное произношение!

Лицо мужчины было абсолютно спокойным и расслабленным.

Неужели он говорит со мной из-за Пелены? Разве такое возможно?

— Fae i'ha, — сказал Стормбрейкер на сидхе. — Фей всегда защищают слабых. Повтори эти слова, Арон, и заучи их наизусть. Это первый канон Гильдии Камня, который ты должен поклясться соблюдать любой ценой.

— Fae i'ha, — эхом отозвался Арон.

Отец одобрил бы такую клятву — он ведь всегда учил детей доброте, трудолюбию, чести и справедливости. Внезапно мальчик понял, что даже угроза смерти не заставит его поклясться в чем-то, что шло бы в разрез с отцовскими принципами.

Арон снова устремил взгляд на дорогу, чувствуя себя беззащитным и потерянным. Ему не хотелось злить Стормбрейкера, но теперь, когда он взял на себя новые обязательства, мальчик просто обязан был кое-что выяснить.

— Разве мы не лучше защитили бы путешественников, если бы тоже были сейчас в укрытии? — робко спросил Арон.

— Виндблоун и Зед присмотрят за ними, а мы с тобой займемся мертвым ребенком.

Арон недоверчиво вытаращил глаза и выпалил:

— Но ведь морок уничтожил тело своим ядом! Что еще мы можем сделать?

— Шевиль девочки разбилась, но никто не освободил ее душу. Если у малышки кровь фей, ты знаешь, что с ней тогда случится…

— Но она не фей! Ее родители — простые люди, они даже путешествуют без охраны!

— Кровь фей и фурий перемешивалась уже столько раз, — вздохнул Стормбрейкер. — Никогда не знаешь, какое наследие получил ребенок от своих предков…

Арон прикусил губу. Фурий — существовавшие в древности расы оборотней — погибли во время Смешанных войн. Из всех оборотней уцелели только саборы, большинство из которых живет сейчас на территории династии Росс. Эти существа, как и некоторые Россы, умеют повелевать душами мертвых.

Но ведь мы-то не саборы — и не родственники лорда Росса! Что мы сможем сделать, если душа девочки превратится в ману?

— У нас с тобой есть серебряные кинжалы, — сказал Стормбрейкер, как будто подслушал мысли ученика. — Если ребенок станет маной, мы убьем ее. Ты когда-нибудь видел ману, Фростай?

— Конечно, — дернул плечом Арон.

Напряженно всматриваясь в темноту, мальчик никак не мог унять охватившую его дрожь. Конечно, Арон много раз видел в темноте расплывчатые очертания ман, когда те пролетали над Дозорной Линией или внезапно появлялись из лесной чащи. После этого по утрам он часто находил в лесу трупы животных, в которых не осталось ни капли крови, — зрелище, всегда наводившее на Арона ужас.

И вот сегодня впервые в жизни мальчик проводил ночь на улице, да еще и довольно далеко от огня… А ведь укрытие было совсем рядом, на расстоянии брошенного камня!

— Я понимаю, что ты видел ман глазами, — уточнил Стормбрейкер. — Но наблюдал ли ты хоть раз, как они рождаются на свет?

— Нет… — покачал головой Арон.

Мальчику казалось, что мысли у него в голове безнадежно перепутались, а еще — что он никогда больше не сможет согреться. От холода и страха его зубы выбивали чечетку, сердце гулко ухало в груди, а все тело тряслось, словно в лихорадке. В ушах раздавался какой-то странный звон, который с каждой минутой становился все громче… О, боги всемогущие!

Стормбрейкер продолжал что-то говорить, но Арон плохо понимал смысл слов. Почти не осознавая своих действий, он заткнул кинжал за пояс, расставил ноги, сложил ладони на уровне живота и закрыл глаза. Обычно он проходил через Пелену спокойно и медленно, словно плыл по течению реки, но сейчас это путешествие больше напоминало прыжок раненого и испуганного зверя.

Когда Арон оказался за Пеленой, на него внезапно навалилась черная пустота. Ощущение было абсолютно новым и непохожим на то, что происходило раньше. Пустота мгновенно обволокла Арона со всех сторон. Ему стоило большого труда сохранять равновесие, так как земля под ногами стала вдруг мягкой и ненадежной. Сердце Арона бешено колотилось, но через пару минут его биение замедлилось, а дыхание стало ровным и глубоким.

Какое-то время мальчик не видел ничего, кроме всепоглощающей тьмы. Внезапно мрак сменился ослепительно ярким светом, и Арон даже испугался, что потеряет сознание. У него ужасно разболелась голова — или это душа терзалась от пережитых сегодня страданий? Ведь на другой стороне Пелены невозможно чувствовать физическую боль…

Мальчику показалось, что он воспарил в небо, а его собственное тело ожидало возвращения хозяина далеко внизу. Вероятно, виной всему была паника — в спокойном состоянии Арон никогда не чувствовал за Пеленой ничего подобного! И никогда прежде его зрение не обострялось до такой степени, чтобы позволить ему различать предметы на расстоянии многих лиг.

Интересно, смогу ли я выбраться отсюда?..

Со всех сторон мальчика обступала ночь. В небе ярко сияли звезды и луны, а в вершинах деревьев шумел ветер. Мысли Арона, словно вольные птицы, взметнулись ввысь, в ночные небеса, и с каждой секундой мальчику открывались новые и новые просторы. Вот он уже видит все Гнездовье, залитое лунным светом, но полное таинственных теней. В некоторых местах эти тени казались более темными, даже зловещими, и они угрожающе расползались в разные стороны. Арон смутно чувствовал, что всем южным провинциям Гнездовья угрожает опасность, но не мог понять, какая именно — он лишь ясно ощущал грядущий хаос. Только провинция Росс казалась погруженной в тишину и покой. Арону показалось даже, что угроза миру и спокойствию исходит именно из земель династии Росс.

Наконец он отвернулся от Великих Остроконечных Гор, расположенных на земле Россов, и устремил взгляд на северо-восток, где находились территории династии Брейлинг.

И вместо теней увидел там огонь. Много огня. Вся Дозорная Линия была охвачена пожаром!

Встревоженный, Арон попытался выйти из-за Пелены и вернуться в свое тело. Он не хотел видеть ничего, кроме амбара, укрытия и дороги!

Картинка перед глазами задрожала и расплылась. Арон крепко зажмурился — в надежде, что мысли в голове прояснятся, а когда снова открыл глаза, то отчетливо увидел пару десятков Братьев Камня, устраивающихся в пути на ночлег. Мальчики и несколько девочек, увезенные из дома во время Жатвы, пытались содрать с рук веревки, а некоторые были даже закованы в кандалы. Несколько Братьев Камня только что развели огни в неглубокой канаве, кольцом окружающей их лагерь, и сейчас возвращались к своей повозке. Удивительно, но из этой повозки исходило ровное красное свечение — словно горы рубинов искрились в ярких лучах солнца!

Зачарованный этим сиянием, Арон заглянул внутрь.

В повозке он увидел двух мальчиков со связанными руками и ногами, и еще одного постарше, который неподвижно лежал под одеялом на набитой соломой подушке. Его волосы переливались золотом в лунном свете, а кожа была белее снега. Мальчик тяжело дышал, на одеяле и волосах запеклись капли крови, но именно от него исходило это удивительное рубиновое сияние.

Ох, да у бедняги все кости переломаны!

Арон понял: Камень забрал мальчика потому, что он был так близок к смерти. Наверное, кто-то жестоко избил его — или, возможно, он упал с большой высоты.

Внезапно душа умирающего встрепенулась. Ярко-голубые глаза мальчика уставились прямо на Арона (хотя искалеченное тело по-прежнему неподвижно лежало на постели), и Арон с трудом удержался от крика.

— Где я? — выдохнула душа незнакомца, с трудом шевеля потрескавшимися губами. — Ты настоятель?

Арону вдруг отчаянно захотелось, чтобы внутренняя сущность мальчика снова вернулась в его тело, чтобы незнакомец продолжал бороться за свою жизнь!

— Нет, я не настоятель. А ты ложись и постарайся исцелить себя!

Если мальчик не станет сопротивляться смерти, Братья Камня дадут ему яд, чтобы положить конец бесполезным страданиям.

— Исцели себя! — снова крикнул Арон.

Ему так сильно хотелось помочь бедняге, что он приказал собственной сущности полететь вперед и соединиться с душой изувеченного мальчика. Арон слышал, что такие вещи возможны на другой стороне Пелены, но понятия не имел, как это делается.

Совершенно неожиданно у него все получилось.

Две души встретились, и незнакомец отчетливо услышал мысленный призыв Арона. Душа мальчика покорно вернулась в тело — свою искалеченную оболочку, а в его глазах блеснула искорка жизни.

Арон с облегчением закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Его сердце снова забилось в обычном ритме, а изувеченный мальчик и окруженная кострами повозка исчезли из виду.

Через несколько секунд Арон открыл глаза и увидел место, где сейчас находилось его собственное тело — да так отчетливо, как это возможно только на другой стороне Пелены. Рядом потрескивали костры, а от дальней стены амбара доносилось шипение животного жира, который использовался для разведения огня. Арон принялся изучать деревянные опоры укрытия. Сейчас он видел все гораздо лучше, чем при дневном свете, и мог даже рассмотреть извилистые ходы, проложенные насекомыми в старой древесине.

Еще несколько лет, и столбы рухнут… — рассеянно подумал Арон.

