Из уже сказанного о народных привидениях можно заключить, что к жертвам у нас относились не так сочувственно, как в Англии.

Отчасти тому виной наши документальные источники, полные темных мест, на разные голоса трактуемых историками. Неизвестно, от чего и когда умер какой-нибудь исторический деятель, не говоря уже о тех, чьи имена не сохранились. В народе же всякая сомнительная смерть вызывала настороженное отношение к покойнику. Русский крестьянин предпочитал перестраховаться. Поэтому среди древних призраков много уродливых трупов с отрубленными головами и искалеченными телами, но мало без вины пострадавших и жертв несчастной любви. О последних заговорили лишь в XIX столетии, а революционная бойня скорректировала взгляд на казненных и умученных. Они стали являться с золотыми венцами на головах, и многие затем перешли в разряд новомучеников Российских.

К настоящему времени фактически отмерла традиция преследования жертвами своих убийц и мучителей. Привидения не могут отыскать их в перенаселенных городах и в подвергшихся нашествию туристов памятниках архитектуры. Между тем традиция эта оставила след в русской литературе XIX в. Помимо Ивана

Грозного, духи убитых донимали одного из пушкинских разбойников («Братья разбойники», 1822). Они грозили ему перстом, собравшись толпой, возглавляемой зарезанным стариком. Борису Годунову мерещились кровавые мальчики («Борис Годунов», 1825).

Из позднейших загробных мстителей можно отметить «умертвий» выморочного рода, выползающих из углов дома Порфирия Головлева (М.Е. Салтыков-Щедрин, «Господа Головлевы», 1875—1880). Щедринские «хмельные, блудные, измученные, истекающие кровью» призраки будоражили сознание не дворян, а либеральных проповедников, в чем мы имели возможность убедиться.

 

Жертвы исторических событий

Первые казненные среди призраков относятся ко времени правления Ивана Грозного. В Англии, в свою очередь, маловато привидений жертв, предшествующих эпохе Тюдоров. Почему же в сознании нашего современника с кровавыми ужасами ассоциируется именно Средневековье, европейское и русское, а не следующие за ним XVI—XX столетия?

Да и Грозного, как я уже сказал, снабдили привидениями только в XIX в., хотя о его зверствах поговаривали давно. Макаров в своей книге красноречиво описывает «страшное село Тайнинское» под Москвой. Тут тебе и пруд, «где в берегах его были тайные землянки бездонные (странно, что у пруда есть дно, а у землянок его нет. – А.В.), – отсюда отправляли на смерть Адашева, святителя Сильвестра» (не из землянок же их извлекали?). Тут и «содомская палата», в которой пировали Малюта Скуратов и другие царские любимцы, прямо за столом изрекавшие приговоры Курбскому, Турову, Шереметеву, Бутурлиным. «Многих людей здесь сажали живых в мешки и затаптывали около ручьев и Яузы в трясине болотной» (автор совместил царские казни с ритуалом затаптывания в трясину заложных покойников). Тех, кого не смогли затоптать, «живьем отвозили в Москву и заделывали в кремлевскую стену – скелеты их вынули после столетий».

Московский застенок конца XVI в.Картина Л.М. Васнецова (1912). Вынос трупов – ситуация, повторившаяся в большинстве легенд о кровавых застенках

Однако привидений, которым посвящены многие страницы книги Макарова, в Тайнинском нет. Это при столь дивной предыстории! А вот в Кремле они объявились – не зря извлекали скелеты! – но тоже «после столетий», то есть в наши дни. На кремлевских стенах выступили кровавые пятна, а самое зловещее пятно украсило Константино-Еленинскую башню, в которой пытали узников. Очевидно, московские жертвы ждали сигнала от своих английских коллег из Йоркского замка и других мест, где стены сочатся кровью.

В кремлевской башне нет музея пыточных орудий, но его организовали в Тульском кремле – в подземелье Спасской башни, где паранормальных феноменов не отмечено (непонятное свечение наблюдается рядом с местным Успенским собором). По части изуверских механизмов мы отстаем от Европы. Каких только способов пыток там не открыли за последнее время!

По сведениям Макарова, в болотную гать были затоптаны также отец и сын Хованские, казненные 17 сентября 1682 г. в селе Воздвиженском на дороге в Троице-Сергиеву лавру. Гать эта лежала к югу от села, возле деревни Голыгино. По ночам Хованские вылезали из болота и останавливали запоздалых путников, причем старший из бояр в знак приветствия снимал свою отрубленную голову. Они призывали к ответу виновников казни, в частности князя В.В. Голицына, но те, естественно, не являлись – что им делать в Голыгине? Приказ о казни был подписан царевной Софьей, поэтому сестры Новодевичьего монастыря опасались визита Хованских, когда в обители доживала свои дни Софья, а после смерти царевны поспешили изгнать ее дух из монастырских стен. Хованским вовек не отыскать Софью в многолюдном Охотном Ряду!

Макаров уверял, что ночные тени страдальцев позднее сменились стонами лешего. Советский писатель А.Н. Рыбаков в повести «Бронзовая птица» (1956) приписал стоны самим Хованским (в повести – Каратаевы, казненные некоей царицей): «Старый граф этак глухо стонет: постонет, да перестанет, постонет, да перестанет. А молодой – громко, точно плачет…» Эти слова произносит «дремучий» мужик Жердяй, который, за исключением ряда деталей, довольно точно передает старинную легенду о безголовом призраке. Старый граф не зовет своих палачей, а лишь просит похоронить себя с сыном по-христиански. Зато робких прохожих он утаскивает под гать. Из подлинных топонимов Рыбаковым сохранена только Голыгинская гать, а действие перенесено в Рязанскую губернию.

Леший ли стонал в Голыгине или казненные бояре, но в наши дни о них помнят. Старший Хованский тормозит несущиеся по шоссе автомашины, швыряя им под колеса свою голову. Услугами привидений охотно пользуется ГИБДД.

Подавляющее большинство духов исторических жертв получили путевку на землю в годы революционного террора. Вокруг многочисленных братских могил слышатся стенания и летают белесые фигуры. Когда могил не хватает, их выдумывают. Таким выдумкам обязана своей мрачной славой пермская Башня смерти (Комсомольский проспект, 74).

Административное здание с характерной башней и шпилем в угловой части построено в 1952 г., но легенды о его призраках, собранные по крохам фольклористами, уходят корнями в прошлое. В башне (более осведомленные пермяки говорят о доме, стоявшем на ее месте) находились либо застенки НКВД, либо подвалы, где мучили людей в годы Гражданской войны. Позднее там были найдены орудия пыток и останки замученных жертв. Другой призрак башни – белогвардейский офицер, выбросившийся из ее окна, или преступник, выпрыгнувший оттуда в процессе допроса (уже на земле его настигла пуля из пистолета следователя). Эти версии особенно раздражают сотрудников областного ГУВД, занимающего башню сегодня. Да и борцам за светлое будущее они не по нраву, поэтому в их интерпретации в башне стонут не заключенные, а строители, замурованные в ее стену при царском режиме. Из окна же выпал большевик, не выдержавший «давления царского правительства».

Третья версия возникла под влиянием зарубежных баек. В ней фигурирует девушка, заточенная в башню как раз в то время, когда ее возлюбленный умирал. А может, это был юноша, которого заточили туда, когда умирала его любимая девушка. Или девушка пришла туда умереть после смерти юноши. В общем, умерли оба, но кто-то из них, не найдя покоя, вернулся в башню. Или оба вернулись?

У фольклористов есть собственная версия происхождения названия башни. Воображение пермяков разыгралось после выхода на экраны в 1963 г. детского фильма «Королевство кривых зеркал». В одноименную башню там сажали юных народолюбцев, приговоренных к смерти глупым королем и коварными придворными.

Башня смерти в Перми. Авторы легенд отнесли это здание, типичное для сталинского классицизма, к дореволюционной эпохе

Подчеркнем следующую фразу из преданий о пермской башне: «Говорят [там] до сих пор еще люди сидят». Сидят они и под землей напротив Дома Советов (Московский проспект, 212) в Петербурге. Иногда снизу доносятся леденящие душу крики, сменяющиеся стонами и заунывным плачем. Но это не простые люди, потому они и не умерли. В подвалах здания, стоявшего на этом месте в 1920-х годах, проводились тайные эксперименты спецотдела ГПУ по разработке оружия, призванного обеспечить победу коммунизма во всем мире. После того как подопытные твари вышли из-под контроля, подвалы замуровали, здание уничтожили, а уцелевших чекистов расстреляли. Вот такие катакомбы замка Вольфенштайн или подземная лаборатория Джозефа Карвена.

