Ученик убийцы

Во C. Р.

Редмонд Дж. Б.

Часть III

Элфаел

СУДЬБА ЗАМЫКАЕТ КРУГ

 

 

Глава двадцать четвертая

АРОН

Вечером того дня, когда Арон прибыл в Гильдию Камня, мальчик плелся по главной дороге Триуна на север по направлению к странному зданию, которое он видел с холма и назвал «крепостью-внутри-крепости». Он не осмелился спросить Стормбрейкера о загадочном существе в пруду, опасаясь, что Старший Мастер потом заставит его повторить объяснения. Арон знал, какое наказание получит, если не сумеет ответить на вопрос наставника: снова придется бегать, метать кинжалы, таскать воду и зерно — если Стормбрейкер не придумает какое-нибудь еще более изматывающее занятие.

Мальчик ожидал, что после встречи с лордом-провостом ему покажут новое жилье, позволят вымыться, почистить одежду, проведать Тек и, возможно, даже отдохнуть после изнуряющего путешествия. Его постигло тяжелое разочарование. Когда они все вместе вышли из приемной Болдрика, Дари задержалась у Сторожевой башни, чтобы проводить в обратный путь лорда Кобба, а Стормбрейкер повел Арона изучать обширную территорию крепости.

«Прогулка» тянулась уже несколько часов. Старший Мастер останавливался лишь для того, чтобы дать Арону очередное поручение: метнуть кинжал в мишень, добежать до здания, название которого мальчик не мог вспомнить, или помочь прохожему нести тяжелую сумку или горшок.

— Переноска тяжестей полезна для наращивания мышц, — говорил Стормбрейкер каждый раз, когда останавливал на дороге нового путешественника и освобождал его от ноши. — Тебе нужно уделять этому больше внимания.

Арон старался изо всех сил. Старший Мастер то и дело тыкал пальцем в какое-нибудь строение или участок, один раз объявлял его название и через некоторое время требовал его вспомнить. Если Арон не справлялся с заданием, Стормбрейкер заставлял мальчика со всех ног бежать к тому месту. На западе им встретились конюшни, хлева, пастбища, оружейные мастерские, площадки для тренировок. Арон без конца путался и спотыкался, называя все эти здания и участки, и с каждым разом ему приходилось пробегать все более длинные расстояния по усыпанной гравием дороге. Мелкие камушки впивались в ступни даже сквозь плотные подошвы сапог и отзывались болью во всем теле.

— Нет, Арон. Беги к тому дереву, — монотонным голосом говорил Стормбрейкер.

— Не так, Арон. Быстрее! Беги к амбару тэлонов и назад.

— Ты двигался слишком медленно. Давай-ка еще раз!

Этой пытке не было конца. Ковыляя от площадки для тренировочных боев к Стормбрейкеру, мальчик тоскливо думал о том, что сегодняшний день, вероятно, никогда не закончится. Не прошло и минуты, как Арон бежал обратно, судорожно глотая воздух.

— Успех на Охоте и вся твоя жизнь будут зависеть от сделанного тобой выбора и от того, что ты видишь и насколько быстро ты это видишь, — наставлял Стормбрейкер. — Тебе придется запоминать мельчайшие подробности и хранить их в памяти. Осужденные не дадут второго шанса и не станут тратить время на чтение обвинительного приговора. Зазеваешься — и тут же получишь холодный клинок в спину! Скоро ты будешь носить в карманах десять, или двадцать, или еще больше камней с именами людей, которые выберут побег. — При этих словах Старший Мастер остановился и похлопал рукой по висевшей на поясе сумке. Оттуда донеслось глухое бряканье, а Арон подумал: «Интересно, сколько обвинительных приговоров носит с собой Стормбрейкер? Сколько смертей путешествует с ним по дорогам Гнездовья?..» — В любой момент на тебя может наброситься человек, страстно желающий спасти свою жизнь и вернуть свободу. Помни об этом! Никогда не позволяй глазам и разуму лениться — даже здесь, в Триуне.

Не успел Арон толком обдумать эти слова, Стормбрейкер послал его на восток, к Дому Осужденных, Арене, Храму Брата, амбарам с зерном, полям и главному оружейному складу. Мальчик уже с трудом волочил ноги. Несмотря на вечернюю прохладу, по лицу ручьями катился пот, а мышцы горели, словно охваченные огнем. Арон не удивился бы, если бы его разгоряченное тело вспыхнуло, словно засунутая в костер сухая ветка! Он пытался повторять про себя названия тех мест, которые встретились им на пути. Постепенно мальчик прибавлял к мысленному списку все новые и новые места. Арон уже запомнил довольно много слов, но повторить их все без запинки не мог. Когда Старший Мастер потребовал вспомнить, какие злаки растут на том или ином поле, мальчику пришлось сбегать к каждому участку, причем к нескольким из них — трижды.

Отчаяние заставило Арона изобрести специальные приемы. Он повторял первые буквы слов, подбирал ассоциации и выстраивал в голове цепочки типа «зерно — поле — урожай — амбар». На севере Стормбрейкер показал Арону дома тех людей, которым Камень предоставлял убежище, мельницу, кухни, площадку для борьбы и кузницу.

Через несколько минут после того, как Арон перестал чувствовать едкий запах серы из кузнечного горна, Стормбрейкер остановился и спросил:

— Какое сооружение мы видели последним?

«Кузница — борьба», «кузница — борьба», — лихорадочно стучало в голове у мальчика.

— П-п-площадка для борьбы! — выкрикнул он. Голос прозвучал неожиданно громко и болью отозвался во всем теле.

По губам Старшего Мастера скользнула довольная улыбка, а Арон чуть не завопил от восторга. Наконец-то он дал правильный ответ и сумел избежать наказания!

Тем временем Стормбрейкер свернул с главной дороги на широкую, хорошо утоптанную тропу. Впереди виднелась река с двумя мостами, а между ними на берегу стояло небольшое каменное здание. С кухонь доносился аппетитный запах мяса, но мальчик слишком устал, чтобы чувствовать голод. Жажда его тоже не мучила — по пути он несколько раз пил воду из речки.

Арон с интересом посмотрел на маленькое здание, которое, казалось, распространяло вокруг себя темноту — словно какой-нибудь неизвестный мальчику грааль. Может быть, это обман зрения? Может, перекинутые через реку мосты отбрасывают такие длинные тени? И все-таки Арону казалось, что темнота исходит от каменных стен загадочного строения. Если бы мальчик не был так измучен, он незаметно для Стормбрейкера отступил бы на несколько шагов назад.

— Обитель Терпения, — сказал Старший Мастер и немного помолчал, чтобы Арон мог запомнить новое название.

«Терпение — мосты — река», — повторил про себя мальчик.

— Надеюсь, ты сюда никогда не попадешь, — пробормотал Стормбрейкер и, прочитав недоумение в глазах Арона, пояснил: — Даже в Гильдии Камня не все ведут себя безупречно. Те, кто нарушают правила или не подчиняются старшим, проводят несколько часов в Обители Терпения. Если ты когда-нибудь окажешься в этих стенах, пощады от лорда Болдрика не жди! — Немного помолчав, Старший Мастер тихо прибавил: — Мне в свое время поставили те же условия…

Арон прижал руки к телу, пытаясь унять мучительную боль в ребрах. Он нисколько не удивился, что в Триуне есть подобное место — ведь Камень принимает детей-преступников. А ученики, которых насильно увезли из семей в день Жатвы? Наверняка многие из них поначалу отказываются подчиняться наставникам! Да и взрослые члены Гильдии не могут не нарушать правила — хотя бы время от времени. Отец всегда говорил, что там, где скапливается много народу, обязательно будут скандалы, драки, пьянство и даже грубость по отношению к старшим по чину. За пределами стен Триуна такими случаями занимались солдаты лордов, а в крепости Камня, выходит, нарушителей порядка приводили в это мрачное место.

Обитель Терпения…

Звук этих слов отозвался в груди Арона резкой болью.

Значит, если он совершит какой-нибудь проступок — не слишком серьезный для того, чтобы тут же получить от лорда Болдрика Милосердие, — то окажется в этом здании.

Интересно, какие испытания поджидают его в Обители Терпения?

Наверняка наказание будет похуже отцовского удара ремнем или материнской оплеухи! Арон внимательнее посмотрел на каменные стены и предположил, что источаемая ими темнота исходит от людей, которые находятся внутри. А может, это тень их боли и страданий?

Арону не пришлось мучить свою память и прибегать к специальным уловкам. Мальчик точно знал, что будет помнить название этого жуткого места, даже если никогда не попадет в его стены. Зрелище здания, рассеивающего во все стороны мглу, наверняка будет преследовать Арона до конца жизни.

Мальчик отвернулся от мрачных стен и устремил взгляд на гладкую поверхность воды и перекинутые через реку каменные мосты. Сюда тоже просочилась эта всепроникающая темнота из Обители Терпения. Мгла затуманила реку, мосты и даже…

Стоп.

А не идет ли тьма из какого-то другого места?

Внезапно Арон почувствовал приступ слабости. Наверное, виной тому были усталость, бессонная ночь и пустой желудок. Но ведь мальчик даже не ощущал, что проголодался! Конечно, с роскошного завтрака в приемной лорда-провоста прошло уже несколько часов, но днем они со Стормбрейкером перекусили хлебом. Почему же так сильно закружилась голова?

Внезапно мальчику показалось, что чья-то невидимая рука взяла его за подбородок и задрала голову вверх. Взору Арона открылось круглое сооружение из каменных плит, вокруг которого росло множество деревьев, увешанных румяными плодами. Во все стороны от здания расползалась темнота — черная, как безлунная ночь. Однако чем старательнее Арон всматривался в эту тьму, тем более неуловимой и расплывчатой она становилась.

— Это Часовня Матери. — Голос Стормбрейкера звучал приглушенно, словно издалека. — Мы поставили ее во фруктовом саду рядом с Домом Старших Мастеров, потому что верующие в Мать любят тишину. В этот сад почти никто не заходит.

Арон попытался перевести взгляд на фруктовые деревья и «крепость-в-крепости», которая, как выяснилось, была Домом Старших Мастеров — местом его будущего обитания, но, к собственному ужасу, не смог даже пошевелить головой.

Мальчик словно окаменел. Его шея, руки и ноги не двигались, а язык приклеился к нёбу. Стормбрейкер тем временем продолжал рассказывать о том, что многие люди, никогда не бывавшие в провинциях Ваграт и Росс, ни разу в жизни не видели Часовен Матери.

И вдруг круглое здание засияло ослепительно ярким светом. Теперь Часовня меньше всего походила на окруженную серыми и черными тенями Обитель Терпения.

Что это? Неужели мне все померещилось?

Но ведь Арон не просто видел — он кожей чувствовал загадочную темноту! Лишь минуту назад она, будто густой туман, окутывала и само круглое здание, и мосты, и реку.

Нет, не может быть! Сейчас стены Часовни были ослепительно белыми и искрились в лучах предзакатного солнца нежным и манящим светом.

Арон знал, что все Храмы Брата украшало изображение склоненной головы светловолосого мужчины. А Часовни Матери?

«Луны, — прозвучал в памяти мальчика голос отца. — Две полные луны, похожие друг на друга, словно близнецы…»

Вообще-то вера мало интересовала Арона, и потому он знал лишь основные ритуалы и обычаи. Его мать была очень набожна, но мальчику в наследство, видимо, достался независимый дух Вольфа Брейлинга.

— Арон! — Голос Стормбрейкера был глухим и далеким, словно пробивался сквозь туман.

Мальчик взрогнул, но так и не смог оторвать взгляда от искрящихся серебром стен. Они казались залитыми лунным светом, хотя солнце не успело еще спрятаться за горизонт.

Зрелище так очаровало Арона, что он едва не упал на колени перед этой волшебной красотой.

Сияние тем временем становилось все ярче и ярче. Мальчику казалось, что он купается в волнах серебристого света, всей кожей впитывая его освежающую прохладу.

Над Ароном прогремели раскаты грома и сверкнула молния, но он не испугался. Сейчас мальчик хотел лишь одного: чтобы удивительный свет оставался с ним как можно дольше!

Интересно, кто та высокая женщина с вращающимися над головой лунами? Неужели Дари?

В первый момент видение показалось мальчику мрачноватым, но оно на глазах светлело и окрашивалось в тот же серебристый свет, что и каменные стены.

Конечно, это Дари! Ведь только она умеет так осторожно касаться внутренней сущности Арона, когда они вместе проходят через Пелену, и только она обладает такой сказочной красотой.

Мальчик нисколько не сомневался, что перед ним живой человек, а не бессмертный дух. Отец объяснял ему, что боги — порождение человеческого ума и сердца, а не существа из плоти и крови. Вот почему Арон, обращаясь с молитвами к Брату, никогда не надеялся, что сможет увидеть его или поговорить с ним.

Внезапно мальчик почувствовал, что кто-то пытается схватить его за плечо. Это не было прикосновение пальцев — скорее волна чьей-то мощной и сокрушительной энергии!

И вдруг… Яркий белый свет вошел в сапфирово-синюю шевиль Брейлингов, которую Арон по-прежнему носил на левой лодыжке, и разлился по всему телу.

Душа мальчика наполнилась неземным блаженством.

В следующее мгновение Арон понял, что женщина больше не одна. Рядом с ней стояли светловолосый мужчина и олень. И какой олень!

Прежде Арон никогда не видел рогов такого размера. А как причудливо они переплетались над головой удивительного зверя!

Внезапно женщина шагнула вперед и посмотрела на Арона в упор. Ее взгляд прожег мальчика насквозь, словно раскаленные железные прутья.

Лицо женщины вдруг показалось ему очень знакомым.

Мы уже встречались раньше. Но где? Может быть, во сне?..

И чем дольше мальчик смотрел на незнакомку, тем страшнее ему становилось.

Арону вдруг послышалось хлопанье крыльев огромной белой птицы Рух и померещились хищно разинутые пасти тэлонов.

Продолжая блаженно улыбаться, Арон, как подкошенный, рухнул на землю и так сильно ударился головой, что окружающий мир вместе со страшными призраками мгновенно улетучился из его сознания.

 

Глава двадцать пятая

АРОН

Арон открыл глаза и поморщился. Как сильно болит голова! Он хотел потереть левый висок, но не смог даже пошевелить рукой.

Неужели меня поколотил Сет? Наверное, я снова забыл запереть Тек в стойле!

Арон мигнул, пытаясь рассмотреть в полумраке знакомые очертания комнаты, которую он делил с шестью старшими братьями. Вот сейчас он увидит на полу ворохи одеял с торчащими из-под них локтями и пятками, услышит смешки и фырканье, а возможно, даже заработает новый подзатыльник.

Однако ни скомканных простыней, ни братьев в комнате не было; на стенах плясали отблески желтого света, а слева от Арона стояла аккуратно заправленная кровать.

И тут мальчик понял, что он и сам лежит на кровати. На настоящей кровати — с матрасом, подушками и бельем!

Арон погладил рукой мягкую простыню, вовсе не похожую на грубые одеяла, которые ткала его мать.

Это не дом… Дома больше нет…

Страшная правда ударила мальчика подобно разряду молнии, и он истошно закричал. Крепко зажмурившись, чтобы не видеть ни огня, ни каменных стен, Арон в отчаянии звал отца. Сейчас он с удовольствием отдал бы жизнь за то, чтобы услышать родной голос!

Вдруг на лоб мальчику легла чья-то теплая ладонь.

— Комнаты у нас тесноваты, зато постели удобные, — прозвучал совсем рядом голос Стормбрейкера. — В Гильдии Камня люди работают очень тяжело, и потому им полагается хороший отдых.

Арона бросило в жар. Выходит, он скулил в присутствии наставника — словно какой-нибудь слюнявый младенец. Однако даже сейчас Арон не мог остановить слез. Мальчику казалось, что ему в сердце воткнули нож и медленно поворачивали его из стороны в сторону.

Ох, уж лучше бы сразу убили!

Все это время Стормбрейкер сохранял молчание. Он не смеялся над слезами Арона и не ударил его, как сделали бы братья, но продолжал прижимать ладонь ко лбу мальчика.

— Не верь тем, кто говорит, что время лечит, — тихо сказал Старший Мастер. — Ты никогда не забудешь то, что у тебя отняли, и боль потери с годами не станет меньше…

Продолжая всхлипывать, Арон судорожно вдохнул воздух. Что ж, Стормбрейкер хотя бы не скрывает суровой правды! Только как выносить эту муку — час за часом, ночь за ночью? Как жить, когда ушли все, кого ты знал и любил? Как спать в мягкой постели рядом с жарким камином, зная, что кости родных разбросаны на поляне в лесу?

— Я уверен, что ты найдешь в жизни новый смысл и научишься справляться с болью. — Утешающий голос Старшего Мастера бальзамом проливался в израненную душу Арона. — Боль станет частью тебя, как шрам на коже, и через некоторое время этот шрам уже не будет кровоточить от каждого прикосновения.

Наконец мальчик успокоился настолько, что смог посмотреть в глаза сидящему на краю постели наставнику. Стормбрейкер убрал руку со лба Арона и положил ее на колени, и в этот момент в уголках его глаз что-то сверкнуло. Спиралевидные бенедеты на щеках мужчины тоже загадочно блеснули в неярком свете развешанных на стенах свечей.

Неужели Стормбрейкер плакал?

Мужчина посмотрел на Арона в упор, словно отвечая на его немой вопрос.

— Если бы я мог спасти их, я бы так и сделал…

В первый момент Арону показалось, что Стормбрейкер говорит о его родных. Мальчик хорошо помнил, как в день Жатвы Старший Мастер спорил с Виндблоуном, как разговаривал с отцом и как потом отец бросился в дом — чтобы поскорее увести семейство с фермы.

Арон сглотнул, откашлялся и с усилием произнес:

— Вы пытались, я знаю…

— К сожалению, попытки ничего не значат, когда потеря настолько велика, — горько усмехнулся Стормбрейкер и отвел глаза.

Арон хотел сказать еще что-нибудь утешающее, но вовремя прикусил язык. Что, если Старший Мастер имеет в виду какую-то другую трагедию?

У него, как выяснилось, есть сестра… Но Камень не мог забрать двоих детей из одной семьи! Как же тогда они попали в Триун?

Мальчику очень хотелось получить ответ на свои вопросы — ведь это помогло бы ему лучше понять Стормбрейкера! — но он боялся рассердить наставника своим любопытством.

Арон прикусил губу и тоже отвернулся к камину.

Интересно, уменьшится ли боль, если смотреть на огонь долго-долго?

Скоро мальчик и правда перестал всхлипывать и дрожать.

— А на будущее запомни — я тебе не родная мать! — сказал вдруг Стормбрейкер, не отрывая взгляда от огня. — В следующий раз, когда соберешься терять сознание, предупреди заранее — вместо того чтобы мешком валиться на землю и разбивать свою глупую голову.

Резкие слова заставили Арона вздрогнуть; однако, кроме злости, в голосе Старшего Мастера явственно прозвучало беспокойство. Точно с такой же интонацией отчитывали мальчика отец и повзрослевший за время военной службы Сет.

— Брат Камня, который не может контролировать реакции собственного тела — опасность для всей Гильдии. У нас тут нет нянек, и вытирать тебе сопли никто не собирается!

— Да, Старший Мастер. Впредь я буду осторожнее, — смущенно проговорил мальчик.

— Я уже говорил, что самое главное в жизни — сделать правильный выбор. В конце концов, каждый из нас — лишь сумма выборов и решений. — Стормбрейкер продолжал в упор смотреть на пламя, и сейчас его голос звучал гораздо спокойнее. — Скажи, Арон… Что с тобой случилось у реки? Произошло что-то необычное, правда? Ты словно внезапно лишился остатков энергии…

Арон задумался. Он и сам не мог понять, что с ним стряслось. Неужели на него так сильно повлияло зрелище окруженной мрачными тенями Обители Терпения? А те странные существа у Часовни… Не могли же они быть настоящими?

Нет, нет. Все дело в усталости — именно она заставила его вообразить всякие кошмары.

Усталость, голод, жажда.

И страх.

Мальчик резко сел на постели и опустил голову.

— Меня всего лишь напугала Обитель Терпения. И Часовня Матери… Мне вдруг показалось, что там, за каменными стенами, была богиня — или бог. А может быть, оба сразу…

— Вот позавидовали бы тебе те, кто поклоняется Матери! — фыркнул Стормбрейкер, и саркастические нотки в его голосе напомнили мальчику лорда Болдрика. — В том, чтобы видеть богов, нет ничего позорного. Это хороший знак.

Арон сомневался в том, что его видение можно считать хорошим знаком, однако возражать не стал. Ему было так стыдно за собственную слабость и непредусмотрительность! Выбравшись из-под одеяла, мальчик скользнул мимо Стормбрейкера и встал у единственного в комнате окна. Арон знал, что на нем нет никакой одежды, но это его вовсе не беспокоило — ведь в комнате было очень тепло.

В лунном свете Арон хорошо видел каменную стену «крепости-внутри-крепости», а позади нее — часть фруктового сада. Однако как мальчик ни напрягал глаза, он не мог рассмотреть за деревьями ни Часовни, ни окруженной тенями Обители Терпения.

— Мы сейчас в западной башне Дома Старших Мастеров, — сказал Стормбрейкер, подходя к окну и на ходу поправляя свой длинный серый плащ. — Часовня находится на востоке. Дари может видеть ее из своей комнаты в восточной башне. Кстати, ее дверь напротив твоей — нужно только пройти через коридор.

Арон попытался представить расположение разных зданий в Триуне и с удивлением понял, что объяснения Стормбрейкера прочно засели в голове. Как ни странно, он запомнил большинство мест, мимо которых они проходили.

Дом Осужденных, главные ворота и Сторожевая башня должны быть к югу от нас. Кузница, Обитель Терпения и Часовня — к юго-востоку. А на севере… На севере находится задняя стена Триуна! Она смотрит прямо на Кан-Роуэн, отделенный от крепости многими, многими лигами.

— Теперь, когда Виндблоун стал Седьмым Старшим Мастером, Зед тоже переберется сюда и займет вместе с тобой эту комнату, — сказал Стормбрейкер, положив руку на подоконник. — Вы с ним оба новенькие и будете помогать друг другу. Легкой жизни не жди — ведь придется много тренироваться, чтобы догнать остальных! — Старший Мастер помолчал немного и озабоченно проговорил: — Надеюсь, причиной твоих видений и обморока не является какая-нибудь неизвестная заразная болезнь.

Арон снова залился краской стыда.

Нужно как-то объяснить свое идиотское поведение у Обители Терпения и Часовни вместо того, чтобы без конца повторять извинения!

— Я не хотел жаловаться… Боялся показать себя трусом.

Старший Мастер понимающе посмотрел на него и кивнул.

Он больше не сердится, — с облегчением подумал Арон.

— Никогда не бойся рассказывать мне о том, что с тобой происходит. Только делай это уважительно и прислушивайся к моему мнению.

Мальчик жадно впитывал каждое слово наставника. Сейчас ему трудно было даже поверить, что он когда-то ненавидел Стормбрейкера!

Внезапно Арон вспомнил слова Старшего Мастера о том, что Обитель Терпения и Часовня видны из комнаты Дари.

А если он посмотрит на эти здания сверху, из окна башни… Вдруг это поможет ему понять, что случилось сегодня вечером? Может, ему вовсе и не померещились странные существа внутри Часовни?

Я обязательно должен попробовать! Не важно, что я увижу сейчас — я все равно попытаюсь рассказать о своем видении Стормбрейкеру. Может быть, тогда Старший Мастер перестанет считать меня ненормальным?

Мальчик проворно выбежал из комнаты и помчался в том направлении, которое ранее указал ему Стормбрейкер.

— Арон! — раздался вслед голос наставника.

— Я сейчас вернусь! — откликнулся мальчик, считая на бегу двери. Он боялся ошибиться и пропустить нужную комнату. — Я только на минутку, честное слово!

