В книге южноафриканского писателя Лоуренса Грина «Тайны берега скелетов» я обнаружил описание нескольких случаев, которые меня очень заинтересовали как психолога. Они касались массовой телепатии.

Как-то днем в пустыне Калахари Грин увидел в отдалении столб дыма. Он сказал своему проводнику Бейну, что горит буш — заросли. «То не пожар в буше», — ответил Бейн. Он подозвал сопровождавшего их старого бушмена, коренного обитателя Калахари. Бушмен долго смотрел на дым, а потом сказал, что несколько людей из их племени были на охоте, они упустили антилопу-гемсбока, но убили двух других антилоп — спрингбоков недалеко от сухого русла реки Носсоб.

Автор отмечает, что он, как и бушмен, тоже внимательно наблюдал за дымом, но так и не понял, чем этот дым отличается от других, чтобы получить такую информацию. Спросил у проводника. Проводник объяснил, что это «радио Калахари».

— Сигналы, что ли? Дымовая азбука Морзе?

— Нет, они просто смотрят на дым, и послания приходят к ним, — пояснил Бейн.

Такое объяснение ничего не объясняло. Грин начал допытываться у старика-бушмена. После долгих разговоров он сделал вывод, что дым — не сообщение, несущее информацию. Это скорее сигнал выхода на связь. Он обозначет, что охотники, находящиеся вдали, что-то хотят сообщить. Но некоторые люди, сконцентрировав на этом сигнале свои мысли, могут «читать дым». А другие — нет.

«Много лет спустя, — пишет Грин, — я прочел описание того, как используют дым австралийские аборигены.

— Я делаю дым для того, чтобы другой человек знал, что я думаю, — объяснил один из них. — И он тоже думает, и таким образом он думает мои мысли».

Североамериканские индейцы, если соплеменник ушел на охоту и пропал на два-три дня, может быть, заблудился, собирались всем племенем и вместе думали о его дороге домой. (Автору заметки рассказал об этом географ-американист.)

Эти достаточно достоверно описанные случаи массовой будничной телепатии — часть повседневной жизни у многих «нецивилизованных» (лучше сказать — первобытных) народов. Но почему же подобное не встречается у людей цивилизованных?

Тут надо ответить на вопрос: каковы необходимые условия? Иными словами, какое психическое состояние позволяет осуществлять сверхчувственное восприятие информации?

Я предполагаю, что массовому телепатическому общению способствует обязательное сочетание двух условий. Во-первых, прекрасно развитая способность концентрировать внимание. Во-вторых, особая близость между передающими и принимающими информацию. Обратимся к фактам, подтверждающим выдвинутую гипотезу.

О наблюдательности (а она невозможна без развитой способности концентрации внимания) людей, живущих в гармонии с природой, имеется много свидетельств. Французский этнограф Ж. Буто так характеризует бушменов:

«Бушмены — великолепные охотники. Словно открытую книгу читают они пустыню. Еле заметный след, помятые былинки травы, сломанная ветка говорят им не только о том, что прошло животное, но и как давно это было, какое животное и какого оно размера и возраста».

Среда обитания большинства этих первобытных или полупервобытных народов — леса, пустыни, горы — отличается безмолвием, тишиной. Сравните со средой обитания индустриального общества! Эта тишина способствует развитию наблюдательности у всего племени. Венесуэльский писатель Р. Гальегос рассказывает в своей книге «Канайма», действие которой разворачивается в сельве реки Ориноко, о молодом человеке по имени Маркос Варгас. Он решил поселиться среди индейцев. Они «учили Маркоса улавливать таящееся под покровом монотонности и покоя биение мощной и многоликой жизни. Они научили его распознавать тысячи звуков, составляющих обманчивую тишину сельвы, отличать шум человеческих шагов от шорохов зверей, определять на расстоянии по всплеску воды, идет ли куриара (лодка-долбленка) вверх по течению или вниз, обнаруживать птиц, окрашенных природой в цвет листвы и инстинктивно умолкающих при приближении человека, зверей, которых на первый взгляд и нет в сельве».

Но одной способности к сосредоточению,   мне  кажется,   мало. Второе необходимое условие -любовь или особенная душевная близость между людьми.

С древнейших времен есть абсолютно достоверное описание случаев, когда у людей, любящих друг друга, например влюбленных, одна и та же мысль нередко возникает почти одновременно. Матери зачастую испытывают беспокойство, когда их дети попадают в беду в тысячах километрах от родного дома. Это так называемая «кризисная телепатия».

Все исследователи традиционных обществ единодушны в том, что в их небольших общинах царит дух единства, мира и согласия. Датский этнограф Йене Бьерре в книге «Затерянный мир Калахари» пишет: «Естественное чувство солидарности внутри рода возникает у них очень рано. Дети бушменов — это как бы общая собственность. Правда, мать отдает предпочтение своему собственному ребенку, но очень часто приглядывает и за чужим и даже дает ему грудь, если он голоден. Дети постарше едят то в одной, то в другой семье, в зависимости от того, где найдется еда, когда они проголодаются. Все поселение — их дом. На примере старших дети изучают правила поведения, основу единства рода: делиться пищей и помогать друг другу. Самым плохим поступком человека с точки зрения бушменов является драка с другим членом своего рода. Доброта и забота о других — это одна из характернейших черт бушменов. Родовые симпатии и близость бушменов настолько сильны, что нуждаются в физическом выражении. Даже в самые жаркие дни они сидят прижавшись друг к другу.»

Если мы сравним нашу жизнь с жизнью «детей природы», сможем ответить на вопрос: почему случаи телепатического общения у нас столь редки. Жители больших городов имеют много вещей, зачастую бесполезных, но утратили главное — любовь.

Но вернемся к «языку дымов» у бушменов. Мне кажется, что дым — действительно лишь сигнал выхода на связь. А потом тот, кто передает сообщение, и тот, кто его получает должны ярко представить себе мысленные образы друг друга, При этом передающий должен отчетливо и ясно представить себе образы предметов, о которых говорится в его сообщении. Добрые и близкие отношения между обоими людьми обеспечивают эффективность телепатической связи.

Это, конечно, лишь мое предположение. Но в нем есть хоть какая-то попытка понять «дым пустыни Калахари»...

Андраник Суаейманян, психолог