Апологеты либерального гуманизма в своих оценках Гражданской войны подвергают осуждению обе противоборствующих стороны, поэтому современные легенды о призраках военных жертв посвящены не только красному, но и белому террору. Так, неоготический особняк в Ставрополе (улица Комсомольская, 100) был окрещен домом с привидениями из-за того, что в нем бойцы Добровольческой армии зарезали 32 раненых красноармейцев. Их начинание поддержали в годы Великой Отечественной войны немецкие оккупанты. Они специально устроили в доме госпиталь для советских военнопленных, чтобы удобнее было их резать. После войны в здании открылся роддом, а когда число смертей новорожденных превысило годовую норму, городские власти махнули на дом рукой и отдали его под туберкулезный диспансер. Позднее справедливость восторжествовала – в доме организовали общежитие для медперсонала.

Большая часть казненных большевиками священников и монахов сподобилась мученических венцов, но есть и безымянные жертвы, бродящие по монастырским развалинам черными или полупрозрачными силуэтами. Их видели в залах и коридорах табачной фабрики, занимавшей кусок территории Казанского Богородицкого монастыря. Несколько монахов были расстреляны при закрытии обители в1929г. Но кости, обнаруженные здесь в 2000 г., скорее всего, имеют отношение не к ним, а к уничтоженному монастырскому кладбищу. Впоследствии фабрику вывели, а монастырь возродили. Однако западная его половина застроена советскими пятиэтажками, так что можно ожидать дальнейших визитов призраков.

Недалеко от той же Казани есть монастырь, который в призрачном виде посещали не монахи, а… большевики. Речь идет о привидениях Раифского Богородицкого монастыря, на чьей необычной судьбе мы остановимся подробнее.

Сначала легенда. В июне 1918 г. в монастырь пришли экспроприировать зерно три сотрудника Казанской ЧК и четверо бойцов интернационального батальона. Руководил ими чекист Валентин Несмелов. Монастырское зерно было лишь поводом для визита – Несмелов подозревал о существовании в обители контрреволюционной организации, возглавляемой поручиком Вениамином Секуторским. Монахи при поддержке местных крестьян убили экспроприаторов и сожгли их тела. Не дождавшись возвращения Несмелова и его бойцов, ЧК выслала в монастырь карательный отряд, но убийцы успели спуститься в подземелья под монастырем. Они выбрались оттуда в августе с приходом в Казань белочехов. Тогда-то и началась мистика.

Собор Раифского монастыря. В 1918 г. он был осквернен чекистами, вернувшимися сюда и после смерти

Убитые большевики внедрились в лики святых на стенах и свирепо воззрились оттуда на вошедшего в храм настоятеля Варсонофия. На месте казни объявился мертвый чекист Петр Лавринович. Он напал на иеромонаха Азарию, возвращавшегося ночью из деревни, и тот был вынужден обороняться распятием. Сам Несмелов, явившись иеромонаху Макарию, щелкал у него перед носом затвором маузера и кричал: «Молись, контра!» Монахи метались по своим кельям, разбрызгивая святую воду, но призраки не давали им покоя до тех пор, пока всю братию не выдворила из монастыря Красная армия. Позднее Секуторского столкнул в колодец третий из убиенных чекистов Федор Копко, да и Варсонофий умер при очень странных обстоятельствах.

Мы имеем дело с уникальным соединением мистики с партийным мифом, не имеющим прецедентов со времен призрака из манифеста Маркса и Энгельса. Автором мифа стал историк-беллетрист П.К. Евгеньев, обогативший советскую литературу опусами об антикрепостнических восстаниях, о строителях Куйбышевской ГЭС, о гвардейцах семилетки, о самоотверженном труде колхозных животноводов. В повести «Обелиск в Райфе» (1969) Евгеньев рассказал о мученичестве казанских чекистов Несмелова, Лавриновича и Копко. Героев зверски избивают мужики, а один из монахов замахивается на безбожников железным крестом, но, опомнившись, делает вид, что благословляет их (эта деталь легла в основу эпизода с Азарией). За расстрелом чекистов из монастырских окон наблюдают, потягивая коньяк, Варсонофий и Секуторский с офицерами.

От мифа обратимся к истории. Фамилии чекистов не выдуманы – эта троица орудовала в Казани весной и летом 1918 г., причем Несмелов был сыном крупного русского богослова В.И. Несмелова, профессора Казанской духовной академии. Прототипом Секуторского послужил поручик Сердобольский, прячущийся в Раифском монастыре от чекистов. Однако подпольную организацию возглавлял не он, а генерал И.И. Попов, арестованный большевиками еще в мае 1918 г.

Экспроприация была предлогом – Несмелов шел по следам офицеров, о которых, в свою очередь, умалчивает официальный сайт монастыря, акцентирующий внимание на учиненном чекистами погроме. Чекисты и впрямь не церемонились: не обнаружив офицеров в монастырской гостинице, они вломились в алтарь церкви, шарили в дароносице, оттаскали за волосы попавшего под руку монаха. Игумен Варсонофий повелел ударить в набат. Из окрестных деревень сбежались крестьяне, разоружившие чекистов, а затем устроившие самосуд. Не исключено, что часть братии участвовала в экзекуции, но где в тот момент находились офицеры, неизвестно. Очевидцы о них не упоминают.

Когда в монастырь прибыл отряд из нескольких десятков красноармейцев, монахи укрылись по деревням и в Седмиозерной пустыни (подземелий в Райфе нет, но они присутствуют в каждой третьей легенде о призраках). Варсонофий и старшая братия не вернулись в

обитель, уйдя из Казани с белочехами. Скорее всего, с ними ушел и Сердобольский. Официально Раифский монастырь был закрыт в том же году, однако оставшиеся монахи продолжали служить в его разоренных храмах до 1930 г., когда последние пять монахов и послушник были расстреляны (в 2000 г. они прославлены как мученики).

Обелиск советской эпохи, установленный на месте трагедии, сменил новый памятник – крест и гранитная глыба, у подножия которой выбита надпись:

Потомки в обнимку пьют пиво и мирно постреливают в Сети. Плевать они хотели и на монашескую нетерпимость, и на революционный идеал…

В бывшие городские усадьбы наведываются тени убитых большевиками хозяев. Слухи о них курсировали еще в советское время. Например, в одном из номеров «Белгородской правды» за 1929 г. была опубликована статья о пустующем доме на углу улиц Воровского и Буденовской (часть современной улицы Фрунзе), где видели расстрелянного в 1920 г. контрреволюционера.

Здание Уфимского художественного музея имени М.В. Нестерова (улица Гоголя, 27) до революции принадлежало лесопромышленнику Михаилу Артемьевичу Лаптеву, убитому на барже вместе с другими заложниками из Уфы летом 1918 г. Перед смертью Лаптев умолял палачей устроить в его бывшей усадьбе библиотеку или музей. Те сообщили о последнем желании умирающего Нестерову, который как раз искал место для размещения своей коллекции картин, подаренной городу.

Дух Лаптева остался доволен музеем и не показывался людям до 1990-х гг., когда вдруг начал отчетливо вздыхать, шаркать ногами и баловаться с рубильником. Дежурившая в музее сотрудница вежливо сказала призраку: «Пожалуйста, не пугай меня, мне же завтра утром снова на работу!» Услышав волшебное слово «работа», Лаптев сразу угомонился – при жизни он был деловым человеком.

Свой дом с обиженным большевиками хозяином есть и в Челябинске – деревянный узорчатый особняк Ларинцева (улица Красноармейская, 100). О купце Ларинцеве сведений не сохранилось, известно лишь, что дом у него отобрала советская власть, но сам он, увидев, как к берегу Миасса подгоняют баржу, вовремя удрал. С тех пор в особняке не задерживалась надолго ни одна организация, включая военкомат, – всех тревожили шаги и завывания неприкаянного купца. Нагнал страху и брошенный военкоматом огромный сейф без ключа, внутри которого, по слухам, хранятся скальпы призывников. Недавно в комнату, где пили чай офисные работники, влетела подозрительная шаровая молния. Она зависла в воздухе и как будто рассматривала отдыхающих, а кое-кому даже высовывала язык. После этого «чайную» пришлось ликвидировать вместе с оставшимися там бутылками из-под чая.

Видный революционер Самуил Моисеевич Цвиллинг жил в Челябинске в доме номер 20 по улице, носящей ныне его имя. Как и многие партийные лидеры, Цвиллинг до 1917 г. промышлял разбоем и грабежами. За налет на аптеку и убийство аптекаря он был приговорен к смертной казни, замененной тюремным заключением. Герцен развернул революционную агитацию после своего пробуждения, инициированного декабристами. Самуил Моисеевич организовал революцию на Южном Урале сразу после того, как в своем доме зарубил топором полицмейстера. Урал он снабдил советской властью, а дом – призраком убитого. Зарубленный полицмейстер ходит вокруг здания, а потом исчезает в зыбком тумане.