Шлепая босыми ногами по гладкому каменному полу, Арон выбежал из круглой секции башни в коридор. На пути ему попадались разрозненные предметы мебели — стулья, шкафы с книгами, а также помятые доспехи и висящие на стенах пики и дубинки. Наконец мальчик оказался в другом помещении с круглыми стенами.

Дари должна жить здесь, но…

На пороге комнаты, сложив руки на груди, стоял мальчик необычайно большого роста, одетый в коричневую рубаху, штаны и сапоги.

Мальчик с кожей голубого цвета.

Арон был так поражен необычным зрелищем, что даже о страхе забыл. Не сбавляя скорости, он все бежал и бежал вперед, к заветной двери…

И вдруг голубокожий мальчик повернулся к Арону и свирепо посмотрел на него своими желтыми глазами. Арон резко затормозил, потерял равновесие и медленно, словно во сне, повалился на каменный пол.

Очертания тела странного существа вдруг стали расплывчатыми и замерцали желтым цветом, потом голубым и снова желтым. С каждой секундой оно становилось все выше и шире…

А потом… Потом мальчик открыл рот и испустил такое страшное рычание, что даже стая горных кошек, услышав этот звук, пустилась бы наутек.

Арон в ужасе прижался всем телом к холодному каменному полу. Он истошно закричал и вопил до тех пор, пока у него не перехватило дыхание. Ни говорить, ни двигаться он не мог — только судорожно глотал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Когда, наконец, Арон поднял голову, он увидел прямо перед собой огромные золотисто-желтые лапы с когтями в половину человеческой руки.

Сзади послышался голос Стормбрейкера и шлепанье множества ног. Арон закашлялся, с трудом вдохнул воздух, и в этот момент дверь комнаты открылась.

— Ико, — едва сдерживая смех, сказала Дари. — Арон — не враг. На самом деле он один из тех, кого ты пришел защищать!

К тому времени, как Арон поднял глаза на Дари, голубокожий мальчик приобрел свой первоначальный вид. У него больше не было ни лап, ни когтей — только глаза по-прежнему ослепительно сверкали ярко-желтым цветом, а на губах застыла язвительная усмешка.

— Защищать его? — спокойно спросил мальчик. В голосе не было и намека на звериное рычание. — Это что, шутка, мама?

Только сейчас Арон увидел за спиной Дари еще одно голубокожее существо — старше мальчика и выше его ростом. Женщина с волосами цвета эбенового дерева, гладко зачесанными и собранными на макушке в тугой пучок, положила руку на плечо Дари, словно готовилась защитить девочку от неожиданной опасности. Лицо женщины было очень спокойным и серьезным (Арону даже показалось, что незнакомка вообще не умеет улыбаться).

— Видения не шутят, сын мой, — отозвалась женщина.

Столпившиеся вокруг Арона люди дружно засмеялись.

Мальчик поднял голову и увидел Стормбрейкера, Виндблоуна, Зеда и еще нескольких Братьев и Сестер Камня вместе с учениками.

Один из стоявших в толпе учеников — юноша с рыжими волосами и карими глазами — на вид казался ровесником Сета. Он стоял, сложив руки на груди, и, в отличие от всех остальных, не хохотал и даже не улыбался. Его холодный взгляд скользнул с Арона на Виндблоуна, потом на Зеда и снова на Арона.

По спине Арона пробежала дрожь.

Несмотря на свирепый блеск в глазах незнакомца, он казался сделанным изо льда. Именно таких людей Арон ожидал встретить в Гильдии Камня — ни к кому не испытывающих жалости, да и вообще лишенных каких бы то ни было чувств.

— Разве нам не велели вести себя как можно тише, Дун? — проворчал Виндблоун. — Спаси нас Брат! Такое впечатление, что мальчишка никогда не слыхал о саборах.

Стормбрейкер вовсю наслаждался ситуацией и даже не взглянул на товарища.

А ведь я… голый!

Эта мысль заставила Арона забыть о незнакомце с ледяным взглядом. Не только лицо, но и все его тело приобрело цвет рубинового грааля династии Маб.

Нужно бежать в комнату и надеть рубаху и штаны!

Однако Арон словно окаменел. Все, что он мог, — это неподвижно лежать на полу, прикрывая наготу руками.

В следующее мгновение Арон увидел, что кто-то пробирается к нему через толпу.

Зед.

Высокий юноша, которого Зед толкнул локтем, злобно оскалил зубы и стал похож на морока, готового плюнуть в лицо своей жертве ядовитой слюной.

— Уходи отсюда, — очень спокойным и холодным тоном сказал незнакомец. — Тебе здесь нет места.

— Заткнись, Гальвин! — буркнул Зед, стягивая с себя рубаху. — У нас с тобой теперь один наставник, так что нечего беситься.

С этими словами Зед бросил рубаху Арону, а тот проворно засунул руки в широкие рукава и вскочил на ноги, прикрывая колени длинными полами.

Полунагой Зед казался почти таким же высоким, как и старшие мальчики, что хихикали за его спиной, но он был гораздо мускулистее любого из них. Зед оглянулся на других учеников, и в его глазах вспыхнули отблески охотничьего грааля династии Алтар. Именно с таким взглядом мальчик бросился на горных кошек!

Столпившиеся вокруг Арона люди поспешно отступили; даже Гальвин и взрослые Братья Камня (некоторые из них со знаками высокого ранга на лице), качая головой, отошли подальше.

Виндблоун неодобрительно посмотрел на своего младшего ученика и проворчал:

— Никогда не лезь в чужие драки, мальчик. Ты лишил Арона возможности померяться силой с Гальвином. Да и Гальвину не мешало бы выпустить пар — он ведь недавно потерял наставника…

— У Арона еще будет возможность испытать себя в драке. — Голос Стормбрейкера звучал очень спокойно, а взгляд был обращен на Зеда, а не на Виндблоуна. — И вообще, я на его месте выбрал бы более честного соперника, чем Гальвин. Надеюсь, вы, Арон и Зед, сработаетесь. Или… — Старший Мастер взглянул на Ико, — вас в компании уже трое?

Ико поморщился и не проронил ни слова.

— Пошли. — Зед схватил Арона за плечо и подтолкнул его в направлении восточной башни. — У нас завтра трудный день!

Арон не стал сопротивляться. Он даже не оглянулся на Дари, боясь увидеть насмешку в ее темных глазах.

Какой же я все-таки глупец! Сам себя выставил на посмешище.

— Арон! — раздался вдруг голос Дари, и мальчик застыл на месте. — Когда оденешься, зайди на минутку ко мне, ладно? Если хочешь, приводи Зеда! Нам нужно составить расписание твоих тренировок и уладить еще кое-какие дела.

Арон судорожно сглотнул. Его щеки горели, словно в лихорадке, и он едва нашел в себе силы кивнуть головой.

Зед, шагая рядом с Ароном, всю дорогу почему-то оглядывался назад, а у дверей их комнаты пробормотал:

— Как ты думаешь, чего он хочет?

Арон недоуменно взглянул на товарища, и тогда Зед качнул головой назад.

Обернувшись, Арон увидел Ико. Видимо, сабор шел за ними от комнаты Дари.

В это время Зед открыл ключом дверь, и мальчики поспешно скользнули внутрь. Остановившись у порога, они продолжали зачарованно наблюдать за Ико.

Сабор не смотрел им в глаза, но сделал шаг вперед. Он двигался с легкостью и грациозностью, на какие не способно ни одно человеческое существо, а каждый его жест был полон самообладания и скрытой силы.

Сколько ему лет? И сколько времени он тренировался, чтобы научиться двигаться так быстро и бесшумно?

Арон вспомнил предупреждение лорда Кобба о том, что саборы проложат себе путь в крепость, даже если для этого придется умертвить половину Гильдии Камня. Что ж, сейчас эти слова не вызывали у Арона сомнений. Даже в своем человеческом обличье, без лап и когтей, Ико вселял в него ужас.

Сабор остановился на некотором расстоянии от двери, повернулся к мальчикам спиной и замер — в той же самой позе, в которой Арон обнаружил его у дверей комнаты Дари.

— Похоже, он охраняет тебя, — прошептал Зед.

Арон так удивился, что выпустил из рук тяжелую дверь.

— Но я его совсем не знаю! Я вообще раньше никогда не встречал саборов. С чего бы Ико беспокоиться обо мне?

Зед посмотрел на Арона и, недоверчиво покачав головой, воскликнул:

— Арон Вейлин! Неужели ты и правда не понимаешь, как сильно отличаешься от остальных? Во-первых, тебя украли, чтобы спасти от гнева главы династии. Во-вторых, выбрали в старшие ученики Первого Старшего Мастера Камня. В-третьих, ты въехал в ворота Триуна под охраной самого лорда Кобба. И в-четвертых, тебя собирается тренировать дважды в день сама Дари. Разве этого недостаточно?

— Но это все из-за Стормбрейкера, и из-за войны, и из-за Дари! Я тут ни при чем! Я…

Арон растерянно замолчал, а взгляд Зеда вдруг стал очень серьезным.

— Саборы, как и мои бывшие родственники из династии Алтар, верят в судьбу. И судьба для них — это воля богов. Только мы считаем богом Брата, а саборы — Кайна.

Услышав эти слова, Арон вздрогнул и изумленно посмотрел на Зеда. Как мог его товарищ произнести имя рогатого бога смерти здесь, в их комнате? Неужели Зед не боится навлечь несчастье? Арон хотел было дотронуться до щеки, чтобы отогнать злую судьбу, как учила мать, но побоялся выставить себя на смех и опустил руку.

— В роковые времена судьба наблюдает, кружит над людьми, а потом, словно голодный ястреб, набрасывается на того, кто привлек ее внимание. — Взгляд Зеда стал рассеянным, словно мальчик мысленно перенесся в прошлое. Возможно, он повторял сейчас то, что когда-то рассказывала ему мать… — Судьба выбирает тех, кто может повлиять на будущее Гнездовья; тех, кто повелевает ветрами и меняет их направление. Я чувствую, что судьба кружит над тобой, Арон Вейлин, а еще — над Стормбрейкером и Дари. Ты станешь участником великих событий — не важно, хочешь ты того или нет. Готов поспорить, Ико чувствует то же самое! Возможно, у него даже были видения — ведь саборы умеют заглядывать в будущее. Вот почему он явился сюда вместе с матерью!

Арон так поразился речам товарища, что на несколько секунд застыл с разинутым ртом.

— Этого не может быть, — убежденно заявил он. — Я — важный человек? Глупость какая!

— Неужели? — Зед улыбнулся. Похоже, недоверие Арона нисколько его не обидело. — Что ж, глупость это или нет, но и я, и саборы, и другие люди, воспитанные в духе старых традиций, считаем своим долгом помогать избранникам судьбы. А потому… Несмотря на то, что ты немного странный и иногда ужасно меня бесишь, я клянусь защищать тебя.

Зед склонил голову и простер руки вперед. Этим жестом в Гнездовье с древних пор присягали на верность; именно так Арон клялся в преданности Дари во время церемонии дав-ха.

Зед замер с серьезным и торжественным видом. Он присягал Арону на верность, словно тот принадлежал к королевской семье!

Арон не знал, как и реагировать на странное поведение товарища. Наконец он промямлил растерянно:

— Э-э… благодарю… Кстати, спасибо и за то, что помог мне в коридоре.

Зед поднял голову и пренебрежительно фыркнул.

— Это не был духовный долг, о котором я сейчас говорил. Просто мы должны держаться вместе, чтобы устоять против старших учеников. Они с радостью воспользуются любой нашей слабостью, так что лучше не давать им повода. — Зед показал рукой на заправленную постель. — Загляни вниз, и ты увидишь выдвижной ящик со своей одеждой и бельем. Верни мне рубаху и оденься, если не хочешь снова предстать перед такой красавицей, как Дари, в чем мать родила.

Арон отчаянно покраснел, стянул с себя рубаху Зеда и нагнулся, чтобы достать собственную одежду. Одеваясь, мальчик старался не думать о молчаливом голубокожем существе за дверью и о словах Зеда насчет воли богов и того, что в роковые времена судьба выискивает особенных людей. Сам он точно знал: причиной бурных событий, которые произошли с ними на пути в Триун, были лишь неудачи, а еще — присутствие Дари. Если уж боги и правда решили сделать кого-то важным и значительным, они должны были выбрать для этой роли Дари, а не его!

И все-таки… Разве не грааль Брейлингов заставил Стормбрейкера заметить его среди других детей?

Затягивая пояс, Арон случайно задел метку дав-ха на руке и поморщился от боли. Мальчик опустил глаза и пристально посмотрел на идеально ровный пятиугольный знак.

Кайн, рогатый бог.

Рассматривая изображение бога смерти в собственной спальне, Арон почувствовал приступ тошноты. Внезапно в его голове вихрем пронеслись обрывки разговора, который он слышал на следующее утро после Жатвы.

Он обрек души этих людей на муки, надеясь сделать их орудием смерти в своих руках. Лорд Брейлинг послал родственников мальчика убить его.

Неужели кто-то и правда произнес эти слова? Или это был лишь дурной сон?

В поисках ответа Арон нырнул в глубь своего сознания. Сейчас мальчик меньше всего беспокоился о том, что кто-нибудь может увидеть истинный цвет его грааля.

Ему нужна была правда, и поскорее!

Через несколько мгновений по телу Арона волной пробежала дрожь, а кровь в венах замедлила течение.

Грааль подсказал мальчику, что страшные слова ему не приснились.

Их произнесла Дари. Сейчас мальчик помнил все, что говорилось у костра на лесной поляне.

Стормбрейкер сказал: «Тек была чем-то вроде сигнала. С ее помощью пометили семью, которая должна была умереть, когда придет время…»

Перед внутренним взором Арона вспыхнули новые образы. Он увидел Вольфа Брейлинга, который спешил увести жену и детей с фермы. Мальчик даже услышал, о чем отец думал перед приходом солдат, — как будто внезапно проник в его мозг.

Вольф не увел семью далеко от дома, потому что не хотел отпускать далеко Братьев Камня. Он собирался спрятать их всех в лесу, а потом…

Потом он хотел идти за мной!

Арона будто наотмашь ударили в лицо кулаком.

Отец вовсе не отрекся от него — точнее, он сделал это только для виду!

Он же сказал, что я всегда буду его сыном! Отец никогда не отступался от этих слов и отдал за меня жизнь. Они все отдали за меня жизнь…

Зед дернул его за рукав и подтолкнул к двери.

— Потом помечтаешь, дурья башка! Терпение Дари не безгранично, и я на твоем месте не стал бы его испытывать.

Оцепеневший от боли мальчик не проронил ни слова.

Совсем недавно, оплакав свое горе, он наслаждался покоем и безопасностью теплой комнаты, утешениями Стормбрейкера и добротой Зеда. А сейчас Арону казалось, что все хорошее, что с ним произошло, исчезло без следа — словно его душа треснула и дала протечку сразу в нескольких местах!

Проходя мимо Ико, Арон даже не посмотрел на него. Ему было все равно, пойдет сабор за ними или останется охранять комнату. Сердце мальчика постепенно превращалось в лед, потому что теперь он знал то, что должен был помнить с первого дня своего путешествия в Триун.

Кости моих родных лежат, словно груда дров, на лесной опушке, и виноват в этом только я один…

 

Глава двадцать шестая

ДАРИ

Блас молча стояла у окна и наблюдала, как Стормбрейкер помогает Дари уложить в дорожный мешок карты. В лунном свете кожа сабор излучала нежное сияние, так хорошо знакомое девочке с раннего детства — ведь эта женщина столько раз укачивала ее на руках!

Единственная мать, которую я знаю… Какое счастье, что она сейчас со мной!

Однако присутствие Блас пробудило в душе Дари прежние тревоги и страхи.

Нас должно быть трое — Блас, Кейт и я! Так было всегда — после того, как погибли родители. Иногда, правда, Ико приходило в голову опекать нас, и он присоединялся к нашему обществу на несколько дней…

Стараясь отогнать тяжелые мысли, Дари начала старательно сворачивать одеяло. Оно потребуется, чтобы укрыть от ночной прохлады Кейт, если сегодняшние поиски увенчаются успехом.

Вдруг им и правда улыбнется удача?

Может быть, судьба наконец прекратит свои кружения и позволит Дари отправить сестру домой, пока Платт не натравил на Кейт свору убийц?

Стормбрейкер протянул девочке кинжал с прикрепленным к ножнам ремнем.

— Возьми на всякий случай! Конечно, для тебя это скорее игрушка, чем оружие, но мне будет спокойнее, если ты отправишься в путь не с голыми руками.

Дари застегнула ремень на талии и прикрыла полами просторной белой рубахи. Кинжал при каждом движении легонько постукивал по обтянутым кожаными штанами бедрам. Девочка вежливо поблагодарила Стормбрейкера, но не подняла головы, чтобы случайно не встретиться с Братом Камня взглядом.

Если сегодня она найдет сестру, ей придется покинуть Триун и вернуться домой…

Но ведь я обменялась клятвами дав-ха с Ароном и Стормбрейкером и обещала лорду Болдрику обучать мальчика!

Совсем недавно Дари и представить не могла, что так сильно привяжется к людям, не принадлежащим к ее семье и узкому кругу союзников! К людям с кровью фей… Дари закрыла глаза и снова увидела перед собой Арона — нагого, с пылающим от стыда лицом. Какой он все-таки еще ребенок! И сколько страданий уже успел перенести… Пару минут назад, в коридоре, он поставил себя в глупое положение, но и в этой ситуации сумел сохранить собственное достоинство.

Что ж, это хороший знак.

Если я найду Кейт и сумею переправить ее через границу в провинцию Росс, я смогу вернуться в Триун и продолжить занятия с Ароном.

Конечно, если она не вернется, ни лорд Болдрик, ни Стормбрейкер не осудят ее. Возможно, дедушка даже согласится прислать мальчику подходящего учителя. Да, все ее поймут, кроме…

Кроме Арона.

Для него это будет новая потеря, новая боль. Сможет ли Арон справиться с ней?

И кроме того… Мысль о том, что она никогда больше не увидит Стормбрейкера, наполняла душу Дари какой-то странной тоской.

Девочка украдкой посмотрела на Старшего Мастера. К счастью, он не заметил этого взгляда, зато его перехватила Блас.

Черные брови дернулись вверх. Дари не ожидала, что Блас одобрит ее чувства, но была абсолютно уверена, что та, как всегда, не станет вмешиваться в ее жизнь.

Девочка почти жалела, что Блас не ведет себя как какая-нибудь разгневанная мамаша из династии Алтар или Ваграт, где от женщин по-прежнему требуют строжайшего соблюдения приличий. Вот было бы хорошо, если бы Блас строго-настрого запретила ей даже близко подходить к Стормбрейкеру! Это сделало бы жизнь гораздо проще, не правда ли?

Дари снова окинула взглядом привлекательное лицо Старшего Мастера и его светлые волосы, стянутые у шеи тугим узлом.

Если бы Блас велела мне обходить Стормбрейкера стороной, подчинилась бы я ее приказу? Возможно, нет.

Зубы Кайна! Как все сложно…

Дари никогда не была легкомысленной девицей и меньше всего на свете нуждалась в близких отношениях с фей. И вообще, сейчас самое главное — побыстрее отыскать Кейт!

От всех этих тревог и волнений у девочки даже мурашки по коже побежали. Наверное, если бы сейчас кто-то громко крикнул у нее за спиной, она завизжала бы или просто взорвалась, как мыльный пузырь.

— Извини… Я думаю только о собственных несчастьях. — Дари нервно облизнула пересохшие губы. Эх, нужно было принести в комнату побольше воды! — День был таким длинным, что я совсем забыла спросить о твоей сестре. Ты упомянул ее в разговоре с лордом Болдриком. Тиа Снейккиллер, так ведь? Она что, до сих пор не вернулась с Жатвы?

Стормбрейкер нахмурился и молча кивнул, а взгляд его стал холодным и отчужденным.

— Тогда мы должны искать и ее! — воскликнула девочка. — Будем спрашивать о Кейт и Тиа в Домах Гильдии и в остальных местах, где у тебя есть надежные люди.

Слова Дари, казалось, привели Стормбрейкера в ужас. Однако мужчина быстро взял себя в руки и спокойно сказал:

— В этом нет нужды. Тиа принесла обеты Камню и прошла заключительные испытания много лет назад. Если ей потребуется помощь, она найдет возможность связаться со мной.

Ответ Старшего Мастера озадачил Дари. Девочка судорожно сжала кулаки, забыв, что по-прежнему держит в руках карты.

— А вдруг она ранена и не может передать тебе весточку?

— Мы с Тиа не близнецы, но я все равно почувствую, если ей будет угрожать серьезная опасность. Зачем без нужды оскорблять Сестру Камня предположением, что она не может справиться с заданием Гильдии без мужской помощи?

Взгляд Стормбрейкера был ясным и решительным, а Дари почувствовала себя так, словно получила удар под дых. Прекратив расспросы, девочка положила в дорожный мешок последнюю пару карт. Дари никогда не встречалась с Тиа Снейккиллер, но внезапно почувствовала к женщине почти родственную симпатию. Наверняка ей пришлось работать в два раза усерднее, чем Братьям Камня, чтобы завоевать себе место в Гильдии! На родине Дари женщинам предоставлялась полная свобода, но даже там люди продолжали верить в то, что только из мужчин получаются по-настоящему хорошие солдаты и правители.

— А как вышло, что вы оба попали в Камень? — рассеянно спросила Дари. Погрузившись в раздумья, она не успела толком обдумать свой вопрос. — Разве так бывает, чтобы и брат и сестра вступили в Гильдию?

На этот раз Стормбрейкер не просто помрачнел — его лицо застыло, словно превратилось в гранит.

— Долгая история… К тому же не настолько интересная, чтобы тратить на нее время.

«Вот идиотка!» — отругала себя Дари. Ну как можно было так грубо вторгнуться в его личные дела? Нет никаких сомнений в том, что бестактный вопрос ранил Стормбрейкера.

Пока девочка думала, как лучше извиниться, Старший Мастер повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. Его взгляд был полон такой муки, что у Дари болезненно сжалось сердце. Она едва удержалась, чтобы не заплакать и не прижать Стормбрейкера к груди.

И тут раздался стук в дверь.

Дари вздрогнула, потому что возникшая между ней и Старшим Мастером связь мгновенно разбилась вдребезги, словно упавший на камни кусок стекла. Это было так больно, что у девочки перехватило дыхание.

Блас отправилась открывать дверь, а Стормбрейкер положил руку на плечо Дари и встревоженно спросил:

— Как ты себя чувствуешь, ча?

Его прикосновение вызвало в теле девочки настоящий пожар. Словно зачарованная, Дари уставилась на руку Стормбрейкера и судорожно сглотнула.

— Мы же договорились, что ты не будешь называть меня «ча»!

Стормбрейкер улыбнулся, и его красивое лицо стало еще привлекательнее.

— После того как сюда явились саборы, сохранять твое знатное происхождение в полной тайне все равно не получится.

Глядя на беззаботно улыбающегося Стормбрейкера, Дари на несколько мгновений забыла о сестре и всех своих тревогах. Ощущение было таким необычным и приятным, что девочка даже испугалась.

Осторожнее! Не стоит так сильно терять голову.

Краем глаза Дари видела, что Блас впустила в комнату Арона и Зеда, в то время как Ико остался на своем посту за дверью. Девочка поймала взгляд Арона, устремленный сначала на нее, потом на Стормбрейкера и наконец на руку мужчины, все еще лежащую у нее на плече.

В сапфировых глазах мальчика вспыхнула ярость.

Старший Мастер отпустил плечо Дари, и на его лице отразилось… Нет, не смущение, а беспокойство.

Дари тоже с тревогой посмотрела на Арона.

С ним определенно что-то стряслось… Мальчик ушел в свою комнату слегка пристыженным и расстроенным, а через несколько минут вернулся оцепеневшим и лишенным всякого интереса к жизни. Единственное чувство, которое он сейчас испытывал, — это злость на Стормбрейкера.

