Красиво на Полесье осенью. Березы и осины роняют свои золотистые листочки, дубы тоже в желтый цвет окрашиваются. Вода в речках и канавах становится темнее и прозрачнее, да и в лесу становится светлее. Только сосны и редкие ели зеленеют. Вереск расцветает маленькими сиреневыми цветочками и заполняет ароматом все кругом. Паутина с маленькими паучками везде летает. Птицы еще поют в сентябре месяце.

   В лесу много грибов, многие из которых не растут в июле-августе. Грибники охотятся на белые грибы, но охотно берут и разные зеленки, поздние лисички и сыроежки, опята... Краснеют издалека мухоморы, маскируются под боровики чащевики, но их выдают розовые поры снизу на шляпке. Много грибов в теплую осень.

   Ягоды тоже есть осенью. Краснеет поздняя брусника посреди сосен, не способная укрыться на крохотных растениях с жесткими листиками. На болотах россыпи клюквы на своих вьющихся стебельках, обвивающих кочки. А кругом как столбики стоят стволы берез, сгнившие изнутри.

   Есть болотные острова, заросшие маленькими корявыми соснами, осиной и березой. Они не всегда богаты ягодами и грибами, и иногда на них встречаются сухие пригорки. На одном из таких островов четвертый год жил одинокий старик. Когда у него была власть, то жил отдельно от жены, и чаще видели его на публике с младшим сыном, чуть реже со старшими и никогда с женой. В начале войны спасся в заболоченных лесах около Припяти с младшим сыном, где старшие подевались, он не знал.

   Одно время жили вдвоем в шалаше в глуби болот на старых запасах и подножном корму. Ловили рыбу, лягушек и при везении зверюшек и птиц. Само собой, собирали грибы и ягоды. Еще, после вторжения НАТО в Иран везде на заброшенных клочках земли в стороне от крупных дорог и населенных пунктов был посеян топинамбур для пропитания партизан. Эта культура сорняков совершенно не боится, и топинамбур надо только копать. Правда, эти плантации дикие кабаны облюбовали, но зато во время оккупации партизаны ели мясо этих самых кабанов.

   Потом сыночек Коля нарвался на пулю. Старик его потом похоронил, обливаясь слезами. Почему-то сын от любовницы ему был дороже, чем от законной жены.

   Теперь жил один. Не знал для чего, и на что надеяться. Но в последние дни по радио, которое заряжал от солнечной батареи, слышал противоречивые обнадеживающие новости. И он решился.

   По лесам и кустам вдоль мелиорационных канав добрался до трассы Р-36 "украинская граница - Лельчицы - Мозырь". Пошел по ней в сторону Мозыря. Увидел издалека блокпост и открыто подошел к нему. Рядовой, наблюдавший за окрестностями, увидел усатого старика в сильно поношенной одежде и окликнул, как положено, когда он ближе подошел:

   - Стой, кто идет? Предъявите документы.

   - Я прэзыдэнт. Быушы прэзыдэнт. Мяне што, не пазналi?

   - Кто-о-о?! На себя посмотри! Какой ты, дедуля, президент?

   Рядом проверяли документы у водителя и пассажиров Опель Астры F. Те обратили внимание на диалог и присмотрелись. Тут водитель, обладавший хорошим зрением, громко выразил свои чувства:

   - Ё-кэ-лэ-мэ-нэ-пэ-рэ-сэ-тэ!!! Вось гэта номер! Знайшлася прапажа!

   Лейтенант СА, командовавший на посту, переспросил:

   - Это что, и вправду бывший президент Беларуси?!

   - Ён самы, даю поуную гарантыю. Нават дакументау спрашваць не трэба.

   - И все-таки, у вас есть документы? - спросил лейтенант, а тем временем высокий усатый старик достал свой довоенный паспорт. - Кстати, как он страной руководил, хорошо?

   - Ён з тых, пра каго гавораць простыя людзi: "Ён бальшая сволач, але ён наша сволач". Месцамi добры прэзыдэнт, а месцамi веу сябе як сволач. Калi я быу студэнтам i быу у Менску, то зайшоу неяк вечарам у "Гiппа" за прадуктамi, а на выхадзе мяне i многiх другiх затрымалi i пасадзiлi на 15 сутак па падазрэнiю у удзелу у акцыi мауклiвага пратэсту, напiсалi, што я ругауся матам i усiх абражау. Занеслi у спiс неблаганадзейных на падставе гэтага арышта, а потым адправiлi па размеркаванню у веску туды, дзе радыяцыя такая, што грыбы у лесе хiба што не свецяцца ад яе. Дайце я яму хоть раз у зубы дам, - сказал водитель.

   - Не надо, даже если и виноват. Начальство разберется, - придержал бывшего студента лейтенант. - Подождите здесь, Александр Григорьевич, сейчас вызову для вас машину, завезут к командованию.

   - Вы гляньце на яго ногi, - сказала дама, сидевшая спереди справа. - Гадоу пять назад я б нi за што не паверыла, што Лукашэнка на старастi гадоу будзе у лапцях хадзiць. А яно вунь як выйшла.

   - Самi вiнаватыя, што здарылася аккупацыя! Кепска ваявалi! Хацелi заходняй дэмакратыi - атрымалi! Што, добра вам стала? А лапцi гэта наш нацыянальны абутак! I на iх не зважайце увагi, галоунае, што мяне мая зямля зберагла.

   - Каб вы не сварылiся з Захадам, то i не было б аккупацыi! А лапцi на Беларуси мала насiлi, больш скураныя боты рабiлi у адрозненне ад Масковii!

   - Здраднiк, раз такое гаворыш! - закричал Александр Григорьевич.

   Водитель бросился на бывшего президента, но обоих придержали солдаты, не дав драку устроить. Водитель, однако, не успокоился:

   - Я ваявау за Беларусь! Але вайны маглi вы пазбегнуць! И за здраднiка вам морду наб'ю як толькi змагу!

   - Хватит! Обоих сейчас свяжу и под арест посажу, если не успокоитесь! - гаркнул лейтенант. Помогло относительно: оба заткнулись и вели себя тише, ожидая момента, пока без свидетелей можно будет сцепиться. Астру отправил дальше, а Лукашенко пил горячий чай, который ему дали солдаты.

   Все солдаты в армии читали в обязательном порядке мемуары Ивана Бушило, который десятилетиями прятался на Полесье от НКВД, и которого так и не поймали, хотя старались долго и упорно. Сам добровольно вышел из леса, когда ему передали о том, что полностью простили оскорбление участкового. Еще и с помощью опытного литератора издал ценное пособие по выживанию в умеренной полосе. Но что так бывший президент успешно спрячется от врагов, для всех стало потрясением.

   Надо отметить, что после поражения долго не выжил ни Хуссейн, ни Милошевич, ни Кадаффи, ни даже Путин, которого пристрелили при задержании американские морпехи, заметившие, что Владимир Владимирович, не имея возможности сбежать, пытается сдаться непременно немцам.