Бывшее поместье Ратмино в подмосковной Дубне навещает дух его последнего владельца Ивана Петровича Любомилова, по преданию убитого большевиками и закопанного ими в парке. Информация о духе поступала еще в советское время от студентов занимавшего усадьбу сельскохозяйственного училища. Призрак бродил по заросшим аллеям, кашлял, шуршал листьями и скрипел половицами старого барского дома. Однако поступь прогресса слышнее этих жалких звуков. К настоящему времени усадебный парк захирел, его строения развалились, дом опустел и выгорел, а его остатки растащили прогрессивные дачники. Хозяева дома отдыха «Ратмино», располагающегося на территории усадьбы, надеются, что призрак удостоит вниманием отдыхающих.

 

Разрушенные кладбища

В разрушенных английских монастырях существовали кладбища, но похоронены там были преимущественно монахи, чьи потревоженные души автоматически слились с душами всех подвизавшихся в обители.

Крупные погосты и приходские некрополи остались нетронутыми. В стране победившего социализма осуществлялся масштабный снос кладбищ. На могилах были построены жилые дома и разбиты парки. Гнетущая атмосфера таких мест стала притчей во языцех. Почти в каждом российском городе имеются свои легенды об оскверненных захоронениях. Я расскажу о нескольких случаях.

В Москве больше всего легенд связано с Братским кладбищем, открытым в 1915 г. для погребения жертв Первой мировой войны. В революционные годы на кладбище производились массовые расстрелы, а в 1932 г. его полностью ликвидировали. На солдатских могилах разбили парк с детскими площадками и скамейками, а взамен разрушенной Преображенской церкви соорудили кинотеатр «Ленинград».

Паранормальные явления наблюдаются не столько на территории парка, сколько под землей – на станции метро «Сокол», построенной через шесть лет после сноса кладбища. За спиной у машинистов околачивается фигура в длинной серой шинели, а на путях и перроне закрытой станции витают духи с гноящимися ранами. Днем они испаряются, чтобы не умереть вторично под лавиной, вливающейся в двери метрополитена.

«У метро у Сокола дочка мать укокала», – пелось в советской частушке. Увы, репутация «Сокола» не улучшилась после того, как вновь заработал местный храм Всех Святых. Он стал свидетелем запоздалого сталинского благодушия по отношению к православию. После Великой Отечественной войны якобы прозревший вождь даровал свою милость пяти закрытым московским храмам, в их числе Всехсвятскому. В 1960-х и 1970-х годах его приход был самым многочисленным в столице.

Петербургский вариант кладбища-фантома – Московский парк Победы в южной части Московского проспекта (зачем Петербургу столько московских названий?). До революции кладбища здесь не было. Массовые захоронения осуществлялись в блокадные годы, когда вовсю дымил кирпично-пемзовый завод, в чьих печах было сожжено, по разным подсчетам, от 100 до 600 тысяч умерших ленинградцев. По окончании войны ленинградские власти организовали на месте завода не мемориал, а парк с аллеями, чьи посетители до сих пор чувствуют себя не в своей тарелке.

Заброшенное кладбище зимой. Картина Ю.Ю. Клевера (1890)

Поскольку наши монастыри просуществовали дольше английских, они дожили до того времени, когда в них стали погребать известных горожан, дворян и купцов. Одно из крупнейших кладбищ Самары принадлежало Никольскому монастырю, от которого уцелели лишь главные ворота. Кладбище функционировало с 1863 по 1925 г., а потом его разорили, выбросив надгробия на соседнюю помойку, и возвели на могилах школьную спортивную площадку. Детки резвятся прямо на костях предков, чьи бледные силуэты витают поблизости.

Самый кощунственный снос кладбища в Казани произошел не в Богородицком, а в Кизическом монастыре. Обширный погост, чьи первые захоронения относятся к чумным годам конца XVII в., был окончательно уничтожен в 1964 г. в рамках подготовки к визиту Хрущева в Казань. Кладбищенскую территорию занимают парк Дома культуры химиков, сосновая роща и жилые дома по улице Декабристов. Атмосфера в парке нехорошая – многие теряют сознание и чувствуют головную боль, но это еще не повод для сочинения глупых баек о каком-то скелете, подстерегающем в дупле несовершеннолетних девочек.

Вообще с разоренными кладбищами случилась та же история, что и с расстрелами. Если кладбищ нет, их надо выдумать. Ярчайший пример – реальные и мифические кладбища Иркутска.

Все началось с призраков. В здании Областного суда (улица Пролетарская, 10) регулярно слышались шепот и смех, а однажды невидимка погнался за пришедшим в суд мужчиной. Тот махал на него руками, крестился и кричал: «Чур меня!» Преследователь плюнул с досады и отступил. А вскоре рабочие, копавшиеся в подвале, извлекли из-под земли кость. О призраках они ничего не знали и потому скормили кость собаке. На другой день было найдено еще три кости, потом еще шесть. Собака чуть не подавилась, и рабочие срочно обратились в милицию. Уцелевшие кости были изъяты и признаны человеческими. Тогда-то и вспомнили, что дом, где расположен суд, построен в 1880-х годах сразу после крупного пожара, спалившего десятки кварталов Иркутска. Наверняка на месте дома находилось кладбище.

На самом деле двухэтажный особняк купцов Трапезниковых был возведен в 1814—1823 гг., а после пожара 1879 г. его восстановили и надстроили еще одним этажом. Но не надо отчаиваться! Кости могли принадлежать жертвам Гражданской войны или сталинских репрессий. А может, кто-нибудь из Трапезниковых придушил компаньона или любовницу? Да и суд нельзя сбрасывать со счетов. Какие мрачные тайны хранят его архивы?

Несколько привидений обитает в здании иркутского филиала «Микрохирургии глаза» (улица Лермонтова, 337), возведенном в 1986 г. на месте старого кладбища. В подвале, где помещается архив, поселился невидимый дух, обожающий пугать работниц регистратуры. Девушки, стараясь прогнать страх, бодро разговаривают сами с собой, что отнюдь не способствует оздоровлению атмосферы здания. Проходящие курс лечения дети тоже замечают призраков. Один мальчик жаловался на дяденьку, который ночью дул ему в ухо. Медсестра утешила ребенка: «Это доктор пришел сказать, что тебя скоро выпишут». Доктор, однако, сделал выговор находчивой девушке.

Медсестра по имени Эльвира, решив перекусить, зашла в пустой зал операционного блока и увидела девочку, тянущуюся рукой к вазе с печеньем. Эльвира гневно вскрикнула, и девочка превратилась в седого старика. Он удалился, показав медсестре кулак.

Духам тесновато в здании филиала, и они разбредаются по всему городу вместе с сотрудниками. Но самые медлительные из них не поспевают за бойкими медсестрами. Так, медсестра Юлия, проснувшись дома в своей кровати, узрела на тумбочке мужскую голову. Девушка решила не дожидаться оставшихся частей тела и мигом набрала 02. Злобно скрипнув зубами, голова испарилась. Возможно, в доме Юлии пытался материализоваться обитатель архива.

В построенном в 1996 г. госпитале для ветеранов войн в микрорайоне Юбилейный невидимка снимал телефонную трубку и катался на раздаточном столике по коридору. Изумленный персонал наблюдал, как дверца холодильника распахнулась сама собой, а через минуту захлопнулась. Украденные продукты не пошли невидимке впрок. Вечером он ворвался в урологическую палату с ревом: «У-у-у!» «Это ветер!» – успокаивали медсестры пациентов, но те лишь печально вздыхали. В полночь возле уха охранника, лежащего на диване, кто-то застонал и зашуршал бумагой. По комнате пронесся сквозняк, сверкнула молния. Подняв голову, охранник увидел смятые газеты, валяющиеся на полу. По заключению специалистов, призрак забрался в госпиталь из осушенного болота.

Мертвецы с приходских кладбищ посещают жилые дома, стоящие на месте разрушенных храмов. К примеру, жильцы пятиэтажного дома в Калуге (улица Ленина, 100), возведенного в 1937 г. на месте древней церкви Михаила Архангела, ежегодно в октябре испытывают необъяснимое чувство страха и видят фигуры в черном облачении. А вот слухи о замогильном холоде, вызываемом призраками, как потом выяснилось, распускали местные коммунальщики, тормозящие начало отопительного сезона.

Кладбище при церкви Симеона Столпника, разрушенной перед строительством в 1936 г. ярославского Дома с аркой (улица Советская, 21), стало виной множества смертей. Духи не просто бродили вокруг дома – они вселились в работников НКВД, приезжавших по ночам за его жильцами, а затем и в самих жильцов, в массовом порядке кидавшихся из окон. Даже цветы увядали на клумбах, разбитых у проклятых стен. Но посетители кафе и сотрудники офисов, расплодившихся на первом этаже здания, бесстрашно прислушиваются к стонам, шепоту и скрипу дверей.

