Я позвонил Крошке Ру, работавшей тогда в одном из академических институтов, чтобы она нашла возможность проводить мои философские семинары в стенах своего престижного заведения. Моя подруга стала крупнейшим специалистом по молодежной субкультуре Запада. Да она и сама с годами не менялась, оставаясь вечным подростком, хотя и вполне смышленым.

– Подруга, я хочу, чтобы ты тоже выступила на семинаре. Помню, у тебя когда-то была приличная работа “Виттгенштейн и использование шаблонов-образов детской литературы в психоанализе”. Я думаю, это будет интересно послушать.

– Степа, даже не проси, я философию сбросила с корабля современности. Давай я твоим орлам лучше про рокеров с панками живенько расскажу, гораздо актуальнее. А что, на твои семинары интересные мужчины придут? Скажи, во что одеться-то?

– Крошка-Крошка, ну когда же ты вырастешь? Какие тебе мужчины, когда ты давно уже замужем, дочку растишь, яйца на Пасху красишь?

Крошка Ру, как всегда, надулась на мои слова, обозвала “занудой”, но на семинары ходила и даже, как могла, подпевала мне. Единственное, ее чем-то лично обидел Хайдеггер, которого она терпеть не могла и поэтому демонстративно отсутствовала при его обсуждении.

– Не пойму, чего все с ним носятся-то? Принял нацизм, вступил в партию, как твой брат Николай, соблазнил девчонку-еврейку, как твой брат Михаил, и даже отказывал несчастной в ее способности мыслить. После войны начал оправдываться, дескать, сделал свой выбор, чтобы факультет спасти, а потом вообще из партии вышел, и ля-ля-тополя. И единственным, но очень авторитетным его защитником стала его брошенка, та самая Ханна Арендт, в то время уже прославившаяся не меньше своего “учителя” в кавычках. Дескать, не знал великий, что быть нацистом нехорошо, не читал дяденька “Майн кампф”, не ведал, что творит, и вообще во всем виноваты древние греки, полагавшие, что к власти должны приходить философы. А Herr Proffessor - белый и пушистый, не виноват же он, в самом деле, что был тогда со своим народом, там, где его народ в то время был? Вот какая славная Ханна Космодемьянская родилась на родине Канта в нашем Калининграде, воздух там, что ли, какой особенный, или все девушки городка только и мечтают о спасении души и тела кого-нибудь из новеньких философов? Да если бы не эта великодушная сионистка, твоего Хайдеггера живьем бы проглотили, сослали бы на исправление в тот же Калининград на трудовые работы или еще куда подальше! И вообще, он и Бога-то нашего вслед за своим любимым фашистом Ницше мертвым считал. Он мне противен и как человек, и как философ, даже не произноси его имя в моем присутствии, ничего про него больше знать не хочу. Встретимся, когда ты перейдешь к Жаку Деррида, вот он просто душка!

Я же говорю, моя подруга так и осталась придурочным подростком, ну как с ней можно говорить о чем-то серьезном? Тем более о Хайдеггере, который, между прочим, говорил, что мир спасет Бог. А уж кто кого соблазнил, он свою студентку, или она его, я бы не стал утверждать так однозначно, вспоминая охоту, которую устраивали мои студентки на меня. И вообще, гений даже подл не так, как простые люди, наверное, это было ясно Ханне Арендт, но не моей подруге Ру. Но зато она славная, добрая, милая и действительно пришла на мои семинары позже, когда мы дошли до Деррида.

Наверное, резкие социальные перемены сделали гения Хайдеггера самым необходимым для сегодняшних деятелей истории. В общем, как это ни смешно, благодаря моим семинарам ребята и в политике сделали карьеру, и даже в бизнесе были успешнее многих других: ни один из моих студентов не был отстрелен во время передела собственности и первой волны отъема капитала.