Он совсем забыл, что на другой стороне Пелены кто угодно может услышать твои мысли.

— Боги всемогущие! — прогрохотал совсем рядом чей-то оглушительный голос. — Ты точно не Безмолвный!

Арон повернулся в ту сторону, откуда шел звук, и похолодел: над ним нависало чудовище раза в три выше человеческого роста! Монстр состоял не из плоти и крови, а из молний, дождя и ветра.

И это жуткое создание тянуло свои ручищи к Арону. Мальчик закричал и отшатнулся, но чудище продолжало приближаться.

Сейчас он схватит меня и убьет грозовым вихрем!

Арон собрал всю энергию и с громким криком ударил страшное существо в обвитые молниями руки, а потом пнул его в колени. В тот же миг тело мальчика содрогнулось от сильнейшей боли, в голове что-то взорвалось, а из глаз посыпались искры.

Монстр качнулся и попятился назад. Сквозь пелену в глазах Арон увидел, как ужасное создание растворилось в воздухе — словно его поглотили какие-то сверхъестественные силы. В ту же секунду мальчик почувствовал, что на него навалилось что-то тяжелое, и, оглянувшись назад, увидел распластавшееся на земле тело Стормбрейкера.

На белоснежной коже Брата Камня плясали маленькие искорки, его плащ дымился, а серая шевиль так ослепительно сверкала, словно из последних сил старалась удержать душу ее хозяина в телесной оболочке. И — о боги! — изо рта и носа Стормбрейкера тонкими струйками сочилась кровь!

Я убил его. Убил силой мысли!

Не успел Арон толком осознать то, что случилось, или подумать о своих дальнейших действиях, с дороги послышалось громкое завывание. Арон продолжал видеть все так же отчетливо, как днем, вот только цвет окружающих предметов был не совсем обычным.

Смутная тень поднялась над пятачком выжженной травы у обочины дороги и медленно приняла очертания детского тела.

Дитя расы фей!

Глаза ребенка вспыхнули, а тело облачилось в простую домотканую рубашку, какие обычно носят девочки из бедных семей. В следующее мгновение дитя обрело длинные, ниже плеч, темно-каштановые волосы.

Малышка посмотрела по сторонам и, спотыкаясь, поковыляла к укрытию.

— Мама?

От этого жалобного крика у Арона перехватило дыхание. Он прижал одну руку ко лбу, а второй крепко сжал серебряный кинжал. Вот оно — то, о чем недавно говорил Стормбрейкер! Арон сейчас своими глазами наблюдал появление маны. На другой стороне Пелены вещи всегда предстают в своем истинном свете…

— Мама!

Внезапно Арон почувствовал, что его правую руку (ту, в которой он держал кинжал) сжала какая-то невидимая сила; однако, ударившись о серебряный клинок, сокрушительная энергия рассеялась.

Серебро. Спасибо Брату Камня за серебро!

Девочка, пошатываясь, брела к укрытию, и ее облик менялся на глазах.

Очертания тела расплылись и заколебались в воздухе. Одно мгновение тело казалось сделанным из грязи, потом — из тумана и, наконец, снова из грязи. Несколько раз девочка обретала свой истинный облик, но тут же теряла его…

Отец рассказывал Арону, в каком смятении оказываются души только что умерших людей, если никто не помогает им покинуть тело. Они начинают искать то, что лучше всего знали и больше всего любили при жизни, и потому первая ночь очень опасна для людей, оказавшихся рядом с вырвавшейся на волю душой мертвеца.

Девочка — сейчас она меньше всего была похожа на человека — остановилась у стены укрытия и втянула носом воздух.

Потом малышка обернулась и увидела Арона. На долю секунды она обрела свой естественный облик — милая, хорошенькая девочка в грязной рубашонке и с растрепанными косичками… Арон вспомнил собственных сестренок, и сердце болезненно сжалось. Больше всего на свете мальчику хотелось сейчас обнять бедняжку, успокоить и попытаться объяснить, что с ней сотворила горная кошка…

Девчушка пристально посмотрела на Арона, и в ее глазах вспыхнул хищный блеск.

Она снова шумно втянула ноздрями воздух.

Голубые глаза девочки внезапно стали тускло-желтыми, хорошенькое личико исчезло, и сейчас перед Ароном был только голый череп с желтыми огнями в пустых глазницах. Гремя костями, скелет двинулся к мальчику, а еще через несколько мгновений он превратился в бесформенное, сопящее и брызгающее слюной существо.

Мерзкое создание подходило все ближе и ближе, а во рту у него выросли длинные острые клыки!

Арон замер от ужаса.

Оказаться ночью на улице рядом с голодной маной! Мальчик знал, что если не пронзить девочку серебряным кинжалом, она набросится на него и высосет всю кровь до последней капли!

Арон скользнул мимо лежащего на земле Стормбрейкера к огненной линии, окружающей стену амбара. Там мана не посмеет напасть на него!

Но тогда ее жертвой станет Стормбрейкер — если он еще жив, конечно… Мана обескровит человека, которого Арон чуть не убил и оставил беспомощно лежать на земле. А как насчет амбара? Здание не было окружено кострами со всех сторон, а это означает, что голодная тварь сможет войти внутрь и убить всех тэлонов, лошадей и мулов!

Арон выругался и вернулся на прежнее место. Сжав обеими руками кинжал, встал между маной и неподвижно лежащим на земле Стормбрейкером.

Представь, что это дикий вепрь, или волк, или горная кошка. Подожди, пока она прыгнет, и порази ее во время прыжка, когда она не сможет оказать сопротивление.

Но ведь это ребенок! Маленькая девочка! Я не смогу убить девочку!

Нет, это мана! Девочки уже давно нет в живых. Проткни ее серебряным клинком! Помоги душе обрести покой!

Прислушиваясь к собственным мыслям, Арон перестал следить за происходящим, а когда снова пришел в себя, мана уже поднялась в воздух. Она скрипела зубами и походила на горную кошку, протягивающую к жертве свои когтистые лапы.

Отбросив сомнения, мальчик занес над головой кинжал, и через мгновение серебряный клинок погрузился в тело призрака.

Арону показалось, что лицо, плечи, грудь, руки и ноги сковал холод — словно сама смерть укутала его ледяным одеялом, а во рту у мальчика появился вкус крови. Дрожа всем телом, Арон бессильно упал на колени.

В тот же миг ночную тишину взорвал пронзительный крик, от которого мальчика едва не вывернуло наизнанку. Маячившая перед ним тень медленно приобрела очертания погибшего ребенка; за спиной у девочки виднелись крылья, а сама она казалась сделанной из мерцающего в лунном свете песка.

Арон вспомнил крылатых мороков и собрался уже закричать, но его горло сковал ужас. Все, что он мог — это дышать и сплевывать наполнившую рот желчь.

Видение пару раз взмахнуло крыльями, а потом стремительно взмыло вверх и растаяло в ночных небесах…

Конец. Душа навеки простилась с телом и отправилась в последнее путешествие.

Это я уничтожил ее… Нет, я тут ни при чем! Малышку убила горная кошка!

Кинжал выскользнул из онемевших, холодных пальцев Арона, а в голове всплыли воспоминания о том дне, когда он вместе с матерью стоял у погребального костра одного из соседей.

«За что мы сами себя наказали? Мы уничтожили фурий и лишились крыльев… Наши души после смерти превращаются в кровососущих монстров, и приходится пронзать их серебряными кинжалами или просить слуг рогатого бога разлучить душу и тело… Половина наших животных стала мороками, а наши великие таланты почти полностью исчезли! О, Многоликий Брат, скажи — как разумные существа могли превратить себя в такие жалкие создания?!»

Если бы у Арона была возможность ответить, он нашел бы что сказать о «разумности» фей, о Братьях Камня, мороках и манах, но увы… Больше ему никогда не придется поговорить с матерью…

Внезапно Арон снова услышал леденящие кровь завывания и вопли.

Сжавшись от страха, мальчик поднял голову и увидел, как к укрытию приближаются новые маны.

Две… нет, три! Со стонами и кряхтениями они вышли из-за холма и двинулись к Арону, чувствуя исходящее от него тепло и запах крови.

Еще три. Четыре. Пять. Еще и еще! Да сколько их тут?! Больше, чем может водиться в этом лесу, да и в любом районе Гнездовья — включая туманный Бурелом!

Откуда взялось столько кровососущих тварей в северных землях провинции Брейлинг?

На вершине холма показались еще десять ман, потом еще двадцать… Скоро Арон сбился со счета и перестал считать призраков. Даже на расстоянии мальчик ощущал, что они холодные, пустые и очень, очень голодные…

 

Глава восьмая

ДАРИ

Дариэль Росс проснулась от кошмара. Ей привиделось, что вокруг укрытия, в котором она калачиком свернулась под грубым походным одеялом, разом собрались все мертвецы Гнездовья.

Дари уже не раз бывала на севере и знала достаточно об укрытиях и опасностях, от которых они защищают, но прежде ей не случалось путешествовать в качестве пленницы…

Пленница! От гнева Дари даже в жар бросило.

Двоюродный брат Платт убьет ее за то, что она забралась так далеко на север, подвергая опасности всю родню. Хотя нет, сначала ее убьет дедушка…

Дари открыла глаза. На сей раз она не пыталась освободиться от пут и не проклинала вслух захвативших ее в плен людей, чтобы не привлекать внимания. Это было нелегко, но Дари не имела права рисковать. Она должна спасти человека, ближе и роднее которого у нее нет в целом свете, и вернуться домой.