 

Любовь и ревность

Скромен, очень скромен русский кодекс любовных трагедий. О, конечно, мук ревности и семейных конфликтов у нас хватает, но влюбленных дочерей и неверных жен, преследуемых отцами и мужьями, среди призраков почти нет. Катерине из «Грозы» А.Н. Островского не место в мире духов, где правят бал верные до гроба невесты, настырные женихи, чадолюбивые жены и бдительные мужья. Оно и понятно: адюльтер, как его ни называй, не находил одобрения ни в народе, ни среди купцов и духовенства, да и многих дворян он не привлекал.

Байронический герой Джюлио из одноименной поэмы Лермонтова (1830) преследуем духом погубленной им любовницы. Марлинский в «Латнике» рассказывает о деспотичном князе, убившем неугодного ему любовника дочери и запершем саму девушку в доме. Взаперти она лишилась разума и вскоре скончалась. Напуганный ее призраком отец покинул родовое имение, заколотив двери, и больше в него не возвращался. История взята из английского фольклора, но сама усадьба под названием Шуран, чье описание приведено в разделе «Места с привидениями», не выдумана Марлинским.

Шуранский замок возвышался в XVIII в. в селе Шуран (ныне – Лаишевский район Татарстана).

В 1770-х гг. им владел капитан Андрей Петрович Нармацкий, возомнивший себя одним из средневековых рыцарей-разбойников, напропалую грабивших бедных крестьян и честных купцов. Легенды о Нармацком создавались под впечатлением от европейских «ужастиков» о жестоких норманнах, даже его фамилия созвучна со словом «нормандский». Организовав разбойничью шайку, Нармацкий захватывал соседние земли и грабил суда на Каме. Одного из родственников он запарил до смерти в бане. За это Екатерина II сослала его в Сибирь, где он и кончил свои дни.

Замок, судя по всему, был выполнен в стиле русской готики. После ссылки хозяина он запустел: обширный двор зарос травой, купол обвалился, окна были забиты. Его руины простояли по меньшей мере до 1830-х гг. Обстановка разрухи благоприятствовала скорейшему оформлению легенд. В них жилище разбойника снабжено тюрьмой с цепями, кольцами, рогатками, колодками и подземным ходом, соединявшим замок с берегом Камы. Были там чугунный стул, к которому можно приковывать узников, и тайники, в которых удобно замуровывать девушек.

Девушки не заставили себя ждать. В качестве причины для ссылки Нармацкого в Сибирь указывали на насилие, совершенное им над родной сестрой. Чтобы не шокировать инцестом дам, был придуман запасной вариант с прикованной к креслу девушкой, от которой остались только кости и волосы. Ею была молодая соседка-помещица, похищенная капитаном и отвергшая его домогательства.

Как видите, Марлинский заменил разбойника отцом-деспотом, а соседку – дочерью. Но «Латнику» предшествовала повесть князя Е.А. Дадиани «Софья и Алексей» (1825), где любовная тема звучит мощнее. В ней владелец замка по имени Барбур похищает всех без разбора девушек, имевших неосторожность приблизиться к его владениям. В лапы Барбура угодила дочь крестьянина Софья (типично крестьянское имя). На выручку девушке спешит обрученный с нею работник Алексей. Сердце тает! Постараюсь быть кратким: Алексея утопили в Каме; дух мертвой, но доброй колдуньи освободил Софью и подбросил Барбуру окровавленный кинжал, которым злодей моментально закололся; Софья сиганула в Каму в месте гибели возлюбленного; их тени «будут являться каждый год в день смерти над этой рекою» на радость собирающейся там молодежи.

Княжна Тараканова. Картина К.Д. Флавицкого (1864).Впереди у самозванки – скитания по улицам с ребенком, затвор в монастыре и восторженный танец у кровати умирающего любовника

Самая знаменитая жертва любви, равно как и политических интриг, показывается на улицах Петербурга. Это княжна Тараканова, по легенде не скончавшаяся от чахотки в 1775 г. и не утонувшая во время наводнения (последнее, кстати, тоже легенда), а спасшаяся и родившая ребенка. Далее мнения разделились: то ли она сбежала и умерла от голода, то ли ее перевели из Петропавловской крепости в другую темницу. В Петербурге она могла содержаться в недостроенном потемкинском дворце Пелла, по чьим развалинам позднее ходил ее призрак с мертвым ребенком на руках. В Англии таких дамочек обычно сопровождают компаньоны, вот и в Пелле княжне сопутствует угрюмый старик и прочие «жертвы властолюбия и необузданных страстей князя Тавриды».

Влетело, конечно, не одному Г.А. Потемкину, но и графу А.Г. Орлову, отцу ребенка Таракановой. Возмездие настигло его в Москве. Дух бывшей любовницы витал у его смертного одра, и хотя по приказу графа домашний оркестр играл без передышки, музыка не заглушала отчаянных воплей соблазнителя, перебудивших полгорода. Прислушиваясь к ним, москвичи боязливо крестились и ворочались с боку на бок на старозаветных перинах.

Когда же Тараканова успела совершить путешествие из Петербурга и переполошить Москву? Ведь тогдашние призраки не умели пересекать большие пространства, а до выхода в свет коммунистического манифеста оставалось еще сорок лет. Дело в том, что княжну после чахоток и наводнений успели сослать в московский Ивановский монастырь, где она доживала свой век под именем старицы Досифеи. Недаром престарелый Орлов, став москвичом, опасался ездить мимо монастырских стен. Знающий читатель сразу обратит внимание на неувязку: Досифея пережила графа на два года, скончавшись в 1810 г. Не могла же кроткая и почтенная старица бесноваться у кровати Орлова?

Ивановский монастырь. Фото 1882 г.Место жительства, по меньшей мере, трех московских призраков

Перемудрили авторы легенд! Либо граф умер с чистой совестью, либо Тараканова нашла иной способ получить московскую прописку. Почитатели Досифеи категорически отрицают ее сходство с петербургской самозванкой. Но и они перестарались с благочестивыми фантазиями. По их мнению, Досифея (Августа Тараканова) – истинная дочь Елизаветы Петровны и графа А. Г. Разумовского, родившаяся пусть и в тайном, но венчанном браке. К сожалению, родители не могли сами растить девочку, но их праведная жизнь всегда служила ей примером. Воспитывалась княжна Августа за границей, где ее и отыскали поляки-интриганы. Она с негодованием отвергла их предложение, но его приняла вторая, петербургская Тараканова. С этого момента две легенды фактически сливаются. Матушка

Екатерина в тревогах за будущее России не удовольствовалась принцессой Владимирской, а приказала выкрасть и Августу (не ведала матушка о благочестии Августы – иначе бы пригласила по-царски, и дело в шляпе!). Будущую Досифею заманили на корабль (завлекли туда и самозванку), но остальные подробности ее прибытия и содержания под стражей неизвестны.

Далее обе легенды темнят. Самозванка томится в подземелье или слоняется с дитем по Петербургу, а постриженная в монахини Досифея сидит в затворе в Москве. Наконец, самозванка умирает всеми возможными смертями, а Досифея с кончиной Екатерины выходит из затвора. Легенды снова разделяются. Петербургская Тараканова зажила жизнью призрака, а московская – жизнью монастырской подвижницы. Бог весть, где покоятся кости самозванки – во дворе Петропавловской крепости или на дне Невы, а мощи Досифеи в 1996 г. обретены в Новоспасском монастыре (не исключена канонизация).

Аничков дворец в Петербурге. Гравюра с рисунка М.И. Махаева (1753). Будущий Дом пионеров и их подружки – юной смолянки

Немало сказаний о жертвах любви подчинено английскому межсословному закону: знатный (богатый) полюбил незнатную (бедную), соблазнил ее и бросил. Юная смолянка была обманута кем-то из хозяев Аничкова дворца в Петербурге, возможно, тем же необузданным в страстях князем Таврическим. Нырнув в Фонтанку, она затем выбралась из воды и поселилась во дворце. По одной из версий, смолянка покинула здание во время пожара 1812 г., «взметнувшись из пламени и растворившись в дыму». По другой – огонь взбодрил ее, и с 1937 г. она маршировала по дворцу с пионерами под песню «Взвейтесь кострами, синие ночи».

Недалеко от Воронежа, на берегу реки Усманки, расположено заболоченное место под названием Веневитинский кордон. В XIX в. здесь предположительно находилась усадьба (следов от нее не осталось), принадлежащая поручику Николаю Александровичу Веневитинову, которого в легендах именуют то графом, то купцом. Всего легенд четыре, и три из них – о любви и ревности.

Памятна ли вам история Розовой дамы из замка Бамбург? Тот же треугольник сложился под Воронежем, только место отца занял влюбленный граф. Он отправил жениха крепостной девушки в армию, выследив его по запаху, а огорченная девушка утопилась в озере. Это ранняя версия. А вот и поздняя. Граф убил какого-то богатого незнакомца, а его красавицу дочь заточил в подземелье, где пытал, зверски избивал и насиловал (собственно, последняя деталь и выдает недавнее происхождение этой версии). Девушка не призналась ему, где спрятана карта торфяных болот, принадлежащая ее отцу. Сидя в подземелье, она быстро состарилась (важная подробность) и умерла.