— Наверное, он все еще очень слаб, — сказала Дари Старшему Мастеру. — Ведь прошло чуть больше двух часов с тех пор, как он потерял сознание.

Стормбрейкер пожал плечами и, повернувшись к своему ученику, спросил:

— Помнишь, о чем мы договаривались? Если плохо себя чувствуешь — скажи, и мы отменим встречу.

Лицо мальчика стало еще более суровым.

— Со мной все в порядке, — сказал он неожиданно низким и властным, похожим на рычание, голосом, полным не то решимости, не то гнева.

Это голос взрослого мужчины, а не подростка! — изумилась про себя Дари.

— Если тебе нужно еще немного отдохнуть… — снова начал Стормбрейкер, но Арон прервал его в середине фразы:

— Я здоров! Вы уже разработали план поисков?

Мальчик сложил руки на груди и пристально посмотрел на стопку листьев дантха, лежащих на кровати Дари. Возможно, он даже увидел чернильные записи, которыми была покрыта гладкая поверхность листьев.

Стормбрейкер несколько секунд разглядывал Арона с недоверием и тревогой, потом повернулся к Зеду и сказал:

— У Дари пропала сестра, и мы отправляемся искать ее. Твой наставник, мальчик Ико, лорд-провост и лорд Кобб знают о наших планах, но для всех остальных это тайна. Никому ничего не рассказывай, кто бы тебя ни спрашивал.

— Слушаюсь, Старший Мастер, — склонил голову Зед. — Как я могу помочь в поисках?

— Тебе придется в мое отсутствие присмотреть за Ароном. Лорд Болдрик, без сомнения, захочет проверить, как у него дела.

Услышав эти слова, Арон возмущенно воскликнул:

— Я хочу пойти с вами! Мы оба давали клятву помочь Дари, как только окажемся в Триуне! Вы приготовили карты? Я хорошо в них разбираюсь. Мы с отцом и братьями пользовались картами, когда охотились в Край.

Стормбрейкер подошел к Арону, опустился перед ним на корточки и ласково сказал:

— В другой раз. Сегодня мы с Дари и Блас проверим прилегающие к Триуну земли, а ты должен отдыхать и набираться сил. Мне очень жаль, что приходится покидать тебя в первую же ночь. Я буду за тебя волноваться!

Судя по виду Арона, ему очень хотелось сбросить с плеча руку наставника и зарычать на него.

— Тебе нужно хорошенько выспаться перед тренировками. Завтра, когда мы с Дари вернемся, ты впервые примешь участие в праздновании воздуха, а потом отправишься к мастерам по камню за новой шевиль.

После этого тебя ждут тренировка грааля, уроки владения оружием, занятия в оружейной мастерской, упражнения для наращивания мышц, уроки в библиотеке, работа с тэлон… Поверь мне, ты будешь с нетерпением ждать захода солнца!

Глаза Арона вспыхнули злым блеском, и Старший Мастер со вздохом поднялся на ноги.

— Мы планируем отправляться на поиски вместе с Блас и Ико дважды в неделю или даже чаще — если получим какие-нибудь известия о Кейт. У тебя будет еще много возможностей помочь Дари, особенно после того, как ты научишься владеть оружием.

Лицо мальчика по-прежнему оставалось угрюмым.

— Арон, тебе все равно придется смириться с моим решением, — сказал Стормбрейкер, достал из складок плаща лист дантха и протянул его мальчику. — Здесь обозначен путь, по которому мы пойдем сегодня. Если мы не вернемся к утру, отдашь это лорду-провосту, а если нас так никогда и не отыщут… Вы с Зедом и Ико будете продолжать поиски Кейт — до тех пор, пока Гильдия Камня не свяжется с лордом Коббом и лордом Россом.

Старший Мастер замолчал, и Дари решительно шагнула к Арону. В первый момент она и сама не знала, что собирается делать, но, подойдя к мальчику, сжала его скрещенные на груди руки и заглянула в пылающие гневом глаза.

— Если я умру сегодня ночью, сделай все, чтобы найти мою сестру — до того, как наш двоюродный братец Платт возьмет это дело в свои руки! Ты ведь исполнишь священный долг дав-ха и позаботишься о Кейт, правда?

Выражение лица мальчика смягчилось. Он с усилием сглотнул, взял Дари за руки и покорно склонил голову.

— Конечно, я сделаю все, что смогу! Но ты не умрешь! Вы вернетесь утром — возможно, даже вместе с Кейт.

И снова Дари почувствовала в его голосе решимость и железную волю. Она уже видела перед собой отважного и сильного мужчину, в которого однажды превратится Арон…

Сильного и доброго мужчину?

Или холодного и бессердечного мерзавца, который пойдет на любую жестокость, чтобы добиться цели?

Провожая Арона взглядом, Дари вдруг ощутила приступ головокружения. В мозгу мальчика вихрем кружились какие-то странные образы, которые ударили Дари, словно вспышка молнии. Но сейчас голова девочки была занята совсем другими мыслями, и ей не хотелось разбираться с этой мрачной энергией.

Ах, если бы только слова Арона оказались пророческими! — с тоской подумала Дари.

Стормбрейкер велел мальчику отправляться в свою комнату и ложиться в постель, и на сей раз тот подчинился без жалоб и возмущений, хоть и видно было, что ему по-прежнему очень хочется отправиться на поиски Кейт.

Блас тихо закрыла за Ароном и Зедом дверь и повернулась к Дари. По сузившимся глазам и плотно сжатым губам женщины она без труда поняла, что та думает об Ароне.

«Этот мальчик… От него не дождешься ничего, кроме неприятностей!» — говорило выражение лица Блас.

Слова прозвучали для Дари так же явственно, как если бы Блас произнесла их вслух. Дари вовсе не требовалось проникать в голову сабор и читать ее мысли — они ведь столько лет знали друг друга!

Впрочем, и Стормбрейкер, который только сегодня познакомился с Блас, сразу догадался, почему у нее такой хмурый вид.

— Я верю, что с Ароном все будет в порядке, — откашлявшись, сказал Старший Мастер.

— Так же думает мой сын, — кивнула Блас и указала рукой на окно. — Мы спустимся вниз по решетке или пойдем по лестнице? Боюсь, на лестнице нас могут увидеть, а это рискованно.

— Спустимся по решетке. Она очень прочная и ведет прямо во двор. Вот почему я выбрал для Дари именно эту комнату.

— Понимаю, — холодно проговорила Блас, отворачиваясь к окну. — Надеюсь, ты будешь пользоваться окном, чтобы попасть в комнату и выйти из нее, только в исключительных случаях — таких, как поиски Кейт…

Это замечание привело Дари в ужас.

— Блас! — возмущенно воскликнула девочка. — Что ты такое говоришь?

— Я уважаю Дари и не собираюсь покушаться на ее честь, — сказал Стормбрейкер, пропуская девочку к окну.

Блас тем временем проворно вскочила на подоконник и начала спускаться по решетке во двор.

— Я говорила не с тобой, Брат Камня. Твоя безопасность — не моя забота; к тому же Дари сама может постоять за свою честь.

От смущения девочку сначала бросило в жар, потом в холод. С чего это Блас пришло в голову распекать ее, словно капризного ребенка, на глазах у Старшего Мастера!

— Я не выйду за пределы Триуна без твоего сопровождения, — процедила Дари сквозь зубы.

Обещание, по-видимому, успокоило Блас.

Спускаясь по решетке, Дари чувствовала, как с каждым шагом растет напряжение в мышцах. Неужели она наконец-то отправляется искать Кейт?! Когда ноги Дари коснулись вымощенного камнем двора, девочка так разволновалась, что была рада любой возможности отвлечься от мыслей о сестре.

— Как ты думаешь, Арон беспокоится из-за того, что между нами происходит? — спросила Дари Стормбрейкера, который спустился на землю вслед за ней и теперь подвязывал полы своего длинного серого плаща.

Мужчина замер и посмотрел на Дари — не удивленно, но слегка насмешливо.

Я что, сказала что-нибудь забавное? — сердито подумала девочка.

Ей хотелось изо всех сил ударить Стормбрейкера по лицу, чтобы стереть с его губ ироническую улыбку.

Слева от Стормбрейкера, в дальнем конце залитого лунным светом двора, Блас начала менять облик. Сначала на ее лице появилась зигзагообразная полоска золотистого меха, полыхающая огнем на фоне голубой кожи. Тело сабор постепенно становилось все больше и больше — пока окончательно не потеряло человеческий вид; ее плечи раздвинулись и обросли пушистой желто-коричневой шерстью, а по бокам, на груди и спине появились перья.

Стормбрейкер зачарованно наблюдал за превращениями — похоже, он впервые видел меняющего обличье сабора.

Отлично! Хоть в чем-то у меня есть преимущество! — порадовалась Дари.

Когда руки и ноги Блас превратились в лапы, она подхватила с земли свою одежду и крепко сжала ее огромными когтями. После этого у сабор вырос пушистый хвост, а следом за ним — крылья, которые за несколько мгновений достигли гигантского размера. Судя по встревоженному лицу Стормбрейкера, тот опасался, что Блас скоро перестанет помещаться во дворе Дома Старших Мастеров.

Ремень Блас тоже увеличился в размере; висящий на нем зеленый нож-бумеранг некоторое время плавно покачивался под ее животом, а потом замер прямо напротив левого крыла.

Наконец вокруг сабор завертелся воздушный вихрь — знак того, что превращение закончилось.

Задыхаясь от нежности, Дари смотрела на названую мать в ее истинном обличье — гигантское существо с головой и крыльями орла и телом льва. На спине, крыльях и макушке сабор росли белые перья, а шею украшала густая грива. В остальных местах тело было покрыто пушистой и мягкой шерстью, которую Дари частенько поливала слезами — когда чувствовала себя особенно несчастной и одинокой.

— Ну и ну! — пробормотал Стормбрейкер, потом отвернулся от Блас и внимательно посмотрел на Дари. В глубине его зеленых глаз по-прежнему плясали смешинки. — По поводу того, что ты говорила раньше… Между нами действительно что-то происходит?

Произнося эти слова, мужчина придвинулся так близко к Дари, что та ощутила тепло его дыхания.

— От Братьев Камня не требуют сохранять целомудрие, так ведь? — пробормотала Дари, едва ворочая языком и избегая смотреть Стормбрейкеру в глаза. — Я знаю тебя дольше одного лунного цикла, и мне скоро исполнится семнадцать — почти взрослая женщина, по понятиям и фей, и фурий. Будучи наполовину Росс и наполовину стреган, я могу сама выбирать себе мужчину…

— Мне казалось, фей тебя вообще не интересуют, — беспечно отозвался Старший Мастер. — В тот момент, когда наши с тобой внутренние сущности объединились в бою с манами, я узнал, что ты не питаешь ни капли уважения к моему народу — за исключением нескольких преданных тебе людей.

Девочка покраснела и опустила глаза.

— Мне кажется, ты предан мне и моим людям не меньше, чем старые надежные друзья. Ты, Арон и даже лорд Болдрик — вы заставили меня изменить мнение о фей.

Стормбрейкер не проронил ни слова — словно язык проглотил.

Вот болван! Большой татуированный идиот! — сердито подумала Дари, а вслух сказала:

— Смешение крови противозаконно, но я не собираюсь выходить за тебя замуж или рожать детей. Что до всего остального — ты лишь на несколько лет старше меня, да и положение в обществе у нас с тобой примерно одинаковое…

Совсем недавно девочка едва выдавливала из себя слова, а сейчас никак не могла остановиться. Махнув рукой в сторону Блас, которая нетерпеливо скребла передними лапами булыжную мостовую, Дари прибавила:

— У меня даже есть дуэнья — чтобы заткнуть рот сплетникам; хотя, сказать по правде, мой народ и люди из династии Росс мало заботятся о подобной чепухе! Короче говоря, ситуация вполне приемлемая.

— Приемлемая… — эхом повторил Стормбрейкер, и в его голосе отчетливо прозвучали дразнящие нотки.

Ах, как хотелось Дари отхлестать эти бледные, покрытые бенедетами щеки!

— Прекрати подшучивать надо мной! — гневно сказала девочка и подняла руку, но Старший Мастер проворно схватил ее за запястье.

Зеленые глаза Стормбрейкера излучали яркое сияние, а на губах застыла улыбка — но вовсе не насмешливая. Мужчина стоял так близко, что его губы почти соприкасались с губами Дари, и у девочки сладко заныло в животе.

Ах, если бы он придвинулся еще на дюйм и поцеловал меня!

Вместо этого Стормбрейкер заговорил тихим и хриплым голосом:

— Ты очень красивая, и я знаю, что ты уже взрослая девушка, а не ребенок. Если бы я мог распоряжаться своим сердцем, ты была бы для меня серьезным искушением, Дари Росс.

От мужчины пахло мятой и зимней прохладой, но рука, сжимающая запястье Дари, была теплой и нежной.

Выходит, Стормбрейкер только что отверг ее?

Несмотря на то, что мужчина ранил чувства Дари, ее сердце колотилось все громче и громче, а ноги подгибались в коленях. Девочка подняла руку и погладила покрытые татуировками щеки Стормбрейкера, и — о, счастье! — тот не оттолкнул ее. В глазах мужчины отразились нежность и боль — те же самые чувства, от которых у Дари мучительно сжималось сердце.

В следующее мгновение Стормбрейкер отпустил руку Дари и отступил назад.

— Обсудим это позже, — хрипло сказал он, — когда вернемся в крепость и снова окажемся в безопасности.

— А ты уверен, что тут безопасно? — пробормотала Дари, удивляясь тому, что находит силы говорить.

В этот момент от каменной ограды послышалось сердитое рычание Блас.

— Смотри, ча! Похоже, твоя дуэнья недовольна! — засмеялся Стормбрейкер.

Дари покраснела, ненавидя себя за то, что ей по-прежнему нестерпимо хочется прильнуть к Стормбрейкеру и прижаться губами к его губам. Но девочка знала, что Старший Мастер только посмеется над ней, и тогда она уж точно влепит ему пощечину.

Резко отвернувшись, Дари направилась к Блас, но Старший Мастер обогнал ее и поспешно сказал:

— Слушай, позволь мне помочь тебе взобраться наверх! Тут очень высоко — не меньше двух длин тела мужчины.

— Всего лишь один поцелуй, который так и не случился — и я уже стала слабым и беззащитным созданием? — язвительно спросила Дари.

Проклиная про себя идиотизм фей, она согнула ноги в коленях, напружинилась и взлетела вверх — навстречу темным небесам, лунам и звездам. Этот прыжок (девочка сомневалась, что кто-либо из фей способен на такое!) помог избавиться от напряжения и прочистил голову лучше, чем купание в холодном озере. Дари приземлилась на ноги на спине Блас и уселась в привычную позу наездника, погрузив пальцы в жесткую золотистую гриву.

А вот Стормбрейкеру пришлось нелегко. Цепляясь руками за перья, мех и кожаный ремень, он кое-как вскарабкался на спину сабор и, тяжело дыша, плюхнулся позади девочки.

Дари наблюдала за Старшим Мастером без всякого сочувствия, но ее сердце заныло от жалости к Блас, когда Стормбрейкер больно ткнул ее носком сапога в ребро.

— Могла бы объяснить, как это делается! — прошипел Стормбрейкер, ерзая на широкой спине сабор.

— Кто же знал, что ты такой неумеха? И вообще, если бы не ты, я бы полетела на своих крыльях — я ведь стреган! Надеюсь, ты не потерял рассудок за те несколько секунд, что пялился на мои губы, и можешь удерживать в памяти этот простой факт?

Стормбрейкер скрипнул зубами, но ничего не ответил. Вцепившись в гриву Блас, чтобы удерживать равновесие, он крепко обхватил талию Дари, и у девочки снова закружилась голова.

Однако она твердо решила больше не давать Стормбрейкеру повода для насмешек.

— В путь! — скомандовала Дари.

Блас тут же рванула вперед, и Стормбрейкер соскользнул бы на землю, если бы Дари в последний момент не сжала руками его локти.

— Осторожнее, большой и сильный мужчина, — насмешливо сказала она. — Падение со спины сабор — хороший способ сломать шею.

Стормбрейкер хмыкнул, но невольно зажмурился, когда Блас устремилась к высокой каменной стене Дома Старших Мастеров.

Один мощный прыжок — и они взмыли в небеса.

Дари вытянула шею и с наслаждением подставила лицо холодным порывам ветра. Сейчас ей не хотелось думать даже о Стормбрейкере, сжимавшем руками ее талию.

Я снова свободна. Я лечу!

Девочка сама не знала, которое из этих открытий доставляет ей больше радости.

Пьянящее ощущение свободы длилось секунд пять или даже десять, а потом в мысли Дари ворвалась страшная реальность.

Кейт… Нужно побыстрее найти Кейт!

Они парили высоко-высоко над землей, там, где воздух был обжигающе-холодным и где их не могли настигнуть стрелы воинов Брейлинга. Сначала они решили обыскать леса между Триуном и массивными стенами Кан-Руна, а потом углубиться на север, в провинцию Алтар.

«Если Кейт попала в логово врага, мы должны будем вытащить ее оттуда как можно скорее!» — сказал Стормбрейкер, намечая маршрут на картах. Впервые он так открыто выразил свое мнение о правителях Гнездовья — ведь по законам страны гильдии должны были держаться в стороне от политики, помогая сохранять равновесие власти. Однако Дари не удивилась словам Старшего Мастера: лорд Брейлинг сам виноват в том, что очернил имя своего рода даже в глазах профессиональных убийц.

Враги. Да, именно это слово и приходило в голову Дари, когда она думала о правителях династий Брейлинг и Алтар.

Неужели Кейт во власти этих мерзавцев?!

А что, если она сбежала на восток, в провинцию Ваграт, или — того хуже! — еще дальше на север, в провинцию Кобб или Маб? Даже Блас не сможет добраться туда быстрее чем за несколько дней.

Девочка почувствовала, как сидящий позади Стормбрейкер напрягся, словно прочитал ее мысли или ощутил растущую в ее душе тревогу.

Я все равно найду тебя, Кейт!

Блас приготовилась к приземлению, и Дари крепко вцепилась пальцами в густую, жестковатую гриву.

Пожалуйста, пусть наши сегодняшние поиски увенчаются успехом!

 

Глава двадцать седьмая

АРОН

Арон лежал в постели, широко раскрыв глаза. Несмотря на ярко пылающий в печке огонь и натянутые до самого подбородка одеяла, его бил озноб.

Вытянувшийся на соседней кровати Зед без умолку болтал, не обращая внимания на то, что товарищ почти не участвует в разговоре.

— Погоди, вот настанет первый в твоей жизни день Суда! А потом, еще через несколько лунных циклов, тебе разрешат присутствовать на поединке. Для начала научишься читать обвинения и приговоры, а там дело дойдет и до оружия.

Арон уже немного знал о том, что происходит в Гильдии Камня каждый лунный цикл: на следующий день после полнолуния в Триун прибывают повозки с Обвиненными из разных городов и деревень Гнездовья. На Суд допускаются представители династий и родственники жертв преступления — чтобы свидетели могли убедиться, что правосудие свершилось и зло наказано.

Интересно, сколько народу приезжает в Триун в эти дни? И изменит ли война уважительное отношение людей к приговорам, выносимым Гильдией Камня?

— Мастеру Виндблоуну, должно быть, уже вручили цепь! — сказал Зед, шумно ворочаясь в постели. — Седьмые Старшие Мастера не получают бенедетов — только толстую серебряную цепь и медальон. Это единственная должность, на которую могут претендовать рядовые Братья и Сестры Камня. Обычно, когда кто-нибудь из Старших Мастеров умирает, его место занимает старший ученик — если лорд-провост считает, что он готов к такой должности.

— Старший ученик? — удивленно переспросил Арон и повернулся к товарищу. Зед лежал на спине, до пояса укрывшись одеялом и сцепив руки за головой. — А мне казалось, Братья и Сестры Камня берут себе только одного ученика!

— Так и есть, но когда кто-то из членов Гильдии умирает, его преемник обычно берет сироту под свое попечение. — Зед задрал голову вверх и уставился в потолок. — Такое случается сплошь и рядом — ведь жизнь в Триуне полна опасностей! Знаешь, большинство учеников ужасно боятся заключительных испытаний в Развалинах, но они выходят оттуда самостоятельными членами Гильдии — если выживают, конечно…

Арону вовсе не хотелось думать о заключительных испытаниях в Развалинах. Вместо этого он мысленно подсчитал мальчиков и девочек в толпе, которая потешалась над ним у дверей комнаты Дари. Их там было человек девять, а вместе с ним самим и Зедом получается уже одиннадцать! Выходит, не меньше четырех учеников в прошлом «осиротели»? А что, если он еще и не всех видел?

Арон почувствовал приступ тошноты.

— А Старшие Мастера часто умирают? — спросил он.

— Не чаще остальных членов Гильдии! — беспечно ответил Зед и зевнул. — В Триун приходят неизлечимо больные люди, чтобы получить Милосердие, и Братья Камня иногда заражаются смертельными заболеваниями. Три года назад это случилось с одним из Старших Мастеров, и тогда его преемником стал Стормбрейкер. Кроме того, многие ученики и даже Братья и Сестры умирают по собственной небрежности от ядов и во время тренировок с оружием. Кто-то погибает в день Суда и во время Охоты, да и война наверняка отнимет у Камня немало людей. Кто знает, сколько Братьев и Сестер никогда не вернутся с Жатвы?

Арон подумал о Дари и Стормбрейкере, которые летели сейчас на спине Блас искать сестру Дари.

А ведь на улице почти стемнело… Что, если в Стормбрейкера угодит чья-то случайная стрела?

И тогда утром Арон узнает, что у него будет новый наставник или наставница. Будет ли этот человек добр к нему? Мальчика бросило в дрожь. Он только-только научился подчиняться приказам Стормбрейкера, и при мысли о том, что ему снова грозят неизвестность и одиночество, у Арона закружилась голова. Да, между ним и Стормбрейкером бывало всякое, но мальчик от всей души желал Старшему Мастеру вернуться в крепость целым и невредимым.

Нечего и говорить, что за Дари он тревожился еще сильнее.

Арон по-прежнему злился, что они не взяли его с собой. Что-то еще в поведении этой парочки сердило мальчика, но он и сам не мог объяснить, что именно…

Как бы то ни было, Арон не желал им зла.

К тому же мальчика так потрясла правда о смерти родных, что его сейчас мало волновали другие люди. Арон чувствовал внутри странное оцепенение — словно его сердце вырвали из груди или, наоборот, крепко заперли на замок.

Когда Зед начал болтать о других учениках, Арону захотелось отвернуться и заткнуть уши.

— У мастера Виндблоуна теперь будет старший ученик — Гальвин Хердер, и нам с тобой придется держать ухо востро. Его отдали в Гильдию, потому что дома с ним никто не справлялся. Готов поспорить, парень злится на лорда Болдрика за то, что тот не сделал его Седьмым Старшим Мастером — хоть Гальвин еще и не прошел заключительные испытания.

Арон ничего не ответил.

— Третий Старший Мастер Гильдии — сестра Стормбрейкера, Тиамат. Если она так и не вернется с Жатвы, ее место займет ученица, которая уже получила звание Сестры Камня. У Второго, Пятого и Шестого Старших Мастеров по два ученика, и я надеюсь, что эти пять мальчиков и одна девочка будут относиться к нам по-доброму. У Четвертого Старшего Мастера всего один ученик, но он дружит с Гальвином и скорее всего станет нашим врагом.

Арон сомневался, что когда-нибудь сможет запомнить столько новых людей. Его новая «семья» была такой же огромной, как и обширные просторы крепости.

— А сколько всего учеников в Триуне?

— Сотни! — зевая, ответил Зед. Глядя на товарища, Арон тоже принялся зевать, хоть ему вовсе не хотелось спать. — Это если не считать детей, которым Камень дает приют — часть из них по собственному желанию проходит обучение в Гильдии, и неисправимых хулиганов, а также детей-преступников — те тренируются вместе с нами до достижения совершеннолетия. Некоторые из них в конце концов становятся Братьями и Сестрами Камня и остаются в Гильдии навсегда.