К счастью, Братья Камня уже развязали ей руки и ноги, да и одежда на Дари осталась ее собственная — простая коричневая рубашка по середину лодыжки с длинными рукавами.

Братья Камня принесли ее в укрытие спящей и, конечно же, постарались скрыть от других путешественников, что она — пленница или добыча Гильдии. В день Жатвы лучше не сыпать соль на раны простых людей.

Глаза Дари быстро привыкли к слабому освещению укрытия. Девочка скользнула взглядом по грубым каменным стенам и деревянным балкам, а потом посмотрела налево, где в открытом очаге догорали последние огоньки.

Вот идиоты! — подумала Дари, сердито сжимая кулаки.

Неужели эти люди не понимают, что огня в укрытии недостаточно?! Да, здание стоит на высоких столбах, но это вовсе не гарантирует безопасность.

Кажется, фей потеряли последний рассудок. Носятся со своим былым величием и не замечают, в каких жалких созданий они превратились. А все потому, что фей так безрассудно смешали свою кровь с человеческой… В результате эти глупцы потеряли почти все великие таланты — даже те, что не были уничтожены во время Смешанных войн.

Девочка с гордостью подумала о том, что ее собственная раса прошла через все испытания и выжила. Родичи Дари знали цену жизни и всегда, всегда принимали необходимые меры, чтобы защитить себя от опасности. Нахмурившись, Дари послала в очаг мощный заряд энергии, и недогоревшие поленья ярко вспыхнули.

Девочка уже догадалась по запаху, что укрытие стоит в лесу. Однако сейчас к лесным ароматам примешивался запах крови и смерти…

Что это, горные кошки? Дари нахмурилась. Это очень плохо. Ведь кровь привлекает ман…

Девочка схватилась руками за живот и болезненно поморщилась. Она все еще не отошла от действия снотворного, которым ее напичкали Братья Камня, и потому не могла как следует сосредоточиться.

Братья Камня схватили Дари в лесу недалеко от Дозорной Линии, к югу от Кан-Руна. Зубы Кайна! Девочка и сейчас не понимала, как могла она быть настолько неосторожной, чтобы влезть в гнездо гремучих змей. Братья нашли ее почти бездыханной и истекающей кровью, и, как ни сопротивлялась Дари этой мысли, спасли от смерти.

Наверное, они приняли меня за дикарку, или сироту, или сумасшедшую, и потому посчитали своей законной добычей!

К счастью, сейчас ее силы почти полностью восстановились, и никто — никто! — не сможет помешать ее планам.

Дари прислушалась к дыханию каждого спящего в укрытии человека, а потом позволила своим мыслям скользнуть за Пелену — в загадочную страну, которая лежит за пределами материального мира. Разумеется, место осталось тем же самым, изменилась лишь глубина восприятия и способность управлять собственными чувствами.

Здесь, за Пеленой, Дари смогла увидеть и услышать внутреннюю сущность каждого взрослого и ребенка, которые находились сейчас в укрытии. Души большинства путешественников излучали тусклое коричневое или серое свечение, но у большой семьи, что расположилась в углу у дверей, внутренняя сущность слабо искрилась серебром. Слабые отголоски родовых талантов династии Ваграт. Дар, который на языке королей называется граалем. Он не был сильным, но Дарк все равно потребовалось немало энергии, чтобы погрузить семейство в глубокий и продолжительный сон.

Дыхание спящих замедлилось, а их мысли растворились на дне сознания — там, где не живут даже сны… Никакого вреда этим людям девочка не причинила; после пробуждения они лишь почувствуют легкую усталость.

Дари передохнула и занялась двумя из ее троих похитителей, что находились сейчас в укрытии. Сущность мальчика излучала медно-красное свечение, а это означало, что паренек принадлежит к роду Алтар. Дари справилась с ним так же быстро, как и с мирно спавшим у входа семейством.

А вот Брат Камня, что называл себя Виндблоуном… Его внутренняя сущность пульсировала ярко-красным цветом и казалась очень сильной. Грааль Мабов! По внешности мужчины никак нельзя было предположить, что в его жилах течет кровь такого могущественного рода…

Интересно, знал ли Брат Камня о грядущей сегодня ночью опасности? Большинство людей из династии Маб предвидели свое будущее, а некоторые — даже будущее других людей.

Был ли дар Виндблоуна таким сильным?

Его внутренняя сущность съежилась, а потом раскрылась в полную силу над распростертым телом мужчины, словно защищала его от возможной опасности.

Ого, да этот человек прошел серьезную тренировку! Возможно, он подготовлен не хуже, чем сама Дари.

Девочка закрыла глаза, направив мысли и чувства еще дальше за Пелену. Нужно проверить, в каком виде предстанет перед Виндблоуном ее собственная сущность, если Брат Камня все-таки обнаружит ее присутствие.

Что ж, он увидит лишь смуглую девочку с темными глазами и волосами… Дари заставила свою сущность излучать слабое хризолитово-зеленое сияние — как у людей с врожденными талантами семейства Росс. При ее внешности это вполне естественно, и Виндблоун, если он умеет распознавать цвет грааля, не найдет в этом ничего удивительного.

Очень осторожно Дари направила свою душу к внутренней сущности спящего Виндблоуна. Та мельком взглянула на незваную гостью, но не обратила на Дари особого внимания. Зато внутреннюю сущность Виндблоуна очень интересовало то, что происходило сейчас за стенами укрытия.

Интересно, что так захватило внимание Брата Камня? Девочка послала душу еще дальше и почти вплотную подошла к внутренней сущности мужчины.

Взор Виндблоуна по-прежнему оставался прикованным к деревянной двери укрытия.

Дари на мгновение заколебалась.

То, что она собиралась сделать, было отвратительно. Напасть на другое живое существо, да еще и гораздо слабее себя, из-за Пелены — разве это не подлость? Тем не менее иного выхода не оставалось.

Дари собиралась действовать предельно осторожно — гораздо осторожнее, чем того хотелось ей самой… Дело в том, что Виндблоун ей совсем не нравился. Конечно, в жилах Брата Камня текла кровь фей, к тому же он мужчина, взял ее в плен, но даже это не объясняло той сильной неприязни, какую чувствовала к Виндблоуну Дари.

Что ж, тем хуже для бескрылого недоумка!

Сущность Виндблоуна медленно повернулась к Дари — словно почувствовав испытываемое к себе отвращение.

Пора действовать.

С быстротой молнии Дари бросила свою сущность на Виндблоуна. Тот пытался сопротивляться, но девочка была гораздо сильнее.

От такого близкого контакта у нее все внутренности скрутило. Дари держала мысли глубоко внутри, чтобы сознание противника не могло прочитать их, но это не помешало девочке почувствовать таящуюся в мужчине опасность.

Инстинкты подсказали Дари, что с Виндблоуном нужно держать ухо востро.

Выталкивая сущность Брата Камня из-за Пелены, Дари почувствовала, что этот человек водит кого-то за нос — возможно, самого себя…

Виндблоун, казалось, прочитал мысли Дари и перешел в яростное сопротивление. Он изо всех сил пытался проснуться, но Дари держала душу мужчины так крепко, что Брат Камня быстро обессилел и сдался.

Дари перевела дыхание, но успокаиваться было рано — нужно погрузить Брата Камня в глубокое забытье.

Через пару минут Виндблоун громко захрапел.

Дари откинулась на жесткую подушку и натянула на себя одеяло. Девочку трясло от холода. Такое случалось каждый раз, когда она теряла много энергии на той стороне Пелены. Зубы Дари стучали, и обычная проверка собственного сердечного ритма и скорости кровотока потребовала от нее немалого напряжения.

Зато теперь у девочки было достаточно времени, чтобы унести отсюда ноги — ведь соседи по укрытию теперь до самого рассвета не проснутся! В отличие от этих жалких созданий, Дари могла не бояться ман и мороков.

Девочка встала на ноги — наконец-то! — и с наслаждением потянулась. Убедившись, что сможет без труда спуститься на землю, она заставила внутреннюю сущность скользнуть через Пелену и тихо подошла к двери.

Взявшись за дверную ручку, девочка сразу поняла: там, снаружи, происходит что-то очень страшное! Чтобы разобраться в этом, надо было пройти дальше за Пелену, но сейчас Дари слишком спешила.

В любом случае уж ей-то бояться нечего. Девочка могла кого хочешь одолеть одной силой разума, да и в поединке с оружием победила бы большинство тренированных солдат.

Так что пусть нападают, если посмеют. Дари изменила свою внутреннюю сущность и превратилась в огромную горную кошку, а потом неслышно открыла дверь…

В тот же миг в лицо девочке ударила такая мощная волна темной энергии, что она едва удержалась на ногах.

Неприкаянные души мертвецов.

Десятки, сотни ман. Они стонали, визжали и хрипели, и эти страшные звуки, казалось, сотрясали мир до самого основания.

Откуда взялись здесь сотни голодных бесприютных духов? Дари шагнула дальше за Пелену, и в нос ей ударил запах свежей крови.

Эти люди были убиты совсем недавно. Сожжены. Зарублены. Хотя нет — проколоты мечами! Некоторые из них солдаты, большинство — простой люд, а кое-кто — члены династии Брейлинг.