Согласно третьей версии, граф (или купец) собственноручно утопил в болоте свою жену, обвинив ее в супружеской измене. Но женщина была невиновна (наши люди сочиняли!). Эта версия единственная из всех не противоречит фактам: Веневитинов женился в возрасте 53 лет на Елизавете Васильевне Старовой, будучи старше ее на 23 года. Он скончался в 1865 г., прожив с женой шесть лет. В 1861 и 1863 гг. она родила ему соответственно мальчика и девочку, однако дата ее смерти неизвестна. Если легенда не врет, убийство произошло в 1864 или 1865 г., незадолго до кончины Веневитинова.

В четвертой версии вновь фигурирует карта сокровищ. Грабители пытают владелицу карты, по совместительству – хозяйку усадьбы (графиню), а потом отрубают ей голову. Теперь кто-то из этих жертв расхаживает по кордону под видом Веневитинской девы. Призрак походит на кого угодно, только не на деву. Это либо старуха (состарившаяся красавица?), либо женщина в рваной одежде (невинная супруга), либо графиня с головой под мышкой (реплика на историю Хованских).

Дом Н.В. Мешкова в Перми. Скромное жилище благодетеля пермских красавиц и их детей

Современные историки и журналисты воспевают осанну дореволюционным купцам и банкирам, снабжавшим царскую Россию больницами, школами и музеями. Рады приветствовать купцов и бизнесменов служители Церкви – крайне редко услышишь с амвона осуждения богатых в манере Иоанна Златоуста или апостола Иакова. К уважаемым ныне людям относится и Николай Васильевич Мешков, пермский купец и меценат. В числе его благодеяний – закупка зерна для голодающей Перми, служба в губернском земском собрании и Пермской городской думе, строительство ночлежного дома, помощь в организации образовательных учреждений. Официально он заслужил звание почетного гражданина Перми, неофициально – славу спасителя голодных и основателя системы высшего образования на Урале. В его честь собирались назвать одну из городских улиц, но помешала революция, что, вообще говоря, странно – ведь и большевикам Мешков сумел угодить, организовав в Перми тайные встречи лидеров социалистов-революционеров и удостоившись похвалы от самого Ленина.

Одно только портит этот светлый образ – привидения. Городской дом Мешкова (улица Монастырская, 11), где сейчас находится Пермский краевой музей, по ночам оглашается плачем младенцев и вздохами матерей. Николай Васильевич был любвеобилен, и его особняк посещали пермские девицы, возвращавшиеся оттуда не с пустыми руками. Девицы беременели, рожали и приносили младенцев на крыльцо дома их богатого отца. Тех, кто не замерзал, Мешков велел заносить внутрь и укладывать в комнату. Бывало, набьется полная комната… ну, это из другой оперы. Когда детей становилось много, их распределяли по приютам. И вот теперь мешковские любовницы с детьми вернулись в дом воздать хвалу благотворителю.

 

Заточенные и замурованные

В Шуране мы впервые услышали о заточении, к которому, видимо, прибегали кое-где в XVII—XVIII вв. Известен случай, происшедший в Харьковской губернии, где вновь замуровали женщину, но только не жертву разбоя, а саму разбойницу. Некая дворянка развлекалась тем, что грабила во главе разбойничьей ватаги купцов на тракте. Ее брат, полковник Г.К. Кондратьев, основатель города Сумы, долго уговаривал сестру угомониться, а потом взял да и замуровал ее живьем в стену сумского Воскресенского собора.

Читатель, вероятно, догадался, что эта легенда не о любви и не о мести. Она перепевает древнюю и столь же легендарную традицию, согласно которой язычники и обращенные из язычества христиане закладывали в фундамент или стену строящегося здания человеческую жертву. Прекрасный повод для визита привидений! Вот только их маловато – и у нас, и в Англии, где превалируют страдающие от любви девушки. Но повторюсь – сама традиция легендарна. Историки могли ее выдумать для устрашения потомков.

Одно из таких привидений живет в Смоленском кремле, точнее – в башне Веселуха. Кремлевские стены и башни были возведены в 1595—1602 гг. Тогда-то в башню и замуровали живую девушку. Девушка не плакала, а смеялась, поэтому башню назвали Веселухой. Но почему она смеялась? Тут возможны четыре варианта: 1) это была дурочка (маловероятно, поскольку юродивых у нас уважали); 2) девушка была патриоткой и знала, для чего нужна жертва (но тогда бы она хранила молчание); 3) это был истерический смех (наиболее правдивая версия); 4) ее обманули, делая вид, что играют с ней, а она радостно смеялась (разновидность первой версии).

В обмане участвовали пленные европейцы (поляки?), привыкшие к строительным жертвам. Они заманили в яму русскую девушку, мирно шедшую за водой с коромыслом. Но в Европе XVI в. девушек замуровывали в личных, а не в государственных целях.

Башня Веселуха в Смоленске. Фото начала XX в. В основании башни лежат кости легковерной смоленской девицы

Между тем в Древней Руси, по мнению Афанасьева, жертвоприношения широко практиковались – такова этимология названия Детинец (дети в стенах или под фундаментом). Да и зачем иноземцам укреплять вражеский кремль?

Скорее всего, замурованная девушка, бродящая призраком по кремлю, родилась на свет из черепа боевого коня святого Меркурия Смоленского. Череп был замурован в основание Фроловской башни и с той поры тревожным ржанием предупреждает защитников крепости об опасности.

Во время нападения на Смоленск войск Батыя в 1239 г. воин Меркурий родом из Моравии, служивший смоленскому князю, выступил против татар с благословения Божией Матери. Врагов он разогнал, но перед бегством те ухитрились отрубить ему голову. Держа в руках отрубленную голову, он пришел к городским воротам с вестью о победе. В одной из редакций «Слова о Меркурии Смоленском» святой не только нес свою голову, но и вел под уздцы коня. Навстречу ему попалась девица с коромыслом, отругавшая его за хождение в безголовом виде. Для полноты картины «иноземцу» Меркурию оставалось запихать негодницу в башню. Конечно, он так не поступил, и в башне очутился конский череп. Но ведь голову отрубили Меркурию, а не коню! Возможно, первоначально в башне хранилась голова святого, а авторы легенды о конском ржании спутали ее с черепом коня. Кстати, каменный кремль строил царский зодчий Ф.С. Конь.

Смоленский сюжет при всей путанице с головами и девушками исторически оправдан – город и впрямь не был взят Батыем по неизвестной причине. Псковская же легенда о замурованном князе сильно расходится с фактами.

Тевтонские рыцари, взявшие Псков незадолго до Ледового побоища, пленили здесь местного князя, оказавшего героическое сопротивление захватчикам. В рекордные сроки ими была возведена неприступная башня (немцы умели строить крепости), в которой они заточили князя. Он томился там целый год, но не пошел на сделку с врагами и умер от истощения. Псковичи тем временем изнывали от тяжкого ярма поработителей (об их муках можно судить по пропагандистскому фильму С.М. Эйзенштейна). Проведав о судьбе своего князя, они подняли восстание. Силы были неравны, но в разгар сражения на верху башни возникла тень убитого. Оглушительно грянул гром, и напуганные тевтонцы в ужасе бежали. Тело князя в темнице не обнаружили, но с тех пор из башни доносится тихий и печальный звон. Поэтому ее прозвали Гремячьей.

Каменная башня построена в 1525 г. повелением великого князя Василия III. Но дело не в ней, а в фигуре пленника. Тогдашний псковский князь Ярослав Владимирович сам заключил договор с Ливонским орденом и привел к городу разношерстное войско из датчан, ливонцев и жителей Изборска, сдавшегося без боя. Не оказал сопротивления и Псков, заключивший мирный договор с оккупантами. Противники Ярослава Владимировича покинули город вместе с семьями, и сажать в башню было попросту некого. Да и строить ее было некому. Городом правили посадник Твердило Иванкович, несколько княжеских людей и… два орденских брата (цифра из Ливонской хроники). Через год Ярослав Владимирович переметнулся в стан Александра Невского, и новгородские войска овладели Псковом без восстаний и кровопролитий. За очередное предательство наш герой получил княжение в Торжке, так что в Пскове его следов действительно не осталось.

