Глава 1

На этот раз я засекла взгляды демонов. Наконец они все повернулись в одну сторону. Вот только… там, куда они смотрят, никого. Лишь пустая лестница. А ведет она…

Лестница ведет из той ложи, где сидит чудовищный старик с седыми волосами и непроглядной чернотой в глазницах.

Боже мой, нет. Только не это. Только не этот жуткий монстр. Стоит вспомнить его нагоняющие ужас глаза — и меня бьет паническая дрожь.

Перевожу взгляд с лестницы на саму ложу. Пусто. Значит ли это, что…

На верхнюю ступеньку шагнула нога в лакированном ботинке. Вторая ступила ниже. И вот уже я вижу мужскую фигуру ниже пояса… Шаг, другой — и видны плечи… затем лицо.

Это он. Действительность Мейлиса неумолимо жестока ко мне. Тьма хлещет из зловещих глаз, пока старик идет вдоль сцены, чтобы подняться к трибуне Каэрха.

— Ну и дела, — еле слышно хмыкает у меня над плечом Лаймах.

Я и забыла напрочь о грубом наглом демоне. А зря. Он пока еще владеет мной… А главное, в его лапах осталась Марина.

— Кто бы мог подумать, сам Дорах Неистовый. Его уже лет триста никто в глаза не видел. Как отрекся от престола, так и засел в своей берлоге безвылазно. Торги он ни разу не пропускал, но никогда никого не покупал. И вот теперь ты его соблазнила, Рябченкова. Не зря о нем говорят, что он спятил. Отдать целую планету за шлюху с Земли, пусть она хоть трижды донор класса А. Лучше скупить тысячу таких шлюх и получить тот же самый объем холиона, что от одной шлю…

Лаймах осекся, будто понял, что сболтнул лишнего. Тут бы мне насторожиться, прислушаться внимательнее. Но старик с тьмой в глазах уже поднимается на сцену.

Каэрх почтительно кланяется ему, и они вдвоем уходят в какое-то помещение, примыкающее к залу. Через маленькую дверь, предназначенную для человеческих габаритов, а не боевой трансформы демонов.

Означает ли это, что Высшие демоны не оборачиваются чудовищами? Или просто в зале для торгов перевоплощения запрещены?

Когда Каэрх и мой зловещий покупатель скрылись за дверью, Лаймах продолжил ворчать:

— Ну планета так планета. Дорах полный кретин, но зато теперь процент дохода от Коррано будет капать нашему клану. И однажды им буду распоряжаться я, а не мой слабак-братец.

Я пропустила мимо ушей его бормотанье. От Лаймаха мне нужно лишь одно:

— Я вела себя смирно, как ты и требовал. Теперь ты отпустишь Марину?

— С чего бы вдруг? Она принадлежит мне. Я буду пользоваться своим донором.

Сволочь. Кто бы сомневался, что он не упустит своего.

— Но ты отвяжешь ее с колонны?

— Отвяжу, — ухмыльнулся гаденыш. — Если у меня будет хорошее настроение. А чтобы оно было, твоей подружке тоже придется вести себя покладисто. Не тебе одной.

Врезать бы по мерзкой физиономии подлеца. Он же обещал. Из последних сил держу себя в руках. Марине станет только хуже, если буду качать права. Лучше попробую поговорить о ней с этим Дорахом. Хотя при мысли, что с ним придется разговаривать, у меня тряслись коленки.

Несколько минут спустя он вышел из двери вместе с Каэрхом. Мой самый первый похититель и хозяин с улыбкой пожал руку седовласому пугалу.

— Ну, вот и товар, ваше высочество! Извольте получить в полное распоряжение!

Старик поворачивается в мою сторону. Наши глаза встретились лишь на пару секунд… на целую адову вечность. Мне кажется, я умру. Захлебнусь в черноте его глазниц, немыслимо жутких.

А затем слышу уже знакомый голос. Тот самый, низкий и завораживающе-мягкий… Невозможно поверить, что такой соблазнительный, ласкающий тембр принадлежит такому отталкивающему существу.

— Благодарю, Каэрх. Желаю твоему клану достойно распорядиться причитающейся долей с доходов Коррано.

Каэрх что-то отвечает, но я не слышу его. Мой взгляд прикован к ссохшимся губам старика. Они не шевелятся, пока он говорит с Каэрхом. За все это время он не произнес вслух ни слова. Голос звучал напрямую в моем сознании, без речи.

От невыносимого напряжения в голове у меня зашумело. Звуки вдруг отдалились, как в самолете на посадке. Глаза заволокло мутной пеленой. Тело беспомощно обмякло.

Голова упала на спинку кресла, а затем я сползла вниз. И больше не видела и не слышала ничего, погрузившись во мрак.

Глава 2

В голове шумело так, будто я проснулась после бурной попойки. Веки никак не желали подниматься. Меня качало и штормило.

Господи, где и с кем я ухитрилась нажраться в дупло?! Я и в студенческие годы набухивалась в хлам только три раза. И каждый раз были вот такие препоганые ощущение. После третьего зареклась вестись на уговоры друзей и предаваться неистовому пьянству с неприятно-гадостными последствиями. Неужели кто-то смог развести меня на попойку?!

Если вспомнить, что за дебильный сон мне снился — очень похоже, что так оно и есть.

Голые четырехметровые демоны с гигантскими фаллосами наперевес. Портал на Землю, где один из них подстрелил второго из банального пистолета макарова. Аукцион рабов, где меня продали за целую планету.

Она даже сколько-то стоила, эта планета. Перед глазами мельтешило сумасшедшее число нулей. Столько стоила я.

Рябченкова, тебе надо что-то делать с больным ЧСВ. Планету за тебя отдаст принц демонов, ага-ага. А уж сам этот принц… Седой, сморщенный, с запавшими глазницами, из которых зловеще сочилась мгла.

Да уж, подобный упоротый бред примерещится только по синьке или укурке. Я чуть мотнула головой, словно пытаясь стряхнуть воспоминания об идиотском сне. Кое-как приоткрыла глаза…

И завизжала в голос.

На меня смотрел тот самый монстр, жуткий старик с глазницами, полными черноты.

«Успокойся, Алена. Тебе никто не причинит зла».

Голос, ласкающий, обволакивающий мягкой истомой, успокаивал. Точнее, пытался успокоить. Я взвизгнула еще громче:

— Что происходит?! Где я?

«Ты в моем экипаже. Мы едем ко мне домой. Ты в полной безопасности. Никто не тронет и не обидит тебя».

Я огляделась по сторонам. Все походило на то, что я сидела в автомобиле странной и непривычной конструкции. Круглом, без руля и вообще без водительского места. Я сидела на мягком сиденье, которое шло по окружности загадочного авто, а напротив меня — старик из сна.

Сна ли?!

Сам автомобиль — или что бы это ни было — не ехал по земле, а летел по воздуху. Меня бросило в пот. Боже, боже, дай чтобы это оказались глюки с похмелья! Пусть это все было не наяву. Демоны, выстрелы, аукцион.

Пусть сейчас я проснусь, пойду на работу, а вечером — в гости к Марине и Костику. Увижу ее чудных малышей, которые счастливо улыбаются рядом с мамой.

Ущипнула себя за локоть. Ничего не изменилось. Я по-прежнему сижу внутри круглого транспортного средства. А напротив — старик. Смотрит на меня, губы не шевелятся, а в голове звучит низкий бархатный голос.

Вдруг автомобиль слегка вздрогнул, словно соприкоснулся с твердой поверхностью, и остановился. В боку разверзлась продолговатая дыра. Старик приподнялся, и я судорожно дернулась, пытаясь укрыться от него. Он протянул было мне руку, но тут же убрал и просто вышел.

«Алена, пожалуйста, проследуй за мной» — прозвучал в голове тот же голос.

Мамочка. Неужели все это творится наяву. Я на самом деле собственность этого восставшего из могилы графа Дракулы?! Это же полный и бесповоротный п…дец.

Куда за ним проследовать? Чего он сейчас потребует за те неслыханные деньги, которые за меня отвалил? Чем мне отрабатывать целую планету?

И Марина. Она, выходит, осталась в лапах Лаймаха. Неадекватного отморозка, который грозил отгрызть ей пальцы. Будет его собственностью, он сможет делать с ней все, что подскажет его нездоровая извращенческая фантазия.

Нет. Была не была, я этого так просто не оставлю.

Пулей метнулась к отверстию в круглом летающем авто. Выскочила наружу, встала перед седым, уперев руки в боки.

— Послушайте. Я не знаю, чего вы хотите от меня взамен целой планеты. Но если я так ценна для вас, исполните мою просьбу. Отпустите на Землю мою подругу Марину. По вашим законам она принадлежит Лаймаху, который меня продал. Если она останется у него, я не стану с вами сотрудничать. У нее там муж и детки! У демонов вообще дети есть? Вы понимаете, каково это — потерять маму?!

Старик долго смотрел на меня чернющими глазами, в которых я не могла прочитать ни-че-го-шень-ки. Потом услышала вздох. Хотя его рот так и остался закрытым, а грудь едва вздымалась.

«Поговорим об этом дома, хорошо?»

Интересно, что я должна назвать своим домом?!

Огляделась по сторонам. Передо мной возвышал огромный великолепный дворец. Всего два этажа, но каждый — метров по семь! Светлый, легкого бежевого оттенка фасад украшен изящными колоннами и тонкой лепниной.

Даже не верится, что в таком райском уголке живет демон… Да еще такой жуткий и уродливый.

— Это ваш дом?

«Да, Алена. Пройдем внутрь».

Артачиться смысла не было, и я пошла за демоном. Несмотря на омерзительную внешность, голос и манеры у него были очень располагающие. Вызывали доверие.

Но от меня он доверия не дождется. Ясно, что за целую планету расплачиваться предстоит не песнями и плясками. Каэрх принуждал Марину к сексу. А к чему принудят меня? Спать вот с этим?! Или чего-то похлеще?

За невеселыми размышлениями я поднялась вслед за стариком по широкой фасадной лестнице. Двери распахнулись перед нами, и мы вошли в роскошный холл. Такого я не видела ни у Каэрха, ни у Лаймаха, хотя аскетизмом они не страдали.

Все внутри отделано золотом и настоящими драгоценными камнями. Блеск алмазов, рубинов, сапфиров ослеплял, будто я оказалась внутри причудливой коллекции мультимиллиардера.

Ну а чего ждать от того, кто владеет планетами. Мой новый хозяин был мультиТРИллиардером. А я — его собственностью. Наверняка элитной. Что-то не больно греет эта мысль.

— Ну вот, мы в доме, — буркнула, поворачиваясь лицом к хозяину. — Теперь можем поговорить о моей подру…

Я осеклась на середине фразы. Глаза старика изменились. Они по-прежнему оставались глубоко запавшими, кожу вокруг испещряли дряблые морщины. Но сейчас это были обыкновенные человеческие глаза, со зрачками и радужной оболочкой.

А позади меня, не в голове, прозвучал уже знакомый низкий голос:

— Альберт, благодарю, что сопроводил Алену. Алена, познакомься с моим фамильяром. Альберт Вассерман. Вы с ним, как говорят в вашем мире, земляки. Земляне, — добавил голос с легкой доброжелательной усмешкой.

— Рад знакомству, Алена Витальевна, — проговорил старик.

И теперь он открывал рот и шевелил губами. И говорил обыкновенным голосом пожилого человека.

Отвесив челюсть, я медленно повернулась назад. Туда, где за моей спиной мягко и соблазняюще шелестел иной голос. Тот, что я впервые услышала на аукционе.

Глава 3

Такое простое движение — обернуться назад. Отчего-то оно стоило неимоверных усилий. Меня вдруг как будто обволокла вязкая, тягучая субстанция. Должна преодолеть ее, чтобы повернуться. Увидеть подлинное лицо своего хозяина.

Первое, что встретил мой взгляд — мужская грудь в тонкой облегающей рубахе. Не такие могучие, накачанные мускулы как у красавца Каэрха, но упругие и рельефные.

Следом взгляд против воли обратился не к лицу, а сполз вниз… к поясу и ногам мужчины. Даже не успела застыдиться своего интереса — однозначно непристойного, все как по дедушке Фрейду!

Четко обрисованные под тканью кубики на животе частично прятались за поясом брюк из незнакомой мне элегантной материи, что-то среднее между земным твидом и вельветом. Мягкая, так и тянет пощупать. И, в отличие от почти прозрачной рубахи, скрывает от любопытного женского взгляда все самое интересное.

Рассмотрела кисти спокойно опущенных рук — смуглые, широкие, с пальцами, которые удивительно совмещали крупность и изящество.

С усилием подняла взгляд на лицо мужчины. Такое же смуглое. С высокими скулами, придающими некую готическую мрачность. Темные, глубоко посаженные глаза эту мрачность усиливали. И черные волосы, хоть и не длинные, и даже не пышной курчавой копной, как у Каэрха, а коротко стриженные на земной современный лад.

На этом готичность заканчивалась. Потому что мой хозяин — а у меня больше не оставалось сомнений, что теперь-то вижу именно его и никого другого! — улыбался.

Не зловеще склабился, как Лаймах. И даже не иронично ухмылялся, как Каэрх. То была именно улыбка — не злая, не ироничная, а вполне доброжелательная. По крайней мере, так мне показалось. И сильно-сильно заинтересованная. Во мне.

— Еще раз здравствуй, Алена. Я Дорах. Рад видеть тебя собственными глазами, а не глазами Альберта.

Тот самый голос. Только звучит не в голове, а нормально, в ушах, и губы мужчины шевелятся. А по спине отчего-то пробегают мурашки.

Вот это что еще такое? Это мне зачем?! Не поддамся! У меня дело есть, между прочим! Некогда млеть от бархатного тембра принца демонов.

Просто Дорах, значит? Не ваше высочество, не милостивый господин? Ну ладно!

— Я тоже рада наконец вас видеть, Дорах. И еще больше рада, что мы можем вернуться к разговору о моей подруге. Раз уж мы у вас дома и вы наконец видите меня своими глазами, как и я вас. Вы сделаете так, чтобы ее отпустили на Землю, к мужу и детям?!

Уголки губ принца поползли вниз. Очаровательная улыбка поблекла. Как будто бы с сожалением. Вот только в темных глазах я не увидела сожаления. Они были спокойны… и как будто бы равнодушны.

— Увы, Алена. Отпустить твою подругу невозможно. Я ничем не смогу помочь.

Тааак. Я ведь не надеялась, что будет легко!

— Почему?

— Доноров не отпускают с Мейлиса. Таков закон. Когда-то я сам издал его.

Сам издал? Ах да. Он ведь был королем. Всей этой огромной сумасшедшей вселенной, галактики, мира — черт знает чего.

От этой мысли меня пронзила дрожь. Я стою перед человеком, который правил целым миром из многих планет. Давно — лет триста назад, сказал Лаймах. Сколько же ему вообще лет тогда?! Сколько живут демоны?

И я сейчас пытаюсь потребовать что-то от нечеловека, которому может быть тысяча лет. Кто был королем. А сейчас отдал целую планету за власть надо мной. И я надеюсь чего-то от него добиться?!

Я почти была готова сдаться чувству самоуничижения. Почувствовать себя крохотной, ничего не значащей песчинкой.

Дорах продолжал:

— Сейчас у меня уже нет власти издавать и отменять законы. Но если бы я оставался королем — все равно не отменил бы запрет возвращать доноров домой.

Он сказал это тем же мягким, завораживающим голосом. Тон был спокоен и непоколебим. И при виде этого спокойствия меня одолела злость.

Да кем он себя считает?! Если он был королем в своем демонском мире, кто дал ему право распоряжаться жизнями людей?! Мы — не демоны. У нас свой мир, своя жизнь. Свои родные и близкие! Почему он считает себя вправе разлучать мать и детей? Наконец, зачем он превращает женщин в доноров и чего от них хочет?

— Объясните мне, что вам надо от доноров! По вашим законам — которые вы же сами и сочинили — только хозяин может сказать донору, что он должен делать. Вы мой хозяин. Я жду.

Принц Дорах покачал головой все с тем же сожалением, в котором я не чувствовала искренности.

— Однажды я отвечу на твои вопросы, Алена. Но сейчас ты не готова к ответам.

— Не готова? Это вы будете решать?! За кого вы меня принимаете? За овечку, которая примет ваши правила игры? Мне нужна правда сейчас, а не когда вы посчитаете меня готовой! Я сама разберусь.

Мой голос звенел от ярости. Мне вдруг резко стало плевать на то, что передо мной тысячелетний король демонов. Я видела только мудака, из-за которого меня и мою подругу вырвали из привычной жизни. А ее еще и разлучили с детьми.

Он сам сознался, что когда-то велел похищать доноров и не отпускать их обратно. Это из-за него нам с Мариной сломали жизнь. Из-за него она во власти Лаймаха… который может вытворять с ней неслыханные мерзости прямо сейчас!

Меня бросило в жар. Господи, что за ерундой я тут занимаюсь. Мне ведь надо срочно спасать подругу. Хоть как-то. С правдой про доноров как-нибудь потом разберусь.

Я выпалила, пока принц смотрел на меня своим доброжелательно-хитрющим взором — не иначе, подбирал слова:

— Впрочем, убедили. Можете оставить себе свою правду. Пока. Я готова подождать. Сейчас я хочу видеть Каэрха. Уж эту просьбу вы можете исполнить?

Глава 4

Проговорила, и меня затрясло. Вот ведь нарываюсь. Не успел он меня купить — а я требую привести мне мужика. На ночь глядя. Может, у демонов встреча с другим мужчиной приравнивается к прелюбодеянию и строго карается? Может, сам Дорах издал когда-то такой закон?

Но бывший король лишь поднял бровь недоумевающе.

— Аукциониста Каэрха? Немедленно?

— Немедленно! — подтвердила я решительно, хотя язык едва не онемел от страха.

— Хорошо, — невозмутимо заявил высокородный гад.

Он подошел к стене, коснулся ее знакомым жестом, и вспыхнул экран. Через пару секунд я увидела знакомую мускулистую фигуру голливудского кудряша. Черт, я ведь почти соскучилась по нему! Прошло лишь несколько часов, как я нахожусь в Мейлисе… а у меня чувство, будто я тут уже целую жизнь прожила.

— Еще раз добрый вечер, Каэрх.

— Ваше высочество? Добрый вечер!

Удивленно заметила, что Каэрх смотрит вовсе не на Дораха. Мой хозяин стоял сбоку от экрана, и курчавый не мог его видеть. Зато седой Вассерман выступил вперед. С ним-то Каэрх и общался. А Дорах развернулся как раз лицом ко мне, и по коже вновь пробежали мурашки. Его губы не шевелились, и голос опять звучал прямо в сознании.

— Чем могу служить?

— Моя подопечная изъявила желание видеть тебя. Располагаешь ли возможностью переместиться в мой дворец?

— Легко, — кивнул кудрявый. — Прямо сюда?

— Да. Жду.

Мне понравилось, как мой первый похититель разговаривал с принцем. Без подобострастности своего братца. С почтением к тому, кто выше по статусу, и при том сохраняя достоинство.

Все-таки в нем есть крупицы порядочности, даром что демон. С ним Марине однозначно будет лучше. Хотя бы какое-то время. А дальше… Дальше что-нибудь придумаю опять. Сейчас главное — вытащить ее из лап психа-извращенца. Нельзя оставлять Марину Лаймаху даже на одну ночь.

Меня резко обдало потоком обжигающего воздуха. Я вскрикнула — на долю секунды показалось, что я вот-вот вспыхну, как промасленная ветошь. Но тут же воздух стал холодным, а передо мной появилась рогатая четырехметровая фигура боевой трансформы демона. Которая тут же превратилась в голенького Каэрха.

Все-таки он завидный красавчик. А я озабоченная, раз даже в такой ситуации не могу не замечать этого.

— Ваше высочество, — поклонился он Вассерману.

А где Дорах? Я вертела головой по залу, но не находила принца. Даже не заметила, как он исчез. А глаза старика вновь залила мгла.

«Еще раз приветствую, Каэрх. Признаюсь, я понятия не имею, зачем Алена тебя пригласила. Могу лишь судить, это крайне важно для нее. Вы можете пройти в мой кабинет для беседы».

— А вы не станете подслушивать? — воскликнула я.

«Не стану, Алена, — насмешливо пообещал принц чертей. — Хочу только предупредить — покинуть мой дворец у тебя не получится ни при каких условиях».

Кто бы сомневался. Отвалив целую планету, уж постараешься, чтобы покупка не сбежала куда подальше.

Вежливым жестом жуткоглазый Вассерман пригласил нас проследовать за ним. Каэрх почтительно поклонился — что смотрелось очень забавно в сочетании с голым видом и приличной эрекцией!

Похоже, это у них все же побочный эффект трансформации. Интересно… а Дорах тоже перевоплощается в таком состоянии? И… станет ли делать это при мне?..

Фу, Рябченкова. Ты окончательно спятила с этими озабоченными демонами. Заразилась от них. Не о том сейчас надо думать, не-о-том!!!

Мы дошли до невысокой, по демонским масштабам, двери. Вассерман распахнул ее и предложил входить. Я решила тоже не ударить в грязь лицом и проявить вежливость:

— Большое спасибо, господин Вассерман.

В голове мягко и ласково прозвучало:

«Дорах, Алена. Альберта сейчас нет в своем теле. Лишь я».

С этим словами он закрыл дверь с обратной стороны, оставив нас с Каэрхом наедине.

Курчавый оглядел меня с головы до ног. Фыркнул насмешливо, но по-доброму.

— И как ощущение, что ты стоишь целой планеты? Греет гордость?

— Ничуточки. Не подначивай меня. Лучше скажи, твой брат был прав, что ты можешь впасть в немилость к отцу, оттого что упустил меня и Марину?

Каэрх хмыкнул.

— Папаша непредсказуем. Лаймах в него пошел. Может спустить на тормозах, а может устроить показательную порку.

— Отдать аукцион ему вместо тебя?

— Тебе-то какое дело? Я думал, ты будешь радоваться, если я огребу по самые помидоры. Ты же возненавидела меня за то, что хотел уложить в постель твою замужнюю подружку.

— Возненавидела. До того, как познакомилась с твоим братцем. Теперь понимаю, ты — меньшее зло.

— Поздравляю с откровением. Не слишком приятным и ничуть не полезным. От вас обеих все равно ничего не зависит. Лаймах обвел меня вокруг пальца.

— А если ты отплатишь ему той же монетой?

Каэрх прищурился.

— Это как?

— Подстрелишь его, как он тебя. И заберешь Марину. Может, отец вновь начнет уважать тебя, если ты нагнешь братца и вернешь себе донора? Раз у вас такие упоротые порядки.

— Уважать-то станет. Вот только Лаймах не дебил, чтобы дать себя подстрелить. Это мне хватило глупости послушать тебя и взять вас обеих на Землю. А мой братец не даст себя разжалобить ни при каких условиях.

— Разжалобить — не даст. А вот выманить — очень даже.

— С чего ты взяла?

— Он следил за тобой на Земле. Поставил камеры в тех местах, где у тебя порталы. Наши, земные камеры. Как-то подключился к ним и видел, когда ты переходишь на Землю.

— Да, есть у нас один артефакт для такого, — пробормотал демон.

Из отстраненно-насмешливого его взгляд стал сосредоточенным. Кажется, он наконец начал серьезно слушать, что я говорю, слава Богу.

— Вот только как мне его подстрелить? — размышлял вслух Каэрх. — У меня нет этих ваших пукалок.

— Я знаю, где можно раздобыть одну. Точно такую же, из которой Лаймах стрелял в тебя. Я тебе скажу. Только забери у своего брата Марину.

Глава 5

В глазах Каэрха мелькнула хищная охотничья искорка. Вот теперь он точно заинтересовался разговором.

— У тебя есть огнестрельное оружие?

— Не у меня. У папы. Он полковник полиции. У него есть табельный макаров… пистолет Макарова, как тот, из которого стрелял твой брат. Он носит его с собой, и дома хранит в сейфе. Я однажды подсмотрела шифр. Я скажу тебе его и наш адрес. Ты сможешь переместиться порталом в папин кабинет, забрать пистолет… а потом засветиться перед Лаймахом. Чтобы он захотел добить тебя на Земле. И тут ты его встретишь…

Каэрх поскреб подбородок.

— Неплохо придумано. За исключением одной детали. Ты ведь помнишь про боевую трансформу. Ваши земные жилища не рассчитаны на наш рост.

Я вздохнула. Это и верно было слабое звено моего и без того безумного замысла.

— Родители живут в сталинке с четырехметровым потолком. Какой у тебя точно рост в боевой трансформе? Очень надеюсь, ты успеешь подсогнуть колени и не размахивать руками, тогда дом останется цел.

— Постараюсь, — хмыкнул Каэрх.

— Но я скажу тебе шифр только при двух условиях, — твердо заявила я.

— Ну еще бы! Ничего другого от такой борзой девицы я и не ждал!

— От борзого слышу, — огрызнулась я. — Похищать девушек вообще-то крайняя степень борзоты. Тем более — замужних женщин. Мои условия: во-первых, когда все провернешь, положишь пистолет на место. Иначе у папы будут громадные проблемы. Во-вторых, ты не станешь принуждать Марину. Дашь ей время, чтобы она сама согласилась.

А она не согласится никогда.

Каэрх тоже не был дураком. Он качнул головой.

— Ты же знаешь, что твоя подруга не отречется от мужа и семьи. Для вас, землянок, почему-то это очень важно. Если такие как ты — одиночки — соглашаются легко, то семейные всегда сопротивляются. Я могу дать ей неделю — как и собирался до стычки с Лаймахом. А потом придется наложить тавро, которое свяжет нас независимо от ее желания. Таков порядок.

Я стиснула зубы. Какие они все-таки сволочи, демоны! Всё прекрасно понимают. Нормальная земная женщина будет страдать в разлуке с семьей и никогда не ляжет с другим мужчиной по доброй воле!

Но им на это плевать. Они все равно похищают землянок. Будь у меня самой сейчас под рукой папин макаров, я бы не колеблясь всадила в Каэрха пулю. А потом и в Дораха, который наверняка сам же и издал эти проклятые законы про доноров! И в Вассермана заодно, продажного прислужника демонов.

Чудовищным усилием воли я подавила гнев, рвущийся наружу сокрушительной волной. Не время злиться. Неделю отсрочки Каэрх дает. За это время постараюсь разобраться в сумасбродных порядках демонов и придумать, как вызволить Марину насовсем.

В конце концов, Дорах оценил меня в стоимость целой планеты. Что-то такое ему нужно от меня, что должно окупить немыслимую сумму. И вряд ли это банальные потрахушки. Что-то особенное. Надо разобраться, отыскать рычаги давления. Их не может не быть.

— Ладно, — процедила сквозь зубы. — Неделя так неделя. Твой братец не даст и того. Но ты еще оставишь в кабинете записку от меня.

— Ты говорила о двух условиях, — ухмыльнулся Каэрх.

— Забыла, — огрызнулась я. — Тут имя свое забудешь, в вашем добром расчудесном Мейлисе.

— Пиши уже.

Легко сказать, пиши. А на чем? Я огляделась по сторонам. Подошла к столу. Ничего похожего на письменные принадлежности. Каэрх щелкнул пальцами, и прямо с потолка на меня свалился карандаш. Следом спланировал лист бумаги.

— Надеюсь, его высочество не рассердится, что колдую в его доме без разрешения.

Я схватила лист и черкнула пару строк. Особо не изощрялась. Дурацкая версия со сверхсекретным правительственным заданием уже не прокатила бы. Так что я написала просто — со мной и Мариной все в порядке, нас не убили, не расчленили на органы, не изнасиловали. Не стала добавлять — пока. Но вернуться домой не можем, искать нас смысла нет. Свернула лист и протянула Каэрху.

— А ты точно сможешь забрать Марину из дома Лаймаха?!

Если вдруг выяснится, что Каэрх не сможет туда проникнуть, весь мой гениальный план пойдет насмарку.

— Смогу, — усмехнулся курчавый демонюга. — Когда демон мертв, защита его дома обрушивается. Любой может ввалиться, учинить веселье и разврат. Я был мертв четыре минуты. Братец похилее будет. Я должен получить еще пару минут форы. Успею уволочь твою подружку.

— Пистолет вернешь на место?

— Обещаю постараться. Если у братца не найдется камушка за пазухой. Сама понимаешь, в итоге мертвым может оказаться не он, а снова я.

— Ты уж постарайся, чтобы наоборот. Запоминай шифр и адрес.

Я назвала цифры. Следом продиктовала, где живут родители. Каэрх кивнул, выслушав.

— Сообразительная ты, Рябченкова. Намается с тобой Дорах. Впрочем, он сам не лыком шит. Никогда не был, даром что продул тогда…

Он осекся. А я наоборот насторожилась.

— Кому продул?

— Это уж ты сама его спросил, я между вами влезать не буду. Дорах не тот парень, кому я хочу переходить дорогу. Ты мне все сказала? Что-то еще осталось важное?

— Вроде все… Папа ложится спать в половине десятого вечера по нашему времени. До этого есть риск застать его в кабинете. Подожди, но не затягивай. Я очень боюсь за Марину, что твой брат успеет сотворить с ней.

— Понял. Не переживай, отберу твою подружку. Лаймах никогда не был главным умником в нашей семейке. И сегодня он уже израсходовал запас интеллекта и хитрости. Теперь моя очередь уделать его по самую маковку.

Я вздохнула.

— Ну тогда — с Богом.

Меня не смутила ирония подобного пожелания демону. Каэрх одарил меня на прощанье фирменной голливудской лыбой и вышел в коридор. Я с трудом сдержала желание перекрестить его на дорожку. Это было бы совсем неуместно в том месте, где я находилась.

Я уже собиралась выйти следом, как навстречу элегантной, непринужденной походкой вошел Дорах собственной персоной.

Глава 6

— Как прошла беседа, Алена? — спросил любезно, почти ласково.

Стиснула кулаки так, что ногти впились в кожу. Ненавижу эту приторно-притворную вежливость. Ненавижу его. Такого холеного, такого самоуверенного. Непоколебимого в своем праве делать все, что пожелает с земными женщинами. Такими, как я и Марина.

— Прошла, благодарю, — проговорила сквозь зубы. — Теперь с удовольствием услышу от вас, зачем вы издали закон, что доноров отпускать нельзя. Или это тоже секретная информация, которую я «не готова» услышать?

Качнул головой с лицемерно опечаленным выражением на физиономии. Смуглой и ошеломляюще сексапильной, как ни противно признать.

— Это как раз очень просто и ничуть не секретно. Доноры слишком важны, чтобы их отпускать. Они представляют колоссальную ценность для Мейлиса.

— А почему вы так с ними обращаетесь?! Вешаете на цепь, ставите тавро, угрожаете?

— Только с теми, кто отказывается исполнять свою задачу.

— Это какую же? Позволять вам трахать себя?

Ничуть не устыдилась вульгарного слова. Сказала бы еще жестче — демон того заслуживал. Может, его отвратит моя нарочитая грубость. Вон сам какой аристократ — на кой ему сдалась хабалка вроде меня?

Вопреки всем надеждам, бывший венценосный демонюга даже не поморщился от моего хамства и прямолинейности. Лишь улыбнулся широко и соблазняюще.

— А что для тебя в этом такого ужасного и непереносимого, Алена? Полагаешь, секс с демоном причинит тебе боль? Не волнуйся, Высшие умеют сдерживать боевую трансформу в такие моменты. Ну а Младшие просто не занимаются сексом в боевом обличье. Оно не предназначено для того — ты имела возможность наблюдать.

— Наблюдать что? Огромные торчащие елдаки в вашей боевой трансформе? Зачем они у вас тогда в таком виде, если это обличье не предназначено для секса?

И вновь Дорах ни капли не смутился. Наверно, я могла бы изрыгать мат и непотребства в каждом слове — а он так и продолжал бы со мной беседовать с аристократической непринужденностью.

— Гормональные выбросы при перевоплощении, — пожал плечами. — Мы демоны, Алена, а не роботы. У нас живой организм, подверженный законам физиологии. Как и у людей. Просто с небольшими отличиями.

Ага. Видала я эти отличия. Небольшими их не назовешь. И… что он говорил про Высших, которые сдерживают боевую трансформу? В сексе сдерживают?.. А это значит — они делают это в обличье монстра?!

Спросила вслух.

— Наша трансформа обладает чуть менее устрашающим видом, — охотно пояснил Дорах. — Это обусловлено тем, что Высшие — стратеги, а не солдаты, как Младшие. Нам ни к чему иметь могучие мускулы и пугать противника внешним видом. Кроме того, Высшие пользуются магией как оружием. У нашей боевой ипостаси нет радикальных отличий с нашим повседневным обликом… и мы способны заниматься любовью в таком состоянии.

Ох ты ж мамочка. Он хочет уложить меня в постель к… чудовищу?!

— Но вы ведь не будете принуждать меня делать это с вами?! Скажите, что не будете! В любом обличье!

В ответ я заработала неизменно доброжелательную усмешку.

— Вынужден тебя разочаровать, Алена. Буду. И надеюсь, однажды ты станешь счастлива от того, что я не отступил.

Чтоооо? А в глаз?! Счастлива?! Да как он смеет заявлять мне такое?!

Улыбка стала еще шире. Еще совратительнее.

— Демоны искусны в любовных усладах, Алена. Мы живем дольше людей. У нас больше времени отточить наши умения. Я найду любую потаенную точку на твоем теле… о которой ты сама не знала, что она существует. И способна доставить тебе невыразимое наслаждение.

Он чуть понизил тон. Вкрадчивый, бархатный голос вползал под кожу, как коварный змей-искуситель. Змей ведь тоже был демоном, тоже в фальшивом обличье.

— Но долголетие — не единственная причина, — продолжал Дорах. — Главное, секс очень важен в нашем существовании. Для людей секс — воспроизводство себе подобных, выживание вида. А для демонов — воздух, которым мы дышим. Наша жизнь. Ты станешь счастливейшей из смертной, когда приобщишься к этому искусству. Со мной.

Да что несет этот безумный развенчанный монарх?! Теперь ясно, почему он перестал быть королем. Сместили из-за потери рассудка. Спятивший правитель никому не нужен.

— Никогда вы не дождетесь от меня, что я буду заниматься этим с вами добровольно! Я презираю ваш мир, ваши законы и вас! Такого быть не должно — что творится в вашем Мейлисе.

На миг расслабленная улыбка альфонса-соблазнителя слетела с губ Дораха. В его лице промелькнуло напряжение. Но он тут же овладел собой.

— Ты хотела бы уничтожить Мейлис? Уничтожить демонов?

— А вы как думаете? Хочу ли я уничтожить тех, кто похищает с Земли женщин, отрывая от семьи, близких, от собственной жизни?

— Мне жаль, Алена. — В его голосе не было ни толики сожаления. — Могу лишь повторить то, что уже говорил. Цена слишком высока. Когда ты откроешь истину — когда будешь готова ее открыть — признаешь это.

Когда рак на горе свистнет.

Дорах снова заулыбался.

— Но сейчас тебе нет необходимости быть такой напряженной. Ты похожа на ощетинившегося ерша. Я не трону тебя.

— Слава Богу! — воскликнула я нарочито громко. Может, проймет нечистую силу имя Всевышнего.

Но Дорах даже не вздрогнул.

— День был напряженный. Ты устала. Я приготовил тебе апартаменты. И сегодня можешь пойти спать в одиночестве.

— Передать не могу, как меня радует одиночество. Но я не усну, пока не дождусь сообщения от Каэрха!

— Хорошо. Я пришлю Альберта, чтобы он проводил тебя в спальню и обеспечил связь с Каэрхом.

Очешуеть какие мы можем быть добренькие и сговорчивые. Когда дело не касается траха. Вот бы он так же спокойно отпустил бы меня. Да шиш дождешься. Этот владыка своего не упустит…

Ну ничего. Главное, прямо сейчас в постель не тащит. Марину, дай Бог, Каэрх отнимет у братца. У нас обеих будет отсрочка. А там я что-нибудь придумаю, не будь я Рябченкова Алена Витальевна!

Глава 7

Пожелав мне благоприятных новостей и спокойной ночи, Дорах изволил удалиться, повернувшись ко мне монаршей задницей. Весьма ничего такой, надо признать. Аппетитной.

Можно понять, почему демоны недоумевают, что женщины не хотят с ними спать — они же все наперебой красавчики. Вот только как при этом забыть, что эти красавчики похищают замужних женщин, разлучают матерей и детей. Этого я Дораху не прощу.

В кабинет вошел старик Вассерман, с нормальными глазами и своим голосом.

— Позвольте проводить вас в апартаменты, Алена Витальевна.

— Спасибо, Альберт… а как ваше отчество?

— У меня нет отчества. Я не ваш соотечественник.

«Фамильяр» вывел меня из кабинета, и мы пошли по коридорам дворца.

— О! Значит, буду и дальше называть вас господин Вассерман. И откуда вы, если не секрет?

— Что вы, Алена Витальевна, какие могут быть секреты от вас! Я родился в Праге. А называть меня можете просто Альберт, как зовет государь Дорах.

Я фыркнула на ходу.

— Какой же он государь, если отрекся.

— Для меня — государь, — спокойно ответил старик. — Он правил Мейлисом, когда я пришел к нему в услужение. Он был и останется моим повелителем.

Обалдеть какая преданность. Чем Дорах его купил, интересно. Стоп… Правил Мейлисом, когда Вассерман пришел в услужение?

— Мне сказали, что он не правит Мейлисом уже триста лет.

Старик кивнул.

— Триста шестьдесят четыре, если быть точным.

— Сколько?! Вы меня разыгрываете? Хотите сказать, вы все это время служите ему?

— Я служу государю почти шестьсот лет.

Я с ужасом посмотрела на своего проводника.

— Но… вы же землянин! Дорах сам сказал. Человек! Как вы можете служить ему шестьсот лет?! Или люди становятся в Мейлисе бессмертными?

— Если их хозяева пожелают того.

— А Дорах пожелал сделать вас бессмертным? И за какие заслуги?