Дари поспешно снизила температуру тела, чтобы голодные маны ее не заметили, покрепче закрыла за собой дверь и начала спускаться на землю.

В голове появлялись новые и новые образы.

Война. Измена. Горящие дома. Разрушенные до основания фермы. Солдаты, вырезающие свой же народ.

К тому моменту как Дари достигла земли, она знала всю правду о страшных событиях минувшего вечера.

Лорд Брейлинг отправил войско на своих же подданных.

Но почему? Боги всемогущие, каким же извергом надо быть, чтобы пойти на такие зверства?!

В пылу Смешанных войн лорды фей и короли фурий натворили немало зла, но что сейчас заставило правителя династии нарушить свято чтимые всей страной законы? Дари не очень любила людей, особенно фей, но даже она не могла одобрить безжалостного уничтожения невинных живых существ.

Внезапно Дари почувствовала, что совсем рядом, у стены амбара, притаились две живые души.

Люди. Потомки фей — и оба с мощными врожденными талантами!

Откуда взялись живые существа в океане смерти?!

Дари обернулась к амбару и увидела там окруженного цепью костров мальчика. Судя по всему, он преграждал ненасытным тварям вход в огненный круг, в середине которого неподвижно лежал человек в серых одеждах.

Стормбрейкер, Брат Камня. Знаки на его лице свидетельствовали о высоком ранге Старшего Мастера, а внутренняя сущность из последних сил боролась со смертью.

Мальчика с сапфировыми глазами, который защищал Брата Камня от ман, Дари тоже уже видела — успела немного рассмотреть его в краткие минуты пробуждения.

Какие необычные глаза… Такие сейчас можно увидеть разве что у некоторых моих сородичей, но почти никогда — в расе фей!

Клинок серебряного меча в руках мальчика ослепительно сверкал в темноте, пронзая одну ману за другой.

Боги, да в нем таится древняя магическая сила фей!

Девочка тут же забыла о ненависти к жалкой расе, практически уничтожившей себя скрещениями с людьми. Такой дар, как у этого незнакомца, не должен пропасть!

Интересно, как вообще на свет появился настолько сильный и опасный грааль?

Дари решительно направилась к мальчику. По пути она одной лишь силой мысли расправлялась с попадавшимися под руку манами, отправляя несчастные души в мир вечного покоя.

Убит солдатами лорда Брейлинга… Сгорела в огне пожара… Скончался от страха и паники. Упала с большой высоты… Умер от удара в голову…

Дозорная Линия. Дозорная Линия. Дозорная Линия…

Выходит, лорд Брейлинг вооружил свое войско против семей, живущих на самом краю цивилизованного мира; против тех, кто в поте лица выращивал хлеб на неплодородной земле… Против людей, которые в былые времена защищали всю провинцию от вторжения горных кошек, мороков и ман!

Дари чуть не стошнило. Как мог правитель династии пойти на такое жестокое преступление против собственного народа?! Ну разве это не очередное свидетельство того, что большинство фей не достойны даже топтать землю Гнездовья?

Тем не менее на глазах Дари мальчик с кровью фей бесстрашно защищал человека, которого он, должно быть, ненавидел всей душой…

Он даже не заметил, как Дари приблизилась к огненному кольцу.

Грааль мальчика излучал сапфировое сияние, а внешность на другой стороне Пелены ничем не отличалась от его физического облика. Дари знала, что только люди с огромной внутренней силой способны видеть себя за Пеленой такими же, как в реальном мире.

Мальчик едва держался на ногах от усталости, но продолжал с яростью пронзать серебряным мечом одну ману за другой, отправляя души мертвых в царство Кайна.

Он не заметил появления Дари — даже когда девочка встала рядом и голыми руками начала убивать кровожадных призраков.

Интересно, как его зовут? Узнав имя, я смогу поговорить с ним, защитить его или, на худой конец, вытащить из-за Пелены — до того, как он умрет от изнеможения! Но сможет ли он назвать себя? В голове у мальчика, должно быть, все перемешалось от паники и страха…

В этот миг Дари услышала:

Я — Арон, сын Вольфа Брейлинга из рода Брейлингов, и я буду носить это имя до самой смерти!

Мальчик так резко оттолкнул от себя внутреннюю сущность Дари, что ее мозг чуть не взорвался. Звук его голоса прошел сквозь тело девочки, словно разряд молнии. Задыхаясь, Дари упала на колени, сжала голову обеими руками и закашлялась; глаза ее наполнились слезами, а из носа хлынула кровь. Девочке пришлось напрячь все силы, чтобы противостоять мощному энергетическому удару. Она едва не потеряла сознание и утратила контроль над своим организмом, так что температура тела немедленно подскочила.

Идиотка! С чего это ей в голову взбрело рисковать своей жизнью ради какого-то полукровки?! Мальчишка явно нетренирован — даже не понял, что напал на живое существо!

Дари вдруг отчаянно захотелось, чтобы рядом оказалась Кейт! Она не могла больше в одиночку выносить весь этот кошмар…

Прости, Кейт, что я покинула тебя!.. Где бы ты ни была сейчас — пожалуйста, постарайся найти дорогу домой! Я так тебя люблю…

И в этот миг Дари почувствовала чье-то прикосновение. Сильные руки подхватили ее и оттолкнули от голодных ман.

Арон.

Мальчик быстро отпустил Дари и вернулся ко входу в огненный круг.

Выходит, сначала он чуть не убил меня, а потом взял под свою защиту — как и лежащего на земле Брата Камня!..

Маны так громко застонали от злости и разочарования, что их голоса заглушили потрескивание жира в огне.

Сжав зубы, Дари тряхнула головой. Что ж, она допустила серьезную ошибку, но воля и удача помогут все исправить.

Сначала девочка привела в порядок все внутренние системы своего организма и заставила кровь в нормальном ритме циркулировать по сосудам, потом силой мысли остановила кровотечение из носа и, наконец, снова снизила температуру тела, чтобы ни маны, ни дикие звери не могли ее заметить.

Девочка попыталась подняться на ноги, но у нее вдруг сильно закружилась голова. Бормоча проклятия, Дари поползла к центру крута, где лежал раненый мужчина.

Что ж, она сделает единственную полезную вещь, на которую сейчас способна. Дари поймала сердечный ритм Стормбрейкера и уже занесла над Братом Камня руки, но внезапно замерла…

Серебристое сияние его грааля было необычайно ярким. Стормбрейкер, без сомнения, обладал не только наследственными талантами династии Ваграт, но и каким-то еще могущественным даром… Наверняка этот человек появился на свет в результате противозаконного кровосмешения.

Какая мощная разрушительная сила! Неудивительно, что он выбрал профессию убийцы…

Только, в отличие от Арона, этот фей умел хорошо контролировать свой дар.

Девочка соединила свою внутреннюю энергию с энергией Брата Камня и снова замерла в нерешительности. Если она сделает то, что задумала, Стормбрейкер сразу поймет, кто она на самом деле. И если его грааль действительно такой сильный, как думает Дари, мужчина потом сможет выследить ее в любой точке света! Того и гляди, нагрянет к ней домой и разнесет по всему Гнездовью, что Смешанные войны пережили не только саборы, но и другие фурий, куда более сильные… И тогда может начаться новая война!

Должна ли она спасать Брата Камня?

Смерть Стормбрейкера станет лучшим выходом и для ее людей, и для Арона Брейлинга — если она сможет убедить мальчика держать язык за зубами.

И тут Дари вспомнила поговорку, которую знала с детства: «Только дурак думает, что двое могут сохранить тайну».

В этот момент Арон с диким воплем пронзил клинком ману, которая собиралась наброситься на Дари. Отвратительное существо так громко завизжало, что девочка чуть не оглохла!

Времени на раздумья нет, пора действовать. В конце концов, за неполные семнадцать лет своей жизни Дари успела повидать немало смертей, да и убивать ей приходилось довольно часто. В такое страшное время надо в первую очередь думать о себе и своих близких.

Дари мысленно дотронулась до сердца Стормбрейкера и замедлила его биение.

Вдруг веки мужчины затрепетали, и он открыл глаза.

Днем Дари успела немного разглядеть его лицо, но сейчас Стормбрейкер смотрел на девочку в упор такими ослепительно-яркими глазами, что у нее по спине побежали мурашки.

В глубине этих поразительных глаз сверкали молнии, гремел гром, свистел ветер и хлестал дождь. А еще Дари увидела там благородство, гнев, страх и такую же трогательную уязвимость, какую она часто замечала в простодушном взгляде сестры-близнеца.

Мальчик с древним граалем фей…

Старший Мастер гильдии убийц с чистой душой ребенка…

Лорд династии, посылающий войско на своих самых верных и беззащитных подданных…

Может, все это просто страшный сон?

Не успела Дари замедлить движение крови в теле Брата Камня, как через Пелену прорвался его пронзительный голос:

Убей меня, если хочешь, но спаси мальчика!

И в тот же миг, словно вторя голосу Старшего Мастера, громко вскрикнул Арон. Обернувшись, Дари увидела, что тот бесстрашно расправился с очередной маной. Внутренняя сущность мальчика излучала яркий свет, но сам он был бледнее смерти.

— Ча… — с мольбой проговорил Стормбрейкер — на этот раз вслух.

Он обратился к Дари так, как в Гнездовье принято было обращаться к девушке или женщине из благородной семьи.

Видимо, Старший Мастер принял ее за незаконнорожденную, в жилах которой течет кровь династии Росс.