От исторических мифов перейдем к более привычной для нас теме женских страданий. В месте впадения Ветлуги в Волгу стоит знаменитый замок Шереметевых – усадьба Юрино. Кто-то из его хозяев соблазн… нет, мы не в Англии, попытался соблазнить крепостную девушку Палашу (по крайней мере, имя подходящее). У дворян было так принято, но Палаша не могла поступиться честью древнего крестьянского рода и отвергла грязные ухаживания крепостника. Разозленный Шереметев приказал замуровать ее живьем в подвале. Позднее останки бедняжки перекочевали в подвальную колонну, где и были обнаружены в ходе реставрации. Теперь ее силуэт с по-крестьянски скрещенными на груди руками виден в одном из окон Дубового кабинета.

Кого же из Шереметевых очернили авторы этой байки? Замок начал строить в 1874 г. Василий Петрович Шереметев, женатый на дочери генерала М.Д. Скобелева. Но его не обвинишь в погоне за девушками – эпоха крепостничества миновала. Однако усадьба возникла в Юрине еще в 1812 г., и подвалы старого деревянного дома могли уцелеть. Организатор имения Василий Сергеевич Шереметев – подходящий кандидат на должность злодея. Тех крестьян, что он не успевал высечь, бросали в тюрьмы и забривали в солдаты. А главное – Василий Сергеевич охотно пользовался правом первой ночи, воспеваемым ненавистниками феодализма. Была у него и своя «Палаша» – Матрена Ивановна Марченко, дочь бедного полтавского майора. В подвал Матрену Ивановну загнать не сумели, поэтому Шереметев женился на ней вопреки протестам родовитых дворян и на радость всем передовым людям. Супруги прожили в согласии сорок лет и родили шестерых детей.

Усадьба Юрино. В дворцовом окне показывается замурованная, но непобежденная девушка Палаша

С отцом конкурирует сын – Сергей Васильевич Шереметев, следующий владелец Юрина, не меньший распутник и тиран. В пользу его кандидатуры говорит тот факт, что он до сих пор наведывается в усадьбу. Спустившись из верхних покоев, призрак властно шествует по дому и неодобрительно косится на туристов. Послужной список этого Шереметева пестрит ужасами и произволом. Он подавлял восстание декабристов и всячески притеснял крестьян, так что те даже подавали на него жалобу губернатору А.Н. Муравьеву, с которым Сергей Васильевич был на ножах. Старый декабрист многое припомнил своему врагу. Усилиями Муравьева имение Шереметева было взято под опеку, а сам хозяин выдворен за границу. Сергей Васильевич не был женат, а его «Палаша», крестьянка Надежда Зайцева, перед тем, как сгинуть в подвале, родила ему четверых детей.

Родовой вотчиной Шереметевых являлось не Юрино, а крупное благоустроенное село Богородское. Тем не менее Сергей Васильевич построил в Юрине стекольный завод и завел кожевенное производство, но замок суждено было возвести его чудаковатому племяннику. Строитель замка любил совмещать различные стили – в архитектуре и в жизни. Его резиденция выполнена в ионических, арабских, готических традициях, а сам он топил камин пальмами из Зимнего сада и расхаживал по усадьбе в облачении римского папы Пия IX, купленном в Италии, покуривая пеньковую трубку и по-русски матерясь. Как следствие, он умер в долгах, и деньги на похороны пришлось занимать у исправника. Если я что-то понимаю в привидениях, именно Василий Петрович имеет все основания возвращаться на землю, но вот беда – на роль похотливого крепостника он не годится.

Коренным москвичам хорошо знаком дом Николая Васильевича Игумнова (улица Большая Якиманка, 43), старое французское посольство, ярчайший образец русского стиля с его многоцветностью и декоративностью. Кто бы мог подумать, что в таком красочном домике поселятся привидения? Но древнерусский антураж им не помеха, в чем мы убедились на примере челябинского особняка Ларинцева. К тому же легенды об этих домах сочинены в советские годы, а не в пушкинскую эпоху, когда впечатлительных барышень запугивали готическими руинами наподобие Шуранского замка.

Купеческий род Игумновых происходил из Ярославля. Оттуда же Николай Васильевич привез в 1888 г. архитектора Н.И. Поздеева, поручив ему строительство роскошного особняка. По слухам, особняк предназначался для свиданий с танцовщицей Любушкой, которую Игумнов усердно скрывал от родных и от законной супруги, проживавшей в Ярославле. То ли новый дом раскритиковали в прессе (русский стиль только входил в моду), то ли Любушка сказала свое «фи», то ли Поздеев превысил запланированную смету, но заказчик вдруг разругался с архитектором. Суд свалил все убытки на Поздеева, а тот, громогласно прокляв дом и хозяина, уехал на родину, где покончил с собой в 1893 г.

Дом Н.В. Игумнова в Москве. Интересно, из какого именно окна вылетели корнет и его боевой мундир?

Проклятие начало действовать, нагоняя страх на Любушку. Игумнов не разделял ее суеверий, и чтобы защититься от кошмара, бедная девушка вынуждена была пригласить в дом юного корнета. Корнет храбро сражался с проклятием, когда на Якиманку неожиданно прибыл хозяин. Вместо того чтобы помочь, он накинулся на героя с кулаками. Детали разыгравшейся трагедии до конца не выяснены. Одни говорят, что Игумнов выбросил корнета в окно, а следом швырнул его пострадавший в бою мундир. Другие – что мундир вылетел в придачу со штанами, а несломленный врагом корнет удалился с черного хода и до темноты скрывался в подворотне. Любушку же ее добрый покровитель швырнул с размаху в стену, и ей на голову рухнул кусок лепнины работы Поздеева. Девушка перенеслась в мир иной. Так покойный архитектор отомстил за свое унижение.

По другой версии, лепнину Поздеев выполнил на славу, и чтобы она отвалилась, потребовался куда более мощный бросок. О стену грохнулось молодое тело корнета, чьими штанами Игумнов задушил Любушку. Череп храбреца выдержал удар. Очнувшись ночью, корнет прихватил никому не нужный мундир и исчез в подворотне. Игумнова же упавшая лепнина навела на мысль замуровать труп любовницы в стене. Сказано – сделано. Исчезновение девушки купец объяснил ее бегством с корнетом.

И пошла потеха! Экономка Игумнова нос к носу столкнулась с якобы сбежавшей Любушкой. Та продемонстрировала напуганной женщине свои раны и запустила в нее куском лепнины. Экономку вынесли из дома на носилках, а остальные слуги взяли расчет сами. Лакеи жаловались на стоны и дверные скрипы, а камердинеру привиделись лишенные тела мундир и штаны. Может, корнет обмороком не отделался?

Игумнов прибег к уникальному способу борьбы с привидениями. В 1901 г. он выложил полы золотыми монетами с профилем Николая II. Призраки не осмелились ступить на царский профиль, зато купеческие гости, чуждые верноподданнических чувств, вдоволь его потоптали. В наказание Игумнова сослали в Абхазию. Осчастливив абхазцев цитрусовыми садами и консервными заводами, он мирно скончался в 1924 г. в должности советского агронома.

Сплетни были пущены в ход в рабочем клубе, занимавшем особняк до его передачи французскому посольству в 1938 г. Позднее их скорректировали в угоду фактам – ссора Игумнова и Поздеева, смерть архитектора, ссылка в Абхазию. В реальности ярославский зодчий был тяжко болен, и развитие болезни ускорила скоропостижная кончина его жены. Он пережил ее на четыре месяца, умерев от паралича мозга. Дом достраивал его брат И.И. Поздеев, сохранивший нормальные отношения с заказчиком, а интерьеры, включая декоративную лепнину, оформлял П.С. Бойцов. Причина ссылки Игумнова в точности неизвестна, а байка о монетах возникла независимо от истории Любушки и корнета.

И все-таки большинство особняков, ассоциирующихся с призраками, выполнено не в русском, а в псевдоготическом стиле. Такова и Дача Эльзы в Пятигорске, заброшенный корпус санатория имени М.Ю. Лермонтова. Дом построил в начале XX в. пятигорский кондитер А. Гукасов для своей возлюбленной Елизаветы (Эльзы). С честью выдержав проклятие архитектора (С.И. Гущин), Эльза стала женой кондитера. Но в Пятигорске хватает своих корнетов – в мундирах и без штанов, – поэтому супруги расстались, не успев народить детей. Дом достался Эльзе, а за Гукасова отомстили большевики.

Дача Эльзы в Пятигорске. Надписи на стенах оставили грустные поэты. Порывом вдохновения их занесло на вершину угловой башни

Одна из английских антикатолических «страшилок» рассказывает о женщине, помогшей раскрыть Пороховой заговор, чьи выжившие участники замуровали ее в доме. Точно так же поступили большевики с Эльзой. В политической борьбе она не участвовала, но имела репутацию ведьмы, которую пятигорские революционеры не одобряли.