Может, это Вассерман таскает своему господину жертв? Хотя меня притащил в Мейлис Каэрх. А про принца Лаймах сказал, что тот никогда никого не покупает.

— Все очень просто, Алена Витальевна, — чуть улыбнулся Вассерман. — Как оно обычно происходит между людьми и демонами. Я продал государю душу.

Стройными рядами по спине забегали мурашки.

— Продали душу? За что?

Вот прямо как Мефистофель?.. Неужели страшилки про демонов, проданные души, договор кровью — правда?!

— За жизнь родных, — пожал плечами Вассерман. — Моя семья обитала в еврейском гетто, в Праге на рубеже четырнадцатого и пятнадцатого столетий. Однажды случился очередной погром. В наш дом ворвались озлобленные горожане. Избили и связали меня, жену и трех дочерей. Они со смехом расписывали, как сейчас изнасилуют моих девочек… а затем подожгут дом и бросят нас внутри, чтобы мы сгорели заживо. Я молился, чтобы свершилось чудо и спасло хотя бы девочек. Но чуда не произошло. И тогда я воззвал к сатане по древним запрещенным ритуалам Каббалы. Я не знал точно, сработает ли заклятье призыва. И не знал, что сатаны не существует. Зато существует Мейлис и демоны. Их повелитель, государь Дорах услышал меня. И откликнулся. Он явился в мой дом. Остановил время и сказал, что может прямо сейчас уничтожить насильников. Если я найду, что предложить ему взамен.

— И… что вы предложили?

— Себя, конечно. Жизнь, молодость, душу. Государь принял мою жертву. Он поразил негодяев и даровал нашему дому магическую защиту, которая отводила взгляд всем недругам евреев, кто мог причинить зло обитателям. Мои любимые остались невредимы и в полной безопасности до конца их дней. А меня государь забрал себе. Я стал его глазами и ушами. Его фамильяром.

— А что с молодостью? Вы были молоды, когда на ваш дом напали?

— Чуть старше тридцати. Государь сказал, что я буду служить ему и не умру, пока он сам меня не отпустит. Но мое тело при этом состарится естественным ходом. Он изволил подарить мне долгую жизнь — но не долгую молодость.

Я содрогнулась. Шестьсот — ну пусть пятьсот пятьдесят лет дряхлым стариком… Немыслимая жестокость. Этот Дорах настоящий садист! Похлеще Лаймаха. И к такому чудовищу я угодила. Неужели он и меня вот так оставит при себе дряхлой старухой?! Вечная жизнь без вечной молодости — нет уж, спасибо! Лучше бы убил.

— Как это отвратительно!

— Это в порядке вещей, Алена Витальевна, — ответил Вассерман бесстрастно и невозмутимо. — Нельзя продать душу демонам и наслаждаться бытием. Я знал, на что шел. И знал, за что плачу. Моя семья благополучно дожила свой век в бурное и неспокойное время. А я… тоже жил. И живу. Пусть в разлуке с ними. Пусть стариком. Но мои девочки вышли замуж, родили внуков. Я видел их. Государь дозволял мне наблюдать за ними. Иногда отпускал на Землю, чтобы я смог пообщаться, будто бы случайно встретившись на улице. С внуками, правнуками, пра-правнуками, и так далее. Эти встречи согревали и согревают мое сердце. Я не жалею о сделке.

За разговором мы вошли в комнату — чуть меньше и простором, и высотой, чем все помещения в домах демонов. Но все равно огромную по человеческим меркам.

Пока я отходила от шока после диких откровений Вассермана, старик еврей встал у стены и проделал загадочные пассы руками. Замерцали искры уже привычного мне экрана.

— Алена Витальевна, когда ваша подруга выйдет на связь, вы услышите сигнал. Пока позвольте показать вам покои.

Кроме большого гостевого холла в апартаментах была спальня и маленький кабинет с креслом, тремя книжными полками и ярким светильником. Надо же — Дорах позаботился о моем культурном досуге и зрении!

Спальня тоже была небольшой — всего-то площадью с гостиную в квартире моих родителей! В середине стояла широченная кровать — мы с подружками называли такие — «траходром». Если Дорах сдержит угрозы, она оправдает прозвище…

При этой мысли я вновь покрылась мурашками. В ушах прозвучал бесстыже ласкающий голос принца: «Буду, Алена. И однажды ты станешь счастливой оттого, что я не отступил». И дальше — «Я найду потаенные точки на твоем теле… Ты даже не знала, что они существуют. И могут доставить невыразимое наслаждение… Ты станешь счастливейшей из смертных».

Эти слова Дораха, угрозы-обещания, вихрем завертелись в голове. Я застряла возле кровати, тупо уставившись на синий балдахин. Как будто уже видела под ним две фигуры, бьющиеся в танце страсти.

Бррр. Ну и бред лезет в голову! Уж не сам ли принц навевает мне разнузданные видения? Или просто близость привлекательного мужчины, его власть надо мной и моя зависимость пробуждают глупые фантазии?

Ну нет, с этими глупостями надо завязывать. Врешь, Дорах, не возьмешь. Всем своим тысячелетним демоническим обаянием. Ты сексапильный стервец. Но это из-за тебя я угодила в Мейлис. Из-за тебя сейчас Марина не может попасть домой. Ты придумал когда-то похищать доноров и не возвращать их домой. И я тебе этого не прощу.

Глава 8

Продавший душу Вассерман показал мне ванну, обрадовал, что сейчас мне доставят ужин. Только сейчас я осознала, как проголодалась. Ни Каэрх, ни Лаймах не успели или не сочли нужным покормить свою добычу. Даже тревога за Марину не заглушала голод.

Завершив миссию экскурсовода, старик пожелал мне хорошей ночи и удалился. Несколько секунд я смотрела ему вслед, пережевывая в голове его драматичную биографию. Смогла бы я вот так, как он? Продать душу, предоставить тело в распоряжение королю демонов, веками существовать в теле дряблого старика?

Сложно судить, когда нет семьи и детей. Марина, может, не колебалась бы… А меня перспектива влачить подобное существование повергла в ужас. И еще больше одолела злость на принца, который подложил такую свинью. Воспользовался нуждой бедолаги чешского еврея. И сделал своей куклой. Живой куклой.

Наверно, это пугало меня больше всего в судьбе Альберта. Момент, когда принц полностью захватывал тело фамильяра. «Альберта здесь нет, — сказал он. — Только я». А где был Альберт? Жуть несусветная. Если Дорах захочет сделать из меня такого же фамильяра — со зловещими черными глазницами — смогу ли я отказать?!

Тут в комнату вошла девушка, прервав мое погружение в страхи. Одета она была по типу Эглы, шпильки, короткое темное платье с блестками, высокая прическа, украшения. В Мейлисе демоницы носят униформу? Или так рьяно следуют моде?

Она внесла поднос с чашками и приборами, источающий ароматный запах. От голода потекли слюнки. Я поблагодарила девицу, когда она поставила все на стол, и мигом набросилась на еду.

Легкий суп, салат из овощей с нежирной приправой и божественно нежный йогурт исчезли со стола в считанные минуты. Пока я набивала желудок, демоница приготовила мне ванну. Вслед за блаженством сытости меня ожидало блаженство чистоты и свежести. Денек сегодня выдался тот еще, и я с удовольствием смыла с себя стресс и усталость.

Когда вышла из ванной, меня ждала чистая одежда. К счастью, ничего прозрачного и облегающего. Элегантный длиннополый халат с широким запахом смотрелся не по-домашнему, а как изысканное одеяние одалиски из арабского гарема. Мягкие туфли с загнутыми вверх мысками соответствовали стилю.

И что же, такой наряд означал, что мое предназначение отныне — ублажать господина, как у наложниц в гареме?

Я испытала порыв сбросить одежду и разорвать. Но быстро взяла себя в руки. Этот халатик всяко пристойнее прозрачного наряда, в котором Альберт привел меня в дом принца. Да и после душа хотелось надеть свежее.

Так что я отбросила протест, настроилась косплеить одалиску и облачилась в гаремное одеяние. И вовремя — потому что в комнате что-то прозвенело и на стене вспыхнул экран. Я тут же бросилась к нему.

— Маринка! — завопила, видя измученное лицо подруги.

— Аленка… спасибо, что помогла вытащить меня у этого…

Губы Марины дрогнули.

— Он что-то успел сотворить с тобой?!

— Подвешивал, — передернуло подругу. — Под мышки к потолку.

Тут я увидела красные следы на обнаженных плечах Марины.

— Мразь! Он поплатится, вот увидишь! Я найду, как отыграться на нем! Надеюсь, Каэрх разворотил ему башку из пистолета.

— А как же! — хохотнул знакомый голос из-за экрана. — Метил прямо в черепушку! Отличная все-таки штука у вас, людей — огнестрельное оружие! Нажал на пипку — и разнес мозги любимому братцу! От него до сих пор нет вестей — надеюсь, еще не восстановился!

Не пожалею, если вообще не восстановится. За такие надругательства над Мариной. Как хорошо, что этот кошмар позади… Теперь решить бы проблему Каэрха…

— Ты помнишь обещание?!

— Неделя, Рябченкова. Помню. Может, твоя подружка смилостивится раньше, сравнив меня с братцем!

— Не вздумай, Маринка! — воскликнула я. — Еще придумаем, как тебе вернуться к Костику.

Марина только вздохнула, а Каэрх опять заржал.

— Потрясающая у тебя самонадеянность, Рябченкова! Никто никогда не возвращался из Мейлиса. Вам обеим лучше смириться. Кроме того, портал неизбежно притягивает доноров. Даже если допустить гипотетически, что ты или твоя подружка чудом вернетесь на Землю… очень скоро вас угораздит влететь в другой портал. Сами не заметите, как это случится. И самое хреновое для вас — угодить не к душке вроде меня, а к оторвяге типа моего братца. Так что лучше радуйтесь, пташки.

Новость меня пришибла. Из-за этого проклятого донорства мы с Мариной были обречены рано или поздно вляпаться в портал. Вот почему она шла на склад как одурманенная. Магия портала тянула ее.

Я ничего не сказала Каэрху на это. Он был лишь винтиком в машине. А главный виновник — мой хозяин. И те, кто правят Мейлисом сейчас, поддерживают эту увечную систему.

— Пистолет папе вернул? Квартиру не раздолбал?

— Ага. Записку подложил. Дом цел. Уговор исполнен, Рябченкова. Спасибо что помогла отплатить братцу его же монетой!

— На здоровье, — буркнула. — Еще бы Марину не трогал.

Каэрх вошел в кадр — неизменно голым, ухмыляющимся и возбужденным. По-хозяйски положил руку на плечо Марине.

— Пошли, красотка. Сегодня будешь спать в своей постельке, не стану привязывать. Хватит, натерпелась от братца. Отпускай подругу, Рябченкова, она еле держится на ногах.

Я попрощалась с изможденной Мариной. Перевела дыхание. Хотя бы одной заботой меньше. Марина относительно в безопасности. Хотя новость о притяжении порталов — хуже некуда. Даже если сможем вернуться, будем жить под угрозой возвращения в Мейлис… Стоит ли искать выход?..

Долго думать и переживать я не могла. Усталость навалилась каменной глыбой, я рухнула в постель и мгновенно провалилась в сон. Так наконец завершился мой первый и весьма бурный денек в мире демонов.

Глава 9

Проснулась я от яркого луча солнца, сползшего мне на лицо прямо с потолка, через прозрачный витраж. Надо же, вроде мир демонов, должна быть преисподняя, а солнце полыхает вовсю. Непорядок. Где котлы, вечный мрак и адское пламя?

Такими странными мыслями я пыталась развеселить себя, выбираясь из кровати. Продрала глаза, потянулась, дошлепала до ванной, умылась и ополоснулась. Накинула вчерашний гаремный халатик и зашла в кабинет.

Светильник не горел, зато солнце сияло еще ярче, чем в спальне. Я подошла к полкам и одну за другой стала просматривать книги. Сначала перед глазами мелькнула неразборчивая руническая вязь… А затем руны стали складываться в осмысленные слова.

За вчерашний день у меня не было ни минуты, чтобы осознать и задуматься, почему я понимаю и использую язык демонов. Я просто слушала и говорила. И только сейчас, когда выспалась, когда в лоб не топорщились громадные фаллосы размером с локоть, я наконец сообразила, что все это время свободно говорила на чужом языке. Не земном.

Спрошу Дораха, как такое случилось. Выспавшись, вспомнила и еще кое-что. Куда более важное, чем мое внезапное овладение языком демонов.

На аукционе, когда Дорах купил меня, и Альберт ушел с Каэрхом оформлять купчую, Лаймах произнес странную фразу, что-то вроде: «Зачем этот болван отвалил целую планету, подумаешь класс А. Можно скупить тысячу доноров попроще и получить тот же объем холиона».

Холион. Та самая загадочная штука, которую получают демоны от доноров. Что это такое? Местный аналог нефти? Спайс? Мифрил?

Я пролистывала книжки, надеясь найти это слово. Но мне подсунули легкое развлекательное чтиво, вроде любовных и приключенческих романов. Страстные истории демонов и демониц, инкубов и человеческих женщин, суккубов и мужчин в данный момент интересовали меня как пчелу мотоцикл. Но чем-то более серьезным и содержательным меня обделили.

Раздраженно швырнула недолитературу прямо на пол. Мало того, что похитили, продали на аукционе, грозят изнасиловать, так еще держат за безмозглую курицу, у которой мозгов хватает только на дешевые любовные романчики. Надо разведать, есть ли у Дораха полноценная библиотека, и пробраться туда. Слава Богу, демонские руны я разбираю. Глядишь, смогу узнать что-нибудь о загадочном холионе.

Выйдя из кабинета, обнаружила вчерашнюю демоницу и накрытый стол. На завтрак, судя по запаху, был грибной жульен. Я с удовольствием умяла его — блюдо оказалось намного легче и менее жирным, чем на Земле. Демоны берегли здоровье. Ну или Дорах не хотел, чтобы его бесценную покупку разнесло от обжорства.

Доев жульен и напившись восхитительным цветочным чаем, я велела демонице устроить мне прогулку по замку. Должна же я знать место, где меня держат в плену.

Красотка повела меня по дворцу, рассказывая, где что находится. Я внимательно слушала, ожидая, когда же подвернется библиотека. Но демоница внезапно свернула в громадную оранжерею, полную экзотических растений и цветов.

Все здесь напоминало земные джунгли. Завороженная яркими красками, я шагнула вперед.

— Это флора Мейлиса? — спросила я.

Никто не ответил. Я обернулась — демоницы не было в оранжерее. Что за ерунда. Разве она имела право вот так бросить меня и свалить?.. И как я теперь без нее найду свои апартаменты? Пожалуюсь Альберту или самому Дораху. Какое-то неправильное поведение.

Я захотела выйти в коридор, но оглядевшись, не увидела дверей, через которые мы входили. А вроде бы и не успела отойти далеко.

В груди зашевелился холодный червячок нехорошего предчувствия. Отогнала его. Я во дворце Дораха, принца демонов, который отвалил за меня планету и не позволит навредить такому дорогостоящему донору. Тем более, не получив с него ни грамма этого холиона. Или миллилитра, смотря в чем эта штука измеряется.

Кое-как успокоилась и взяла себя в руки. И в этот миг с ближайшего ствола со свистом слетели две лианы и захлестнули меня за талию.

Глава 10

— Мама!!! — взвизгнула я. — Помогите!!

Вместо помощи еще одна лиана обвила мою голову, закрывая глаза. Я схватилась за нее, пытаясь отодрать… и тут же в мои запястья вцепились две крепкие плети, обездвиживая руки.

— Кто-нибудь!! — орала я. — На помощь! Убивают! Пожар!

От страха я покрылась холодным потом. В ужасе ждала, что очередная плеть вопьется в горло… и задушит насмерть, прежде чем Дорах успеет спасти свое бесценное приобретение.

Но тут случилось такое, что все мысли и даже чувства во мне ошеломленно замерли.

Я почувствовала, как десяток лиан обхватили мои бедра в разных местах. И, подняв меня в воздух, развели ноги в стороны. От шока я перестала визжать. Следом что-то потянуло пояс халата. Полы распахнулись в стороны. Лианы, вцепившиеся в меня, качнулись так, что мое тело слегка отклонилось назад.

Я зависла в воздухе в позе, которую женщина принимает в гинекологическом кресле. Вот только никакого кресла подо мной не было. А потом что-то коснулось моего бедра…

Ладонь. Обычная человеческая ладонь. Судя по широкому, плотному прикосновению — мужская. Горячая, как печка.

Она уверенно легла сбоку, принялась оглаживать бедро то сзади, слегка сжимая ягодицу, то спереди, скользя по впадинке паха.

Меня швырнуло в жар. И перехватило дыхание. То, что происходит, — немыслимо! Я — целиком беспомощная, не в силах пошевелиться и сопротивляться. И какой-то невидимка нагло, бесцеремонно лапает меня.

Как далеко он зайдет?! Что сделает со мной дальше?

Вторая ладонь слегка сдавила мою грудь, зажав сосок между двумя пальцами. Меня будто пронзил электрический импульс. Пульсирующим движением ладонь то сдавливала, то отпускала грудь.

А первая рука тем временем обнаглела окончательно, подобралась ближе к промежности… и накрыла собой ее складки, бесстыже оголенные чужому взгляду.

Если до этого руки невидимки ощущались как печка… то сейчас меня будто бросили в вулкан с раскаленной лавой.

Поздно я спохватилась, что белья-то мне и не выдали. Впрочем, будь оно на мне, вряд ли остановило того, кто вознамерился нахально и бессовестно поиграть с моим телом.

— Отпустите! — завопила я.

И тут же онемела. Нет, мне не вонзился в рот кляп в виде лианы… или чего-нибудь другого. У меня просто пропал голос.

Я дергалась, открывала рот, пытаясь издать хоть звук. Тщетно. Лианы продолжали крепко держать на весу мое тело. Ладонь невидимки оглаживала одну мою грудь, теребила сосок… а потом я ощутила, как второй сосок обхватили губы, принялись посасывать его, втягивать в рот и ласкать упругим кончиком языка.

Та ладонь, что в это время беспредельничала внизу, поглаживала складочки, которые, к моему нещадному стыду, источали обильный сок. Один из пальцев юркнул в узкое отверстие влагалища и стал двигаться внутри, задевая чувствительные стеночки.

Я плавилась в адском горниле самых противоречивых переживаний. То, что невидимка вытворял со мной — беспомощной, связанной и ослепленной — было чудовищно, отвратительно, недопустимо. Но то, как он это делал…

Я сгорала от злости и стыда. Злости на негодяя, который сейчас просто-напросто имел меня без моего на то дозволения. Насиловал. И стыдилась сама себя — своего непотребного вида… и возбуждения, с которым ничего не могла поделать.

Мышцы внизу живота невольно сжались вокруг пальца. Я почувствовала, какой он крупный… Вот как раз такие пальцы я заметила вчера у… Ооооох!

Беззвучный стон вырвался из моей груди. Кем бы ни был невидимка, он творил с женским телом нечто невероятное. Под его пальцами зарождались сумасшедшие искры. Пульсируя, они взрывались, доставляя невообразимые ощущения, которых я никогда прежде не испытывала.

Захлебнувшись в потоке феерических переживаний, я уже не разбирала, что невидимка учиняет над моим телом. Кажется, он отнял ладонь от груди и переместил вниз. Теперь обе руки колдовали над укромным женским местечком.

Движения стали жестче и резче. Я часто задышала в такт им. Палец второй руки поглаживал клитор — аккуратно и ненавязчиво, словно бы невидимка откуда-то знал, как мне здесь нравится.

При этом губы и язык ни на миг не оставляли в покое мои груди, лаская то правую, то левую. Пышущие искры фонтанировали во мне все гуще, все быстрее. Пальцы невидимки ускорились, движения стали еще резче, короче, интенсивнее.

Мужчина не останавливался ни на долю секунды. Мои мышцы напряглись до предела… а затем меня с головой захлестнула взрывная волна ошеломительной силы. Спазмы блаженства охватили все тело. Я вздрагивала, извивалась… и внезапно услышала собственный стон. Ко мне вернулся голос, выплескивая оргазм криком.

Из одной волны оргазма меня тут же бросало в следующую. И так несколько раз подряд. А потом лианы медленно поставили меня на ослабевшие ноги, опустили на землю и ослабили хватку, высвобождая бедра, талию и глаза.

Глава 11

Я оперлась о ствол близстоящего дерева, не боясь ни коварных лиан, ни плотоядных щупалец. Мозг отказывался работать после пережитой эйфории. Я стояла так пару минут, прежде чем начала озираться по сторонам в поисках того, кто учинил надо мной подобное непотребство.

Крышесносное блаженство потихоньку отпускало меня. На смену явилась звериная ярость, бушующая сокрушительным ураганом.

Кто посмел так надругаться надо мной?! Сам Дорах? Какой-нибудь его прислужник? Кто бы это ни был, хоть сам король демонов, он у меня огребет! Пусть только покажется!!! Я не прощу насилия над собой.

Оранжерея была пуста. Ни демоницы-прислужницы, никого.

Я растерянно озиралась по сторонам. Пошла к выходу, с опаской оглядываясь на деревья. Но они были неподвижны. Оранжерея выглядела такой тихой и мирной…

На какой-то момент мне вдруг показалось, что весь этот безумный хентай с тентаклями мне просто привиделся. Мозги потекли от близкого соседства голых демонов с их трансформами и торпедами. Непонятно, правда, почему сегодня, а не вчера. Ну так может, вчера из-за стресса держалась, а сегодня отходняк…

Наткнувшись взглядом на выход, я направилась к нему. В коридоре огляделась. Пусто. Пошла куда глаза глядят и очень скоро наткнулась на Вассермана, чинно вышедшего из-за угла.

— Доброе утро, Алена Витальевна, — приветствовал меня чех с неизменной любезностью.

Буркнула:

— Утро добрым не бывает, — и покосилась на его руки.

Сухие, узловатые. Нееет, это не мог быть он. Уффф. Пронесло. Кого-кого, а Альберта в роли невидимки я не пережила бы. Хотя никого не пережила бы. И с самой главной кандидатурой в никого я сейчас разберусь.

— Альберт, — пропела я. — А где твой босс?

— Босс?..

— В смысле, государь. Проводи-ка меня к нему.

— Он сейчас за работой, Алена Витальевна.

О май гад. Демоны, значит, работают?! Какие еще несусветные подробности разоблачит мне Мейлис?

— Ну так проводи меня к нему на работу! Что тут непонятного? Я его супер-мега-дорогостоящий донор класса А. Имею право видеть хозяина, если мне срочно нужно?

Вассерман бесстрастно поклонился.

— Прошу следовать за мной.

— И еще, Альберт, сначала покажи мне библиотеку.

Снова поклон вышколенного слуги, который не перечит хозяевам. И их супер-мега-дорогим игрушкам. Мы прошли мимо темных створок, и Вассерман указал мне на них. Уточнила, смогу ли попасть внутрь, и получив утверждающий кивок, пошла дальше, на разборку с его оборзевшим высочеством.

Альберт привел меня к кабинету, где вчера я беседовала с Каэрхом. Приоткрыл дверь и пригласил заходить. Дорах сидел склонившись над письменным столом, как самый заправский офисный планктон.

Я не удивилась бы стопкам документов, где он корябал бы кровью собственную подпись. Кровью — не собственной, конечно же. Несчастных жертв, продавших принцу демонов души.

Но ни одной бумажки на столе не заметила. Лишь странные сверхтонкие планшеты, мерцающие всеми цветами радуги. Принц скользил взглядом от одного к другому, то и дело подносил руку к одному из планшетов и делал разные жесты.

Он был так поглощен этим занятием, что даже не заметил мой приход. Или сделал вид, что не заметил. Я демонстративно покхекала.

Дорах поднял голову, улыбнулся широко и сексапильно.

— Алена! Доброго утра тебе. Рад, что ты осчастливила меня своим присутствием.

— Неужели? А я вот не могу сказать, что вы меня осчастливили своим присутствием в оранжерее. Наоборот, сделали мое утро совсем не добрым. Очень, очень злым.

Принц поднял бровь.

— В оранжерее? Ты была там?

Нет, вы только поглядите на этого Сергея Безрукова! Отыграет так, что никогда не догадаешься. Спасибо, блин, что живой. Пока еще.

— А вы, значит, утверждаете, что не были? Весь в работе? С места не сходили?

Цедила сквозь зубы, а сама не могла отвести взгляда от его рук. С такими крупными, красивыми, сильными пальцами. Я словно чувствовала их прямо сейчас… там. В себе. И как-то так жарковато делалось внизу живота…

Ох ты маменька моя. Ужас-ужас. Нет, не поддамся. Пусть там горит, хоть синим пламенем полыхает. Но этой сволочи выскажу все что думаю о нем! Неужели ему хватит бесстыдства отпираться?!

Принц посмотрел мне прямо в глаза. Продолжая невозмутимо улыбаться. Весь такой из себя вальяжный аристократ.

— Да, работы сегодня многовато. Бывают такие дни. Я был тебе нужен? Всегда можешь обращаться к Альберту, он приведет тебя. Не пугайся его.

— Я и не пугаюсь. Он не страшный, в отличие от ваших деревьев.

Дорах элегантно поднял бровь.

— А с деревьями что не так? Они абсолютно безопасны.

— О да!! Абсолютно безопасны. Опасны только люди, которые ходят мимо. То есть, демоны.

— Алена, конкретизируй, пожалуйста, что именно тебя беспокоит. Я решу проблему.

Я смотрела на красивую, наглую, насмешливую физиономию. И понимала, что просто не нахожу слов. Что бы я сейчас ни сказала, он выставит меня полной дурой. Хотя мы оба все прекрасно понимаем.

— Идите к лешему, — отрезала я. — Со своими решениями и со своими экспериментами. Еще раз посмеете такое сотворить со мной…

Я пыталась придумать, что же страшного я тогда сделаю его бесстыжему высочеству, но ничего не шло на язык.

— Тогда пожалеете! — выпалила я и опрометью выскочила из кабинета.

Глава 12

Я бросилась прочь от двери, за которой сидел проклятый охальник. Куда идти, чтобы вернуться к себе, понятия не имела. Да и плевать. Понятно ведь, что и там мне не укрыться от Дораха, пожелай он явиться и продолжать измывательские эксперименты.

Меня так и трясло от беспомощного гнева. Как невозмутимо, как гнусно-уверенно держался этот подлый притворщик! Сделал из меня идиотку — причем дважды. Сначала оттрахал, а потом изобразил из себя святую невинность — я не я и лошадь не моя.

Неужели он собирается продолжать?! И мне придется каждый раз ждать, что из-за спины выскочит какой-нибудь очередной тентакль, приложит меня… и отдаст в руки наглого принца?!

А как же добровольное согласие? От Марины демоны ничего не могли добиться без ее согласия. А меня, значит, можно вот так скрутить и отыметь?

А если… если это правда не он?.. Если меня, как течную сучку, покрыл мужчина, которого я не видела и понятия не имела, симпатичен ли он мне?!

От этой мысли стало так паскудно — хоть сейчас залезай на крышу дворца и прыгай вниз. Неужели я здесь просто вещь, которую каждый может повернуть как ему угодно и засунуть все, что пожелает?!

Отчаяние и жалость к себе захлестнули меня с головой. Я хряснула кулаком в стену, чтобы хоть как-то выразить бурю эмоций. Ай! Больно-то как. Нет, не надо наказывать себя любимую. Вот в морду Дораху засадить кулаком — да!

А стенку дубасить — себе же хуже. И кстати, это не стенка, а дверь. И сегодня я ее уже видела. Альберт сказал, что это библиотека. Я с силой толкнула створку и вошла внутрь.

И оказалась в темном помещении среди высоченных стеллажей с фолиантами внушительных размеров. Такое чувство, что демоны предаются чтению в боевой трансформе.

Поковыряться в книгах — самое то, чтобы остудить мою злость. Как найти среди такого количества книг нужное — черт знает! Но именно в этот момент яростного запала у меня с избытком хватит, чтобы перелопатить половину библиотеки.

Я подошла к ближайшему стеллажу. Вытащила первую попавшуюся книгу. Еле удерживая на своей женственной тонкокостной ручонке, раскрыла. Полистала. Ни слова про холион. Сунула на место, достала еще одну с полки повыше. Опять ничего.

Стеллаж за стеллажом, полка за полкой я обходила библиотеку. Я и так-то по жизни не любила бросать дела, всегда доводила начатое до победного конца. А уж тут, когда мне позарез надо было выплеснуть эмоции в действии, я точно не отступлюсь, пока не докопаюсь.

Да и вопрос имел жизненно важное значение для меня. Зачем демонам нужны доноры. Что они с нами делают. Можно ли насильно трахать донора, чтобы этот самый холион получить.

Потому что если как с Мариной — важно добровольное согласие — тогда на черта Дорах отмочил такой фокус со мной?! Чего добивался?

Я брала книги и листала, брала и листала. Под конец я уже просто бросала их на стоявшие у стеллажей лавочки — ничего, пусть демонюги приберутся. Может даже, та самая сучка-демоница, которая завела меня в ловушку. Конечно, виновата была не она, а хозяин… Но все демоны одинаково хороши. Все, кто служат гнусному Дораху, заслуживают хотя бы мелкой пакости.

Я уже почти потеряла надежду. Запас сил иссяк, я изрядно подустала. Как вдруг, раскрыв очередную книгу, чуть не подпрыгнула на месте.

Вот оно. Заветное слово «холион».

Я впилась взглядом в текст. Прочитала предложение с этим словом. Прочитала абзац. Прочитала целую страницу. Перелистнула назад и прочитала предыдущую.

Бесполезно. Результат один — я ни-ши-ша не поняла!!!

Нет, мой мозг прекрасно воспринимал демонские руны. Они ничем не отличались от тех, которыми были написаны любовные романчики в моей комнате. Проблема была не в языке и алфавите. В содержании.

Я как будто открыла какой-нибудь земной талмуд по молекулярной физике. Физика была моим самым ненавистным предметом в школе. Даже алгебра с геометрией отставали по степени нелюбимости.

А тут было ощущение, что читаю не банальный учебник по школьной программе, а целую докторскую диссертацию. Когда из слов тебе понятны только предлоги.

Открыла самое начало. В научных трудах авторы вроде как пишут введение языком попроще, чтобы донести и обосновать свою позицию. Плюс, термины какие-то разъяснить могут.

Но это земные авторы. Демонские не сочли нужным себя утруждать.

С первой страницы текст швырял в водоворот зубодробительных терминов. Беда еще в том, что половину из них мой мозг не мог связать с земными понятиями и явлениями. Похоже, физика Мейлиса основательно отличалась от земной. Ну а оставшееся я хоть и могла перевести, но не могла въехать в смысл.

Так что заветный томик про холион оказался для меня китайской грамотой. Я достала и просмотрела еще несколько книг по соседству и подальше, с похожей тематикой.

В парочке из них я наткнулась на это слово. Но содержание было таким же неудобоваримым. Погоня за вожделенной тайной зашла в тупик. Без объяснений Дораха мне ничего не понять. Похоже, научно-популярной литературы, которая разъясняла бы убойные термины простым разговорным языком, в Мейлисе не существует.

Яростный азарт, придававший мне сил, схлынул. Накатила усталость и апатия. Я присела на скамью среди разбросанных книг, оперлась спиной на стеллаж. И тут сердце екнуло от знакомого голоса:

— Может, поделишься, ради чего ты развела такой беспорядок? Что так настойчиво искала?

Обернувшись на голос, я увидела Дораха. Он стоял, аристократически-небрежно прислонившись плечом к стеллажу, скрестив руки на груди. Взирал на меня насмешливо сверху вниз.

Козел. Вся моя злость и обида на этого насильника и несносного лжеца разом всколыхнулась во мне. С ненавистью глядя в глаза негодяю, прошипела:

— Да вот хочу разобраться, как вы могли получить от меня в оранжерее холион, если согласия я не давала!

Небрежность с принца мудаков как ветром сдуло. Он подскочил как ужаленный. Выпрямился, расправил руки. На меня смотрел собранный, готовый к броску, очень опасный хищник.

— Откуда тебе известно про холион?

Глава 13

В первый миг у меня аж ноги ватными стали — если бы стояла, подкосились бы. До того испугалась этого нового Дораха. Конечно, я прекрасно сознавала, что он не вежливо-изысканный лапочка, каким демонстрирует себя. А принц, бывший король демонов, который разрешил похищать землян и сделал их бесправными рабами. Настоящий темный властелин.

Но сейчас я воочию убедилась, какой он на самом деле. Дьявол, беспощадный и смертельно опасный. Готовый прыгнуть и намертво растерзать беззащитную жертву. И вот сейчас, в эту минуту, жертвой была я.

Ну уж нет. Дудки. С чего это я без вины виноватая. Я не демон и не играю по их правилам. Пусть прибережет свою грозность для других. Своих же подданных. Бывших.

— Каэрх посмел проговориться? — разъяренно продолжал принц.

— Его братец, — пожала плечами.

У меня не было ни одной причины молчать и выгораживать Лаймаха. Пусть гад огребет по заслугам. За все надругательства над Мариной. Хоть и накажут его не за это.

Дорах прищурился.

— Не лжешь? Может, хочешь подставить Лаймаха вместо его брата, который помогал тебе и подруге?

— Не лгу. Каэрх лицемерно изображал сожаление и ничего не сказал. Хотя я спрашивала. А Лаймах сболтнул невзначай. На аукционе, когда вы с Каэрхом ушли подписывать купчую. Ну, то есть Альберт с Каэрхом.

— Все правильно, Алена, — усмехнулся он. — Я с Каэрхом. Я ведь уже говорил — в тот момент, когда я занимаю тело Альберта, это не он, а я.

— Это потому, что он продал вам душу? — брякнула я.

— В том числе. Но вернемся к нашей проблеме. Ты готова подтвердить свою правоту?

— Готова-то готова, только в душе не разумею, как. Я уже вам русским по-белому… то есть, демонским, сказала, что про холион услышала от Лаймаха. Могу дать честное пионерское, если обычных слов вам недостаточно.

Честное пионерское — выражение моего папы из его советского детства. Мне-то самой в пионерах походить не довелось.

— Если ты выгораживаешь Каэрха, лучше сознайся сейчас. Я могу не предавать его проступок гласности, если посчитаю, что у него есть смягчающие обстоятельства. Но после дознания скрыть истину будет невозможно.

— Какого еще дознания?!

— Ментального. Которого проведет… мой родственник.

— Что еще за ментальное дознание?! Я не хочу и не дамся!

— Ты все-таки солгала?

— Да не вру я! Это Лаймах! Но никакого ментального дознания я проходить не буду!

— Прости. Это вынужденная мера.

Дорах поднял руку ладонью вперед, и на стеллаже напротив вспыхнул экран. Через минуту на нем появилось лицо мужчины. Белокурый, с классически правильными чертами, идеально ровным носом он походил на греческого бога Аполлона.

— Приветствую, Ристарх, — произнес Дорах.

— Здравствуй, дядюшка. Давно не виделись.

— Как обычно, дела. Сейчас я тоже обращаюсь по делу. Мой донор, которого я приобрел лишь вчера, знакома с понятием холиона. Подозреваемых двое. Она указывает на одного из них, и я информирую тебя о правонарушении и необходимости провести ментальное дознание. Как хозяин донора, даю разрешение.

Блондин посерьезнел и тут же кивнул.

— Встречай.

Секунд пять — и я вижу белокурого Аполлона прямо перед собой, во плоти. Протяни руку и коснись. Никакого обжигающего вихря — просто взял и появился из ниоткуда, как в кино.

И что странно — он в одежде!!! И обычного роста. На голове мерцают небольшие красные рожки, которые тут же втягиваются. Белокурый меряет меня пристальным взглядом, поворачивается к Дораху, и мужчины пожимают друг другу руки, как заправские бизнесмены.

— Рад встрече, дядюшка. Хоть и по деловому поводу.

— Взаимно, Ристарх. Позволь представить тебе моего донора. Алена с Земли.

Нет, вы только посмотрите как пафосно! Как трахнуть, так можно обвить лианами да изнасиловать вслепую! А как перед чужим мужиком — так позволь представить! Проклятый лицемер! Ууу, как ненавижу его!

А этот Аполлон… Почему он называет Дораха дядюшкой? Лаймах говорил, что принц отрекся от престола в пользу племянника… Неужели… быть того не может!

— Алена, это государь Ристарх, мой племянник и правитель Мейлиса. По праву владыки демонов он проведет ментальное дознание.

Глава 14

Нет! Как они смеют?! Постоянно делать со мной то, чего я не хочу, плевать на мои собственные желания, на мои решения?

— Я же сказала, что не согласна ни на какое дознание! Я не врала, честно рассказала, как все было! Зачем это надо?

— Король должен убедиться, Алена. Это право и обязанность владыки.

Дорах опять нацепил личину непринужденно-сдержанного аристократа. Чем довел меня до белого каления. Но больше я не смогла вымолвить ни слова. Похоже, принц мудаков наложил на меня магию подчинения.

Он властно положил руку мне на плечо и направил к выходу.

— Пойдем. Дознание будет проходить в главном зале дворца.

Безропотно, как овечка, я поплелась под тяжелой дланью хозяина туда, куда он изволил меня вести. Король шагал рядом.

Мы вошли в самый огромный зал из всех, что мне довелось повидать в Мейлисе. Пересекли площадь, по размеру похожую на приличный городской стадион. И оказались у возвышения, на котором стояли три больших кресла — настоящих трона!

Принц и король поднялись по ступенькам, я же покорно шла между ними. Уселись на два соседних кресла. Даме эти галантные джентльмены присесть не предложили. Дорах подвел меня за руку ровно между ними. А потом дотянулся ладонью до моего плеча и властно пригнул вниз, вынуждая опуститься на колени.

Ах ты ж лярвин сын. Поводы ненавидеть эту скотину росли в геометрической прогрессии. Если бы сейчас могла прикончить его, пошевелив пальцем, не колебалась бы ни секунды!

Протест полыхал в груди нещадным пламенем. Но при этом я с рабским смирением склонилась под рукой Дораха. С другой стороны мне на лоб легла рука белокурого Аполлона.