Внезапно Арону в голову пришла новая мысль.

— А где ты жил раньше, пока Виндблоуна не сделали Старшим Мастером?

— Когда я только приехал в Триун, первые несколько лунных циклов мы с мастером Виндблоуном жили в Доме новичков — вместе с другими Братьями Камня и их новыми учениками. Как только мастер Виндблоун убедился, что я не сбегу, не наложу на себя руки и не опозорю его перед товарищами, мы переехали в одну из башен, предназначенных для постоянных членов Гильдии и их учеников… — Зед замялся, потом угрюмо прибавил: — Мы жили в восьмой башне, и я скучаю по людям, которые там остались… Там были только мужчины — все Сестры Камня, кроме Старших Мастеров, живут в отдельной башне неподалеку отсюда.

Услышав в словах Зеда грусть, Арон нахмурился.

— Но ты ведь еще увидишь этих людей на тренировках, правда?

— Нет. Разве только издалека… Ученики Старших Мастеров всегда тренируются отдельно.

Арон вспомнил, что Стормбрейкер уже говорил ему что-то в этом роде, и недоумевающее спросил:

— Почему?

В ответе Зеда сквозили печаль и усталость.

— Наверное, потому, что нам нужно учиться ладить друг с другом. А еще… Я думаю, нелегко командовать людьми, с которыми ты каждый день сидишь за одним столом и спишь на соседних кроватях. Вот почему в любой армии офицеры живут отдельно от солдат.

Что-то подобное уже объяснял Арону отец, когда рассказывал о службе в войске лорда. И все-таки мальчику не нравилось, что он вместе с горсткой других детей будет занимать особое положение в Гильдии. Так можно нажить кучу врагов. Лучшее жилье, специальное расписание занятий… Наверняка обычные ученики ненавидят их за все эти привилегии.

— Не думай, что наша жизнь легче, чем у остальных. — ухмыльнулся Зед, натягивая на себя одеяло. — Учителя гораздо строже относятся к ученикам Старших Мастеров. У нас даже нет двух выходных в неделю, только один, да и то часть этого дня отводится на уборку комнат.

Ну все, — подумал Арон, — с меня хватит! Не хочу больше ничего слышать — по крайней мере, сегодня.

Мальчик был уже так напуган рассказами Зеда, что вообще не представлял, как сможет привыкнуть к жизни в Триуне. Если бы не страстное желание отомстить за убийство родных, он сбежал бы из крепости — по крайней мере, попытался бы это сделать. Но сейчас Арон больше всего хотел проверить, не вернулись ли Дари и Стормбрейкер, и взглянуть из окна комнаты Дари на Часовню Матери.

Арон закрыл глаза и начал дышать ровно и глубоко, и очень скоро дыхание Зеда тоже стало спокойным и размеренным. Зед повернулся на спину, мышцы его лица расслабились, а губы застыли в безмятежной улыбке.

Наконец-то тишина! Арон с наслаждением растянулся в постели и закрыл глаза.

Внезапно в мысли ворвался образ матери, и мальчик едва не задохнулся от приступа резкой боли, сдавившей горло. Он широко распахнул глаза и уставился на догорающий в печке огонь.

Интересно, где сейчас воины Брейлинга?

Голос, звучавший в голове, очень походил на его собственный, но в то же время был каким-то другим. Арон попытался расслабиться, выровнять дыхание и пройти через Пелену. Он решил, что не будет делать ничего плохого — только осмотрит прилегающие к Триуну земли.

Нет, если я увижу солдат Брейлинга, я захочу их убить…

Внезапно в комнате стало очень жарко, и мальчик почувствовал внезапный приступ удушья.

А если я их убью, тогда Стормбрейкер и лорд Болдрик убьют меня. А может, так и должно быть?..

Арон вспомнил, что армия лорда Брейлинга объединилась с войсками лорда Алтара. Сможет ли он отделить солдат Брейлинга от их союзников, даже если найдет их за Пеленой?

Остановись!

Но Арон уже не владел собой. Его разум взбесился, словно вырвавшийся на волю самец-тэлон, сокрушающий все на своем пути. Перед глазами мальчика мелькали вспышки пламени, а в голове звучал голос матери — а может, его младших сестренок, которые никогда уже не станут взрослыми женщинами.

Смелее! Найди воинов Брейлинга! Покажи всем, на что ты способен!

Арон заткнул уши руками, пытаясь заглушить навязчивый голос, но тот не умолкал.

Кто посмеет обвинить тебя? И кто сможет тебя победить? — звучали в голосе интонации отца — или Сета.

Мальчика снова одолела жажда мести. Неважно, какие обещания он дал Стормбрейкеру и Дари; неважно, о чем предупреждал его лорд Болдрик! Арон представил, как обезумевшие солдаты Брейлинга прыгают со скалы, рвут друг друга на части или несутся в лес — прямо в лапы горных кошек. Другая сторона Пелены уже маячила перед его внутренним взором, звала, манила к себе… Зрение и слух Арона обострились, и он почти перенесся в нереальный мир, существующий вне времени и пространства.

— Нет! Уходи прочь! Оставь меня в покое! — из последних сил закричал Арон.

Навязчивые звуки в голове тут же стихли, а странный свет замигал и потух.

Мальчик оторопело оглядывался по сторонам, не понимая, где находится; внезапная тишина оглушила его, словно раскат грома.

Отбросив одеяла, Арон выскользнул из постели, и твердый каменный пол под ногами быстро вернул ему ощущение реальности. Его руки и ноги дрожали, а дышал он, словно старик, пробежавший несколько миль. И все-таки… Мальчик по-прежнему был в своей новой комнате в Триуне, его внутренняя сущность надежно заперта внутри телесной оболочки. Блики света и странные голоса мелькали где-то на обочине сознания, словно все еще надеялись подчинить Арона своей воле.

Взглянув на безмятежно спящего Зеда, Арон тряхнул головой, чтобы отогнать смутные образы и звуки, а потом натянул одежду, подкрался к двери и бесшумно выскользнул в коридор.

В лицо ударил поток холодного воздуха. Закрыв за собой дверь, Арон оказался рядом с высоким, мускулистым сабором, который был теперь его… тюремщиком? компаньоном?

Мальчик замер и посмотрел на уходящий вдаль коридор, освещенный множеством свечей. Здесь пахло пылью и животным жиром, а еще к этому запаху примешивался какой-то необычный, едва уловимый аромат — возможно, гвоздики или корицы.

Ико стоял совершенно неподвижно, вытянув руки по бокам и устремив взгляд вперед.

В тусклом свете свечей голубая кожа сабора казалась еще более яркой, а золотистая полоска меха, которая начиналась на лице и исчезала под воротником коричневой рубахи, переливалась всеми оттенками желтого цвета.

— Дари и Стормбрейкер еще не вернулись, — низким голосом произнес Ико. — И моя мать тоже.

Арон очень удивился его словам и с любопытством спросил:

— А ты будешь знать, когда они соберутся домой?

— Да.

Немного подумав, Арон решил, что в словах Ико нет ничего странного. Если у фурий и правда такой сильный грааль, как говорит Дари, они должны уметь общаться с родственниками посредством мысли.

Отлично!

— А ты почувствуешь, если у них что-то пойдет не так?

— Да, — без колебаний ответил сабор. — А как твои дела? Минуту назад я ощутил за дверью какую-то странную энергию. Я уже хотел войти в комнату, но вдруг все закончилось.

— У меня все хорошо. Просто приснился дурной сон…

Арон старался говорить как можно увереннее, хоть и знал наверняка, что только что был лишь на волосок от безумия.

Ико больше ничего не сказал, но и с места не сдвинулся.

Интересно, сердито подумал Арон, как долго он тут собирается торчать?

Наконец мальчик собрался с духом и осторожно спросил:

— Ты не знаешь, есть ли какие-то правила, запрещающие мне выходить ночью из комнаты?

— Нет, не знаю. Ведь я провел тут еще меньше времени, чем ты.

— А если я пойду прогуляться по башне, ты поднимешь тревогу?

Сабор стиснул зубы, а потом ответил ровным голосом:

— Не мое дело — судить тебя за твои поступки. Поступай как хочешь.

— Если я захочу прогуляться по коридору, ты пойдешь за мной? — спросил Арон, глядя в бесстрастное лицо Ико.

— Да. Если ты покинешь комнату, я буду сопровождать тебя.

Внезапно Арон вспомнил слова Зеда о судьбе и воле богов, а также о том, что саборы считают своим долгом помогать избранникам судьбы. Мальчик по-прежнему не верил в этот вздор — ну какая из него важная личность! — и все-таки…

Разве не он находится сейчас в Триуне, в Доме Старших Мастеров? Разве не он ведет беседу с сабором, который собирается до утра охранять вход в его комнату?

Арон долго подбирал слова и наконец спросил:

— Почему ты здесь, Ико?

— Я здесь, потому что я должен быть здесь, — невозмутимо ответил сабор после короткой паузы.

Пришел черед Арона стиснуть зубы, а заодно и кулаки. Похоже, разговоры с саборами — пустая трата времени.

— Ты тоже веришь, что я важен для Гнездовья и что мои действия могут изменить судьбу страны? — немного успокоившись, спросил он.

Наконец-то Ико взглянул Арону в глаза и даже приподнял бровь, но не проронил ни слова.

Разозлившись, Арон чуть не дернул заносчивого мальчишку за длинные черные волосы.

— Ты случайно не собираешься дать клятву защищать меня? — почти прорычал он.

И снова Ико ответил только после того, как тщательно обдумал вопрос Арона.

— Я уже дал такую клятву — только не тебе.

На лице сабора застыло суровое выражение, и Арон понял, что задавать новые вопросы бесполезно.

А ведь он очень похож на Сета! — подумал мальчик, и сердце сжалось от нового приступа боли.

Тяжело вздохнув, Арон пошел по коридору — но не туда, где находилась комната Дари, а в другую сторону. Он передумал смотреть на Часовню Матери в тот самый момент, когда увидел на пороге своей комнаты Ико, и теперь сам не знал, куда идет. Тоска и одиночество грызли его изнутри и не давали стоять на месте.

Может быть, выйти из Дома Старших Мастеров и попытаться найти амбар тэлонов? Арон знал, что общение с Тек подействовало бы на него умиротворяюще. Однако выходить ночью на улицу без факела или другого источника света опасно — даже за стенами такой неприступной крепости, как Триун.

Арон шагал по коридору, и по его щекам ручьями текли слезы. Он ни разу не оглянулся, но кожей чувствовал, что сабор идет следом. Выйдя из своей башни, Арон скоро попал в просторное помещение, а оттуда — в другую башню. Блуждая по зданию, мальчик дважды прошел мимо дверей собственной комнаты, а потом обнаружил лестницу. Скоро он узнал, что на верхнем этаже располагается библиотека, а на нижнем — кухня. На пути попадались то коврики, то столы, то висящее на стене оружие (очень старое и, очевидно, служащее лишь украшением). Через решетки на маленьких аркообразных окнах в коридор просачивался лунный свет.

Шагая по коридору жилого этажа, Арон так резко повернул за угол, что едва не врезался в высокого рыжеволосого мальчика, выходящего из своей комнаты.

Гальвин Хердер.

Старший ученик Виндблоуна был полностью одет — словно собирался на улицу. Он замер, окинул Арона таким же ледяным взглядом, каким смотрел на него у порога комнаты Дари, и высокомерно произнес:

— Маленькие дети ночью должны быть в постельке.

— Я не маленький, — заливаясь краской, возразил Арон. — Мне четырнадцать лет, а через несколько лунных циклов исполнится пятнадцать.

Взгляд Гальвина остался абсолютно бесстрастным, и Арон почувствовал себя кроликом, попавшим в лапы лисы.

— Не думал, что мастер Стормбрейкер выберет себе в ученики такого доходягу, — все тем же спокойным тоном заявил Гальвин.

Решив не обращать внимания на обидные слова, Арон отступил в сторону, но Гальвин загородил ему дорогу. Его невозмутимое лицо наводило на Арона такой ужас, что мальчик, презирая себя за слабость, оглянулся назад и нашел глазами Ико.

Сабор неподвижно стоял чуть поодаль и, сложив руки на груди, наблюдал за мальчиками. Похоже, он вовсе не собирался приходить Арону на помощь.

— Не стоит полагаться на таких дикарей, как саборы, — лениво улыбнулся Гальвин, и от этой улыбки у Арона по спине побежали мурашки. — Они думают только о себе и добры лишь до тех пор, пока им это выгодно.

Сердце Арона заколотилось, как сумасшедшее. Мальчик не боялся физической боли — родные братья давно приучили его к тумакам; самое страшное было то, что он внезапно оказался под властью страшной темной силы, которая — Арон знал это наверняка! — жила внутри Гальвина и, словно чума, разъедала его сердце и душу.

Мальчику вдруг померещилось, что перед ним стоит не человек, а злобная хищная тварь вроде морока, готовящаяся вот-вот совершить свой смертоносный прыжок.

Нужно немедленно уносить отсюда ноги — пока я не натворил чего-нибудь такого, что вынудит лорда Болдрика послать меня в Суд.

— Я ухожу, — решительно заявил Арон, делая шаг в сторону.

И тогда Гальвин с быстротой молнии стиснул рукой его плечо — да так крепко, что у Арона даже в ушах зазвенело от боли. Кряхтя и морщась, мальчик пытался вырваться из стальной хватки, но его старания не принесли никакого результата.

— Пока я хочу, чтобы ты стоял здесь, ты будешь оставаться здесь, — медленно проговорил Гальвин.

Его голос звучал спокойно и даже радостно — похоже, страдания Арона доставляли ему немалое удовольствие.

Арон резко дернул плечом, однако на этот раз прием, которому он научился у старших братьев, не сработал.

— Я не сделал тебе ничего плохого, Гальвин Хердер, — тихо сказал Арон.

— Интересно, где сейчас Мастер Стормбрейкер? — произнес Гальвин свистящим шепотом. — Неужели он оставил тебя одного в твою первую ночь в Триуне?

Арон стиснул зубы и снова дернул плечом, пытаясь сбросить руку. Если Хердер хочет узнать, куда и зачем отправился Стормбрейкер, пусть спросит об этом кого-нибудь другого. Арон не собирался рассказывать и о том, что у него имеются серьезные причины вести себя достойно даже в отсутствие наставника.

Тем временем Гальвин все сильнее сдавливал плечо Арона; наконец мальчик не выдержал и с громким воплем пнул обидчика в колено. Удар обжег ступню Арона, словно к ней приложили раскаленные угли. Гальвин, выругавшись, отпустил его и схватился рукой за ушибленное место, а Арон поковылял прочь. Не успел он сделать и пары шагов, как Гальвин проворно поймал его за лодыжку.

Краем глаза мальчик увидел, что сабор пошевелился, и в этот самый момент между Ароном и Ико промелькнула серая тень.

— Остановитесь! — требовательно произнес женский голос.

Гальвин тут же отпустил жертву. Потеряв равновесие, Арон едва не распластался на полу, но быстро вскочил на ноги и обернулся.

Перед ним стояла одна из девочек, которых он видел у комнаты Дари, — одна из тех, кто потешался над его позором. Высокая и тонкая, как тростинка, она больше походила на взрослую женщину, чем на ребенка.

Золотистые волосы и голубые глаза говорили о принадлежности девочки к династии Маб, но ее лодыжку обхватывала шевиль Сестры Камня.

Арон прикусил губу, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в плече, а Гальвин со стоном прислонился к стене и начал растирать ушибленное колено.

— Стормбрейкер покинул своего нового ученика, Марилия, — объявил он. — Мальчишка может сбежать.

Губы Марилии презрительно скривились, а в сузившихся глазах промелькнула насмешка. Похоже, Гальвин не пользовался особенным расположением девочки и не внушал ей доверия.

— Стормбрейкер знает, что делает, Гальвин Хердер, — холодно сказала она. — Думаю, не стоит тебе беспокоиться о нем и о его ученике.

Гальвин выпрямился. Он был выше Марилии и смотрел на нее свысока, только, в отличие от Арона, девочка вовсе не казалось испуганной.

Похоже, Гальвин пришел к такому же заключению и еще больше разозлился.

— Будем надеяться, что Стормбрейкер окажется удачливее своей сестры. Если Снейккиллер так и не вернется с Жатвы, мы наконец-то узнаем, насколько высоко ценит тебя лорд Болдрик.

Лицо Марилии приняло суровое выражение. Придвинувшись почти вплотную к Гальвину, девочка проговорила медленно и почти высокомерно:

— Снейккиллер вернется в Триун, когда закончит свои дела. И вообще, советую тебе помнить, что я уже не малышка, которая нуждается в наставнице. Если бы я захотела, я могла бы взять тебя в ученики и послать чистить сортир в башне Сестер.

Ядовитая улыбка Гальвина тут же погасла, а лед в его глазах немного подтаял. Арон понял, что страх потерпеть поражение пересиливал в душе Хердера желание броситься на Марилию с кулаками.

Нет, этот негодяй будет ждать! Он дождется удобного момента и тогда уж нападет — скорее всего из-за кустов, как поступают все трусы.

А разве есть на свете враги опаснее трусов?..

Арон пошевелил плечами и пальцами ног, чтобы убедиться, что все кости целы, и поймал обращенный на Гальвина неприязненный взгляд Ико.

— Вы должны научиться жить в мире и уважать друг друга, как того требуют законы Камня, — наставительно сказала Марилия, переводя взгляд с одного мальчика на другого. — Если эта задача слишком тяжела для вас, готовьтесь провести много долгих и безрадостных часов в Обители Терпения. И радуйтесь, что я не отправляю туда вас обоих прямо сейчас.

Произнеся эти слова, Марилия повернулась к ним спиной и пошла мимо Ико к каменной лестнице.

Угроза девочки привела Арона в такой ужас, что он даже дышать перестал.

Обитель Терпения.

Если я попаду туда, об этом сразу узнает лорд Болдрик, и тогда…

Арону захотелось упасть на каменный пол и сжаться в комочек — даже рискуя получить новые насмешки и побои от Гальвина Хердера.

Однако Гальвин, судя по всему, решил на сегодня успокоиться. В последний раз наградив Арона высокомерным взглядом, он пошагал прочь — к лестнице, ведущей на нижний этаж.

Арон облегченно вздохнул и собрался уже идти в свою комнату, как вдруг почти нос к носу столкнулся с… лордом Болдриком.

При виде лысой головы и прищуренных глаз лорда-провоста мальчик от неожиданности подпрыгнул на месте, а в следующее мгновение залился краской стыда. Надо же было показать себя таким трусом!

Лорд Болдрик стоял на расстоянии не больше одной длины тела, сложив руки на груди и спрятав их в рукавах серого плаща.

Может быть, он держит в каждом кулаке по кинжалу?

От страха у Арона даже ноги подкосились.

— Уже поздно, — с нажимом сказал лорд Болдрик.

— Да, сэр, — ответил мальчик, с трудом шевеля губами.

Лорд-провост еще некоторое время пристально смотрел на Арона, потом со вздохом прибавил:

— Ночью люди должны спать.

— Да, сэр, — снова повторил Арон и заторопился в свою комнату.

Когда он подошел вплотную к лорду Болдрику, тот опустил руки, и мальчик увидел, что никаких кинжалов в них нет. Арон чуть в обморок не упал от радости. Резко отвернувшись, лорд-провост стремительно зашагал по коридору — в том же направлении, в котором недавно исчез Гальвин.

Проводив Болдрика взглядом, Арон поковылял к Ико и, остановившись напротив сабора, язвительно сказал:

— Я думал, ты здесь, чтобы защищать меня!

— Тебе не угрожала никакая опасность, — пожал плечами сабор.

Арон потрясенно открыл рот. Вот это да! Если бы нога не болела так сильно, он точно не удержался бы и лягнул Ико в коленку.

— Выходит, тебя нисколько не огорчит, если взрослый ученик сломает мне плечо и ногу? Или если лорд-провост убьет меня за нарушение правил?

Ико несколько секунд смотрел на Арона в упор, а потом сказал раздражающе спокойным тоном:

— Я не собираюсь брать на себя твои битвы и вмешиваться в твою жизнь. Если ты будешь в серьезной опасности, тогда я приду на помощь.

Арон обжег Ико сердитым взглядом и, хромая, пошел в свою комнату. Он даже не оглянулся, когда сабор бросил ему вслед:

— Кстати, ногу себе ты повредил сам…

Мальчик бесшумно зашел в комнату, подавив желание изо всех сил хлопнуть дверью. Не мог же он поднять на ноги Зеда вместе с половиной других обитателей Дома Старших Мастеров.

Огонь в печке почти погас, и Арон бросил туда несколько сухих веток. Дождавшись, пока в комнате станет теплее, стянул с себя одежду и сел на краешек кровати, чтобы осмотреть увечья.

Что ж, этого и следовало ожидать. На плече красовался огромный синяк, а ступня отливала всеми оттенками фиолетового. И, что хуже всего, мальчик сейчас чувствовал себя таким же несчастным, как и до начала прогулки…

Арон закрыл глаза и позволил нескольким слезинкам скатиться по щеке, но тут же отругал себя за слабость.

Нечего хныкать, ты уже взрослый!

Мальчику вдруг показалось, что эти слова произнес отец — или Сет, — и слезы ручьями хлынули из глаз.

Вот если бы… если бы только здесь была мама!

Устыдившись собственного малодушия, Арон отчаянно покраснел, а в голове снова зазвучали слова Стормбрейкера:

У нас в Гильдии нет нянек, и вытирать тебе сопли никто не собирается!

Арон разозлился и так сильно ударил кулаком по подушке, что из нее полетели пух и перья.

Мальчик знал, что должен спать, но не мог уговорить себя даже закрыть глаза. Не на шутку рассердившись, Арон снова изо всех сил ударил по подушке, а потом еще и еще…

Что, если завтра он не справится с заданиями Стормбрейкера, и тогда Гальвин Хердер и другие ученики снова поднимут его на смех? Что, если лорд Болдрик решит, что нет смысла возиться с таким растяпой, и отправит его в Суд?

Стиснув зубы, чтобы не закричать на всю башню, Арон принялся так яростно колотить обеими руками рыхлую подушку, что очень скоро оказался в середине густого облака из темно-серых гусиных перьев и пуха.

Зед беспокойно застонал во сне и натянул на голову одеяло. Повернувшись на другой бок, он продолжал мирно посапывать, а Арон в изнеможении упал на кровать и долго еще не мог сомкнуть глаз.

 

Глава двадцать восьмая

АРОН

Всю ночь Арона мучали кровавые кошмары, в которых он расправлялся с солдатами Брейлинга. Проснулся мальчик оттого, что кто-то энергично дергал его за ногу; Арон с трудом разлепил глаза и увидел у своей кровати полностью одетого Зеда.

В комнате пахло сыростью и дымом из камина, а сквозь маленькие аркообразные окна с улицы пробивался тусклый свет. Неужели уже утро? Должно быть, еще слишком рано, или идет дождь — или все сразу. Как бы то ни было, мальчику сейчас хотелось только одного: нырнуть под одеяло и погрузиться в долгий и крепкий сон.

И почему Зед не хочет оставить его в покое?

— Эй, поспеши! Иначе опоздаем на тренировку, и тогда… Лучше тебе не знать, что тогда произойдет.

Арон ничего не ответил, лишь со стоном и кряхтением повернулся на другой бок.

— Ах, так?! Ну, держись! — рассердился Зед, изо всех сил дернул товарища за ноги и стащил его на каменный пол.

Боль от падения была такой сильной, что мальчик тут же проснулся. Широко открыв глаза, он поднялся на ноги и хотел уже наброситься на Зеда с кулаками, но тут кто-то громко постучал в дверь.

Уж не Дари ли это?

Забыв о своем гневе, Арон нырнул под кровать, чтобы достать из сундука чистую рубаху и штаны.