Зато поэтам ведьмы по душе. Они приходят в полуразрушенный особняк в надежде на встречу с духом Эльзы и пишут на стенах меланхоличные строки:

Если вы, оказавшись в Пятигорске, заглянете с последним лучом солнца в окна Дачи Эльзы и заметите под лестницей, среди причудливых теней, копошащуюся фигуру, не пугайтесь! Это не призрак. Это грустит юный поэт…

История из «Латника» повторилась в тульском доме Лугининых (улица Менделеевская, 7). В конце XVIII в. им владел Николай Максимович Лугинин, принимавший у себя Потемкина. Князь, похоже, заразил хозяина своей необузданностью. Только этим можно объяснить внезапный отъезд Лугинина и его дочери в Париж. Там девушка влюбилась в учителя-француза и обвенчалась с ним втайне от отца. Узнав о браке, Лугинин бросил дочь и вернулся в Тулу. Молодожены прибыли следом, что неудивительно – в ту пору парижане занимались не только любовью. Отец заточил дочь в городском доме и серьезно поговорил с зятем, убедив его застрелиться. Девушка повесилась или умерла от преждевременных родов, а ее отец в порыве необузданности вновь укатил в Париж, где и умер при загадочных обстоятельствах (тогдашний Париж вообще был полон загадок).

Такого обилия нелепостей в пределах одного рассказа нам еще не встречалось. Кроме неуемного желания Лугинина уехать в Париж в разгар Французской революции, обращает на себя внимание безымянная дочь, которой у него не было. Он имел троих сыновей. Младший из них погиб в семилетием возрасте от удара парниковой рамы. Сам Николай Максимович похоронен при церкви села Алешня, в котором находилась принадлежащая ему парусиновая фабрика.

Дух непослушной дочери был впервые замечен в 1860-х гг., когда в доме Лугининых открылась мужская классическая гимназия. Теперь понятно, откуда взялись неувязки. Двоечники сочиняли легенду! И позднее в доме размещались сплошь учебные заведения (ныне Тульский педагогический университет). Из поколения в поколение болтуны находили себе доверчивую аудиторию.

Умопомрачительная легенда вышла из стен Калужского медицинского училища (улица Кутузова, 26). Равной ей нет ни в России, ни даже в Англии. Училище заняло бывший архиерейский дом. Так вот один из архиереев, заядлый грешник, замуровал в стену свою любовницу. Шутки шутками, но последним жильцом дома был епископ Феофан (Туляков), подвергнутый пыткам и расстрелянный в 1937 г. Хотя бы из уважения к памяти владыки можно было попридержать язык!

Слава Богу, замурованные монахини у нас не водятся. Пытались в XIX в. распустить слух о такой монахине, беспокоящей обитательниц Смольного института благородных девиц в Петербурге, но он не прижился.

 

Бедные дети

В Англии умершие дети мстят своим убийцам или мучителям. Среди них много «огненных» или «холодных» призраков. Но есть и просто неприкаянные души. В характере русских детей преобладают две черты. Первая делает из привидений едва ли не самых опасных после колдунов и самоубийц чудовищ: мертвые дети бесчинствуют, не прожив назначенного им срока. Вторая, христианская, пробуждает у людей жалость к мертворожденным и не дожившим до крещения младенцам и заставляет придумывать средства для совершения таинства. На эти средства намекал еще апостол Павел, апеллируя к коринфской практике «крещения для мертвых» (1 Кор. 15: 29).

«В час, когда вечерняя заря тухнет, еще не являются звезды, не горит месяц, а уже страшно ходить в лесу: по деревьям царапаются и хватаются за сучья некрещеные дети, рыдают, хохочут, катятся клубом по дорогам и в широкой крапиве» («Страшная месть»). Дитя жаждет имени и креста. Оно жалобно плачет в могиле, приходит во сне к матери и, тряся ручонками, просит окрестить. Но «беги, крещеный человек!» – не выходи на улицу, заслышав крик летающего по воздуху младенца, иначе заболеешь и умрешь. Отнюдь не невинны мертвые дети. Не успеешь совершить таинство в течение семи лет, и детская душа перейдет во власть дьявола, сама превратится в нечистую силу. А как ее окрестишь, если уже сейчас она хочет навредить человеку?

Похороны ребенка в деревне. Картина К.Е. Маковского (1872)

Существует множество названий для призраков детей: потерчата, игоши, ичетки, лембои, мавки (русалки), кикиморы и др. Потерчата могут превращаться в филина. Ичетки – это младенцы, умерщвленные матерями, мохнатые человечки, которые селятся в омутах и на мельницах и предвещают беду. Мстительные лембои происходят из заклятых детей.

Игоши и прочие некрещеные младенцы в основном хулиганят. Компания таких шалунов выбралась из ада, чтобы погулять в корчме, а корчмарь начертал при входе туда кресты. Детки отомстили бдительному хозяину: его бочки лопались на каждом перекрестке, и вино проливалось. Дети, погибшие в результате несчастного случая, не любят шалости. Два брата поселились в доме, построенном на месте канавы, где нашли их тела, и приводили в ужас его обитателей.

Священник А.Н. Соболев, пытаясь облагородить поверья о детях, напоминал о чистых прозрачных фигурках – детках или карликах, чей образ принимают души, выходящие из уст покойников, улетающие на небо или возносимые туда ангелами. Умершие дети из журнальных статеек озарялись светом, превосходящим стократ сияние близких друзей, любимых жен и воспаряющих в небеса матерей.

Малолетний сын одной знатной женщины перед смертью постарался обезопасить себя от общества лембоев и кикимор. По просьбе умирающего мать умыла его, одела в чистое белье, дала в одну руку образок, а в другую – горящую свечку. Меры подействовали. Призрак явился к матери, испуская лучезарный свет, заверил ее, что ему «там хорошо», и предостерег от ненужных прикосновений: «Мама, ты меня не трогай, меня нельзя трогать». В рассказ неожиданно просочилась фольклорная черточка. В один из визитов призрак заявил матери, что «Оля лишняя», и забрал свою годовалую сестру.

Интересна советская вариация темы некрещеного младенца. Естественно, о церковном таинстве речь не заходит. Семилетнего мальчика, погребенного на Арском кладбище в Казани, лишили имени на могильной плите. Жившей в крепостную эпоху вдове не хватило денег на надпись, и она скончалась от горя и голода прямо на могиле сына. Привидение ребенка умоляет выбить имя, но теперь его, конечно, никто не вспомнит. По логике рассказчиков потусторонняя активность должна наблюдаться вблизи безымянных могил. Тогда бы призраки заполонили русские кладбища. А успокоить их невозможно. Попробуй-ка угадать имя! Тот же, кто «крестит» покойника, вправе выбрать любое имя. Но где гарантия правильности самого таинства? Это же не долотом по плите постучать!

В окрестностях Волгограда объявляется голый мальчик Семен из разряда «холодных» призраков. При жизни на него обрушились вселенские несчастья: мать выгнала из теплого дома в Крыму, в своих голодных скитаниях он добрел до Царицына, и в здешнем лесу его загрызли волки. Однако подтекст у легенды не социальный, а морализаторский. Семен был непослушным ребенком и к тому же пристрастился к воровству, поэтому «высшие силы» (понимай как хочешь) назначили ему наказание.

Похороны первенца. Картина Н.Л. Ярошенко (1893)

Мертворожденные дети в народных преданиях учтены. А куда девать нерожденных? Понятно, что в деревнях с жертвами аборта было негусто, но города должны были восполнить пробел! И они его восполнили, правда, лишь в советское время. Героинями этих историй стали прежде всего монахини. Расскажу для примера две саратовские легенды.

Обиталищем убитых в утробе детей является заброшенный дом собраний (в просторечии – церковь) мормонов (улица Горького, 65). Его строительство началось в 2001 г. и было приостановлено через три года в связи с протестами саратовцев, изрекавших проклятия ЦРУ и едва не свергнувших с пьедестала памятник Н.Г. Чернышевскому. Однако мормоны надежды не теряют и, чтобы сохранить за собой здание, распространяют о нем зловещие слухи. Жители города клюнули на них, и теперь духовно одаренным гражданам слышатся в недостроенном доме крики нерожденных детей и плач женщин, не познавших радостей материнства. Был выдуман не только монастырь, стоявший на этом месте до революции, но и дежурная повитуха, обслуживавшая монахинь. Будем ждать возвращения сектантов – кто-то должен изобличить православные изуверства!

В поселке Юбилейном есть так называемый Монахов пруд. Обычно в таких прудах большевики топили монахов, но жители поселка придумали альтернативный вариант: на дне пруда лежат не монахи, а их жертвы, точнее жертвы монахинь – загубленные младенцы. В какой обители подвизались преступные сестры, легенда не уточняет. Возможно, к прославленному пруду съезжались монахини со всей Саратовской губернии.

 

Жертвы несчастных случаев

Психология быличек о некрещеных детях распространяется и на жертв несчастных случаев. Детей не успели окрестить, а утонувшие, разбившиеся, задавленные люди умерли без покаяния и неотпетыми. Теперь они бродят ночами, хохочут, хлопают в ладоши или плачут тонким голосом и манят к себе прохожих. Таких жертв меньше, чем детей, – не из-за высокой детской смертности, а из-за наличия заочного отпевания. В благочестивых рассказах они приходят к живым, демонстрируют свои раны и просят о дополнительных молитвах.