Что ж, пусть этот фей-полукровка думает, что хочет! Все равно жить ему осталось совсем недолго…

Негодяй, похититель детей! Убийца с опасным граалем, кучей мечей и кинжалов и еще бог знает какой неведомой силой!

— Спаси мальчика, — снова пробормотал Брат Камня и закрыл глаза, даже не пытаясь сопротивляться.

Дари выругалась и убрала от мужчины руки. Даже зажмурившись, она продолжала видеть его умоляющий взгляд, а в ушах у девочки все еще звучало почтительное «ча»…

Вот мошенник! Да он специально все это подстроил!

Но сердцем Дари чувствовала: Стормбрейкер совсем не такой, как его напарник, спящий сейчас в укрытии.

Тем временем на Арона набросилась огромная мана в образе горной кошки. Взбешенная Дари убила ее одним прикосновением руки, а потом крепко обхватила голову Старшего Мастера и направила туда поток целебной энергии.

Внутренняя сущность Брата Камня благодарно закружилась вокруг нее, но в следующее мгновение Дари ощутила, что в душе Стормбрейкера таится дикий голод. Неужели этот фей, как и маны, охотится за кровью? Девочка попыталась вырваться, но ее словно окружил и взял в плен разрушительный шторм.

Через несколько секунд все закончилось, и Дари поняла, что свободна.

Она снова посмотрела в глаза Старшего Мастера. Сквозь кожу мужчины просвечивали отсветы молний, а где-то совсем близко раздавались приглушенные раскаты грома. Замирая от любопытства, Дари прошла чуть дальше за Пелену и…

У нее на губах замер крик изумления. Зубы Кайна! Этот фей что, сделан из самой грозы?!

Дари уже видела граали незаконнорожденных, но ничего подобного ей прежде не встречалось. Девочка быстро перебрала в голове все возможные комбинации фей и фурий, которые могли породить такую грозную силу, но так и не смогла разгадать тайну рождения Старшего Мастера.

Пока не смогла.

А вот ее происхождение, похоже, уже не является для Стормбрейкера загадкой.

— Ча… — пробормотал Брат Камня, но тут же воскликнул: — Оборотень! Фурий, да еще и стреган! О боги! А откуда взялась кровь Росс?

Дари понимала, что Стормбрейкер хочет задать множество других вопросов, но в эту минуту до него начал доходить весь ужас происходящего. Мужчина быстро вскочил на ноги, протянул руку Дари, и они оба повернулись лицом к бурлящему океану смерти.

— Не прикасайся к мальчику, — мысленно предупредила Стормбрейкера Дари. — Он опасен!

— Он не осознает своей силы, ча…

Стормбрейкер говорил с ней почтительно, как все фей вели себя в былые времена со стреганами — до тех пор, пока не уничтожили стреганов вместе с большинством остальных оборотней.

Засунув руку под плащ, Брат Камня достал оттуда два серебряных кинжала.

— Мальчик творит зло неумышленно!

— Я знаю…

Дари тихо встала впереди Арона. Вместе со Стормбрейкером они принялись расшвыривать ман в разные стороны, работая руками и кинжалами и шепотом благословляя каждую улетающую на небеса душу.

Несколько ман, которые проскользнули мимо Старшего Мастера и Дари, попали на клинок мальчика; однако Дари видела, что силы Арона иссякают с каждой секундой…

Похоже, Стормбрейкер разделял опасения Дари, потому что в пылу битвы несколько раз оглянулся назад и с тревогой посмотрел на ученика.

Брат Камня тоже снизил температуру тела, а его кинжалы сверкали в воздухе словно бешеные молнии.

Дари чуть не валилась с ног от усталости, но стиснула зубы, продолжая одну за другой отправлять души мертвецов в холодные объятия Кайна. Через несколько минут (девочке они показались часами!) ряды ман начали редеть.

Наконец Стормбрейкер опустил кинжалы и почтительно поклонился Дари, а потом повернулся к стоящему у стены амбара Арону.

Боги всемогущие! Вокруг мальчика столпилось не меньше пяти ман! Арон как раз заносил кинжал над самой меньшей из кровожадных тварей, только что принявшей облик маленькой девочки.

Малышка умоляюще протянула к Арону ручонки, и из его горла вырвался отчаянный крик. В следующую секунду мальчик, к ужасу Дари, швырнул оружие на землю и бросился к ребенку.

К счастью, Стормбрейкер оказался проворнее. С быстротой молнии ринулся он вперед и после секундного колебания пронзил душу девочки серебряным клинком, а потом прикончил и еще парочку кружащихся рядом ман.

Наверное, у Арона от усталости помутился рассудок! — думала Дари, помогая Стормбрейкеру расправиться с остальными манами.

И как раз в этот момент потерявший сознание мальчик рухнул на землю.

Девочка протянула руки к ближайшей мане и вдруг застыла от ужаса. Перед ее внутренним взором пронеслись образы горящей фермы, зарезанных свиней и бегущих в разные стороны детей…

Ночную тишину вдруг взорвал крик женщины, чья душа стояла сейчас перед Дари. Та же могучая сила звучала в голосе Арона, когда девочка впервые приблизилась к его внутренней сущности…

О, боги! Да это ведь его мать! Его семья!..

Но нет, Дари не позволит им забрать с собой Арона! Девочка хладнокровно расправилась с душами матери и одного из братьев, а Стормбрейкер в это время сражался с маной в облике высокого длинноволосого юноши.

— Сет… — с горечью прошептал Брат Камня. — Тебе все-таки пришлось сражаться в бою… Готов поручиться, ты дрался, как настоящий мужчина!

Печально наблюдая, как душа Сета превратилась в искрящийся вихрь энергии и умчалась прочь, Брат Камня пробормотал:

— Выходит, твой отец не поверил моему предупреждению? Или вы просто не были достаточно проворны?

Дари не понимала, о чем говорит Стормбрейкер, да и некогда ей было отгадывать загадки! Опустившись на колени перед Ароном, она приготовилась соединить свою целительную силу с его внутренней сущностью, но тут в небесах послышалось громкое хлопанье крыльев.

Дари и Стормбрейкер задрали головы и с изумлением увидели, что ночные небеса заполонили огромные крылатые существа.

Неужели снова мороки?

Нет! У каждого из диковинных созданий — голова льва и тело, крылья и когтистые лапы гигантского орла.

Выстроившись гигантстким клином и закрыв своими телами звезды, крылатые существа направлялись на юг.

Дари вылетела из-за Пелены так стремительно, что девочку едва не стошнило. Она знала, что должна вернуться обратно и найти ответы на новые вопросы, но у нее не было на это сил.

Не может быть, не верю! — билось в голове у Дари.

— Саборы покидают Гнездовье, — потрясенно прошептал Стормбрейкер.

Что заставило слуг Кайна покинуть дворцы, храмы и богатые поместья в северной части страны?

— Должно быть, лорд Росс призвал саборов охранять границы его владений…

Услышав слова Стормбрейкера, Дари пришла в ярость и с такой силой дернула полы своей рубашки, что тонкая ткань затрещала. В голове вихрями закружились образы родного дома. Граница провинции Росс, отделяющая Дари от ее милой туманной родины, теперь будет охраняться так, что ни одна мана не проскочит…

— О боги! Дедушка! — простонала Дари, продолжая рвать на себе рубашку. — Как же теперь я попаду домой?

 

Глава девятая

ДАРИ

После восхода солнца все путешественники покинули убежище. Стормбрейкер приказал Виндблоуну и Зеду позавтракать и накормить животных, а сам вместе с Дари и оцепеневшим, погруженным в себя Ароном уединился на лесной поляне. Старший Мастер вручил Дари плащ из мягкой серой ткани (извинившись, что у него нет более подходящей для леди одежды) и серебряный кинжал, чтобы девочка могла его укоротить.

Пока Дари трудилась над новым нарядом, Стормбрейкер развел на поляне большой костер. Впрочем, такого огня достаточно было лишь для приготовления пищи и для того, чтобы согреться, но не для защиты от мороков и прочих хищников, которые рыскают по лесу даже днем…

Видимо, Стормбрейкер знал: ни дикие звери, ни оборотни не подойдут к стреган. Сейчас, когда действие сонного зелья прошло и к Дари вернулась прежняя сила, ни одна дикая тварь не осмелится приблизиться к ней без приглашения.

Стормбрейкер не спрашивал Дари о ее происхождении — возможно, не хотел, чтобы Арон услышал лишнее, а может, просто боялся показаться невежливым. Как бы то ни было, Брат Камня держал рот на замке, за что Дари была очень ему благодарна. Родичи девочки не хотели, чтобы кто-либо узнал об их существовании — ведь в далеком прошлом фей один раз уже предали стреганов…

А еще Дари радовалась тому, что перед восходом солнца Арон пришел в себя. Полночи он метался в бреду и все время разговаривал с каким-то изувеченным ребенком, которого считал будущим властелином мира. Арон умолял мальчика не умирать, а отомстить их общим врагам и оживить его родителей, братьев и сестер. Через некоторое время призывы к мести закончились, и Арон разразился бурными рыданиями.

Сердце Дари истекало кровью от жалости к Арону. Конечно, в его жилах текла кровь фей, но это не имело никакого значения! Арон еще слишком юный и неокрепший, чтобы справиться с потерей близких, и Дари ничем не могла облегчить его страдания… Что касается Стормбрейкера, тот полночи просидел рядом с мальчиком, ожидая, пока закончится агония.