Дверь открылась, и в комнату вошел Стормбрейкер. Сердце Арона забилось с удвоенной скоростью — не то от облегчения, не то от радости, не то от страха. Впрочем, после бессонной ночи мальчик едва ли был способен испытывать сильные чувства; единственное, что он хотел знать, — удачно ли прошли поиски Кейт.

Стормбрейкер быстро кивнул Зеду, и подойдя к Арону, опустился перед ним на корточки.

— Я беспокоился за тебя, — сказал он, дождавшись, пока Арон зашнурует свои кожаные сапоги. — Мне тяжело было оставить тебя одного в твою первую ночь в Триуне.

— Я не убегу, — почти раздраженно ответил мальчик, выпрямляя спину и в упор глядя на Старшего Мастера. — В любом случае, меня стерегли Ико и Зед. Вы не нянька, чтобы утирать мне сопли!

Стормбрейкер попытался улыбнуться, но после бессонной ночи улыбка вышла вялой и измученной. Видимо, он только что вернулся в Триун — Арон заметил грязь на лице и одежде мужчины.

— Заботиться о тебе — мой долг. Но Дари я тоже обещал помочь и потому вынужден был уйти. Надеюсь, ты понимаешь…

— Я понимаю, — кивнул Арон и сам удивился тому, насколько твердо и решительно прозвучал его голос. — Если бы вы позволили, прошлой ночью я пошел бы с вами.

Стормбрейкер поднялся на ноги и сказал, не отрывая взгляда от лица своего ученика:

— Не сомневаюсь, ты оказался бы очень полезен, но… Тренировки в Гильдии тяжелы и опасны, и я не хочу рисковать твоей жизнью ради утомительных ночных вылазок, особенно если они оказываются бесплодными — как случилось прошлой ночью.

Арон отвернулся в сторону, с трудом удерживаясь от новых колкостей и упреков. «А ведь Дари, должно быть, ужасно расстроена!» — подумал мальчик. Ах, как ему хотелось ударить Стормбрейкера за то, что тот не взял его на поиски, да еще и подвел Дари. Возможно, мальчик так и сделал бы, если бы Старший Мастер не был таким высоким. Наверное, чтобы достать до его носа, Арону пришлось бы взобраться на кровать.

— Для тебя это действительно так важно — помочь Дари? — тихо спросил Стормбрейкер, положив руку мальчику на плечо. — Это что, вопрос чести? Или, может быть, любовь?

Вместо ответа Арон отчаянно покраснел.

— Что ж, — кивнул Стормбрейкер, — сегодня вечером ты поможешь нам с картами и планами. А если мы получим достоверную информацию о местонахождении Кейт… Если узнаем, что девочка попала в плен… Тогда ты отправишься с нами — даю честное слово.

Услышав эти слова, Арон немного успокоился. По крайней мере, теперь он мог смотреть на Старшего Мастера, не испытывая жгучего желания разбить наставнику нос. Если ему разрешат участвовать в поисках, он сделает все возможное, чтобы вернуть Кейт в любящие объятия ее сестры.

— Помни вчерашний день, Арон, — сказал Стормбрейкер. — Другие мастера тоже будут наказывать тебя за любой промах — как делал вчера я. Никто не посмотрит на то, что ты новенький, а потому — будь бдителен! Слушай, смотри, нюхай, щупай, пробуй на вкус, не позволяй ни одной мелочи ускользнуть от твоего внимания. — Стормбрейкер ободряюще сжал плечо мальчика. — Ум — самое главное оружие Брата Камня. В конце каждого дня ты будешь лучше понимать собственные мысли и когда-нибудь научишься приносить Гильдии настоящую пользу.

— А если вляпаешься в какие-нибудь неприятности, вроде опоздания на урок, — проведешь целый день в Обители Терпения, — ухмыльнулся Зед.

У Арона по спине побежали мурашки. Интересно, что происходит с теми, кто попадает в это жуткое темное здание? И был ли там когда-нибудь Зед? Арону казалось, что и Обитель Терпения, и Часовня Матери каким-то загадочным образом связаны с его ночными кошмарами — как и угрозы лорда Болдрика.

— Тогда мы должны поспешить, — пробормотал Арон и первым выбежал из комнаты, хоть и не имел ни малейшего представления, куда следует идти. Краем глаза мальчик заметил, что Ико покинул свой пост и пошел следом за Зедом и Стормбрейкером.

Зед несколькими крупными шагами догнал Арона и подтолкнул его к главной лестнице, ведущей во двор Дома Старших Мастеров. Стормбрейкер держался на некотором расстоянии от мальчиков и был похож на длинноногое серое привидение — особенно когда стремительно спускался вниз по ступеням.

Деревянная входная дверь оказалась приоткрыта, словно поджидала их, и, добравшись до выхода, Арон увидел, что на улице льет как из ведра.

Мальчик в нерешительности остановился, и в этот момент к двери подошел Зед.

— Утро в Триуне начинается с фаел-феш — празднования воздуха, — объяснил Зед. — Если дома тебя учили этому танцу, вставай в задний ряд и танцуй так, как привык, а если нет — повторяй движения за мной.

Фаел-феш. Танец, который ежедневно исполняют солдаты, члены знатных семей, настоятели в Храмах Брата. Сам Арон несколько раз наблюдал этот ритуал в ближайшей к родительской ферме деревне и научился двум или трем простым движениям от отца, но на этом его познания заканчивались.

— Но ведь на улице идет дождь, — неуверенно сказал он. — Как можно танцевать фаел-феш под дождем?

— Плохая погода приходит и уходит, — наставительно проговорил Стормбрейкер, подходя к дверям. — Тренировки в Гильдии проводятся каждый день, потому что мы вынуждены ежедневно охотиться и бороться за свою жизнь.

Стормбрейкер обошел мальчиков, распахнул дверь и нырнул в сырое и холодное утро, даже не набросив на голову капюшон. Выглядывая из-за спины Зеда, Арон рассмотрел в дальней части двора расплывчатые силуэты Старших Мастеров Камня, а ближе к дверям в три ряда стояли мальчики и девочки (некоторые из них выше и крупнее Арона, остальные — такого же роста, как и он). Арону показалось, что все до единого ученики смотрят на них с Зедом неодобрительно и даже враждебно.

Тяжело вздохнув, Арон услышал за спиной недовольное фырканье Ико. Похоже, сабор тоже находил традиции Камня весьма странными.

— Пошли! — И Зед потащил Арона прямо под проливной дождь.

За несколько секунд, пока Арон закрывал двери, он промок насквозь. Стуча зубами от холода, мальчик бросился догонять товарища.

Танец стал для Арона настоящей пыткой. Приклеившись глазами к стоящему впереди Зеду, он усердно поднимал руки и переставлял ноги. Поначалу движения показались мальчику простыми, но очень скоро спина и шея заныли от боли; к тому же дождь хлестал Арону прямо в лицо, а холод пробирал до самых костей.

— Скоро привыкнешь, — сказал Зед, поворачиваясь лицом к северу. — Отбрось все мысли, растворись в движениях. Представь, что ты плывешь по реке, и не сопротивляйся потоку.

Арон выдохнул и попробовал расслабиться, и в это мгновение кто-то сильно ударил его по затылку. Потеряв равновесие, мальчик полетел на мокрые, скользкие камни, которыми был вымощен двор крепости. Хорошо еще, что в последний момент он успел широко расставить руки!

Приземлившись на коленки и ладони, мальчик услышал со всех сторон смех. Громче всех, разумеется, хохотал Гальвин, который стоял как раз позади Арона.

— Будь осторожнее! — сказал старший ученик Виндблоуна, когда Арон вернулся на свое место и поспешно поднял вверх левую руку, повторяя движения Зеда. — Досадно будет, если ты разобьешь нос.

Гнев жаркой волной окатил Арона. Стиснув зубы, мальчик приказал себе смотреть на Зеда и не думать о Гальвине. Он не собирался делать ничего такого, что приведет его в Обитель Терпения — ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

Через пару минут Гальвин еще сильнее ударил Арона по голове, однако на сей раз мальчик сумел сохранить равновесие. Арон облегченно вздохнул, когда Зед знаком велел ему поменяться с ним местами, но стоявшие позади них ученики немедленно сделали то же самое.

Вне всяких сомнений, Гальвин по-прежнему стоит за его спиной.

Прошло еще несколько минут, и Арон, получив удар по ноге, с размаху плюхнулся в лужу.

— Осторожнее, парень. — Тон Гальвина был спокойным и невыразительным, но в его глазах светился радостный блеск. — Когда встретишься с Канусом-бандитом, тебе придется проявить все свое мастерство и сноровку, чтобы победить его в поединке.

Не видя глаз Гальвина, можно было подумать, что он искренне заботится о товарище и поучает его, словно мудрый и любящий старший брат.

Но Арон уже понял, что от этого человека нужно скрывать все чувства и слабости. Похоже, чужие страдания были самой лакомой пищей Гальвина Хердера.

Как бы там ни было, он не собирался ссориться с Гальвином — какие бы пытки тот ни придумал. Ведь если Арон попадет в Обитель Терпения, лорд Болдрик тут же исполнит свои страшные угрозы и отправит его в Суд…

Этим утром Арон трижды наткнулся на лорда Болдрика. Он был уверен, что глава Гильдии неспроста уделяет столько внимания тренировкам учеников — похоже, Болдрик решил сдержать свое обещание (или угрозу?) не спускать с Арона глаз.

Мальчик не знал, как вести себя при встрече, и, заметив лорда-провоста, старался держаться от него подальше. Интересно, думал Арон, сколько раз он незаметно прошел мимо меня?

Арона так измучили жестокие выходки Гальвина, дождь, воспоминания о ночных кошмарах и страх оказаться в Обители Терпения, что даже встреча с Дари его не радовала. При одной только мысли о том, с какими ужасами он может столкнуться за Пеленой, его охватывала дрожь.

Кроме того, одежда после утреннего танца и похода в кузницу была такой мокрой, словно он только что вылез из пруда. Арон скосил глаза на новую серую шевиль, тяжелую и холодную, и вздрогнул, вспоминая, как старая шевиль Брейлингов треснула и раскрошилась в руках мастера по камню.

Ну вот, не хватало только расплакаться от прилива сентиментальных чувств!

Арон не нашел времени даже на то, чтобы переменить одежду. На тренировку грааля выделялся только час — тем ученикам, кто обладал врожденным даром, разумеется; все остальные в это время занимались медитацией.

Впрочем, новая одежда все равно недолго оставалась бы чистой. Зед сказал, что после урока Дари их ждала тренировка в метании кинжала — занятие, в котором Арон пока не добился успеха. После этого они с Зедом должны были отправиться в конюшню и амбар тэлонов для тренировки навыков верховой езды, потом — в оружейные мастерские, где их будут обучать изготавливать оружие, потом — на урок борьбы, потом — на пастбища, луга и в леса, чтобы учиться выслеживать противника…

В глубине души Арон был признателен Стормбрейкеру за то, что прошлой ночью тот не взял его на поиски Кейт. Несколько минут сна все-таки лучше, чем ничего! Арон не мог понять, как другие ученики выдерживали все эти бесконечные изнуряющие тренировки, и даже позавидовал Дари, которую на рассвете не выгоняли из комнаты под проливной дождь.

Интересно, удалось ли ей вздремнуть до начала их урока и остальных занятий, которые обещал придумать для девочки лорд Болдрик?

Дари открыла дверь и уставилась на Арона, медленно переводя взгляд с мокрых волос на испачканные грязью колени. Девочка была одета в простую зеленую рубаху, а длинные темные волосы она гладко зачесала и узлом стянула у шеи. Арон заметил, что ее левая лодыжка по-прежнему оставалась голой. Возможно, после их урока Дари тоже отправится в кузницу, где мастера изготовят для нее каменный браслет.

Интересно, что произойдет, если надеть на стреган настоящую шевиль?

Неужели камень взорвется?

Впрочем, Арон был уверен, что Дари и Стормбрейкер уже разработали какой-нибудь план, и не стал задавать лишних вопросов. Девочка и без того казалась измученной; на лбу у нее отпечаталась глубокая морщинка, а под глазами залегли тени. Даже не поздоровавшись с Ароном, она жестом пригласила его в комнату.

Стоявшая у окна Блас тоже не произнесла ни слова и даже не взглянула на Арона, но повернула голову, чтобы посмотреть на Ико, замершего на пороге комнаты.

Дверь за Ароном захлопнулась, и Дари велела ему идти к камину. Он сел у огня, с ужасом наблюдая, как с одежды на пол ручьми течет грязная вода. Тем временем Дари опустилась на колени на маленький коврик, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

И куда это все так торопятся сегодня? — тоскливо подумал Арон, повторяя движения своей учительницы.

— Поспеши, — сказала вдруг Блас, всматриваясь в серую пелену дождя за окном. — К нам идет посыльный с письмом. Тебя вызывают в дом престарелых членов Гильдии — тот, что рядом с Храмом Брата.

— Там кто-то умер? — спросила Дари, не открывая глаз.

Похоже, она нисколько не удивилась словам женщины, а вот Арон, слушая Блас, изумленно вытаращил глаза. Как сабор по одному только виду посыльного смогла узнать все эти вещи?

— Да, — кивнула Блас. — Братья Камня считают, что у тебя есть родовые таланты династии Росс. Они будут посылать за тобой всякий раз, когда нужно проводить на небеса душу умершего — чтобы не отрывать членов Гильдии от более важных дел.

— Понятно, — тихо проговорила девочка и положила руки на колени.

Арон тоже попытался расслабиться, но не смог, потому что все еще дрожал от холода. Он украдкой посмотрел на Дари, а потом на Блас.

— Они замучают тебя работой, — сказала женщина, по-прежнему глядя в окно. — В Гильдии Камня никому не позволяют сидеть без дела! Подумай, нужна ли тебе такая жизнь? Если пожелаешь, я тут же отнесу тебя в провинцию Росс или, еще лучше…

— Я не покину Гнездовье без сестры. — Голос Дари прозвучал твердо и даже чуть резковато, но выражение лица было спокойным и расслабленным, словно девочка уже погрузилась в сон. — Если я это сделаю, то навсегда лишусь покоя.

Крепко зажмурившись, Арон приказал себе как можно быстрее пересечь Пелену и вообще — без промедления выполнять все приказы Дари.

Как мог я завидовать Дари, когда ей так тяжело! Нужно сделать все, чтобы не стать для нее лишней обузой!

— Спасибо, — прозвучал у Арона в голове звонкий голос, и перед его внутренним взором вспыхнуло сказочно красивое лицо Дари. — Ты никогда не будешь для меня обузой, Арон. Ты — лучшее, что есть сейчас в моей жизни…

Интересно, почувствовала ли Дари, какой прилив теплоты и нежности вызвали в душе мальчика ее слова? Арон давно понял, что только рядом с Дари он мог сбросить охватившее его оцепенение, только в ней ощущал сострадание и доброту. На мгновение он даже забыл о всех своих печалях и бедах.

— Мы найдем Кейт, — мысленно пообещал он. — Я найду ее — вот увидишь!

Внутренняя сущность Дари — точное повторение ее телесной оболочки — с серьезным видом кивнула, а потом поманила Арона за Пелену.

Сейчас мальчик еще решительнее был настроен выполнять все приказы Дари. Он должен узнать столько нового — и как можно быстрее!

— Я сделаю это, — еще раз повторил Арон — так тихо, что сам себя едва услышал. — Будь уверена, однажды я найду твою сестру…

 

Глава двадцать девятая

АРОН

Первые дни, недели и лунные циклы в Триуне пролетели для Арона, как во сне. Каждый новый день походил на предыдущий: с утра — фаел-феш и занятия с Дари, а потом — бесконечные изнурительные тренировки, во время которых Арон старался избегать встреч с Гальвином Хердером и лордом Болдриком. Мальчик учился владеть мечом и кинжалом, изготавливать оружие, выслеживать жертву и драться, а в перерывах выполнял упражнения для наращивания мышц. Ико постоянно был рядом с Ароном, но ни во что не вмешивался. После обеда начинались уроки по изучению языков, математике, истории, философии и этикету, которые вели Стормбрейкер и другие Старшие Мастера, и на это время сабор куда-то исчезал. Трижды в неделю, вечером, Арон провожал Дари и Стормбрейкера на поиски Кейт.

И каждую ночь мальчик без сил валился на кровать, уверенный, что уж сегодня-то будет крепко спать до утра, но обычно его надежды оказывались напрасными. Смутные образы солдат Брейлинга пробирались в его сны и не давали сомкнуть глаз. Тогда Арон вставал с постели и часами блуждал по длинным коридорам крепости (Ико всегда неслышно шел за ним по пятам), не в силах заглушить звучащие в голове голоса, которые с каждым разом все настойчивее взывали к мести.

Так прошло несколько лунных циклов. Погода становилась все холоднее, дни — короче, а время иногда бежало слишком быстро, а иногда ползло ужасно медленно. Тренировки с оружием были особенно тяжелы для Арона и потому казались бесконечными.

Во время четвертого лунного цикла нового года, когда Арону исполнилось пятнадцать лет, зима начала потихоньку разжимать свои ледяные объятия.

— Подними руку повыше! — скомандовал Стормбрейкер, сидя на корточках позади Арона и выравнивая в его руке кинжал.

Стоящий в тени вечнозеленых деревьев Ико равнодушно наблюдал за Ароном и его наставником; впрочем, случайный прохожий не прочитал бы на лице сабора вообще никаких чувств — даже безразличия.

Арон стучал зубами от холода, а изо рта у него валил белый пар. Правое плечо мальчика уже давно болело от бесконечных метаний кинжала в мишень, которую Стормбрейкер поставил на расстоянии всего нескольких длин тела от мальчика. Арон еще раз размахнулся и со всей силы бросил кинжал в цель, но тот воткнулся в тюк соломы не острием клинка, а рукоятью.

— Еще раз, — приказал Стормбрейкер, и Арон, скрипя зубами, пошел собирать кинжалы. — Сегодня утром ты отлично стрелял из лука, да и с короткими мечами работал блестяще, — прибавил Старший Мастер, когда мальчик вернулся. — Я вижу, ты каждый день носишь ведра с водой и тяжелые корзины, чтобы нарастить мышцы. Молодец! А еще Мастер Вилсон сказал вчера, что ты обошел даже старших учеников в умении находить следы и оставлять знаки, в какой бы местности ни проходила тренировка.

— Спасибо, — пробормотал Арон, уткнувшись взглядом в лежащие у его ног кинжалы и радуясь случайно выпавшей передышке.

Слова Стормбрейкера заставили мальчика вспомнить о тех временах, когда он ездил на охоту в Край вместе с отцом и братьями. Ведь именно там Арон научился полезным вещам, за которые хвалил его наставник.

Воспоминания об отце пронзили сердце мальчика подобно лезвию ножа. Арон прижал руку к груди и поморщился. Ослабнет ли когда-нибудь боль от потери родных? Ведь скоро уже год, как он приехал в Триун… Неужели прошлое никогда не отпустит его?

Стормбрейкер, по-прежнему сидевший на корточках (он часто занимал эту позу во время тренировок и бесед с Ароном), внимательно посмотрел на мальчика и сказал:

— Твоя рана никогда не затянется, как я тебе уже говорил сразу после приезда в Гильдию. Но если ты сосредоточишься на сегодняшнем дне, на том, что происходит в эту минуту, на звуке моего голоса, — боль перестанет так сильно тебя терзать.

Арон кивнул и стиснул зубы, приказывая себе выбросить из головы тяжелые мысли.

— Мастер Вилсон особенно хвалил тебя за умение долгое время сохранять молчание и неподвижность. Это пригодится, когда ты будешь охотиться на Осужденных, выбравших побег.

Одобрение в голосе Стормбрейкера наполнило душу Арона гордостью.

— Во время Охоты и в одиночном поединке зачастую побеждают не сила и смелость, а ум, терпение и осторожность, — сказал Старший Мастер. — Именно эти качества помогут тебе выжить!

Арон выпрямился и крепко стиснул пальцами рукоятку кинжала. Другие ученики и их наставники уже закончили тренировку, но мальчик даже не заметил проходящих мимо людей. Он повернулся к тюку соломы и сосредоточил все внимание на мишени. Медленно вдохнув, Арон поднял правую руку.

На сей раз выпущенный им кинжал уверенно полетел в цель и вонзился в самый центр мишени.

Стормбрейкер одобрительно похлопал Арона по плечу, а стоявший поодаль с кинжалами в руках Гальвин Хердер злобно сверкнул глазами.

Арону вдруг очень захотелось спрятаться за спину Старшего Мастера.

Того и гляди, клинок Хердера собьется с пути и вместо тюка соломы воткнется в мое плечо!

— Ты попал точно в центр мишени, — сказал Стормбрейкер. — Теперь надо научиться делать это постоянно! Меткость и быстрота дают большое преимущество в схватке с Осужденными — возможно, этих качеств тебе будет достаточно для победы. Мало кто достигает совершенства во всех без исключения видах боевых искусств…

Стормбрейкер взглянул на Гальвина, а потом посмотрел на Зеда, который готовился вместе с Виндблоуном покинуть поле для тренировок. Поднимаясь на ноги и отряхивая свой плащ, Стормбрейкер сказал нарочито громким голосом:

— Арон, лорд-провост вызывает меня к себе, чтобы обсудить последние новости. Не мог бы ты пойти в амбар тэлонов и потренировать Зеда в верховой езде? Ты имеешь такой подход к животным, какого нет не только у большинства учеников, но и у многих Мастеров.

— Один? — потрясенно спросил мальчик.

Даже старшим ученикам редко позволялось ездить верхом на тэлонах без присмотра взрослых!

— Мне кажется, ты заслужил это право, — улыбнулся Стормбрейкер.

Стоявший поблизости Виндблоун хмуро покачал головой, в то время как Зед расплылся в довольной улыбке, а Гальвин Хердер отвернулся к своей мишени. Кинжалы Хердера, которые он бросал сильными и уверенными движениями, один за другим летели точно в цель.

Арон никак не мог поверить выпавшему счастью. Подхватив ведра с камнями, которые он повсюду таскал с собой для укрепления мышц, Арон кивнул Зеду, и оба в сопровождении Ико направились в амбар тэлонов.

По дороге мальчики почти не разговаривали, но глаза Зеда ярко светились от гордости и радостного возбуждения. Однако, приблизившись к стойлам огромных чешуйчатых ящериц, Зед начал нервничать.

Видимо, тэлоны доставили ему в прошлом немало неприятностей, догадался Арон.

Не успели мальчики миновать перегородку, отделяющую лошадей от тэлонов, как Тек почувствовала приближение хозяина и принялась тихонько свистеть. У Арона чуть сердце не разорвалось от этих звуков. Оттолкнув Зеда, он со всех ног бросился к стойлам тэлонов. Мальчик поставил ведра с камнями у стены, бегом пересек довольно длинный коридор с покрытым грязной соломой полом, осторожно открыл дверь, отделяющую стойла самцов от стойл самок, и скользнул в небольшое помещение.

В нос Арону тут же ударил знакомый запах — смесь навоза, распаренного зерна и тухлого козьего мяса, а из-под его ног при каждом шаге поднималось маленькое облачко пыли. Здесь было намного теплее, чем снаружи, — ведь в Гильдии Камня за тэлонами ухаживали так же хорошо, как в самых богатых домах Гнездовья, и не жалели дров на отопление амбара.

Арон нашел Тек там, где и ожидал, — в самом последнем стойле, как раз напротив одной из расположенных вдоль стены печек. Увидев хозяина, малышка тэлон принялась нетерпеливо повизгивать, свистеть, а также притопывать и трясти когтистыми передними лапами.

— Хорошая девочка! — пробормотал Арон, с нежностью глядя, как его любимица жмется к прочной деревянной двери.