В голове словно что-то щелкнуло. На миг я ослепла и оглохла, потеряла все тактильные ощущения, перестала даже воспринимать запахи. Омерзительное состояние.

Оно длилось лишь несколько секунд, а затем все органы чувств возобновили работу. Король убрал руку с моего лба, мрачно хмурясь.

— Лаймаха надлежит покарать, — изрек он торжественно. — Дорах, пригласи сюда моего провинившегося подданного.

Принц кивнул с серьезным видом. Вытянул ладонь — и экран вспыхнул прямо в воздухе перед нами, на уровне глаз. При этом вторая ладонь все еще лежала на моем плече. Крепко стискивала цепкой хваткой, как будто я могла в любой миг подскочить и убежать.

Ну-ну. Хотела бы, да не вырвешься. Принц сковал мои движения и магией, и еще зачем-то стальными пальцами. То ли для гарантии… то ли просто нравилось вот так прижимать к полу меня безответную, не способную дать ему отпор.

Король Ристарх поглядывал на меня в этой позе с видимым безразличием. Но во взгляде местного сатаны — повелителя демонов — исподволь мелькали искры неслабого любопытства. И он отчего-то не хотел показывать свой интерес Дораху, демонстрируя небрежность и равнодушие. Видать, это у королевских родственничков фамильное.

Дорах наконец отнял от меня ладонь. На экране появилась мерзкая рожа Лаймаха.

— Ваше высочество? Доброго утра.

Обалдеть, и этот туда же? Маслянистая любезность от мудака, который подвешивал мою подругу, грозился отгрызть ей пальцы, напрочь вынесла мне мозг.

Вообще слышать, как демоны желают друг другу доброго утра, — тот еще когнитивный диссонанс! Может, они еще выражаются «ангелочек пролетел», когда повисает неловкое молчание?

— И тебе доброго, Лаймах. Есть возможность переместиться ко мне немедленно? Вопрос экстренной срочности.

— Конечно-конечно, ваше высочество! — залебезил ублюдок. — Что-то не так с донором? Возникли проблемы?

— При встрече. Не медли.

Что-то показалось мне странным. Я чуть повернула голову. На подлокотнике кресла лежала сморщенная рука Альберта Вассермана. Перевела взгляд чуть выше — глаза чешского еврея затапливала тьма. А голос звучал прямо в сознании.

Ну теперь понятно, почему принц убрал ладонь — не хотел, чтобы его фамильяр меня лапал. Вот ведь собственник. И как только успел подмениться за долю секунды.

У подножия тронов заклубился сгусток обжигающего воздуха. Начал расти и расширяться, достигая четырехметровой высоты. Из него выступила фигура огромного чудовища. Появившись полностью, она начала уменьшаться, и вот уже перед нами стоял голый Лаймах.

— Ваше высочество, — поклонился он Вассерману. — Ваше величество?! Не знал, что вы здесь будете, государь! Бесконечного процветания владыке Мейлиса!

Лаймах пал ниц и поцеловал пол. Я издала смешок. Звук беспрепятственно вырвался из горла и усилился многократным эхо. Акустика в зале была выше всех похвал. Встав, Лаймах злобно покосился на меня.

— Что-то произошло с донором? Вас раздражает ее строптивый характер? С радостью помогу укротить ее!

— Нет, благодарю, — высокомерно ответил Альберт голосом принца. — Я привык сам управляться с собственным имуществом. Проблемы не с донором, Лаймах. С тобой.

— Простите, ваше высочество? Государь? Могу нижайше поинтересоваться, что случилось?

— Демон Лаймах! — зычно изрек король. — Ты нарушил закон. Не будучи хозяином донора, ты рассказал ей о холионе. Это преступление против королевской воли.

— Я не рассказы… — жалобно промычал Лаймах.

Его швырнуло к полу. Он опять растянулся ничком в позе морской звезды.

— Молчать! Твое преступление доказано ментальным сканированием донора. Твои оправдания не интересуют нас. Ты наказан лишением боевой трансформы на десять лет. Теперь покинь нас и не оскверняй своим преступным видом наши очи.

— Покинуть?! — взвизгнул придавленный к полу демон. — Как?! Мое имение в девяти тысячах лоев от столицы! Как я доберусь домой без боевой трансформы?! Я не смогу войти в портал! А если кто вызовет меня на поединок?!

— Это не наша проблема, — бросил король. — Освободи помещение и не докучай больше нам и дядюшке Дораху. Считаем до десяти, и удваиваем срок лишения. Десять… девять…

Лаймах вскочил как ошпаренный и помчался к дверям, сверкая голым задом. Но никак не мог покрыть огромную территорию зала человеческим бегом.

— Три… — считал король с насмешкой. — Два… Один. Ты все еще здесь? Двадцать лет лишения боевой трансформы.

— Нет! Вы не можете! — заорал наказанный демон.

— Еще раз удвоим наказание, — невозмутимо обронил Аполлон. — Получишь сорок лет лишения. Теперь считаю до пяти. Пять… четыре…

Лаймаху оставалось не так уж много, и он пролетел оставшиеся метры проворным кенгуренком. Ну или кенгурищем, учитывая габариты демона — весьма приличные даже в человечьем обличье.

Хлопнула дверь, дрыгающие на бегу булки демона скрылись из виду. Я испытала прилив легкого удовлетворения, несмотря на мое неприглядное положение. Хоть один мудак получил по заслугам. Ложка меда в бочке дегтя.

— Браво, Ристарх! — прозвучал голос Дораха. Живой, не беззвучное эхо в голове. — Великолепное представление.

Король с усмешкой поклонился.

— У меня был достойный учитель, дядюшка! Что ж, на этом я откланяюсь. Мои поздравления — я рад, что ты обзавелся донором, да еще каким. Кстати, я хочу устроить бал в честь этого события. Приглашаю тебя… и конечно, Алену. Не вздумай явиться без нее.

Глава 15

Бал?.. В честь меня?!

Впрочем, что за чепуха и самонадеянность. В честь Дораха, который обзавелся навороченной игрушкой. Я здесь никто и звать меня никак, чтобы в мою честь балы устраивали.

— Позволь отказаться от предложенной чести, Ристарх, — поморщился Дорах. — Ты же знаешь, я дал зарок не показываться на глаза бывшим подданным. Посылать на бал Альберта, да еще с Аленой — это чересчур.

Короля ничуть не обескуражил самоотвод принца.

— Так может, самое время снять зарок? Прошло триста лет с хвостиком. К чему быть таким упрямым?

Дорах непреклонно сжал губы.

— Позволь мне самому решать. Зарок я не сниму. И приглашение на бал не принимаю. Можешь провести его в нашу честь — заочно. Ни меня, ни Алены там не будет.

Лицо короля сделалось таким же каменным, как у его дядюшки. Сейчас как никогда стало ясно, что они родственники.

— Отказ не принимается, дядюшка. Считай, что получил не приглашение, а приказ. Бал пройдет послезавтра. Государевой волей обязываю тебя явиться — в своем обличье или в теле фамильяра — и привести донора класса А по имени Алена.

Взгляды двух демонов — двух королей, нынешнего и бывшего — скрестились, как заточенные клинки.

На миг мне показалось, что Дорах бросится на племянника, и я стану свидетельницей третьей драки в Мейлисе. На этот раз очень даже вероятно, что со смертельным исходом…

Дорах устало провел ладонью по лицу.

— Зачем тебе это, Ристарх? Чего добиваешься? Знаешь ведь, как я ненавижу скопища демонов.

Белокурый красавчик усмехнулся той же аристократической усмешкой, которую стала хорошо знакома мне по физиономии Дораха. Я почувствовала себя отмщенной. Не все гаду-принцу надо мной издеваться. Пусть побудет в моей роли!

А на бал мне, пожалуй, хочется попасть. Не только назло Дораху, который рьяно отбрыкивается. Просто там я смогу оглядеться. Понять, что же демоны из себя представляют. И возможно, присмотреть себе защиту от Дораха.

— Что ж, дядюшка, дам тебе поблажку, — весело проговорил король. — Разрешаю не являться на бал в честь донора Алены! Можешь выделить ей эскорт… Или я сам пришлю сопровождение для нее!

— Что за глупость! — сердито отрезал Дорах. — Ты прекрасно понимаешь, что я не оставлю донора класса А без личного присмотра.

Ристарх развел руками с ехидным огоньком в глазах.

— Тогда послезавтра жду вас обоих. Надеюсь, наше препирательство на этом завершено? Меня ждут государственные дела.

— Не задерживаю тебя, племянник, — сухо кивнул Дорах.

Принц определенно умел проигрывать. Никаких бесполезных гневных тирад, никаких напрасных протестов. Принял ситуацию и держал себя с королевским достоинством. Мне бы хоть сотую долю его стальной выдержки.

— Что ж, тогда наконец откланиваюсь. Алена, — он повернулся ко мне, — рад был знакомству. До встречи на балу!

Он залихватски подмигнул мне и растворился в воздухе. Я невольно улыбнулась, глядя на пустое кресло. А этот король-Аполлон не лишен обаяния! Мне он понравился.

Я повернула голову — и тут же заметила раздраженно сузившиеся глаза Дораха. Так-так… Его препакостнейшее высочество недоволен? Может, еще ревнует?

— Очарована? Ристарх умеет производить впечатление.

— Яблочко от яблоньки недалеко катится, — парировала я. — Только я не собираюсь очаровываться никем из демонов. Я человек, и мужчина мне нужен человеческий, а не демон.

— Прости, что твоим нуждам не суждено воплотиться, — сухо бросил Дорах. — Судьба сделала тебя донором класса А.

— Замечательный подарочек. Теперь один наглый черт будет меня связывать и насиловать, а я должна терпеть. Разве вам не нужно мое согласие, чтобы получить этот ваш холион?

— Нужно, — вздохнул притворщик. — Увы, я понимаю, что так просто от тебя его не добиться.

— А действовать лаской и ухаживаниями не пробовали?

На брутальном лице Дораха появилась знакомая усмешка.

— Попробовать? С удовольствием. Не окажете ли честь отобедать со мной сегодня, милая Алена?

— В оранжерее? — съехидничала. — Лианы будут держать блюда на весу? Или меня?

— Кажется, тебе что-то привиделось в оранжерее. Запах наших растений иногда может оказывать такое воздействие на непривычных. Я бы посоветовал не придавать значения тем образам, что посещали тебя. Но боюсь, ты не в состоянии последовать совету.

Ах, видеееения?! Да его высочеству нет равных в мастерстве отмазок. Ну просто высший пилотаж.

— Значит, видения. Очень хорошо. А как вы меня пригибали на колени с этим ментальным дознанием — тоже видение было? Зачем надо было именно так?! Непременно нагнуть и унизить. Просто прочитать у меня в голове, что нужно — скучно?

Взгляд Дораха блеснул металлом.

— Я попытаюсь объяснить тебе кое-что о нашем мире, Алена. Постарайся услышать. У нас довольно прогрессивный мир. С развитой магией, техникой, культурой. Мы не на уровне земного средневековья. Мы не придерживаемся обрядов и ритуалов просто потому, что так принято и все привыкли. Если какой-то ритуал соблюдается, значит для нас это жизненная необходимость. В ментальном дознании мы придерживаемся определенного ритуала. Во взаимодействии с донорами — тоже. Так надо. Так должно быть.

— Вот как? И почему? Какая насущная необходимость втаптывать в грязь, унижать женщину, которая не имеет никакого отношения к вашему драгоценному Мейлису?! В чем важность таких унизительных ритуалов?

Глава 16

Стальной блеск в глазах принца погас, уступив место его обычной доброжелательности, которая дико раздражала меня и казалась напускной.

— Однажды ты узнаешь, Алена. Когда будешь готова.

Да провались он со своим «будешь готова» в ад. В настоящий. С котлами, огнем и сковородками. А то их «прогрессивный» Мейлис слишком уютный и роскошный для его бессовестных обитателей.

Дорах не дал мне выразить возмущения, быстро продолжив:

— Давай лучше займемся приготовлениями к балу. Сегодня я приглашу портних. С тебя снимут мерки и завтра пришлют платье. Сообщи им любые пожелания. Не каждое может быть исполнено — одежда должна соответствовать традициям Мейлиса. Но по возможности они прислушаются.

— И каким же традициям? Напоказ все интимные части тела?

— Нет, Алена. Это бал, а не аукцион. Ты уже не товар, выставленный напоказ. Личный донор и спутница принца. Это высокий статус. Одежда у тебя будет соответствующая.

И на том спасибо традициям Мейлиса. Хотя бы не выставят меня голой перед всем королевским двором.

— И, Алена… Не спеши поддаваться обаянию Ристарха. Я заметил, что он вызвал у тебя симпатию. Поверь, если бы ты была в его власти, он бы церемонился с тобой меньше, чем я.

Куда уж меньше-то? Изнасиловать в открытую, не шифруясь под галлюцинацию? Или отдать на потеху всему демонскому двору?

— Будь осторожна на балу, — продолжал Дорах. — Не доверяй ни Ристарху, ни его приближенным. Будь милой, улыбайся. Но не советую делиться с ними своими опасениями и нашими разногласиями. Поверь, ни один демон в Мейлисе тебе не поможет. Зато каждый будет рад использовать тебя в своих интересах. Не забывай, кто мы.

Тут уж забудешь. Нет, я не потеряю голову настолько, чтобы доверять хоть кому-нибудь из вас. Особенно лжецам, которые не могут сознаться девушке в лицо, что поимели ее, а прикидываются галлюцинациями.

— Ты решила, согласна ли пообедать со мной? — спросил Дорах и прибавил с улыбкой: — Позволишь ли поухаживать за тобой?

Первый порыв — гордо послать Дораха подальше. Но по здравом размышлении согласилась. Пусть он отказывается говорить со мной о холионе — из разговора за обедом я могу почерпнуть много полезного об устройстве Мейлиса.

Так что я согласилась сквозь зубы. Он встал с трона и подал мне руку. Я фыркнула, но оперлась на нее. Мы сошли с тронного возвышения и направились к выходу.

Принц привел меня в зал с таким огромным столом, что за ним мог отобедать целый полк солдат.

Дорах был сама любезность — отодвинул мне стул, разъяснил назначение приборов, самолично поставил передо мной тарелки, забрав у слуги. Словом, ухаживал — как и обещал.

Но меня не купить светскими любезностями. Я оставалась настороже и не собиралась устраивать демону легкую жизнь.

— Почему король телепортировался одетым? — поинтересовалась я. — Это его право, как правителя, остальные должны ходить голышом? Чтобы показать, что не прячут оружие за пазухой?

Хотя их члены такого размера и в возбужденном состоянии сами по себе оружие. Бронебойные палицы.

— Это способность королевской семьи, — ответил Дорах. — Мгновенное перемещение в любое место, без создания портала. Мы принимаем боевую трансформу, но она не отличается от наших обычных размеров — как ты видела. Это позволяет сохранять одежду при перемещении.

Хм. Значит, не увижу Дораха голышом при перемещении. Но жалеть не о чем. Не самое недоступное зрелище на свете. Уж что-то, а себя голенького он охотно покажет, если я попрошу. Да только не дождется.

— Удобно вам с одеждой. Жалко, что не зрелищно. Даже рожки у вашего короля какие-то невнушительные.

Дорах усмехнулся.

— Молись, чтобы тебе не довелось увидеть их в действии. Их размеров хватает, чтобы нанести сокрушительные повреждения. Магией, разумеется.

Молись? Оригинальный совет от демона.

— А кому он может нанести повреждения? Нарушителям порядка, вроде Лаймаха? Или демоны воют между собой?

— Всякое случается, Алена. В последние века в Мейлисе мирно. Но когда-то мы много воевали. И между собой, и с ангелами.

О как.

— А почему сейчас не воюете? Не подумайте, я рада, что мне не грозит оказаться в центре междоусобицы. Просто любопытно, что сделало таких грозных демонов пацифистами.

— Навоевались, — пожал плечами принц. — Последняя война с ангелами четыреста лет назад чуть не уничтожила Мейлис. После этого мы стараемся воздерживаться от боевых действий. По возможности решать конфликты мирным путем.

— Что же ангелы вас не добили? — брякнула я. — Могли ведь избавить вселенную от зла. Может, сейчас никто не похищал бы земных девушек.

— Одумались, — проговорил Дорах без улыбки. — Уничтожение целого мира пошатнуло бы баланс Вселенной. Мы — такая же часть мироздания. Представь себе карточный домик. Уничтожь одну карту — обвалится вся структура. Вселенная похожа на такой домик.

Я кое-что прикинула в уме.

— Война с ангелами была четыреста лет назад? Альберт сказал, вы отреклись от престола триста шестьдесят лет назад. Значит, это вы правили Мейлисом и вели ту войну?

Гримаса горечи искривила губы Дораха.

— Я. Я вел войну и проиграл ее.

— Вот как? Поэтому и отреклись от престола?

— Именно. Устранил угрозу нашему миру, положил начало восстановлению после разрухи — и отрекся в пользу Ристарха. Тогда же дал зарок больше не показываться перед подданными.

Ого. Какой совестливый правитель. Вот бы в нашем мире все, кто устраивает разрушительные войны, давали такие зароки. Демоны не перестают меня удивлять.

— И теперь у вас с ангелами мир?

— Теперь мы стараемся не замечать друг друга. Они занимаются своими делами в Сейлиме, мы своими в Мейлисе. Никто не хочет повторения войны, которая поставила Вселенную на грань катастрофы.

Ну и дела. Милая у нас вышла застольная беседа. Зато я и впрямь узнала много нового о жизни демонов — как и хотела. Еще бы про ангелов побольше узнать. Вдруг есть шанс выбраться к ним и получить защиту.

Когда мы отобедали, Дорах вознамерился проводить меня в апартаменты. Я наотрез отказалась. Наивно, наверно. Как будто он не достанет меня, если пожелает. Но хотя бы мое разрешение не будет принято за согласие на интим — кто их знает, этих коварных демонов.

Так что провожал меня Альберт. Чинно распахнул передо мной дверь, дождался пока я войду, и закрыл с обратной стороны. А я, войдя, увидела мерцающий экран на стене. Тут же выскочила в коридор и окликнула Вассермана.

— Что это такое? — спросила, указывая на светящийся экран.

— Вам сообщение, Алена Витальевна. Сейчас настрою прием.

Вассерман помахал руками, и на экране высветилось лицо Каэрха.

— Привет, Рябченкова. У меня для тебя новости. Поговори с подружкой.

Он отошел, и в кадре появилось лицо Марины. Залитое слезами.

Глава 17

Почему она плачет?! Неужели Каэрх ее обидел?! Я почти поверила, что он человечный демон, а он сделал пакость моей подруге?

— Что случилось, Маринчик?

— Аленка… — пробормотала она, всхлипывая. — Я с ними разговаривала.

— С кем?!

Неужели?.. Нет, это же невозможно!

— С Люсей, Петей, Костиком… По скайпу. Каэрх организовал. У них тут есть особые каналы…

— Ааааа! — завизжала я восторженно. — Так это круто! Чего реветь-то, радоваться надо! А что ты им сказала?

— Да нашу старую версию про секретное правительственное задание. Каэрх подыграл для убедительности. Представился генералом ФСБ. Даже погоны нацепил.

— А у фээсбэшников есть погоны? — заржала я. — Как бы Костик не подумал, что ты ему лапшу вешаешь на уши, и никакой это не майор, а твой любовник!

— Нет, Каэрх наложил иллюзию старика! Не подумает про любовника. Твоим тоже просила весточку передать. И сказала, что… тебе тоже постараются организовать скайп.

Вот это она зря. Что-то мне подсказывает, какую цену запросит Дорах за этот скайп… А вот Каэрх с чего расщедрился вдруг?!

— Ох Аленчик, как они плакали! — всхлипнула Марина. — Так тосковали по мне… А я по ним. И Костя, родной…

— Марин, ну сейчас-то не плачь! Все супер! Нет, конечно, супер, это если бы тебя отпустили к ним насовсем… Но теперь они тебя хотя бы увидели.

— Я от радости…

— Кстати, в честь чего тебе Каэрх такой подарок сделал? Ты ведь не того… не согласилась?!

Подруга успела резко мотнуть головой, как из кадра ее вытеснил курчавый красавчик.

— А это подарок не ей. Тебе, Рябченкова. Заслужила. До нас долетела новость, что Лаймах потерял трансформу и остался голышом в столице. Теперь ему надо каким-то чудом добраться домой. А он своим гадким характером не заслужил ничьего расположения и не обзавелся полезными связями. Так что теперь он никому не сдался, чтобы помогать ему. Позор на весь Мейлис, — хихикнул Каэрх. — Теперь папочка и не подумает отнять у меня аукцион и передать братцу. Да и вообще передать ему хоть пол-толана из кланового имущества! Донора я отбил назад, братца подстрелил, а тот остался без штанов и без гроша в кармане в столичке. Но ненавидит он тебя теперь лютой яростью.

Я не сдержала хохота, представив Лаймаха голышом в столице, без друзей, которые дадут ему хоть срам прикрыть. Очень суровая участь. Но он ее заслужил угрозами и мерзким поведением. Ни капли не сочувствую этому моральному уроду!

Но это все полумеры. Хорошо, конечно, что семья Марины увидела ее вживую. Всяко лучше, чем пребывать в полной неизвестности. Но детям нужна мама. И Костик с Мариной любят друг друга, нельзя их разлучать.

С кем бы и чего такого сотворить, чтобы Марину вернули насовсем? И всего за неделю, прежде чем Каэрх поставит пресловутое тавро? Жаль, я не спросила Дораха, зачем оно нужно и как действует.

Я поговорила с подругой еще немного, разделив ее радость. Поблагодарила Каэрха за подарок, и мы разъединились. Все же любопытно, как демонская магия ухитряется взаимодействовать с земными технологиями. Но этого я уж точно никогда не пойму, с моей «любовью» к точным наукам.

Оставшись одна, я подумала, чем бы себя занять. Взяла с полки одну из книжек — про короля демонов и демоницу из простого, не аристократического рода. Фыркнула, заранее зная, чем все закончится, но от нечего делать начала читать.

Не прошло и часа, как явились портнихи. Три демоницы с роскошными гривами волос, в сверкающих платьях в обтяжку. Я думала, сейчас меня будут вертеть и обмерять. Но девицы водили ладонями вдоль моего тела. На мой вопрос — какого черта — ответили, что считывают мою ауру и составляют ее слепок в своих сознаниях.

Оригинальный у них тут способ шить одежду по ауре. Как в КВНовской шутке: «Народная целлюлительница госпожа Клава удалит зубы по фотографии».

Наконец портнихи ушли, и я с облегчением вздохнула. Дочитала роман про неравную любовь, где простая демоница уделала всех соперниц и стала королевой, а супруг король холил-лелеял ее и носил на руках. Ндя, кое в чем демоны совсем не отличались от людей! А именно — в желании верить в небылицы.

До ночи я успела проглотить еще один шыдевр, в процессе дождавшись ужина. Он был еще более правдоподобным: про любовь между ангелом и демоницей. Этакие Ромео и Джульетта.

Сородичи-ангелы были категорически против, всю книгу пытались прикончить несчастную беспомощную героиню — и даже своего, за то, что безумно влюбился в представительницу враждебного народа. Их изощренные покушения вносили изрядный оживляж в историю.

Вообще ангелы в этой книге вели себя как самые настоящие демоны. Герой похитил демоницу и половину книги всячески измывался, заставляя переспать с ним. Она, бедная, вся такая нежная и хрупкая, стойко блюла девичью честь, но тело ее предало…

Хмыкнула, вспомнив Эглу. Если все демоницы такие, то бедолага похититель сам оказался бы в роли жертвы. Она бы испробовала на нем все свое мастерство и открыла бы ооочень много новых приемчиков, даже не сомневаюсь.

Но в этой книге все было перевернуто по сравнению с моими привычными представлениями: демоны белые и пушистые, ангелы — снобы и извращенцы. Ничего удивительного, если вспомнить, где я нахожусь, и к какой расе принадлежал автор.

Сквозь последнюю любовную сцену с жарким горячим сексом во всех подробностях продралась через зевоту и слипающиеся глаза.

Увидев заветные руны «Конец» на последней странице, с чистой совестью отшвырнула книжонку, сходила в ванную ополоснуться перед сном и завалилась в свою гигантскую кровать.

Во сне меня всю ночь преследовали зловещие тентакли, которые так и норовили заползти под одежду и белье, сдавить грудь, пощекотать соски… Прокрасться в укромные уголки тела и двигаться там, внутри, погружая в густую тягучую истому…

В какой-то момент я вдруг почувствовала себя не во сне, а где-то между сном и бодрствованием. А по моему телу скользили никакие не тентакли, а самые настоящие руки — большие, теплые, очень настойчивые.

Широкие ладони оглаживали талию, бедра, легонько сминали грудь. Подушечки пальцев щекотали соски, и от коротких дразнящих касаний я трепетала и выгибалась в пояснице, издавая тихие протяжные стоны.

Все движения того, кто играл моим полусонным телом, вызывали во мне острое желание отдаться ему, раствориться в божественно-искусной игре. Мне не хотелось просыпаться и обрывать это сладостное видение.

Я вожделела, чтобы он коснулся меня там внизу, раздвинула колени, раскрыла ему лоно. Это ведь просто сон. Зато какой восхитительный…

Он принялся водить ладонью по внутренней стороне моих бедер. Пальцы как бы невзначай затрагивали складочки… и отодвигались, заставляя меня едва ли не вскрикивать от разочарования. Умолять его дотронуться, надавить, войти…

Наконец он перестал меня дразнить. Ловкие пальцы легли на клитор, принялись гулять по нему мягкими круговыми движениями. Затем скользнули внутрь. Задвигались медленно, вкрадчиво… и постепенно, неуклонно наращивали темп.

Мое сознание растворилось в пелене сладостного дурмана. Я потеряла момент, когда движения пальцев стали резкими и быстрыми. Мои бедра бились им в такт, а тело извивалось от удовольствия.

Взрыв оргазма накрыл с головой. Я рухнула в безграничную пульсирующую бездну. Невидимые пальцы продолжали брать меня, неутомимо, без устали. Череда оргазмов поглотила меня. Но мне было мало.

Я выгибалась навстречу невидимке. Умоляла овладеть мной — без слов, одним лишь языком тела. Томными, кошачьими движениями. Затвердевшими сосками. Беззастенчиво раскрытым лоном. Он не может не понять.

И он откликнулся. Я ощутила на себе тяжесть мужского тела. Почувствовала, как твердая головка пениса двигается вдоль влажных складок. Нетерпеливо простонала, изнывая от желания принять его в заветных глубинах лона.

Он вошел одним острым движением — уверенный и твердый. Я обхватила ногами его бедра, прижимаясь плотнее лоном к его паху. Наши сплетенные тела забились в восхитительном танце страсти.

Я чувствовала себя наполненной, как никогда за всю свою жизнь. Он был как будто создан для меня, этот загадочный, обжигающий невидимка. Его пальцы, ладони, член — все его тело подходило моему, словно паззлик к паззлику.

Чувствуя его в себе, чувствуя нашу невероятную совместимость, я кончила, пока он яростно вбивался в меня, приближался к собственному пику. В миг, когда блаженство разлеталось искрами в моем одурманенном сознании, я нечаянно открыла глаза.

Глава 18

Никому не пожелаю пережить то, что я в этот момент. Наверно, ни одна женщина не поймет, если я опишу свои чувства. Вот только что ты ощущала в себе мужчину, только что горячо и страстно отдавалась ему…

Как вдруг раз — и ничего. Чувство наполненности рухнуло в бездну, сменившись пустотой. Обжигающе ледяной пустотой.

Рядом со мной… да что уж там — на мне никого не было. Наяву это было бы невозможно. Но ведь это был сон…

А невозможно ли? Вспомнила, как мгновенно появлялся и исчезал вчера король. Способность королевской семьи, сказал Дорах. К которой он сам тоже принадлежит. Мог ли он вот так за долю секунды исчезнуть, прямо из моего тела?

А еще мне вспомнились человеческие легенды об инкубах. Тех же демонах, которые овладевали женщинами во сне. Нет дыма без огня? Это обитатели Мейлиса любили так поразвлечься с землянками, на протяжении всей нашей истории?

И вот как узнать. Предъявить Дораху? У меня не оставалось никаких иллюзий насчет его ответа. «Если тебя мучают эротические сны, Алена, я всегда к твоим услугам наяву».

Скользкий обманщик. Я не смогла припереть его к стенке с оранжереей, а уж тут и говорить не о чем. И он даже не скрывал от меня способность мгновенно исчезать и появляться. Не парился, что его отмазки шиты белыми нитками.

Одно радовало — своего-то удовлетворения он и не успел получить! Хотя кто их, демонов, знает, как у них все работает…

В таком размазанном состоянии я пошла в ванну. Ожесточенно скребла себя душистым мылом, как будто надеялась стереть ядовитые прикосновения. Каждое запечатлелось в памяти так ярко и отчетливо, что я словно заново проживала все, стоило только вспомнить.

Проклятый Дорах. Так изводить меня. И не разберешь, насколько он врет мне. Может, оба моих приключения на самом деле были всего лишь видениями? Правдоподобными и живыми, но лишь видениями.

Но тогда он сам их и насылал. Никогда я ничего подобного не чувствовала, не видела настолько реалистичных снов. Или вытворял все это наяву, и в спальне, и в оранжерее?

Но зачем?! В чем смысл, если холион он мог получить только с моего согласия? Не соврал же он в этом — уж врать бесправной рабыне ему точно ни к чему. Мог бы получать без согласия — уже давно качал бы день и ночь. Своим насосом.

Я хихикнула, представив себе образ. А следом в голову невольно забрался вопрос: а какой он у него? В отличие от других демонов, я ни разу не видела Дораха обнаженным, с его привилегированной трансформой. Его и Ристарха…

В этот момент я как раз провела губкой по груди, намыливаясь. Задела сосок, и он тут же затвердел. Фигура моего обнаженного хозяина — которой я так ни разу и не видела — назойливо маячила перед мысленным взором.

Этот образ заполонил все мое сознание. Я не могла его изгнать, не могла сопротивляться. Низ живота налился огнем. Да что же за напасть такая… Почему Дорах не оставит меня в покое даже в моих собственных мыслях?! Как совладать с этим, как вернуть утраченный напрочь контроль?

Рука сама собой потянулась вниз, к изрядно увлажнившимся складкам. Я дотронулась до клитора и принялась водить вокруг пальцем, прикрыв глаза. Стало неимоверно стыдно, но я успокаивала себя мыслью: сейчас сделаю это — и охолону, освобожусь от навязчивого возбуждения.

Я гладила себя, ускоряя темп. Дыхание участилось в такт моим движениям. Аааах… Еще чуть-чуть. Желанная разрядка совсем близко. Еще минуточка — и я стану свободна… Обнаженный принц демонов уйдет из моих сумасшедших фантазий.

Все мое существо сосредоточилось в одной точке тела — там, где я нещадно ласкала себя. Тихо простонала, ненароком открыла глаза…

И завизжала во весь голос.

Прямо передо мной стоял Дорах, скрестив на груди руки и с порочной улыбкой глядя прямо туда, где взвинченно и напряженно трудились мои пальцы.

Глава 19

Я судорожно отдернула руку. Вторая рука разжала пальцы, державшие губку, и она с громким хлюпом шлепнулась на дно ванны.

Паника и стыд накатили волнами. Я чувствовала, как мое лицо пошло пятнами. Язык присох к нёбу.

Дорах даже не шелохнулся. Все так же стоял в невозмутимой, расслабленной позе, улыбаясь и не отводя глаз.

— В-вы… Какого… Что вы тут делаете?!

— Смотрю. На тебя, Алена.

— Да как вы… Кто вам позволил?! Вы вообще понимаете, что такое личное пространство? Я даже помыться спокойно не могу теперь?!

Он элегантно приподнял бровь и промолвил, понижая голос до завораживающей хрипотцы:

— А ты разве мылась? Мне показалось, занималась кое-чем совсем другим.

Я залилась пунцом до корней волос. Нет, ну какой же лярвин сын!

— Вам показалось! — выпалила нервно. — Я мылась, то есть пыталась. А вы ворвались и помешали!

— С тем, что помешал, не поспорю, — усмехнулся этот нахал. — Хотя с удовольствием бы помог.

— Себе лучше помогите, чтобы у вас ничего не свербело! — взорвалась я. — А меня оставьте в покое! И выйдите наконец отсюда или отвернитесь хотя бы!

— Как скажешь, Алена, — ответил поганец тихо и ласково, еще сильнее обозлив меня.

Смерил меня бесстыжим взглядом с ног до головы — и лишь после этого отвернулся, нарочито медленно. Я скрипнула зубами. Нет, ну какой гад!! Мне бы сейчас папин Макаров — пусть бы подлец повалялся с дыркой с полчасика. Знал бы, как измываться над землянками!

Где же это долбаное полотенце?! Судорожно вертела головой вокруг; найдя, схватила, обтерлась резкими напряженными движениями, замоталась и вышла из ванны.

Дорах повернулся, оглядел меня и опять улыбнулся распутно.

— Очаровательно выглядишь. Тебе идет это полотенце.

— Соблазнитель из вас тот еще, — отрезала я. — Наверно, по американским комедиям учились. Надеюсь, ваши портнихи не скроят мне бальное платье в вашем вкусе.

— Пойдем посмотрим, — Дорах сделал жест рукой в сторону двери. — Они уже прибыли, вместе с твоим платьем.

— Мерить при вас не буду, и не мечтайте!

Негодяй притворно вздохнул.

— Какая жалость. Ты разбила мои надежды.

Нос бы ему разбила, наглому демонюге. Пока я строила каменно-неприступную морду лица, Дорах галантно распахнул передо мной дверь ванной, приглашая выходить. Я прошла, нарочно не глядя в глаза чертову принцу.

В комнате стояли вчерашние портнихи, приветливо улыбаясь — естественно, Дораху, а не мне. Между ними, прямо в воздухе, парило платье. Сантиметрах в двадцати над полом, еще и вращалось вокруг невидимой оси, как три-дэ модель на экране.

Вопреки моим опасениям, оно не было настолько открытым, что выставило бы меня полуголой. Вульгарным и развратным — тоже. Напротив — довольно сдержанным, если сравнить с тем, что носили демоницы.

Верх состоял из корсета и высокого лифа, оставлявшего открытым плечи и чуть-чуть грудь — такой даже в школе на выпускном носят. На спине вырез дугой под лопатками. И все это нежно-медового цвета, совсем светлого на уровне груди и более яркого и насыщенного на талии.

Ткань корсета искрилась и переливалась. Казалось — тронь ее и почувствуешь пальцами волны, перекатывающиеся прямо в ткани, в некоем дополнительном измерении.

Свободная длинная юбка до пят сверкала ярко-оранжевыми красками. Как и корсет — более темные оттенки ближе к поясу и светлее — к подолу. Верх и низ так дивно гармонировали между собой, что яркие цвета не выглядели пестрыми, и платье смотрелось не броским и вульгарным, а изысканным и элегантным.

Я зачарованно любовалась этой красотой, а потом и вовсе зажмурилась, сжимая нежную шелковистую ткань.

— Соизволите примерить, Алена Витальевна? — негромко спросила одна из демониц-портних.

Я кивнула. Платье подплыло ко мне вплотную и опустилось почти до пола. Другая демоница расстегнула застежку на корсете сзади и потянулась к моему полотенцу. Спохватившись, я обернулась к Дораху, о котором успела забыть, любуясь нарядом.

— Ну? — требовательно бросила, уперев руки в боки.

— Ухожу, Алена, — улыбнулся наглец и поднял руки, типа сдается.

И за долю секунды растворился в воздухе. Каково, а? Что, Рябченкова, еще остались иллюзии насчет способности Дораха мгновенно исчезнуть прямо с женского тела? Даже из женского тела… Еще есть сомнения, кто же мне типа снился?

— Алена Витальевна… — притронулась ко мне демоница, вновь пытаясь размотать полотенце.

Оказывается, я уже целую минуту пялилась в то место, где только что стоял Дорах. Стряхнула с себя оцепенение, позволила служанке раздеть меня и облачить в бальный наряд.

Едва ловкие пальцы застегнули молнию на спине, как Дорах материализовался вновь. И вот как он догадался, что я уже оделась? Демоницы подали сигнал? Или он просто подглядывал за мной?!

Принц демонов оглядел меня с головы до пят и восхищенно прицокнул языком.

— Ты восхитительна. Твоя красота покорит королевский двор Мейлиса. Войра, подбери соответствующую обувь Алене Витальевне.

Та, к кому он обратился, поклонилась.

— Сию минуту, ваше высочество!

Подняла руку, и в ней начала материализовываться туфелька — сантиметр за сантиметром. Дааа, потрясающие методы у местных портных! И сапожников, по совместительству. Вот бы на Земле такое — одежда и обувь из воздуха! Главное, чтобы ровно в полночь она не превратилась обратно в воздух. А Дорах — в крысу. С этого гада станется.

Демоница по имени Войра подняла вторую руку, и в ней нарисовалась вторая туфелька. Наклонившись, рукодельница поставила передо мной шикарные белые лодочки на невысоком каблуке. Я обулась и почувствовала, что ничего мягче и удобнее не носила всю свою жизнь.

Дорах повел рукой вдоль стены, и она превратилась из обычной в зеркальную. Я увидела себя, огненно-оранжевую, похожую на живой костер. Платье подчеркивало тонкую талию и упругую грудь, а еще удивительно подходило моим рыжеватым волосам.

Я завороженно глядела на себя в зеркало. А потом поймала отражение улыбающегося Дораха. Я почувствовала себя застигнутой на самолюбовании и обозлилась. Хотя лицо демона не было ни высокомерным, ни насмешливым.

Он просто смотрел на меня, как мужчина на красивую женщину… с затаенной искоркой надежды на дне темных глаз.

Что бы значила эта припрятанная надежда? Этот сволочной гад твердо уверен, что сможет получить меня, что бы я ни делала, как бы ни сопротивлялась!