Агрессивно настроен один из популярнейших московских призраков – француженка Жозефина по прозвищу Жужу, любовница купца и мецената Саввы Тимофеевича Морозова. Проезжая по Кузнецкому Мосту, она услышала возглас разносчика газет: «Савва Морозов застрелился!» – не совладав с чувствами, выпрыгнула из пролетки и угодила под колеса встречного экипажа. С тех пор ее призрак ходит по ночной улице и душит в подворотнях газетчиков. Первый труп был найден сразу после гибели Жужу. Мальчишка, у которого покойница собиралась купить газету, лежал в подворотне задушенный дамским чулком. «Чулок принадлежал Жужу», – сошлись во мнении криминалисты. «Призрак убивает людей!» – содрогнулась московская пресса и ее разносчики.

Автор обязан высказаться в защиту привидения. Мало ли кому оставляла Жужу свои чулки? Может, один из ее друзей вознамерился посчитаться с крикливым сорванцом даже ценой утраты памятного сувенира?

История бедняжки Жужу очень трогательно пересказана в книге Е.А. Коровиной. По ее словам, Савва Тимофеевич, когда уезжал в Париж, обещал любовнице: «Как вернусь, сниму тебе, Жужу, хорошенькую квартирку, накуплю бриллиантов. Всю дальнейшую жизнь будем жить вместе!» Вот теперь я готов уверовать в загробную месть Жужу. Лишившись таких перспектив, современная Жужу передушила бы к чертовой бабушке всех киоскеров!

А с тем, что Жужу «не может соединиться с любимым Саввой», якобы оказавшимся на том свете, я категорически не согласен. Чтобы увидеться с любимым, ей довольно завернуть на Рогожское кладбище или в морозовский особняк на улице Спиридоновка, 17. Покончил ли Морозов с собой, был ли застрелен черносотенным революционером или революционным черносотенцем, в любом случае покой на том свете ему только снится. На Рогожке он шатается меж могил, позванивая монетами и потрясая браунингом, а на Спиридоновке его шаги и кашель слышны обитателям дома приемов МИД РФ. Но эти бесстрашные люди согласны терпеть призрак мецената. Предыдущие жильцы (вдова З.Г. Морозова, Рябушинские) давно убрались из этого скромного, но опасного здания.

Категория жертв несчастных случаев основательно пополнилась в наши дни. В нее вошли духи железных дорог и метрополитена – стрелочники, обходчики, машинисты и даже пассажиры. Многие из них погибли трагически и теперь в соответствии с законом призрачного мира, выработанным в викторианской Англии, слетаются к живым, чтобы предостеречь их от опасности. В Московское метро они зачастили в связи с происшедшими здесь в последние годы терактами.

Поскольку главка получилась короткой, я решил включить в нее известное всему Хабаровску здание – Воронье гнездо (Дом архитектора, Башня Инфиделя), с чьего балкона заснят мост через Амур, помещенный в 2006 г. на оборот российской пятитысячной купюры. Это недостроенное сооружение с бетонными резервуарами (улица Мостовая, 2б), возведенное не ранее 1930-х гг., составило бы честь любому из разделов. По разным версиям, оно представляло собой компрессорную станцию для вентиляции тоннеля через Амур, объект ПВО, склад бактериологического оружия, водонапорную башню или башню для отвода грунтовых вод, зернохранилище, а также… могилу Чингисхана (гипотеза китайского ученого).

Особняк С.Т. Морозова в Москве. Нынешние хозяева проклятого здания давно покинули бы его, но их удерживает забота о благе Отечества

При такой разноголосице из земных недр и небесных обителей мог явиться в Хабаровск какой угодно дух – от всемогущего хана до участника ролевых игр по имени Инфидель, ненароком ухнувшего в резервуар. Кроме них, здание приглянулось замурованному в стене или расстрелянному НКВД архитектору, погибшим при строительстве рабочим, парочке самоубийц, бесследно пропавшей девочке, зверски убитой женщине, почившим членам сатанинской секты. Достойным памятником всем строителям, жертвам и ценителям экстрима мог бы послужить ресторан, благородный символ нашей эпохи, но, увы, его владелец лишился прав на загадочный объект.

 

Пропавшие без вести

Российские подземные тоннели, катакомбы и пещеры значительно длиннее и запутаннее английских, так что по количеству пропавших там людей мы англичан превосходим. Но они побьют нас архаичностью своих легенд – наши байки возникли в советскую эпоху, когда подземные галереи были заброшены и захламлены.

На берегу Дона, на границе Ростова и Аксая, расположено Кобяково городище, которое датируется X—VIII вв. до н.э., хотя древнейшие из археологических находок относятся к I—III вв. н.э. (меотский некрополь). Впервые оно упоминается в письменных источниках XVI в. под названием, восходящим, вероятно, к резиденции половецкого хана Кобяка. Но легенда о призраках этих древностей не касается.

В 1949 г. с группой военных, исследовавших подземные ходы городища, случилась та же история, что с английскими солдатами во время Гражданской войны XVII в. Солдаты, обнаружив потайной тоннель в норманнском замке, послали туда мальчика-барабанщика, но в советской армии мальчики для секретных миссий не использовались, поэтому в кобяковские пещеры спустились двое военнослужащих. Английский мальчик барабанил до момента своего исчезновения, а наши солдаты выходили на связь по телефону. Сигналы резко прервались, и телефонный кабель вытащили наружу. Его конец был изгрызен и залит кровью. Тело мальчика так и не нашли, а тела советских солдат были найдены отрядом автоматчиков. Но лучше бы их не находили! У одного тела отсутствовала голова, а с костей были содраны мясо и кожа. Тело второго оказалось наполовину съеденным. Автоматчики заметили в пещере какие-то тени и открыли по ним стрельбу. Главный тоннель с тонущими во мраке ответвлениями и подземное озеро запомнились спасателям на всю жизнь.

Город Орел, по преданию, стоит на разветвленной сети подземных пещер доисторического происхождения, которые с XVII в. использовались под каменоломни. В одной из самых длинных пещер протяженностью 3 км однажды пропали дети, затеявшие там игру. Теперь по пещерам носятся фигуры в балахонах и клубятся подозрительные белые облака.

Вышеупомянутый хабаровский тоннель, вырытый в 1937—1941 гг., дублировал амурский мост на случай войны с Японией. Тоннель под Волгой в районе Самары скорее мифическое сооружение – его назначение неясно, а потому легенд о нем не меньше, чем о башне в Хабаровске. По свидетельствам очевидцев, внутри его находили железнодорожную колею, сточные канавы, стальные двери, заложенные ниши, кабели, трубы и даже старый поезд. В начале 1930-х гг. в сеть подземных ходов под руслом реки угодил некий геолог. Он спустился туда в районе Студеного оврага, а вышел у поселка Ширяево. Геолог отсутствовал несколько дней или недель. Я бы не рискнул утверждать, что в Ширяеве побывал тот самый человек, чья нога ступила в тоннель на другом берегу. Вот и посельчане не были в этом уверены. Их еще долго мучили кошмары при воспоминании о чудаковатом существе, пронесшемся по улице с геологическим молотком в руках.

В годы Великой Отечественной войны в орловских пещерах скрывались партизаны, а немцы безуспешно пытались их оттуда выкурить. Но в монастырские подземелья под курским Знаменским собором сдуру влезли сами оккупанты, удиравшие из города в феврале 1943 г. Вероятно, они рассчитывали найти выход на поверхность в районе речного обрыва – таковой действительно имеется, – но заплутали. Вскоре до удивленных советских солдат донеслась беспорядочная стрельба и вопли «Гитлер капут!». Вниз был послан разведчик, но он тоже пропал. В конце концов, немцы наткнулись на выход и выползли наружу с поднятыми руками. Разведчик же так и не вернулся. Он отравился газом, и его труп был найден в 50 м от собора. Да и немцы вышли не все. В 1952 г. энтузиасты извлекли на свет Божий скелет со «шмайсером» и в немецком обмундировании. Говорят, под землей полным-полно скелетов. Однако надо быть осторожным – среди них могут попадаться захоронения духовных особ. Отличительный признак нужного скелета – автомат и каска.

Кто-то из немцев был недавно замечен в соборе, вновь открывшемся в 2000 г. Впрочем, призраком мог оказаться и тот бедолага, чьи кости вынули из стены при реставрационных работах. Храм возводился в 1816—1826 гг., когда жертвы уже не приносились. Скорее всего, это пьяный киномеханик, случайно позабытый в соборе в процессе реконструкции в 1956 г. (в здании размещался кинотеатр «Октябрь»).