Мальчику вдруг показалось, что он перенесся в родительский дом и стоит сейчас около каменного стойла, которое они с отцом и братьями построили для Тек. Арон закрыл глаза и увидел их маленький сад, поле и дом. Еще немного — и он услышит мелодичный смех сестренок и голос матери, которая зовет все семейство к столу…

Арон открыл дверь стойла и протянул руки, чтобы обнять Тек, но та, разыгравшись, больно пихнула его головой в живот. Арон поморщился и отступил назад, а его любимица, возбужденная встречей с хозяином, еще громче завизжала.

Впрочем, увидев Зеда и Ико, малышка тэлон притихла и насторожилась. Шепча ласковые слова, Арон снял со стены недоуздок и быстро надел на Тек. Зед тем временем остановился у стойла за спиной Арона, а Ико отошел к поленнице дров и замер в неподвижности — видимо, сабор понимал, что незнакомые запахи тревожат и пугают тэлон.

Вытаращив глаза и широко раскрыв пасть с острыми белыми зубами, в которых застряли куски мяса, Тек уставилась на Зеда. От нее пахло запекшейся кровью и вонючей маслянистой смазкой, но Арон все равно крепко обхватил Тек руками за шею и уткнулся лицом в широкий бок.

— Тек все еще меньше остальных самок, но мне кажется, она продолжает расти, — сказал Зед.

В этот момент маленькая тэлон потянулась мордой, чтобы обнюхать Зеда, и мальчик резко отпрянул.

Так вот в чем дело, подумал Арон, наблюдая за товарищем. Если Зед так нервничает рядом с тэлонами, неудивительно, что животные его не слушаются!

— Тебе надо расслабиться. Тэлоны всегда чувствуют напряжение и страх. — Арон выпрямился и погладил гладкую, острую чешую на голове и шее Тек. — Этих зверюг нельзя бояться, иначе они укусят тебя или, того хуже, сбросят на землю и втопчут в грязь — как лошади, только гораздо глубже.

— Точно, — кивнул Зед, потирая левый бок и морщась. — Понимаешь, простые ученики в Гильдии Камня почти не имеют дела с тэлонами и редко практикуются в верховой езде. Нас в основном учили ухаживать за ними. Это не опасно, если я выведу в загон самца, когда ты будешь верхом на Тек?

Арон с трудом подтащил тэлон к стене амбара и привязал там, чтобы спокойно надеть на нее седло.

— Первая течка у нее будет не раньше чем через несколько лунных циклов. Обычно это случается весной, — ответил он. — Посмотри на воротник у нее на шее!

Зед моргнул, с испугом разглядывая острую, как ножи, чешую.

— Он станет краснее рубинов династии Маб, когда Тек будет готова к спариванию. Это случается только раз в год, но пропустить изменения во внешности и поведении самки невозможно. Она будет похожа на горную кошку, почуявшую запах крови.

— Теперь я понимаю, почему Старшие Мастера обычно выбирают самцов. Не хотят осложнять себе жизнь, — задумчиво сказал Зед, а потом махнул рукой в сторону небольшой двери недалеко от стойла и сказал: — Поищи там свое седло.

В ответ на замечание товарища Арон лишь пожал плечами.

— Тэлоны вынашивают детенышей только два или три лунных цикла, и сразу после рождения малыши часами обходятся без матери, — сказал он, открывая дверь в каптерку. — Конечно, у самцов характер спокойнее, и они лучше поддаются дрессировке…

Седло висело на одном из вбитых в стену деревянных гвоздей. Вернувшись к Тек, Арон увидел, что Зед все еще стоит у стойла — словно ждет продолжения урока.

— Самки обычно привыкают к одному человеку и могут вести себя агрессивно с посторонними, — прибавил Арон, надевая на Тек седло и попону.

— То же самое говорили нам в прошлом году наставники, но ты объясняешь все гораздо понятнее и интереснее.

Произнеся эти слова, Зед поспешил в соседнее отделение амбара, чтобы оседлать одного из самцов. Тек на прощание окинула мальчика презрительным взглядом и громко фыркнула ему вслед.

А вот Арон радовался возможности помочь товарищу — ведь Зед с самого начала был очень дружелюбен и во всем поддерживал его.

А может, я радуюсь тому, что наконец оказался хоть в чем-то успешнее Зеда?

Арон нахмурился, поскольку не мог честно ответить на этот вопрос. Была бы здесь мать, она заставила бы его просить у Многоликого Брата прощения за гордыню и зависть! Однако мальчик не собирался делать ничего подобного. Он вообще сомневался, что когда-нибудь сможет простить Брата за то, что случилось с его семьей.

Похоже, богам вообще на нас наплевать, — с горечью подумал Арон, надевая на Тек седло и уздечку.

Мальчик едва дождался того момента, когда смог забраться на спину своей любимицы. Какое счастье, что Стормбрейкер позволил ему насладиться общением с Тек без свидетелей, да еще и разрешил помочь Зеду. Однако бессильная ярость, наполнившая сердце Арона при воспоминаниях о семье, продолжала грызть душу мальчика.

Как я устал! И когда уже освобожусь от этой боли?..

Арон проехал через перегородку, отделяющую стойла самок от самцов, и, с трудом удерживая Тек на месте, плотно закрыл за собой дверь. Зед к тому времени уже оседлал своего тэлона и надел на него поводья.

— Подтяни подпругу, — сказал Арон товарищу, внимательно осмотрев его работу. — Иначе свалишься на землю.

Зед молча выполнил приказ и встал на скамейку, чтобы забраться на спину тэлона. Арон видел, что Зед ужасно нервничает, но не стал дожидаться товарища, а велел Тек идти к воротам.

Оказавшись на улице, мальчик окинул взглядом огромное поле для верховой езды. Лицо Арона ласкали слабый солнечный свет и прохладный ветерок, а воздух пах свежестью, морозом и зимним лесом.

Как живо все это напоминало Дозорную Линию и дом!

Арон ослабил поводья, позволяя Тек самой выбрать направление и скорость. Ветер оказался довольно сильным, но Арон не обращал внимания на холод. Закрыв глаза и подставив лицо потокам свежего воздуха, он представлял себе, что несется по дороге мимо родительской фермы — прямо к деревьям, обозначающим Дозорную Линию.

Мальчик в мельчайших деталях видел место, где навеки осталось его сердце. Вот родительский дом и старый, обветшалый амбар, который они с отцом чинили накануне Жатвы…

— Арон! — раздался сзади голос Зеда, но мальчику не хотелось оборачиваться. Зед в любом случае скоро догонит его — ведь самец способен двигаться, по меньшей мере, в два раза быстрее Тек. — Арон! — снова громко закричал Зед.

Арон рассердился и чуть было не развернул Тек, чтобы подъехать к товарищу и ткнуть его кулаком в грудь. Именно так он поступил бы с Сетом, вздумай брат вести себя подобным образом. Однако быстрая езда и холодный ветер, обдувающий лицо мальчика, действовали на него умиротворяюще, и потому Арон решил не обращать внимания на странное поведение Зеда. Вместо этого он позволил Тек скакать к барьеру, отделяющему площадку тэлонов от лошадиного загона.

Ворота барьера оказались открытыми, но это не встревожило мальчика. Наверняка тот, кто распахнул ворота, закроет их на засов до того, как Тек приблизится к лошадям. Арон отпустил поводья, полной грудью вдохнул свежий воздух и на несколько секунд зажмурился, ослепленный лучами предвечернего солнца.

Однако когда мальчик открыл глаза, ворота по-прежнему были распахнуты.

— Эй, закрой ворота! — крикнул Арон высокому человеку в серой рубахе, который медленно шел вдоль стены загона по направлению к амбару, но тот даже не остановился.

Тем временем Тек учуяла запах свежего мяса и прибавила скорости.

— Стой! — завопил Арон, натянув поводья и всем телом вжавшись в спину тэлон. — Стой, Тек!

За спиной мальчика раздался истошный крик Зеда и топот самца, когтистые лапы которого при каждом шаге громко царапали промерзшую землю.

От ужаса Арон потерял дар речи. Все, что он мог делать, — это беспомощно дергать поводья и молиться, чтобы Тек послушалась его. Но разве можно надеяться на благоразумие тэлон, которая оказалась всего в паре десятков шагов от открытого лошадиного загона?

Огромный самец ураганом пронесся мимо Тек и Арона к широко распахнутым воротам; сидящий у него на спине Зед одной рукой цеплялся за шею тэлона, а в другой крепко сжимал поводья.

Учуяв приближение хищников, лошади за барьером жалобно заржали. Ах, если бы только они в панике бросились в стойла — тогда люди в амбаре подняли бы тревогу и попытались предотвратить трагедию.

Арон повернул голову и посмотрел на высокого человека, который стоял в стороне от ворот и с поразительным спокойствием наблюдал за приближением тэлонов.

Гальвин Хердер.

Старший ученик Виндблоуна даже глазом не моргнул, когда Тек ворвалась в лошадиный загон. Боевой воротник на ее шее поднялся дыбом, закрывая от Арона лошадей, самца-тэлона и его наездника; однако мальчик все же успел увидеть, как свирепый хищник сбросил Зеда на землю, а потом подпрыгнул и вонзил когти в дрожащую от ужаса кобылу.

Хруст костей, смешавшийся с предсмертным визгом лошади, взорвал воздух. Самец испустил холодящий кровь боевой клич, и к этому громогласному реву немедленно присоединилась Тек.

Арон в ужасе зажмурился. Если Тек начнет задирать оставшегося без наездника самца, тот разорвет маленькую самку на части — как он только что поступил с несчастной кобылой.

— Нет! — завопил Арон, сжимая в кулаке поводья и так резко подавшись назад, что почти лег на чешуйчатую спину тэлон.

Нет, нет, нет! Остановись!

Арона охватила паника. В следующую минуту он с криком летел на покрытую жухлой травой землю.

Уставившись в затянутое тучами небо, Арон молча лежал на земле и судорожно глотал ртом воздух. В ушах звенело, и он не слышал ничего, кроме собственного хриплого дыхания.

Я должен бежать к Тек! Должен спасти ее от верной смерти!

Арон знал, что теряет самое близкое и родное существо на свете. Он впился ногтями в промерзшую землю, пытаясь подняться на ноги, однако тело отказывалось подчиняться…

 

Глава тридцатая

АРОН

Тек… Тек!

Арон наконец-то набрал в легкие достаточно воздуха, чтобы позвать свою любимицу, но язык словно приклеился к нёбу. С губ мальчика сорвался лишь жалобный стон, напоминающий голос раненой горной кошки, которую окружили дерзкие лесные хищники.

В этот момент что-то большое стрелой пронеслось мимо Арона — у мальчика даже ветер в ушах засвистел! — и тут же со всех сторон послышались громкие голоса.

Прерывисто дыша, Арон рывком сел и оглянулся по сторонам.

Первым, кого он увидел, был Зед. Шатаясь из стороны в сторону и громко кашляя, Зед потирал руками ушибленный бок, а изо рта у него текла кровь. Пять или шесть Братьев Камня со всех ног мчались к барьеру, в то время как самец-тэлон, довольно урча, раздирал на куски свою добычу.

Арон тоже схватился руками за бок и застонал от резкой боли в ребрах. Но где все-таки Тек? Она не лакомилась мясом вместе с самцом и не лежала, бездыханная, у его ног…

Мальчик повернул голову влево и увидел неподалеку от себя маленькую тэлон. Та стояла, низко опустив голову, а ее поводья крепко сжимал в голубом кулаке Ико.

Замерший в своей обычной позе сабор невозмутимо наблюдал за Ароном, который, разом забыв о боли, принялся с беспокойством осматривать свою любимицу.

Кажется, все в порядке. Крови не видно, да и чешуйки все на месте!

Маленькая тэлон возмущенно фыркнула, обрызгав слюной плечи и волосы Ико, и потянулась к лошадиной туше, но не смогла даже повернуть голову.

Сабор, похоже, удерживал ее на месте без малейших усилий.

Арон был так счастлив, что едва не бросился Ико на шею, но тут внезапное движение отвлекло внимание мальчика.

Гальвин Хердер вошел в лошадиный загон, плотно закрыл за собой ворота и, остановившись напротив Зеда, начал заботливо утирать рукавом его окровавленное лицо.

Вот мерзавец!

Не успев хорошенько обдумать свои действия, Арон вскочил на ноги и бросился к Хердеру, который смотрел в другую сторону и не видел его приближения.

Я убью его голыми руками! — молнией пронеслось в голове мальчика.

Собравшиеся в загоне люди звали Арона по имени, но он даже не оглянулся. Ближе, ближе, еще ближе…

Сжимая кулаки и скрипя зубами от ярости, Арон бросился на Хердера, но в последний момент тот неожиданно отступил в сторону, и мальчик со всего маху полетел на землю. Еще через мгновение он оказался в цепких объятиях Зеда, который поймал Арона на лету и вместе с ним кубарем покатился по земле.

— Ты ведь знаешь, что он сделал! — кричал Арон, отчаянно молотя кулаками по спине товарища. — Почему ты его защищаешь?

В этот момент сверху прозвучал спокойный голос Хердера.

— Отпусти его, Зед.

Вот мороково отродье!

Придавленный к земле телом Зеда, Арон бессильно наблюдал, как к нему приближаются длинные ноги врага.

— Прекрати вырываться! Вспомни, мы — Камень, — сказал Зед и в упор посмотрел на Арона своими карими глазами. — Что бы ни сделал Гальвин, ты не должен выходить из себя.

— Из-за него погибла лошадь, — тихо проговорил Арон, глядя на исцарапанное лицо товарища. — И он едва не убил вас с Тек!

— А что изменится, если ты разобьешь ему нос? Будь здесь Стормбрейкер, он обязательно задал бы тебе этот вопрос.

— Я… я… — Арону хотелось крикнуть, что драка помогла бы ему выплеснуть гнев, но вместо этого мальчик сказал: — Это стало бы для Хердера хорошим уроком.

— Только в том случае, если бы он хотел учиться! — возразил Зед и немного приподнялся на локтях, чтобы Арон мог набрать в легкие воздуха. — Я пробыл в Гильдии достаточно долго, чтобы понять: тухлые яйца никогда не станут хорошими. И потом, ты ведь не хочешь попасть в Обитель Терпения, правда?

При этих словах Арона прошиб холодный пот.

— Отпусти Арона, Зед, — раздался сверху властный приказ Гальвина Хердера.

Голос звучал тихо и очень спокойно, но у Арона по спине тут же побежали мурашки, а в висках застучала кровь. Мальчик только сейчас понял, что чуть не поставил под угрозу собственную жизнь, ведь лорд Болдрик ни за что не простил бы ему нападение на другого человека — не важно, использовал бы он кулаки или силу своего грааля.

— Дай Арону посмотреть на меня, — потребовал Хердер — совсем как учитель, который собирался отчитать провинившегося ученика.

— Сегодня эти двое уже ни на кого не будут смотреть, — раздался за спиной Хердера суровый мужской голос, и Арон немедленно узнал Виндблоуна.

Через несколько секунд мальчики стояли перед наставником Зеда и еще семерыми Братьями Камня, которых Арон никогда раньше не видел. Круглое лицо Виндблоуна налилось кровью (это случалось каждый раз, когда он выходил из себя); мягкие редеющие волосы блестели, словно намазанные маслом, а серебряный медальон с вырезанной в центре спиралью слабо мерцал в лучах солнца, которое только что выглянуло из-за затянувших небо облаков. Незнакомые Арону Братья Камня — все Безмолвные, судя по глазам, — с любопытством поглядывали на Арона и стоящего поблизости Ико.

— Объяснения, — потребовал Виндблоун, в упор глядя на Хердера.

Выражение лица старшего ученика не изменилось, но когда он заговорил, в голосе прозвучала интонация гордости и превосходства.

— Арон и Зед заигрались и забыли об осторожности.

Вот негодяй!

Арон открыл было рот, чтобы опровергнуть лживые обвинения, но стоящий рядом Зед быстро схватил его за руку.

К удивлению Арона, Виндблоун не повернулся к нему и Зеду, чтобы отчитать их и объявить наказание, а продолжал пристально смотреть на Хердера.

— С того места, где я стоял, Гальвин, мне показалось, что и ты не был чересчур осторожен. Почему ты оставил ворота барьера открытыми?

Расслабленная поза старшего ученика не изменилась, но на щеках вспыхнул едва заметный румянец. Несколько секунд он молчал, видимо, обдумывал ответ, потом медленно произнес:

— Арон позволил своей самке бежать слишком быстро и оставил без присмотра неопытного наездника. Он должен был получить урок.

— Это не твоя обязанность — наказывать других учеников, тем более без моего ведома! — возразил Виндблоун таким суровым тоном, что даже Арон поежился. — Не забывай, что ты сам еще ученик.

Хердер вздрогнул и ссутулился, словно слова Виндблоуна тяжелым камнем легли ему на плечи, и в тот же миг душа Арона наполнилась горечью и гневом.

Это не мои чувства! Мой грааль лишь отражает эмоции, которые испытывает сейчас Гальвин Хердер, — догадался мальчик, морщась от отвращения. — Как же он бесится из-за того, что лорд Болдрик не допускает его к заключительным испытаниям и не позволяет стать полноправным членом Гильдии!

— Три дня в Обители Терпения, — твердо сказал Виндблоун. — Извини, Гальвин, но мы должны прийти к согласию в вопросе о том, кто из нас Мастер, а кто ученик.

Хердер молча выслушал слова Виндблоуна, потом, не поднимая головы, развернулся и пошел прочь. Арон зачарованно провожал глазами его высокую фигуру и тонкую струйку серебристого пара, что вилась в морозном воздухе над головой Хердера. Внезапно мальчик вспомнил старших братьев, которые тоже беспрекословно принимали наказания от отца, и сердце заныло от жалости.

Стоп. Хердер вовсе не похож на моих братьев! К тому же он наверняка затаил злость на Виндблоуна и позже отомстит ему за суровое наказание.

Тем временем Братья Камня, столпившиеся вокруг Виндблоуна, начали потихоньку расходиться. Некоторые из них занялись тэлоном, другие — останками кобылы, которые необходимо было убрать из загона.

Виндблоун повернулся к Зеду, внимательно осмотрел его, вытер рукавом плаща грязное лицо мальчика и спросил, не ранен ли он.

— Нет, Старший Мастер Виндблоун, — помотал головой Зед, и в его голосе отчетливо прозвучала гордость за новый титул наставника. — Только пара синяков да царапин.

Виндблоун кивнул, потом потрепал мальчика по волосам.

— Это хорошо! Тебе придется еще немало потрудиться, чтобы научиться справляться с тэлонами. К сожалению, Арон не слишком-то помог тебе сегодня…

В ответ на этот упрек Арон злобно сверкнул глазами, но тут же вспомнил слова Хердера о тэлонах, беспечном поведении и о том, что он заслуживает хорошего урока.

Мальчик почувствовал такое отвращение к себе, что его едва не стошнило.

Что ж, все это правда! Он действительно был беспечен, предоставив Тек полную свободу на незнакомой территории, где он мог легко потерять контроль — что в конце концов и случилось. А самое страшное — он бросил Зеда, который отчаянно нуждался в его помощи. Оставил его один на один со взрослым самцом!

«Мы — Гильдия Камня, а не толпа нянек!» — внушал Арону Стормбрейкер в день их приезда в Триун.

«Мы все — Камень!» — сказал совсем недавно Зед, когда удерживал его от нападения на Гальвина Хердера.

Да, Арон не всегда мог самостоятельно принимать решения, но многие его поступки зависели только от него. То, что произошло сегодня, — его собственная вина.

Какой же я подлец! Ведь Зед присягнул мне на верность и вообще — всегда и во всем помогал. И как я отплатил за доброту? Увлекся ездой на Тек и оставил товарища сражаться с опасным и своенравным тэлоном!

Стормбрейкер любил повторять, что каждый человек — это лишь сумма принятых им решений.

Если это действительно так, — с горечью подумал Арон, — я доказал сегодня, что ни на что не гожусь.

Ему очень хотелось извиниться перед Зедом, но Арон рассудил, что лучше сделать это в их комнате, с глазу на глаз.

Разговаривая с Зедом, Виндблоун не присел на корточки, как обычно делал Стормбрейкер во время бесед с Ароном, но голос его сейчас был намного мягче и добрее.

— Если бы ты позволил Арону самому разобраться с Гальвином в тот первый день в Триуне, мы могли бы избежать сегодняшних несчастий. — Виндблоун сделал паузу и перевел взгляд на мрачное лицо Арона. — Гальвин получил бы наказание за разжигание драки, но последствия не были бы такими серьезными. Возможно, ему не пришлось бы ничего доказывать сегодня — ни Арону, ни тебе, ни мне… — Виндблоун снова посмотрел на Зеда и твердо сказал: — Обитель Терпения, один день. И поразмысли, хорошо ли ты делаешь, оберегая Арона от его собственных врагов.

Арон в ужасе вытаращил глаза и закричал:

— Но Старший Мастер Виндблоун, это была моя вина! Зед очень добрый, он просто пытался мне помочь!

— Если бы ты стоял на своих ногах, Арон Вейлин, другим людям не пришлось бы с тобой нянчиться.

Виндблоун сделал нажим на имени, которое мальчик получил во время церемонии дав-ха, — наверное, чтобы пристыдить Арона или посмеяться над ним. А может, Виндблоун просто хотел напомнить, что благородное имя накладывает ответственность на его обладателя.

Арон залился краской и, низко опустив голову, уставился на свою перепачканную одежду.

— Все хорошо, — тихо шепнул Зед, пытаясь подбодрить товарища — а возможно, и самого себя.

После этого Зед почтительно поклонился Виндблоуну и зашагал в том же направлении, в котором недавно исчез Гальвин Хердер.

Сердце Арона болезненно сжалось. Проводив Зеда глазами, мальчик вдруг понял, что теперь пришел его черед получать наказание. Он не сомневался, что удостоится гораздо более суровой кары, чем Зед, — возможно, его отправят в Обитель Терпения на несколько дней, как Гальвина!

А вдруг… Неужели пришел тот страшный момент, которого он боялся с самого первого дня в Гильдии Камня? Что, если лорд Болдрик выполнит свои угрозы и пошлет его в Суд?

Виндблоун так долго смотрел на Арона, что мальчик почувствовал тошноту и головокружение. Он готов был кричать и плеваться, лишь бы прервать затянувшееся молчание! Жуткие тени Обители Терпения обступили мальчика со всех сторон — вместе со странными образами, которые привиделись ему около Часовни Матери. И то и другое одинаково страшило Арона, но при мысли о Доме Осужденных и Арене, на которую выводят приговоренных к смерти преступников, ему стало по-настоящему жутко.

— Отведи тэлон в стойло, а потом отправляйся домой вместе со своим дружком-сабором, — скомандовал наконец Виндблоун. — Когда Старший Мастер Стормбрейкер освободится после встречи с лордом Бодариком, он сам решит, что с тобой делать.

Нет, нет! — чуть не закричал Арон. — Сидеть и ждать, пока решится моя судьба, — я не выдержу этой пытки.

Обитель Терпения вдруг показалась мальчику почти приятным местом — по сравнению с мучительным ожиданием и необходимостью смотреть в глаза Стормбрейкеру. Он чуть не начал умолять Виндблоуна назначить наказание прямо сейчас, но тот уже повернулся к нему спиной и зашагал прочь.

Понурившись, Арон подошел к Ико и взял у него поводья.

— Спасибо, — пробормотал он сабору и зарылся лицом в прохладные чешуйки Тек.

Какое счастье, что она осталась в живых! Даже если я не доживу до следующего утра, Ико не даст Тек в обиду.

Арон и сам не знал, откуда взялось в нем это убеждение.

Выслушав благодарность, Ико нахмурил брови, но все же последовал за Ароном к амбару тэлонов и в неподвижности замер у входа.

Арон остановился, нервно крутя в руках поводья Тек. Ему очень хотелось кое о чем спросить сабора, но мальчик не знал, как правильно задать вопрос.

— Э-э… так, значит, ты и правда не собираешься вмешиваться в мою жизнь и в мои тренировки, но спасешь Тек, если ей будет угрожать опасность? — запинаясь, проговорил Арон.