Он притворяется сном, связывает меня и трахает вслепую, подглядывает, как я мастурбирую в душе… из-за него, между прочим! И не сомневается, что уработает меня такими приемчиками. Что я сдамся, растекусь лужицей и сама приползу к нему, умоляя меня отчпокать.

Я стиснула зубы, скривила упрямую рожицу и сурово глянула на отражение Дораха в зеркальной стене. Не дождешься, слышишь, ты, дон-жуан всего Мейлиса! Не возьмешь ты меня своими инкубскими штучками!

Дорах увидел мою физиономию и вот тут-то растянул насмешливую ухмылку на пол-лица. Словно принял вызов…

Ох ты боже мой… Только прямой войны мне не хватало… Чую пятой точкой, победа мне в ней, если встанет, то не малой кровью… А то и вовсе встанет кое-чем другим кое-кому другому…

Глава 20

— Что ж, Ристарх не будет разочарован, — проговорил Дорах, слегка помрачнев при упоминании племянника-короля. — Ты предстанешь перед ним в наилучшем виде.

— А вы — так и пойдете в обличье Альберта? — ехидно спросила я. — Разочаруете его? Он ведь хочет, чтобы вы сняли свой зарок.

— Но я его не сниму, — твердо промолвил принц. — И да, на бал отправлюсь в теле своего фамильяра. Пусть тебя это не тревожит в плане твоей безопасности. В своем теле или чужом, я сумею защитить тебя.

— А мне что-то должно угрожать?! — вскинулась я. — На мероприятии вашего короля? Я тогда лучше вообще не пойду!

Дорах хмыкнул.

— Если помнишь, я был именно за этот вариант. И пытался отстоять тебя у Ристарха. Но у меня ничего не вышло. Племянник жаждет устроить бал, и отказаться невозможно. А что до угроз… Королевский бал в Мейлисе обладает своими особенностями. Увы, тебе придется с ними познакомиться. От некоторых вещей я не сумею тебя оградить. Но поверь, — его глаза на миг сверкнули сталью, — тебя они не коснутся. Я ручаюсь в том честью правящего дома Мейлиса.

— Ненавижу, когда вот так говорите загадками! — выпалила я. — Какие такие особенности? С чем мне придется познакомиться? От чего сумеете оградить? Можете хоть раз сказать прямо?!

Дорах пожал плечами.

— Какой смысл? Ты все увидишь своими глазами. Но я буду рядом и не позволю никому навредить тебе. Просто доверься и будь рядом.

Очешуительный совет. Довериться? Когда он даже не говорит, что меня ждет на этом балу! Быть рядом? Как будто у меня есть выбор! Он и так меня на поводок посадит и ни на шаг не отпустит от себя, вот даже не сомневаюсь. Ошейник нацепит, в лучших традициях бдсм…

Злая, как самый настоящий черт, я велела Дораху убраться с глаз долой, под предлогом, что мне надо переодеться. Он кивнул мне с ослепительной улыбкой и растворился в воздухе.

Как и в прошлый раз, я стояла застыв, уставилась в одну точку — ту, где сверкнула улыбка принца. Будто она еще сияла там, отдельно от самого Дораха, как у Чеширского кота.

Демоницы помогли мне снять платье и жестом рук отправили его в угол. Там оно и осталось парить в полуметре от пола, будто одеяние призрака. Откланялись мне и быстро вышли.

На смену им явилась служанка с завтраком, и я осознала, что с безумными страстями этого утра жутко проголодалась. Быстренько умяла все вкусняшки — в плане еды в Мейлисе жаловаться не на что! И предалась раздумьям, чем бы убить сегодняшний день.

На книжных полках зазывно манили пестрыми корешками шедевры любовных романов Мейлиса. Но мне как-то вчера хватило, накушалась. Тем не менее, занять себя чем-то надо. И я вышла из своих комнат наружу, отправилась бродить по дворцу Дораха.

Первым делом пошла к библиотеке. Толкнула дверь — а та не поддалась. Вот же гадство. Неужели сволочной Дорах распорядился запирать от меня сокровищницу знаний?! Еще один счет к нему… Когда пробьет час, не расквитается.

Я пошла дальше, заглядывая за все двери. Попадала в разные залы и апартаменты, некоторые пустые, в некоторых на меня озирались демоны и демоницы — то ли слуги, то ли домочадцы Дораха, поди разбери.

Прогуливаясь, я забрела в какой-то узкий аппендикс. Узкий по меркам демонов, разумеется. Поначалу он показался мне пустым, тупиковым. Я повернулась и собралась было двинуться обратным ходом. Как вдруг заметила краем глаза какое-то движение и легкую вспышку белого сияния.

Обернулась — и едва не ахнула. В конце тупичка появилась белая дверь. Только что, каких-то пару секунд назад ее не было — и вдруг нате вам!

Дверь сияла и переливалась, как ткань местной одежды, как будто под ее поверхностью скрывалось дополнительное измерение и в нем перекатывались волны света.

Как завороженная, я сделала шаг к двери. Протянула руку, чтобы коснуться чарующих переливов… и услышала голос за спиной:

— Алена Витальевна, вы заблудились?

Отдернула руку и резко обернулась. Передо мной стоял Альберт Вассерман.

— Не заблудилась, а прогуливалась, — буркнула я. — Что за этой дверью?

— Дверью? — переспросил старик со странной интонацией. — Вы видели ее?

— Что значит — видела? Само собой.

Альберт покосился сперва на меня, а затем мне за спину. Я повернулась и ахнула. Передо мной снова была сплошная стена и никакой двери.

— Куда она делась? Что там такое?

Альберт развел руками.

— Не могу сказать. Все вопросы к государю.

— Которому из? — не удержалась, чтобы не съехидничать.

— Его высочеству Дораху, вашему хозяину, — послушно уточнил Вассерман.

— Вот спасибо за напоминание, что он мой хозяин. Как будто я могу забыть. Почему закрыта библиотека — тоже его спрашивать?

— Разумеется, Алена Витальевна. Он приглашает вас на обед.

На обед так на обед. Я не особо успела проголодаться, но от приглашения отказываться не стала. Не мешает задать вопросы его высочеству. Поглядим, сможет ли отпираться на этот раз.

Глава 21

Альберт проводил меня в столовую, которую и язык-то не поворачивался так называть. Громадный зал, в котором легко поместился бы самолет, да не какой-нибудь эйрбасик-320 от Аэрофлота, а целый Боинг-747!

Дорах, как и в прошлый раз, обложил меня галантными ухаживаниями: отодвигал стул, подал приборы, налил аперитив. Если бы я готовилась растечься лужицей — вот он, подходящий момент. Уступить очаровательному и любезному мужчине.

Да только дуля ему, самодовольному принцу врунов и вешателей лапши на уши женщине. Пусть сначала сознается, кто был в оранжерее и моем «сне». И объяснит, за каким лешим вытворял это. И прощения попросит. Я еще и прощать не собираюсь.

— Как твое настроение, Алена? Довольна платьем?

— С платьем все в порядке, благодарю. А вот с настроением — так себе.

Одарил участливым взглядом.

— Что не так? Могу чем-то помочь?

— Еще как. Открыть библиотеку, которую заперли для меня.

Дорах поднял бровь.

— Хочешь почитать о холионе? Я говорил, что тебе рано узнавать эту информацию. Да и читать научные труды не так-то просто. Я не справился с этим занятием.

Гора с плеч. Если сам король, пусть бывший, ни черта не понял в тех заумных книжках, мне и подавно нечего стыдиться.

— А читать что-нибудь кроме тупых любовных романчиков мне тоже рано? Вы оставили мне только их, а у меня уже язык свело от сахарности. Хотелось бы чего-нибудь более адекватного.

— Например?

— Научно-популярной литературы у вас не водится? О серьезных фактах, но написанной понятным языком? Я бы хотела узнать побольше об устройстве Мейлиса, его географии, политической и экономической системе.

Принц улыбнулся уголком рта.

— С удовольствием просвещу тебя в этом вопросе. Поверь, я прекрасно знаком с устройством Мейлиса.

— Надо думать. Но я бы хотела и книги. Я визуал, глазами лучше усваиваю информацию.

На самом деле я просто увидела, каким азартом блеснули глаза Дораха. Вот не сомневаюсь, если соглашусь на его лекции о Мейлисе, он обязательно повернет дело к моему соблазнению. Нетушки. Обойдусь.

— Хорошо, я попрошу Альберта доставить тебе нужную литературу. Надеюсь, это улучшит твое настроение.

— Еще как. Кстати, сегодня я гуляла по дворцу и наткнулась на белую дверь, которая появляется и исчезает. Что это такое, что за ней? Альберт ничего не объяснил.

— И правильно сделал, Алена, — вздохнул Дорах. — Ты получишь ответ на свой вопрос, когда созреешь для него. Пока ты не готова.

Я прищурилась. Примерила расстояние от меня до принца. Великовато для того, что мне захотелось сделать. Тогда я отодвинула стул, встала, сделала шаг к Дораху, стиснула пальцами кончик его носа и потрепала вправо-влево.

На миг его высочество, принц и бывший король демонов, опешил. А потом со смехом перехватил мою руку.

— И что это было?

— Хотела вам граммофон поправить. А то очень похоже, что у вас пластинку заело. Десятый раз слышу эту фразу, вам самому-то оскомину не набило талдычить одно и то же?

Принц развел руками, выпуская мое запястье.

— Прости, Алена. Такова реальность. Как только она изменится, я скажу тебе нечто другое. А пока так.

Моя ладонь, которую принц так неосторожно выпустил, сама собой начала подниматься для пощечины. Жаль, приличное воспитание притормозило руку, чего наглец не заслужил.

— Ангелы бы вас побрали, — буркнула я, отходя и садясь на свое место.

В следующий миг я чуть не обмочилась. Лицо Дораха вдруг стало таким, каким я его никогда не видела. Гневным. Озлобленным. Страдающим.

Мой дерзкий настрой улетучился в один миг. Такому демону я бы не посмела перечить, тем более дергать за нос. С ним шутки явно плохи.

— Не слишком удачное пожелание, — проговорил он обманчиво ровным тоном. — Ангелы… чуть не уничтожили Мейлис. Твое проклятье слишком близко к реальности, Алена. Не стоит его повторять.

Мелькнувшие на лице принца чувства погасли. Он вернул контроль над собой. Лицо стало спокойным, но без прежней лицемерной доброжелательности, как я привыкла видеть. Холодное и отстраненное.

Похоже, я увидела настоящего Дораха. Даже не знаю, понравилось мне это зрелище или не очень. Страшновато стало рядом с ним. Запал, желание наскакивать на него с претензиями куда-то улетучилось. Захотелось стать тише воды ниже травы, как с Лаймахом.

Или хуже. С Лаймахом все было понятно — отморозок. И понятно, что делать — не высовываться. А Дорах вспыхнул неожиданно, непредсказуемо. Охолонул — но когда, в какой момент вспышка повторится, лишь Богу ведомо. Которого наверняка лучше не упоминать — как и ангелов.

Я встала из-за стола, не притронувшись к десерту.

— Спасибо, очень вкусно. Передайте благодарность повару. Я насытилась, с вашего позволения, пойду к себе. Жду книги.

Дорах сдержанно кивнул.

— Альберт принесет книги. Хорошего дня, Алена.

Выходя из столовой-аэродрома, краем глаза я заметила, что Дорах вновь изменился. Плечи поникли, а в глазах стояла боль. Меня кольнули угрызения совести. Он проиграл войну, а тут я бестактно сыронизировала насчет бывших противников.

Впрочем, нашла кого жалеть. Он тоже обходился со мной не медово. Так что жалости и сочувствия от меня не заслужил.

Я подавила в себе импульс обернуться и попросить прощения, без задержки продефилировала к дверям и вышла.

К своим апартаментам шла на подкашивающихся ногах. Так и надирало обернуться — не гонится ли за мной Дорах в какой-нибудь жуткой боевой трансформе, чтобы разорвать в клочья…

За спиной было тихо. Я чуть ли не ползком прокралась к себе и с облегчением прикрыла дверь. Как будто Дорах не мог достать меня прямо здесь, если я его окончательно выведу из себя.

Походила по комнате, унимая сердцебиение. Уже почти успокоилась, как вдруг дверь начала открываться. Я подскочила на месте, едва не заорав.

Глава 22

На пороге появился Вассерман со здоровенным ворохом книг.

— Где расположить, Алена Витальевна?

Несколько секунд я молча хлопала глазами, потом промямлила нечто вроде «Где-нибудь там». Альберт водрузил книги на стол аккуратной стопкой и с поклоном вышел.

Я плюхнулась в кресло. Так дело не годится. Дорах даже не наорал на меня. А меня трясет всего лишь от изменившегося выражения лица. Правда, тааак изменившегося…

Надо взять себя в руки. Дорах не станет прибивать меня за нечаянно споротую глупость. Ни к чему так бояться его. А книги помогут успокоиться.

Я подошла к столу, полистала принесенные Вассерманом талмуды, выбрала тот, что показался самым простым и понятным, и уселась за чтение.

Надо сказать, что любовные романы читались все же полегче. Хотя информация о мире, куда я попала, была намного важнее и — надеюсь — правдивее. Через пару часов мой мозг изрядно устал от нагрузки. Я почувствовала желание проветриться.

Проветриваться было особо негде — опять же прогуливаться по дворцу. Оранжерею я теперь буду избегать как черт святого причастия. О прогулках за пределами дворца еще надо узнать у Альберта или самого Дораха — разрешит ли он мне их, не опасны ли они.

Так что я просто вышла в коридор и, как утром, вновь пошла бродить куда глаза глядят.

И я вовсе не собиралась идти в тупичок, где скрывалась исчезающая белая дверь. Как-то так получилось, что ноги сами собой понесли меня в том направлении. Топографическим кретинизмом я не страдала и примерно помнила, как туда попала. Довольно скоро я узнала узкий аппендикс с обманчиво глухой стеной.

Остановившись, я таращилась на изысканную лепнину, украшавшую стену. Вот я пришла сюда. И чего дальше-то? Где-то прячется секретная кнопка? Но дверь появилась в прошлый раз без всяких кнопок. Просто засияла из ниоткуда — и все.

Может, она просто декорация, как новогодняя гирлянда: вспыхнула — потухла, вспыхнула — потухла, и ничего за ней нет? А я приперлась в поисках зловещей тайны, как жена Синей Бороды.

Впрочем, лучше ничего, чем гора трупов с перспективой присоединиться к ним…

И едва я подумала об этом, как на пустой стене начало проступать белое сияние. Полминуты — и очертания двери проступили предельно четко.

Я восхищенно замерла, любуясь невероятным зрелищем. А потом сделала шаг ближе, и еще. Протянула руку и коснулась переливающейся поверхности.

В тот же миг с краю проявилась дверная ручка, ранее невидимая. Следуя бесконтрольному импульсу, я дотронулась до нее, нажала и попыталась толкнуть дверь.

Я ни о чем не думала в тот момент, ни на что не рассчитывала — действовала вслепую. Дверь поддалась мгновенно. Легкий скрип — и в проеме образовалась щель, сквозь которую лилось прозрачное сияние. Я толкнула сильнее и шагнула через порог.

И как будто оказалась внутри облака. Комнату заволакивал легкий, разреженный туман. И от него исходило ощущение невероятной чистоты, прохлады и свежести. У меня даже закружилась голова от избытка этой свежести.

Я оперлась рукой на стену. Головокружение чуть отступило. Я вгляделась в обстановку комнаты, утопавшую в тумане. Кровать, похожая на мою. Чуть приоткрытый гардероб, из которого высунулся край подола длинного платья. Полочка с книгами в знакомом до боли оформлении. Та же любовная серия, что у меня в апартаментах.

Женская спальня. Причем обитательница явно покинула ее совсем недавно. Должно быть, бродит где-то по замку. А тут я, вторглась в ее интимное пространство. Влетит мне, или от хозяйки, или от Дораха, или от обоих…

Но почему дверь так странно замаскирована? И почему Дорах с такой таинственностью ответил на вопрос о ней — подрастешь-узнаешь? Тут живет еще одна его донорка?.. Но тогда стоило усерднее скрывать ее от меня, замаскировать ее существование безобидным враньем, а не нагонять тайны…

Или может, его кобельское высочество полагает, что когда я «дозрею», смогу принять существование нескольких доноров-наложниц?! Спокойно быть одной из них?! Убью гада!!!

При мысли, что у Дораха уже есть донор и любовница, меня швырнуло в жар. Вот с чего бы вдруг? Какое мне дело, сколько баб чпокает этот принц бл…дунов? Я ведь не собираюсь становиться одной из них!

Но я ничего не могла с собой поделать. Дурацкая, иррациональная ревность и обида охватила меня с головы до ног. Еще и надышалась в этой комнате. Похоже, схватила кислородный передоз. В глазах окончательно помутнело, я поискала, куда присесть.

У стены стоял изящный журнальный столик, а рядом — два уютных креслица. Я приземлилась в одно из них… Ненароком зацепила что-то, лежавшее на столе, и смахнула на пол.

Упс. Надо исправить оплошность. Посмотрела под ноги, пошарила рукой в поисках того, что уронила. И увидела огромное белое перо.

В первый миг я даже отдернула руку — таким необычным оно было. Я не могла даже вообразить птицу такого размера. Но самое удивительное — не размер. И даже не странная изогнутая форма.

Самым потрясающим в пере была его фактура. Казалось, оно состоит не из мягких пуховых бородок, а из ровных, точеных алмазных стружек. Сверкающих, прозрачно-чистых.

Я любовалась им, робея притронуться — таким неземным, нереальным оно казалось. А когда наконец решилась поднять — ждала, что оно окажется тяжелым, как будто и в самом деле выточенным из алмаза.

Но перо оказалось почти невесомым, несмотря на размер и фактуру. Зачарованно провела пальцем вдоль ствола, наслаждаясь нежным, почти эфемерным касанием пуха. Поверить невозможно, что такая красота существует наяву…

И вдруг меня ослепила яркая белая вспышка. Я зажмурилась и выронила перо.

А когда открыла глаза, увидела в центре комнаты женщину в одеянии, сияющей немыслимой белизной. Золотистые локоны вились ниже талии, огромные голубые глаза на прекрасном лице с идеальными чертами скорбно и печально смотрели прямо на меня.

— Дорах… — промолвила она. — Отпусти меня, Дорах… Ты должен меня отпустить…

Ни жива ни мертва, я сидела в кресле. Заорала бы в панике, да только язык намертво присох к небу.

Что происходит? Кто она, откуда взялась? И почему обращается ко мне как к Дораху? Что за чертовщина творится?!

Мы смотрели друг другу в глаза: я — в нарастающем ужасе, она — сквозь меня, словно не видя. А потом за ее спиной начали материализовываться огромные крылья. Медленно, перо за пером они прорисовывались в воздухе, вырастая из плеч незнакомки.

Она начала разворачивать их в полный размах. И я поняла, какой «птице» принадлежало перо со стола. Крылья были такими громадными, что развернуть их полностью не хватило бы даже просторной комнаты демонского дворца.

И одно из крыльев разворачивалось прямо в мою сторону. Вот-вот — и оно придавит меня к креслу, размажет своей тяжестью.

Я дернулась, чтобы вскочить и пуститься наутек. Да только ноги стали как ватные, я не смогла подняться с места. Оцепенело смотрела на неумолимо приближающийся сгиб крыла. Вот-вот он врежется в меня.

Из горла вырвался беззвучный крик. А в следующий миг крыло прошло сквозь меня, словно было бестелесным призраком. Или им была я.

С губ незнакомки слетел шепот:

— Дорах… Я не дам… Я не позволю… Слышишь, Дорах?… Не позволю!

И она растворилась в воздухе вместе со своими гигантскими крыльями. Мои пальцы, все это время державшие перо, разжались. Оно выскользнуло и спорхнуло на пол, медленно кружась.

Вновь мелькнула вспышка, на сей раз такая яркая, что я вскочила с кресла зажмурившись. Не открывая глаз, вслепую, бросилась к выходу. Нащупала дверь, рванула ее, выпрыгнула в коридор. И помчалась не оглядываясь прочь от таинственной комнаты, которая сперва показалась невыразимо прекрасной, а на поверку полной зловещих, пугающих сюрпризов и тайн.

Глава 23

До своих апартаментов добежала, чудом не врезавшись в какой-нибудь угол дворцовых коридоров. Хлопнула дверью, плюхнулась на кровать. Что это было? Кто это был?

Ангел — тут без вариантов. Никем иным девушка быть не могла. Но почему она так странно появлялась и исчезала, почему говорила со мной как с Дорахом? Ангел-призрак? Тогда зачем она явилась мне? И чья это комната?

Могла ли ангел-призрак сама обитать в этой спальне? Но зачем призраку спальня с кроватью, одеждой и любовными романами? А если не она — где обитательница? Почему у нее на столе лежит перо, которое вызывает призрак ангела? Я была уверена, что призрак появился, когда я тронула перо. Хотя может, я не права, и это был не призрак…

А главный вопрос — как вообще я смогла проникнуть в эту комнату? И другой — отсыплет ли мне люлей принц молчунов-разводящих-секретность-на-пустом-месте, за то что без спросу влезла в его тайник Синей Бороды?

Ну а что я могла сделать? Не виноватая, дверь сама мне показалась. Оба раза, когда я прошла рядом. Она всегда является, когда кто-то заходит в этот тупичок? Или явилась специально мне? Кто-то или что-то хотело, чтобы я попала внутрь?

Вопросы бессмысленны. Они выстреливали в сознании один за другим, а ответов взять неоткуда. Дораха спрашивать бесполезно, и так ясно, что он ответит. Свое стандартное «подрастешь-узнаешь». Это при условии, что вообще не влепит леща.

Похоже, у меня нет шансов разобраться, что за чертовщина — или правильнее ангельщина? — тут творится. Разве что пойти туда еще раз и задать вопросы призраку… Вот только сильно сомневаюсь, что услышу ответы. Раз она смотрит на меня, а зовет Дораха.

Я расхаживала по спальне, мучаясь вопросами без ответов. И ожидая Дораха, что он заявится покарать меня за непрошеное любопытство. Но время шло, а демон так и не дал о себе знать.

Неужели не знал, что я побывала за белой дверью? Или просто-напросто сам все подстроил, сам меня туда заманил зачем-то? Если бы я могла понять, что творится в голове принца демонов!

Так и прошел остаток дня, а меня никто не потревожил, кроме служанки с ужином. Чтобы отвлечься от перемалывания в уме бурных событий дня, я еще раз примерила платье для завтрашнего бала.

Попыталась переключиться мыслями на бал, но тревога лишь возросла — стоило вспомнить предостережения Дораха. Что же там такого вытворяют, от чего Дорах хочет меня оградить? При этом по-человечески не объясняет.

Ладно, все равно увижу завтра. Ну а принц извращенцев убережет от лиха, надеюсь, как и обещал.

Спать я легла с тяжелым, встревоженным сердцем. Долго ворочалась, не в силах заснуть. Убить бессонницу чтением не пыталась — дохлый номер. Любовное чтиво не лезет, а умные книжки по географии и мироустройству не потяну в таком состоянии.

Кое-как меня сморила, но сны все равно были беспокойные и напряженные. Во сне я куда-то бежала, а за мной мчалась погоня. Десятки черных костлявых рук тянулись ко мне, цеплялись за одежду, за волосы. Их прикосновения были холодными и мерзкими.

А потом вдруг меня обхватило что-то большое и теплое, закрыв от противных граблей. Оно выстроило непроницаемую преграду между мной и этими страшными, враждебными сущностями. Я почувствовала себя под надежной защитой, расслабилась.

И очутилась на лужайке, залитой солнечным светом. Я лежала на мягкой траве, вокруг благоухали цветы и порхали прекрасные яркие бабочки. Я была полностью обнажена.

Что-то невидимое коснулось моего плеча, скользнуло по коже, которая стала невероятно чувствительной. Внизу живота словно вспыхнула искра и прокатилась жгучей волной по всему телу.

Волнующее прикосновение перемещалось дальше, с плеча на ключицу, потом на шею и обратно, добираясь до груди. Я пылала и трепетала, ожидая, когда же неведомое нечто дотронется до сосков. И когда это произошло, едва не взорвалась, выгнувшись всем телом.

Дрожь возбуждения охватила меня. Всем своим существом я жаждала невидимых ласк. Но тут тревожное предчувствие зашевелилось во мне.

Все это слишком знакомо. Так уже было со мной. Я вдруг осознала, что это сон. Я не на солнечной лужайке с густой, сочной травой и ароматными цветами, а у себя в постели.

А прикосновение невидимого нечто — вполне осязаемые мужские руки, которые гладят мое тело. Уверенно и заботливо ласкают чувствительные точки, заставляя содрогаться от удовольствия и жаждать продолжения.

И такое тоже было. Второй раз я не поведусь. Не дам себя обмануть.

Я сосредоточилась, освобождаясь из-под власти похоти и вожделения. Стряхнула с себя пелену дурманящего возбуждения и с усилием распахнула глаза.

Я была готова не увидеть никого — как сутки назад. Но вместо этого ощутила на себе тяжесть мужского тела и увидела нависающее надо мной лицо Дораха с горящим от желания взглядом.

Глава 24

— Доброе утро, Алена, — эротично шепнул чертяка прямо над ушком, и мое тело пронизала обжигающая волна возбуждения.

Что за голос у этого демона! Как можно слушать его и оставаться спокойной?

Следом, не медля не секунды, Дорах легонько куснул меня за ухо, а затем поцеловал пониже мочки. Я попыталась увернуться, но он крепко вдавливал меня в перину, не давая пошевелиться.

— Что… что вы творите? Я не разрешала…

— Разве мне нужно разрешение, Алена? Я желаю тебя. А ты, как ни отпирайся, желаешь меня…

Он провел ладонью вдоль моей груди, задевая чувствительный сосок, и тот мгновенно затвердел.

— Хочешь со мной поспорить, моя очаровательная девочка? Хочешь поспорить с собственным телом?

Ладонь демона скользнула ниже, по животу, оглаживая и чуть сжимая пальцами плоть. Там, где рука соприкасалась с моей кожей, в теле будто вспыхивали горячие звездочки.

Как он может так играть мной — словно на флейте, переставлять пальцы и извлекать чувственную, зажигающую мелодию?

Но я не поддамся! Пусть он исполняет самые искусительные трюки с моим телом — это всего лишь тело! А я человек, у меня есть воля и разум!

Собрала усилия и рванулась под ним. Конечно, скинуть с себя такого большого и мускулистого самца я не смогла. Но хотя бы показала ему, что не растеклась лужицей от его принудительных ласк.

— Я не давала вам согласия, а значит, вы не получите от меня свой холион!

Дорах шумно вздохнул, отчего по моему телу, плотно прижатому к нему, пробежала дразнящая вибрация.

— Когда я говорил, что мне нужен от тебя только холион? Я здесь, потому что хочу тебя, Алена. И мне плевать, получу я холион или нет.

На этих словах — «Я здесь, потому что хочу тебя, Алена» — меня словно накрыло вулканической лавой. Столько неподдельного огня и страсти звучало в обольстительном, чарующем голосе демона.

Окончательно и бесповоротно я утратила контроль и самообладание. И коварный Дорах не замедлил воспользоваться моей растерянностью. Припал к моим губам, его язык проник в мой рот, целуя бурно и увлеченно. С таким пылом и голодом, будто он был путником, заблудившимся в пустыне и умирающим от жажды, а я — прохладным родником.

Я не могла его оттолкнуть — ни физически, прижатая его могучим телом, ни эмоционально, утопая в распаляющих ласках.

Решительным, властным жестом принц демонов раздвинул мои колени. Его рука жадно, собственнически оглаживала внутреннюю сторону бедер, неумолимо поднимаясь к промежности… А губы не разрывали алчного поцелуя.

Я трепыхалась под Дорахом, как воробушек в силках. Хотела ли вырваться, высвободиться из его мощных объятий? Или то были спазмы страсти и вожделения? Или одно не мешало другому…

Мои жалкие потуги были ему все равно что чириканье того воробушка. Мужчина с легкостью ломал мое сопротивление, брал то, что считал своим по праву. Его пленницу, его купленную наложницу…

Пальцы демона коснулись моих нежных складок, истекавших соком. Он слегка надавил на клитор, принялся поглаживать его круговыми движениями. То и дело палец соскальзывал внутрь лона, двигаясь там, заставляя меня стонать и выгибаться.

— Ну что, Алена? — шептал Дорах, склоняясь к моему уху. — Теперь ты согласна? Теперь хочешь?

Я упрямо мотала головой. Нет, обманщик-демон. Не дождешься. Надо было спрашивать раньше, до того как погрузить меня в пучину страсти. Когда моя воля, мое сознание были при мне. А теперь… Пусть я не могу тебе сопротивляться. Но и согласия не дам.

То ли Дорах читал мои мысли… то ли его тысячелетний опыт делал меня перед ним раскрытой книгой. Многозначительная усмешка пробежала по лицу лукавого соблазнителя.

Он проговорил маняще и обольстительно:

— Вот как ты хочешь, Алена? Будь по-твоему… моя сладкая упрямица…

Он провел пальцами по складочкам, заставляя увлажниться еще сильнее. Коснулся губами сосков, сначала одного, затем другого. Попеременно пощекотал их языком. От этой нестерпимо-сладкой пытки я стонала, словно он терзал меня клещами, а не ласкал.

И когда я уже изнемогала от его дразнящих прикосновений, вдруг почувствовала — что-то крупное, твердое упиралось в мою промежность. Наконец-то не во сне… И не с завязанными глазами.

Я видела над собой лицо мужчины, который собирался овладеть мной, пренебрегая жалкими потугами сопротивляться ему. Не могла отвернуться. Дорах впился в меня глазами, словно хотел изнасиловать взглядом, ворваться в мой разум, как его возбужденный член готовился ворваться в мое лоно.

Я тонула в его черных глазах, в бурном водовороте страсти, который подхватил меня и увлек на самое дно потаенных желаний, скрытых даже от меня самой. Не выдержав, я сдалась безумному притяжению наших тел. Потянулась сама к губам демона за поцелуем.

Мужчина торжествующе впился ненасытным ртом в мои губы. И в этот момент стремительно вошел в меня. Я издала сдавленный писк — таким огромным оказался его член. Но сильное натяжение внутри вызывало не боль, а восхитительное чувство наполненности, вплоть до эйфории.

Дорах не дал мне ни секунды прийти в себя, привыкнуть. Начал трахать меня резко, жестко, беспощадно. И его взгляд тоже стал жестким и неумолимым. Мои стоны и вскрики не побуждали его пожалеть, поберечь меня, а лишь распаляли.

Демон добился своего — я была вне себя от сжигающей нас похоти. Вцепилась в его кожу ногтями, царапая до крови. Ему было плевать. Он продолжал брать меня в умопомрачительном, убийственном ритме.

И когда мне уже казалось, что если он не остановится, хотя бы не замедлится, то я просто умру от нашей бешеной скачки, он еще больше ускорился. Не в силах выносить эти немилосердные толчки, я закричала громко и пронзительно… и взорвалась в сногсшибательном, искрометном оргазме.

Мышцы лона содрогались в спазмах запредельного удовольствия, туго сжимали член Дораха. Последние сокрушительные толчки врезались в меня коротко, отрывисто… Мужчина исторг в меня обжигающий поток семени, обдавая жгучей волной изнутри мое чрево.

А затем выдохнул и с умиротворенной улыбкой припал щекой к моему лицу.

— Алена… Моя горячая страстная девочка…

Глава 25

Я лежала, колыхаясь на волнах экстаза, под приятной тяжестью мужского тела. Шумное дыхание Дораха над ухом будоражило и не давало возбуждению остыть. Словно подсознательно я ждала, что он вот-вот воспрянет и начнет все сначала…

А следом меня пронзило чувство вины за свои постыдные желания. Я что, и в самом деле мечтаю раз за разом отдаваться тому, кто купил меня на рабском аукционе, как вещь? Кто издал закон, разрешающий демонам похищать земных женщин? Из-за кого моя подруга не может вернуться к семье?

Да, только что мне подарили самый изумительный и фееричный секс, который был у меня в жизни. Десятки моих подруг отдали бы пять лет жизни, чтобы только у них случился такой.

А я… Тоже, наверно, отдала бы. Пять лет своей жизни. Не чужой. И уж тем более — не всю жизнь подруги, которая когда-то спасла меня.

Если Дорах верил, что после нашего чумового траха я расстелюсь перед ним ковриком для ног, он ошибся. Не на ту напал. Может, кто-то и ползал бы перед ним на коленях, умоляя повторить случившееся. Но от меня не дождется. Пусть ищет другого донора, покладистого.

Собравшись с силами, я набрала воздуху в грудь и выдала, как можно пренебрежительнее:

— Все? Вы получили что хотели? Теперь можете сползти с меня и дать отдохнуть от вас?

Я надеялась сбить с Дораха самодовольство и сытую удовлетворенность. Но не вышло. Мой презрительный тон ничуть не обескуражил злокозненного демонюгу. Он только расхохотался и скатился набок.

— Как скажешь, Алена. Я уже понял, что тебе нравится играть в сопротивление. Тебе повезло, моя вкусная малышка. Я тоже люблю в эти игры. Поиграем. Посмотрим, кому первому надоест. У меня очень богатое терпение. А у тебя?

Я фыркнула.

— Я и не сомневалась, что вы любитель принуждать женщин. Сколько нас таких, с кем вы играете в свои игры? Кто живет в той скрытой комнате за белой дверью? Давно вы с ней развлекаетесь? Что такого вытворяете, что даже ее призрак просит вас отпустить ее, не видя, что разговаривает и не с вами? Неужели ваши игры замучили ангела насмерть?

И вот тут я наконец добилась чего хотела. Сбила с Дораха вальяжную расслабленность. Его лицо стало мертвенно-бледным. Ублаготворенная улыбка сменилась болезненной гримасой. Ох, что-то сейчас будет…

— Всего лишь вчера я просил тебя не бросаться словами про ангелов, — холодно произнес он. — Жаль, что у тебя короткая память. Или ты не считаешь нужным прислушиваться к моим просьбам. Я говорил, что у меня хорошее терпение. Но есть вещи, которые я не приемлю.

Хотелось швырнуть ему, что неприемлемо похищать девушек и заставлять их трахаться с собой. Но как-то боязно сосало под ложечкой, и нарываться я не стала. Молча дала демону договорить.

— Первый раз, вчера, ты сказала то, чего не следовало говорить, по неведению. Я предупредил тебя, чтобы ты не упоминала ангелов, не зная истории Мейлиса. Сегодня ты бросила мне в лицо обвинение, также не зная многого обо мне и о том, что происходило в той самой комнате. Я прощаю твое неведение и твою дерзость. Но впредь прошу тебя не швыряться оскорбительными речами, особенно если они касаются ангелов. Всей расы или конкретного индивида. В третий раз у тебя не будет извиняющего неведения. Я тебя предупредил.

Я лежала голышом, с разметавшимися волосами, разбросанными в стороны руками и ногами, как морская звезда, и чувствовала себя так, будто меня окатили ведром ледяной воды. А ведь как сладко и восхитительно было каких-то пару минут назад, нежиться в блаженной истоме…

Проскользнула мысль — может, зря я все это устраиваю? Встаю в позу, кочевряжусь… вместо того чтобы дать Дораху то, чего он хочет… Ведь я уже не раз убедилась, какое удовольствие получаю сама, когда он берет то что хочет от меня…

Но Марина стояла между нами бетонной стеной. Она — и закон Мейлиса о донорах. Может, я сумела бы простить Дораху принуждение, почти насилие надо мной… Но не над Мариной и другими женщинами, пусть безымянными для меня. Сколько жен и матерей разлучили демоны с семьями за долгие века?

Каэрх говорил — они все были рады продаться демонам за блага и статус. Но я не верю. Да, есть и такие. Но много других, для кого семья, любовь, близкие люди несоизмеримо важнее.

Я перевернулась на бок, завернулась в одеяло. Ответила холодно, подражая его интонациям:

— Я вас услышала. Сейчас будьте добры оставить меня одну.

Дорах удивленно поднял бровь. Не ждал, что я так могу? Думал, впаду в истерику? Ты еще меня не знаешь, демон.

Но и я его не знала. Он невозмутимо ответил:

— Как скажешь, Алена. Ты помнишь, что сегодня мы приглашены на королевский бал?

Тут попробуй забудь. Бал, бал, бал… Мне вспомнился заинтересованный взгляд Ристарха. И недовольство Дораха, когда король настоял на моем присутствии…

И мне подумалось: если бывший король издал закон, может ли нынешний его отменить? Или хотя бы сделать исключение для одного донора невысокого класса? На себе я уже поставила крест. Ясен пень, донора класса А не отпустят. Но может, Ристарх пожалеет Марину, в отличие от своего дядюшки? Он показался мне милым парнем.

Все это молниеносно пронеслось у меня в голове, а вслух я не вымолвила ни слова, молча кивнула.

— Начинай готовиться, — милостиво разрешил мне Дорах. — И помни, что я тебе говорил. Не отходи от меня ни на шаг. Не доверяй Ристарху и другим демонам. А главное — ни в коем случае не обсуждай все, что происходило с тобой в моем доме.

— Лианы? — съехидничала я. — Или свои сны?

— Это тоже нежелательно. Но я имел в виду белую дверь, которая так тебя взбудоражила. Не вздумай говорить о ней… и особенно, что ты попала внутрь. Это опасно.

Он знал. И возможно, сам подстроил мое проникновение… мою встречу с призраком ангела. А теперь хочет скрыть это от короля и остальных. Но зачем?! Что за игру ведет демон?

Меня пробрал холодок. Я постаралась ответить ровно, чтобы голос не дрогнул:

— Можно подумать, вы дадите мне такую возможность. Не отпустите ведь ни на шаг.

— Именно, — сухо ответил Дорах. — Для твоего же блага. Что ж, оставляю тебя. Увидимся за обедом.

Принц направился к выходу, но у дверей обернулся. Окинул меня острым взглядом, в котором промелькнули искры вожделения. Я подумала, что сейчас он вернется, подойдет ко мне… и утреннее сумасшествие повторится.

