Мы должны были провести сбор «Что мы сделаем и подарим родной школе».
И я снова подумал: вот какой наш староста, наш Глебыч, потрясающий человек. Ну просто исключительный необыкновенно!
Он сказал:
— Мы подарим нашей школе лошадь! Вникните: лошадь! Что может быть лучше?! Ничего, а? Неплохо?!
Мы все сразу закричали и захлопали в ладоши. Ещё бы! Может, мы целый день ломали бы себе головы, а он, умница, сразу придумал.
Глебыч радостно сказал:
— Она, эта лошадь, будет всеобщим питомцем и любимцем.
Я что-то вспомнил знакомое и закричал:
— Мы будем его холить! Ура! Холить!
— Да! Да! — закричали все. — Хо-олить!
— Тихо! Тише! — сказал Глеб. — Главное, что, хоть она и будет общая, школьная, все будут знать, что это мы, что это наша идея, наша!
Кто-то спросил:
— А откуда мы возьмём эту лошадь? Разве они есть?
— Чепуха! — сказал Глеб. — Это не затруднение, — конечно, есть. Главное — мы достанем её в виде маленького жеребёночка, маленькой лошадки, и будем его растить.
— И холить, — сказал я.
— Да. И холить, — сказал Глеб. — Разумеется.
Тут вопросы посыпались:
— А где же его достать?
— Почём они? Небось дорогие?!
— Где мы будем его хранить, то есть держать, то есть растить?
— Белого или чёрного?
— Он нужен, но для чего?
— А назвать, назвать-то его как? Нашего лошадёнка.
И Глеб легко отвечал на все вопросы:
— Достать его, этого маленького жеребёночка, довольно просто. Где пока не знаю, не стоит об этом думать. Цена ему пять рублей. Именно. Не больше и не меньше. А если больше, то не намного. Цвет лучше всего рыжий. Лошадь, она не такая уж большая, будем её держать в спортзале, там, где конь. Для чего она нужна? Глупый вопрос. Во-первых, просто лошадь, не у всех ведь есть. Во-вторых, рыжая, не какая-нибудь, самых маленьких октябрят катать на ней можно, просто ездить, кому надо… Зайдут в школу, допустим, иностранные туристы, смотрят — лошадь. Неоценимо. И другое…
— А ещё она может возить воду к нам на сельхозучасток, — сказала Светка Петренко. — Очень даже может.
— Разумеется, — сказал Глеб.
— А что, если вообще сделать водопровод на сельхозучасток? — сказал Фред Блинов.
— Точно!
— А ещё модель яхты! Или суперкрейсера!
— Красота!
— А как же мы его всё-таки назовём?
— Кого его? Кого его-то?!
— Ну лошадь. Вот кого его!
— Лошадь?.. Сивка!
— Ка-ак?!
— Ну Сивка же!
— Ерунда! Лучше Фрегатом. Или Рогдай.
— Не-ет. «Фрегатом» мы назовём яхту. Или ещё лучше — «Космос», а лошадь назовём Восток или Ласточка.
— Ну, ты скажешь! Коняга — и вдруг Ласточка.
— А что? И Ласточка!
Валера Зуев крикнул:
— А песню хотите?! Про лошадь! Я знаю!
Все заорали, что хотят.
И Зуйчик спел вполне неплохую песенку:
Мы хлопали Зуйчику, пока не устали. И вдруг Сеня Елкин очень громко сказал:
— Смотрите! Я починил швабру! Чудесная швабра!
И все замолчали, и я вспомнил, что пока мы говорили, Сенька всё время что-то такое делал и стучал; стук-стук-стук, стук-стук-стук, а мы слышали, только внимания не обращали.
Глеб сказал:
— Что? Какую швабру? Что ещё за швабра? А?
— Да просто швабра, — сказал Сенька. — Она почти уже сломалась, а я её укрепил, починил, в общем. Теперь есть совершенно целая швабра. Целёхонькая.
— М-да, — сказал Глеб. — Так. Тихо. Давайте помолчим.
Мы все немного помолчали. Потом Глеб сказал:
— Я абсолютно всё понял. Пока мы тут говорили, человек делал толковое дело. Он, братцы, принёс пользу. А мы слишком много говорили. Я считаю так: раз эти швабры ломаются, нужно их чинить. Кому нужны ломаные швабры? Да никому ломаные швабры не нужны. Соберём их по всей школе и приведём в порядок, починим. Я уверен, нашей школе нужны нормальные швабры, а то будет грязно. А Елкина назначим главным. Молодец, Елкин. Молодец! Всё, братцы.
Все опять закричали и захлопали, потому что швабра — очень полезная вещь и дело не только в лошадях.
А Глебыч почему-то был какой-то грустный — я заметил, — а потом… вдруг улыбнулся и громко крикнул:
— И между прочим, братцы, именно нашими швабрами мы будем подметать зал, где будет расти наша рыжая лошадка!
И все снова закричали и обрадовались ещё больше, потому что дело ведь не только в швабрах. Это уж точно.