"Черный георгин". Обнаружив, что влагалище Элизабет Шорт деформировано, экспериментатор содомизировал девушку, отрезал ей губы, размежевал тулово мясницким ножом, забил экскрементами горло. Странно смотрятся потерявшие друг друга ноги и торс, словно воздушный тянитолкай, ехидно рифмующий фамилию жертвы. Потревожьте эту могилу.

Избранная на роль матери Лунного Сына, Бет не смогла выполнить волшебную миссию, и теперь валялась на мраморном столе в подвале LAPD, словно поломанная венценосным младенцем кукла. Система снова дала сбой, обуглились провода, застыли белые кнопки, погас костер. Никаких отпечатков, только косноязычный daddylonglegs прополз по слипшимся завиткам. Возможно, перед тем, как оттащить тело на пустырь, экспериментатор прятал его в ледяном доме. Результаты аутопсии, двадцать три страницы со следами слез и рвоты, обморок неуклюжего практиканта. Жан Донет, вот твоя лунная сестра, корчится на пороге, истекает варварским семенем. Пусти погреться.

Нет детей и быть не могло. Башня осталась без шпиля, дрожит кладка Вевельсберга, трепещет красный сатин, шипят газовые фонари, меморандум застревает в конверте, булькает сургуч, хлопают ставни "Отеля де ля Сюз", в Ньюкастлтон рвутся гончие псы.

— Пятое столетие на исходе, а Храм недостроен. Вот вам простое резюме. Хуже быть не может.

— Что говорит Баррон?

— Невнятное. Недоволен, появляется все реже. Прошлый раз раскрошился мрамор.

— И все же?

— Последний раз он говорил 9-го ноября…

— Так давно?

— Да, и произнес только: esiasch. Мы не уверены. Дети Вотана анализируют, но все без толку. Вот так вот, Рудольф, очень скверно. И тут еще эта утечка.

— Вы убеждены?

Уверены. В серебряный наперсток заглядывал посторонний, на щупе Баррона следы соли. Гриф говорит, что письма приходят с опозданием. Сотые доли секунды, конечно, но причина не вызывает сомнений. Из Гималаев нет вестей, а вдруг — ловушка? Неужели молодой Хаусхофер?

— Но почему? Его отец… Кстати, гостит сейчас у меня. Нонсенс.

— Взгляните. — Трель замка, шорох. — "Отец сломал печать простую, и дьявол изувечил мир". Мы отдавали графологу.

— Откуда это?

— Прелати. Привез из путешествия.

— Здесь какие-то пятна. Кровь?

— Вот именно. Странно?

— Франсуа не объяснил?

— Он не знает. А догадками не делится. Как обычно.

— А дата?

— Сорок четвертый, судя по спектру. Довольно скоро. Но уже после юбилея.

— А если ошибка в расчетах?

— Вы еретик, Рудольф. Хотя еретики порой говорят здравые вещи. Хотите мальчишку?

— Не откажусь.

Белая кнопка.

— Впервые готов признать, что мы блуждаем в потемках. Ладно, отложим до вечера. Нас ждут в операционной.