Но Дорах сдержал себя. Толкнул дверь и вышел, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Глава 26

Мыслями не радужными. Принц демонов раскрыл мою слабость. Я сдалась, отдалась тому, кто сделал меня и подругу бесправными рабынями. И этим как будто признала его власть над собой, право так поступать.

Пусть он не получил холион — зато получил мое тело, безвольное и податливое. Должно быть, надеялся теперь, что сможет шантажировать меня, изводить сексом. Не иначе, рассчитывает в следующий раз довести меня до кульминации и бросить… Угрожать, что даст разрядку, только если я скажу да… и тогда он получит холион.

Устою ли я? Сегодняшний опыт показал, как я слаба перед желаниями своего тела. Если Дорах решит поиграть ими… выиграю не я. Но будь я проклята, если не сделаю все что еще в моих силах, чтобы только удержать голову на плечах. И другие части тела от гормонального разгула.

Демон сказал, что ему нужен от меня не только холион? Ну вот и посмотрим. Насколько его хватит, если я так и не буду добровольно давать согласие, что бы он ни делал. И на что он способен, если так и не добьется от меня согласия, а следовательно — холиона.

Наверно, я рискую столкнуться напрямую с темной стороной Дораха, которая пока лишь прорывалась при упоминании ангелов… Наверняка она обрушится на меня всей мощью, если я буду упорно сопротивляться. Но взять и расстелиться перед ним я просто не могла, зная о нем то, что я знала.

Время до бала пролетело насыщенно и суетно. Демоницы-служанки принесли мне подносили мне один гарнитур украшений за другим. Мы придирчиво оценивали все вместе с платьем, пока не остановились на комплекте янтаря, оправленного в золото: диадема с огромными камнями, ожерелье, серьги и браслет.

Несмотря на размеры, форма янтарных капель была такой изящной, что украшение смотрелось не вульгарно, а дорого и изысканно.

Затем одна из демониц преподала мне азы придворного этикета демонов. Особого раздела для доноров, разумеется. Я не имела права улыбаться другим демонам и заговаривать с ними без разрешения своего хозяина. Также не могла сама принять приглашение на танец — только хозяин решал, могу ли я потанцевать с кем-то кроме него.

Единственным исключением был правитель. И донор, и хозяин обязывались не препятствовать общению короля с кем бы то ни было. Ристарх мог пригласить меня на танец, и Дорах не мог помешать.

Захочет ли король танцевать со мной? Хотя бы чтобы позлить дядюшку… Если он пригласит меня…

Безумная мысль проскользнула в голове. Стоит ли рисковать? Дорах предупреждал против своего племянника и остальных. Но кто предупредит против самого Дораха?

Наконец все приготовления были закончены. Разодетую, разукрашенную, начесанную, демоницы вывели меня в холл дворца. Спускаясь по лестнице, я встретилась с восхищенным взглядом Дораха.

Принц подошел к лестнице и подал мне руку.

— Ты восхитительна, Алена. Я бы хотел сопровождать тебя в собственном обличье… Касаться твоего тела своим… танцевать с тобой. Впервые я жалею о своем зароке.

Я пожала плечами.

— Так отмените его. Король предлагал вам.

— Слово чести не подвержено мимолетным прихотям.

Так, значит? Я мимолетная прихоть? Ну спасибо, ваше высочество.

Видимо, эти мысли отобразились на моем лице, потому что принц улыбнулся.

— Не принимай на свой счет. Мое отношение к тебе более чем серьезно. Но на бал мне придется идти в теле Альберта. Это буду я, а не он. Так что ты под защитой. Я всего лишь жалею, что не смогу касаться тебя… Но ничто не мешает нам устроить свой собственный бал… Здесь, наедине.

На этих словах он понизил голос до сексуального шепота, от чего у меня внутри все сжалось в тугой узелок. Сцены сегодняшнего утра назойливо замаячили в сознании. Ну Дорах, ну лярвин сын. Врешь, не возьмешь. Вот и хорошо, что он будет в теле Альберта. Надежная гарантия от искушения.

— Что ж, Алена, вперед, — промолвил Дорах. — Удачи нам обоим.

Он растворился в воздухе. А из двери напротив в холл вошел Вассерман с черными, как адская бездна, глазами.

— Идем, Алена, — проговорил он голосом Дораха.

Слегка дрожа, я последовала за ним на выход. Снаружи ждал круглый флаер, на котором я прилетела сюда с аукциона. Альберт — точнее, Дорах — распахнул передо мной дверцу. Вошел вслед за мной, дверца тут же задвинулась и флаер оторвался от земли. Мы полетели во дворец.

Глава 27

Во флаере (я называла круглое летучее транспортное средство привычным словом из земной научной фантастики) я слегка отодвинулась от… Альберта? Дораха? Меня смущала эта двойственность тела и сознания фамильяра и его господина. Я не понимала, как относиться к тому, кто сидит рядом со мной.

Альберт был нейтральным, вполне свойским собеседником, от которого можно не ждать подвоха. Дорах — полон сюрпризов и опасностей. Если бы не черные глазницы собеседника, я могла бы непозволительно утратить бдительность и расслабиться.

— Не стоит так напрягаться, Алена, — мягко произнес голос принца. — Я сумею уберечь тебя на балу.

Сумеет он, ага. Кто убережет от него самого…

Я ничего не ответила Дораху. Он улыбнулся сухими губами старого еврея и отвернулся. Словно не желал смущать меня пугающим взглядом. Заговаривать со мной тоже не пытался. Дорога до дворца прошла в молчании.

Я придвинулась ближе к окну и глядела вниз, на столичные улицы, простиравшиеся под нашим флаером. Я ожидала увидеть картинку из фантастического фильма: гигантский муравейник с высоты птичьего полета с небоскребами из стекла и металла, многотысячными человеческими толпами. Вроде города, который предлагал за меня один из соперников Дораха.

Но столица демонов была элитной территорией. Внизу были только дворцы с огромными парками вокруг. Никаких небоскребов. Тем более — никаких толп. Высшие демоны предпочитали простор и обширное личное пространство.

А когда я увидела королевский дворец, в первый миг подумала, что это какой-то пригород или отдельный «микрорайон». Мы подлетели к холму, на котором раскинулся комплекс сооружений, окруженный лужайками и садами.

Я любовалась им сверху, ожидая, что мы сейчас пролетим мимо. Но тут флаер стал снижаться, а Дорах проговорил:

— Вот и приехали. Добро пожаловать в резиденцию владык Мейлиса, Алена.

Флаер опустился на огромную гранитную площадку, заставленную другими подобными аппаратами. Дверца открылась, Альберт-Дорах подал мне руку, и мы ступили на черный матовый пол.

На расстоянии пары сотни метров возвышался дворцовый фасад. Мой спутник направился туда, взяв меня под руку.

В голове заиграла песня «Арии»: «Бал у князя тьмы! Полночь, без пяти… Пять минут — и душу не спасти!»

То и дело мы пересекались с другими парами и группами демонов. Все они кланялись Дораху и расступались перед ним. В их глазах я видела не столько почтение, сколько опаску и настороженность.

Вспомнила, что сказал о нем Лаймах на аукционе: затворник, не покидающий своей берлоги. И вот наконец он вышел в свет, да еще с новым, мега-крутым донором… Похоже, высший свет демонского общества переполошился, гадая, чем это чревато для них. Никто ведь не догадывался, что король просто заставил дядю вывести в свет меня…

Мы вошли во дворец. Нас тут же окружили странные существа: ростом чуть до плеча мне, покрытые шерстью, с рожками и копытами на задних лапах и тремя когтистыми пальцами на передних.

Я в шоке отшатнулась. Взвизгнула, едва не сбив с лап одно из существ позади меня. Дорах ловко поддержал меня за локоть.

— Не бойся, Алена. Это импы. Они никогда не причинят вреда. У них в крови преданность демонам, а донор — продолжение своего демона… если между ними случилась интимная близость, — добавил он, понизив тон до сексапильного шепота.

Я превозмогла рой мурашек, завихрившихся под кожей. Так вот почему Дорах сделал все это со мной сегодняшним утром в открытую?!

Импы протягивали мне бокалы с искристым напитком и блюдца с маленькими пирожными.

— Что, вот так с порога выпить и закусить? — ехидно спросила Дораха. — Дальше все так страшно, что на трезвую голову заходить во дворец нельзя?

Альберт Вассерман пожал плечами и ответил голосом Дораха:

— Такова традиция. Любой хозяин, устраивающий торжество, должен немедленно оказать гостеприимство. Угощайся. Напитки и еда на королевском балу не могут быть отравлены. Правитель лично отвечает за безопасность гостей. Он налагает заклятье, которое оберегает от яда любую пищу. Гость обязан принять подношение в знак доверия.

— Да неужели, — буркнула, отправляя в рот тарталетку с восхитительно-нежным кремом.

Бокал с напитком проигнорировала. Яд ядом, но мало ли как местный алкоголь подействует на мой земной организм. Экспериментировать не собиралась — уж точно не во дворце на балу!

Дорах пригубил напиток и съел одно пирожное, затем взял меня под руку и повел вперед. Я не могла скрыть потрясения от немыслимой роскоши королевского дворца. Похоже, здесь все было сделано из чистого золота, платины или драгоценных камней. Беломраморные статуи, красочные, утонченные фрески, гобелены из тончайшего шелка. Впрочем, чего еще ожидать от резиденции правителя целой галактики!

Мы дошли до дверей, из-за которых лилась музыка и гул голосов. У входа стояла пара демонов в торжественных ливреях. Нам поклонились, распахнули дверь, громогласно объявили — я чуть не оглохла:

— Его высочество Дорах с личным донором А-класса!

И отступили в сторону, кланяясь и предлагая нам заходить. У меня подкосились коленки. Дорах крепче сжал мою руку. С усмешкой заглянул мне в лицо.

— Не пугайся, Алена. Я ведь сказал — тебя никто не тронет. К тому же, как ни странно тебе это слышать, демоны тоже люди!

С этими словами он шагнул через порог, ведя меня за собой. Я очутилась в огромном бальном зале, в разношерстной толпе, где сотни пар глаз тут же воззрились на меня.

Глава 28

На миг я пожалела, что Дорах рядом не в собственном обличье. Вот уж не ждала от себя. Но тощее старческое тело Альберта вдруг почувствовалось хилой и ненадежной опорой. То ли дело крепкий, мускулистый торс принца…

Сама не заметила, как тоскливо вздохнула. И столкнулась с кривой усмешкой на ссохшихся губах Альберта. И чего лыбится, козел. Дорах, конечно, не бедняга Альберт, которого здесь нет. Мысли что ли прочитал? Тогда надеюсь, все, гад эдакий.

Так мы прошествовали сквозь разнаряженную толпу демонов к трону, на котором восседал Ристарх. Дорах сдержанно поклонился и произнес:

— Рад приветствовать венценосного племянника. Я и мой донор Алена прибыли по вашему приглашению.

— Мы рады вам, дядюшка, — ответил король. — Вам и вашему донору…

Ристарх пристально посмотрел на меня.

— Вижу, на Алене начинает проявляться метка… Не думал, что вы так скоро поладите. Каэрх рассказывал нам, у нее упрямый характер.

Метка?! Я тут же принялась оглядывать себя, не заботясь, что стою в зале, полном людей. То есть демонов. Но ничего не увидела. Что еще за метка такая?

— Я умею ладить с упрямцами, — невозмутимо ответил Дорах.

Может, мне показалось, что на лице Ристарха мелькнуло разочарование и тут же пропало. Он невозмутимо вымолвил:

— Что ж, поздравляю, дядюшка. Веселитесь и наслаждайтесь балом в вашу честь. Объявляю бал открытым!

Король взмахнул рукой. Заиграла быстрая музыка, толпа разбилась на танцующие пары. Дорах подхватил меня руками Альберта и повел в танце. Должно быть, со стороны та еще картинка.

Впрочем, в танцевальной ловкости ему не откажешь — в отличие от меня. Он двигался с невероятным изяществом и ловкостью. За весь танец ни разу не дал мне наступить ему на ногу, хотя мои ноги то и дело заплетались в сложных движениях демонских танцев. То, что я ни разу не упала и даже не оступилась — исключительная заслуга Дораха. Я как будто нарочно старалась рухнуть или отдавить ему ногу.

Ристарх тоже танцевал — с элегантной породистой демоницей. То, что его партнерша демоница, я определила по маленьким рожкам.

— Почему у некоторых демонов рожки видны постоянно, а у кого-то — только в боевой трансформе? — спросила я своего кавалера. — Например, у Каэрха… и у вас.

Искусность Дораха расслабила меня настолько, что я перестала беспокоиться о танце и пожелала побеседовать. А еще я почти привыкла к его жутким глазницам и понемногу переставала бояться их вида.

— Я уже говорил, что демоны делятся на Высших и Младших, — охотно отозвался принц. — Младшие в обыденной ипостаси ничем не отличаются от людей. Они нередко приходят в ваш мир и развлекаются, никак не выделяясь среди вас. Зато боевая трансформа у них весьма внушительная. У Высших демонов различие не настолько заметное. В боевой ипостаси они такого же размера, как в обыденной. И у них постоянно видны рога, которые передают некоторую информацию о своем владельце. Например, сексуальное влечение… Ты заметила на аукционе, как мерцали рога некоторых из претендентов, когда они увидели тебя?

Он понизил голос до своего невероятно эротичного шепота, и я почувствовала, как теплеет и увлажняется между ног. Ах, проклятый демон, ну почему же он так действует на меня?! Хрипло проговорила, чтобы не молчать и не погружаться в это непреодолимое ощущение:

— Что же так неправильно устроено? Высшие демоны более уязвимы, чем низшие…

— Младшие, — поправил Дорах. — Так и есть. Неспроста они так называются. Младшие — более совершенная генетическая ветвь. Но их магия в десятки раз слабее.

— А вы с Ристархом? Вы ведь тоже Высшие, но у вас нет рогов.

— Да. Только в боевой трансформе. Это прерогатива королевского рода. Единственное отличие наших трансформ — рога и подсветка глаз. Наши тела остаются неизменными.

Открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но в этот момент музыка смолкла, танцующие принялись отстраняться друг от друга, чтобы поклониться. Мы с Дорахом изобразили церемонный поклон. В тот же момент я почувствовала прикосновение к плечу сзади и услышала знакомый голос:

— Ваше высочество, позволите ли пригласить вашего донора на следующий танец?

— Не позволю, господин Рогрих, — тут же отрезал Дорах. — Мой донор танцует только со мной.

Высший демон, который дал за меня вторую по величине цену на аукционе, издал смешок.

— И почему я так и думал. Если бы я отдал целую планету за девицу, я бы тоже заставлял танцевать ее до упаду. Тогда пусть мой донор пообщается с вашим. Мэдди умирает от любопытства. Она девочка молодая, еще ни разу не видела такое чудо как донор класса А. Привыкла быть первой со своим классом Б. Насколько я помню, ни этикет, ни распорядок пользования донорами, не запрещает девочкам поболтать друг с дружкой?

Развернувшись в пол-оборота, я наблюдала за хищно-лукавой ухмылкой Рогриха. И ревниво-заинтересованным взглядом девицы, выглядывавшей из-за его плеча.

Глава 29

— Не запрещает, — ответил Дорах, сохраняя невозмутимость и аристократическую расслабленность. — Все решает желание донора. Алена, если хочешь, можешь пообщаться с девушками.

Хочу ли? Да еще как хочу! Ну спасибо, что разрешил, о великий и ужасный господин!

Мысленно показала Дораху язык, а вслух ответила с максимальной любезностью и фальшивой покорностью:

— Если ваше высочество позволит, я бы с удовольствием пообщалась с другими донорами. Мне очень интересно.

— Представьте девушек друг другу, — кивнул Дорах Рогриху.

Тот поклонился в знак благодарности.

— Алена, позволь представить тебе Мэделин, моего донора класса Б. Мэдди, это Алена, донор его высочества Дораха, класс А. Впрочем, ты давно знаешь это о ней! — лукаво ухмыльнулся Высший.

Его рожки издавали знакомое мерцание. Я видела такое на аукционе, когда все демоны принялись насмехаться над одним из своих… Теперь, после объяснений Дораха, я поняла, почему они смеялись.

Их соплеменник не сумел скрыть физическое влечение ко мне. По-русски выражаясь, стояк. И у Рогриха сейчас тоже был стояк. Это он на своего донора так реагирует? Не могут у себя дома наиграться, аж здесь встает? Не хотелось и думать о другой возможной причине его возбуждения.

Мэделин поздоровалась со мной, я ответила, внимательно вглядываясь в первого настоящего донора, которого видела в Мейлисе. Действующего донора, так сказать.

Девица показалась мне ушлой стервочкой, бегающими туда-сюда острыми глазенками. Бегали они по мне, и я чувствовала себя как в библейской истории: «Взвешено, замерено, исчислено». Того и гляди ярлычок с ценником на лоб налепит, чего и сколько я стою.

При этом физиономия самой Мэдди лучилась самодовольством и удовлетворенностью. Похоже, статус донора для демонов был ей весьма по душе. Наверно, о таких женщинах и говорил Каэрх, когда дивился нашему с Мариной упорству. Тех, кто с удовольствием продавался за цацки и «тусовки» в высшем свете.

Впрочем, не стоит делать поспешных выводов. Надо пообщаться с Мэделин. Я могу услышать массу полезного от нее.

— Оставим наших девочек, ваше высочество? Давно хотел обсудить с вами патент на производство лезироидных пластин. Буду рад улучить минутку.

Дорах качнул головой.

— Мой донор впервые на королевском балу, Рогрих. Не хотелось бы оставлять ее без поддержки.

И без контроля, ехидно добавила про себя. И ласково пискнула вслух:

— Что вы, господин, я в полном порядке, буду рада поболтать с Мэделин между нами, девочками. Не все женские разговоры предназначены для мужских ушей! Мужчинам пристало беседовать о делах, а не слушать про заколки и прокладки! Как раз собиралась спросить Мэделин, как обстоят с этим дела в Мейлисе! Да и вы говорили, что мне ничего не угрожает во дворце — его величество лично отвечает за безопасность каждого гостя!

Мне показалось, будто тьма в глазницах Альберта сейчас обернется толстым тентаклем и как следует придушит меня. В нескольких местах разом.

— Именно так, — бросил Дорах. — Мой племянник обеспечивает безопасность королевского бала. Наслаждайся общением, Алена.

Он и Рогрих отошли на несколько шагов. Я ухмыльнулась собственной маленькой победе. Она не несла мне особой выгоды — как я думала в этот момент. Просто тешила самолюбие и давала иллюзию, что я не всецело под контролем принца, могу что-то решать сама. Хотя бы такие мелочи, когда и с кем мне общаться.

Отделавшись от хозяина, я повернулась к девушке. Отзеркалила ее слащавую улыбку.

— Еще раз здравствуй, Мэделин. Рада нашему знакомству. Наконец-то узнаю из первых рук, что такое быть донором в Мейлисе.

— Привет! — девушка растянула улыбку еще шире. — Можешь звать меня Мэдди. Я из Элис Спрингз, это в Австралии. А ты?

Назвала свой город, привычно отшутившись на стандартный вопрос иностранцев: «Это недалеко от Москвы?» Далеко, аж медведи в ушанках ходят по улицам.

— А ты в самом деле хотела спросить о прокладках? — хихикнула Мэделин.

— Еще как. Проблема-то насущная.

— Не беспокойся. Мы, доноры, получаем все, что нам требуется. Если чего-то нет в Мейлисе — пошлют кого-нибудь из Младших раздобыть это на Земле.

— А за что такие блага? Что вы донорствуете? — наконец задала я самый важный для меня вопрос.

Мэдди пожала плечами.

— Как что, холион. Твой хозяин разве ничего не говорил тебе? Вроде бы на тебе уже проявляется его метка, значит он должен был рассказать тебе…

Она глянула на мое плечо. Я вздрогнула, как ужаленная, и сама скосила глаза. Слава Богу, никакой метки не увидела. Но куда смотрела Мэдди?

— Я в курсе, что холион. Но что это такое? Я так и не поняла.

Мэдди рассмеялась.

— Я тоже, представляешь! Какая-то заумь, мой милый хозяин даже не стал терзать меня объяснениями. Сразу сказал — не забивай прелестную головку этой чушью, найдем ей лучшее применение! И знаешь, он с этим прекрасно справляется!

Мэдди понизила голос до шепота, словно сообщая мне невероятную тайну. Я едва сдержала стон разочарования. В очередной раз мне повезло. Из всех доноров со мной пожелала потрепаться самая пустоголовая. Твое фирменное везение, Рябченкова.

— А принц?! — она продолжала взбудоражено шептать. — Какой он в постели? Ты же не с этим, — кивнула в сторону Вассермана, беседовавшего в сторонке с Рогрихом, — с настоящим? Видела его?

— Видела, — сдержанно ответила я. — У него все нормально с этим.

Расписывать австралийке прелести интимной жизни с Дорахом я не собиралась. Перебьется, озабоченная. Вернула разговор к волнующей меня теме:

— А про холион я тоже мало что поняла… Думала, вдруг кто-нибудь из доноров сможет человеческим языком объяснить.

Мэдди скорчила разочарованную гримасу. Не иначе, надеялась на подробности сексуальных подвигов загадочного принца. Но все же ответила:

— О, тогда тебе к Дилайле. Она у нас была на Земле академиком, профессором. Потребовала у хозяина дать ей книги про холион и все перелопатила! Она иногда объясняет девочкам, кому интересно. Я не вслушиваюсь, мне хорошо с Рогрихом, он берет свой холион, а я кайфую, пока он это делает! Ну и он сам тоже, — вновь пошленькое подхихикивание. — Но некоторые девчонки расспрашивают Дилайлу. Она интересно рассказывает, заслушаешься.

— А… она сейчас здесь? — спросила с замирающим сердцем.

Неужели смогу наконец поговорить с кем-то, у кого нормальный ай-кью и кто сумеет раскрыть мне тайну этого холиона?!

— Здесь! — заговорщицки подмигнула Мэдди. — Вон она, погляди, с другими девчонками стоит, смотрят на нас. Подкарауливают, когда я тебя притащу познакомиться с ними! Ты ведь сенсация, Альона, понимаешь? Настоящий донор класса А! Я никогда такого не видела, и девочки тоже!

Я проследила за рукой Мэдди, махнувшей в сторону. И увидела группку из пяти женщин, с любопытством наблюдавших за нами. Землянки. Доноры.

— Пойдем знакомиться скорее.

Вцепилась в руку австралийки и потащила за собой, пока Дорах не передумал и не оттащил меня от себе подобных. Я не упущу шанс.

Глава 30

Доноры жаждали общения со мной не меньше, чем я с ними. С идеей сразу же утащить в сторону академика Дилайлу и учинить допрос с пристрастием пришлось проститься.

Мэдди представила мне доноров. Я честно предупредила, что всех сразу не запомню — память на имена и лица у меня была не ахти. Но эта компания уложилась в голове легко и быстро. Слишком сильно девушки отличались друг от друга.

Дилайла оказалась афро-американкой из штата Южная Дакота. В бытность свою на Земле она преподавала межкультурную коммуникацию в университете Дакота Уэслиан.

Университет принадлежал методистской церкви, и я в очередной раз напряглась. Вдруг Дилайла ничего не скажет про холион, а возьмется обращать меня в свою веру?! С другой стороны, кто разберется в демонах и их делах лучше религиозного академика!

Кроме Дилайлы, Мэдди представила аргентинку Милагрос с характерной латиноамериканской внешностью, в которой сквозила индейская кровь. Китаянку Вэй, шведку Ингрид и болгарку Снежану.

Дилайла со своей специализацией явно была здесь в тему. Кроме культурных различий между демонами и людьми — еще и разношерстная компания землянок с разных концов планеты.

Тем более странным было ощущение, которое я испытала, разговаривая с девушками и глядя на них. Чего-то смутно знакомого… Словно я встречала каждую из них раньше, несмотря на то, что с некоторыми мы обитали по разные стороны земного шара.

Пока мы вели светскую беседу, я вдруг осознала, что мне кажется знакомым. Вопреки принадлежности к разным расам, в их внешности сквозило какое-то едва уловимое сходство. Что-то в чертах лица, что просачивалось даже сквозь национальный генотип.

И… это смутное нечто я ежедневно видела в зеркале. Мы все были схожи между собой. Как будто происходили от одного общего предка.

Эта мысль тревожила меня. Я не знала, стоит ли спрашивать девушек, что они думают о нашем сходстве. Они наверняка замечали его — раз уж я почувствовала в первые минуты знакомства, они-то видят друг друга не в первый раз.

Хотя может, они так привыкли друг к дружке, что не замечают или воспринимают свое сходство как естественное, из-за того что все живут в Мейлисе и донорствуют этот загадочный холион. И только я выбилась из картины. Дорах еще не использовал меня как донора. Моя внешность никак не изменилась по сравнению с земной. А значит, общее в наших чертах сформировалось еще на Земле — с рождения…

Пока я размышляла, уместно ли завести об этом речь, и как это лучше сделать, еще одна деталь приковала мое внимание. Когда кто-то из девушек оказывался ко мне вполоборота левым боком, на левом плече сзади виднелась странная татуировка.

Странная — потому что она не лежала прямо на коже, а как будто витала в паре миллиметров над плечом. Этакий своеобразный три-дэ эффект. Я так откровенно таращилась, что аргентинка Милагрос улыбнулась в тот момент, когда я уставилась на ее татуировку.

— Как тебе наши метки? Красивые? Твоя скоро проявится четче. Когда окончательно уступишь господину и начнешь передавать ему холион.

— О чем ты?! — вырвалось у меня, хотя я не хотела демонстрировать девицам свое невежество.

— О твоей метке, — подала голос Снежана, указывая на мое левое плечо. — У тебя ее пока почти не видно. Это значит, хозяин еще не брал у тебя холион. Пока только приручает тебя. Но ты уже вошла с ним в связь. Еще несколько раз… несколько актов… ты понимаешь, о чем я, — усмехнулась болгарка, — и метка проявится в полную силу.

В ужасе я вновь покосилась на свое левое плечо. Ничего не увидела. Китаянка Вэй погладила меня по этому плечу.

— Наверно, у тебя еще не обострилось восприятие. Это тоже особенность связи донора и господина — мы начинаем тоньше различать магические проявления. Метка хозяина — это магия. Ты ее пока не видишь. Когда в тебя впитается больше влаги господина… семени, пота, слюны — всего, чем мужчина и женщина обмениваются в любовном акте — тогда твои способности обострятся.

Мне захотелось завыть. Как никогда, я чувствовала себя загнанной в угол волчицей. Связь между демоном и донором. Неизбежное насилие Дораха надо мной, которое будет менять меня, неотвратимо привязывать к миру демонов.

Но этого было мало, чтобы окончательно добить меня. Пока я стояла, заледенев от слов своих «коллег», довольных и даже восторгающихся собственным унизительным положением, как раз в этот момент левым боком развернулась Ингрид.

На ее плече была похожая метка. Но не совсем. Она не витала над кожей. Впечаталась в нее четким рельефом. Даже не татуировка — самое настоящее клеймо, которое раньше ставили преступникам и беглым рабам. Или тавро на животном, выжженное раскаленным железом.

— О, тебя смущает метка Ингрид? — с улыбкой заметила Дилайла. От академического взора ничто не ускользнуло. — Она и правда отличается от наших. Дело в том, что Ингрид так и не дала согласия своему господину, чтобы он обладал ею и получал холион. На земле у нее был муж, которого она сильно любила, и сын от него. Ингрид переживала о своей семье и отказывала хозяину в близости. Тогда он выждал положенный законом срок… и наложил на Ингрид тавро. После этого между ними начала формироваться связь. Вскоре Ингрид воспылала привязанностью к хозяину и начала отдавать холион. С принудительной связью под тавро объем холиона чуть меньше, чем с добровольной. Но Ингрид сильный донор. У нее класс Б, как у Мэделин. У нас остальных всего лишь класс С. Она все равно производила немалый объем холиона. Хотя, разумеется, до тебя всем нам далеко… Даже если его высочество клеймит тебя, получит небывалый объем. Но если отдашься ему добровольно, твой холион будет больше, чем поступления от тысячи доноров! Он мудр, поэтому не спешит с тобой.

Не перебивая, я слушала долгую тираду методистского профессора. Молча смотрела ей в глаза, думая, неужели однажды я стану такой же одержимой, как она.

Я смотрела на Ингрид, разлученную с любимой семьей. На ее снисходительную усмешку. Когда-то она отчаянно сопротивлялась насилию над собой. А теперь ей смешно вспоминать об этом. Должно быть, считает свою тогдашнюю борьбу глупостью.

К горлу подкатила тошнота. Я больше не хотела говорить с Дилайлой о холионе. Я уже ни о чем не хотела говорить, ни с ней, ни с остальными. Я не хотела их видеть, слышать, находиться под одной крышей с ними и дышать одним воздухом.

Развернувшись, я пошла прочь. И не обратила внимания на хищный взгляд Рогриха из-за плеча моего… хозяина. В их сторону я тоже не хотела смотреть. От них меня тоже тошнило, но от землянок еще больше.

Демоны это демоны, а тут земные женщины, продавшиеся им или принужденные силой. Результат у всех один: стертая память, как у манкуртов Чингиза Айтматова.* Уничтоженные земные привязанности; чувства, потерявшие значение.

— Алена, ты куда? — понеслись мне вслед женские голоса, и все присутствующие в зале обернулись на крики. — Алена, подожди, вернись!

*Дети или взрослые люди, похищенные врагами, и под пытками или психологическим давлением забывшие свои корни и происхождение, принявшие образ жизни и ценности врагов. Слово используется в романе Чингиза Айтматова "И дольше века длится день".

Глава 31

Я шла куда глаза глядят, не оборачиваясь на женщин, счастливых в своем донорстве. Не думала, куда я надеюсь добрести. Куда меня отсюда выпустят.

Жилистая рука ухватила меня за плечо. Я не стала оборачиваться, и так понимая, кто это.

— Что они тебе сказали? — прошипел разгневанный голос Дораха.

— Ничего плохого, — процедила сквозь зубы, не поворачиваясь к нему лицом. — Только хорошее. Как им хорошо со своими замечательными хозяевами. Какие блага они имеют, отдавая вам холион. Как они забыли свою земную жизнь, предали семью. А главное, какие расчудесные у них метки на плечах. Сказали, я тоже скоро увижу свою… когда больше вашей спермы, пота, слюны смешается с моими. Впитается в кровь. Вот такое счастье меня ждет. И вот что ждет Марину, когда Каэрх принудительно заклеймит ее, потому что она никогда не отречется от мужа и детей!

Дорах развернул меня к себе. Я опустила голову, не желая смотреть на лицо Альберта и жуткие глаза. Еще одна жертва демонского всевластия и безнаказанности.

— Когда ты узнаешь, зачем это нужно, поймешь, что у нас просто нет выбора. Нельзя по-другому. Слишком высока цена.

— А я узнаю? — фыркнула. — Они никто не знают. Им всем плевать. Главное, что они имеют с вас за холион.

— Ты — узнаешь, — непререкаемо заявил Дорах.

Я с силой выдрала запястье из тощей костлявой руки.

— А я уже не хочу. Мне плевать. Какая разница, что там за холион у вас и что он делает. Мне уже все равно. Вам нет оправдания. Ничто не может оправдать разрушение чужих семей, чужих жизней.

— Алена. Давай поговорим дома. Я расскажу тебе правду, которую ты так хотела знать. Здесь не место для разговоров.

— Чем вы меня слушаете? — выкрикнула я. — Мне уже неинтересно все, что вы можете сказать. Я видела своими глазами. Их, — мотнула головой в сторону стайки доноров-манкуртов. — Я не хочу уподобиться им. И моя подруга не хочет. Но вы не даете нам выбора. Что вы можете мне сказать?

Черные глазницы напряженно сощурились. Хотела бы я поверить, что мое возмущение проняло Дораха. Но принц смотрел через мое плечо. За спиной раздался голос:

— Ай-яй-яй, дядюшка, я думал, ты держишь своего донора под контролем. Разборки, выяснение отношений на королевском балу — как вульгарно! Как по-человечески!

— Все под контролем, Ристарх, — холодно ответил принц. — Алена слегка переволновалась от общения с другими донорами. Я применю внушение, чтобы успокоить ее.

— Нет!

Ледяная паника разлилась по жилам.

— Я не хочу! Не надо внушения!

— Иди сюда.

Дорах протянул руку. Хотелось с силой ударить по ней, но я сдержала себя. Шагнула к «хозяину», которого жаждала помножить на ноль. И тут Ристарх крепко сжал мое плечо.

— Я приглашаю Алену на танец.

Дорах рывком подался вперед, будто желал врезаться между мной и Ристархом. Король хищно оскалился.

— Мы изволим пригласить на танец Алену, донора класса А, принадлежащую принцу Дораху.

Ритуальная фраза, которой монарх обозначил свой статус и свои права. Дорах не мог помешать, как бы ни жаждал.

Ристарх притянул меня к себе. Свободной рукой подал знак музыкантам. Заиграла бойкая музыка, и король закружил меня в танце. То и дело передо мной мелькало лицо Дораха, бледное как полотно.

— Ваше величество, — проговорила я. — Что должно произойти, чтобы донора низкого класса отпустили на Землю?

— Ты о своей подруге? Зачем ей на Землю? Каэрх отбил ее у брата, обращается с ней мягко. Отвел положенный срок на согласие. У нее все в порядке.

— Не в порядке! — выкрикнула я, сбиваясь с линии танца. Жестким, неприятным рывком Ристарх вернул меня в нужную позицию.

— Не дергайся, Алена. Это мой любимый танец. Не люблю, когда мне портят удовольствие.

— Ответьте на мой вопрос! В каких случаях для доноров делаются исключения, отпускают их на Землю?

Ристарх ухмыльнулся.

— По особому распоряжению короля. Все что угодно может свершиться по монаршей воле. Но ни я, ни мой дядюшка ни разу не распоряжались вернуть донора на Землю.

— Что я могу сделать, чтобы вы отпустили мою подругу?

Ухмылка Ристарха расползлась шире.

— Любишь брать быка за рога? Твои предложения?

Я с шумом выдохнула воздух. По телу струился ледяной пот. Неужели я сейчас скажу это? Неужели я готова на это?

— Я могу дать согласие. Вашему брату не придется клеймить меня. Он будет получать от меня намного больше холиона, чем принудительно.

Меня все равно ничто не спасет. Демоны отпустят меня разве что если им будет грозить новая война с ангелами. Пусть хотя бы Марина вернется домой, к семье.

Ристарх покачал головой.

— Его метка уже проявляется на тебе. Не слишком отчетливо. Эфемерно… Но она есть. Как только она закрепится, холион потечет от тебя в полной мере. Ему не придется ставить клеймо.

Яростно стиснула зубы. Проклятый принц обложил меня, как кабана в засаде… Неужели придется опустить руки, смириться?

И вдруг вспомнила кое-что. Дорах требовал, чтобы я молчала о белой комнате. Может, это компромат на него?

— Я могу кое-что рассказать о нем. И об ангеле.

— Об ангеле?

Небрежная ухмылка соскользнула с лица короля, уступив место откровенному интересу.

Глава 32

— И что же ты знаешь о дядюшке и ангеле?

— Скажу, если вы дадите королевское слово вернуть Марину на Землю. И обеспечить, чтобы ее больше не забирали в Мейлис, а оставили в покое и дали возможность жить спокойно с родными.

Ристарх ответил без малейшей задержки:

— Клянусь, что сделаю все положенное законом, чтобы вернуть твою подругу Марину домой.

— И больше не забирать ее в Мейлис, — твердо проговорила я.

Не хватало еще, чтобы ее заграбастал очередной неадекватный демон.

— И больше не забирать ее в Мейлис, а дать возможность жить на Земле с родными, — спокойно проговорил Ристарх.

Как будто ему вообще не было дело до Марины. Можно ли верить его слову? Нет ли в такой формулировке ловушек?

Выбор невелик. Я уже сказала о Дорахе и ангеле. Отмолчаться не выйдет.

— В его дворце есть секретная комната с белой дверью, которая то появляется, то исчезает. Я прошла через эту дверь… и увидела призрачного ангела с огромными крыльями. Она звала Дораха, просила отпустить… Не хотела что-то позволять ему. А потом исчезла. Наверняка это важно для вас — вы ведь воюете с ангелами.

На физиономии Ристарха больше не было и тени ухмылки или высокомерного пренебрежения. Он напряженно спросил:

— Как ты проникла в ту комнату?

— Не знаю, — пожала плечами. — Ничего не делала для этого. Дверь появилась передо мной. Я толкнула ее и вошла.

Король вперился в меня пожирающим взглядом.

— Просто толкнула… и вошла?

— Ну да. Это имеет значение?

Ристарх проговорил загадочно:

— В твоей истории все имеет значение, Алена.

— Вы отпустите Марину?

— Отпущу… но потребуется последний штрих.

— Какой?

— Ты должна попросить меня о покровительстве. Только тогда я смогу исполнить твою просьбу. Если бы на тебе не было дядюшкиной метки, я мог бы объявить о покровительстве без просьбы. Но она уже есть, хоть и слабая. В таком случае я имею право вмешиваться, только если хозяин донора халатно распоряжается полученным холионом. Либо если донор сам попросит короля о покровительстве. Иначе твои просьбы не имеют никакого веса.

Я напряглась.

— И что означает это покровительство? Вы сами будете брать с меня холион? Тем же способом, что и все хозяева?! На это я не пойду!

Не хватало еще стать подстилкой для всех демонов Мейлиса по очереди! Хватит с меня одного подлого совратителя. Спать еще и с Ристархом я не собираюсь. Даже ради Марины.

Король криво улыбнулся уголком рта.

— Да, Алена, я буду сам брать с тебя холион. Но не так, как другие демоны. У короля есть свои способы. Как ты думаешь, почему я не пришел на аукцион и не купил тебя сам? Или почему в Мейлисе нет закона, который обязывает передавать доноров класса А правителю?

В душе не имею, хотелось бросить. Я была слишком напряжена, чтобы спокойно сносить пространные околичности Ристарха.

— Ну и почему?