— Да, — ответил Ико, устремив вдаль неподвижный взгляд своих темных глаз. — Я помогу Тек, если это будет в моих силах.

Продолжая теребить пальцами поводья, Арон с интересом посмотрел на сабора и спросил:

— Почему?

Ответом ему была тишина.

Впрочем, мотивы Ико не слишком сильно интересовали Арона. Главное — сабор пообещал заботиться о маленькой тэлон и уже доказал, что его слова — не пустые обещания. Теперь Арон твердо знал, что покорно примет любое наказание, которое назначит Стормбрейкер, — даже если его прямо сегодня отправят в Суд. Мальчик не собирался больше подводить ни Зеда, ни Дари, ни своего наставника, ни самого себя!

Не успел Арон перешагнуть через порог амбара, как в голове у него что-то вспыхнуло, и перед внутренним взором замелькали картины будущего. Грааль показал Арону, что впереди его ждет немало изнурительных тренировок и бессонных ночей. Мальчик явственно видел, как он учится драться, как набирает физическую силу, как постепенно обретает свое место в Гильдии… В голове вихрем пронеслись призраки будущих ночных кошмаров — солдаты Брейлинга, которых он чуть не убил силой своего грааля, загадочные существа из Часовни Матери и мрачные тени Обители Терпения.

Все будет хорошо… — вдруг прозвучал в голове Арона чей-то добрый и печальный голос, который показался мальчику смутно знакомым. — Все будет хорошо. И помни — ты дал клятву не забывать меня!

Арон не имел ни малейшего представления, кто говорил с ним и о какой клятве шла речь, поэтому просто приказал странному голосу замолкнуть. Не успел он перевести дыхание, как перед ним возникло новое видение — мужчина, с головы до ног облаченный в длинные темные одежды (на манер кочевников из пустынь династии Алтар). Покрытые рубцами руки незнакомца сжимали меч, а над головой поднимались волны ненависти и смерти.

«Канус-бандит!» — подсказал мальчику внутренний голос.

Преступник, убивающий без разбору и солдат, и мирных селян! Когда-то это имя упомянул лорд Болдрик, а потом его частенько повторяли Братья Камня и ученики.

Арон хотел со всех ног бежать прочь, но не мог оторвать взгляда от высокой фигуры убийцы. Может быть, бандит пришел забрать его жизнь? Мальчик точно знал, что этот человек существует на самом деле и что он ищет его, Арона, — ищет так же неустанно, как Братья Камня — своих Осужденных!

В этот момент мужчина поднял голову и в упор посмотрел на мальчика, а его рука еще крепче сжала рукоять меча.

Арон в ужасе закричал и попятился назад, а страшное видение тут же исчезло — словно подхваченная ветром горстка песка. Мальчик облегченно вздохнул и, оглянувшись по сторонам, увидел деревянные стены и каменный пол амбара, а зловонный запах тэлонов и запекшейся крови едва не свалил его с ног.

Малышка Тек, уставшая стоять на одном месте, сердито ткнула Арона в плечо, и он виновато обхватил рукой шею своей любимицы.

Пропади он пропадом, этот дар, который ни с того ни с сего открывает будущее — да еще и подсылает всяких жутких призраков!

Крепко прижимаясь к Тек, Арон с ужасом думал о тех многочисленных испытаниях, которые его ожидают в Гильдии Камня. Неужели он когда-нибудь станет достаточно сильным, чтобы победить такого жестокого преступника, как Канус-бандит? Для мальчика этот негодяй был нисколько не лучше лорда Брейлинга — ведь он рыскал по окраинам страны и безжалостно убивал ни в чем не повинных людей.

— Зачем вообще он являлся в мои мысли? — шепотом проговорил Арон, но ответом ему было лишь громкое фырканье Тек.

Мальчику хотелось заплакать, но сил на это не было. Сегодняшний день принес Арону столько страданий, что сейчас он мог лишь молча прижиматься к скользкой чешуе Тек и тихо всхлипывать.

 

Глава тридцать первая

НИК

Ник понял, что падает.

Он судорожно хватал руками воздух в надежде уцепиться за ветки или выступы стен, но вокруг была пустота.

— Брат, спаси меня! Дай мне крылья!

В висках громко стучала кровь, шея и плечи горели, словно в огне, а рот наполнился чем-то горьким — не то слюной, не то желчью.

Ах, если бы он только мог раскрыть крылья и взмыть в небеса — прочь от злого рока! Но все, на что он был способен, — это неумолимо приближаться к земле…

Ник в ужасе открыл рот и закричал, но из горла не вырвалось ни звука.

— Кто он? — пробился в затуманенный мозг голос Тиа Снейккиллер.

Он?

Мало-помалу к Нику вернулось ощущение собственного дыхания, привычное онемение в руках и ногах, а еще — мучительная боль во всем теле. Мальчик открыл глаза и увидел над головой звезды и луны, просвечивающие сквозь полог из обледенелых листьев дантха.

Рядом с постелью ярко пылал огонь, а над ним жарилось какое-то мясо. Судя по запаху, кролик, подумал Ник и с трудом заставил себя сесть.

Несмотря на весело потрескивающее пламя и груду одеял, которыми укрыла его Тиа, мальчику вовсе не было жарко. Холодный воздух тысячами крошечных иголок впивался в нос, локти и пальцы ног, однако Нику это даже нравилось. Так мой разум быстрее очистится от мрачных видений, — подумал он и огляделся по сторонам. Окружающая местность показалась мальчику смутно знакомой…

Ну конечно, все та же поляна, на которой они остановились несколько дней назад! Неужели провинция Кобб вообще никогда не закончится?

Ник с трудом повернул голову, нашел взглядом Снейккиллер и пробормотал, едва ворочая языком:

— Прошу прощения, что задерживаю ваше путешествие…

Тиа сидела у огня с кроличьей шкуркой и кинжалом в руках, одетая в свой обычный серый плащ и сапоги. Похоже, холод совсем ее не беспокоил. Темная кожа и светлые волосы женщины в отблесках огня казались еще более необычными, чем при дневном свете, а движения рук были такими же уверенными и красивыми, как и ее речи.

— Так кто он, Ник? — снова спросила Тиа. — Мальчик, с которым ты разговаривал, когда был без сознания?

Эти слова повергли Ника в ужас. Он неуклюже дернул головой, чтобы посмотреть, нет ли поблизости Хасти или Террика, однако никого не увидел.

Наверное, Брат Камня и его ученик ушли в деревню, чтобы запастись едой, — ведь им предстоит еще очень долгий путь.

— Я не знаю, кто этот мальчик и почему мы с ним продолжаем встречаться, — признался Ник. — Я даже не знал, что снова с ним разговаривал. Ведь ты не разрешила мне пересекать Пелену до тех пор, пока мы не приедем в Триун и пока я не пройду специальную тренировку…

— Знаю, — кивнула Снейккиллер, ловко выкраивая из кроличьей шкурки что-то вроде стельки для сапог. Она уже пыталась обучать этому ремеслу Ника — в те короткие промежутки, когда мальчик приходил в себя и мог действовать руками. — Ты сейчас не способен руководить волей и потому не всегда знаешь, что с тобой происходит. И все-таки… Можешь ты хотя бы сказать, кто этот мальчик — друг или враг?

Ник попытался стиснуть и разжать пальцы, но руки все еще дрожали после продолжительной лихорадки и отказывались подчиняться.

— Друг, — уверенно ответил он. — По крайней мере, я так думаю.

Нику даже казалось, что незнакомец однажды спас его жизнь. Но где это было и когда? Ник помнил только, что мальчик стоял перед ним в лучах слепящего бело-голубого света и приказывал его душе вернуться в тело. Однако этот образ был таким же смутным и неопределенным, как и воспоминания о падении с крыши замка в Кан-Роуэне, где он когда-то жил.

Может, все это был лишь дурной сон?

Но почему тогда, теряя сознание, я каждый раз встречаюсь с загадочным незнакомцем?

Сморщившись от нового приступа головной боли, Ник потер рукой лоб.

— Глотнешь пасленового вина? — спросила Снейккиллер, откладывая в сторону кроличью шкурку.

— Нет, спасибо. Само как-нибудь пройдет.

Ник боялся слишком сильно привыкнуть к целебному напитку и оставлял его только для тех случаев, когда боль становилась совсем уж невыносимой. В такие минуты мальчику казалось, что кто-то выдирает из его тела позвоночник и сдавливает железными тисками череп.

— Знаешь, Ник… — Снейккиллер положила руку на привязанную к поясу флягу, в которой она хранила готовый эликсир. — Тебе, возможно, до конца жизни придется принимать пасленовое вино, чтобы облегчить боль, — ведь твои увечья были такими тяжелыми! Если честно, я вообще не верила, что ты останешься в живых.

«Исцели себя!» — услышал вдруг Ник знакомый голос.

Точно таким же тоном отдавал приказы его отец, когда был в ярости. Однако слова, которые Ник вспомнил сейчас, произносил мальчик с голубым пламенем в глазах. Незнакомец запретил ему умирать, и ослушаться его приказа было невозможно.

Мальчик обладает огромной силой, и он испробовал эту силу на мне… Что руководило им — добро или зло? Понимал ли он сам, что делает?

Тело Ника охватила дрожь, и тогда Снейккиллер, не выпуская из рук кинжала, поднялась на ноги и поднесла ко рту мальчика флягу с вином. На сей раз она не спрашивала у Ника согласия, да он и сам не собирался сопротивляться.

Медленно глотая приятный на вкус напиток, мальчик наблюдал за игрой лунного света на клинке Тиа. Ник знал, что женщина не собирается пугать его своим смертоносным оружием — она просто почти никогда не выпускала кинжала из рук.

Целебное вино обожгло рот, горло и, наконец, желудок; по всему телу мальчика разлилось сладостное тепло, а боль бесследно исчезла. Снейккиллер тем временем привязала флягу к ремню и присела на одеяло рядом с Ником. Несколько минут она молча смотрела на мальчика, а потом сказала с тревогой в голосе:

— Мы будем зимовать в провинции Кобб. Ты слишком слаб, чтобы продолжать путешествие. Три дня назад я отправила Хасти и Террика искать деревню, в которой нам согласятся дать приют. Возможно, если Мать будет милостива, они даже найдут один из Домов Гильдии.

Чувство вины вскружило голову Ника так же сильно, как и пасленовый напиток.

— Ты — Старший Мастер, у тебя в Гильдии свои дела! Оставь меня здесь и езжай в Триун.

Снейккиллер нахмурилась и, сильнее стиснув в кулаке кинжал, сказала:

— Мое место рядом с тобой. Если я покину тебя, то подведу и Гильдию, и все Гнездовье.

Ник вздрогнул и испуганно посмотрел на Тиа. Сердце мальчика забилось быстрее, потом замерло и наконец снова пустилось в бешеную скачку. Неужели она обо всем догадалась? Нужно быстро что-нибудь придумать. Нужно все отрицать, сказать Тиа, что она ошибается…

Через некоторое время Ник понял, что не может больше выдерживать пристальный взгляд холодных голубых глаз. Опустив голову, мальчик едва слышно пробормотал:

— Ты знала, кто я… Знала с того самого дня, когда я впервые проснулся в твоей повозке.

— Я знала это с того момента, когда нашла тебя на пустынной аллее в Кан-Роуэне. Не волнуйся, Хасти и Террик ни о чем не догадываются. Я не хочу, чтобы тебя снова попытались убить, — ведь вторая попытка может оказаться удачнее первой.

Ник стиснул зубы, но тут же приказал себе успокоиться. Не хватало только еще одного затяжного приступа лихорадки или нового обморока.

— Я думаю, что… — нерешительно проговорил он. — Мне кажется, это были настоятели — те, что живут в замке.

Мальчик замер, ожидая, что его слова приведут Тиа в ярость, но женщина лишь презрительно фыркнула.

— Подними голову, мальчик. Ты не удивишь меня рассказами о предательстве, совершенном Гильдией Иглы — или теми, кто там обучался.

Ник в ужасе вытаращил глаза и едва не отшатнулся от Снейккиллер. Мальчик впервые слышал, чтобы кто-нибудь говорил об Игле с таким отвращением. А он еще боялся, что Тиа обвинит его в клевете и неуважении к настоятелям.

— Много столетий назад, — проговорила Снейккилер, отрешенно глядя в темноту, — Игла пользовалась таким же уважением, как и Камень. В Эйдолоне лечили больных, выращивали целебные растения и специи, изготавливали лекарства и воспитывали всех сирот Гнездовья — вне зависимости от их происхождения и магических способностей. Игла и Камень уравновешивали друг друга, благодаря чему в стране царили гармония и порядок. Сейчас в стенах Эйдолона все совсем не так, как раньше… — Тиа с яростью воткнула кинжал в землю у своих колен. — Немало людей уже заплатили за пренебрежение Иглы своими обязанностями и за то, что Гильдия вмешивается в вопросы, которые ее совсем не касаются.

Женщина замолчала и устремила взгляд на сверкающее лезвие кинжала.

Похоже, Тиа Снейккиллер — одна из тех, кто заплатил высокую цену за темные делишки Гильдии Иглы, догадался мальчик. Он не знал, какое зло причинила Игла Сестре Камня и почему, но был уверен, что Тиа не собирается прощать обидчиков.

Что ж, по крайней мере, теперь Ник мог не бояться, что Снейккиллер отвезет его в Эйдолон или отдаст настоятелям… Интересно, останутся ли в силе другие ее обещания?

— Ты говорила, — взволнованно сказал мальчик, — что я могу пройти обучение в Триуне и посвятить себя служению Камню.

— Я буду хранить твои секреты — если такова твоя воля, однако… — Снейккиллер нагнулась к Нику и пристально посмотрела на него своими необыкновенными голубыми глазами. — Я все же надеюсь, что ты изменишь свои планы — ради самого себя и ради блага Гнездовья.

Но что я могу сделать? — растерянно подумал Ник.

Он даже не знал, что ответить на пылкие речи Тиа, и потому лишь молча покачал головой.

Женщина вздохнула и снова села на одеяло.

— Я не дам тебя в обиду и буду защищать так, как Камень защищал меня. Когда-то Гильдия сохранила жизнь и мне, и моему брату — хотя этот безумец с детства обожал рисковать.

— Благодарю тебя, — почтительно сказал Ник.

На сей раз пришел черед Тиа возмущенно трясти головой.

— Мы с братом не знатного рода, Ник, — твердо сказала женщина. — Мы — простые люди, далекие от трона и государственных дел, а потому не стоит говорить со мной таким тоном.

— Я теперь тоже не имею никакого отношения к трону, — горько усмехнулся Ник, уставившись на мерцающие в небесах луны. — Меня… вышвырнули из замка и из династии Маб!

Снейккиллер в ответ лишь пренебрежительно махнула левой рукой (правой она сжимала кинжал, который только что выдернула из земли).

— Это была подлая попытка убийства. По закону ты остаешься полноправным наследником престола. Война потому и началась, что и знать, и простой народ решили, что в династии Маб не осталось ни одного наследника. И вообще, эта война какая-то странная… Ладно, не обращай на меня внимания. — Тиа тряхнула головой, и ее волосы причудливо заискрились в темноте. — Я верю, что придет день, когда ты, Ник, победишь боль и страх и потребуешь то, что принадлежит тебе по праву рождения!

Сестра Камня снова в упор посмотрела на мальчика, а потом продолжила уже более мягким, почти умоляющим тоном:

— Может наступить такое время, когда тебе придется пожертвовать собственными желаниями ради спасения всех нас.

Услышав такие слова, Ник изумленно разинул рот.

— Но я не обладаю никакой силой! Да и кто пойдет за мной? Я ведь принц-увалень, помнишь? — Мальчик произнес последние слова с нажимом, чтобы убедить Снейккиллер в смехотворности ее предположений. — И правители Гнездовья, и простые люди смеялись над моим большим и рыхлым телом даже тогда, когда я еще не был калекой. И потом — у меня нет никакого врожденного дара…

Смех Снейккиллер заставил мальчика замолчать.

— Нет дара? Неужели ты и правда так считаешь?

Тиа снова наклонилась к Нику и заглянула ему в глаза.

— В прежние времена, еще до Смешанных войн, Мабы зачастую входили в полную силу позже, чем остальные фей.

И какое отношение это имеет ко мне? — уныло подумал Ник, а вслух сказал:

— Я знаю. Но родовые таланты Мабов с тех пор почти полностью выродились — точно так же, как и таланты других династий Гнездовья.

На сей раз Снейккиллер придвинулась к Нику почти вплотную, и мальчику показалось, что спиралевидные бенедеты на ее лице двигаются, словно живые.

— Судороги случаются с тобой из-за сильного ушиба головы, а вот приступы горячки… Думаю, что это Гибельная лихорадка, Ник, — хотя, сказать по правде, прежде я никогда не сталкивалась с такой странной формой.

Ник вытаращил глаза и воскликнул:

— Моя болезнь не может быть Гибельной лихорадкой! В династии Маб она почти не встречается, и потом — никто еще не оставался в живых после такого количества приступов!

— Согласна, — кивнула Тиа. — Ты давно уже должен был умереть, но все еще жив… Это загадка, которую я пока не могу разрешить.

— У тебя помутился рассудок от усталости, — заявил Ник, и Снейккиллер звонко рассмеялась.

Женщина подняла голову и уставилась на сияющие в небе луны.

— У тебя есть дар, Ник. Я уверена, что ты в полной мере унаследовал грааль древних Мабов — с примесью еще каких-то магических талантов, в которых я пока не могу разобраться… Пройдя тренировку, ты без труда сможешь предсказывать будущее, выбирать верные пути в жизни и в конце концов научишься призывать такую судьбу, какую захочешь. — Тиа повернулась к мальчику, и Ник увидел, что ее глаза светятся ярким блеском. — Скажи, кто сможет устоять против такого дара?

И снова Ник не произнес ни слова. Да и что он мог ответить?

— Вот почему Мабы всегда правили Гнездовьем, и вот почему они должны оставаться у власти, — пылко проговорила Снейккиллер, протягивая обе руки к мальчику, словно умоляла поверить ее словам. — Сила вашего рода не только в том, что вы получаете щедрые дары от моря и деревьев. Главное — это ваш грааль. Добрый и предусмотрительный правитель с граалем Мабов укажет фей путь к спасению!

Ник не мог оставаться равнодушным, слушая такие речи. Он несколько раз кивнул, соглашаясь с описанием грааля династии Маб, хоть и по-прежнему не верил, что обладает хотя бы искрой настолько могущественного дара.

— Именно грааль вашего рода привел нас сюда из старого мира — еще до того, как фей потеряли свою силу из-за жадности и властолюбия отдельных мерзавцев! Это Мабы организовали Великое Переселение, поделили страну между династиями и устроили теперешний порядок жизни.

Внезапно мальчик вспомнил Кан-Роуэн, замок и леди Маб, которая восседала сейчас на престоле Гнездовья.

— Если у моей матери есть грааль, тогда нас всех ожидает очень печальный конец.

Снейккиллер безвольно уронила руки на колени, а выражение ее лица так резко изменилось, что Ник вздрогнул.

— Тогда ты тем более должен как можно быстрее встать на ноги, пройти обучение и остановить свою мать, Ник!

— Я не могу! — с отчаянием прошептал мальчик.

Больше всего на свете ему сейчас хотелось вскочить с постели и убежать в темную, холодную ночь.

— Кто же тогда это сделает? — спросила Снейккиллер.

Мальчик хотел сглотнуть слюну, но вместо этого закашлялся. Все его мысли перепутались, а язык словно одеревенел. Ну как объяснить, что он слишком слаб и бестолков для той важной роли, которую отводила ему Сестра Камня? Ник долго собирался с мыслями, а когда, наконец, открыл рот и начал что-то бормотать, Тиа приложила палец к губам. Она проворно вскочила с одеяла, достала из ножен мечи и, повернувшись лицом к югу, замерла в неподвижности.

У Ника зашумело в голове. Мальчик попытался встать с постели, но его ноги были слабы и безжизненны, словно сухие ветки, так что Ник даже на колени подняться не смог.

Как, интересно, я буду спасать Снейккиллер и все Гнездовье, если даже сидеть толком не могу?

Тиа опустила мечи, а ее свирепый взгляд сменился лучезарной улыбкой. Через несколько секунд в зарослях показались Хасти и Террик; низко наклоняясь и раздвигая в стороны ветки дантха, они вышли на поляну и направились к лагерю. Волосы у обоих были всклокочены, а одежда покрыта грязью, но и Брат Камня, и его ученик казались очень довольными.

— Все отлично! — объявил Хасти своим громоподобным басом. — Мы остановимся в селении Финмонт, недалеко от границы Край и провинции Росс. Дорога туда займет два дня, и мы с Терриком уже договорились на постоялом дворе, чтобы нам приготовили комнаты.

— Из-за войны и Кануса-бандита там сейчас нет ни одной важной персоны, — осклабился в улыбке Террик. — Большая удача для нас.

— А что слышно о Канусе-бандите? — встревоженно спросила Снейккиллер.

— Говорят, несколько дней назад он напал на военный лагерь у границы провинции Росс, — продолжая радостно улыбаться, сообщил Террик. — Это были солдаты лорда Брейлинга, которые рыскали по деревням и отнимали у людей продовольствие, но теперь их отряд уменьшился сразу человек на десять!

— Невелика потеря, — поморщилась Тиа и убрала мечи в ножны. — А что люди говорят о войне? Какие новости?

Террик тут же перестал улыбаться, а Хасти мрачно доложил:

— Игла забирается все дальше и дальше на восток. Они посылают людей в Дома Гильдии Камня вдоль своих границ и требуют отдать им сирот и больных…

— С чего бы это? — вскинула голову Снейккиллер. — Игла десятилетиями не замечала нуждающихся и обездоленных, словно их в Гнездовье и вовсе не существует.

Еще больше нахмурившись, Хасти пожал плечами.

— Кто знает? В такие времена, как сейчас, ничему не приходится удивляться…

— Наверняка у них есть какие-то тайные замыслы, — фыркнула Снейккиллер. — В Эйдолоне ничего не делают просто так.

Хасти с Терриком промолчали — видимо, они были согласны с уничижительными высказываниями Сестры Камня.

Удивительно, как много простых людей непочтительно отзываются об Игле, в то время как родовитые граждане питают к ней большое уважение! — подумал Ник. — Я и представить себе не мог ничего подобного, пока был надежно укрыт от мира в стенах замка.

— Лорды Брейлинг и Алтар требуют отдать им западную часть провинции Маб, — сообщил Хасти, опуская на землю узел с вещами. — И вот что еще интересно: лорд Кобб спокойно позволяет солдатам Брейлинга шнырять по своим приграничным землям и отбирать в деревнях провизию.

Снейккиллер недоверчиво покачала головой.

— Милостивая Мать, помоги нам! Неужели он тоже на стороне этих подлецов? Нет, нет, не верю! Лорд Кобб и лорд Росс — благородные люди и не станут участвовать в подобном сумасшествии. — Тиа повернулась к Нику и так пристально на него посмотрела, что мальчик вынужден был отвести взгляд. — Великие династии — за исключением Маб — всегда будут вести себя достойно. Я надеюсь, что глупая война закончится до того, как земле и народу будет нанесен непоправимый ущерб…

Ник на мгновение пожалел, что не может заткнуть уши, чтобы не слышать Снейккиллер, но устыдился малодушия и поднял голову.

— Мы пошлем весточку в Триун, чтобы они не беспокоились о нас, — сказала Тиа и, поворачиваясь к Хасти и Террику, прибавила: — Когда погода станет теплее, вы оба сможете вернуться в Гильдию.

Террик кивнул и шлепнулся на землю у костра, а Хасти степенно уселся рядом с учеником.

— Надеюсь, Ник к тому времени будет чувствовать себя лучше и мы поедем в Триун все вместе, — предположил Брат Камня.