Сейчас Арон, не двигаясь, сидел у огромного костра, съежившись под двумя грубыми походными одеялами. Волосы спутанными прядями падали на бледное веснушчатое лицо, а сапфировые глаза казались тусклыми и пустыми.

С помощью грааля Дари осторожно проверила состояние его здоровья, и то же самое сделал Брат Камня — в конце концов, он ведь обладал врожденными способностями династии Ваграт к целительству. Оба не нашли у Арона никаких телесных травм, однако убедились, что его рассудок серьезно пострадал от вчерашних потрясений.

Что ж, удивляться нечему… Ведь мальчик столкнулся со множеством непонятных ему вещей, провел слишком много времени на той стороне Пелены и в довершение всего пережил страшный шок, увидев семью в облике кровожадных ман.

Пока Стормбрейкер готовил завтрак (жареные орехи, перепелиные яйца и бекон), Дари умылась в ближайшем ручье, заплела волосы в несколько толстых косичек и надела подаренную ей Братом Камня одежду.

Девочка уже возвращалась к костру, когда в утренних небесах послышалось хлопанье крыльев. Белоснежные птицы. Стаями и поодиночке они разлетались в разные стороны, торопясь доставить послания во все концы Гнездовья.

Одна из самых больших стай печально кружила над лесом, и Дари поняла, что крошечные белые птахи сообщают о смерти последнего наследника Мабов, принца-увальня. Трагическое послание означало, что после смерти сумасшедшей королевы семья Маб потеряет престол.

Слезы в небесах. Скорбь и благоговейный трепет людей перед властью судьбы…

И хотя родственники Дари никогда особенно не интересовались делами фей, девочка приняла печальные вести близко к сердцу.

Смерти принца вполне достаточно, чтобы в стране наступил хаос.

Дари подняла вверх смуглую руку и долго наблюдала полет птиц через раздвинутые пальцы. Интересно, какая связь между смертью наследника и резней у Дозорной Линии? Обе трагедии случились практически одновременно; навряд ли это было случайным совпадением.

Проснувшись утром, Дари намазала лицо и волосы ароматным бальзамом из чая и мяты, так что теперь они излучали нежное сияние. Жаль, бальзама было недостаточно, чтобы натереть все тело… В такое напряженное время — время разлук и смертей — это успокаивающее снадобье оказалось бы очень кстати, но до возвращения домой о подобной роскоши нечего было и мечтать.

Интересно, смогу ли я хоть когда-нибудь вернуться домой?..

За Пеленой Дари прочитала немало чужих мыслей — тех, что не были должным образом спрятаны от посторонних. Девочка узнала, что войско лорда Брейлинга пересекло Дозорную Линию и двинулось на север страны, чтобы объединиться с военными силами соседа, лорда Алтара, и напасть на правящую династию Гнездовья. Как поняла Дари, семья Маб даже не подозревала об этой угрозе; королевские войска готовились к походу на юг, поскольку леди Маб считала своим врагом лорда Росса и всегда ждала атаки именно с этой стороны.

Интересно, заметили ли военачальники армии Мабов полет саборов? Знают ли они, какая встреча ждет их у границы провинции Росс? Кто-нибудь в любом случае расскажет им новости, и тогда они, возможно, примут мудрое решение бросить все силы на защиту западных рубежей.

Не этого ли добивался дедушка, призывая к себе саборов?..

Дари с аппетитом принялась за завтрак — ведь вчера ночью ее организм потерял так много энергии! Однако мысли о трагических происшествиях у Дозорной Линии мучили ее гораздо больше голода, и, проглотив несколько кусочков бекона, Дари задумчиво сказала:

— Не понимаю, почему лорд Брейлинг не позаботился о душах убитых им людей… — Дари едва не прибавила едкое замечание о том, что подобная жестокость вполне в духе фей, но вовремя прикусила язык. — Ведь многие из его подданных имели шевиль! Если бы он это сделал, известия о резне не распространились бы так быстро. Хотя… Лорд мог оставить свидетельства собственной жестокости намеренно, чтобы припугнуть врагов.

— Или союзников, — кивнул Стормбрейкер, протягивая Арону кусочек бекона. Мальчик равнодушно положил мясо в рот и начал жевать, устремив вперед невидящий взгляд. — Лорд Брейлинг способен на любое вероломство. Думаю, он решил продемонстрировать своему нынешнему приятелю лорду Алтару собственную силу и беспощадность!

Дари съела еще несколько орехов и яиц, а потом запила сытную пищу приятной на вкус жидкостью из фляги Стормбрейкера.

— Но лорд Брейлинг убил самых верных подданных! Некоторые из них даже были его дальними родственниками…

— Когда я спрашивал его разрешения на Жатву у Дозорной Линии, он отказал. Похоже, лорд боялся своих же собственных людей… — задумчиво проговорил Старший Мастер.

И правильно делал, подумала Дари. Она подняла голову и посмотрела на Арона, который в этот момент покорно взял несколько протянутых Стормбрейкером жареных орехов и положил в рот. А что, если лорд Брейлинг узнал о существовании юного родственника с необычайно сильным граалем? Вообще-то фей должна была порадовать весть о возрождении древних талантов, но лорд Брейлинг наверняка воспринял ее как угрозу собственной власти.

Даже сейчас, на этой стороне Пелены и в полубезумном состоянии внутренняя сущность Арона лучилась ослепительно ярким сапфировым светом. Сверкающие искры разбегались по коже мальчика и пробивались сквозь одежду. Наверняка правитель династии Брейлингов или кто-то из его приближенных заметил силу Арона — только полный идиот не распознал бы такой могущественный дар!

Каким же образом фермеры, живущие у Дозорной Линии, умудрялись скрывать магические таланты? И почему, имея такую сильную кровь, они не пытались занять более высокое положение в обществе?

Впрочем, о чем это я? Брейлинги всегда умели скрывать свой грааль от посторонних глаз. В былые времена они правили Гнездовьем, потому что могли заставить весь мир плясать под свою дудку. Их воле подчинялись даже скалы, не говоря уже о живых существах!

Стормбрейкер скормил Арону пару яиц и сказал, вторя мыслям Дари:

— Думаю, этим людям не стоило никакого труда скрыть врожденные таланты своих отпрысков. Наверное, они отводили глаза настоятелям во время испытаний или делали дым над чашей невидимым. Я узнал об истинной силе Арона только потому, что он сам хотел этого — пытался уберечь от боли младшую сестренку…

Еда застряла у Дари в горле, словно кусочки яйца превратились в свинец. Не та ли это девочка, чью ману Арон хотел прижать к себе прошлой ночью? Дари пристально посмотрела на Арона, но его глаза по-прежнему казались пустыми.

— Или кто-то, в отличие от настоятелей, заметил врожденную силу Арона, или лорд Брейлинг догадался о талантах мальчика, когда тот спас от смерти его юную тэлон. — Стормбрейкер печально покачал головой. — Семья Арона считала Тек щедрым подарком, а на самом деле лорд пометил таким образом семью, которая должна была умереть — когда придет время…

Покончив с едой, Дари вытерла руки куском ткани, который протянул ей Брат Камня.

— Думаешь, это лорд Брейлинг погубил наследников семейства Маб в Кан-Роуэне? По слухам, все они были отравлены…

— Народ чего только не болтает, — пожал плечами Стормбрейкер. — Я слышал, леди Маб от горя потеряла рассудок и винит во всех несчастьях лорда Росса. Почему-то она всегда ждала угрозы с юга, а не от своих ближайших соседей. Скажи, Дари, а какое отношение ты имеешь к семейству Росс?

Девочка стиснула зубы. Благодаря угощению Стормбрейкера каждая клеточка ее тела наполнилась энергией и теплом, но теперь, когда Брат Камня приступил к расспросам, вместо приятной сытости Дари почувствовала раздражение и злость. Может быть, просто прикинуться глухой и ничего не отвечать?

Впрочем, Стормбрейкер особенно и не настаивал. Он уже занялся более важным делом — разложил на земле все свои мечи, ножи и кинжалы и принялся чистить оружие, нагревая клинки в пламени костра.

Вот уж не думала, что когда-нибудь своими глазами увижу безоружного Брата Камня! — подумала девочка.

Старший Мастер Дунстан Стормбрейкер совсем не походил на тех фей, кого Дари встречала раньше. Быстрый ум, благородное сердце — никакого сравнения с большинством его сородичей! Должно быть, товарищи по гильдии считали его хорошим учителем и мудрым вожаком, хотя и немного безрассудным. Дари подозревала, что Стормбрейкер часто рисковал собственной жизнью ради спасения слабых, как того и предписывал первый канон Гильдии Камня; впрочем, Старший Мастер наверняка тщательно продумывал свои действия, которые лишь на первый взгляд казались импульсивными.

Дари вдруг почувствовала себя неуютно. Ну почему все стало так сложно?! Прежде девочка никогда не воспринимала фей всерьез, за исключением тех немногих Россов и Коббов, кого она знала с раннего детства. К остальным представителям этой расы девочка привыкла относиться со свойственным всем стреганам пренебрежением — до тех пор, пока не встретила Стормбрейкера и Арона…

Действительно ли они так разительно отличаются от других фей, или в пылу вчерашней битвы Дари прониклась к этой парочке излишним доверием?

Наконец девочка поняла, что больше не выдержит воцарившегося на поляне молчания.