— Потому что король не может связывать себя с одним донором. Он должен усиливать энергию всех. И это делается не через секс правителя и донора.

— А как?

Ристарх хмыкнул.

— Могу прислать тебе профессора биофизики, чтобы он разъяснил. Если поймешь. Лично мне в свое время не хватило извилин.

Тут я поверила, вспомнив книжки про холион в библиотеке Дораха.

— А зачем тогда покровительство надо мной?

— Чтобы исполнить твою просьбу. Когда между хозяином и донором установлена связь, король может вмешиваться в нее, только если донор попросит покровительства.

Что-то корябнуло меня внутри, едва заметно, я даже не придала значения. Но сдаваться на милость Ристарха не горела желанием.

— А просто отпустить Марину? Неважно, просила я вас или нет. Необязательно же объявлять об этом, вы можете просто пожелать этого королевской волей.

Ристарх расхохотался.

— Ты забыла, куда попала, Алена. Это мир демонов. Тут за все надо платить. Хотела получить свободу подруги в подарок? Ее придется купить. Ну а дядюшке придется расплатиться за косяк. Потеряв тебя.

Мы говорили и двигались в ритме танца, которого я совсем не замечала. Что же делать? Довериться Ристарху? Или бросить Марину на произвол демонов? Позволить превратить ее в бесчувственного манкурта? Однажды увидеть на ее лице презрительную усмешку, когда упомяну Костю и детей…

— Хорошо. Что я должна сделать?

— Просто попроси. Сначала меня, а затем перед всем залом.

Сердце колотилось так, что перекрывало музыку и шум голосов. Казалось, в огромном зале только я и монарх. Который выжидающе глядел на меня.

Была не была. Надеюсь, я сумею вернуть тебе долг, Марина…

— Прошу о покровительстве, король Ристарх.

Демон повел рукой.

— Повтори.

Я вновь проговорила просьбу, и она прозвучала над залом, словно из громкоговорителя.

— Алена, нет! — раздался отчаянный крик Дораха. — Забери назад, пока не поздно!

Я увидела, как щуплая старческая фигурка мчится наперерез нам. Пара секунд — и налетит прямо на меня, сшибая с ног.

Ристарх вытянул руку ладонью вперед. Тело Альберта врезалось в невидимую преграду и отлетело кубарем.

— Изволим оказать покровительство Алене, донору класса А, по ее собственной просьбе. Принц Дорах, мы снимаем с тебя ответственность за донора и ее холион. Принимаем на себя. А тебе приказываем вести себя пристойно или покинуть королевский дворец.

— Что ты наделала, Алена! — простонали разбитые в кровь старческие губы. — Что ты наделала!

— Хватит! — отрезал король. — Нам надоело. Принц Дорах, убирайся вон!

Ристарх вытянул руку. Позади Дораха разверзлось темное отверстие. Затянуло принца, как в воронку, и следом затянулось само. Король махнул рукой. Широкая ухмылка темного, зловещего предвкушения расползлась по его физиономии, которая внезапно уподобила его истинному владыке демонов — жуткому, вселяющему ужас.

— Продолжаем бал, господа! Настало время основной программы!

Глава 33

По залу прокатился шорох оживления. Лица демонов и человеческих женщин засияли предвкушением. Доноры, которые до сих пор стояли сбившись в стайку и таращились на меня осуждающе, разбежались и подошли к демонам. Мэдди — к Рогриху, остальные, видимо, к своим хозяевам.

Мужчины тут же сграбастали их в охапку, бесцеремонно оглаживая по спине, животу, бедрам, ягодицам и груди. Не стесняясь окружающих. Вот вам и высшее общество.

«Холион! Холион!» — раздались бурные выкрики. Женщины и мужчины принялись срывать с себя и друг с друга одежду. Ристарх довольно взирал на творившееся непотребство.

— Что они делают?! — воскликнула я.

— Производят холион, Алена. Друг при друге… и при мне. Силой правителя я преумножу выделенный холион.

Он улыбался. А у меня пересохло горло.

— Когда… когда вы отпустите Марину?

— Да хоть сейчас.

Ристарх провел перед собой ладонью, и появился небольшой мерцающий экран. Через минуту в нем отразилось встревоженное лицо Каэрха.

— Ваше величество? Доброго вечера… Чем обязан чести?

— Приветствуем тебя, Каэрх. Мы приказываем вернуть донора Марину на Землю. Немедленно.

У Каэрха округлились глаза.

— Но… ваше величество, такого никогда не случалось!

— Мы создаем прецедент. Исполняй.

Каэрх поклонился, развернулся затылком и исчез с экрана. Я недоверчиво смотрела на гаснущие искорки. И все? Так просто?

Впрочем, для меня вряд ли выйдет просто. Я глазела на разгоравшуюся вакханалию вокруг. Рогрих задрал элегантное платье Мэдди, загнул ее раком и вколачивался в австралийку короткими, резкими рывками.

На другом конце зала профессор методистской церкви Дилайла расселась на корточках перед демоном с мерцающими рожками, припав к его паху. Голова ее быстро и ритмично двигалась взад-вперед.

Я отвернулась от неприятного зрелища и тут же наткнулась на еще более развратную картину. Ингрид, некогда верная жена и любящая мать, а ныне — заклейменная рабыня демона — стояла на коленях перед своим Высшим. Он грубо и жестко насиловал шведку в рот. При этом так взрыкивал от возбуждения, что слышно было всему залу.

Меня трясло от ужаса и отвращения. Неужели и меня сейчас заставят так же?! Ристарх расхохотался, будто прочитал мои мысли.

— Не дрожи так, Алена! Тебе это не грозит. Ты только что отреклась от своего хозяина. С моей помощью. Так что тебе теперь не светит выделять холион, ублажая кого-то из демонов.

— А как? — выдавила я срывающимся голосом. — Вы ведь не для того забрали меня у Дораха, чтобы лишить Мейлис моего холиона…

Хохот короля стал еще громче. Но когда он заговорил, слова прозвучали так тихо, что никто не мог их разобрать, кроме меня… И еще совсем молодого парнишки, которого подвели к Ристарху.

Глаза парня сверкали нездоровым возбуждением, как будто он был под наркотиком. Или под колдовским внушением. Я сомневалась, что он слышал и понимал хоть слово.

Он опустился перед Ристархом на колени. Я стояла, примороженная к полу, глядя, как король расстегивает штаны и притягивает к себе голову парня. А потом рывком отвернулась. Мечтала заложить уши глиной и не слышать омерзительных стонов короля, насиловавшего одурманенного мальчишку.

Делая свое гнусное дело, Ристарх отрывисто говорил мне, перемежая слова нечленораздельным мычанием:

— Отныне у тебя, Алена, иное предназначение. Я возьму холион от тебя напрямую… Как Дорах взял его у Кесайи…

— Ке… Кесайи?

— Ангела, которого ты видела в потайной комнате. Точнее, архангела. Кесайя была архангелом… Четыреста с лишним лет назад она прибыла в Мейлис с посольством… заключить договор о разделе новооткрытых планет. Мой неразумный дядюшка влюбился в нее. Взял в плен и отказался отпускать. Тогда Сейлим, мир ангелов, начал войну против нас…

Он прервался, сосредоточившись на несчастном наложнике. Я сглотнула подступившую тошноту. Не могла даже зажать уши — чтобы не пропустить, когда он вновь заговорит о войне и архангеле по имени Кесайя.

— Так вот… — наконец продолжил Ристарх. — Ангелы начали войну. Дядюшка кое-как принял решение вернуть Кесайю ангелам. Вот только она сама влюбилась в него и отказалась уходить. Наши миры оказались на грани катастрофы. Ангелы применили священное оружие, которое было только у них… Мейлис начал гибнуть. Сотни планет были уничтожены. И тогда дядюшка совершил единственное, что могло остановить разруху.

Вновь похотливые стоны и противно чавкающие звуки. Я не знала, чего хочу больше — провалиться сквозь землю или дождаться, когда Ристарх продолжит.

Отвлекшись от парня, он с хохотом возобновил рассказ:

— Жертвоприношение, милая моя Алена Рябченкова. Твой принц убил свою возлюбленную Кесайю. Смерть архангела выделила энергию колоссальной мощности. Холион. Это слово означает «душа архангела». Дядюшка направил эту энергию на создание заслона между Мейлисом и Сейлимом. И на латание военной разрухи.

Вот и заветная тайна. Лучше бы я и дальше ее не знала. Теперь понимаю, почему Дорах скрывал правду от меня и других девушек…. Пока они не превращались в податливых кукол, неспособных осуждать похитителей.

Но какое отношение к убитому архангелу Кесайе имели обыкновенные землянки, которых демоны похищали как доноров?!

— Дядюшка не смог взять всю силу Кесайи, — продолжал Ристарх. — Часть холиона просочилась в смертный мир. Там она воплощалась в женщинах, которые рождались крохотным подобием Кесайи. Таких мы находили и забирали себе как доноров холиона. Поскольку дядюшка трахал Кесайю неотрывно — даже в тот миг, когда убивал ее — холион высвобождался в донорах через секс. Чем большая частица архангела воплощалась в смертной женщине, тем выше ее класс как донора. Ты, Алена, со своим классом А — едва ли не чистейшее воплощение Кесайи. Потому ты смогла проникнуть в ее убежище, которое сгинуло из Мейлиса с ее смертью. Той комнаты за белой дверью больше не существует. Но тебе она явилась, потому что ты и есть Кесайя!

Слова Ристарха долетали до меня словно через толщу воды. Кажется, у меня заложило уши. Трудно вообразить шок сильнее того, что я испытала, слушая короля. Но следующие его фразы сразили меня наповал.

— Ты станешь моей личной Кесайей… моим архангелом. Я возьму твой холион, как Дорах взял холион Кесайи. Убью тебя, как он ее. Ты ведь забыла спросить, когда просила моего покровительства, сохранишь ли жизнь! Тебя беспокоила только твоя подружка… И такая мелочь — буду ли я тебя трахать! Как видишь, это тебе не грозит! Правда, мой милый голубок?

Последние слова уже не мне, а любовнику, чьи глаза все сильнее затягивались мутной поволокой.

— Ни одной женщине не грозит то, что я делаю с тобой, малыш! Давай, постарайся как следует, прежде чем я перережу тебе горло на пике оргазма! Обожаю кончать под предсмертные хрипы таких очаровашек! Но ты, дорогая Рябченкова, меня не возбуждаешь. Тебя я просто убью и заберу твой холион. И Мейлису я его отдавать не собираюсь! Возьму все себе. Достигну такого могущества, какого не знал ни один демон! Я подчиню Сейлим и стану повелителем обоих миров! Не просто королем демонов, и даже не королем ангелов. Я стану Богом!

Конец второй части

Глава 1

Черное марево, вышвырнувшее Дораха из королевского дворца, стянулось в маленький тугой сгусток и исчезло. Принц мгновенно покинул тело фамильяра и вернулся в свое, надежно укрытое в непроницаемой защитной капсуле. Открыть ее можно было только изнутри.

В этот раз принц едва не разбомбил капсулу при выходе — бурная ярость переполняла его. На Ристарха, умело сыгравшего на страхах Алены, переживаниях за подругу и… эмоциональной несдержанности и незрелости. На Рогриха, подсунувшего ей компанию доноров, адаптированных к реалиям Мейлиса. Упрямой девушке, которая провела среди демонов лишь несколько дней, не успела принять новую реальность и и приспособиться к ней.

Алене тоже перепало его злости. Неразумная, непослушная, взбалмошная девчонка! Сколько раз он повторил ей — не отходить ни на шаг, остерегаться всех и каждого. Нет, она посчитала главной опасностью его! Отдавшего за нее планету и готового отдать, если понадобится, десяток. Для него она была ценнее всех сокровищ Мейлиса.

Но конечно, сильнее всего он злился на самого себя. Знал, что по воле Ристарха, по нерушимым традициям Мейлиса вынужден сунуться вместе с ней в гадючье гнездо. И не уберег. Не удержал.

Надо было отвадить от нее девку Рогриха. Хорошо ведь знал коварство Высшего. Тот издавна конкурировал с Дорахом. Все эти попытки «социализировать» Алену неспроста. В сговоре с Ристархом или просто хотел напакостить Дораху, расшатав состояние и без того неспокойного донора?

Все эти мысли молниеносно проносились в голове принца, пока он телепортировался в свой кабинет и активировал экраны магического дальновидения. Он должен видеть, что происходит во дворце. У Ристарха была власть исторгнуть любого из дворца. Но закрыться от дальновидения он не мог.

Дорах равнодушно наблюдал за началом оргии. Ему было хорошо известно, что члены королевского рода усиливают мощь холиона, которая выделяется в их присутствии. Когда в свое время он, будучи королем, обнаружил это свойство, сам же и учредил эти балы. Обязал Высших демонов совокупляться со своими донорами у него на глазах, чтобы разом влить в их мироздание огромный объем холиона.

Но был один нюанс. Член королевского рода мог усиливать холион либо всех… либо одного своего донора. Чтобы усиливать общий холион, сам он должен был полностью воздерживаться от контактов с женщинами. С донорами, с простыми человечками, с демоницами.

Пока Дорах оставался королем, он исполнял эту миссию, не брал себе личного донора и хранил полное воздержание. А потом отрекся и передал власть юному тогда племяннику, который предпочитал мужчин.

Дорах считал, что нашел неплохое решение. Оставаться правителем Мейлиса после случившегося кошмара он не мог. Больше полувека после чудовищной катастрофы он держался исключительно из чувства вины и желания исправить содеянное. Хотя сам долгое время не верил, будто можно что-то исправить.

Но холион действовал. Он находил все больше земных женщин-доноров, человеческих частичек Кесайи… И мир, который он разрушил, укреплялся у него на глазах. Жертва оказалась не напрасной. Его возлюбленная, его ангел…

Каждый раз при мысли о ней сердце пронзала боль. Люди придумали сущие небылицы об ангелах и демонах. В их представлении ангелы были невинными, непорочными существами. А демоны — коварными подлецами, неспособными чувствовать и любить.

За время безумного, головокружительного романа с Кесайей Дорах узнал об ангелах столько, чего не мог знать ни один демон. О себе тоже. Никогда он и помыслить не мог, что в нем могло вспыхнуть всепоглощающее пламя страсти… А еще нежности и устремленности к любимому существу.

Сумасшедшие чувства, сгубившие целый мир… Кесайя жила в его сердце смесью горечи, блаженства и неизбывной вины. Он ничего не мог сделать, чтобы вернуть ее. Но мог вернуть мир, погубленный их страстью.

Дорах сосредоточил все усилия на том, что найти каждого донора. Каждую частичку его возлюбленной. Он старался не упустить доноров даже с ничтожной долей холиона. Каждая крупица вносила свою лепту и укрепляла Мейлис.

Он не гнушался ничем. Женщина была замужем и обросла крепкими связями на Земле? Неважно. Она нужна Мейлису, а значит — должна исполнить предназначение. Групповая оргия усиливает выделение холиона? Значит, демоны будут совокупляться с донорами на глазах друг друга, в присутствии правителя.

Но пребывать в этом было невыносимо. Десятилетия на престоле после разрухи были для Дораха пыткой. Он даже радовался, что особенность правителя запрещает ему иметь личного донора.

А потом он обратил внимание на юного племянника, сына сестры, увлеченного мужчинами. Мальчик казался Дораху адекватным и сообразительным. Король обучил его, рассказал почти обо всем, связанном с трагедией Мейлиса и холионом… И передал престол.

Лишь сейчас он осознал, какую ошибку совершил. Власть искалечила и развратила душу Ристарха. Он начал получать удовольствие от смерти и страданий. Убивал своих любовников. А когда Дорах услышал через магический экран жуткие слова племянника Алене, его сердце на несколько секунд остановилось.

Ристарх всерьез задумал стать самым могущественным существом во Вселенной. Обрести божественную силу. И для этого убить Алену. Сколько времени пройдет, пока безумец сможет осуществить свой план?

В первый миг Дорах едва не кинулся без оглядки обратно во дворец, сразиться с племянником немедленно. Ярость и страх за девушку гнали вперед… но здравый смысл заставил охолонуть.

Дорах древний и могущественный демон. Старше, опытнее, умудреннее Ристарха. Он прошел множество демонских междоусобиц и войну с ангелами. Лично сразался и одолел нескольких Верховных Архангелов. В прямой схватке один на один у него неплохой шанс против короля.

Но на стороне племянника — сила правителя. Особая разновидность магии, которой обладал действующий монарх демонов. Она давала Ристарху значительное преимущество перед любым существом в Мейлисе.

Дорах не защитит Алену, если погибнет. Нападение должно быть не спонтанным, не импульсивным, а тщательно взвешенным и продуманным. Ожидание невыносимо, когда Алена в руках невменяемого одержимца. Но…

И бывший, и нынешний правитель знали одно. Выделение холиона в сексуальном совокуплении и жертвоприношении имеет разные циклы усиления и спада. Сегодня был самый благоприятный день и час для оргии. Для ритуала он настанет через пару дней. У Дораха есть время подготовиться.

Он должен ударить без единого слабого места, без малейшего риска поражения. Не дать Ристарху шанса. Никто не спасет Алену, кроме него. Если он проиграет — она обречена.

Принц утихомирил отчаянно бьющееся сердце. Сейчас оно должно быть спокойнее земной тверди, разум — холоднее полярного льда, воля — тверже алмаза. Лишь хладнокровие, изворотливость и рассудительность спасут Алену. Импульсивность, эмоции — погубят. С ними она переборщила за них двоих.

Много раз, глядя на нее, Дорах задавался вопросом: как это создание может быть воплощением его любимой Кесайи?! Вспыльчивая, вздорная, безрассудная на грани инфантилизма. Как его утонченная ангелица могла переродиться с таким характером?

Здравый смысл — тот самый, что сейчас удерживал принца от опрометчивого нападения на короля — тот же, что позволял ему сотни лет удерживать власть в Мейлисе среди других коварных и амбициозных родов — велел относиться к купленной рабыне как к инструменту. Не большему, чем тысячи остальных похищенных доноров.

Не думать о ней, как о возродившейся Кесайе. Да и не могла она быть ею. Его ангелица погибла навсегда. Ее не вернуть. Вместо нее с Дорахом осталась безграничная боль, тоска и гложущее чувство вины.

Эта земная девушка… Она совершенно другая. По характеру — прямая противоположность Кесайи. Как будто высшие силы прочертили некую ось разнообразия женских характеров, и на одном полюсе была Кесайя, на другом — Алена.

Ничто в ней не должно было притянуть Дораха, заставить относиться к ней иначе как к сосуду с холионом.

Но отчего он испытывал отчаянную потребность увидеть блаженство на ее лице, когда касался ее сокровенных женских мест? Отчего так ранили ее упреки? Почему не хватало огня и радости в ее глазах при виде его?

И почему сейчас так хочется плюнуть на все рассудочные выкладки, броситься в бой немедленно, чтобы не оставлять ее ни секундой дольше во власти сумасшедшего Ристарха?

Нет, эта девушка стала для него не просто донором, не просто инструментом. Душа Дораха — или что там у демонов вместо души в представлении людей — болела и терзалась. Он хотел для нее безопасности. Хотел ее близости.

И не хотел и не мог думать о том, что если он спасет ее — нет, не так: когда он ее спасет! — ему придется открыть ей правду. Хотя она не готова. По-хорошему нужны долгие месяцы, а то и годы приручения, прежде чем она сможет принять истину.

Но спасибо полоумному Ристарху — теперь у Дораха их нет. Истину придется раскрыть… и будь что будет.

Но все это не имеет значения, пока Алена в плену короля. Первоочередная задача — освободить ее.

Принц взглянул на один из экранов дальновидения. Усмехнулся. Тот, кто ему нужен, весьма в плачевном положении. У него нет резонов отказывать в содействии… если сам Дорах найдет правильные доводы.

Он повел ладонью перед собой. Среди мерцающих искр промелькнула мужская фигура. Тот, кого вызвал принц, обернулся и злобно осклабился.

— Ваше высочество. В собственном обличье, без личины уродливого фамильяра. Хотите поглумиться над несчастным изгнанником? Считаете, мне мало досталось?

Дорах окинул взглядом немытого взлохмаченного демона в обносках с чужого плеча. Ничто в его глазах не выдавала презрения или враждебности. Он покачал головой максимально дружелюбно.

— Нет, Лаймах. Глумиться не хочу. Хочу предложить тебе сотрудничество. Если помнишь, я не обвинял тебя и не выносил приговор. Это сделали другие. И ты с моей помощью можешь сделать кое-что, чтобы отомстить обидчикам. Обоим.

Глава 2

Наказанный демон недоверчиво косился на Дораха.

— Вы про каких обидчиков?

Дорах усмехнулся с подчеркнутым высокомерием.

— Перед кем ты притворяешься, Лаймах? Думаешь, я не догадываюсь, что ты затаил злобу на короля и моего донора… бывшего донора.

— Бывшего, значит?

Младший демон не удержал злорадной ухмылки.

— И как же так случилось, что донор ценой в развитую индустриальную планету вдруг стал бывшим?

— Она попросила покровительства у Ристарха. Твои обидчики объединились, Лаймах. И теперь я, как и ты, сердит на них. Очень сердит. Ристарх провернул хитрую комбинацию, чтобы лишить меня ценного донора. А неблагодарная девчонка не ценила все, что я сделал для нее. Оба заслуживают хорошей взбучки. И ты поможешь мне устроить ее.

Дорах откинулся на спинку кресла, постукивая костяшками по столу. Коварный и невозмутимо-вальяжный. Таким его знали в бытность королем. Таким он явил себя сейчас тому, кто необходим в этой партии. Решительным, безжалостным игроком.

Он показал себя без маски. Не стал входить в тело фамильяра. Не время цепляться за прошлое. За стыд, вину, сожаление. Пора действовать — молниеносно и сокрушительно. Иначе можно остаться без настоящего и будущего. Как уже случилось однажды.

Лаймах удивленно посмотрел на принца.

— Как я могу помочь? Жалкий изгнанник — могущественному принцу?

— Я скажу, как. После того, как принесешь вассальную клятву. С тебя — помощь и служение. С меня — покровительство.

Глаза Лаймаха сверкнули.

— Голова моего братца. И его донор. Я хочу назад эту суку. Тогда я приму покровительство и принесу вассальную присягу.

Дорах склонил голову набок и улыбнулся уголком рта.

— Я смотрю, тебе есть что терять, Лаймах. Раз ты осмелился торговаться в своем положении. Что ж, не стану подвергать тебя риску. Сделаю предложение твоему братцу — может, он окажется сговорчивее. Может, ему не придется предлагать покровительство. Вдруг ему хватит одной твоей головы, а. Лаймах? А может, заключим такую сделку и с тобой, раз ты уже здесь? Голова твоего братца в обмен на помощь. Обойдемся без покровительства. Зачем мне такое бремя как вассал-Младший? А ты сохранишь независимость. Исполнишь свою часть сделки, получишь голову братца — и вернешься туда, где сидишь сейчас. Там тебе уютно и тепло, верно? Или ты знаешь верный способ выбраться оттуда. Мое покровительство и вассальная связь только обременит нас обоих. Упростим наше соглашение. Или разойдемся. Я найду другого помощника, ты — другого покровителя.

Физиономия Младшего посерела. До него дошло, в каком положении он находится — и верно не лучшем, чтобы торговаться.

— Я… ваше высочество, я согласен. Я принесу вассальную клятву и приму покровительство в обмен на служение.

Дорах скептически поморщился.

— У тебя семь пятниц на неделе, Лаймах. Как у человеческой девицы. Ты подумал как следует? Как принесешь присягу, обратного пути не будет. Ты будешь обязан подчиняться мне.

— Как и вы — укрывать и обеспечивать своего вассала.

— О да, — хмыкнул Дорах. — Скучное, муторное занятие. За него я потребую от вассала точности и абсолютного повиновения.

— Согласен, поскольку получу заботу о благополучии от сюзерена!

Дорах удержал торжествующий блеск в глазах. Рыбка проглотила наживку. Но иначе и быть не могло. Он был лучшим переговорщиком… до появления Кесайи.

Болезненный укол при непрошенном воспоминании он тоже удержал. Холодно и почти равнодушно бросил Лаймаху:

— Тогда я жду присягу.

Младший произнес ритуальные фразы вассальной клятвы, обязываясь служить и подчиняться сюзерену. Дорах проговорил положенный ответ, обещая заботиться о вассале, обеспечивать его нужды и не давать в обиду. Клятва закреплялась магией, оба не могли нарушить принятые обязательства до ее расторжения.

— Что ж, вассал, — молвил Дорах. — Теперь ты готов услышать, что от тебя нужно.

Глава 3

Знакомо-теплые руки обвивали меня надежным кольцом… Крепкое, разгоряченное мужское тело прижималось ко мне сзади. Ягодиц коснулось нечто твердое, напряженное… Скользнуло меж бедер, касаясь увлажненной промежности.

Я заерзала, придвигаясь плотнее к мужскому паху. Лоно жаждало принять каменный член, впустить как желанного, долгожданного гостя…

Прикосновения становились все жестче и настойчивее. Вот-вот «гость» ворвется туда, где по нему истосковались…

И в этот момент я вдруг ощутила промозглый холод вместо согревающих объятий. Ничто не прижималось ко мне сзади, не касалось пульсирующим желанием нежных складочек. Обжигающее мужское тело словно растворилось в один миг.

Я открыла глаза. Меня окружали каменные стены. Лежала я на ледяном полу, тонкая рваная подстилка не спасала от холода. Царил полумрак, скудный свет проникал сверху, сквозь узкую щель в крышке люка. Оттуда же сквозила тонкая струйка воздуха, без которой я давно задохнулась бы.

Мелькнула мысль — Дорах, проклятый инкуб. Явился ко мне во сне и сбежал, оставил в этом паскудном месте. Но тут же пришло осознание: не было Дораха. Никто ко мне не являлся. Это был самый обычный сон. Хоть прикосновения казались такими реальными, такими знакомыми…

Предательские фантазии. Подсовывают мне эротические грезы об ужасном демоне, первом мерзавце и негодяе, который втянул меня в безвыходную передрягу. Даже полоумный Ристарх не вызывал во мне такого протеста и отторжения, как этот лицемер… и убийца.

Король просто был сумасшедшим маньяком. А вот его дядя… Похитил, запер, изнасиловал архангела, которая прибыла с дипломатической миссией. Разжег войну между двумя могущественными расами. А когда война едва не уничтожила его мир, убил возлюбленную ради ее энергии.

Тоже маньяк? Одуревший от всевластия и безнаказанности самодур? Пожелал недоступного — архангела? А меня видел ее продолжением и собирался убить, как Ристарх. Он ничем не лучше спятившего племянника. Король просто опередил дядю. Переиграл. Заполучил меня и мой холион…

Невеселые мысли прервал лязг отодвигаемого люка. Яркий луч света полоснул по лицу. Неужели сейчас меня поведут на казнь? То есть — на смертельный ритуал, что одно и то же… Или просто тюремщики явились покормить узницу?

Отверстие люка заслонила темная фигура. Разглядеть ее я не могла. А в следующий миг она сиганула внутрь моего каменного мешка, со свистом рассекая воздух.

Я взвизгнула и кубарем откатилась к стене. Тут же заботливые мужские руки обхватили меня с обоих боков, бережно поставили на ноги.

— Алена… — прозвучал до боли знакомый шепот, на который отозвалась каждая клеточка тела. — Ты цела. Я успел. Немедленно уходим отсюда.

Первым порывом было — броситься на шею Дораху и заорать: забери меня отсюда, скорее! Но в голове прозвенел голос Ристарха: «Я возьму твой холион, как Дорах взял холион Кесайи. Убью тебя, как он ее».

Дорах пришел не за тем, чтобы спасти меня. Он вернулся за своей собственностью, дорого оплаченной. Просто не хотел отдавать добычу Ристарху. Он убьет меня сам.

Дорах не обращал внимания, как напряглось и закаменело мое тело. Я не успела оттолкнуть, ударить его, даже закричать. Он молниеносно посадил меня на руки, как несмышленую дитятку… и взмыл вверх, будто марвеловский Супермен.

Шумно выдохнула. Крик застрял в горле. Тело полностью онемело, я и пальцем не могла пошевелить. Похоже, Дорах предусмотрительно зачаровал меня, чтобы не смогла помешать своему «спасению». То есть, захвату военного трофея.

Когда он приземлился на ноги после невероятного прыжка, я только и успела увидеть мельком просторный двор, огражденный высоченными стенами из черного гранита или чего-то подобного.

В полу, выложенном тем же гранитом, виднелись несколько дыр подобных той, где я провалялась без сознания неизвестно сколько времени. Похоже, так выглядела демонская тюрьма.

Дорах не ждал, пока я досконально разгляжу обстановку. Перед ним разверзлось синеватое отверстие, и он нырнул туда, не выпуская меня из рук.

Мы очутились на лесной поляне под дождем. Я даже не успела намокнуть: раскрылся еще один портал, и мой похититель запрыгнул в него.

На сей раз мы угодили на скалистое морское побережье. Веяло свежим и теплым бризом. В небе кружили чайки. Волны разбивались о крутые утесы.

Мне захотелось крикнуть — останемся здесь! Ты все равно убьешь меня, так лучше умереть у моря. Может, я смогу возродиться не пучком холиона, а вольной чайкой. Но демон вновь поменял место. И еще. И снова.

Я сбилась со счету, сколько раз мы попадали в новые и новые места. В глазах рябило от смены пейзажей: луга, острова, горы, шумные городские улицы, тихие деревенские окраины…

А потом мы оказались на узеньком мостике через такой же узкий канал. Мимо нас сновали люди, не обращая внимания на двух пришельцев, возникших в воздухе из ниоткуда. Дорах поставил меня на ноги. Нам пришлось вжаться в перила, чтобы пропускать поток прохожих.

Демон не торопился нырять в очередной портал, и я успела оглядеться по сторонам.

— Да это же Львиный Мост на Грибанале!..

Эмммм…. Ну, на канале Грибоедова. В Питере мне доводилось бывать три раза в хорошей шебутной компании. Кое-какие словечки местной топонимики крепко засели у меня в памяти.

— Мы что, в Питере?!

— Не знаю этого слова, Алена. Мы в твоем мире и в твоей стране, в одном из ее крупных городов. Надеюсь, я достаточно запутал след, и Ристарх не скоро вычислит нас.

Глава 4

Хорошо, если не скоро. Как бы теперь еще мне так извернуться и удрать уже от Дораха. Пусть он тоже не скоро найдет меня, чтобы самому принести в жертву и забрать проклятый холион.

— Сойдем с моста, — проговорил он, взял меня под руку и провел между львами. — До чего скученно в этом вашем… Питере. Столько людей.

— Это вы еще Москву не видели, — буркнула я, отходя в сторону и увлекая Дораха за собой, чтобы пропустить на мост группу китайских туристов с фотоаппаратами.

Мы пошли вдоль набережной под ручку. Все заглядывались на нас, оборачиваясь. Мы выглядели колоритной парочкой: высоченный мускулистый атлет в облегающей рубахе и узких штанах и дама в ярко-желтом бальном платье. За ночь в тюремной яме оно даже не помялось и не запачкалось.

Хорошо, что погода стояла не питерская: ясное небо и солнце вовсю. За три многодневных визита я наблюдала такую погоду здесь лишь пару дней.

— Как вы нашли меня? — спросила Дораха. — И как смогли вытащить так быстро, что никто даже не бросился в погоню?

— План и четкая организация, — усмехнулся он. — И артефакт, который обладает сотней полезных свойств. Например, пропускает сквозь магический щит королевского дворца члена правящей династии. Когда-то я наградил этим артефактом главного аукциониста Мейлиса — в благодарность за оказанную услугу. А сегодня попросил его сына провести меня в семейную сокровищницу и позаимствовал свой дар обратно. На время, разумеется.

— Каэрх? — догадалась я.

Принц улыбнулся уголком рта. Ну да, кто же еще, уж не Лаймах же. Знает ли Каэрх эту историю с Кесайей и холионом? Понимает ли, зачем Дорах купил меня?

— Нам нужно найти жилье, Алена. Это твой мир — ты справишься лучше.

У меня отвисла челюсть от подобной наглости. Найти ему жилье?!

— А деньги я вам где возьму?! Это Россия — тут все за деньги!

С усмешкой Дорах извлек из кармана джинсов пачку пятитысячных банкнот.

— Надеюсь, я не перепутал, и это правильные купюры. От тебя требуется только поиск и переговоры.

Я хмыкнула.

— Правильные? Если нас не загребут в полицию за подделку денег, значит правильные.

Я повертела головой, в поисках табличек Hostel, Rooms Available и тому подобных. Мы были в центре Питера, и тут этого добра в избытке. Довольно скоро я приметила цветастую вывеску с няшными котиками и надписью Fluffy Hostel.

Ткнула в нее, и Дорах решительно направился к парадной, удерживая меня крепкой хваткой. Приветливая администратор шустро разместила нас в номере. Я злорадно предвкушала реакцию принца демонов на габариты земных квартир. Конечно, в Питере они просторнее, чем в моем родном городе, но по сравнению с демонскими дворцами — как моя сегодняшняя яма.

К моему удивлению, он и бровью не повел. Огляделся, быстро разобрался, что такое холодильник. Достал спрайт, ловко открыл две баночки, одну протянул мне, из второй сделал глоток.

— Нам нужна еда. Что для этого нужно сделать?

— Можно куда-нибудь сходить. Можно заказать пиццу или роллы на дом.

— Чего бы ты хотела?

Фыркнула. Посидеть в питерской забегаловке с демоном, который вот-вот меня прикончит — должно быть, незабываемые ощущения.

— Сказать правду? Мне кусок в горло не полезет сейчас. Все, о чем я думаю — сколько еще мне осталось жить. Когда и как вы меня прикончите.

Дорах вздохнул.

— Алена. Не надо верить словам Ристарха. Он хотел убить тебя. Не я.

— О да. Кесайю вы тоже не хотели убивать. А пришлось. Королевский долг велел. Охотно верю, что и меня не хотите. Но убьете во благо своего демонского ми…

Осеклась, завидев знакомый сполох ярости в темных глазах.

— Я не хотел и не мог убить Кесайю. По одной простой причине. К тому моменту, когда она погибла, я был мертв. Я мертв и сейчас. Ты разговариваешь с покойником, Алена.

Глава 5

Нервный смешок вырвался из горла. Отмазка 80 лвл. Какие претензии к покойникам?

— Недурственно вы сохранились для восставшего мертвеца. Как говорят в нашем мире — живее всех живых. А уж как временами активничали… Одна оранжерея чего стоит.

А если меня и правда поимел ходячий труп… от такой новости помыться бы. С хлорочкой.

Дорах смотрел на меня бездонным черным взглядом. Уголки его губ безрадостно опустились вниз. И мое невротическое веселье угасало, уступая место панике. О чем он?!

— Тем не менее, Алена, меня не существует. Как и всего Мейлиса. Я сказал тебе однажды, что война с ангелами едва не уничтожила мир демонов. Я солгал. Мейлис был уничтожен.

Я только пожала плечами, не веря такому откровенному бреду.

— Да? И где же сейчас я нахожусь? Это сон или галлюцинация?

— Альтернативная ветка реальности. Ты уже сталкивалась с ней, когда Каэрх взял вас с подругой на Землю.

Я вспомнила сторожиху, которая слово в слово повторяла частному детективу то, что я уже слышала от нее в последнее утро своей земной жизни. А потом — взрывы, на которые не явилась ни полиция, ни МЧС…

Но альтернативная реальность, в которой уничтоженный мир продолжает существовать?! Даже самое разнузданное воображение не могло нарисовать подобного.

Дорах продолжал, устало и печально:

— Я не хотел раскрывать тебе истину до момента, пока ты не адаптируешься к миру демонов, не привыкнешь ко мне… и не столкнешься ближе со сверхспособностями высших метафизических сущностей. Нас — и ангелов. Мы способны трансформировать время и пространство. Но у всего есть цена.

Он присел на кровать — довольно приличную и даже уютную для койки в бюджетном хостеле. Хлопнул ладонью рядом с собой, призывая меня сесть рядом. Вместо того чтобы заартачиться, остаться стоять или хотя бы сесть на стул или в другое место, я повиновалась. Что-то в изменившемся лице принца, в его голосе отбивало охоту хорохориться.

Сидя рядом с Дорахом, я вдруг ощутила токи магнетического притяжения между нами… Он тоже улавливал их: в его глазах полыхнул огонь, несмотря на повисшее в воздухе напряжение. Сладко потеплело между ног, быстрее забилось сердце…

Но — не время и не место. Сейчас пришло время истины, а не страсти.

— Что сказал тебе Ристарх о том, как мы с Кесайей встретились? Как начались наши отношения?

— А были отношения? Он сказал, что она прибыла с делегацией ангелов, а вы похитили ее и изнасиловали. Отказались возвращать в родной мир. Одумались, когда Сейлим начал войну, но она уже сама влюбилась в вас.

Принц хмыкнул.

— Лучшая ложь — искаженная правда. Кесайя действительно прибыла во главе делегации по переговорам о разделе новооткрытой галактики. Но я не похищал и не насиловал ее. У нее имелось секретное задание от Совета Верховных Архангелов — правящего органа Сейлима. Соблазнить короля демонов и убедить его на уступки. И ей это удалось.

Ничего себе ангелы. Вот кто главные соблазнительницы, оказывается, а вовсе не суккубы-демоницы? Уделать самого короля демонов, да еще такого мастера соблазнения, как Дорах? Это при условии, что он не врет.

— Я стал одержим ею, — продолжал он. — Желал видеть ее постоянно, не мог расстаться даже на час. А она… тоже влюбилась. И раскрыла всю правду, зачем на самом деле она явилась в Мейлис.

— И тогда вы захотели отомстить? Бросили ее в яму и насиловали там, а ангелы начали войну, чтобы ее освободить?

Дорах криво усмехнулся.

— В своем мире ты могла бы писать ужасы. Я не насиловал Кесайю и никуда не бросал. Я был готов исполнить любое ее слово. Если бы она попросила меня отдать всю новую галактику Сейлиму — я бы сделал это. Если бы попросила отпустить ее… отпустил, а потом, возможно, покончил бы с собой.