— Возможно, — небрежно ответила Тиа и еще раз обожгла Ника пронзительным взглядом своих ярко-голубых глаз. — Пока остановимся в Финмонте, а потом посмотрим, какие подарки преподнесет нам судьба.

 

Глава тридцать вторая

АРОН

Стормбрейкер, скрестив руки на груди, стоял перед камином в комнате Арона и мрачно смотрел на ученика; на бледном, покрытом бенедетами лице мужчины застыли гнев и разочарование.

Стоя у своей кровати, Арон прикоснулся рукой к мягкому покрывалу, которое согревало его ночами. На постели Зеда грудой валялась грязная одежда, и исходящий от нее запах пота смешивался с дымом угасающего в камине огня, однако беспорядок в комнате меньше всего беспокоил сейчас Арона. С тех пор как он оставил Тек в амбаре и вернулся в Дом Старших Мастеров, чтобы дождаться возвращения Стормбрейкера, Арон не находил себе места от волнения и страха.

Старший Мастер заставил его рассказать о происшествии у амбара, но после этого не проронил ни слова. По шее Арона катился холодный пот, а тело словно одеревенело. Мальчик боялся, что вот-вот начнет умолять наставника о прощении.

Нет, нет, лучше уж выдержать розги или даже встречу с разгневанным лордом Болдриком!

Оцепенев под суровым взглядом Стормбрейкера, Арон чувствовал, что не может даже выбрать подходящих слов для молитвы и попросить Многоликого Брата избавить его от Суда.

Если Суд признает меня виновным, я проиграю поединок с любым из членов Гильдии! Конечно, я сейчас гораздо сильнее, чем был в начале обучения, да и мечом владею гораздо лучше, но шансов на победу у меня никаких! Что ж, сам виноват… Наверное, я и впрямь заслужил это наказание.

— Скажи честно, Арон, ты хочешь быть моим учеником или нет? — резко спросил Стормбрейкер. — Хочешь пройти обучение в Гильдии и стать Братом Камня?

Кровь прилила к лицу мальчика, и он воскликнул, крепко сжимая кулаки:

— Да!

Арон тут же смутился собственной горячности, перевел дыхание и повторил уже спокойнее:

— Да, хочу.

«Ты всегда будешь моим сыном…» — вспомнил вдруг Арон отцовские слова, и его сердце болезненно сжалось.

Гильдия Камня не заставляла его забыть о прошлой жизни, о родном доме и семье. Стормбрейкер лишь просил своего ученика помнить, кем он являлся сейчас и кем должен был стать завтра.

Я — Камень. Как я мог так безответственно вести себя по отношению к Тек и Зеду?

Стормбрейкер опустил руки и посмотрел на Арона чуть ласковее.

— Тому, кто хочет служить Камню, надо научиться жить в мире со всеми Братьями и Сестрами — даже если за это приходится платить высокую цену. У тебя достаточно врагов за стенами Триуна; думаю, не стоит заводить новых еще и внутри крепости.

Арон проглотил резкие слова, которые едва не сорвались с языка, и приказал себе успокоиться. Не стоит еще сильнее злить наставника.

— Я не могу жить в мире с Гальвином Хердером, — честно сказал мальчик. — У него вместо сердца кусок льда. Он ни к кому не испытывает жалости.

— Согласен, — кивнул Старший Мастер, задумчиво почесав подбородок. — Но ты кое-чего не знаешь… Родители Гальвина отдали его в Гильдию Камня, потому что не могли справиться с агрессивностью сына, а сами через год умерли от разбушевавшейся в Долине Грааля лихорадки. Гальвин тоже лишился всех родных, как и ты. Без надлежащей заботы и поддержки такая потеря кого угодно заставит ожесточиться, не правда ли?

Арон отвел взгляд и растерянно присел на краешек постели. У него в висках стучала кровь, а перед внутренним взором промелькнули сцены ночных кошмаров с участием солдат Брейлинга.

Может быть, и я стал таким же, как Гальвин? Не означают ли эти страшные сны, что мое сердце тоже покрылось коркой льда? — подумал Арон, испытывая одновременно и сочувствие, и стыд.

— У Гальвина нет никого и ничего, кроме Камня, — прибавил Стормбрейкер. — Ты теперь тоже часть его семьи. Постарайся стать ему братом.

Арон провел кончиками пальцев по мягкому, шелковистому покрывалу — словно искал у него утешения, и растерянно спросил:

— Но как? Гальвин мне никогда не позволит.

— А ты постарайся его убедить, — сказал Старший Мастер, подходя ближе к мальчику и заглядывая ему в глаза. Именно таким добрым и ободряющим взглядом Старший Мастер обычно смотрел на Арона во время уроков и бесед. — Может случиться так, что Гальвин Хердер однажды прикроет тебя и убьет преступника, притаившегося за твоей спиной. Думаю, единственный способ улучшить отношения между вами — это заставить вас драться вместе.

Мальчик недоуменно посмотрел на наставника. О чем это толкует Стормбрейкер? Арон знал, что превосходит Гальвина во владении луком и коротким мечом, но вооруженный кинжалом или длинным мечом, Хердер в мгновение ока искрошит его на мелкие кусочки! Впрочем, старший ученик Виндблоуна настолько сильнее Арона физически, что справится с ним и без всякого оружия.

— Вы хотите, чтобы во время тренировок мы сражались друг с другом? Мне кажется, это не поможет нам подружиться, Старший Мастер…

Стормбрейкер с готовностью кивнул, соглашаясь со словами Арона, и у мальчика на душе стало еще тревожнее.

— Я не имел в виду, что вы должны драться друг с другом. Вы должны драться вместе против общего врага. Думаю, вас нужно послать в такое место, где для выживания тебе придется полагаться на Гальвина, а Гальвину — на тебя. Да, это было бы лучше всего.

Арон потрясенно уставился на наставника. Мальчик ожидал, что Старший Мастер отправит его в Часовню Матери, или в Обитель Терпения, или — самое худшее — в приемную лорда Болдрика, но наказание оказалось намного страшнее, чем он мог вообразить.

Стормбрейкер ткнул рукой в южном направлении крепости и сказал:

— Один раз в лунный цикл мы проверяем запасы еды и оружия в Развалинах. Это рискованное путешествие, и потому обычно его совершает кто-то из Старших Мастеров. На сей раз в Развалины отправитесь вы с Гальвином — сразу после того, как он вернется из Обители Терпения.

Арон пришел в такой ужас, что едва не закричал. Мальчик хорошо помнил, как лорд Кобб по пути в Триун расспрашивал Стормбрейкера о Развалинах и что ответил тогда Старший Мастер.

«Не думаю, что небылицы о Развалинах могут быть страшнее яви…»

— Вы доберетесь туда до наступления темноты, — словно в полусне услышал Арон голос Стормбрейкера. — Поскольку вы отправитесь в Развалины вдвоем, поездка будет легче, чем испытания на звание Брата Камня. К тому же путешествие поможет вам узнать, насколько вы оба готовы к заключительной проверке.

Арону казалось, что он потерял дар речи и никогда в жизни не сможет произнести ни слова. В Триуне он слышал немало историй о том, сколько людей погибло в Развалинах и сколько из них не смогли даже преодолеть осыпающиеся каменные стены. Мягкое покрывало, которое так приятно ласкало пальцы Арона всего минуту назад, вдруг показалось грубым и колючим, и мальчик резко отдернул руку. Чтобы не смотреть на Старшего Мастера, он отвернулся и уткнулся глазами в кровать Зеда.

Да это наказание еще хуже, чем Суд! И кто бы подумал, что Стормбрейкер способен на такую жестокость… Поединок с кем-нибудь из Братьев Камня или даже Милосердие лорда Болдрика и то были бы куда гуманнее.

Арон попытался сглотнуть, но горло пересохло, и мальчик закашлялся.

— Ты сейчас гораздо сильнее, чем был до приезда в Гильдию, отлично владеешь луком и коротким мечом, — сказал Стормбрейкер, присаживаясь перед мальчиком на корточки. — Гальвин, напротив, достиг немалого мастерства с длинным мечом и кинжалом, так что вы прекрасно сработаетесь.

Арон хотел отвернуться, но Старший Мастер взял мальчика за подбородок и посмотрел ему в глаза.

— После возвращения из этого похода вы с Гальвином будете гораздо лучше понимать друг друга.

— Если я останусь в живых, — угрюмо возразил Арон, отворачиваясь.

— Это будет зависеть от тебя самого, — спокойно заметил Стормбрейкер. — И от Гальвина.

Помолчав с минуту и так и не дождавшись ответа, Старший Мастер прибавил:

— Пока Гальвин не вернется из Обители Терпения, ешь двойные порции и усерднее тренируйся, но и об отдыхе не забывай.

Мальчик не проронил ни слова.

Какой смысл следовать совету Стормбрейкера? За три дня он в любом случае не окрепнет настолько, чтобы пережить это смертельно опасное путешествие в самое жуткое место Гнездовья!

Старший Мастер положил руку на плечо Арона, и мальчику пришлось напрячь всю волю, чтобы не оттолкнуть наставника. Через некоторое время Стормбрейкер со вздохом убрал руку и вышел из комнаты, оставляя своего ученика наедине с мрачными мыслями.

Дверь за Стормбрейкером закрылась, а Арон почувствовал, что не может даже встать с постели.

Если я поднимусь на ноги, то, скорее всего, захочу убежать прочь из комнаты, из Дома Старших Мастеров и вообще из крепости! — с тоской подумал он.

Только вот бежать ему было некуда. Как и Гальвину…

Рот мальчика наполнился горечью.

Арон понимал, что рассчитывать на доброту Гальвина бессмысленно. Хердер пожертвует кем угодно ради спасения собственной жизни, а то и специально подстроит какую-нибудь подлость, если подвернется удобный случай. Напрасно Стормбрейкер думает, что совместное путешествие в Развалины поможет им стать друзьями. Скорее, наоборот — Гальвин придет к выводу, что Арон слаб, плохо тренирован и вообще не заслуживает того, чтобы быть учеником Старшего Мастера. А лорд Болдрик и Виндблоун, наверное, будут даже рады, если Гальвин принесет к воротам крепости бездыханное тело Арона!..

Моя смерть станет для Камня благом. Им больше не придется бояться, что я причиню кому-нибудь вред своим опасным граалем, или волноваться о том, что лорд Брейлинг узнает о моем местонахождении и явится в Триун вместе с союзниками.

А может быть, именно на такой исход и рассчитывает Стормбрейкер?

Из глаза мальчика выкатилась слезинка и быстро побежала вниз по щеке. Арон прикусил губу, ненавидя себя за слабость и подозрительность. Ведь он всегда доверял Старшему Мастеру — хоть тот и был хорошо тренированным убийцей, способным на любую жестокость.

Внезапно Арон почувствовал жгучую боль в запястье — в том месте, где была вытатуирована метка дав-ха. Мальчику показалось, что священный знак пытается напомнить ему обо всех событиях, которые произошли с ним и Стормбрейкером со дня Жатвы.

Не думай о прошлом! — приказал себе Арон.

Образ Кайна — бога смерти, навеки впечатанный в кожу, вдруг показался мальчику очень символичным…

Через некоторое время в дверь постучала Дари (вероятно, чтобы узнать, почему Арон не явился на урок), но мальчик не открыл дверь. Он боялся, что не выдержит разговора о сегодняшних несчастьях, и еще Арону очень не хотелось, чтобы Дари почувствовала страх и стыд, поселившиеся в его душе. Мальчик проигнорировал совет Старшего Мастера есть двойные порции и совсем не пошел на ужин. Что касается вечерних занятий, они тоже были забыты — без малейших угрызений совести! Арон даже не затопил камин и позаимствовал одеяло Зеда, чтобы укрыться от холода.

Закутавшись в несколько одеял и простыней, мальчик стоял у окна и смотрел на залитые лунным светом стены крепости. Из своей комнаты Арон не мог видеть южных и восточных окраин Триуна, которые граничили с Пустошами, Внешними Землями и Буреломом — туманными и каменистыми землями, поросшими колючими кустами. Мальчик знал, что на тропе, ведущей к Развалинам, всю ночь резвятся мороки, маны, горные кошки и прочие ужасные порождения тьмы…

Дрожа всем телом, Арон сильнее натянул на себя одеяла. Внезапно ему захотелось обратиться с молитвой к Матери, и в тот же миг ее голос зазвучал у мальчика в голове.

А ведь именно этот голос мальчик слышал в ту ночь, когда решил напасть на солдат Брейлинга! В нем звучала леденящая кровь нежность, которую Арон не смог бы описать даже Дари — хоть та и умела читать его мысли…

Ведь он всегда доверял Старшему Мастеру — хоть тот и был хорошо тренированным убийцей, способным на любую жестокость.

Я всегда буду с тобой… — сладко прошептал голос.

Еще громче стуча зубами, Арон забрался в постель и сжался в комок под грудой одеял. Почему-то обещание Матери не принесло ему утешения…

 

Глава тридцать третья

АРОН

Следующие три дня были самыми длинными в жизни Арона. Он выдумывал всевозможные предлоги, чтобы избежать занятий с Дари, ел в два раза больше, чем обычно, в два раза усерднее упражнялся с длинным мечом и кинжалом и почти не спал. Виндблоун при встрече с мальчиком посылал в его сторону довольную ухмылку, и Арону каждый раз ужасно хотелось лягнуть Брата Камня ногой в живот. Что касается Стормбрейкера, тот больше не возвращался к разговору о предстоящем наказании, но на тренировках с оружием заставлял мальчика работать еще тяжелее, чем раньше.

Зед, вернувшись из Обители Терпения и услышав новости, поклялся, что тоже отправится в Развалины, но Арон пропустил пылкие речи товарища мимо ушей. Стормбрейкер в любом случае этого не позволит. Ико, который всегда держался поблизости, разумеется, слышал о предстоящем путешествии, но пока ни словом не обмолвился, будет он сопровождать Арона или нет.

На исходе третьего дня Гальвин Хердер вернулся из Обители Терпения и узнал о грядущем походе на короткой встрече с Виндблоуном, Стормбрейкером и Ароном. Услышав новости, он не проронил ни слова — лишь кивнул и пошел на кухню ужинать, так что в следующий раз Арон увидел Гальвина только на церемонии фаел-феш утром того дня, когда они должны были отправляться в путь. Приветствуя восход солнца, Гальвин старательно выполнял каждое движение и казался полностью погруженным в ритуальный танец.

Арон тоже старался сосредоточиться на танце, но никак не мог избавиться от тревожных мыслей. Вдруг это последнее утро в моей жизни? — с ужасом думал он. Толстые, поросшие мхом стены Триуна были ярко освещены бело-голубым солнечным светом, и Арону страшно было даже подумать о заброшенных землях, лежащих за пределами крепости.

В это утро Дари тоже участвовала в церемонии фаел-феш и время от времени бросала на Арона настойчивые взгляды, однако мальчику не хотелось говорить с ней о предстоящих испытаниях. Он боялся даже смотреть на нее, чтобы не разреветься подобно слюнявому младенцу. Наверняка Ико уже поделился новостями с матерью, а Блас рассказала все Дари, думал про себя Арон. Однако, когда танец подошел к концу и во дворе появился лорд Болдрик, мальчик понял, что ошибался.

Стормбрейкер как раз отозвал Арона в сторону и начал проверять его оружие, когда к ним быстрым шагом подошла Дари.

— Что происходит? — требовательно спросила девочка. — Почему Виндблоун увел Зеда и что лорд Болдрик делает у Дома Старших Мастеров в такую рань?

Арон поднял глаза на сердитое, но, как всегда, прекрасное лицо Дари, и его сердце болезненно сжалось.

— Арон с Гальвином отправляются в Развалины, чтобы проверить запасы, — ответил Стормбрейкер, вынимая из ножен короткий меч и проводя большим пальцем по острию клинка. — Когда Гальвин возьмет в своей комнате оружие, мы с лордом Болдриком проводим их через боковые ворота к Затерянной Тропе.

Тем временем другие ученики заметили лорда-провоста и, прекратив бесцельно слоняться по двору, поспешили на свои занятия.

— Что? — недоверчиво уставилась на Стормбрейкера Дари. — Ты шутишь! Этого не может быть! — Темные волосы девочки блестели в лучах утреннего солнца, как хорошо начищенный клинок, а ее глаза насквозь прожигали Старшего Мастера. Точно такой же взгляд Арон порой замечал у Стормбрейкера — перед тем как в безоблачном небе начинал греметь гром. — Ты что, таким образом решил наказать мальчишек за драку?

— Они не мальчишки, ча, — спокойно ответил Стормбрейкер, осматривая кинжал Арона. — Они почти взрослые мужчины и должны научиться ладить друг с другом — хотя бы в то время, когда выполняют поручения Гильдии.

— Но этот поход смертельно опасен! — гневно сверкнула глазами Дари.

Лорд Болдрик тем временем подошел совсем близко, и у Арона по спине побежали мурашки. Что, если глава Гильдии рассердится на Дари и выгонит ее из Триуна? И тогда они, возможно, больше никогда не увидятся…

— Если Арон и Гальвин не поладят друг с другом, они погибнут, — согласился Стормбрейкер, а потом, не глядя мальчику в глаза, похлопал его по плечу и прибавил: — Но я верю, что Арон сумеет завоевать уважение Гальвина.

Дари посмотрела на Старшего Мастера таким взглядом, словно готовилась выпустить клыки и когти и растерзать мужчину в клочья.

— Спасибо тебе за заботу, — поспешно сказал Арон. — Все в порядке. Я действительно должен сделать это.

Я действительно должен сделать это.

Истинность произнесенных слов колоколом зазвучала в голове мальчика, а по спине у него побежали мурашки.

Что это было? Неужели с ним говорил его собственный грааль?

Арон вовсе не был уверен, что несколько секунд назад слышал голос своего грааля — возможно, он произнес эти слова только для того, чтобы уберечь Дари от гнева лорда Болдрика. Однако в глубине души мальчик чувствовал, что интуиция его не обманула.

Он продолжал смотреть на Дари, в глазах которой по-прежнему пылала ярость. Однако, когда лорд-провост подошел к ним вплотную, девочка не проронила ни слова.

— Мы ждем Гальвина, — пояснил Старший Мастер.

Лорд Болдрик тоже пристально посмотрел на Дари — словно давал ей возможность выплеснуть гнев, а потом перевел взгляд на Арона. К удивлению мальчика, лицо лорда-провоста не выражало сейчас обычной подозрительности или недовольства. Арону даже показалось, что Болдрик проникся к нему уважением за то, что он принял рискованное задание без слез и жалоб.

Стормбрейкер, видимо, прочитал мысли ученика и едва слышно прошептал ему на ухо:

— Если ты справишься с этим поручением, используя только свои умения и смекалку и не прибегая к помощи грааля, лорд-провост поверит, что ты действительно один из нас. Возможно, он даже перестанет каждую секунду требовать от тебя совершенства.

Мальчик поднял голову и увидел в глазах наставника тревогу и беспокойство. Арон понял, что Старшему Мастеру вовсе не хотелось отправлять его в опасный поход и что ему даже пришлось бороться с собой, чтобы не отменить суровое наказание. Похоже, Стормбрейкер не его, Арона, а самого себя пытался сейчас убедить в верности принятого решения.

На сердце у мальчика потеплело. Арон по-прежнему боялся предстоящего путешествия, но кроме страха теперь испытывал благодарность за то, что Старший Мастер помогает ему избавиться от постоянного надзора лорда-провоста.

Неужели мне наконец-то позволят свободно дышать и перестанут угрожать смертной казнью за каждую мелкую провинность?

— Я понимаю, — кивнул Арон. — Я тоже считаю ваше решение правильным. Возможно, это мой единственный шанс дожить до заключительных испытаний и стать Братом Камня!

Стормбрейкер посмотрел на мальчика взглядом, в котором отразились облегчение и боль. Старший Мастер отправил на тот свет десятки, может быть, сотни людей; в его глазах, граале и даже улыбке таилась сама смерть… Мальчик нисколько не сомневался, что в случае необходимости Стормбрейкер без колебаний убьет его, и все же Арон любил его так же сильно, как любил своего отца, который никогда больше не прижмет его к своей груди.

Через мгновение Арон оказался в крепких объятиях Стормбрейкера.

Только сейчас мальчик с поразительной ясностью понял, что, хотя он никогда и не перестанет быть сыном Вольфа Брейлинга, у него теперь есть другое имя — ученик убийцы.

Я должен гордиться этим — ведь в день Жатвы Стормбрейкер поставил под угрозу свою жизнь и жизнь товарищей по Гильдии, выдернув меня из когтей лорда Брейлинга! Если судьба будет милостива и позволит мне вернуться сегодня ночью в Триун, я постараюсь вести себя так, чтобы оправдать эту высокую ответственность.

Вскоре Старший Мастер ослабил объятья, и Арон занялся проверкой висящего у него на поясе оружия.

Дари стояла рядом, по-прежнему храня молчание и избегая смотреть на Стормбрейкера. Блас рядом с ней не было, и Арон решил, что та удалилась в Дом Старших Мастеров. Зед тоже так и не появился — похоже, Виндблоун увел его подальше из опасения, что мальчик тайком улизнет из крепости, чтобы сопровождать Арона в опасном походе.

И тут Арон внезапно вспомнил об Ико. Оглянулся по сторонам, но сабора нигде не было видно.

Только сейчас он осознал, что не встречал Ико со вчерашней ночи, и почувствовал странное разочарование. По крайней мере, сабор мог бы прийти попрощаться.

У Арона снова перехватило дыхание при мысли о том, что он может никогда больше не вернуться в Триун…

В этот момент у входа в здание показался Гальвин Хердер. На поясе у него висели два меча и пара кинжалов, и их остро наточенные клинки ослепительно сверкали в лучах утреннего солнца. Гальвин даже не взглянул на Арона, но почтительно поклонился Стормбрейкеру и лорду Болдрику, а затем направился к воротам и дальше — по тропе, идущей вдоль западной стены Триуна.

Арон шел следом, стараясь сосредоточиться на звуке собственных шагов, на хрусте травы и гравия под ногами, на прохладной свежести воздуха и на шуршании длинных одеяний Стормбрейкера, лорда Болдрика и Дари. Никто не произносил ни слова, и мальчик воспользовался тишиной, чтобы обуздать страх и успокоить душу.

Высоко подняв подбородок, Арон решительно шагал вслед за Гальвином к боковым воротам Триуна. Внезапно шуршание плащей за спиной смолкло, и мальчик догадался, что их провожатые остановились; однако он не заплакал и даже не оглянулся назад, чтобы еще раз — возможно, последний раз в жизни! — посмотреть на Дари и Стормбрейкера.

В тот момент, когда тяжелые ворота с грохотом захлопнулись, Арона вдруг ослепила яркая вспышка молнии. Грааль Стормбрейкера! Что это, пожелание доброго пути или попытка подбодрить ученика?

Не успел Арон ступить на Затерянную Тропу, как его окутал неестественно густой серый туман, а в нос ударил запах старых могил, полуразложившихся костей и плесени. Зловоние было таким сильным, что мальчику пришлось дышать ртом. Вытирая выступившие от резкого запаха и утренней прохлады слезы, Арон изо всех сил старался не потерять из виду идущего впереди Гальвина.

Некоторое время все было тихо, и вдруг воздух наполнился странными, холодящими кровь звуками. Невнятный шепот — явно не человеческий… Вой горной кошки. Чей-то приглушенный стон, а следом за ним — пронзительный крик! В следующее мгновение за спиной Арона послышалось негромкое шуршание, словно кто-то шел или полз по каменистой тропе.

— Я — ученик убийцы! — тихо прошептал мальчик, сжимая одной рукой короткий меч, а другой — один из кинжалов.

Гальвин что-то пробормотал и сорвал с пояса длинный меч.

— Я — ученик убийцы! — во все горло прокричал Арон, с яростью выдергивая из ножен остро наточенные кинжалы.

Арон мог лишь надеяться, что летящие, ползущие и крадущиеся за ним твари поймут значение этих слов и испугаются его так же сильно, как он боялся их.