— Лорд Росс — мой дедушка, — нехотя призналась она. — Вообще-то, это тайна — как и то, что я стреган. Мой отец — старший сын лорда Росса. Он женился на матери сначала по законам моего народа, а потом — по законам вашего…

Стормбрейкер ничего больше не спросил, но девочка понимала, что Брат Камня сгорает от любопытства. Где лорд Росс нашел настоятеля, который дал разрешение на противозаконный кровосмесительный союз? Кто сделал родителям Дари новые шевили — каменные браслеты, прошедшие закалку одним и тем же огнем и позволяющие супругам найти друг друга даже в разных концах земли?

— Не сомневайся, этот брак был законным, — твердо сказала Дари. — Мать и отца поженил местный настоятель по имени Глостер — совсем древний старичок. Он же изготовил новые шевили. Ты ведь знаешь, в династии Росс чуть ли не каждый в той или иной мере владеет искусством работы с камнем. Само собой, Глостер не распространяется о своих секретных талантах мастерам из Гильдии Иглы…

Дари перевела дыхание и поймала себя на мысли, что ей очень легко рассказывать Стормбрейкеру свои секреты. И еще одна вещь поразила девочку: при упоминании о Гильдии Иглы по лицу Брата пробежала едва заметная тень.

— Тайна этого брака так и не вышла за стены храма, где служит Глостер. Думаю, там она и останется навеки…

Стормбрейкер понимающе кивнул:

— Верность лорду — одна из самых сильных черт династии Росс. Только подданные лорда Кобба отличаются еще большей преданностью своему правителю. Если твой дед попросит, все будут держать рот на замке!

— Фей из династии Росс были единственными, кто отказался предать своих братьев и сестер фурий во время Смешанных войн, — заметила Дари. — Сначала они спасли от истребления саборов, а потом предложили тайное убежище стреганам. Наверное, некоторые жители провинции Росс знают — или хотя бы подозревают — правду о нас, но держат рот на замке.

— Можешь на меня рассчитывать, — заверил девочку Стормбрейкер. — Я сохраню в тайне и твое происхождение, и историю Арона…

Дари снова взглянула на застывшего в неподвижности мальчика.

А может быть, Брат Камня напрасно так сильно беспокоится о своем ученике? Что, если мальчик вообще никогда не оправится от выпавших на его долю испытаний?

Счастье еще, что Стормбрейкер успел вырвать Арона из когтей лорда Брейлинга…

Стоп! Какое отношение удача имеет к такому важному делу, как выбор Старшим Мастером нового ученика?

Разумеется, Стормбрейкер пришел в провинцию Брейлинг не случайно! Должно быть, он почувствовал нависшую над династией угрозу или даже предугадал роковые события у Дозорной Линии. И хотя лорд Брейлинг не дал согласия на Жатву, он все равно увез Арона с фермы!

Конечно, Гильдия Камня имеет законное право проводить Жатву в любом месте Гнездовья, но портить отношения с правителями династий Братья Камня все-таки не любят. А вот Стормбрейкер поступил по-своему и даже не побоялся гнева лорда Брейлинга. Да еще, судя по всему, пытался спасти семью Арона от расправы…

Девочка уставилась на покрытые дав-ха руки Стормбрейкера.

Возможно, Брат Камня был чем-то обязан отцу Арона… Что, если в прошлом они принесли друг другу священные клятвы дав-ха?

Дари снова повернулась к мальчику.

Понимает ли Арон, что Стормбрейкер уберег его от верной смерти? И сделал все, что мог, чтобы спасти его семью?

Интересно, что же такого натворил этот паренек, едва ли покидавший прежде свою запрятанную в глуши ферму? Все сегодняшние разговоры о политике, верности лорду и предательстве, похоже, прошли мимо его ушей. Арон мог сейчас думать лишь о смерти родных да о том, что отчий дом, судя по всему, сгорел дотла…

Вдруг Дари пришла в голову новая мысль, от которой девочку бросило в холодный пот.

— По закону лорд Брейлинг не мог запретить тебе проводить Жатву на своей земле, но мог сделать все возможное, чтобы ты не выбрался отсюда живым. Не потому ли он наполнил манами леса между Дозорной Линией и Триуном?

В ответ Стормбрейкер лишь тяжело вздохнул.

— Лорд не был уверен, что ты послушно уберешься восвояси, и позволил душам этих несчастных превратиться в кровожадных ман — в надежде, что они погубят тебя! — упершись руками в землю, с ненавистью проговорила Дари. — И еще он послал семью Арона убить мальчика!

Вместо ответа Стормбрейкер поднял вверх кинжал, испещренный ритуальными знаками.

— Думаю, ты права, хотя мы и не можем знать этого наверняка… Лорд мог лично отправиться к Дозорной Линии, чтобы разделаться с Ароном и его родными, или приказал своим солдатам сломать их шевили без отлучения души от тела. Как еще можно объяснить кровавую расправу над невинными людьми?

Арон по-прежнему безучастно смотрел на пламя костра, но каким-то непостижимым образом Дари знала, что мальчик слышит их разговор.

— А когда ты забирал Арона, ты понимал, что это может изменить судьбу династии?

Вопрос прозвучал почти оскорбительно — ведь члены гильдий Гнездовья торжественно клялись никогда не вмешиваться во внутренние дела династий, и нарушившего клятву легко могли изгнать из гильдии или даже осудить на смертную казнь.

Стормбрейкер и бровью не повел, услышав дерзкие слова Дари. Он лишь слегка склонил голову и сказал, не отрывая взгляда от кинжала:

— Я всего лишь спасал сына человека, с которым меня связывал долг чести. Сказать по правде, я посоветовал семейству Арона уносить ноги от Дозорной Линии, но они, по всей видимости, оказались недостаточно расторопны…

Арон по-прежнему не двигался и не отрывал взгляда от пламени костра. Если бы его грудь не вздымалась и не опускалась в такт дыханию, а синие глаза не сияли так ярко, можно было бы подумать, что жизнь в нем уже угасла. Дари отняла руки от земли и стряхнула с них пыль, а потом, поколебавшись, задала еще один вопрос:

— Послушай… В истории наших народов было немало войн — и до переселения в Гнездовье, и после. Но эта расправа у Дозорной Линии… Тебе не кажется, что она не похожа на все, что случалось прежде?

Стормбрейкер медленно опустил кинжал, положил его на землю у своих ног и с уважением посмотрел на Дари:

— Думаю, ты права. Не удивлюсь, что все это приведет к исчезновению моего народа.

— Исчезновению твоего народа? — эхом откликнулась Дари.

Ей даже кровь в голову ударила — ведь Стормбрейкер произнес то, что она сама подсознательно чувствовала! Неужели ее подозрения — правда?

Старший Мастер осторожно дотронулся до лежащего на земле кинжала и уставился на него, словно сверкающий клинок мог ответить на вопросы, которые Брат Камня даже задавать боялся.

— Я имею в виду не саму землю, а тех, кто ее населяет.

— Но фей всегда умудрялись выжить, — с жаром сказала Дари, удивляясь собственной реакции на мрачные предсказания Брата Камня. — Даже если война затянется на долгие годы, кто-нибудь все равно останется в живых!

Задумчиво глядя на Арона, Стормбрейкер покачал головой.

— Наша кровь сейчас намного слабее, чем раньше, и если дело дойдет до развала страны, вся раса погибнет. На этот раз не будет ни переселений, ни новых правителей… — Старший Мастер нахмурился и прибавил печально: — Если мы не прекратим уничтожать остатки своих талантов, убивая самых юных, самых сильных, самых мудрых, Гнездовье снова будет принадлежать твоему народу!..

Слова Брата Камня вызвали в душе Дари целую бурю чувств. Умом девочка понимала, что такой исход — лучшее, о чем можно мечтать; ведь если фей сами себя истребят, ее народу не придется больше скрываться! Они восстановят энергию земли, какой бы ущерб ни причинила ей новая война, и вернут Гнездовью былое процветание.

Но сколько жизней будет загублено на пути к этому счастливому будущему! Какие муки и страдания придется вынести ни в чем не повинным людям! К тому же война может ввергнуть в хаос все Гнездовье, как случилось во время Смешанных войн. И тогда неизвестно, останется ли на этой земле хоть одно живое существо…

Дедушка говорил: «Мы начинаем битвы, но победа в них достается Кайну».

Боль, смерть, разрушение — вот что несет с собой любая война; так считали и дедушка Дари, и ее двоюродный брат Платт. Девочка знала, что уставы гильдий запрещали их членам участвовать в сражениях, какими бы важными ни казались их причины или исход.

— Ты спасла мою жизнь, ча Дари из рода…

Стормбрейкер замолчал, и девочка догадалась, что Брат Камня заботится о ее безопасности. Не хочет произносить вслух того, что узнал о ней на другой стороне Пелены. Стормбрейкер давал Дари возможность скрыть свою тайну от Арона, хотя мальчик тоже встречался с ней за Пеленой и наверняка кое-что запомнил.

Дари не хотела обманывать Арона. Пусть остальные фей считают ее внебрачной дочерью кого-нибудь из родственников лорда, лишенной каких бы то ни было талантов (знали бы эти болваны, что ей послушны даже души мертвых!). От Арона и Стормбрейкера у нее не будет секретов!

— Дари Росс, — твердо сказала девочка.