— Но она не попросила?

— Нет. Ни первого, ни второго. Она так же как и я была одержима мной и не желала отдаляться даже на шаг. Переговоры по разделу галактики провела честно и открыто. В итоговом соглашении не были нарушены интересы ни одной из сторон. И Мейлис, и Сейлим получили равные территории и равные права. Кесайя добилась своего — я был готов на уступки. Но и она сама тоже. Мы слишком полюбили друг друга и хотели отдать друг другу все самое лучшее. А брать, использовать, ущемлять — обоим стало непереносимо.

Любовь, которая превозмогла жажду власти? Наверно, только ангелы и даже демоны способны на такие чувства. Людям не понять. Я представила политиков нашего мира, уступающих подвластные территории ради любимой женщины… или мужчины. Картинка куда более фантастическая, чем погибший мир, в котором я вдруг оказалась, или живой мертвец рядом со мной.

— И что же пошло не так? Почему война все же началась?

Дорах ответил не сразу. Как он ни держался, было ясно, что воспоминания ранят его и рассказ дается нелегко.

— Как ты думаешь, был ли доволен Совет Верховных Архангелов таким раскладом?

Оооо еще как! Вот это очень легко представить, подумав о земных политиках.

— Они прислали другого переговорщика. Тот действовал не соблазном, а угрозами. Заставлял пересмотреть условия договора. А Кесайю отозвали в Сейлим. Она отказалась возвращаться. И тогда на нее произошло покушение. Следом — еще одно. Королевская служба безопасности установила, что Совет Верховных Архангелов нанял ассасинов-Отступников, чтобы убить «предательницу». Между нашими мирами существует пространство, где обитают падшие ангелы и демоны-изгои. Они не могут вернуться в Сейлим или Мейлис… если кто-то из могущественных обитателей не проведет их под своей сенью. И не наделит маскирующей личиной. Веками правители и аристократы обоих миров использовали Отступников как шпионов, воров и наемных убийц.

Да уж… Что вы знаете об ангелах? Они заказывают друг друга наемным убийцам! Похоже, высшие сущности и впрямь ничем не отличались от людей. Не считая невероятной силы и сверхспособностей, вроде разделения реальности на альтернативные ветки. А вот этика и гуманность далеки от того, что мы на Земле привыкли приписывать ангелам…

Дорах продолжал:

— Совет Верховных вручил ассасинам оружие и яды, способные поразить архангела насмерть. Тогда я сам заказал другому клану Отступников одного члена Совета, самого рьяного, который предал Кесайю анафеме и был главным инициатором покушений на нее. Мой наемник, в отличие от их, оказался более профессиональным. И более удачливым. После гибели моей жертвы Совет объявил войну.

Он смолк, глядя в невидимую точку на стене. Или за стеной. Я тоже молчала, выжидая.

— Не стану рассказывать тебе о войне, — заговорил он еще тише и печальнее. — Она длилась десятилетия с переломным успехом… А потом Совет создал и применил оружие божественной силы. Это было скорое и мучительное поражение. Планеты вспыхивали и гасли, как пучки соломы. Мы погибали, даже не успевая осознать, что происходит. Когда разрушалась планета-метрополия — та, где находился королевский дворец — Кесайю вынесло в ее личное подпространство, недоступное внешнему разрушению. Все архангелы снабжены такой защитой от массовых катаклизмов. Ты побывала в том пространстве.

— Комната с белой дверью?..

— Да. Оттуда Кесайя видела, как погибал я и весь мой мир. Она не могла вынести этого. И совершила жертвоприношение. Сама. В момент самоубийственной агонии она направила всю энергию, освободившуюся с ее смертью, чтобы запустить альтернативную ветку реальности. Ту, где я выжил вместе с Мейлисом.

Дорах оторвал взгляд от незримого пятна на нежно-кремовых обоях хостела. Наконец он посмотрел мне в глаза. Бездна горечи, сожаления, вины, тоски по невозвратно утраченному хлынула на меня сокрушительным потоком.

Я прочувствовала лишь крошечную толику той боли, которую он пережил… будучи уже неживым. Иллюзией, порожденной нечеловеческой любовью. Фантомом, который умел страдать.

— Я говорил тебе, что у всего есть цена. Чтобы воскресить целый мир, понадобилась жизнь архангела… и вся ее любовь ко мне. А теперь нужен ее холион, рассеянный по Вселенной, чтобы поддерживать Мейлис на грани существования и небытия. Каждая капля делает нас чуть более реальными. Потому я издал закон о донорах. Потому приказал забирать каждую женщину, что бы ни связывало ее с родным миром. Потому что вы делаете Мейлис живым.

Глава 6

Мои чувства и мысли расщепились надвое от этих слов. Одна часть меня протестовала и возмущалась: а как же наши собственные жизни? Всех несчастных попаданок, вырванных из родного мира, разлученных с близкими. Для Дораха мы — разменные пешки. Цена, которую надо заплатить.

А другая часть просто сострадала. Всем. И женщинам с Земли — особенно таким, как Ингрид и Марина. И Кесайе, отдавшей свою вечную жизнь архангела ради спасения возлюбленного и его мира.

Сострадала Дораху, попавшему в ловушку ангельских интриг и собственной страсти. И всем демонам, которые сейчас вели свое непостижимое существование на грани реальности и небытия.

— Но Ристарх отпустил Марину… — пробормотала я. — Или он солгал?

— Не солгал. Слово короля нерушимо, какой бы сволочью ни был он сам. Твою подругу вернули на Землю и закрыли от нее порталы. Для Ристарха она — ничтожная цена по сравнению с шансом обрести личное могущество, забрав свой холион.

— Но… Разве он теперь не использует Марину, чтобы надавить на меня? — Я горько усмехнулась. — Если уж я один раз пожертвовала собой ради подруги, почему бы не сделать этого снова.

Дорах твердо покачал головой.

— Ристарх понимает, что это бессмысленно. Тебя похитил я. Давить нужно на меня. А я не отпущу тебя ради десятка твоих подруг.

По коже пробежали мурашки. Женщина так мечтает быть ценной для мужчины. И вот со мной это случилось. Правда, ценна я своим холионом, а не собой, единственной и неповторимой.

— Вы так и не сказали, что собираетесь делать со мной. Как хотите забрать мой холион. Ристарх собирался убить меня и забрать все себе, вы хотите отдать все Мейлису… А для меня есть разница — он меня убьет или вы?

Лицо принца потемнело. Он схватил меня за плечи.

— Не смей так думать. Я никогда не причиню тебе вреда. Я не убивал Кесайю. И с тобой так не поступлю.

По спине пробежали мурашки — так горячо и проникновенно звучали слова Дораха. Но я боялась верить ему. После всего, что увидела и узнала о демонах и их мире.

— Кесайя все равно погибла от собственной руки. Если бы вы сумели пожертвовать ею раньше, Мейлис не погиб бы в войне. И вам не пришлось бы похищать доноров с Земли.

— Ты меня упрекаешь за это?

— Нет. Просто думаю… вдруг вы захотите исправить ошибку. Совершить необходимое жертвоприношение в нужное время, не опоздать — как уже сделали однажды.

В первый миг в глазах Дораха мелькнул знакомый всполох гнева. А с ним — боль, будто мои слова ранили его как нож. Я испуганно шагнула назад… но пугающий огонь сменился печалью. Принц заговорил со мной мягко и размеренно, как с несмышленышем:

— Что я должен сделать, Алена, чтобы ты перестала считать меня убийцей? Перестала бояться за свою жизнь рядом со мной? Жертвоприношение помогает обрести личную силу — к чему стремится Ристарх. Самопожертвование Кесайи запустило альтернативную ветку реальности. А холион для ее поддержания добывается не смертями доноров. А как — ты уже знаешь.

— И теперь так и будет продолжаться? Похищения женщин, у которых есть семьи? Принудительное клеймо, которое привяжет их к хозяевам и позволит выкачивать холион?

— Праздный вопрос. Сейчас все может быть уничтожено из-за безумия Ристарха. Он одержим идеей личной силы. Хочет стать Богом. Я должен остановить его.

— Как?

— Узнаешь, — молвил принц без улыбки. — Я сделаю все, чтобы ты не пострадала — неважно, одолею я племянника или потерплю поражение.

Ну да, я ведь бесценный донор класса А, неисчерпаемый резервуар холиона. Меня надо беречь любой ценой.

Вслух я этого не сказала — не хотела вновь видеть искаженное лицо Дораха. Играет он или говорит правду? Как разобраться, имея дело с такими лживыми и коварными созданиями, как демоны? И ангелы не лучше, если верить истории Дораха.

— Теперь, когда ты все знаешь, ты готова пойти пообедать?

На лице принца все же появилась улыбка. А у меня отчаянно заурчал желудок. Я и верно адски проголодалась, и только еще более адский стресс заставил забыть об этом.

— Не откажусь. Даже смертникам полагается последний обед.

— Тогда направляй меня! Я новичок в твоем мире.

Мы вышли из хостела и направились куда глаза глядят. Глядели они куда-то в сторону реки Мойки — там нам и попался ресторанчик японской кухни с уютным открытым двориком.

Там я открыла принцу демонов, что такое мисо суп, суши и терияки. Пока мы наслаждались вкуснотой от шеф-повара, настоящего японца, хлынул ливень, показав Дораху подлинную питерскую погоду. Закончился он так же резко и внезапно, как начался. Вот только солнце уже не вернулось, и в хостел мы возвращались под низким пасмурным небом.

— Вот это — настоящий Питер! — смеялась я, вытягивая руку наверх.

— Фальшивый мне нравился больше, — улыбался в ответ Дорах.

Мы стояли на мосту, глядя на мелкие волны Невы — как серебристые рыбьи чешуйки. Я не заметила, как принц оказался совсем рядом. Его бедро прижалось к моему, а рука обвила талию. Так мягко, ласково и вроде ненавязчиво… но отчего-то я не могла сделать и шагу в сторону.

А потом он развернул меня к себе. Мы смотрели друг на друга, и я тонула в черноте его глаз, манящей и завораживающей. Его губы потянулись к моим. Предательски увлажнилось в промежности.

Мы целовались на питерском мосту, словно парочка студентов. Мимо пробегали люди, и я не замечала их. И не думала о том, что среди них могут быть женщины-доноры, которых однажды портал утянет в Мейлис, вырвав из привычной жизни, как меня.

Я не хотела думать о донорах. Не хотела думать о Мейлисе. О Ристархе, который сейчас ищет меня и своего коварного дядюшку. Даже о Дорахе не хотела думать. Я хотела чувствовать его каждой клеточкой кожи… снаружи и внутри.

И я не сопротивлялась, когда он заботливо, но твердо обхватил меня крепкой рукой и уверенно направил в сторону нашего временного прибежища.

Глава 7

По пути к Пушистому хостелу мы не обменялись ни словом. Разговоры казались лишними и никчемными. Та волна беспредельного, неконтролируемого влечения, что текла между нами, не нуждалась в словах.

Мы вошли в хостел. Администратор посмотрела на нас, широко улыбнулась и предложила бесплатный кофе — подарок заведения влюбленным парам. Мы переглянулись.

— Позже, — бросил Дорах и нетерпеливо увлек меня в номер.

Захлопнув дверь изнутри, он толкнул меня к ней. Уперся руками в стену по обе стороны от моей головы. Его горячее, тяжелое дыхание обжигало мне лицо. Черные глаза были пугающе близко. Их бездна затягивала меня в водоворот темных, незнакомых мне желаний…

Дорах впился в мои губы поцелуем. Совсем не так, как на мосту. На улице он был нежен, ласков, осторожен. А сейчас как будто спустил с цепи внутреннего зверя.

Оторвавшись от меня, он вдруг резко надавил руками мне на плечи, вынуждая опуститься на колени. Я не смела сопротивляться — да и не могла, демон был намного сильнее.

Он сгреб мои волосы ладонью, слегка оттянул назад и проговорил негромко:

— Ты была очень плохой девочкой, Алена. Ты ведь не думала, что я не накажу тебя? Я слишком долго убеждал тебя и уговаривал… Пришло время поступить с тобой по-другому. Наказать за твое поведение.

По спине пробежали мурашки. Поступить по-другому?.. Наказать? Что он такое говорит?

Ни спросить, ни возмутиться я не успела. Дорах расстегнул ширинку и прижал мою голову к своему паху. Я вскрикнула… но вместо крика вышел сдавленный стон, полувозмущенный, полу…возбужденный.

Запах демона не отталкивал и не вызывал отвращения. Только сладостное томление, желание почувствовать языком вкус его плоти…

И когда головка члена настойчиво коснулась моих губ, я приоткрыла рот, впуская в себя мужское естество. Поначалу Дорах двигался медленно. Я обхватила его член губами и ласкала языком. При этом все сильнее возбуждалась сама.

Яростно простонав, он ускорил темп. Крепко держал руками мою голову, пока твердый, набухший член проникал глубоко мне в горло. Я чувствовала, что вот-вот задохнусь, но жаждала принять его еще глубже, задержать так долго, сколько выдержу и еще чуть-чуть…

Дорах замер во мне, прорычал и наконец выпустил мою голову. Подхватил меня на руки и в один прыжок оказался на кровати. Он опрокинул меня на спину, навис надо мной, раздвигая бедра.

Сильные пальцы ворвались в мое лоно, быстро двигались внутри, растягивая тугие мышцы. Я истекала влагой и желала большего…

Где-то на краю сознания тревожила мысль: он просто хочет получить больше холиона… Останков своей Кесайи. Все ради Мейлиса. Мне лучше закрыть глаза и думать о партии. Не вовлечься, не утратить себя, чтобы потом выносить боль и разочарование…

Но сердце не могло поверить, что этот огонь, эта звериная страсть могли быть притворством. Демон горел искренним, подлинным желанием. И зажигал им меня.

— Хочу тебя! — яростно выдохнул Дорах.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Нет, нет, он не мог лгать сейчас! Я потянулась к нему, обвила руками его шею и припала к чувственным губам. Принц впился в меня поцелуем. На миг оторвался, чтобы прошептать:

— Хочешь меня, Алена?

— Да… хочу… хочу стать твоей… Пожалуйста, возьми меня… Пусть ради холиона… Я умру, если ты не войдешь в меня…

На секунду он замешкался… как будто желал что-то сказать. Но не смог, обуреваемый страстью. Резким толчком его член проник в меня на всю длину. Я отрывисто простонала и закинула ноги на его поясницу — чувствовать его еще плотнее, еще глубже…

Наши тела забились в отчаянном, безудержном танце страсти. Тело Дораха, его близость, его запах погружали меня в бездонную пучину экстаза. Я все крепче и крепче прижималась к нему, а он целовал меня яро и обжигающе.

Оргазм накрыл меня хлесткой, пронизывающей волной. От безграничного удовольствия я закричала, даже не думая, что теперь на всем этаже не останется человека, кто не понял бы, чем мы занимаемся.

Дорах не останавливался — продолжал вбиваться в меня ритмичными толчками. Я думала, что достигла пика — и захлебнулась новым оргазмом, еще слаще, еще надрывнее… А демон все продолжал, с невероятной, нечеловеческой выносливостью.

Один оргазм сменялся другим — еще более острым и всепоглощающим. Я потеряла себя окончательно и бесповоротно. Вслед за телом отдала Дораху душу. Холион, Кесайя, Мейлис, демоны, ангелы — мне стало все равно. Единственное, что имело значение — мужчина, которого я желала всем своим существом. Чья близость дарила мне запредельное блаженство.

Я изнемогала от удовольствия, но не могла остановиться, потому что не хотел останавливаться он — не собирался щадить меня. И когда я уже была готова взмолиться, чтобы мой неутомимый демон прекратил эту сладостную пытку, он замер и исторгся в меня горячим потоком. Прорычал над ухом:

— Моя! Моя Алена!

И перевернулся на спину, увлекая меня за собой в крепких объятиях так, что я оказалась сверху… и все равно осталась беззащитной и обездвиженной в кольце могучих рук. Которые не переставали поглаживать меня везде — как будто собирались запустить новую волну страстного соития…

Мы оба тяжело отдыхивались после буйного секс-марафона. Я все-таки не удержалась, чтобы не поддеть принца, не выплеснуть свои сомнения и опасения:

— Ты доволен? Собрал весь мой холион? Ничего не пропало для Мейлиса?

Сказала — и сама испугалась. Вдруг он оскорбится и оттолкнет меня. Но Дорах засмеялся.

— Глупышка! Холион выделяется лишь в Мейлисе. А в твоем мире есть только страсть. Только ты и я… И, Алена… я доволен! Ни капли твоей страсти не пропало для меня!

Глава 8

Вздох облегчения вырвался из груди. Никакого холиона — только он и я?.. В самом деле, без обмана?

Расслабленная улыбка расползлась было по лицу… Как вдруг новое осознание накрыло сердце холодом. Ни капли твоей страсти. Не любви. Дорах ни слова не сказал о любви.

Страсть — неизбежное условие между донором и демоном, чтобы холион выделялся. Может, напрямую мы сейчас и не одарили Мейлис холионом… Но наш безумный секс все равно так или иначе послужил ему на благо. Закрепил страсть между мной и принцем. А нужна ли ему я сама?

Тревога отразилась на моем лице, и Дорах заметил неладное. Он положил широкую ладонь на мой затылок, притянул к себе властным жестом. Прошептал, выдыхая в губы:

— Я не лгу тебе, Алена.

— Верю… — пробормотала в ответ.

Верю — что между нами есть страсть. Я прочувствовала ее каждой клеточкой тела. А любовь…

У меня был достаточный опыт отношений на Земле, чтобы хорошо понимать: любовь — последнее, о чем женщине имеет смысл заговаривать с мужчиной первой. Если он сам не говорит о любви… то этими разговорами она загонит себя в ловушку.

К тому же, сколько мы знакомы? Бурность, интенсивность событий оставляла ощущение, что я прожила в эфемерном Мейлисе полжизни. А на самом деле прошло несколько дней. Маловато, чтобы зародилась любовь. В том числе, у меня самой.

Люблю ли я Дораха? Ненавистного демона, отнявшего свободу у меня и подруги. И у тысяч земных женщин ради мира, который сам же угробил. Еще вчера я ненавидела и боялась его сильнее, чем безумного Ристарха.

А сейчас — полюбить только потому, что узнала его мотивы? Узнала истинное состояние Мейлиса?

Сострадать ему, понимать — да. Но для любви нужно что-то большее… Больше чем понимание, больше чем секс…

Поэтому я ограничилась лишь этим «Верю». Но принца так легко не провести.

— Тогда что тебя встревожило?

— Я… мне страшно. Что мы будем делать дальше? Ты хочешь остаться в Питере навсегда? Лишить Мейлис моего холиона? Вот в это я не верю. К тому же, Ристарх не оставит нас в покое. Будет искать. Не думаю, что нам удастся скрыться от него надолго.

— Не удастся и не оставит, — мрачно кивнул Дорах. — И конечно же, я не брошу Мейлис на его произвол. Вылазка в твой мир — лишь временная передышка. Мне необходимо было спасти тебя, поэтому мы здесь. А потом я вернусь. Спрячу тебя в надежном месте и отправлюсь в столицу. Я вызову Ристарха на поединок. По всем правилам, чтобы он не мог отказаться.

— На поединок?.. Но… но ведь ты сам можешь погибнуть!

— Я старше и опытнее, Алена. Племянник не выстоит.

А он моложе! — едва не вырвалось у меня. Хватило ума сдержаться. Не только женщины не любят, когда их попрекают возрастом.

На душе заскребли кошки. Почему мне стало так переживательно при мысли о поединке Дораха с королем? Понимала, что если принц погибнет, никто не защитит меня от безумца? Или просто не хотела, чтобы Дорах подвергал себя опасности?

Могучая рука демона легла поперек моей спины, словно укрывала надежно от всех бед и волнений.

— Все, Алена. Перестань думать об этом. Я позабочусь о тебе. Что бы ни случилось со мной — Ристарх тебя не достанет. А теперь спать.

Спать? Да он надо мной издевается! Как тут заснуть после такого!

Но я плохо разбиралась в тонкостях женского организма. Сытую и удовлетворенную, меня сморило за пару минут. Только что я видела черные глаза демона, устремленные на меня с загадочным, непостижимым выражением…

…И вот уже провалилась в небытие. Которое отчего-то приняло форму густого белого тумана, такого неуловимо знакомого…

Я осознавала, что нахожусь во сне. Но чувства были яркими и весомыми, как в реальности. Внезапно я поняла, почему туман мне знаком. Я видела его в комнате за белой дверью. Прибежище Кесайи, которого больше не существует в реальности. Я смогла проникнуть туда наяву… а теперь зачем-то вернулась во сне.

Туман развеялся, и комната предстала передо мной, удивительно реальная. Плотная, ничуть не призрачная материя; четкие формы и очертания. Приоткрытый гардероб с женской одеждой. Любовные романчики в той же серии, что в моей спальне во дворце Дораха. И белое перо на столе.

Я направилась прямо к столу, взяла перо в руки. Наяву несколько дней назад я сделала это ненароком, из любопытства. Сейчас внутри меня сидело твердое знание — я должна дотронуться до пера, чтобы вызывать призрак Кесайи. И никакой это не призрак, а послание, которое она оставила перед смертью.

А еще я совсем не чувствовала страха — в отличие от прошлого раза. Ничто здесь не могло причинить мне вреда. Это было самое безопасное место во Вселенной.

Уверенно взяла перо в руки. Повернулась к центру комнаты. С восхищением смотрела, как в воздухе прорисовывается изящный женский силуэт. С огромными крыльями. Как я могла испугаться их в прошлый раз?

Женщина посмотрела мне прямо в глаза. Это лицо… Оно неуловимо напоминало то, что я ежедневно видела в зеркале. И все те девушки-доноры… Даже нас с Мариной посторонние иногда принимали за сестер.

Передо мной стояла «духовная прародительница» всех нас — доноров холиона.

«Кесайя», — проговорила я, и только потом осознала, что назвала ее имя вслух. И вздрогнула, услышав в ответ:

— Алена…

Меня тряхануло так, что я чудом не проснулась. Должно быть, сон был непростым, а магически наведенным, раз я удержалась в нем.

— Алена… — повторила ангел. — Запомни… Холион — это только начало. Центр — любовь. Достигни центра — и станешь непобедима. В центре — истинная реальность.

Взмах огромных крыльев — и ангел растаяла в воздухе так же неожиданно, как появилась. А меня закружило в воронке молочно-белого вихря. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела над собой бледно-розовый потолок нашего номера в хостеле.

Рядом мирно посапывал Дорах. Я повернулась и невольно залюбовалась его лицом. Во сне оно оказалось мягким и расслабленным — как у простого человека, а не грозного принца демонов.

Я потянулась к его губам. Едва коснулась, как меня мгновенно захватила в тиски могучая рука, а в бедро уперлось что-то очень твердое.

— Алена… — прошептал он.

Между ног тут же потеплело и увлажнилось. Я вожделела принять в себя моего мужчину. О боги… что я такое подумала?! Неужели я готова признать его своим мужчиной?!

Мы прижались друг к другу плотнее, растворяясь друг в друге, отдавшись утреннему томлению. И вдруг где-то сбоку громко хлопнуло.

Не успела я глазом моргнуть — Дорах уже стоял на ногах. А перед ним — обнаженным и беззащитным — стоял Ристарх в королевском облачении. Из-за его плеча выглядывала до отвращения знакомая физиономия. Лаймах.

— Далеко же вы убежали, голубки!

Глава 9

Меня парализовал ужас. Я не могла ни пошевелиться, ни закричать. Глаза Дораха блеснули красным, а на голове материализовались острые рожки. Он принял боевую трансформу.

— Будем драться здесь, дядюшка? — ухмыльнулся Ристарх. — Разнесем полмира нашей дорогой Алены? Или все-таки переместимся в Мейлис?

— Вызываю тебя на поединок согласно Кодексу Высших демонов! — отчеканил Дорах.

— Принимаю, — небрежно бросил Ристарх. — Не боишься? У тебя ни артефактов, ни оружия.

— Бояться, тебя? Открывай портал на Арену и начнем бой.

— Твой донор. Которая попросила моего покровительства. Я забираю ее.

Дорах шагнул вбок, загораживая меня мощным обнаженным телом. Ристарх осклабился.

— Все же устроим драчку в этом мире?

— Мне плевать, где, — бросил принц. — Алену ты не получишь.

Не знаю, что в этот миг сподвигло меня сказать и сделать то, что я сделала. Я никогда не была склонна к самопожертвованию. Скажи мне кто — или ты умрешь, или демоны разрушат в драке твой мир — не думаю, что я сделала бы выбор в пользу Земли… Своя жизнь всегда была мне дороже всего.

Но сейчас я просто вскочила с кровати, придерживая на груди простыню.

— Не надо драться в моем мире. Я пойду с Ристархом.

— Нет, Алена! — рявкнул Дорах.

Но было поздно. Я стояла рядом с королем, и тот сгреб меня за локоть, оттаскивая себе за спину.

— Вот и стой там, курочка. А ты, дядюшка, лучше готовься к сражению! Это твой призрачный шанс заполучить назад последыша своей Кесайи!

Лицо Дораха потемнело. Он стиснул зубы.

— В бою я вобью твои оскорбления в твою глотку.

— Если дотянешься! — захохотал король и повел рукой перед собой.

Над линолеумом хостела разверзлось темное отверстие. Ристарх сделал шаг, крепко удерживая меня. Но затем остановился.

— Ах да. Забыл одно мелкое дельце.

Он резко развернулся к Лаймаху, занес руку, которая мгновенно превратилась в волосатую лапу с длинными острыми когтями, и полоснул по шее Лаймаха, распарывая горло.

С хрипами, бульканьем и стоном Младший демон осел на пол.

— За… что?!

— Ты сделал свою работу, привел меня к своему сюзерену, и больше не нужен мне. Пусть твой труп останется в этом мире.

Лаймах корчился в агонии, а Ристарх с ухмылкой продолжал, обращаясь теперь к Дораху:

— Ты опрометчиво сделал этого дурня своим вассалом, дядюшка. Ты не знал, что я разработал одно заклятье. Оно позволяет верховному сюзерену Мейлиса — королю — отслеживать своих подданных через вассальные связи. Если в моих руках будет вассал или сюзерен, то по этой связи я смогу отследить второго. Ну очень удобно! Ты хорошо замел следы, но этого предусмотреть не сумел! Поэтому скоро умрешь! А вслед за тобой я прикончу твоего симпатичного донора в ритуале жертвоприношения!

Меня затрясло мелкой дрожью. Дорах промолвил ласково, но твердо, обращаясь ко мне мимо Ристарха:

— Не слушай его, Алена. Пустое бахвальство. Ему не победить. С тобой все будет в порядке.

Ристарх расхохотался.

— Посмотрим-посмотрим! Ты точно так же будешь корчиться, дядюшка, — он кивнул на Лаймаха, который дернулся в последний раз и затих. — А я буду резать на кусочки твою любовницу и получать ее холион.

Дорах посмотрел в глаза племяннику.

— Я сделаю с тобой все, чем ты грозишь Алене. Хватит тянуть. На Арену.

Ристарх согнулся в дурашливом поклоне, указывая Дораху на портал. Тот качнул головой.

— С тобой одновременно.

— Как скажешь, дядюшка.

Он дернул меня за руку, и мы все втроем шагнули в черную дымку. Пара секунд круговорота в промозглом тумане — и мои босые ступни почувствовали горячий песок. Мы попали на огромную круглую площадку, огороженную прозрачными щитами.

Ристарх толкнул меня — несильно. Но меня отбросило назад словно пушечное ядро. Я полетела спиной прямиком на один из щитов, но не ударилась, а прилипла к нему, как намазанная клеем. В полете с меня свалилась простыня и осела на песок. Я осталась полностью обнажена — в том виде, в каком провела ночь рядом с Дорахом.

— Покоптись на солнце, цыпочка! Пока я разберусь с твоим петушком и займусь тобой!

Дорах яростно взревел и набросился на Ристарха. Тот отпрыгнул в сторону.

— Полегче, дядюшка, полегче, ты ведь не хочешь закончить нашу забаву слишком быстро! Ах да — конечно хочешь, ведь твоя курочка жарится на солнце голышом! Это задевает твое чувство собственности! Ничего, потерпи немного, недолго ей так красоваться! Вот выпущу тебе кишки — и сразу же оприходую ее холион! Подчиню Сейлим и стану божественным повелителем обоих миров!

Больше Дорах не отвлекался на разговоры. Он кубарем метнулся под ноги Ристарха. Тот не удержал равновесие и покатился по песку. Дорах набросился на него сверху, с размаху двинул кулаком в челюсть, и тут же вторым, сломал племяннику нос.

Ристарх завыл от боли. А Дорах приложил его еще пару раз. Бахвальство короля и верно не стоило ломаного гроша. Ну же, любимый, давай, расправься с ним поскорее!

Стоп. Это как я сейчас назвала его?! Любимый? Дораха? От волнения в мыслях проскользнуло, или?..

Господи, Рябченкова, нашла о чем париться. Как я называю Дораха в мыслях — последнее, что должно меня сейчас тревожить.

Я напряженно следила за двумя мощными телами на арене. Мой сильный и храбрый принц продолжал наносить тумаки племяннику. Почему-то они не пользовались магией. Или я просто не замечала.

В какой-то момент Ристарх ухитрился увернуться от стальных кулаков дяди. Он вскочил на ноги, отпрыгнул в сторону. Яростно тявкнул:

— Ну все, игра зашла слишком далеко! Я хотел позабавиться с тобой подольше, но ты оказался сильнее, чем я думал. А значит, пока кончать этот фарс.

И он свистнул.

В тот же миг несколько щитов арены, которые были не прозрачными, а черными, поднялись. Из-за них хлынула толпа рослых мужчин вооруженных саблями, мечами, кинжалами. Десятки, сотни, тысячи! Они заполонили всю арену, которая из огромной вдруг показалась крошечной и тесной.

— Не ждал, дядюшка? Легион Отступников пришел на мой зов, когда я пообещал им помилование. Как бы силен ты ни был, с тысячами демонов-наемников тебе не совладать! Ну и я никуда не денусь! Помогу ребятам магией и королевскими силами! Вперед, мои подданные! Убейте Дораха, принца демонов и государственного изменника!

Глава 10

В этот миг я забыла о себе, о палящем солнце, которое жгло мне кожу. Дорах. Сейчас его убьют. Он один, безоружен. Против него — легион вооруженных демонов. Осталось несколько секунд.

Потом умру и я. Прежде чем Ристарх начнет свой проклятый ритуал. Я буду мертва в тот миг, когда сталь наемников пронзит тело моего принца.

Я беспомощно смотрела, как полчища демонов неслись со всех сторон к одинокой фигурке. Враз ставшей такой маленькой и хрупкой. Каким большим и сильным он казался мне все это время. Каким беззащитным остался сейчас.

Дни, ничтожно короткие дни были в нашем распоряжении, когда мы могли наслаждаться друг другом. А я потратила их на пустые распри, упрямство, гордыню.

Если бы только можно было повернуть время вспять. Вернуться в первый день нашей встречи. Броситься ему на шею, обнять крепко-крепко, впиться поцелуем и предаться жаркой страсти… А не корчить из себя гордую недотрогу.

Ничего не изменить. Только смотреть, как враги взяли в кольцо моего мужчину. Рваться к нему сердцем, умирать вместе с ним.

Но что это? Демоны отнюдь не торопились нападать. Осторожно замерли в паре метров, выставив вперед оружие. А Дорах крепко на песке, словно врос. На его лице не было отчаяния и ожидания смерти. Только злой огонь и жажда боя.

А потом один из демонов — мощный, плечистый, на голову выше даже самого Дораха — набросился на него с алчно горящими глазами. Наверно, Ристарх обещал особую награду смельчакам.

Сердце ухнуло в пятки. Нет! Неужели конец?!

Легко, непринужденно, аристократично, как на светском приеме, мой принц уклонился в сторону. Нападавший демон упал и ткнулся носом в песок. В ту же секунду Дорах превратился в немыслимо быструю машину смерти.

Он пнул демона в бок. Тот взвыл, словно ему врезали железной кочергой, хотя Дорах был бос. Он выхватил саблю наемника и метнулся в гущу врагов, вращаясь с невероятной скоростью.

Казалось, по арене летала сама смерть, выкашивая Отступников. Один за другим трупы падали на песок — проткнутые насквозь, обезглавленные, распотрошенные. Кровь хлыстала фонтаном. Арену заполняло месиво обрубков и конечностей.

Я не чувствовала ни крохи жалости к убитым. Даже отвращения к ужасной сцене. Только ликование. Мой возлюбленный преподнес врагам сюрприз! Так просто его не одолеть, он сейчас всем покажет кузькину мать!

Но он был один. А их — тысячи. Они наползали на него, как полчища муравьев. Он крушил их на кровавые куски… но взамен одного поверженного лез десяток живых врагов.

И Дорах не выдержал сумасшедшего темпа сражения. В панике и отчаянии я смотрела, как смертоносные лопасти замедляют вращение. И вот уже я могу различить в вихре движений его руки и ноги.

Первое копье вонзается ему под ребра. Дорах сносит голову врагу, вырывает копье и пронзает им еще пяток наемников. Но тут в спину его ударяет кинжал. А чей-то меч подсекает сухожилие.

Я не слышу, как кричу. То ли оглохла, то ли крик остается беззвучным, не вырывается наружу.

Но мой герой не сдается. Хромая, истекая кровью, он продолжает убивать. И в этот момент издалека, с трибуны, где безопасно и защищенно Ристарх наблюдает за битвой, летит зеленая молния.

Она поражает Дораха прямо в темя. И он заваливается на песок беспомощной марионеткой, которой обрезали ниточки. Одно за другим, лезвия противников обрушиваются на него, как шакалы на раненого льва.

Глава 11

И мой крик, застывший комом в груди, наконец рвется из горла.

— Неееет! — ору истошно и отчаянно. — Ты не умрешь!

А затем время застывает, как в сказке про Спящую Красавицу. Топоры, кинжалы, сабли наемников зависают над искалеченным, полубесчувственным телом моего возлюбленного. Пара лезвий замирают прямо в его плоти.

Я тянусь к нему всем своим существом. Помочь, оттолкнуть врагов, вырвать из тела сокрушительные клинки, зажать раны, закрыть его собой от ударов.

Не могу сдвинуться с места… но из моих рук начинает струиться ослепительно белое сияние. Широкие, плотные световые волокна тянутся к лежащему Дораху. Вливаются в его тело, пронизывают от макушки до пят.

Мой принц светится, словно сотканный из залитых солнцем облаков. Смертельные раны затягиваются на глазах. Я смотрю на него и вижу ангела. Нет, я не забыла, что он демон. Но он — ангел моего сердца. Всегда был им, раньше, чем я родилась…

Он открывает глаза. Медленно поворачивает голову, сжимает и разжимает пальцы. У меня замирает сердце. Неужели… случилось чудо? Нет — неужели моя любовь совершила чудо?

Он разворачивается прямо в мою сторону. Наши глаза встречаются. С ликованием наблюдаю, как его взгляд наливается жизнью. И он поднимается на ноги.

Мы смотрим друг на друга… И в этот миг я вдруг замечаю, как мир вокруг идет рябью. Будто помехи в сломанном телевизоре. Все, абсолютно все — арена, вооруженные демоны на ней, небо, песок становятся зыбкими и призрачными. И Дорах.

До меня доходит чудовищное осознание. Все это не имеет значения. Битва, обман Ристарха, наши попытки сбежать от него, наша любовь… Все бессмысленно, потому что этого просто нет. Нет и не было.

Оно нереально. Не существует. Как сон или галлюцинация, показанные возбужденным мозгом. Жизнь и смерть в этом пространстве отсутствуют. Нечему жить и умирать. Все — иллюзия.

И я снова кричу, не в силах выносить жуткую истину. Мне некого спасать. Не в кого вливать ангельскую силу, которая вдруг стала мне доступной. Живой ли, мертвый, Дорах — иллюзия. Его нет. Все, что он делал со мной, все что я к нему чувствовала, существовало только в моей голове.

Все это время Дорах продолжает смотреть на меня. Его тело сделалось эфемерным и невесомым, как у призрака… Но он смотрит, глаза наполняются пониманием, по губам скользит печальная улыбка.

Его плоть, как и вся материя окружающего мира, истончается у меня на глазах. Вот-вот растает, как дым, и улыбка — последней, как у Чеширского кота…

Нет, нет, нет. Я уже не кричу, это душа рвется в отчаянном вопле протеста. И вдруг между мной и Дорахом вспыхивает сгусток ослепительного света. Который принимает знакомые очертания женского силуэта с крыльями. Кесайя.

— Ты нашла центр, — шепчут ее призрачные губы. — Любовь — центр всего. Любовь сделает тебя непобедимой. И тех, кого любишь. А еще, Алена, запомни… Холион всего лишь помогает поддерживать иллюзию. Любовь способна вернуть реальность. Вернуть жизнь. Иди в любовь. Иди в жизнь.

Проговорив эти слова, ангел растворяется. А мир начинает оживать. Он вновь делается плотным. Пространство становится материальным, а следом возвращается время.

Я вновь слышу крики и лязг железа. Смотрю в безумной тревоге на Дораха — вдруг он сейчас рухнет замертво, как в тот миг, когда время остановилось? Но он прочно стоит на песке, твердо и непоколебимо — как минуты назад, когда на него неслись полчища наемников.

Все повторяется. Демоны обступили его, как в начале схватки, замахиваются клинками. Он бесстрашно глядит в глаза врагам.

А я вдруг чувствую, как из моего сердца выплескивается горячий поток. Широкий белый луч протягивается между мной и Дорахом. На кончиках пальцев принца формируются лезвия белого света.

Вращая руками, он врезается в толпу врагов. И на этот раз никто не может ему противостоять. Он крушит противников, словно топчет жалких муравьев, пробивается к Ристарху.

Тот поднимает руки над головой. Сноп ядовито-зеленого цвета выбрасывается из сомкнутых ладоней и летит в Дораха. Я вскрикиваю, но Дорах спокойно выставляет вперед ладонь — и ядовитый пучок энергии разбивается об нее вдребезги.