— Ча Росс, — повторил Стормбрейкер, поднимая кинжал и указывая рукоятью на Дари. — Если бы не ваша с Ароном смелость, вчера у амбара я простился бы с жизнью. Вы оба сражались, как закаленные в бою солдаты. И потому я предлагаю нам обменяться знаками дав-ха. Думаю, это должны быть символы Кайна — в память обо всех убиенных, чьи души мы проводили в царство рогатого бога…

Дари даже рот разинула от удивления.

Еще вчера этот человек был ее врагом, а сейчас он предлагает им связать друг друга клятвами верности! Клятвами, которые означают, что Брат Камня будет всегда защищать ее и стоять на страже ее интересов. Ведь те, кто обменивается метками дав-ха, навеки становятся ли-ха и ла-ха — братьями и сестрами по духу. Такая клятва, разумеется, не приравнивается к законам страны, но ее соблюдение выше долга перед лордом, перед гильдией и даже перед ближайшими родственниками.

Интересно, что семья Дари сказала бы по этому поводу? Возможно, они даже одобрили бы сближение с человеком, который в будущем может получить огромную власть, но все же…

Клятва верности фей, который даже не является членом династии Росс!

Странно и в то же время ужасно интересно!

Теперь-то уж он точно никому не проболтается о моем происхождении! Да и секреты Арона никому не выдаст…

Девочка задумалась. Приняв предложение Брата Камня, она навеки свяжет себя с несчастным пареньком, наделенным опасной внутренней силой, которую он когда-нибудь научится использовать — если, конечно, не попадется в лапы лорда Брейлинга.

И если Гильдия Камня не казнит мальчика за неспособность сдерживать разрушительный дар…

Готова ли она, Дари, взять на себя ответственность за мальчика, который, возможно, никогда не оправится от душевных ран?

Девочка снова вспомнила, как Арон, стоя над распростертым на земле Стормбрейкером, пронзал серебряным кинжалом одну ману за другой — а ведь в душе он наверняка ненавидел Брата Камня! А как он бросился к мертвой сестренке!

Дари подумала о собственной сестре, и к ее глазам подступили слезы..

Всему виной моя беспечность, — корила себя девочка. — Если бы я следила за Кейт, она была бы сейчас дома.

Нет, лучше не думать об этом.

— Я согласна, — кивнула Дари и протянула Брату Камня левую руку. — Вообще-то, мой народ не соблюдает обычай дав-ха, но я буду уважать знаки, которыми мы обменяемся.

Стормбрейкер поднял с земли кинжал и дотронулся рукоятью до руки Дари, а потом повернулся к Арону.

— При нашей первой встрече я нарек тебя Ароном Фростаем, но сейчас ты можешь выбрать себе более достойное имя. Есть у тебя какие-нибудь мысли на этот счет?

Сначала Дари решила, что Стормбрейкер хочет лишь соблюсти приличия — не может же оглушенный горем мальчик ответить на такой важный вопрос. Однако, к немалому удивлению Дари, Арон открыл рот и отчетливо произнес срывающимся на шепот голосом:

— Я — Арон, сын Вольфа Брейлинга из рода Брейлингов, и останусь им до самой смерти!

Стормбрейкер поднял бровь, а его рука, крепко сжимающая кинжал, едва заметно дрогнула.

Девочка хорошо знала, что законы Гильдии запрещают ученикам сохранять старые имена и поддерживать какие бы то ни было связи с семьей после завершения Жатвы. Конечно, Стормбрейкер не сможет удовлетворить желание мальчика, но с другой стороны… Ведь Брат Камня обязан Арону жизнью — и даже собирается обменяться с ним метками дав-ха!

Немного помолчав, Стормбрейкер сжал в руке кинжал и сказал:

— Будь на то моя воля, я бы позволил оставить тебе прежнее имя. Знаю, ты будешь хранить его в сердце до последнего вздоха, и с уважением отношусь к твоим чувствам…

Арон, не мигая, смотрел на Старшего Мастера.

— Впрочем, есть способ уважить твою просьбу, не нарушая традиций Гильдии. Захочешь ли ты взять имя древних правителей династии Брейлинг — Арон Вейлин?

Сын Волка. Диалект, которому принадлежали эти слова, был даже старше языка королей; его принесли в Гнездовье фей и фурий, когда, используя свою могучую энергию, переселились в этот мир. Интересно, понял ли Арон, что значит имя, предлагаемое Стормбрейкером?

Судя по тому, как вспыхнули сапфирово-синие глаза, мальчик все понял и был вполне доволен выбором Брата Камня, хоть и не проронил больше ни слова. Мальчик протянул Стормбрейкеру левую руку, и тот торжественно прикоснулся к ней кинжалом.

Дари и Арон молча наблюдали, как мужчина нагревает клинок над пламенем костра. Когда острие кинжала изменило цвет, Стормбрейкер выжег на своей руке пятиугольное символическое изображение крылатого бога смерти — склоненную голову с двумя закрученными рогами.

Закончив, Брат Камня снова подержал серебряный кинжал над огнем и поманил к себе Дари. Девочка села поближе к Стормбрейкеру, протянула руку и закрыла глаза.

Когда раскаленный клинок с шипением коснулся кожи, Дари едва не закричала. В воздухе разлился отвратительный сладковатый запах, напоминающий аромат жареного бекона.

Только бы не вырвало! — подумала Дари, сглатывая слюну и морщась от зловония и боли.

Лицо, рога… Каждая линия прожигала плоть, доставляя нестерпимые мучения. Когда Стормбрейкер закончил, Дари хотелось только одного — засунуть руку в ледяной ручей!

Приоткрыв слезящиеся глаза, девочка принялась рассматривать работу Старшего Мастера — лицо Кайна, розовый контур которого отчетливо выделялся на фоне смуглой кожи. Знак был совсем маленьким, размером с подушечку большого пальца, и располагался чуть выше запястья. Обычно первую метку дав-ха ставили у внутреннего сгиба локтя, но это место у Стормбрейкера наверняка было давным-давно занято, и Брат Камня специально сделал так, чтобы их татуировки располагались на одном уровне.

В третий раз раскалив клинок, Стормбрейкер повернулся к Арону.

Тот протянул руку и даже не шелохнулся, пока Старший Мастер работал над его дав-ха.

Дари догадывалась, что мальчик был ужасно зол и напуган, когда Стормбрейкер забрал его из дома. Наверное, обдумывал десятки планов побега, и — кто знает? — один из них мог даже увенчаться успехом. Но сейчас Арону некуда бежать. Хочет он того или нет, ему придется привыкнуть к новому имени, научиться жить в соответствии с Уставом Камня и готовиться к карьере профессионального убийцы.

Возможно, теперь он и сам захочет пройти обучение в Гильдии Камня, чтобы отомстить тем, кто погубил его семью. Будь Дари на месте Арона, она именно так и поступила бы. Арон Вейлин — только что рожденный на свет Сын Волка — наверняка уже сейчас проклинает имя лорда Брейлинга и ненавидит его всей душой. Когда-нибудь мальчик узнает имена солдат, которые по приказу лорда жестоко расправились с его семьей, и однажды он, возможно, предаст смерти этих негодяев, вызвав улыбку на лице рогатого бога Кайна!

Глаза Стормбрейкера полыхнули зеленым огнем.

Неужели он прочитал мысли Дари? Наверное, так и есть. С чего бы еще Старшему Мастеру выглядеть таким довольным?

В конце обряда Дари и Арон повторили за Стормбрейкером слова торжественной клятвы: девочка — вслух, мальчик — молча шевеля губами.

Отдаю тебе свое сердце — в знак памяти о нашей битве и метках, которые мы сделали сегодня!

Когда церемония подошла к концу, Дари взглянула на мужчину и ребенка, которых она до конца жизни будет называть ли-ха. Впрочем, если границы провинции Росс закроют, жизнь ее может закончиться намного быстрее, чем она предполагает…

Надо же, связать себя с людьми, в жилах которых течет кровь фей!

Ведь теперь придется доверять бывшим врагам, в том числе Виндблоуну и его дерзкому ученику из династии Алтар, а придя в Гильдию Камня в поисках убежища, она вынуждена будет ладить со многими высокомерными, коварными и опасными людьми.

Впрочем, у нее и самой немало секретов и еще больше врагов. Дари не питала нежных чувств к Братьям Камня и не ждала, что они полюбят ее.

Стормбрейкер тем временем поднялся на ноги.

— Дари, мы с тобой должны рассказать мальчику о его скрытых талантах, пока он не натворил новых бед, а потом нужно поскорее отправляться в путь. — Зеленые глаза Стормбрейкера вспыхнули, когда мужчина бросил взгляд в сторону Кан-Роуэна — города, где восседал на троне лорд Брейлинг. — В дни, когда главы династий истребляют своих подданных, единственное безопасное место в Гнездовье — крепость Гильдии Камня. Нам придется спешить, чтобы достичь стен Триуна прежде, чем неприятности настигнут нас!

Идея искать убежище в крепости профессиональных убийц показалась Дари забавной, но девочка благоразумно решила не высказывать своих мыслей по этому поводу. Арон Вейлин с готовностью кивнул, вскочил на ноги и гневно сверкнул глазами, оглядываясь в сторону столицы провинции Брейлинг. Похоже, он уже смирился с выпавшей ему судьбой!

— Кто знает, — осторожно сказала Дари, сжимая руку Арона, — вдруг убийство и правда можно считать благородным делом?