Сияние вокруг ладоней Ристарха затухает. Король опускает руки, в ужасе смотрит на них. Переводит взгляд на Дораха.

Мой принц наклоняется и подбирает с песка секиру одного из поверженных наемников. Шаг за шагом он приближается к Ристарху. Тот пятится, беспомощно разевая рот, как рыба на песке.

Дорах заносит топор. Ристарх пронзительно взвизгивает, как поросенок. Выставляет вперед руки, тщетно пытается загородиться от дяди. Дорах размахивается. В полете секира дробит кисти и локти Ристарха.

Кровь хлестнула ручьем. А топор врезается прямиком в лоб сумасшедшего короля и раскраивает ему череп. Закатываются залитые кровью глаза, и мертвое тело моего несостоявшегося убийцы валится на песок.

Глава 12

Мое сердце лихорадочно колотилось. Ристарх, наш главный и самый могущественный враг, повержен. Но вокруг Дораха еще легион наемников! Они ведь не будут просто стоять и смотреть. Хватит ли моей новообретенной ангельской силы, чтобы помочь ему совладать со всеми?

Но наемники есть наемники. Они не сражаются, когда наниматель мертв. Со всех сторон раздался лязг брошенного оружия и крики: «Пощады! Сдаюсь!» Враги, только что свирепые и беспощадные, падали на колени и в мольбе заламывали руки.

Дорах, обнаженный, мускулистый, с окровавленной секирой на плече, напоминал воина-варвара. Он побежал ко мне, не обращая внимания на вопли Отступников. Вот он уже рядом, в глазах — озабоченность, переживание за меня.

Когда он занес секиру, я невольно вздрогнула. Лезвие вонзилось в щит, перерубая путы. Мой принц подхватил меня в объятья. Я прижалась к нему всем телом. Никогда я не испытывала так остро радость от близости мужского тела. Нет ничего прекраснее крепких объятий самого дорогого, самого любимого! Особенно когда понимаешь, что могла утратить их навсегда…

Мне показалось, что время застыло — как во время битвы. И остались только мы с Дорахом вдвоем. Я не видела ничего, кроме его глаз. Мне было плевать, что он весь в грязи, в поту, в крови — своей и чужой. Он жив. Он рядом. Это все, что имеет значение.

— Как ты? — спросил он озабоченным шепотом.

— Лучше, чем ты, — улыбнулась. — Меня не резали и не кололи. Ты сам сейчас как? Может, тебе нужно еще… холиона? Правда, я не знаю, как его дать… специально. Когда ты дрался… когда они тебя… в общем, у меня само собой получилось. Не знаю, как это повторить.

— Алена… Я знаю, как получить от тебя холион. И мы обязательно займемся этим… Как только разберусь с Отступниками.

По его лицу, покрытому темными пятнами песка и крови, пробежала усмешка. И это в тысячу раз сексапильнее, чем белозубые улыбки красавчиков-плейбоев в идеально отглаженных костюмах. Мой мужчина не глянцевая картинка. Он настоящий. Несмотря ни на что.

Я хочу сказать ему про слова Кесайи, про любовь, которая способна вернуть реальность. Но он отворачивается от меня. Закрывает собой от наемников так, что я оказываюсь спрятана между щитами арены и его широкой мускулистой спиной.

— Я не буду вас карать, — зычно гаркнул он. — Возвращайтесь на свою планету и больше не смейте показываться в Мейлисе. Я снял энергетический отпечаток каждого из вас. Если кого-то приведут на мой суд, когда я вновь займу престол Мейлиса…. Вас ждет та же участь.

Он указал на труп Ристарха. Наемники кивали и кричали: «Да, государь!» «Так точно, государь!» «Как прикажете, государь!»

— Ступайте! — повелительно воскликнул Дорах. — Я открою портал для вас. Любой, кто попытается навредить мне или моей женщине, застрянет в нем без выхода и погибнет от нехватки воздуха.

Он взмахнул рукой. В центре арены появился огромный черный сгусток. Один за другим наемники принялись нырять в него.

Дорах напряженно и сосредоточенно следил, не выкинет ли кто фортель. Но самоубийц среди армии киллеров не было. Все, чего они жаждали — убраться с арены живыми и не присоединиться к своим менее везучим, расчлененным товарищам.

Почти час мы ждали, пока остатки армии изгоев оставят нас. Когда последний из Отступников скрылся в портале, Дорах сделал жест рукой, складывая ладонь в чашу, и портал свернулся.

Я изможденно осела на песок. Он опустился рядом, кладя мою голову себе на грудь.

— Девочка моя. Обещаю, все позади. Мы вернемся во дворец, и ты отдохнешь.

У меня защемило сердце от его безграничной заботы и нежности. Я всхлипнула.

— Прости меня, пожалуйста…

Он поднял рассеченную бровь.

— Тебя? За что?

— Что вела себя как дура. Наезжала на тебя, истерила… Просто я и подумать не могла, что все вот так… Разрушенный мир, альтернативная ветка…

— Ну а как ты думала, почему я не говорил тебе об этом? Странно надеяться, что человек примет такую информацию спокойно. Ничего ведь не изменилось, Алена. Я по-прежнему несуществующий мертвец. Мейлис, который ты видишь, по-прежнему иллюзия.

Я мотнула головой.

— Не иллюзия. Кесайя сказала — холион поддерживает иллюзию. А любовь… способна вернуть реальность. А я… я люблю тебя, Дорах. Поняла это в тот миг, когда они все набросились на тебя. Почувствовала, что сейчас умру вместе с тобой. Не потому, что меня убьет Ристарх. А потому, что останусь без тебя.

Я уже не могла удержать слез, что градинами катились по щекам.

— Вот… Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Так говорят у меня на родине. Не могу представить, что потеряю тебя.

Он крепко-крепко прижал меня к себе.

— Не потеряешь. Моя чудесная, ангельская девочка. Я больше не отдам тебя и не отпущу. Ни демонам, ни ангелам, ни самой смерти. Я люблю тебя.

Больше я не слышала и не видела ничего, забывшись в самом сладком за всю мою жизнь поцелуе. Пусть весь Мейлис подождет.

Глава 13

Неохотно оторвавшись от моих губ, Дорах поднял меня на руки. Снова открыл портал — на этот раз поменьше и посветлее. Крепко удерживая меня, шагнул в клубящийся сгусток… и мы вышли в коридоре королевского дворца.

Несколько демонов, ставших свидетелями нашего появления, шарахнулись в стороны.

— Стража! — заорал кто-то.

Не обращая на них внимания, Дорах поставил меня на ноги. Сорвал с ближайшей стены гобелен из тончайшего шелка, с изумительной ручной вышивкой, и завернул меня в него. И лишь закрыв мою наготу, повернулся к зрителям. Своя собственная его ничуть не беспокоила.

Из-за угла выскочила группа вооруженных демонов.

— Взять изменника! — крикнул тот же демон, что звал стражу.

Солдаты двинулись на нас. Дорах повелительно поднял руку, и стражники отпрянули назад, как будто их оттолкнуло магнитом.

— Ристарх объявил меня изменником. Но он мертв. Я убил его. И теперь заявляю свои права на трон Мейлиса. Когда-то я совершил ошибку, отдал трон тому, кто не сумел справиться с бременем власти. Теперь я исправлю ее. Кто желает оспорить мое право?

Он обвел грозным взглядом всех демонов, что столпились в коридоре. Они опустили глаза и попятились. Похоже, никто не желал бросить вызов и оказаться на месте убитого Ристарха.

— Государь! Ваше величество! — воскликнул один из них и опустился на одно колено. — Долгих лет процветания государю и Мейлису!

— Долгих лет государю! — вторили остальные, преклоняя колени.

— Очень хорошо, — промолвил Дорах. — С меня хватит убийств на сегодня. Карех, ты ведь все еще состоишь в королевском совете? Сообщи остальным, что я объявляю собрание через час. А вечером — всеобщее собрание двора.

Невольно хихикнула: прозвучало прямо как собрание жильцов многоэтажки!

Демонам было не до смеха. Они подобострастно кланялись, поднимались с колен и пятились назад. Дорах вновь открыл портал и взял меня за руку. Шагнув, мы оказались в его дворце. Навстречу выбежал Вассерман.

— Государь! Вы в порядке?!

— Относительно. В имении, надеюсь, тоже все благополучно? — Альберт кивнул, и Дорах приказал: — Распорядись, чтобы Алене и мне приготовили ванну.

— Одну? — невозмутимо поинтересовался чех.

— Разные, — усмехнулся принц и провел ладонью по моему подбородку. — Ты пережила сильный стресс… а мне надо сосредоточиться. Но вечером после собрания во дворце не надейся избежать моего общества!

Я надеялась только на то, чтобы дотерпеть до вечера. И еще, что Дорах не потащит меня с собой в королевский дворец. К счастью, это не входило в его планы. Так что я вдоволь намылась-наплескалась, потом вкусно пообедала… и решила заглянуть в убежище Кесайи. Вдруг ангел скажет мне еще что-нибудь полезное.

Белая дверь появилась передо мной, едва я вошла в знакомый тупик коридора. Открыв ее, я шагнула в белый туман.

В отличие от прошлых раз, он рассеялся в ту же минуту. Я увидела комнату Кесайи совсем иначе. Если раньше я не могла отличить ее от настоящей, материальной… то теперь я остро ощущала ее эфемерность.

Стоило мне отвести взгляд от какого-то предмета, краем глаза видела, как его очертания становились зыбкими, он покрывался рябью, как арена во время боя. Утопия — место, которого нет.*

*Буквальный перевод латинского слова utopia.

На миг мне стало страшно… Не исчезну ли я сама вместе с этим несуществующим пространством? Не застряну ли здесь, в бесконечности безвременья, как Купер в сингулярности?**

**Герой научно-фантастического фильма Интерстеллар

Я успокоила себя. Это пространство создала Кесайя, а она не враг. До сих пор она лишь помогала… Дораху, его миру, а потом мне. Я должна поблагодарить ее.

Подошла к столику. Огромное белое перо неизменно покоилось на том же месте, откуда я его оба раза брала. И ведь не клала обратно, роняла на пол… но оно вновь оказывалось на столе.

Взяла его в руки, провела по белым бородкам, таким нежным и шелковистым. Отчего-то вдруг промелькнула мысль: каково это, иметь крылья?

Силуэт Кесайи возник посреди комнаты из ослепительного сияния. На этот раз я не дожидалась молча и оторопело, пока ангел заговорит со мной, произнесла первой:

— Кесайя… спасибо, что помогла мне поддержать Дораха в бою. Поделилась своей ангельской силой, чтобы я передала ему. Благодаря тебе он выжил.

Призрак ангела с улыбкой качнул головой.

— Благодаря тебе, Алена… твоей любви. Ты осознала, что любишь его. И твоя сила перетекла к нему. Я ничем с тобой не делилась. У меня больше ничего нет. Вся сила, которой я обладала, теперь у тебя. Даже это уже не мое.

Я удивленно заметила, как она кивает на свои крылья. А затем моему изумлению и шоку не было предела. Кесайя — человекоподобная ее часть — сделала шаг вперед. А крылья остались на месте, так и висели в воздухе.

Она отошла еще подальше и сделала приглашающий жест.

— Подойди. Встань сюда.

Как зачарованная, я повиновалась. Ангел коснулась меня холодной бесплотной рукой, направила прямо между крыльями. Я встала там, где она возникла передо мной. Крылья чуть качнулись, сдвинулись так, что их основания примкнули точно к моим лопаткам.

Я ощутила теплую, приятную щекотку. И вдруг почувствовала крылья, как часть себя. Сильные, громадные, они повиновались моей воле. Я поднимала и опускала их по собственному желанию.

Кесайя смотрела на меня, улыбаясь печально и светло.

— Это был последний штрих, Алена. Теперь ты окончательно займешь мое место… а я наконец освобожусь от привязанности к этому миру. Теперь тебе предстоит вернуть реальность погибшему Мейлису. Живи и люби — и однажды призраки воплотятся навсегда. А мне пора вернуться в Единое. Прощай. Я желаю счастья тебе и Дораху.

Ангел воздела руки вверх. Она продолжала улыбаться, и в ее улыбке уже не было печали — лишь свет и радость. А потом силуэт растворился в яркой вспышке, поселяя в душе волну блаженства и ликования.

Кесайя свободна. А мне предстоит жить, любить и вернуть призракам реальность. Что ж, таково мое предназначение в этом мире… И я принимаю его с радостью и благодарностью. Отдам всю свою любовь тому единственному, которого узнало мое сердце.

Глава 14

Вдруг стены, мебель в комнате покрылись знакомой рябью. Несколько секунд — и я обнаружила себя в коридоре дворца Дораха. Крылья никуда не делись — так и покачивались надо мной, как белоснежные паруса…

Что же делать, как их свернуть?! Неужели они останутся в таком виде навсегда?! На такое я не подписывалась!

Попыталась притянуть их к себе, словно сложить руки по швам. Получилось… но в свернутом виде крылья все равно оставались громадными. И как же быть?!

Из-за угла деловитой, совсем не старческой походкой, вышел Вассерман. И запнулся, отвесив челюсть, увидев меня.

— Алена В-витальевна?..

— С утра была ею, — вздохнула я. — Альберт, вы случайно не в курсе, как это убрать?

— В-вы… ангел?!

— С утра была человек. А теперь Кесайя отдала мне свои крылья. Вот уж не было печали. Вы ведь видели ее? Она все время ходила с ними?

Он покачал головой.

— Только когда собиралась взлететь.

Взлететь?! Я до сих пор не подумала о том, что с крыльями можно летать. Правда, я не рискну. Вдруг не справлюсь с управлением и разобьюсь… И как мне их убрать сейчас?! Почему она не сказала?

— А вы не знаете, как она их скрывала и… извлекала?

Вассерман развел руками.

— Госпожа Кесайя не посвящала меня в столь интимные подробности. Вам лучше спросить государя.

Да уж. Он-то наверняка был в курсе всех интимных подробностей. Меня кольнула легкая ревность. Глупо, но… Не очень хотелось заводить с Дорахом разговор о «бывшей». Даже если частичка ее во мне.

— Вы поможете мне дойти до апартаментов? Как-нибудь, чтобы никто не… не попался на пути.

Что-то я побаивалась ходить по дворцу демона с ангельскими крыльями. Пусть Дорах любил ангела, а уж мне-то вреда не причинит, хоть с крыльями, хоть без, но его сейчас нет, а как отреагируют другие демоны — страшновато представлять…

Вассерман удивленно взглянул на меня, но кивнул.

— Я активирую энергетический барьер, который сделает вас невидимой для встречных. Но вам ничего не грозит в доме государя. Никто не посмеет причинить вред его… донору.

Альберт запнулся. Что он хотел сказать вместо нейтрального — донору? Собственности? Игрушке? Наложнице? Я ведь так и не знала, что меня ждет теперь.

На арене, в пылу смертельной опасности, я осознала свои чувства к Дораху. И когда он выжил — тут же выложила их, не в силах играть и юлить. Потерять его — вот что было самым жутким и нестерпимым. До игр ли тут, до кокетства и манипуляций?

Дорах тоже признался в любви. Закрывал меня собой, носил на руках, целовал, словно забыв обо всем. Но… когда мы прибыли в Мейлис, он ни слова не сказал, какими будут теперь наши отношения.

И… ничего не сказал обо мне другим демонам. Назначил собрание двора и совета — а меня туда не позвал. Он станет королем… а какой будет моя роль — человечки при могущественном владыке? Я так и останусь его донором в глазах других демонов? Перед всем Мейлисом останусь его наложницей, его бесправной собственностью?

Вслед за Альбертом я прошла по коридорам до своих апартаментов. Крылья колыхались над головой, как огромные паруса над маленьким яликом. Но встречные демоны не обращали на них внимания, проходили мимо, не глядя в мою сторону или глядя сквозь, будто не замечая. При этом никто со мной не сталкивался, шли сбоку или огибали петлю вокруг меня. Хороший барьер.

Наконец я в полной мере оценила удобство и простор демонских жилищ. Что в коридоре, что в моих комнатах крылья свободно реяли за спиной, ничто их не теснило. В спальне я смогла усесться в кресло, а они непринужденно расстелились по полу.

В таком положении я и дождалась Дораха, успев поужинать в одиночестве. Альберт лично принес мне ужин, чтобы не выдавать мое красивое, но неудобное приобретение прислуге.

Было уже совсем поздно. Я неумолимо клевала носом и пыталась пристроить голову на спинку кресла, чтобы хоть немножечко вздремнуть. Так и вертелась с боку на бок, шурша злополучными крыльями. Никак не могла найти удобное положение.

Я уже вконец извелась от усталости и невозможности уснуть, когда входная дверь шумно хлопнула. В спальню, как ураган, влетел Дорах. Оглядел меня от макушки и до кончиков перьев, заулыбался во всю ширь.

— И чего смешного? — недовольно буркнула я.

— Ты выглядишь потрясающе! Я не поверил, когда Альберт сказал мне…

— С чего бы ему врать. И если тебе нравится это зрелище, то мне чертовски неудобно в таком положении. Или я должна сказать — ангельски неудобно?

Стремительным шагом Дорах подошел ко мне. Положил ладонь на лицо, обвел пальцами скулы, подбородок… явно намереваясь не останавливаться и спускаться ниже.

— Говори все, что пожелаешь, моя прелестная капризуля. Сейчас мы с тобой попробуем убрать это… неудобство.

— Очень на это надеюсь! — проворчала я.

Дорах положил обе руки мне на плечи. Коснулся пальцами перьев у самого основания и начал их поглаживать.

— Дорах, я очень рада, что ты захотел меня приласкать… Но у меня не самое лучшее настроение с этой громадой за спиной. Лучше бы сначала что-то с ними сделать.

— Именно этим я и занимаюсь, моя недовольная девочка. Потерпи. А лучше помоги мне.

— Как?

Я положила свои руки крест-накрест и попыталась тоже поглаживать перья. Дорах взял мои ладони и мягко развел в стороны.

— Не их. Меня.

Он накрыл моей ладонью свою руку. И продолжил нежно массировать плечи и лопатки вокруг основания крыльев. Вторую ладонь я сама положила на его запястье. Мы ласкали друг друга, а крылья таяли в воздухе, становились призрачными.

— Они совсем исчезнут? Больше не появятся?

— Не думаю, — ответил Дорах, не прерываясь. — Полагаю, ты сможешь выпускать их и убирать по собственному желанию.

— Как Кесайя? И ты все время помогал ей вот так убирать крылья?

Мой голос дрогнул, когда я сказала это. Дорах отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Алена… ты ревнуешь?

— Вот еще! И не надейся.

— Ты ревнуешь. Моя страстная собственница… Знаешь, мне это даже приятно.

Он переместил одну руку вперед, принялся расстегивать воротник моей блузы… Вторая скользила по всей спине, и крылья становились все более незримыми и эфемерными.

Расстегнув все пуговицы, наглые пальцы демона высвободили мою грудь из чашечки бюстгальтера. Дорах обхватил ее снизу всей ладонью, а большим пальцем водил круговыми движениями по соску…

— Мне приятно, но… — продолжал Дорах. — Твоя ревность беспочвенна. Прошлое осталось в прошлом. А в настоящем — только ты.

Сосок затвердел почти мгновенно. А между ног прокатилась жгучая волна возбуждения. Боже, как же мой принц действует на меня… Я загораюсь вожделением за считанные секунды.

Дорах проделал ту же манипуляцию со второй грудью. Мои трусики можно было выжимать… Обивку кресла, кажется, тоже.

Крылья наконец полностью растворились в воздухе. Освободившаяся рука демона не теряла времени даром — завладела моим животиком. Оглаживая его, ладонь неумолимо пробиралась ниже… скользнула за кромку трусиков… и вот я уже ощущаю, как твердые, горячие пальцы касаются нежной плоти складочек.

— Да! — выдыхаю возбужденно. — Да! Продолжай, умоляю!

Указательный палец Дораха погружается в складочки, искусно и уверенно нащупывает клитор. Я стону от наслаждения, когда он прижимает чувствительную горошинку.

Одной рукой Дорах ласкает меня внизу. Второй щекочет затвердевшие соски. А губы впиваются в мои алчным поцелуем. Как он ухитряется все это проделывать со мной в кресле — не понимаю. Мне не до того. Я хочу принадлежать ему целиком, безоглядно. Ни о чем не задумываясь, ничего не контролируя.

Стону и извиваюсь от умелых ласк принца — нет, уже короля! — демонов. А потом Дорах обхватывает меня за талию, срывает с кресла, и вдвоем мы падаем на пол. Он раздвигает мои колени, рывком расстегивает брюки. Высвобождает возбужденный член.

Я не могу отвести глаз от его органа — такого крупного, с набухшей головкой и рельефными жилками. Мои стоны становятся громче в предвкушении восхитительного блаженства, что обещает это зрелище…

Дорах дразняще водит членом по мокрым складочкам. Я тянусь к нему душой и телом, умоляю не мучить меня, войти. Но этот садист и мучитель ухмыляется, глядя, как я изнываю от неутоленного вожделения.

— Дорах… ну пожалуйста… хочу тебя… сделай это! Сейчас!

— Хочешь? — произносит он бархатно, маняще.

— Дааа… умру, если не войдешь… Возьми меня, пожа… Ааааа!

Он врывается в меня, не дав домычать до конца мольбу. Член растягивает мое лоно мгновенно — так мощно, так упруго. Дорах начинает двигаться во мне страстно и неистово, распаляя огонь, который и так нещадно сжигает меня внутри.

Возбуждение раздирает меня, и я вонзаю ногти в спину моего возлюбленного, расцарапываю его, как дикая кошка. Он взбудораженно взрыкивает, лишь сильнее ускоряя темп.

Наши тела бьются в исступлении страсти. Внутри меня поднимается и нарастает волна безудержного блаженства. Не сдерживаясь, выплескиваю упоение пронзительным криком.

Все внутри сжимается и вибрирует, мое сознание уплывает куда-то далеко за пределы, и я взрываюсь на миллиарды осколков.

Уже не слышу собственных криков, ничего не вижу и не замечаю. Лишь обожаемое тело возлюбленного, плоть к моей плоти. Чувствую, как он замирает внутри меня — и тоже взрывается волной, обдает мое лоно жаркой струей мужского оргазма.

Вдвоем мы крепко переплетаем тела и замираем, желая слиться друг с другом, запечатлеть, растянуть это дивное мгновение абсолютной близости.

— Люблю… — шепчу, прижимаясь к нему всем телом.

И слышу в ответ, млея от счастья:

— Алена… девочка моя. Только моя. Любимая.

Глава 15

В ту ночь я так и не спросила Дораха, кем он меня видит в своей жизни. Какую роль отведет, когда станет королем. Страсть захватила меня с головой. Я не думала о будущем, без остатка отдалась моменту.

Наутро я открыла глаза и обнаружила, что моя голова покоится на его плече. Такая нега, такая истома обволакивали меня, что я вновь не хотела ни о чем спрашивать. Хотела жить, чувствовать, любить — здесь и сейчас.

Мой любимый тоже проснулся. Наши взгляды встретились… губы потянулись друг к другу. Мы предались утренним ласкам — не бурным и не жестким, как было ночью. Медленным, разнеженным. И я поняла, что таким Дорах заводит меня ничуть не меньше.

И на исходе нашего долгого утра любви он сказал:

— Алена. Я хочу видеть тебя своей женой и королевой. Но я понимаю, что ты жила другой жизнью. Далекой от того, что ждет королеву Мейлиса. Скажи, чего ты хочешь. Я постараюсь дать тебе это… не обременяя тебя непосильными обязательствами.

Я вздрогнула. Дорах только что сделал мне предложение?! Такое нестандартное и непривычное… тем не менее, это было именно оно.

Я ничего не сказала. Просто уткнулась лицом ему в плечо. И прижалась тесно-тесно к его боку. Он крепко обнял меня. Ласково шепнул:

— Можешь подумать, если не готова ответить сразу.

Сердце защемило от его нежности, заботы, готовности принимать любое удобное мне решение. Я боялась, что он захочет держать меня на дистанции, чтобы «не позориться» неподобающей женой-королевой. Но он был готов терпеть дистанцию — если того захочу я.

Я подняла лицо.

— Я готова, Дорах. Готова быть рядом с тобой… разделить любые обязательства, если ты сам хочешь. Я хочу быть твоей женой. И если ради этого придется стать королевой демонов, — я драматично вздохнула, — придется пойти на эту жертву. Вот только как сами демоны воспримут, что их королевой будет человечка с крыльями ангела?

— Когда я пройду коронацию, любые мои решения будут неоспоримы, — ухмыльнулся мой все-таки еще принц. — Никто не посмеет поставить под сомнение твое право на трон Мейлиса.

Я не знала, как реагировать на эту фразу. С одной стороны — трон Мейлиса для меня был чем-то вроде андронного коллайдера. Наверно, крутая штука, но лично я понятия не имею, что с ним делать, и прекрасно обошлась бы без него.

Но с другой…

Мужчина, которого я любила, не просто парень из соседнего двора. Он король. И не какой-то там принц Уильям, декоративный монарх без реальной власти. Настоящий король демонов, который будет править, принимать решения о жизни и смерти, властвовать судьбой целых планет.

Хочу я того или нет, мне придется стать частью этого. Рябченкова — королева демонов, хе-хе. Звучит, как серия из Ералаша.

Что ж. Моя судьба сделала неожиданный ход конем. Из пешки в королевы. Придется принять такой разворот событий. Пусть я никогда не была амбициозной… но это всяко лучше, чем лежать на алтаре Ристарха и ждать ритуального ножа в печень! Королева так королева!

Тут мне пришла в голову тревожная мысль.

— А что сделают ангелы, если узнают? Что ты снова король Мейлиса, а у королевы ангельские крылья? Они не потребуют выдать меня им, как Кесайю?.. Не начнется очередная война?

Дорах печально вздохнул.

— Они не узнают, Алена. В этой альтернативной ветке Сейлима не существует. Кесайя не воссоздала его. А в реальности ангелов не существует Мейлиса… Так что войны не будет.

От его слов меня пронизал холодок. Очередное пугающее напоминание о нашем странном недо-существовании. Неужели оно может измениться? Кесайя сказала: «Теперь тебе предстоит вернуть реальность погибшему Мейлису. Живи и люби — и однажды призраки воплотятся навсегда». Как такое возможно?!

Коронация состоялась через три дня. Дорах прошел торжественный и пафосный ритуал, когда Совет Высших Демонов объявил его королем всего Мейлиса. Я стояла в сторонке, среди других придворных, и любовалась им издалека.

Он источал такое царственное величие, что в душе завихрились противоречивые чувства. Я одновременно восхищалась им и млела, что мой мужчина так хорош и импозантен… И в то же время в сердце прокрался страх. Он точно захочет видеть рядом с собой простушку вроде меня? Не яркую демоницу, под стать ему царственностью и величием?

Но едва ритуал завершился, как Дорах посмотрел на меня и поманил пальцем. Сердце ухнуло в пятки, но я поднялась на возвышение, где стоял его трон. Еще недавно я видела на этом троне Ристарха…

— Подданные Мейлиса! — возвестил мой король. — Представляю вам мою невесту и будущую королеву — Алену. Приветствуйте ее!

В зале воцарилась тишина. Я встретилась с изумленными, даже враждебными взглядами близстоящих придворных. Но Дорах стоял рядом со мной, крепко держа под руку. Твердый непреклонный взгляд обводил толпу в зале.

А потом чья-то фигура раздвинула передние ряды и выступила к трону. Я узнала мускулистый торс красавчика Каэрха.

— Да здравствует Алена, королева Мейлиса! — заорал он во все горло.

Я думала, его выкрик потонет в мертвой тишине. Но один за другим, демоны начали подхватывать его. Сначала жиденько, а потом все громче и чаще по залу разносилось «Да здравствует Алена!»

Вскоре кричал почти весь зал. Дорах развернул меня к себе, и я увидела его торжествующую улыбку. Он крепко притянул меня и впился долгим поцелуем.

А еще через неделю была свадьба.

Дорах хотел провести ее так же быстро — через пару дней. В Мейлисе, где передвижения между континентами и целыми планетами осуществлялись через порталы, не существовало транспортных проблем. Перейти в другой город было все равно что заглянуть к соседу по подъезду.

Поэтому никаких долгих сборов не существовало. Достаточно было одеться и подготовиться соответствующим образом — и переместиться в нужное время в нужное место. Ну а еще обилие слуг в домах Высших демонов и магия делали приготовления быстрыми и спорыми.

Так что никакой необходимости тянуть со свадьбой не было. Дорах просто пошел на уступку мне, внезапно заработавшей комплекс «сбежавшей невесты». Страшно было так, будто впереди не свадьба с любимым, а удаление зуба или еще какая-нибудь опасная медицинская операция…

Конечно же, дело было не в Дорахе. Если бы весь вопрос стоял как на Земле, жить вместе, заводить детей, вести совместный быт — я бы ни боялась и не желала ничего другого. Но к Дораху прилагался трон и титул королевы. А к этому надо было привыкнуть.

Как я ни мечтала оттянуть назначенный день, он все же настал. Испытывать терпение моего любимого и просить новую отсрочку я не собиралась.

И вот я вновь стояла рядом с Дорахом возле его трона. И вновь зал был полон демонов. Мы оба надели алое — брачный цвет демонов. Цвет огня.

В море чужих лиц на меня с радостью и поддержкой смотрели несколько знакомых. Каэрх. Альберт. И Марина — да не одна, а с Костиком!

Глава 16

Когда после возвращения с арены я попросила Дораха связать меня с подругой, пришла в шок от ее расстроенного, залитого слезами лица. На Земле у Марины начались серьезные проблемы с семьей. Ей нечем было подкрепить не слишком удачную легенду про спецслужбы, которую мы придумали.

Костик радовался ее возвращению, радовался, что она жива… Не скандалил и не подавал на развод. Но отдалился. Между супругами началось охлаждение. Марина любила мужа и очень тяжело восприняла их отдаление.

И тогда я попросила Дораха совершить невероятное. Пусть Марина расскажет мужу правду. Хотя бы ему одному — с родителями они смогут разобраться уже вдвоем. А мы придем и подтвердим. Если надо, устроим экскурсию в Мейлис. Пусть убедится своими глазами, что жена не врала. И узнает, как она отстаивала их любовь и свою верность ему.

Дорах не пришел в восторг от идеи, но мне удалось его уговорить. В конце концов, Костя не сможет рассказать об этом никому другому без подтверждения — его сочтут шизофреником.

Так мы заявились в квартиру к Марине. Она объяснилась с мужем, а Дорах произвел наглядную демонстрацию. А потом мы оставили ее разбираться с шокированным Костей.

Вечером Альберт устроил мне «видеочат» с подругой, рыдавшей от облегчения. А мне стукнуло в голову пригласить их вдвоем на свадьбу. Любовь Дораха, похоже, не имела границ — он согласился и на это!

Вот только как объявить родителям, я до сих пор не придумала. Просто позвонила им «в спешке», сообщила, что у меня все хорошо, пообещала поговорить подольше или приехать, как только смогу. Ага, как только придумаю убедительную легенду. Или рискну рассказать правду… испытывая терпение Дораха.

К горькому моему сожалению, до свадьбы этот вопрос решить никак не получилось. Одно дело — молодой муж Марины, с гибким восприятием. И другое — мой отец, подполковник полиции под пятьдесят… Я не могла обрушить на него признание, которое сломает всю его картину мира. Рассказывать маме, поселяя между ними секрет, тоже не хотела.

Было грустно от того, что не могла разделить свое счастье с родителями. Но рано или поздно я найду решение. А пока меня радовало присутствие подруги с мужем… и щедрый подарок Дораха мне на свадьбу.

Одним из первых королевских указов стал запрет на похищение замужних доноров. Мы битый час спорили с Дорахом по этому вопросу. Я-то вообще думала, что после откровений Кесайи доноры больше не будут нужны. Наша любовь сама все сделает. Но все оказалось не так просто.

Даже любовь не может сотворить чудо прямо здесь и сейчас. Даже ей требуется время. А пока доноры по-прежнему были нужны Мейлису. Так что я смогла добиться лишь исключения замужних женщин. И то Дорах насмешливо поддел меня:

— Ты готова отрабатывать одна за них за всех?

— А ты, мой милый? — парировала в тон ему. — Готов отрабатывать за всех своих подданных? Потому что я с удовольствием возьму на себя эту ношу… но с одним тобой! Так что работа будет нашей общей. Семейной!

Мой жених ответил, соблазнительно понизив голос:

— С удовольствием потружусь с тобой вместе на общее благо, Алена… Долго, ударно и кропотливо… Вот прямо сейчас…

Ну и пришлось отрабатывать. Как тут отказаться, когда на кону судьба целого мира и свобода земных женщин! Да и я сама ничуть не против такой работы! А через пару дней состоялась наша свадьба.

Свадьба демонов, тем более королевская, сильно отличалась от людских свадеб. Но одно сходство имелось: как бы невесты ни жаждали этого дня, когда он наступал, им уже не терпелось, чтобы это поскорее закончилось. Направленные на меня взгляды, необходимость неукоснительно держать осанку и улыбаться — от этого изрядно устаешь.

Поэтому я облегченно вздохнула, когда Дорах подал мне руку. Мы направились к выходу, а нас провожали пошлыми шутками по поводу брачной ночи. Еще одно сходство с Землей — эта тема везде вызывала бурный интерес.

Мы поднимались по лестнице. Когда я на автомате свернула на этаж, где располагалась королевская спальня, Дорах удержал меня за руку и продолжил подниматься. Я удивленно посмотрела на любимого. Он улыбнулся.

— Ты ведь не хочешь, чтобы эта ночь походила на тысячи других? Я хочу сделать ее особенной для нас. Запоминающейся.

Сердце замерло. Мой мужчина… такой изобретательный. Такой непредсказуемый. То и дело норовит порадовать меня и преподнести сюрприз! Что же, что он задумал на этот раз? Пульс участился от предвкушения чего-то вкусного и необычного.

Мы шли и шли по лестнице, которая казалась бесконечной. Я начала запыхиваться. Дорах метнул на меня пристальный взгляд. Остановился, подхватил на руки и зашагал дальше наверх. Я обняла его за шею, прильнула к надежной груди моего мужа…

Как непривычно называть его так. Любимый. Возлюбленный. Мой демон. Мой принц. Даже мой король. Но муж… Это звучит так странно! Мне еще предстоит привыкнуть и к этому слову, и к новому статусу… и к новым отношениям между нами.

Дорах вынес меня прямиком на крышу дворца. Я охнула. За время пребывания в Мейлисе мне до сих пор не довелось видеть ночного неба. Оно все было усыпано звездами, раза в три-четыре крупнее, чем над Землей… Сразу две луны сияли на разных концах небосклона.

— У твоей планеты два спутника?!

— Не у моей, — усмехнулся муж. — У планеты-метрополии Мейлиса два спутника.

О как. Придется изучать эти тонкости. Королева должна быть астрономически подкована. Но что за сюрприз готовил мне Дорах? Заняться любовью прямо на крыше, под звездами и лунами?

Неплохо для первой брачной ночи… хотя не сказать чтобы так уж необычно… Даже в моем родном городе предлагались экскурсии по городским крышам ночью, в том числе для новобрачных…

Дорах приспустил тонкие лямки алого свадебного платья. Обнажил мою грудь. Задел ее ненароком, отчего я мгновенно возбудилась. Но… дальнейших ласк не последовало.

Он полностью освободил меня от платья. И развернул к себе спиной. Это что же, он хочет грубого секса в позе «собачки»? Обычно я не возражала… но что в этом особенного и запоминающегося? К тому же, так я не вижу неба и звезд…

Я недооценила изобретательность любимого. Вместо грубого животного соития Дорах принялся поглаживать мои лопатки. Я почувствовала легкий трепет воздуха над кожей. Повернула голову — и увидела, как в воздухе материализуются мои крылья.

Несколько секунд — и они распростерлись во всей красе. Дорах аккуратно обошел меня, встал лицом ко мне. Улыбаясь, обнял за талию, крепко прижал к себе.

— Попробуй взмахнуть, Алена. Почувствуй их, как свои конечности.

Мамочка. Легко сказать…

— Не бойся ничего. Я страхую.

Я сама не ожидала, как крылья вдруг взвились в воздух, рассекая его с резким свистом.

— Давай, девочка, не останавливайся! — мягко подстегнул Дорах. — Маши сильнее! Ты умеешь плавать? Представь, будто хочешь грести!

Я почувствовала, как крылья начинают меня слушаться. Попыталась махать активнее… и внезапно пол ушел из-под ног. Вместе с Дорахом мы поднялись в воздух.

Взвизгнула, замерла. Как ни странно, мы не рухнули на пол. Наверно, это и была «страховка» мужа.

— Маши, Алена! — скомандовал он властно. — Лети, моя королева!

Не подчиниться было невозможно. Я вновь принялась махать крыльями. Мы стали подниматься выше. Сердце рухнуло в пятки, когда я увидела далеко внизу улицы, дворцы, сады столицы.

Дорах слышал, как у меня отчаянно застучал пульс. Он сжал меня крепче.

— Я рядом, девочка. Мы не упадем.

И мы полетели над ночной столицей, наслаждаясь теплым ветром в лицо… и нашими объятьями. Дорах мягко, но решительно направлял меня, не давая зависать на месте.

Мы описали круг над столицей и вернулись на крышу дворца. Крылья упруго размахивали в воздухе, и я радостно сияла, видя восхищенный взгляд мужа.

— Ты прекрасна, моя любимая. Самая прекрасная. Самая лучшая. Люблю тебя. Сейчас и навсегда.

А потом мягкими поглаживаниями он помог мне спрятать крылья… и мы все же предались любви на крыше под ночным небом. Не один раз. Наша брачная ночь вместила в себя все: и нежность, и грубость… и ласку, и бурное обладание… Дорах умел быть разным, и я принимала его любым. Он добился своего — нашу брачную ночь я запомню надолго. Как и каждую ночь любви с ним.

Конец третьей части